Северная Каролина, январь

Пробираясь через лес, отделяющий Резиденцию от дороги, Сара старалась оставаться в той небольшой тени, которую отбрасывали деревья на зиму избавившиеся от листьев. Полная луна этой ночью не облегчала ей задачу остаться невидимой, но у нее в любом случае не было выбора. Ждать хотя бы еще один день было бы намного опасней, чем действовать, поэтому … Она скорей ощутила, нежели услышала звук и застыла, ее руки сжались вокруг спящего ребенка.

— Это всего лишь я.

Бейли буквально вышла из мрака на расстоянии не большем 10 футов от Сары.

— Ты пришла рано или это я опоздала? — Сара старалась говорить так же тихо, как и другая женщина.

— И то, и другое.

Бейли пожала плечами и подошла к Саре.

— Она без сознания?

Кивнув, Сара передала ей маленькую девочку, которая была тепло одета, для защиты от январского холода.

— Она проспит, по меньшей мере, еще пару часов. Достаточно долго.

— Ты уверена на счет нее? Потому что мы не можем продолжать делать это. Это не было частью плана, и это слишком опасно. Рано или поздно, он поймет.

— Это я и стараюсь предотвратить. Или, по крайней мере, выиграть время.

— Это не твоя работа, Сара. Не по этой причине ты здесь.

— Да? Ему все лучше удается выбирать потенциальных приверженцев. Лучше находить их и уговаривать присоединиться к нему. Лучше, чем получалось у нас.

Сара чувствовала, как вместо того, чтобы идти на убыль, в ней нарастает ощущение непонятной тревоги.

— Кстати, мы защищены?

— Конечно. Мой щит ограждает нас троих.

— А что насчет более традиционной защиты?

— Гелен прикрывает мою спину. Как обычно. Но когда мы уйдем, ты опять останешься одна.

— Я не беспокоюсь о себе.

— Сара…

— Она может быть той самой, Бейли.

— Ей шесть лет.

— Тем более. Без тех средств защиты, которым мы можем обучить ее, она — ужасно уязвима, особенно перед тем, кто хочет использовать ее в качестве оружия.

Бейли переложила девочку, которая почти ничего не весила, и вздохнула.

— Послушай, ты уверена, что ты не была…под воздействием…того, что он проповедует? Под воздействием всех этих предсказаний?

— Мы верим в предсказания, — напомнила ей Сара.

— Но не в те, которые проповедует он.

Сара покачала головой.

— Не волнуйся, я — не новообращенный последователь. Это — то, что я делаю, чтобы сохранять видимость верного члена паствы.

— Чем больше отступников и пропавших детей, тем сложней станет тебе.

— Сложней, чем это? — Сара протянула руку и легко коснулась длинных светлых волос ребенка. — Ее мать пропала. И я не видела ее отца в течение двух дней.

Губы Бейли сжались.

— Ты не включила это в отчет.

— Я не была уверена до сегодняшнего дня. Но он пропал. Я думаю, он начал задавать слишком много вопросов. Он не поверил, что его жена может просто убежать, только не без дочери.

— Он был прав на этот счет.

Сара этого ожидала, но новость все равно была неприятным ударом.

— Ее нашли?

— В нескольких милях ниже по реке. Она пробыла в воде некоторое время, возможно с той ночи, когда пропала. Никакой возможности установить причину смерти.

Бейли не нужно было объяснять дальше.

— Полиция будет ездить, и задавать вопросы? — спросила Сара.

— Они должны. Все знали — Эллен Ходжис была членом церкви, и последний раз, когда ее видели, она была в компании с другими прихожанами. Ее родители знают это и более чем готовы указать полиции в этом направлении. Поэтому если добропорядочный Преподобный Сэмюель не сможет предъявить ее мужа или ребенка, ему многое придется объяснить.

Сара глухо засмеялась, несмотря на то, что чувство тревоги в ней все нарастало.

— Ты считаешь, что полицейские, которые приедут сюда не будут прихожанами или подкупленными друзьями церкви.

— Черт! Ты уверена?

— То, что я невольно услышала, достаточно убедило меня — доверять местным правоохранительным органам — это не очень хорошая идея. По крайней мере, до тех пор, пока кто-то с нашей стороны не сможет прочитать их очень, очень хорошо.

— Мне это подходит. Но Бишоп не будет рад этому.

— Я сомневаюсь, что он будет удивлен. Мы знали — такая вероятность есть.

— Это делает нашу работу сложнее. Или, по крайней мере, придется действовать намного хитрей. Впрочем, в этом изолированном городе и с такой замкнутой церковью, я и так вела себя очень осторожно.

Бейли вновь переложила ребенка.

— Мне нужно унести ребенка отсюда.

— Венди. Ее зовут Венди.

— Да. Я знаю. Не волнуйся, мы позаботимся о ней. У нее есть семья, которая любит и хочет ее.

— У нее так же есть способность, которую она едва ли осознает.

Сара еще раз протянула руку, чтобы коснуться волос ребенка, а затем отступила назад.

— Защитите ее. Защитите ее дар.

— Мы сделаем это. А ты будь осторожна, слышишь? У тебя есть собственный превосходный щит, но необходимость притворяться одной из них отнимает у тебя слишком много сил. Сэмюель или один из его советников может понять, что ты скрываешь больше, чем просто сомнение в добропорядочности Преподобного и в реальности его программы.

— Поверь мне, я знаю.

Что-то холодное прошло сквозь тело Сары, и она сделала два шага назад, намеренно выходя из действия щита другой женщины.

— Скажи Бишопу и Джону, что, по крайней мере, один из советников Сэмюэля — сильный экстрасенс. Я почувствовала это. Я не уверена, кто именно, вокруг него почти всегда целая группа мужчин.

— Может ты просто уловила Сэмюэля.

— Нет. Что касается Сэмюэля, я ощущаю то, что и всегда ощущала…пустое пространство. Будто его даже нет там, по крайней мере, физически. Никакого ощущения личности, ауры, совсем никаких признаков энергии.

— Это куда больше, чем щит.

— Я знаю. Я просто не уверена, что это такое. Я никогда не ощущала ничего подобного.

Бейли покачала головой.

— Я действительно надеялась, что это изменится или ты каким-нибудь образом научишься читать его.

— Я пыталась, поверь мне, я использовала каждый шанс, который у меня был. Но ничего. Он буквально заперт в себе.

— Все время?

— Всегда, когда я находилась достаточно близко, чтобы попробовать уловить хоть что-нибудь. Но я не вхожу в его ближайшее окружение или в число избранных им женщин.

— Да, мы не смогли заполучить кого-то настолько близкого к нему.

— И я не знаю, сможем ли когда-нибудь. Ближайшее окружение создает вокруг него защитное поле. И кто бы ни был экстрасенсом…у него превосходный щит, очень четкий, таким образом — существует что-то могущественное, создающее его. Но еще я не уверена в том, что он может делать и какая у него способность. Она может быть какой угодно. Скажи им быть осторожными. Кого бы еще они не послали, им надо быть очень, очень осторожными.

— Сара…

— Я доложу, когда смогу.

Сара развернулась и торопливо пошла прочь, ее стройную фигуру практически тотчас поглотили лесные тени.

Бейли помедлила, но лишь мгновение, затем еле слышно выругалась и развернулась, чтобы пойти назад. Даже неся на руках ребенка, она двигалась быстро, и прошла, по меньшей мере, 30 ярдов прежде чем услышала где-то позади звук, который встревожил ее и заставил остановиться как вкопанную.

Крик прервался с ужасающей внезапностью, но его эхо еще звучало в молчаливом лесу.

— Бейли, иди.

Для большого мужчины, Гелен двигался необычайно беззвучно, но сейчас эта особенность не интересовала Бейли.

— Сара. Гелен, ты должен…

— Я знаю. Иди в машину. Если я не приду через пять минут, уезжай.

В руках он держал оружие, и уже двигался к Резиденции.

— Но…

— Сделай это.

Бейли не была женщиной, которая легко подчиняется приказам, но этому она повиновалась без дальнейших вопросов. Крепче прижимая к себе спящего ребенка и концентрируясь на усилении защитного энергетического экрана, который покрывал их обоих, Бейли быстро шла через лес по направлению к дороге, возле которой была спрятана машина.

* * * *

Гелен давно довел до идеала искусство бесшумно передвигаться по любой местности, но он также слишком хорошо знал — по меньшей мере, некоторые из тех, кто, возможно, охотится за ним в этом лесу, могут слушать не только ушами. Но даже это не могло заставить его двигаться медленнее, и за короткое время он прошел довольно большое расстояние.

К сожалению, не достаточно большое.

В то же время, он неумолимо понимал, что, возможно, опоздал еще до того как услышал крик Сары.

Она лежала на спине, на небольшой полянке, в круге лунного света, настолько ярком и сильном, что он мог показаться светом прожектора. Мука, искажающая черты ее лица, казалась почти нереальной маской ужаса, которую одевают на Хэллоуин. Ее широко открытые глаза смотрели прямо на него, напуганные и обвиняющие.

По крайней мере, так это видел Гелен. Он не был экстрасенсом в общепринятом смысле, но он мог читать людей своим собственным способом.

Возможно, мертвых людей в особенности.

Он встал на колени рядом с ее распластанным телом, держа оружие на изготовке, его свободная рука легла на сонную артерию и, в то же время, Гален визуально сканировал лес вокруг.

Он не видел и не слышал ничего.

Сара умерла.

Все еще стоя на коленях рядом с телом Сары, он, нахмурившись, посмотрел на него. Гелен не мог разглядеть на ней никаких следов, по которым можно было бы определить причину смерти. Она очень тепло одела ребенка, но ее собственные джинсы и тонкий свитер с трудом защищали от холода. Светлый цвет одежды позволял с абсолютной уверенностью убедиться, что крови, указывающей на какое-либо ранение, не было.

Он подсунул руку под ее плечи, намереваясь перевернуть ее и посмотреть, нет ли ран на спине, но остановился, когда осознал, как она лежала. Она возвращалась к Резиденции, и если только ее не развернули в другом направлении, выглядело так, как будто кто-то напал на нее спереди и повалил на спину.

И, кроме того, на замерзшей земле вокруг нее, покрытой блестящими в лунном свете кристалликами инея, определенно не было следов борьбы. На ней вообще не было никаких следов, за исключением его собственных и Сары. Отпечатки их ног, когда они пришли сюда. Отпечатки Сары, уходящей отсюда. Но никаких отпечатков, указывающих на ее возвращение.

Как будто ее подняли в воздух дальше на несколько ярдов, и бросили в центр поляны с невероятной силой.

Гелен вдруг подумал, обнаружит ли судмедэксперт, что ее кости раздроблены, так же как это было у Эллен Ходжес.

Он помедлил еще одно долгое мгновение, взвешивая все за и против того, чтобы забрать ее с собой. Не в его характере, да и не в его подготовке было оставлять павшего товарища, но невероятно высокие ставки в данной ситуации заставили его хорошенько подумать. Кто-то убил ее, и кто-то ожидает найти ее тело здесь. Если она не останется там, где ее ожидают найти…

— Черт, — практически беззвучно выругался он, рождая маленькое облачко холодной пара. — Прости, девочка. Я…

Это было его инстинктом смотреть людям в глаза, сообщая тяжелую правду. Поэтому он смотрел в мертвые глаза Сары Уоррен, когда начал говорить ей, что ему придется оставить ее тело здесь, чтобы его обнаружили убийцы.

Ее глаза менялись. Он наблюдал, как они медленно закатываются, радужка и зрачки сначала потускнели, а потом полностью стали белыми. В лунном свете черты ее лица казались более острыми, плоские части становились впавшими, как будто большая часть ее жизни была… сейчас высасывалась из нее.

Гален видел много смертей и мертвецов за свою жизнь, но он не видел ничего подобного раньше. И вдруг почувствовал себя уязвимым, что случалось всего несколько раз в его взрослой жизни. Почувствовал себя слишком уязвимым.

Его пистолет не сможет защитить его здесь. Даже не сможет помочь ему.

И ничто не сможет.

Он вытащил свою руку из-под плеч Сары, и ощущал практически непреодолимую потребность уйти, сейчас, убраться отсюда так далеко, как только возможно, и так быстро, насколько это в его силах.

Но опять, он был недостаточно быстр.

Он как раз вставал и только начал поворачиваться, когда увидел трех мужчин буквально в нескольких ярдах от себя, которые со сверхъестественной тишиной стремительно двигались через лес прямо к нему.

Идущий впереди высокий мужчина с широкими плечами и каменным выражением лица, держал оружие наготове. Он не сделал никакого предупреждения и не дал ни единого шанса. Большой серебряный пистолет выстрелил в его руке.

Гелен почувствовал, как пуля вошла в его грудь еще до того, как услышал приглушенный выстрел, почувствовал твердую замерзшую землю под собой, и смутно осознал, что его собственное оружие выпадает из слабеющих пальцев. Казалось, он не может дышать, кровь, красная и солоноватая, заполняла его рот.

Господи, что за клише. Я не могу подумать о чем-то другом?

Очевидно, что он не мог. Его рот наполнен теплым жидким металлом, и он буквально мог чувствовать, как его жизнь покидает тело. Не высасывается, как произошло с Сарой, а просто оставляет его, как кровь льется из открытой раны в груди и впитывается в холодную землю. В течение нескольких коротких секунд он смотрел на яркую луну, но свет померк, когда трое мужчин подошли к нему.

Гелен с трудом сфокусировал взгляд на высоком мужчине, чье холодное лицо убийцы он никак не мог разглядеть. Просто силуэт со сверкающими глазами, молчаливо наблюдающими за ним.

— Сукин сын, — неразборчиво пробормотал Гален. — Ты жалкий сукин…

Большой серебряный пистолет вновь выстрелил, из глушителя раздался звук, который едва ли был громче чихания. Как будто поезд врезался в Галена, и все погрузилось во тьму и тишину.

* * * *

— Что если он был копом?

— И что тогда? — Риз Демарко быстро встал на колени, чтобы подобрать оружие, лежащее на земле, рядом с вытянутой рукой мужчины, которого он застрелил. Вновь вставая на ноги, все тем же бесстрастным тоном он добавил: — Обыщите его. Посмотрите, есть ли у него удостоверение.

Мужчина, задавший вопрос, опустился на колени и осторожно, но, тем не менее, тщательно начал обыскивать тело.

— Никакого удостоверения, — доложил он. — Никаких креплений и кобуры для оружия. Черт побери, на его футболке нет даже этикетки. Да ты буквально продырявил его. Два выстрела точно в центр груди. Я бы предположил, что на нем бронежилет, и стрелял в голову.

— Я сомневаюсь, что он ожидал вооруженного сопротивления. Может он просто частный детектив, нанятый одной из семей, и не представляющий во что он влезает.

Демарко поставил поднятый пистолет на предохранитель и засунул его за пояс на пояснице.

— Любители.

Третий мужчина, который молчаливо стоял и сканировал лес, сказал:

— Я не вижу ни малейших признаков присутствия ребенка. Думаете, она убежала?

— Я думаю, ее унесли.

Слова едва успели сорваться с губ Демарко, как они услышали звук заводящегося двигателя, который быстро стих вдали.

— Любители, — повторил Демарко.

— И бездушные, не вернулись за своим мертвецом.

Это было сказано без всякой иронии, и мужчина, который продолжал стоять на коленях рядом с телами, в течение минуты грустно смотрел на мертвых, а затем поднял взгляд на Демарко.

— Я не слышал, что говорил Отец — он хочет, чтобы мы привезли этих двоих назад?

Демарко покачал головой.

— Брайан, утопи тела в реке. Фиск, помоги ему. Почти рассвело, нам надо возвращаться.

Они повиновались четкому приказу, убрали свое оружие в кобуру и наклонились, чтобы поднять большого, тяжелого мужчину с замерзшей земли.

— Через плечо было бы легче, — произнес Карл Фиск, тяжело дыша, когда они изо всех сил старались приподнять тяжелое тело. — Как делают пожарники.

— Можешь сделать так — если хочешь, — сказал ему Брайан Сеймор. — Только не я. Я вернусь покрытый кровью этого парня, и моя жена задаст мне кучу вопросов.

— Ладно, ладно. Просто подними свою сторону, хорошо? Черт, Брайан…

Демарко проводил двух мужчин долгим взглядом, пока они окончательно не исчезли в лесу, и дальше он мог следить за их передвижением только по доносившимся до него жалобам и ворчанию, пока и они окончательно не стихли.

Наконец он вернул свой пистолет в наплечную кобуру, и опустился на колени рядом с телом Сары Уоррен.

Ему не нужно было проверять пульс, но он все равно это сделал, затем нежно закрыл ее глаза, чтобы их морозная белизна была больше не видна. И только после этого он тщательно обыскал ее — надо было убедиться, что у нее не было удостоверения личности или чего-то еще, что могло бы вызвать проблемы.

Это был очень тщательный обыск, именно поэтому он нашел серебряный медальон, спрятанный в ее левой туфле. Он был маленьким, практически плоским, и на его отполированной поверхности была вырезана молния.

Демарко держал его в ладони, наблюдая как талисман отражает лунный свет, когда он поводит рукой. Наконец, услышав не слишком тихое возвращение своих людей, надел туфлю на место, встал на ноги и положил медальон в карман.

— Этот ублюдок весит тонну, — обратился Брайан к Демарко, когда они присоединились к нему на поляне, до сих пор тяжело дыша от приложенных усилий.

— Я сомневаюсь, что у вас будет подобная проблема с ней, — сказал ему Демарко.

— Нам повезло, что река глубокая и течение сейчас быстрое, но вы уверены, что умно продолжать использовать реку для избавления от тел? — спросил Фиск.

— Нет, умно было бы убедиться, что избавляться от них не потребуется, — ответил ему Демарко, его тон был не столько критический, сколько ледяным.

Брайан недоверчиво посмотрел на него, а затем быстро сказал Фиску:

— Бери ее за ноги, я возьму за плечи.

Фиск, не сводивший взгляда с Демарко, целую минуту молчал. А затем ответил:

— Просто помоги мне перекинуть ее через плечо. Она не в крови и я смогу справиться с ней сам.

Брайан не стал спорить. И не сказал ни слова до тех пор, пока Фиск не направился к реке. Маленькое, безвольное тело на плече, очевидно, не было для него слишком тяжелой ношей.

— Риз, он — хороший человек, — сказал Брайан.

— Да? Мы потеряли Эллен, пока он наблюдал за ней. Сейчас Сара и девочка. А я не верю в совпадения, Брайан.

— Слушай, я уверен, Отец не винит Карла.

— Сейчас Отец думает о других вещах. Моя работа — защищать его и приход. Моя работа — волноваться, если что-то идет не так. И Фиск…беспокоит меня.

Когда Брайан заговорил, его голос звучал безрадостно:

— Хорошо, я понял тебя. Я буду наблюдать за ним, Риз.

— Сделай это. И доложи, если обнаружишь что-то необычное. Что угодно, Брайан.

— Хорошо. Хорошо. Я понял.

Они в тишине ждали возвращения Фиска, Демарк смотрел вниз, на тусклое мерцание крови, которая медленно замерзала на холодной земле.

— Хочешь, чтобы я убрал это? — наконец решился спросить Брайан.

— Не надо. Метеорологическая служба сообщила о надвигающемся фронте, который принесет дождь к рассвету. Через несколько часов здесь уже никто ничего не сможет увидеть.

— А вопросы, которые нам зададут? О Саре и ребенке?

— Когда мы вернемся в Резиденцию, иди в комнату Сары и собери все ее вещи. И сделай это тихо. А потом принеси их мне. Я позабочусь о вещах ребенка. Все вопросы, которые тебе будут о них задавать, переадресуй мне.

— Это не повлияет на планы Отца? Я хочу сказать, потеря ребенка.

— Я не знаю.

— А. Я просто думал, что если бы кто-кто и знал, так это ты.

Демарко повернул голову и посмотрел на своего спутника.

— Если у тебя есть вопрос, задай его.

— Я просто…я просто полюбопытствовал, вот и все. О планах Отца. Он говорит о Пророчестве, он говорит о Конце света, говорит, что мы на его пороге. Тогда почему мы не готовимся?

— Мы готовимся.

— Риз, у нас едва ли хватает оружия, чтобы вооружить им охрану Резиденции.

— Пистолеты не остановят апокалипсис, — сухо ответил Демарко.

— Но… мы выживем. Даже больше — мы будем процветать. Отец обещал это.

— Да. И он делает все, что в его власти, чтобы убедиться, что это произойдет. Ты ведь веришь в это, так?

— Конечно. Конечно. Я хочу сказать, он никогда не лгал нам. Все его видения осуществлялись.

Брайан непроизвольно поежился.

— И вещи, которые он может делать… И сила, которая появляется у него всякий раз, когда он захочет… Он — отмечен Богом, мы все знаем это.

— Тогда почему ты обеспокоен?

Было очевидно, что Брайан чувствовал неуверенность и дискомфорт.

— Просто… дело в женщинах, я думаю. Ты не женат, поэтому не думаю, что ты можешь понять.

— Возможно, и не смогу.

Ободренный нейтральным ответом, Брайан осторожно продолжил.

— Я знаю, это важно — укреплять способности Отца. Я понимаю это, действительно понимаю. И я понимаю — ладно, я отчасти понимаю — почему он получает это от женщин, но не от нас.

— Женщины были созданы, чтобы поддерживать мужчин, — сказал Демарко. Его голос не выражал никаких эмоций, был практически равнодушным.

— Да, конечно. И я знаю — это не причиняет им вреда — даже наоборот.

Его голос звучал чуточку недовольно, когда он говорил об этом, даже для его собственно слуха, поэтому он быстро продолжил до того, как Демарко успел что-либо сказать:

— Но не каждая женщина может или хочет этого, Риз. Эллен, Сара. Другие. Должны ли их принуждать?

— Ты видел, чтобы применялась какая-либо сила?

Брайан не отводил взгляда, хотя он больше чувствовал, нежели видел эти холодные глаза, которые буквально сверлили его сквозь лунную ночь.

— Нет. Но я слышал кое-что. И те, кто не желают, кто не…кому не льстит удовлетворение нужд Отца, они, в конечном счете, пропадают. Или их случайно находят такими, как Эллен и Сару.

Демарко позволил тишине длиться до тех пор, пока Брайан вновь не переступил с ноги на ногу под его взглядом, а затем медленно произнес:

— Если тебе не нравится, как ведет дела Отец, Брайан, если ты здесь не счастлив, тогда тебе, возможно, стоит поговорить с ним об этом.

Брайан поколебался лишь мгновение, а затем сделал шаг назад и покачал головой.

— Нет. Нет, я не жалуюсь. Отец всегда был добр ко мне и к моим близким. Я верю в него.

— Я рад слышать это.

Демарко повернул голову, когда они услышали громкие шаги их возвращающегося спутника.

— Очень рад. Напомни-ка мне, ты поговоришь с Фиском о том, что он должен молчать и неважно следят за нами или нет, особенно за пределами Резиденции?

— Конечно, я поговорю.

Брайан был рад, что эти холодные глаза ястреба были теперь направлены на кого-то другого.

— Но тот, кто забрал ребенка, давно уехал, верно? Я хочу сказать, ты же не подозреваешь, что здесь есть кто-то еще, кто слушает? Наблюдает?

— Кто-то всегда рядом, Брайан. Тебе следует быть мудрым и не забывать об этом.