На следующий день, завершив все необходимые приготовления, мы поехали к графине. Кале на сей раз брать с собой не стали: решили не вмешивать лекаря в столь сомнительное предприятие. Вручить для виду парочку безвредных порошков, изображавших якобы прописанные им лекарства, должна была я. Нас с Родригом и Раймондом опять же сопровождали Альберт и Винсент, в задачу которых входило в случае необходимости прикрывать наш отход.

Само похищение прошло очень гладко. Я вручила крутившейся под ногами экономке мнимые лекарства, строгим голосом рассказала, как их следует принимать, и дала дополнительные ценные указания. Под конец прочитала короткую лекцию о пользе свежего воздуха. Родригу внезапно пришла в голову гениальная мысль: а почему бы не начать следовать рекомендациям лекарей прямо сейчас? Он даже готов сопроводить графиню на прогулку по саду. Я в очередной раз мысленно фыркнула. Сыграл так профессионально, будто каждый день только этим и занимался. А какого моралиста из себя вчера строил, любо-дорого было смотреть!

Графине идея прогулки чрезвычайно понравилась, я так понимаю, в основном именно из-за сопровождения виконта. Словом, экономка хоть и не была в восторге, всерьёз воспротивиться данной инициативе не смогла. Зато из дома графиню выпустили лишь в обществе двух горничных и всё той же экономки. Я вышла в сад вместе с ними, но, дойдя до развилки, распрощалась с графиней и виконтом и направилась к воротам, остальные углубились в сад. Естественно, до выхода я не добралась, а возвратилась в сад кружным путём и стала наблюдать за гуляющими из-за деревьев.

Все пятеро остановилась возле раскидистой яблони. Виконт вдохновенно что-то рассказывал, женщины слушали с нескрываемым интересом, даже экономка. Родриг, как бы желая проиллюстрировать свой рассказ, извлёк из кармана маленький мешочек и высыпал на ладонь желтоватый порошок. Госпожа Пуатон нахмурилась, но виконт продолжил воодушевлённо что-то объяснять, и ей пришлось повременить с претензиями, а несколькими мгновениями спустя порыв ветра подхватил жёлтую пыль и понёс её прямо в лица спутницам Родрига. Я одобрительно кивнула: виконт всё верно рассчитал. Ветер дул ему в спину, так что воздействию моего порошка подверглись все, кроме него самого. Женщины отчаянно зазевали, начали пошатываться. Заснувшую графиню виконт подхватил на руки; остальным «благородно» предоставил самостоятельно падать на траву. И с драгоценной ношей на руках поспешил к забору. Я шла следом, оглядываясь, дабы проследить, что преследование не начнётся прежде времени.

Добравшись до забора, Родриг переправил девушку на ту сторону давно поджидавшему снаружи Раймонду, а затем перебрался и сам. Перемахнул через ограждение, надо сказать, вполне ловко. Я же возвратилась к воротам и чинно вышла за территорию особняка. Завернув за угол, сразу же увидела карету. Винсент сидел на козлах, готовый в любую секунду погнать лошадей. Раймонд поджидал возле открытой дверцы. Пропустив меня внутрь, вскочил в карету сам, после чего она моментально тронулась.

Графиня спала у Родрига на коленях. Виконт бережно держал её. Пока всё прошло хорошо. Вопрос заключался в том, как станут развиваться события после того, как Алэйна проснётся.

Виконт нервно мерил комнату шагами, время от времени откидывая голову назад и беззвучно шевеля губами. Графиня лежала на широкой кровати, расположенной напротив двери. Её голова металась по подушке – признак скорого пробуждения после действия порошка. Комната была просторной и светлой: солнечные лучи легко попадали сюда через два больших окна. Мебели было мало, лишь самое необходимое: упомянутая кровать, прямоугольный стол светло-коричневого оттенка, три стула да резной сундук у стены.

Мы с Раймондом на цыпочках вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь. Слуг в доме не было: эрл, снявший это помещение вчера вечером, строго-настрого распорядился на сей счёт. Похититель и похищенная остались наедине. Сегодня утром было принято сложное решение, согласно которому первичное объяснение с графиней возьмёт на себя именно Родриг. Сначала эту сомнительную честь попытались навязать мне. Дескать, женщина женщину не так испугается. Но после того как, в процессе репетиции я гостеприимно заявила: «Добро пожаловать в логово виконта!», меня с данной должности сняли.

Раймонд немного походил туда-сюда по короткому коридору, а потом не выдержал и прильнул к замочной скважине.

– Как тебе не стыдно?! – зашипела я на него. – Немедленно отойди! Дай людям немного личного пространства! Ты считаешь, что эти двое его не заслужили? Какой же ты тогда после этого друг?!

Раймонд вздохнул и пристыженно, хоть и нехотя, отошёл. Я немедленно заняла его место возле скважины. Он шумно выдохнул воздух, возмущённый таким вероломством.

– Ты говорила, что эти двое заслужили личное пространство! – напомнил он громким шёпотом.

– Я и не спорю, – отозвалась я, ни капли не смущаясь и не отрываясь от скважины. – Заслужили.

– Ах, ты…

Награждать меня словесными эпитетами Раймонд не стал, вместо этого просто оттащил за волосы. Против такого аргумента в пользу интеллигентного поведения я оказалась бессильна, да и ничего интересного там всё равно пока не происходило.

Немного посовещавшись, мы решили поровну поделить тяжесть греха подглядывания между собой и, чуть-чуть приоткрыв дверь, дружно прильнули к щели. Графиня ещё спала. Родриг стоял к нам спиной.

– Чего он ждёт? – шёпотом спросила я.

– Пока она проснётся, – отозвался Раймонд.

– Зачем? Надо, наоборот, приступать прямо сейчас, пока она спит и не может сопротивляться.

Раймонд аж оторвался от щели и уставился на меня.

– Ты это о чём? – подозрительно спросил он.

– Ну… О процессе убеждения, – невинно откликнулась я.

– Боже, с кем я связался! – схватился за голову Раймонд.

– О, кстати, о связывании! – обрадованно потёрла я руки. – Помнится, я как-то обещала привязать тебя к кровати.

– Я всегда знал, что у тебя больное воображение.

– Это не у меня, это у Кале. Но рекомендациям врача надо следовать: это, говорят, полезно для здоровья.

– Я тебя сейчас саму скручу и пристрою рядом с графиней, – пригрозил Раймонд.

– Подумаешь, как я сильно испугалась!

Нашу дискуссию прервал слабый женский стон. Мы с Раймондом тут же притихли. Виконт шагнул в сторону кровати.

Графиня открыла глаза. Поморгала. Повернула голову из стороны в сторону, пытаясь понять, где находится. Задержала испуганный взгляд на Родриге. Опустила глаза. Поняла, что лежит на кровати, и, завизжав, вскочила и прижалась спиной к стене.

Я поджала губы, ведь предупреждала же: не кладите девушку на постель, она вас неправильно поймёт. Так нет, не соглашались, джентльмены несчастные. Как же так, ведь бедной графине на жёстком стуле будет неудобно! Ну, вот и поплатились.

– Где я?! Что здесь происходит?! – возмущённо воскликнула Алэйна.

Голос её был неожиданно сильным и твёрдым для больной, да и на щеках выступил вполне естественный румянец.

– Не подходите ко мне! – крикнула она, когда виконт попытался сделать шаг в её сторону.

– Графиня, разрешите мне вам всё объяснить.

– Что вы сделали с моими служанками? – гневно перебила его Алэйна.

– Ровным счётом ничего, – заверил её виконт, не вполне ожидавший такого вопроса. – А что, надо было что-то с ними сделать?

– А где я нахожусь?

Графиня продолжала реагировать на слова Родрига весьма избирательно.

– М-м-м… В доме, – осторожно сказал Родриг, не желающий вот так сразу сдавать эрла с потрохами.

– В доме? Потрясающе! – восхитилась Алэйна. – Не подходите! – снова дёрнулась она. – Какого дьявола вы меня сюда притащили?!

– Я именно это и хочу вам объяснить… – обрадовался было Родриг, но его снова безбожно перебили.

– Молчите! – крикнула графиня. – Я и так понимаю, что вам нужно!

– И она в чём-то права, – прошептала я на ухо Раймонду, но тот лишь отмахнулся, стремясь ничего не упустить.

– Алэйна, уверяю вас, я не причиню вам вреда! – рявкнул виконт, стараясь хоть резкостью голоса добиться внимания к собственным речам.

В итоге его слова прозвучали весьма угрожающе.

– Конечно, какой же тут вред? Одна только польза для организма, – цинично прокомментировала я.

Графиня подняла на Родрига решительный взгляд.

– Хорошо, – неожиданно покладисто сказала она. – Я всё поняла. Я вижу, виконт, вы… по-особенному ко мне относитесь. Не скрою, мне вы тоже небезразличны.

Теперь она сама шагнула ему навстречу. Мы с Раймондом, начисто позабыв о конспирации, синхронно вытянули шею, впервые в жизни сожалея о том, что не родились жирафами. Графиня протянула к виконту свою нежную ручку с белой, лишённой даже намёка на загар, кожей, и Родриг не удержался, тоже протянул к ней руки и через несколько мгновений уже обнимал её за талию.

– Алэйна… – прошептал он, но девушка приложила палец к его губам.

А потом прильнула к ним собственными губами.

Вот ведь как бывает, восхищённо думала я. Как всё просто и по-сказочному. Поцелуй решает любые проблемы. Сейчас злые чары спадут и Алэйна навсегда избавится от наложенного на неё колдовства. Радостно поблагодарит прекрасного принца за всё хорошее, и они будут жить долго и счастливо. И начнут прямо сейчас, благо кровать рядом.

Признаю: я настолько увлеклась, что не заметила манёвра графини. В реальной жизни поцелуй любви возымел несколько иное действие, нежели в сказке. Ибо прекрасная принцесса внезапно отстранилась и врезала своему принцу по физиономии, да так, что он отшатнулся, хватаясь за челюсть. А дева тем временем уже отскочила обратно к стене, на этот раз держа в руках кинжал, вероломно снятый с пояса виконта в минуту близости.

– Не подходите! – предупредила она, сверкая глазами. – Иначе я им воспользуюсь.

– Алэйна, отдайте оружие, – попросил виконт, раздосадованный собственной несообразительностью. – Вы же не сможете себе навредить, правда?

– Себе? Не надейтесь! – отрезала графиня. – Я намереваюсь навредить вам. Если вы только попытаетесь меня тронуть.

Я улыбнулась: девочка начинала мне нравиться. А вот Раймонд моих позитивных эмоций явно не разделял. И то верно: страсти накалялись. Родриг, не выдержав, попытался подойти к Алэйне, а та взмахнула кинжалом не слишком умело, но зато вполне решительно. Ещё чуть-чуть, и виконт остался бы на всю жизнь с премилым украшением на лице. Что само по себе нестрашно (шрамы, как известно, мужчин только украшают), но могло поставить будущие отношения молодых под угрозу. Мы с Раймондом поняли, что пора вмешаться, и дружно шагнули в комнату.

Графиня устремила на нас затравленный взгляд; взгляд Родрига был не менее затравленным, но по другим причинам.

– Ах, вот как. Все здесь! – сверкнула глазами Алэйна.

Раймонд, как и подобает отважному рыцарю, подтолкнул меня в спину, а сам отступил назад. Я вздохнула. Видимо, они всё-таки считают, что с женским гневом женщина справится лучше. Вопрос спорный, но ладно, попробуем.

– Графиня, давайте спокойно всё обсудим, – предложила я, выставляя руки вперёд в знак чистоты намерений.

Алэйна моего жеста не оценила и в ответ ощетинилась кинжалом.

– Спокойно? С вами? Да вы и в нормальной обстановке были на это неспособны! – агрессивно напомнила она.

Ну вот, и играй после этого в злого лекаря на благо общего дела.

– Графиня, если вы про те подушки, между которыми завалилась ваша голова, так я это не нарочно, это случайно так получилось!

Я почувствовала ещё один тычок в спину от Раймонда и гневно обернулась: пускай сам ведёт переговоры, если ему не нравится, как это делаю я.

– Алэйна, выслушайте меня, пожалуйста! – предприняла я вторую попытку. – Я прекрасно понимаю ваши чувства и даже не представляю, что именно устроила бы, окажись на вашем месте. – Я всё-таки попыталась это представить. – Вероятнее всего, – сосредоточенно начала я, – я бы первым делом проткнула кинжалом Родрига, потом, опрокинув стол, переметнулась вон в ту часть комнаты… – Ещё один тычок в спину, на этот раз куда более ощутимый. – В любом случае виконт сказал правду: здесь никто не собирается вас обидеть, – вернула я разговор в более правильное русло. – Ну, посудите сами: я – женщина, целительница, разве я способна причинить кому-нибудь вред? – Судя по кислым выражениям лиц Родрига и Раймонда, они хорошо догадывались о моей вредной сущности и посему не сочли данный аргумент убедительным. Я поспешила исправиться: – Далее, обоих присутствующих здесь мужчин вы знаете. Это виконт Армистед и эрл Ковентедж. Неужели вы всерьёз думаете, что от них можно ожидать чего-то плохого? – Я покосилась на соучастников похищения. Родриг от переживаний весь раскраснелся, дышал тяжело и смотрел хмуро. Раймонд с двухдневной щетиной на лице – брился он нерегулярно, не хватало терпения – тоже выглядел не самым внушающим доверие образом. – Хотя знаете, графиня, – задумчиво произнесла я, продолжая разглядывать мужчин, – пожалуй, я где-то понимаю ваши чувства…

Раймонд с виконтом двинулись на меня с таким выражением лица, что теперь мне было впору прятаться за спиной вооружённой Алэйны. Но вместо этого я смело повернулась к ним спиной и спросила у девушки:

– Графиня, а вы не находите, что у вас на удивление хорошее самочувствие?

На мгновение она даже забыла про кинжал, застигнутая врасплох таким вопросом.

– Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась Алэйна.

– Я хочу сказать, что нам удалось разгадать секрет вашей болезни, – с напором произнесла я. – И если вы соблаговолите опустить кинжал и нас выслушать, то очень скоро узнаете, как вам от неё избавиться. Впрочем, кинжал можете и не опускать. При условии, что это не помешает вам слушать.

Пожалуй, «цепкий» – это эпитет, наиболее подходящий для описания взгляда, который устремила на меня Алэйна.

– Говорите, – напряжённо согласилась она.

И я стала объяснять, стараясь, чтобы слова звучали как можно более веско. Сперва графиня слушала с ярко выраженным недоверием, затем в её душу прокралось сомнение, а под конец её глаза снова сверкали, вот только метаемые из них молнии предназначались уже не нам. Видя, что девушка готова сменить гнев на милость, Родриг и Раймонд стали потихоньку вносить в разговор свою лепту.

– Обратите внимание, – сказала я под конец, – как вы чувствуете себя сейчас. Вы полны сил, готовы бороться, – я кивнула головой на по-прежнему наставленный на нас графиней кинжал, – и не падаете в обморок. Никакая хворь не приковывает вас к постели. У вас нормальный цвет лица. Неординарная ситуация, необходимость собраться и защищаться, отсутствие людей, постоянно напоминающих, что вы больны, – всё это в совокупности позволяет вам действовать совершенно нормально. Ситуация была бы совсем другой, если бы вас и вправду приковывал к постели тяжёлый недуг.

Я сказала всё, что собиралась, и теперь молчала, ожидая реакции Алэйны. Она же не спешила отвечать. В комнате повисла напряжённая тишина. Хмурясь, графиня переводила взгляд с Родрига на меня, с меня на Раймонда. Потом, ещё раз коротко посмотрев на виконта, шагнула к столу и положила на него кинжал. Я испустила вздох облегчения, хоть и понимала, что иначе быть не могло. Как-никак мы тоже немножечко сжульничали, ведь на момент нашего разговора графиня по-прежнему находилась под действием заклятия повышенной внушаемости. Я не случайно воспротивилась предложению позвать Кале, чтобы он излечил Алэйну прежде, чем она проснётся. Сначала воспользуемся против врагов их же оружием, а уж потом можно отделываться от оного.

– И что же мне теперь делать? – мрачно проговорила девушка, отходя от стола. Родриг не торопился возвращать себе оружие, чтобы снова не вспугнуть девушку. – Впрочем, не отвечайте, я и сама это знаю. – Она прошлась по комнате, сцепив руки и напряжённо что-то обдумывая. – Мне необходимо обратиться к шерифу. Вы поможете мне, эрл? – спросила она, поднимая глаза на Раймонда.

– Разумеется, – заверил тот, радуясь, что самое тяжёлое уже позади. Привлечение шерифа, арест, виселица – все эти мелочи уже были делом техники. – И если вы не захотите пока возвращаться к себе в особняк, можете жить в этом доме сколько потребуется. Он полностью в вашем распоряжении. Впрочем, если вы считаете это неподобающим, уверен, что маркиз предоставит вам место в своём дворце.

– Этот дом меня устраивает, благодарю вас. Я действительно не хочу возвращаться к себе до тех пор, пока мой особняк не будет очищен… ото всех, – неожиданно жёстко закончила она. Графиня повернулась ко мне. – Что теперь будет с моим недугом? – спросила она. – Он пройдёт после того, как с меня снимут заклятье?

– Не буду вам лгать, Алэйна, – осторожно ответила я. – Вряд ли болезнь отступит так сразу. На это уйдёт время, а некоторые отголоски могут проявляться и спустя годы. Но знание, что недуг неопасен, само по себе облегчит симптомы. К тому же теперь, когда известно, в чём причина дурного самочувствия, вам смогут назначить по-настоящему полезное лекарство. – При последнем слове графиня заметно поморщилась. – И наконец, – добавила я, – вам очень поможет, если рядом будет человек сильный, преданный и преисполненный терпения, который будет готов поддерживать вас в тяжёлые минуты.

Я ненавязчиво бросила взгляд на виконта. Алэйна серьёзно кивнула.

– Если вы готовы, мы можем прямо сейчас приступить к снятию заклятия, – предложил Раймонд. – Кале, наш лекарь, уже находится здесь, и мы можем позвать его в любую минуту. Он сумеет справиться с этой задачей.

– Хорошо, – кивнула графиня. – Я готова.

Раймонд вышел, она же приблизилась к Родригу.

– Виконт… – Алэйна прикусила губу, поднимая на него глаза. – Кажется, я немного виновата перед вами. Я вас сильно ударила?

– Что вы, графиня, это пустяки, – заверил её Родриг.

Ну да, странно было бы, если бы он сказал что-нибудь другое.

– И всё-таки вы сами виноваты, – более уверенным тоном заметила графиня. При этом она подошла к Родригу ещё ближе. – Методы у вас более чем сомнительные. – По её губам скользнула лёгкая улыбка.

Виконт взял её за руку, девушка не сопротивлялась. Я потихоньку вышла из комнаты. Будем надеяться, что графиня не повторит приём с кинжалом и Родригу ничто не угрожает. За дверью я встретила Раймонда, возвращавшегося вместе с Кале, и перекрыла им вход.

– Мы можем посетить пациентку? – спросил лекарь, удивлённый моим манёвром.

– Можете, – спокойно кивнула я. – Но не сейчас. Дайте им хотя бы минут пять. А лучше пятнадцать.

Поскольку выдалось незапланированное ожидание, мы втроём расположились в комнате напротив. Здесь тоже было большое окно, но только одно, и выходило оно на запад. Поэтому солнечный свет проникал в комнату лишь в относительно поздние часы, ослабленный и охлаждённый близостью заката. Так что здесь было зябко. Я подошла к камину, открыла решётку и вытянула руку, призывая искры. Вскоре на лежавших в топке поленьях заплясал огонь. Ненастоящий огонь, конечно. Настоящему огню нужна пища. Он поглощает топливо. Его можно использовать, чтобы убивать. Он доступен тем же самым Одарённым, которые умеют швыряться огненными шарами и призывать молнии. Разрушителям. Мой же огонь был почти игрушечным. Но свет давал и тепло тоже. Меньше, чем настоящий, но больше, чем ничего.

– Дениза, – мягко проговорил Кале, до сих пор молча наблюдавший за моими действиями, сидя в кресле, – а почему вы сами не стали избавлять графиню от заклятия?

Я перевела на него слегка удивлённый взгляд.

– Потому что у меня это не получилось бы. – Мне казалось, что ответ очевиден. – Я не имею соответствующего опыта. Я не профессиональный целитель, обученный снимать заклятия. И я недостаточно сильная Одарённая.

– Неужели? – изогнул бровь лекарь. – Вы так в этом уверены? Когда вчера мы с вами вместе осматривали больную, я имел возможность ощутить вашу работу. Надеюсь, вы на меня за это не в обиде, но вы, вероятно, знаете, что таких вещей бывает сложно избежать: это всё равно что не видеть предметов, которые находятся в поле вашего зрения. Так вот, мне показалось, что у вас очень сильная магическая энергетика.

– Вы ошиблись, – рассмеялась я. – Магическая энергетика у меня самая что ни на есть посредственная. Не очень слабая, конечно. Кое-что я могу. Но – средняя. Это наиболее подходящее слово.

– В самом деле? Мы могли бы прямо сейчас это проверить, если, конечно, вы не возражаете. Я крайне редко ошибаюсь в подобных вещах.

Бросив мимолётный взгляд на Раймонда, я пожала плечами. Почему бы и нет? Особых причин возражать я не видела.

Лекарь встал, развернул пустое кресло, устанавливая его напротив своего, и пригласил меня сесть. Вернувшись на своё место, поднёс руку к кончикам моих пальцев.

– Вы могли бы призвать искры? Для того чтобы я мог почувствовать вашу силу?

Я кивнула. Далеко не каждый Одарённый умеет определять наличие или отсутствие, а также мощность дара в момент стазиса, когда магическая энергия бездействует. Я это умею, Дюран тоже. Это вопрос не силы, скорее навыков. Надо просто знать кое-какие секреты.

Я сосредоточилась и открыла канал. Кончики пальцев стало покалывать. Кале медленно поднёс свою руку к моему солнечному сплетению. Замер, слегка склонив голову набок, будто прислушивался. Потом отодвинул своё кресло немного назад.

– Попробуйте сдвинуть эту стену, – предложил он мне, делая плавное движение рукой, словно чертил в воздухе знак.

У меня вновь закололо кончики пальцев, на этот раз несколько по-иному. Между мной и лекарем повисла полупрозрачная стена, на которой то и дело посверкивали искры. Я снова сосредоточилась, призывая магическую энергию. А затем направила её в стену. Она не поддалась. Правда, число пробегающих по ней искр увеличилось. Но ненамного.

– Вот видите, – улыбнулась я.

– Попробуйте ещё раз, – предложил лекарь. – Постарайтесь вложить всю свою силу, все резервы.

– Вы предлагаете мне покончить с собой? – усмехнулась я.

– Конечно же нет. Вы не успеете окончательно себя исчерпать, – улыбнулся в ответ Кале. – Зато мы сможем увидеть глубину вашего дара.

Заставлять себя уговаривать я не стала. Мне и самой было любопытно узнать, что из этого получится. Я сосредоточилась на стене; когда она как следует укоренилась в моём восприятии, прикрыла глаза и постаралась призвать всю ту магическую энергию, которая была в моём распоряжении. Направила её на стену. И попыталась надавить, прорваться, проломить, смести с лица земли.

Уничтожить магию при помощи магии нельзя. Но цель заключалась не в этом. Да и висевшая в воздухе стена была не просто магически созданным предметом, а иллюзией, специально предназначенной для измерения силы воздействия.

Я открыла глаза. Искр, мерцающих в разных частях стены, было теперь куда больше. Но иллюзия оставалась на месте нетронутая. Ни одного камня не отвалилось, ни одной трещины не пробежало.

– Вот видите, – улыбнулась я, унимая ощутимую дрожь в руках. Всё-таки выложиться полностью – штука нелёгкая.

– Вижу, – задумчиво кивнул Кале. – И всё-таки сила в вас есть, просто она пассивна. Вы действительно не можете её призвать и использовать. Но она есть.

Я выслушала этот ответ скептически.

– Почему же тогда я не могу ею воспользоваться?

– Не знаю, – развёл руками лекарь. – По-видимому, у вас стоит какой-то внутренний блок. А вот в чём причина?… Такое бывает у людей, видевших сильную магию в действии и познавших её разрушительность. Вы ведь были в королевстве во время Смуты?

Я медленно кивнула.

– Значит, вы видели те ужасы, которые здесь тогда творились, – уверенно произнёс Кале, убеждённый в справедливости своей догадки. – Подсознательно вы не хотите принимать факт собственной способности повторить подобное. И потому неосознанно блокируете свои энергетические каналы. Позволяете себе быть, как вы сами сказали, посредственной, и не более того.

– Вы забываете, что я не разрушительница, – возразила я.

– Я помню, – качнул головой Кале. – Но вы же и сами знаете: не надо быть разрушителем для того, чтобы разрушать. Всегда можно найти другие способы. И именно эти другие, как правило, оказываются наиболее изощрёнными.

Я вынужденно кивнула. Верно, не только разрушители творили страшные вещи в ту войну. По большей части – именно они, но не только… Да что далеко ходить? Я ведь сама недавно засадила мага в живую клетку. А при желании могла бы направить рост деревьев чуть-чуть иначе. Например, прямо сквозь его тело.

Впрочем, не могу сказать, что я поверила в версию Кале о моих магических способностях. Но спорить не стала. Зачем без необходимости вынуждать человека прилюдно признавать свою ошибку?