Если час удавалось урвать — все заботы свои, все печали забывала усталая мать за игрой на разбитом рояле. Вырывался из комнаты Григ, серебром заполняя округу, а под окнами слезы и крик — пьяный Витя калечит подругу. Уходила в туманы война, кое&как оживала Россия, а подростка сводила с ума то одна, то другая стихия. Черно-белые клавиши, Лист, девятнадцатый век, тарантелла… А на улице гомон и свист: мол, пора собираться на дело! Музыкальный и уличный шум, жизнь и слово… Веселая жалость, что сложилась судьба наобум, что высокое с низким смешалось. С той поры и пошла колея, завязались в душе два начала, две струи… И всеядность моя то губила меня, то спасала…