О, черт. Это точно не было частью плана.

Сойер никогда не встречал сенатора, но узнал его сразу же — прошлым летом лицо Лемотта мелькало во всех новостях. Его и жены, пока она не покончила с собой вскоре после жестокого убийства их дочери — Энни.

Убийство, расследование которого велось специально созданной группой во главе с Бишопом. Убийство, которое стало одним из многих на протяжении жаркого лета в Бостоне. Ее убийца ускользнул из города, но, в конце концов, не смог ускользнуть от Бишопа, ООП и детективов Убежища.

Хотя далеко не все попало в сообщения СМИ, но о поимке жестокого серийного убийцы точно рассказывали.

Нашлось огромное количество доказательств, что именно он был Бостонским серийным убийцей. Некоторые из доказательств просочились в прессу, и лишь немногие сомневались в его вине.

Так что же сенатор Эйб Лемотт делает здесь… сейчас?

До того, как Сойер смог задать этот вопрос, Гелен грубо сказал:

— Лемотт, вас не должно быть здесь.

Сенатор посмотрел на него со спокойным любопытством, взглянул на молчаливого Бишопа, а затем сосредоточился на Сэмюеле.

— Я хотел встретиться с тобой, — сказал он, его голос звучал холодно и любезно. — Чтобы посмотреть в твои глаза. До того, как тебя уничтожат, я хотел знать, что же за человек может убивать с такой легкостью.

Сэмюель улыбнулся.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, сенатор. Я — духовное лицо.

— Ты — монстр. Намного хуже того создания, которое ты держал на поводке, пока он убивал для тебя. Духовное лицо? — Лемотт сделал вдох и выдохнул, издав звук неописуемого отвращения. — Господь не получит тебя, Сэмюель. Не получит тебя и ад.

— Сенатор, я глубоко вам соболезную. Потеря дочери и жены должно быть практически невыносима для вас.

Лицо Лемотта окаменело.

О, Господи. Он собирается сделать что-то. Сойер не знал что именно, но боялся — то, что осталось от их продуманного плана разлетится к черту.

— Сэмюель, я не верю, что у тебя есть хоть капля соболезнования в том, что ты считаешь душой. На самом деле, я даже не верю, что у тебя есть душа. Я бы почувствовал большее сожаление, пристрелив несчастную бешеную собаку, нежели избавив этот мир от тебя.

— Сенатор. — Сэмюель покачал головой, его улыбка стала шире. — Вы действительно верите, что это будет так легко?

Он поднял руку в быстром, натренированном жесте.

С шокирующей внезапностью водитель, молчаливо и неподвижно стоящий возле Лемотта, поднялся в воздух, будто к его телу была привязана невидимая веревка. Он буквально пролетел несколько ярдов назад, пока не упал на припаркованный автомобиль с такой силой, что капот согнулся практически пополам. Водитель застыл на мгновение, а затем резко опал, его рука выскользнула из-за отворота куртки, и пистолет, который он держал, упал на землю.

С раздавленного капота автомобиля на гравий потекла кровь.

— Господь наказывает грешников, — сказал Сэмюель.

Из всех людей на Площади Лемотт выглядел наименее удивленным. Сенатор повернул голову, чтобы посмотреть на мертвого мужчину, а затем его взгляд вновь вернулся к лицу Сэмюеля.

— Стоять!

Сойер подскочил как ужаленный, услышав эту смехотворную команду, он понял, что совершил ужасную ошибку, взяв на «операцию» Робин.

— Робин, — сказал он, — не делай…

Она не полетела назад, как это произошло с водителем. Но ее оружие ударилось о капот джипа, она издала сдавленный крик, испугав Сойера до смерти, и упала.

Когда он добрался до нее, она уже ушла — ее лицо в муке исказилось, а широко открытые глаза становились белыми.

Все застыли. Сойер медленно встал на ноги, смутно осознавая, что происходит вокруг. Слишком быстро. Все случилось так чертовски быстро.

Сойер. Ничего не закончено. Он будет убивать и дальше, если мы не остановим его сейчас. Здесь.

— Бедняжка, — сказал Сэмюель, его голос был ровен и приятен, как всегда. — Бедняжка. Чем же она заслужила гнев Божий. Можешь сказать мне, Кавено?

Глаза Преподобного начали светиться.

— Нет.

Сойер сделал шаг по направлению к церкви. Затем еще один.

Раздался раскат грома, и еще один, на этот раз громче. Приближался ураган. Он посмотрел на Сэмюеля.

— Не могу сказать. Она была хорошим офицером. Она была хорошим человеком.

Он говорил сдавленным голосом, а тон его едва ли был профессиональным, но ему было плевать.

— Какая жалость. Я соболезную.

Сойер взглянул на Лемотта, теперь понимая ледяную ярость этого мужчины. Сенатор был неподвижен, его лицо ничего не выражало.

Вновь зазвучал гром, и подул холодный ветер. Темные, тяжелые тучи прорезала вспышка молнии.

Время почти пришло, Сойер. Мы почти готовы.

Сэмюель неожиданно склонил голову на бок, по его красивому лицу пробежала тень беспокойства.

— Кто-то говорит, — мягко заметил он.

Сэмюель не должен понять, что происходит. Сойер знал это, знал, что они пока не готовы, знал, что Тесса не готова.

Их план развалился на части, и он мог думать только о том, чтобы вытащить оружие и…

Сойер начал ощущать покалывание — от затылка вниз по шее, распространяясь по всему позвоночнику. И к своему ужасу он понял, что не может двигаться. Будто его тело больше не подчинялось командам мозга.

— Я так не думаю, Сойер. — Сэмюель, улыбаясь, смотрел на него немного грустно. — Я действительно надеялся, что ты будешь знать, кто твои друзья, когда придет время. Помнишь, я говорил тебе? Мне жаль, что ты сделал неверный выбор, правда, жаль.

Его рука начала подниматься, и Сойер наблюдал за ней, полностью осознавая, что вот-вот умрет. Ощущение покалывания исчезло, на смену ему пришло медленное сжатие, которое послало ужасную боль по всем его нервным окончаниям.

— Нет, — сказал женский голос.

Сэмюель остановился, сначала на его лице появилось своего рода удивленное безразличие. Но затем он повернул голову и увидел Холлис.

— Я бы действительно не стала, — сказала она.

Сойер понял, что он вновь может дышать, что боль притупилась, хотя не исчезал, когда внимание Сэмюеля переметнулось на женщину, которая сделала несколько шагов от джипа, чтобы встать перед ним.

Рука Сэмюеля начала подниматься в ее сторону, что-то промелькнуло в его сверкающих глазах.

— Я открыла дверь, — произнесла Холлис.

Сэмюель застыл, его глаза все еще мерцали.

Не часть плана, это не часть плана…

Сойер понял, что может повернуть голову достаточно, чтобы увидеть Холлис. И, несмотря на все происходящее, он был изумлен, заметив странного вида ауру вокруг нее.

Каким-то образом, она сделала ее видимой.

— Дверь, — обратилась она к Сэмюелю, выражение ее лица было многозначительным, глаза сузились. — Между нашим миром и другим.

Раздался раскат грома, и в небе сверкнула молния.

— Холлис, — выдохнул Гелен, — будь осторожна.

Она так и не отвела глаз от Сэмюеля.

— Я в дверном проеме, — сказала она ему. — Сдерживаю их. Сдерживаю вещь, в которой как ты хорошо знаешь, тебе не будет отказано в том мире. Наказание.

Сэмюель в течение минуты внимательно изучал ее, выражение его лица было сначала настороженным, но потом сменилось на уверенное.

— Я не верю тебе, — сказал он, и двинул рукой.

Холлис дернулась, будто от сильного удара, ее аура начала меняться от металлического голубого до темно-синего, прорезанного красными нитями. Из ее носа протянулась тонкая струйка крови.

— Я позволю им пройти, — предупредила она, слова вырывались из ее горла, напоминая кашель. Было очевидно, что ей больно. Очень больно.

— Нет. — Сэмюель покачал головой. — Ты не сделаешь этого.

Он поднял руку, сжимая ее в кулак.

Холлис не полетела назад, но ее тело вновь дернулось. Ее аура исчезла с громким треском, который мог соперничать с молнией. И она повалилась на землю.

И застыла без движения.

О, Господи… этого не должно было случиться…

— Кто-то говорит, — повторил Сэмюель, отворачиваясь от упавшего медиума, будто от надоедливого насекомого. — Бишоп, это ты? Я наконец-то заманил тебя?

Бишоп посмотрел на него, его губы сложились в скупую, мрачную улыбку. На его опасном лице она смотрелась угрожающе.

— Я подумал, что пришло время нам встретиться. В прошлый раз мы были так близки к этому, но ты не остался для грандиозного финала.

Отойди.

Сойер неожиданно понял, что может двигаться, что может сделать шаг в сторону. Он не был уверен в тот момент, Сэмюель освободил его или кто-то более сильный. В любом случае он смог отойти в сторону и предоставить пространство двум противникам.

Делая то, что только мог для Робин, для Холлис, для всех тех, кого убил Сэмюель, он сосредоточил свою холодную ярость на той части, которая осталась от их плана, сконцентрировался и направил всю энергию, которую только мог отдать, чтобы помочь обуздать возрастающую активность Сэмюеля.

Это походило на попытку поймать в коробку молнию.

Реальная молния расколола небо, и покалывающее, тревожное ощущение электричества наполнило морозный воздух.

— Я должен был быть в другом месте, — сказал Сэмюель Бишопу, очевидно не подвергшийся влиянию стихии. — Я знал, что ты поймешь.

— Я понимаю, что мы смогли причинить тебе боль. Дани смогли причинить тебе вред.

— Да. Но Дани здесь нет.

И снова Бишоп улыбнулся.

— Ошибаешься, она здесь.

Впервые улыбка Сэмюеля поколебалась, и его глаза заметались по множеству лиц людей, собравшихся на Площади. Озадаченные, любопытные лица, единственная странность которых — казалось, на них никак не отразились жестокие убийства, совершенные на их глазах.

И все привычные лица. Эти лица Сэмюель знал очень хорошо.

— Ты лжешь, Бишоп. Хотя мне все равно. — Его рука резко поднялась, ладонью наружу. И Бишоп взлетел вверх и был отброшен на джип с такой невероятной силой, что разбилось стекло, и прогнулся металл. Он лежал там, а автомобиль практически обернулся вокруг него, будто врезался на полной скорости в неподвижный объект.

Совсем как водитель сенатора.

На мгновение, тело Бишопа застыло, но затем резко обмякло. Кровь, стекающая с капота, собиралась в лужу.

— Я почти разочарован, — произнес Сэмюель, его голос действительно звучал разочарованно. — Я ожидал большей битвы.

— Тогда ты получишь ее, — сказала Тесса.

Сэмюель быстро повернул голову, и нахмурился, когда увидел ее, стоящую всего в нескольких футах справа. Перед ней, прислонившись к Тессе, стояла Руби.

Его рука вновь поднялась, но в этот раз заряд буквально отскочил от Тессы и Руби и отклоненная энергия рассыпалась дождем искр.

— Попробуй еще раз, — предложила Тесса.

Он сделал это, еще сильней нахмурившись, его лицо напряглось, когда он поднял руку вверх и поймал молнию.

Он стал живым проводником. По его поднятой руке скользнула потрескивающая стрела и вылетела из другой ладони в сторону Руби и Тессы. Все продлилось всего несколько секунд.

И вновь, поразительно, но сила, которую он направил на них, была отражена, и во все стороны брызнули искры и нити энергии.

— Удивительно, что можно спрятать, особенно в таком месте, — начала Тесса разговор. Ни в ее голосе, ни на лице не было ни капли напряжения. — Как например Руби под баптистерием. Которую ты оставил там умирать, медленно, среди трофеев, которые сохранил. Думаю, по большему счету, серийный убийца и есть… серийный убийца. Все твои разговоры о том, что ты выполняешь Божью волю, выеденного яйца не стоят — ты всего лишь убийца.

Из его горла вырвался звук настолько примитивный, что издать его могло только животное. Сэмюель поднял обе руки и послал в них раскаленную добела струю чистой энергии.

На этот раз, энергия был не просто отражена, а возращена источнику, опрокинув его на каменную колонну в основании лестницы. Сэмюель оперся на нее, слегка задыхаясь, его лицо побледнело, яростные глаза сузились.

— Удивительно, что можно спрятать, — повторила Тесса.

Голова Сэмюеля быстро повернулась в другую сторону, потому что ее голос теперь шел слева. Она стояла там с Руби, как и прежде. С Руби и мальчиком с темными, серьезными глазами. Коди.

— Если только знаешь как, — храбро сказала Руби. — Мы знаем — я и Тесса. И Коди знает, как помочь нам. У Коди много силы, но он прятал ее от тебя. До этого момента.

Впервые абсолютно сбитый с толку и потрясенный, Сэмюель снова взглянул направо. На том месте, где раньше стояли Тесса и Руби, оказалась Дани Джастис.

— Привет, — сказала она. — Помнишь меня? Ты забрал того, кого я сильно любила. И ты не сможешь избежать наказания. Ты не можешь отсиживаться здесь и становиться все сильней и сильней, питаясь людьми. Убивая их. Тебе не быть Богом. Не сегодня.

Ее руки были опущены, но когда они медленно поднялись, она, казалось, стояла внутри шара меняющихся, искрящихся энергий. Ее. Сойера. Демарко. Тессы. Руби. Коди. И других.

Многих, многих других.

Небо над ней разрезала молния. Затем она ударила в ауру Дани, усиливая ее дикой вспышкой чистой, необработанной энергии.

— Не сегодня, — повторила она. И выкинула вперед руки.

Звук был похож на взрыв. Да это и был взрыв. Волна сияющей энергии полетела от Дани и ударила Сэмюеля с той же силой, которую он использовал против Бишопа, но увеличенной в десятки раз.

Каменная колонна разрушилась и засыпала его осколками и пылью, и он остался лежать среди обломков. Он не был мертв, но его лицо корчилось от муки, из носа и рта текла кровь, и когда он попытался поднять руки для еще одной атаки, стало очевидно, что у него не осталось ничего. Даже искры.

Его руки задрожали, затем упали.

— Отец! — От маленькой группы членов церкви, стоящих возле ступеней, отделилась Бэмби и встала на колени среди осколков каменной колонны, бережно прижимая к груди его голову. — Отец…

Глядя вниз на Сэмюеля, Демарко спокойно сказал:

— Сейчас я могу прочитать его. Еще одной атаки не будет. Сегодня, по крайней мере. Может, никогда. — Он посмотрел на Дани. — Хороший выстрел.

— Спасибо. — Она слегка ослабла и побледнела, но продолжала оставаться невозмутимой. — Я копила энергию какое-то время. И мне сильно помогли.

Из другой небольшой группы людей вышел высокий, худощавый, мужчина с крепкими мышцами. Он подошел к Дани и обнял ее.

— Господи, я просто мечтаю, чтобы ты перестала так со мной поступать, — сказал ей Марк Перселл.

— Эй, ты заварил эту кашу. Сделал свой выбор. Не обвиняй меня в последствиях.

— Да, да.

Он поцеловал ее.

Хотя Тесса, Руби и Коди стояли и, улыбаясь, смотрели на пару, Сойер подошел и убедился, что с ними все в порядке, и только после повернулся и направился к разбитому джипу.

— Бишоп…

К его удивлению, Бишоп целый и невредимый спешил к искореженному автомобилю, в чьей мертвой хватке все еще лежал мужчина.

— Гелен, ты в порядке? — спросил он, добираясь до члена свой команды.

— Конечно, я не в порядке. Не знаю, почему вы все думаете, что умирать не больно. Тот факт, что я умею исцеляться, не означает, что это похоже на прогулку по парку. Черт побери, кто-нибудь добудьте лом и вытащите меня отсюда.

— Удивительно, что можно спрятать, — сказала Тесса. — Что можно изменить. Если только знаешь, как.

— Но почему вы скрывали это от меня, — негодующе поинтересовался Сойер.

— По той же причине… по которой они скрывали это от меня. Я вещаю, как радиостанция… а тебя… Сэмюель читал. Любой из нас… мог бы… выдать… наш план. — Слабый голос заставил всех обернуться, но Бишоп первым достиг Холлис.

— Эй, босс, — сказала она, ее голос все еще был слабым. Она без движения лежала на том же месте, куда упала. Но ее глаза были открыты и были нормального голубого цвета, только немного темней, чем обычно.

— Господи, Холлис, — пробормотал Бишоп.

— Еще одна… забавная новая игрушка… появилась у меня. — Она вздрогнула и закрыла глаза. — Прости… сейчас занята…

— Что за черт? — только и смог вымолвить Сойер.

Опускаясь на колено рядом с Холлис и явно испытывая огромное облегчение, Бишоп объяснил:

— Некоторые медиумы так же являются целителями. Энергии в этом месте должно быть послужили спусковым механизмом для Холлис.

— Что… тоже хорошо, — пробормотала она.

— С ней все будет в порядке? — спросил Сойер.

— Думаю, да.

Бишоп на мгновение положил руку ей на плечо, а затем встал на ноги. Оставив Квентина извлекать из крепкой хватки джипа Гелена, он повернулся к Лемотту. Лица обоих мужчин ничего не выражали, но побелевший шрам на щеке Бишопа не хуже неоновой вывески давал понять, что он испытывает.

— Сенатор, сегодня погибли два человека, хотя не должны были. О чем, черт побери, вы думали?

— Мне жаль, — сказал Лемотт, его тон был безжизненным. — Особенно офицера Кивер. Предполагалось, что она всего лишь будет передавать мне информацию.

Сойер сделал шаг по направлению к нему, чувствуя ярость.

— Информацию? Вы платили Робин, чтобы она шпионила для вас?

— Она мечтала, выбраться из маленького городка. — Лемотт пожал плечами. — Мечты стоят денег. И я убедил ее, что это ее шанс помочь вам убрать Сэмюеля, раз и навсегда. Поэтому она позвонила мне вчера вечером. И рассказала, что сегодня здесь случится.

— Ты — сукин сын, — выругался Сойер.

— Мне жаль, Сойер, — сказал Бишоп. — Мы были практически уверены, что у него есть уши и глаза в твоем управлении. Просто не знали, кто это.

Сойер повернул голову, чтобы посмотреть на безжизненное тело Робин, а затем почувствовал, как кто-то взял его за руку. Тесса.

— Мне жаль, — тихо сказала она, другой рукой она все еще обнимала Руби. — Мы знали, что Сэмюель примется за Бишопа и за меня, когда увидит нас с Руби, но не думали, что он может счесть угрозой еще кого-нибудь. Поэтому не защищали ее. Мне жаль.

— Да. — Его рука сжала ее пальцы. — Мне тоже. Ты… говорила, что-то о трофеях?

— Он держал их в нише под баптистерием, — ответила она. — Там же, где оставил Руби.

— Ужасные вещи, — сказала девочка, глаза которой сейчас стали совсем взрослыми и грустными. — Пряди волос, части одежды и другие вещи.

— ДНК, — сказал Бишоп. — Со всем этим, мы можем пригвоздить его.

Сенатор Лемотт засмеялся.

— Вы хотите сказать, посадить его в тюрьму? Позволить ему жить?

— Правосудие, — произнес Бишоп.

— Вы хотели уничтожить его.

— Да, — ровно признал Бишоп. — Хотел. И если бы уничтожая его способности, мы бы убили его, я не перестал бы спать по ночам. Но так будет правильнее. Его способности исчезли, и он проведет остаток своей жизни в клетке. Для меня этого достаточно.

— Но не для меня. — Лемотт повернул голову, чтобы посмотреть на то, что было Адамом Дьяконом Сэмюелем, и просто сказал: — Гадюка.

Все еще прижимая к груди голову Сэмюеля, Бэмби протянула свободную руку, и вытащила из-под длинной, строгой юбки блестящий нож. Не медля ни мгновения, она по рукоятку вогнала его в грудь Преподобного.

Смотря прямо в его безгранично удивленные глаза ледяным взором, она сказала:

— Передай привет Люциферу от меня. И скажи ему, что шлюха никогда не забудет, как притворяться. Ты должен знать это. Верно, Сэмми?

Сэмюель умирал без звука, его жизнь забрала женщина очень похожая на ту, которая и дала ему эту самую жизнь.

Бэмби оттолкнула от себя его тело. Оставив его лежать там, среди камней и пыли, она встала на ноги, и спокойно обратилась к Сойеру:

— Это была самозащита. И присяжные поверят в это.

— Я позабочусь об этом, — сказал Лемотт. Он посмотрел на Бишопа. — Я боялся, что в конце вы не будете настолько безжалостны, насколько хотите показаться, Бишоп. Поэтому у меня был запасной план.