На следующее утро я по понятным причинам проснулась немного позднее обычного. Если привидение и рассердилось на то, что я отбиваю у него хлеб, то никак меня об этом не уведомило. А может, оно и попыталось в отместку меня напугать, но я слишком крепко спала, чтобы это заметить.

Было что-то около полудня, когда дверь, ведущая в Оранжерею, распахнулась без предварительного стука, и по усыпанной гравием дорожке быстро зашагал посторонний. Узнала я его моментально: тот самый человек принца, что так неудачно вручил мне розовое платье несколько дней назад. С тех пор мне стало известно, что он являлся одним из телохранителей Его Высочества и носил редкое имя Джон.

Я взглянула на вошедшего не без любопытства. Посмотрим, что нужно этому молодому человеку на сей раз. Если он принёс мне чёрные чулки с поясом, я точно спущу на него собак. Джон не заставил меня долго гадать о причине своего визита.

- Сюда идёт Его Высочество, - заявил он с ощутимой нервозностью в голосе. Такое напряжение бывает характерно для людей, чья работа сопряжена с большой ответственностью. - Скорее приведи себя в порядок.

У этого парня просто навязчивая идея. Я и так в порядке, без его постоянных подсказок.

- Передай принцу, что я не могу его сейчас принять, - сказала я, лениво откинувшись на спинку скамейки.

- Почему? - опешил телохранитель.

- Эм... У меня ногти не накрашены.

- Очень плохо, - попенял мне Джон, бросая взгляд на часы, - но придётся оставить, как есть.

- Да ты что, с ума сошёл?! - с деланным ужасом воскликнула я. - Как можно принимать принца с ненакрашенными ногтями?!

- Ладно, - парень определённо начинал нервничать, что доставило мне немалое удовольствие. - Я попробую ненадолго задержать Его Высочество. Сколько времени тебе нужно, чтобы привести ногти в порядок?

- Часа полтора, - ответила я.

- Что?! - Он чуть не подпрыгнул на месте от ужаса.

- Или два, - мстительно добавила я. А если переспросит ещё раз, будет все четыре.

На лице парня отчётливо отразилась мысль о том, какое наказание ждёт его в случае, если пассия Его Высочества окажется не готова к встрече. Создавалось такое впечатление, что спина телохранителя уже ноет от ударов ещё не назначенных ему плетей.

- Я не смогу задержать принца так надолго!

В его голосе зазвучали панические нотки.

- И не надо, - пожала плечами я. - Просто передай ему, что сегодня я не смогу его принять.

- Что?!

Рука Джона непроизвольно приблизилась к горлу. Плети определённо сменились в его воображении несколькими месяцами тюремного заключения.

- А что тут такого? - невинно спросила я. - Скажи, что у меня голова болит.

- Не мели чепуху! - почти закричал он.

Очень напрасно. С детства не люблю, когда на меня повышают голос.

- Ну ладно, в таком случае можешь сказать, что меня с утра подташнивает и тянет на солёненькое. Что, тоже плохо? - правильно интерпретировала я то, как Джон переменился в лице. - Ты думаешь, он не обрадуется?

- Айрин! - внезапно послышалось из расположенной неподалёку беседки.

- Кто там? - тут же напрягся телохранитель.

Увивавший стенки беседки виноград не позволял ему заглянуть внутрь.

- Кузнец, - ответила я первое, что пришло в голову.

- Какой ещё кузнец? - пролепетал Джон.

- Ну как какой...симпатичный такой, сильный, мускулистый, - принялась мечтательно перечислять я.

- Да как ты осмелилась притащить сюда кузнеца?! - заорал он.

- А почему бы нет? - обиженно спросила я. - Я же не знала, что принц решит прийти сюда именно сегодня.

Телохранитель судорожно сглотнул, на сей раз предчувствуя, что дело кончится дыбой.

- Пускай немедленно убирается! - прошипел он. - Здесь есть запасной выход? Чёрный ход?

- Нет, - ответила я, - но можно уже сейчас начинать рыть тоннель. Повторяю: скажи принцу, что я сегодня занята... Или нет. Знаешь, у меня есть идея получше. Пускай приходит. Втроём даже веселее.

Джон схватился за голову. Все прежние опасения отступили на второй план; перед глазами теперь мерно покачивалась предназначенная для его шеи петля.

Снова скрипнул гравий, и в Оранжерею вошёл принц. Телохранитель поклонился, я поднялась со скамьи и присела в реверансе.

- Я не помешаю? - осведомился Рауль.

Джон весь напрягся, а я почтительно ответила, не прерывая реверанса:

- Ну что вы, Ваше Высочество, как вы можете помешать? Ваш визит всегда большая честь. Прошу вас, - добавила я, указывая на беседку.

Джон принялся энергично вращать глазами, но я сделала вид, что не понимаю его знаков.

Кивнув, принц шагнул в сторону беседки.

- Ваше Высочество, не надо туда заходить, - вмешался телохранитель.

- Отчего? - спросил Рауль, останавливаясь.

- Там сквозняк, вы можете простудиться.

- Сквозняк в Оранжерее? - удивлённо спросил принц.

- То есть я хотел сказать, наоборот. Там жарко, очень жарко. Невыносимо душно.

Джон нервно сцепил руки.

- Вот и прекрасно, потому что во дворце собачий холод, - отозвался принц, снова направившись к беседке.

- Ваше Высочество! - в отчаянии воззвал телохранитель. - Там, в беседке, кузнец. Он только что пришёл, чтобы изготовить... - он защёлкал пальцами, пытаясь придумать что-нибудь убедительное.

- Подкову для попугая, - подсказала я.

- Подкову для попугая, - с облегчением повторил Джон и тут же удивлённо воззрился на меня, осознавая, что сказал что-то не то.

Между тем мы, следом за принцем, вошли в беседку. Никакого кузнеца там, ясное дело, не было. На спинке скамейки, как на жёрдочке, восседал попугай жако.

- Айрин! Айрин! - отчётливо произнёс он, как только я оказалась внутри.

У Джона затряслись руки.

- Попугая я вижу, - заметил принц. - А где кузнец?

- Не было никакого кузнеца, Ваше Высочество, - развела руками я. - Даже не знаю, с чего это пришло молодому человеку в голову.

- Джон, ты свободен, - произнёс Рауль, кивая в сторону выхода.

Телохранитель открыл было рот, но то ли не решился что-либо сказать, то ли попросту не нашёл слов.

- Джон, ты свободен, - повторила я с вежливой улыбкой.

Сглотнув, он склонил голову перед принцем и вышел из беседки, а затем и из Оранжереи.

- Признавайтесь, Ваше Высочество, как долго вы подслушивали под дверью? - осведомилась я.

- Ты неисправима, - поморщился Рауль. - Принцы не подслушивают под дверью. Они слышат сквозь стены. - Я продолжала вопросительно на него смотреть, и он ответил: - Достаточно долго. За что ты его так?

- За то розовое платье, и вообще за наглость, - вполне серьёзно ответила я.

- Женская месть воистину страшна, - заключил принц.

- Переживёт. Между прочим, я ещё несколько дней назад могла попросить вас его уволить. Так что пускай терпит.

- Резонно, - признал Рауль. - А как ты догадалась, что я подслу...слышал сквозь стену?

- Этот вопрос - "Я не помешаю?". Это был перебор. Вы бы никогда этого не сказали, если бы не стали свидетелем нашего разговора. Что слышно во дворце? - поинтересовалась я.

- Ничего особенного. - Принц раздражённо качнул головой. - Ещё две истеричные барышни видели привидение. Пора бы разобраться с этой историей раз и навсегда, да времени нет.

- Когда будете разбираться, вы прошлую ночь не считайте, хорошо? - Я виновато прикусила губу.

- Почему?

- Потому что прошлой ночью это была я.

- Что "ты"? - не понял он.

- Ну, это я разгуливала по замку в белом платье и светлом парике.

Уже не в первый раз принц посмотрел на меня как на сумасшедшую.

- Если тебе нечего делать по ночам, - сказал он наконец, - заведи себе любовника.

- А может быть, он у меня уже есть?

- Ну да, гипотетический, вроде кузнеца.

- Как я могу завести любовника, когда все считают моим любовником вас? Кто же осмелится перебежать дорогу принцу?

- Что, набиваешь цену? - хмыкнул он.

- Да. Хочу, чтобы вы всё-таки поймали дельфина сачком.

- Какого чёрта тебе понадобилось ходить по дворцу ночью, да ещё и в белом платье?

- Надеялась выйти замуж за какого-нибудь лунатика, - брякнула я, но затем посерьёзнела. - Ну, я же дочь учёного, помните? Я решила провести эксперимент. Проверить, примут ли люди нормального живого человека за привидение, если он будет соответствующим образом одет.

- Насчёт нормального я бы не говорил с такой уверенностью. Но в остальном, насколько я понимаю, эксперимент удался?

- Более чем.

- Прекрасно. В таком случае, может быть, объяснишь мне, как тебе удалось летать?

- Летать? - Настала моя очередь удивиться.

- Именно. Одна из женщин готова поклясться, что ты двигалась, не касаясь ногами пола.

- Я, конечно девушка жутко талантливая, - сыронизировала я, - но летать - это перебор, Где и когда та женщина видела привидение?

- На третьем этаже, в восточном крыле, около половины двенадцатого.

- Это та, которая упала в обморок в коридоре?

- Верно.

- Ничего не понимаю. Она действительно видела меня, но, честное слово, я не летала.

- Сколь ни удивительно, я склонен тебе поверить, - отозвался принц. - Это только лишний раз подтверждает, что люди с богатым воображением придумают что угодно.

- И всё равно было бы неплохо найти человека с самым богатым воображением - того, который стоит за всей этой историей, - заметила я, поднимая со стола исписанный лист бумаги и принимаясь сворачивать его в трубочку. - Кстати о поисках. Дознавателям удалось раскопать что-нибудь новое по поводу позавчерашнего покушения?

- Ничего заслуживающего внимания. У тебя есть какая-нибудь информация?

- Есть, но думаю, она пока тоже не заслуживает внимания, - уклончиво ответила я. - Есть некоторые причины предполагать, что за покушениями может стоять ваша сестра. Но это пока мягко говоря не точно. Только намёки, которые надо тщательно проверять.

- Так проверяй.

- Попробую.

Я аккуратно перевязала свёрнутый лист красной ленточкой, удостоверяясь в том, чтобы документ был украшен красивым ровным бантиком.

- Что это? - спросил принц.

- А это вам.

Я торжественно протянула ему бумагу.

- Тогда зачем было так тщательно его запаковывать?

- А для порядка.

Вздохнув, принц одним движением развязал бантик, не проявляя должного уважения к моим недавним стараниям, развернул бумагу и принялся вглядываться в текст. Секунд через десять он поднял глаза и, нахмурившись, спросил:

- Ну, и что это за список?

- Это мои самые-самые близкие друзья и родственники, - ответила я.

- Здесь же с полсотни имён!

- Ровно сорок семь, - уточнила я. - Даже не подозревала, что я настолько коммуникабельна. За последние несколько дней все эти люди внезапно вспомнили, что ближе них у меня практически никого нет, воспылали ко мне тёплыми дружескими чувствами и поинтересовались, не могу ли я по этому поводу выпросить для них у Вашего Высочества самую малость.

- А почему имена поделены на группы?

- А вы прочитайте. Я решила немного систематизировать список, чтобы вам было удобнее. - Мы вместе склонились над документом. - Вот первая группа - это те, которым срочно требуется материальная помощь из казны, вторая - желающие устроиться на работу во дворец, а вот эти давно мечтают о повышении по службе. Ну, и несколько отдельных имён для людей с особыми просьбами, например, троюродная кузина по материнской линии, которая мечтает стать фрейлиной Её Высочества.

- Ты что, хочешь, чтобы я исполнил всё это? - Принц недоверчиво помахал у меня перед лицом списком.

- Нет, конечно, - ответила я.

- Тогда зачем ты подготовила этот список?

- Чтобы вы были в курсе, чего стоит быть вашей фавориткой.

- Ну, и что теперь прикажешь с этим делать? - Он снова взглянул на документ.

- Да что хотите, - милостиво разрешила я. - Можете выбросить, а можете на стенку повесить. Ну, или указ какой-нибудь написать на обратной стороне - это если в королевстве не будет хватать бумаги. Нет, я понимаю, конечно, подразумевалось, что я стану действовать по-другому. Я должна была между делом, как бы невзначай намекнуть вам на то, что такого-то и такого-то просто-таки необходимо назначить, к примеру, новым поставщиком тканей во дворец. И время подобрать такое, чтобы вы ну, никак не могли мне отказать. Скажем, в постели, в самый ответственный момент.

- Ты находишь это смешным? - как-то тоскливо спросил Рауль.

- По-моему, вполне... Ох, нет! - Я, наконец, сумела интерпретировать его интонацию. - Хотите сказать, какая-то женщина именно так и поступила?

- Какая-то? - переспросил он. - Да практически все.

- Да, невесело, - вынужденно признала я. - Хотя, с другой стороны... В общем-то всё справедливо. Это своего рода плата за то, что вы легко можете получить любую женщину. Вам не надо приглашать на свидания, дарить цветы, добиваться, гадать, любит - не любит. Достаточно одного слова - и любая женщина вам отдалась.

- Что-то ты не очень-то отдалась, - напомнил он.

- Только не говорите, что вы об этом жалеете, - фыркнула я.

- Не дождёшься.

Послышалось хлопанье крыльев, и Кирилл привычно приземлился на подставленный мной локоть, после чего вскарабкался по рукаву на правое плечо. Генри, не желая отставать, устроился на левом.

- Если бы птицы умели говорить и попросили тебя замолвить за них словечко, ты бы точно сделала это менее топорно, - усмехнулся принц.

- Они умеют говорить, - заступилась за своих подопечных я. - Во всяком случае некоторые из них.

- Ну да, попугай, например, - без особого восторга согласился Рауль. - Говорить он умеет, это я только что слышал. Но что с того, если он просто повторяет услышанный звук, понятия не имея, что этот звук означает?

- Вы так думаете? - отозвалась я. - Ошибаетесь. Эта птичка гораздо умнее, чем вы думаете.

- С трудом верится. Какое количество мозгов может уместиться в такой маленькой головке?

- Вы удивитесь.

- Ну, попытайся меня удивить.

- Почему бы и нет? Раз уж вы в кои-то веки добрались до Оранжереи, давайте я продемонстрирую вам, что умеют делать ваши животные.

Согласно хмыкнув, принц откинулся на спинку скамьи с тем скептическим выражением лица, какое как правило бывает у людей, стремящихся разоблачить фокусника.

Я извлекла из кармана три ореха и положила их на стол.

- Сколько орехов? - спросила я у Генри, чётко выговаривая слова.

- Три, - ответил попугай.

Я вручила ему один орешек в качестве поощрения.

- Ты просто научила его говорить "три" в ответ на этот вопрос, - попытался разоблачить меня принц.

Я молча извлекла из кармана ещё три ореха и добавила их к остававшимся на столе.

- Сколько орехов? - опять спросила я.

- Пять, - ответил Генри и снова получил свою награду.

Я вопросительно посмотрела на Рауля.

- Значит, ты подаёшь ему какой-то знак, - снова проявил скептицизм тот.

- Вот, возьмите. - Я запустила руку в карман и извлекла оттуда целую горсть орехов. - Дайте ему сколько сами захотите и задайте тот же вопрос. Только запомните: он умеет считать до семи.

Для чистоты эксперимента я вышла из беседки и остановилась, повернувшись к ней спиной. После трёх вопросов принц сдался.

- Ладно, считать он действительно умеет, - признал Рауль.

- И понимает значение произносимых им слов, - отметила я.

- Допустим, - кивнул принц чуть менее уверенно. - А ворон что, тоже умеет говорить?

- Говорить - нет. Зато умеет понимать. Редкое качество даже для людей, - хмыкнула я.

- И откуда же ты это знаешь, если говорить он не может?

Чем долго объяснять, лучше один раз продемонстрировать.

- Кирилл, пальма!

Ворон спорхнул с моего плеча и перелетел на пальмовую ветвь.

- Стол! - продолжила я.

Ворон переместился на столешницу.

- Скамья!

Раскинув крылья, Кирилл спикировал на сиденье.

- Айрин! - сказала я затем.

Ворон вернулся ко мне на плечо.

- Достаточно? - осведомилась я у принца.

- А ко мне на руку он сможет перелететь по такой команде?

- Пока нет. Даже людей требуется познакомить, прежде чем они смогут узнавать друг друга по именам. Но можно его научить.

Чем я незамедлительно и занялась.

К тому времени, когда Кириллу осточертело перелетать с руки на руку даже за награду, и он уже был готов сказать человеческим голосом "Жрите сами свои орехи!", принц собрался уходить. Напоследок напомнил мне наведаться вечером в его опочивальню. Легенду, как ни крути, надо было подпитывать.

- А можно я возьму с собой книжку? - спросила я.

- Хочешь почитать мне вслух? - сыронизировал Рауль.

- Могу и вслух, если вы любите женские романы, - не осталась в долгу я. - На самом деле нужно же мне будет как-то коротать время. У вас свои дела, мешать я не хочу. И потом, давно хотела спросить. Мне что же, и на всю ночь тоже придётся оставаться? Иначе у офицеров охраны могут возникнуть подозрения, ведь так?

- Могу тебя успокоить: никаких подозрений не возникнет, - заверил меня принц, направляясь к выходу. - Я никогда не оставляю у себя женщин на всю ночь.

Я предоставила ему уйти по своим делам, не задавая лишних вопросов. Не стала интересоваться, не потому ли он предпочитает спать один, что превращается по ночам в страшное чудовище. И без того было очевидно, что Рауль никого не подпускает к себе слишком близко. А проведённая вместе ночь сближает порой гораздо сильнее любовных утех.