Бен упал как подкошенный. И к тому же со всего размаху ударился коленкой. Закрыл голову руками и чуть не взвыл от ужаса: непонятное жуткое существо махало крыльями и скакало у него на спине.

Тут оно заговорило, вернее запищало:

– На редкость неуклюжее приземление! Ты ему так все кости переломаешь.

Большая часть неведомого существа соскользнула на пол. Оказывается, это был Флам.

– Ты в порядке, малыш? – сыч заботливо оглядел Бена. – Я-то думал, ты покрепче будешь.

Из-за плеча Флама высунула мордочку землеройка.

– А нечего со всего маху налетать на людей, – она спрыгнула на пол, а потом без предупреждения скакнула на разбитую коленку Бена и торжественно объявила:

– Последний раз в жизни летаю на сычах!

И землеройка сиганула повыше, прямо к нагрудному карману Бена, сунула туда мордочку, словно проверяя содержимое, а потом нырнула в карман, попутно удачно заехав мальчику хвостом прямо по носу.

– Так-то лучше, – заявила она, высовывая мордочку из кармана.

– Добро пожаловать, – буркнул Бен, потирая коленку.

– Хорошо, что мы тебя нашли. Какой-то идиот открыл-таки серебряную бутылочку и выпустил ведьму, так что…

– Но ты же сама, ты и Леон велели мне ее открыть!

– Так это был ты? – сыч и землеройка в ужасе переглянулись.

Мальчик мрачно смотрел на землеройку. Теперь она увлеченно чистила усики, тихонько бормоча себе под нос:

– Ну, я, конечно, тоже про это говорила… разок-другой. Похоже, я немножко поторопилась.

– Немножко! – ухнул сыч.

– Леон показал мне, где бутылка, – объяснил Бен.

– Постыдился бы, кривая рожа. Теперь понятно, почему он ото всех прячется, – буркнула землеройка и раздулась, словно шар, сразу увеличившись вдвое.

– Попридержи язык, – прошипел сыч, кивая на Бена.

Но Бен, как завороженный, вглядывался в туман, который то клубился между ними, то завивался кольцами, то растягивался, словно живой.

– Так это ведьма наслала туман? – еле слышно шепнул он.

– Ясно же – первозданная магия, сам, что ли, не видишь? – буркнул сыч.

– Я ничего не смыслю в первозданной магии, – признался Бен. – Но мне показалось, что она – злая волшебница.

– Может, да, а может, нет, – заухал сыч. – Может, она просто немножко не в духе. Незачем сразу воображать худшее.

– А что тут еще воображать? – взвизгнула землеройка. – Доброй волшебницей ее явно не назовешь. Я так думаю, она прогоркла насквозь в своей бутылке.

– Да уж, дружелюбия ей не занимать, – усмехнулся сыч. – Маленькие злые ведьмы часто вытворяют подобные штуки с погодой – например, напускают полный дом туману. Не ровен час, еще и стены раздвинутся.

– А это как? – спросил Бен.

– Первозданная магия хранит память первозданного мира, – объяснил Флам. – Это значит, что она влияет на то, как мы видим пространство вокруг нас.

– Погодите-погодите. Получается, что первозданная магия может изменить все, что нас окружает? – неуверенно спросил Бен.

– Именно! Поэтому-то зал теперь кажется таким большим.

– Не удивительно, что я заблудился!

– Размеры залов могут снова измениться, – вмешалась землеройка. – Но это еще не самое страшное.

– Можно ожидать и других, весьма неприятных осложнений, – согласился сыч. – Подожди немного, увидишь – и другие экспонаты начнут слегка, как бы лучше сказать… оживляться.

– Это как? – испугался Бен.

Сыч сложил крылья за спиной и встал в позу школьного учителя.

– Сам подумай, этот туман не простой, он явно волшебный. Куда он попадает, там прибавляется немножко магии. Не сразу, со временем, а не то тут бы уже давно наступил полный хаос. Нужно довольно много времени, чтобы туман проник везде… И тогда…

– И тогда все эти создания вспомнят, что когда-то умели двигаться, – без обиняков продолжила землеройка.

– Вполне вероятно, – кивнул сыч. – Но не беспокойся, поначалу оживут только самые мелкие существа. Насекомые уже начали шевелиться. Все потому, что чем ты меньше, тем больше усваиваешь магии в пропорции к размеру – если хотите знать, как это получается…

– Совершенно не хотим, – пропищала землеройка.

– Зря не хотите. Это очень важно. Первым делом придется заняться самыми маленькими экспонатами. Пчелы знают, что делать.

Сыч закрыл глаза и, казалось, на минутку задумался.

– Поэтому-то рой и забеспокоился. Самые мелкие жучки уже, наверно, проснулись, и теперь у пчел дел по горло – надо всех загнать обратно. С более крупными экспонатами возни будет больше, но еще час-другой о львах нечего беспокоиться. Надеюсь, к тому времени Констанция и гиппопотам разберутся с ведьмой.

Землеройка снова принялась покусывать свой хвост.

– Даже если они с ней разберутся, что можно поделать с первозданной магией? Говорят, если магия уже начала действовать, она не подчиняется даже тому, кто ее вызвал.

– И все это из-за меня, да? – Бен был в ужасе. – Если бы я тебя послушал…

– Да ладно тебе, – миролюбиво сказал сыч. – С каждым может случиться. И хорошего тоже немало произошло. Констанция теперь снова с нами заодно. После встречи с тобой она куда лучше нас слышит – может, потому что воздух полон волшебства, а может, потому что твое появление вернуло ей веру в музей.

– Она в зале с рыбами, выясняет там отношения с ведьмой, – вмешалась землеройка. – Мы ее встретили по дороге, и она велела нам найти тебя и отправить домой.

– А вдруг я смогу помочь? – Бен сделал глубокий вдох, ему страшно было даже выговорить то, что он собирался сказать. – Бутылка еще у меня. Вдруг я смогу загнать ведьму обратно?

Его собеседники переглянулись.

– Не уверена, что это сработает, – сказала землеройка.

– Нелегкая задача, – сыч неуклюже подпрыгнул и взлетел Бену на плечо. – Но мне кажется, такому смелому мальчику стоит попытаться.

Когда сыч приземлился, Бену показалось, что его одобрительно похлопал по плечу кто-то большой и сильный. Чешуйчатые желтоватые ноги птицы крепко вцепились в рукав куртки, острые когти чувствовались даже через одежду. Перья чуть припахивали плесенью, а пронзительный птичий крик прямо над ухом почти оглушил мальчика. От неожиданности Бен снова покачнулся, но все же почувствовал прилив гордости. Флам – замечательный сыч.

– Я попытаюсь, – Бен осторожно поднялся, чтобы не потревожить седоков. – Куда идти?

– Это просто, – носик землеройки быстро-быстро задергался. – Они все в том зале, где рыбы. Первая дверь налево по коридору.

– Откуда ты знаешь? – спросил Бен. – Мне ничего не видно.

– Мне тоже, но запах-то на что? Мы и тебя по запаху нашли.

Но Бен ничего не чувствовал – только странное зловоние тумана.

– Показывайте, куда идти, – попросил он.

Они как раз дошли до ступенек, ведущих наверх из внутреннего дворика. Наверху туман был еще гуще, еще таинственней, но именно туда они и направились, там был единственный проход в коридор. Капельки тумана сияли на шерстке землеройки, она указывала путь. Туман оседал на волосах Бена и на перьях Флама, его крыло то и дело случайно задевало щеку мальчика. Белый туман зловеще клубился вокруг. Но он же их неплохо прятал, что было к лучшему: мальчик наконец услышал голоса Констанции и гиппопотама.

И они были не одни. От третьего, пронзительного голоса у Бена внутри все похолодело. Безо всякого сомнения, это была ведьма.