Худощавый Гарри Трумэн терялся за огромным столом в Овальном кабинете Белого дома. Президент был одет с иголочки. Галстук в сине-белую полоску завязан аккуратным узлом. Дымчато-серый костюм застегнут на все пуговицы. Черные ботинки отполированы до блеска. Редеющие волосы тщательно причесаны.

Прошла половина первого президентского срока. Война пережита. Со времен Линкольна ни один президент не проходил таких испытаний огнем! Благодаря капризам истории Трумэн неожиданно оказался у власти. Никто, включая его самого, не мог предположить, что довольно заурядный человек вдруг возглавит Белый дом. Думал ли он о таком, когда двадцать пять лет назад продавал шелковые рубашки в магазине «Трумэн и Джекобсон» в центре Канзас-Сити? Или когда служил местным судьей в округе Джексон и был, по сути, мелким винтиком в политической машине Томаса Пендергаста — лидера Демократической партии? Или когда стал сенатором от штата Миссури, все еще играя роль марионетки в руках Пендергаста? Даже когда Франклин Делано Рузвельт выбрал его вице-президентом (компромисс, достигнутый после долгих споров в кулуарах чикагского съезда 1944 года)?

Однако через восемьдесят два дня пребывания в должности вице-президента Трумэна вызвали в Белый дом и сообщили о смерти Рузвельта. Он был обязан перенять правление от человека, с которым в первые три месяца службы практически не общался. Трумэна считали персоной нон грата в кругу Рузвельта. Его держали в стороне от планирования военных действий. Он ничего не знал о проекте «Манхэттен». «Ребята, помолитесь за меня!» — сказал Трумэн в обращении к столпившимся у порога Белого дома журналистам. И он не шутил.

Тогда еще никто не знал, что уже через четыре месяца бывший галантерейщик отдаст приказ сбросить атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки.

К 1947 году Трумэну пришлось научиться управлять новой супердержавой в условиях мирового хаоса. Методичный решительный стиль руководства во многом помог ему войти в колею. Задачи ставились одна за другой: восстановление Европы по плану Маршалла, основание Организации Объединенных Наций, борьба с коммунизмом в рамках нового закона о национальной безопасности, стремительная разработка «Справедливого курса» — программы по усовершенствованию социальной сферы страны. Трумэн заверял себя, что справится с работой. «Черт возьми, я могу!» Как вдруг ветром принесло кое-что новое, и оно закрыло собой все планы, тщательно прописанные пункт за пунктом. Прямо перед Трумэном посреди аккуратных стопок документов на столе рядом с табличкой «Фишка дальше не идет» появилась светло-коричневая папка, подписанная красными буквами «Проект „Вектис“. Доступ — „ультра“».

Трумэн вспомнил телефонный разговор с Лондоном, состоявшийся пять месяцев назад. Одно из тех ярких событий, которые навсегда остаются в памяти. Трумэн даже мог сказать, во что был одет в тот день, что ел, о чем думал до и после звонка Уинстона Черчилля.

— Рад слышать вас! — воскликнул Трумэн. — Какой приятный сюрприз!

— Здравствуйте, господин президент! Как дела?

— Лучше не бывает! Чем обязан?

Несмотря на помехи трансатлантической связи, Трумэн почувствовал напряжение в голосе Черчилля.

— Господин президент, вы можете оказать нам огромную услугу. Ситуация, прямо скажем, необычная…

— Конечно. Помогу чем смогу. Кстати, это официальный звонок?

— Да. Нынешнее правительство поручило дело мне. Слышали когда-нибудь об острове Уайт?

— Естественно.

— Так вот. Группа археологов обнаружила там кое-что, с чем нам одним не справиться. Находка имеет государственную важность, но, принимая во внимание послевоенное состояние экономики и страны в целом, боюсь, у нас не хватит сил самостоятельно разобраться с этим делом. Нам нельзя рисковать. При лучшем раскладе начнутся массовые волнения по всей стране, при худшем — национальная катастрофа.

Трумэн представил, как Черчилль сидит за столом, наклонившись к телефону, — могучая фигура едва различима в облаке сигарного дыма.

— Почему бы прямо не сказать, что обнаружили археологи? — Гарри Трумэн невозмутимо ждал ответа, приготовив ручку, чтобы записать основные моменты. Но такого он предположить никак не мог. Ручка покатилась на пол. Трумэн нервно забарабанил пальцами по столу. Захотелось тут же ослабить галстук-удавку. Ответственность тяжелым грузом навалилась на его плечи. Раньше он думал, что сброс атомных бомб стал для него испытанием огнем. Теперь те события казались лишь подготовкой к чему-то более значимому.

Помимо президента США всего лишь шесть человек, работавших на правительство, имели доступ «Ультра», то есть располагали информацией столь секретной, что даже кодовое название доступа имело гриф «Совершенно секретно». Сотни, возможно, тысячи людей знали о проекте «Манхэттен» во время его реализации, но лишь шестеро были осведомлены о проекте «Вектис». Единственный член кабинета Трумэна, имевший доступ «Ультра» — Джеймс Форрестол, — пользовался уважением и безграничным доверием президента. Трумэн считал, что они похожи. Оба, прежде чем поступить на государственную службу, были коммерсантами. При Рузвельте Форрестола назначили министром военно-морских сил. Придя к власти, Трумэн сохранил за ним этот пост.

Форрестол — хладнокровный требовательный трудоголик — полностью разделял антикоммунистические взгляды президента. Трумэн воспитывал Форрестола для более высокой должности. Со временем ему суждено стать министром обороны и, следовательно, с головой погрузиться в проект «Вектис».

Трумэн сломал красную восковую печать на папке. Старый, но эффективный способ сохранить конфиденциальность. Внутри лежала служебная записка от контр-адмирала ВМС Роскоу Хилленкоттера. Он тоже имел доступ «Ультра». В скором времени Трумэн планировал назначить его главой нового ведомства — ЦРУ.

Президент прочитал записку, затем вытащил из папки кипу газетных вырезок.

«Розуэлл дейли рекорд»: «Военно-воздушные силы зафиксировали неопознанный летающий объект на ранчо в Розуэлле». Сообщение на следующий день: «Генерал Рейми осмотрел розуэлльскую „тарелку“».

«Сакраменто би»: «Представители армии заявили об обнаружении „летающей тарелки“ на ранчо в штате Нью-Мексико». Ниже приводилось несколько десятков ссылок на подобные заголовки в федеральных печатных изданиях.

Alia jacta est. Трумэн помнил латынь с детства. Цезарь, переходя Рубикон, воскликнул: «Жребий брошен!» А потом изменил ход истории, ослушавшись сената, приведя легионы в Рим.

Трумэн снял колпачок с авторучки и на официальной писчей бумаге Белого дома набросал короткий ответ на служебную записку Хилленкоттера. Затем положил письмо вместе с остальными бумагами обратно в папку, достал из верхнего ящика стола антикварный набор для восковых печатей, щелкнул зажигалкой «Зиппо», поджег фитилек небольшой баночки с керосином и начал медленно плавить восковую палочку — капля за каплей, — пока на картоне не образовалась лужица. Вот и все. Жребий брошен!

* * *

Двадцать четвертого июня 1947 года частный пилот, пролетая над вулканом Рейнир в штате Вашингтон, сообщил об объектах, по форме похожих на тарелки, пролетевших мимо на огромной скорости. Через несколько дней уже сотни людей по всей стране стали свидетелями подобных явлений. В газетах только и писали, что о «летающих тарелках». Но пальма первенства принадлежала Розуэллу.

Спустя десять суток — в День независимости — во время сильнейшей грозы ночное небо над Розуэллом, штат Нью-Мексико, озарилось светом горящего голубого объекта, который упал на северо-востоке города. Очевидцы утверждали, что это точно была не молния.

На следующее утро Мак Брейзел — владелец ранчо «Фостер-плейс», обширной овцеводческой фермы, расположенной в семидесяти пяти милях к северо-западу от Розуэлла, — погнал стадо к водопою и по дороге обнаружил большой участок поля, усеянный кусками металла, резины и фольги. Из-за высоких груд мусора овцы не смогли пройти через пастбище, их пришлось бы гнать в обход.

Брейзел отличался рассудительностью. Ему и беглого взгляда хватило, чтобы понять, что мусор не похож на остатки метеозондов, которые он находил раньше. Здесь произошло что-то посерьезнее… Продолжив осмотр, Брейзел заметил крестообразные следы шин, ведущие к полю, где был разбросан мусор. «Кто, черт возьми, таскался по моей земле?!» Прихватив несколько кусков металла, Брейзел развернул овец к дому.

Вечером он позвонил шерифу округа Чавес Джорджу Уилкоксу и рассказал о странной находке:

— Джордж, ты в курсе всех этих разговоров о «летающих тарелках»? Похоже, одна из них разбилась на моей земле.

Уилкокс не первый день был знаком с Брейзелом и не подумал, что тот сошел с ума. Раз Брейзел сказал, так оно и есть. Уилкокс решил связаться с местной армейской авиабазой — розуэлльским пятьсот девятым авиаполком. Он дозвонился до командира базы — полковника Уильяма Бланчарда. А тот, в свою очередь, отправил на ранчо двух офицеров разведки — Джесси Марсела и Шеридана Кавитта, — затем он передал сообщение вышестоящему офицеру восьмого подразделения ВВС в Форт-Уэрте, бригадному генералу Роджеру Рейми, который настоял на проведении детального исследования материала с поля.

Генерал тут же позвонил в Вашингтон и представил предварительный рапорт помощнику министра сухопутных войск. Оставалось только ждать ответного звонка.

Через несколько минут помощник сообщил генералу, что Вашингтон на линии.

— Министр Паттерсон?

— Нет, сэр, — последовал ответ. — С вами хочет поговорить министр военно-морских сил мистер Форрестол.

«ВМС?! Что, черт возьми, происходит?!»

Утреннее солнце уже опалило красную, размякшую за ночь глину, когда Мак Брейзел увидел у ворот ранчо двух офицеров разведки и взвод солдат. Конвой сопроводил его «форд» по грязной дороге до заросшего кустарником холма, где лежали обломки. Солдаты, окружившие территорию по периметру, начали прочесывать местность. Майор Марсел задумчиво пинал металлические обломки, выкуривая одну сигарету «Пэлл-Мэлл» за другой. Брейзел показал ему следы от колес и предположил, что военные уже побывали здесь. Майор глубоко затянулся.

— Не думаю, сэр. Меня бы предупредили.

Через несколько часов, осмотрев всю территорию, военные погрузили часть обломков в крытые брезентом грузовики и уехали. Брейзел проводил их взглядом за горизонт и вынул кусочек металла из кармана. Прямо как фольга в пачке из-под сигарет! Такой же тонкий и легкий. Но странное дело — силач Брейзел сколько ни старался, так и не смог его согнуть!

В течение двух следующих дней военные то приезжали, то уезжали. Брейзел наблюдал за ними со стороны. Ему запретили подходить близко. Во вторник утром явился генерал. Брейзел мог поклясться, что видел, как мелькнули звездочки в джипе. Похоже, все в городе знали, что на ранчо «Фостер-плейс» творится неладное. Во вторник к обеду стало совершенно бессмысленно это скрывать. Полковник Бланчард выступил с официальным заявлением в прессе, в котором сообщил, что местный фермер обнаружил летающий диск. Обломки неопознанного объекта были отправлены в главное разведывательное управление, а затем в вышестоящую инстанцию. «Розуэлл дейли рекорд» отпечатала экстренный выпуск в тот же вечер. И понеслось!

Любопытно, что через час после опубликования заявления Бланчарда генерал Рейми связался по телефону с информационным агентством Юнайтед Пресс и попросил изменить статью. Фермер нашел не летающий диск. Нет, что вы! Ничего подобного! Это обыкновенный метеозонд с радиолокационным отражателем. Ничего сверхъестественного. Можно ли журналистам сфотографировать обломки?.. Вашингтон наложил запрет в целях безопасности, но генерал Рейми обещал подумать, как решить этот вопрос. Вскоре он пригласил фотокорреспондентов в свой кабинет в Техасе и предложил сделать снимки обыкновенного метеозонда, лежащего на ковре.

— Полюбуйтесь, господа! Вот из-за этого и поднялся весь шум!

Через неделю интерес к истории угас, хотя в Розуэлле продолжали ползти слухи о странных событиях, произошедших ранним утром первого дня и в последующую неделю. Поговаривали, будто военные приезжали к месту крушения до звонка Брейзела и забрали с собой практически целый диск и пять маленьких тел — не человеческих. А позже на базе провели вскрытие.

Медсестра, якобы присутствовавшая при вскрытии, рассказала все другу-гробовщику из Розуэлла и даже нарисовала на салфетке тоненьких существ с вытянутыми головами и большими глазами.

Брейзела ненадолго взяли под арест, после которого он стал меньше общаться с горожанами. Фактически все свидетели происшествия вскоре изменили показания, перестали болтать на эту тему или странным образом исчезли из Розуэлла. О многих потом ничего не слышали.

Трумэн поднял трубку внутреннего телефона.

— Господин президент, министр военно-морских сил ожидает встречи с вами.

— Хорошо, пусть войдет.

В дверях появился Форрестол, как всегда безупречен; единственная примечательная черта внешности — выпирающие уши. Он быстро прошел в глубь кабинета и сел перед Трумэном. Спина прямая как струнка! С виду — ни дать ни взять преуспевающий банкир, каким он и был до поступления на государственную службу.

— Джим, я бы хотел получить новые сведения по «Вектису», — сразу перешел к делу Трумэн.

Форрестол и сам не любил разговоры вокруг да около.

— Все идет по плану, господин президент.

— А ситуация в Розуэлле?

— Кипит. Но мы поддерживаем огонь на нужном уровне.

Трумэн резко кивнул:

— И у меня такое же впечатление сложилось, стоило только просмотреть газеты. А вот интересно, с каким лицом военные принимают приказы от министра ВВС? — Трумэн рассмеялся.

— С довольно кислым, господин президент.

— Нет, не может быть! Я же выбрал правильного руководителя. Вас! Теперь это военно-морская операция. Поэтому ребяткам придется привыкать. Расскажите, как у нас дела в Неваде. Как называется то местечко?

— Озеро Грум. Я побывал там на прошлой неделе. Не очень уютный уголок. Так называемое озеро высохло много веков назад. Расположено вдали от посторонних глаз, граничит с испытательной зоной. Случайные гости вряд ли там появятся. Даже если кто-нибудь попытается туда добраться, с охраной проблем не будет. Инженерные войска работают точно по графику и довольно успешно. Уже построены взлетная полоса, ангары и бараки.

Трумэн, расслабившись, сложил руки замком на затылке.

— Отличная новость! Продолжайте.

— Закончили котлован для подземного бункера. Заложили фундамент. Вскоре начнутся работы по прокладке электропроводки и системы вентиляции. Думаю, строительство завершится в оговоренные сроки.

Трумэн был доволен. Еще бы. Он не ошибся, выбрав Форрестола.

— И каково это — быть генеральным подрядчиком строительства сверхсекретного объекта?

Форрестол задумался.

— Однажды мне пришлось строить дом в Вестчестере. Должен признать, сейчас мне намного проще!

Трумэн заулыбался.

— Это потому что ваша женушка не пытается контролировать процесс!

— Вы совершенно правы, — серьезно ответил Форрестол.

Понизив голос, Трумэн спросил:

— Материал из Британии? До сих пор в Мэриленде?

— Не беспокойтесь. Он в надежном месте. Проще пробраться в Форт-Нокс!

— И как вы собираетесь переправить его через всю страну в Неваду?

— Мы как раз сейчас обсуждаем транспортные вопросы с адмиралом Хилленкоттером. Я за грузовики с конвоем. Он за грузовые самолеты. В каждом случае есть свои плюсы и минусы.

— Ну, это вам решать, ребята! — воскликнул Трумэн. — Разберитесь уж как-нибудь между собой. Не до смерти же мне вас поучать! Еще одно… Как назовем базу?

— Официальное название — Невадский испытательный участок 51. У инженеров в ходу «Зона-51».

Двадцать восьмого марта 1949 года Джеймс Форрестол покинул пост министра обороны. Трумэн не мог понять, что случилось. Форрестол вел себя так, будто что-то постоянно его грызло. Он выглядел каким-то взъерошенным, не ел и не спал. Работать он явно больше не мог. Ходили слухи, будто у Форрестола психическое расстройство на почве перенапряжения. Слухи подтвердились, когда Форрестол очутился в Национальном военно-морском госпитале в Бетесде. И больше оттуда не выходил.

Двадцать второго мая на крыше третьего этажа под окнами палаты Форрестола обнаружили тело, похожее на окровавленную тряпичную куклу… Форрестол сумел открыть окно. «Самоубийство», записали в протоколе.

В кармане пижамы обнаружили два клочка бумаги. На одном — неровные строки из трагедии Софокла «Аякс», выведенные неровным почерком Форрестола:

А на другом — всего лишь одна фраза:

«Сегодня 22 мая 1949 года — день, когда я, Джеймс Винсент Форрестол, умру».