Герман не пришел на выступление. Тщетно искала она глазами его фигуру в темноте. Кресло во втором ряду, в котором он обычно сидел, сегодня было пустым. Ангелина поймала себя на мысли, неожиданной, пугающей и сразу отвергнутой: она ждет его. Нет, это просто невероятно! Они провели один приятный вечер, с тех пор пролетело несколько недель, и Ангелина даже не думала о нем.
«Нет, думала», — упорствовало сердце.
Но было бессмысленно спорить с холодным разумом. Ангелина поспешила отодвинуть эту мысль в уголок сознания и поскорее забыть о ней. Ну не пришел Герман сегодня, и что? Это никак не влияет на ритм ее жизни. Так она убеждала себя, приступая к распевке небольшого отрывка из своей партии. Так думала она, приходя на очередную репетицию. Даже за границей, куда ездил на гастроли их театр, она все равно вспоминала о нем. Чтобы совсем позабыть о Германе, Ангелина пыталась найти в сердце отголоски былой симпатии к Альберту, но тщетно. Внезапно все перегорело. Только обида теснила грудь. След от его руки на ее щеке все еще обжигал кожу пламенем.
Все эти три недели Альберт упорно молчал. Он не звонил и не писал и даже не появлялся на репетициях. Никто не говорил о нем в присутствии Ангелины, словно такого человека никогда не существовало на свете. Лина тоже никого не спрашивала о нем. Она предпочитала скорее позабыть о том неприятном инциденте в холле театра, когда Альберт безжалостно ударил ее по щеке. Не хотелось ей лишний раз навлечь на себя пересуды и перешептывания недоброжелателей, ставших свидетелями той ужасной сцены. Она делала вид, словно ничего не случилось, что у нее все прекрасно и она всем довольна. Но в глубине души все еще тлели грусть и обида на Альберта и его друзей. Так что, можно сказать, она была даже рада, что вместо него ее партнером по сцене стал совсем другой человек. Теперь репетиции проходили быстро и легко, без лишних разговоров, ссор и споров. Не было присущей Альберту дотошности в деталях, которая часто мешала ей поверить в ту свободу, которую может обладать в спектаклях артист.
Однажды в гримерке, когда Ангелина и Эля остались наедине, подруга решилась заговорить:
— Альберт не звонит?
Рука Ангелины, державшая ватный шарик, на мгновение замерла в воздухе. Она бросила на Элю настороженный взгляд в зеркале (подруга сидела у нее за спиной) и ответила не сразу.
— Не звонит.
Что это — обычное женское любопытство или же желание позлорадствовать? В любом случае, у Ангелины не было никаких иллюзий по отношению к подруге. Вполне возможно, что уже завтра Эля во всех подробностях обсудит их разговор с коллегами.
— Это в его духе, — философски заметила Эля, краем глаза наблюдая за тем, как Ангелина тщательно смывает грим. — Кажется он уехал на следующий же день после того случая в холле…
Она снова бросила осторожный взгляд в сторону Ангелины. Но та никак не отреагировала на ее слова. Эля раздраженно наблюдала за тем, как Лина расчесывает свои густые волосы, а затем неторопливо заплетает их в косу. Нетерпение стало совсем неудержимым, и Эля заерзала на стуле.
— Вы расстались? — наконец задала она волнующий вопрос.
Ангелина хмыкнула и улыбнулась:
— В который раз.
Этот ответ, видимо, не удовлетворил любопытство подруги, и она снова поинтересовалась:
— В этот раз — насовсем?
— Мы пока не говорили на эту тему, — уклончиво отозвалась Ангелина, поднимаясь с места. Эля тоже поднялась.
— Странно, что он не сообщил тебе, куда уехал.
— А тебе сообщил, что ли? — ехидно спросила Ангелина.
— Нет. Но я и не его невеста… И все же любопытно, куда он пропал. Слухи разнятся: одни говорят, что Альберт уехал с выступлениями за границу, другие уверены, что он договорился с дирекцией и взял отпуск. В любом случае, он словно сквозь землю провалился.
«Ах, если бы», — пронеслась нехорошая мысль в голове Ангелины. Честно говоря, ей не хотелось в ближайшее время встречаться с Альбертом. Но свои мысли она не высказала вслух. Лина набросила на плечи пальто и открыла дверь, намереваясь выйти. Эля неотступно следовала за ней.
При выходе из театра Эля снова принялась донимать Ангелину расспросами:
— Твой кавалер сегодня тебя не встречает?
— Какой кавалер?
— Георгий или как его?
— Герман?
— Точно. Герман.
— Он мне не кавалер.
— Но цветы дарит после каждого выступления, — заметила Эля с иронией.
В конце концов, Ангелине надоели колкости и расспросы подруги и она прямо сказала:
— Послушай, я не хочу обсуждать с тобой ни Альберта, ни Германа. Это мое личное дело, понимаешь? Личное. Это значит, что отношения с этими людьми касаются только меня, и незачем выспрашивать детали. Если тебе больше не о чем говорить, я тебя не задерживаю.
Сказав это, Ангелина поправила кожаный ремень сумочки и энергично зашагала вперед, оставив Элю в полной растерянности посреди шумной улицы.
Погода соответствовала настроению: в городе выпал пушистый снег. Уже чувствовался небольшой мороз, и Ангелина спрятала руки в карманы. Кое-где еще проглядывала земля, сухие листья, но зима пришла уже окончательно.
Домой она пришла совсем расстроенная. Квартира встретила ее безмолвным одиночеством. Как ни пыталась она создать здесь уют, все вокруг оставалось чужим и бездушным. Почему-то именно сейчас одиночество ощущалось острее всего. Родители жили в другом городе, и порою Ангелине сильно не хватало их поддержки и внимания. И хоть в Москву она переехала еще девять лет назад, детские воспоминания и тоска по родным улочкам все еще не отпускали ее.
Родилась Ангелина в семье инженеров. Ни отец, ни мать не имели отношения к музыке. Тем не менее, Ангелина начала петь раньше, чем говорить, — охотно повторяла мелодии маминых колыбельных. А когда подросла, устраивала концерты, на которые приглашала своих знакомых и друзей. Уже в школе Ангелина поняла, что вся ее дальнейшая жизнь будет связана с музыкой и вокалом. Родители не стали препятствовать решению дочери уехать в Москву. Поэтому сразу после окончания школы Ангелина отправилась в столицу, где поступила в консерваторию. Параллельно она успевала заниматься изучением иностранных языков, и к концу учебы в совершенстве владела английским и немецким языками, а также хорошо владела сценическим итальянским, что позволяло ей расширить свой музыкальный репертуар. Ведь опера — это не только красивое пение, это еще и театр. И чтобы хорошо понимать своего персонажа, нужно знать язык, на котором поешь. Такого мнения она придерживалась.
Еще до окончания консерватории Ангелина получила приглашение от художественного руководителя одного из известных московских театров. Уверенная в своих силах, она с легкостью прошла прослушивание. Так и началась ее карьера в театре.
Но только сейчас Ангелина поняла, что за годы учебы и работы она так и не обрела настоящих друзей. С коллегами и знакомыми ее объединяли в основном лишь общие интересы и стремления, но между ними не было той духовной привязанности, которая обычно существует между настоящими друзьями. Не было никого, с кем могла бы она поделиться своими личными переживаниями, поплакать на плече, спросить совета. И жить с этой мыслью становилось все тяжелее.
Наверное, она и сама была виновата в том, что не обрела настоящих друзей. Пожертвовала свободным временем, полностью отдав себя учебе и работе. Она считала, что общение с друзьями только мешает ее творческому росту, и будет лучше, если она совсем откажется от встреч с ними.
Со временем тот узкий круг друзей, который она имела, постепенно начал распадаться. Ангелина не особо переживала: она стремительно добивалась успеха и не собиралась останавливаться. Ей казалось, что в жизни важнее сделать блестящую карьеру, нежели приобрести преданных друзей. Что может быть хуже нереализованной мечты?
Но несколько месяцев назад в ее жизни вдруг появился неприметный, скромный учитель математики. Он восхищался ее способностями, как и многие до него, но одна его фраза заставила ее всерьез задуматься: «Творчество меркнет без души». И Ангелина вдруг задала себе вопрос: «А какая она, ее душа?» Взглянув на себя в зеркало, Лина ужаснулась: на нее глядела молодая женщина-трудоголик с лихорадочным румянцем на щеках и нездоровым блеском в глазах. Она осознала, что в погоне за славой совсем позабыла о собственной душе. Раньше она тратила часть свободного времени на себя. Читала книги, которые нравились, занималась тем, что было по душе, превращала рутинную работу в удовольствие, потому что эта работа не мешала ее духовному росту.
Но сейчас Лина ясно поняла, что стремление к успеху стало основой ее жизни. Ради него она жертвовала самым главным — своей душой, которой некогда было заниматься. Надо было остановить эту безумную гонку. Сделать передышку. Правильно расставить приоритеты.
Ангелина машинально сняла верхнюю одежду и обувь, небрежно бросила сумку на стул и прошла на кухню. Через несколько минут на плите уже свистел чайник, а на столе лежало печенье. Все выглядело так, словно вот-вот должны прийти гости.
Но никто не пришел.
«У вас прекрасная душа… Эту душу я и полюбил», — пришли ей на ум слова Германа. Он смог разглядеть в ней то, что она умело прятала в самом дальнем закоулке души. Герман умел слушать и слышать, с ним можно было говорить на любые темы и при этом оставаться самим собой. Как же не хватало ей этих встреч! Куда он пропал?
Ангелина печально взглянула на вазу, стоявшую на окне. Она была пуста. Сегодня в ней не стояли цветы, подаренные преданным поклонником. И почему-то от этого стало невыносимо грустно.
Она услышала, как подъехал лифт на этаж. Кто-то из соседей торопился домой. Не зная зачем, Ангелина поплелась к двери и посмотрела в «глазок». Из лифта вышла Кира Гранина, нагруженная тяжелыми сумками.
Та самая Кира, с которой они были в одной театральной труппе. Она постоянно распускала о ней различные слухи. Ангелина подозревала, что именно Кира была одной из первых, кто настроил Альберта против нее и поспособствовал их разрыву. По иронии судьбы, она жила в соседней квартире, и они часто сталкивались на лестничной площадке. Когда и почему Кира так невзлюбила Ангелину, для нее осталось загадкой. Возможно, на нее так повлияла Светлана, с которой соседка поддерживала приятельские отношения.
Ангелина отперла замки и открыла дверь. Кира замерла в растерянности, заметив ее.
— Добрый вечер.
— Виделись уже, — буркнула Кира, поджав тонкие губы.
— Виделись, но не здоровались.
— Ну здравствуй, здравствуй.
— Зайдешь на чай?
Кира потеряла дар речи. Связка ключей, которую сжимали ее пальцы, выскользнула из рук и со звоном упала на пол. Кира поставила сумки и быстро наклонилась, чтобы поднять ключи. Ангелина заметила, как дрожат ее руки.
— Так не хватает хорошей компании, — пояснила Ангелина. — А еще у меня есть вкусное шоколадное печенье. Ну что, убедила тебя?
Кира поднялась.
— Спасибо, в другой раз. Слишком напряженным был день.
— Жаль. Ну что ж, в любом случае, заходи, как будет время.
Ангелина улыбнулась, вконец сразив Киру наповал своей доброжелательностью. Захлопнув дверь, Ангелина еще некоторое время слышала, как ее соседка возится с замком, как ставит тяжелые сумки у порога. Она и сама не понимала до конца, почему решила пригласить эту сплетницу на чай. Видимо она неосознанно следовала истине: «Зло побеждается не злом, а любовью». Так всегда говорили ей родители.
***
Пролетел месяц, наступил декабрь, и Ангелина торопилась на встречу с Джоном Ричардом Николсоном. После премьеры ей неожиданно позвонил руководитель молодежной программы одного из театров и пригласил ее на прослушивание к этому самому Джону Николсону — представителю известного оперного агентства.
Этот неожиданный звонок мог в корне изменить всю ее жизнь. Выйти на международный уровень без агента просто невозможно, — это она знала прекрасно. Если все получится, Ангелина сможет выступать за границей, а такой шанс нельзя было упускать. Ведь Ангелина так давно стремилась к этому! Сколько сил, нервов и времени было потрачено на изучение иностранных языков, искусство перевоплощения, наконец, техническое пение! Нет, она не могла отказаться.
Ангелина готовилась к встрече очень тщательно. И вот, этот долгожданный день настал. Не успела она войти в зал, как все взгляды присутствующих сразу же обратились на нее. Оперный агент моментально отметил ее яркую внешность. Это был хороший знак. Еще сильнее его поразил сильный, красивый голос Ангелины, а также ее знание языков. Джон Николсон предложил ей сотрудничество и обещал организовать прослушивания в европейских театрах.
— Вы очень органичны на сцене. Хорошо движетесь, грациозны, играете непосредственно и легко, — сказал он. — Ваш голос наполнен множеством разнообразных оттенков и сразу берет за душу. Радует, что вы поете и говорите без акцента на нескольких языках. Надеюсь, вы не откажетесь от предложения сотрудничать с нашим агентством. Я очень хочу с вами работать!
Ангелина была несказанно счастлива. Она и не думала отказываться. Выступать за рубежом было ее давней мечтой, и она изо всех сил стремилась к этому. Конечно, предстояло обговорить множество деталей, тщательно подготовиться, набраться терпения, но факт оставался фактом: ей представился отличный шанс показать себя.
Поездку наметили на февраль, так что все было расписано наперед. У Ангелины почти не оставалось времени на отдых. К счастью, впереди были новогодние каникулы, и она наконец-то сможет хоть немного расслабиться.
Герман не пришел и на следующее выступление. Не ждал он ее и у театра. Ангелина искренне не понимала, что же могло случиться, ведь они подружились. Он обещал прийти, но пропустил уже два выступления… «Как жаль, что у меня нет его телефона», — вздохнула она, закрывая тяжелую дверь театра.
День выдался особенно холодным. Даже сквозь теплый шерстяной свитер и меховую шубу ощущался сильный мороз. Погода отнюдь не радовала Ангелину. Она куталась в белую шубку и спешила на остановку, надеясь успеть на автобус. Снежная крупа оседала на кончиках ее волос, скользила и таяла на одежде. Мороз обжигал щеки, а под ногами хрустел снег. Кожа рук покраснела и начала щипать — и как она могла забыть дома перчатки? Пальцы были совсем ледяными. «Скорее… скорее домой!» — мелькала у нее мысль. Она уже была в нескольких метрах от остановки, как вдруг послышался визг тормозов и чей-то оклик. Ангелина удивленно повернула голову и увидела Альберта, который как раз выходил из машины.
— Геля! Здравствуй!
Но Ангелина и не думала останавливаться. Сделав вид, будто не заметила его, она заторопилась к остановке. Она не успела сделать и десяти шагов, как чьи-то руки властно опустились ей на плечи, заставив остановиться.
— Куда ты, глупышка?
Голос Альберта. Еще совсем недавно этот голос заставлял ее сердце трепетать в груди, а кровь бежать быстрее по жилам. Но сейчас Ангелина не ощутила ничего, кроме раздражения. Неохотно повернувшись, она бросила на него взгляд, полный негодования. Будь у нее возможность взглянуть на себя со стороны, она заметила бы, как в карих омутах ее глаз угрожающе блеснули молнии.
— Что тебе нужно? — неприветливо спросила она.
Альберт, казалось, даже не удивился ее тону. Вместо того чтобы ответить, он протянул ей букет красных роз. Ангелина молча взглянула на изысканные бутоны, а затем снова перевела взгляд на Альберта, даже не подумав принять букет.
— Я соскучился по тебе, — как ни в чем не бывало сказал Альберт и хотел было обнять ее, но Ангелина отступила на шаг.
— Не нужно.
— Да что с тобой? — возмутился он. — Ты не рада меня видеть?
— Рада.
— Тогда в чем дело?
Ангелина вздохнула. Ей не хотелось устраивать скандал. Зная вспыльчивость Альберта, она даже немного боялась говорить с ним теперь, после того, как он поднял на нее руку.
— Где ты пропадал все это время?
— Странно, что тебе не сказали. Я выступал в Берлине. Прости, что не предупредил, ты же знаешь, какой я рассеянный.
Он старался шутить, но Ангелина и не думала улыбаться. В эту минуту подъехал нужный ей автобус, и она с досадой поглядела ему вслед.
— Давай я подвезу тебя?
— Спасибо, но я как-нибудь сама, — поспешно ответила она, чувствуя, как немеют пальцы от холода.
Альберт немного помолчал. Он стоял, понурив голову, точно провинившийся пес, и Ангелина глядела на него с жалостью. Она уговаривала себя смягчиться, выслушать, но перед глазами все еще стояла ужасная картина: вот Альберт с силой отталкивает ее к перилам, а вот безжалостно бьет по щеке. Сердце все еще теснила обида, не давала спокойно дышать.
— Послушай… — Альберт запнулся, поймал ее внимательный взгляд. — Послушай, я знаю, что виноват.
Она кивнула, соглашаясь.
— Мне стыдно, честно. Но давай мы не будем делать из всего этого драму, мы же не на сцене. Возьми букет и садись в машину, я покатаю тебя по городу.
— Ты считаешь, что на случившееся можно закрыть глаза и забыть? А что, если подобное повторится еще раз?
Альберт сдвинул густые брови.
— Если ты не будешь вести себя, как идиотка, то не повторится.
— Что?
Ангелина задохнулась от возмущения. Может быть, ей послышалось? Но в глазах Альберта уже заплясали дьявольские огоньки, — те самые, которые читались в его взгляде в тот неприятный день, когда он впервые поднял на нее руку. Эти огоньки заставили Ангелину насторожиться. Она с опаской огляделась вокруг, надеясь увидеть прохожих. Может быть, Альберт не осмелится кричать на нее при посторонних? Но в глубине души она понимала, что если он окончательно выйдет из себя, то ему никто не сможет помешать. В гневе он часто терял над собой контроль.
— Ты же умная девочка, Ангелина. К чему эти капризы? Мы красивая пара, зрители в восторге. Сейчас, когда тебе предложили выступать заграницей, мы можем поехать вместе. Тем более, у меня уже есть опыт таких гастролей. Пусть и небольшой, но все-таки… Ты же так этого хотела. Может, замолвишь за меня словечко?
Так вот, в чем дело! Альберт узнал о том, что ее заметил влиятельный оперный агент, и он, конечно же, не смог упустить такого шанса. Альберт стремился к славе любыми путями, он готов был на все, лишь бы достичь успеха в любимом деле.
Может, ничего в этом страшного и не было, но Ангелине стало неприятно оттого, что Альберт решил помириться с ней отнюдь не из чувства любви. Последние иллюзии разбились, как зеркала: вдребезги и бесповоротно.
— Я просто уверен в твоем успехе. Ты красивая, талантливая девушка, тебя просто не могут не оценить, — распинался Альберт, горячо жестикулируя. — Но, понимаешь, без меня ты не сможешь сиять так ярко. Вместе мы свернем горы. Наш дуэт произведет настоящий фурор в Европе! Тебе стоит лишь рассказать обо мне своему агенту…
— Альберт…
— Мы увидим мир, Геля! Весь мир. А мир увидит нас. О нашем дуэте станут говорить с восторгом, а люди начнут сметать билеты на выступления. Мы нужны друг другу, как никогда.
Он сделал короткую паузу, и Ангелина, наконец, смогла вставить в его речь несколько слов:
— Альберт, я прекрасно справлюсь сама.
Он, наконец, умолк. Мечтательный блеск в его глазах исчез, холодные огоньки стали видны отчетливей. Почему-то он взглянул на ее обнаженные ладони, которые она то и дело прятала в карманах шубы, пытаясь согреть. Этот взгляд Ангелине не понравился.
— Так вот, значит, как! Я здесь разбиваюсь в лепешку, пытаясь наладить наши отношения, а тебе, оказывается, наплевать!
Ангелина попыталась возразить, но тщетно: Альберт был разъярен. Ветер трепал его длинные кудри, швыряя несколько жестких прядей на его лоб, но он словно не замечал этого. Лицо его покраснело, руки задрожали, казалось, он и дышал с трудом. Мгновение — и букет цветов стремительно полетел в ее сторону. Ангелина ничего не сказала, просто молча пошла прочь, держась за тыльную сторону ладони — шипы роз ранили кожу. Где-то вдали послышался резкий визг тормозов, и красный автомобиль Альберта молнией проскочил мимо нее по дороге. Только снег падал медленно и тихо, словно шум и гул улицы существовал где-то в параллельной реальности.
«А Герман знает, что я не люблю розы», — почему-то подумала Ангелина, идя вдоль парка. В ее памяти всплывали яркие картинки их встреч, унося боль и огорчение. Казалось, еще час назад они гуляли здесь с Германом, он внимательно слушал ее рассказы об опере и изредка ласково поглаживал по плечу. А она делала вид, будто не замечает его осторожных прикосновений. Казалось, он вот-вот спросит: «Ты не замерзла?» и, не дождавшись ответа, накинет капюшон ей на голову. Она снова и снова вспоминала его удивительную улыбку, от которой появлялись ямочки на щеках, и понимала, как ей его не хватает. И почему она поняла это лишь вдали от него? И что теперь делать с этими внезапными чувствами, как отыскать Германа?
Она обреченно посмотрела по сторонам, как будто ища поддержки. Взгляд ее натолкнулся на один из домов на противоположной стороне улицы.
«Я живу в том доме!» — так сказал Герман в их последнюю встречу, когда они проходили мимо. И Ангелину вдруг осенило. Ведь он живет там, на той улице, быть может, если она погуляет возле его дома, они встретятся?
И не успев как следует продумать свои дальнейшие действия, она поспешила к выходу из парка. Трезвый разум твердил, что она делает глупость, но в этот раз победило сердце. Что-то неудержимо тянуло ее к этому мужчине, но что именно и почему, Ангелина объяснить не могла. Она нетерпеливо стояла на тротуаре, ожидая, пока загорится зеленый свет светофора, и не замечала ни ветра, ни холода, — настолько сильно ей хотелось увидеть Германа.