Один. Белый свет стекает по лезвию меча, когда Гэр разворачивается на каблуках. Два. Сталь ударяет о сталь, высекая искры на землю двора. Шаг назад, движение запястий. Еще искры. Три. Сместить вес, поймать баланс, вернуть удар. Сорчал танцевал в паре дюймов от клинка. Снова поворот. Двуручная хватка, чтобы встретить удар Арлина. Клинки скрестились, гарды сомкнулись. Лицо тиланца оказалось совсем рядом. Инерция позволила Гэру вывернуть руки вверх, выбивая меч Арлина. Поворот. Хлопок плашмя по предплечью Сорчала, чтобы тот выронил рапиру. Два быстрых шага, и Гэр опять оказался лицом к лицу с Арлином. Соберись. Небрежно. Он встретил тиланца плечом, прижал его руку и вывернул так, что меч сам выпал из пальцев. И грохнулся в пыль. Готово.

Арлин оскалился и оттолкнул его. Гэр схватил его за запястье и бросил через плечо, так, чтобы вышибло дух от падения на спину.

— Отлично сделано, — заметил Сорчал, вытирая предплечьем вспотевшие брови.

Гэр покачал головой.

— Слишком медленно.

Пауза между ударом и контрударом все еще была слишком длинной. За это время многое могло измениться. В бою на мечах секунда была вечностью. Он должен двигаться быстрее.

— Еще раз?

Сорчал вздохнул.

— Еще раз.

Арлин, отдуваясь, сел, опираясь на локти. Гэр предложил ему руку, но тиланец только прожег его взглядом, презрительно вздернув губу.

— Зачем ты это делаешь? — Он сплюнул в пыль, едва не попав на босые ноги Гэра. — Зачем ты каждый день зовешь меня на тренировку?

— Затем, что ты лучший мечник Капитула, — ответил Гэр, не убирая руки.

Арлин наконец принял ее, и Гэр помог ему подняться. Тиланец взял меч и вытер пыльное лезвие о штаны.

— Ты же знаешь, что я тебя терпеть не могу, леанец.

— А тебе не надо меня терпеть. Достаточно со мной драться. Готов?

Арлин зарычал:

— Всегда готов!

* * *

— Богиня, я слишком стар, чтобы сражаться на мечах с такими шалопаями, как этот. — Харал вытер лицо висевшим на шее полотенцем и рухнул на скамью рядом с Альдераном.

Альдеран хмыкнул, но не отвел взгляда от тренировочного двора. Три мечника сходились, обменивались ударами, расходились и снова сцеплялись. Солнце играло на лезвиях, сталь звенела, как и весенний воздух.

— Сколько они сражаются сегодня? — спросил он.

— Три с половиной часа. Примерно как вчера.

И позавчера, и за день до этого, и каждый день со дня похорон. В сердце Альдерана заворочался беспокойный червь.

— У Гэра битва выглядит как танец.

— А он и танцует. Он не лучший из тех, кого я видел, но, святые, он к этому близок. Здесь ему равных нет.

— Ему нужен отдых. Время, чтобы отгоревать.

— А может, он выбрал именно этот способ, чтобы справиться с горем.

— Возможно. — «Я предпочел бы, чтобы он плакал, выл, чтобы напивался до беспамятства. Сделал хоть что-нибудь человеческое вместо этой бесконечной концентрации».

Харал похлопал Альдерана по плечу.

— У каждого свои способы справляться с потерей, — сказал он тихо. — У тебя свой, Альдеран, у меня будет свой, когда придет мой черед. А у Гэра свой.

Он встал, и Альдеран посмотрел на него снизу вверх.

— Ты ведь не можешь не понимать, что он делает, правда? — «Превращает себя в оружие, оттачивает себя для битвы. Оружие для одной-единственной цели».

— Айе, я знаю.

— Это опасно.

— Он молод, Альдеран. Молод, и ему больно.

— Мне это не нравится.

— Он выживет. — Харал прикрыл ладонью глаза, глядя, как леанец скользит между противниками, и пробормотал: — Хотя мне жаль того, кто решит встретиться с этим мечом.

— Гэр еще не исцелился. Савин убьет его, не моргнув глазом.

— Этого ты не знаешь. Ты рассказывал, что Гэр сотворил со щитом, как он принял удар на себя. Не волнуйся, они с этим ублюдком уже на равных.

«Но я волнуюсь. И сейчас куда больше, чем во время его опустошения».

Харал зашагал прочь, а Альдеран продолжал следить за поединком во дворе. И волноваться.

* * *

Извозчик довез Танит до самой верфи и покраснел, как солнышко, когда она расцеловала его на прощанье. Присвистнув мулам, он затарахтел в сторону Пенкруика, оглядываясь и махая ей рукой на прощанье. Танит махала в ответ, пока он не исчез из виду.

Вот и все. Ее последняя связь с Капитулом скрылась за доками, и больше не было поводов откладывать свой отъезд. Она и так ждала до последнего, теперь же «Утренняя звезда» отчалит с приливом, а вместе с ней с этим берегом попрощается и она. Мимо сновали портовые грузчики, катились бочки, тарахтели телеги и скрипели краны. Шаги грохотали по булыжникам мостовой. Осталось погрузить несколько бочек воды, сделать еще один рейд к кораблю, и «Звезда» будет готова отчалить. Танит наблюдала за тем, как грузят провиант для корабля морских эльфов, как весла начинают движение, делая лодку похожей на длинноногого водяного жука.

Небо было чистым, но бриз с гавани пробирал до костей. Танит закуталась в плащ и повернулась к лестнице, ожидая знака. У сходней стоял Гэр. Скрестив руки под мантией мастера, спадающей до сапог, он ждал приближения Танит. Его лицо было таким же бесстрастным, как повелось с того жуткого дня. Он приложил ладонь к сердцу и поклонился ей так низко, что его длинные волосы упали вперед, на плечо.

— Миледи Элиндориен…

— Моя тайна раскрыта.

Гэр выпрямился.

— Мне сказал об этом Альдеран. Я и не знал, что ты дочь Белого Двора.

— Этот титул ничего не значит вне Астолара, и тебе это известно. Здесь, на островах, я целитель. И именно здесь я хотела бы жить. Пожалуйста, не нужно мне кланяться.

— Даже когда ты станешь их королевой?

— Особенно тогда. Разве что дело будет происходить при Дворе. — «Я не могу смотреть, как ты склоняешься передо мной». — Пообещай, что не будешь кланяться.

Уголки его рта дернулись, но улыбка не достигла глаз.

— Обещаю.

— Я не хотела уходить, не попрощавшись, но не смогла тебя найти.

Нигде не было даже намека на его цвета, ни в библиотеке, ни в общежитии, ни во дворах, ни в кабинете. Гэр хорошо защищал сознание и ни перед кем не отчитывался. Даже Сорчал не знал, где его искать.

— Я сегодня рано встал и был немного занят. Прости. — Гэр отвел глаза, глядя на бело-голубые горные вершины за красными крышами Пенкруика. А затем снова взглянул на астоланку, и снова отвел глаза, глядя на ее ожерелье. Потянулся пальцем к тонким стеклянным лепесткам.

— Очень красиво.

— Прощальный подарок от моих учеников. И еще сережки, видишь? — Она убрала волосы от уха, показывая, о чем говорит.

— Ученики будут по тебе скучать.

— И я по ним тоже. Мне действительно нравилось здесь преподавать. — Целительница осеклась. Ну что она говорит? Глупости, пустые слова, шум, чтобы заполнить пространство между ними, все, что угодно, кроме того, что нужно сказать. Того, что нужно услышать. Она коснулась руки Гэра.

— С тобой все будет в порядке?

— Наверное.

— А щит?

— Держится. — Он взял ее ладони в свои. — Не волнуйся обо мне, Танит. Сейчас куда важнее ты, и тебе нужно думать о месте Высокой в твоем Доме. При Белом Дворе.

Внизу зазвучали шаги, К’шаа выглянул на пристань. Глаза цвета морской волны моргнули раз, другой, но выражение лица оставалось бесстрастным.

— Мы отчалим с приливом, миледи.

— Благодарю, К’шаа. Я скоро. — Голос Танит был удивительно ровным, хотя сердце плясало рил. Она обернулась к Гэру, и он поцеловал ее руки.

— Удачи, и пусть Богиня дарует вам скорость. — Он попытался отвернуться, но она удержала его руку. О Духи, он напряжен, как лошадь, которая вот-вот понесет.

— Подожди. Пожалуйста. — Астоланка поддалась импульсу и обняла его. — Я буду скучать по тебе.

Секунда, другая, и Гэр ответил на ее объятия. Она прижалась к нему так крепко, что почувствовала его запах: потертой кожи и стали, и свежей рубахи, и теплого тела под ней. Духи-хранители, я этого не переживу…

— Спасибо, Танит. За все. Я знаю, что ты помогала, когда… — Гэр осекся, судорожно сглотнул. — Когда она нуждалась в тебе.

— Хотела бы я сделать больше. Мне очень, очень, очень жаль.

Он отпустил ее и снова отвернулся. Взгляд Гэра был непроницаемым.

— Ты сделала все, что могла. Береги себя. — Он поцеловал ее в щеку.

Астоланка повернула лицо и краешком губ ощутила его поцелуй. Мало, но этого достаточно. Должно быть достаточно.

— Запомни это. — Она коснулась его цветов своими — розовым, золотым, как рассвет, капельками нефритового.

— Запомню.

Топот ног внизу напомнил ей, что К’шаа все еще ждет. Пора идти. Целительница шагнула к лестнице, но потом снова обернулась.

— А что ты будешь делать теперь? Куда ты отправишься?

— Найду его и заставлю заплатить за все, что он тут натворил.

— Только не выбирай плохой путь, Гэр.

Он чуть не улыбнулся в ответ.

— Слишком поздно.

И зашагал прочь вдоль портовых доков. Танит почувствовала, как он тянется к Песни, увидела, как его силуэт превращается в огненного орла и взмывает в воздух. Гэр заложил вираж, облетел вокруг нее, скользнул так близко, что от биения сильных крыльев у Танит растрепались волосы. И исчез в ярком небе, скрылся из виду.

Она должна была его отпустить. Он ей не пара, и никогда не был. Только время и расстояние смогут убедить ее упрямое сердце в том, что это действительно так. Танит развернулась и задела локтем человека, который проходил мимо.

— О, простите меня, сэр. — Она попятилась, уступая ему дорогу.

Водянистые голубые глаза поймали ее взгляд и на миг стали пронзительно острыми. Но незнакомец тут же улыбнулся, и его глаза опять забегали.

— Я сам виноват. Никак не приду в себя после плаванья. — Он вскинул сумку на плечо. — Вы не могли бы посоветовать мне хорошую гостиницу в этом городе?

— Здесь популярен «Красный дракон». — Танит указала направление. — Вверх по улице, а потом через площадь. Вы ее не пропустите.

Незнакомец поблагодарил и двинулся в указанном направлении.

Танит спустилась по лестнице в лодку «Утренней звезды», где ее уже заждался К’шаа.

— Пора возвращаться домой, — сказала астоланка.

Морской эльф подал гребцам знак, рулевой свистнул работнику доков, и лодку оттолкнули от пристани.

Танит смотрела, как покачивается на волнах корабль, как он рвется с якоря, словно застоявшийся конь. Пришло время отправиться в путь.