Законы охотничьей жажды жестоки, а значит, не жаль, что в алые нежные жабры вонзилась колючая сталь. У птицы в сиянии зноя, у рыбы в сверканье ручья — у каждого вольная воля, у каждого доля своя. Умоюсь водой ледниковой, воды родниковой напьюсь, в хмелю от свободы суровой в зеленые травы свалюсь. Под рокот реки засыпая, увижу опять наяву, как блещет форель золотая, как бьется, кровавя траву.