Две недели пролетели стремительно, так что конкурс красоты подкрался, можно сказать, незаметно. И вот нас, девять участниц, оставшихся в живых, разодели по высшим стандартам современной моды, нанесли на лица боевую раскраску, и подтолкнули навстречу алчущей зрелищ публике. Вернее, планировали подтолкнуть. Пока мы сидели в отведённой для приготовлений комнате, прислушиваясь к скрипу передвигаемых стульев и шуму голосов, доносившихся из соседнего зала, где, собственно, и должен был состояться конкурс. Музыканты готовились по-своему, в последний раз проверяя, как настроены инструменты. В честь такого события сюда направили чуть ли не целый оркестр.

Суть конкурса была очень проста. Всех нас уже представили членам жюри (да и большинству зрителей тоже) во время предыдущих мероприятий, таких, как давешняя презентация альтеров. Теперь наша задача состояла в том, чтобы станцевать перед публикой вместе со специально подготовленными для этого мужчинами-партнёрами. При этом оцениваться должна была не только внешность и не только искусство танца, но и умение себя держать, способность сделать реверанс, знание манер и прочие навыки вроде умения правильно дышать, которые должны были проявиться до, во время и после танца.

Сказать, что девушки были напряжены, значит не сказать ничего. Напряжённость буквально-таки вибрировала в воздухе, звенела почище струн, которые перебирали в соседней комнате музыканты. По большей части конкурсантки готовились молча, но то и дело открывали рты, переругиваясь друг с другом. Требовали у соседки вернуть пропавшее зеркальце, спорили о том, чьи духи стоят слева от пудры, выхватывали одна у другой из рук кисточку для нанесения румян.

Когда назревала очередная, кажется, пятая по счёту перепалка, я не выдержала.

— Перестаньте! — воскликнула я, хлопнув ладонью по столику.

При этом слегка не рассчитала силу, и баночки с пудрой, румянами и прочей косметикой подпрыгнули, чуть было не соскочив на пол. Ясное дело, такая выходка привлекла всеобщее внимание.

— Почему вы так нервничаете? — осведомилась я. — Вы же прекрасно ко всему готовы!

— Тебе легко говорить! — огрызнулась Нерис. — А я когда с манекеном танцую, сходу забываю всё на свете и начинаю путать шаги!

Манекенами мы называли своих партнёров по конкурсному танцу. Они действительно были подобны манекенам: все похожи друг на друга, высокие, широкоплечие и при этом совершенно безликие, с идеально точными движениями, в которых не оставалось ничего живого. Идея заключалась в том, что партнёры, необходимые постольку поскольку, не должны перетягивать на себя внимание зрителей и судей. От мужчин требовалось оставаться в тени, предоставляя блистать и проявлять себя исключительно конкурсанткам. Вот только танец при таком раскладе и вправду становится вдвое тяжелей, не говоря уж о том, что он доставляет мало удовольствия. А тут ещё и судьи, следящие за каждым движением девушек, жадно ловящие малейшую ошибку…

— Слушайте, — проговорила я, упирая руки в бока, — а почему, собственно говоря, вы должны играть по их правилам?

Я инстинктивно говорила о конкурсантках «вы», а не «мы», поскольку так и не чувствовала себя реальной участницей конкурса, хоть меня и уговорили в открытую из него не выбывать.

— То есть как? — фыркнула Эвита. — Потому что это их конкурс.

— А вот и нет! — горячо возразила я. — Это ВАШ конкурс. Вон там, — я постучала пальцем по стенке, отделявшей нас от соседней залы, — собираются люди, которые пришли посмотреть на ВАС. На вас, а не на организаторов конкурса, и тем более не на судей!

Девушки захихикали. Большинство судей были почтенными дядечками в летах, внешние данные которых навряд ли могли привлечь большое число зрителей.

— Так почему бы вам немножко не изменить правила в свою пользу? — заключила я, склонив голову набок и невинно хлопая глазками.

— Это как? — азартно спросила одна из девушек.

— А нас за это не исключат? — с сомнением протянула другая.

— Одну, возможно, исключили бы, — признала я. — А вот всех сразу — никак.

Дальнейшее мы обсуждали громким шёпотом, сгрудившись вокруг стола.

Когда музыканты взяли первые ноты, призывая конкурсанток торжественно прошествовать в зал, вместо девяти девушек с девятью партнёрами к публике вышла только одна, ваша покорная слуга. И не так чтобы очень торжественно.

— Дамы и господа! — объявила я, останавливаясь в центре предназначенной для конкурсанток площадки и скромно сцепив руки перед собой. — Прошу минуточку внимания! Меня уполномочили сделать небольшое заявление от лица участниц конкурса. Мы намерены внести небольшие изменения в ход сегодняшнего мероприятия.

Краем глаза наблюдая за публикой, я видела, как схватилась за сердце мадам Сетуар. Какая-то женщина принесла ей воды, ещё одна принялась обмахивать наставницу платочком.

Я перевела взгляд левее. Ирвин откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с усмешкой наблюдал за моим выступлением. Судя по выражению его лица, он с самого начала ожидал, что я непременно выкину что-нибудь в этом роде. Дилан откровенно хохотал, наслаждаясь замешательством аристократов. Винсент, сидевший рядом с Селиной — то есть на королевском месте — на правах её совершенно официального жениха, тоже хохотал, но чуть менее откровенно.

— Как вы все знаете, по правилам конкурса мы должны исполнить танец, — как ни в чём не бывало, продолжила я. — Изначально в этом должны были участвовать специально обученные партнёры. Однако, как известно, лучше всего женщина танцует с тем мужчиной, который ей нравится. И лучше всего выглядит она тоже именно рядом с таким мужчиной. Поэтому мы будем танцевать с мужчинами из зала по нашему собственному выбору. И ещё одно маленькое правило. Когда конкурсантка выбирает партнёра для танца, отказать ей нельзя. И, кстати сказать, все остальные приглашаются присоединяться к танцу. Это всё.

Я скромно улыбнулась и, перемигнувшись с музыкантами, так же скромно удалилась из зала. Между прочим, глазки держала долу. Мадам Сетуар бы понравилось, если бы она не полулежала на стуле, закатив глаза.

Когда музыканты вновь заиграли, мы вышли из своей комнатки все вдевятером. И сразу же устремились к жертвам. Ну, то есть, к предполагаемым кавалерам. Музыка была весёлая, живая, энергичная, способствующая куражу, который требовался девушкам для столь самовольного поведения. Быстро сформировывались пары. Синтия пригласила барона Хьюго Альвареса, Нерис — виконта Сержа Ролли, Эвита — капитана Менендеса. Последние двое составили весьма гармоничную пару и оживлённо болтали на протяжении всего танца. Этайна, смущаясь и чувствуя себя жутко напряжённо, всё-таки подошла к Дилану. Тот планировал танцевать с Джен и, кажется, удивился вниманию со стороны конкурсантки. Он даже коротко переглянулся с Нурит, с интересом наблюдавшей за происходящим со стороны, но принимать в мероприятии активное участие не собиравшейся. Она улыбнулась и ободряюще кивнула. Взяв Этайну за руку, Дилан повёл её в танцевальную часть зала. Джен тоже осталась не в обиде: её пригласил Диего.

Я удовлетворённо наблюдала за тем, как все конкурсантки обзаводятся приятными им партнёрами. Потом встретила взгляд Ирвина. Он сделал мне вполне красноречивый знак: мол, не собираешься ли, дорогая, меня пригласить? Я изумлённо захлопала глазами, потом в деланном ужасе отпрянула. «Кого, тебя?!» — одними губами произнесла я и подкрепила свои слова, вытянув в его сторону указательный палец. После чего, разумеется, шагнула ему навстречу.

Не знаю, как насчёт других девушек, но лично я начисто забыла о том, что участвую в каком-то там конкурсе и просто наслаждалась танцем, болтая с Ирвином и комментируя происходящее вокруг. А он вёл меня непринуждённо и одновременно уверенно, вызывая в памяти тот, самый первый танец, инициированный мадам Рене. Которая, кстати сказать, в отличие от мадам Сетуар, осталась весьма довольна проведённой нами реформой.

В дальнейшем конкурс красоты ненавязчиво перешёл в своего рода бал. И на четвёртый танец меня пригласил Винсент.

— Это для меня большая честь, ваше величество, — вполголоса сказала я, приседая в реверансе и опуская глазки долу, чтобы ехидный взгляд достался не будущему королю, а паркету.

— Лучше заткнись, — также вполголоса посоветовал Винсент, со светской улыбкой беря меня за руку.

Мы присоединились к танцующим парам.

— Я отправил в Лекардию запрос на предмет твоего наследства, — сообщил мне будущий король. — И получил ответ.

— Да? И что там? — спросила я, пряча за небрежностью тона недюженный интерес.

Как ни крути, а любопытно!

— Дорогая, ты вообще в курсе, что срок опеки над тобой твоего дяди истёк почти год назад? — насмешливо осведомился Винсент.

— Да? — озадаченно переспросила я. — Нет, я как-то не вникала в подробности. Смылась оттуда и больше старалась к этой теме не возвращаться.

— А стоило бы, — фыркнул Винсент. — Твой дядя, конечно, распоряжался наследством на редкость неграмотно, а графский титул перешёл к нему как ближайшему родственнику по мужской линии. И тем не менее кое-какое состояние ты унаследовала, а кроме того, стала хозяйкой небольшого компактного баронства, расположенного в границах владений твоего покойного отца.

Я задумалась, осмысляя столь значительную информацию, и чуть было не наступила Винсенту на ногу.

— И что же, — спросила я, поднимая на него глаза, — ты предлагаешь мне уехать в Лекардию и тихо-мирно управлять там своим баронством?

— Даже и не надейся, — отрезал он. — Но баронский титул — это очень кстати. Для начала. Через несколько месяцев я за какие-нибудь заслуги произведу твоего мужа в графы.

— Откуда такая неслыханная щедрость? — умилилась я. — Близость к трону пробудила в тебе склонность к благотворительности?

— Никакой благотворительности тут нет, — спокойно возразил Винсент. — Я хочу, чтобы меня окружали люди, которым я могу доверять. А для соответствующих должностей рекомендуется иметь титул, только и всего. Кстати, я собираюсь поставить твоего жениха во главе гвардии. А в перспективе назначить советником по военным вопросам. А уж тебя и тем более отпускать не собираюсь; хватит с меня и того, что Джен с Диланом собираются продолжить охотиться на тъёрнов. Ты говоришь, что когда-то хотела заняться политикой? Вот и подумай, какое ведомство тебя интересует.

— Ты намерен дать мне должность при дворе? — восхитилась я.

— Только не говори, что планировала сидеть дома и вышивать крестиком, — фыркнул Винсент.

— Не планировала. Просто я ещё не думала так далеко. Хм… Вообще-то у меня есть несколько идей, — сообщила я. — Кое-что из социальной сферы. И ещё, хочу основать движение по борьбе за присуждение Истендо почётного звания города, свободного от инквизиторов. Как тебе идея?

Винсент многозначительно усмехнулся, и я поняла, что не последнее место в данном движении будет занимать сам монарх. Для линзорийского института инквизиции наступили плохие времена. Сначала он оказался обезглавленным, а теперь главой государства становится человек, долгое время пробывший Охотником.

— И кроме того у меня есть пара мыслей на предмет налаживания отношений с драконами, — продолжила я. — Но это мне ещё надо будет додумать.

В то время, как мы танцевали с Винсентом, Дилан и Нурит беседовали, стоя у стены.

— Хорошая девочка, — заметила ведьма, кивая в сторону Этайны. Конкурсантка танцевала с кем-то из аристократов, но время от времени бросала взгляды в сторону Следопыта. — Советую обратить на неё внимание.

— Девочка действительно хорошая, — отозвался Дилан, — но я уже нашёл, на кого обратить внимание, так что не знаю, к чему этот разговор.

— Дилан, я же ведьма, — грустно улыбнулась Нурит. — А с ведьмой не может быть всего того, к чему так стремятся люди. Обычной семьи, обычного дома, размеренной жизни.

— А с чего ты взяла, — Дилан немигающим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, — что мне нужно то, «к чему стремятся люди»? Я давно уже решил, чего хочу. И, кстати, я собираюсь заглянуть в Запретный Лес, прежде чем отправляться на очередные поиски тъёрнов. Ты ничего не имеешь против?

— С чего бы я должна иметь что-то против? — рассмеялась Нурит. — Ты же знаешь, что я всегда жду тебя в Запретном Лесу.

Закончив танцевать с Винсентом, я отыскала среди гостей Джен.

— Как ты? — спросила я.

— Неплохо, — ответила девушка. — Почти нормально.

Я кивнула. Дженни и вправду выглядела значительно лучше, чем две недели назад.

— Что ты собираешься делать теперь?

— То же, что и раньше, — твёрдо ответила девушка.

Винсент уже говорил об этом, но мне как-то до конца не верилось. Казалось, после всего, через что прошла Джен, больше она быть Охотницей не захочет.

— Ты уверена? — уточнила я.

— Абсолютно, — подтвердила она.

Колебаний в её тоне я не заметила. А если так, то не мне её отговаривать.

— Ну что ж, смотри, — улыбнулась я. — А то мне подумалось, что вы с Ирвином на пару могли бы сколотить солидное состояние.

— Это как? — склонила голову набок Джен, щуря глаза и тоже улыбаясь уголками губ: подвох в моём тоне она уловила.

— Ну как, твой альтер и его — идеальная комбинация для ограбления сокровищниц, — подмигнула я. — Вы же можете пройти сквозь любую стену, и вам нипочём любые замкИ! Ты открываешь Врата, он обеспечивает ваше передвижение с той стороны.

— Это интересная идея, — рассмеялась Джен. — Я обязательно её обдумаю. Если мне очень сильно понадобятся деньги.

Вечер уже подходил к концу. Члены жюри должны были огласить своё решение на следующий день, пока же гости и конкурсантки беседовали и выпивали по последнему бокалу вина, прежде чем начать потихоньку расходиться.

— У меня нет никаких шансов, верно? — спросила меня Этайна, глядя на Дилана, разговаривавшего с Нурит, как и большую часть сегодняшнего вечера.

— Боюсь, что нет, — честно призналась я. — С ней очень сложно конкурировать. Но ты ещё молода, и очень красива. — Я улыбнулась и ободряюще похлопала её по руке. — Уверена, у тебя ещё всё отлично сложится.

В конкурсе красоты совершенно заслуженно победила Этайна. Девушка получила право остаться во дворце в должности фрейлины. Долго ли она продержится в этом качестве, я не знаю, хотя попытаюсь ей помочь. Впрочем, из меня и самой фрейлина никакая; к счастью, Винсент определил мне совершенно другую роль.

Для Альты победа безродной конкурсантки явилась полнейшей неожиданностью и немалым шоком. По-моему, такой итог послужил для неё неплохим уроком. Воспользуется она им или нет, не мне судить.

Я же, совершенно неожиданно для себя, получила приз зрительских симпатий. Честным путём или нет, не знаю. Лично я подозреваю, что к этому результату приложил руку кое-кто из моих влиятельных знакомых, включая некоторых персон королевской крови, однако все они в один голос утверждают, что ничего подобного не было.

Другие конкурсантки остались не в обиде: учитывая те переживания и опасности, с которыми оказалось сопряжено участие в конкурсе, каждая из них получила неплохой денежный приз.

У Синтии, конечно же, серьёзных отношений с бароном не сложилось. Очень скоро выяснилось, что он никогда и не думал о браке с конкурсанткой. Пофлиртовав с девушкой развлечения ради, он быстро от неё отдалился. Поняв, что этот выигрыш заполучить не получится, а из столицы вот-вот придётся уезжать, Синтия попыталась переключить своё внимание на более скромный вариант, а именно Диего Сторно. Но опоздала: Диего общался теперь исключительно с Джен. Не думаю, чтобы перемена в настроении Синтии была ему совсем уж безразлична, однако юноша оказался достаточно умён, чтобы усвоить свой нелёгкий урок.

Эвита и капитан Менендес продолжают встречаться и, кажется, весьма довольны общением друг с другом. Так что не удивлюсь, если в скором времени мы получим известие о помолвке.

Джен и Дилан продолжают работу Охотников. Поскольку мы с Винсентом остались в Истендо, теперь они охотятся на тъёрнов с другими Воином и Вещательницей. Коллектив получился, конечно, не таким сработавшимся, как наш, но, похоже, вполне дружным. Джен не разочаровалась в своей работе после постигших её неприятностей; наоборот, теперь она ещё более серьёзно относится к своим обязанностям. Однако тъёрнов остаётся в нашем мире всё меньше и меньше, поэтому вполне вероятно, что в скором времени работа Охотников будет окончена. По мере возможности Джен возвращается в Истендо. Они с Диего много общаются, но перерастёт ли это общение в нечто большее, не знаю. Дилан же при каждом удобном случае отправляется в Запретный Лес.

Мы с Ирвином живём в нашем городском доме, но куда больше времени проводим во дворце, нередко оставаясь там и на ночь. В такие дни забота о нашем четвероногом воспитаннике полностью ложится на плечи Эмилии и Пабло. Однако свой дом мы очень любим и стараемся проводить там как можно больше времени. Не так давно в доме появился новый предмет — клавесин. Гости нередко высказывают удивление, почему на нём гордо восседает резиновый утёнок. Мы с Ирвином лишь загадочно улыбаемся в ответ.

октябрь 2013 — февраль 2014