Не то, чтобы жизнь надоела, не то, чтоб устал от нее, но жалко весёлое тело счастливое тело свое, которое плакало, пело, дышало, как в поле трава, и делало все, что хотело и не понимало слова. Любило до стона, до всхлипа, до тяжести в сильной руке плескаться, как белая рыба, в холодной сибирской реке. Любило простор и движенье, да что там — не вспомнишь всего! И смех, и озноб, и лишенье — все было во власти его, усталость и сладкая жажда, и ветер, и снег, и зима… А душу нисколько не жалко — во всем виновата сама!