Живем, работаем и бродим с горячим ветром на устах. И, кажется, не видим родины, не чувствуем, как воздух вроде бы, — все так и все-таки не так. Нет- нет я зов ее услышу, припомню давний свой зарок, что где-то есть деревня Пыщуг, которая меня зовет. Зовет не дозовется, бросит, иные выплывут места — мои калужские березы и яченские омута. Я вспомню дом с кривыми ставнями, а то и просто — имя станции, где остановка — пять минут… Мы, где бы ни были, — оставили следы души. Они зовут… Все громче, все слышнее просится в твою судьбу большой итог: тревожная разноголосица когда&то пройденных дорог. И час пробьет, когда в груди моей, как я отсрочки б ни просил, сольются голоса в единый всезаглушающий призыв. Вся память разом в сердце ринется — дороги, люди, города, и что-то в этом сердце сдвинется, что — неизвестно… И тогда ты примешь, лоно простирая, и, участь пращуров деля, я растворюсь в тебе, стирая черты единственного «я», моя суровая, сырая, мне нареченная земля.