Альдеран принял Песнь и потянулся сознанием к ткани щита. Гэр оказался прав: что-то было не так. Ткань перед ним исказилась, образуя слабое место. Якорь одного из мастеров не выдерживал. Милостивая Богиня! Альдеран быстро проверил соединенные сетью сознания, подсчитал узоры мастеров, одного за другим. Справа виднелись цвета Мэйсена, и это слегка успокаивало, но даже присутствие старого друга в плетении не помогало: щит продолжал слабеть.
«Недостаточно, — сказал Мэйсен. — Что происходит?»
«Хотел бы я знать. Все тут, но я чувствую, что образуется брешь».
«Где леанец?»
«Я отправил его вниз. Он может чувствовать, что происходит, Мэйсен, несмотря на свой внутренний щит. Я никогда не видел такого таланта».
«За единственным исключением».
«За единственным исключением».
Демоны яростно вопили и с удвоенной силой старались пробиться сквозь щит. Пурпурные полосы распространялись по ткани все дальше, и с каждым разрядом щит ощутимо слабел. Чешуйчатые твари напирали, лезли друг на друга, словно пытаясь продавить плетение собственным весом. Или словно они знали что-то, неведомое защитникам.
«Мэйсен, сейчас появится брешь, вон там! Бери всех мастеров, до кого дотянешься, и усиливай плетение!»
По парапету застучали подошвы, в плетении появились новые цвета. Сила омыла его, словно свежая вода хлынула в застоявшийся пруд, и Альдеран нырнул в Песнь, посылая ее в слабеющую сеть.
«Какого дьявола у вас там происходит?» — Он обращался ко всем, кто мог его слышать.
Ему ответил голос Донаты, спокойный, как и всегда: «Один из адептов идет сюда, я у него спрошу. Ты тоже это слышал?»
«Слышал».
Плетение ускользнуло, и боль впилась в сознание Альдерана. Цвета щита замерцали и снова загорелись. Мастера бросили все силы на удержание сети. Еще один удар. Демонический гомон усилился до визга, твари рванулись куда-то влево. Вспышка силы пронеслась по щиту, но вместо очищающего пламени, которого ждал Альдеран, возникла изогнутая линия, словно Богиня коснулась ткани. А затем сеть распахнулась.
«Брешь!» — завопил Альдеран. Песнь яростно рванулась в ответ на его зов, энергия хлынула в изгиб. Мэйсен, Барин и десяток других мастеров делали то же самое, но этого было недостаточно. Шипастые лапы держали края прорехи, впуская в нее бесформенные тела. И почти сразу над адептами во дворе возникла серебряная вуаль. У кого-то хватило мозгов прикрыть их своим щитом. Альдеран возблагодарил святых за то, что кто-то из мастеров не потерял ни духа, ни разума, и тут же вздрогнул от ужаса: демоны рванулись к незащищенным мастерам.
Над конюшнями мигнул знакомый узор. Альдеран ощутил рывок, но плетение удержалось. Сколько же Песни он сможет потратить на личную защиту? За спиной раздался знакомый шорох стали о кожу. Гэр мимоходом коснулся руки Альдерана и пошел навстречу демонам, размахивая мечом. Где-то на парапете ударила молния, воздух наполнился запахом гари.
«Мы должны закрыть брешь, Альдеран! — крикнул Мэйсен. — Мы справимся с теми бесами, что уже под щитом, но не сдержим новых!»
«На это потребуется больше сил, чем сейчас».
«Никого не осталось, друг мой. Если не хочешь использовать детей».
Альдеран выругался:
«Будь ты проклят, Савин, грязный ублюдок!»
Щит над адептами уже прогибался и терял цвет. Времени почти не осталось. С противоположной стороны двора незнакомый голос выкрикивал приказы, и Альдеран улучил минуту, чтобы обернуться. Молодой человек с рапирой в руке направлял группы адептов туда, где бесов было больше всего, выдавая все, что могло сойти за оружие: копья, короткие мечи, даже грабли и вилы из кухонной пристройки. Те, у кого были мечи, вставали рядом с теми, у кого их не было; адепты по двое и по трое выступали против демонов со слаженностью ветеранов.
Альдеран прошептал молитву. Некоторые воинственные голоса совсем недавно начали ломаться.
А демоны все рвались и рвались сквозь прореху, а затем в плетении замигал еще один всплеск цветов. Боль алой молнией мерцала и прыгала по сети.
«Кто-то мешает закрыть брешь!» — сквозь зубы процедил Мэйсен.
«Кто?»
«Доната!»
«Это невозможно!»
«Что-то не так с ее цветами, Альдеран. Она не полностью ушла в плетение».
Альдеран заставил себя взглянуть туда, где сидела Доната. Сквозь дым он различил фигуру на стене. Кто-то смотрел вверх, запрокинув голову. Но это не могло быть ее плетением. Сознание Альдерана сопротивлялось мысли о том, что Доната могла их предать. И он скользнул разумом в сторону бреши. Врата были открыты для демонов. Цвета Донаты держали брешь. Это невозможно. Альдеран попробовал плетение: цвета замерцали и поплыли. Мэйсен был прав: с ними явно что-то не так.
А затем старик увидел темную фигуру на фоне белого камня. Вокруг яркими изорванными бабочками разлетелись ее акварели. Он двинулся ближе. Лицо Донаты было серым, виски и лоб изорваны ногтями в кровь. С окровавленных согнутых пальцев свисали пряди темных волос. На ее месте стоял Дарин. Его тело дергалось от потока чужой силы, доброе лицо исказилось в застывшую маску ужаса. Альдеран слышал в нем Песнь, дикую, пронзительную и совершенно безумную.
Теперь старик видел то, что ощутил Мэйсен: цвета принадлежали Донате, но от нее самой не осталось ничего, кроме иллюзии ее присутствия. От Дарина остался лишь кусочек, которого хватит для удержания щита, пока Савин не разорвет его. Каким-то образом он смог пробраться в упрямый разум белистанца и использовать парнишку для того, чтобы прорвать защиту изнутри.
«Он для тебя всего лишь инструмент — не человек, не творение Богини, достойное жизни не меньше других. Простой инструмент. А это означает конец». Альдеран дрожал от ярости, которую не ожидал когда-либо ощутить снова.
«Это не Доната, — сказал он Мэйсену. — Это ее цвета, но под ними не она».
«Мы должны закрыть эту брешь».
«Знаю. Я позову адептов».
* * *
Гэр увидел Танит в конце дорожки, ведущей к конюшням. Она стояла на коленях рядом с упавшим мастером, поддерживала его голову и пыталась работать с исцелением, одновременно удерживая вокруг них обоих защитные чары. Гэр пробился к ним. Чешуя и когти усеяли дорожку. Белоснежные камни Капитула уже пропитались черным и желтым ихором. Астоланка поблагодарила Гэра взглядом, опустила щит и вновь занялась упавшим мастером. Это был Брендан. Гэр рассмотрел его серое лицо и жуткую рану на животе. Он размахивал мечом, отгоняя демонов, пока целительница заклинала кровь и зашивала рану.
— Спасибо. — Танит слегка задыхалась.
— Он поправится?
Ржаво-рыжий бес рванулся к нему по тропинке. Гэр разрубил ему голову и столкнул тушу с парапета.
— Я сделала, что смогла. На данный момент его состояние стабилизировалось.
Гэр оглянулся на нее. Руки Танит были по локоть в крови, над бровью чернела полоса копоти.
— Мы так долго не продержимся, Танит. Я убиваю пятерых, а на смену им приходят десять. Ты должна позволить мне помочь Альдерану с прорехой.
— Это прямая угроза твоей жизни и нарушение моей клятвы.
— У нас нет выбора. — Еще одна чешуйчатая тварь налетела на лезвие его меча. — Убери мой щит.
Танит прикусила губу.
— Я не знаю, что ждет тебя за ним. Ты можешь просто не дотянуться до Песни.
— Сделай это, прошу. Ты же знаешь, сколько во мне силы — я нужен им.
Золотистые ладони коснулись его висков. Танит ворвалась в его разум, как ангел мщения, и щит пропал, а мозг Гэра заполнился кошмарами.
Темнота и боль затопили его. Гэр уронил меч, упал на колени. Обрывки воспоминаний, давно похороненных, рвались к свету, наружу, счастливые моменты сплетались с детскими кошмарами. Желудок Гэра свело судорогой, и его вырвало на дорожку.
Как только поток чуть стих, Гэр потянулся к Песни, которая звенела диссонансом в его памяти. Она была так близко — но всякий раз ускользала от его хватки. Гэр стиснул зубы и пожелал, чтобы она пришла к нему сама.
Его наполнила потрясающая музыка, чистая, как воздух в горах. Кошмары разлетелись и спрятались от радостной силы, которая откликнулась на зов Гэра. Над головой он видел сеть плетения и измученных созданий, которые ее держали. Не вполне осознавая, что делает, Гэр коснулся сложной сети и скользнул в нее.
Вокруг заструились цвета. Некоторые он узнавал, некоторые нет. Были узоры, которые потеряли изначальную форму под жутким давлением внешней силы, были и такие, которые почти совсем растворились. Песнь поднялась и заполнила все его сознание. Аккорд за аккордом Гэр собирал силы.
«Кто это?»
«Это Гэр, Мэйсен, — сказал Альдеран. — Ты в порядке, парень?»
«Не совсем, но удержу эту штуку, пока вы закрываете брешь».
«Кто-то плетет врата. Мне нужна вся сила, которую ты можешь дать».
«У меня есть идея получше, — вмешался Мэйсен. — Сбросим щит и переплетем его без цветов Донаты. Если мы силком закроем брешь, спрашивать потом будет некого».
Альдеран задумался только на секунду. «Согласен. Оставайся со мной, пока сможешь, Гэр».
Что случилось с Донатой? На вопросы не было времени. Песнь струилась сквозь Гэра, как река, и он мог не бояться какофонии, которая ждала его после расставания с ней. Раньше он страшился ее, но сейчас был кораблем, летящим на всех парусах при попутном ветре.
«Готов?» — спросил Мэйсен.
«Готов».
Щит мигнул. Демоны рванулись вперед — и со звоном разбитого хрусталя прозрачный купол возник на прежнем месте, разрезая пополам тех помощников Савина, которые не успели увернуться. Вниз посыпались части тел, заливая защитников ихором. Снаружи разочарованно взвыли оставшиеся бесы.
«Заряжайте щит! — Голос Альдерана звенел. — Сейчас!»
На миг Гэр почувствовал, что каждая клеточка его тела раскаляется добела. Течение Песни не изменилось ни на йоту, но контроль над ней принадлежал теперь не ему; он стал всего лишь проводником. Другие мастера держали плетение. На данный момент Гэр больше ничем не мог им помочь. Все его силы уходили на то, чтобы не разлететься под напором Песни…
Острая боль в руке, и Гэр открыл глаза. Треугольная пасть с мелкими зубами собиралась вцепиться ему в лицо. Мелькнула сталь, и бес рухнул куда-то в сторону, оцарапав на прощание его руку.
В поле зрения Гэра возникла сосредоточенная Танит с мечом. «Слишком близко для файербола, извини».
Демоны снова напали. Их словно притягивал дар Гэра — десятки тварей летели и ковыляли к нему с разных сторон. Танит могла защищать его или драться, но не могла делать то и другое сразу, а Гэр недостаточно контролировал Песнь, чтобы ей помочь. Целительница, как ангел, явившийся ему раньше, вскинула меч к небу, и лезвие расцвело синим пламенем. Кровь демонов затрещала и хлопьями облетела с него. Меч засиял и отправился собирать жатву.
Краем сознания Гэр чувствовал, как уставшие мастера отделяются от щита. Молния ударила прямо во двор. Крупные капли замолотили по камню под ногами, но там, где они попадали на кожу, Гэр ничего не чувствовал. Танит старалась, как могла, но по ее руке струилась кровь, и вскоре астоланка не сможет даже поднять меч.
Хищный крик зазвенел одновременно в мозгу и в воздухе, и в поле зрения Гэра мелькнули красно-золотые перья. Огненная орлица атаковала когтями и клювом, вырывая из чертей комья плоти. Она сияла перед ним, как солнце, прекрасная и смертоносная. Желтый ихор заливал камни дорожки, но на смену каждому убитому бесу возникал новый. Некоторые из них взлетали, уклоняясь от ударов ее могучих крыльев и пытаясь поцарапать или укусить. В оперении орлицы золото сменилось алым, и Гэр почувствовал, как в нем нарастает паника. Он не мог ей помочь. Гэр отчаянно попросил Песнь дать ему больше, чем он сможет удержать.
Музыка дикой воды заструилась в его сознании. Гэр дотянулся до нее кончиками пальцев. Песнь обожгла его, как пламя, заклубилась, словно дыхание на морозе. Каждая клеточка его тела разбухла от нее. С ним такое уже было, в тот день на дороге, когда он столкнулся с рыцарями Горана, но сейчас ощущение было в тысячу раз сильнее. И сейчас Гэр знал, что с этим делать.
Бело-голубая молния выгибалась от демона к демону, разносила их черепа, как яичную скорлупу. Дождь серебряными полотнами спускался с неба. Одежда намокла и липла к телу, вода мерцала, соприкасаясь с молнией.
Но вокруг Айши демонов становилось все больше. Ударили когти, и в воздух полетели золотые перья. Она снова и снова атаковала бесов клювом, рвала их, крушила, но противников было слишком много, и улететь, стряхнув со спины вцепившуюся тварь, она не могла. Плеснула кровь, и ее крылья потеряли ветер. Айша закричала, один только раз. Яркие цвета мазнули по сознанию Гэра…
…и исчезли.
Он закричал в ответ, без слов, одной лишь отчаянной яростью. Щит над Капитулом содрогнулся от его боли и разлетелся на части.
Гэр не видел, куда она упала. Он не чувствовал ничего, кроме желания отомстить, и шторм взвихрился, захватывая все искаженное, что попадало в поле его зрения. Песнь ярилась внутри, демонов рвали и сминали невидимые руки. Бесформенные тела покрывали дорожки вокруг Капитула и рассыпались по окрестным полям.
Некоторые твари попытались спастись в тяжелых тучах, где открывался проход в их собственный мир, но не успели: Гэр запечатал его.
Черные корабли в гавани подняли паруса и направились в открытое море, лавируя среди сожженных шлюпок. Гэр попытался дотянуться и до них, но это было почти на пределе его возможностей. Он смог лишь поджечь их флаги и позволить пламени гнать их на север.
Их слишком много. Гэр выбился из сил и схватился за стену. Его пальцы сжимались так сильно, что под ними крошился камень, но Гэр не чувствовал этого, только боль. Чьи-то руки обняли его, пытаясь помочь, развернули, но у Гэра осталась одна только цель, и он, спотыкаясь, направился к ней.
Айша сидела, прислонившись спиной к ступенькам под парапетом. Танит была рядом с ней. Она накрыла Айшу своей мантией, как покрывалом, чтобы Гэр не видел ее ран. Слишком поздно. Вокруг было столько алой крови, что он и не глядя на раны понимал: слишком поздно.
Гэр опустился на колени рядом с Айшей. Ее кожа цвета корицы стала серой, как у призрака. Айша быстро и неглубоко дышала, ее синие глаза потемнели. Если она и плакала, то ее слезы смывал дождь.
— Я здесь, кариан, — сказал Гэр. И мысленно поднял над ними щит, закрывая их от дождя. Он усилил хватку на Песни, чтобы не подпустить кошмары. — О чем ты думала, бросаясь на них? Тебя же могли убить.
— Нужно было что-то делать, леанец, — прошептала Айша. — Бесы давили адептов своей численностью.
— А я-то думал, ты пришла спасать меня. — Гэр с трудом заставлял себя дышать, так болело в груди.
— Не стоило тратить сил. Ты сам о себе позаботился. — Она попыталась засмеяться, но вместо этого всхлипнула. — Богиня, как больно!
Айша вцепилась в его рукав. Ее пальцы сжались на ткани, костяшки побелели.
— Отдохни минутку. Танит о тебе позаботится.
— Она ничего не сможет сделать, и ты это знаешь.
— Ерунда. Все будет хорошо. — Гэр понимал, что говорит глупости, но ничего не мог с собой поделать.
Айша покачала головой.
— Я любила тебя, леанец. И никогда не думала, что уйду первой.
— Ты никуда не уйдешь… Я тебе не позволю. — Он осмелился посмотреть на Танит. Беспомощное выражение ее лица чуть не сломало его. — Просто отдохни, кариан.
— Капитул в безопасности?
— Похоже на то.
— Хорошо. — Айша снова всхлипнула от боли. — Гэр, ты не обнимешь меня? Мне холодно.
Раскат грома всколыхнул небо. Шторм волнами накатывал на Капитул, но под их маленьким щитом была тишина. Гэр осторожно обнял Айшу, положил ее голову себе на плечо.
— Уже лучше, — вздохнула она.
Он поцеловал ее в лоб, радуясь, что она не видит его лица. Через несколько секунд дыхание Айши стало слабее, голова поникла. Гэр нежно поднял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы, чтобы в последний миг она чувствовала хоть что-то, кроме боли.