Не то чтобы жизнь надоела, не то чтоб устал от неё, но жалко весёлое тело, счастливое тело своё, которое плакало, пело, дышало, как в поле трава, и делало всё, что хотело, и не понимало слова. Любило до стона, до всхлипа, до тяжести в сильной руке плескаться, как белая рыба, в холодной сибирской реке… Любило простор и движенье, — да что там, не вспомнишь всего! И смех, и озноб, и лишенье — всё было во власти его. Усталость и сладкая жажда, и ветер, и снег, и зима… А душу нисколько не жалко — во всём виновата сама!