Похороны Квасовой проходили без оркестра, но с отпеванием. Людей у могилы стояло немного, и Карманова майор приметил сразу. Тот выделялся из кучки родственников и приятелей погибшей огромным брюхом и красивым черным костюмом. Ворот его белой рубашки был расстегнут, а из нагрудного кармана пиджака торчал краешек платка цвета красного вина. Аркадий Борисович походил на метрдотеля второсортного ресторана, случайно забредшего на кладбище.
Майор пристроился за спиной у москвича и не отходил от него до конца погребения.
Карманов вел себя на панихиде не как удрученный горем друг или любовник. Он то и дело отпускал сальные шуточки на ухо стоявшей рядом с ним стройной даме в черной юбке, черной кружевной блузке и огромных солнцезащитных очках. Ее траурный наряд дополняли черная кружевная косынка, черный лаковый клатч и черные лаковые лодочки на огромных шпильках. На руке у нее красовался узенький платиновый браслет с каким-то орнаментом.
Посохин ожидал, что женщина, в конце концов, одернет толстяка, но та никак не проявляла своего неудовольствия и даже два раза улыбнулась в ответ на скабрезные замечания Аркадия Борисовича.
«Кажется, флирт у гроба, благодаря кинематографу, уже не считается дурным тоном», – наблюдая за беззаботной парочкой, заметил про себя Посохин.
Собеседницу Карманова майор прежде никогда не встречал. Он был уверен. Судя по одежде, женщина была не из местных.
Когда народ потянулся к выходу с кладбища, Посохин взял москвича за локоть.
– Аркадий Борисович!
Карманов, уже готовясь подцепить под руку даму в черной кружевной блузке, оглянулся и с удивлением уставился на Посохина.
– Вы кто?
– Полиция. Но не Майами. Майор Посохин. Хотелось бы с вами побеседовать.
– О чем?
– О вашей подруге.
– Какой еще подруге?
– О покойной подруге.
– О Раисе, что ли?
Карманов со старческим отчаянием посмотрел вслед стройной даме в черной кружевной блузке, удалявшейся от них по главной аллее кладбища.
– У вас есть и другие покойные подруги? – с наигранным удивлением спросил его майор.
– Хватит Ваньку валять! Что вам надо? – не на шутку рассердился Карманов, с трудом отрывая взгляд от обтянутого черной юбкой крутого зада. У Аркадия Борисовича даже щеки покраснели. Он стал похож на синьора Помидора из советского мультика про Чипполино.
«Стоп! А тот мультфильм не черно-белый? – вдруг мелькнуло в голове у Посохина. – Надо будет проверить».
– Извините! – Майор виновато улыбнулся. – Тема у нас действительно серьезная и шутки в сторону. Когда вы видели госпожу Квасову в последний раз? Вопрос тривиальный, но без него никак нельзя. Давайте с вами присядем вон на ту удобную скамеечку.
Посохин потянул Карманова к деревянной лавочке возле ближайшей из могил.
– Присядьте, пожалуйста. Будьте любезны.
Карманов вырвал свою руку из крепче и крепче сжимавших ее пальцев майора.
– Что вы меня тащите?! Я отлично все слышал.
Он подошел к лавочке, поддернул на коленях брюки и сел, закинув ногу на ногу.
– Допрашивайте! О чем вы там хотели говорить?
Посохин садиться не стал.
– Меня интересует, когда вы видели в последний раз Квасову Раису Николаевну? – спросил он, нависая над Кармановым.
– В последний раз? – переспросил тот, отворачиваясь от полицейского. – В понедельник. В позапрошлый понедельник.
Карманов исподлобья глянул на майора. Он не был испуган. Высокомерный москвич был раздражен.
«Интересно, сорвется он на крик или не сорвется?» – мысленно задал себе вопрос Посохин.
– Где вы ее видели, Аркадий Борисович?
– На старом пляже.
– Когда? Часы, минуты.
– Точного времени не назову. Примерно в девять вечера. Было еще светло.
– Что вы там делали?
Карманов хмыкнул и покрутил головой.
– Отдыхали. Пили, закусывали. Говорили о прелестях жизни.
«Не сорвется, – решил про себя Посохин. – Хорошо подготовился или абсолютно ни при чем?».
– Кто еще там присутствовал?
– Мой Пятница. Табанин Васисуалий, – сострил Карманов, поправляя воротник рубашки. Майор не был записным книгочеем, но в каком произведении фигурирует персонаж с издевательским именем Васисуалий, он знал.
– И все? – спросил он сухо, выводя разговор из игривого русла.
– Еще был какой-то Васькин друг.
– Что за друг?
– Я его в первый раз видел. Васисуалий его Стасом называл. Высокий такой, с длинным носом. И наглый не в меру. Какое-то местное чмо.
– Фамилию не знаете?
– Не спрашивал.
– А где работает, тоже не спрашивали?
– Нет. Мне его работа как медведю укроп. Какой-нибудь скотник или сторож, судя по всему.
– Хорошо. Вы выпили, закусили и дальше? Кстати, Аркадий Борисович, Квасова много в тот вечер пила?
– С нами она выпила максимум граммов пятьдесят.
– Водки?
– Да. У нас была с собой только водка. Встретить светских львиц на бирючинском пляже мы не рассчитывали.
– Вы или другие мужчины ссорились с Квасовой во время трапезы?
– С чего нам ссориться? Мило побеседовали и разошлись.
– Вы ее домой проводили? Или вы ушли, а она осталась на пляже?
– Она осталась на пляже.
– Одна?
– Нет, с ней этот Васькин друг остался.
– Зачем?
– Пфу! Затем. Дураком не прикидывайтесь! Зачем мужик с бабой наедине остаются?
– А с чего это Стас взял, что гражданка Квасова ему, так сказать, даст?
– Не знаю. Она попенцией перед мужиками крутить крутила, но как только дело доходило до стыковки, сразу давала обратный ход.
– Что, до соития у вас так с ней дело ни разу и не дошло?
– Не было у нас ничего! – вспылил неожиданно Карманов. – Никакого секса у меня с ней не было! И раньше не было и в тот день не было!
Посохину показалось, что толстяк не врет. В голосе Карманова прозвучало не только раздражение, но и досада. Ему, видно, в самом деле, не удалось переспать с гражданкой Квасовой, несмотря на все усилия.
– А у Табанина тоже с этим делом ничего не вышло?
– Не смешите. Если у меня просто не сложилось, то у Васисуалия с Квасовой никакого интима в принципе быть не могло.
– При вас она никому не звонила? Может, ей кто звонил?
– Нет. По телефону при мне она не разговаривала.
– А вы позже в тот вечер ей не звонили?
– Нет. Мы договорились увидеться в среду там же, на пляже. Можете у Васьки спросить.
– То есть первого июня вы собирались с ней встретиться? Правильно я вас понял?
– Да.
– С Табаниным вы потом куда пошли?
– Ко мне домой сначала, а потом поехали на такси в привокзальное кафе. В «Магистраль». Там всегда чисто и в радиусе двухсот километров лучше всего кормят.
– Домой когда вернулись?
– Часа в три. Я такси снова вызвал. Мы Ваську сначала отвезли, а потом ко мне домой поехали.
– Кто мы?
– Я и еще две девушки.
– Проститутки?
Карманов немного замялся. Ему было явно неприятно признаваться, что он пользуется услугами представительниц самой древней на Земле профессии. Вероятно, Аркадий Борисович считал, что подобные связи могут в какой-то степени подпортить его образ мачо, с которым ему пора было бы расстаться еще лет десять тому назад.
– Ну, вопрос я так бы не ставил, – произнес он, наконец.
– Поясните.
– Что?
– Ваши отношения с упомянутыми выше девушками.
– Я имею в виду, что за секс я им не плачу. Так, делаю иногда подарки.
– Имена.
– Девушки совершеннолетние! Я паспорта у них проверял.
– Имена.
– Снежаночка и Ксюша.
Посохин понял о ком идет речь. Девчонкам действительно было уже по восемнадцать лет.
– Номер такси не помните?
– Сашка Донцов за рулем авто был. Знаете такого? Я его всегда вызываю, если надо куда-нибудь смотаться. Номер машины не помню. У него красная «пятерка». Почти новая. Ему родители недавно подарили на день рождения. До этого он на «копейке» ездил. Он нас и из дома забирал, и из кафе.
– Донцова мы найдем. Номер его телефона у вас есть? Он на себя работает?
– Нет. Я его всегда через контору вызываю. ООО «Стрела».
– Знаю, знаю данную корпорацию. Надеюсь, ваш рассказ не будет сильно различаться в деталях с показаниями Табанина и этого упомянутого вами таксиста. И с девчушками мы тоже побеседуем.
– Нисколько не сомневаюсь, господин полицейский. Флаг вам в руки!
– Не хамите, Аркадий Борисович. Древко флага можно ведь и не по назначению использовать.
– Страна наслышана!
– Я в фигуральном смысле. Вы же тоже о флаге упомянули в фигуральном смысле? Не так ли?
– Разумеется.