Он слышал, как у него в голове раздаются громкие, настойчивые слова. Он попытался отмахнуться от них спросонья, как от кошмара. Но слова не исчезли. Они рвали сон словно гнилое полотно. И становились все громче, все настойчивее.

Пол подскочил, словно подброшенный пружиной. Он отчаянно пытался сохранить спокойствие. Вокруг, в тусклом лунном свете, он видел своих товарищей, тоже напряженно вслушивающихся, неподвижных, словно беззвучные слова превратили живую плоть в камень. Но один звук нарушил ночную тишину… настоящий звук. Он казался невозможно далеким. Пол прислушался… собравшись с силами, попытался понять что это такое… понял: это плакал Немо. И вновь все его внимание приковали к себе настойчивые и совершенно беззвучные слова:

Если вы хотите дожить до зрелости – уходите прочь! Если вы хотите работать на полях, Если вы хотите охотиться в лесах, Если вы хотите отдыхать вечерами – уходите прочь! Если вы хотите смотреть на женщин и иметь детей, Если вы хотите веселиться с родными, Если вы хотите пожинать плоды жизни, Если вы хотите провести свои дни в довольстве, Услышав голос Ару Рэ, Уходите прочь! Уходите прочь! Уходите прочь!

Беззвучные слова умолкли. Никто не шевелился.

Первым поднял голову Шон Ху.

– Господин, – дрожащим голосом сказал он. – Мы услышали голос Орури и все еще живы. Нашему путешествию не сопутствует успех. Значит, нам придется вернуться.

Отчаянным усилием воли Пол пытался собраться с разбегающимися во все стороны мыслями.

– Шон Ху, – спросил он, – голос обратился к тебе на байани?

– Да, господин.

– А ко мне – на английском – на языке моей родной страны.

– Такова тайна Орури.

– Не Орури, – уверенно поправил его Пол, – тайна Ару Рэ.

– Пол, – вмешался Зу Шан, – я слышал слова на байани и английском одновременно.

– Наверно, это потому, что ты думаешь теперь на обоих языках сразу, – помолчав, сказал Пол по-английски. – А что у тебя, Немо? С тобой все в порядке?

– Мне очень страшно, – признался мальчик, но плакать перестал. – Я… Я не помню, на каком языке были слова.

Пол засмеялся, пытаясь разрядить обстановку.

– Не ты один испугался. Нам всем было страшно.

– Значит, мы возвращаемся в Байа Нор? – с мольбой в голосе спросил мальчик.

Пол на мгновение задумался, имеет ли он право просить этих людей остаться с ним, продолжать путь. Но как это обидно, как невыносимо горько – дойти почти до конца… и вернуться.

– Мои друзья и братья, – после долгого молчания сказал он на байани. – Мы вместе смотрели в лицо опасности, и она еще поджидает нас на пути. Один из нас погиб… Я больше ничего не могу требовать от людей, которые и так проявили беспримерное мужество… Те из вас, кто хочет вернуться, услышав… то, что мы услышали, могут это сделать с моего благословения. Что касается меня – Шон Ху сделал все, что обещал – теперь я смогу дойти до Храма Белой Тьмы, если так захочет Орури. Я все сказал.

– Господин, – склонился в поклоне Шон Ху, – поистине вас ждет небывалое величие. Человек не может встретить смерть в лучшем обществе. Может, это зачтется, когда Орури призовет меня к себе. Я пойду с вами.

– Нам очень стыдно, – подал голос один из оставшихся охотников – Нам стыдно перед Поулом Мер Ло и Шон Ху. Раньше мы считали себя смелыми. Простите нас, господин… Для некоторых нет конца отваге. Для других…

– Мои братья, – прервал его Пол. – У отваги много лиц. Мне повезло, что вы сопровождали меня в пути… Идите с миром. Отправляйтесь в путь, как только рассветет. И еще возьмите с собой Зу Шана и Немо. Я возрадуюсь, зная, что вы в целости и сохранности доставите их в Байа Нор.

– Господин, – сказал Зу Шан на байани, – дар Энка Нэ остается с тем, кому он был дан… Мне кажется, что и наша кроха хотела бы остаться.

Немо, похоже, понемногу приходил в себя.

– Кроха хочет многого, – заявил он, – но он останется в тени Поула Мер Ло.

– Ну, теперь у нас действительно грозный отряд, – невесело засмеялся Шон Ху.

– С такими друзьями, – возразил ему Пол, – люди могут двигать горы… Теперь послушайте, о чем я думаю. Складывается впечатление, что ко всем нам голос обратился по-разному. Со мной он говорил на моем родном языке и назвал себя Ару Рэ. С тобой, Шон Ху, он говорил на байани. А с Зу Шаном – на обоих сразу. Но я думаю, что смысл слов во всех случаях оставался неизменным… Зу Шан, что ты понял из слов Ару Рэ?

– Нам не следует идти вперед, а не то мы все погибнем.

– Ага! – торжествующе воскликнул Пол. – Но голос сказал совсем не так! Он только советовал нам уйти, если мы хотим некоторых вещей. Он советовал, Зу Шан. Он не приказывал… Он советовал, если мы стремимся к безопасности, долгой жизни, довольству и спокойствию, вернуться туда, откуда мы пришли. Но он не говорил, что делать, если мы стремимся к знаниям. Не так ли?

Наступило молчание.

– Господин, – наконец сказал Шон Ху. – Ваш слова загадочны. Я не понимаю, куда они ведут, но я принял решение и отказываться от него не собираюсь.

– Я только хочу сказать, – терпеливо объясни Пол, – что, мне кажется, голос хотел прогнать тех у кого не хватит решимости продолжить путь.

– Когда говорит Орури, – покорно вздохнул охотник, – кто осмелится задавать вопросы?

– Но когда Ару Рэ говорит по-английски, – подчеркивая каждое слово, произнес Пол, – надо как следует разобраться, что именно он имеет в виду.

– Господин, – сказал один из охотников, возвращающихся в Байа Нор. – Мы не возьмем баржу. Мы оставим ее на месте в надежде, что Поул Мер Ло, сотворивший столько чудес, вновь воспользуется ею.