Казалось бы, бояться мне больше было нечего. И тем не менее на следующее утро я проснулась в состоянии сильного напряжения. Напряжение это всё нарастало, пока я умывалась принесённой горничной горячей водой, переодевалась в предоставленную мне одежду (из моих собственных вещей осталась только обувь и неизменная сумка) и неохотно завтракала, точнее с трудом пожёвывала свежий, но казавшийся безвкусным хлеб.
Отодвинув полную тарелку в сторону, я откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. И почти сразу почувствовала, как усевшийся рядом Кентон накрыл своей ладонью мою дрожащую руку.
- Я знаю, что волноваться не из-за чего, - заявила я, вкладывая в свой голос всё то раздражение, которое внушало мне сейчас собственное напряжение.
- А руки дрожат с перепою, я так и думал, - отозвался Кентон.
- Я всегда думала о себе как о человеке довольно-таки смелом. А сейчас чувствую себя, как трусиха, - скривившись, призналась я.
- Каждый человек испытывает страх перед боем, - заметил Кентон. - Тебе это скажет любой мужчина, сражавшийся хотя бы однажды, если, конечно, у него есть капля мозгов.
- И как эти твои мужчины борются со своим страхом? - осведомилась я.
- Ну, для подготовки к бою, положим, существуют особые техники, но тебе ими пользоваться ни к чему.
- Почему?
- Они выпускают наружу то, что лучше держать внутри, - не слишком понятно объяснил Кентон. - Неважно, забудь. Как только всё начнётся, страх уйдёт.
- Так поскорей бы.
- За нами придут с минуты на минуту.
- Ты пойдёшь со мной?
- Естественно. И запомни: от тебя практически ничего не потребуется. Говори только тогда, когда вопросы будут адресованы лично тебе, и не кем-нибудь, а королём. Отвечать на вопросы Рейвена даже не вздумай. И самое главное - не пытайся взять у Рауля интервью. Твой единственный шанс проиграть дело - это рассердить короля ещё сильнее, чем Рейвен.
- Ты думаешь, существует такая вероятность?
- Надеюсь, что нет. Хотя при твоих способностях... Пошли.
Последнее слово он произнёс, увидев, как в комнату, где мы ожидали наготове, вошёл стражник.
Трое сопровождающих провели нас в зал, который должен был выполнять сегодня функцию судебного. Охранники были вооружены, но, похоже, скорее соблюдали формальность, нежели всерьёз исполняли функцию конвоя. У Кентона не отобрали оружие, хотя висящий на поясе меч трудно было бы не заметить, меня даже не подумали обыскивать. Доведя нас до зала и впустив внутрь, они и вовсе удалились.
Внутри уже собрались все, кто должен был присутствовать на суде, за исключением Рейвена. Совещание проводилось за закрытыми дверями, что подразумевало отсутствие любопытствующей публики. На стуле с резными подлокотниками и высокой спинкой, максимально напоминающем трон, сидел Рауль. Сейчас на его голове снова красовалась золотая корона. По левую руку от короля, чуть позади его стула, стояла Говорящая; по правую руку расположился личный секретарь Его Величества со стопкой бумаг в руке. Рядом был поставлен небольшой письменный стол, которым секретарь мог бы воспользоваться в случае необходимости. Трое хорошо вооружённых телохранителей стояли чуть позади, формируя полукруг за спинами короля и Говорящей. Ещё трое расположились недалеко от двери. У ног Рауля лежал крупный волкодав, но не Чак; этого пса я видела впервые. Чака же, напротив, в зале видно не было.
Поклонившись, мы с Кентоном заняли место, на которое нам указали. Айрин приветливо нам улыбнулась, Рауль кивнул в знак приветствия. Спустя ещё минуту в зал привели и Рейвена.
Выглядел граф так, словно ничего неприятного с ним не произошло и он вовсе не превратился вчера из главного человека графства в обвиняемого и арестованного в собственном доме. Он был одет в светлые брюки, светлую рубашку и удачно контрастировавший с ними тёмный колет, хорошо причёсан, гладко выбрит, да и вообще выглядел свежим и прекрасно выспавшимся. И уж никак не был похож на человека, не далее как вчера отправлявшего убийцу к неугодной ему свидетельнице.
- Если все готовы, мы начнём, - объявил Рауль после того, как граф, вежливо поздоровавшись, прошёл на своё место. - Нас здесь не слишком много, поэтому мы можем обойтись без ненужных церемоний. Все присутствующие знают, для чего мы здесь собрались, поэтому, если возражений нет, я перейду сразу к делу. Граф Алан Рейвен, против вас выдвинуто сразу несколько обвинений, и я хочу начать с наименее серьёзного из них, поскольку именно оно перекликается с вашим собственным обвинением, адресованным Абигайль Аткинсон.
- Ваше Величество, я приму любой порядок слушания, который вы сочтёте правильным, - заверил короля Рейвен. - Равно как и любое ваше решение.
Мне показалось, что такая показная лояльность короля не слишком впечатлила.
- Итак, Рейвен, вы обвиняетесь в том, что пытались совершить насилие над этой женщиной, а впоследствии - её убить.
- Это клевета, Ваше Величество. Я уверен, что смогу оправдаться.
- Уверены? - задумчиво переспросил король. - Ну хорошо, в таком случае пойдём по пунктам.
Он вытянул руку, и секретарь вложил в неё одну из бумаг. Рауль посмотрел на документ, но только мельком, будто и сам прекрасно помнил, о чём сейчас должен пойти разговор.
- Первое преступление, в котором вы обвиняетесь, произошло в этом самом замке, на балу, который давался в честь прибытия в Торнсайд Норберта Майлза, - сказал он.
- Неужели в моих действиях на этом балу было хоть что-то предосудительное?
Изумление Рейвена казалось совершенно искренним.
- Вы пытались соблазнить эту женщину?
- Я немного за ней поухаживал. Разве в этом есть что-то дурное?
- В этом - нет. Но она утверждает, что вы подмешали ей в вино дурманящий напиток.
- И она его выпила?
- Насколько нам известно, нет.
- В таком случае не вижу причин для обвинений. Откуда она вообще может знать, что в вино хоть что-то было подмешано?
- Вино выпила Инесса ван Реген, - вступил в разговор Кентон. - Последствия имели возможность видеть все, кто находился в тот момент на балу.
- Госпожа ван Реген выдвинула свои обвинения? - спокойно осведомился Рейвен.
- Нет.
- Вот когда она выдвинет обвинения, я с удовольствием на них отвечу.
- Хорошо, - кивнул Рауль, - в таком случае идём дальше. Вы приговорили Абигайль Аткинсон к пребыванию у позорного столба без уважительной на то причины. Обвиняющая сторона утверждает, что такой приговор явился результатом вашего желания отомстить за отказ и сломить её волю.
- Каюсь, этот приговор действительно был несправедлив, - печально кивнул Рейвен. - Однако, как я уже говорил госпоже Аткинсон, я не имел к нему никакого отношения. Меня не ставят в известность о каждом вынесенном в графстве приговоре по мелким нарушениям. Как только я узнал об этом недоразумении, сразу же поспешил его исправить. Я лично приехал к месту наказания и сразу по приезде отпустил бы госпожу Аткинсон, если бы господин Алисдейр не добился её освобождения прежде путём подкупа должностного лица.
Я открыла было рот, но Кентон сжал мою руку, причём настолько больно, что я чуть не вскрикнула. В ответ на мой возмущённый взгляд он едва заметно качнул головой, дескать, подожди, ещё не время. В итоге я промолчала, хоть это и стоило мне большого труда.
- Прекрасно, - кивнул Рауль. Секретарь передал ему очередной листок. - Пункт третий. Несколько дней спустя вы попытались совершить насилие над Абигайль Аткинсон в её доме.
- Это клевета, - невозмутимо заявил граф.
- А вот тут тебе отпереться не удастся, Рейвен, - выступил вперёд Кентон. - Я - свидетель того, что тогда произошло. Только моё присутствие заставило тебя слезть с кровати.
- Во-первых, ты не можешь свидетельствовать, поскольку являешься заинтересованным лицом, - развёл руками граф. - Ваше Величество, этот человек и Абигайль Аткинсон в сговоре против меня. Я настаиваю, чтобы его показания не учитывались при принятии решения. А во-вторых, - снова обратился он к Кентону, - даже если бы - я подчёркиваю "если бы" - то, что ты говоришь, было правдой, при чём здесь насилие? Такое иногда случается между мужчиной и женщиной. И если это чем-то не нравится господину Алисдейру, я могу только ему посочувствовать.
Настала очередь Кентона заскрипеть зубами, но вступать в спор он не стал. Я же на сей раз не выдержала.
- А мои показания, стало быть, роли не играют?
- Ваши показания были выслушаны ранее и будут учтены при вынесении решения, - спокойно ответил Рауль.
- В таком случае, быть может, нам имеет смысл перейти к следующему пункту? - с плохо скрываемым торжеством предложил Рейвен.
- Обвинение утверждает, что вы незаконно арестовали подруг госпожи Аткинсон, - Рауль заглянул в документ, - Терезу Мэй и Роуз Паркер, с целью шантажа. Превышение полномочий такого рода - серьёзное преступление, и наказывается оно весьма сурово. Что вы можете сказать на этот счёт?
Подняв глаза от бумаги, Рауль с интересом взглянул на графа.
- Я не делал ничего подобного, - заявил тот.
- А вот тут, - впервые вмешалась в ход суда Говорящая, - есть одна маленькая неувязка. У госпожи Аткинсон есть письмо, доказывающее её правоту.
- У вас есть такое письмо? - спросил у меня Рауль.
- Да, Ваше Величество, - ответила я, сдерживая улыбку.
Разумеется, письмо лежало у меня в сумке, и Раулю это было прекрасно известно. Король вытянул руку, и я вручила ему извлечённое на свет послание. Пробежав письмо глазами, король, прекрасно осведомленный о его содержании, обратился к Рейвену:
- Что вы можете сказать по этому поводу, граф?
- Я могу взглянуть, Ваше Величество?
- Будьте так любезны.
Рейвен принял листок и прочитал записку, хотя её содержание было известно ему ещё лучше, чем королю.
- Ваше Величество, увы, это письмо написано не моим почерком, - развёл руками он. - Не исключаю, что его написал кто-то из обитателей этого замка. В таком случае виновный понесёт самое суровое наказание.
- Надо понимать, в тюрьму этих двух женщин тоже посадил тот самый таинственный злоумышленник из замка? - язвительно осведомился Кентон.
- Эти женщины никогда не сидели в моей тюрьме.
- А если они будут утверждать обратное?
- Подруги госпожи Аткинсон? - многозначительно произнёс Рейвен. - Вполне возможно, что именно так они и поступят.
- Что там у нас дальше? - обратился к секретарю Рауль.
- Попытка совершить насилие над госпожой Аткинсон здесь в замке, - подсказал тот.
- Чепуха, - возразил Рейвен. - Госпожа Аткинсон пришла сюда по собственной воле.
- Принуждённая упомянутым нами письмом? - уточнил Рауль.
- Я ничего не могу сказать по этому поводу, поскольку о письме не знал, - пожал плечами Рейвен. - Она пришла ко мне сама и по собственному почину стала предлагать мне себя.
- А ты, конечно, всеми силами сопротивлялся. - Несмотря на ироничный тон Кентона, я чувствовала, как он злится. Кажется, он с трудом удерживался от того, чтобы поступить с Рейвеном так же, как когда-то поступил в "Хмельном охотнике" с Норманом. - Даже принялся отбиваться от Абигайль при помощи ножа. А она и тут не отстала, перехватила рукоять и в ходе борьбы разукрасила тебе лицо.
- Интересная версия событий, - отметила Говорящая.
- Интересная, но неверная, - развёл руками Рейвен. - Госпожа Аткинсон сама пришла в мой дом с ножом и, оставшись со мной наедине, попыталась меня убить. Разумеется, я сопротивлялся.
- И, движимый исключительно уважением к правосудию, велел посадить её в мужскую камеру? - зло спросил Кентон.
- Что? - переспросил Рауль, и если бы я была на месте Рейвена, мне бы чрезвычайно не понравился его взгляд. До сих пор об этой детали не было известно ни королю, ни Говорящей.
- Этому есть достаточно свидетелей, - добавил Кентон, сверля графа глазами.
- Мне ничего об этом неизвестно, - отрезал тот. - Если это действительно так, значит, стражники что-то напутали.
- О подобных вещах тебе тоже не докладывают?
- А мне было не до этого, - жёстко заявил Рейвен. - В те дни я был занят лечением раны. Которая и сейчас, должен заметить, ещё не зажила.
- Перейдём к сожжению, - постановил Рауль, хотя взгляд его оставался тяжёлым.
- В этом действительно есть моя вина, - сокрушённо признал граф. - Всё её поведение - то, как она напала на меня, то, как пыталась окрутить, её взгляды, многочисленные странности в поведении... Всё это заставило меня прийти к выводу, что эта женщина - именно ведьма и должна быть казнена как таковая. Я осознаю свою ошибку и искренне о ней сожалею. - Он приложил руку к сердцу и склонил голову. - У меня есть лишь одно оправдание: я искренне заблуждался. И ни в коем случае не собирался применять данное наказание к людям, использующим магию в мирных целях в рамках своей профессии. Полагаю, теперь я ответил на все обвинения и могу выдвинуть своё собственное?
Рауль ничего не сказал, но его выжидательный взгляд позволил Рейвену начать.
- Я обвиняю эту женщину в том, что она вступила в сговор с присутствующим здесь Кентоном Алисдейром. Последний стремится путём ложных притязаний завладеть графским престолом, который принадлежит мне по праву наследования. С этой целью он отправил свою любовницу, газетчицу Абигайль Аткинсон, шпионить за мной, забраться в мою постель, а в последствии и убить. Шрам на моём лице получен в ходе её неудавшейся попытки исполнить его волю.
- Ты окончательно зарвался, Рейвен, - процедил Кентон. - Думаешь, всё сойдёт тебе с рук?
- А что, Алисдейр, ты хочешь лично, прямо сейчас восстановить справедливость?
Рейвен сделал шаг вперёд, откровенно нарываясь на драку.
- Хочешь, чтобы я ударил тебя в присутствии короля? - мгновенно раскусил этот манёвр Кентон. - Не дождёшься. Но можешь не сомневаться: даже если сумеешь избежать возмездия на суде, оно настигнет тебя в другом месте.
- Ваше Величество, прошу вас обратить внимание на слова этого человека, - тут же воззвал к королю Рейвен. - Он в вашем присутствии угрожает мне физической расправой.
- Боже упаси, - улыбнулся Кентон, - я лишь имел в виду Страшный суд. Неужели мои слова можно было истолковать как-то иначе?
- А чего вы хотели, Рейвен?
Я устремила на Рауля изумлённый взгляд. Совершенно неожиданно, во всяком случае для меня, король заговорил совершенно иным тоном. Словно на некоторое время снял с лица маску верховного судьи и обратился к графу неофициально, просто как человек.
- Чего вы ждали, когда столь настойчиво и изощрённо добивались чужой женщины? Тем более после того, как она неоднократно и вполне однозначно сообщала вам о своей незаинтересованности? Разумеется, вы нарывались на неприятности, а в конечном счёте их и получили. Или вы решили, будто обеспечивать других неприятностями - ваша собственная прерогатива? Так не бывает, Рейвен. Несложно было предсказать, что рано или поздно найдётся человек, который создаст проблемы и вам. Но мы отвлеклись. - Маска судьи мгновенно возвратилась на своё место. - Вы сказали, граф, что обвинения против вас закончены. Это не так. Остался ещё один пункт. Алан Рейвен, граф Торнсайдский, вы обвиняетесь в попытке убийства газетчицы Абигайль Аткинсон, совершённой не далее как сегодня ночью в этом замке, в выделенной ей опочивальне.
Рейвен нахмурился; судя по всему, он рассчитывал на то, что такое обвинение не прозвучит. Должно быть, до последней минуты надеялся, что хоть убийство и не состоялось, о его планах во всяком случае никто не узнает.
- Ваше Величество, но это обвинение нелепо. - Говорил он тем не менее вполне спокойно. - Всё это время я находился в замке под стражей, не имея возможности выйти из комнаты. И теперь я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы столь прозорливо отдали такой приказ. Ибо именно благодаря этому приказу я могу снять с себя последнее обвинение.
На губах Рауля заиграла лёгкая улыбка.
- Никто и не обвиняет вас в том, что вы лично бросились на неё с ножом, - заметил он. - Речь идёт о том, что с этой целью вы подослали к ней своего человека.
- Снова неувязка, - развёл руками граф. - У меня не было такой возможности. Мне были запрещены любые свидания и разговоры.
- Понимаю, - кивнул Рауль. - Сейчас мы проверим, как всё обстояло на самом деле.
Он сделал знак одному из дежуривших у двери телохранителей. Тот, почтительно поклонившись, вышел из зала и почти сразу же возвратился вместе с Тобиасом Холлом, руки которого были связаны за спиной.
Лёгкая светская улыбка слетела с лица Рейвена, будто её и не было. Граф был достаточно умным человеком, чтобы увидеть собственный проигрыш. Сомнений в том, что Тобиас пойман с поличным и, сознавшись во всём, указал на своего господина как на заказчика, быть не могло.
- Станем проводить подробный перекрёстный допрос? - спросил тем не менее Рауль. - Или сэкономим всем время, которое весьма дорого, и сочтём, что всё уже прояснилось.
- Сочтём, что всё прояснилось, - сглотнув, сказал Рейвен после небольшой напряжённой паузы.
- Стало быть, вы признаётесь в том, что приказали убить Абигайль Аткинсон, как утверждает этот несостоявшийся исполнитель?
Кивок со стороны Тобиаса, а затем и со стороны Рейвена.
- Хотел бы я знать, что заставило вас так поступить, - прищурившись, произнёс Рауль. - Ведь вы прекрасно продумали линию защиты, ничего не упустили из виду. Впрочем, подозреваю, что причина отнюдь не в суде. Госпожа Аткинсон слишком многое знает, ведь так? И вы сочли предпочтительным заставить её замолчать. Например, для того, чтобы она ничего не сообщила нам о проходящих под замком тоннелях. Но вы не могли просчитать наперёд всего стечения обстоятельств. В том числе и того, что проинформировать нас о подземном ходе она уже успела. Думаю, с его обследованием нельзя долее тянуть. Как я понимаю, туда можно проникнуть через одну из тюремных камер?
Последние слова Рауля были обращены к стражнику, однако вместо него ответил Рейвен.
- Необязательно идти через камеру, - глухо сказал он. - Есть вход прямо с этого этажа, совсем близко отсюда. Если хотите, я покажу.
- Где именно он расположен? - спросил Рауль.
- В одной из соседних комнат. Если выйти отсюда и повернуть по коридору направо, то это будет вторая дверь по правую руку, - медленно произнёс граф, кажется, с трудом выговаривавший слова. - Но вход в тоннель смогу открыть только я.
- Джон, возьми людей, пойдите и осмотрите эту комнату, - велел Рауль. - Убедитесь в том, что там нет сюрпризов.
Один из телохранителей сделал знак ещё двоим, и они вышли из зала. Остальные трое перегруппировались таким образом, чтобы вновь сформировать разорвавшийся полукруг за спиной у короля.
Долго ждать не пришлось. Джон возвратился достаточно скоро, подошёл к королю и что-то тихо сказал ему на ухо. Рауль нахмурился и бросил на Рейвена подозрительный взгляд.
- И что означают эти игры? - крайне недовольно спросил он.
- Ваше Величество, позвольте мне всё объяснить на месте, - произнёс Рейвен. - Клянусь вам, что я не лгу. Я покажу вам вход в подземные помещения. И не сбегу.
- Ну что ж, посмотрим, что там за вход и покончим с этим, - постановил Рауль, поднимаясь с трона и делая знак охранникам.
Трое из них вывели Рейвена из зала.
- Юджин, оставайся здесь и начинай готовить документы, - сказал Рауль. - Айрин, вы тоже подождите здесь. А вы, - обернулся он ко мне, - следуйте за нами. Возможно, моим людям понадобится имеющаяся у вас информация. Надо же хоть как-то утешить Рейвена, доказав оправданность его стремления с вами разделаться.
Я попыталась прочитать на лице короля хоть какие-то эмоции, но его выражение оставалось совершенно бесстрастным. Если я хоть что-то понимаю, в словах Рауля присутствовала ирония, но это никак не отразилось на голосе и не проявилось внешне. Кентон потихоньку ткнул меня в бок, давая понять, что на короля так подолгу не пялятся, и я вынужденно отвела взгляд.
- Я тоже пойду, - объявила Айрин, нагоняя нас у двери. - Всё-таки интересно посмотреть, что там за потайной ход. Я уже сказала Абигайль, что не полезла бы внутрь ни за какие деньги. Но взглянуть одним глазком всё равно любопытно.
Рауль не стал возражать, и в итоге зал покинули все, кроме секретаря. Нас сопровождали телохранители короля, а также волкодав, последовавший за монархом безо всякой команды.
Идти было недалеко. Миновав одну дверь, мы остановились у следующей, которая была уже предупредительно распахнута охранником, и по очереди прошли внутрь. Сначала Джон, потом Рауль, Айрин, ещё один охранник, а затем мы с Кентоном. Двое охранников и Рейвен уже были внутри. Ещё двое остались дежурить возле двери снаружи.
Мы оказались в пустой комнате, довольно маленькой, но не производившей впечатления тесной из-за полного отсутствия мебели. Ни стола, ни стульев, ни кушеток, ни сундуков - ровным счётом ничего. Не было даже ковров или звериных шкур. Лишь несколько канделябров на стенах, гардины на окне, да один-единственный гобелен. Зато сразу стало понятно, о чём именно Джон шёпотом сообщил Раулю и что стало причиной недовольства последнего. Посреди комнаты под потолком висела верёвка, недвусмысленно заканчивавшаяся петлёй.
Разумеется, именно эта достопримечательность моментально приковала к себе взгляды присутствующих. Впрочем, это не означает, что охранники забыли о своих обязанностях. Косясь глазами на петлю, они тем не менее продолжали следить за Рейвеном и, более того, на всякий случай извлекли из ножен мечи.
- Итак, где вход и что всё это значит? - решительно спросил Рауль.
Верёвка тихонько покачивалась в воздухе, растревоженная нашим появлением.
- Разве петля не есть лучший символ правосудия? - криво ухмыльнувшись, проговорил Рейвен.
- Вы хотите повеситься у нас на глазах, дабы таким образом доказать своё уважение к закону? - язвительно осведомился король. - Звучит очень трогательно. Надеюсь, вы не обидитесь, если я не поверю в столь благие намерения?
- Все знают, в каком направлении ведёт дорога, которая выстлана этими самыми намерениями, - вздохнул Рейвен.
Чувствуя, что что-то идёт не так, охранники приблизились к Раулю и Говорящей, а Кентон крепко сжал рукоять висящего на поясе меча. Как и многие другие, я неотрывно следила за каждым движением графа, но пока не видела, как он мог бы хоть что-нибудь предпринять.
- Обожаю старые избитые истины, - поморщился Рауль. - По-моему, граф, вы напрасно тратите наше время.
В этот момент снаружи послышался топот шагов и неразборчивые возгласы, а вскоре среди выкриков можно было разобрать отчётливое "Пожар!".
Говорящая нахмурилась.
- Нет, так не бывает! - пробормотала она, качая головой.
Кажется, я догадывалась, что она имела в виду. Среди материалов, собранных мной в надежде на интервью, были сведения о том, что Рауль и Айрин однажды чуть не погибли при пожаре, разбушевавшемся в королевском дворце. По неподтверждённой информации тот пожар явился результатом поджога, устроенного с целью лишить жизни тогдашнего принца и его фаворитку. А что, если и сейчас это был поджог? Только на сей раз - с целью предоставить Рейвену шанс скрыться в неразберихе, которая будет царить в замке в самом скором времени?
Я подняла на Кентона встревоженный взгляд, но, кажется, королю уже пришла в голову та же мысль, что и мне.
- Всем оставаться на своих местах, - спокойно велел он. - Тед, выясни, что там происходит.
Охранник, стоявший по левую руку от Джона, покинул комнату, спеша исполнить приказ.
- Все остальные остаются здесь, - продолжил Рауль. - Никакой паники. Даже если это действительно пожар, у нас будет масса времени для того, чтобы покинуть замок.
Он бросил на Айрин успокаивающий взгляд, а затем пристально посмотрел на Рейвена. Так же, как смотрел вчера на площади на меня. Словно вчитывался в блуждающие по голове мысли.
- Этот пожар - не случайность, ведь так, граф? - осведомился король. - На что именно вы рассчитываете? Хотите вынудить нас воспользоваться потайным ходом, не проверив всего, как следует?
- Ваше Величество, вы - очень мудрый правитель, - с некоторой грустью в голосе произнёс Рейвен. - Но прежде, чем прояснится ситуация с пожаром, я хотел бы обратить ваше внимание ещё на одну вещь. Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, все здесь присутствующие хотели бы увидеть меня висящим в петле, кроме разве что охранников, которым это попросту безразлично. Поэтому я решил доставить вам такое удовольствие.
В этот момент он с силой топнул ногой по полу, как я теперь понимаю, надавив таким образом на некий невидимый рычаг. А затем подпрыгнул и повис на верёвке, сжав её обеими руками. А в следующую секунду я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Нет, это был не обморок, не нервы и не усталость. Пол действительно ушёл, точнее сказать, разделился на четыре отдельные плиты, каждая из которых стала быстро опускаться вниз. Ухватиться было не за что, и я стала съезжать к стремительно увеличивающейся в центре комнаты дыре. Все остальные оказались в таком же положении, не считая Рейвена, по-прежнему раскачивавшегося на верёвке. Ещё секунда, и нас всех поглотила пустота. Долго падать, правда, не пришлось: мы очень быстро приземлились на кучу соломы, которая существенно смягчила удар, хоть и не сделала его совершенно безболезненным. Не успели мы подняться и вообще толком понять, что к чему, как плиты снова съехались над головой, оставляя нас в кромешной темноте.