Глен Ходдл и Тони Блэр

Июнь 1998 года

Что общего у тренера футбольной сборной Гленна Ходдла c премьер-министром Великобритании Тони Блэром?

После детального изучения биографий обоих начинает казаться, что довольно много. Ходдл, истинный христианин и певец-любитель, задолго до того как заключить первый большой контракт на посту наставника «Челси», провел несколько лет во Франции, играя за клуб «Монако». Два года назад он стал самым молодым тренером в истории Англии, заменив на своем посту скандалиста Терри Венейблса.

Ходдл сделал Пола Гаскойна основным игроком своей команды, но как только тот стал задирать нос, оставил за бортом Кубка мира. Сейчас Глен бесспорный босс английской сборной.

Блэр, истинный христианин и певец-любитель, прежде чем вернуться в Челси и вступить в лейбористскую партию, провел ранние годы во Франции, работая барменом в Париже. В прошлом году он стал самым молодым премьер-министром в истории Англии, заменив скандальное правительство тори.

Он сделал Гордона Брауна основным членом своей команды, но как только тот заявил, что пост премьер-министра должен был достаться ему, в британских СМИ появились сообщения о его «психологических проблемах». Браун до сих пор остается консультантом министерства финансов, но все решения принимает Блэр.

Параллели между этими двумя людьми не случайны. В последние годы в британском футболе и британской политике царит поразительно схожая атмосфера. Так что Блэр и Ходдл пришли к власти на одной волне.

Их объединяет и то, что они — аутсайдеры. Первый — в лейбористской партии. Второй — в футболе. Коллеги не доверяли Блэру, потому что он не принадлежал к их племени. Не работал на шахте, в море или на железной дороге. У него на руках отсутствовали мозоли. Его жена была юристом. Ходили слухи, что он не может спеть наизусть «Красный флаг», неофициальный гимн лейбористов.

Впрочем, Блэра нельзя назвать выходцем из определенного класса или региона. Он родился в Шотландии, но вскоре переехал в Англию. Будущий премьер-министр учился в частной школе и в двенадцать лет был кандидатом от консерваторов на школьных выборах.

Так и Ходдл всегда был «белой вороной» английского футбола: художником среди бойцов. Он вырос в Харлоу, безликом и сером Нью-тауне, а не в рабочей семье, подобно большинству других игроков.

Во время тура в Вифлеем Глен обрел Бога, что усилило его изоляцию. Он перестал использовать бранные слова, стал более сдержанным, и футболисты относились к нему с недоверием.

В обычной ситуации Блэр и Ходдл никогда не достигли бы вершины. Но им повезло. Наступил момент, когда традиционные лидеры оказались несостоятельными. Лейбористы под руководством членов своего племени четыре раза подряд проиграли выборы и в отчаянии обратились к Блэру. Скоро их примеру последовала вся Великобритания, переживавшая долгие годы депрессии.

Английский футбол также находился в упадке, хотя Венейблс, возглавивший его в 1994 году, немного исправил ситуацию. Но у него всегда существовали проблемы с имиджем, и Футбольная ассоциация призвала на помощь Ходдла.

Обоих аутсайдеров не интересовали традиции. Блэр знал, что Великобритания победила во Второй мировой войне и что она давно является суверенным государством. Точно так же Ходдл знал, что в 1966 году Англия выиграла Кубок мира — тогда он сам бежал по стадиону «Харлоу» с флагом в руках. Но ни тот ни другой не считали, что прошлое должно определять политику настоящего. Первый, например, рассматривал Европейский валютный союз как частный экономический вопрос. Второй отказался от традиционной английской игры в стиле «бей и беги».

Вдобавок оба отвергли романтические школы, сформировавшие их характер. Политик, вступивший в крайне левую лейбористскую партию, оказался безжалостен к левым, получившим власть. Футболист, бывшая звезда «Тоттенхэма», разогнал скучную, пусть и компетентную, сборную Англии.

Этих двоих история не интересует. Им нужны достижения в настоящем. Блэр хочет создать в Великобритании современную экономику. Ходдл стремится заполучить Кубок мира. Для их целей требуется быть в курсе лучших практик мира. И премьер-министр заимствует передовые политические методы, например американскую программу «От социального обеспечения к труду»[46]«От социального обеспечения к труду» — государственная программа по оказанию помощи малоимущим, основанная на содействии постепенному переходу от государственного социального обеспечения к самостоятельной трудовой деятельности, способной обеспечить работника и его семью (например, организация курсов профессиональной переподготовки, оказание услуг по поиску работы и др.); управляется Министерством труда США. — Прим. пер.
. А тренер берет на вооружение методы континентальной Европы. Когда в октябре прошлого года Англия сыграла вничью с Италией, многие говорили о том, что англичане играли как итальянцы.

Успехи и неудачи в футболе очевиднее, чем в политике. Удача английской сборной под руководством Ходдла на Кубке мира станет хорошим предзнаменованием для Великобритании Блэра.

Тем не менее тому предстоит набраться стойкости и не переоценивать успехи страны, как было в прошлом. Вместо этого следует тихо поздравить с победой своего обретенного брата.

 

Даниэль Пассарелла

Декабрь 2001 года

Эта история произошла в конце 1980-х годов. Миланский «Интер» проигрывал выездной матч с разницей в несколько мячей и на последней минуте был вознагражден ничего не решающим пенальти. Грозный центральный защитник Даниэль Пассарелла не спеша побежал, чтобы пробить одиннадцатиметровый. Но, прежде чем он добрался до мяча, Алессандро Альтобелли опередил его и отправил мяч в сетку ворот.

После матча в раздевалке Пассарелла дал выход эмоциям. «Всегда одно и то же! — бушевал он. — При счете 0:0 никто не осмеливается бить пенальти. Но когда все бесполезно, выстраиваются в очередь!» И добавил: «Вы, трусы гребаные! У вас яиц нет!»

Он никак не мог успокоиться. Игроки «Интера» привыкли к выходкам Эль Кайзера и старались не обращать на него внимания. Но в какой-то момент терпение Альтобелли лопнуло: «Ты обо мне?» Вместо ответа буян ударил его кулаком, а затем удалился в душевую.

Нападающему «Интера» потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Затем он схватил из вазы с фруктами, какие часто стояли в раздевалках итальянских клубов, нож для чистки апельсинов и бросился за обидчиком. «Ну, иди ко мне», — игриво встретил нападавшего тот, спокойно намыливая голову.

Альтобелли в замешательстве остановился. Он не был Норманом Бейтсом из триллера «Психо» и не собирался зарезать товарища по команде. Кроме того, за драку его могли уволить или выставить на трансфер. Так что пришлось просто стоять перед Пассареллой и размахивать ножом, пока не вмешались другие игроки, и он сделал вид, что с трудом позволил себя увести. Все это время Эль Кайзер продолжал беззаботно мыться.

«Пассарелла, — заключает бывший игрок, поведавший эту историю, — был бандитом, убийцей». Звучит, может, слишком резко, но сам спортсмен посчитал бы такие слова комплиментом. Не случайно на посту тренера сборной Аргентины, Уругвая, клуба «Ривер Плейт», а теперь и «Пармы» он прославился прежде всего жесткостью, твердостью и такой дисциплиной, что казалось, будто он перепутал индустрию развлечений с армейской службой.

Последние годы были суровы к Эль Кайзеру. Сборная Аргентины, которую он довел до четвертьфинала последнего Кубка мира, по-настоящему расцвела после его ухода. Уругвай прошел квалификационные игры Кубка мира через девять месяцев после того, как он покинул сборную. В ноябре он заявил, что «Парма» «попадет в первую четверку» серии А. Сейчас, после четырех поражений подряд, команда находится на шестнадцатом месте в турнирной таблице. И для Пассареллы воскресный матч в Атланте — глупость. Но это шанс исправить предыдущую ошибку, заключающуюся в приеме его на работу. Пассарелла не обладает выдающимися тренерскими качествами. «Парма» не рассматривала бы его кандидатуру, не будь он великим игроком, «лучшим защитником, которого я видел в своей жизни», как отзывается о нем Диего Марадона.

Эль Кайзер — продукт диктаторских режимов, главенствующих некогда в Аргентине. На его юность пришлось правление Хуана Перона, служившего в итальянской армии во времена Муссолини, а также бандитов вроде Хорхе Видела, присоединявшего электроды к гениталиям диссидентов и заставляющего «исчезать» тысячи людей. Пассарелла, коротко стриженный «Великий Капитан» национальной сборной, в 1978 году выигравшей для своих вождей Кубок мира, был их «мальчиком с плаката», верным бойцом на футбольном поле.

После войны за Фолклендские острова генералы лишились погон. А Пассарелла продолжил свою славную карьеру в Италии, где подрался с Альтобелли, ударил головой психотерапевта команды соперников, лягнул мальчика, слишком медленно, по его мнению, поднесшего мяч.

Позже, став тренером аргентинской сборной, он стал исповедовать методы своих генералов. Например, заявил, что не возьмет в команду гомосексуалистов, игроков с серьгами в ушах или с длинными волосами. Исключений не было даже для Фернандо Редондо или Габриэля Батистуты.

Чтобы попасть на последний Кубок мира, Батистута постригся, но правило Пассареллы от этого не стало менее дурацким. «А как, — интересуется Марадона, — насчет Марио Кемпеса, главного бомбардира сборной Аргентины в 1978 году, у которого была грива до пояса?»

Здесь кроется главная проблема аргентинского тренера. Он способен работать лишь с некоторыми игроками и лишь иногда. Если вы обладатель короткой стрижки, послушны и любите, когда на вас орут, вам к нему. В противном случае взаимодействие невозможно. Опытные игроки не любят, когда их запугивают, поэтому «Великий Капитан» предпочитает молодежь.

По словам Маурисио Макри, президента «Бока Хуниорс», «Пассарелла правит с помощью страха». Таких ребяческих и устаревших «методов руководства» не найти ни в одном учебнике. Очень немногие способны давать стабильные результаты, подчиняясь лишь страху перед боссом. Тем не менее стиль аргентинца не меняется: проповеди пополам с запугиванием. «Я пытаюсь объяснить игрокам, что от них требуется смелость, сила духа и гордость», — заявил Эль Кайзер на прошлой неделе.

Но наставническая деятельность требует гибких подходов. Великие тренеры, как и хорошие отцы, в совершенстве умеют сочетать кнут с пряником.

В своих искренних, местами забавных мемуарах Марадона отмечает: если вы требуете тотальной дисциплины, вы и сами должны быть тотально дисциплинированы. Но он же вспоминает, как Пассарелла «мазал дерьмом дверные ручки в тренировочном лагере, чтобы посмеяться самому и повеселить товарищей». Такое поведение сложно назвать дисциплиной.

Пассарелла так и не достиг больших успехов на тренерском поприще и в 2009 году был избран президентом большого аргентинского футбольного клуба «Ривер Плейт».

 

Арсен Венгер

Май 2003 года

С ироничной вежливостью, которая так свойственна французам, Арсен Венгер отвечает на дурацкие вопросы британских спортивных журналистов. Иногда уголки его губ приподнимаются, и он снисходит до шутки: «Видите ли, ты всегда сочувствуешь. Даже “Челси”». Манеры тренера «Арсенала» нечеловечески совершенны, прическа уложена волосок к волоску, речь практически безукоризненна.

Работа Венгера почти так же безупречна. Да, «канониры» только что уступили титул чемпиона Премьер-лиги «Манчестер Юнайтед». Но в субботу днем непременно выбьют «Саутгемптон» из второго тура Кубка Англии. «Арсенал» не богаче целого ряда других английских клубов, но эксперты причисляют его к двум лучшим. Ник Хорнби, болельщик культовой команды, автор мемуаров «Лихорадка футбольного поля» (Fever Pitch), пишет, что «Юнайтед» уважают за то, что это — гигантская организация. А «Арсенал» лишь за то, что его тренер — Венгер.

Француз — живой упрек почти всем другим наставникам. Немногие обладают столь же глубокими познаниями. И никто не умеет так хорошо их применять.

Путь Венгера начался в Эльзасе, в деревне Дютленхейм, где его родители держали ресторан. Он вырос рядом с немецкой границей, и, возможно, близость другой страны определила такое его качество, как космополитизм. Арсен говорил на эльзасском диалекте, а позже выучил немецкий и английский.

По священной традиции те, кто стремится связать свою судьбу с профессиональным футболом, должны бросить школу в шестнадцать лет. Но Венгер, хотя и планировал посвятить жизнь игре, поступил в университет, чтобы изучать экономику. Диплом не единственное, что отличает его от других наставников. Некоторые тренеры тратят огромные финансовые ресурсы ради подтверждения собственного статуса. Но эльзасец понимает истинную ценность денег. Он прославился тем, что заполучил трех великих французов — Тьерри Анри, Патрика Виейра и Робера Пиреса — меньше чем за 23 миллиона фунтов. И за такую же сумму продал ненадежного Николя Анелька.

Венгеру удается так дешево покупать игроков благодаря тому, что он лично доводит подающих надежды спортсменов до совершенства. Он научился этому в тот период, когда руководил футбольной академией в Монако: среди его «продуктов» числились Лилиан Тюрам и Эммануэль Пети, а также победный для сборной Франции чемпион мира 1998 года. Позже, заняв пост тренера первой футбольной команды Монако, он так хорошо воспитал Джорджа Веа, что, когда в 1995 году либерийца признали «игроком года», он отдал награду своему тренеру.

Подобную связь с наставником ощущают многие великие игроки. Они уважают его, потому что он уважает их, что для иерархического мира футбола необычно. Когда авторы одной французской книги попросили Тюрама выбрать одного из тренеров для совместного интервью, тот назвал Арсена Венгера: «Он всегда меня направляет и вдохновляет».

Знаменитый тренер превратил полузащитника Тюрама в защитника, как когда-то защитника Пети в полузащитника, а вингера Анри — в центрфорварда. Он проложил путь от скамеек запасных молодежных команд к мировой славе для Виейра и Анелька. «Арсен анализирует игру каждого футболиста так, чтобы побудить его размышлять и развиваться, — говорит Тюрам. — В первую очередь он наставник, учитель. Тренеры иногда забывают, что их задача — формировать игроков».

Забывают на самом деле почти всегда. Как правило, спортсменам, чтобы осознать собственный потенциал, нужен учитель. Такой как Венгер. А он, в свою очередь, любит читать биографии замечательных людей и твердо верит, что таланту необходим тот, «кто способен похлопать по плечу и сказать: “Я в тебя верю!”»

После Монако Венгер работал тренером в Японии. Наблюдения за жителями Cтраны восходящего солнца усугубили его склонность к перфекционизму. «Ты чувствуешь, что имеешь больше шансов выиграть, если вся твоя энергия сконцентрирована на том, как добиться победы, — говорит Арсен. — Если день складывается неудачно из-за потери концентрации, то чувствуешь себя виноватым». Этот ужасный “синдром совершенства” поражает профессионалов в самых разных сферах деятельности и больше никогда не дает им расслабиться. Из “хомо универсалис” (по спортивным стандартам) эльзасец превратился в мономаньяка.

Он поступил в «Арсенал» в 1996 году, никому не известный иностранец с забавным акцентом. Чужак, который принял бразды правления пусть пришедшей в упадок, но заслуженной традиционной компании, объединившей множество уважаемых париархов. И здесь он добился полного и окончательного успеха.

Венгер задействовал все возможные методы ради достижения результата. Например, изменил режим питания игроков, стал использовать статистику — инструмент, обычный для американского спорта, но никогда ранее не применявшийся в английском футболе. Он ввел доктрину непрерывного совершенствования. В сентябре, когда эльзасец заявил, что за весь сезон «Арсенал» не проиграет ни одного матча, над ним смеялись. Но он перфекционист. Потеря чемпионского титула в нынешнем году стала для него ужасным поражением. «Работа тренера, — говорит Венгер, — состоит из постоянных попыток время от времени добиться огромного триумфа. Но прежде всего из постоянных разочарований, с которыми следует научиться справляться».

Примерно из миллиона британцев, называющих себя фанатами «Арсенала», практически нет ни одного недовольного Венгером. Эльзасец не только преобразил клуб, но и воспитал нескольких великих игроков, изменил тренерские методы английского футбола. Сегодня нам требуется больше молодых экономистов, готовых стать футбольными тренерами.

 

Гус Хиддинк

Март 2006 года

Именно такой дом глянцевые журналы называют «домом мечты». В особняке XIX века, расположенном на набережной реки Амстел в Амстердаме, идет ремонт. Но Гус Хиддинк и его подруга планируют скорый переезд. Самый востребованный футбольный тренер мира никогда не был трудоголиком. И в пятьдесят девять лет, став мультимиллионером, тем более не хочет каждое утро ездить на тренировки. Он намерен осесть в Амстердаме и вести богемный образ жизни. Нарушить его планы может только назначение на должность тренера сборной Англии.

Хиддинк провел на каждой заметной тренерской должности как минимум несколько месяцев. На прошлой неделе он объявил, что уходит из эйндховенского «ПСВ», провинциального голландского клуба, где ему довелось работать дважды. Нынешним летом он займется подготовкой сборной Австралии к Кубку мира, а затем примет команду какой-нибудь другой страны. Скоро мы узнаем, будет ли это Россия, как надеется олигарх Роман Абрамович, или Англия.

Хиддинк — один из шестерых сыновей сельского учителя из расположенного в восточной Голландии Варссевелда, или «Черного угла». Это спокойная местность, покрытая лесами, и, приезжая домой из знойного Мадрида или Сеула, Гус любит гонять по проселочным дорогам на «харлее». «Пом-пом-пом-пом-пом», — пыхтит он, изображая звук мотора.

Детство, проведенное среди мальчишек (двое братьев также стали профессиональными футболистами), прекрасно подготовило его к жизни среди спортсменов. «Я научился делиться, слушать и общаться», — говорит он. Хиддинк — мужчина, умеющий дружить с другими мужчинами. Он излучает спокойствие и мощь. Ему свойственны простые дружеские жесты. Любит поговорить, но умеет и слушать.

В детстве он доил коров, пахал, запрягая двух лошадей, и мечтал стать фермером. Но голландское сельское хозяйство находилось в упадке, так что пришлось переключиться на футбол. В девятнадцать лет Гус стал ассистентом тренера в местной полупрофессиональной команде «Де Граафсхап». Босс заметил, что помощник немного умеет играть, и карьера голландца стала развиваться в неожиданном направлении: из наставника он превратился в футболиста.

Статный, круглолицый нападающий с вьющимися волосами был слишком ленив и неповоротлив, чтобы стать хорошим игроком. Тем не менее он выступал за «Сан-Хосе Эрсквейкс» вместе с Джорджем Бестом. «Он был моим руммейтом [компаньон по аренде квартиры]», — вспоминает Хиддинк. Он с удовольствием произносит необычное английское слово и изображает, как отвечал на телефонные звонки поклонниц Беста: «Джорджа нет дома… Джордж спит…»

В 1984 году Гус стал ассистентом тренера «ПСВ». Его статус был ниже, чем у некоторых игроков, но это не имело значения, ведь он отличался тем, что сам называет «маленьким эго». Тогда Гус, отпустивший усы в стиле Грушо Маркса, ходил в курилку вместе со звездами, шутил и выслушивал их идеи, как будто они — его братья. Все в лучших голландских традициях. Хиддинк уважает власть игроков. Спустя три года он занял место главного тренера, а еще через год держал над головой Европейский кубок.

Позже, когда он работал тренером в Турции и Испании, на него снизошло священное откровение, и голландец принял решение игнорировать околофутбольный цирк: угрозы убить его, скандальные газетные заголовки и т.д. «Мистер, не обращайте внимания, — говорил его ассистент в “Валенсии”. — Думайте только об игре». С тех пор Хиддинк так и делает.

В 1998 году он вывел Голландию в полуфинал чемпионата мира. В 2002 году, что более неожиданно, повторил трюк со сборной Южной Кореи, для чего научил послушных корейских футболистов самостоятельно думать на поле. Сейчас он пытается проделать то же со сборной Австралии, а потом и Англии. Кстати, в Корее Хиддинк обрел статус, беспрецедентный для футбольного тренера, сумев помочь стране добиться так необходимого ей международного признания. В результате автобиография Хиддинка была напечатана здесь тиражом полмиллиона экземпляров. А автобусы с корейскими пилигримами добираются даже до его родного дома в «Черном углу». После Кубка мира он и сам заехал к родителям, которым уже под восемьдесят. «Ну что ж, это было неплохо, — заметил отец. — Кофе хочешь?»

Затем Хиддинк вернулся в «ПСВ» и в прошлом году чуть не вывел клуб в финал очередной Лиги чемпионов: команде не хватило всего нескольких минут. При этом в свободное время он готовил сборную Австралии к ее первому, начиная с 1974 года, Кубку мира.

Тем временем он попал в поле зрения налоговой полиции Нидерландов. Представители фискального органа не поверили заверениям Гуса, что он живет в Бельгии, и прослушивали телефон тренера, чтобы выяснить, где он ночует. В те дни автоответчик мобильника Хиддинка предупреждал по-немецки: «Осторожно, нас слушает враг!» Фразой, напоминающей о Второй мировой войне, голландец хотел поддеть полицейских, намекая, будто они используют гестаповские методы. Кстати, допросы налоговиков возымели неожиданный эффект: известный футбольный наставник исчез с голландского рынка труда.

Россия предложила ему фантастический гонорар за то, что он будет жить на берегу реки Амстел и изредка летать в Москву на частном самолете Абрамовича. Но в этой работе нет магии, которая сопровождает должность тренера английской сборной. Гус с удовольствием принял бы три самых важных вызова Британии. Ему достало бы психологической гибкости, чтобы вдохновлять утомленных футбольных мультимиллионеров, он обожает иметь дело с трудными людьми и спокойно справился бы с Уэйном Руни. И, наконец, научил бы думать команду, которая имеет все, кроме интеллекта. Послужной список голландца весомее, чем у любого британца, претендующего на эту должность. И он лучше говорит по-английски, чем все соискатели-иностранцы.

В Лондоне тоже можно вести богемный образ жизни. И его подруга могла бы всего за час добраться отсюда до любимого Амстердама. Но Хиддинк не уверен, нужна ли ему эта работа. Он содрогается при мысли, что английская бульварная пресса начнет совать нос в его личную жизнь. В любом случае Футбольная ассоциация может предпочесть лучшему тренеру мира англичанина. И это будет очередной пример того, как британские газеты плюс британский страх перед иммигрантами разрушают британскую нацию.

 

Свен-Ёран Эрикссон

Май 2006 года

Что произойдет, если команде Англии придется отправиться на чемпионат мира без Уэйна Руни?

Свен-Ёран Эрикссон, тренер английской сборной, демонстрирует фирменную сдержанную улыбку. Часто говорят, что у шведа полностью отсутствует харизма, тем не менее он обладает мягким обаянием семейного врача. Мы общаемся в небольшом офисе на площади Сохо в Лондоне: два стола, сдвинутых вместе, журнальный столик, на стене — плакат, который гласит «Говори тихо, говори медленно, не говори лишнего». Лозунг, достойный стать фамильным девизом Эрикссона.

Через две недели — Рождество. Руни здоров. Возможно, его нога, сломанная во время Евро-2004, оправдывает вылет сборной. Но нет никаких причин думать, что проигрыш повторится.

«Очень хорошо, если у вас есть план Б и план В, — говорит Эрикссон, — но все гораздо проще: у нас только один Руни. В Португалии он действовал фантастически. Пока он был на поле, мы прекрасно атаковали. Но мы не можем найти второго такого футболиста. А кто может?»

Уэйн вновь сломал ногу и может вообще не попасть на предстоящий чемпионат мира, последний турнир Эрикссона в качестве тренера национальной сборной. «Я думаю, на этот раз мы выиграем», — заявил швед. Пока неизвестно, окажется ли успешным последнее послание Свена-Ёрана вечности, но мы уже можем оценить его наследие. Мы обнаружили одно его выдающееся качество и знаем, каково его влияние на английский футбол и британскую общественную жизнь. Эра Эрикссона началась в 2000 году в Риме, в роскошном ресторане, где его застал звонок из Британии. Он пару минут говорил по-английски, затем обернулся к своему ассистенту из местной «Лацио» Торду Грипу: «Будешь моим помощником в сборной Англии?» Их общий друг-швед, присутствовавший за ужином, закричал: «Только не Англия! Там плохая еда, безобразные женщины и ужасная погода!» Но коллеги уже обсуждали, каких игроков стоит взять в команду.

Для шведа Англия означала не безобразных женщин, как раз наоборот. И не зарплату четыре миллиона фунтов. Она напоминала ему о юности, субботних вечерах в лесной глуши Торсби, когда он смотрел по телевизору английский футбол и болел за «Ливерпуль».

В январе 2001 года Эрикссон стал четвертым тренером английской сборной за четыре года. Футбол Британии переживал кризис идентичности. Традиционную игру, мужественную, не слишком умную, в ходе которой здоровые мужики гоняют мяч по грязной траве, постигла неудача. Пришла пора внедрять интеллектуальный футбол европейских команд, но ни один местный тренер не был на это способен. И Англия впервые пригласила иностранца.

Обрадовались этому не все. Газета Sun писала: «Какое унижение. Какое свидетельство упадка. Какой стыд. Какое ужасный, печальный обвинительный приговор самим себе. Какая прискорбная неприятность». Газета организовала информационный протест, вынудивший комика Джереми Харди сказать: «Я не знаю, почему все так переживают по поводу иностранного тренера, ведь на самом деле проблема в игроках национальной сборной».

Эрикссон принялся учить этих игроков думать самостоятельно, как это делают футболисты с континента. В первые дни своей работы перед матчами он вызывал подопечных по очереди в свой кабинет и разговаривал с ними. Объяснив тактику соперников в зоне игрока, интересовался: «Что будешь делать?»

Обычно игрок смотрел бессмысленными глазами и отвечал: «Не знаю. Это же вы здесь главный, Босс». Ведь традиционно в Англии думает только тренер, и то в случае крайней необходимости.

Но постепенно члены команды Эрикссона стали учиться мыслить. Это было серьезным событием для футбольной дружины, капитаном которой был Дэвид Бекхэм и которой хватало всего, кроме интеллекта.

Однако игроки стали меняться вовсе не из-за Эрикссона. Он не революционер, а просто очередное проявление иностранной революции, начавшейся в английском футболе десять лет назад, когда француз Арсен Венгер занял пост тренера «Арсенала». Сегодня, в своих клубах, никто из одиннадцати игроков основного состава сборной не играет под руководством английского тренера. Швед считает, что традиционного английского футбола больше не существует.

«В Премьер-лиге так уже никто не играет, — заметил он в тот вечер на площади Сохо. — Может, еще можно говорить о североевропейском футболе». Еще, отмечает он, из национального футбола исчезает свойственный игрокам алкоголизм.

1 сентября 2001 года в Мюнхене становящаяся все менее английской команда Эрикссона разгромила сборную Германии со счетом 5:1. Это было задолго до того, как немцев стали бить все кому не лень. Но на пресс-конференции после матча он оставался серьезным и сказал, что такой результат слишком лестен для английской сборной. Гораздо важнее, что отец тренера немецкой сборной оправился после сердечного приступа, который перенес прошлой ночью.

Это был прекрасный психологический ход. Швед знал, что и так получит за победу полагающиеся почести. Уклоняясь от похвал, он получил возможность уклоняться и от обвинений, когда сборная проигрывала. Вот еще одна черта его характера. Говоря словами английского поэта, он может «равно встречать успех и поруганье, нe забывая, что их голос лжив»[47]Редъярд Киплинг. «Заповедь» — Прим. пер.
.

Эрикссон приобрел такое качество задолго до приезда в Англию, в ходе работы, казавшейся тренировкой в надувании «мыльных пузырей». В его резюме — сплошные «пустышки»: «Бенфика», «Фиорентина» и «Лацио». Клубы — «мыльные пузыри», склонные к банкротству. Ими, как правило, руководят люди с манией величия, за них болеют истеричные фанаты, об их игроках постоянно пишут в бульварных газетах. Спокойный и скучный стиль шведа стал прекрасным противоядием подобной атмосфере.

Когда было объявлено, что Свен-Ёран назначен тренером сборной Англии, я обрадовался, потому что годом раньше в Риме взял у него интервью. Должно быть, в моем блокноте — настоящее золото! Однако, пытаясь найти те страницы, я обнаружил, что не записал почти ни слова. Эрикссон говорил без перерыва почти пятнадцать минут, но умудрился не сказать почти ничего примечательного.

Во второй раз я встретился с ним за ленчем в Цюрихе в компании других журналистов. Нас было немного, и мы надеялись его разговорить. Вместо этого он вежливо беседовал с китайским репортером о китайском футболе.

Его плохой английский — большая редкость для шведа — также помогает уходить от вопросов. Сотрудники британских СМИ почему-то упорно пытаются заставить произнести что-то осмысленное Эрикссона или Бекхэма. Но первый отмалчивается, а второму просто нечего сказать.

Только в последние месяцы работы в Англии Свен-Ёран стал немного разговорчивее. На площади Сохо я спросил, как он оценивает собственные рекорды: четвертьфинал Кубка мира в 2002-м в Японии, и четвертьфинал Евро-2004 в Португалии.

«Ох, — начинает он. — Если бы до того, как я взялся за эту работу, вы попросили меня вывести команду в полуфинал в Японии [к сожалению, это был всего лишь четвертьфинал], я подумал бы, что вся нация придет в восторг». И правда, когда швед возглавил команду, той едва ли было под силу пройти даже квалификационные игры чемпионата мира.

«А сегодня люди уже недовольны четвертьфиналом, — продолжает Свен-Ёран. — Предполагаю, что они ожидали большего. Я думаю, в Японии все было нормально. Мы играли с Бразилией, но были не готовы с ней конкурировать по «физике» во втором тайме, несмотря на то что нас было одиннадцать, а соперников — только десять. Но в Португалии, когда мы вылетели в четвертьфинале, я был действительно расстроен».

Он сказал, что в обоих случаях проблема состояла в том, что игроки были измотаны после долгого сезона. К счастью, перед следующим Кубком мира им удастся неделю отдохнуть.

Но, конечно, Англия не попала в полуфинал не только из-за того, что ей не хватило недели отдыха?

«Последние два раза? Я бы сказал, что это была основная причина».

Единственная причина?

«Мы были не в форме… в Японии мы не забили ни одного гола во втором тайме. Так что я думаю, это была основная причина».

Возможно, английская Премьер-лига действительно требует лучшей физической формы, чем любая другая. Но Эрикссон отказывается признавать очевидную закономерность. Три матча, которые проиграла его команда в ходе важных турниров, с Бразилией в 2002-м и с Францией и Португалией в 2004 году, следовали одному сценарию: Англия хорошо начинала и забивала в первом тайме, а потом отходила к своей штрафной площадке, где храбро пыталась отбирать мяч и бесцельно гоняла его до конца игры, в надежде на неожиданную победу, напоминающую о Дюнкерке 1940 года. Но соперники начинали паясничать у английских ворот и в конце концов забивали гол. По этой схеме развивался даже победный матч Англии над Аргентиной в 2002 году, за исключением того, что аргентинцы не забили.

Любопытный метод, учитывая, что в сборной Англии присутствуют прекрасные игроки, способные контролировать мяч. Может, Эрикссону не удалось искоренить древние инстинкты английского футбола?

«Дело не в том, что мы что-то не можем, а в том, что мы устали. Нам не удается удержать мяч, и на этом все заканчивается».

Он добавляет: «Думаю, нам немного не повезло. Франция… Как мы могли? Два дурацких гола за две минуты. А против Португалии мы могли выиграть сорок таких матчей, но все равно потерпели фиаско».

По его словам, нынешним летом все будет иначе: «Сейчас мы играем гораздо лучше, чем два года назад». Он ссылается на опрос авторитетного французского журнала France Football: в споре за звание лучшего футболиста Европы 2005 года второе и третье места заняли англичане Фрэнк Лэмпард и Стивен Джеррард, а Джон Терри попал в первую десятку. «Я не знаю, когда [в последний раз] в первой десятке были три британских игрока. А Джимми [Каррагер] оказался на двадцатом месте».

С другой стороны, Руни получил травму, а лучший бомбардир сборной Майкл Оуэн только что оправился после перелома ноги, пропустив пять месяцев тренировок. Футболист утверждает, что находится в форме, но, обсуждая свою игру на Евро-2000, он сказал: «Я только что восстановился после травмы, поэтому играл не в полную силу. Иногда говорят, чтобы действовать как раньше, требуется столько же времени, сколько занял процесс реабилитации. Если это так, на Евро-2000 я точно был не в лучшей форме».

Плохое предзнаменование. А во время моего интервью с Эрикссоном, когда мы обсуждали предстоящий чемпионат мира, со стены упал плакат. Кое-кто из более суеверных предшественников тренера после этого мог бы немедленно уволиться. Но швед только посмеялся.

Может, его команда и не выиграет чемпионат мира, но он уже оставил свой след в этой стране. Ярче всего это заметно по тому, как он говорит. В отличие от большинства предшественников, Свен-Ёран не прибегает к риторике, напоминающей о двух мировых войнах: никаких ручных гранат, окопов и призывов погибнуть за родину. Доныне он никогда не заявлял, что Англии предназначено судьбой выигрывать трофеи. Он не считает, что стране следует развивать собственный футбольный бренд. Иначе говоря, он спокойно похоронил британскую футбольную исключительность.

Но в одной сфере Эрикссон все же совершил революцию. В английском футболе, как во многих рабочих профессиях, всегда было принято считать, что опыт важнее таланта. Поэтому молодые игроки чистили бутсы заслуженным профессионалам. Спортсменов вызывали в сборную только после многолетней верной службы. Зато потом они прописывались тут до завершения карьеры.

Но швед сделал Руни самым юным дебютантом английской сборной. А сейчас он везет в Германию еще более юного игрока: Тео Уолкотта, не принявшего участия ни в одном матче в Премьер-лиге. Он будет самым молодым футболистом на чемпионате мира. Возможно, взяв Уолкотта в команду, Эрикссон совершил ошибку, но это смелый поступок.

Тренеру-экспату удалось даже немного изменить британское общество. Он доказал, что иностранец может выполнять «вторую по важности работу в стране» — как гласит название одной книги о тренерах английской сборной, — не разрушая национальной идентичности. Сейчас Британию наводнили зарубежные менеджеры и тренеры, но Эрикссон — самое показательное свидетельство глобализации британской экономики. Его успехи оказались не блестящими, и в 2000 году Футбольная ассоциация заявила, что ему на смену может прийти англичанин, хотя преемником объявили бразильца Луиса Фелипе Сколари. Тем не менее шведа приняли даже местные болельщики.

Сколари отказался от предложения, обеспокоенный истерией, наводнившей английскую прессу. Но Эрикссона это не трогает. Таблоиды мучили его за его гражданство, амурные дела, поражения и переговоры с другими командами. А он неизменно оставался вежливым и спокойным.

«Я не могу изменить английскую прессу, — говорит Свен-Ёран. — Или могу? Вряд ли. Но точно знаю, что она не изменит меня. В этом я абсолютно уверен».

«К тому же, — добавляет он, — я не читаю газет. А если и покупаю их, то ради судоку. Люблю ее решать».

Если команда Эрикссона так и не выиграет Кубок мира, пиковым моментом его карьеры останется пресс-конференция в Лиссабоне в 2004 году, проведенная в день, когда англичане потерпели поражение от португальцев. Несколько сотен упорных спортивных журналистов собрались в душном зале, чтобы допросить проигравшего. А он сказал: «Мне очень жаль. Мне снова показалось, что у нас есть хорошие шансы дойти до финала». Он произнес это спокойно, как всегда. Но сохранить достоинство и спокойствие в тех обстоятельствах было героическим поступком. Когда он закончил говорить, журналисты устроили овацию. Не потому, что считали его хорошим тренером. Они считали его хорошим человеком.

 

Жозе Моуриньо

Январь 2007 года

Это конец. Возможно, у Моуриньо мания преследования, но на этот раз они точно до него доберутся. За закрытыми дверями они вновь планируют, как уничтожить тренера «Челси». Даже наставник «Ювентуса» Дидье Дешам признается, что ему предлагали место Жозе. Должно быть, Моуриньо — жертва теории заговора — испытывает праведный гнев. Интриги прекрасно вписываются в его видение мира.

Моуриньо вырос в Португалии во времена фашистской диктатуры. Детство провел в доме двоюродного деда Марио Аскенсао Ледо, сардинного магната, бывшего президента футбольного клуба «Витория Сетубал». Мальчик играл в футбол со слугами и посещал частные школы, избежав таким образом ужасного среднего образования, уготованного рядовым португальцам. Изучал языки — французский, английский, испанский, что и предопределило его карьеру. Впервые он столкнулся с миром профессионального футбола в качестве переводчика: его лингвистические таланты привлекли «Челси».

В 1974 году, когда Жозе было одиннадцать лет, «революция гвоздик» положила конец фашизму в Португалии. Почти все имущество семьи было экспроприировано, так что пришлось выехать из родного дома.

Примерно в то же время оказалась разрушенной и жизнь семьи его будущей жены Тами. Ее родители были португальцами, но жили в стране, которая тогда боролась против колонизаторов и сейчас называется Анголой. Ее отец воевал, был ранен, остался инвалидом. Когда в 1975 году новое правительство Португалии предоставило колониям независимость, семье пришлось бежать в Лиссабон.

Португальская революция была последней в Западной Европе. Мы, живущие на другом конце континента, не можем и представить, что нашей жизнью управляют неизвестные тайные силы. А Моуриньо может.

Пережитое заставляет его, Тами, равно как и многих жителей бедных стран, стать приверженцами теории заговора. Она не получила распространения в более развитых и благополучных государствах Западной Европы. Но, например, иракцы верят, что Саддам Хусейн жив, а его казнь была инсценировкой. Многие арабы считают, что теракты 11 сентября организовали евреи. Африканцы точно знают, что СПИД изобрели в своих лабораториях западные ученые.

Особенность португальской теории заговора заключается в том, что она концентрируется вокруг футбола. Это неизбежно в стране, где самый большой тираж у двух ежедневных футбольных газет. Величайший в истории португальский игрок Эйсебио до сих пор утверждает, что в 1966 году англичане обманом добились вылета сборной Португалии из Кубка мира, когда перенесли полуфинал из Ливерпуля в Лондон. А сейчас многие жители придерживаются той версии, что их команда проиграла на Евро-2000 и на Кубке мира-2002 в результате договорных матчей.

Подобно Техасу, излюбленному месту для контактов с НЛО, второй город Португалии Порту является родиной футбольных теорий заговора. Населенный пункт расположен в прекрасном месте: горы, река Дору, виноградники, Атлантика. Но его улицы застроены мрачными бетонными монстрами — при фашистском режиме основное внимание доставалось Лиссабону.

Однако жителей Порту больше всего расстраивают воображаемые интриги против его футбольных команд. Да-да, команд. Иногда в высшем дивизионе национальной лиги играет целых девять дружин, базирующихся в радиусе тридцати миль вокруг города, — это самая высокая плотность футбольных клубов в Европе. Самый большой из них — «Порто», где Моуриньо и заработал себе репутацию. Кстати, здесь до сих пор помнят историю о вингерах команды, арестованных в 1940 году. Их обвинили в шпионаже, а одного казнили.

В 2004 году подозрительный Моуриньо в Англии обнаруживает заговоры на каждом шагу. Вот примеры его обвинений, которые англичане, разумеется, считают совершенно идиотскими:

— «График игр Премьер-лиги контролирует “Арсенал”. Он составлен так, чтобы затруднить жизнь “Челси”». Неужели только Жозе Моуриньо замечает в расписании матчей что-то очень странное?

— «По телевизору в сотый раз показывают жесткий подкат Майкла Эссьена против игрока “Ливерпуля” Диди Хаманна, так как тележурналисты ненавидят “Челси” и хотят уничтожить его игрока». На самом деле «Челси» ненавидит вся Англия. «Когда мы проигрываем, это праздник для всей страны».

— «В нынешнем сезоне какая-то невидимая рука поместила “Челси” в самую сильную группу Лиги чемпионов, заставив клуб коллекционировать желтые карточки».

— «Когда речь заходит о Фрэнке Лэмпарде, с английской прессой начинает твориться что-то странное. Он — блестящий игрок, поэтому пресса хочет ему навредить».

Моуриньо говорит это отчасти для того, чтобы объединить своих игроков против всего мира. Все они достаточно наивны, чтобы поверить наставнику. Но, кажется, их тренер и сам искренне верит своим словам.

Британские газеты обожают теории заговора от португальца. Вместо репортажа о встрече двух прекрасных команд они в очередной раз пишут о Моуриньо. Но, возможно, его популярность связана с тем, что игрокам не доверяют и не разрешают говорить. Лицом и голосом клуба является тренер. Моуриньо в кашемировом пальто «от Армани» стал эмблемой «Челси». Он — великий и ужасный. Доминирующая личность английского футбола.

Кажется, владелец «Челси» Роман Абрамович от него устал. И дело не в результатах. Проводя матч за матчем, он остается, возможно, самым успешным футбольным тренером. Пересуды по поводу отставания «Челси» на шесть очков от «Манчестер Юнайтед» в турнирной таблице лиги скоро прекратятся. В мае следующего года португалец может записать на свой счет третий титул за три года. А «Челси» остается в Лиге чемпионов и в двух национальных кубках.

Проблема Моуриньо, скорее, в его характере. Негативный имидж португальца в Англии, связанный, скорее, с искусным футболом его команды и паранойей тренера, прилип к самому «Челси».

Теперь интриги против Моуриньо плетут другие представители клуба. Основная форма бизнеса в богатых странах — корпорация. Она способствует прозрачности, тем самым лишая силы заговорщиков. Но «Челси» — зверь другой породы. Структура власти тут почти никому не известна. Каждый из ближайшего окружения Абрамовича строит собственную империю: его российские советники, его агент в Израиле Пино Захави, исполнительный директор «Челси» Питер Кеньон, спортивный директор Фрэнк Арнесен, собственно Моуриньо. Они никогда не встречаются за одним столом. Решения принимаются кулуарно. В такой атмосфере невидимая рука может внезапно лишить тебя родного дома. Моуриньо знает, как это бывает.

 

Гленн Ходдл

Апрель 2008 года

«Эмммммм», — произносит Гленн Ходдл. После монолога, посвященного чемпионату мира 1998 года, который навсегда останется главным успехом в его карьере, он умолкает. «Единственная проблема, что сказанного тебе хватит, чтобы написать целую книгу. Ха-ха-ха-ха-ха, — он громко хохочет. — Мы обсудили такие вещи, о которых раньше я никому не рассказывал».

«Например, визуализацию?» — спрашиваю я.

«Да, и ее тоже. Я никогда не говорил о ней с репортерами настолько подробно. И даже не рассказывал так много о сборной Англии».

Журналисты любят слышать подобные вещи. Но уже слишком поздно. Десять лет назад я бы получил за это интервью кучу денег. К сожалению, сейчас Ходдл мало кому интересен. Перед встречей друзья говорили мне: «Как минимум ты выяснишь, придурок он или нет». Сегодня его имя воскрешает смутный образ странноватого английского тренера, пригласившего целительницу Эйлин Друри лечить травмированных игроков и свято верившего, что сборная Англии выиграет чемпионат мира 1998 мира. До тех пор, пока та окончательно не проиграла. Где Ходдл ныне работает? Все еще в «Вулфс»? Нет, сейчас он нигде не работает.

Он — Роберт Кеннеди английского футбола. Иногда американские либералы, лежа по ночам без сна, пытаются представить: что если бы 5 июня 1968 года в отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе Сирхан Сирхан не застрелил Бобби? Скорее всего, он бы выиграл следующие президентские выборы у Ричарда Никсона, США прекратили войну во Вьетнаме и…

Если вы тоже так думаете, то вы сумасшедший. Точно так же мы не можем знать, что бы стало с английским футболом, выбери он путь Ходдла. Но иногда не думать об этом не удается. И самому Гленну тоже.

Как и остальные, я почти забыл Гленна Ходдла. Но в один прекрасный день он позвонил мне на мобильный. Через неделю мы сидели за столиком «Поло-бара» в отеле в Аскоте. Это шикарное место, расположенное в нескольких минутах ходьбы от знаменитого ипподрома. На улице холодно. Лужайку за окном украшают имитации греческих статуй.

Я не сразу узнал Гленна, потому что он поседел. Но и сейчас, в куртке без рукавов и красной рубашке, выглядит как спортсмен. Его знаменитые длинные ноги скрещены под столом. Мы заказываем капучино, и бывший тренер демонстрирует мне брошюру футбольной академии, которую пытается создать в Монтекастильо, в Испании. Образовательное учреждение даст второй шанс подросткам, которых не приняли в английские клубы. Ходдл считает, что сможет вернуть в профессиональный футбол 15–20% этих ребят.

«Я увлечен, — говорит он. — Это моя компания. Полная свобода, никаких президентов, исполнительных директоров, правления, советников, принимающих дурацкие решения, и фанатов, дышащих в спину. Ради этого проекта я отказался от шести или семи предложений. В каком-то смысле это очень, очень похоже на футбольный клуб. И если нам удастся заняться гольфом и недвижимостью под брендом “Академия Гленна Ходдла”, то довольно скоро сможем открыть еще одно образовательное учреждение. Но сейчас мы по-прежнему ищем деньги для первого». И Гленн смеется над своими словами.

Идея академии возникла, когда он был молодым перспективным тренером в «Свиндоне» и «Челси», где ему приходилось говорить семнадцати- и восемнадцатилетним ребятам: «Очень жаль, но сейчас вы не в лучшей форме». Ходдл всегда пытался утешить мальчишек: «Докажите, что мы ошибаемся. Буду рад снова встретиться с вами через несколько лет». Но о большинстве из них он больше никогда не слышал.

«Мне было очень тяжело отказывать, — говорит он. — В первый раз мне пришлось отправить восвояси шестерых восемнадцатилетних парней. И когда четверо из них расплакались прямо у меня в кабинете, я подумал: “Да, не очень приятно. У меня были несколько другие представления о тренерской работе”».

Тогда-то он и решил, что, закончив карьеру тренера, создаст академию. Недавно умерший Джон Сийер, спортивный психолог, много лет работавший с Ходдлом, как-то сказал мне: «Гленн хорошо это скрывает, но у него золотое сердце».

Тем не менее в начале тренерской карьеры Ходдлу было сложно сочувствовать неудачникам. С самого начала всем было ясно, что этого мальчишку из Харлоу ждет успех. Бывший тренер рассказывает: «Я был одним из тех, с кем все хотели подписать контракт. Я ушел из школы и сразу попал в большой футбол. Но когда я смотрю видеозаписи своих игр в семнадцать лет, то вижу, что был худым, как щепка. Порыв ветра — и меня просто сносило. Но в футболе приходится быть агрессивным. Я впервые в жизни вышел на поле в семнадцать лет в матче с «Норвичем». Его центральным полузащитником был огромный Дункан Форбс. Я разбил ему нос!»

Ходдл вновь смеется. «Я бежал за мячом, который был прямо над ним, и находился в таком состоянии, как ребенок, впервые попавший на большой стадион. Я настолько хотел любой ценой забрать снаряд, что даже подпрыгнул от возбуждения».

Когда бывший тренер говорит, ты видишь, как он представляет себе летящий в воздухе мяч. «Я столкнулся с ним, — продолжает Гленн, — и его нос сделал “Тфуууумммм”. Должно быть, бедный Дункан ломал нос раз десять. Это была моя первая минута на поле, и фанаты, наверное, подумали: “Ого, у нас появился новый Дэйв Маккей!”»

Тогда Ходдл развивал свое главное качество: «Я думал, что это мой настоящий дар — способность представлять общую картину на поле». Он научился этому у Джимми Гривза. Старый потрепанный алкоголик, который давал показания против «Фейеноорда», чтобы заработать хоть немного денег, в 1972 году вернулся в клуб, где на тот момент играл четырнадцатилетний Гленн.

«Мы играли в маленьком спортивном зале. Было очень тесно, и он был везде, постоянно забивая. Я видел что, перед тем как получить мяч, он крутит головой и смотрит по сторонам. Это было потрясающе. Так он зарабатывал себе на жизнь, забивая мячи: он смотрел, смотрел, смотрел и знал, что снаряд окажется здесь, возле этой девочки, — Ходдл показывает на официантку в другом конце бара, — и каким будет пас. И он — раз — поворачивается и забивает его в сетку быстрее, чем вы успели что-то заметить. И ты думаешь: “Вот дерьмо”. Когда к нему летел мяч, у него в голове мгновенно возникала картина: где находится он, где защитники. Поэтому Гривз мог тут же развернуться и ударить. Это была великолепная плотная игра. Да, признаю, это я перенял у него. Не все замечали. Но я у него учился».

В 1986 году мы с родителями переехали из голландского городка Лейден в северный Лондон. По субботам я иногда садился в автобус маршрута W3, шедший от «Александра-палас» до «Спурз». Мы ездили туда ради Осси Ардилеса и Криса Уоддла, но в первую очередь ради Ходдла. Он мог поднять мяч большим пальцем. Причем любой ноги.

Я вспоминаю об этом, когда тот рассказывает, что иногда говорит своему сыну Джейми, перспективному игроку в крикет: «Джи, когда переходишь эту белую линию, то иногда должен становиться актером, другим человеком. А уходя с поля, не надо быть агрессивным».

Я отвечаю ему, что удивлен: помню, что Ходдл всегда привносил в игру свой характер, свою личность. Казалось, что он всегда остается спокойным.

«Хм-мм, — отзывается футболист. — Это интересно, что вы заметили мое спокойствие. Я всегда наблюдаю за собой, когда просматриваю записи старых игр. Думаю, что действительно был спокоен. Я хотел выглядеть так, будто у меня больше времени, чем у других. Считаю, что на подобное способен Дэвид Бекхэм. Иногда Макинрой ведет себя так, будто у него очень много времени, когда готовится ударить. Возможно, когда мяч попадает к некоторым игрокам, он действительно меняет форму, становясь продолжением их тела. А другим это не удается».

Он делает паузу, а затем продолжает: «У меня был этот дар. Я был таким с раннего детства. У меня была способность не замечать соперников до тех пор, пока меня не сбивали с ног, хотя некоторые начинают бояться противника уже с десяти метров. Начинаешь их опекать, и они тут же впадают в панику». Ходдл смеется: «Я не сразу понял, что на самом деле визуализирую на долю секунды, когда даю пас и когда бью».

Он встает и на узорчатом ковре «Поло-бара» принимает позу, которую до сих пор помнит каждый английский болельщик старше тридцати пяти лет: Гленн Ходдл с широко расставленными руками готовится дать длинный пас.

«Так что, когда я видел Тони Гэлвина на левом фланге, и видел защитника, и Тони был здесь, — двадцать пять лет спустя Ходдл все еще видит обоих, но теперь где-то посреди «Поло-бара». — Наклоняя голову, чтобы ударить по мячу, я мог его видеть. Даже сейчас. Я могу наблюдать за Тони Гэлвином, и я вижу, куда собираюсь отправить мяч, через голову защитника. И я знаю, что он примет мяч именно в той точке».

Гленн вновь смеется: «Я просто визуализирую Тони. Знаю, где он, а где туннели. Я точно знаю, где нахожусь. Я это вижу!»

Тем не менее «Тоттенхэм» Ходдла ни разу не выиграл титул лиги. Гленн был странным образом неуместен в английском футболе. Он был строен, у него были красивые длинные ноги, и он не носился по полю словно маньяк-убийца. Поэтому его прозвали Гленда. Как часто он играл на собственной позиции?

«Наверное, всего один раз. Это был выездной квалификационный матч в Венгрии. Я находился за двумя нападающими. Кажется, забил два гола и дал одну передачу. Или забил один гол и выполнил две передачи. За мной вроде были три защитника, и я мог играть как раз позади Тревора Френсиса и Пола Маринера».

Я задаю простой вопрос: согласен ли он, что Англия никогда не верила в него так, как Франция в его современника Мишеля Платини?

«Совершенно верно. В 1980-х, особенно в этой стране, творческим игрокам было сложно. Поля были грязными. Можно было любым способом останавливать творческого игрока — бить его, оттаскивать за футболку. И не понести за это никакого наказания.

Ваши “Уимблдоны” и “Уотфорды” — вот причина того, что стиль “бей и беги” имел хоть какой-то успех. Четверку защитников зажимали в двух метрах от средней линии, и они играли в пространстве размером 60 на 40, обычно в грязи. Это была игра не для творческого человека, — голос Ходдла затихает от ужаса. — Мы засовывали голову в песок, в полном смысле слова, и не думали, что можно играть иначе. Сейчас все изменилось. Правило передачи назад открыло игру, и она развернулась во всей красе, на прекрасных полях».

«Я очень хотел уехать за границу», — продолжает Гленн. У него были предложения от «Шальке», «Кёльна» и эйндховенского «ПСВ». Он чуть не ушел в «Наполи», но в итоге выбрал «Монако» Арсена Венгера. В Англии футболист Ходдл так и остался на эпизодических ролях. Но, став тренером, вознамерился все изменить.

В 1993 году в Роттердаме Рональд Куман, которого к этому моменту должны были удалить с поля, произвел свободный удар в обвод «стенки» англичан. И в 1994 году британцы не получили кубка мира. Грэма Тейлора уволили. Футбол в стиле «бей и беги» отвергли. В конце концов, Англии пора было превращаться в страну европейского футбола.

Сначала эту задачу возложили на Терри Венейблса, потому что в то время Ходдлу было всего тридцать шесть лет. Он он уже был играющим тренером «Свиндона» и учил команду красивому континентальному футболу.

Затем он перешел в «Челси» и в 1996 году, в тридцать восемь лет, стал самым молодым наставником в истории. У него появилась возможность, которой он никогда не имел как игрок: указать английскому футболу новый путь. И в один прекрасный день в октябре 1997 года ему это удалось.

Я спросил его, каким матчем на посту тренера английской сборной он гордится больше всего. «Определенно, игрой на выезде в Риме. С Италией».

Чтобы попасть напрямую на чемпионат мира, Англии была необходима ничья. «До этого момента Италия выиграла 17 матчей из 17-ти, — сказал Ходдл. — Ни единой ничьей».

Он вывел на поле восемь защитников. Британская команда устроила самый дисциплинированный перформанс, который до сих пор помнят ее фанаты. Тем не менее за две минуты до конца игры все было почти потеряно.

«Не знаю, помните ли вы, — говорит Ходдл, — но я помню, как будто все было вчера, ведь это был тот единственный раз, когда я физически почувствовал, что сердце может выскочить из груди. Райти [Иан Райт] ударил по воротам. Подбежал Тедди [Шерингем], и он должен был забить. Его остановили. Они пошли на левый фланг, прямо перед нашей скамейкой. Вьери попятился, ударил головой назад, к воротам. Я помню, что Дейв Симен не двигался. Мы не видели, куда ударил Вьери. Я весь вспотел. И думал, что мяч уже в воротах».

После игры, когда ликующий Ходдл рассказал о своих переживаниях Симену, вратарь ответил: «Не стоило волноваться, мяч ушел в сторону». Гленн рассказывает так, что становится ясно: голкипер вообще не видел, куда летел снаряд.

Игра закончилась со счетом 0:0 и сразу превратилась в легенду под названием «итальянская работа» (The Italian Job). В тот вечер Англия поменялась местами с Италией. Ходдл создал современную команду, способную учиться у других. Будущее английского футбола наступило.

Несколько других тренеров английской сборной пытались повторить «итальянскую работу», но тщетно. Более привычная картина для британцев — тот момент игры с Хорватией на «Уэмбли» в 2007 году, когда шестеро защитников не смогли остановить единственного нападающего соперников.

Ходдл вспоминает о поворотном моменте в карьере, из-за которого он и проводит этот зимний день со мной в «Поло-баре», а не в каком-нибудь большом и успешном клубе. Он наступил на Кубке мира в 1998 году и напоминал мгновение, когда мяч Вьери пролетел у верхнего угла ворот Симена.

Момент: когда Сол Кэмпбелл забил мяч, а его не засчитали. Матч: Англия — Аргентина в Сент-Этьене. Восемнадцатилетний Майкл Оуэн забил сольный гол. После первого тайма счет был 2:2. Сидя на трибуне для прессы, я посмотрел вверх и увидел, как шотландский репортер Патрик Барклай кусает пальцы. Он взглянул на меня и выразительно поднял брови: я тоже сунул кулак в рот. Никто из нас не понимал почему, ведь мы оба болели не за Англию.

В начале второго тайма Бекхэм слегка толкнул Диего Симеоне, почти проходя мимо, и был удален в поля. Перед финальным свистком, перед штрафной аргентинцев, где было полно людей, а счет все еще оставался равным, Кэмпбелл головой забил мяч в сетку.

Ходдл говорит: «Мы думали, что справимся вдесятером. А потом я увидел, как пятеро моих игроков радуются голу у углового флажка. Аргентинцы разыгрывают мяч с центра и атакуют по правому флангу, а у меня на поле всего пять футболистов!» Гленн помнит, какой был фланг, потому что до сих пор видит эту картину.

«И я помню, как Гари Невилл взлетел на дальнюю штангу и отбил мяч на угловой. И мы пытаемся вернуть в игру всех игроков. Это потрясающе. Потрясающе».

После основного времени была назначена серия пенальти. Пол Инс и Дэвид Бэтти пробили неудачно. Мало того что сборная Англии никогда не практиковалась в одиннадцатиметровых, Бэтти до этого вообще не пробивал пенальти.

«Вам нравились такие игры, такие моменты?» — спрашиваю я.

«Это фантастические моменты, да, — отвечает Ходдл. — Это лучшие мгновения в работе тренера. Ты не помнишь, сколько денег заработал. Но помнишь такие моменты».

«Но Сент-Этьен — это неприятное воспоминание?»

«Почему же? Это было титаническое усилие. Мы весь второй тайм и в дополнительное время играли вдесятером против лучшей команды. Это же была не Швейцария какая-нибудь. Мы почти справились. И победили бы, выполняй арбитр как следует свою работу. Дэвид не должен был уходить с поля. И я до сих пор не понимаю, почему не засчитали гол Сола Кэмпбелла».

Здесь навыки визуализации подводят Ходдла. Бекхэм толкнул Симеоне. И как раз перед тем, как Кэмпбелл ударил головой, Алан Ширер стукнул локтем аргентинского вратаря.

Я цитирую Гленну слова другого бывшего футболиста, утверждавшего, что моменты, когда вся команда сидит в раздевалке, уничтоженная, повесив голову, тоже важны. Солидарность общей боли — тоже ценность. Просто понимаешь это не сразу.

Сегодня Ходдл спокоен. Его возбуждение прошло. «Так и есть. К сожалению, они не такие, какими ты их себе представляешь. Я всегда думаю, если бы тогда мы победили, хотя нас было всего десять, что бы произошло? Существует “инерция прессы”, которая не всегда оправданна. И, я думаю, что нас могла бы захватить инерция этого матча. Но не знаю, куда бы она нас привела».

В 1998 году он был уверен: если бы не красная карточка Бекхэма, команда смогла бы выиграть Кубок мира. В очень плохо написанной автобиографии «Гленн Ходдл: Моя история чемпионата мира 1998 года»[48]Hoddle Glenn, Davies David, Glenn Hoddle: My 1998 World Cup Story, (Andre Deutsch, 1999).
(Glenn Hoddle: My 1998 World Cup Story) он пишет: «Я до сих пор абсолютно уверен, если бы мы выиграли у сборной Аргентины, то стали бы чемпионами мира. И никто не изменит моего мнения: если бы нас было одиннадцать, мы бы победили».

Правда, после Аргентины Британии требовалось одержать верх над Голландией, Бразилией и Францией. Но это уже детали. Последние слова книги: «Я всегда верил, что это должен был быть я. Это должна была быть Англия».

Я замечаю, что для Гленна тот чемпионат мира не закончился.

«Представляете, я никогда не смотрел запись той игры. Хотя нет, смотрел, когда мы вернулись домой. Но никогда не анализировал. Будет интересно прокрутить ее сейчас. Как старый спектакль, который спустя много лет воспринимаешь не так эмоционально».

Через восемь месяцев после «Сент-Этьена» карьера Ходдла в высшем эшелоне футбола закончилась. В интервью газете The Times кто-то процитировал его слова, будто инвалиды наказаны за грехи, совершенные в прошлых жизнях. Публика решила, что это, во-первых, странная идея, а во-вторых, бестактная по отношению к людям с ограниченными возможностями.

«Меня происходящее раздражало, — размышляет Гленн. — Написанное не являлось моими убеждениями, я сказал совершенно другое. Но в моей жизни были люди, настолько слабые, что, испугавшись, отвернулись от меня». Он имеет в виду представителей Футбольной ассоциации, использовавших эти слова как возможность избавиться от непопулярного тренера. «На самом деле мои результаты лучше, чем у кого бы то ни было в международном футболе, так что, эээээ…»

Неожиданная точка зрения. Как бы там ни было, но в международном футболе некоторым удавалось стать чемпионами мира. А Гленн добрался только до шестнадцатого места.

«Лучше, чем у кого бы то ни было в международном футболе?» — повторяю я.

«Если посмотреть на статистику, то мои результаты одни из лучших среди английских тренеров. Меня уволили по причинам, не связанным с футболом». Он прав и в том, и в другом. При Ходдле сборная Англии выиграла 61% из всех двадцати восьми матчей, проведенных под его руководством. За ним следуют Альф Рэмзи, Рон Гринвуд, Свен-Ёран Эрикссон и все довоенные селекционные комитеты вместе взятые — они держатся плотной группой, отставая от него примерно на 60%. Это позже придет Фабио Капелло и отодвинет всех. Даже после неудачного выступления его команды на чемпионате мира в Южной Африке к ноябрю 2010 года под его руководством сборная Англии выиграла 69% матчей.

Ходдл прав и в том, что его карьера закончилась исключительно из-за его дурацких заявлений о вещах, не имеющих отношения к игре.

«Это было болезненно?»

«Что? Эммм…»

Увольнение.

Пока он об этом размышляет, на телеэкране появляется какой-то певец, похожий на Элвиса. «Я бы сказал, что увольнение было огромным разочарованием, потому что я знал: мы способны на большее». И он перечисляет своих фантастических игроков. «Ширер, Инс, Шерингем, Оуэн — тогда он был еще щенком. Тони Адамс, Кэмпбелл, Невилл. Молодой Бекхэм. Скоулз. Господи, “бриллиант в моей короне”, так я его называл. Стюарт Пирс. Футболисты, которые могли по-настоящему гордиться тем, что делали».

Когда Гленн еще работал тренером, казалось, что он смотрит на подопечных свысока, считая их не такими умными и умелыми, как он сам. Однажды на тренировке те отрабатывали удары, и наставник сказал Бекхэму, что он «не умеет» бить. Но сейчас Ходдл вспоминает всех как партнеров по величайшему приключению в его жизни.

Он больше не получил должности такого уровня. В английском футболе алкоголик, поколачивающий жену, может считаться «своим парнем», а высокомерный сумасброд, который находит Бога во время паломничества в Вифлеем, остается опасным сумасшедшим. Бывший спортсмен не употребляет бранных слов, почти не пьет, у него мало друзей. После сборной Англии ему удалось получить место только в «Саутгемптоне» и «Тоттенхэме», а позже в «Вулфс», команде нижнего дивизиона. Он ушел из «Вулверхэмптона» в июле 2006 года и с тех пор не работает ни с одним клубом. В день нашей встречи ему было всего пятьдесят лет.

Когда он начинает критиковать современную модель английской сборной, 4-4-2: слишком жесткая, слишком мало игроков, способных перекрывать позиции друг друга и двигаться вперед по одной линии, а в его времена все было совсем по-другому, — я спрашиваю, не сложно ли мыслить как тренер высшего уровня, когда не являешься таковым.

«Ага, — отвечает Гленн. — Хороший вопрос. Я сам об этом думаю, разговаривая с вами. Но… Но это странно… Вы что, читаете мои мысли?» Он хохочет, пытаясь обратить сказанное в шутку.

Он цитирует Пеле: «Футбол прекрасен тем, что заставляет постоянно учиться. В этой игре всегда можно найти что-то новое». Когда он писал свою «историю чемпионата мира», то был уверен, что там допустил всего одну ошибку. Ему следовало взять с собой во Францию Эйлин Друри, чтобы та исцеляла травмы его игроков.

На осмысление произошедшего на том чемпионате у Гленна было десять лет, и сейчас он ничего не говорит ни об Эйлин, ни о реинкарнации. Умный человек с дурацкими идеями, над которыми потешается страна, учится держать язык за зубами, даже если у него нет шанса начать все сначала.

Ходдл говорит, что должен был захватить с собой спортивного психолога, из тех, что работали в его клубах: «Сначала игроки их ненавидели, — признается он. — Все так сложно… Только представьте, если бы Скоулз, который обычно боялся рот раскрыть, сказал во время групповой дискуссии об одном из товарищей: “Честно говоря, я всегда считал его одним из лучших центральных полузащитников, против которых приходилось играть”. Такая характеристика придала бы футболисту уверенности». Но тогда в сборной Англии не было ни психологов, ни групповых дискуссий.

Могут ли визуализация и спортивная психология исцелить историческую травму от пенальти сборной Англии? «Конечно. Для этого существуют специальные техники».

Тоже нечто новое. После поражения британской команды он утверждал, что научиться бить пенальти невозможно. А сейчас говорит: «Если футболист неудачно пробивает пенальти, то девять из десяти, что он совершает ошибку еще в тот момент, когда идет к точке и кладет мяч. Я могу предсказать, когда игрок неудачно пробьет штрафной. По его реакциям, по направлению взгляда».

«Но это помогает, если вы в сборной Бразилии и можете играть левой ногой, правой, левой, правой, а потом ударить в верхний угол, — он снова смеется. — Ты не видишь, как вратарь кидается в верхний угол. Но если поработать над этой визуализацией, эту способность довольно легко развить. У нас в команде был только один игрок, умеющий бить левой ногой: Грэм ле Со».

Когда Ходдл откроет академию, он будет учить молодых игроков визуализации. «Иногда я даже чувствовал, где находятся другие игроки, честное слово. За мной или где-то еще. Если бы я мог немного помочь ребятам играть с поднятой головой и видеть всю картину! Некоторые игроки постоянно смотрят вниз, а кое-кто видит картину в целом».

«Во время тренировок я часто просил футболистов удерживать мяч, но смотреть на меня. И начинал считать: один, два… Игрок, как правило, терял мяч. Постепенно он доходил до трех. В какой-то момент если продолжал тренироваться, то мог продержаться до десяти. Чтобы контролировать мяч, не обязательно на него смотреть».

Я говорю: «Понимаю, что вы увлечены идеей академии. Но вы были самым успешным молодым тренером в Англии. Потом получили самую почетную должность в британском футболе и достигли большого успеха. Сейчас вы на пике карьеры тренера, но таковым быть перестали. Разве не странно?»

Он отвечает: «Да. Честно говоря, я думал, что создам ее [академию] лет в шестьдесят пять». И снова над собой смеется.

Вдруг оказывается, что мы разговариваем больше двух часов. Короткий английский зимний день почти угас. Ходдлу нужно идти. Он везет сына к спортивному психологу. «Мы с ним занимаемся визуализацией, это действительно хорошо работает».

Но все могло быть совсем иначе.

Через два года после нашего разговора Академия Гленна Ходдла в Монтекастильо открылась и ежегодно возвращает одного-двух игроков в ряды профессионального футбола. Кризис рынка недвижимости в Испании не способствует поиску финансирования.

Главное, что я вынес из нашей встречи, — Ходдл совершенно нормальный и разумный. Он помог мне понять, как английская пресса превращает любого тренера сборной Англии в карикатуру на самого себя. Я ожидал увидеть более странного человека.

 

Диего Марадона

Сентябрь 2008 года

Диего Марадона не должен занимать должность тренера сборной Аргентины. И долго на этом посту он не задержится. 19 ноября великий футболист был не в состоянии даже подняться с постели, не то что появиться в Глазго на матче между Шотландией и Аргентиной. К следующему чемпионату мира тучного курильщика сигар и бывшего любителя кокаина с сердцем старика, возможно, не будет с нами. Но это не важно. Национальная сборная существует не только для того, чтобы выигрывать. Она представляет свое государство. А в футболе никто не воплощает собственную страну и ее фанатов так, как Марадона. В этом — часть его гения. Несколько сцен из жизни футболиста и двух фильмов о нем исчерпывающе объясняют, почему Аргентина не могла поступить иначе.

Мехико-сити, 1986 год. После двух легендарных голов, выбивших Англию из чемпионата мира, Марадона с коллегами по команде празднуют победу в раздевалке. Хорхе Вальдано пытает Диего: пока тот обводил шестерых англичан, нападающий бежал рядом и просил отдать мяч. Почему он не дал пас? «Да, — отвечает триумфатор. — Я тебя видел и собирался сделать передачу, но англичане все время путались под ногами. Тут я заметил, что всех вас обогнал, и просто взял и забил».

Пораженный Вальдано спрашивает: «Забивая гол, ты наблюдал за мной? Старик, не свисти. Это невозможно». Тут из душа раздался голос полузащитника Гектора Энрике: «Классный был гол. Но если бы Диего не забил после паса, который я ему дал, его нужно было бы просто убить!» Все смеются. Марадона говорит, что Энрике провел передачу еще на аргентинской половине поля.

В этой сцене весь футболист: он ставил собственную персону выше товарищей по команде, но всегда чувствовал себя ее частью. Я спросил Вальдано, нравился ли ему Диего, и он ответил: «Я его люблю. Я родился в стране Марадоны».

Буэнос-Айрес, 2004 год. Знаменитый футболист в реанимации — отказывает сердце. Вокруг больницы — толпы аргентинцев. Они ждут, когда же их кумир последует примеру национальных героев: Эвы Перон, Че Гевары, Карлоса Гарделя, певца Родриго. То есть в истинных католических традициях умрет молодым во искупление грехов страны.

Подобно Эвите, Диего — нечто вроде аргентинского народного святого. В фильме Карлоса Сорина «Путь святого Диего» (El Camino de San Diego), вышедшем на экраны в 2006 году, неграмотный лесоруб находит дерево, формой напоминающее Марадону с победно поднятыми над головой руками. Он вырезает из дерева статую и носит ее по всей стране. Некоторые над ним смеются, потому что скульптура совершенно не похожа на футболиста. Но многие признают ее религиозный статус.

В документальной ленте Эмира Кустурицы «Марадона» мы видим, как толпы следуют за своим кумиром, будто он — икона во главе католической процессии. Должно быть, ему утомительно такое внимание, но футболист прекрасно понимает, что такое иконография. Когда он дает интервью режиссеру, зритель может рассмотреть на его груди большой серебряный крест. Марадона рассказывает о том, как в реанимации Господь спас ему жизнь.

Катар, 2005 год. Марадона и Пеле присутствуют на какой-то презентации. После ее завершения, пишет Джеймс Монтегю в книге «Когда наступает пятница»[49]James Montague, When Friday Comes, (Mainstream Publishing, 2011).
(When Friday Comes), на сцену бросается толпа. Причем на бразильца никто не обращает внимания: «Все, что удается разглядеть в этой свалке, — афроприческа Марадоны, в окружении моря голов восхищенных поклонников».

Агостин Пичо, бывший капитан сборной Аргентины по регби и друг Диего, говорит, что Марадона пользуется такой любовью, так как «всегда остается самим собой». Фанаты знают — он так же несовершенен, как и они.

Дело отчасти во внешности игрока. Великий футболист выглядит как обычный человек. Он никогда не был великим атлетом и уж точно не смотрится как великий атлет.

Действие фильма Сорина происходит в бедных провинциальных районах Аргентины. И деревенские жители с морщинистыми лицами, дешевая проститутка, слепой продавец лотерейных билетов узнают себя в пузатом бывшем обитателе трущоб. Марадона — их шанс прикоснуться к величию.

Германия, Кубок мира 2006 года. Марадона здесь в качестве фаната. В рубашке цветов аргентинского флага он стоит на трибуне и подпрыгивает в такт речевке вместе с другими болельщиками аргентинской сборной. Пеле и Франц Беккенбауэр никогда бы не позволили себе ничего подобного. Но Марадона — воплощение Аргентины.

Кинотеатры, 2008 год. Фильм Кустурицы по большей части напоминает агитпроп в поддержку Фиделя Кастро, Уго Чавеса и собственно режиссера. Но в нем есть некоторая правда о Марадоне и Аргентине. Футболист — это реванш страны за все неудачи и тяготы.

В фильме присутствует мультипликационная версия знаменитого гола в матче со сборной Англии. Вот игрок обводит Маргарет Тэтчер, у которой отлетает голова, королеву Елизавету, размахивающую дамской сумочкой, Тони Блэра в образе черта, который кусает Марадону за колено, а потом проваливается под землю, и стреляющего из двух ковбойских пистолетов Джорджа Буша-младшего.

Кустурица называет этот гол «одним из редких моментов, когда страна, задолжавшая огромную сумму Международному валютному фонду, одерживает победу над одной из наций, правящих миром». Признать Англию «нацией, правящей миром» — слишком большая честь. Но Марадона и многие аргентинцы до сих пор воспринимают этот гол именно так. Если хотите понять, почему Латинская Америка предпочитает левых, посмотрите на Диего. Он — воплощение революционного духа Чавеса.

В последней сцене фильма уличные музыканты поют песню: «Если бы я был Марадоной…»[50]Песню в фильме исполняет легендарный испанский музыкант Ману Чао, известный левыми политическими взглядами. — Прим. пер.
И тут мы видим, что к ним подходит сам великий футболист. Пряча смущение за большими темными очками, он плачет. Диего знает, что чувствуют фанаты. Он — один из них. Сборная Аргентины всегда принадлежала ему.

 

Хосеп Гвардиола

Март 2009 года

Год назад мне довелось общаться с вице-президентом «Барселоны», которая за ленчем озвучила мысль, что следующим наставником команды должен стать Хосеп «Пеп» Гвардиола. Идея показалась странной. Футболисту всего тридцать семь лет, он никогда не был тренером профессионального футбольного клуба. Тем более самого большого на земле.

«Да, это так, — ответила вице-президент. — Но “Барсе” так нужен тренер-каталонец. Как бы там ни было, — добавила она, — земляк Хосепа Виктор Вальдес сначала не хватал звезд с неба, стоя в воротах “Барселоны”, но впоследствии стал играть гораздо лучше».

Я никогда не упоминал об этом разговоре, потому что не принял его всерьез. Но несколько месяцев спустя Гвардиола получил пост тренера. И превратил пресыщенную и расслабленную «Барселону» последнего сезона в явление, названное великим итальянским тренером Арриго Сакки «самым красивым в футболе последних лет». Через месяц команда встречается в четвертьфинале Лиги чемпионов с мюнхенской «Баварией». И, возможно, только «Барса» способна помешает англичанам вновь получить этот трофей.

Успех Гвардиолы для любой корпорации служит примером, как нужно выбирать босса и как боссу стоит подбирать команду.

Главное, бывший полузащитник идентифицирует себя с «Барселоной» почти с рождения. Он появился на свет в Сантпедоре, деревне каталонской настолько, что ее жители до сих пор говорят на местном диалекте, который даже был запрещен во время режима генерала Франко. В тринадцать лет Пеп поступил в «Ла Масия», футбольную академию, «ферму» «Барсы». И почти всю жизнь провел в радиусе квадратного километра от «Кемп Ноу».

Как пишет Джимми Бернс в книге «“Барса”»: Народная страсть» (Barca: A People’s Passion), местные жители до сих пор помнят Гвардиолу — худого пятнадцатилетнего подростка, который во время полуфинала чемпионата Европы 1986 года выбежал на поле и обнял одного из игроков. Они запомнили его и худым полузащитником, стоящим на балконе здания Дворца правительства в 1992 году. Тогда он, подняв над головой европейский кубок, крикнул по-каталонски: «Йа ла тенью акуи» («Он здесь!»). От этих слов у присутствующих побежали мурашки по спине — эта фраза совершенно намеренно повторяла легендарные слова президента Каталонии Хосепа Тарраделласа: «Йа сок акуи» («Я здесь!»). Тот произнес их, будучи стариком, вернувшись из Франции после нескольких десятилетий изгнания.

Иначе говоря, Пеп, любитель каталонской поэзии, настолько совершенный герой Каталонии, что сам почти превратился в персонажа национального эпоса XIX века. Циники пренебрежительно прозвали его Мифом. Но фанаты «Барсы» надеялись: настанет день, и худой Миф вернется в качестве тренера. Хотя, возможно, не думали, что так скоро.

Бэкграунд Гвардиолы важен, потому что помогает руководить командой. Он прекрасно понимает суть «Барсы». Хоан Лапорта, президент клуба, как-то признался бизнес-партнеру: «Я искал того, кто знает наш стиль. И лучше других он известен Гвардиоле».

Стиль «Барсы» — атака, быстрые пасы, игра на флангах. Его внедрил голландец Йохан Кройф. Как теперь говорит «Пеп», Кройф построил храм, а тренерам теперь следует содержать его в порядке и время от времени обновлять.

Местная пресса и фанаты с ним согласны. Гвардиола знает суть «Барсы», потому что сам ее суть. Поэтому он мгновенно добился признания в клубе, славившемся бесконечными междоусобными войнами. Он не какой-нибудь «звездный» СЕО или тренер-варяг, посягающий на основы корпоративной культуры. Пусть Жозе Моуриньо выигрывает титулы для «Челси», но его не приняли в команде, так как его тактика защиты не вписывается в культуру английского футбола. Стоило клубу перестать выигрывать, как португальцу пришлось уйти.

Игроки-звезды слушают Гвардиолу, так как у них нет шансов выжить его из клуба. Они соблюдают «кодекс достойного поведения», состоящий из трех страниц и лично написанный их тренером перед началом сезона. И не выходят за рамки своей ответственности на поле. А когда великий бомбардир Сэмюэль Это’o осмелился возразить, то в одну секунду был удален с поля. Футболисты «Барселоны» настолько хороши, что до тех пор, пока служат коллективу, их команда будет выигрывать.

Главный урок менеджмента от Гвардиолы: удерживать лучших игроков. В прошлом году все ждали, что «Барселона» продаст проблемных и неблагополучных Это’o и Тьерри Анри. Но тренер знает: самый ценный ресурс футбола — таланты. Купить менее способных, но более послушных игроков проще. Но он собрал вместе Это’o, Анри и Лионеля Месси и создал поистине захватывающую команду нападающих.

В карьере Гвардиолы остался только один шаг: занять место святого Джорди в качестве покровителя Каталонии.

 

Жозе Моуриньо

Апрель 2010 года

В 1996 году Жозе Моуриньо стал большим человеком. Тридцатитрехлетний никому не известный португалец ненадолго приехал в «Барселону» в качестве переводчика английского тренера Бобби Робсона. Молодой человек снял двухуровневые апартаменты на побережье, в городке Ситжес, рядом с домом босса. И вскоре стал для него больше чем переводчиком. За ужином они часто беседовали о футболе, вспоминает биограф Моуриньо Патрик Барклай. Тренер доверил своему помощнику составлять отчеты о скаутской деятельности.

У Моуриньо было одно преимущество перед начальником: он говорил по-испански. И когда тренер общался с игроками или давал пресс-конференции, многим казалось, что Жозе что-то добавляет от себя.

«Барселона» помогла португальцу начать тренерскую карьеру. Тем не менее, когда вместе с миланским «Интером» самый успешный футбольный наставник современности вернется сюда на полуфинал Лиги чемпионов, который должен состояться в нынешнюю среду, его не встретят как старого друга. Наоборот. Он — враг «Барселоны». Человек, олицетворяющий все, что отвергает команда. И тем самым он помогает клубу лучше осознать свою идентичность.

Это что-то новое. Когда Моуриньо работал в «Барселоне», администрация и фанаты его практически не замечали. Даже президент клуба знал его как «эль традуктор» — переводчика. Только тренеры и игроки понимали ценность португальца. Жозе очаровал капитана команды Пепа Гвардиолу и убедил всех, что знает футбол как свои пять пальцев. Ему разрешалось тренировать команду для некоторых товарищеских матчей.

В 2000 году он почти незаметно уехал из Ситжеса в Португалию и стал настоящим наставником. Четыре года спустя фанаты «Барсы», наблюдавшие, как «Порто» завоевал титул Лиги чемпионов, заметили на телеэкранах смутно знакомое лицо. «Эль традуктор» стал чемпионом Европы. Еще они обратили внимание, что он отверг этику «Барселоны».

Девиз «Барсы» — «Больше чем клуб». Предполагается, что каждый сотрудник организации служит ей верой и правдой. А в ходе пресс-конференции после победы Моуриньо говорил главным образом о себе. Казалось, он считает себя также «большим чем клуб». Испанцы ценят элегантную скромность, а португалец громогласен и хвастлив.

Его тактика тоже оказалась антибарселонской. Кредо клуба — красивый футбол. Девиз игры Моуриньо — «не важно, как мы выглядим». Его гений в способности находить и использовать слабые места противника. Он говорит: «Если у вас “Феррари”, а у меня малолитражка, то для победы в гонках мне необходимо сломать руль или насыпать сахара в бензобак вашей машины».

В 2005 году он вернулся в «Барселону» в качестве тренера «Челси» и заявил, что выиграл столько европейских кубков, сколько испанцы за всю свою историю. Чтобы показать, как хорошо он знает «Феррари» «Барсы», за день до матча он перечислил основной состав команды. Он победил «Барселону» главным образом потому, что заметил: ее левый защитник Джио ван Бронкхорст не умеет отбирать мяч. И тогда все фанаты, как говорится, встали на уши.

Социологи утверждают, будто группы идентифицируют себя по контрасту с воображаемым Другим. Для «Барселоны» таким «Другим» стал Моуриньо.

Во время следующего визита «Челси» в «Барселону», в 2006 году, фанаты испанцев стучали кулаками по автобусу англичан и кричали: «Традуктор!» Как супруги в несчастливом браке, Моуриньо и «Барса» знают, как допечь друг друга: он регулярно выигрывает у испанской команды, а та делает вид, будто ей совершенно все равно.

Но на самом деле она боится Жозе. В 2008 году два представителя «Барсы» ездили к нему в Португалию, чтобы предложить должность главного тренера. Ему бы это понравилось: лучшие игроки мира и окончательный реванш. Но в конце концов испанцы решили, что им нужен другой человек, и пригласили его лучшего друга Гвардиолу.

Должно быть, когда сегодня Моуриньо видит Пепа, то думает, каким легким был путь этого «звездного» игрока к тренерским вершинам. И как он отличается от его собственного.

На прошлой неделе в Милане перед встречей двух команд португалец еще «подсыпал сахара в бензобак “Барсы”». Нападающий «Интера» Уэсли Снейдер говорит: «Команда совещалась больше двух часов, в течение двух дней. Моуриньо перечислил сильные стороны “Барселоны” и хотел, чтобы мы использовали их для победы».

«Интер» блокировал центральных защитников, сбив с толку «Барселону». После матча, когда испанцы стали жаловаться на арбитра, Моуриньо заявил: «Им следовало сказать, что “Интер” сильнее. Вот и все». Он обожает, когда «Барселона» теряет моральное превосходство.

Много лет воображаемым «Другим» для «Барселоны» был мадридский «Реал». Теперь эту роль узурпировал маленький человек. И в среду Моуриньо должен был воспринять крики «эль традуктор!» как скрытое признание.

 

Арсен Венгер

Апрель 2010 года

В 2004 году тренер «Арсенала» Арсен Венгер искал опорного полузащитника на замену Патрику Виейра. Проанализировав компьютерные базы данных, помощники предложили кандидатуру Матьё Фламини, никому не известного новобранца марсельского «Олимпика». В среднем за матч он пробегал 14 километров. Профессиональный контракт отсутствовал. Венгер устроил Фламини просмотр, убедился, что тот способен играть в футбол, и пригласил в команду.

Футболист провел в основном составе «Арсенала» четыре года, пробегая за игру больше, чем какой-либо игрок Премьер-лиги. И по истечении срока контракта… ушел в «Милан».

Эта история иллюстрирует гениальную способность Венгера еще на старте оценивать потенциал спортсменов. И лишний раз подтверждает: ему не хватает финансовых ресурсов, чтобы удержать звезд.

После разгрома «Барселоной» «Арсенала» в Лиге чемпионов тренеру сочувствуют. Клуб остается без титулов на протяжении пяти лет. И его также критикуют за отказ тратить деньги на трансферы. Но критики ошибаются. Возможно, ни один футбольный наставник не способен надежнее Венгера инвестировать имеющиеся средства.

Поэтому неудивительно, что Билли Бин, главный тренер бейсбольной команды «Окленд Эс», который привнес в бейсбол новаторские методы оценки игроков (описанные в его книге «Деньгобол» (Moneyball), самый уважаемый спортивный менеджер, считает, что француз «несомненно, вызывает наибольшее восхищение из всех деятелей спорта».

Венгер остается примером того, как следует оценивать игроков. В родной Франции он изучал экономику в университете Страсбурга. И, в отличие от большинства тренеров, предпочитающих узколобый, антиинтеллектуальный футбол, понимает и уважает истинную цену денег и информации. Для него 15 миллионов фунтов — не просто «лот».

Венгер первым стал использовать статистику для оценки игроков. Больше двадцати лет назад, работая в «Монако», он обратился к компьютерной программе Top Score, которую разработал его друг. Она присуждает баллы за любое действие игрока на поле. «Большинство футболистов, выдававших высокие результаты, сделали успешную карьеру, — говорит Венгер, который использует цифры, чтобы подкрепить возникшую догадку. — Возможно, — шутит он (и в этой шутке лишь доля шутки), — я не уверен в собственных решениях».

Интуиция, подкрепленная фактами, позволила в свое время приобрести Джорджа Веа. Арсена, который начал отслеживать игры половины национальных чемпионатов мира задолго до других, заинтересовали отчеты, где упоминался «алмаз без огранки» — молодой либериец, игравший в Камеруне. В итоге он отправил в Западную Африку коллегу из «Монако». После матча тот позвонил: «Плохая новость: Веа сломал руку. Хорошая новость: он продолжил играть».

Венгер рискнул и купил африканского форварда. После подписания контракта Веа так и сидел за столом, опустив голову на руки. «Джордж, веселей, ты же только что подписал контракт с “Монако”», — обратился к нему тренер. Веа, у которого не было ни копейки, ответил: «Да, босс, но никто не дает мне денег». Наставник вынул из бумажника пятьсот франков — это было немногим меньше пятидесяти фунтов. Венгер, у которого просыпается чувство юмора, как только заканчивается пресс-конференция, теперь шутит по поводу «бонуса за подписание контракта».

В те дни получать лучшее качество по низким ценам было легко. Когда в 1996 году Венгер пришел в «Арсенал», тренеры Премьер-лиги редко искали игроков за рубежом. Кажется, никто не понимал, что запасной игрок «Милана» Виейра и запасной игрок «Ювентуса» Тьерри Анри — великие футболисты. Со временем Арсен утратил преимущество. Статистика и рекрутинг иностранцев стали в футболе делом обычным. И в ход пошли серьезные финансовые аргументы, какие использует, например, «Манчестер Юнайтед».

Считается, что «Арсенал» платит игрокам четвертую по величине зарплату в Англии. В «Челси» платят больше, чем в обоих манчестерских клубах. Следуя этой логике, «канониры» по итогам сезона должны быть четвертыми. Но заняли третье место, что впечатляет.

Бин из «Окленд Эс» прекрасно знает, каково это — работать в условиях маленького бюджета: «Если у вас меньше денег, чем у соперников, не пытайтесь их копировать, иначе поражение неизбежно. Если мы начнем подражать “Янкиз”, то окажемся как раз на месте, достойном наших зарплат. Если “Арсеналу”, “Манчестер Юнайтед” и “Челси” одновременно потребуется нападающий, то самый лучший будет у “Челси”».

Иначе говоря, ошибаются те, кто считает, будто Венгер должен бегать за известными именами наперегонки с конкурентами. Попытки «Арсенала» заполучить звезд бессмысленны.

Те, кто думает, что француз по каким-то странным психологическим причинам не хочет приглашать звезд, особенно бомбардиров и атлетов, ошибаются. Тренер их любит. И пытается купить. В начале сезона, сидя в своем офисе на стадионе «Эмирейтс» после матча, он рассказывал, как принял решение по поводу безвестного бомбардира из «Ле-Мана» Дидье Дрогба. Тогда Венгер решил не рисковать. «Представьте Дрогба в “Арсенале”, — добавляет он. — Да он бы в каждой игре выполнял хет-трик».

Однажды Венгер пригласил в Лондон Криштиану Роналду, совсем еще подростка. Мальчишка из лиссабонского «Спортинга» получил футболку «Арсенала» со своей фамилией и согласился войти в состав команды. Сделка сорвалась после дружеского матча «Манчестер Юнайтед» и «Спортинга». Парень так впечатлил защитников «Юнайтед», что они убедили Фергюсона его приобрести. Перед предложением в 12,24 миллиона фунтов, что в несколько раз превышало цену «канониров», Роналду не устоял. «Но, — добавляет Венгер, — когда его встретите, поинтересуйтесь судьбой футболки “Арсенала”. Он до сих пор ее хранит».

А когда в 2003 году шестнадцатилетний Уэйн Руни в матче с «Эвертоном» забил в ворота «Арсенала» гол с 27 метров, Венгер подумал, что этот мальчик — лучший английский игрок, которого он видел с тех пор, как приехал в страну. Но за футболиста боролись более финансово состоятельные клубы.

Итак, француз признает, что не в состоянии привлечь сложившихся звезд. Как только «Сити» предложит Эммануэлю Адебайору и Коло Туре зарплату большую, чем в «Арсенале», они уйдут. Конечно, можно залезть в долги, как клубы — «мыльные пузыри» вроде «Лацио», «Ромы», «Валенсии», «Рейнджерз» и «Селтик». Но Венгер-экономист не хочет, чтобы его работодатель обанкротился.

В целом Венгер тратит на трансферы меньше денег, чем менее успешные клубы — «Ливерпуль», «Ньюкасл» и «Тоттенхэм», не говоря о мадридском «Реале». С 1998 по 2007 год сумма (покупки минус продажи) составила 39 миллионов фунтов. У Фергюсона за такой же период — 123 миллиона фунтов (благодарю за подсчеты Лена Уильямсона). Тем не менее почти десять лет «Арсенал» успешно конкурировал с «Манчестер Юнайтед», а также реализовал дорогостоящий инвестиционный проект — «Эмирейтс Стэдиум».

Бин сравнивает Венгера с легендарным американским инвестором Уорреном Баффеттом: «Он руководит клубом так, будто собирается владеть им лет сто». И добавляет: «Мне кажется, Венгер понимает, что вы сильны ровно настолько, насколько силен ваш бизнес. Пока нет проблем, людей не интересует, хорошо ли вы руководите предприятием».

Но француз стремится управлять бизнесом не просто хорошо. Он работал в Японии и, ежедневно наблюдая, как тщательно японские девушки составляют букеты, как усердно местные уборщики подбирают бумажки, превратился в перфекциониста. Он жаждет, чтобы «Арсенал» захватил все возможные трофеи. И сейчас, когда его методы растиражированы, ищет новые подходы, чтобы обойти конкурентов.

Во-первых, старается при любой возможности избегать трансферов. По словам исполнительного директора «Арсенала» Ивана Газидиса, клуб не привлекают игроки, которые «может, на 5 или 10% лучше тех, кто имеется, а может, и не лучше» и которым требуется время на адаптацию.

Во-вторых, старается точно просчитать оптимальное время продажи, то есть когда игрок еще находятся на пике славы, но чуть-чуть прошел пик формы. Так он сбыл двадцатидевятилетних Анри за 16 миллионов фунтов, Виейра — за 14 миллионов фунтов, Эммануэля Пети — за семь миллионов фунтов. Двадцатисемилетнего Марка Овермарса — за 25 миллионов фунтов. И действительно, никто из них больше не играл лучше, чем в «Арсенале».

«Ничто не душит спортивный клуб так, как контракты со стареющими игроками. Прекращая показывать результаты, они превращаются в нечто вроде недвижимости», — отмечает Бин.

В-третьих, Венгер, умея думать наперед, предпочитает заключать контракты с игроками, пока они молоды, дешевы и не готовы играть в основном составе. То есть имеется запас времени, чтобы воспитать их «под себя». Достаточно вспомнить Робина ван Перси или Сеска Фабрегаса.

Почти шесть лет назад ван Перси сказал: «Из всех известных мне тренеров Венгер единственный, кто строго следует своему слову. Он предупредил, что введет меня в команду медленно. В течение первого месяца от меня почти ничего не требовали. Постепенно я стал играть больше. Мы начали с двух минут. Сейчас дошли до получаса». Сегодня, как и предвидел Венгер, ван Перси — звезда.

Конечно, Фергюсон из молодых Роналду и Руни тоже сделал звезд. Разница в том, что их талант на момент покупки был очевиден для всех. И цена была соответствующей.

И последнее. Венгер — реалист. Он знает, что любой футболист, которого может позволить себе «Арсенал», несовершенен. Обычно игроку на время заключения контракта не хватает опыта, как в случае с ван Перси. Иногда слабоваты физические данные. Француз согласен с критиками, которые брюзжат, что игроки «Арсенала» физически подготовлены хуже, чем в «Челси», хотя никогда не признается в этом публично. Он отдает себе отчет, что не может приобрести футболистов одновременно опытных, талантливых и сильных.

«Арсенал», собранный по сниженным ценам, играет лучше, чем можно ожидать. Обычно он выходит как минимум в четвертьфинал Лиги чемпионов. Сейчас на равных сражается с «Юнайтед» и «Челси» в Премьер-лиге. Но по известной лишь им причине критики оценивают Венгера в сравнении с более богатыми клубами. И конечно, сетуют, что он проигрывает.

Бин вздыхает: «В те годы, когда “Арсенал” не выигрывал, он открыл стадион “Эмирейтс”. Теперь надо погасить долг. У него есть возможность [потенциально] выигрывать год за годом. Но спорт любит спрашивать: “Что ты сделал для меня сегодня?”»

Учитывая сильнейшую зависимость футбола от денег, Венгер почти не надеется на победу. Но старается об этом не думать. А некоторые из его критиков просто об этом не знают.

В октябре 2010 года на одной пресс-конференции в Лондоне я наблюдал, как Венгер и Бин сидели на диване (как ни странно, в компании Алистера Кэмпбелла) и разговаривали два или три часа. Они никогда раньше не встречались. Это было взаимное притяжение, любовь с первого взгляда.

 

Фабио Капелло

Июнь 2010 года

В 1987 году руководитель спортивного подразделения медиаимперии Сильвио Берлускони бывший футболист Фабио Капелло прошел психологические тесты, ориентированные на выпускников программ МВА. «Окружающие знали, что он умен, — пишет биограф Габриэле Маркотти. — Но никто не ожидал, что результаты окажутся такими высокими». Впечатленный Берлускони отправил подчиненного на годичные курсы для руководителей. И в 1991 году Капелло заступил на должность тренера футбольной команды «Милан», где добился блестящих результатов.

В нынешнем месяце он сопровождает сборную Англии на чемпионат мира в статусе, возможно, самого успешного наставника данной команды. Его подопечные вряд ли выиграют турнир. Но Капелло создал новый подход к работе. Он доказал, что тренер национальной команды — не просто посол страны. На этот пост действительно выбирают лучших. А лучшие среди них — профессионалы из континентальной Европы, которые снисходят до отстающей Британии, словно консультанты по развитию.

Капелло родился в 1946 году на севере Италии в городке Пьерис, расположенном в 20 километрах от границы с Югославией. Его отец, школьный учитель и наставник местного футбольного клуба, тогда вернулся из немецкого лагеря для военнопленных и весил всего 48 килограммов. Воспитание маленького Фабио отличалось суровостью. Например, обучение плаванию заключалось в том, что папа сбросил малыша с обрыва в море.

Капелло стал превосходным футболистом, сыграл тридцать две игры за сборную Италии. Ему принадлежит исторический гол на «Уэмбли» в 1973 году, который принес его стране первую победу над англичанами. Но он никогда не ограничивался только игрой. В 1970-х годах увлекся новым движением в искусстве — арте повера. Его приверженцы создавали произведения из мусора, ненужных предметов. Общению со спортсменами он предпочитал компанию арт-дилеров и постепенно получил признание в качестве известного коллекционера современного искусства.

Тем не менее в его тренерском стиле не было никакого артистизма. Прагматик, которого интересовала только победа, с футболистами, невзирая на их звездный статус, он обращался жестко. Точно так же, как когда-то отец обращался с ним. «Тебе не стыдно быть таким жирным?» — рычал, например, на бразильского нападающего Роналдо, выходящего из душа. «Фабио все время кричал», — вспоминает Кларенс Зеедорф.

Но «Капелло не злопамятен», пишет Маркотти. Он оценивает людей только в соответствии с тем, могут ли они помочь победить ему в будущем. Работая в мадридском «Реале», он в ярости заявил, что Дэвид Бекхэм «больше никогда не будет играть в моей команде». Тем не менее англичанин помог испанскому клубу выиграть титул лиги, а позже получил от Фабио вызов в сборную Англии.

За шестнадцать сезонов в качестве наставника клуба угловатый итальянец девять раз выигрывал титул лиги. Стефан Шимански, профессор экономики и преподаватель МВА в бизнес-школе Лондона, подсчитал, что всего 10% тренеров добиваются стабильно высоких результатов, невзирая на уровень доходов футболистов.

Обычно в футболе первые места лиги занимают клубы, отличающиеся высокими зарплатами. Те, кто платит меньше всех, размещается внизу турнирной таблицы. Только несколько выдающихся профессионалов, например Жозе Моуриньо и Алекс Фергюсон, способны изменить существующее положение вещей. Капелло возглавляет эту крайне ограниченную элитную группу.

Как ни странно, до 2000 года в сборной Англии не было ни одного тренера подобной категории. В стране, которая запросто нанимает директоров компаний и даже монархов из-за рубежа, должность руководителя национальной команды была далеко не первой в табели о рангах и, по общему мнению, предназначалась только для англичан. Британия, на протяжении многих лет изолированная от европейского мейнстрима, создала собственный дисфункциональный стиль игры «бей и беги». Бойцовские качества тут ценились выше умения думать, соответственно, людей, способных мыслить в футболе, практически не было.

Что еще хуже, по общему мнению, наставник сборной Англии должен обладать дипломатическими способностями. Именно из-за их отсутствия пришлось уйти легендарному менеджеру-провокатору Брайану Клоу. Каждый англичанин, получавший эту должность, обязательно чем-то разочаровывал взыскательную публику. До Капелло эту должность часто называли «невозможной работой». Вернее, это была просто трудная работа, которую превращала в «невозможную» неудачная кадровая политика.

Итальянец мечтал завершить карьеру именно в сборной Англии. Здесь он видел нереализованный потенциал целой нации. И он получил это место вместе с зарплатой около шести миллионов фунтов. Его назначение — симптом европеизации Британии, начавшейся в 1990-х годах.

Кстати, Фабио даже не пытается сделать вид, что уважает английские традиции. Раньше тренеры английской сборной не сходили со страниц британских таблоидов. Успешные игроки были знаменитостями. Капелло не интересует, что пишет о нем пресса, а поэтому он разрушил систему «а- ля Голливуд». Избавился от звездного Майкла Оуэна, убрал Стивена Джеррарда с позиции центрального полузащитника и выпускал Бекхэма только на замену, пока тот вообще не выбыл из игры, порвав ахиллово сухожилие. Выгонял из тренировочного лагеря игроков, которые меняли жен, подружек; на нынешнем Кубке мира Рюстенбург не превратится в цирк для медиа, как в свое время Баден-Баден.

Но прежде всего Капелло искоренил силовой, узколобый футбол. Хотя то, что историк футбола Джонатан Уилсон называет «игрой в стиле безголовой курицы», иногда возвращается, словно генетический дефект. Под руководством итальянца сборная Англии демонстрирует интеллектуальные континентальные приемы, где владение мячом ценится выше скорости. Результаты говорят за себя: 75% побед в двадцати двух матчах. До него ни один наставник национальной команды не перешагнул планку 60%.

Что не менее важно, он ведет себя так, что таблоидам нечего сказать о его личной жизни. Консервативный католик, приверженец традиций. Настолько рьяный, что в 2006 году в интервью итальянской газете La Repubblica высказался в поддержку диктатора Франциско Франко, заявив, что в Испании ему нравится «порядок, который тот оставил после себя».

В Великобритании Капелло занял мудрую позицию и не говорит о политике. У него также отсутствует неукротимое либидо предшественника, Свена-Ёрана Эрикссона, многочисленные романы которого не давали отдыха желтой прессе. В Лондоне Фабио живет тихо и играет в гольф. Он превратил «невозможную работу» в приятное хобби — подобие аранжировки букетов.

Возможно, английская сборная улетит домой в слезах: в товарищеских матчах она проиграла почти всем ведущим командам. Но Капелло трансформировал работу тренера для целого поколения. Определенно, его последователи будут представителями элиты: успешными, моногамными континентальными европейскими тренерами.

Даже после разочаровывающего выступления в Южной Африке достижения Фабио Капелло на посту тренера сборной кажутся выдающимися. По состоянию на февраль 2011 года Англия под его руководством выиграла 68% матчей.

 

Диего Марадона

Июнь 2010 года

В морозном Йоханнесбурге почти полночь, но мы, измотанные журналисты, находимся на полупустом стадионе «Соккер Сити» в ожидании Диего Марадоны. Пресс-конференции тренера сборной Аргентины интереснее почти всех игр чемпионата. Его команда только что выиграла у сборной Мексики, это четвертая победа подряд. Наконец появляется великий человек. Как обычно, он напоминает бродягу, который только что подобрал где-то хороший костюм и пару швейцарских часов.

Марадона тут же начинает провоцировать журналистов. «Это дурацкий вопрос», — заявляет одному из них. Другому: «Слушайте, чего вы добиваетесь?» Когда кто-то спрашивает его о сборной Германии, с которой аргентинцам придется играть в субботу, в четвертьфинале, отказывается отвечать, но предлагает «карт-бланш»: «О том, что я думаю, вы можете написать все что хотите».

Но когда представитель ФИФА пытается завершить пресс-конференцию, Марадона возражает: «Наконец у меня есть шанс что-то сказать, а он хочет меня забрать!» Ему есть чем поделиться после двух лет на посту наставника сборной: «Видите ли, они утверждали, что тренер я никакой, а тут вдруг выигрываю четыре матча подряд. Придется пересмотреть свои взгляды на меня».

Марадона — триумфатор. Критики считали, что он ничего не смыслит в тренерской работе, что тактикой сборной должен заниматься кто-то другой. Теперь всем ясно: настоящий босс — именно великий Диего. Это его команда — к лучшему или к худшему.

Вполне возможно, что 11 июля здесь, на «Соккер Сити», он будет держать над головой Кубок мира — второй раз за двадцать четыре года. А затем, как и обещал, нагишом пробежит по улицам Буэнос-Айреса. Но возможно, Аргентина проиграет. И тут главным виновником поражения также будет Марадона.

Он был назначен тренером сборной в 2008 году. Не столько из-за предполагаемой гениальности, сколько ради возрождения нации. Он был не просто техническим кандидатом, но олицетворением духа Аргентины. Символом ее футбола. В общем, назначение немного напоминало выбор предводителя фанатов Кевина Кигана на должность наставника команды Англии.

Хулио Грондона, бессменный босс Футбольной ассоциации Аргентины, попытался окружить его экспертами. Диего отказался. Да, он предложил небольшую должность престарелому Карлосу Билардо, под руководством которого в 1986 году стал чемпионом мира. Но, как и многие другие экс-игроки, выбившиеся в руководители, предпочитал компанию старых друзей.

Здесь, в Южной Африке, его адъютанты — бывшие товарищи по команде Алехандро Манкузо и Гектор «Эль Негро» Энрике, одетые в одинаковые серые костюмы. У них тоже практически отсутствует управленческий опыт, поэтому Диего с ними комфортно. Кстати, вершиной карьеры Энрике был пас Марадоне, после которого тот обвел половину английской команды и забил «лучший в истории футбола» гол на чемпионате мира 1986 года.

Даже когда речь идет о выборе игроков, бывший футболист руководствуется личными симпатиями. Хуану Себастьяну Верону, коллеге по «Бoкa Хуниорс», тридцать пять лет, его карьера клонится к закату, но он — один из основных игроков сборной.

Как и юный Хавьер «Уэсито» Пасторе, которого Диего любит за способность пародировать любого человека: от официанта до водителя автобуса. В то же время звезды мирового уровня, например Хавьер Занетти и Камбьяссо, так необходимые сборной, «своими» не являются и в Южную Африку не поехали.

Кажется, логика Марадоны заключается в том, чтобы выбирать футболистов сердцем, в соответствии с их преданностью команде. Поэтому и предпочитает тех, кто беззаветно верит в его проект. «Я общался с Карлосом Билардо и другими, — сказал Диего как-то. — И все подтвердили, что ощущают позитивные вибрации».

Билардо, хотя и «свой», но не входит в теплую компанию. Они с Манкузо открыто ненавидят друг друга. В декабре первый заявил, что второй вбивает клинья между ним и тренером, и грозился рассказать о конфликте в СМИ. Но пока обещания не выполнил. Сам Марадона не стесняется в выражениях, чтобы показать, кто здесь босс: «Никто не заставит меня что-то сделать, даже пригласить какого-то игрока. Они не имели на меня влияния, когда мне было пятнадцать лет. Не имеют и сейчас, когда мне сорок восемь…»

Это правда. И странно, что до чемпионата мира почти никто не понимал: нового тренера нельзя заставить изменить собственное мнение. Ответственность, которую предполагает участие команды на Кубке мира, его тоже не пугает — Марадона комфортно чувствует себя на мировых чемпионатах. Для него это такая же знакомая обстановка, как для нормального человека любимое место отпуска. «Я видел многое, и немногие совершали то, что удавалось мне». И, конечно, он знает футбол. Так что, хотя он выслушивает других, но, как сказал бы Джордж Буш, остается «решателем».

На прошлой неделе Аргентина выиграла у Греции, когда вышедший на замену Мартин Палермо на последних секундах забил гол. Диего, который любит говорить о себе в третьем лице, позже признался: «Энрике, Манкузо и Марадона обсуждали, кого выпустить — Палермо или Игуаина. Энрике и Манкузо предлагали Пипиту [Игуаина], а я сказал: “Да? Тогда пойдет Мартин”».

Он — «решатель», но было бы ошибкой думать, что контролирует ситуацию. Как правило, роль тренера в футболе сильно переоценивают. В книге «Футболономика»[51]Купер С. Футболономика (М.: Альпина Паблишер, 2011).
мы со спортивным экономистом Стивеном Шимански пишем о том, что место клуба в турнирной таблице лиги почти полностью зависит от размера зарплат игроков. Обычно наставник выходит на сцену после игры и объясняет, почему команда выиграла или проиграла. Всем кажется, что он тоже несет ответственность за результат. Но на самом деле тренер — не более чем официальный представитель команды.

Что до чемпионата мира, то абсурдно думать, будто лучшим игрокам страны необходимо указывать, что делать. В аргентинском футболе существует очень давняя традиция тактики игры. Это не Новая Зеландия и не Англия. Здесь, в Южной Африке, Марадона часто консультируется с самыми опытными подопечными: Вероном, Хавьером Маскерано и Габриэлем Хайнце. На поле они контролируют ситуацию.

Еще в команде оказался лучший игрок мира Лео Месси, который привык выигрывать в одиночку. «Если у вас такая потрясающая команда, это несложно», — выступил Марадона после того, как его парни разнесли сборную Южной Кореи со счетом 4:1. Возможно, немного поскромничал, но зато сказал правду.

Определенно, начинает формироваться «марадоновская» команда, наконец, Месси стал, как говорят в аргентинском футболе, «хозяином» команды. Он руководит атаками с центра поля, как и хотел Диего. Тем более что его предыдущие планы по поводу Лео провалились. Команда четыре раза забивала с разных частей поля, и тренер утверждает, что так и было задумано. Здесь не играют в защитный «антифутбол» в стиле Биларди, который ассоциируется со старым тренером.

Но рука Марадоны чувствуется и в поражениях. В отсутствие Занетти и Камбьяссо тут нет достойного правого защитника и только один хороший полузащитник — Маскерано. Это значит, что Аргентина теряет мяч, часто и надолго. «Мне не понравилось, что во втором тайме мы много раз отдавали мяч мексиканцам», — сетовал тренер на «Соккер Сити». Но именно он создал такую команду.

Возможно, нам еще удастся полюбоваться голым Марадоной, бегущим (а скорее, идущим вразвалку) по улицам Буэнос-Айреса. Но от Маскерано, Месси или славного Карлоса Тевеса это зависит не меньше, чем от толстяка-тренера, который любит пресс-конференции и свои кухонные шкафчики.

Неудачные попытки Марадоны найти работу после чемпионата мира — признак времени. Когда я пишу эти сроки, аргентинец пытается пробиться на английский рынок труда. В интервью телеканалу SkySportsон сказал: «Проблема в том, что во всех командах, которые мне нравятся, есть хороший тренер, но, если какая-нибудь вакансия освободится, я обязательно соглашусь».

Пятнадцать лет назад в футболе было принято считать, что великий игрок наверняка станет хорошим тренером. Одно его присутствие должно мотивировать подопечных превосходить самих себя. Именно поэтому в «Миддлсборо» Брайану Робсону дали все те деньги, которых он хотел, и объявили будущим тренером сборной Англии еще до того, как он успел открыть дверь своего офиса. По той же причине в 1999 году наставником английской сборной стал Киган.

Но сегодня футбол стал более профессиональным (как показывает приведенный ниже очерк о Майке Форде), и ни один клуб, находящийся в здравом уме, не пригласит на пост тренера Марадону.

 

Малкольм Эллисон

Октябрь 2010 года

Когда я вспоминаю Малькольма Эллисона, скончавшегося в прошлом году в возрасте восьмидесяти трех лет, передо мной возникают два очень разных образа.

Первый — Биг Мэл, экстраверт-гедонист, которого таблоиды и люди футбола считали большим оригиналом. Это его в 1976 году в отеле «Кристал Пэлэс» застали в бассейне вместе с порноактрисой, дочерью викария Фионой Ричмонд. Естественно, чтобы запечатлеть пикантный момент, под рукой оказались газетные фотографы.

Но ведь был и «Эллисон-мыслитель», который в конце 1950-х, сидя за столиком кафе Cassetari’s, обсуждал тактику с товарищами по команде «Вэст Хэм Юнайтед», двигая по столу перечницы, обозначая позиции. Впоследствии некоторые из собеседников, вдохновленные примером Малкольма, также стали хорошими тренерами. Например, Бобби Мур привел сборную Англии к победе на чемпионате мира.

Да, Эллисон мог превратить английский футбол в интеллектуальную игру, но вместо этого превратился в Биг Мэла.

Будущий знаменитый тренер родился в Дартфорде, Кент, в 1927 году, в семье инженера-электрика. Он рос способным мальчиком, любил читать, однако специально провалил вступительные экзамены в среднюю школу, потому что там не было футбольной команды. После войны служил в британской армии, в оккупированной Вене. И здесь ощутил вкус континентального футбола, играя в местном клубе «Адмира Ваккер». В свободное время тайком пробирался на советскую сторону, понаблюдать за командой футболистов Красной Армии. Он отметил, как много времени ее игроки посвящают тренировкам с мячом, в то время как англичане в основном бегали кросс.

Вернувшись в свой клуб «Чарльтон Атлетик», он первым делом заявил тренеру, что его методы устарели. За что немедленно был продан в «Вэст Хэм», где вскоре, после дебюта в 1951 году, стал капитаном.

В те времена от футболистов ждали безоговорочного подчинения, но Эллисон зачастую проводил тренировки, помогал отбирать игроков. Он даже записался на курсы тренеров. Но постигая тонкости наставнической деятельности и одновременно продолжая играть, он изучал, заимствовал методы и приемы континентальной игры.

Так, в 1953 году на «Уэмбли» венгерская команда разгромила сборную Англии со счетом 6:3. Эллисон обратил внимание на то, как венгры меняли позиции во время матча. И в дальнейшем больше отдавал предпочтение коротким пасам, а не бил, следуя английской традиции, на дальние расстояния. Короче говоря, он мыслил как тренер с континента за сорок лет до того, как европейцы стали завоевывать английские клубы. Личный стиль Эллисона тоже был континентальным: он любил итальянскую одежду и был единственным, кто играл тогда в коротких шортах.

В 1957 году спортсмен заболел туберкулезом. Ему удалили часть легкого и о карьере футболиста пришлось забыть. Вместо него центральным защитником «Вэст Хэма» стал семнадцатилетний Бобби Мур, но в каком-то смысле это был триумф Эллисона. В своей автобиографии Мур пишет: «Всему, что я умею, меня научил Малкольм… Он поддерживал меня, когда казалось, что больше никто в “Вэст Хэме” в меня не верит… Я с чистой совестью могу сказать, что любил его». Знаменитые пасы Бобби — результат советов от Эллисона: прежде чем принять мяч, следует знать, куда его передать.

Как и следовало ожидать, Малкольм стал тренером. Сначала в «Бат Сити», а затем в «Плимуте». Самый главный прорыв произошел 1965 году, когда Джо Мерсер, наставник «Манчестер Сити», пригласил его на должность своего ассистента. Между 1968 и 1970 годами клуб стал чемпионом лиги, выиграл кубок Футбольной ассоциации, кубок лиги и европейский кубок обладателей кубков.

«Сити» был в зените славы, как и Эллисон. Он тренировал команду, а более флегматичный Мерсер вел бизнес и выступал публичным «лицом». Малкольм, написавший книгу с провокационным названием «Футбол для интеллектуалов» (Soccer for Thinkers), опередил свое время в сфере физической подготовки, диеты и мотивации, а также в области тактики.

Колин Шиндлер, фанат «Сити» и автор книги «“Манчестер Юнайтед” разрушил мою жизнь»[52]Shindler Colin, Manchester United Ruined My Life, (Ashgate Publishing, 1999).
(Manchester United Ruined My Life), описывает, как тот привез команду в Сэлфордский университет, чтобы игроки сдали анализ крови для проверки физической формы. «Для английского футбола образца 1971 года это был уникальный случай. Конечно, его подопечные считали это напрасной тратой времени», — пишет Шиндлер.

Но к тому периоду Эллисон начал свой медленный спуск по наклонной плоскости, занявший почти всю вторую половину его жизни. Во время чемпионата мира 1970 года он давал умные комментарии по телевидению. Красивый, умеющий говорить и обожающий курить сигары перед камерой, он понравился зрителям. Женщины окружали его на улицах. Так он превратился в Биг Мэла.

«После рождения Биг Мэла Эллисон больше ничего не выиграл в английском футболе, — замечает его биограф Дэвид Тоссель. — Кажется, что это не просто совпадение».

В «Сити» Малкольм отвоевал должность главного наставника. Шиндлер пишет, что он оказался «блестящим тренером, но ужасным главным тренером». В 1974 году Эллисон оставил клуб ради «Кристалл Пэлэс» и с тех пор больше всего стал узнаваем по поступкам, никак не связанными с футболом. В Лондоне это были азартные игры, ночные клубы, шампанское и блондинки. Говорили, что среди его амурных побед числится Кристин Килер, бывшая модель, девушка по вызову, коварная соблазнительница из «дела Профьюмо».

Биг Мэл был шоуменом, он прославился своей фирменной дубленкой и фетровой шляпой. Хотя с таким же успехом мог выступить перед командой с голым торсом, а в бассейне с Ричмонд на нем было надето и того меньше. Он создал феномен 1970-х: «тренер как актер-гедонист». Газеты подстрекали его на новые выходки. В юности Эллисон был стрингером на Флит-стрит. Поэтому хорошо понимал, как устроены средства массовой информации, и регулярно скармливал журналистам цитаты и истории, иногда в сильном подпитии. Он мог публично пообещать «запустить футбол на Луну» или «напугать европейских коров». Или орать на арбитров.

Все это отвлекало от главного. Он стал менять работу за работой. После «Плимута» снова «Манчестер Сити». Потом «Миддлсборо», «Кувейт», турецкий «Галатасарай» и даже «Мемфис», из которого его уволили еще до первой игры. («Ты становишься тренером только тогда, когда тебя увольняют», — говаривал Биг Мэл).

Под влиянием недолгого американского опыта он посоветовал «Миддлсборо» перекрасить поле в оранжевый цвет. Позже, когда он подал на руководство клуба в суд за незаконное увольнение, оказалось, что за три месяца, которые он прожил в местном отеле, ему выставили счет в 3,5 тысячи фунтов за бренди, шампанское и сигары.

Малкольму удалось сделать «Спортинг» чемпионом португальской лиги, но по большей части там он паясничал без всякого присмотра. Подобно многим представителям английского футбола того периода, он пал жертвой алкоголя. Жены и подруги приходили и уходили. В итоге Малкольм остался в одиночестве, с болезнью Альцгеймера, в крошечной комнатенке дома престарелых в Миддлсборо. Человек из Cassetari’s и автор «Футбола для интеллектуалов» давно исчез.

Большая утрата для Эллисона и для всего английского футбола.