Горан взял бутылку с полки и благоговейно сдул с нее пыль. Золотое тиланское тридцатилетней выдержки, последняя бутылка из тех, что он унаследовал от отца. Первую Горан откупорил, когда получил право носить красную мантию, последнюю долго берег для особого случая. Сегодня она дождалась своего часа.

Со свечой и бутылкой он поднялся по ступеням из погреба и запер за собой дверь. Слишком много славного выдержанного вина спало под его ногами, нельзя было проявлять беспечность. Горан уронил ключ в карман домашнего халата и зашагал по спящему дому в свой кабинет.

На столе в кабинете его ждал большой квадратный пакет, завернутый в промасленную кожу и перетянутый бечевкой. Горан старался не смотреть в ту сторону, заканчивая приготовления.

Он уже несколько часов противился желанию открыть сверток. Нетерпение придавало пряный оттенок его жажде, но для начала важно было все как следует подготовить. Горан убавил огонь в лампах, ровно настолько, чтобы темные панели стен отступили во тьму, поставил свечу рядом с ее подружками, уже расставленными на столе. Он выяснил, что лучше всего подходит свет свечей — свечей из хорошего белого воска, которые дают ровное чистое пламя. Занавеси были уже задернуты, камин растоплен, и кабинет превратился в гнездо из толстой шерсти и полированного дерева. Любимые расшитые подушки были уложены в кресле, а слуги предупреждены, что сегодня его нельзя беспокоить. Идеально.

Горан взял хрустальный бокал с серебряного подноса, стоящего у камина, и любовно протер его салфеткой. Затем с величайшей осторожностью откупорил бутылку и налил себе добрую порцию вина. Густая жидкость цвета летнего меда даже лилась с вкусным звуком, сочным и сладким, и светилась в бокале, как квинтэссенция хорошего настроения. Мурлыча себе под нос любимую песенку, Горан устроился на стуле и пододвинул к себе пакет.

Время пришло. Пора срезать бечеву и отложить обрезки в сторону. Развернуть промасленную кожу — о, великолепно! Обнаружить под ней темно-красный бархат. Пухлые пальцы Горана дрожали от нетерпения, когда он взял бархат за уголки и открыл свое сокровище.

Книга. Но не просто книга — чтобы найти ее, Горан потратил десять лет жизни. И только в прошлом году его агент сообщил, что наконец нашел в Сардауке экземпляр, который можно приобрести. Десять месяцев переговоров с книготорговцем в Мерсалиде позволили купить эту книгу за цену, от которой Горан чуть не плакал, но он должен был получить этот том, просто обязан, и пять сотен империалов сменили владельца. Но книга того стоила.

Чувствуя, как учащается пульс, Горан заставил себя уложить книгу в центр бархатной обертки и сделать еще глоток вина. Сама книга была переплетена в тончайшую белую кожу. Названия не было — те, кто знал, что это такое, не нуждались в вульгарной надписи на корешке, а тем, кто не знал, и знать незачем. От одного взгляда на книгу на лбу Горана выступил пот. С величайшей осторожностью он открыл «Сад Кендора» и тут же понял, что даже тысяча империалов не была бы слишком высокой ценой за него.

Каждая страница из толстого пергамента сопровождалась листком тончайшей кальки, защищающей иллюстрации. Горан приподнял первую и изумленно открыл рот. Изображение было потрясающим. Каждая линия была живой, анатомически точной. Рука художника уловила естественную красоту обнаженного, дрожащего, вибрирующего энергией тела и смогла запечатлеть все это в неподвижном рисунке. Горан потянулся к странице пальцем, едва касаясь, замирая от робости, провел по щеке нарисованной красоты. Всего лишь линия, но он почти чувствовал смуглую кожу и биение крови под ней. Под домашним халатом шевельнулся член, и Горан закрыл глаза, дав себе свободу. Да. Он раздвинул колени и отпил еще вина. Спешить было некуда. У него достаточно времени, чтобы насладиться пиршеством.

Горан снова присмотрелся к иллюстрации, оценивая изгиб шеи и очертания плоских сосков. Медленней, не торопись, наслаждайся. Член уже затвердел и поднялся, упираясь в халат, а ведь это было лишь первое блюдо на тарелке! В книге их было двадцать — двадцать идеальных, великолепных тел, которыми он мог насладиться. Горан пересчитал выпирающие ребра, погладил напряженный живот, полюбовался видом выбритого паха. Сердце забилось быстрее, голова закружилась. О, это поистине сокровище!

Еще глоток вина, чтобы согреть желудок, и Горан позволил руке нырнуть под халат. Он не хотел, не мог больше ждать. Член был уже готов и молил о прикосновении. На лице Горана проступила испарина, он сжал пальцы и задвигал рукой.

И тут в дверь постучали. Горан зажмурился и коротко взмолился про себя, чтобы посетитель ушел. А потом открыл глаза и остановил руку. Кто мог прийти посреди ночи в это загородное поместье? Стук в дверь повторился. Проклятье, они же разбудят экономку, заснувшую в спальне в дальнем конце дома! Придется самому подойти к двери. Черт, черт, черт!

Горан осторожно уложил кальку на иллюстрацию и закрыл книгу. Вытер лицо салфеткой, открыл дверь кабинета и вышел в вестибюль. Толстая внешняя дверь задрожала от силы ударов, на этот раз куда более настойчивых.

— Да? Кто там? — рыкнул Горан.

— Нужно поговорить, элдер, — ответил голос, который он так боялся услышать.

Возбуждение улеглось. Поспешно поправив халат, Горан отодвинул засов и распахнул дверь. Ледяной сквозняк мазнул по ногам. Снаружи к косяку прислонился похожий на лису человечек в истрепанной дорожной одежде. В его кафтане зияла прореха размером с ладонь.

— Кажется, я просил тебя не приходить сюда, Питер.

Человечек оттолкнулся от стены и выпрямился. Он выглядел усталым, а блуждающий взгляд был еще более рассеянным, чем обычно.

— У меня есть информация. Могу я войти?

Горан помедлил и отступил назад.

— Разве ты не мог прислать записку? Зачем приходить туда, где тебя могут увидеть?

Губы Питера скривились в хищной усмешке.

— Твой загородный дом стоит в миле от дороги, а сейчас уже далеко за полночь, элдер, — сказал он, переступая порог. — Меня могли увидеть только те, чье дело еще темнее моего. Так что наш секрет в безопасности.

Бормоча проклятия, Горан повел гостя в кабинет. Питер разглядывал гобелены и настенные панели, словно прикидывая про себя их стоимость. Горан быстро накрыл книгу бархатным покрывалом, пока ночной гость не просчитал и ее.

А потом охотник на ведьм стряхнул плащ и уселся на стул у камина, не дожидаясь приглашения.

— Камин в такую ночь — это то, что надо, — отметил он, вытягивая ноги. Грязь с его сапог сползала на великолепный ковер из Гимраэля. — Вино бы тоже не помешало. Не жадничай, я проделал долгий путь.

«Это невыносимо! — Горан стиснул зубы, наливая вино во второй бокал. — Мало того, что мне пришлось с ним связаться, так теперь у него хватило наглости заявиться в мой дом без приглашения, посреди ночи, да еще и требовать золотого тиланского!» Он скованным жестом протянул стакан.

— И какие же у тебя новости? Надеюсь, они стоят тех неудобств, что ты мне причинил.

Питер набрал в рот тиланское и покатал его на языке, чтобы насладиться вкусом, и только потом неторопливо проглотил.

«Эта тварь считает, что способна оценить тиланское тридцатилетней выдержки?!»

— Колдун все еще жив.

— Я заплатил тебе немало денег, чтобы было иначе.

Питер пожал плечами.

— Ты не сказал мне, что он будет не один.

Бутылка звякнула о край бокала — Горан наливал тиланское себе. Итак, мальчишка получил помощь. Но от кого? Никто не мог знать, что настоятель в последний момент решит попрать закон и оправдает преступника, несмотря на неопровержимые доказательства его вины. И все же он это сделал. Горан постарался унять дрожь. Если правильно разыграть карты, из сложившейся ситуации можно даже получить преимущество. Отставив бутылку, он закупорил ее.

— Рассказывай.

— Я следовал за ним по Анориенскому тракту до Белисты, потом до Элетрина — пришлось держаться позади, у колдуна оказалось чутье на мне подобных. До Небес они отправились по реке на зерновозе. На речном пути удобно работать, и я создал им проблемы. — Охотник на ведьм осушил свой бокал. — Я запросил бы с тебя цену повыше, если бы ты сказал, что он вооружен.

— Я и так плачý тебе слишком много.

— Мало кто способен на то, за что ты мне платишь, — ответил Питер. — А дефицит товара влияет на его цену. — Его рассеянный взгляд скользнул по бархату на столе.

Горан вздрогнул. В присутствии Питера ему всегда становилось не по себе, именно поэтому он предпочитал общаться с охотником через агента. Так, чтобы не находиться в одной комнате с ним и его… способностями, при всей их очевидной пользе. От них мурашки бежали по коже. Но мысль о том, что этот отвратительный малый может увидеть книгу на столе и догадаться о ее истинной стоимости, беспокоила Горана куда больше. Сдержав дрожь, он поболтал вино в бокале.

— Человек, с которым он был… Кто он?

— Никогда его раньше не видел. Староват, крепко сбит. Слегка потрепан.

— Что это за описание? Да под него подходит половина Курии!

— Я не особо обращал на него внимание. Он же не тот, за кого ты мне заплатил. — Питер устало потер лицо. — Кстати, зачем он тебе понадобился? Парень отправился бы вниз по течению. При определенной удаче его труп с перерезанным горлом скоро прибьет к причалу Небес.

— Я плачý тебе не за то, чтобы ты задавал мне вопросы, а за выполненную работу. И не понимаю, с какой стати я должен объяснять тебе свои мотивы.

— А как насчет того, чтобы заплатить мне еще десять марок на покупку новой лошади?

— Что случилось с твоей лошадью?

— Она сдохла. Я как раз выводил ее за деревья, когда этот парень прицелился в меня из короткого лука. Он промахнулся на волосок, а вот коню не повезло. Как и двоим из нанятых мной ребят. Так что охота оказалась куда сложнее, чем ты мне расписывал.

Без этого уточнения Горан мог бы и обойтись. Он нахмурился, глядя в свой бокал и мысленно взвешивая ответ.

— Как думаешь, ты мог бы снова взять след?

— След давно остыл. Могу попытаться выяснить, где останавливалась баржа, — лучше всего начать с Небес, но барочник пьяница. Он вчерашнего завтрака не вспомнит, если спросить его наутро, а дело было три месяца назад.

— Но ты можешь попытаться.

— Айе, могу. За определенную плату.

— У всего есть своя цена, — пробормотал Горан.

Охотник на ведьм развел руками.

— Нужно же платить налоги, элдер. Если рассчитываешь на благотворительность, обратись к маленьким сестрам святой Маргариты.

Будь он проклят, он и ему подобные! Но как бы Горан ни мечтал изменить ситуацию, факт оставался фактом: существовали вещи, которые он просто не мог сделать сам, поэтому приходилось нанимать помощников и тратить деньги. Без этого не обойтись. Но ему не следовало поощрять жадность Питера.

Опустившись на корточки у камина и стараясь закрыть спиной свой тайник, Горан коснулся незаметного завитка на панели. Часть облицовки повернулась на тайных петлях, открывая три ящика на встроенных в дымоход полках. Горан вытащил нижний и поставил его на стол, осторожно подвинув «Сад Кендора».

В ящике лежали ряды кожаных сумок, на завязках имелся бумажный ярлык. Горан развязал несколько мешочков и вытащил из каждого по горсти монет — дубовых марок, имперских крон, заалей сардауков, талантов Гимраэля, — и, подсчитав, ссыпал в пустой кошель. В прошлый раз он заплатил марками, потому что не рассчитывал на охоту за границей, но на этот раз Горан подготовился лучше. Две сотни империалов, плюс минус мелочь: этого было более чем достаточно для Питера. Нельзя было рисковать, особенно сейчас, когда на кону было место настоятеля.

— Этого должно хватить на компенсацию за любое беспокойство. — Горан бросил кошель через всю комнату.

Охотник поймал его одной рукой. Взвесил, сузил глаза, и его взгляд наконец стал четким и внимательным.

— Давай проверим, правильно ли я понял, элдер. Ты хочешь, чтобы я проехал восемьсот миль туда и обратно, причем зимой, и все это ради одного колдуна? За эту цену я пригоню тебе десяток, не покидая Дременира. Что особенного в этом?

— Просто найди его.

— Живым или мертвым?

— Не важно. Просто найди его, проклятье, иначе я отправлю тебя в застенок вместо него!

Питер поднялся на ноги.

— Я отправлю сообщение, когда буду рядом с ним. — Он отставил бокал и накинул плащ на плечи. — Приятно служить тебе, элдер, как всегда. Позволь же мне удалиться.

Отвесив шутовской поклон, он вышел и закрыл за собой дверь.

Вскоре Горан услышал, как закрывается дверь во двор и как шуршат по гравию удаляющиеся шаги. Его передернуло. Богиня, какое же отвратительное создание этот охотник на ведьм, несмотря на всю его полезность! Горан закрыл ящик и вернул его в тайник, защелкнув панель. Потом налил себе еще вина. Понадобилось несколько глотков, только тогда дрожь прекратилась. Сейчас ему нужно было отвлечься, заняться чем-то, что смоет неприятные ощущения последнего часа и позволит его подсознанию обработать полученную информацию и решить, как лучше ею распорядиться.

Поглядев на часы, висевшие над камином, Горан потер свой толстый живот. Еще не поздно, у него есть время насладиться книгой, прежде чем он отправится спать. Горан уселся на стул, но понял, что новости Питера настолько испортили ему настроение, что даже великолепие агонии из «Сада пыток Кендора» не способно его возбудить.

* * *

Гэр дернулся и неуклюже забарахтался в простынях. Горло болело от крика, сердце колотилось о ребра. Он тяжело дышал, но кислорода все равно не хватало. Воздух в комнате загустел от жары. Свесив ноги с кровати, юноша сел, но даже пол под ногами казался ему горячим.

Очередной кошмар о пыточной. Гэр вздрогнул. Что же теперь загнало его обратно во тьму? Он потер лицо ладонями, запустил пальцы во влажные от испарины волосы. Ну почему он никак не может отделаться от воспоминаний?

«Кто твой демон? Какой у тебя фамилиар? Говори, парень, и будешь спасен».

Святые, в этой комнате адски жарко и нечем дышать. Гэр поднялся на ноги и распахнул окна. Прохладный ночной воздух с легким привкусом моря влетел в комнату. Так лучше. Прислонившись к косяку, Гэр несколько раз глубоко вздохнул. Гораздо лучше.

Вода в кувшине на умывальнике была теплой, но это было лучше, чем ничего. Гэр налил воды в горсть, прополоскал рот, сплюнул, поплескал водой на лицо и шею. С волос капало, вода ручейками стекала по коже, но прохладнее ему не стало.

Это был только сон, но боль, которую он принес, была слишком реальной. Гэр прикоснулся к животу там, где в свое время остались синяки. Все давно зажило, не оставив отметин на коже, мышцы снова пришли в норму. Ни шрамов, ни засохшей крови, ни вздувшихся рубцов от хлыста. Тело помнило боль, но на его поверхности это не отражалось. И он теперь в безопасности.

Охотник на ведьм исчез сразу после нападения на «Розу торговца». Возможно, «искатель» потерял его след или просто сдался. А может, Гэру повезло и он убил преследователя из того короткого лука. Как бы там ни было, нужно верить в то, что на островах он в безопасности, иначе кошмары о допросчиках никогда его не оставят.

Снаружи защебетала птица. Захлопали крылья, темный силуэт мелькнул над серебристыми полями и исчез за лесом. На востоке небо над горизонтом уже светлело. Нужно было немного поспать, если это получится на разоренной кровати. Гэр посмотрел на свою постель. Нет. Сама мысль о влажных простынях вызывала в нем дрожь протеста.

В шкафу было несколько перемен одежды. Гэр натянул свободные парусиновые штаны. Адепт, который говорил с ним перед испытанием, оказался прав: со временем ткань становилась мягче, а за последние две недели он как следует разносил одежду. Забросив на плечо перевязь с мечом, Гэр вышел в тихий коридор.

Дом Капитула спал. Даже повара, которым нужно было подниматься раньше всех, ставить тесто для хлебов и разжигать печи, еще нежились в постелях. Вскоре они поднимутся, но пока что весь дом принадлежал Гэру. Он прошагал по коридорам, свернул налево, мимо раздевалки, и вышел в маленький двор для занятий. Мириэль бледнела в утреннем небе, но света луны было достаточно для упражнений — он отражался от выбеленных стен. Еще одна потревоженная птица захлопала крыльями, когда меч со свистом покинул ножны.

Гэр привык заниматься каждый день, этот порядок установился сам собой вскоре после его приезда в Капитул: до завтрака дворы были безлюдными и тихими, и у него было несколько свободных часов наедине с собой, чтобы избавиться от ночной одури и прочистить мозги. Повторение упражнений успокаивало, помогало сосредоточиться, взглянуть на свои тревоги отстраненно, без эмоций, как на землю с высоты птичьего полета. Это был единственный способ справиться с кошмарами.

Вот и сейчас Гэр вынул меч и прислонил его к перилам. Утоптанная земля под ногами была чуть влажной от росы, но не скользкой. От ветра кожа покрылась мурашками. Но это было не важно, стоит ему начать упражнения, и тело согреется. А когда он закончит, остатки кошмара будут смыты чистым рабочим пóтом.

Гэр встал в стойку, вытер ладони о штаны и начал упражняться.

На то, чтобы поймать ритм, понадобилось время. Мышцы не слушались, первые пять приемов вышли неуклюжими, ноги заплетались. Гэр отругал себя, ведь он умел лучше. «Вначале четкость выполнения, — учил Селенас. — Добейся четкого выполнения, а скорость придет сама».

Гэр стал двигаться медленнее, концентрируясь на каждом шаге, каждом вдохе. Он почти не замечал птиц, которые запели с восходом, не чувствовал солнца, которое поднялось над восточной стеной и согревало его лучами, растягивая длинную тень. Гэр осознавал лишь движения мускулов, течение силы, которая посылала меч в полет. Через некоторое время допросчики если и не были забыты, то, по крайней мере, вернулись в прошлое, где им и положено было находиться.

* * *

Отсалютовав на прощание пустынным дорожкам, разбегавшимся от двора, Гэр опустил меч. Пот заливал его спину и грудь, штаны липли к ногам. Солнце поднялось над восточной стеной почти на целый локоть и теперь смотрело на Гэра, словно пламенный глаз демона. Святые, как жарко! Нужно было прихватить кувшин с водой. Согласно календарю, до Угасания и начала нового года оставалось еще два месяца. В Леа снег уже лежал бы по колено и каждый день его становилось бы все больше. Ночной холод пробирал бы до костей и ломал ветви деревьев. А здесь по ночам даже под одной простыней было жарко. За две прошедшие недели Гэр так и не привык к местному климату.

Его изумляло то, насколько ему не хватает Леа. Сегодняшний день отлично подошел бы для верховой прогулки до Картервэй Хэд. От него дорога поднималась на отрог Великого Глена, откуда при ясной погоде можно было увидеть половину Лейхэвена. К югу в паре миль оттуда начиналось огромное известняковое плато, Стол Гигантов. Гэр часто взбирался на него и рассматривал туманные долины, ощущая себя на вершине мира. Там остались тысячи вещей, по которым он скучал, от мягкого верескового меда до звенящей тишины после снегопадов. И все это звало его. Как бы он ни пытался подавить тоску по дому, Леа прочно вросла в его сердце, и этого уже не изменить.

Пошевелив плечами, чтобы ослабить жжение после тяжелой тренировки, Гэр повернулся к ступеням, у которых оставил ножны, и обнаружил, что их нет на месте. Кто-то положил их рядом с ящиком, в котором были сложены промасленные маты. А на перилах висело свежее полотенце. Кто-то выходил во двор, а он был слишком занят упражнениями и даже не заметил этого. Расслабив руку на рукояти меча, Гэр оглянулся по сторонам.

На дорожках никого не было, а у двери в оружейную на стуле сидел ширококостный мужчина, греясь в утреннем свете. Толстые пальцы умело обматывали оплеткой рукоять деревянного тренировочного меча. Рядом у стены уже стояли два только что починенных, а еще три меча ждали своей очереди на земле у ног мастера, рядом с кучкой кожаных ремешков.

— Благодарю за полотенце, — сказал Гэр.

— Я решил, что оно тебе пригодится. Но на будущее не забывай брать свое. — Мужчина затянул последнюю петлю и прижал ремешок пальцем, другой рукой вытаскивая из кармана складной нож. — У тебя отличная координация. Но неужели тебе не надоело тренироваться в одиночку?

— Иногда надоедает. — Гэр взял полотенце и вытер лицо.

Сидевший на стуле сменил нож на шило и протолкнул обрезанный ремешок под слои, уже намотанные на рукоять. А затем встал. Кости его позвоночника захрустели.

— Богиня, не вздумай стареть. Первой пострадает спина, — пробормотал он и вышел во двор.

У него были коротко подстриженные волосы, по цвету и виду похожие на металлическую стружку, и лицо кулачного бойца. Темно-карие, почти черные глаза, много раз поломанный нос, старый шрам на левой скуле… Этот шрам превращал любую улыбку в подобие злодейского оскала.

— Харал. Оружейный мастер, — представился мужчина. — Кто учил тебя фехтовать?

— Селенас из Дан Игорн.

— В Доме Матери, да? Понятно.

В руках Харала свистнул тренировочный меч, мелькнул в воздухе, нацелившись Гэру в ребра. Юноша инстинктивно поднял клинок, чтобы блокировать нападение, но сифрианец остановил удар на волосок от стали, дерево даже не поцарапалось.

— Быстрые руки, — сказал Харал, отступая. — Селенас хорошо тебя учил.

— Вы его знаете?

Оружейный мастер прислонил деревянный меч к стене рядом с остальными и стряхнул пыль с ладоней.

— Немного, по войне. У него до сих пор катан?

— Да.

— И он до сих пор заставляет выходить против него с парой ножей?

— Иногда с боевым шестом или со сломанным копьем. Говорит, что никогда не знаешь, от чего придется защищаться. — Гэр повесил полотенце обратно на перила и вложил меч в ножны.

— Айе, не знаешь, — улыбнулся сифрианец. — Мечи ломаются, их могут отнять, и тогда приходится сражаться тем, что есть под рукой. Я видел однажды женщину, которая оборонялась от катана сковородкой. И противник ее при этом выглядел глупо, несколько минут едва успевая отмахиваться. Покажи мне свои руки.

Ладони Гэра были темными от кожаной рукояти, но шрам все равно был отчетливо виден. Харал совершенно не обратил на него внимания, он лишь брал ладони по очереди и пробовал заскорузлой подушечкой пальца мозоли, оставшиеся после упражнений с мечом.

— А ты еще и лучник. Что ж, понятно, ты же леанец. Наверняка с самого детства поглядывал на отцовский лук, а? Сожми.

Гэр изо всех сил сжал руку Харала. К тому времени как сифрианец кивнул, чтобы он отпустил, плечи юноши уже горели. А потом ему пришлось разминать затекшие пальцы.

— Что ж, тебя не совсем испортили. Как самочувствие?

— Не идеально, но неплохо. Мастер Харал, вы давно за мной наблюдаете?

— Сегодня примерно с час, и по полчаса каждое утро на этой неделе, когда рутины побольше. — Он показал на восточный край двора, где ряд многостворчатых окон подмигивал над крытой дорожкой. — Мои комнаты вон там. И как хороший прихожанин, я поднимаюсь с первыми воробьями. Наблюдать за тобой было приятно, а я рад был отвлечься от бумажной работы. С оружием или без, я жду от каждого работы в полную силу, но когда приходится возиться с гроссбухами оружейной… — Харал криво улыбнулся. — Плохой из меня писарь.

Он почесал щеку, и его кустистые брови опустились.

— У нас еще полчаса до завтрака. Как насчет спарринга?

Предложение было заманчивым, но Гэр ответил:

— Благодарю, мастер Харал, но на сегодня я, пожалуй, закончу. В восемь у меня занятия с мастером Бренданом, а мне еще нужно принять ванну.

— Понял, значит в другой раз. У меня есть место еще для одного ученика, учти. Занятия дважды в неделю. Не могу обещать чего-то особенного, зато ты сможешь отвлечься от одиночных упражнений.

— Звучит заманчиво, спасибо.

— По правде говоря, ты окажешь мне услугу. Некоторые ученики считают, что старый боевой конь вроде меня уже ничему их не научит. А ты их немного встряхнешь.

— Чтобы спастись на пару часов от здешних мастеров, — сказал Гэр, — я готов даже вычищать конюшни.

Он взял меч и повесил перевязь на плечо.

— Время от времени мужчине нужно разминать не только мозги, — сказал Харал. — Приходи послезавтра сюда, покажешь, чему ты еще научился у Селенаса. Это будет… весело. — Харал расхохотался. — Этого они уж точно не ожидают!