Чтобы уменьшить шум, Посохин поставил на минимальные обороты вентилятор (он принес его в свой рабочий кабинет из дома, едва наступило лето) и, переключив телефонный аппарат на громкую связь, набрал номер мобильника Татьяны Горобцовой.

– Татьяна? Здравствуйте! Моя фамилия Посохин. Вам Наталья Барсукова должна была насчет меня звонить.

– Да, она звонила. Здравствуйте! Что вы хотели узнать?

– Мне нужно с вами поговорить об одном происшествии, свидетелем которого вы были почти три недели назад. Мы не могли бы сейчас встретиться?

– Я не знаю… Вы на машине?

– Да.

– Подъезжайте тогда к хозяйственному магазину, что возле прокуратуры. Сможете?

– Это тот, который под вывеской «Метизы»?

– Да, да! Я сейчас там как раз. Хотела кое-что для дома взять. Буду ждать вас у входа.

– Договорились. Еду.

Татьяна Горобцов оказалась привлекательной крашеной блондинкой лет тридцати-тридцати трех. Посохину, с раннего подросткового возраста и до сих пор, именно тридцатилетние женщины казались наиболее соблазнительными. Конечно, если на них не было налета вульгарности. Но к горькому сожалению майора, как раз пошлость и стала одной из самых распространенных черт современной женщины.

Горобцова стояла возле припаркованной рядом с магазином хозтоваров новенькой «Нивой» и, поглядывая по сторонам, листала какой-то рекламный проспект.

– Ваш транспорт? – спросил Посохин, подходя к молодой женщине и указывая на внедорожник. – Когда брали?

– Мой! – с гордостью ответила та, кокетливо поправляя волосы. – Месяц уже катаюсь.

– Здравствуйте! – Посохин хотел протянуть женщине руку, но тотчас передумал. В данном случае деловой стиль был, пожалуй, не к месту. – Меня зовут Павел. А вы Татьяна?

– Татьяна. Здравствуйте.

Она бросила рекламный проспект в урну.

– Разговор поведем без формальностей, хорошо? – предложил Посохин.

– А почему нет? Формальности не всегда есть хорошо.

Татьяна осторожно, соблюдая приличия, несколько раз с головы до ног ощупала его взглядом. По тому, как она, вскинув голову, выпрямила спину, по игривому блеску ее глаз, Посохин понял, что ей он очень понравился. К собственному неудовольствию, он, не сразу обратил внимание на то, что на безымянном пальце Горобцовой отсутствовало обручальное кольцо.

«Хорошо, что я ей с рабочего телефона позвонил, – подумал майор. – Дамочка может оказаться приставучей».

– В мою машину сядем? – спросила Горобцова.

– Давайте лучше на свежем воздухе поболтаем. Вон там, в сквере, на скамеечке. Вы не против моего предложения?

– Нет, конечно! – улыбнулась Горобцова. Два плотных ряда ее некрупных, с жемчужно-матовым блеском, зубов напоминали молочной спелости зерна в кукурузном початке.

«Ее улыбающееся личико может украсить рекламный баннер зубной пасты и без фотошопа», – отметил про себя Посохин.

Он аккуратно взял молодую женщину под локоть:

– Отлично! В таком случае, попрошу вас пройти со мной.

– С удовольствием! – ответила Татьяна с умеренной долей игривости.

Они пересекли неширокую площадь и устроились на скамейке под огромной липой.

– Наташа мне сказала, что вас интересует случай с Квасовой на ярмарке в Новолиганьске, свидетельницей которого я была. Что-то конкретное вам хотелось бы узнать или вам нужен мой рассказ о происшествии в целом?

– Вы все это происшествие от начала до конца видели?

– А почему оно вас заинтересовало?

– Неважно. Так с чего все началось, если не секрет?

– Ну, к Раисе подошел мужчина лет сорока и стал рассматривать обувь на столике. Потом что было, я не видела – моим товаром две перспективные девушки заинтересовались. Когда я освободилась, то заметила, что Квасова что-то очень энергично говорит тому мужчине. Он слушал ее, молчал и вертел в руках женскую туфлю. У меня такая модель, хочу заметить, в тот день тоже имелась в продаже. И дешевле, чем у Квасовой. Настоящая Италия. Отлично выделанная кожа, удобная колодка…

– Татьяна, туфли давайте оставим на потом, – перебил ее Посохин.

– Извините. Профессиональная деформация. – Горобцова засмеялась. – В общем, туфли мужчина не заинтересованно рассматривал, мы в этом разбираемся, а так, между прочим. Потом он поднял голову и что-то Раисе сказал. Я услышала только первое слово, и все.

– Какое это было слово?

– Юля. Или Юле. И после этого Раиса словно взбесилась. Выскочила из-за своего столика с обувью и стала орать на этого мужчину. При этом она еще ему в грудь пальцем тыкать начала. И чувствительно, по-моему

– А что она ему кричала?

– Дословно не помню. – Татьяна помолчала. – Сейчас… Что ты сказал… После этого она его как-то по-блатному назвала. Я раньше этого слова не слышала… Попробуй только приблизиться к моей дочери, и ты узнаешь… Не думай, что только ты умеешь кровь пускать… Что-то типа того. Ну, и мат через каждое слово.

– Долго это продолжалось?

– Нет. Минута, самое большее. Мужчина положил туфлю, что-то сказал Квасовой, очень спокойно сказал – и ушел.

– Он ушел или уехал?

– Ушел.

– А велосипед у него был?

– Был. – Татьяна кивнула и тотчас замотала головой. – Но он не сразу на него сел.

– Но потом он все-таки поехал?

– Потом поехал. Но сначала он… ушел.

– Значит, начало их разговора вы не слышали?

– А его никто не слышал. Они сначала негромко говорили. Ругань все слышали.

– А Раису потом об этом конфликте вы расспрашивали?

– Да. Она объяснила, что просто покупатель не в меру наглый попался, и ей пришлось его отшить.

– А что в это время делал муж Квасовой? Он не пытался вступиться за жену?

– Его, по-моему, в тот момент рядом не было. Он, наверное, как обычно в кабине спал.

– Странная какая-то ссора. Не находите?

– Нахожу, но это не мое дело. Мне и моих ссор хватает. Возможно, в такие моменты и я выгляжу неадекватной.

– Мужчину сможете описать?

– На вид самое большее лет сорок. Высокий. Спортивная фигура. Мужественное лицо. Загорелый. Интересный, одним словом.

– Все?

– Наверное… Он был в темных очках и ни разу их не снял… Бейсболка бордовая…

– Как он был одет? В глаза ничего не бросилось?

– Да нет. Одежда обычная на нем была. Джинсы, кроссовки, футболка черная. Джинсы голубые, а кроссовки светло-серые. Почти новые. «Найк» китайского производства. Какого года модель – не знаю, кроссовками я не торгую.

– Татуировок не заметили?

– Не обратила внимания. Бросающихся в глаза точно не было.

– Украшения?

– Никаких.

– Узнать сможете?

– Не знаю… Возможно.

Уверенности в голосе Татьяны майор не услышал.

– Какой у него был велосипед?

– Черный!

– Модель какая? Спортивный, дорожный?

– Обычный, советский. У моего папы примерно такой же в сарае стоит. «Украина», кажется. Или что-то похожее. Раньше такие у нас в каждом третьем дворе были.