Вступление. Краткое содержание первой книги

Меня зовут Алексей. Жил в Подмосковье, учился в институте и не планировал никаких перемен, но неудачно сходив в поход, попал в мир магии и эльфов.

Оказался здесь в разрушенном замке. Все было бы замечательно, но отсутствие пищи не давало покоя. А вокруг только ягоды. Да и скучно сидеть одному. Поэтому пошел знакомиться с этим миром. Пару месяцев прожил в одной деревне в домике с женщиной, которая меня научила целительству. А потом обернулась драконой, и улетела, правда, обещая вернуться, если у меня случиться беда. Но что-то запамятовала наверно.

Далее судьба привела меня в городок «Константин». Жил я в относительно богатом доме, работал поваром, ну и закупками всякими занимался. Случайно познакомился со своей будущей супругой, самой красивой девушкой города — Марией. Завел и другие знакомства — например с магом Элионом, который нашел во мне какую-то незнакомую ему магию. Как-то даже прокатились с ним в столицу по этому поводу, — он там меня со своим учителем пытался познакомить, но, к сожалению, мы друг другу не понравились.

На обратном пути, я решил не возвращаться домой, и гуляя, случайно наткнулся на погибшую рощу светлых эльфов. Недалеко была деревенька, где я провел некоторое время, леча местных и далее постигая искусство лекаря. Сюда приехала моя Мария. Неожиданно, нам пришлось съездить в столицу. Где были приглашены в гости, во дворец правительнице этих земель, темной эльфийке «Великой». Наша встреча оказалась роковой как для неё, так и для моей спутницы — светлой эльфийки. Девушки не ладили, но шуткой судьбы темная теперь живет со светлой в одном теле. Да еще и обе стали моими женами, причем не только формально, но и по эльфийскому ритуалу.

Но тут возникла небольшая накладочка. Светлых темные почему-то недолюбливали, поэтому нас всеми силами государства немножечко хотели убить: меня просто так, а девушку — на алтаре. Поэтому нам спешно пришлось бежать.

Затем мы заглянули в жутко негостеприимное место — разрушенную старую столицу.

Но это не самое плохое, — чуть позже, как бы испытывая свою судьбу, мы умудрились угодить в подвал, — место проживания виверны.

Уничтожать она нас сразу не стала, но вот с моим сознанием сотворила что-то такое, что девушка, что была мне спутницей и супругой все это время, весь этот визит не помнила! Да и единственный подарок, что я вынес из подвалов со змеюкой, куда-то исчез. Поэтому сейчас я и сам до конца не был уверен: это все мне только привиделось, или все-таки произошло на самом деле.

Хотя это и не так важно. Важно, что мы живы, что мы вдвоем (ну или втроем, это как посмотреть) счастливы. И у нас появился наш, пусть и очень своеобразный дом.

* * *

Наша жизнь в этом страшном городе была на удивление тиха и спокойна. Тренировки, долгие беседы. Скучно, но настолько непривычно было это ощущение после насыщенной всякими неожиданностями жизни, что я просто упивался этим чувством. Как долго это не продолжалось, возникла мелочь, можно сказать пустяк: просто наши запасы подошли к концу, а вопросом, где добыть новые, никто не озадачился. Причем с запасами нам самим, как-то еще можно было решить, а вот с питанием лошадей… Сено сами мы вряд ли заготовим, и про зерновые, как овес, или что еще, в нашем положении можно было и не мечтать. А просто так убивать лишних коней — рука не подымалась. И голодом морить не хотелось бы, — если что, нам на них еще удирать. Поэтому решили оставить только двух, по числу седоков, а остальных отпустить на волю. Тут же возник разговор о том, сколько нас тут еще будут искать? По прикидкам — месяц, два — активно. Потом тоже, конечно, будут, но уже скорее «если попались»… Сразу поинтересовался, если тот отпущенный темный, в курсе, где конкретно мы прячемся, и она до этого здесь появлялась не одна, то почему нас до сих пор, не окружили и не прибили? Зато стоило нам выйти — сразу по следам пришел отряд, и мы только чудом ушли? Лика сказала, что на этот дом ею, с привязкой на себя, было наложено очень сильное и очень редкое старинное амулетное заклятие, и его в упор остальные не увидят. Причем, как свои, так и чужие. Вообще-то и мы тоже не должны были, но наверно её каким-то образом все таки опознало. Так, что для нас здесь вполне безопасно. А вот выходить за пределы… Полтора месяца минимум нам нужно избегать людей. Аккурат до осени.

За все время нас практически никто не потревожил. Нет, пару раз проходил кто-то из ранее умерших, но нам даже стрелять не пришлось. Те просто шли своей дорогой мимо. Но вопрос еды волновал, и после краткого совещания собрались и поехали через другие ворота.

Почему не воспользовались подземным ходом? Во-первых, кто его знает кто там сейчас живет, а во вторых, мы сейчас на лошадях, и проедем ли там, непонятно. Да и от времени они могли просто засыпаться. Поэтому решили рискнуть. А сейчас, имея карту, можно было проще двигаться в городе. Нет, эльфийки с легкостью запоминали любой маршрут и ориентировались тоже прекрасно, но вот первоначально куда идти, вот именно в этом вопросе карта и нужна. С их памятью, могли попасть куда угодно, теперь казалось, что всё здесь было для них хорошо знакомо. Кроме редких завалов, конечно.

Утром мы и выступили. Цель была проста — только разведка. Пройти через северные ворота, выпасти лошадей и разузнать маршрут. Ну и заглянуть по дороге в один — два домика, с надеждой найти там что.

Своей цели достигли. От лишних коней избавились. Мы их просто оставили пастись за городом. По возвращении, заглянули в один, когда-то богатый дом. Но здесь все обчищено до нас. Хотя, лично мне повезло. В одном из подвалов наткнулся на запас вин и, скажем так, коньяков. Вначале, наверно, это был самогон, но за те сотни лет, он так выстоялся, что теперь был очень неплох. Все в огромных бочках. Тащить такую было неудобно, но жадность не отпускала, одну маленькую, литров на десять, с этим коньяком таки забрал. А еще его налил в свою, пластиковую фляжку, вместо воды. Была бы еще какая тара, — налил бы и туда. Заодно прихватил несколько бутылок вина, для девушек.

Эльфийки по разному отнеслись к моей добыче. Лика найденное сразу же одобрила и даже сама сходила и, покопавшись, принесла с пяток бутылок, заметив, что с такой целью, сюда никто еще не наведывался, а такое вино может стоить и подороже золота. Светлая самоустранилась. Выразила свое «фи», намекнув, что темная, может и ценительница, а напиваться то им вдвоем придется. Вернулись обратно. Когда возвращались — наткнулись на приличную стайку нежити. Пришлось пострелять. Вот тут и пригодились мои занятия. Оказалось, что в настоящем поединке, могу и за себя постоять, и девушке помочь. Поняв, что легко могу всех врагов перебить в одиночку, я неумно полез в кучу врагов, и несколько ударов все-таки пропустил. На этот раз ничего серьезного, просто царапины, но опять встал вопрос о защите. Вернемся, разгрузимся и нужно будет целенаправленно идти и искать. На следующее утро.

Когда темная начала меня подлечивать, поинтересовался, почему она, такой сильный маг, а так редко пользуется магией? Судя по всему, этим вопросом насыпал соли на рану. Явно сдерживаясь, сообщила, что её знания практически безграничны, но емкость магической силы этого тела минимальная из возможного для эльфа. И поэтому стоит запустить хоть один серьезный шар огня, после этого день будет мучиться от магического истощения. Увеличить объем можно. Но делается это не за год, и даже не за десять. Так что сейчас она маг чисто теоретически. Хотя сейчас с собой носит амулеты с накопленной энергией, но бережет их на крайний случай. Кстати, я, наверно, не заметил, но после сегодняшнего боя, мне в рубашку, светлая уже вшила амулет щита. На многое не хватит, но один болт из арбалета выдержит. А возможно, еще пару эльфийских стрел отклонит.

Утром, после всех дел, собрались и пошли в район, где когда-то были оружейные мастера. К сожалению, почти все было разрушено. Судя по развалинам, здесь кто-то с кем-то воевал, и скорее всего магией, — во многих стенах домов зияли сквозные дыры. Через один провал мы и залезли в не полностью разрушенную мастерскую. Почти все предметы поржавели или сгнили, но часть оружия выглядело как новое. Это же мифрил! Воскликнула Лика. В итоге, в этой мастерской подобрали под себя два симпатичных меча, а еще, преодолев один крупный завал, и пару кольчуг из этого материала.

Меч мне очень понравился. По сравнению со стальным, был намного легче, и, как оказалось, даже прочней! А кольчуга — вообще невесомая. Так же, по сравнению, со стальной.

Эльфийка явно искала что-то еще. Какие-то запасные части. На мой вопрос, объяснила, их одевают под защиту, но или их не было, или они сгнили от времени. Так, что ушли счастливые, но кое-кто не до конца довольный.

Вернувшись к себе, в расположение, еще раз осмотрели обновки. Меч оказался удобнее, чем мой стальной, а кольчуга мне показалась знакомой. Точно, вспомнил я, — у себя, в замке, похожую видел на погибшем воине. Да и многое там было из подобного металла. Когда собирался надеть её под одежду, был остановлен девушкой, запретившей так делать. Оказывается, под неё нужно одевать что-то типа ватной куртки, которая не только не даст кончикам стрел попортить шкурку, но и распределит удар от арбалетных болтов, которые могут, даже не разбивая колец, переломать все кости. В качестве замены, посоветовала одевать побольше плотной одежды под неё.

На мой взгляд, толщина колечек слишком маленькая. А она точно настоящая, боевая? — засомневался я. Та, пожав плечами, выстрелила в кольчугу, лежащую на полу. Наконечник стрелы застрял в кольцах, кольчуга выдержала, но в месте попадания, на паркете, образовалась приличная вмятина. Вооружившись и защитившись, почувствовали себя намного комфортнее. Темная вспомнила, что в часах десяти пути, есть жилая деревня. Туда можно мотнуться за провизией и кормом для лошадей.

Решили, что поедем вместе, но идти закупаться, конечно, мне придется одному. А девушка будет прятаться недалеко от селения. Поинтересовался, долго ли ждать, пока её метка исчезнет.

Та покраснела. Я её такой смущенной видел, наверно, первый раз, и призналась, что когда она меня лечила, после ранения, поняла, что и сама спокойно может снять метку, воспользовавшись кристаллом с силой. Что сразу там и сделала… Но держаться вдали от деревни ей нужно все равно, там часто останавливаются патрули темных эльфов. Конечно, мне тоже нежелательно там появляться, но я, в отличие от светлой эльфийки, не так выделяюсь в толпе. Скорее, кто из местных меня сдаст, как чужака, чем высшие на меня взор обратят. Денег у нас было с лихвой, мы там столько не потратим. Цены нас не волнуют, можно покупать хоть за сколько. Но все равно, торговаться придется, иначе, у купцов возникнут подозрения. А еще нужно будет купить телегу под покупки. Потом, может, еще пригодиться. А нет, — на дрова пустим, с этим, у нас тоже проблема.

Выбрались из города, и первые пару часов прошли без проблем. Вдруг, ниоткуда, пошел дождь, мелкий и теплый. Сначала тучи как бы и не было, но вскоре их или нанесло ветром, или мы в полосу въехали, но ливануло как из ведра. Плащ не спас, спрятаться негде — вокруг луга. Вымокли насквозь моментально. У меня уже зуб на зуб не попадал. Вспомнил про свою бутылочку и слегка приложился. Стало теплее, еще глоточек, — совсем хорошо. Дождик не мешал, одежда приятно холодила. Предложил эльфийке. В ответ получил разгромную лекцию, что едем мы не на прогулку, и в таком состоянии я скорее обуза. Как примерная жена, бутылку конфисковала. Хорошо хоть, в сердцах не вылила… а то я слышал о таких историях. Дальше ехал и корил себя, действительно, меня слегка вело, и если что, ведь точно, не смогу среагировать как надо. Жены, обе, ехали рядом и со мной не разговаривали. Незаметно опять ускорились. Обратил внимание на это, только когда лошади ощутимо устали.

Когда, по нашим прикидкам до деревни оставалось недалеко, нужно было искать укромное место для девушки. Вокруг поля и луга, спрятаться негде. Но относительно быстро заметили низину, по зарослям невысоких деревьев. Вот туда и направились.

Вылетев на край — напоролись на эльфийский патруль. Судя по крикам, они нас заметили тоже. Здесь был их лагерь. Кони расседланы, но народ весь на ногах, все пешие, и находятся ниже, чем мы. Вооружённая мечами группа, человек в десять, может чуть больше. И отдельно пятеро эльфов.

Мне ситуация не казалась критической. И пусть мы на уставших лошадях, враги в худшем положении, — не пешком же они побегут? Тут же предложил удирать, но Лика грустно вздохнула, — нереально. У них там два мага, и один из них очень сильный, я его хорошо знаю… Уйти не сможем…

Эльфы, державшие нас на прицеле, приказали разоружиться. Мечники пошли в нашу сторону. Закрывая меня, вперед двинулась эльфийка, и вскрикнула: — лучше в бою, чем на алтаре! Как мне показалось, с усилием подняв лук, выстрелила в сторону эльфов. Стрела, не проделав и полпути, упала в траву. В ответ, тут же прилетело несколько стрел, которые, через мгновение, торчали из её рук. В меня, хоть я и находился за нею, не попало ни одной. Она обернулась. На её лице пронеслась целая гамма чувств, — она прощалась со мной. Я понял, девушка не позволит взять себя живой…

Тут на меня навалилась такая жгучая ненависть. На всех темных. На все, что пришлось пережить. За муки любимой. Глядел на неё, истекающую кровью. Заглянул в её глаза, нырнул в них… Меня уже захлестнул гнев — непроизвольно нарисовалось фото, стоящих напротив врагов. Кто из них маги? Та сначала не поняла, но всё-таки, выделила двоих. Эльф и человек, из отряда, что приближается к нам. Выйдя из транса, вперил взгляд во врагов — и ничего не произошло.

Тут, у человеческого мага, увидел знакомый посох — это направило мои мысли: Я вызывал в памяти то чувство, однажды возникшее, когда я брал подобный жезл в руки. Вспоминал, какой он на ощупь, пытался вызвать те ощущения, что когда-то испытывал, протянул к ним ладони. Откинул мешающий меч и прикрыл глаза. Сейчас вид противника только сбивал.

Первое мгновение показалось, как будто ветер коснулся моего лица, а потом… по кончикам пальцев пробежали искорки. Появилось слабое тепло… я почувствовал, что действительно касаюсь руками жезлов… как от них, по моему телу, разливается добрый огонь… как он наполняет меня. Возникло чувство уюта, спокойствия, силы, восторга… И тут вспомнил! Все это уже испытывал, когда «был» в теле Виверны и окунался в тот источник. Сейчас я был наполнен этим чувством полностью. Состояние, как будто купался в шампанском. Холодило, покусывали пузырьки, было состояние легкого опьянения и безмерного счастья. Тут же почувствовал, как оно меня поглощает, тону, захлебываюсь. Стало тяжело дышать, пронеслось мимолетно удивлением, а зачем… что может быть прекраснее.

Но что-то меня беспокоит, пытаюсь понять — это существующая светлая эльфийка. Непроизвольно возникло осознание истины: «она моя» и «своё защищаю». С огромным трудом открыл глаза, возвращаясь в реальность. Оказалось, замерев, весь мир ждал меня. Хотя нет, я вижу все, как и раньше, но по-другому. Спектр сместился. Сложно объяснить. Изображение стало более объемным, появились ранее неразличимые полутона. Наверно, как трехмерная картинка, на которую надо смотреть сквозь сине — красные очки, но без этих очков. Еще ощутил ветерок. От эльфийки — теплый, ласковый. От группы эльфов невдалеке холодный и злой. Хотя нет, как раз для меня он почти нейтральный — злость серой лентой струиться рядом, только слегка задевая меня. Тут же глянул на эльфийку. Вокруг неё кольцами, обвивая, вертелся серый и какой-то грязный поток. Тут же обратил внимание на её ранения. Они ярко выделялись на розовом фоне кожи неприятными зелеными кляксами. Появилось желание помочь. Мысленно представил знак, который тогда нарисовала эльфийка на полу в подземелье, рукой направил струю сквозь узор… Я сейчас увидел, как она, проходя сквозь рисунок, становится чем-то иным, вплетаясь в розоватую дымку девушки. Дальше я следить не мог. Поток, что я выпустил, захватил меня всего, возникло чувство, как будто я падаю с парашютом в тот момент, когда еще не открылся купол. Чувствовал, как жесткие струи пытаются тащить меня. Плотные, валящие с ног, но дающие счастье и радость.

И тут резко все закончилось. Я больно выпал обратно. Это ужасно, оказаться снова в этом мире. Наверно, такое состояние бывает у магов, когда они лишаются силы, — пришло мне на ум.

Сейчас я в седле и без меча. Он валяется недалеко от меня, в траве. Эльфов не видно. А та толпа мечников, что спешила к нам, теперь лежит, утыканная стрелами. Взглянул на свою девушку. Та, совершено здоровая и невредимая, сидит рядом. На луке, готовая сорваться стрела. А вот в колчане их почти нет.

Передо мной возник вопрос, слезать за мечом или поехать и взглянуть, что же произошло? Решилось все просто. Моя супруга повернулась в мою сторону. Стрела направлена на меня. Да и лицо её, мне совсем не нравится. Та, каким-то глухим голосом прохрипела: — что это было?!

Что ответить, если я сам до конца не понял?

— давай чуть позже, попросил я.

Та не успокоилась, требовательно спросила:

— как меня зовут? В голосе серьезные нотки, с легкой паникой. И не пошутить, — видно, насколько она на взводе — ведь стрельнет.

— Одну Мариэль, другую… и забыл, как другую зовут!.. Лика!

Да я, это, я! Помнишь, тебе Элион что-то говорил про магию, которой как бы нет…

Та слегка расслабилась и отвела лук. Но явно не успокоилась. И немного смутившись, попросила:

— давай ты поедешь вперёд? Таким тоном, что даже не стал спорить.

Похоже, сейчас она меня опасается даже больше, чем напавших на нас. Медленно, не провоцируя, слез с лошади, поднял свой клинок, и, ведя коня за повод, с опаской, приблизился к поверженным людям.

Ну что, супруга стреляла качественно. Ни одного раненого. Чуть дальше — группа эльфов. Тут чуть иначе. Все мертвы кроме одного. Кончиком меча откинул грязный плащ, — точнее одной. Молодая девушка, почти девочка. По моим меркам, лет так пятнадцати, вроде без явных ранений. Но явно непростая — в руке сжимает осколок магического посоха. Подошел, не отводя лезвия осмотрел.

Вроде дышит. Через секунду моя была уже рядом:

— Она жива? Её можно спасти?

Ну точно, моя темная. Причем, какая-то странная забота. И волнуется и боится её.

— Это кто? Поинтересовался я.

— Моя дочь.

— Значит, получается, что все-таки встретились?! И что мне теперь делать? Ладно, потом разберемся.

Вот интересно, она что, собиралась свою мать уничтожить? Хотя, конечно, сглупил, — для неё мы представляем пару: человек и светлая эльфийка. И, как я понял, оба враги. Сейчас оклемается, и придушит нас, не разбираясь. Поэтому надо срочно что-то делать. Тут же предложил надеть ошейник. Лика, к моему удивлению, тут же согласилась — наверно, это лучший выход. А то ведь и рассказать, кто мы такие не успеем. Покопался, нашел, одел на девочку. Еще удивился, что не выложил его дома, вместе с книжкой. Потом эльфийка попробовала лечить. Но у неё ничего не получилось, так как лечить вроде как нечего. Без сознания, но жива, что случилось — непонятно.

Пока супруга с ней возилась, кстати, не выпуская меня из поля зрения, да и лук держа наготове, прошелся по убитым. Когда начал ворошить эльфов, поймал недовольный взгляд спутницы, поэтому сначала решил брать только действительно необходимое. У них взял пару луков и колчаны со стрелами. А вот их кольчуги, хотя и были почти как наши, но мне они показались намного попроще. Сначала даже хотел не трудиться, разоблачая убитых — все-таки мне эта работа совершенно не нравилась. Но когда у одного заметил под ней плотную куртку, понял, о каких поддёвках тогда говорила эльфийка, вот ради них пришлось пару разоблачать. Чтобы не оставлять, также взял и кольчуги. На эльфах потерял очень много времени, поэтому у остальных, срезал в основном кошельки с медью и серебром. Это нам сейчас ну очень нужно, свои девать некуда! Но не выбрасывать же?

Недалеко нашли стоянку лошадей. Некоторые из них отличались от наших, — были стройнее и элегантнее, что ли. Эльфийка тут же захотела на них пересесть, как только увидела. Нет, к своим, конечно, привыкли, но эти выглядели намного красивее и грациознее. Немного поспорив с их нравом, выбрали для себя тех, кто посговорчивее. На одну из них усадили связанную темную, которая так и не пришла в себя. Заодно, прихватили и телегу, что нашли у разгромленного отряда, на ней, похоже, были все их припасы. Судя по их количеству, планировался длительный поход или долгая осада. Теперь не нужно даже в деревню ехать, развернулись и поехали обратно.

Дорога прошла спокойно, никто не тревожил, пленница оставалась без сознания.

Когда вернулись домой и разгрузились, возник вопрос, что делать с девочкой.

С одной стороны, она явный враг, — если отпустить, у нас возникнут серьезные проблемы. Если таскать везде с собой, даже в ошейнике, то, как скоро нам надоест ждать нож в спину? Про убить, тактично промолчал, кстати, и светлая тоже. Но Лика сама заговорила. Единственный выход видела: или присяга, или смерть. Мне показалось, что дочь свою, она, конечно, любит, но у темных, это чувство какое-то иное. Высказываться не стал, тем более, там у них внутри, и без меня сейчас конфликт.

Ну что, привезенных запасов должно хватить на очень долго, но, скорее всего, наша вылазка безнаказанной не останется. Так что нужно ждать гостей. Сегодня ночью может быть и спокойно, а вот дальше, не факт. Снова изготовил из куска ремня наручники, связал руки пленнице, положил в угол нашей комнаты на свежее сено.

Сам спустился на кухню приготовить поесть. За всю дорогу так и не перекусил, а уже поздний вечер. Тут же рядом пристроилась моя любимая. Точнее, сразу обе. Ничего не говоря, сидела, ждала. Что ждала, было ясно и без вопросов. Надо было рассказывать, а вот, как и что именно?! Решил пошутить, сейчас казалось это уместным.

— ну да, права, лишнего выпил, наломал дров… Я больше так не буду. Хотя тон был другим, буду… и, возможно, не раз.

Та не отреагировала, ожидая, что будет дальше.

— Хорошо. Когда мне за тебя стало страшно — я попытался забрать силу у вражеских магов, а потом, оказалось, что та меня переполняет, и, боясь, что сам погибну, первое что пришло в голову — тебя подлечить. Вот и направил излишки. С виноватым видом рассказал я. Та сидела, молчала, ждала, что скажу дальше. Тут уже не вытерпел, да что случилось-то такого?! Мы вырвались из явно безвыходного положения, ты здесь, а не на алтаре, что не так-то?!

— Да всё не так! Взорвалась та. В первую очередь, ты!

Помолчала, успокаиваясь.

— Ни я, ни светлая о таком никогда не слышали. Даже в книгах не упоминалось. Нет, в нашем мире есть животные, имеющие силу, которую долго копят и иногда могут использовать против врагов. Есть другие — так называемые магические пиявки, потребляющие силу. На их принципе, кстати, создан магический ошейник. Но вот чтобы кто-то разумный мог, забирая, тут же отдавать, совершено не накапливая, такого я не слышала.

Помолчала, потом, скорее вспоминая свои впечатления, продолжила:

— Хотя, конечно, ты поступил правильно. Положение и правда было безвыходное. Два мага держали меня, а может и тебя, не давая не то что выстрелить, но даже шевельнутся. И тут все их воздействия исчезают. Стрелы, попавшие в меня, буквально растворяются, раны не затягиваются, они просто мгновенно пропадают! Но мало этого. На меня идет такой поток силы, с каким я никогда в жизни не работала! Даже когда на жертвенном камне убивали высших десятками… тут осеклась и смутилась.

Через минуту продолжила:

— Я никогда в жизни такой мощью не оперировала. Мой скромный щит, поставленный скорее интуитивно, — я уже давно привыкла к очень небольшому резерву силы у этого тела и боюсь использовать хоть что-то, даже среднее, оказался настолько плотным, что, наверно, даже архимаг не смог бы с ним ничего сделать. В это же время, у противника исчезли все амулеты щитов, а может быть и другие. Для меня это был бой дракона с кроликами. Перестрелять их было не сложнее, чем в тире. Тем более, что их маги совсем не противодействовали. Даже не оборонялись. И пусть этот поток длился буквально секунды, но они решили всё. А когда он иссяк, — все маги были пусты. Абсолютно пусты. Одна из них — моя дочь. Она когда-то при мне была, — сильный маг для своих лет, и еще прислуживала одной из хранительниц при алтаре, еще в том, прошлом доме. Стрелять в неё я не могла. Но слава богин… эльфийским богам, это и не потребовалось. Сразу же я проверила тебя на магию — полный ноль! Даже слабого фона нет. Я не понимаю, так не бывает! Гигантская сила, и при этом абсолютно невидима.

— И еще. Теперь это выглядит уже мелочью, но меня тогда сильно удивило. В первый момент боя, возникла картинка, с нашими врагами. О том, что можно общаться, напрямую сцепляя ауры, я где-то читала, но везде на уровне слухов. Да и ты никогда до этого так не делал. Поэтому и посчитала, что в тебе кто-то из врагов. Ну, как я тогда в светлой. И смутилась опять.

— А Мариэль что на эту тему думает? Поинтересовался я.

— Да что она может думать?! Влюблена, как девчонка, и сейчас разве что кипятком не…шпарит. Жди, к утру узнаешь. И ухмыльнулась.

Вот про подземелье напоминать не хотелось. Нет, Марии все бы рассказал, и может быть, посидели — пообсуждали. Но с темной — какой-то червяк подозрительности. Да и дочь её рядом… Подумав, сообщил, что боя почти не помню, а как картинку передал — само как-то получилось.

Наверно, в этом виноват мой коньячок, что перед этим выпил. Тут же вспомнил, как Учитель распекал Элиона, и привел слова, что алкоголь увеличивает возможности в разы, и, также, в разы уменьшает способность эту силу контролировать. Лика, как маг, была с этим знакома, поэтому поверила и отстала.

Кстати, вернула бутылку, предупредив, что это теперь стратегический запас, — чтобы просто так не пил.

Пошла наверх, к пленнице.

Вот смущает это меня, до этого Лике доверял, а сейчас непонятно. На чьей она будет стороне? Весь следующий день её дочь пролежала без сознания. За это время кое-что разузнал про неё. Лика неохотно рассказывала.

Звали девочку Сильмэ, что-то связано со звездами. То ли звездный свет, то ли сияющая звезда. Большую часть жизни та провела в предыдущем доме, там же прошла обряд и став взрослой, обучалась магии. Имела неплохие шансы оказаться в высшем свете, но, когда не удался спланированный мамой переворот, ушла вместе с нею, хотя ни в чем не участвовала, и про неё никто ничего плохого сказать не мог. После победы в войне, её к себе взяла одна из жриц высшего круга, с намерением потом ввести в круг. Последнее, что знает Лика, она там была уже почти на равных. По меркам темных, очень молодая, но трезвомыслящая. Поэтому, вполне могла оказаться даже командиром разбитого отряда.

Интересно, насколько это все правда? Нет, Лика сейчас честна. Но какая мать не приукрашивает своего ребенка и не хвалиться его успехами, да и мама, там совсем нерядовая была, — протекцию никто не отменял. Но ладно, хоть какие-то сведения. Вот вопрос, кто отец, меня как-то сильно волнует, но тут, скорее, личное, а она это красиво обошла. Осторожно поинтересовался этим фактом. Та как-то смутилась, но все-таки сообщила, что у неё по молодости случилась любовь, она допустила к себе одного, очень симпатичного и, как ей показалось, преданного только ей. Но на него положила глаз одна пожилая из охраны верховной и позвала к себе. Тот с радостью мою бросил, на память оставив ребенка. Правда, потом куда-то исчез. Так, что я могу совсем не волноваться на его счет.

— Как с твоей дочкой? Не появится ли он тут также? — хмкнул я.

— Нет, мертвый он. Мне попрощаться… приносили…его голову, — с трудом выдавила девушка.

Её этот разговор явно напрягал, и нервировал. Но я решил все закончить сразу.

Поинтересовался, нет ли еще каких сюрпризов? А то меня, как мужа, это немного волнует.

Та взорвалась:

— ревнуешь, что ли к одному темному? Забыл, как сам меня шлюхой обзывал? Я же всех, с кем в постели была, даже не помню. Даже сколько их было… приблизительно. Как тебе такая жена?

— Не очень, признался я. Но сейчас ты стала, как мне кажется, другой. Замужество на тебя очень положительно подействовало.

— Так, голубки, вмешалась Мария, гася очередной возникающий конфликт.

— Работы, что ли нет? Муженек, идешь в стойло, мусор убери, лошадок почисти, телегу переставь, зерно разгрузи, ну, сам там разберешься. А я приготовлю что-нибудь поесть. Да еще и для Сильмэ нужно, какой отвар сделать или хотя бы попоить. Та уже сутки валяется, и никакой заботы. Что ты за мать?

Ну что, начали выполнять, что приказано. Когда мне надоело возиться внизу, сделал отвара, пошел поить пленницу.

С трудом удалось. Не смог привести в сознание, все же влил кружку варева. Посидел рядом. Очень красивая девочка. Темноволосая. Наверно похожа на маму. Правда, я ту всего раз в жизни и видел, несмотря на то, что она теперь моя законная жена.

Очень симпатичная моя падчерица. Некрасивое слово, мне не нравится. Буду дочкой называть, хотя, если считать по возрасту, скорее моя прабабка, но тут не на года смотреть надо… так-то смотрится, как старшеклассница. Много моложе меня… И это сильный маг и опасный воин? Что со своими детьми эльфы делают?! Ей в куклы бы играть. Вроде и светлая что-то подобное рассказывала, хотя, у тех, вроде попроще.

Нет, не воспринимаю я её как врага. Если б встретил в поле, смог бы выстрелить?!

Наверно нет. А вот её, не думаю, что такие проблемы мучают.

Дочка. Жутко и непривычно звучит. Погладил её волосы, укрыл плащом.

На следующий день, утром, сварил еще отвара. Ничего особенного, обычный, укрепляющий. Понес ребенку. Сначала больше проливалось, потом, вроде, начала пить. По первости, вроде непроизвольно, потом, явно приходя в себя. Когда открыла глаза и увидела меня, первая реакция была сильный испуг. Явно пыталась что-то колдануть, но ничего не получилось, зато, очень больно засадила ногой по…не скажу куда. Не планировал, но тут взыграла злость — решил побесить.

— Ну что, доченька, как твое самочувствие? Придвинул к её губам кружку с настоем:

— давай, глоточек за маму, глоточек за меня, папу, в смысле…. Та отвернулась. Я продолжил:

— Сильмэ, доченька, это надо выпить, это лекарство, тебе станет лучше…

Хм, посмотрела она на меня как-то с опаской. Крикнул в сторону кухни:

— Малигинэ, наша девочка очнулась, иди сюда!

Вот тут надо было видеть её лицо. Сначала удивление, радость и ожидание.

Но когда влетела светлая эльфийка с криком:

— дочка! Как ты себя чувствуешь?

Такое офигение… Не смог сдержаться и заржал.

— Добро пожаловать в дурдом, выдал опешившей девочке, и отошел в сторону, уступая место её матери. Та обняла и поцеловала её. Что та чувствовала, можно было видеть на её лице. Кто-то говорил, что эльфы могут прятать эмоции. Не знаю, может быть. Но сейчас, все читалось, как книга. Все, я её простил! Это шоу я никогда не забуду! Лика совсем забыла, как теперь выглядит, и пыталась расспрашивать: как та себя чувствует, не болит ли что? Ну и многое другое: про дела в столице, что стало с высшим кругом, пока она отсутствовала, да и кучу других вопросов. Та молчала и дичилась, пытаясь забиться еще сильнее в угол, как хомяк зарываясь в сено, на котором до этого лежала. Явно опасаясь нашего общества.

Наконец я не выдержал, опасаясь, что девочка самоубьется об ближайшую стену, решил прекратить шоу.

Обращаясь к светлой, спросил:

— девушки, вы её сейчас в могилу сведете! Если вы не против, давайте я попробую объяснить текущее положение вещей? Она же совсем не в курсе!

Покопался в вещах, нашел знакомую монетку. Начал в уме вспоминать, как звучала клятва? Мне тогда формулировка еще понравилась: я, такая-то, никогда и никаким способом не причиню стоящим здесь нам, их детям, и их близким, никаких неприятностей, а все, что мне станет известно, не буду разглашать до момента своей смерти.

Смерти?! Вот тут мне что-то показалось неправильным… Малигинэ, теоретически, мертва, а значит, её клятва не действует? Получается, что и действовала где-то с неделю. Интересно она в курсе? Ладно, сейчас не об этом.

Подошел к пленнице, держа монетку.

— На ней твоя мама клялась, что не причинит нам вреда. Ты готова повторить её клятву, которая практически ничего от тебя не требует, просто нужна, чтобы обезопасить нас.

— А если нет? Вы меня убьете? Скорее утверждая, чем спрашивая, поинтересовалась та.

— Нет. Просто придется везде таскать тебя связанной и с кляпом, изредка вытаскивая его, чтобы покормить тебя из ложечки.

Та очень недобро зыркнула на меня, и с вызовом спросила:

— Где моя мама? Ты звал её, я слышала. Почему вместо неё пришла… ЭТА?

— понимаешь, это очень серьезный вопрос, и честно ответить на него для меня…очень опасно. Поэтому, если хочешь все узнать, то должна поклясться, что никому про это не расскажешь. Согласись, что это справедливо. Пока ты воспринимаешь нас врагами. Хотя, на самом деле, мы для тебя сейчас самые близкие люди.

Хм. Если я хотел растравить её любопытство, то это у меня получилось. Сейчас она на многое готова, чтобы узнать, что за дурдом тут твориться.

Ну что? Клятва простая — я сунул в её связанные руки монету.

Та сначала спокойно взяла, а потом, взглянув, чуть не заорала и хотела выбросить. Я не дал, сжимая её руку.

Я же говорил, твоя мама именно на ней клялась. А после этого, осталась жива и даже здорова! Так что ничего страшного.

Та, дрожащим голосом сообщила, что она очень не хочет становиться светлой эльфийкой. Лучше смерть. Мне показалось, что у неё сейчас можно просить все что угодно. Она, видя перед собой мою жену, и, похоже, угадывая в ней свою мать, ужасно боялась стать такой же. Для неё, светлые, с детства были врагами.

— А если я пообещаю, что ты останешься собой? Поинтересовался я.

Озвучил слегка модернизированную клятву:

— «Я, Сильмэ, никогда и никаким способом не причиню стоящим здесь Алексею, Мариэль, Малигинэ, их детям, и их близким, никаких неприятностей. А при любой опасности, грозящей им, обязуюсь их защищать. Всю информацию, что мне станет известна, не буду разглашать до самой своей или их смерти. Если нарушу эту клятву, стану светлой и умру». Лика хотела что-то сказать, но видно Мария её вовремя заткнула. Сильмэ торопливо озвучила требуемое. По её лицу было видно, что ожидала от меня что-то боле страшное. — Ну не знаю: продать душу, тут же стать светлой или еще какие ужасы, распространенные среди них.

Монетка привычно мелькнула красным и вернулась ко мне.

— Ну что, теперь я могу узнать, где моя мама, и вообще, что происходит? — Спросила девочка.

— Ты представляешь, на что сейчас подписалась? Отныне ты обязана защищать нас! Как ты думаешь, от каких врагов? От своих подруг и друзей! Больше некому нападать! Наши, естественно, тебе предательства никогда не простят, а для остальных светлых ты все равно останешься врагом! — Выдала Лика.

— Мама?! Так это правда ты?!..Но каким образом?!

— Так, одну секундочку, если теперь мы одна команда, позвольте освободить твои руки, дочка. Влез я.

— Мама, это правда?! Побледнела та, пристально оглядывая меня и потирая затекшие руки. — ЭТО действительно мой отец?!

Та смутилась, и выдала такую фразу, которая ошарашила её дочку еще сильнее:

— ну да, это немножко так. Но это случилось как-то случайно, я совсем другое планировала.

— Она имеет в виду, что моей супругой оказалась неожиданно для себя, заметил я. Причем традиционной — эльфийской… Хотя, кажется, и не желая этого.

— я ничего не путаю? Обернулся в сторону жены.

Та кивнула, смутившись еще больше.

— Подождите! Воскликнула бывшая пленница. Вы все, говорите что-то нереальное и противоречивое. Я вас слышу, понимаю что не врете… и не верю…

— Я поняла, что мама стала светлой. С трудом допускаю, — иногда боги и не так шутят. Потом, выбрала заурядного человека в вечные спутники… — это пусть и невероятно, но допустимо, — к примеру, она сошла с ума, став светлой, — это как раз понятно. Но вас тут только двое! Кто такая Мариэль, которую я поклялась защищать?

— Это я. Ответила моя эльфийка.

Девочка потрясено замолчала.

— Так, стоп. Сейчас мы все, еще больше запутаем, в образовавшейся тишине вставил я.

— Предлагаю посадить дочку за стол, и покормить кашей. А пока она ест, я попробую сам, с самого начала, рассказать все что произошло…Идет?

Все согласились, и я вкратце рассказал нашу историю. Про то, как познакомился с Марией, как Лика попала в светлую и почему осталась в ней навсегда. Как бежали от преследования и оказались здесь.

Та слушала с открытыми глазами как чудесную сказку. Даже не знаю, поверила — ли.

Теперь твоя очередь рассказывать, обратилась к ней её мама.

А новостей было много.

Сначала рассказала, что оболочка её мамы была, по слухам, уничтожена совершено случайно. Когда Великая, пусть и низложенная, но формально остающаяся во главе власти, в течение недели сидела в кресле с зажатым кристаллом, при этом не подавая никаких признаков жизни, — окружение заволновалось. А известие, что перед этим здесь была светлая, которую не только не убили, но и оказывали знаки уважения, только раздразнило общее любопытство. И, конечно, дало пищу подозрениям. Новой информации не поступало. Собрался высший круг. Постановили попытаться вернуть в сознание и затем допросить Великую. Если не получится — бездушное тело спрятать, а в случае смерти — предать огню. И только после этого, первая из круга официально будет объявлена единоличной главой власти, в связи с гибелью Великой. Ну вот, первая из круга, и пошла выполнять решение. По её словам, когда она с трудом вырвала кристалл из рук, тот стал впитывать её силу в себя, и та, не придумав ничего более умного, кинула его в горящий рядом очаг. Полыхнуло так, что уничтожило все, что в башне было: книги, амулеты, оружие. Все выгорело так, что часть камней внутри башни оплавилась. Ну и конечно тело существующей правительницы в таком огне тоже не сохранилось. Исполнительница сама еле успела выскочить.

Так вот. После этого очень многие засомневались, что это произошло случайно. Сильмэ, в том числе. А вот виновным был объявлен никто иной, как я, якобы скрывающийся под личиной человека светлый эльф, который пришел мстить за своих. И устроивший все эти диверсии через подкупленных людей. Дочь, конечно, также хотела отомстить, и, узнав от одного, чудом спасшегося темного, что он с главным врагом темных столкнулся в разрушенном городе, в смысле, только он один после той встречи выжил. Вот некоторые единомышленники и приверженцы Великой, собрались вместе и устремились туда. Отряд, встретив ненавистную эльфийку в открытом поле, одну, точнее, в обществе простого простолюдина, посчитал, что захватить её живой будет совсем легко. Никто не ожидал, что та, оказывается, обладает такой мощью, что в один момент не только нейтрализует магов, но и уничтожит почти все защитные амулеты всей группы. Сейчас ей те планы захватить, допросить и отправить на алтарь, кажутся наивными. Тогда же никто не сомневался в том, что все окажется легко и просто.

Мало того, если бы сейчас она узнала, что под образом светлой находиться её мама, возможно, присоединилась бы и без клятвы. Улыбнувшись нашим недоверчивым взглядам, пояснила:

— Дело в том, что часть темных, кто активно не поддержал новую правительницу, были мягко отодвинуты от власти. И она, Сильмэ тоже. И этот рейд, кстати, тоже планировался, чтобы напомнить о себе и для доказательства, что они могут помочь новой властительнице. Но, это если после разгрома отряда, ей пришлось бы возвращаться обратно одной.

А это представлялось опасным: мать общалась со светлой, и отпустила ту. Дочь с единомышленниками встретила светлую и вернулась одна, а остальные полегли. Скорее всего под стражу и не посадили бы, но косо смотрели бы точно. Но это если б мы её бросили там.

А теперь, когда все уничтожены, понятно кем, а в числе убитых её нет, будут считать перешедшей на сторону противника и стрелявшей в спину своим. Тем более что эльфы в следах разбираются, и определить, что против достаточно крупного отряда, было всего два врага — смогут. И что среди мертвых не хватает только одной, и кого именно, не даст иного толкования.

В общем, теперь у меня одна дорога — с вами.

Хотя, если честно, встречая светлую рядом, даже зная, что это моя мама… все равно руки дергаются за клинком, и не находя испытываю жгучий страх. Меня с детства обучали, как действовать в такой ситуации, а сейчас все нужно как-то переосмысливать. Так, что вполне разумно пока оружия мне не давать, а эту штуку, тут она показала на обруч на шее, оставить на месте. До тех пор, пока не привыкну к вам.

Я, выслушав рассказ дочери, поделился с темной супругой, что дочка то у нас, очень даже смышленая.

Про себя добавив, что все-таки, даже после клятвы и таких логических рассуждений, доверяю я ей несильно. Вон, с темной тоже понадеялся на «железную» клятву. Может и с этой такое произойти. Всего же не предусмотреть. Еще вопрос — всю жизнь воевала против светлых, и вот так — сразу, не проверяя, доверилась и обещала защищать непонятно кого?!

Немного попозже, уже без девочки, поделился своими соображениями с супругами. Лика хихикнула, — ты, конечно иногда очень умный, но жутко невнимательный — у неё на пальце кольцо истины, видно как-то в бою выжило. Поэтому о том, что ей тут не лгут, она знала. Хотя, когда ты проникновенно называл её дочкой, понимала, что темнишь, но не врешь. Вот и не могла понять.

— Хорошо, согласился я. Тогда многое упрощается.

— Но есть еще очень важный вопрос. Куда её теперь деть?! В смысле, жилья. У нас частенько проходят свои мероприятия. И находится с ней в этот момент в одной комнате мне как-то неуютно.

Про себя подумал, что про девушек вообще молчу. Хотя… мне последнее время кажется, что они там, у себя что-то мухлюют. Иногда ночью явно чувствую себя как с Марией, а утром изредка влезает Лика. Вот и думай, то ли опыт перенимают и применяют, или сразу вдвоем со мной развлекаются. Ладно, как бы там ни было, но пускать сюда еще одну маленькую эльфийку из них никто не позволит. Ни Мария, ни тем белее Лика — её мама, да и я тоже против… И мала она для меня, и уже существующих жен вполне хватает. Те, полностью подтверждая мои мысли, тут же стали планировать помещения для девочки…подальше.

Разве что конюшню не вспомнили.

Я, прекращая спор, предложил для начала, пока та не восстановится полностью, разместить рядом, за стенкой, а потом пусть сама выбирает себе комнату. На том и порешили.

С удивлением обнаружил, что девчонка сама как-то втянулась в наш маленький коллектив.

Как только Сильмэ очнулась, мы сразу отселили её в смежную с нашей спальней комнату. Но та, уже на третью ночь, подыскала себе комнатку в большем отдалении от нашей, и перебралась туда жить. Хотя нельзя сказать, что она отдалилась. Часто участвовала во многих наших делах, помогала готовить на кухне. Даже пыталась как-то наводить порядок во всем доме, правда, за исключением нашей спальни. Туда она даже не заглядывала.

А потом нашла себе основное увлечение, и работу, и отдых.

Все началось с того, что она, пришла за мной на конюшню. До этого она тут не бывала. И там встретилась, по-другому и не назовешь, с эльфийскими конями. Одному из них сильно обрадовалась. Обнималась и целовалась, гладила по гриве, что-то шептала. Создалось впечатление, что и конь её прекрасно понимает. Повернулась к остальным, погладила и их тоже, — я заметил в её глазах слезы. Потом, смущаясь, попросила переложить на неё здесь всю работу. Я, конечно, согласился. Ну, во-первых, это будет её отвлекать, а потом, эти кони действительно замечательные, и если за ними будет ухаживать тот, кто с детства с ними занимался — так выиграют от этого все. Тем более, мое знакомство с этой работой началось относительно недавно.

Когда в следующий раз оказался в конюшне, подивился на порядок, который тут образовался. Нет, я не был неряхой, но раньше, это место выглядело временным. Сейчас же было такое впечатление, что тут все так уже лет сто заведено.

После обеда дочка подошла ко мне, и поинтересовалась, не мог ли я ей дать ключ от ошейника. Нет, открывать его не собирается, но вот в случае чего, — например нападения, смогла бы снять его, и выполнить свое обещание по защите. С одной стороны ничего такого не попросила, я сам уже его планировал отдать, но что-то смутило. Какой-то подозрительный блеск в глазах не понравился. Поэтому засомневался, пообещал, что, конечно дам, но попозже — сейчас не с собой, поцеловал в щечку. Та стрельнула глазками. Тут же пожалел о своем поступке. Только ревности жен мне не хватало.

Когда та ушла из дома, поговорил про снятие ошейника с супругами. Светлая как бы не видела опасности, а вот её мама предлагала еще подождать. Тем более, что у нас, все стабилизировалось, никаких новых неприятностей не ожидается. Сиди в схроне и живи в свое удовольствие.

Заодно Лика посоветовала не сообщать девочке про мое умение. Неизвестно как повернется к нам удача. Они — законные жены и со мной будут до конца, а у Сильмэ ещё вся жизнь впереди, и если та решит нас оставить, то от этого только все выиграют, и желательно зная про наши возможности по минимуму. Поэтому посчитали вообще не давать ей информацию без необходимости. И про мою магию даже не упоминать. Может по глупости или случайно растрезвонить. Клятва это, конечно хорошо, но все не предусмотришь.

Так и поступил, ключ сразу не дал, а та вроде забыла и не напоминала. В таком неспешном ритме и жили. Правда, как-то случился еще один мини скандальчик. Когда шутя слегка «флиртовал» с девочкой, нас услышала светлая. Сначала промолчала, а потом, утром, в спокойной и тихой обстановке выкатила кучу претензий, что я последнее время, общаюсь только с Ликой и её дочкой, а не с ней. Как мог, успокоил. Хотя труда пришлось вложить немало. Темная тоже присутствовала и вставила пару острых шпилек, что только усложнило мою задачу. После этого, я вел себя с девочкой только нейтрально.

Все шло спокойно и скучно. Как-то зайдя на конюшню, пообщался с дочкой, похвалил лошадей. Той очень понравилось, тут же прочитала мне про них лекцию, мол, это не простые, а специально выведенные эльфийские, они намного выносливее и быстрее, чем те, каких используют люди. Много рассказала про каждого, про их привычки, особенности и предпочтения. Многое я знал и до неё, но все равно слушал — тема её увлекала и рассказывала она интересно. В заключении, уже уходя, похвалил её, и как ранее договорившись с женами, вручил ей перстень — ключ. Та повертела его, рассматривая, сказала спасибо и надела на палец.

В следующее мгновение я, как котенок, висел на её вытянутой руке.

Земля была недалеко, но я не доставал. На её, только что «добром и ласковом» лице, проступила явная злоба. Перстнем она коснулась ошейника, тот упал к её ногам. Она пинком отправила его в сторону, с её руки сорвался белый шарик, и через мгновение, вместо обруча была лужица металла.

Глядя мне в глаза, процедила:

— Ненавижу тебя! Ненавижу твоё «дочка». У меня БЫЛ отец, темный эльф! У меня БЫЛА мать, эльфийка. Ты для меня — никто! Я столько претворялась и ждала этого момента, а теперь я свободна! Могу говорить все что хочу!

— Я не понимаю, как такое ничтожество подчинило себе светлую и то, что когда-то было моей матерью.

Я с гордостью терпела унижения от светлой. Она, мало того, что высшая, так еще в одиночку смогла уничтожить весь мой отряд! Мариэль заслуживает уважения, даже являясь врагом. Но я никогда не стерплю даже намека на равенство от тебя! Для меня ты полное ничтожество!

Я сама видела, как ты кинул меч перед битвой, как прятался за спину жены! Мне стыдно за мать, которая готовит и ублажает тебя! Сколько я здесь живу — столько молю мою богиню, чтобы об этом не узнал кто-то посторонний! Я лишу маму этого позора! Пусть она будет всю жизнь одна, даже вместе с врагом — светлой, но без тебя! Тем более, ты сам сказал, что она никогда не хотела связывать себя с тобой.

И пусть я не могу убить тебя, ты как трус, принудил дать клятву, обезопасив себя, но не предвидел, что я готова загнать тебя в такую дыру, где ты непременно сдохнешь! Даже если мне придется тоже умереть «защищая» тебя.

Мы идем гулять. В нашу совместную, последнюю прогулку. Ты ведь не против? Ты даже не представляешь, все время прячась за спину жен, где живешь! Не знаешь всех секретов этого места, это страшный город… Сегодня ты познакомишься с ним, со всеми его ужасами, кошмарами и тайнами. Для всех мы просто навсегда исчезнем…

Если я и был против, тяжело возражать, когда тебя так держат, что сложно не то что говорить, а даже дышать.

Резко отпустила меня, я свалился на землю, не устояв. Так еще и ногой заехала.

— Хватить отдыхать. Поднимайся, мы выходим.

— Замечательно, подумалось мне. У меня нет с собой вообще ничего. Один кинжал, да еще, слава богу, эльфийская кольчуга, которую после того раза почти не снимаю.

— Давай хоть еды возьмем? Предложил я

— Идем, долго гулять не придется. Девушка демонстративно откинула в угол свои лук и меч. Оставшись с одним кинжалом, толкнула меня на выход.

Так мы и шли. Мне сразу стало понятно, что Сильмэ город не знает, поэтому, играя в заблудившегося, шел уже известным для себя маршрутом. Что было достаточно просто делать. Я так понял, это был самый первый её поход в город. Она всю дорогу глазела по сторонам, рассматривая то живописные развалины, заросшие растительностью, или глыбу почерневшего от времени и частично разрушенного замка. Самое сложное оказалось не дать ей куда-нибудь заглянуть. Мне кажется, за время пути она остыла, по крайней мере, пару раз у нас даже завязывалось что-то типа беседы.

Когда я увидел знакомый двор, даже слегка обрадовался. С того самого дня, как мы отсюда ушли, не давал покоя вопрос — бред это был, или я действительно гостил у змеюки. Если уж выдался случай, почему не заглянуть и не проверить? Тем более меня звали. Убитых нами уже нет, — или они стали защитниками города, или их темные забрали. Тут же подумал о будущей судьбе, и так жить захотелось!

Сначала моя «защитница» спокойно прошла во двор и зашла в дом. Уверен, ей было жутко любопытно. Тем более что я вскользь упомянул, что тут когда-то жил маг, и её мама от найденных тут вещиц была в восторге. Ей, конечно, тоже захотелось взглянуть. Спешить нам было совершенно некуда, вот мы и прошлись еще раз по дворцу.

Вот удивительно. Сначала я не желал идти на верхние этажи, но спутница грубо настояла, боясь наверно, что я сбегу. Или ей одной страшно. А потом и я сам как-то увлекся. Ходил, все рассматривал, а то прошлый раз все больше по шкафам… Про тайник промолчал, а больше ничего магического не нашли, зато обилие драгоценных предметов, на которые прошлый раз даже не смотрели, сделало свое дело. У девушки золотом и какой-то блестящей ерундой был уже набит какой-то мешок, не знаю уж, где она его подобрала. Я же не захотел таскать «такое богатство», чем её сильно удивил. Судя по её мыслям, она уже планировала притащить это все домой и похвастать перед мамой. Про желание тут остаться навсегда, кажется, забыла.

А у меня возникло чувство дежавю. Точно также я прошлый раз с эльфийкой, правда, тогда светлой, обходили этот дом, набрали много всего, а потом, на выходе нас встретили. Но на этот раз все вышло по-другому. Моя спутница наотрез отказалась лезть в подвал. Мало этого, еще и мне запрещала, но я успел уйти вперед и уже стоял внизу лестницы. Бежать за мной та не решилась и, смущаясь, сообщила, что подождет меня здесь, Сама категорически заходить отказывается,

— на входе висит что-то ей неизвестное — скорее всего охранное. Возможно, я не смогу потом выйти обратно. Очень просила меня вернуться и хотя бы проверить, смогу ли? Меня это насторожило, очень уж похоже, что второй раз спуститься вниз у меня уже не получится. Поэтому ответил:

— я уже тут, поэтому не все ли рано, когда проверять, сейчас или позже, результат то все равно будет один. У меня тут дел на несколько минут. Потом, видя её нерешительность, наверно ей оставаться одной было неуютно, предложил:

— Может, все-таки пойдем вместе? А то, вдруг на меня кто ни будь нападет, а я без защитницы? В ответ та выдала что-то из уже знакомого мне, эльфийского, трехэтажного фольклора. Пожал плечами и углубился в темноту.

Света не было, глаза медленно привыкли к мраку, но меня это не тормозило — куда идти я слишком хорошо помнил. Скоро оказался там, где я разобрал кладку, и мы пролезали, напоролся на нетронутую стену без всякого намека на отверстие. Решил проверить все на ощупь. Без света я мог ориентироваться только так.

Внутри появился оппонент, который начал мне задавать неприятные вопросы: — вот ты туда так стремишься, что будешь делать, если и вправду, попадешь в тот подвал и в ту комнатку, но теперь один?! Так ли тебе нужно знать о том, было или приснилось? И если все-таки убедишься, что да, было и есть. Что потом?! Что тебе даст это знание? Ну, кроме реального риска еще раз встретится с виверной, провести время в темном подвале? Или ты вообще попадешь в другое место, например к местным? Тебе так хочется в их компанию? Может быть девочка, что ждет тебя выше, и уже не настолько воинственна, будет намного меньшей проблемой, чем та, к которой так упорно стремишься?!

…действительно удачная мыль, и главное пришедшая очень во время, похвалил я себя. А в следующий момент мои руки не встретили препятствия и я, потеряв равновесие, рухнул вниз. Нащупал таки дыру на свою голову. Мне показалось, что в этот раз все прошло иначе.

Упал неудачно и очень болезненно. Резкая боль пронзила ногу. Вокруг было темно. Внизу твердый, каменный пол, даже без намека на глину. Тогда, даже раненый, приземлился намного удачнее. Первым делом ощупал ногу. Тут повезло — кажется, только вывих, но все равно, больше особо не побегать. Сел, попытался изобразить узор лечения, и направить на него силу. Ничего не получилось, за неимением силы и кристалла. Нога продолжала болеть. Как мне поступить? Наверно стоит узнать, то ли это помещение, или другое? Решил изучать хотя бы на ощупь. Хромая доковылял до стены. Обойдя по периметру, наткнулся на выход. Прошлый раз подсвечивала эльфийка. А тут, в кромешной темноте, так и не понял, перешел в другой зал, и, ориентируясь по памяти, дошел до комнатки, где мы тогда жили. Вот только все было другим. Крана не было, значит с водой облом.

А еще, все пропитал и заполнял собой тяжелый запах гнили и затхлости. Ощупал кровать, на которой прошлый раз спал, удивился еще сильнее. Все белье полностью сгнило, на ощупь очень неприятное и разваливается в моих руках. Такое впечатление, что прошло с нашего визита сюда не пару-тройку недель, а несколько десятков лет. Получается, мне действительно это все приснилось? Или мне это снится, и я лежу рядом со стеной? Может, это место такое?! Тогда нас вывела девочка. Дороги я не запоминал, меня тогда другое волновало. Сейчас об этом, конечно, пожалел. Если в этот раз такой помощницы не будет — скорее всего, тут и сгину. Вероятнее всего от голода и жажды. Стул меня выдержал, вот я и сидел на нем, отдыхая и думая.

Когда от безделья стало совсем невмоготу, поковылял по дороге, которую помнил. Пару раз натыкался на какие-то завалы из гнилушек. Выбрал себе одну, что слегка светилась — хоть какое освещение. Бродил несколько часов, изредка отдыхая, набрел на комнату с золотом, оно тут так и лежало. Поползал, ища то самое украшение, не нашел. Зато попадалось много чего интересного, но брать не стал. В этом мире у меня возникла странная апатия к желтому металлу. Первые полгода таскал пару монет, которые даже разменять не смог, при этом, зная, что у меня, где-то, целый сундук, а может и не один драгоценностей. А потом, уже путешествуя вместе с супругой, также таскал достаточно внушительный мешок золотых монет, тоже без возможности потратить. Так, что, у меня отношение к этому металлу скорее как к лишней, бессмысленной тяжести. Тем более, в моем состоянии.

Несмотря на это, взял какой-то крупный кусок золота, и ходил уже с ним — появилась мысль, что, может быть, хозяйка воспримет это как воровство и отыщется. Ожидания не оправдались — никто меня не пытался задерживать. Проходя очередной раз через хранилище, с злобой швырнул его в кучу.

На всякий случай сходил и туда, куда Авшаа ходить запрещала, — в её гнездо. Но сейчас тут было пустынно. Единственное отличие, пахло тем, знакомым с предыдущего раза запахом, а не затхлостью. Теперь, когда я исследовал все, что помнил, и никого не встретил, оставалось найти выход. Только вот боль такая, что уже не мог ходить. Решил, что все равно мне спешить некуда, а отдых жизненно необходим. Поэтому прямо здесь, на каких-то осколках и уснул. Проснулся, оттого, что сильно замерз, — прошлый раз такого не припомню. Поднялся, пытаясь разогреться. С удивлением обнаружил, что чувствую себя почти нормально, боль есть, но не такая острая. Больше вокруг ничего не изменилось.

Вернулся на место своего падения, входа не нашел, что не удивило — свалился то я с высоты. От безысходности стал ощупывать все стены, — ничего. Походив так еще, устав, проголодавшись и страдая от жажды, вернулся в комнатку. А еще снова захотелось спать. Смахнул всю гниль с кровати, улегся на матрас. Он, кажется, еще не полностью развалился. Засыпая, ощутил, что что-то изменилось.

Очнувшись, почувствовал, что я здесь не один. Но понять, кто здесь не мог. Света не было.

Авшаа?! Тихонько позвал я…

Тут же возникла картинка её расположения, причем так, что спуститься с кровати и не наступить было невозможно. Змеюка огромная, а комната для неё достаточно тесная. Поговорили обычным способом, то есть образами. Часто на передачу одной мысли уходило мгновение, а другие, получалось объяснять чуть ли не по полчаса.

На мой первый же вопрос, почему тут все так быстро обветшало, ответила, что теперь смысла нет. Раньше она все делала ради дочери, а теперь… Время вышло и пора умирать. Когда-то, еще во времена существования города, её поймали маги и заперли в этом подвале. И всю жизнь она здесь и провела. Даже после уничтожения Столицы покинуть свою тюрьму не могла, хоть и очень пыталась. Потом появилась дочь. Сейчас, когда она уже на свободе, её тут ничего больше не держит и она готовится к смерти. Моего прихода совершено не ожидала, долго думала, выползать или нет. Но любопытство победило. Прошлый раз она как-то не казалась врагом, хотя находится рядом было реально жутковато. А тут, в темноте, не видя ужасной морды и огромного тела, мною воспринималась как большая и несчастная собака, всю жизнь просидевшая в конуре всеми забытая. Её вопрос, зачем я пришел, поставил меня в тупик. Признаться, что прячусь от распсиховавшегося подростка? Сказал, что случайно оказался здесь, а меня давно интересовал вопрос, то, что произошло прошлый раз было в действительности, или только мне приснилось? Вот, решил выяснить. Мой ответ её рассмешил. Поинтересовалась, ну и как? Выяснил? Честно ответил, что похоже, еще больше запутался. Вполне допускаю, что и сейчас сплю. Предложила, чтобы больше не сомневался, на память, откусить мне руку, или голову. Отказался, обосновав, что не настолько меня это волнует. Немного поболтали о жизни. Я рассказал в общих чертах, что случилось после нашего ухода, упомянул про свою новую дочку и непроизвольное использование мною магии. Та слегка задумалась и заметила, что это немного похоже на то, как она сама ею пользуется.

Тут уже я заинтересовался. Попросил, может она меня научит чему? Если все такое же? Та сразу же отказалась. Настаивать не стал, спросил, сможет ли она мне показать, как выйти отсюда? Возникла схема. Оказалось, что мимо выхода я проходил несколько раз. Поблагодарил. Когда она уже собиралась уползать, попросил тут хоть чуть осветить. И мне проще будет, и на неё случайно не наткнусь. Хотя второе будет хуже только для меня.

Та удивилась, что не знаю такой элементарщины, напомнив сражение с эльфами. Я только пожал плечами: — Чтобы что-то начать делать нужно иметь хоть какой запас, а я его не имею. Точнее даже емкости под него нет, так что даже и начать не могу. Та, хихикнула, но ничего не ответила. Решила проводить. И уже почти на выходе, что-то мне так стало жалко этого монстра… В сумраке было не так страшно, да и общение явно не выглядело опасным, спросил у неё:

— может быть я могу что-то сделать, чтобы ты смогла выбраться на свободу? Если понадобится как-то помагичить — могу попросить помощи у жен или дочери. Та молчала. Возможно думала.

Потом, видно что-то решила, перегородила немаленьким хвостом выход и приказала идти обратно. Вернулись мы снова в ту комнатку. Сейчас она была похожа на прошлую. Постель аккуратно заправлена свежим бельем, исчез неприятный запах, из стены торчит знакомый кран и из него весело бежит струйка воды. Когда напился, сел на кровать, тут же поинтересовался:

— а это комната была твоей дочери?

— Да, последней… и теперь единственной. Я хотела научить её обращаться в образ человека, для этого она и служила. Притворятся, так, что они один маг не заметит, жить среди…а главное, ненавидеть и уничтожать!

Из всего моего выводка только она уцелела! Всех остальных моих детей мучил и пытал тот мерзавец, что поймал меня. Эти воспоминания её сильно завели. По её телу непроизвольно начали ходить волны. А меня накрыла волна ужаса, сейчас виверна выглядела просто жутко.

Та, кажется поняла мое состояние, и попыталась успокоиться. Рассказывая все это, или точнее показывая, Авшаа, еще в начале разговора, наполовину вползла в комнату.

— У меня ничего не получилось. Моя девочка, не видя ни одного образца, и основываясь только на моих рассказах научилась принимать образ, но это все, что неё получалось…

Тут она замолчала, но взгляд не отводила и я ждал продолжения.

Но новые картинки не появлялись, да и вообще ничего не происходило. Когда я уже устал ждать, та что-то недовольно прошипела, и отвернулась.

А я погрузился в сон.

Когда, через сколько очнулся — не понял, внешне ничего не изменилось. Хозяйка все тут же.

На этот раз змеюка ничего не спрашивала, когда вперилась в меня взглядом и, как мне показалось нехотя, сразу стала объяснять:

— Я не могу говорить о текущем положении вещей, все, что я знаю о разумных, узнала, когда была очень молодая. Не думаю, что за те сотни лет проведенные мною тут, это сильно изменилось.

Хотя, наверно только ухудшилось. Люди, эльфы, гномы, и многие, кто еще появился, очень далеки от природы. Они оторвались от неё, не понимают, где живут, противопоставляя себя ей. Магия, просто способ приложить внешнюю силу. С очень давних времен иногда появлялись те, кто это понимал и создавал что-то новое. Вот то были истинные маги. Но с тех пор прошли многие жизни, и сейчас это искусство превратилось в ремесло. Без понимания, без развития. На основе древних знаний напридумывали себе всякого, и теперь в это поверили. Но это не то, что они думают, и к чему привыкли. Они выбрали себе какие-то предметы и пользуются ими, пренебрегая всем остальным.

Они ищут места, где уровень силы максимальный, и пытаются её запасти в прок. Но это все равно, как в небольшой дождик носить полное ведро воды, на всякий случай. Нет, если вдруг нужно применить много силы сразу, то этот способ подойдет. Но, во время дождя всегда возникают ручейки, и их надо просто почувствовать и понять, как и куда они текут. Да и большинству из существовавших магов такое и не нужно было, они никогда такие объемы не использовали. Их способностей в большинстве своем хватало на потребление того, что всегда есть вокруг. Уровень настоящего мастера — это одним маленьким камешком, поднятым с земли, вызвать лавину, тогда и там, где она ему понадобиться.

То, что ты мне рассказал, очень похоже на действия истинных магов, поэтому я и решила осветить начало твоего пути.

Да, тебе в это, наверно, тяжело поверить, но сила есть везде. Собственно, это как воздух, что нас окружает. Она находиться в каждом предмете, в песчинке, капле, даже в воздухе, если его представить как очень жидкую воду.

Так вот, все это наполнено разными частицами, каждая из них — это малюсенькая баночка, но как только ты её опустошаешь, тут же соседние начинают наполнять её. И если, допустим нужно создать что-то, не требующее огромных затрат, например маленький светящийся шарик, то при правильном его создании, он может светиться веками. Все, что рядом, будет его питать, и чем дальше от него подпитывающие другие баночки, тем слабее будет они опустошаться. Но представь, что все эти баночки открыты, а сверху капает мелкий дождик. В итоге где-то, количество силы приходящей и уходящей сравняется. Но потребляемая сила из окружающей природы и поступающая будут стремиться к равновесию, и там её начнет выделяться чуть больше. Как будто сама природа поймет и направит туда поток чуть сильнее. А вот если медленно вешать, скажем, раз в год, еще по одному светлячку, то лет через сто, здесь образуется место выхода силы. Кстати, на этом принципе существуют и все эльфийские деревья.

Ты, недавно объяснял свое неумение применять силу тем, что в тебе её нет. Но ведь для того, чтобы что-то создать, не обязательно это сначала съесть, или, чтобы тебе было понятнее, поглотить, чтобы потом исторгнуть? Мне кажется, это, наоборот, противоестественное использование магии. Я не буду учить тебя что-то создавать, для этого нужно быть творцом, я показываю тебе материал и способ его обработки.

Это как глина, можно создать как прекрасную статую, так и обычный кирпич. Тут ты творец!

С трудом ответил: — Все, что ты сказала, очень интересно, и кое-что мне было знакомо, но я не понимаю, как я могу пользоваться силой, что снаружи. Я всего один раз, пропуская поток через себя, видел, как все приняло некоторые оттенки. Как мне почувствовать все, что меня окружает?

Та удивилась: — в твоем вопросе заключен и ответ. Так же как и прошлый раз. Вспомни те свои ощущения, постарайся их вызвать снова. Тут я тебе ничем не помогу, они у тебя и у меня отличаются, а какие они должны быть у человека, я даже не представляю.

Поэтому пытайся увидеть сам. Потом, когда научишься, могу показать, как вижу это я, но это будет совершено другое изображение, нежели у тебя, мы все-таки…немного отличаемся.

На этом она «покинула» мое сознание и замерла. А я начал вспоминать свое состояние в прошлый раз. Но кроме нетрезвости ничего не получалось. Наверно, помучившись с полчаса, вспомнил, что, кроме того боя, я подобное испытывал еще в комнате Учителя, и в библиотеке у Элиона. Но везде, вроде, я был после алкоголя. Хотя нет, у учителя я был трезвый.

Вот и вызывал сейчас это состояние. Я ведь тогда ничего не хотел, просто почувствовал пальцами, когда он мне сунул… и тут понял, что и сейчас мои руки стали почти незаметно согреваться. Тепло не жгло, а, как и тогда, было мягким и приятным. Неужели это оно?! Тут же отвлекся и все пропало. Попробовал еще раз. В этот раз безрезультатно. Пришлось закрыть глаза — так сосредотачивался лучше. С трудом получалось. Опять ладони теплеют.

Замираю, сейчас и не продвигаюсь дальше, но очень боюсь спугнуть возникшее чувство. Стараясь не отвлечься, открываю глаза. Мир снова стал разноцветным. Но не как тогда, во время бойни. — Я помню, насколько все было ярко и отчетливо. У каждого отражения своя резкая граница. Сейчас же я видел только незначительную тень от предметов. Опять отвлекся, и все пропало. Авшаа заглянула с вопросом об успехах. Продемонстрировал свое видение мира. Та не стала комментировать, просто спросила, остаюсь здесь еще или ухожу к себе?

Ответил, что как ей будет удобнее. Хотя в мыслях с собой был более откровенен: нет, я уверен, каждый час, проведенный с ней, будет мне только на пользу, и, оставаясь тут, смогу еще что-то узнать, очень полезное для себя. Вроде и ничего нового не узнал, строение мира, и что воздух тоже не пустота я и до этого знал. И про атомы с молекулами, и даже что-то подобия электричества. Нет, тут явно что-то другое, но сам принцип очень похож. Но вот все соединить, и, главное, получить неожиданный результат… вот за это я был действительно благодарен страшной учительнице. Но очень опасаюсь перегнуть палку. Неизвестно, как долго еще виверна будет терпеть меня рядом. Да и потом, мне хотелось уже домой. А еще поесть тоже и очень сильно, а просить как-то стыдно.

Но это в мыслях, мозги сообщали практически независимо от меня:

— Я очень ценю её общество и, по возможности, не хотел бы так быстро расставаться… Только мне как-то непонятно, почему она не может покинуть этот подвал, когда я могу? Та, как-то хмыкнув на мой ответ, решила рассказать. Почему ты? Маг тоже был человеком и поэтому оставил проход для себя и своей прислуги. Поэтому замки и «не замечают» тебя.

На второй вопрос она как-то недовольно объяснила, как оказалась тут заперта. Оказывается, все просто. Надо создать сеть слегка мощнее, чем существующий поток и запитать её от него. Вот эта сеть всю силу и втягивает на свое поддержание, а заключенному ничего не достается, естественно, он ничего не может накопить и взломать. И даже если поток усилиться, также увеличится и потребление сети, ничего не оставляя пленнику.

Сначала у неё была идея накопить больше, чем было в запоре, но когда сверху упал на город защищающий щит, рассчитанный на мощности в сотни раз большие, и как-то сложно сплелся с её замком, всякая надежда исчезла, и она всю себя отдала своей дочери, даже не пытаясь бороться с ситуацией. Моя помощь тут будет не больше, чем один медяк в груду золота, что тут, рядом. Так, что научить меня основам решила скорее оттого, что я первый на её памяти, который не только не испугался, но и посочувствовал ей. Кстати, я был совсем не единственным её посетителем за все время пребывания здесь. Но до меня все гости тут и оставались. А еще её удивило мое отношение к золоту. В смысле полное безразличие. Даже она не в силах была пройти мимо, и когда все тут накрылось, организовала отряд из своих зомби, приказав сносить все ценное из окрестных домов в этот подвал. Те принесли и много магических амулетов. Она сначала обнадежилась, что, используя их все, сможет прорваться на поверхность, но оказалось, что всей этой груды не хватало даже на первоначальный замок, не говоря уже о сегодняшнем. Поэтому это все МУСОР!

Единственное, что она не могла понять — как мы хоть что-то нашли после тщательной работы её ночного отряда?

Я не удержался и хохотнул: — её подопечные очень педантично исполнили приказ, очистив все в округе. Но, не тронув этот дом.

Тут же решил задать два вопроса, которые меня давно и сильно интересовали.

Первый — правда, ли, что я воспринимаюсь как родственник драконов? Когда-то об этом мне Илария говорила, и второй, — а куда делась то золотое украшение, что мне прошлый раз подарили. Я опасался, что когда нес свою супругу домой, мог где-то выронить. Хотя как это могло произойти, даже не предполагал. — Оно лежало на дне рюкзака, завернутое в тряпочку.

Та на первый вопрос рассмеялась, заметив, что драконы ей вообще не указ, и она даже не замечала, пока я не сказал. Хотя, действительно, что-то очень слабое есть. Но если не знать, что искать, то сразу и не заметишь. А второй — знает только то, что я отсюда вышел с ним, где он сейчас не знает, но уверена, что в нужный момент, скорее всего, найдется.

Какая интересная информация… выходит прошлый раз, будучи уверен, что меня она не тронет, прям таки скакал по лезвию. И её картинки, когда она показывала меня без руки и без головы, получается, были наверно и не шутками. И как-то сразу домой потянуло. Зато голод пропал.

Та, видно почувствовав во мне перемену, тут же предложила «проводить» до выхода. Как же мне захотелось туда бежать, лететь. Да хоть ползти. Но треклятая гордость! Отказался.

Ругая себя, думая, что поступил глупо, что совсем будет не до учебы…

Но оказалось, не зря остался. Та решила еще показать, как заполнять накопители. Ничего сложного. Просто нужно, также как при лечении, направить свой поток на камень. Только для этого даже делать ничего не надо. Зальется ровно столько, сколько влезет. Причем сам накопитель может быть абсолютно любым. Растительного и животного происхождения даже лучше чем всякие камни, так как они могут накапливать в процессе жизни значительные объемы. Самые распространенные примеры: — из растительного мира — эльфийский дуб, из животного — любой маг. Эти представители, обычно сами накапливают силу. Правда, не всегда легко получится забрать её у них. Зато, использовав такой «живой» накопитель, потом заполнить его можно будет даже сильнее, чем любой другой мертвый объект.

Но подходящих растений и животных в этом подвале нет. Поэтому пришлось брать, что было у неё под рукой. Под лапу попался один очень симпатичный изумруд. Размером чуть больше спичечного коробка. Вот с ним я и упражнялся. Ничего сложного — пару раз залил и опустошил. У меня, к моему удивлению, это получилось почти сразу. После этого она мне его и вручила. В подарок. Хотя камня ей было явно жалко. Я, конечно, отнекивался, но она тоже, похоже, уперлась и настояла на своем, — пришлось с удовольствием забрать.

А потом, как бы жалея «слепого» меня, на полу, когтем, изобразила схему светлячка.

Сказав, что такое, любой недомаг знает. Тут же объяснила, как сделать обычный, который погаснет через пару минут, как только кончится энергия. И как создать «вечный». И разницу между ними, снова объясняя логику потоков силы с помощью дождя и капель. Первый получился у меня со спичечную головку, и освещал приблизительно как спичка, второй втрое меньше, наверно как раскаленный кончик иголки, но зато он теперь горел, совсем не требуя моего участия. Сразу же заставила самого придумать, как его потушить — вот с этим проблем не возникло, тут же всосал из него силу и тот погас. Дальше не стал ничего делать, и через мгновение она полностью исчезла из меня. Все было действительно просто и понятно. И кстати, совершено не противоречило моим институтским знаниям, только сам вид энергии немного отличался.

Вскользь обратил внимание, что она все время, для объяснения пользуется дождем? Наверно она очень любит, когда капает.

Та, помолчав, кратенько показала. В молодости она не любила дождь. Но, проведя несколько сотен лет под землей, у неё возникла пара несбыточных мечт — увидеть восход солнца и попасть под обычный дождик.

И замолчала очень на долго. Как-то непроизвольно нащупал её голову, начал гладить. Та никак не отреагировала.

Через минуту встрепенулась и, как будто сожалея, что разоткровенничалась, явно указала на дверь. Пришлось прощаться и снова покидать этот подвал. Прямо перед выходом она меня задержала. Очень долго молчала, а потом попросила позаботиться о её дочери, если вдруг встречу. Её Иваа зовут. Нет, клясться, она меня не заставляет. Просто сказать, что если увижу, — сам не обижу и в обиду не дам.

Вот тут я слегка оробел. Осторожно заметил, что боюсь, после подобной встречи обо мне можно будет не беспокоиться. Та покачала головой.

— Я умираю. Напоследок дам…кое-что. Она тебя не тронет, и даже будет немного подчиняться. Ну?

Задумался, как-то совсем не хочется отказывать, хотя логически это будет самое разумное.

Я уже с дочкой накололся, а уж что меня ожидает с маленькой змейкой…

— хорошо, я обещаю позаботиться об Иве.

— Спасибо! Я была уверена. Дай свою правую руку. Послушно вытянул руку вперед. Она взяла её в свою огромную лапу. Тут же возникло знакомое кольцо, с синим и красным камушками. Мимоходом поинтересовался: — Что это такое, и что значат эти камни? Это какой-то амулет?

— Нет, засмеялась она. — Такую редчайшую вещь заимел, а зачем, даже знаешь?

Этого кольца, хотя оно и материально, на самом деле не существует. Это скорее отражение всего, что находится снаружи и внутри тебя.

Когда придет время — поймешь сам, сейчас — уже пора расставаться.

Да, чуть не забыла: — все, что находиться в этих подвалах, теперь только твое — распоряжайся, как хочешь.

И о дочери: если встретишь Иву, покажи ей настоящий восход и сильный ливень! Подари ей бескрайний простор — научи летать!

Я ухожу. Больше ты меня нигде и никогда не встретишь. Прощай!

Через мгновение пронзила жгучая боль, и я увидел, как жало её хвоста рассекло кожу руки, которую она держала в своей лапе.

Медленно погасла реальность, а я падал в бесконечный колодец.

Без света.

Без звука.

Без эмоций.

********************

Медленно и очень, как-то сложно, приходил в себя. Сначала не понимал, ни где нахожусь, ни кто я.

Рядом со мной яркий квадрат — солнце проникает через проём подвала. Подставляю в солнечные лучи руки — тепло согревает. А то пальцы у меня озябли и слегка онемели. Наверно неудобно лежал. Кажется, я жутко испачкался. Почему-то еще кружится голова. Огляделся вокруг — судя по всему, я вышел из этого прохода. Что там дальше не видно, — кромешная темнота. На грязном полу явно видны мои следы, идущие оттуда.

А еще очень хочется есть. Интересно сколько я провалялся на этом мусоре? И как здесь оказался.

Я встал, неосознанно попытался привести себя в порядок, стряхнув с себя грязь и пыль. Несколько раз чихнул, отчего ещё сильнее разболелась голова, да и спёртый воздух подземелья начал вызывать дискомфорт.

Ну что, нужно выбираться отсюда. С трудом начал подъем по крутой и скользкой каменной лестнице, без перил. Ноги плохо слушались, и все делать приходилось через силу. На поверхность я выполз из какого-то приземистого строения, непонятного назначения. Это место окружал, уже полностью заросший, и совершено непосещаемый парк — в рядах старых деревьев можно было распознать бывшие аллеи. Невдалеке, сквозь зелень, проглядывали стены другого, более солидного здания. Хотя и такого же заброшенного, — те окна, что я видел отсюда, даже рам не имели.

Выйдя на поверхность, с удовольствием вдохнул свежего воздуха. Опять закружилась голова, но уже скорее от избытка кислорода. Даже присел на траву.

Сейчас я задумался о том, что мне делать. Оглядел себя: — На мне хорошие, кожаные сапоги, темные холщевые штаны и плотная тканевая куртка, перепоясанная кожаным ремнем с висящим в ножнах кинжалом. Содержимое карманов также не внесло ясности.

Свою слабость решил списать на потерю крови, болело буквально все тело. Но, обследовав себя на ранения, нашел только несерьезную царапину на правой руке: от запястья почти до локтя. Но она уже почти зажила и на рану совсем не тянула. Других повреждений у себя я не обнаружил. Выходит, чем-то заболел? Но никаких известных симптомов не обнаружил. Тут же задумался, что как-то профессионально я это только что проделал. Значит я врач? Огляделся вокруг — с удивлением понял, что названия некоторых трав могу с легкостью вспомнить, и для чего, и как их употреблять тоже. Выходит, надежда на возврат памяти есть.

Отдохнув, встал и осмотрел еще раз место, где оказался. Почему-то пришла уверенность, что я здесь уже был, и мне нужно только обойти дом, чтобы выйти отсюда. Пройти можно было по широкой дуге, — напрямик было тяжелее — там были кусты, напоминающие шиповник. Разросшись, они представляли серьезное препятствие, но меня уже влекло любопытство — меня очень тянуло заглянуть в этот старый дом.

То здание, откуда я только что вышел, было совершено неинтересное. Обычный пустой склад, без дверей и ворот, с дырявой крышей. Вот напролом я и полез. Мешающие пройти кусты, срезал своим чудесным кинжалом. Я не помнил, откуда он у меня появился, но буквально с первого взгляда влюбился в него.

Но, я все еще чувствовал себя очень слабым. Каждое движение отзывалось болью. И единственное, что хотелось — это лечь и не вставать, хотя, именно спать я и не хотел. Так я и оказался под стенами, когда-то шикарного здания.

Внутренне чутье мне подсказывало, что тут я ничего интересного не найду. Но, легко успокоив себя тем, что я пока даже не знаю куда мне идти. И оттого, что я гляну и сразу уйду, никуда не опоздаю, — вошел в какую-то, судя по её скромному виду, служебную дверь. Хотя двери, как раз не было.

Внутри сразу начинались какие-то обшарпанные комнаты, обильно засыпанные прелой листвой.

Естественно, что-то искать тут было бессмысленно. Походив внизу, поднялся по лестнице с несколькими отсутствующими ступенями, на второй этаж, где, рискуя упасть, обошёл огромную дыру в полу. Ходить было страшно. Гнилых листьев на полу и тут хватало, и под ними сложно было понять, выдержат ли меня перекрытия или нет.

Мне быстро надоело лазить по мусору этого дворца. Но я до сих пор не мог ничего вспомнить о своей прошлой жизни. И как результат, что мне теперь делать и куда теперь идти.

Отсутствие хоть какой-то цели завело меня далеко от лестницы, по которой я сюда поднялся.

Я бродил по коридорам и комнатам, не находя ничего ценного или интересного. Похоже, что крыша прохудилась лет сто назад, и всё, что дарило небо, распределялось равномерно по стенам или капало с потолка. Мебели не было, или точнее, она здесь лежала кучками темных гнилушек. Изредка встречались пустые рамы, или их куски.

Вот под одной из таких рам я заметил явные ржавые разводы. Заинтересовался и поковырял веточкой. Я так понял, когда-то картина прикрывала вделанный сейф, но сейчас холст полностью отсутствовал. Потыкал и в слой ржавчины с надеждой, что металл также проржавел, но не удалось, только сломал палочку. Тогда я подсунул под край кинжал и слегка надавил, пытаясь её приоткрыть, к моему удивлению на меня выпал весь железный ящичек. Теперь я мог его внимательно рассмотреть — слой ржавчины при ударе отвалился. Его дверца была сделана из какого-то прочного металла и была еще целая. А вот на остальные стенки была использована обычная сталь, которая, естественно, в таких условиях полностью проржавела. Даже не используя лезвия, я с легкостью пробил одну из его стенок и высыпал содержимое на пол. В основном какая-то труха — наверно, когда-то в нем хранили бумаги, но время их не пощадило. Только одна вещица оказалась не подвластна времени. Это был камень глубокого фиолетового цвета, размером где-то с трехрублевую монету, ограненный в виде брильянта. По краю шел ободок из светлого металла с колечком, в которое была вставлена длинная цепочка для носки на шее.

Когда-то он хранился в деревянной коробочке — об этом можно было догадаться по горсти малюсеньких желтеньких гвоздиков и такой же изящной петельки с замочком.

Кулончик был явно очень дорогой, но надевать как-то не хотелось — деревянная труха и куски бумажной массы, облепившие его, все портили. Поэтому решил попозже отмыть и потом решать, что с ним делать, а пока завернул и убрал подальше. Палочкой еще поковырял высыпавшуюся кучку, но больше ничего интересного не нашлось.

Всё равно, остался доволен тем, что заглянул сюда — зря времени не потерял. Оглянулся последний раз, прежде чем уйти, и вдруг услышал лязг мечей. Возможно, он звучал уже давно, но я только сейчас обратил внимание. Медленно подошёл к окну, что бы не выдать себя движением, выглянул наружу — совсем недалеко от меня, во дворе соседнего дома, шёл поединок на мечах. Противники звенели сталью, ни на что не обращая внимания, но бились без фанатизма. Других наблюдателей я не заметил и поэтому, уже не таясь, решил понаблюдать за схваткой.

Сначала просто смотрел. Боец повыше казался слабее, и при других равных условиях не смог бы долго сопротивляться, второй был явно и проворнее, и опытнее, часто его атаки достигали цели.

Но, к моему удивлению, сталь не причиняла видимых повреждений первому. Тем более, что когда второй, после неудачного нападения поскользнулся, первый почему-то контрактовать не стал, а только поправил оружие.

Наблюдая за этими соперниками, у меня вдруг возникло чувство, что они мне знакомы.

Точнее не так, не столько они сами — все-таки достаточно далеко, и не все видно из-за листвы, а их техника боя: удары и приемы уклонения. Когда я увлекся схваткой, вдруг понял, — все, что они используют, очень хорошо знакомо и мне! Я даже поймал себя на том, что порываюсь делать похожие движения, непроизвольно уклоняясь или нападая, когда сопереживаю одному из сражающихся.

Вот это меня и смущало. Кроме основных, точнее даже базовых навыков, я не мог вспомнить вообще ничего, а находящиеся рядом люди, казались мне не чужими. Предположил, что они меня могли знать, и, или разбудят мою память, или, в крайнем случае, кто-то из них воспримет меня как союзника, и хоть как-то поможет здесь освоиться. Какое-то смутное предчувствие мне подсказывало, что один здесь я долго не протяну. Поэтому, стараясь не шуметь, выскользнул из строения и попытался подобраться к сражающимся воинам. Сразу появляться перед ними я посчитал слишком опасным — все-таки они, и вооружены лучше, и им не до разговоров с посторонними. Хотя до этого я и заметил на своей рубашке тонкую металлическую кольчужку, но по своему внешнему виду она мне совершено не давала чувство безопасности. Возможно, защищала от каких-то электрических ударов, но не больше.

Вот с этими мыслями я и крался в сторону своего будущего, как я надеялся, союзника.

Когда до забора, разделяющего владения, оставалось совсем немного, каким-то чудом, дерущиеся меня увидели!

Но не это самое удивительное! Только подойдя поближе, смог разобрать, что сражались женщины! Правда, очень разные. Одна так вообще еще девочка! И я укрепился в уверенности, что где-то их уже встречал. Больше скрываться смысла не было, и уже в полный рост шел к ограде, которую считал последней защитой. Считая, что в случае опасности успею убежать.

То, что произошло дальше, совершено не укладывалось в моем мозгу — обе женщины легко и непринужденно, практически одним прыжком, оказались рядом со мной, точнее, я оказался между ними.

Более взрослая, её клинок уже покоился в ножнах, радостно разглядывала меня. А вот темненькая, не только не убрала оружие, но держала его направленным на меня.

— Алексэй! Что случилось? Ты на себя не похож! — обратилась ко мне более высокая и светлая девушка.

Итак, я узнал свое имя. Она, похоже, меня знает, и, скорее всего, станет моим союзником.

А я теперь сражаюсь на её стороне. А вот вторая недовольна моим появлением. Единственное, что у меня никак не складывается, — почему с моим присутствием остановилась драка?! Хотя молодая точно не против продолжить. А вот другая её совсем не опасается, и вместо того, чтобы ожидать нападения, даже сунула меч в ножны. Что-то я ничего не понимаю. На мной взгляд, девушки демонстрируют во всем полную противоположность: Светленькая мирная, спокойная, взрослая и какая-то мягкая.

Темная — всё с точностью до наоборот.

Все это у меня проскользнуло практически моментально. Но нужно было отвечать:

— у меня вроде все нормально. Только… Запнулся, — я не помню, кто вы такая… Промямлил я.

Та сильно удивилась. Взглянула в мои глаза и внимательно осмотрела меня.

— Ты не ранен? Идти сможешь? Дома попробуем разобраться… И как-то смутившись, добавила, — если попадем.

Затем, смущая меня цепким взглядом, представилась:

— Меня зовут Мария, а это — кивнула в сторону девочки — Сильмэ. Мы твои…друзья. Это тебе ничего не говорит? Может попробуешь хоть что-ни будь вспомнить?

— Мне кажется, мы были знакомы… Ответил я, в ответ также рассматривая собеседницу.

Она, сдерживая вздох, теперь обратилась к своей противнице: — так, на время все обиды забыли, идем домой — ты охраняешь.

Вот таким образом мы и шли по очень странным местам. Вокруг стояли дома. Где-то чуть лучше, где-то совсем разрушенные. Огромный, всеми покинутый город. Тишина стояла такая, что даже давила на психику, тем более, что если отвернуться от моих спутниц — их было совершено неслышно и казалось, что я шел совсем один. И еще один очень странный момент заставлял меня задуматься — блондиночка хоть и шла рядом без оружия, была напряжена, а вот другая, сзади, как мне показалось, опасалась не столько каких-то мнимых врагов, сколько нас. Или даже меня.

Шли молча. Что позволяло собраться с мыслями и как-то спланировать дальнейшие свои действия. По правде сказать, когда я увидел спутниц вблизи, был потрясен их красотой. Как блондинка, так и брюнетка были какие-то нереальные, пришедшие из какого-то моего сна. Особенно мне приглянулась светленькая. Почему-то в её компании я себя чувствовал скованно, наверно и это было одной из причин нашего молчания.

Минут через двадцать остановились отдохнуть. Можно сказать прямо по центру улицы на каких-то обломках — только сейчас я заметил, что девушки ранены, и поэтому им тяжело идти.

Когда, в самом начале, проверял свои карманы, наткнулся на огромный зеленый кристалл, до предела залитый силой. Вот тут, на привале я и решил помочь спутницам, и может быть этим, заслужить их расположение. Подошел к блондинке и, смутившись, предложил ей помочь — вылечить пару глубоких колотых ран на руке, явно причиняющих ей боль. Хотя были и другие, более серьезные, но уже на ноге. Вот их я и планировал вообще то залечить, но в последний момент смутился. Все-таки лечить руку — более нейтрально. Больше ран нигде не было. Тонкая, стальная рубашка, оказывается только выглядит несерьезно.

Та распахнула глаза, очередной раз вгоняя меня в ступор, и с удивлением кивнула. Боясь спугнуть удачу, быстро накинул лечение, залил силой — но, слегка переборщил. Когда прикоснулся к её коже, — у меня перехватило дыхание. Но в итоге получилось еще лучше — даже шрамов не осталось.

Она, вначале даже с каким-то страхом и недоверием рассматривала результат, а потом, видя, что все зажило и больше не болит, в качестве благодарности, чмокнула меня в щеку. У меня даже голова пошла ходуном.

А затем, к моему удивлению, вместо того, чтобы попросить обработать у себя другие раны, на что я собственно уже надеялся, подвела меня к девочке.

Тут надо признать, что та действительно выглядела намного хуже. Или даже просто ужасно. На всем теле нет ни одного живого места.

Вздохнул, представляя себе объем предстоящей работы и подошел к брюнеточке.

Но та наотрез отказалась! Чем удивила не только меня, но и светлую.

Светлая настаивать не стала, и мы просто пошли пустыми улицами покинутого города дальше.

Делая еще несколько остановок, на которых мы с каждым разом отдыхали все больше, мы подошли к дому. Еще издалека, с удивлением обратил внимание, что вся улица просто усеяна всяким мусором: обломками стрел и обрывками каких-то тряпок. Меж ними изредка чернели темные пятна, пока еще не смытые дождями. Создавалось впечатление, что здешние обитатели большую часть свободного времени тратили на отражение всевозможных врагов и выдержали постоянную осаду. На фоне всего этого, наша мирная прогулка казалась крупным везением. Этот город, получается, только выглядел пустым и необитаемым. Как-то стало совсем неуютно. Похвалил себя за решение присоединиться к девушкам. Я помню, высокая называла их имена, но я сразу не запомнил, о чем уже не раз пожалел. Кажется, Маша или Мария, а вот молоденькая… нет, не помню. Оставалось ждать, когда они начнут общаться. Если вообще начнут, тут уже даже у меня появились сомнения. Похоже, они из одного лагеря, двигаются, как слаженный отряд, хотя и сильно между собой отличаются, но почему они дрались? Да и до сих пор между собой не разговаривают, ну за исключением явных команд? Непонятно.

Интересно, их тут только двое? Или там, куда мы направляемся, есть еще?!

Но про это сейчас решил не спрашивать — все-таки они меня скорее как попутчика держат, чем за своего — чувствуется в отношении меня какая-то настороженность.

Но про бывшую тут схватку осмелился спросить у более взрослой девушки — той вопрос явно не понравился, она просто пожала плечами, показав на свой пустой колчан, и тут же развернулась ко мне спиной, явно показывая нежелание продолжать беседу.

Не желая выглядеть навязчивым, слегка притормозил, делая вид, что хочу более внимательно оглядеться. Сам дом, точнее трехэтажный особняк, к которому мы подходили, на первый взгляд, ничем не отличался от остальных строений на этой улице. У каждого был предусмотрен дворик, часто окружённый деревьями. За исключением того, что растительности вокруг нашего было значительно меньше, и, если присматриваться — окна все целые.

Хотя, как раз с неразбитыми стеклами и до этого мне попадалось немало строений.

А вот мои спутницы как-то с удивлением глянули на меня и затем, тяжелой походкой торопясь и обгоняя меня, поспешили в неприметную калитку, ведущую в мощеный кирпичом дворик.

Как-то сразу бросилось в глаза то, что тут все было слегка иное, чем в той усадьбе, где в самом начале я пришел в себя. Возможно, теперь я бы на исследования туда даже не полез. Хотя… тут же вспомнил про камень, что нашел там, и непроизвольно проверил его наличие.

Вот так, глазея по сторонам, я направился к калитке, но, не доходя приблизительно метра до нее, неожиданно уперся в какую-то стену. Твердой она не была, но когда я сильнее надавливал на неё, в моей руке возникало чувство, как будто я опускаю её в кипяток. Попытался обойти с боков, но безрезультатно.

Вокруг висела жгучая, вязкая и невидимая пелена.

Девушки, кажется, не заметили моих проблем и уже ушли куда-то вглубь, а я все пытался преодолеть неожиданный барьер.

Поднял кусок стрелы — и бросил. Та пролетела без помех. Получается, что только я не могу пройти. Или могу, но в варёном виде?

Решил рискнуть левой рукой. Камень у меня почти полный, и если что, себя подлечить я смогу.

Приготовил изумруд и с силой, даже с небольшого разбега, вонзил правую открытую ладонь в непонятную преграду, ожидая, что препятствие и возникшая боль тут же отбросят меня назад, и морально уже готовый к лечению поврежденной конечности. Но все произошло иначе.

Действительно, сначала моя ладонь с трудом преодолевала сопротивление, но в следующее мгновение сопротивление совершено исчезло, как будто лопнул воздушный шарик, и я, больше не чувствуя преграды и потеряв равновесие, наверно в полете, преодолел этот барьер, и шмякнулся на колени почти в центре прохода.

Наверно это так смотрелось со стороны.

В первый момент, все тело вспыхнуло, как обваренное кипятком. Но уже через секунды это ощущение исчезло, унося с собой ту боль, что я весь день чувствовал в своем теле.

Но даже не это главное. Самое захватывающее было то, что я сейчас помнил все! Не вспомнил, плавным появлением памяти, и не какие-то эпизоды, что происходили со мной, а резкое просветление. Наверно можно сравнить с тем, как в темной комнате вспыхнул свет.

Оглядев себя и не найдя никаких изменений или повреждений, бросился на поиски своей супруги.

А заодно и дочки — заразы! Представляю, что они обо мне думают.

Появился я очень вовремя:- за время моего отсутствия, они, кажется, опять затеяли свои разборки. По крайней мере, мечи уже не в ножнах и обе на повышенных, общаются на эльфийском ругательном. Но, я не могу понять причины.

Решил прекратить ссору, переключив их внимание на себя:

— Мариэль, Малигинэ, Сильмэ!!! Как я по вам всем соскучился! И не останавливаясь, продолжил:

— А вы что? Опять тренируетесь? Одурели, — в таком состоянии?

Те, увидев меня, сделали вид, что гуляют, цветочки собирают, и вообще, все хорошо. Только одно, но — их внешний вид. — Обе полностью израненные в продранной одежде. Показательно оглядев девушек, выдал свое заключение, что они без меня здесь не скучали. В ответ, почти хором воскликнули: — это не то, что ты думаешь! Самое удивительное, что я даже не заметил, как они это сделали: стояли уже безоружные, и обе со счастливыми лицами. У светлой, так прям слезы от радости выступили.

Тут же поинтересовался, что я должен был подумать, и что они планируют делать в таком виде? Я ожидал их здесь встретить совсем в другом месте: в бане или хотя бы лежащими в койках… в смысле выздоравливающими. Если супруге я еще как-то по дороге помог, то девочка выглядит просто ужасно.

Они переглянулись и как-то помрачнели.

— И вообще, что произошло, и почему вы находились так далеко от дома. Причем сразу обе…

— Я еще могу понять Сильмэ, что могла ждать меня, но почему там оказалась ты? Конкретно обратился к жене.

Интересно, кто там сейчас? Но не спрашивать же?! Но это мелочи, — для себя, в уме пытался решить, а как долго меня не было? Может быть, прошло несколько часов, а может месяцев. Пытался угадать это по лицу супруги.

Но та, кажется, решила молчать как рыба, и как-то непроизвольно подтолкнула ко мне мелкую эльфийку.

Дочка, в смысле, теперь конечно только Сильмэ, правильно поняла этот жест и кратенько, слегка ерничая, рассказала:

— когда ты, решил отвести меня… ну, после долгих уговоров, в то место, где остались лежать кучами золото и магические артефакты… (у меня слегка отпала челюсть: вот оказывается, куда и зачем мы ходили?!)

Я тебя не дождалась, хотя сидела там очень долго.

— Даже так?! Подумалось мне: — Прямо в глаза врет! Я же все помню, или она еще не в курсе? Ладно, послушаем дальше…

Ну, когда ты еще заблудился в подвале… Испугалась одиночества и вернулась домой, к маме.

Но не смогла попасть. В том смысле, что дома вообще не нашла. Вот точно знала, что здесь, вот прямо тут, должен быть вход, но его не было. Совершено незнакомая стена чужого дома.

А тут и мертвые граждане стали проявлять заинтересованность и подходили знакомиться. Причем группами, наверно из стеснительности. Вот мне и пришлось от приставаний мертвых кавалеров отбиваться всеми способами.

На эти звуки обратила внимание Мариэль, и вышла помочь отбиться от так некстати проявивших интерес местных жителей. Помочь, то помогла, но, узнав, что я бросила тебя, как оказалось в известном ей месте, попыталась тут же рвануть туда, но перед этим захватить еще стрел, так как они немножко кончились. Тут и случился нежданчик — она также не могла вернуться обратно домой, а когда чуть позже, стало темнеть и появилась очередная группа местных, мы с ней вдвоем, не споря, рванули туда, тебя ждать.

Сразу же поинтересовался:

— и сколько вы меня там ждали?

— Долго. Целую неделю!

Пока я задумался, что бы еще спросить, «дочка», вот никак не отвыкну её так называть, буркнув, что если меня еще что-то заинтересует, она расскажет позже, а сейчас у неё есть дела поважнее. Уже отходя, бросив в нашу сторону, что кони, конечно у нас замечательные, но неделю держать их без воды — просто жестоко. И явно с трудом поплелась на конюшню.

Отговаривать я не стал, зная её любовь к коникам.

Обернулся к Марии. В отсутствии девушки она позволила себе расслабиться, и повисла на моем плече. Оказывается, она уже давно еле шла. С моей поддержкой с трудом поднялась по лестнице и зашла в нашу спальню. Помог раздеться, и только тогда я увидел, что за раны на её ноге! Она их чем-то просто стянула, вот и не бросались в глаза. Вообще было очень удивительно, что она сама прошла такое расстояние.

Возмутился, какого Сильмэ не лечила?! Оказывается, что самое тяжелое как раз уже вылечила, но и у той тоже было не все хорошо, и Малигинэ попросила у неё, по мелочам ту не тревожить. И вообще, добавила, это все ерунда, у неё хоть была кольчуга, а вот у девочки — вообще ничего. Тут же возмутился, какого они себя не лечили?!

Оказалось, что лечились, да еще как! Пока сила не кончилась. Причем у обоих, и своя, и в кристаллах. И теперь недели две сидеть нам в своем убежище, и ждать пока их внутренний резерв хоть как-то восстановиться.

Мария была очень слаба и после того, как легла, практически сразу отключилась. Очень надеялся, что это просто сон, а не потеря сознания. Когда уже хотел начать лечить, по привычке, травками, задумался — а почему я не использую недавно полученные знания. В дороге же удалось. Вот и еще раз попользовался изумрудом. Самые опасные, на мой взгляд, раны уже не выглядели столь страшными. Вспомнил про себя, ну, что самое время поесть и самому, а то еще от голода свалюсь. Тем более, моё лечение слегка утомило. Вот только из еды на выбор или плесневое, или засохшее. Когда ковырялся на кухне, задумался, почему так случилось, что я потерял память? Ну, не логично ведь! Если Виверна взяла с меня обещание — вроде в её интересах было, чтобы я это не забыл. Тем более, еще и золотом с камнями приманила. И обещала что-то дать: Дар какой, или что-то в этом роде…

Подробно не рассказала, а теперь я никогда и не узнаю. И способ у неё. Я поежился.

Тут до меня дошло! По всеобщему мнению и слухам, а также книгам, я вообще должен быть мертв! Я отчетливо помню, как Виверна располосовала меня своим ядовитым хвостом!

Даже от простого касания мрут. А уж от такого разреза…

С удивлением оглядел свою руку. Никакого следа вообще не заметно! Нет, я точно помню, что когда пришел в себя, там была, ладно, пусть не рана, но явная царапина. Теперь даже её не было, хотя рука все еще побаливает.

Да сейчас это и не важно. Сознание я потерял на выходе. Возможно, так среагировало на меня то охранное заклинание, что веками удерживало змеюку в подвале? Если допустить, что-то виверновое перешло ко мне? И еще вход сюда. Меня неприятно передернуло от воспоминаний. Хорошо еще, что девочки не видели, как я проникал.

Интересно, я каждый раз так входить буду? И не забуду ли я все снова, опять выйдя за территорию этой защиты?

Ладно, я подумаю об этом позже, и наверно, даже проверю, в тайне от своих.

Взялся срочно что-то приготовить, да и девушки, который день без еды, думаю, от обеда не откажутся. Когда ставил котелок на огонь, понял, что дров тоже нет, вот ещё одна проблема. Сбегал наверх, глянул на состояние жены, той «хуже не стало», схватил клинок что попроще, — жалко свой на рубку использовать, и вышел во двор.

Вспомнил кучу всевозможных ругательств! Местнорусскоэльфийских: сразу зайдя в конюшню, увидел валявшуюся в луже крови Сильмэ. Как я про неё забыл, и не заметил её долгое отсутствие?! Подхватил на руки, потащил в её комнату, бережно опустил на кровать. Самое поразительное, что ещё, когда нёс, та пришла в сознание. Тут же спросил, что случилось? Та молча отвернула голову.

Обратил внимание на её одежду — та уже была пропитана кровью.

Тут же начал торопливо срывать пропитанные её кровью лохмотья одежды, — на мой взгляд, они восстановлению не подлежали.

Действительно, никакой защиты. Сначала она сопротивлялась, и даже снизошла до ругани и проклятий, на уже знакомом эльфийском, вот только никаких сил у неё уже не было, поэтому раздел достаточно быстро, но, конечно, не полностью. Тут постеснялся, хоть и порезано все, но не стоит.

Была бы хоть без сознания… Надеюсь, что под теми лоскутками глубоких ран нет. Зато в остальных местах все в царапинах и порезах. Часть ран вообще ужасные.

Девушка лежала пунцовая. О чём она только думает! Ведь считай при смерти, а все равно… Видела бы она себя со стороны! Тут только кровь час смывать надо! И ещё выхаживать месяц, чтобы хоть чуть оклемалась.

Скрывать своё умение лечить явно поздно, в дороге видела. Тем более, ведь реально стоит вопрос о жизни и смерти. Просто достал изумруд, и даже как-то уже привычно прошёлся по самым серьёзным, на мой взгляд, повреждениям. Явно помогало, — раны затягивались, кровь остановилась.

А вот сил у неё не прибавлялось, и её редкие попытки оттолкнуть меня, легко мной пресекались. На что её с лихвой хватало, так это на поток ругани в мой адрес, уже явно выраженного эротического характера.

Закончил, оглядел: — вроде все, что было из опасного, вылечил, ещё раз изучил оставшиеся царапины, которые обрабатывать не стал, мне они показались неопасными.

Накрыл девушку одеялом, причём та схватилась за него как утопающая, и теперь с какой-то злостью сверкала на меня глазами. Дождался благодарности, называется.

В отместку шепнул на ушко «выздоравливай, дочка» и ушёл.

Заглянул в спальню к супруге, — спит.

Теперь можно вспомнить и про себя, снова спустился в конюшню, за провизией. Оказывается, у лошадей не было ни воды, ни зерна. Видно, Сильмэ до них дойти не успела. Все эльфийские кони были живы, но, похоже, очень слабы. Налил всем воды, а вот кормить не стал, кто его знает, как и чем, — специалист сейчас сам при смерти, вот оклемается — пусть и тетёшкается.

Пришлось бегать по нескольку раз — каждая пила как верблюд после пустыни. А один из них был так слаб, что даже не смог подняться к поилке, поэтому приходилось подносить ведро прям к его морде.

Уж насколько я был равнодушен к лошадям, но эти уж очень симпатичные, мне самому очень нравились. Осмотрел ещё раз всех — воды как не бывало, пришлось повторить.

И лежачему тоже, он так и не смог встать.

Потом все-таки сходил, срубил несколько веток, и вернулся к приготовлению пищи.

Фигаро, из меня не вышло. Все, что было в котелке почти полностью выкипело, и вместо похлёбки, которую я сначала планировал, получилась каша с мясом. Хорошо ещё, что вовремя погас огонь, а то были бы только угольки. Попробовал, есть можно, хотя мне есть можно уже все, с голодухи даже горсть овса мимоходом сжевал. Поэтому часть проглотил почти не жуя, съел бы все, но, опасаясь, что с голода переем, оставшееся переложил в миску и прошел с ней по лазаретам.

Супруга спала, поэтому я решил её не будить — когда проснется — приготовлю ещё. Заглянул к Сильмэ. Та лежала, как оставил, держалась за одеяло и что-то рассматривала на потолке.

Сел рядом на кровать, зачерпнул ложкой каши и поднёс к её рту. Та удивлено взглянула на меня, но судя по всему, есть хотела, поэтому сначала с сомнением, а потом, увлёкшись, съела всё.

Самое смешное, что я кормил её с ложечки, а она, к моему удивлению, не противилась, хотя я был уверен, что вполне могла и сама поесть.

Покормил, погладил по голове, и, посоветовав поспать, заглянул к Марии, там всё замечательно, все раны исчезли, спит. Пошёл делать ещё одну похлёбку, супруги наверно скоро проснутся, они остались единственные голодные.

В этот раз вышло, как и планировал — жиденький супчик. Побродил по дому, от нечего делать, не удержался, съел ещё тарелку. Сходил на конюшню, подлил воды, и немного подсыпал мокрого зерна, опять поухаживал за самым слабым. Тот от еды отказался, — похоже, прощается с жизнью.

Жалко, он тут, наверно, самый молодой, и по-своему красивый. Как я могу помочь? Подлечить?

А вот как, и что? Вот и пользовался методом научного тыка, пытаясь использовать лечение для людей на нём. Хотя понимал глупость своего поступка — ран то небыло. Когда почти отчаялся, тот с трудом, но поднялся на ноги, этим меня сильно обрадовав, где-то слышал, что лошадям лежать очень вредно. Даже не знаю, мое лечение подействовало, или ему надоело мое присутствие. Конь с трудом подошёл к кормушке, ткнулся в пустой ящик и так посмотрел на меня, что я не удержался, стал объяснять, почему не кормлю, а он внимательно меня слушал. Вздохнув, насыпал и ему немного овса.

Вот после этого он как-то очень внимательно осмотрел всего меня. Я даже смутился, — не ожидал такого от коня. Сходил, проверил остальных. Вроде все, нет, не в норме, но признаков умирания больше незаметно.

Пока занимался на конюшне, услышал голос Марии, тут же побежал её кормить. Появившись, тут же поинтересовался её самочувствием. Ответила, что все просто прекрасно, давно так не высыпалась, а сейчас жутко голодная. Тут же сообщил, что кушать подано.

Та, подозрительно на меня глянула, но вопрос дочери её волновал сильнее, поэтому пришлось уверить, что с ней все нормально, уже поела и спит. Лика не поверила, и пришлось отвести и показать — сил у неё ещё было немного. Насчёт спит — тут даже я засомневался, но супруга вроде успокоилась, а, покинув комнату дочки, я потребовал объяснить, что вообще произошло. Мария, смутившись, посоветовала спросить попозже у Сильмэ, заметив, что говорить придётся плохое, а делать это за спиной не желает.

Ну, хорошо, вернулся к той в комнату. Девочка, конечно, уже проснулась, но ещё была в кровати, только легла поудобнее. Подошёл и, не зная, как начать разговор, поинтересовался её здоровьем. Оказалось, что такой простой вопрос, оказался слишком болезненным: она со своей прежней скоростью, метнулась к мечу и в мгновение уже размахивала им передо мной. У меня подобного оружия не оказалось, но эльфийский клинок хоть и был почти вполовину короче, но умереть мне сразу не дал, но не больше, — с таким оружием оставалось только защищаться. Первое время с трудом сдерживал нападение сумасшедшей девчонки, хотя удавалось мне это с огромным трудом. При этом с какой-то ненавистью обвиняла меня во всех своих проблемах.

Главная её претензия состояла в том, что вместо того, чтобы дать ей тихо умереть от истощения и ран, вылечил. Ну и всякое разное, по мелочи: я соблазнил её мать, а сам живу со светлой, ну и для кучи, что бросил её одну не убив…

В общем, много всего было сказано.

Через пару минут с удивлением почувствовал, что обороняться стало намного легче, а еще чуть позже, с лёгкостью парировал любые удары. Сильмэ не оценив свои силы, явно держалась только на своей злости и самоуверенности. Сейчас пробить её защиту труда не составляло, ещё через пару минут, замерла с опущенным мечом, и через мгновение начала оседать. Откинув оружие в сторону, подхватил на руки и опять уложил в кровать, сам сел рядом. Девочка была в сознании, и опять зло выдала тираду:

Зачем меня спасаешь, почему не можешь понять, что я не хочу больше жить! Я устала, всю свою жизнь меня постоянно заставляют делать то, что я не хочу! Сначала мама, потом первая, сейчас ты!

Ты ваще кто такой?! Ни магии, ни силы. Совсем ничего, даже несредний уровень — а полное ничтожество. Из-за тебя у меня больше нет ни друзей, ни родины, даже нет матери!

На последнее я среагировал, и, прерывая её монолог, вклинился с вопросом:

Почему? Что-то случилось?!

Она сразу скуксилась, выдавив:

— Ещё как случилось! Из-за тебя мы с ней поссорились.

— И все? Знала бы ты, сколько я с ней ссорился, и как мы мечтали убить друг друга, и ничего, живём как-то…

— И ты живой?! Реплика явно вырвалась непроизвольно. Хотя удивление в глазах было не наигранное.

— Ага, и ругались, и мирились. Это обычная жизнь, разве сама никогда с ней не ссорилась? Задал уже я вопрос.

— Ссорились, но ещё в детстве, и не взаправду. А потом уже было страшно. А когда ты пропал, она… сказала… Что мы теперь на всю жизнь враги.

Кажется, готова разреветься.

— так и мы на всю жизнь, хотя нет, даже дольше. До сих пор, бывает, ругаемся…

— Наверно она и правда тебя любит, поэтому прощает, терпит и не убивает…

— э… тут слегка затормозил. Твоя мама?! Меня? Любит?!

Во сне как-то уже призналась, но там мог и сам сочинить…

— Так, она и тебя любит! Попытался перевести тему разговора.

— Нет, меня она терпеть не может, я только мешаю. Она мне сама так сказала! Я решила умереть сама — значит умру. Не сейчас, так в следующей стычке. И не смей меня лечить! Без меня вам всем будет только лучше!

— Понятно. Вылитая Лика, та также… Тебе лет-то сколько? А то как-то не удосужился раньше узнать…

— Восемьдесят четыре! Явно с вызовом.

Не сидел бы на кровати, точно бы упал. Справившись с чувствами, постарался придать голосу наставительные нотки:

— а что ведешь себя как тридцатилетняя?! (неужели я это говорю?!) И до этого никогда с мамой не ссорилась?!

— По мелочи, конечно, бывало, но так серьёзно первый раз! Она вообще, всех, кто с ней несогласен, обычно сразу убирала.

Ладно, рассказывай, что у вас там произошло, неужели все так серьёзно?

— Даже очень! Когда мы сидели, тебя ждали, а ты все не появлялся…

— Подожди, лучше расскажи все, с самого начала нашего похода? Я ведь до сих пор не в курсе, что у вас произошло.

Та немного насупилась, но начала рассказывать:

— Когда увидела тебя уже в подвале, была уверена, что расстаёмся навсегда: — Я не знаю, как прошлый раз мама не заметила, но оттуда веяло смертью, и ещё, сразу на входе висел очень сложный магический замок. Я такой первый раз в жизни увидела, даже не полностью поняла, как он работает. Похожие, но, конечно, попроще, вешают на клетки, с очень опасной нечистью или очень сильными магами — они не только удерживают их внутри, но и «связывают» пленников, сильно замедляя все их действия.

Ты же бездумно проскользнул внутрь. Когда я позже решилась сходить — глянуть, даже спуститься не удалось, — замок не пустил. Подождав тебя с часик наверху, спокойно пошла обратно. Только в дом войти не смогла, точнее, даже дома не нашла. Долго ходила и искала, удивляясь себе. У нас, эльфов, ориентация на уровне инстинктов, и пройдя хоть один раз, навсегда запоминается весь путь. Невероятно, но — потерялась. Еще и день близился к вечеру, и появились первые зомбики. Когда Мариэль услышала бой и вышла, — у меня уже силы были на исходе, много их было, и лезли сразу стаями. А из оружия — один кинжал. Как светлая выскочила, стало проще. Хотя та сразу про тебя спросила, и тут же бежать и спасать порывалась. Только толпы мертвяков удержали, а потом, когда и у неё кончились стрелы, и она решила заскочить за следующей партией, оказалось, что тоже не может вернуться. После этого мы быстро двинулись к тому дому, где я тебя оставила. Но пошли другой дорогой, я сразу почувствовала себя обманутой, — очень сомневаюсь, что мы с тобой там оказались случайно.

Когда пришли, твоя сразу кинулась вниз, несмотря на мои крики ей в спину, но мало ей было этого, ещё и меня затащила! К моему удивлению.

Только мы ничего не обнаружили, даже следов.

Я тут же хотела бежать из этого проклятого города, мол, что ждать — то? Пока нас превратят в ходячие трупы? Домой уже не вернуться, мужик исчез.

Тогда мама первый раз в жизни дала пощёчину! Но, как-то тогда помирились.

Потом спали в этом же замке, только на втором этаже. А уж чем питались… Пусть тебе об этому они сами расскажут…

Через несколько дней, я, взбешённая этим дурацким ожиданием непонятно чего, — мы как раз воду собирали по лужам, высказала Мариэль все, что думаю о тебе, жёнах, вашем разврате… (смутилась) и заявила: — я больше в этом не участвую. И как-то вырвалось, что лучше умру, чем буду видеть, как мама убивается по… тебе. А ещё, уже нарочно, заявила, что из-за меня ты уже неделю как мёртвый, и ждём мы в лучшем случае твой труп… Вот!

А там вовсе не Мариэль была, а моя… и она… поклялась, что сама меня придушит… за тебя и светлую, и вот… мы немножко подрались… Потом ты возник.

Вы не понимаете! Она поклялась меня убить! Моя мамочка!

Последние слова прозвучали с нескрываемым ужасом…

Она и до этого, еле сдерживалась, а дальше были откровенные всхлипы. Ну что, она уткнулась с рыданиями мне в грудь, погладил по голове, — пришлось успокаивать.

Ну что, полуголая девушка, считай в моих объятьях — по закону жанра должна войти жена. Но не вошла, — сдержалась. Думаю, что все это время стояла за дверью, хотя с их слухом…

Дождался, когда девчонка отрыдалась и слегка успокоилась — по крайней мере, мягко отстранилась от меня и снова натянула одеяло до подбородка. Теперь шмыгала в подушку, но я её обнадёжил:

— Ладно, посмотрим, что можно сделать, поправил ей одеялку и пошел на выход. По дороге чуть не споткнулся о меч девушки, подобрал, взвесив в руке, прислонил к стенке и вышел из комнаты.

Пошел искать супружниц. Рядом, в коридоре, конечно, никого не было. Встретил их уже внизу, на кухне. Поинтересовался, что они о создавшейся ситуации думают? Мария сразу дистанцировалась: мол, это ваш подарок, с ним вам и заниматься, темная же некоторое время дулась, а потом сообщила:

— я была не права, и…. Впрочем, она тебе уже все равно всё сказала, — я действительно к тебе отношусь…не равнодушно, а тогда, перепсиховала. Будущее было непонятно, нам казалось, что из-за неё ты погиб, с расстройства наговорила…лишнего. О чем сожалею. Так, что могу…перед ней извиниться.

Слова ей давались с трудом, она говорила, с усилием выталкивая их. Повернувшись в сторону двери, повысила голос:

— заходи, я знаю, что ты слушаешь.

Через мгновение появилась Сильмэ. Закутанная в простыню и смущенная. Лика пристально осмотрела её, таким взглядом, что та смутилась еще больше, и повторила:

— я перед тобой извинюсь и даже прощу, при условии, что ты перестанешь дурить. Мы находимся в очень сложном положении. Против нас выставлено все войско этой земли. Моей земли. Получить в такой момент удар от родной дочери для меня было очень тяжело.

Девочка как-то вся побледнела и съёжилась, прошептав, что не надо извиняться, она все и так поняла.

Просто она не могла поверить, до сих пор верила с трудом, что её мама, что…и уважаемая светлая, выбрали себе такого…нестандартного мужа. Но она больше никак не будет обсуждать их поступки, и даже начинает их понимать — только сейчас осознавая насколько обстановка в нашем маленьком коллективе отличается от всего ей ранее привычного.

А потом меня выгнали. Со словами, что Малигинэ будет откровенно разговаривать с Сильмэ, и чтобы иметь возможность высказать все, что требуется, не стесняясь меня. И кое-что, чисто женское.

Девочка, взглядом, умоляла меня остаться, и с каким-то ужасом ждала дальнейшего, и я уже морально был готов «спасти» от не предвещающего ей ничего хорошего разговора, если б не уловил в глазах супруги лукавые искорки.

Подумав, что Мария, в случае чего, все равно остается, а я ей полностью доверяю, под вздох дочки покинул комнату.

Походив по дворцу, и не найдя себе работы, начал разбирать свои вещи и наткнулся на книгу.

Посчитал, что такую тяжелую и бесполезную, глупо дальше всюду таскать с собой и решил её спрятать на чердаке, среди другой макулатуры.

Думая в это время о чем таком секретном могут болтать эльфийки, машинально перелистывал станицы, и зацепился взглядом за уже знакомый мне узор, который напоминал тот, что мне недавно нарисовала Авшаа. Не веря себе, затаил дыхание, чтобы не спугнуть возникшую мысль, еще раз проверил: — сомнений не осталось, действительно очень похож.

Неужели это учебник по магии? Но не той, что известна в современном мире, а другой, древней, которой пользовались задолго до нас! И я мог стать её единственным обладателем, эльфийки же листали этот фолиант и ничего знакомого в нём не увидели.

Теперь я боялся лишиться этого сокровища. Только что я скучал и не знал, как побыстрее вернуться в комнату с девушками, а сейчас я тихонько и быстро ускользнул на свой чердак и уже там, очень внимательно разглядывал листы, узоры с которых я уже использовал.

Провел в созерцании кучу времени, но не открыл ничего нового для себя! Рисунки, наверно наизусть выучил, но от этого они не стали более понятными.

Полистал другие странички. Сначала прямо здесь хотел испытать, но в последний момент одумался: результата того, что выйдет, я не знал, поэтому можно было опасаться чего угодно. А крыша единственного дома, не самое подходящее место для опытов. Да и подвал, кстати, тоже.

Самое главное — постараться ото всех эту новость скрыть. Жены точно запретят, правда, из противоположных мыслей, а Сильмэ пока сам не хочу ничего демонстрировать.

Нужно просто тихонько отсюда выскользнуть, и все. Заодно и проверю, как это получиться. Только нужно себе памятку написать на случай…

Вспомнилось, что сейчас без меня никто это здание покинуть не может. Точнее как раз выйти без проблем, а вот вернутся — уже не получиться. Супруги считают, что невидимость снимается мной и только при моем приближении. Не стал спорить, про себя добавив, что может это как-то связано с самым первым замком — я его тоже вначале не видел, а как получил кольцо — он и появился. Скорее всего, ключ находится в перстне. Жаль, что тогда не успел побольше узнать у змеюки, наверно похожая защита была и здесь и там.

Так, что нужно найти домик недалеко, и уже там провести опыты по созданию заклинаний из этой книги. Останется он целым — ну и хорошо, не останется — не велика потеря.

Но сначала надо решить более насущную загадку. Смогу ли я безболезненно покидать и возвращаться домой, и не забуду ли я все опять. Неизвестно, какая здесь стоит защита, — я как-то у Лики спрашивал, как она ставила её здесь, но она, оказывается и сама ничего толком не знала.

Добыла камень с краткой инструкцией. Одна из его функций была сокрытие и защита от нежити, скорее всего еще что-то должно быть, но вот остальные функции никого не интересовали, безопасны укрывающимся и ладно. Вот и возила с собой на всякий случай.

Когда ей пришлось неожиданно задержаться здесь на ночлег, она тогда возвращалась со свитой обратно к себе, и из любопытства заглянули сюда, в брошенную столицу, при этом, мимоходом набрав столько полезного, что за один раз и увезти, не смогли.

Поместье ей понравилось, и возникла идея и дальше его использовать как стоянку при совершении наездов сюда — наколола палец, установила кристалл в доме. Вот с тех пор тут он и работает, не пуская лишних. Собственно его можно было в любой момент снять и перенести в любое другое место…

Но сделать это мог только тот, кто его уже установил. А она, в некотором смысле мертва. Поэтому этот оазис спокойствия тут, скорее всего теперь навсегда.

А почему такие артефакты крайне редки и баснословно дороги, так это тем, что они не требуют постоянной подпитки от мага их использующего. Как этого добивались их творцы, сейчас никто из живущих не знает, или не заинтересован в их создании. Новых кристаллов она ни разу не видела, хотя пока была у власти, сотни разных прошли через её руки.

Ничего не узнав о защите, принялся готовиться. Смешно, но никогда до этого я так тщательно не планировал обычное, казалось бы действие — выйти за порог и вернутся обратно.

Записка-инструкция себе были написаны, я полностью экипировался, даже свой кристалл подзарядил в тайне от эльфиек, и теперь только ждал возможности выскользнуть за двери.

Но возникла одна, неожиданная помеха, — моя дочка. После разговора со своей мамой, что прошел в тайне от меня, она сильно поменяла свое отношение к нам всем, зарядилась каким-то оптимизмом и жизнелюбием, часто невольно заражая им и нас всех.

Теперь она всюду следовала за мной! Даже и не знаю, как охрана или стража. Иногда открыто, вслух выражая свое желание мне помочь в любой мелочи или составить компанию, но чаще скрытно от меня. Я конечно не эльф, но когда в соседней, пустой комнате скрипят доски пола, можно предположить, что мое одиночество оказалось чисто условным. На моё возмущение этим, супруги только загадочно улыбались…

А мне не давал покоя нерешенный вопрос, — наконец, возникла идея, как все это провернуть.

Иногда, чтобы побаловать своих девочек я вставал пораньше, чтобы что-то приготовить к их пробуждению.

Они мои ранние вставания очень недолюбливали, особенно Мариэль, ну понятно почему, но вот желание полакомиться чем-то вкусненьким — часто пересиливало. Что касается дочки, так та вообще была известная соня, и наверно, если бы не мама — спала до обеда.

Вот одним таким утром я тихонько выскользнул за калитку нашей крепости.

Проход сквозь охранный барьер нельзя было назвать незаметным, в этот раз он показался очень тугой струей воздуха, но ни боли, ни потери памяти на моё счастье не случилось.

И вот в таком странном положении я сейчас и был — с одной стороны решил волнующий вопрос, с другой — а что дальше то делать?

Вернуться еще успею — встал на час раньше чем обычно. Не придумав ничего более полезного чем осмотреть окрестности в целях поиска подходящего помещения для опытов с книгой. Сейчас шел пустой, боясь потерять и сознание и её.

Вот и начал гулять по улицам окружающим наше укрепление. Рассвет только намечался, хотя небо уже посветлело и вокруг лежали мягкие сумерки.

Ничего интересного не попадалось, куча домов, огромные окна… Я уже планировал возвращаться, решив для опытов использовать любое ближайшее строение, как в одной из пересекающих улиц, чуть в дали увидел массивный дом — крепость.

Украшений на нем не было вообще, все исключительно унитарно, толстые стены из огромных, почти черных камней, готические окна, пара башен, явно не являющихся украшением.

Только он был чуть в глубине, и перед ним когда-то находился двор, при хозяевах засаженный по периметру розами. Сейчас они одичали, разрослись и перекинулись на деревья, но среди них иногда встречались цветки, отличающиеся и размером и расцветкой от остальных.

Вот сюда я и заспешил. Внутри здание меня не разочаровало — судя по тем залам, что я видел, оно было еще более солидного возраста, чем наше, и пусть оно оказалось внутри полностью обчищенным, — там даже обивку содрали до кирпичей, но основное его преимущество это толстые стены, даже изнутри выглядевшие крепостными. За их прочность я не переживал, поэтому остановился на этом месте.

Когда уже выходил, мне в голову пришла гениальная идея — нарвать два букета цветов и преподнести своим девушкам. Или даже три — Сальмэ тоже можно.

Вот этим я и занялся. Когда нарвал два букета из тёмно-красных и полез за белыми, они оказались более редкие и виднелись в глубине зарослей, вот вылезая обратно чуть инфаркт не заработал:

столкнулся нос к носу с одним мертвым господином, иначе и назвать его было нельзя, — белая рубашка, бархатный камзол, пышная прическа, ножны с оружием… единственное, что выглядело неуместным это его лицо. И я, с букетами роз в обоих руках. Он с достоинством поклонился, и с не меньшей величавостью исчез в соседнем проходе между колючими кустами. Я потряс головой, отгоняя наваждение, и с опозданием сообразив заглянул в просвет — никого.

Все произошло только что, но я не мог бы с точностью утверждать, реально ли это произошло, или мне только привиделось. Посмотрев с удивлением на свои букеты, и еще раз оглядев все вокруг, направился домой.

Мне предстояло теперь проверить смогу ли я войти назад. К удивлению все прошло так же. Плотный поток — пленка и я внутри. Цветы в вазах и в спальнях, а сам на кухне.

Пробуждение девушек оказалось звучным. Сначала Мариэль, потом дочка.

Ну, сладкоголосые эльфийки с их родным языком — этим все сказано.

Хотя и дурак же я! Как-то упустил из вида, что для них сорванные цветы, а также деревья, травы, и другое растительность воспринимаются немного неадекватно.

Пришлось бежать, успокаивать. Как с оружием не полезли даже удивительно.

Необходимость — мать изобретательности, и я, уже через мгновение утверждал, что они прекраснее всех цветов на свете, но веря в их способность все растительное оживлять — мне очень было бы приятно растить у нас во дворе три розовых куста, имени их. После этого, кажется, немного оттаяли и даже были по-своему рады букетам.

Даже Сильмэ влезла с признанием, что и правда, цветы просто великолепны, и до меня таких подарков ей никогда не делали, и уверена никогда и не сделают больше, — ну очень необычно и слишком оригинально — такого она никогда в жизни не забудет.

Но, пока их будут оживлять, так и быть, пускай постоят в комнате у мамы.

Да всё и дальше у меня было нескладно. Пока обсуждали цветы — подгорел пирог, я обжёгся, вытаскивая его, и уронил тяжелую, чугунную емкость на ногу. Ни Мария, и Сильмэ не могли мне помочь — до сих пор не восстановились после похода, пришлось заниматься самолечением.

После этого мои девочки почувствовали себя виноватыми, и оставшийся день скакали вокруг меня, пытаясь делать всякие приятные мелочи.

Естественно, у меня даже мыслей о том, чтобы выйти и помагичить не возникало — весь день на виду.

Следующее утро повторил свой поход, проход сквозь защиту я все еще чувствовал, но никаких эмоций не испытывал, — уже положительная новость.

Добрался до вчерашнего дома с цветами быстро, никого не встретив по дороге, выбрал пустую залу, открыл учебник на заранее выбранном несложном рисунке и попытался создать. Никакого эффекта. Попробовал снова, потом другой, третий….

Взошло солнце, пора было возвращаться назад, а результата все не было. Сколько было надежд и планов, но совершенно зря убитое время. Чтобы я не пытался создать, используя рисунки из книги, все впустую! Даже если иногда что-то и удавалось получить этакое, что в магическом зрении впитывало силу, то обычно эти конструкции тут же просто разваливались, без всякого эффекта. Это максимум чего я смог добиться. Ни одна из моих попыток не удалась. Для проверки испробовал знакомые схемы. Те сработали, как и раньше. Я недоумевал.

Для себя решив, что возможно для остальных нужен или более высокий уровень силы, или что-то я не понимаю.

Боясь, что мое отсутствие эльфийки заметят и начнут волноваться, практически бегом рванул в сторону дома. Выбегая из крепости, где я тренировался, мне показалось, что мелькнула какая-то тень у дверей, но на то, чтобы выяснять кто или что это было не стал тратить время.

Появился у плиты вовремя. Конечно был сильно раздосадован сегодняшней неудачей, и наверно это непроизвольно проскальзывало в общении с девочками, но зато пирог в этот раз удался.

Долго думал, надо ли ещё раз сходить — попытаться? После явной неудачи оптимизм как-то меня покинул. Но наверно уже по привычке проснулся утром, даже скорее ночью, — звёзды ещё светят.

С полчаса лежал, думал, разглядывая небо в окне и пытаясь уснуть, не получалось. Чтобы не разбудить сладко спавшую на моем плече девушку, выскользнул из-под одеяла и спустился на кухню.

Вокруг царила какая-то давящая тишина. Даже ветер не шевелил листвой на деревьях. Походил по двору, вглядываясь в небо и уже зная, что все равно пойду, вот только слегка посветлеет…

Шел по улице, стараясь ступать осторожнее. В безмолвии, даже мягкие шаги, которыми я уже по когда-то вбитой в меня привычке Марии только и хожу, раздавались тихим эхом, даже несколько раз замирал прислушиваясь.

Подойдя к цели своей вылазки и зайдя в уже знакомый зал, с выражением «ладно, может быть повезёт», куда буквально сутки назад летел с совсем иными чувствами, был сильно удивлён и заинтригован открывшейся картиной.

Источником света служили несколько узких бойниц, забранные когда-то толстыми стальными решётками, которые под действием дождей и влаги по центру утончились раза в два. Сквозь них можно было заглянуть во внутренний дворик, уже густо заросший деревьями и высоким кустарником, все это еще и плотно переплетено разными вьющимися растениями. В торце помещения находился огромный камин, выложенный из тех же камней, что и стены этого дома.

По размеру больше моего роста. Наверно чтобы прогреть тут всё нужно было спалить не один кубометр дров.

И вот, пройдя вглубь, я с удивлением почувствовал, как от него идёт жар. На входе ни тепла не чувствовалось, ни горящих углей не было видно, в зале стоял еще сумрак, — небо только-только начинало алеть.

Напротив камина, рядом с одним из окон стоял достаточно длинный стол с парой мягких, резных кресел по торцам.

В первый момент я подумал, что перепутал место, хотя когда первый раз осматривал это здание, нигде вообще никакой мебели не встретил.

Но самое для меня неприятное было то, что выйти отсюда можно было только там, где я вошел, — даже внутренние стены этого замка с метр толщиной.

Обернулся на шум за своей спиной, — с трудом различил пару фигур, как мне показалось возникших в проходе. Судя по их молчанию они или ждали моей реакции, или просто меня рассматривали.

Но, что больше всего меня напрягло, по контурам, это явно были не мои девочки.

Так мы и стояли. Свою позицию я считал явно проигрышной — неизвестно, сколько их стоит еще за дверьми, даже то, что до сих пор не нападают, пока не внушало оптимизма, сейчас и появившаяся мебель и растопленный камин выглядели естественным.

Судя по всему, тут планировалась встреча кого-то, кто, так же как и мы или прячется от всего мира, или не хотел бы, чтобы об их контактах кто-то знал. А я просто оказался не в нужном месте не в нужное время.

Одно хорошо, я, как и прошлый раз, на всякий случай полностью экипировался. Меч, кинжал, кольчуга с поддоспешником. Рюкзак с книгой, к счастью, еще не успел снять — он висит за спиной, и не будет мешать в случае нападения. Непроизвольно положил руку на клинок и ожидал дальнейших действий своих врагов.

И тут в тишине раздался какой-то гавкающий и сипящий голос. Наверно это была речь, но даже если бы все это говорилось на известном мне языке, я думаю, не сразу бы понял смысла. Но все слова, что были незнакомы. Пока я думал, что сделать в ответ, раздался уже другой, более мягкий голосок.

Судя по нему, как я понял, молодая девушка — специально приставленный переводчик. Говорила она на понятном мне языке, правда, как-то неестественно удлиняя все гласные, позволяя слегка неестественно звучать знакомым словам, впрочем, эта специфика почти не мешала понимать смысл сказанного, а звучало это так: «Лооорд Ииионеееваааииин прииивееетствууует своееегооо сооосееедаа иии жееелаааееет ееемууу дооолгииих лееет жииизниии!»

Я с удивлением оглянулся, вроде никого больше нет, получается, обращаются ко мне? А что отвечать?! Нет, такое начало похоже на что-то типа переговоров. Даже если будут ставить ультиматум, стоит тоже поприветствовать своего собеседника, только вот кем назваться?! Лекарем? Магом? Не селянином же?! Насколько я изучил местный высший свет, тут уважают только равных по званию, и сильно сомневаюсь, что лорд снизойдет до какого-то лекаря. Хотя… официально я женат на последней светлой эльфийке леса, так что в плане нашего рода имею высшую иерархию. Тем боле, что нас только двое, могу называться кем угодно и первым лордом и последним охранником.

Ну или трое, с учётом «дочки». Поэтому ответил, как мне казалось очень достойно:

— Светлый лорд Алексэй приветствует своего соседа, лорда Ионеваина. И желает ему долгих лет жизни!

Судя по построению фразы явно что-то этикетное, а я чуть не забыл про вторую часть.

Переводчик забулькал и застрекотал, переводя мой ответ. С той стороны, через минуту молчания ответили:

— Очень приятно, что этот раз у нас есть возможность обменятся мнениями, а не ударами оружия. Я рад, что глава рода оказался более сдержанным, чем его женское сословие. Если вы не возражаете, давайте присядем за стол, и обсудим наши вопросы? Я имел дерзость предположить, встретив вас тут несколько раз, что и сегодня вы почтите нас своим посещением, поэтому по возможности подготовился к встрече. И был обрадован, что все получилось, как запланировано.

Перевод занял некоторое время, и по окончании одна из теней махнула в сторону стола рукой.

Я находился почти в центре комнаты, странная парочка обошла меня практически по стеночке и приблизилась к месту у края стола, что была дальше от камина.

Мне ничего не оставалось иного, как подойти к креслу рядом с огнем.

Как-то без задней мысли просто плюхнулся в него, надо сказать ноги держали с трудом. На той стороне явно такого не ожидали, наверно что-то еще надо было совершить, согласно этикета, но через минуту, судя по скрипу кресла и мой собеседник занял свое место.

Воцарилась томительная тишина.

Наверно, ждут что-то от меня, но что? Я не знал и молчал. Наконец, там снова забулькало:

— Лорд Алексэй, я приношу свои извинения, за тот инцидент, что недавно произошел между моими людьми, и вашими родственниками из-за недопонимания.

Обещаю, что приму все меры, чтобы более не допускать таких ситуаций.

Должен заметить, с моей стороны это большая уступка в расчете на наше будущее мирное сосуществование. Моих людей, хорошо ли это или плохо, но убить вашими средствами просто невозможно. Поэтому, если бы я поставил себе такую цель, я бы непременно её добился.

И замолчал. А я задумался, действительно, сражаться с бессмертными даже звучит как-то глупо. И просто так уступки делать, тем более нереально, значит, что-то хочет взамен? Интересно что? Но надо отвечать:

— Я благодарю лорда Ионеваина за такой благородный жест. И внимательно готов выслушать его дальнейшие предложения.

— Как мне сказали, у вашего клана возникли серьезные трудности с существующей властью, причем настолько серьезные, что вы, впервые на моей памяти, кстати, отважились, не только приди в наш город, но и жить достаточное время тут. К вашей чести, должен признать, что этим нам практически не мешая, за исключением последнего инцидента.

Я, как представитель всех тут ныне живущих, хочу попросить вас переехать жить в другой район. Мы не только подберем вам жилье уровнем не хуже, но и полностью переместим все ваши вещи.

Включая обивку стен, полов и другого по вашему желанию. Конечно, это предложение выглядит немного необычным, но до вашего появления у нас, здесь был один из центральных жилых районов, но после появления артефакта направленного прямо против нас… нет — нет, я вас прекрасно понимаю и не осуждаю за это. Но вы должны признать, что уважить желания тех, кто здесь живет несколько сотен лет, было бы логично. Тем более, в случае вашего согласия мы обязуемся не только не нападать на ваш клан, но и защищать своими силами от ваших врагов. Естественно, только в пределах этого города.

Согласитесь, что предложение стоит того, чтобы над ним подумать? И если вы посчитаете, что не в праве без советов с вашими женщинами единогласно решать, я готов назначить следующую нашу встречу. Через секунду, с какой-то усмешкой добавил:

— Впрочем, с одной дамой вашего семейства вы можете хоть сейчас это обговорить — она находится недалеко и все прекрасно слышит.

Ну конечно, можно было и не сомневаться, не зря, когда шел сюда, так эхо напрягало.

Но отсюда её не видно, поэтому наверно находится где-то за стеной — по своему это и хорошо, будем считать, что контролирует подступы, защищая меня тут. Вот и пускай там остается.

Эти мысли промелькнули и исчезли. На последнюю фразу лорда я никак не отреагировал, пусть думают что хотят, вплоть до того, что так мной и было задумано. Еще интересно было бы узнать, где она была вчера утром… Домой придем, там и поговорим по душам. Если придем, конечно.

— Ваше предложение действительно очень заманчиво для нас, но, к сожалению, от меня в этом вопросе ничего не зависит, — продолжил я, ни на секунду не затягивая паузу.

— Дело в том, что амулет был установлен его предыдущей хозяйкой, и завязан на её крови, поэтому при всем моем желании, не смогу его отключить и перенести на новое место. Мы здесь не более чем гости.

— Что ж, это очень печально. А попробовать как-то найти и договориться с его владелицей? Мы могли бы даже заплатить золотом, за эту услугу. Конечно, в пределах разумного, тут же поправился лорд.

— Не хотелось бы Вас расстраивать, но у меня есть показания очевидцев, что его владелица погибла. Так, что в этом плане ничем помочь не могу.

— Жаль, мы очень сильно надеялись, что сможем достичь договоренности в этом вопросе…

Я непроизвольно слегка извлек меч из ножен. Но он продолжил:

— … но я еще раз подтверждаю ранее сказанное: я не допущу стычек между нами, по крайней мере, мои люди первыми на вас не нападут. Надеюсь, вы сможете оценить нас как добрых соседей, мы, даже не получив желаемого, оставляем Вашу сторону в выигрыше.

Тут он встал, за время, что длилась беседа, солнце уже поднялось, и сейчас я уже мог рассмотреть моих собеседников: До этого я всматривался в лорда, пытаясь непроизвольно различить в его лице какие-то эмоции, речь шла о достаточно серьезных вещах, да и свое положение казалось все еще зыбким, поэтому за весь разговор даже не обратил внимания на его переводчицу.

Сейчас я мог описать обоих. До этого, скрытый столом и развалившийся в кресле, а сейчас стоящий в полный рост, моим собеседником, как мне показалось, выступал тот же джентльмен, что встретился мне, когда я выбирался из кустов роз. Только в этот раз он был одет с еще большим изяществом что прошлый раз. Камзол сине-зеленого цвета, по краям расшит серебром и золотом. Рукоять рапиры, даже в несмелом, утреннем свете, играет обилием камней, да и пояс, на котором она висит из бляшек чистого золота, но тонкий, и явно ювелирной работы, правда из далека различить что-то более подробно сложно.

А вот лицо, очень несвежее, если так можно говорить о человеке, умершем очень давно. Или у них всех лица похожие? — Пришла мысль, тут я осмотрел его переводчицу и тихонько офигел -

Если по голосу это была молодая девушка, то мои глаза показывали совсем иное. Капитан Сильвер, собственной персоной! Только на обеих ногах и без попугая. Не знаю, стоит ли описывать его: квадратный шкаф, и в плечах и в высоту явно превосходящий большинство мою виденных персонажей. В туфлях с блестящими пряжками, полосатых носках и коротких бриджах, в кафтане украшенный серебром, но попроще, чем у лорда, шейным платком и взлохмаченной гривой. Мне показалось, что он стоял, уцепившись за спинку кресла огромной ручищей, наверно чтобы не качаться по корабельной привычке.

Его начальник еще что-то сказал. И этот шкаф опять перевел тонюсеньким, женским голоском:

Лорд Ионеваина благодарит, за проведенную, чудесную беседу, и с восторгом констатирует, что в ходе переговоров была заключена устная договоренность о мирном сосуществовании между его подданными и Лордом Алексэем и его тремя родственницами, распространяющаяся на все действия в пределах этого города.

И тут он явно смутился. И даже как-то стесняясь, продолжил:

— Лорд Алексэй, вы должны пожать руку лорду Ионеваине…

Я кивнул и встал, направляясь в сторону собеседника. Он также сделал несколько шагов мне навстречу, как-то сжавшись, подал руку. Она была в тонкой, белой кожаной перчатке, как мне показалось какая-то женская, что ли?!

Наши руки коснулись — его ладонь оказалась ожидаемо холодной. А рукопожатие чисто номинальным. Но! Только теперь я понял, зачем был нужен и камин и такой огромный стол. Скажем так, духами лорд не просто злоупотреблял. Он в них был замочен.

Находиться и дышать, рядом с ним было невозможно. Но стоило отойти буквально на пару шагов — все. Слабый запах ландышей, не более. Да и тот чувствовался, если только принюхиваться.

Не знаю, пытался ли таким образом он забить свой, похоже, не самый приятный запах, или действительно любил так вонять, но сейчас я был благодарен за то, что меня оградили от такой жуткой газовой атаки.

Между тем, он поклонился мне очень изящным поклоном, и булькнул фразу.

— Мне жаль расставаться со столь приятным собеседником, но я уверен, что наши встречи на этом не закончатся. Хотелось бы встретить вас здесь, еще… например, завтра и обсудить еще пару дел, которые могут быть связаны с вашим вчерашним занятием… Сегодня, к сожалению, я вынужден уходить, ваш амулет очень силен, и я долго не могу находиться в его зоне действия.

После этого он раскланялся еще раз. Я пытался подражать, но выходило скорее смешно. Они вдвоем покинули зал.

Я огляделся вокруг, и тоже пошел к выходу.

Выйдя за ворота, никого не заметил. Позвал дочку, и через пару секунд та, жутко недовольная, и даже злая, вылезла из зарослей дикой розы.

С улыбкой оглядел девочку, которая была полностью экипирована, коснулся её локтя.

— Пойдем домой, и спасибо за сопровождение, с твоей охраной было намного спокойнее, попытался успокоить её.

Она, слегка половив ртом воздух, возмутилась: — так ты, выходит, все с самого начала знал?!..и надувшись пошла следом.

Дорога оказалась спокойной и быстро, уже минут через десять, мы сидели на кухне и пытались не поссориться. За время дороги она успокоилась. По словам девочки, она не услышала и половины, и теперь заставляла меня пересказать все то, что произошло в той зале.

Уложился в несколько минут. Все таки там, при общении, очень много времени уходило на перевод всех фраз и всякие этикетные штучки, которые я естественно опускал, да и манера тянуть слова у переводчика тоже не прибавляла скорости. Вот почему-то совершено не удивился, когда закончил рассказ, через минуту после этого, появилась супруга, как-то слишком явно заспанная.

Интересно, она то хоть дома сидела, или тоже в соседних кустах пряталась?

Ну что, коротенько повторил еще раз о своей встрече, и что теперь для нас город слегка меньше представляет опасности.

Мария скривилась:

— Как им можно доверять?!

— Слегка! Улыбнулся я.

Вот в момент отключения защиты — могла действительно возникнуть серьезная проблема, а так как мы это сделать все равно не можем, то это место для них потеряно, и нахождение или отсутствие нас тут, большой роли не играет. Конечно, пока кристалл будет тут работать и не давать им сильно приближаться. Наверно поэтому и перемирие заключили, чтобы на нас не отвлекаться, проходя мимо.

Ну и еще одно мое наблюдение: — Даже если мы их и не можем насовсем убить, то попортить их одежду — запросто. А новой у них появится просто неоткуда, а судя по тем персонам, что я видел — они предпочитают выглядеть цивильно.

И еще, я завтра еще раз схожу, поговорю, мне кажется, что разговор может оказаться даже еще более интересный, только…

Прошу, не ходите за мной без предупреждения! Сегодня, вместо того чтобы обсуждать проблемы, сидел и переживал за дочку, когда мне намекнули, что она сейчас рядом!

Я сто дум передумал, начиная от того, что её поймали, и кончая теми, что она находится уже среди них, как такая же!

Тут Сильмэ сильно смутилась:

— Я же хотела только незаметно защитить тебя! Я же не знала, что у вас там была договоренность! И вообще, почему нам ничего не сказал и не предупредил!

Я пожал плечами:

— Был совсем неуверен, что хоть что-то получится…

Дочка не дала договорить:

— Я им тоже, как и мама, не верю! То, что они сами отказываются от куска города, и даже обещают нас не трогать, выглядит слишком подозрительно!

— Конечно, я с тобой, с вами, полностью согласен. Но для нас, в результате договоренности не изменяется практически ничего! Как мы ходили с опаской по городу так и будем! Ведь кроме мертвых, тут встречаются и всякие другие недобрые создания, с которыми у нас никаких договоров нет и не ожидается.

Та смущено замолчала, и уже с какой-то восторженной интонацией выдала:

— Как ты с ними смог общаться, это же жуть! Когда они за десяток метров мимо меня проходили, с трудом сдержалась, чтобы не пустить в них стрелу! Только твое отсутствие и не дало. Тоже подумала, а вдруг тебя схватили, и уже планировала бежать внутрь, когда увидела выходящим.

Весь день был заполнен подготовкой к моему следующему визиту. Подобрали кучу защитных амулетов, сто раз переговорили, что мне делать в разных ситуациях.

До этого я считал, что самым сложным для меня будет вырваться из уютного дома. Но оказалось, что никто меня и не отговаривал. Только Мария попросила дать слово, что я не буду рисковать.

С трудом выкроил время, и тихонько перерисовал на листик пояснение от уже известного мне заклинания светлячка, — на случай, если моим соседям этот язык знаком. Книгу решил пока не брать.

Так, в делах и заботах день и пролетел.

Проснулся в кровати один, еще затемно, мои эльфийки уже где-то хлопотали.

Собирали как на последний бой.

До дома с розами добрался без приключений. Так, же как и вчера в комнате еще никого не было, стол и кресла стояли на прежних местах, в камине тлели угли.

В этот раз в одиночестве пробыл чуть дольше, когда уже решил, что наверно никто не придет, появилась вчерашняя парочка. Только у лорда в этот раз костюм был темно бардовый.

Опять стандартные приветствия, и Ионеваин сразу же предложил, уже на бумаге подтвердить наши договоренности. Я, конечно, отказываться не стал, и тот вынул из кожаной папки два плотных листа, на которых, на понятном мне языке было составлен договор.

Если кратко смысл заключался в двух предложениях:

Не нападаем, в конфликтных случаях виновные наказываются своими командирами.

Как я и думал — совершено ничего ни значащая бумага. Хотя зачем столько разговоров и обсуждений — мне было непонятно. Создавалось стойкое впечатление, возникшее, кстати, еще накануне, что этими контактами меня пытаются от чего-то отвлечь. И чем вчера им помешала девочка? Как-то все было слишком подозрительно. Но внешне старался этого не показывать. Каждый приложил свою ладонь, для этого моему собеседнику пришлось снять перчатку — обычная рука, я, честно говоря, ожидал что-то более страшное.

Заодно и узнал про то, что меня интересовало: язык книги они не знают, и в городе существует только одна власть — именно главу её я и вижу. Правда, он оговорился, что не все воскрешаемые могут вспомнить прошлое, поэтому могут встречаться здесь и ему не подчиняющиеся, из недавно пришедших, хотя последнее время это случается крайне редко и они сами с ними борются.

Я тут же попытался выяснить больше, но тут же наткнулся на мягкое уклонение на все, что спрашивал.

Когда, как казалось, все формальности улажены, и мы обменялись бумагами и встали из-за стола, пожав руки, уже более «дружелюбно», он, уже прощаясь, поинтересовался, что мы планируем делать дальше. На что я откровенно ответил, что планов никаких нет, пока жить здесь, может быть, осмотрим окрестности.

Он пожелал удачи, и после этого мы раскланялись и разошлись.

Думаю, не нужно объяснять, насколько я был разочарован этой встречей. Я ждал от неё много большего, на что-то надеялся, ожидал ответов хоть на какие-то вопросы.

Уходя из зала, заметил еще одного восставшего, одет он был в лохмотья, и как только меня увидел — тут же исчез в какой-то щели.

И тут мне в голову пришла мысль, от которой я даже застыл на месте: а интересно, тот умерший, что до сих пор лежит в «моем» замке, действительно мертв?!

Решив для себя, что данный вопрос важен, но не срочен, оставил его на потом.

Домой вернулся без приключений, девочки все это время ждали меня с нетерпением и по настоящему искренне мне обрадовались.

Когда все успокоились, и я рассказал все, что произошло, заодно высказав свои опасения, мою осторожность никто не разделил. Такие соглашения, оказывается, часто составляли все вокруг. И эльфы, в том числе. А тем более, оформленные на бумаге, моими девочками вообще были восприняты на уровне, — ходи где хочешь, и делай что сможешь, никто не тронет.

Когда я попытался в этом феномене разобраться, в три голоса затвердили что у них так принято. Ну да, действительно, написанное вроде ни к чему и не обязывало, именно по смыслу, но в реальности иногда соблюдались даже строже, чем те, в которых были прописаны более строгие формулировки, так как давало возможность показать своё благородство каждой из сторон.

Но тут возник маленький нюанс: как «Светлый Лорд» больше не имею права ходить один. Теперь, чтобы не нарушить этикет, меня, во всех моих передвижениях по городу должна сопровождать «охрана», а супруга, конечно же, ею быть не может, — остается только один член нашей семьи. Заодно была высказана идея, что и из-за того, что Сильмэ тогда присутствовала, возможно, и удалось заключить такой замечательный договор!

К моему удивлению дочка с энтузиазмом восприняла и эту новость, и обязанности.

Совсем недавно, чуть больше недели назад хотела убить, а сейчас проявляет такое огромное желание, — все-таки я эльфиек не понимаю, или это относится ко всем женщинам?

Теперь она, уже официально, меня должна сопровождать, причем везде и всюду.

Мариэль с Малигинэ, да и Сильмэ, оказались настолько в этом единодушны, что у меня даже вставить слово сомнения не получилось. В результате мне одному было настоятельно не рекомендовано выходить за пределы нашего дома. Правда, к моей радости внутри это правило могло и не соблюдаться.

Вот с тех пор я и метался от безделья.

О том, что продолжить исследовать магическую книгу, даже и мыслей не возникало, да и предыдущие бесплодные попытки меня как-то разочаровали. А жизнь стала спокойнее. Мы все, вроде как теперь чувствовали себя более уверено, даже девочка, как-то в моем сопровождении, буквально наткнулась на одного из местных, так они только раскланялись и проложили свой путь.

Да и на мое удивление при наших нечастых вылазках и народу стало побольше встречаться.

Изредка действительно напоминая малолюдный городок. Но, только в основном утром или вечером. Днем город становился совершенно безлюдный.

Пожалуй стоит упомянуть о еще одной приятной мелочи: для меня оказалось приятной неожиданностью, что тот конь, что я выходил очень привязался ко мне. Подпускал только меня, и изредка Марию, полностью игнорируя Сильмэ, что ту страшно нервировало. Как же так, один из самых лучших эльфийских, знакомый ей почти всю жизнь, и не подпускает. Зато со мной он был само совершенство. Даже как-то с дочкой, чтобы лошади не застаивались, прокатились на них по городу.

Днем, конечно, чтобы ненароком никого не зацепить.

Я конечно верхом скакал не первый раз, но тут, находясь в седле, возникало чувство защищённости и заботы со стороны коня, в общем, чувствовал себя почти как в кресле.

Толи оттого, что я столицу знал лучше, или из-за коня, но каждый раз я приходил обратно быстрее, поджидая спутницу у ворот, чтобы та могла тоже заехать в калитку. Как же её это раздражало, тем более что я и не отнекивался, что наездник из меня так себе.

Но самое большое волшебство дочка творила медленно и как-то совершено тихонько. От этого дом с каждым днем приобретал все более жилой вид. Как-то мимоходом, естественно при помощи магии, девочка обновляла комнаты, исправляла мебель. Даже как-то для меня незаметно восстановила разрушенную крышу, заодно зарастив туда мой импровизированный лаз. Когда я узнал про это, не очень и расстроился — весь чердак к этому моменту мной был изучен, и все, что хоть как-то можно было использовать, было или восстановлено и стояло по разным комнатам, или уничтожено в виде дров при приготовлении пищи. Дрова у нас оказались сейчас даже более редким ресурсом, чем провизия. Вот как раз с едой все было более чем замечательно, за исключением одного — ну слишком уж всё однообразно. Поэтому мое предложение изредка выезжать на охоту из столицы, используя для этого подземные ходы, было воспринято с осторожным оптимизмом, хоть с жителями у нас и мир, но всяких иных тварей по-прежнему везде хватало. Вот, для начала пешком, на разведку одного из таких проходов мы всей толпой и направились

Приглянулся он тем, что по карте, выход его был как раз в находящемся неподалеку лесу, а вход относительно недалеко от нашего дома. Вот узнать его состояние и возможность им пользоваться мы и хотели.

Ход начинался в одном полуразрушенном здании, и быстро убедившись, что никакие опасности нам в нем не угрожают, начали искать путь, как попасть вниз.

К нашему удивлению, проход был не там, где ожидали, и долго искали — а там, куда заглянули скорее из любопытства — в одном из каретных сараев наткнулись на еще одни, закрытые ворота, ведущие с небольшим уклоном вниз. Проехать на карете может быть и можно было в дни процветания Столицы, но сейчас он выглядел крайне запущено. Хотя все равно поражал: огромная, облицованная кирпичом труба, чем-то напоминающая туннель метро вела в кромешную темноту. Его размер впечатлял. Наверно даже верхом получалось бы неспешно проехать, изредка уворачиваясь от торчащих корней и просевших балок, а уж если вести коней в поводу, тем более. Это мы так, на будущее, планировали.

Очень большие разрушения были в самом начале, дальше он был относительно целым, и вполне проходимым, только в одном месте образовался промыв или скорее обвал: с разбитого потолка капала вода, собираясь в огромную лужу на полу. Судя по всему здесь было самое низкое место. Никому не хотелось купаться, но по другому пройти было невозможно. Ну что, проявил себя кавалером и перенес обеих девушек через преграду. Кстати лужа оказалась глубокой — мне чуть выше колен.

Потом, пока я переобувался, Сильмэ, смущенная моим поступком, по тихому ускользнула далеко вперед, так что пришлось её даже окликать. Но ничего неожиданного не произошло.

Когда по нашим меркам мы должны уже приближаться к выходу — качество кладки опять ухудшилось. Видимо корни деревьев начали разрушать, когда-то прочные своды, или от времени защитные заклинания развеялись, но идти теперь стало опасно. Часто прямо по центру дороги мешался крупный корень, или даже свисала их целая гроздь. Те, что мешали — срубали, расчищая себе дорогу, при этом иногда камни облицовки осыпались реально представляя опасность. Поэтому когда в одном из проломов засветилось голубое небо, решили дальше не рисковать и вылезти здесь. Тем более что грязь, насыпавшаяся через дыру, образовала кучу, по которой можно было выбраться. Хотя, наверно, если бы мы были с лошадьми так просто выйти у нас не получилось бы.

Когда оказались на поверхности, поняли, что этим выходом обязаны когда-то давно упавшему и уже полностью сгнившему дереву. Падая, оно вырвало огромный пласт, обнажив кирпичную кладку туннеля.

Ничего нового мы не увидели, обычный лес, слегка заросший. Отсюда города не видно, никаких троп и дорог рядом нет, так что в качестве тайного хода и выхода нас вполне устраивает. Теперь мне захотелось на карте определить где мы находимся, чтобы потом можно было легко найти, если, например, когда либо придется возвращаться домой.

Но вот ничего подходящего для этого рядом не находилось, но, только для меня, — эльфийки уверяли, что по травам, деревьям и ауре, даже с закрытыми глазами найдут этот вход. Пока я терял время, девушки успели добыть несколько зайчиков и пару каких-то крупных птиц, что случайно пролетали невдалеке. Собственно можно было и возвращаться, но мне захотелось напоследок глянуть еще раз со стороны на столицу.

Сходили, посмотрели. Ничего нового не увидел, мне показалось, с той же стороны, что первый раз входили, хотя был не уверен, стены города везде выглядели одинаково.

Как самый бесполезный член отряда, не добыл ни одного трофея, чтобы не идти пустым взялся тащить вязанку дров.

Возвратились обратно также без происшествий, ну почти, На этот раз дочка сама прыгнула мне на руки. Правда, случился маленький казус — когда переходил, на чем-то поскользнулся. Но девушку, от воды уберег, хотя сам почти по пояс окунулся.

Вернулись домой, приготовили вкусненькое.

Дальше наша жизнь продолжалась без особых эксцессов. Девушки продолжали тренировать меня мечу и луку, да и сами иногда схватывались. Периодически что-то магичили, после чего обитание тут становилась все проще и уютнее…

Мы с Сильмэ ездили в лес, верхом преодолевать подземный ход оказалось и быстрее и суше, к моему удивлению наши животные без страха и понуждения с первого же раза преодолели весь путь, а в следующий раз, уже сами находили дорогу и на выпас и домой.

Моя супруга, точнее обе, обычно сидели дома, занимаясь всяким домашним, готовкой и уборкой. Девочка и я — лошадьми и дровами.

Жизнь шла, размерено…и скучно. Теперь мы не только выезжали для охоты, но и заодно выгуливали лошадей — относительно недалеко от выхода, нашли большую поляну, заросшую высокой травой и мелким кустарником, который наши кони очень полюбили.

Близилась зима, и мы втроем, даже один раз осмелились и съездили в деревню, конечно светлая осталась недалеко и ждала нас, а мы закупались всяким нужным, с расчетом до весны. Девочка, с трудом сдерживая улыбку, наблюдала, как я торговался за каждый медяк, покупая припасы, отлично зная, что у меня хватило бы денег наверно купить всю эту деревню пару раз.

Но я отвык от людей, и даже такое общение развлекало, да и подозрений будет меньше.

Всю дорогу ни на миг не расслаблялись, но все прошло спокойно, приехали, разгрузились, и жизнь потекла своим привычным чередом дальше.

Страшная и кинутая всеми столица превращалась для нас в уютный и безопасный дом.

Нет, по ночам иногда мы слышали леденящие душу звуки, и изредка натыкались на всяких неприятных тварей. Но или наш боевой уровень был достаточно высоким, или встреченные нами гады из слабых, но такие встречи обычно заканчивались даже толком не начавшись.

Разумные — же жители относились к нам совершено равнодушно.

Правда один раз, когда гуляли по столице, чуть не попали под какой-то магический пузырь, который неожиданно возник у нас на пути, но Сильмэ очень быстро отреагировала, оттащив меня обратно. Что это было и чем могло закончиться, поэтому никто не узнал.

Наступила зима. Про снег здесь конечно никто не знает. Это дожди, холодный, пронизывающий ветер. А у нас внутри тепло и сухо. И еды вдоволь. Выходить никуда не хочется, да и нет надобности. Даже о лошадях позаботились — перевели их в нежилую часть замка. Там хоть и прохладно, но нет дождя и ветра.

Еще я как-то сдружился со своим конём. Когда поинтересовался у Сильмэ, как его зовут, та только фыркнула:

— Если он тебя признал, можешь назвать, как нравиться.

— Угольком нормально будет?

Та только пожала плечами — отзовется, значит понравилось.

Отозвался с первого раза. У меня вообще создалось впечатление, что он речь понимает. И к тому, что я не самый лучший наездник, тоже относится как бы с пониманием. А порой мне кажется, что даже тренирует, когда думает, что не замечаю. Так что он у меня не только умный, но и хитрый.

Когда зимняя погода не очень хмуриться я с дочкой катаюсь в лес. Даже не каждый раз охотимся, а так, чтобы наши замечательные кони не застаивались.

Вот так, вдвоем со своей дочкой, в один сухой и поэтому редкий для зимы день, со своим маленьким табуном выехали в лес, на прогулку. Дорогу кони знали и без нас, и я думаю, что могли и самостоятельно все сделать, а мы там присутствовали скорее как их защита. Недалеко от поляны мы спешивались, расседлывали своих любимцев, и они уже кучей гуляли вокруг. На месте у нас работы никакой не было. Спутница частенько исчезала в поисках какой-то необычной добычи, птиц и зайцев она таковыми не считала. Я иногда занимался травками, но чаще просто болтал с Сильмэ о всяком разном, про жизнь.

Или просто бродил, собирая ягоды и травки. Что-то шло в чай, из чего-то компот, а кое-что и на варенье. Мы как-то в лесу нашли диких пчел, и теперь изредка их обирали.

В этот раз погода была хоть и холодая, но солнечная. Я ехал на своем Угольке и незаметно для себя, пригревшись на солнышке, задремал.

Привел меня в себя очень необычный поступок моего коня — он попытался выкинуть меня из седла! На моей памяти это был первый раз, поэтому благодушное настроение у меня моментально сменилось на достаточно боевое. Но Угольку видно этого было мало, он начал раскачивать меня в седле, делая вид, что пытается сбросить. В первый момент я оскорбился, в следующий, — мне показалось, что он так играет. Но нет, тут дело совсем в другом: — до меня только сейчас дошло, что он натянут как струна, дай приказ — и он полетит стрелой. Но что заставило его так поступить? Огляделся.

Ничего не обычного. Девушка на лошади рядом дремлет, остальные кони еле плетутся позади. Окликнул её, никакой реакции.

Только мой Уголек, чем-то сильно встревожен, упирается и пытается отбиться от общей стаи. Остальные же лошади, — теперь до меня стало доходить, вели себя необычно, — обычно при приближении к поляне они заметно оживлялись, в предчувствии скорой свободы. Что-то тут не так. И тут меня опять, несмотря на мое нежелание, стало клонить в сон. Возникло чувство уюта, ничего не хотелось делать, даже ногой — рукой пошевелить удавалось с трудом.

Встрепенулся, вроде на мгновение прошло. И опять мягкая пелена сна начала незримо обволакивать. Тут же вспомнил, как в похожем состоянии меня везли в столицу. Я уже понимал, что это не просто так, что нам грозит серьезная опасность, но ничего не мог поделать. Лень и апатия жестко зафиксировали меня в седле. Даже Уголек как-то смирился с моим бездействием.

И тут я увидел по ходу движения мага. О том, что он не обычный человек в нем выдавал только жезл в его руке со слегка светящимися камнями. Он смотрел безразличным взглядом в нашу сторону, и что-то шептал. Конечно, с такого расстояния его услышать не мог.

Наверно он и есть наш враг, как-то обречено вползла мысль в мою голову. С трудом пробилась идея, что если его разговорить, может быть отвлечется…

Это было все, что я сейчас оказался способен придумать. Возможно от лени, чтобы не шевелить ни руками, ни ногами, ни языком — Виверновым способом спросил, уже привычно вливаясь в него:

— а ты кто?

С удивлением услышал ответ:

— Маг Сидирил.

— а что здесь делаешь?

Он слегка занервничал, но ответил:

— Выполняю заказ госпожи. Ловлю преступников. А Вы, извиняюсь, кто?

Он что, не понял, с кем разговаривает?! Изумился я.

Сейчас, находясь в этом состоянии мои сон и апатия исчезли, время ТАМ остановилось и я почувствовал проблеск гениальной мысли: — я решил сыграть с этим, явно сильным магом, ведь по собственному опыту знаю, что если не слать образы, действительно сложно понять с кем говоришь.

— Я дух этого леса. Ляпнул первое, что мне пришло в голову.

— О! Я польщен, это добрый знак! Залебезил собеседник, — обязательно принесу вам богатые дары, только чуть позже, когда закончу работу.

— а что тут такое происходит? Скучным голосом продолжил я игру. Пока мы ведем разговор, время как — бы замерло.

— усыпляю врагов. Чтобы их можно было проще увезти отсюда.

— и что? Они даже не смогут ничего в ответ сделать?

— Нет, конечно. Там магичка очень сильная, но она теперь будет спать часа три, а мужик, наверно её слуга, никому и неинтересен. Так, что я уже почти закончил, скоро мы покинем твой лес!

— И что? У них даже нет никаких способов вырваться?

— Нет! С полной уверенностью заверил тот,

— А если бы ты попал в такой переплет? Ну, предположим, ты бы сам смог выбраться? Задал я провокационный вопрос.

Тут Сидирил задумался. Не знаю, наверно у него с воображением хорошо, — при этом у меня перед глазами появился узор явно какого-то заклинания…

— нет, это не то, возразил он сам себе.

Возник новый, потом еще один и еще… он действительно представлял себя на моем месте, и как очень сильный игрок, проигрывал в уме возможные варианты.

— Нашел! Обрадовался он. У меня перед глазами был не только узор, но и способ им воспользоваться. Такое впечатление, что книжка из какого-то учебника, только надписи все на понятном мне языке. Как бы для себя он пояснил:

— Тут главное не сделать слишком маленьким внутреннее, безопасное кольцо…

Видя, что он увлекся, а мне уже все стало ясно — я уже в подробностях разглядел узор и даже умудрился понять некоторые советы. Мне оставалось попытаться применить его на практике. Хотя еще чуть подождал, вдруг еще, вспомнит что полезное, но того уже унесло в самолюбование и самовосхваление.

— И что же это? Прервал его внутренний монолог я.

— Кольцо огня! Вот что может еще спасти. Тогда он сможет уничтожить и меня и тех двоих магов, что прячутся, а может и все отряды, что вокруг притаились в засаде!

— И огромный кусок моего леса? Как ты смеешь! Огонь мой враг — готовься умереть!

Как можно резче отключился от него. Он минимум минут десять в себя приходить будет, если не больше.

Но тут, в реальности, я оказывается сонный, хотя мысли еще живенько бегают…

Вот их силой заставил себя взбодриться. На несколько секунд вроде отпустило.

Теперь оставалось воспроизвести только что узнанное заклинание и наполнить его силой.

Не знаю, — или я такой умелец, или в этой ситуации полностью сконцентрировался, но получилось с первого раза. Причем так, как и планировал. Почти. Слегка перестарался: там и на маге висела куча всяких амулетов заполненных под завязку, и у его коллег, что сидели за кустами. А потом, со всех сторон я увидел, как ко мне потянулись ниточки!

Отрядов было несколько! И все они были снаряжены неслабыми амулетами и все они разряжаясь отдавали силу в созданную мною огненную стену, сейчас окружавшую нас.

От неё веяло жаром пустыни, не давая мне дышать.

Она медленно, словно нехотя, но, постепенно ускоряясь, поплыла от нас, плавно увеличиваясь в диаметре, за собой оставляя покрытую белым пеплом землю.

Результат оказался очень страшным: — с гектар леса (круг метров сто в диаметре) был полностью выжжен. Ни травы, ни деревьев, даже углей от них, ничего, что могло гореть — ровная, пустая поверхность. И небольшая площадка в центре с высохшей травой и парой, чудом очутившихся рядом деревьев.

Мои лошади остались без пастбища, а мы без удобного выхода из города, а заодно и без возможности поохотиться.

Зато все целы и невредимы. Да и у меня появился страшный опыт. Но как же хочется спать.

Искать что-то от отрядов смысла не имело.

Если судить по тому, что осталось от мага, как его, — Сидирила, кроме кучки пепла и пары слитков от кошельков и оружия ничего не найду.

Да и девчонку домой придется везти осторожно, а то упадет еще.

Дорога обратно заняла много времени, лошади еле плелись, Сильмэ, ватная и сонная постоянно сползала с седла, пришлось даже пересадить её к себе и дальше ехать вдвоем. Тут же мой Уголек выразил свое неудовольствие новым грузом, но я был уверен, что скорее для порядка.

Когда вернулись домой, сразу отнес дочку в её комнату. Заодно удивился тому, как та её преобразила. Давно сюда не заходил. Потом сбегал, расседлал только своего коня. Остальных как поставил — так тихонько и стоят.

Все это время меня не на секунду не оставляла супруга: пришлось Малигинэ и Мариэль мимоходом рассказывать об обстоятельствах случившегося.

Сообщил почти всё, что случилось: и как конь нас всех спас, и как я общался с магом. Только о том, что кроме одного этого заклинания подсмотрел еще с десяток, решил умолчать, а то что-то последнее время мои красавицы стали какими-то нервными.

На идею съездить и еще раз глянуть, что осталось от отрядов, я ответил отказом. Слишком свежи для меня воспоминания о совершенном и увиденном. Да и потом, была большая вероятность, что можем напороться на еще одну засаду, и в этот раз, в нас сразу начнут палить. И еще, уже из проверенного: после моего извлечения силы из всего, что вокруг находиться, почти все амулеты, кристаллы и другие магические вещи, вероятно, уже полностью уничтожены. Ну, или приведены в негодность. Хотя, если вспомнить того мага…

А больше нам сейчас ничего и не надо, все есть и так. Тем более слитки из разных монет… — у нас нормальных денег тратить некуда.

Когда утром следующего дня Сильмэ проснулась в своей кровати, сильно удивилась, — мало того, что кусок дня выпал из её памяти, так еще и магически истощена! Если с первым она как-то спокойно смирилась, то второе её просто заело! Как же так?! Магичила до самого опустошения и не помнит об этом?! Да еще и мы как партизаны ничего толком не рассказали.

Точнее, я ей сообщил правду, но по минимуму:

— Что нас наши враги выследили, и напали из-за угла, почти на выходе, её чем-то магическим зацепило, но мы, тем не менее, успели скрыться. А так как наш подземный ход они теперь знают, им пользоваться мы пока не будем.

Она девочка умная, сразу поняла, что я что-то недоговариваю, и обратилась к маме. Но, судя по всему, и от той ничего толкового не узнала, надулась и не разговаривала с нами целый день.

А дальше, дни потянулись еще скучнее. Мы лишились единственной возможности куда-нибудь выбираться из этого города.

От скуки и того, что опасности больше совершено, не ощущалась, мы осмелели, даже наверно правильнее сказать обнаглели, свыкшись с частыми встречами местных жителей, втроем решили делать экскурсии в разные части Столицы. Для начала, перенесли весь алкоголь из ранее найденного мной подвала в наш, потом, просто наведывались в замки и богатые дома.

Сначала очень осторожно, а потом ошалев от безнаказанности, почти гуляя. Правда, ничего ценного так и не найдя. Хотя, иной раз возвращались с уловом всякой мелочовки. Я повадился собирать книги, но попадалось в основном развлекательное чтиво, которое я от скуки иной раз «проглатывал» за один вечер за стаканчиком коньячка. Дочка увлеклась картинами и натаскала их к себе несколько штук. Даже на мою, висящую в спальне, с морем, как-то положила глаз, но я отстоял.

И тут поплатились за свою беспечность:

— Шли, гуляя и не ожидая опасности. В этом районе города местных не встречалось, но мы, не обратили на это внимание, завалились в один из мрачных домов, чем-то напомнивший старый трактир. На первом этаже можно было различить остатки столов и лавок, на второй вела деревянная лестница, оказавшаяся к нашему удивлению достаточно крепкой, наверно когда-то была зачарована от разрушения.

И вот на ней мы и угодили в паутину гигантского паука. Она висела под сводами и неожиданно для нас всех упала на нас, прилипнув к лицам, волосам, и не давая даже пошевелиться.

В этот раз нас спасала Мариэль. Только она одна из нас троих была готова к всяким неожиданностям и шла с кинжалом в руках.

Парой ударов она высвободилась сама и затем помогла выбраться и нам, все время отгоняя злобное животное.

После того, как высвободилась, Сильмэ бесясь, что её так легко поймали, запустила в злобную тварь несколько огненных шариков, не подумав даже о том, что может запросто спалить не только тварь, но и весь дом, а может быть и половину квартала. Но к её удивлению огонь не оказал на врага никакого эффекта, тогда, уже не сдерживаясь, она выпустила в паука почти пол колчана стрел, теперь уже намертво пригвоздив того к потолку.

После этого, мы стали снова осторожными и ходили только с оружием наготове.

Правда, не долго, когда в еще одном особняке наткнувшись на кучу свежее обглоданных скелетов местных, решили совсем прекратить наши прогулки.

Тем более, что никакого полезного результата от них почти не было. Как уже говорил, принесли с десяток разных предметов обихода, но больше для красоты, чем для пользы.

Так, что к весне я уже не знал, куда себя приложить.

Вспоминая сейчас про свой замок, был уверен, что и там бы у нас была похожая ситуация, если не хуже. Тут все-таки огромный город, и есть куда сходить, а там особенно и пойти некуда.

В один из солнечных, весенних дней лежал в кровати и рассуждал.

Мои супруги уже давно куда-то упорхнули, оставив меня одного. Вставать не хотелось, солнце лучиком слепило глаза, но от этого становилось только уютнее. День ожидался сегодня теплый, планировал немного прогуляться по окрестностям. Соседи недавно нам сообщили, что ходил тут один отряд, с явно агрессивными намереньями. Но они сами виноваты, — первыми стали стрелять. Или нервы не выдержали, увидев милых местных жителей, или мягкими методами с нами уже бороться никто не хочет.

Будут власти темных эльфов нас выкуривать отсюда или нет — вот главный вопрос. Судя по тому, что уложил я там не только трех магов, но и несколько отрядов, то запросто могут сильно обидеться. Если заблокируют полностью все входы и выходы сюда, на существующих запасах мы, конечно, протянем еще пару — тройку месяцев, а вот потом нужно будет пытаться что-то делать. Или боем брать припасы, или тихонько исчезнуть. Куда исчезнуть, тут вопросов не возникало, и пусть там будет скучно и одиноко, мы уже как-то привыкли к жутким соседям, но зато безопасно. На некоторое время, пока нас опять не найдут, и нам снова придется все бросать и удирать.

Вздохнул. Если сейчас, пока нет блокады, срочно менять место жительства, возможен вариант, что нас потеряют. Жалко конечно оставлять тут все, что мы уже понатаскали, в том числе и припасы. Да и как это все перевозить?! Одной телегой точно не обойдешься, придется многое тут бросить. А там все создавать заново. Запасать продукты, отстраивать здания, восстанавливать мебель… да много что.

Моя супруга, в смысле обе, уже были в курсе, где он находиться, и даже как туда попасть, если он окажется вдруг для них не видимым. Ну, не знаю, мало ли, или я пропаду, или что случиться нехорошего? Поэтому, тот замок будет намного удобнее девушкам, чем этот дом, куда без меня никто пройти не может. Так что даже план им начертил, где яма, как спустится и все остальное. Только про труп и все сопутствующее не стал рассказывать. Придем на место — сам разберусь.

Все это время непроизвольно любовался на картину, что висела на стене.

Или уплыть куда-нибудь, из этих краев, туда, где нас вообще никто не знает? Вдруг там еще есть светлые эльфы и нам не придется больше скрываться. Будем жить обычной жизнью, ходить в гости, кататься на лошадях. С темненькой дочкой тоже что-нибудь придумаем…

Опять мой взгляд утонул в прохладе моря. И чем этот шедевр в самом начале так не понравилась Малигинэ? Помню сразу, как увидела, попросила убрать, но почему — так и не объяснила, наверно что-то из прошлой жизни, так как достаточно быстро успокоилась и похоже даже привыкла к нему.

Но именно сегодня это море меня как-то притягивало. Даже мысли витали все время вокруг.

Ладно, хватит лежать и философствовать, нужно вставать и хоть чем-то помочь девочкам.

Встал и сразу же подошел к картине. Показалось, что она висит криво, решил поправить.

И тут, или руки мои кривенькие или шнурок, на котором она весела, не выдержал, но она со всей дури грохнулась на пол, просто чудом промахнувшись мимо моей ноги.

Первая мысль была нецензурной, мне действительно было жалко этот шедевр.

Но потом, оглядев её, слегка успокоился. Рама оказалась чрезвычайно крепкой и выдержала этот краштест, да и само полотнище тоже не пострадало.

Единственный ущерб — от рамы отвалились почти все наклеенные позолоченные гипсовые завитушки, и теперь она явила свой первоначальный деревянный вид.

Как по мне, так даже красивее, как-то строже и не отвлекает всякая мишура от изображения.

Это все хорошо, но нужно обратно её повесить. Крюк, что торчит из стены крепкий, а вот веревка, на которой она висела, сгнила. Еще удивительно, что оборвалась сейчас, а не ночью. Могли бы и заиками остаться.

Чтобы исключить такое в будущем, решил повесить её на металлической цепочке, лучше всего подходила та, которую я нашел вместе с камнем в сейфе дома, что рядом с подвалом, где жила виверна, а теперь хранился мой неприкосновенный золотой запас. Ибо лезть туда снова, совершено не хотелось. Даже за золотом и камнями.

Что за амулет я тогда нашел мои волшебницы не знали, многие вещи этого города были настоящими раритетами, и попадая к каким либо магам, как правило, там навсегда и оседали.

Мою идею носить как украшение на шее, в три голоса зарубили на корню, и сейчас он валялся в одном из ящиков комода с остальными непонятными амулетами.

Взяв этот камень, и случайно поднес к раме, когда извлекал цепь и прикреплял её к креплениям. Мне показалось, что он как-то отреагировал. Но оставил эти исследования на потом, подтащил стол и уже с него повесил картину на прежнее место. Если не считать грязи от гипса по всей комнате, все смотрится, как и было.

Долго смотрел на неё, а потом провел рукой по раме, снимая не отвалившиеся кусочки штукатурки, делая всю её поверхность однородной. На этот раз пальцами почувствовал какую-то выбоину. Сначала подумал, что она появилась от падения, но нет — после внимательного рассмотрения понял, что она тут уже была — в уголках остались следы от гипса.

А вот формой она мне что-то напомнила. Заодно вспомнил как тот амулет, от которого я недавно отцепил цепочку, слегка отреагировал при приближении.

Действительно углубление похожее, но вот мой камень был явно крупнее, чем отверстие под него. На всякий случай, чтобы полностью в этом убедиться, приложил его к выемке, но все зря, не подошел, даже количество граней разное. Разочарованный хотел убрать назад в ящик, но не получилось, к моему удивлению амулет намертво прилип к дереву. А через минуту от него по раме пошла мягкая янтарная зыбь. А на моей руке вспыхнул огнями перстень. Кристалл изменил окраску с фиолетового на темно синий, и со стуком упал на пол.

Тут же изображение на холсте ожило, по полотну пошли волны, где-то там шторм бушевал все сильнее, а потом картинка резко поблекла и из под неё проглянула другая: — появился кусок песчаного берега, разрушенный маяк, вдали плещет море, а с другой стороны в картину влезает листва какого то дерева с мелкими, но яркими цветами, которую слегка колышет ветер. Но все настолько реалистично, что захотелось проверить. Протянул ладонь… и она прошла сквозь полотно, а я коснулся пальцами листьев. Почти в шоке сорвал ветку и внес в комнату. Она оказалась живой, цветы мягко пахли, но вот названия растения я не знал, такого тут точно не растет. Это что получается? Столько времени у меня в спальне висела эта картина, в реальности оказавшаяся переходом в другое место?

Сейчас попробую что-нибудь кинуть — оглянулся вокруг, все было жалко, вспомнил, что у меня в рюкзаке с моего последнего похода к лорду местных валяется несколько дешевых кинжалов, еще тогда захваченных на всякий случай, на опыты. Вот их мне было совершено не жаль, подобного железа у нас внизу хранилось в количествах, которого хватило бы на вооружение большого отряда, а может и маленькой армии.

Сходил за рюкзаком, быстренько нашел железку похуже и зашвырнул её в окно. Лезвие сверкнув на солнце воткнулось в землю по самую рукоятку, подняв небольшой фонтанчик. После этого, я уже более смело сунул голову в проем с желанием просто осмотреться, а что там, с боков? Но тут случилось неожиданное. Меня подхватило и с силой затянуло вглубь. Через мгновение уже сидел на горячем песке, в одних трусах, прижимая к груди свой старый рюкзак. Все произошло так стремительно, что я от неожиданности просто не отпустил лямку, за которую его держал. Оглянулся на место, откуда я только что вывалился — прямо в воздухе на высоте чуть больше метра, висела похожая янтарная рама.

Правда тут она была новая, по ней скользили янтарные разводы, а внутри видна была моя спальня. Я схватил горсть песка и ракушек и запулил это все в окно. С удовольствием наблюдал, как этот мусор рассыпается по комнате. Как же я этому обрадовался, теперь нужно срочно возвращаться обратно, разведка и опробование системы прошла без проблем, и дальнейшее изучение этой штуки будем осуществлять уже втроем. Ну, или вчетвером, тут сложно сказать. Хотя как объяснить своим строгим женам, как я дошел до такого?! Ладно, что-нибудь придумаю.

Я обернулся, сходил за кинжалом, — не нужно оставлять тут следы, и только хотел нырнуть обратно в окно, как из него вылетела моя дочка, сбив меня с ног, и мы в обнимку покатились по песку. Как только я смог подняться, сразу же приказал той возвращаться. Та заупрямилась, высказывая мне претензии, что она давно подозревала, что у нас в спальне не просто так находиться картина — телепорт, и что как нам не стыдно, сами сюда без неё ходим, а она там плесневеет в четырех стенах одна. Спорить было некогда, да и не хотелось. Рванулся к проходу, но не успел добежать, прозвучал высокий звук, его цвет стал темнеть и через мгновение, конструкция, как облачко, полностью растворилась. У меня все в душе опустилось.

Приехали на курорт, называется! Я, в одних трусах, правда, с рюкзаком. И моя приемная дочь, одета тоже совсем не для войны. А находимся мы… неизвестно где.

Хотя, девочка по сравнению со мной выглядит явно выигрышнее: с небольшим эльфийским кинжалом на поясе, да еще и одета, пусть и по-домашнему.

Интересно, мне уже можно начинать психовать, или сначала выяснить все остальные плохие новости?!

А вот Сильмэ еще не поняла, что произошло, и с воплем счастья, скидывая с себя одежду практически на бегу, понеслась к воде. Меня аж передернуло, несмотря на теплый песок, ветерок дул прохладный, и я в своем облачении стал слегка зябнуть. А море даже на вид выглядело не совсем теплым.

Я же остался сторожить, надеясь, что окно может в любой момент открыться — должны же мои эльфийки по ракушкам и цветку, а особенно по стоящему под картиной столу, и всему бардаку в спальне, догадаться, где я и что натворил.

Когда девочка накупалась и вернулась, сообщил свои мысли:

— наверно самое разумное, нам сейчас здесь на денек зависнуть, мои жёны не глупые, по ветке и песку с ракушками в спальне, скорее всего, поймут, где мы. Может быть, откроют картину — тут главное не прозевать это, а то соберемся тут втроем — вчетвером, и что будем делать?

Та потупилась и как-то сникла. Мне это очень не понравилось.

Пришлось допытываться о случившемся. Не сразу, но рассказала.

В тот момент она спускалась по лестнице, чтобы позавтракать, до её сознания донеся отзвук от использования магии. Причем такой силы, что она, не теряя времени, понеслась в ту сторону, ожидая, что случилось что-то жутко ужасное. Другого использования светлой заклинаний такого уровня она не представляла. Поэтому, забыв о всякой осторожности, влетела в нашу спальню как раз тогда, когда я, в одних плавках с рюкзаком исчезал в стене, точнее в портале. Убедившись, что ничего страшного не произошло, просто «муж мамы» изволили отбыть на отдых, ещё и обидевшись, что от неё все это время скрывался даже сам факт наличия такой возможности, подивившись на бардак в комнате, по привычке создала «уборщика», развернулась, собираясь уходить, и тут получила ракушкой по спине.

Подумала, что это такое, своеобразное приглашение присоединиться, тем более что с неё обязанности по охране никто не снимал, не задумываясь, прыгнула в портал, где попала в мои объятия…

Собственно дальше я в курсе.

Когда мои жены появятся в комнате, та уже будет такой, какой была раньше. Вещи вернутся на свои места, даже рама картины, наверно, станет прежней. Мусор исчезнет, вот ветка с цветками, наверно, останется на столе.

Но как относятся эльфийки к сорванным цветам, я должен еще помнить, и они, кстати, тоже, так что её наличие уже их не удивит.

Так, что не догадаются. Спасения с той стороны ждать не стоит.

Когда я спросил, почему она решила, что я здесь не первый раз? Она хмыкнула, — ну не полный же идиот её отец, идти разведывать новые земли, в одних трусах и без оружия?!

Что на это ответить я не нашел.

Пока планировал хотя бы ненадолго оставаться здесь на случай, вдруг мои эльфийки все-таки догадаются о произошедшем.

В это время наблюдал за своей молодой спутницей. Та, кажется уже поняла, во что мы вляпались, но к моему удивлению никаких неудобств не испытывала, а скорее даже получала удовольствие, оказавшись неожиданно в новом месте, которое ей пока очень нравилось.

Заодно поинтересовался, как она не мерзнет в такой холод?! Та только хмыкнула: — я маг или кто?! Элементарный «покров», и купайся хоть зимою.

Вздохнула, жаль тебе не подойдет, — тут надо быть хоть каким слабым магом, или носить заряженный кристалл. А у нас нет ничего. Походила вокруг, поскучала, и снова побежала к воде.

А я решил глянуть, а что у меня вообще есть, и заглянул в рюкзак.

Первое, на что я наткнулся — была моя полуторалитровая, пластиковая бутыль с самогоном.

Заодно и отхлебнул глоточек, уже слегка успел продрогнуть, и как профилактика простуды он вполне подошел.

Второй крупный предмет это мой томик по магии, еще были пара никуда негодных кинжалов, в свое время специально выбирал похуже, надеясь, что у меня получится создать фаербол, и для проверки его мощности планировал расплавить эти железки. Единственная польза от них в том, что они были завернуты в мою старую рубашку, которая была хоть и грязная, но не рваная.

Также с удивлением извлек кусок шнура. Он напоминал мебельный, а вот когда и зачем я его сунул, уже и не помню. Еще нашел кошель забитый пополам медью с серебром, ложка с кружкой и чашкой, и пучок лекарственных трав. И это все. Ну и то, что на мне.

Чтобы сразу было заметно — надрал вокруг веток, сделал шалашик, с защитой от солнца.

А чтобы было сразу понятно — повесил сверху свой рюкзак. Уж жены его сразу узнают.

Потом со скуки сходил к девочке, что опять плескалась как рыбина, и так как солнышко стало припекать и становилось жарко, вместе с ней с удовольствием поплавал.

Место, где мы оказались, представляло собой песчаный берег, с одной стороны омывающийся морем, или каким океаном, а с другой, практически до горизонта уходящий в даль. Изредка попадались очень редкие островки зелени. Как раз рядом с одним из них мы сейчас и находились. Чуть в стороне, прямо из песка вздымался остов когда-то огромной башни, диаметром наверно метров двадцать и высотой метров в десять обрывающийся резким сколом, отсюда выглядевшая как гигантский, одинокий зуб. К её входу вела тропинка из камней. Сначала явная, а потом теряющаяся в песках. Еще дальше виднелся остов какого-то корабля. Но, судя по всему, он был выкинут на берег настолько давно, что от него остался только скелет, напоминающий скорее останки какого-то чудовища…

Вот только все это мне поведала напарница. У меня так отчетливо все это рассмотреть не получилось.

Не просто так рассказала, а очень хотела сбегать к этому самому сооружению, ранее мною окрещенному маяком, но на деле, по её словам, оказавшемуся разрушенной башней мага. Оценив расстояние, пока идти вместе я не решился, боясь отходить далеко от этого места, и отпускать Сильмэ одну было как-то неправильно. Она сначала планировала быстренько, наплевав на мое мнение, сходить одна, но как-то удалось уговорить отложить визит на чуть позже, намекнув, что может быть там еще и пожить придется. Согласилась, но надулась, и с час со мной не разговаривала. Поэтому страдали от безделья, ожидая чуда.

Впрочем, долго молчать не смогли.

Весь день провели как на курорте. Часто лазили в воду — там не так пить хотелось. Коньяк из бутылки решил не трогать, все-таки жара, да и в одиночку… а дочке явно рано. Да и нельзя ей, магиня всё-таки.

На берегу сидели в тени шалашика. Хоть дочка и темная, но обгореть на палящем солнце ей можно было запросто. Но та только посмеялась, напомнив, что она не простая девочка, заодно и все мои вещи восстановила. Сейчас и рубашка, и мои ботинки, в которых я ходил по дому и оказался здесь, преобразились в совсем как новые. А вот когда начало смеркаться, я с замиранием ждал, — что в воздухе возникнет окно домой.

Чуда не произошло, портал не открылся.

Спать легли на куче веток, прижимаясь друг к другу и пытаясь укрыться редкими ветками с листвой. Если быть откровенным, то это я всю ночь жался к спутнице, а она это якобы не замечала, так как вечером помагичила и больше холода не чувствовала. А вот я мерз немилосердно. И её идея сходить в разрушенную башню мне все более нравилась, там хоть ветра не будет. С моря тянуло влагой и прохладой, от этого нарубленные ветки практически не защищали. Да еще у себя дома, привыкнув нормально питаться, и спать голодными, за весь день толком и не перекусили ни разу — оказалось сильно неуютно. Утра ждал уже проснувшись.

Завтракать было нечем. Сидеть до полудня, ожидая чуда, больше мне не улыбалось, поэтому, как только стало светло — радостные пошли к развалинам.

За время похода девочка ни один раз меня попрекнула моим вчерашним упрямством.

Дошли без происшествий, но я полностью вымотанный, в ботинки постоянно набивался песок, и я все время опасался того, что натру ногу и не смогу идти. А как себя лечить? Я пока еще не решил, стоит ли показывать свою магию девочке.

Очень хотелось пить, поэтому тайком, пару раз глотнул коньячка.

Вблизи башня выглядела даже хуже. Растрескавшееся основание имело сквозные щели, лестница, ведущая наверх — сколотые ступени, открытый подвал беспрепятственно продувался ветром и уже был засыпан песком наполовину.

Сильмэ, я даже не углядел когда, уже оказалась на самом верху развалины. Пришлось лезть и мне — тут с ней согласился сразу, оглядеть окрестности сверху нам очень важно. С трудом и рискуя сорваться, влез и с опаской выпрямился рядом с дочкой на головокружительной высоте, без всяких поручней или ограничителей. Даже камни, на которых мы стояли, слегка покачивались. Площадка, что обычно бывает наверху, сейчас отсутствовала, и, судя по оплавленным краям блоков, разрушилась не от времени. Мы вдвоем, на самой последней ступеньке, практически над пропастью, обозревали горизонт.

Ничего нужного. Дорог нет, поселений тоже, только вдали торчит уже ранее виденный остов корабля, выкинутый бурей очень давно. Бескрайнее море и с другой стороны такой же бескрайний песок, с редкими пятнами зелени, плавно сливающимися где-то вдали. И никаких следов жизни.

Мне спускаться оказалось труднее. Девочка стояла уже внизу, когда я только преодолел с треть лестницы.

Решили заночевать в подвале башни. Пусть и не тепло, зато ветер дуть не будет. Наверно.

Теперь нужно было хоть чем-то пообедать.

Ну что, заострил палку и пошел в прибрежные воды пытать удачу.

Дочка, глядя на меня, также вооружилась острогой и к моему удивлению уже через минуту вытащила первую, и довольно большую рыбину. Потом повезло и мне, когда я присмотрелся и подошел к ней поближе — она каким-то чудом, в смысле магией, создала вокруг себя настоящий аквариум, и теперь выбирала тех, кто крупнее. Через час, уже сытые мы отдыхали в тенечке. Недалеко, на палочках висела лишняя добыча, которую я почистил и подготовил к вяленью, и разместил на солнцепеке. Надо же создать хоть какой-то запас в дорогу. Не вечно же тут сидеть и одной только рыбой питаться.

Подумать о будущем, а заодно и спокойно отдохнуть, моя егоза мне не дала — предложила сходить к останкам корабля. Даже если ничего не найдем — хоть досок для костра возьмём, намекнув, что конечно у меня есть выбор: либо ночевать у огня или опять в её объятьях. Нет, она вовсе не против, но от мамы наслушавшись о моих моральных принципах, для неё оказалось неожиданностью проснуться так близко…

К остову шли по кромке воды, так даже проще и быстрее. Ничего интересного не нашли, даже мелких кусков дерева, кроме торчащего огромного каркаса, раза в два выше моего роста.

И еще неизвестно как оно, насквозь просоленное, будет гореть. Когда я это озвучил, через мгновение убедился, что горит, и даже очень хорошо, а потом Сильмэ, специально для меня, их еще и красиво нашинковала, мне оставалось лишь выбирать понравившиеся полешки. Набрал прилично, связал своей веревкой и потащил обратно. Даже если половина будет хотя бы тлеть — уже на ночь должно хватить.

Вернулись в башню, залезли в подвал, тут нам доски и пригодились — разрывали все в центре, подготавливая место для ночевки и костра. Немного поработав руками, дочка высказала своё фи грязной работе. Через мгновение струя песка красиво полилась на улицу. Скоро в комнате стало намного комфортнее, даже за потолок не задевали.

Была у меня надежда, вдруг, что найдем полезное, но не оправдалась. Обычная пустая комната без окон и двери.

Эльфийке все равно, а вот мне сидеть на голом и влажном полу не хотелось, и я, сдвинув несколько досок, решил еще раз проверить содержимое рюкзака, а то он у меня слишком тяжелый. Когда нам придется уходить, нести накопленные припасы больше не в чем.

Главная тяжесть — книга заклинаний, которые не работают. Очень жалко оставлять, но таскать такой груз и тяжело и опасно. Зато когда дочка её увидела — как глаза загорелись! Ну что, дал почитать, уже предполагая результат.

Та полистала, но ожидаемо ничего не поняла, и удивлено уставилась на меня.

Ответил на незаданный вопрос: — ни я, ни светлая, ни твоя мама не знаем этого языка, и про что книга — тоже. Нашли в покоях мага, надеясь разобраться позже, но до сих пор не получилось. Я вижу, что и тебе язык неизвестен?

Та вздохнула, и отрицательно помахала головой.

Я думаю, что нужно где-то здесь её спрятать, продолжил я, — толка от неё нет, а носить тяжело.

Та еще раз её полистала и, соглашаясь со мной, с грустью отдала, предложив, что самое умное, будет книгу сжечь. Я был против, и мы немного поспорили на эту тему.

Потом был скромный обед из морепродуктов, я сходил за оставленными вчера ветками и остовом шалаша к месту нашей предыдущей ночевки, все-таки с растительностью тут не очень, а меня ожидает ночь на камнях.

Когда вернулся, что-то было неправильно. Но я долго не мог понять что, и только еще раз открыв рюкзак заметив, что бутылка с выпивкой исчезла. Тут же потребовал вернуть её, теперь уже обращая внимание на нездоровый блеск её глаз, и нетвердую походку.

Та сначала отнекивалась, но когда я спросил, а кто еще мог взять? Тяжело задумалась, и сунула её мне, со словами, что второй день не пила ничего, а уже ни один раз видела, как я, думая, что не замечает, сам пил, а ей не давал, вот и исправила несправедливость. При этом покачнулась и дохнула на меня жутчайшим ароматом.

Я не помню, сколько я сам уже отпил. Нет, несколько раз точно прикладывался, но больше одного глотка за раз не употреблял. Сейчас там не хватало почти половины!

Ну и что мне делать с пьяным магом?! Кажется, я эти слова сказал вслух, чем толи оскорбил, толи задел за живое свою спутницу.

Та возмутилась, утверждая, мол, «трезва как стеклышко»! В качестве доказательства, мотнула головой и старый клинок, только что гордо висевший на моих трусах, оказался у неё в руке.

Потом, со смехом плюхнулась на песок, и, сантиметрах в пяти, над её правой ладонью, возникла огненная сфера величиной с небольшую дыньку. Она внимательно осмотрела железку и медленно опустила в огонь лезвием вниз. Деревянная рукоятка, украшенная костяными кольцами моментально вспыхнула, распространяя вокруг дым и неприятный запах горелого рога.

О чем-то задумавшись, стала расстегивать блузку. Когда я уже хотел остановить, борясь со смущением и все же боясь отвлечь, оказалось, что она всего лишь достала перстень, что висел на тонкой, блестящей цепочке. От близости огня я не понимал, из какого они металла, хотя перстень я опознал, — это бы тот, каким она сняла с себя обруч. Но к моему удивлению, камень, что прошлый раз треснул пополам, я это тогда хорошо запомнил, был снова целый.

Вот их она также опустила в огненную сферу. После этого закрыла глаза, и теперь двумя руками удерживала шар в воздухе. Судя по её реакции, он был достаточно тяжелый.

Плавно развела ладони в стороны, и из огня очень медленно, в самом низу появилось раскалённое остриё.

Сильмэ зашептала что-то на эльфийском, но так тихо, что я понимал только некоторые слоги, совершенно не улавливая смысла.

Сам процесс занял не меньше часа, в течение которого девочка, вроде, даже не дышала.

Завороженный магией появления оружия, и я временами замирал, боясь случайно отвлечь.

Когда готовый клинок оторвался от сферы и вонзился в песок, девочка усталым движением оттолкнула огненный шар, и тот красиво полетел над волнами, даже не собираясь развеиваться.

Она потянулась, разминая свои мышцы, и очень осторожно подняла еще пышущий жаром кинжал.

И тут же разразилась знакомыми эльфийскими проклятиями, изредка разбавляя их, к моему удивлению, некоторыми еще не знакомыми мне словами. Затем с силой зашвырнула его в волны моря и со слезами отвернулась. Вода тихо шикнула, принимая раскаленный предмет, и тут же успокоилась.

Я не понял, чем она была недовольна, и, не зная, что делать, успокаивать дочку или бежать в воду морально разрывался на две части. Второе перевесило, если сразу не найду, потом даже можно будет не пытаться. Вот и понесся в воду, придумывая способы себя оправдать: все-таки она забрала один из лучших моих ножей, если его можно было так назвать, и мне хотелось иметь что-то взамен.

Хотя, это мелочи. Мне было просто жутко любопытно взглянуть на то, что она сейчас сотворила!

Рванулся в море, успев только разуться. Нашел, пусть и не сразу.

Сразу же с удивлением стал рассматривать. Когда кинжал появлялся из огня, определить его цвет было невозможно, вода стекала с него, даже не смачивая поверхность, которая тут же становилась бархатно черного цвета.

По всей плоскости клинка были нанесены непонятные рубленые символы, сверкавшие на темном фоне яркими линиями. Такая же серебристая нитка шла по острию. Попробовал пальцем заточку. Лучше бы я этого не делал! Только сейчас до меня дошло, как мне повезло, что я не наступил на него ногой, и что вытаскивал не за лезвие. В этом клинке для меня все казалось великолепным! За исключением рукояти. Её просто не было.

Он смутно напомнил мне тот эльфийский кинжал, что когда-то подарила Мария, но в то же время был абсолютно на него непохож! Недостатков я не замечал, но тогда почему Сильмэ так расстроилась?!

Как-то в созерцании забыл про неё, точнее забыв обо всем, — до сих пор стоял по пояс в воде, а надо бежать, пытаться высушивать свою одежду в уже вечернем солнце, а то меня ожидает не только ночевка в подвале на камнях, но еще и в мокром…

И как это сделать в присутствии девочки?! Раньше плавки сохли на мне, но и купаться я лазил, только когда солнце грело. Рубашка ладно, а вот как сушить низ?! Хорошо еще ботинки успел снять, мысленно похвалил себя.

Глянул на дочку, та по-прежнему тихонько сидела, только по вздрагивающим плечам было видно, что не успокоилась, даже скорее еще больше распаляет.

Ну и куда мне теперь бежать и что делать?! Кинул рубашку на оставшиеся после рубки кусты, плюнув на мокрые плавки, сел рядом с дочкой, и осторожно приобнял.

— я восхищен твоей работой. Ты, правда, создала уникальную вещь…

— Он кривой!!! — вспыхнула та, — а я так старалась! У меня никогда ещё… Сила просто переполняла, я никогда не была в такой форме! И все напрасно…

Продолжать она не могла, и сейчас рыдала на моей груди. Шмыгала носом, и вела себя ну совсем как маленькая девочка.

Не зная, что сказать, гладил и прижимал к себе.

— Но он действительно прекрасен! — вставил я, когда её рыдания стали чуть меньше, — еще не встречал оружия такого качества, формы…

— Смотри! — взорвалась та, и, выхватив из моих рук его прям за острую часть, нацелилась им в даль, ну, как обычно, проверяют всякие доски на кривизну.

— э… Только и сумел ответить я, — мне было совершено не понятно о чем она говорит, и я осторожно забрал оружие. Точно, порезалась, даже не заметив этого.

Посмотрел, — нет, если знать куда глядеть, то лезвие и правда шло небольшой волной, сразу от хвостовика отклонялось вправо, а затем, уже влево, слегка формой напоминая изгиб сабли. Но эти отклонения были не больше пары миллиметров и, на мой взгляд, настолько несущественные, что я с удивлением переспросил:

— и это все?!

— да… — буркнула та.

— а у меня как раз нет лезвия для одного очень симпатичного…

— дарю! — не давая мне закончить, как-то зло выдавила та, и отвернулась, сбросив плечом мою руку. И замерла.

Похоже что-то вспомнила, заглянула в мои глаза с выражением напомнившим мне кота из Шрека, и слегка побледнев, как-то несмело потянулась к клинку, и очень жалобным тоном попросила отдать ей «эту железку».

На мое удивление, что только что сама подарила, а у эльфов личное оружие, это святое, как-то потеряно промямлила, с каждым словом произнося все тише:

— я совсем забыла, что не имела права зачаровывать… делать при постороннем… тем боле светлом… и… меня теперь убьют. Закончила как-то совсем обречено.

Дальше слов было понять невозможно, та лепетала что-то бессвязное, рыдая и трясясь. Угу, на моей груди. А я опять успокаивал, гладил и всячески подбадривал.

Кажется, я продолжал утешать её еще какое-то время, запах волос кружил голову, тишина и шум моря убаюкивали…

Не знаю, сколько прошло времени, но я вышел из оцепенения, чувствуя что что-то происходит не так, как должно. Когда смог оценить обстановку тихо ужаснулся: — Девочка уже топлес самозабвенно целует меня в шею, а её рука находится, скажем так, в единственной оставшейся на мне вещи.

Тут прямо похолодел, как я допустил это, и как разрулить с минимальными потерями?!

Как бы эту змейку выгнать с пригретого места, да так, чтобы не укусила, и при этом, желательно еще и не обиделась?!

И тут мне случайно пришла в голову мысль, что возникни из портала тут и сейчас мои жены, и закати истерику, то я, в отличие от большинства мужей из анекдотов, буду только счастлив.

На автомате оглядел окрестности, вот на это движение девочка обратила внимание, и, не поняв, кого или что я ищу, прямо об этом спросила.

Тут уже сам сглупил, честно ответив, что своих жен, и отвечая на её недоуменный взгляд уточнил, по канонам смешных историй, тут просто обязаны появится мои супруги…

Как же она психанула! Посыпались упреки, что я специально её соблазнял, чтобы таким образом вернуться в объятия своих дур, и…много чего еще нелестного в мой адрес.

Развернулась, и как была, очень шустро, не разбирая дороги, понеслась в сторону от моря.

Ну что, побежал следом, боясь, что потеряю её. Как бегают эльфийки, когда им особо приспичит уже знаком, — как-то на лошади еле угнался за её мамой. А как потом искать?! Вот только лучше бы я этого не делал! Та споткнулась на каком-то камне и с размаха рухнула на песок, а когда поднялась, оказался во всем этом виноватым я, и тут же в меня полетела пара огненных мячиков. От одного я с легкостью увернулся, а вот второй слегка черканул по плечу, где тут — же возник дикий ожог. Не удержался, и взвыл от боли. Теперь девочка уже неслась ко мне, что дальше ожидать от неё, я уже и не знал.

Когда подскочила и увидела, что натворила, первый же вопрос был: — а ты ранен?! Чем меня сильно озадачила.

Действительно странно, что живой, при её то возможностях…

Правда ответа ждать не стала, и шарахнула в меня чем-то. В висках застучало, боль ушла, но когда я взглянул на рану, та не изменилась.

Зато дочка очень смутилась, и, пробормотав, ой, я другое, еще помахала руками, и ожог прямо на глазах начал затягиваться светлой кожей.

Сильмэ выглядела явно обескураженной, и как-то сбивчиво извинялась.

Только вздохнул, к моему удивлению ни злости не обиды к ней не испытывал, еще раз приобняв, неспешно повел обратно.

Мне показалось, что моя спутница перенесла шок от случившегося наверно даже больший, чем я.

Наверно как последствие этого, она заговорила и не могла остановиться:

— вот скажи мне, как после всего того, что я сделала тебе плохого, можешь по прежнему так хорошо относиться ко мне?! Я бы тебя уже убила раз десять! Нет, я ведь действительно не могу понять, хочу, но не понимаю.

Когда я к вам только попала, ты помнится, обозвал свою семью «дурдомом», я сразу не поняла почему, а сейчас дошло.

Все плохое — в одночасье превратилось в хорошее, и наоборот…

Черное белым и белое черным! Обалдеть! Моя мама — светлая эльфийка… До сих пор в шоке!

Нет, ты представляешь! Такое даже специально извращаясь невозможно придумать, это нарушение миропорядка.

И светлая обо мне заботиться, готовит и утешает! Это же бред! Такого не может быть никогда!

А моя мама? Нет, она очень ждала моего появления, и была счастлива тем, что я оправдывала все её надежды. И в плане магии, и рано заняв место среди верховных. Но она, как бы сказать, всегда относилась ко мне как к дальней родственнице. Твоя Мариэль общается со мной куда сердечнее! Я по глазам вижу, кто из них там сейчас. Стыдно признаваться, но рядом со светлой мне находиться проще и приятнее.

Да и мама стала иной. Она… посветлела что ли?! Я только недавно стала понимать термин «материнская любовь»… И так всюду, куда не гляну.

И замолчала.

Знаешь, чем у нас детей пугают? Тем, что отвезут в мертвую столицу и оставят выживать с одним колчаном, среди оживших! А для меня она стала родной и безопасной, да и горожане не такие и свирепые. Просто защищают свое жильё и всё. Зато от своих соотечественников должна прятаться и скрываться…

Первое время я у вас жила как во сне. В нереально добром кошмаре.

Снова замолкла.

Знаешь, я наверно благодарна судьбе, что та меня вырвала из привычной жизни, которая была расписана еще до моего рождения.

Рождение, магия, первые должности, зачатие от правильного самца, высший совет и долгая скучная старость. Хотя, наверно я бы не выдержала в итоге, и сама взбунтовалась против всего этого. Как мама. Только, в отличие от меня, она не могла свою жизнь увидеть со стороны.

Я ведь с детства была нарушительницей, но, имея бабушку среди высших, многое просто не замечали.

Опять задумалась. Мы уже были берегу, уселись как раньше. Я накинул ей на плечи её блузку, о которой она совсем забыла, а она прижалась ко мне плечом и продолжила говорить, как мне показалось уже больше с собой.

Да, я была всегда на виду, и благодаря магии, да и мама с бабушкой сыграли не последнюю роль. В этом были и свои радости и огорчения.

Когда я была маленькая, меня приставили к магичке, задававшей зубрить кучу дурацких заклинаний ничего никогда не объясняя, и жестоко наказывая за каждую ошибку. А когда я один раз пожаловалась на неё бабушке… — дочку даже передернуло от воспоминания…

А потом я стащила один из бабушкиных амулетов и потихоньку таскала по одной запрещенные магические книги и тайком читала. Кстати твоя мне очень напомнила их, даже сразу и не заметила, что язык другой и содержимое совсем не похоже.

Да — да, у нас существует запрещенная магия, и кое-что из неё я даже попыталась использовать при создании того клинка.

Я не знаю, почему от всех её скрывают, почти все заклинания, содержащиеся в тех книгах, на проверку оказались совершено безобидными. Не могла понять и как-то вскользь поинтересовалась у учительницы, а что там, в запертых шкафах, а меня…опять наказали.

Самое трудное оказалось при ответах не перепутать заклинания. Хотя, я думаю, в большинстве своем наши магички даже в курсе о существовании этого раздела.

Может быть, из-за запретов или из любопытства, но изучала, до многого доходя сама.

Но как-то моя лучшая подруга, от которой почти не было секретов, заметила непривычный корешок у меня на полке и доложила кому нужно. Нашли и книгу, и бабушкин ключ.

Не знаю, или так совпало или моя богиня мне помогла, но очень вовремя возник скандал, связанный с мамой, и когда её изгоняли, я тоже ушла с ней и её подругами.

А потом, были схватки, война, победа. Все так отличалось от нашей прежней тихой жизни.

Наверно тогда я по настоящему первый раз почувствовала себя счастливой!

Но все кончилось, и все кто когда-то бежал от старого скучного мира, стал строить точно такой же в новом месте.

Ко мне снова приставили учителя. Правда в этот раз она оказалась еще большей стервой, чем прошлая, но тут никаких книг не было вообще, и та заставляла зубрить то, что я могла сделать по-другому и проще и с меньшими затратами.

И когда с мамой случилась беда, я уже была готова убить любого. Наверно, даже просто так, без повода.

Снова замолчала уже надолго. Потом повернулась ко мне и продолжила, глядя мне в глаза:

— У меня уже были мужчины, я не такая маленькая, как кажусь, но я даже на этом не настаиваю, я прошу, подари мне один только поцелуй, откровенный! И я обещаю, никогда больше не затрагивать эту тему. Я просто хочу узнать, как это, когда все по настоящему…

Я покачал головой: — дочка, у тебя еще все будет! Мир большой и ты встретишь еще своего единственного.

У меня никогда не было детей, поэтому не могу сравнить, но я воспринимаю тебя своей дочкой, и буду пытаться сделать все, чтобы ты была счастлива. И ты, и Мариэль и Малигинэ…

Та грустно улыбнулась: — я была уверена, что откажешься…

Взглянула на небо, уже начало смеркаться и появились первые звезды: — Когда-то меня назвали в честь света вон той звезды, — она показала на самую яркую, — но моя богиня так же далека и холодна как она…

Спорить я не стал, и мы молча смотрели на возникающие звезды.

Было тихо и безветренно, мягкий шум волн умиротворял. Спать не хотелось, но когда я решил встать, чтобы накинуть свою рубашку, заметил, что девочка давно уже спит.

Я аккуратно внес её в подвал и положил на свои ветки, не знаю, включила ли она там отопление, а я, в крайнем случае, еще раз с ней в обнимку посплю, после сегодняшнего, даже и стеснятся то этого глупо.

Стал мерзнуть, с трудом разжег костер, дрова плохо горели, но даже от такого слабого огня вокруг стало теплее.

Девочка сопела во сне, а вот мне не спалось. Состояние такое, как будто выхлебал с пол-литра кофе. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, мне как-то к утру требовалось доделать чертеж, глаза слипались, и чтобы не свалиться на ватман, напивался крепким кофе. А потом, уже закончив работу, часа два заснуть не мог. Встряхнул головой, наверно год не вспоминал о своей прежней жизни, а тут что-то накатило. Засмотрелся на спящую дочку.

Какая она все-таки симпатичная, и вся изящная, правда, поморщился, разит от неё как от сапожника.

Наверно, скажи мне прежнему, что такая будет приставать, а я отнекиваться, просто не поверил бы. Похоже, и для меня многое изменилось. Задумался о своих эльфийках. Как они там, наверно тоже не спят, волнуются, а сделать ничего не могут, даже из дома выйти, — без меня они обратно уже не зайдут.

С одной стороны хорошо, что провизии оставалось много. Но вот усидят ли они, нас ожидая?

Да и несколько эльфийских лошадок теперь на их шее, а в том, что супруги их не бросят — был полностью уверен.

Сколько у меня времени, чтобы вернуться? Еды там ей одной на пол года хватит, но столько не усидят. Интересно, хотя бы месяц выдержат? Или больше? Два максимум… Так что нужно срочно возвращаться. Для начала узнать, где мы сейчас находимся, а это значит идти в люди. Оружия, защиты нет — это плохо. Из хорошего — со мной Сильмэ — реально сильный маг.

И интуиция мне подсказывает, что тут она магичит с удовольствием, и, наверно, чаще «нестандартной» магией, уж очень как-то при любой возможности, применяет. Дома, я за ней такого не замечал. Или просто редко общались?

К тому же, и я кое-что могу, хотя непонятно, лучше это все-таки скрыть. Или все честно рассказать, может и меня чему научит? Все-таки дорога дальняя… И что, я, дурак, не учился магии у жен? Те и в курсе моего дара, и м-учили бы с удовольствием… Надо будет попросить… Но для начала возвратиться домой.

Нет, пока промолчу, если сильно не прижмет, девочке и правда еще жить да жить.

Совершено не спится, мне такое совсем не свойственно, наверно чем-то нестандартным в меня запульнула, наверно перепутав заклинания, — помню, когда лечила ожог и в первый раз не вышло, как-то подозрительно ойкнула…

Чтобы не разбудить девочку, вышел на улицу.

Вокруг было темно, море тихонько шуршало вдали. Походив и опять замерзнув, вернулся обратно. Подкинул еще досочек в костер и, думая на что бы сесть, случайно наткнулся на томик магии.

Решил, спрятать его, пока эльфийка спит, но просто закапывать не хотелось, а в подвале для этого уже и мест нет. Выйдя, задумался, куда же его сунуть? Подходящий уголок приглянулся под лестницей. Там как раз были навалены обломки от рухнувших стен и ступенек. Стараясь не шуметь, стал разбирать разные осколки, пытаясь попасть в самый дальний угол, который, судя по клокам пыли, не засекался дождями.

Это все-таки книга, и воду не любит. Когда осторожно отвалил плоский булыжник, под ним оказалась ниша, как раз подходящая по размеру, чтобы влез мой кирпич. Все-таки он достаточно крупный.

Но не повезло. Вроде должен помещаться, но чуть-чуть не влезает.

Похоже, что-то там ему мешает, сунул руку и наткнулся на какую-то палку, когда достал, та оказалась свертком из очень плотной кожи с защелкой.

Получается, что я не первый, кому понравилось это место. Сейчас тут, естественно, прятать книжку глупо. Или хозяин возвратится, или еще кто, такой же умный как я, сюда полезет.

Тут замучило любопытство, а что такое я нашел? Было уже очень темно, тем более, я находился под лестницей со всех сторон окруженный обломками, а изучать на ощупь находку боязно. Да и вылезать по камням, которые я навалил, разбирая завал, в полной темноте как-то рискованно, ноги если и не переломаю, то вот дочку точно разбужу. Рискнул, надеясь, что та еще спит, и во сне не заметит моей магии, зажег волшебный фонарик. Из узелка высыпал содержимое на плоский булыжник, как раз туда, где ярче всего.

То, что выпало, мне очень не понравилось: кожаный кошель полный золотых монет, кинжал, покрытый чем-то напомнившим вазелин и завернутый в пергамент, и бумажка с эльфийским именем. Внимательно рассмотрев находки и не зная как поступить, решил сумку сунуть обратно и все завалить, как было и завтра же уходить отсюда. Найденное выглядело достаточно свежим.

Но тут взгляд упал на книгу, что лежала рядом, точнее, на её обложку. Там, я это хорошо помнил, был выбит простейший узор из двух треугольников, слегка напоминавших шестиконечную звезду.

До этого я думал, что это просто красивый, полустертый орнамент.

Но в магическом свете неожиданно они слились в пирамиду, сейчас парившую в нескольких сантиметрах над обложкой, а точки, до этого казавшиеся обычной плесенью превратились в узор из звездочек внутри неё. Отложил найденный сверток, и даже вспотев от волнения, взял фолиант в руки. Медленно повертывая его, с удивлением обнаружил, что эта фигура объемная и её можно рассматривать с разных сторон, но расположение звезд внутри жестко закреплено между собой. Неужели это как-то связано с космосом?! Никогда и ни у кого не замечал тут не то что намека, даже простого интереса к небу!

Сдерживая фантазии, наугад раскрыл книгу.

Когда-то непонятная мазня из линий и завитушек у меня на глазах превратилась в фигуру поражающую своей правильностью и изяществом. Так вот почему раньше ничего не получалось! Все рисунки оказались трёхмерными!

Я просто неправильно их создавал. Полистал еще — над каждой страницей возникала объемная схема, которую можно было рассматривать как угодно в пространстве.

Специально стал искать те, что у меня получались раньше — очень хотелось глянуть, как они тут выглядят. Действительно, только они одни и оказались почти плоскими, хотя тоже не полностью. Может быть, если их создать такими, как они тут нарисованы — будет больший эффект?! Все-таки мои фонарики очень тусклые, — но до этого я считал из-за того, что у меня сил не хватает…

Тут же создал светляк точно по схеме, тот засиял почти в два раза ярче. И уже в его свете, я обратил внимание на текст. Тот тоже всплыл над листом, и теперь казался мне немного понятным. Многие буквы я мог узнать, они напомнили эльфийские, некоторые слова даже понятны, но таких встречалось слишком мало для понимания всего текста. Неужели я открыл секрет учебника?! Теперь стало понятно и предназначение той комнаты, без единого окна, где раньше эта книга хранилась.

Ну и что теперь делать? Вот именно сейчас опасно таскать её с собой, я без оружия, неизвестно где и с таким артефактом… Но и, не изучив, просто спрятать смогу ли теперь? А тут еще дочка, от которой мне все это хотелось бы скрыть…

Утро наступило неожиданно и неприятно. Проснулся я от сильного удара. Открыв глаза, увидел дородного, слегка седеющего мужчину, одетого в кожаную куртку, полностью застегнутую и длинный кинжал упертый в меня.

Скосив глаза, увидел лежащую рядом дочку, уже качественно связанную, с кляпом во рту.

Тот заметив, что я пришел в себя, спросил: — где сверток?

— Какой сверток? По инерции ответил я, собираясь с мыслями и пытаясь определить, что же мне делать.

Лезвие слегка прошлось по шее сильно поцарапав кожу, чувство мне не понравилось.

— Все равно же найду, но спешу, если ты мне поможешь — умрете легко и быстро. Ну а нет, узнаю иначе, и многозначительно глянул на эльфийку.

— Я понял, я покажу. Это на улице, в песке, надо идти… — прошептал я.

— Руки! — скомандовал тот.

Я протянул кисти вперед, и он, одной левой рукой, быстро и умело обмотал запястья шелковым шнуром.

— Давай, пошел! Приказал он.

Я вышел, и гадая, как умнее поступить, побрел к остову корабля.

Плана никакого не было, я тупо пытался отдалить свой конец, надеясь, что за это время, оставшись одна, девочка быстро развяжется, и как-то меня выручит. Времени мало, только дорога туда. Мой враг мне пока верит — вчерашние следы до сих пор видны на песке, вот и иду по ним. Он рядом, держит меня и кинжал нехорошо поблескивает.

Остов приближается с неумолимой быстротой. Очень хочется оглянуться назад, но судя по всему девушка еще не освободилась, а оглядываться боюсь, как бы он что не заподозрил.

Вот и доски, отломанные, но брошенные здесь, они оказались очень тяжелые для меня.

Положение безвыходное — если я сейчас скажу что здесь, он скорее всего сразу убьет, а если буду водить вокруг — через минуту. И тут случается то, что ни он, ни я не ожидали. Он оступается, и с ругательствами по колено проваливается меж деревяшек, при этом непроизвольно отпуская меня, а я делаю по инерции еще шаг. И оказываюсь в метре от его ножа! Не задумываясь, использую уже один раз спасшее меня заклинание огненного кольца, пытаясь закачать в него всю энергию что есть вокруг.

Но источников силы здесь почти нет. Точнее есть всего один мощный — что-то на шее у моего противника.

И происходит невероятное — судя по всему это очень сильный амулет защиты — вот из него и идет сила. И он же защищает его от пламени. Вокруг убийцы возникает жемчужная сфера. Время как-то замедлилось и я вижу, как стена огня обтекает её и ползет дальше, совершенно не причинив никакого вреда, но даже удалившись, огонь тянет силу из амулета, и защита плавно растворяется. У меня появляются буквально секунды — хотя руки и стянуты, но спереди. Мне это не мешает, — хватаю первую попавшееся полено и делаю шаг в сторону.

Тут же на автомате отбиваю летящий в меня клинок, но у того наготове уже другой, и он с ним как-то мягко скользит ко мне. Держать доску очень неудобно, но то, что руки связаны — мне только помогает. Моё оружие раза в три длиннее его лезвия, и я с легкостью парирую удары, — как я сейчас благодарен своим эльфийкам!

Минут пять я просто отражаю его наскоки, понимая, что будь я по настоящим вооружен, схватка уже давно бы закончилась. Но тут только защищаюсь. Единственный удар, который точно получится моим бревном, это ему по голове… это я так думаю, а сам непроизвольно, на автомате использую деревяшку как меч. Надо же, край не ровный, и после очередного тычка, я его раню в плечо, пробивая тонкую кожу куртки. Появившиеся капли крови радуют. А вот противник, явно не ожидавший этого, начинает нервничать и ошибается: — что ж, сам открылся в этом месте, — и с силой загоняю импровизированный меч ему в пах. Тот сгибается, и я со всей дури луплю еще и по склонившейся голове. Он распластывается на песке, а я схватил выпавший кинжал и психуя, пыряю его в спину.

Только через пару минут до меня доходит, что совершаю бессмысленные действия, после того моего удара, он уже давно мертв.

Тут же разрезал веревку и разминаю затекшие руки. Во время сражения даже не заметил, а сейчас они дико болят. Больше торопиться некуда, хотя не плохо было бы успокоить свою дочку, а если та еще не освободилась, то и развязать.

Осматриваю труп. Вот теперь очень сильно жалею, что так неаккуратно его убивал — штаны порваны так, что мне их теперь не одеть, хотя размер мог и подойти, а куртка на боку, и особенно спине. Сорочка тоже вся в крови. Хотя, может быть девочка это все восстановит, когда очнется.

Проверил карманы — тощий кошелек с золотом и серебром, несколько растрескавшихся амулетов, пара ножей, и тот длинный, что уже видел. Еще цепочка на шее с осколком, напомнившим мне кусок зеленой бутылки, вот собственно и все. Можно еще ботинки взять… Только они одни и не пострадали

Ладно, это все потом, надо бежать к дочери.

Девушка лежала в той же позе, что и до этого. Зря я надеялся на неё. Слушая её недовольные ругательства и ворочая как куклу освободил от пут. Начал проверять на наличие ран, удивляясь, как тот гад смог её так тихо зафиксировать, даже не разбудив меня. Та с трудом сфокусировала на мне мутные глаза, прошептала «папа, как же мне хреново!» и снова вырубилась. Судя по всему, вчерашнее для неё не прошло бесследно.

Если учесть, что я полночи не спал, и разбудили меня почти к обеду, так мы и весь день проведем здесь. Вот что делать с убитым? Сомневаюсь, что он сюда прибыл один. Где-то недалеко, как минимум должна быть его лошадь, и, возможно, ждут напарники. Тогда у меня осталось крайне мало времени на то, чтобы найти их и уничтожить.

Растолкал девушку, та, утвердившись на пятой точке, поклялась, что никогда в жизни так напиваться не будет, совсем не будет, и незнакомые жидкости, тоже никогда!

После этого завалилась опять и попросила её пока не трогать. И ей очень хочется пить…

Ладно, пусть поваляется еще немного, сам пока соберусь в дорогу. Вышел, сунул всю вяленую рыбу в мешок. Походил вокруг, в поисках следов мужика — заметил свежие, с осторожностью, все время, ожидая засады, шел по ним, но недолго. К сожалению, они скоро затерялись на ближайшем пригорке из сухого песка заметенные ветром, да еще меня постоянно сбивали камешки, изредка встречавшиеся вокруг. Ветер вокруг них надул лунки, издали напоминавшие следы. Других подозрительных отметин не увидел, а бесцельно бродить в поисках неизвестно чего некогда, особенно, когда в подвале лежит беззащитная дочка.

В одиночку, сколько не пытался поймать рыбу не смог, выбрал из вяленых, две рыбешки, вернулся, проведал девушку, — той вроде стало чуть лучше, но к моему удивлению, о случившемся утром она ничего не помнила. Велел держаться настороже и предложил пожевать одну рыбину, та сразу отказалась.

Без удовольствия перекусил. Еще раз сходил к трупу, снял одежду, а тело слегка засыпал песком.

Тряпки решил взять. Нет, носить их в таком виде пока невозможно, но может попозже, оклемавшись, дочка магией починит? А то ходить в одних трусах как-то неудобно, особенно, если я собираюсь в люди.

Когда спешил обратно, обратил внимание, как кругом тихо и спокойно. Но внутри башни меня поджидал очередной, и опять неприятный сюрприз. Да что-ж за день такой!

Я не понимаю, как так произошло, и я ничего не заметил, даже следов, но меня там встретили с десяток вооруженных гномов!

С представителями этого народа я когда-то уже встречался в столице. Но именно эти типы очень сильно отличались от ранее мною виденного. Для начала они все были совершенно одинаковые! Одежда, оружие и защита были без всяких украшений, и казались изготовленными на одном штампе. Да и сами они абсолютно похожие, бороды, усы, прически. Но долго разглядывать не дали.

Направленные на меня несколько арбалетов дали понять, что меня они считают своим врагом. И пусть я пока свободен, но в этот раз у меня нет никаких шансов выкрутиться!

— Наверно это поддержка покойника, и куда он делся, для них не тайна, — подумал я, — его вещи все еще держу. И откуда с ними пришел — тоже хорошо заметно по следам.

— Где сверток? — первый вопрос гнома, судя по всему начальника отряда, меня не удивил.

Только еще раз повторить предыдущий трюк с огнем не получится — моя дочка где-то среди них, и как единственная незащищенная, пострадает сильнее всех.

— Закопан на улице, в песке, не стал скрывать правду. Пришлось показать — пара близнецов, потыкав клинками в это место — быстро откопали и предали своему главному. Предводитель осторожно развернул, с удовлетворением осмотрел содержимое и как-то хитро поинтересовался:

— Откуда это у тебя?

— Тут нашел, — даже для меня прозвучало неубедительно, поэтому добавил, — хотел спрятать лишнее, чтобы не тащить. Когда разрывал камни под лестницей, случайно наткнулся.

— Отлично, — мой собеседник довольно оскалился, — все слышали? Всё, уходим.

Через минуту на моих запястьях повисли тяжеленные наручники.

Обойдя башню, увидел свою девочку. Её вели прямо ко мне, но кроме таких же наручников она имела подобное украшение и на ногах. Каждый её шаг сопровождался неприятным звоном короткой цепи, которая давала возможность делать только очень маленькие шаги. Один из её охранников нес наши вещи, в том числе и мой рюкзак.

Когда мы поравнялись, старший мимоходом спросил:

— Мне кажется, вы знакомы?

— Да, — врать глупо, сомневаюсь, если я скажу что нет, её или меня отпустят, а так может быть оставят вместе, и мы вдвоем что придумаем. Если-б хотели сразу убить — не заковывали бы.

— Замечательно! — он еще больше обрадовался.

Дальше нас просто тащили, держа за руки и не позволяя падать. Когда я заметил, что так мы будем идти очень долго, главный хохотнул, что теперь можно не спешить.

Действительно, сначала наше передвижение можно было назвать очень медленным. Но спустя пару часов мы все-таки оказались в небольших зарослях, где нас ждало три, на мой взгляд, очень хлипких телеги, запряженных низкорослыми, но крепенькими животными, очень отдалено напоминающими волов или даже ослов. Нас загнали на одну из повозок, дополнительно еще и, приковав к ней цепями, и караван двинулся по едва заметной дороге.

Когда мы шли пешком — скорость нашего передвижения была очень незначительная, и я думал, что и дальше мы будем тащиться, но к моему удивлению, эти малорослики практически сразу взяли очень хороший темп, чего я совсем не ожидал от этих созданий.

С нами никто не заговаривал, на вопросы не отвечали. Между собой коротышки общались на неизвестном мне языке, но только по делу, — одни команды, никакой расслабленности, или расхлябанности. Все четко, и «по приказу». Велено за нами смотреть — смотрят, сказано отдыхать — упали и уснули где стояли. Складывалось впечатление, что нас окружают какие-то роботы.

Ближе к вечеру дали поесть. Кусок хлеба и чашка воды. Но мы были благодарны и этому.

Моя девочка слегка пришла в себя и теперь жутко хотела пить. Отпив один глоток, отдал ей все остальное, та с блаженством допила. Наверно час отдыхали. На это время вокруг были выставлены часовые. Потом за пару минут собрались и тронулись дальше. Несколько раз просыпался ночью на колдобинах, движение продолжалось, надсмотрщики бдели с прежним усердием.

Утром снова остановились, нас скромно покормили, и мы продолжили свой путь.

Делать было нечего, разве что смотреть, но пейзажи быстро приелись, окружающие нас воины на слова не реагировали, оставалось только болтать с дочкой, но пообсуждай тут, когда тебя слушают…

Беседа завязалась с вопросов о её здоровье, потом перешла на окружающий нас пейзаж и коснулась нашей стражи.

Она поняла мои намеки о побеге и отрицательно помахала головой.

Сообщив, что вчера силы не рассчитала, и теперь с неделю ей надо лечиться.

— Да и потом, — вздохнув, продолжила она, — нас окружает не простая охрана, а самые лучшие бойцы этого народа. Целых два кулака!

— Расскажи поподробнее, а то я о них ничего не знаю, — попросил я. По слабой реакции одного из наших охранников заметил, что действительно слушают.

— Да про них мало кто знает, своими секретами они не любят делиться, — ответила она, — из общеизвестного: бывают гномы, — мастера по металлу или камню, есть коммерсанты, но их очень мало, есть воины и их элита.

Последние отличаются тем, что обычные владеют только одним видом оружия, поэтому существует их четкое разделение по отрядам. А вот элита — любым.

Только среди них можно встретить мага, виртуозно стреляющего из эльфийского лука, или арбалетчика в совершенстве владеющего мечом.

И еще их иногда нанимают. Для чего угодно, для охраны, убийства, войны. Но цена настолько высокая, что не каждый желающий имеет такую возможность.

Но все равно спрос есть, они обычно ставят условие, что возьмут деньги только после выполнения, поэтому заказчик уверен, или выполнят, или, если все погибли, он не потратится.

А еще, если за что-то берутся, стоят на смерть. Нанимаются только пятерками, четыре рядовых и один старший. Отсюда и название — кулак.

— На нас натравили два, это очень серьезно! — помолчала, — а еще, я тут случайно заметила одного родственника твоей Марии, и это притом, что они гномов сильно недолюбливают, поэтому их соседство заставляет задуматься. Даже если он всего один — у нас очень солидное сопровождение. Так, что тебе может и повезет, а вот мне…

После этого разговор как-то затих.

К обеду дорога изменилась. Стало попадаться намного больше растительности, а когда встретился небольшой ручей, нас напоили вволю. Правда с телеги спуститься даже на пять минут не позволили. А я питал на прогулку такие надежды! Еще через час пути нам приказали лечь на дно и сверху накинули какую-то материю. Или не хотели, чтобы мы знали где едем, или чтобы нас никто не видел. В остальном, все, как и раньше. Спать я уже не мог, разговаривать нам тоже не давали, поэтому в уме пытался разобраться со схемами, что запомнил, когда последний раз перелистывал свою книгу. Увижу я её еще? Тогда, ночью, толком даже и не спрятал — так, сунул в одну из щелей в башне, пряча скорее от дочки. Тогда же не ожидал того что случилось…

К моему удивлению, и еще большему удивлению девушки с нас скинули покрывало, когда мы приехали не в какой-то город или деревню как я предполагал, а в лес. Нет, он был, конечно, не совсем привычным. Большинство деревьев были неизвестны, но в остальном он казался вполне обыденным. Почему здесь и сюда, мне сообщила явно испуганная спутница.

Это эльфийский лес! Светлоэльфийский!!! Слова прозвучали с тихим ужасом и какой-то апатией.

То, что её так напугало, меня наоборот обрадовало.

Вокруг телеги выстроились гномы и чего-то ждали.

В скорости на поляну вышел один очень молодой эльф, в светлой кожаной курточке, и таких же штанах. В вырезе, блеснула уже знакомая мне тонкая кольчуга. Да и он весь, если так можно сказать про живущего в лесу, был какой-то домашний. На вид ему было чуть больше чем моей дочери, но она на его фоне выглядела более опытной и бывалой. Он достаточно долго общался с начальником охраны, на краю поляны, о чем, нам не было слышно, потом взял из его рук тот самый футляр с золотом и ножом, заглянул внутрь, и направился к нам.

Внимательно оглядев меня, эльф скривился, затем кому-то махнул, и посчитав все дела законченными, развернулся уже уходить, как его окликнул главный гном фразой по эльфийски:

— Но это еще не все!

С удивлением парень обернулся.

— Там еще оказалась девочка, — продолжил гном, — якобы его знакомая, и пусть в контракте она не значилась, но я решил и её прихватить, посчитав, что она также будет вам весьма интересна.

Парень с любопытством и брезгливостью оглядел Сильмэ, и, обращаясь ко мне на обычном спросил:

— Это еще кто?

— Моя дочь.

Тот с интересом взглянул на меня, задумался, и обернувшись к гному, который уже подошел к нашей телеге, на эльфийском спросил: — сколько вы хотите за неё?

— Поскольку в контракте её нет, да и трудов нам почти не стоила, — медленно и как-бы раздумывая ответил старший, — всего-то как за простого человечка. Мне кажется это справедливо.

— Нет, вы вправе не платить… — продолжил он таким тоном, что эльф, даже не дослушав его, вынул кошель и протянул ему.

— С вами приятно работать, ждем следующих заказов, — улыбнулся коротышка пряча деньги и отступая к телегам.

— Освободите их, — буркнул светлый.

Через минуту мы уже стояли на траве, рядом валялись наши вещи и шмотки с убитого, а гномы очень быстро исчезли.

Приказав нам все это нести, нас куда-то повели два, непонятно откуда возникших, полностью вооруженных эльфа.

Когда мы пришли на небольшую поляну, опоясанную кольцом плотного и высокого кустарника, там находилось двое местных: — пожилой эльф с редкими длинными и полностью седыми космами, одетый в нечто среднее между монашеской рясой и кимоно, практически белого цвета изо льна или хлопка.

С ним была женщина, на вид лет тридцати или даже чуть больше, светловолосая, в обычном, как у большинства тут, кожаном одеянии.

В ожидании нас они о чем-то тихо беседовали.

При нашем приближении старик как-то неодобрительно взглянул на Сильмэ и втянул носом воздух. Его напарница положила кисть на клинок, и обвела нас взглядом не предвещавшим ничего хорошего.

Но её собеседник поступил еще более неожиданно, обошел вокруг, очень внимательно осматривая нас, а особенно мое легкомысленное одеяние, с явной брезгливостью.

— Что за отбросы сюда привели, — на эльфийском обратился он к женщине.

— Мне доложили, что это те, кого захватили в башне, — пожала плечами эльфийка.

— Они не перепутали? — это явно не он, да и чёрную можно было там убрать, толку от неё не будет никакого даже на алтаре, магии нет ни у того ни у другой. Почему их на месте не проверили?

— Он, — кивок женщины в мою сторону, — сам признал, что взял отравленный кинжал из тайника, и кроме того там был зафиксирован сильный выброс силы, а кроме этих двоих, там больше никого не заметили.

Старик покачал головой, — Демирион будет недоволен.

Еще раз, бегло осмотрев нас, он поднял руку, и к тем двум, что стояли все это время за нашими спинами, добавилось еще два, полностью экипированных эльфа, с обнаженными мечами.

— Девчонку к игрушкам, а человека я сам отведу, — и, обернувшись к женщине, продолжил, — Нинэль, вы составите мне компанию? — в вашем присутствии я чувствую себя намного моложе.

На краю цветущей поляны находилась какая-то невесомая беседка, её стены создавались каким-то увлеченным резчиком, который, похоже, забыв обо всем творил, пока дерево не стало светиться насквозь.

Удивительно было, как крыша, которая, впрочем, также не выглядела массивной, не обрушивала это строение.

Внутри кто-то был. Вот туда мы и направлялись.

Как только мы подошли к беседке из окружающего поляну леса, как по волшебству, выглянуло с десяток лучников, правда приближаться к нам они не стали.

С большим трудом другой немолодой эльф, облаченный в похожую на рясу одежду, если только чуть побелее, поднялся с лавки и сделал пару шагов нам навстречу. Длинные седые волосы спадали львиной гривой, изрезанное морщинами лицо не выражала никаких эмоций. Глаза какие-то блеклые.

Каждое его движение было величественным. В руках он держал обычную ветку. Мои сопровождающие поприветствовали его, назвав лордом. Он в ответ кивнул старику и улыбнулся женщине.

Как будто меня не существовало, достаточно долго расспрашивал их о всяких мелочах. Когда тем не осталось, поинтересовался у моих конвоиров, почему они появились здесь в столь странном сопровождении?

С легкой усмешкой старик протянул ему уже хорошо знакомый мне сверток, — это нашли у него.

Лорд взял пакет, не открывая, сделал движение, как будто взвесил его в воздухе, и отложил на небольшой резной столик в центре.

Взглянув на меня, и равнодушно спросил:

— На каком языке говорите? Само предложение прозвучало на эльфийском. Но вот адресовано оно было мне.

Поэтому и ответил на нем же:

— Я понимаю его, но говорить мне все таки удобнее на человеческом.

— Вам знакомы эти предметы? — спросил он уже на этом языке.

— Да, я случайно нашел их в башне.

— Конечно. Случайно проходил мимо разрушенной башни, заглянул внутрь и конечно, сразу нашел? — недобро улыбнулся, — хорошо, я спрошу иначе. Ты их считаешь своими?

— Да. Все так и было. Оказался совершено случайно. Но вот человека, которому они принадлежали, я утром убил. Когда он не нашел это там, где ожидал, он напал на меня первым.

— Ты утверждаешь, что настоящий владелец мертв?! — кажется, только сейчас появилось некое подобие заинтересованности.

— Да, он не оставил мне выбора. Я сожалею, если он был вашим человеком.

— Нет, — он сделал долгую паузу и затем продолжил:

— Эти вещи нашего врага. Если то, что ты сказал, правда — мы благодарны тебе. — но вот сказано это было абсолютно равнодушным тоном.

— Если подтвердится, нас отпустят?

Тот пожал плечами: — нет, конечно. А где тело убитого?

— Недалеко от башни находится разбитый остов судна. Вот там, в песке он и закопан. Одежду я с него снял.

— А еще что-то из его вещей есть?

Я открыл рюкзак и среди вяленой рыбы нашел и попытался вытащить кинжал убийцы, но клинок, только появившись, моментально исчез, и возник уже у собеседника. Но не один, на его столике появились и другие: темное лезвие созданное Сильмэ и два старых ножа.

Вот черный клинок его заинтересовал, он взял его и сразу поморщился, как будто от чего-то кислого, потом, держа его одной рукой, другой с силой провел по нему, как будто вытягивая. Метал клинка на секунду поменял цвет на серебряный, а само лезвие, кажется, выпрямилось, но затем вновь потемнело и вернуло свою форму.

Лорд нахмурился и попытался его выпрямить уже по другому, но это опять ему удалось только на миг. Похоже неудача вывела его из себя: его глаза вспыхнули, а руки непроизвольно напряглись в попытке сломать сталь, но к моему удивлению он как-то моментально остыл и спокойно положил кинжал на стол, и затем обратился ко мне:

— Откуда у тебя ЭТО?!

— В море, возле башни нашел, — не стал особо вдаваться в подробности, и вместе с тем и не соврал; девочка сильно переживала, а подставлять её… И пусть камня истины я ни у кого не вижу, но это не значит, что его нет.

— Так же как и отравленный кинжал? — кивнул он в сторону столика. Может быть, это кто-то еще сможет подтвердить?! — вот сейчас сарказм выскользнул из маски безразличия.

— Дочь может, она была на берегу, когда я его нашел и выходил с ним из воды.

— У тебя уже есть дочь?! — и снова смерил меня взглядом, — ей хоть пять лет есть? Не думаю что больше, хороший свидетель…

— Нет, ей чуть больше восьмидесяти, и она эльфийка.

Тот недоверчиво взглянул на меня, но ответил сопровождающий:

— Действительно с ним привезли девушку наших врагов, но я её самолично проверил — она совершено неопасная, сейчас в игрушках…

— Не надо было туда, — поморщился лорд, — переведи в камеру. И этого туда же.

Хотя подожди, вызови её лучше сюда, решим сразу все вопросы.

После этого он потерял ко мне всякий интерес и обратился уже к женщине:

— Нинэль, прости, что отвлекаю тебя от дел, но мне больше никого не хочется в это посвящать. А ты все слышала, сними ауру с тряпья и ножа, съезди, сравни. Заодно поищи тот самый амулет вокруг.

— Она кивнула, скорее как равному, этим показывая свое согласие сделать то, что тот просил. И спокойно осталась стоять на месте.

В ответ на его вопрошающий взгляд, заметила: — лишний час погоды не сделает, а мне стоит узнать до поездки что скажет девушка, и уже потом, зная всю информацию мчаться к заливу, я считаю, что так будет намного полезнее, а то выплывет что-то еще, и мне придется еще раз скакать. — и, если Вы не против, я гляну? — и взяла со столика черное лезвие.

Затем, скорее рассуждая, проговорила: — смотрится как новое, но подобного я давно не встречала. Скорее всего, как порченое, было выкинуто сразу после изготовления хозяином башни, а руны сохранили сталь в морской воде. А найти его помогла темная эльфийка, наверно как-то почувствовала родной стиль…

— Нет в той девчонке никакой магии, — вклинился старик, что привел меня сюда, — я проверял, да и несло от нее таким перегаром, ни один помощник мага себе такого в жизни не позволит, а их больше суток везли.

Может, они дискутировали бы и дальше, но два стражника притащили мою дочку. Её было просто не узнать: Расчесанные и уложенные волосы, какой-то макияж, черная атласная накидка на голое тело, и легкие сандалики.

Наверно она услышала последнюю фразу, поскольку при появлении показательно рыгнула прямо в сторону высокого руководства. Даже я, стоящий в глубине уловил своеобразный аромат.

К моему удивлению все эльфы спокойно перенесли эту демонстрацию, но вот первой к дочери обратилась Нинэль:

— Девочка, ты знаешь этого человека? — и показала на меня клинком, который до сих пор держала в руках.

— Конечно, он мой отец. И истинный муж моей мамы! — без тени смущения ответила она.

Её слова, похоже, всех удивили, и на несколько секунд повисла тишина

— Но как такое может быть? Насколько я знаю, ваши эльфийки даже к своим мужчинам относятся очень легкомысленно, а уж взять маложивущего… — и с сомнением покачала головой.

— Действительно это так. Темные эльфийки крайне щепетильны в этом вопросе, но в данном случае это не играет никакой роли. Его супругой и моей мамой является светлая эльфийка.

Последняя светлая эльфийка рода! И вы имеете честь лицезреть светлоэльфийского лорда Алексэя! Моего отца! И меня, дочь первого светлого лорда, Сильмэ! — и сделала какой-то замысловатый пируэт.

Даже я заценил как она эффектно их опустила, да и её поклон, явно что-то означающий, был выполнен безупречно и естественно. Все эти напыщенные эльфы и окружающая охрана оказались немножко ошарашены.

Первым к моему удивлению пришел в себя лорд Демирион.

— Не верю! — как-то растеряно и подавлено просипел он куда-то в сторону, — Темная эльфийка просто пьяна и несет какой-то бред! А ваше шутовское одеяние? Оно совершено не соответствует статусу!

— Положим, в эту маечку меня нарядили ваши эльфы! — вклинилась Сильмэ, — Моя нормальная одежда их чем-то не устраивала.

— Я про лорда Алексэя. — буркнул тот в ответ, показательно оглядев меня, — и немного помолчав, уже слегка увереннее добавил:

— И вообще, почему вы до сих пор молчали? — и уже девочке, — Как вы можете доказать все то, что ты наговорила? Бумаги? Статусные знаки? Как, ничего с собой нет? Значит все сказанное не более чем слова!

Бывает, крайне редко, но встречаются разумные, на которых не действует магия распознавание истины, допускаю, что ты из таких. Иначе как объяснишь, свои, якобы истинные слова, что у светлой эльфийки появилась темная дочь?! Ладно бы это противоречило только морали! Но это же в принципе физически невозможно!

Дочка поморщилась, — наверно это такая своеобразная шутка вашей, светлой богини…

— Тогда одновременно и вашей тоже! — вставила Нинэль. — Две столь разные богини, решили вместе пошутить?!

Такое открытое обсуждение замыслов богов, смутило всех присутствующих, поэтому в возникшей паузе тихий шепот самого старого эльфа, прозвучал как-то неожиданно отчетливо:

— Или того, кто выше их…

Повисла гнетущая тишина. Её нарушил, наиграно бодро Демирион:

— Это все наши предположения, реально как-то можно подтвердить его статус? Уважаемые Нинэль, Фримион? Что вы думаете?

— Можно послать наших людей навести справки? — с сомнением в голосе откликнулась светлая эльфийка.

— И сколько на это уйдет времени и средств? Они нам и так уже обошлись… Нет, нужно что-то простое…

— Древо? — как-то смущено предложил старик, которого только что обозвали Фримионом, и нервно подергал себя за прядь волос.

— Разумно, но я бы, честно говоря, поискал другой способ. — скривился лорд. — не хотелось бы такими пустяками тревожить нашего защитника и покровителя.

— А давайте напрямую спросим у нашей богини? Есть же обряды… — вклинился я со своей идеей.

Кажется, им моя мысль не понравилось. Когда возмущенный шум стих, Лорд Демирион, все еще не до конца успокоившийся, чеканя слова и сверкая глазами, заключил:

— Их судьбу решит наше священное древо! Если до первой звезды мы не дождемся положительной реакции, следующим утром их развеем. И пойдем мы прямо сейчас и все вместе! И темная тоже! — уже специально в её сторону, — Мы окажем честь самого высочайшего уровня, который возможен в отношении наших врагов! Ты же этого так добивалась! — и уже слегка успокоившись, — Когда же это все закончится, эта история мне уже порядком надоела!

Сильмэ сильно побледнела. То, что ей туда не хочется, можно было даже не говорить, и если бы не охрана, наверно рухнула бы на землю: ноги её не держали, в самом прямом смысле слова.

Но над ней никто даже не улыбнулся, скорее наоборот, Нинэль взглянув на неё, даже как-то сочувственно вздохнула, явно не разделяя решение своего начальника, правда и не споря с ним.

В этот раз шли долго, причем, перед этим нам завязали глаза. Когда пришли и сняли повязки, Сильмэ просто упала на траву, так ей было морально и физически плохо.

А вот я, на удивление, напротив, почувствовал какое-то спокойствие и уверенность в своих силах.

В центре огромной поляны рос великан среди деревьев. Даже тот погибший дуб, что я уже встречал ранее, наверно был поменьше. Мы все кучкой стояли на краю и молчали. Я от захватившего дух зрелища, эльфы в благовейном молчании.

Меня больше никто не удерживал, и я смело пошел к дереву.

Чем ближе я подходил, тем огромнее оно выглядело, а ветви можно было увидеть, только задрав голову. К моему удивлению, листва не полностью скрывало небо, и редкие лучики закатного солнца изредка падали через плотную крону, скупо освещая все вокруг, и оттого, что их было достаточно мало, в сумраке от кроны казались только ярче. Внутри меня пел голос счастья, я не понимал чему, но радовался, что оказался здесь, солнечным зайчикам, траве…

Когда осталось пройти несколько шагов, я уже знал, что случиться в следующий момент: коснусь его коры, почувствую тепло и приятную радость, как у того, мертвого дуба, прижмусь и буду так стоять. Все остальные мысли отступили, планов на то, что буду делать после — не было.

Я уже поднял руку, чтобы прикоснуться, как резко возникло чувство опасности. Оно было чуждо всему тому, что только что я чувствовал. Могу сравнить только с состоянием, когда ты выныриваешь из замечательного сна, облитый ледяной водой.

Сначала я не понял, что произошло, и даже как-то заторможено воспринял возникшую перемену, но тут само дерево показало, что все более чем серьезно! Ствол, вблизи выглядевший монолитной стеной, слегка скрипнув, отодвинулся от моей руки.

Это было настолько нереально, что моя ладонь замерла в нескольких сантиметрах от коры. Я каким-то образом понял: дуб не принимает меня, он не хочет видеть меня рядом, и он… боится меня!

Как мне поступать и что делать дальше я не представлял, казавшаяся минуту назад очень простой задача вдруг оказалась не имеющей решения.

Осторожно убрал руку, и в растерянности стал рассматривать ствол. Тот медленно возвращался в прежнее положение. При этом кора на некоторых участках при движении осыпалась на землю, показывая, что обманом зрения это не было.

Вздохнув, примостился на невысокой траве. Буду ждать, вдруг действительно что-то произойдет. Время есть, но вот уверенность в благополучном исходе исчезла.

Да и радостное настроение незаметно улетучилось. Ничего не происходило, было скучно и тоскливо. Еще раз пробовать прикоснуться к дубу я уже опасался, и сейчас, разглядывая трещины на нем, поднял голову и увидел крупную, черно-белую птицу, отдалено напомнившую мне сороку. Она сидела на нижней, относительно тонкой ветке, и чистила клювом перья.

Заметив меня, прервалась, встрепенулась, укладывая взъерошенные перья, и скрипуче выругавшись, с видимым усилием взлетела, раскинув широкие крылья. Наверно где-то высоко, в кроне, случайно задела ветку, которая несколько раз ударившись о соседние, упала почти на меня. По внешнему виду она была сломлена давно — все листья на ней уже пожухли. Единственное что её отличало от таких же валяющихся вокруг — это пара желудей, которые в отличие от того, серебристого, что я сорвал с мертвого дуба, были самыми обычными: один уже созревший и коричневый, второй чуть меньше, с небольшой зеленцой. Я похожие встречал практически в любом местном лесу.

Подумал, можно ли посчитать сухую ветку положительным ответом или нет? Сомневаюсь, вокруг валяются такие же, есть даже посвежее. Если поискать, наверно и желудей найти можно…

Еще подождал, но больше ничего не происходило. Когда мне стало совсем скучно, решил повторить еще раз свой неудачный опыт и еще раз попытаться прикоснуться к стволу.

В этот раз, как только я вытянул в его сторону руку, сразу же понял: исполин просто мечтает видеть меня как можно подальше, и хорошо бы — вообще не в его роще.

Получив такой явный посыл, и поняв, что начинало смеркаться, взял ветку и направился обратно к компании, которая меня, надеюсь, все еще ждала. Пока отсутствовал, им принесли кресла и столик, на котором стояли всякие закуски, похоже, они неплохо проводили время, беседуя между собой. Судя по наличию Нинэль интерес к тому, как отнесется ко мне древо, был важнее поиска трупа на пляже.

Сильмэ как-то неестественно лежала на коврике, на неё никто из них не обращал внимания.

Когда я подошел к их столу, Демирион встал и сделал шаг мне навстречу.

Скорее всего, он хотел что-то сказать, но я опередил его:

— Вот, ветка, упала когда я там был. Это может считаться положительным ответом? — и протянул её ему. Тот, уже собирался взять её, как нас остановил резкий возглас Фримиона:

— Стойте, так нельзя! Вы оба совершаете ошибку! — и уже подходя ближе и обращаясь конкретно ко мне, при этом демонстрационно заложив руки за спину, осмотрел её и спросил: — как она вам досталась?

— Я сидел и ждал, и вдруг она упала рядом. — рассказывать про реакцию дерева на меня, и птицу, случайно сбившую её вместе с ворохом старой листвы, совершено не хотелось.

— Что ж, я поздравляю вас, лорд Алексэй, — и учтивый поклон в мою сторону, — вы признаны древом, и не только вы, если судить по этим семенам, но и ваша дочь, Первая принцесса Сильмэ.

И еще, лорд, если вы позволите дать вам совет, — то, что вы получили, или еще вдруг получите от древа никому не отдавайте! Боги и покровители эльфов крайне редко одаривают своих земных детей, но если это случается, получивший такой подарок, я думаю должен его ценить! — и уже своему начальнику: — лорд Демирион, вы не против, если я приглашу нашего гостя, лорда Алексэя за стол?

Если он и был против, то ничем этого не показал, просто в ответ кивнул.

Но тут влез я, как всегда нарушая все правила этикета: — я вам очень благодарен за приглашение, но моя дочь… ей очень тяжело находиться здесь. Может быть, мы перейдем куда-нибудь еще? Подальше от вашего покровителя?

Старик хитро сверкнул глазами и ответил вопросом на вопрос:

— Извините за нескромность, но это достаточно важно, вы действительно воспринимаете темную эльфийку Сильмэ, как свою дочерь? Я не про биологическое отцовство, — очевидно, что в ней нет ни капли вашей крови, да и не может быть, — стать таковой она никак не могла по причине вашего и её возраста, расы и многого другого…

А именно ментально? Если да — ПОДАРИТЕ ей маленькое семечко — оно, явно предназначено ей. С ним она себя будет чувствовать в любой светлоэльфийской роще…терпимо. Если нет — этот подарок её убьет как любую другую темную эльфу.

Я в большом сомнении повернулся к дочери, нет, я был в себе уверен. Наверно. Но как мои чувства расценит дуб? Или сейчас уже желудь решает? Для себя решил не рисковать:

— Ты все слышала, знаешь я…

— Давай сюда, — прервала она меня, — посмотрим, какой ты мне отец, — и уже чуть слышно добавила, — в любом случае страдания кончатся.

К моему удивлению, стоило только прикоснуться к желудям, с намереньем их отколупнуть, как они сами отвалились в мою ладонь. Тот, что поменьше я протянул дочери.

Она несколько секунд смотрела на него, похоже собираясь с духом, и потом резким движением выхватила его, и сжала в кулаке, и при этом почему-то зажмурилась.

В таком состоянии, провела наверно минуту. Не знаю, что она испытала, но было видно, как напряжение в её теле начало спадать и она со страхом на лице открыла один глаз, и тут же закрыла, увидев меня на прежнем месте, в той-же позе. Сопереживая ей, я даже не дышал все это время.

Подождала еще немного, и медленно открыла оба, с недоумением оглядев всё вокруг и осторожно, шатаясь от слабости, поднялась с половичка, и тут же с воплем «папочка», бросилась, хотя наверно скорее упала, мне на шею.

Нинэль и Фримион улыбались, Лорд показательно отвернулся.

Через минуту, когда девочка слегка успокоилась, Демирион начал командовать:

— Нинэль, кажется, уже ничего нового можно не ждать, не забыла, что у тебя есть срочное дело? — и дальше старику, — А ты позаботься о приличной одежде для наших гостей. А заодно и о том, куда их поселить. Как бы не звучало это дико, предлагаю предоставить им на эту ночь две камеры в тюрьме, естественно со всеми удобствами, — у нас обязательно попадутся те, кто не в курсе, и встретив нашу гостью, сначала будут стрелять, а потом думать. даже если её все время будет сопровождать стража. Поэтому, к сожалению, прошу меня понять и извинить, но наша тюрьма будет самым безопасным местом.

Да и не объяснишь всем в нашем лесу, почему темная, спокойно тут разгуливает, а прямо у меня спросить не посмеют. Да и не хотелось бы мне, чтобы кто-то еще знал. Сам себе не верю, хоть и присутствовал, а уж что про других говорить…

После всего что случилось, дальше нам позволили идти без повязок. На полпути лорд и Фримион, расстались с нами, обещав сегодня еще встретиться, и препоручив молчаливому эльфу, который и отвел нас в местную тюрьму.

Пообещав, что всего на часик, нас завели в небольшую комнатушку с одной откидной лавкой и окном, забранным частой решеткой под самым потолком.

Для нашего удобства затащили стол из коридора и пару стульев. Я так понял, все это было взято с поста охраны. Еще несколько раз извинились, обещали быстро, как только смогут, приготовить комнату получше и уже с нормальной мебелью, а также подать ужин. И с неприятным скрипом заперли замок.

Ну и как это все понимать? Нет с одной стороны все логично, действительно, редкий эльф пройдет мимо, столкнувшись в своем лесу с кровным врагом. Помню как эта же девочка, когда только к нам попала в семью, каждое неожиданное появление своей мамы встречала хлопаньем по поясу, даже зная, что та не враг. А тут посторонняя и незнакомая. Так что лорд поступил правильно.

Но как же неприятно сидеть взаперти! Даже понимая, что по другому нельзя.

Кинул дубовую ветку, что все время держал на стол. Обернулся к дочке с намереньем, наконец, поговорить по душам, ну насколько это возможно в помещении, которое однозначно может прослушиваться. Но говорить было уже не с кем, — я даже не заметил, когда и как она юркнула на койку и уже там спала.

Молодец, похвалил я её, — сегодня был слишком эмоциональный день, даже удивляюсь, что она так стойко все перенесла.

Подошел, одернул её пошлую одежку. Могли бы, и сразу дать хоть что-то поприличнее из одежды. Где-то же должны быть её вещи, в которых она сюда приехала. Хотя, это может и потерпеть, пусть сначала отдохнет, а проснется, тогда можно погреметь и позвать стражу, и высказать все претензии, если они сами раньше не придут.

Сел на стул, подпер голову рукой. В уме прокрутил весь день.

Все-таки эти светлые мне совсем не нравятся. Как-то по-другому я их представлял. У меня жена вроде как из них же, но она совсем другая. Про темную можно и не говорить — это их давняя вражда. А их отношение к обычному человеку, как к существу низшего сорта?

Даже уже зная, что их богиня «сделала» меня светлым эльфом, все равно ко мне отношение своеобразное.

От нечего делать попытался подремать сидя, мне и так сойдет, а тревожить дочку не хочется, да и лавка явно узкая для двоих.

И тут вспомнил про свой мешок, что остался лежать рядом с беседкой. Как-то не до него тогда было, да что там вещи, на кону стояла жизнь девочки, да и моя… тут про все забудешь.

Да и то из них, пожалуй, только дочкин клинок по настоящему жалко. Ну, может быть, еще пригодился бы и кошель с деньгами на обратное путешествие, да и сам рюкзак. Хотя, когда я искал кинжал убийцы, кажется, кошелька не встречал, хотя мог и не заметить, не до того было.

Наверно я все же задремал, так как проснулся от скрипа двери.

К нам заглянул Фримион, и, глянув на спящую Сильмэ, шепотом поинтересовался, может ли он поговорить со мной?

Если честно, я даже обрадовался его приходу. Он, по крайней мере, в курсе всего произошедшего тут.

— Конечно, — согласился я.

Он присел напротив и тихо спросил:

— Алексэй, вы верите в предсказания?

Как-то я совсем не ожидал такого вопроса, если в прошлой жизни был явным скептиком, то пожив в этом мире, был уже не настолько категоричен, и скорее допускал возможность существования и предсказаний и ясновидящих. Но ответить не успел, старик продолжил:

— Впрочем, неважно, я про другое пришел поговорить. Вы в курсе, что вам готовят большую комнату? Со всего леса собирают мебель, всякую мелочь? Он ждал ответа, поэтому я просто кивнул.

— И как ты думаешь, что это может значить? — на его лице появилось озабоченное выражение.

— Наверно ваша роща попытается продемонстрировать доброе отношение к нам?

— Нет, это конечно тоже, но я совсем про другое, — он схватил свой седой локон и стал накручивать на палец. Похоже, что-то конкретное хочет от меня услышать.

— А как долго вы с дочерью собираетесь у нас гостить?

— Готов хоть сейчас уйти, сразу, как только девочка проснется.

— Но вас так быстро никто не отпустит! Есть правила гостеприимства, тем более что Демирион вас оскорбил недоверием, и будет стараться загладить свою вину.

Кажется понял, что он пытается мне втолковать — похоже, нас просто будут держать в тюрьме, правда, обставив её и обустроив быт.

— Но мы с дочерью торопимся домой, и не можем так долго тут находиться, тем более и ваше дерево… Как-то дало понять, что было бы не против, если б мы продолжили свой путь по возможности быстрее.

Старик усмехнулся, — можно подумать, что кто-то из нас, всю жизнь проживших под защитой священного древа не знает того, что там было? Да все в курсе, но вот у каждого есть мнение, как нужно поступить с вами. Я сюда и пришел, потому что считаю, наказ древа следует выполнить буквально: не убивать и вывести за пределы рощи. Но боюсь меня никто не захочет выслушать, тем более, что под вас готовятся комнаты, а Лорду отменять свои решения…

— Поэтому и решил все сделать сам. Я вас выведу этой ночью, если конечно вы согласны.

Вот собственно это и хотел вам предложить. А пока составлю вам компанию, если вы не против.

Я взглянул на Сильмэ, та еще сладко спит, несмотря на то, что Фримион уже давно говорит достаточно громко. Угадав мои мысли, тот успокоил: — не переживай, не разбудим, я установил полог тишины. Нас никто не может услышать.

Сложный вопрос. С одной стороны я, конечно, был только «за». Сидеть тут, под замком, совсем неинтересно, тем более, что сейчас, где-то далеко, жены сходят с ума по мне и ребенку.

А с другой, насколько можно ему доверять? Хотя именно он и признал меня первым из их компании, и Сильмэ посоветовал вручить орешек, в отличие от промолчавших остальных.

— А что произошло, когда я там был, ну, под деревом? — задал вопрос просто из любопытства.

— Да, в общем-то, ничего интересного, — пожал он плечами.

— Древо тебя не приняло, но все равно наградило, — кивнул на ветку до сих пор лежащую на столе.

— Каждый сухой лист — это один день в роще, а два желудя означают, что вы оба под его защитой. Но могу сразу сказать, что редко, очень редко оно одаривает семенами пришедших, поэтому я и вспомнил про книгу пророчеств.

— И что про нас там упоминается? — даже любопытно уже второй раз он про это вспоминает.

Тот принял серьезный вид и явно цитируя отрывок из старинного трактата как-то нараспев проговорил:

— И придет сын от дчерей немощных, и возьмет он в жены правильные, что владычицей была трав и древ эльфий.

И увидeт он землю мертвую, и не стерпит, зажжет свет потерянный, и поднимет, обретет посох брошенный…

И замолчал. Молчал и я, сильно удивившись. Владычица это про мою Великую, маму Сильмэ? Только откуда он мог узнать?! Или это про Марию? Та вроде своей рощи лишилась, только и об этом мы тоже не говорили…

Не удержался, спросил:

— Откуда вы взяли, что это про нас? Кажется, про мою дочку здесь нет ни слова, да и про жену…

— Да, действительно, прямо не сказано, — начал он важно объяснять, — но ты, как человек, имеющий истинную супругу эльфийку, уже исключительный случай. Сколько живу — такого на моей памяти не случалось, хотя, конечно, разные слухи ходили. Но девочка говорила, что ваша супруга — последняя эльфийка. До свадьбы именно она являлась первой хранительницей своей, светлоэльфийской рощи, а теперь, по нашим правилам эта обязанность перешла к вам в момент обряда. Да и наше древо явно показало, что оберегает вас обоих, в том числе и темную — что тоже как-то сильно выбивается… из всего привычного для меня.

— Я, как первый хранитель древа, сделаю все, чтобы оно осталось довольно.

— Ну, может быть, — я решил с ним согласиться, — а что означает вторая часть?

— Не знаю, — честно ответил он.

Беседа надолго прервалась. Он о чем-то размышлял, я непроизвольно взял ветку в руки.

Как ни серьезен был разговор, но я невольно улыбнулся — только что пришла мысль, что теперь каждый в нашей семье имеет по своему желудю. Достал свой, рассматривая. Фримион внимательно следил за мной.

— А вообще, какие бывают желуди у вашего дерева?

— А с чего вы взяли, что они бывают разные? — с жгучим любопытством спросил старик, слегка напрягшись и непроизвольно перейдя на «вы».

— Да как-то видел такие, только черные и сгнившие.

Тот даже вздрогнул непроизвольно отодвигаясь от стола:

— Где ты такое мог увидеть?!

— Я уже встречал эльфийский дуб, только он был уже мертв…

— Подожди, он точно был светлоэльфийский? — старик был явно ошарашен.

— Ну да. Там была роща светлых, но темные её уничтожили. Вот там, в центре он и стоял, только весь почерневший, хотя там все деревья были такими.

— Но как они его могли уничтожить? Что там случилось? — ужаснулся он.

Задумался, стоит ли рассказывать всю правду, а что мне терять? Да и потом, не будет же старый эльф, сам хранитель дерева, как-то вредить другому дереву? Зато смогу узнать что-то новое.

— Не знаю, это случилось задолго до того, как я туда пришел. Я там просто переночевал под ним, слазил на верхушку, сорвал желудь, погладил кору, да и ушел к себе. Потом еще как-то заглядывал, в те места, но ничего не изменилось.

— Что за желудь?

— Обычный, небольшой, серебристый такой.

— И что ты с ним сделал? — тот даже подался вперед.

— Ничего, супруге подарил, перед свадьбой. Она светлая эльфийка, она мечтала его посадить, но не получилось.

— Но почему не посадила?

— Мы почти год жили в городе, наверно она посчитала, что сажать там, не самая удачная мысль. Так что это за желудь то?

Тот некоторое время собирался с мыслями и рассказал:

— Эльфийское древо свои семена никогда просто так не раскидывает, чем в корне отличается от остальных растений. Но эта особенность возникла не просто так. Древо, являясь покровителем и защитником эльфов, в течении всей своей жизни собирает и накапливает силу.

И чем взрослее и мощнее становится, тем больше запасёт её и сможет использовать для своей защиты, или поделиться с взрастившими его, по их просьбе.

Но для того, чтобы все это было возможно, в роще, где оно растет не должно быть конкурентов, поэтому любой другой росток, появившееся рядом, даже если он и взращен из подобного, эльфийского семени, полностью отсекается более старым от потока силы, и вместо эльфийского вырастает, совершено обычное, ничем не отличающееся от других.

Замолчал.

— То, о чем поведаю дальше, с этим, слава богине, ни разу не сталкивался. И мои знания почерпнуты исключительно из книг.

— Если, как вы говорили, более сильное древо погибает, то только тогда молодое получит не только возможность вырасти в полноценное, но и впитать всю оставшуюся силу из умирающего.

Но в таких жутких случаях, когда гибнет вся роща, и умирающему дереву просто некому передать, в самый последний момент оно формирует такое, крайне редкое семечко. Если его посадить, то сила, заключенная в нем, позволит возникнуть, по другому и не скажу, полноценному дереву буквально за несколько лет!

Хотя очень многое зависит и от места, куда сажать, чем мощнее поток силы — тем сильнее будет древо, и расти тоже будет быстрее. И конечно оно окажется намного крупнее, и сможет своему окружению дать также намного больше.

— А как оно определяет кто из окружающих его защитник? — Задал давно интересующий меня вопрос.

Тот поджал губы, подергал себя за волосы, и с явной неохотой буркнул:

— Оно кровно связано с эльфами, в своем роде являясь членом клана. Если все светлые погибнут, скорее всего, поделится с близкими погибшим существами, но, конечно, давать будет намного меньше.

— А зачем дереву вообще защитники? Я слышал, что оно и само может о себе позаботиться.

— От большинства противников — запросто. Но бывают такие враги, на которых или магия не действует, или их лучше устранять подальше. Вот для этого мы и существуем.

— И часто нападают?

Задумался, — нет, крайне редко. Эльфийская роща по своей защите можно сравнить с очень мощной крепостью, поэтому умные обходят, а глупые долго не живут. Хотя бывают враги и другого типа — вот недавно было нападение дракона, так все местные эльфы, в едином порыве дали такой отпор, что тот даже связываться не стал, облетел нас вокруг! И это мы даже магию не применяли.

Судя по возникшему блеску в его глазах, и сжатых кулаках, он про это сражение мог говорить еще долго, наверно это было за последнее время для него самое запоминающееся, но у меня возникла одна идея. И почти перебивая его, спросил вроде очевидное:

— А вы маг?

— Конечно! А что вы хотели? — ответил он с некоторой обидой и холодностью в голосе.

— Не могли бы вы мне пояснить…

Я недавно, в одной старой книге видел некоторые схемы, как я полагаю магические…

И тут до меня дошло, что если я выложу все, как планировал, — про трехмерные рисунки, он запросто может отказаться от мысли вывести нас отсюда.

Но он уже заинтригованный моим началом ждал продолжения, а я не знал, как выкрутится из сложного положения, в которое поглупости себя загнал. Но как говорится, необходимость подсказала:

— Мне бы нарисовать на чем, — начал я, но к моему удивлению на столе моментально возник блокнот и грифель.

Задумавшись, — изобразил, то, что первое пришло в голову — светляка, причем в простом, плоском варианте.

С удивлением отметил, что когда я создавал их в реальности, у меня это получалось и быстрее, и качественнее. А то, что получалось сейчас, не нравилось даже мне, грифель неудобный и очень толстый.

Старик встал, и наблюдал за моей работой из-за спины. Когда я закончил, он удовлетворено хмыкнул и сообщил: — обычный шарик света, можно использовать практически везде, конечно при условии, что создающий имеет хоть какие-то зачатки магии. Но вам это знание вряд ли пригодится.

Кажется, он ничего интересного больше не ожидал, в отличие от меня, я уже знал, о чем буду спрашивать.

Я перевернул страницу, и постарался, как можно точнее нарисовать то, что когда-то промелькнуло перед моими глазами, нарисованное магом, подарившим мне узор «стены огня».

Как-то увлекшись книгой, я про них почти совсем забыл, а сейчас, когда понадобилось — вспомнил. Вот самый первый из неизвестных я и рисовал, он был сложнее шарика, и времени ушло намного больше.

— «Ментальный щит», — откликнулся мой собеседник,

— У вас замечательно поставлена рука, — похвалил он меня, — но тут не архитектура, узор не обязан быть красивым, он должен быть правильным! — он выхватил стилус и исправил пару прямых линий, на изломанные.

Таким образом, я узнал еще три заклинания: «ментальный удар», «погружение в сон» и «паника».

Почти нарисовал еще один, когда нас неожиданно прервали. В комнату, где мы находились, ворвался лорд Демирион.

Не замечая меня, он обратился по эльфийски к Фримиону:

— Амулет нашли, но он оказался разбит! Там был магический поединок! Кто-то очень сильный. Тальд действительно мертв!

— Выпаливал он новости короткими предложениями.

Старик, воспринял эти известия более спокойно:

— Неужели Нинэль уже вернулась? Она наверно свою Мечту загнала до смерти?

— Да, но не Мечту. Привезла все, что от него осталось. — он осторожно и очень бережно выложил на стол, за которым я все еще сидел, зеленый осколок, который я сразу узнал.

— Жалко конечно, но зато теперь для нас навсегда исчезла угроза. Хотя, конечно, печально, что Тальда больше нет, точнее, что он так легко умер.

— Может быть, еще раз спросить у хм…лорда Алексэя? Возможно, он видел кого-то еще?

— Не думаю, что мы узнаем что-то новое, — в ответ покачал головой Фримион, — насколько я помню, Тальд разбудил парня, и почти сразу был убит деревяшкой. Наверно, к этому моменту и он сам выдохся, и амулет был испорчен, иначе мы вряд ли бы имели честь принимать у себя… гостей.

Я сидел между ними, а они говорили обо мне в третьем лице, не замечая в упор, как-то за время, проведенное в камере с Фримионом, я забыл, насколько мы им здесь чужие.

Похоже, что все срочные темы кончились, и они на минуту замолкли. Тут я напомнил о себе:

— Извиняюсь, что отвлекаю, но не могли бы вы как-то позаботиться о нас? У моей дочери до сих пор достаточно легкомысленная одежда, да и мои вещи хотелось бы вернуть…

— Вы беседовали несколько часов? Твое мнение о наших гостях? — спросил Демирион, полностью игнорируя мое присутствие.

— Молодой, любознательный парень, даже пытался разобраться в магии, да только не с его возможностями, — улыбнулся старик, — да, я тоже обратил внимание на возникший слабый фон, но думаю, что так действует защита древа, — предвосхитил он вопрос лорда, поймав его удивленный взгляд, направленный на темную.

Сейчас они вдвоем рассматривали «спящую» мою дочь. Когда нас отвлекли, Фримион снял полог не слышимости, и естественно они своими голосами давно разбудили Сильмэ, которая продолжала лежать и делать вид, что её тут нет.

— И да, действительно, некрасиво — первая принцесса и в этой тоге. — Прервал затянувшееся молчание старик.

— Я уже заказал для наших гостей соответствующую их сану одеяние, как только его создадут, они смогут переодеться.

Судя по тому, как почти тут же к нам заглянул молоденький эльфик, с той стороны нас внимательно слушали, он с любопытством оглядел малюсенькое помещение, набитое народом, и коротко сообщил, что мастер уже прислал заказанное. Уловив благожелательный кивок лорда на секунду вышел и тут же возник с двумя небольшими свертками и положив их на стол моментально исчез, закрыв за собой дверь.

Демирион, наконец, снизошел до того, что заметил меня, и показывая на только что принесенное, довольно изрек:

— Ну вот, теперь все приличия соблюдены, прошу, одевайтесь, и мы перейдем в ваши покои. Думаю, что легкий ужин уже накрыт, — поморщился, — Там, же вас ждёт и ваше барахло.

Я позволил себе некоторую вольность, и на кинжал, которым вы наверно очень дорожите, заказал ножны и рукоять. Опасно носить такое оружие без соответствующей ему защите. — И как-то неприятно ухмыльнулся.

Взяв верхний сверток и развернув, я сильно удивился. Для начала, он практически ничего не весил, по внешнему виду это был тончайший белоснежный атласный халат или кимоно, с вышивкой по краю из пересекающихся светло зеленых виноградных лоз и чуть темнее дубовых листьев с серебристой каймой. От каждого листика, травинки падала тень, вышитая настолько искусно, казалось, что это реальные листья прикреплены к материи. По самому центру шла вязь из букв, которую сложно было прочесть.

— Это для вашей девочки, — вставил Демирион, заметив мое неподдельное удивление и восхищение работой.

Я осторожно отложил его в сторону, и развернул свой.

Собственно, он был очень похож, только листики имели золотистую кайму, и вязь букв была длиннее. Не знаю, как я буду в нем выглядеть, но на первый взгляд это было произведением искусства.

Лорд, подождав некоторое время, пока я полностью не разглядел подарки, с некоторым нетерпением предложил уже облачиться и перейти к ужину.

Наверно я с удовольствием бы последовал его совету, но мне было как-то жаль одевать столь великолепное облачение, поэтому озвучил свои мысли:

— Последний раз я мылся в море, и было это несколько дней назад. Думаю, что и Сильмэ будет не против, привести себя в порядок.

— Ой, я совсем забыл, что вы не можете… — начал старик и махнул на нас рукой.

Впечатление было, как будто меня окатило душистой волной и тут же продуло теплым воздухом. Да и вся одежда превратилась в чистую, и даже, слегка помолодевшую.

— Вот, — удовлетворено отметил Фримион, — на неделю точно хватит, потом, если понадобиться повторю.

Притворяться спящей было уже глупо, поэтому и моя дочка села на лавке издали, разглядывая предметы на столе, но все еще боясь даже встать. Да и тесновато у нас здесь. Передал ей в руки её кимоно. Та вцепилась в него с каким-то трепетом.

Не сдерживая восторженного возгласа, сообщила:

— Папа, ты видел, тут обозначено, что я, Сильмэ, светлоэльфийская принцесса лорда Алексэя! Это надо показать маме! Меня признали светлые!!! Она будет в шоке!

— НЕ светлоэльфийская, — поправил Демирион, довольный яркими эмоциями девочки.

— Это не каждый, даже разбирающийся в геральдике, сразу заметит, — парировала та, и ничуть никого, не смущаясь и даже не отвернувшись, скинула старую хламиду и облачилась в белое.

Судя по её реакции, ей для счастья не хватало только зеркала и зрителей.

Ну что, тоже надел, правда, в отличие от дочки, поверх того, что уже было надето.

После этого нас торжественно перевели в практически соседнее помещение.

Наверно еще вчера это были отдельные камеры, судя по размерам одна достаточно просторная, наверно на десяток сидельцев, другая явно меньше. Стену, что их разделяла, сломали и навесили двустворчатую дверь. Что находится во второй комнате видно плохо, а большая, просто поразила. Все, что могло напомнить о том, что это помещение расположено внутри тюрьмы, постарались убрать: стены обиты какой-то светлой, с неброским рисунком тканью, потолок напоминает небо, в центре маленькая, но великолепно освещающая все люстра, явно магическая, на полу паркет. На окнах — бойницах, таких же, как и в покинутой нами, висят светлые шторы с тяжелой бахромой, создающие иллюзию настоящих окон.

А мебель поражала. Все точеное, резное, на вид совершено непрочное. Первое впечатление, — я на такое не сяду, — раздавлю!

Но самое главное, в центре стоит стол, практически ломящийся от посуды, чаш, кубков, корзин с всевозможной едой.

Если учесть, что последний раз мы нормально ели еще дома, можно представить как от запахов и вида у нас двоих заурчало в животах.

Но перед тем, как сесть — лорд кивком головы подозвал местного юношу, который все это время стоял в углу так что я вначале даже не обратил на него внимания, и он протянул позвавшему на подушечке какой-то предмет.

Демирион взял его и я понял, что это кинжал. Рукоятка была из обычного дерева, ножны тоже, правда их отделка была выполнена с ювелирной тщательностью, из какого-то блестящего метала, скорее напоминавшего нержавейку, чем серебро. Взяв за рукоять, он извлек лезвие, и я сразу его узнал — то, черное, бархатное, созданное Сильмэ на берегу.

Демирион как-то странно усмехнулся, разглядывая кинжал, поднял на меня глаза и проговорил:

— Как я и говорил, мы решили сделать небольшой сюрприз: — на найденный вами в море клинок, сделали ножны и рукоять. — замолчал, — сначала я планировал для этого использовать благородные металлы и каменья, но подумав, что это может помешать вашему пути, выбрал более дорогую, но менее броскую — поэтому это не только наш, эльфийский дар, но и дар нашего древа!

И пусть он внешне не поражает взгляд, но это отражает его стиль — не всегда по внешнему виду воина или мага можно определить его силу! Так и это оружие за внешней простотой скрывает свой хищный нрав! Все-таки он несколько преувеличивал, — отделка явно бросалась в глаза тонкими линиями и мастерством изготовления. Между тем, он спрятал лезвие и протянул его мне рукояткой вперед.

Когда я его взял в руку, только собрав всю волю, смог сдержаться и не завопить! Дерево обожгло крапивой! Казалось, тысячи иголочек вонзались в мою ладонь. Незаметно перехватив его за ножны, где по краю был металл, собравшись, и вроде даже скорчив соответствующее моменту лицо, на удивление, получилось вполне искренне поблагодарить за столь неожиданный подарок.

Естественно никого этим не обманул, но в итоге, все остались довольны.

Следующий предмет, поданный на той же самой подушечке, оказался клинок темной эльфийки. Ей его просто отдали, правда, предупредив, что для исключения неприятностей, на всей территории рощи извлечь его из ножен она не сможет.

После этого со словами: — Все остальное ваше там, — указав в угол комнаты.

Взглянув туда, обнаружил свой рюкзак и какой-то мешок.

Лорд предложил, наконец, поужинать.

Мы с лордом сели по разным краям стола, с права от меня расположилась дочка, с другой, какая-то молодая, мне незнакомая эльфийка, по правую руку от Демириона — старик, а вот рядом с моей дочерью оставалось свободное место. Или кто-то еще должен был быть и опаздывал, или что вернее, никто не пожелал его занять.

Еда была выше всяких похвал, хотелось пить, но в наличии оказалось только вино, на вкус — вполне себе. Пару бокалов я выпил даже с удовольствием, за компанию со всеми сидящими. Даже дочка, скорчив недовольную моську, пила за неимением чего-то другого…

Кажется, все продолжалось и дальше, как-то я смутно помню, все, что случилось потом.

Пришел в себя уже в лесу.

Я как зомби, передвигал ноги, уже в какой-то другой, более подходящей для прогулки по лесу одежде, под ручку с Сильмэ, одетой также в что-то подобное. С другой стороны тяжело шел Фримион, опираясь на клюку. Судя по лямкам и тяжести в плечах, я нес свой рюкзак, на плече девочки был мешок.

Старик глянул на меня, и с трудом сдерживая недовольство, прошипел:

— Ну что, пришел в себя? Чуть все не сорвал, зачем так надо было напиваться?

Вот только напившимся я себя не ощущал, уж сколько раз приходилось в жизни после грандиозных ночных тусовок идти на лекции или еще куда, прекрасно помнил то состояние. Да и не первый раз пью эльфийское вино в таких количествах. Сейчас все было иначе, голова мутная, но совершено не болит, да и руки — ноги только с трудом двигаются, с координацией все в норме. Нет, не в выпивке тут дело.

А что тогда? Пили мы все из одной бутылки, да и на тарелки себе сами накладывали, еще в самом начале отказавшись от прислуги. Тогда что за причина?

Сразу на ум пришла незнакомка. Нет, её, конечно, нам сразу же представили, но я не запомнил, а затем она весь вечер скромно молчала, обронив с десяток дежурных фраз, зато каждый раз как я поднимал бокал, составляла мне компанию.

Хотел спросить у Фримиона про неё, но тут же передумал, у того настроение было явно скверное. Даже с учетом того, что мы с темной еле тащились, он за нами еле поспевал, был весь в поту и какой-то помятый, — похоже, сказывались годы.

Да и лес тут какой-то другой, сумрачнее и позаброшенее. Иногда виднелись в стороне завалы из упавших деревьев, но на нашем пути ничто подобного не встречалось. Я посчитал, идем по какой-то тропе, пусть я её и не вижу. Тут же вспомнил и обратил внимание на себя. Обычное, уже ни раз виденное здесь одеяние — светлая кожаная куртка, такие же штаны, на поясе тот самый жалящий кинжал, на ногах мои ботинки.

Жаль, конечно, белой одежды, но скорее как очень красивой вещи, по лесу в ней конечно можно ходить, но только с достоинством и никуда не спеша.

Наверно через час и девочка стала подавать признаки жизни, но на первый же её вопрос старик цикнул так, что дальше шли молча и на удивление тихо.

К обеду такое молчание мне надоело, и я поинтересовался, куда мы так гоним?

На что тот, вытирая пот, ответил, что он чувствует кого-то сзади. Если это погоня, и мы не затеряемся, то мало того, что нас вернут, и отношение сильно измениться, так и ему придется объяснять свое присутствие, а и того и другого, очень бы хотелось избежать.

Пообедали почти на ходу, старик откуда-то извлек ёмкость с морсом и по куску буженины с ломтем хлеба, выпили и минут десять повалялись, пока Фримион переводил дух и магически нас «взбадривал». Я в это время проверил содержимое рюкзака.

Сверху, в холщевом мешочке лежали дубовая ветка и аккуратно сложенные наши светлые, парадные одеяния. Вот их наличию Сильмэ реально обрадовалась.

Еще был шнур, ложка с кружкой, пара вяленых рыбин и пластиковая бутыль с коньяком. Ни оружия, ни денег там не оказалось.

Заглянув в девочкин мешок — сверху в чистой тряпице буханка хлеба и приличный кусок мяса, а внизу — скомканная одежда покойника. Такое соседство мне не понравилось, и я все перераспределил: еду в мешок дочери, а тряпки и все остальное ко мне.

До заката шли молча, с трудом. Чаща становилась все темнее и менее проходимой.

Почти в темноте вышли к крупной поляне. Судя по следам от предыдущих стоянок, не мы первые решили воспользоваться ею для отдыха и уже морально готовые упасть на траву, были остановлены своим проводником. К нашему удивлению Фримион прошел немного дальше, и свернув в сторону, перелез через ближайший бурелом, где и приказал нам располагаться на ночлег, а сам практически свалился на единственный бугорок мха. Что нам делать, было непонятно, я надрал веток, устраивая лежанку рядом с поваленным стволом. За день вымотались так, что даже есть не хотелось, а вот обычная вода пилась с наслаждением.

Тянуло упасть и уснуть, но перед этим заставил себя сделать очень важную вещь: — обмотал куском ткани от старой рубашки ручку клинка, надоело каждый раз её нечаянно касаясь, получать болезненные укусы от рукоятки. Но даже после этого, она все равно жалила, но так её уже было можно даже держать в руках. А вот кинжал девочки до сих пор не выходил из ножен, — она нашла себе палку, которая и идти помогала, и в случае чего, могла хоть как-то защитить.

Ночь прошла тихо и спокойно, — перед этим Фримион создал что-то типа защитного купола не столько защищающего, сколько скрывающего нас от других.

Утром старик явно повеселел и опять стал словоохотливым и компанейским, шутил за скудным завтраком, сделал комплимент девушке, — прям другой человек.

Даже в путь мы тронулись не сразу, и не так спешили. Сейчас наш спутник с удовольствием рассказывал обо всем, что нам встречалось, но меня волновало совсем другое:

— Куда мы идем? За все время пребывания нас в роще, никто не спросил, ни как мы попали, ни куда нам надо…

— А что спрашивать? — Там, на берегу, где вас застали, и до вас, бывало, возникали люди. Правда, всё больше мальчишки. Недалеко от людской столицы Крев существуют старинные каменоломни оставшиеся от древних, так сколько не запрещай — все равно лезли, проваливались.

Кого-то вернули, но большинство просто исчезло. Но, что-то, давно уже никто здесь не появлялся, или закрыли там все, или магия перестала работать.

А движемся мы к пустоши. Нет, можно было и по берегу, но там во много раз дальше получится, да и в деревнях твою дочь воспримут крайне негативно, а так — напрямик, за два дня доберетесь до жилых мест, а там и до столицы рукой подать. В нашей стороне вас никто не знает, так что вам все равно туда.

Как там дальше вам поступить не знаю, мы там последнее время редко бываем, но думаю, кто-нибудь да подскажет, как вам до дома доехать.

Из еще интересного рассказал, но уже с неохотой и очень кратко про убитого мной:

— Существовал эльфийский отряд, у которого был очень сильный охранный амулет, из древних.

Тальд, по слухам до этого был обычным воришкой, но с зачатками мага. Вот однажды он и стащил его, практически в наглую и бежал. Эльфы кинулись в погоню, но, к сожалению, вор сумел воспользоваться амулетом, и всех их уничтожил.

Помолчал.

— А потом объявил себя мстителем обиженных, а на самом деле наемным убийцей. И за определенную сумму брался за любое дело. Но был очень осторожен, заявки брал через мальчишку в рыбацком поселке. А с помощью амулета всегда знал, где находятся эльфы, и поэтому уходил от всех засад, пока мы не наняли гномов. Вот те и привели тебя, даже не разобравшись.

Вообще он много что рассказывал, похоже, намолчавшись за прошлый день, поэтому мы даже как-то не заметили, как настал полдень, а лес поредел. Обед оказался еще более скудным, но когда я предложил мяса из своего мешка, он отказался, сообщив, что нам два дня придется идти совсем без провизии, и чтобы мы отнеслись экономно к небогатым своим запасам.

А потом он исчез. Казалось бы, вот только что болтал про погоду, потом затих, и все, нет его. Да и спрятаться тут было негде, лес редкий, трава невысокая.

И сразу как-то стало неуютно и тяжело.

Сильмэ и я попытались извлечь её клинок — безрезультатно. На двоих только палка и недлинный кинжал. Да еще девочка проявляет сильное беспокойство. Когда прямо спросил, что случилось, она с легкой паникой прошептала, что ничего не чувствует всю дорогу. Хотя по её расчетам сила уже должна начать появляться. Даже на всякий случай потрогала шею. И с сомнением начала щупать воротник куртки. Еще через секунду была полностью обнажена.

Совершено не стесняясь, с каким-то упоением, раскинув руки в стороны, вздыхала полной грудью воздух.

Когда чуть пришла в себя, и успокоилась, на мой недоуменный взгляд ответила — сила возвращается! Я уже боялась, что получила настолько сильное истощение, что уже навсегда останусь слепой! Глянув на свою одежду, грязно выругалась:

— Там что-то похожее на магический ошейник создано.

Подошла ко мне, прижалась, обняла за шею, ощупывая воротник:

— А вот у тебя ничего нет! Только тут обратила внимание на мою смущенную морду, и делано прикрылась.

— Я больше никогда это не одену! Даже твою! Ты даже не представляешь, как это оказаться — совсем без силы!

В шутку предложил надеть одежду Тальда, и укоротить волосы.

Вот первое она восприняла, если не с восторгом, то вполне положительно, вытащила, магически восстановила и почистила, а потом, отвернувшись, оделась. Никогда не видел её в подобном наряде, но, на мой взгляд, черная кожа ей очень шла. О чем тут же к её удовольствию и сообщил. Впрочем, она и сама так считала. А шутка про волосы осталась только шуткой.

Идея вернуться обратно даже не рассматривалась, не будут нам там рады.

Поэтому долго обсуждали, что теперь делать и куда идти. Про столицу Крев я не слышал, что, в общем, не удивительно, — все-таки мало путешествовал, но что значительно хуже, и моя спутница тоже, а в свое время Сильмэ была вкурсе контактов темных со всеми ближайшими землями. Это значило только одно — нас занесло очень далеко от дома. Надежда скоро туда вернуться — растаяла.

Отдыхать не стали, а неспешно двигались в прежнем направлении. Проводник исчез, и мы ориентировались по солнцу, пробивающемуся сквозь частые ветви.

Через несколько часов неспешного пути, когда день уже клонился к вечеру, а редкий лес превратился в плотную, но невысокую посадку, раздвигая невысокие сосенки, неожиданно выскочили на поляну, с другой стороны которой, чуть сбоку, увидели несколько вооруженных людей. Выглядели они хоть и неказисто, зато каждый имел кожаную куртку, обитую металлическими бляшками, длинный меч и короткий кинжал. И явно кого-то ждали, — у двух клинки наготове, а еще у парочки — заряженные арбалеты.

Дочка, перехватив палку, спросила не глядя: огонь или защита?

Ответить я не успел, в это же мгновение, в мою грудь ткнулась арбалетная стрела и отскочила от невидимой пелены, вторая практически тут же просвистела рядом.

Моя ладонь уже сжимала «черную сталь», и я, даже не раздумывая, боясь, что враги перезарядят свои арбалеты, понесся на них. Бросив за спину безоружной девочке, — Прячься и не высовывайся, я приказываю!

Воины также помчались на меня.

Мой кинжал был всего с треть их клинков, но я оказался намного проворнее и, встретив первого, легко отвел меч, и затем с силой полоснул его по груди своим лезвием, скорее пытаясь напугать.

В то, что у меня есть хоть какие-то шансы сразу против стольких противников, не верилось.

Да и амулетов у них не было видно, поэтому магичить и некогда и, скорее всего нечем.

Честно говоря, совсем не ожидал такого эффекта и чуть не потерял равновесие: «черная сталь» располосовала туловище на две половины со звуком разрезаемой консервной банки! Металлические бляшки даже не замедлили удар! Второй подскочивший замахиваясь и немного открывшись, получил колющую рану в сердце, защита, в виде стального нагрудника и его не спасла.

Видя это и два оставшихся арбалетчика, которые сначала занялись своими оружием, выхватили клинки и уже осторожно, с видимой опаской попытались окружить меня. Но первый же неосторожный замах одного из них оказался для него и последним, через мгновение и второй опал с перерезанным горлом. Холодное оружие не было их призванием. Но и у меня возникла мелкая неприятность — намотанная на ручку тряпка сбилась и сейчас вся рукоятка была в крови и слегка скользила. Боясь, что случайно потеряю оружие, сдернул мокрый лоскут и сильнее сжал кинжал, уже не замечая боли.

В мыслях я радовался легким победам и благодарил жен за уроки, ожидая подобного везения и дальше, воспрянув духом и уверовав в свою победу, в этот момент судьба отвернулась от меня.

Богато одетый мужчина выделялся среди остальных, сразу показавшийся мне начальником или их нанимателем и до этого не вмешивающийся в бой, извлек украшенный камнями и позолотой эльфийский меч, и шагнул в мою сторону.

Через пару минут я уже на собственной шкуре прочувствовал, насколько его выпады опасны, а с трудом проведя нападение, что его грудь прикрывает эльфийская кольчуга, к сожалению совершено не подвластная моему короткому оружию.

Но не это самое тяжелое. Оставшийся свободным его слуга, в пылу боя забытый мной, незаметно полоснул меня сзади. Счастье, что я в последний момент его заметил и успел уклониться, — удар прошел вскользь, по бедру. Хоть порез и оказался неглубоким, но если так дальше будет продолжаться, для меня все кончится очень плохо. Чтобы хоть как-то защититься, отступал, стараясь держать их обоих в поле зрения. Не всегда удавалось, и еще пара царапин украсили мою левую руку. Появилась усталость. Тут заметил толстое дерево и устремился к нему. Прислонился, и уже более спокойно отбивал их наскоки. Даже сумел выбить меч у слуги, перед этим сделав на нем пару глубоких зарубин, но тот быстро вернулся с другим.

Когда уже считал бой проигранным, сопротивляясь скорее из злости и отчаянья, в ствол, на уровне глаз вонзилась светлоэльфийская стрела. Мои враги переглянулись, главный с удивлением коснулся её оперения, ухмыльнулся, и проговорил:

— В это раз тебе повезло! Но мы еще обязательно встретимся, — люблю сильных противников!

Сделал несколько шагов назад ни на миг не выпуская меня из вида, прочертил со свистом какую-то фигуру своим мечом и скрылся в ельнике. Его слуга исчез немного раньше.

Я уставший и обессилевший привалился к корням дерева. Весь в крови, больше чужой, но есть и своя — от рукоятки и порезов, но все несерьезное, точнее не смертельное. Вот на бедре — там чуть хуже, но ненамного. Ходить буду, но первое время с трудом. Пожевал во рту попавшийся тут же листик заживляющей травки и замазал кашицей раны. Больно, но пока и так пойдет.

В этот момент, из ближайших кустов, в походном одеянии возникла Нинэль.

— Это ты следила за нами. — Скорее утверждая, чем, спрашивая, пробормотал я.

— Нужны вы мне! — фыркнул та, — Я присматривала за дедушкой. Никто не ожидал, что он так далеко вас уведет, мне сказали… Все думали, что только проводит вас за пределы рощи. Я совсем не планировала такую дальнюю поездку…

— А мы разве далеко ушли? — удивился я.

— Да уж! Два дня хорошей рыси на лошади! — И предваряя мой вопрос, с какой-то гордостью в голосе,

— Не удивляйся, Фримион умеет и не такое делать, правда на это и сил тратится много, но у него прямая связь с древом, может себе такое позволить.

— Счастливо оставаться, и нескучной дороги! — И развернулась уже уходить.

— Почему ты нам помогла? — Спросил у её спины.

— Не ВАМ, а только тебе! Ты наш… — вспыхнула та, резко разворачиваясь. — А твоя «дочка» давно мертва…

Недослушав, рванулся туда, где оставил Сильмэ, забыв обо всем на свете. Но тут же затормозил и уже с мольбой обратился к ожидающей эльфийке:

— Может быть, ты сможешь её вылечить? Я очень прошу…

Та в ответ зло рассмеялась, — Я не некромант! Да даже если бы она была только ранена, не факт, что смогла бы вылечить. И даже дело не в том, что наша магия, и темных сильно разниться…

У меня слишком много родных погибло от рук её соплеменников, так что… — НЕТ!

— В таком случае, вали отсюда, — не выдержал я.

— Прощай, — и гордо вскинув голову, растворилась в зарослях.

А я понесся к месту гибели дочери, спеша её увидеть, и одновременно страшась этого.

Когда я упал рядом с ней на колени, в моей душе было пусто, горло сжало. Похожее состояние я испытывал только в жутких кошмарах. Девушка лежала на боку, в луже крови, — арбалетный болт навылет пробил её грудь.

Не зная, как поступить и что сделать, не веря себе и случившемуся, впал в какой-то стопор, трогал безвольные руки, гладил по щеке… Ничего не менялось. Обречено вгляделся в остановившийся взгляд — мне показалось, что где-то внутри её зрачков сверкнула искорка.

Не задумываясь о последствиях, схватился, как мне казалось за последнюю соломинку, и нырнул в глубину её глаз.

До этого, никогда даже не задумывался, где-то место, куда я в итоге попадал. А тут оказался в нигде.

Такое впечатление, что окружает плотный серый туман, все поглощающий и скрывающий.

Вспомнил, как я когда-то создавал картины и попытался здесь представить свою девочку.

Но в этот раз ничего не получилось. Мне казалось, что она где-то тут, рядом, и если смогу её найти, что-то произойдет.

Сложно сказать, сколько я блуждал, пока не увидел лучи черного света пробивающие пелену. Это выглядело как какой-то негатив реальности.

Но это так сильно отличалось от окружающего молока, да честно говоря и от всего что я до этого видел, но отступать не было смысла, и я с опаской шагнул в неизвестность. Впечатление такое, как будто погрузился в облако чернил.

Не знаю, что на меня нашло, может быть и от страха, или чтобы убедиться, что тут есть магия, — я зажег светляк, хотя и был уверен, что это ничего не даст.

Но произошло то, что совсем не ожидал — вся темнота стала пожираться им, практически как живым и разумным существом, причем, чем больше её потреблялось, тем сильнее разгорался светляк.

Скоро все, что раньше скрывалось во мраке, оказалось ярко освещено.

В центре огромного помещения, стены и потолок которого терялись в уже мне знакомом сером тумане, находилась Сильмэ.

Лежала в той же позе, в той же кожаной одежде. Тут же бросился к ней. Никаких ран не видно, да и выглядела она немного свежее, и казалось спала, до тех пор, пока я не прикоснулся к ней — она была холодной. Не сдержавшись, прижал к себе, и тут мне показалось, что почувствовал редкие удары её сердца. Все мои попытки растрясти или разбудить, гладить, целовать — ни к чему не приводили. В отчаянии опять прижал к груди, и в этот самый момент она очнулась, и увидев меня, вздрогнула от испуга и отстранилась.

Хотела и с рук соскользнуть, но, оглянувшись вокруг, передумала и спросила:

— Где это мы?

— Сложно сказать, я хочу тебя спасти. Пока не знаю как… Думаю, надо отсюда выбираться.

— Я только помню, как мой щит, выдержав всего один удар, развеялся, а потом я почувствовала сильный толчок и темнота. А через мгновение возник ты. Уже здесь. Мне страшно…

И тут же, выскользнув, кошкой приземлилась на пол и приняла позу «максимального почтения».

Удивившись её поступку, я взглянул в ту сторону. Там стояла обворожительная девушка едва ли старше моей дочери, с длинными, распущенными волосами. Казалось едва одетая в бархатную, мышиного цвета накидку, не скрывающую практически ничего. Но к моему удивлению все равно смотрелась вполне целомудренно. Она стояла неподвижно, просто наблюдая за нами, но от неё веяло холодом.

— Как ты смел явиться сюда? — обратилась она ко мне на русском.

Вот чего — чего, но вот этого я не ожидал! Но или мое удивление, или почти забытый язык успокоили.

— А ты кто? Я — Алексей… И шагнул к ней, собираясь протянуть руку.

Похоже, мое обращение ей не понравилось, и в меня понеслось облако тумана, обвившее меня и понесшееся дальше.

Она подошла поближе, и поморщилась:

— Вижу, моя сестра успела наложить на тебя руку, тем более, не понимаю, что ты ТУТ делаешь?

— Хочу спасти свою дочь…

— Эту? Но зачем она тебе?

— Странный вопрос, — ты о ней говоришь, как о какой-то вещи! Мне кажется, ты меня не поймешь, но попробую объяснить: — она для меня стала родной, она член моей семьи. Часть меня, в каком-то смысле…

— Удивительное благородство светлого! При том, что сам же десятки моих уничтожил!

— Только защищаясь! Я вообще не понимаю, зачем темные стремятся убить светлых, а светлые охотятся на темных?! Они же так похожи! Откуда это все пошло?! Кто поссорил их богинь, что они с остервенелым удовольствием изводят в бессмысленной бойне своих эльфов, в итоге ослабляя себя? — Нет, я конечно не идиот, по крайней мере, надеюсь, что не круглый, и практически сразу понял, кто передо мной находится, — еще, когда девочка показательно бухнулась на колени, но меня снова несло! Я с чувством какого-то извращенного удовольствия шел по краю, в любую секунду ожидая смерти.

— Не тебе судить о наших делах, — сверкнула та глазами, при этом окатила таким ледяным взглядом, и таким тоном, что я даже смутился, решив, что действительно перегнул палку.

— Прошу извинить меня, — даже заикаться слегка стал, — но Вы сразу не представились, я так понимаю Вы богиня темных эльфов? — и согнулся в поклоне.

— Меня можно с кем-то спутать? Меня? Темноэльфийскую богиню Эллоу?! — Кажется, я в серьез её разозлил.

— Нет, смутил родной язык…

— Могу говорить на любом, — ответила она на эльфийском.

Вот что у меня хорошо получается — так это ссориться со всеми, кто может прихлопнуть меня как букашку. И ведь не первый раз, ничему меня жизнь не учит — пронеслось в голове.

В это время, Эллоу подошла к девочке, которая разве что в пол не вжалась и совсем другим тоном обратилась к ней:

— Встань, дитя мое, покажи мне свою жизнь… — та робко поднялась, и богиня руками коснулась её висков. Через секунду, уже каким-то иным, оценивающим взглядом окинула меня:

— А ты, оказывается забавный. Я поступлю, как ты просишь… Но… у тебя будет только один шанс.

— Подойди ко мне! — сейчас я послушно исполнил требование, боясь спугнуть возникшую надежду.

Она взяла меня за подбородок, мимоходом окатив незнакомым ароматом, и коснулась губами моего лба.

— Теперь мы квиты, — прошептала, о чем-то задумавшись, и недобро улыбнувшись.

— Если пересечете Пустошь и выживете при этом, считайте, что я простила вашу дерзость. А я присмотрю за вами! И да, пусть Сильмэ пока будет слепа, чтобы не повторилась сегодняшняя история.

— Чемодан без ручки, как у вас говорят, — добавила уже по-русски.

Сделала шаг назад, при этом пространство за её спиной всколыхнулось, пошло волнами и расступилось, напомнив мне эффект той картины, которой мы попали на пляж. На мгновение открылось непривычное убранство комнаты, и все исчезло. После её ухода атмосфера слегка поменялась, с одной стороны спала напряженность, которая весь разговор просто сковывала, а с другой — все это место оказалось на редкость неуютным. В тумане возникли множественные фосфоресцирующие глаза. Пока они не перемещались, но все равно оставаться тут было как-то страшно. Девочка, к моему удивлению приблизилась ко мне, но держалась как-то настороженно. Но меня волновал совсем другой вопрос, как мне поступать? Хватать её и пытаться куда-то бежать отсюда, или сразу выныривать?

Решил, что второе всегда успею, схватил за руку и направился в сторону где неприятных огоньков было поменьше.

Когда вступили в туман, создалось впечатление, что он заполнен какими-то существами. Нет, не врагами или друзьями, а как — бы живущими тут.

Изредка возникали части составных тел, ног, хитиновые панцири жуков размером с собаку, все происходящее напоминало кошмар. Пытаясь ни до кого не коснуться

вел сжавшуюся от ужаса девочку за собой. Не знаю, сколько мы блуждали, допускаю что возможно не раз прошли по уже пройденным местам — для меня тут ориентира не существовало, но мне показалось что справа пелена чуть светлее, и я направился туда, опасаясь, что возвращаемся обратно, к моему светляку.

Но нет, это была открытая дверь смотревшаяся в этом месте как-то нереально, из которой лились резкие потоки света. Хотя он мог быть и не ярким, а просто наши глаза, привыкшие к темноте, так на него среагировали. Как только мы пересекли проем, дверь за нами захлопнулась, и я привыкая к свету и не отпуская руки дочки, боясь её потерять понял, что я уже в реальности, на коленях перед телом Сильмэ, сжимаю её холодную ладонь. Но сейчас она жива! Пока еще жива, идут последние секунды — рана и лужа крови никуда не делись.

Скрипнув зубами переключился в магическое зрение, даже не задумываясь, как это получилось. — Оказалось, что в этом дурацком лесу силы нет! Нигде, вообще! Девочка пуста, а у меня никогда и не было запаса. Окинул все вокруг — заметил несколько предметов, чуть заметно флюоресцирующих отпечатком магии. Первым рассыпался в пепел мой желудь из рощи светлых, следующим был такой-же только девочкин, я его даже искать не стал. Они существенно добавили дочке здоровья. Огляделся в поисках чего-то еще, невдалеке блеснуло пятно, вынырнув, хромая помчался туда.

Мой рюкзак. Я помнится его скинул, когда возникла краткая пауза после тех, двух воинов. Сейчас думаю, что зря, хоть как-то прикрывал бы спину. Взяв его вернулся к дочери, она была в сознании, кровь почти не капала, да и рана выглядела слегка лучше. Снова перешел в иное зрение — веточка эльфийского дуба, какие-то полоски магии с одежды все плотными потоками устремилось в лечебное плетение. Но всего этого было мало, очень мало! Она продолжала умирать на моих руках, а у меня больше ничего не было, хотя нет, еще «черная сталь» — ножны и ненавистная рукоятка, хотя и не прибавили много, зато внутри последней оказался крупный кристалл, до этого почему-то мной не замеченный, не знаю, что он там делал, но силы в нем оказалось прилично, через минуту и он треснул и рассыпался осколками по земле.

Больше у меня из магического ничего не осталось. И я начал обшаривать все вокруг, надеясь, что может быть у убитых мною было хоть что-нибудь, но нигде ничего вблизи не было, зато очень далеко, почти на пределе чувствительности, заметил пятно огромного уровня силы. Но вот дотянуться в такую даль у меня уже не получалось, но хуже всего было то, что оно медленно удалялось! Как просветление, вспомнил про алкоголь, и грамм сто проглотил почти одним глотком, попробовал снова — раза с третьего получилось, и тонкая ниточка потянулась ко мне. Наверно по мере моего опьянения поток ширился, и все больше и больше силы я спешил закачать в дочку. Но или источник опустошался, или удалился на недоступное мне расстояние, но опять все прервалось. Теперь не находилось совсем ничего. Но и здоровье дочери уже почти не вызывало опасений.

Не знаю, наверно все пережитое, усталость, свое ранение и потеря крови и перенапряжение по лечению, все это как-то сразу наложилось, и я просто отрубился.

Сколько лежал без сознания не знаю, может быть час, может больше. Когда закончилось сражение, уже смеркалось. Сейчас же было совсем темно. Рука дочери заметно потеплела, обрадованный этим, глянул на состояние девочки. Стало немного хуже, чем было, но не смертельно. Вот только это «немного» меня сильно обескуражило. Лечить нечем, силы вокруг вообще нет, а сидеть и смотреть как она будет медленно затухать — выше моих сил. Прошелся магическим зрением по округе — снова знакомый источник, в этот раз уже ближе. Подключаться сразу не стал, — один глоточек спиртного, подождал, и сразу широким потоком все забрал.

В этот раз источник похоже просто иссяк, — поток резко прекратился.

Но теперь это было неважно! Моя дочка почти здорова. Правда потеря крови еще долго будет сказываться. Хорошее питание и обильное питьё ей бы организовать, но нет ни того, ни другого…

Но это уже не так страшно.

Впрочем, нужно хотя бы пережить эту ночь. Трогать раненую не рискнул, решил соорудить шалашик прямо над нею. Своим ножом снова без ручки и ножен легко срезал несколько тонких стволов, связал концы веревкой, установил, и плотно обкидал сверху ветками с листвой. Достал все тряпки что у меня были и укрыл ими эльфийку. Сам решил сторожить. Как-то не верилось, что тот, у кого я украл всю силу, а возможно и испортил амулеты, отнесется к нам по-дружески. И есть у меня некоторые сомнения, — им может оказаться уже знакомый мне непростой мужик.

Поэтому держал клинок наготове, слепив из ветки и остатков рубашки временную рукоять.

Очень хотелось сходить, поискать сегодняшние трупы, точнее хоть что-то полезное — например мечи и арбалеты, но бродить по лесу в полной темноте, да и оставлять раненую без присмотра, опасался.

Не знаю, когда и как, но незаметно для себя впал в какой-то ступор. Нет, я не спал — ощущение опасности бодрило, но все пережитое сказалось, и я тупо сидел напротив входа, без единой мысли в голове. Очнулся от тихого стона за спиной. Кажется, Сильмэ все ещё без сознания, — невнятно бредит, единственное, что разобрал — очень хочет пить.

Моментально взбодрился, окинул взглядом округу — никого. Слегка успокоился, глянул её состояние. Неплохо. Если б мы были дома, то уже можно было за неё и не волноваться.

Но у неё серьезная потеря крови, а у нас нет ни воды и почти нет еды. И перемещаться мы сейчас не сможем как минимум пару дней. Проблема из требующей срочного решения перешла в затяжную, но никуда не делась.

Дал пару глотков алкоголя, она с жадностью выпила, похоже даже не поняв — я с трудом оторвал бутылку. Затихла и кажется уснула.

Осторожно, стараясь не шуметь, прошелся по вчерашним местам боя — ничего нет! Если б не порубленные ветки, мог и засомневаться там ли ищу. Интересно чьи это дела? Нападающие своих погибших забрали, или о нашем путешествии кто-то начал заботиться. Хотя одну, совершено бесполезную вещь нашел, — испорченный меч слуги.

Оказалось, что вчера, в пылу сражения я его почти перерубил в нескольких местах. Глубина этих зазубрин заставляла усомниться в его надежности. Понятно, почему они его бросили, не выглядит он уже грозным оружием. Но все равно взял, пусть лучше рядом лежит. Вернулся обратно, сел напротив шалаша, от нечего делать, решил для кинжала соорудить нормальную рукоять. Сначала хотел приделать от найденного меча, но подержав его в руках отметил, что неудобная, и найдя подходящую палку начал аккуратно выстругивать детали для новой рукоятки кинжала, все время ожидая нападения.

В обед Сильмэ пришла в себя, пожевала кусок мяса и запила моим коньяком. Но каких-же трудов мне стоило запихнуть в неё все это…

После еды, — я тоже слегка перекусил, но скорее, чтобы составить компанию — решил все, что осталось по возможности экономить и кормить в основном девушку.

Между делом рассказал все, что вчера произошло. Вскользь упомянул, что её тогда серьезно ранили, но к счастью я успел вылечить, сразу сменил тему, подробно расписав концовку боя и мое чудесное спасение. Правда, обратив внимание на том, как выглядели уцелевшие, и, предположив, что они, наверно, могут быть все еще где-то рядом.

От съеденного и выпитого меня стало клонить в сон, и, несколько раз уточнив, сможет ли она в её состоянии хотя бы пару часиков меня посторожить, запретив вставать и даже лишний раз двигаться, сунул ей свой кинжал, и приказал будить меня при любом подозрительном шуме.

И практически тут же провалился в какое-то забытьё.

Проснулся сам, выспавшись, когда уже вечерело. Сильмэ лежала с закрытыми глазами — по спине прошел озноб, рванулся к ней, прислушался — просто спит!

Отругал себя — мог предположить, что в её состоянии сложно себя контролировать, — можно потерять сознание в любой момент.

Хотя, что делать даже не представляю: все время бодрствовать не смогу, да и без нормальной пищи долго не протяну, — свалюсь где-нибудь, или в бою с противником буду не в силах ему противостоять. А еще у нас в планах пересечение некоей Пустоши, судя по всему, крайне негостеприимное место.

Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения. Пустошь ещё терпит, сейчас важней глянуть что вокруг делается, ну и вдруг кого съедобного встречу…

Подхватил лежащий почему-то рядом со мной кинжал, и осторожно выскользнул из шалаша — никого нет, тишина. В этот раз повезло. Стараясь не шуметь, оглядел округу, заодно слегка облысив заросли для лучшего обзора. Пусто и глухо. Но когда возвращался с обхода, второй раз окатила волна озноба.

Или сейчас, когда я ходил, или уже давно, что вернее, — просто сразу не обратил внимания: — сбоку от выхода в шалашик, практически скрытый в траве, лежал маленький бурдючок с какой-то жидкостью.

Получается, что враг подобрался вплотную, и находится рядом, или был тут, когда мы спали. Хотя какой там враг, тайный друг, скорее — мы то еще живы. В то, что противник настолько интеллигентен, что не убивает спящих, как-то не верилось.

И тут как озарение — я, кажется, догадываюсь, кто это был, у кого я тянул силу, и почему, несмотря на все это еще не мертв. Только одно удивляет, почему девочка еще жива?

Когда она проснулась, и я рассказал о находке, тоже сильно удивилась, и очень серьезно ответила:

— Такого больше не произойдет, сейчас себя чувствую достаточно хорошо, и эту ночь буду дежурить! Мне нужно доказать прежде всего себе, что я могу хотя как-то быть полезной.

Причем говорила с таким жаром и убежденностью, что непроизвольно возникли подозрения, что от меня что-то скрывает, но выяснять не стал, боясь оскорбить — вдруг ошибаюсь и она и правда считает себя виноватой и просто пытается реабилитироваться? Поэтому решил, что попробую притвориться и узнать настоящую причину, тем более, что мне кажется она связана с появившимся другом.

В общем, позволил себя убедить.

Поужинали, как и прошлый раз, но к моему удивлению, Сильмэ как-то смутившись, попросила дать ей коньяка, а не воды, что появилась у нас очень вовремя.

Не стал отказывать, — налил грамм сто, которые она как-то подозрительно, практически залпом, выпила. После этого помог ей встать, и мы сделали первую малюсенькую прогулку.

Ходить она могла только с моей помощью, но и это мне показалось огромным достижением.

Вернувшись обратно, она некоторое время приходила в себя, а потом сказала, что сейчас уже пришла в норму и может сторожить. Взяла мой клинок, и чтобы не уснуть, им же начала вырезать из подходящей чурочки для него ножны.

Я очень долго притворялся спящим, но девочка тихонько и неторопливо орудовала ножом, вокруг ничего не происходило, и я, незаметно стал засыпать, или точнее уже находился в дреме, когда раздался полный ужаса вскрик девушки.

Я подскочил с обрубком меча, — сразу не понял, что произошло, — вокруг тишина, дочка жива и даже не ранена, только как-то сжалась. Осторожно выглянул на улицу, прислушался, — вроде спокойно.

Обернулся и шепотом попытался выяснить у Сильмэ:

— Что случилось? Кто-то напал? Тебя поранили? Где болит?

На что она отрицательно мотала головой. В итоге вымучила: — я полностью ослепла… Теперь я буду только обузой!

Мягко закрыл ей рот ладонью, уже зная, какие слова ждать дальше, и прошептал: — Прости, так было надо, это ненадолго…

Задумался, рассказывать всю правду не хотелось, обошелся полуправдой,

— Для того чтобы тебя вылечить, пришлось использовать некоторые непроверенные способы, в результате ты временно будешь плохо видеть, но обещаю, это совсем ненадолго! — продолжив дальше уже в уме: — или мы быстро пройдем Пустошь, или там и сгинем.

О том, чтобы она продолжила дежурить дальше, можно было и не говорить. Вот теперь я реально задумался о создавшейся ситуации. Нет, я и до этого знал, что будет тяжело, но сейчас я это по настоящему ощутил: — Нас двое. Без еды, и почти без воды, без серьезного оружия — один кинжал на двоих, эльфийка совсем не боец, поэтому наверно сегодня я спал последний раз, собираемся в крайне опасное место, а отказаться невозможно, кто её знает, как отреагирует симпатичная богиня… Непроизвольно она возникла в моей памяти…

Опомнился только через минуту, — мне впору с ума сходить от навалившихся проблем, а я вспоминаю встречу с чужой богиней… Или уже не чужой? — Вспомнил поцелуй, и опять почувствовал тот чарующий запах…

Помотал головой, отгоняя морок, вздохнул, осторожно забрал свой ножик лежащий рядом с девушкой. Взглянул на деревяшку, что до сих пор та сжимает в руках. Сдержал вздох, — судя по тому, что уже было вырезано, вещь должна была получиться красивая.

Попытался забрать неоконченное творение, пообещав, что спрячу в мешок до лучших времен, но девочка отказалась, а настаивать не посмел. Ощупав все рядом и не найдя ножа, по привычке она потянулась за своим, что до сих пор без толку висел у неё на поясе, и как-то машинально, без усилия извлекла из ножен. Удивилась случившемуся даже сильнее чем я.

С некоторой опаской убрала и снова извлекла. После этого, кажется, успокоилась, и попросила у меня тот кусок метала, что остался от моих ножен, мол, попробует сделать хоть какие-то.

Дал, мне не жалко. Сам присел к выходу, спать после всего этого не хотелось.

Несколько раз ночью ловил себя на том, что клюю носом. Утро было совсем недобрым.

Хотя одна радость была — проснувшись, моя дочка с каким-то скрытым волнением преподнесла свой подарок.

Наверно трудилась все время, не знаю, как это у неё получилось, но ножны, что она выстругала и подогнала под стальную опояску, оказались как раз под мой клинок! И это притом, что она его ни разу за мое дежурство не брала, и не примерила!

Лезвие входило внутрь с небольшим усилием, и также с тихим щелчком извлекалось. И не потеряешь, случайно в бою, и извлекается почти молниеносно. В общем, я остался подарком доволен, от всего сердца, и искренне поблагодарил за столь полезную вещь.

Сильмэ смутилась, хотя было очень хорошо заметно, что ей приятно и пообещала следующей ночью сделать еще и рукоять, а потом, постаралась обосновать, что ей теперь без разницы светло вокруг или нет. Темные эльфы, вообще-то, больше ночные жители… Хотя я и не спрашивал.

Даже, несмотря на то, что у меня появились шикарные ножны под «черную сталь», настроение было гадкое и как бы это сказать, — как будто проснулся дар плохого предвидения — пятым местом чувствовал, как надвигаются разнообразные гадости.

Сильмэ поднялась на ноги сама, но ходить боялась, мало того, что еще не до конца окрепла, так теперь на все натыкалась. Пришлось всюду водить за ручку.

Мимоходом заглянул в глаза — вместо зрачков клубится знакомый туман и манит… отшатнулся, почувствовав посторонний взгляд. Захотелось предложить завязать глаза, чтобы больше не встречаться с ней взглядом, даже случайно.

По обоюдному согласию решили начать поход сегодня. — Собрались очень быстро, я разворошил наше жилье и мы очень не спеша, пошли навстречу неизвестности.

Сначала я чуть не перепутал направление, но быстро исправился. Первое время приходилось частенько пробираться сквозь плотные заросли, а иногда даже обходить совершенно непроходимые места. Несколько раз останавливались для отдыха, в обед скромно перекусили, и как черепахи поползли дальше. Периодически я оглядывал горизонт, но ничего не замечал.

Еще до обеда деревца, что изредка до этого встречались, исчезли совсем, а к вечеру и кусты стали попадаться намного реже.

Девочка вымоталась совершенно, и как только я нашел подходящее местечко, легла и почти сразу уснула. Я тоже жутко устал, но спать опасался, хотя наверно долго не продержусь в таком режиме.

Походил, нарвал веток, накидал в кучу, разбудил девочку, та полусонная переползла на них и уснула. Сам, чтобы не заснуть ходил кругами, правда все равно не помогало, скоро дремал даже так. Сколько продолжалось это само истязание даже не знаю, очнулся, уже солнце вставало.

Открыв глаза, обнаружил, что Сильмэ не спит, — сидит к чему-то прислушиваясь.

Решил подготовиться тоже, тихонько взялся за кинжал готовясь к схватке. Но тут, похоже только на звук, — резким броском метнула кинжал в кусты, и оттуда раздалось резкое визжание.

Обращаясь ко мне, девочка попросила сходить, глянуть что там, и принести ей оружие.

Добычей оказалась тощая крыса, еще живая и лишь слегка раненая, тут же добил вторым броском. Конечно не взял, но когда пришел отдать клинок и рассказал о добыче, она как-то хмыкнула:

— Помнится, когда мы с мамой тебя ждали, были не настолько привередливы. Впрочем, если у нас осталось из еды что-либо еще, предпочту именно то, что осталось.

Позавтракали, дочка опять попросила коньяка. Меня эта её потребность слегка начала напрягать. Не то что я жалел напитка, но как-то это неправильно! И потом, его и так уже слишком мало, — если вдруг, что случится…

До обеда шли без происшествий. А в обед, когда присели отдохнуть, на нас напали какие-то твари, слегка напоминавшие скорпионов, только в несколько раз меньше. Солнце начинало припекать и те десятками сначала устремлялись в нашу тень, а потом полезли и по одежде.

Заметили не сразу, а потом долго отряхивались, не обошлось без нескольких укусов, не зная, как поступить, ранки надрезал, выдавил немного крови и смазал спиртом. Отдыхать расхотелось и пошли дальше. Растительности становилось все меньше, сейчас изредка можно было встретить только небольшие кустики травы, почти все остальное пространство занимал очень крупный песок, или мелкий щебень, по которому идти было в общем — то просто.

С наличием силы вокруг, все оставалось по-прежнему, — то есть совсем никак, что сильно расстраивало спутницу, она надеялась, что, восстановляясь, сможет пользоваться магическим зрением.

Пару раз видел небольших змеек, но те грелись на солнышке полностью проигнорировав наше присутствие. А вот ближе к вечеру на нас из ближайших зарослей невысокой травы которые мы облюбовали для ночевки выскочил заяц. Вся задняя часть его была в крови, и половины лапы не хватало, наверно вырвался с чьего-то ужина. Метким броском эльфийка прекратила его страдания.

Но через секунду за ним выскочил еще один зверь, и как назло, прямо перед безоружной дочкой. Теперь пришлось действовать мне. Сделал выпад вперед и зацепил зверя кончиком ножа, уже считай в его прыжке. Да и Сильмэ, успела увернуться, поэтому когти полумертвого животного только скользнули по коже.

Подскочил и добил раненое, но еще опасное животное.

Ринулся к девушке — та полностью здорова, только после этого осмотрел зверя.

Хищником оказался обычный кот. Хотя, конечно, совсем необычный, да и кота он напоминал только внешне, ну может быть только чуть крупнее, да и то, скорее из-за шерсти. Хотя клыки были явно не котиковые, да и лапы с острейшими когтями внушали уважение. Судя по окровавленной морде и лапам, именно он надкусил нашего зайчика, который по размеру и весу был раза в два — три крупнее его. Правда, когда я стал разделывать того на мясо, с удивлением обнаружил и у того приличные такие зубки, но для самоуспокоения, решил, что пусть это будет зайчиком. Дров было мало, огонь высек с большим трудом, костер почти не грел, но свежеприготовленное, зажаренное на ветках мясо было восхитительно! Особенно учитывая, что до этого с неделю питались исключительно сухпайком. А когда ложились спать, из соседних кустов, буквально в нескольких шагах, раздался какой-то подозрительный звук. Но в этот раз Сильмэ, помня про последнюю схватку, метать не стала, и мы направились на звук.

Там нашли гнездо убитой кошки. Звучит нелепо, вроде они гнезд не вьют, хотя кто тутошних знает? Но это было настоящее гнездо из прутиков и соломы, изнутри выложенное чем-то мягким. Может просто захватила чужое, но это не так и важно — в нем находились два ещё слепых котенка. Один, выполз и распластался на голых камнях, уже не шевелится, а вот второй из последних сил мявкает. Обрисовал ситуацию, та наклонилась и взяла живого в руки. Судя по тому, как он сразу замолчал, наверно просто замерзал. Тут как только начинало темнеть, сразу же становилось прохладно, ладно нас спасала одежда, а вот всякому зверью только толстая шуба в помощь. А этот малец ею еще явно не успел обзавестись.

Дочка в это время, на ощупь пыталась определить, как выглядит это недоразумение, но как только тот почувствовал её палец у морды, тут же присосался к нему.

Ну и что нам теперь делать… Нет, то что девочка как все нормальные дети её, хм… возраста, потребует оставить себе я даже не сомневался. Но если эти хищники живут парами, и второй сейчас на охоте, а вернется и обиженный пойдет мстить? Если бы не заяц, мы его даже и не услышали. А коготки и клыки у него, между прочим нешуточные.

Хотя, глянув на счастливое лицо ребенка, конечно промолчал. Вернулись обратно, и она попыталась его накормить. Когда мне это надоело, я сообщил, что лучше часик посплю, пока она будет развлекаться с новой игрушкой. Та была только за, но все-таки не удержался, и намекнул, что, если она услышит, что пришел обиженный папа комочка, чтобы сразу меня будила.

Проснулся сам ранним утром, отдохнувший, несмотря на то, что и ночью несколько раз просыпался от холода, и каждый раз замечал, что моя спутница не спит. И засыпал снова.

Да и сейчас она бодрствует, судя по тому, что тут же повернулась в мою сторону, даже поняла, что проснулся. Да и к своему ущербному состоянию уже привыкла и почти не спотыкается, с пару раз обойдя окрестности, хотя, конечно ходить, где еще не была, сама не может.

Вместо приветствия, протянула мне мой клинок уже с новой рукояткой. И когда только изъяла? При этом шутливо доложилась, что котенок накормлен, согрет и спал всю ночь её согревая, родители не явились, поэтому считает в праве заменить их. Невольно взглянул ей в мутные зрачки… Нет, нужно с этим что-то делать.

Взял в руку кинжал, примерил, даже помахал, рассекая воздух. Действительно так намного удобнее, по сравнению с тем непотребством, что было раньше мною сварганено. Поблагодарил, немного помялся, и попросил:

— Не можешь ли ты завязать глаза, ну там куском моей рубашки или полоской кожи, а то, когда я на тебя смотрю…

— Хорошая идея, мне так будет даже удобнее, а то иной раз чувствую, что в лицо песком сыпануло, — к моему удивлению, легко согласилась она, и через несколько минут повязка закрыла верхнюю половину лица, заодно фиксируя и волосы.

Нет, с одной стороны так намного лучше, но с другой… видеть, как вокруг совершено спокойно расхаживает дочка с завязанными глазами… Очень своеобразное впечатление.

Потом был перекус, на который ушла оставшаяся растительность, зато все мясо довели до готовности. Речь, конечно, шла только о кролике, кота мы трогать не стали, тем более, что за ночь на него наползло всякого разного.

Продолжили движение, когда солнце уже встало. Мы как-то втягивались в этот ритм, — мне пустыня вокруг уже не казалась такой жуткой, как я боялся её в самом начале.

Правда даже трава почти исчезла, и запасы воды тают быстрее, чем хотелось бы.

Не прошли и часа, как песок превратился в каменистый грунт. С одной стороны вроде и идти проще, а с другой, девочка чаще спотыкается на торчащих камнях, поэтому наша скорость резко снизилась, а еще через час я увидел небольшую, но яркую бабочку сидевшую прямо на земле.

Не желая расстраивать спутницу, тем, что она не сможет увидеть такую красавицу, предложил минут пять отдохнуть. Она присела на плоский булыжник, а я тихонько направился к бабочке, опасаясь случайно вспугнуть. Нет, ловить не собирался, просто первый раз увидел тут с такой красивой расцветкой. Но подойти близко не удалось, та вспорхнула, покружилась и о чудо! Опустилась на рукав эльфийки. Та, конечно ничего не знала, а я стоял и любовался. Вдруг та резко хлопнула по плечу с недовольно взвыв: — проклятый кровосос. На руке отчетливо возникло кровавая клякса, а обломанные крылья посыпались вниз. Я был немного ошарашен. Мало того, что такая внешность у меня никак не вязалась с «подкрасться и укусить». С разными мелкими кровососущими я тут уже не раз встречался, но они все были неброскими, и даже самые вредные особи вряд ли могли прокусить прочную кожаную куртку, которую недавно даже когти не взяли.

Но еще больше меня удивила вопросом девушка:

— Тут меня кто-то цапнул. Ты не заметил, кто это такой был?

— Э, — даже как-то сразу не нашел что ответить. — Мотылек, какой-то, а что?

— Если еще увидишь, скажешь мне?

— Зачем тебе? Мстить будешь? Кстати как твое плечо? Может осмотреть?

— Да не, с плечом все нормально. А вот когда я эту тварь прихлопнула, почувствовала, как в меня немного силы пришло. Совсем немножко, даже светляк не зажечь. Но меня и это обрадовало, — совсем пустой так неуютно ходить. Тем более что само пространство здесь очень сильно давит… — и замолчала, о чем-то задумавшись.

Осмотрелся, на первый взгляд не заметно. Хотя нет, вон вцепилась в камушек, просто крылья сложены, и еще одна. И еще…

— Несколько штук есть, — доложил обстановку, — что с ними делать? Ловить и тебе давать?

Как-то стар я для беготни за мотыльками. Та в ответ только хихикнула, наверно представив, но развивать тему не стала. Вместо этого, узнав, где находиться ближайшая, медленно стала приближаться, но, не дойдя до нее, споткнулась, спугнув свою жертву. Но та, к моему удивлению тут же перелетела и села на то же место куртки, что и прошлая. Сообщил где сидит очередной экземпляр и тут же его останки посыпались на землю. Дальше все пошло еще проще. Я их пугал, потом сообщал, куда они прицеплялись, а девочка с удовольствием тут же их прихлопывала. С каждым трупиком, становясь все довольнее.

Правда, не долго. Попробовала оглядеть все в магическом спектре, но ничего не получилось. Только немножко силы потратила. Злая возобновила террор.

Не знаю, сколько это продолжалось, но нас отвлек недовольный возглас, — проснулся подопечный и потребовал еды. А чтобы не терять время, решил и я подкрепиться вчерашней зайчатиной. В общем, пообедали, и попили. Мимоходом эльфийка прихлопнула еще с десяток. Меня, они почему-то игнорировали. А вот когда мы поднялись, мне стало по настоящему дурно.

Наверно хорошо, что Сильмэ это не видит, — сейчас в радиусе метров пятидесяти было все, как и раньше. А вот дальше, — дальше в небе висели темные тучи этих кровососов.

Сообщать об этом спутнице или нет? Боюсь, что с таким количеством нам не совладать.

Не чувствуя беды девушка осторожно двигалась вперед. Видно заметив её приближение, ближайшая стая ринулась к ней. Времени не оставалось. Еще мгновение, и всё это кровососущее облепит её, и я даже помочь не сумею. Ну, прибью, допустим, сотню, ну может две, а их тут — полнеба закроют. Перекинулся в магическое зрение — к нам приближалась объёмная масса точечек силы. Одним взмахом попытался втянуть все в себя, уже планируя ответить стеной огня. Не мощной, но долгой — думаю, крылья пожгу, этого вполне хватит пробиться. Но тут, достаточно далеко заметил неясные магические всполохи. Ругнулся, — да что такое, мало нам этих насекомых, так еще какая-то тварь пришла по наши души.

И вдруг понял, что, бабочки и без огня начали осыпаться на землю. Смысла все это уничтожать уже и не было, поэтому чтобы бессмысленно не тратить собранное, развеял уже частично созданное заклинание, и все влил в дочку. Все-таки силы тут нет совсем, а выкидывать жалко, когда рядом дочка страдает…

Та аж подпрыгнула от неожиданности.

Сразу поделилась новостью, основное я выслушал и перебил:

— Все это позже, тут есть кто-то еще. Остаешься тут, на месте. Скоро вернусь. Если кого-то услышишь — постарайся убить, если буду подходить, назовусь.

Если обращусь к тебе по имени, значит меня захватили — начинай действовать по обстановке.

Извлек клинок и направился в сторону сполохов.

По дороге пришлось идти по ковру из бабочек. Те не погибли, но, потеряв силу, оказались полностью дезорганизованными. Изредка перелетали с места на место, ползали, копошились, и все это происходило без какой-то цели. Осторожно поднял одну, разглядел — обычная бабочка, ну разве что хоботок не скручивается, а прямой как игла и прижат к тельцу. Откинул и продолжил путь дальше. Даже не знаю, сколько прошел, но тут стали появляться и мертвые насекомые, некоторые просто валялись, у других обтрепаны крылья. И чем дальше, тем больше таких встречалось.

Когда я, наконец, дошел, лезвие мне уже не понадобилось — в ворохе крыльев ничком лежала эльфийка. Наверно светлая, может быть из той же рощи, откуда бежим, хотя сложно разобрать — вся просто облеплена крыльями, да и поза очень странная, как будто погибла во время молитвы, или может быть, из последних сил закрывая лицо. Согнал ползающих тварей. Интересно, это тоже эти мерзкие создания сделали? — одежда во многих местах просто продрана. Рядом — небольшой мешок, и колчан. Светлая, — определил уже точно, по луку. Судя по количеству крылышек, валявшихся рядом, сопротивлялась она долго. Похоже, что на неё напали намного раньше, чем на нас. Может быть даже не сегодня. Если до этого я сомневался, что так безрассудно мог «засветиться» перед девочкой, хоть та уже и не имела магического зрения, но представив что вместо этого трупа могла оказаться своя дочь — теперь был более чем уверен в правильности своего поступка.

По-своему жаль эту погибшую эльфийку, но пришел я слишком поздно, тут ничем не помогу. Даже погребение нормальное не сделать — земля каменистая, а стаи копошащихся вокруг бабочек словно намекают, что тут задерживаться не стоит. Интересно, сколько еще нас ждет опасностей? Впрочем, тут и сейчас, эта находка скорее подарок судьбы, — хоть оружие, какое появится. Вздохнув, принялся грабить. Мешок и колчан сразу забросил за спину, затем приметил длинный мифриловый меч в ножнах у неё на поясе, и попробовал снять.

Тут эльфийка застонала, руша все мои планы.

Надо же, живая! Перевернул, узнал сразу — Нинэль! Недовольно, громко и как-то зло выругался, вот только этого счастья мне не хватало! «Подарок судьбы» превращался в что-то противоположное.

Та открыла глаза, тоже узнала. Судя по тому, как поморщилась, этому совсем не обрадовалась.

Ну и как теперь поступить? Мало мне было обескровленной дочери, тут на мою шею вторая, уже чужая повисла, как только с Сильмэ стало чуть проще. Но не убивать же её, вроде своя! Хотя мне сейчас все эльфы «свои». Про то, что бы ограбить и бросить можно даже не заикаться, — меня потом совесть зарежет.

В сомнении как поступить сел рядом. Кажется, эти мысли я в сердцах высказал вслух. Или на моей морде и без слов все читалось?

Увидев свой лук у меня за спиной, та сначала сверкнула в гневе глазами, но потом огонь угас, и она с трудом прошептала: — Брось меня… приказываю! Свои вещи… дарю!

Наверно очень хорошо, что та потеряла сознание, ибо, когда пер её по пустыне, ругался на всех языках, которые помнил, и совсем не от тяжести. Дочка услышала, выбежала навстречу с кинжалом.

Вот! — пытаясь, успокоится, поделился новостями, — нашел эльфийский лук со стрелами, очень приличный меч и кинжал, — это из хорошего. А еще, бесплатным приложением шла раненая эльфийка.

Девочка безмолвствовала, видно ожидая продолжения.

Эх, был бы хоть один кристалл, сам бы потрудился…

— Сильмэ, ты… сможешь её подлечить? Только имей в виду, что это СВЕТЛАЯ эльфийка.

Тут же закусил губу — у неё же нет магического зрения, а я как идиот мало того, что прошу потратить для незнакомки самое ценное — силу, так еще, и сыплю соль на больное…

— Да, отец, — судя по интонации, действительно обиделась.

— Только так, чтобы та просто не умерла, а ты сама не обессилила? — хорошо?

— Да.

И начала перебирать руками по телу раненой, наверно исследуя и ища самые серьезные раны.

Вот от этого светлая и очнулась. Увидела темную, с завязанными глазами, которая ощупывает её, не заорала наверно только из-за слабости, хотя в её глазах возник такой ужас, что я даже без вопроса ответил:

— Не бойся, она сейчас тебя подлечит…

— Темные никогда не смогут лечить светлых! — Похоже, страх придал ей сил.

— Нинэль?! — удивилась дочка, узнав ту по голосу, и замерла на месте. Потом, видно пришла в себя, и уже другим, совершено равнодушным тоном:

— Обычная эльфийская сказка. Не волнуйтесь, моя мама светлая, и я много раз её уже лечила, так что практический опыт имею.

И уже мне:

— Отец… я хочу её раздеть, ты не против?

Сразу как-то не въехал, что она от меня хочет, потом дошло:

— Ухожу, ухожу… Хм, а куда идти-то? Кругом пустыня…

— Ну, отвернись тогда, что ли.

— Не надо! — это уже Нинэль. Причем, явно напуганная.

— Да я сам бы с удовольствием посмотрел, так дочка все супруге расскажет, — перевёл всё в шутку, — а потом мне влетит.

Что там делала девочка не в курсе, сначала действительно отвернулся. А потом, решив, что не на курорте — прошелся по округе, на всякий случай, опасаясь мотыльков и мимоходом выискивая что-нибудь съедобное. Каждое мгновение, ожидая какого ни будь подвоха от… Сейчас даже не знаю от кого, наверно от всех и всего.

Когда вернулся, светлая спала, а может, просто лежала, накрытая своей одеждой, а девочка сидела с каким-то угрюмым лицом.

— Как дела? — Обратился я к ней.

— Хорошо, будет жить, я все выполнила, как ты приказал.

— Ты обижаешься, что я привел её сюда?

— Нет, отец. — но сказано это было с явной обидой.

— Так, давай сразу решим все проблемы. Мы с тобой вдвоем сейчас отряд, и находимся в очень тяжелых условиях, поэтому давай не усложнять себе жизнь!

Я попробую объяснить свое видение ситуации, а ты выслушай и потом мы с тобой вдвоем решим, как разумнее нам тут поступить.

После того как я наткнулся на Нинэль и забрал все её оружие, только тогда понял, что она еще жива. Бросить её умирающую и ограбленную просто не смог.

Теперь, когда её жизни не угрожает опасность, я могу с чистой совестью вернуть ей все её вещи, а потом она в праве делать что хочет.

Или другой вариант, — мы можем ей предложить присоединиться к нашему отряду. В этом случае втроем идти будет попроще, все-таки это место недалеко от её рощи, и ориентироваться она тут хоть как-то должна, в отличие от нас. Да и если мы выйдем к местной столице, может быть очень полезной. Хотя, конечно есть и минус, — думаю, что она очутилась тут не просто так, скорее всего за нами шпионит.

— Она уже один раз пыталась меня убить… — зло прервала меня дочь.

— Когда? Как? — удивился я.

— Давно, ну мы еще в этом странном шалаше из веток жили. Тогда я еще могла видеть, лежала после ранения, а ты, набегавшись за день, заснул.

Была ночь, я очень внимательно прислушивалась ко всем шорохам, а оттого, что лежала на земле, чувствовала и все колебания вокруг. Наверно даже мышку услышала бы.

Не знаю, как такое получилось, но неожиданно она возникла в проеме, стрела направлена на меня, увернуться, или как-то ответить не было ни одного шанса, без силы, без лука. Да еще и физически была очень слабой, — и замолчала.

— А что случилось потом? — спросил я, не выдержав затянувшейся паузы.

— Я попросила, чтобы она застрелила только меня, напомнив, что вы оба светлые, медленно положила «черную сталь» рядом с тобой, и попрощалась. А когда подняла глаза, готовая умереть — её уже не было. Говорить ей было тяжело, многое она как бы переживала заново, незаметно для себя схватив мою руку и сжимая её во время рассказа. Кажется, я даже припоминаю, когда это произошло — помнится, я в то утро еще и бурдюк с водой нашел, который, кстати, нас до сих пор выручает. Но то, что она рассказала, ну совершено не прояснило ситуацию с вопросом, что делать дальше.

— Но ведь она тебя, в итоге не убила? Интересно почему?

— Кто бы мне самой сказал, — хрипло вклинилась раненая эльфийка. — похоже, она не спала и весь разговор слышала.

Впрочем, меня это не особо волновало. Какие-то негостеприимные оказались местные родственнички. Да и её отношение к темным она уже очень откровенно высказала, когда спасла меня.

Какая-то патовая ситуация. Сильмэ и Нинэль искренне и от всей души ненавидят друг друга. Самое умное, это оставить чужую здесь, и идти дальше, как и раньше вдвоем, все проще будет, а то конфликтов будет больше чем врагов. Кстати о них, — бабочки все еще возятся, но находиться в их обществе мне до сих пор как-то неуютно. Тем более что я недавно лицезрел последствия их нападения.

Не стал озвучивать свои мысли, коротко высказался:

— Ладно, чем могли — помогли, приятно оставаться, — обратился я к этой женщине. — Твои вещи я оставляю…

— Отец! Она будет следовать за нами и рано или поздно пристрелит меня! Я… я ненавижу её! И выхватив свой кинжал, метнулась к лежащей на камнях светлой. Я даже ничего сделать не успел.

Нинэль, похоже, была готова к этому и спокойно глядела в «глаза» своей убийце.

Вот только Сильмэ почему-то не спешила. Прижав лезвие к горлу, долго и очень зло вспоминала и высказывала все унижения, что испытала в недавних гостях, этим заметно распаляя себя.

Нинэль лежала молча и казалась, безучастно ожидая своей смерти.

Но то, чем все закончилось, оказалось неожиданным для всех, возможно, что и для Сильмэ тоже.

Та слегка поцарапала горло кинжалом, завершая монолог фразой:

— А теперь ты идешь вместе с нами! До столицы Крев!

Убрав клинок, обернулась ко мне, и очень гордо выдала:

— Я её ТОЖЕ не убила!

А я то планировал пообсуждать, все взвесить, и уже потом принимать решения, а тут считай поставлен перед фактом.

Хотя да, сначала посчитал, что если пойдем втроем, то даже с учетом того, что светлая шпионит — будет идти намного легче. Но, посмотрев на способ общения эльфиек уже полностью отказался от этой идеи, и вот тебе — на! Такой подарок от дочери.

Но может и Нинэль сейчас упереться… хотя, не думаю. Если и правда следила, то идти в нашей компании ей будет просто в удовольствие. Поэтому прямо и спросил:

— Ну что, ты идешь с нами? — уже предполагая положительный ответ.

— А у меня разве есть выбор? Все мое оружие и вещи сейчас твои, а темная, недвусмысленно пригласила присоединиться.

Действительно, я совсем забыл, что она успела «подарить» своё оружие.

— Ладно, только без глупостей! Идти то ты сможешь? Мне это место совсем не нравится.

— Если не быстро, то смогу. Эти твари, в основном силу вытягивали, когда кусали. Так, что я обессилила в этом плане больше чем в физическом.

После этого я отвернулся, она оделась, я примерно сориентировался по солнцу, и мы медленно начали удаляться от этого места.

Когда шли в прямом смысле по живым бабочкам, мне показалось, что Нинэль охватил такой ужас, что наверно не будь нас рядом, она бы пробежала это место настолько быстро, как только могла, даже не смотря на свое ужасное состояние. — Я видел, что на словах она пыталась казаться здоровее, чем была на самом деле. Даже не представляю, какие усилия ей приходилось тратить на эту неспешную прогулку. По-своему даже то, что она шла без оружия, сейчас оказалось для неё большим плюсом.

Время перевалило за полдень, все вокруг разогрелось, стало жарко, захотелось пить.

Останавливаться не хотелось, но, взглянув на светлую, объявил привал на несколько минут.

Нинэль села, или скорее упала на горячие камни, Сильмэ занялась котенком.

Есть совершенно не тянуло, хотя запасы и были, — жара, да и обедали совсем недавно. А вот с питьём оказалось все печально. Нет, у светлой тоже оказался небольшой бурдюк, но воды там осталось даже меньше чем у нас.

Мне ни сидеть, ни ходить не хотелось, подошел к дочери, она занималась тем, что пыталась накормить своего питомца, а он сонный смешно отбивался и отворачивался.

Когда она с кормежкой закончила, или точнее прекратила, я осторожно взял комочек на руки, попробовал погладить как маленького котенка. Кажется, ему нравилось. Хотя точно не уверен, через пару минут он уже спал.

Почесал пальчиком его головку, он проснулся, часто заморгал на меня, и пытался недовольно мявкать.

— Какие голубые глаза, никогда таких ярких не видел…. прокомментировал я.

— Ага, только сегодня открылись, — сделав вид, что не заметила мой промах ответила дочка.

Рассмотрел и лапки, — явно толще, чем у обычных котят, да и коготки, даже у этого малыша очень серьезные.

Вернул девочке, поинтересовался:

— Когда он вырастит, он не будет тебе опасен?

— Думаю, нет. Во-первых, большинство животных на эльфов просто не нападает. А потом, когда он чуть подрастет, я хочу заняться его воспитанием, уже даже приблизительно знаю, что из него может получиться, — ответила она.

Закончив болтать, перед продолжением позволил себе глоточек воды.

Дочка выпросила глоток коньячка, предложил заодно и Нинэль, но та отказалась, сославшись, что уже попила.

Дальше двигались в том же темпе. Пусть и медленно, но удаляясь от неприятного места.

Светлая хоть и крепилась, но уже через пару часов стало заметно, что больше она идти не может.

Своей властью, несмотря на протесты обоих эльфиек, приказал остановиться, и готовиться к ночлегу прям здесь.

Задумался, правильно ли поступаю? — Хоть и недалеко отошли, но надеюсь, что в случае повторного нападения повторю прошлый трюк. Тут же вспомнил о светлой, — в крайнем случае. Как-то я не подумал об этом, когда приглашал её в нашу компанию. Ладно, там видно будет, может, ничего и не случиться…

Нинэль отрубилась почти сразу, проспала всю оставшуюся часть дня, и всю ночь не просыпаясь даже на ужин. У нас же весь вечер прошел под знаком молчания. Дочка обиделась и отвечала односложными рублеными фразами.

От нечего делать играла с котенком, тот косолапо бегал вокруг, его заносило, и он валился на бок, потом были прятки. Он убегал, а Сильмэ его ловила. Со стороны, если не знать, что она ничего не видит, это выглядело мило и как-то очень по мирному.

Навозившись вволю, покормив и спрятав комочек, походив и не найдя себе занятия, буркнула, что тоже сейчас поспит, а ночью будет сторожить. И не выбирая места, бухнулась практически на камни. Я вздохнул, — похоже, после получения силы включила «уют», а вот мне нужно позаботиться о себе как-то иначе. Пошел собирать редкую тут траву себе на лежанку, изредка осматривая окрестности.

После захода солнца темная проснулась сама, подошла к вещам и никого не спрашивая, вытащила лук, бросив:

— Спи, я покараулю.

Надо сказать, что вид слепой девочки вооруженной луком, меня несколько озадачил, но возмущаться не стал.

Пока не заснул, иногда замечал её силуэт среди неровностей почвы. Она совершенно бесшумно, ощупывая все перед собой, перемещалась вокруг нашей стоянки, знакомясь с местностью.

Утро началось слишком рано. Меня тихо разбудила дочка, попросив взять меч и проверить тут все.

Метрах в десяти от моего лежака, оказавшегося «крайним», дергались пробитые стрелами существа похожие на многоножки величиной с мою руку. После взмаха моего кинжала, которым я отсек «голову» освободившаяся часть, стремительно перебирая оставшимися ножками, попыталась удрать. Пришлось рубить вдоль, хоть и было противно. Эльфийка держалась рядом, — наверно в них тоже что-то было.

Когда с ними закончил, поблагодарил, вместе с тем сильно удивился, как это ей удалось?

Та в ответ хмыкнула:

— Когда-то давно, училась стрелять на звук, когда врага даже не видно, например сквозь листву. Только никогда не ожидала, что это может оказаться настолько важным.

— Тогда пока лук будет твой, — будешь нашим снайпером.

Вторая эльфийка тоже проснулась, наверно наше обсуждение услышала. Сейчас она выглядела намного здоровее, чем вчера, и поэтому, быстро позавтракав, продолжили движение.

Через полчаса был удивлен вопросом светлой:

— А куда вы идете?

— Ну, как, я же говорил, в столицу Крев.

— Какой-то вы странный путь выбрали, она же в другой стороне…

После этих слов у меня в животе что-то опустилось. Интересно. Получается, мы столько времени убили зря? Или кто-то тут врет?

— И где она, по-твоему, находиться? — задал единственный вопрос, который смог сформулировать.

Та подумала, посмотрела вокруг, и указала рукой значительно правее. Градусов так на сорок пять.

И то, хорошо. Я уж думал, придется возвращаться, даже обрадовался новой информации, — получается, у нас снова появился проводник.

В этот раз шли чуть иначе: — впереди Нинэль с мечом, который я ей вручил, за ней я, рядом, практически касаясь моей руки дочка, с луком наизготовку. — Иногда приходиться её подхватывать, когда она оступается на камнях.

До обеда, или точнее до привала шли молча. Нинэль все еще до конца не пришла в себя, да и моя сосредоточено вслушивалась во все звуки вокруг, только поэтому не мешал им разговорами, хотя язык и чесался.

Утром пришлось строить светлую — ни в какую, не хотела брать свои вещи: — подарила, теперь не мое. Но как-то убедил, что сейчас она будет охранять мой отряд, значит, я на время похода имею право вооружать охрану по своему усмотрению. Да и то, этот вариант мне был тихонько подсказан. Тогда же, пока новенькая не слышала, наехал на дочку:

— Какого, пригласила её, даже не посоветовавшись со мной. Если я сказал, что может быть, — это не всегда то, что я считаю абсолютно верным.

Та потупилась и призналась:

— Я сама очень не хотела видеть её в нашем коллективе, но пока ругалась, посчитала, что та все равно не отвяжется, не зря же так долго за нами кралась, а в нашем обществе запросто может и измениться. Ну, например как я, — и слегка покраснела.

Да и потом, очень хотелось отплатить той же монетой, я же чувствовала, как у неё поджилки трясутся, когда я клинок прижала…

До обеда ничего не происходило. Остановились, перекусили.

Дочка опять потребовала хотя бы глоточек алкоголя. Налил крышечку, та с таким видом высосала все содержимое до последней капельки, что я уже начал нервничать насчет её привязанности к крепким напиткам. Сам же и приучил детский, неокрепший организм… восьмидесяти с чем-то лет, — добавило ехидное внутреннее я…

Но не только я заметил эту тягу — светлая тщательно оглядев пустую крышку, вернула её мне, и, протянув открытую ладонь, попросила капнуть и ей, а то что-то её смущает в этой жидкости. Слизнула, задумчиво постояла, видно прислушиваясь к своим ощущениям, и попросила взглянуть на бутылку.

Дал, уже сам заразившись, её любопытством.

Нинэль внимательно оглядела тару, скорее всего, используя магозрение, но видно ничего не поняла, и неспешно открутила уже завинченную крышку, и вдохнула аромат.

Могу представить, что она испытала. Судя по тому, что я видел в их роще — местные алкоголь употребляли исключительно некрепкий, а маги, так вообще за всю жизнь наверно пили столько раз, что пальцев одной руки хватит. А тут занюхнула из горлышка огромной бутылки.

Но повеселиться не удалось. Та каким-то неуловимым для меня движением, очень живенько присосалась к горлышку. Я даже дернутся не успел. Зато успела моя дочка. Через секунду емкость уже была у неё в руках, а жидкость лишь слегка уменьшилась в объеме, затем она, даже не задумываясь, сунула её мне, а через мгновение и крышку, отняв её у обалдевшей соперницы.

Когда выпивка была спрятана, обратился к Нинэль:

— Это что было?

— Я… простите, не удержалась. Это как какое-то наваждение.

— Похоже, у меня появился конкурент, — обречено выдавила темная, «глядя» куда-то в сторону.

— Простите меня, я… не хотела! Я, не знаю, что на меня нашло, но… а вы мне еще дадите? Ну, хоть глоточек? Потом?

Такая разительная перемена из гордой и заносчивой эльфийки меня сильно озадачила.

Получается, что когда я пугался пристрастия дочери, это было вполне контролируемое вожделение, по-другому и не скажу. А вот светлая…

— Так, если вы сейчас вдвоем мне не объясните, что это означает — оставшееся при вас вылью на песок! — пошел на явный шантаж.

Первая к моему удивлению высказалась Нинэль:

— Мне сложно объяснить тебе. Человеку не знакомому с магией, это просто не понять…

Задумалась, я не торопил.

— Есть такое растение, крайне редкое… Точнее оно само по себе встречается достаточно часто, но когда оно растет на месте выхода силы, то может впитывать её в себя. Вот эти плоды среди магов очень сильно ценятся. Употребляя их можно не только быстро восстановить свой уровень, но и даже значительно повысить его, правда, очень не надолго.

Я не знаю, почему и откуда он у вас, но у этого напитка очень яркий привкус этих ягод наполненных такой силой, что её уровень просто сводит с ума… любого мага.

Но когда начинаешь пить — ничего не получаешь. Совсем! И это кружит голову еще сильнее… кажется вот еще глоточек, и еще… и сила пойдет наполнять тебя… и каждый раз обман.

— Я не понимаю, как это могло случиться, но… теперь я все время хочу вашего коньяка, — блеснула она мутными глазами.

Сильмэ подождав еще и не дождавшись продолжения, также сообщила:

— У меня наоборот, сейчас, когда… — замялась, — возникли проблемы со зрением, глоток алкоголя позволяет лучше использовать оставшиеся возможности. Получается, что становлюсь чуть ловчее, слышу отчетливее, да и в магическом плане…

— Да, кстати, откуда у тебя такие способности?… — через небольшую паузу продолжила светлая, — и такой уровень? — уже откровенно удивившись, и похоже оглядев спутницу в магозрении. — Я же сама тебя обследовала, хорошо помню, что заметила только слабый отпечаток магии, когда вы только пришли к нам, даже слегка посочувствовала. Да и лечила меня здесь именно ты!

— У меня тогда было магическое истощение, — пожала плечами девочка. — Сейчас почти восстановилась.

— Получается, что у нас дома, на поляне рядом со священным древом находился сильный маг темных, и никто из руководства… — женщина потрясено замолчала.

Ладно, я все понял, тебе действительно нужнее. Только имей в виду, что осталось совсем немного, и больше уже не будет. Даже дома, — сообщил я дочери.

— Я надеюсь, что потом и не понадобится… — тут же откликнулась она.

— А я? Как же я? — Возмутилась Нинэль.

— Тебе для выживания это не требуется, — обломал её я.

— Кстати, я бы хотел услышать, какими судьбами ты оказалась так далеко от своего дома? — продолжил беседу.

— Я не хочу об этом говорить. К вам это не относится.

— А здесь оказалась, просто проходила мимо? Шпионила по поручению своего лорда! — сделала заключение Сильмэ.

— Нет! Я только следила…

— Конечно! «Следила» звучит намного благороднее! — снова вклинилась темная.

— … следила за своим дедушкой. — закончила светлая.

Слушай, тебе нравится, когда из тебя так все выпытывают? — попытался я успокоить уже распалившихся эльфиек. Давай все сама расскажешь? Если вдруг стесняешься моей дочери…

— Вот еще! — вместо того чтобы успокоиться, светлая еще сильнее завелась.

— Все равно вы ничего интересного не узнаете:

— Мой дедушка Фримион, точнее даже прапрадедушка, достаточно пожилой, но в связи со своим положением в роще пользуется очень большой властью. Вот у него и есть некоторое увлечение: — он везде видит знаки, и откровения. Вот и в вас увидел что-то давно предсказанное. Хотя, не всегда вспоминает, где прочел, — у него огромная библиотека.

А когда он вместе с вами исчез, меня попросили проследить за ним, опасаясь за его безопасность, — что его могут захватить или убить. Нет, могли послать и целый отряд, но решили, что это его может и обидеть. Но наверно он это ожидал, поэтому я с трудом, даже на лошади еле вас нагнала. Но к этому моменту он уже бросил вас почти на краю пустоши и вернулся обратно.

Дальше вы в курсе.

— Ладно, допустим, но куда делась твоя лошадь? Мне помнится, кто-то из твоих соотечественников обмолвился, что ты её очень ценила.

— Жива она, я её домой сослала, — как-то отвлеченно ответила Нинэль, сама в это время очень внимательно вглядываясь куда-то далеко.

— А зачем? Я думаю, в пути она тебе могла очень сильно помочь, — спросил я.

— Все чуть позже… — отмахнулась она от меня.

Поднялась, похоже что-то увидев на горизонте, и как мне показалось, уже не замечая ничего другого вокруг. Почти сразу как-то тревожно заурчал котенок дочери.

— Бежим! «Мертвый туман»! — это было сказано негромко, но с такой интонацией, что даже спорить не стал, подхватил мешки и оружие, схватил за руку дочку и мы побежали, чуть ли не обратно, вслед за уже видневшейся вдалеке спутницей.

Сильмэ часто оступалась, и мне приходилось каждый раз её подхватывать, что нас постоянно тормозило.

Сначала Нинэль рванула так, что унеслась сразу метров за двести, но потом, сбавила темп, подождала нас и затем мчалась почти рядом, показывая более ровную дорогу.

Минут через десять и я различил какую-то мутную полоску где-то на горизонте.

В этот момент, засмотревшись, не заметил неровности, и мы с дочерью покатились кубарем.

К моему удивлению, пока сам поднимался и поправлял сбившиеся мешки, подняться девочке помогла светлая. Но более того, уже не отпуская её руку, понеслась вместе с ней.

Я припустил за эльфийками, заметно отставая. Теперь женщины неслись вдвоем, какими-то зигзагами, в результате темная стала реже спотыкаться, но даже когда это и происходило, Нинэль не позволяла той упасть, подхватывая на бегу и ставя на ноги. Я просто тупо бежал за ними, уже отчетливо понимая, что я в таком темпе долго не смогу удерживаться — силы кончались быстрее, а вот туман, наверно его гнал ветер, шел стеной прямо на нас. Сейчас я его видел отчетливо: — как будто огромное облако спустилось на землю, и его нес ураган. По внешнему виду оно совершено не представляло опасности, скорее напоминало утренний пар, клубящийся над рекой, с резкими очертаниями краев, полупрозрачный, искажающий все, что попадало внутрь.

Когда между девушками и мной образовался приличный разрыв, они, увидев мое отставание, подождали меня. А, дождавшись, дочь, коснулась меня свободной рукой, при этом как будто током долбанув в этом месте.

На секунду по телу, начиная от точки контакта, пошел озноб, и тут же пропала усталость, и я спустя мгновение уже несся рядом с ними.

Продолжалась гонка в этом сумасшедшем темпе, наверно больше часа, снова стало чувствоваться утомление, но пока еще не навязчиво, а как от хорошо выполненной работы.

А потом, также как начался, наш бег также неожиданно и прекратился. Я по инерции пробежал еще пару десятков метров, и только тогда заметил, что остался один. Обернулся:

Нинэль уже отпустила запястье моей дочери, и плюхнулась на землю, — в этом месте камней оказалось немного.

Я вернулся к ней с вопросом:

— И почему мы остановились? Стена же вон, уже недалеко! Или все, надежды нет?!

— Потому и остановились, — тяжело дыша, буркнула она, — Ушли с «его» дороги. «ОН» никогда ни за кем не бегает…

Только сейчас я заметил, как посерело её лицо. Наверно до конца не восстановилась и неслась из последних сил, даже умудряясь при этом помогать Сильмэ. А может и остатки магии использовала…

Да и моя девочка выглядела уставшей, но тут же возмутившись попросила меня объяснить что происходит. Она ничего не слышала и не чувствовала. Светлая молчала, я вкратце описал что видел.

С напряжением наблюдал, как мутные хлопья проплывают мимо нас. Туча была действительно огромная, другой край был не виден. Да и в глубину тоже, — пронеслась, несмотря на ураганную скорость минут за двадцать, не меньше. Все это время эльфийки, кажется, потеряв интерес, спокойно сидели, а я не удержался, стоял и следил за тучей. Расстояние приличное, — можно не опасаться, но и отсюда все заметно. Стояла полная тишина и полный штиль, почему и откуда взялось это облако, как так быстро перемещается, было непонятно. Когда я попытался расспросить более подробно у светлой, она достаточно резко оборвала меня, порекомендовав не отвлекаться, а возблагодарить богинь за то, что мы вовремя успели уйти.

Правда, всеж буркнув, — чуть позже расскажу…

А потом к ней подошла темная, и как-то робко, поблагодарила за помощь. Вместо ответа, та молча взяла её ладонь и слегка сжала.

Когда все закончилось, Нинэль просто упала пластом на песок.

Дочка обратилась ко мне, и, как-то неуверенно, предложила:

— Ты бы тоже лег, отдохнул…

— Зачем?! Я себя чувствую прекрасно, — искренне удивился я, — И да, спасибо за помощь, без тебя я наверно сейчас бы лично познавал последствия этого тумана…

— Угу, только я тебе отключила болевые ощущения, и сняла ограничения… — смутилась она, — так, что возможно вечером, а скорее и весь завтрашний день тебе будет очень больно…

Через час пришла в себя Нинэль, предложила зайти на территорию, где недавно прошел «мертвый туман» с тем, что все живое там уже погибло, а те, кто успел убежать так быстро все равно не вернутся, и ночь можно будет повести в относительной безопасности.

Сильмэ глянула на меня, я вроде пока никаких негативных последствий не испытывал, согласился.

Вот и шли почти обратно. Сейчас конечно уже никуда не спешили, можно даже сказать что гуляли.

Наверно пройдя с пару километров я заметил, что ноги начинают слегка тянуть с каждым шагом все сильнее. Тут же сообщил эту новость девушкам.

Обе очень серьезно к этому отнеслись, и начали выискивать место для ночлега.

Куда я уже с трудом дополз, — все тело жутко ныло.

Следующие часы для меня были крайне неприятными, — ломало все. Но сыграло «мужское» воспитание, — закусил клок старой рубашки и сейчас тихонечко его перекусывал, стараясь при девушках сдерживаться. Несколько раз дочка предложила немножко полечить, оправдываясь, что сил осталось совсем мало… каждый раз «благородно» отказывался. В итоге, когда только вечерело, всё-таки потерял сознание.

Проснулся уже ночью, точнее, под утро — на горизонте что-то светлело, от тянущей боли и от того что замерзал. С удивлением обнаружил, что лежу на каких-то тряпках, обнимая и прижимая к себе теплую темную эльфийку. Со спины прижималась вторая спутница, но все равно я сейчас жутко мерз.

Все что могло болеть — болело, хотя, мне кажется не так как вечером, — всё-таки дочка попыталась меня подлечить, а может быть, время подошло.

Попробовал пошевелить ногой — тут же боль стала снова нестерпимой, скрипнул зубами — тряпка куда-то подевалась. Вот так и лежал дальше, боясь пошевелиться.

Первой проснулась светлая и слегка поворочавшись, исчезла. Ни шагов, ни шороха одежды я не слышал, но стало сразу зябко. Потом как-то провалился в полузабытье.

Меня никто не трогал, эльфийки изредка переговаривались, ничего не значащими фразами, кстати, вполне мирно. Похоже, вчерашнее если не сдружило непримиримых врагов, то как минимум дало возможность общаться без постоянных оскорблений.

Так они и общались, а я дремал, боясь лишний раз пошевелиться под их тихий разговор, пока не услышал знакомое «мертвый туман», встрепенулся и стал прислушиваться.

Похоже, местная уже несколько минут рассказывала о нем:

— …самый страшный враг на пустоши. Появляется всегда внезапно и проносится и исчезает. Можно месяцами не встретить, а может пройтись по одному месту пару раз в один день. Часто возникает в полное безветрие. Многие местные гады чувствуют его приближение и успевают исчезнуть.

Оставшееся живое погибает, причем и от животных, и от сильнейших магов остаются только кости — так, что считается, что магические щиты не помогают. Укрыться в земле, кстати тоже.

Поэтому единственное спасение — только бежать в сторону.

Иногда разные путники, убегая от преследователей, прятались в этих местах, и на следующий день находили только их кости. Оружие и одежда тоже приходила в такую негодность, что никакого интереса не представляла. Здесь все выстлано останками неудачников, редко кто проходит пустошь и остается живым. А уж таких, кто второй раз сюда пойдет — вообще единицы.

— Сколько уже идем, вроде ни разу не встречали… следов.

— Так вы и идете не там, где все обычно ходят.

— Ты здесь уже была… — скорее высказала вслух свои мысли темная, чем спросила.

— Да. Я шла спасать свою семью, наплевав на запрет. Мужа, сына. Они должны были возвращаться домой…. когда прошла неделя, а от них не было известий, я не выдержала и понеслась их искать. Их следы я нашла почти на границе. Они бежали от твоих сородичей, и… — надолго замолчала, снова все переживая.

— Я нашла только их кости. А из вещей только детский амулет, — снова надолго замолчала, — тогда я мечтала погибнуть рядом с их останками.

Я понял, что она плачет. Что делала Сильмэ, я не видел — они сидели у меня за спиной.

— Я тогда извела двоих из игрушек. Как-то бесцветно продолжила Нинэль. — и никто даже слова не сказал.

— В смысле? — Не поняла девочка.

Повисло долгое молчание. Наконец светлая снова заговорила. Но сейчас её голос был слегка взволнованный:

— А ты думаешь, зачем мы держим их в тюрьме?

— Наверно ваши мужчины… — смущено начала Сильмэ.

— Что? Занимаются с ними сексом?! — уже явно заводясь выдала светлая, — Да даже простое прикосновение к темным уже неприятно, а уж чтобы кто-то по своей воле… Нет, все банальнее. Когда кто-то из близких родственников погибает от ваших, есть возможность взять любую приглянувшуюся игрушку и вымещать на ней все, что душа подскажет.

В тот раз я их калечила не прерываясь два дня! Первая умерла от боли очень быстро, пришлось взять второго, но тут, не выдержал уже мой отец и избавил его от мучений, отрубив голову. — говорила она глухо и зло.

— И что? Почувствовала себя отомщенной? — голос дочери был спокойный, а интонация как у более взрослого.

Тишина повисла очень надолго.

Пока я ждал продолжения, заметил на себе какое-то движение — боли это не доставляло, и я подумал, что наверно Сильмэ решила осмотреть меня, но это оказался котенок.

Сначала он просто лазил по мне, а потом свалился, и я его осторожно словил негнущимися пальцами, аккуратно прижал и начал гладить. На удивление эти действия особой боли не причиняли.

Да и котенку явно нравились.

Зато его потеряла мамка и начала искать. До сих пор она никак его не назвала, поэтому негромко, наверно чтобы меня не разбудить, звала:

— Зверек, иди сюда, ты где?

Я глянул в морду жмурящегося и нежелающего откликаться комочка, и непроизвольно обозвал его «Мурзиком» как-то очень подходила к нему эта кличка.

— попытался крикнуть, что страшный зверь у меня, но из горла вылетел какой-то свистящий хрип.

Пока прокашливался, светлая подошла, увидела и со словами:

— Вот твое чудо, — потянулась к нему, чтобы взять и, по-видимому, отдать на кормежку «мамке».

Вот только котик поступил не так, как от него ожидали. Кажется, даже не меняя позы, махнул лапкой, и Нинэль с негромким возгласом отдернула руку.

На указательном пальце, набухая кровью, тянулись несколько глубоких ровных ран.

— Ты его нашла? — Еще не зная о случившемся спросила, подходя, девочка.

— Нашла, он у твоего отца. И он меня поцарапал, — как-то задумчиво ответила светлая, разглядывая свою покалеченную руку.

— Котенок, в смысле поцарапал, а не твой отец. — Добавила она, видимо пытаясь понять, что теперь делать.

— Как это? Удивилась девочка. Он же эльфов не должен…

— Я тоже так раньше думала. Он у вас не ядовитый?

— Ну не знаю, это у тебя нужно спрашивать, я здешних животных раньше не встречала, — парировала дочка.

— Я тоже не всех знаю, вашего так первый раз вижу!

В это время Сильмэ уже изучала раны у пострадавшей. Похоже, сама себя лечить та уже не могла, — силы не осталось, — их не хватало даже на затягивание царапин.

— Темная уже что-то изобразила, и Нинэль тихонько ойкнула.

— Так, вроде яд убрала, раны затянула, но это все что смогла. Все, силы кончились, — со вздохом сообщила Сильмэ.

Подошла к котенку, нащупала его и уже явно опасаясь, взяла на руки.

И несколько раз не сильно стукнула по моське со словами, что своих трогать нельзя.

Зверек обиделся, пошипел, но не цапнул. Затем она понесла его кормить.

С трудом, превозмогая боль и слабость сел, пожевал, что дали спутницы, выпил глоточек.

Вода почти кончилась, приходилось жестко экономить.

После обеда Мурзик прибежал опять ко мне. Обычно темная раньше его всегда за пазухой носила, но поглядев на то, что он может натворить теперь как-то опасалась.

А этот клубочек меха сейчас освоился и хотел играть, как наверно все котята его возраста.

Правда быстро устал, точнее мы оба и завалились спать.

До вечера никто меня не дергал, а когда солнце село, я предложил теперь идти в темноте, по холодку и так хоть немного сэкономить воду.

На это мне посоветовали для начала обойти вокруг лагеря, и потом уже предлагать походы.

Ну да, погорячился. Вторую ночь провели также, только котенка подсунули уже мне.

Я для него освободил рюкзак светлой, соорудил что-то подобие гнезда и туда поместил сонного котейку. Ночь прошла для меня как один миг, а утром, нашел Мурзика у себя под боком. Позавтракав наконец двинули дальше.

Котенок ехал в открытом и уже пустом мешке, высунув моську и оглядывая окрестности.

Где-то через час я стал уставать и нарушая тишину поинтересовался у светлой, а как долго нам еще идти, далеко ли до выхода?

И вот тут она меня огорошила. Оказывается она ничего не знает!

До этого, находила куда идти, и ориентировалась с помощью магии, а сейчас…

Она даже не уверена туда ли мы идем. Понадеялась, что за сутки хоть минимальный уровень восстановиться… но…

Вот честно скажу, она меня этим так огорошила, что я сразу и не нашелся что ответить.

Уже сам сориентировался по солнцу, хорошо хоть вычислил куда идти еще в самом начале, просто скорректировал направление чуть правее…

Теперь уже вел я. Эльфийки плелись сзади. Остановились на обед или скорее на отдых. Устал сильно, видно до конца не восстановился.

Первое, что сделал, когда плюхнулся, подозвал Нинэль, напомнил, что она до сих пор не рассказала, какими судьбами оказалась так далеко от дома.

Одно мгновение она о чем то задумалась, потом тряхнув головой, как бы отгоняя сомнения села прямо напротив меня и начала говорить:

— Про дорогу рассказывать не буду — там ничего интересного, скакала на маячок, а он как заговоренный то появлялся, то исчезал, но когда он застыл на очень долго, туда и поскакала, невдалеке привязала лошадь и крадучись пробралась почти вплотную к вам двоим, от вас и узнала, что Фримион вас оставил. Уже собиралась возвращаться, когда услышала, как невдалеке прошмыгнула кучка подозрительных людей.

Посчитав свою миссию выполненной, вернулась к Мечте, это мою лошадку так зовут, там перекусила, пока гналась за вами даже толком ни разу не поела. Торопиться мне было некуда, и решила глянуть на всякий случай, — вдруг дедушка еще где-то здесь, я же себе потом не прощу.

Выскочила на поляну, когда бой почти закончился — большинство воинов уже были убиты.

Где-то в кустах звенел металл, я рванулась на этот звук и наткнулась на неё.

Твоя девочка лежала с пробитой грудью. Я недолюбливала темных, но никогда не считала их плохими воинами, мой опыт подсказывал, что сначала должен был умереть ты! Но судя по звону метала, произошло все наоборот. А она даже клинка не успела извлечь…

Хотя, так ей и надо, и её гибель меня не касается, устремилась на звуки боя.

Там ты бился с двумя врагами сразу, причем вооружен явно слабее.

Вначале я не планировала вмешиваться, но понаблюдав за схваткой, решила её прервать.

Посчитав что сделала все что нужно, оседлала Мечту, и не спеша поехала обратно.

Не помню, о чем-то задумалась и вдруг ощутила ментальный удар!

Один из ценнейших амулетов просто взорвался осыпав меня осколками.

Взбешенная я понеслась обратно и нашла двоих уцелевших воинов.

Главный умер даже не заметив этого, а младшего я поспрашивала. Тот… — она смутилась, — в общем у них откуда-то оказался амулет, по которому они также могли найти вас.

А когда я им помешала, постарались скрыть все следы… Хоронить я их не стала.

Ради интереса попробовала определить где ты находишься, но маячок не отвечал. Впрочем, не настолько мне это было интересно.

А вот когда меня второй раз накрыла волна, тут я уже серьезно заволновалась. Написала записку, отогнала Мечту подальше, также сложила все оставшиеся амулеты, и послала домой. А сама решила обследовать тут все. Каждое мгновение на пределе, я тогда считала, что нужно любой ценой найти неведомого врага и уничтожить! Для спасения моего леса, моих друзей…

Ну и наткнулась на вас. Тебя и Сильмэ — живую! Проверила — она реально живая! Не поднятая, не обращенная…

Я так хотела найти и убить мага… Но эта девочка, она… не знаю, что на меня нашло, но я не смогла заставить себя выстрелить в неё!

Сложно объяснить, — меня сковал страх от того что вижу её живой, от того что она меня совершено не боится, боролась с возникшими чувствами, но проиграла и трусливо бежала!

Через час немного пришла в себя, и не поверила себе. Мне казалось, что я переутомившись уснула, и это просто был сон. Мне нужно было убедиться, что это все правда.

И я второй раз подкралась и очень долго наблюдала за ней. почему-то меня это успокаивало. А когда проснулся и ты… я уже для себя решила, что попытаюсь выяснить этот секрет. Не придумав ничего лучше, спрятала маяк в один из бурдюков с водой что оказался под рукой, зная что вам сейчас требуется вода, и скрылась в ближайших ветвях.

Пока вы сидели на одном месте, а потом двигались в лесу — мне было просто находиться рядом с вами. В своем лесу я считалась неплохим разведчиком.

А вот в пустыне, если бы не маяк, давно бы потеряла, — приходилось держаться очень далеко. А потом, совершенно неожиданно напали бабочки…

Как-то увлекся рассказом и сразу не заметил — Сильмэ сняла с себя куртку и с каким-то потерянным видом вертела пальчиком в уже совмещенных дырочках, — тех, что остались от арбалетного болта, и молчала.

На некоторое время повисла очень тяжелая пауза.

Первой её нарушила Нинэль:

— Я откровенно сообщила все, что знала, хотя вначале и не собиралась. Хотелось бы услышать такой же правдивый ответ: почему она жива? — и кивнула на девочку.

На секунду задумался — богине темных, Эллоу, скорее всего не понравиться, если я скажу, что она мне помогла, — иначе девочка все случившееся помнила бы, значит и мне не стоит про неё вспоминать.

В этот момент очнулась Сильмэ:

— Алексэй, это правда? — голос был хриплый и какой-то чужой.

Я отрицательно покачал головой:

— Когда я после встречи с Нинэль подбежал к тебе, мне ты тоже показалась мертвой, но уже через мгновение, пусть и с трудом, но разглядел в тебе искорку жизни.

Уверен, что для другого любого постороннего, — взглянул на светлую, — ты и правда выглядела мертвой!

Нинэль конечно не поверила и с брезгливым видом показательно отвернулась.

— Но как? Ты же обычный травник! Такие раны даже магией невозможно, или очень сложно вылечить!

Вот что мне на это отвечать? Обе эльфийки смотрят на меня и ждут ответа. Действительно попал. Врать опасно, а говорить правду тем более.

Так и сидели — молчали. Прямо физически чувствовалось, как между нами троими возникает стена недоверия. Чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу, начал вспоминать:

Когда я нашел тебя умирающую, я не знал, как мне поступить, и был готов на все, чтобы вылечить тебя. Хватался за любую соломинку, пытался найти хоть что-то, что могло спасти тебя. Случайно мне в руки попала ветка священного дерева.

Мне показалось, что в ней присутствует какая-то крупица силы, или просто себя в этом убедил, но я использовал её вместо кристалла. Направив лечебный узор на тебя, — сейчас я рассказывал исключительно девочке:

— Понял, что лечение удалось. После этого я использовал все что, по моему мнению, могло содержать хоть какие-то капли силы. И ножны, и рукоять и оба желудя…

— Ты же не маг! Ты не сумеешь воспользоваться кристаллами, даже если будешь их иметь! — возмутилась Нинэль.

— Вообще-то умеет. Меня несколько раз так лечил, еще дома. У него там остался огромный изумруд, как раз для этих целей. — заступилась за меня дочка.

Светлая ненадолго задумалась:

— Получается, что мое древо дало свою магию для лечения врага?!..кажется, я начинаю понимать, что за два всплеска было. Ну, когда из меня вытягивало силу. Выходит, что это был не неведомый маг, а мое священное древо? Наверно это когда ты использовал его желуди, и древо через них лечило темную, забирая силу из «своих» источников что оказались рядом… — сделала она вывод. Правда, совершено неверный. Но говорить ей об этом конечно не стал, просто пожал плечами, сделав вид, что не разбираюсь в магии светлоэльфийских деревьев.

В общем, выкрутился с небольшими потерями. Эльфийки все еще ходили задумчивые, каждая думала о своем. Мое предложение идти дальше проигнорировали.

Ну и ладно, взял Мурзика и мы с ним пошли играть. Он прятался, а я искал.

Чаще не находил, — он оказался еще тем партизаном. Среди песка и камей, особенно, после того как вывозился в пыли и замирал, был абсолютно неотличим от остальных булыжников. Но надолго его не хватало. Буквально десяток секунд, и снова носился вокруг как угорелый.

Но тут неожиданно пропал — я искал, и не мог найти. Даже спросил у дочки, но и она не видела, вздохнув, добавила, что может быть это и хорошо… здесь его дом…

В итоге я его все же отыскал: — тот нашел себе живую игрушку — змею песочного цвета и сейчас её планомерно доводил до истерики. Та, шипя уже что-то совсем непристойное, каждый раз бросалась на зверька, а тот, шутя, уклонялся от её ядовитых зубов, изредка специально задевая ту за хвост, что её злило все сильнее. Я не встревал, боясь отвлечь Мурзика, как бы он в этот момент не пропустит удар.

Где-то через минуту я уже понимал, что котенку, скорее всего ничего не угрожает. Он двигался в несколько раз быстрее противника, и воспринимал её как обычную игрушка.

Кажется, и до змеи это стало доходить — её движения теперь стали более медлительные, реагировала уже не так нервно, а потом вообще свернулась тряпочкой притворившись дохлой.

Пару раз пнув её и разочаровавшись, зверек отпрыгнул в сторону и поплелся ко мне заметно уставший. Змея, заметив, что про неё забыли, тихонько исчезла в ближайших камнях.

А мы вернулись к эльфийкам.

В тот день мы все-таки собрались и немного прошли.

Но энтузиазма в девушках уже не было — сейчас они были какие-то опустошенные, без уверенности что идем в правильном направлении, с сильной жаждой — на каждого осталось не больше чем по глотку…

Да и Мурзик окреп — и лез ко всем с тем, чтобы с ним игрались, а кроме меня остальные его побаивались. Что скрывать, я и сам опасался, но в голове крутилось банальное — «мы в ответе…» да что уж там — я в ответе.

Хотя наш котенок был самым счастливым — уже наловчился добывать себе еду, поэтому к нашему передвижению относился философски — высунув моську из мешка обозревал окрестности или если ничего не интересовало — просто дрых.

Кстати первую добычу приволок мне, чем как мне показалось, слегка обидел девочку. Это что-то имело плотную серую шерсть, напоминало хомяка, но размером было с большую крысу. Куда она в итоге делась, не спрашивал.

Следующий день прошел без воды. Почти. К концу перехода когда я бросив поклажу без сил валялся на каком-то подобии сухой травы, заметил в руках Нинэль свою бутыль с выпивкой.

Пить хотелось ужасно, но сил встать и отнять, уже не было.

А та, как будто издеваясь, медленно открутила пробочку, несколько раз понюхала из бутылки, и не отпив ни одного глотка, передала её Сильмэ, со словами:

— На, — допивай. Тут на всех все равно не хватит.

Темная сделала глоток, и вернула светлой:

— Всем хватит! Твоя очередь… и оставь Алексэю.

В итоге ко мне она вернулась почти опустевшей. Тянуть не стал, и допил все, что досталось, и сунул в рюкзак.

Жидкости у нас не осталось совсем.

Утром всех разбудил — еще звезды светили — было холодно, и не так мучила жажда. Был уверен — сегодня наш последний день.

Эльфийки собирались вяло — никто из них ничего не хотел, но все ж всех поднял, вселив искру надежды, что может быть, через километр пустыня кончится, и мы возможно практически дошли. Мол, глупо будет умереть на краю леса.

До полдня шли кучей. Какой там строй, или обследование окрестностей — тупо перебирали ногами в сторону мною указанною.

Теперь нас охранял Мурзик. Мы плелись очень неспешно, и он умудрялся не только забегать вперед и возвращаться, но подчас и обегать все в округе, правда, иногда заигрываясь или мимоходом подкрепляясь всякой мелочью.

Вот он нас считай и спас — очень далеко, наверно метрах пятистах что-то привлекло его внимание, и он туда унесся. Прискакал возбужденный, но все настолько были безразличные — что только я один как-то слегка заинтересовался тем, что он там нашел. Не ожидая ничего хорошего, сообщив, что приду через пару минут, извлек лезвие и направился за котом.

Опасности найденное не представляло, — из песка, почти полностью занесенная, на ветру моталась тряпка, от времени и солнца совершено выбеленная и протертая сверху насквозь.

А из-под неё торчала человеческая кость.

Ничего интересного, я уже собирался уходить, но тут заметил: — какая-то кожаная лямка торчит недалеко от мертвого. Дернув — тут же оборвал, при этом откинув пласт скрывавшей грязи — котомка. Но не это главное — там явно что-то булькнуло!

С откуда-то возникшими силами начал разрывать все вокруг, — очень боялся, что сосуд лопнет или прохудится, и все содержимое выльется на землю.

Когда достал — оказалось что бурдюк почти такой — же, как у нас, только от времени и жара половина задубела, да и весь он внушал опасения. Как же мне хотелось напиться, но пересилил себя — только стоит открыть — потом уже и не закрою…

Осторожно опустил обратно, а сам метнулся к эльфийкам. Те, заметив мое возбуждение, теперь заметно живее на все отреагировали и вернулись мы уже втроем.

Сначала хотел слить часть в бутыль, но, используя кружку глянув на внешний вид, решил, что лучше этого не видеть, да все и не войдет — аккуратно через платочек перелили в один из пустых бурдюков, предварительно напившись. Она была горьковатая, с жутким привкусом, но все равно, даже такая была за счастье. Этой жидкости было конечно мало, но последние несколько суток экономии давали о себе знать.

Спутницы слегка ожив, решили осмотреть скелет, чтобы хоть как-то понять, кто это был. Светлая предполагала, что это может быть кто-то из пропавших её соотечественников, и на случай, если мы всё-таки выживем, сообщить родным о судьбе их родича.

А я в это время, чтобы им не мешать, да и настроения ворошить чужие кости как-то не было, рылся в драной сумке. Все было забито песком и пылью, непонятные гнилые тряпки, труха, вдруг наткнулся на что-то жесткое, оказался кристалл. Емкость когда-то очень приличная, но сейчас почти пустой. Сунул в карман. Больше ничего интересного.

А тут и девушки закончили: Сильмэ держала достаточно округлый кожаный кошель, уже задубевший настолько, что выглядел скорее камнем, а светлая нашла эльфийский лук, с пятью стрелами и мифриловый меч без ножен и рукоятки. Все темноэльфийское.

Всё оружие было откопано Нинэль, и она пребывала в очень серьезных раздумьях:

— То, что раньше ей принадлежало — она легкомысленно успела подарить мне, и сейчас по правилам обратно взять не имела права. Но и пользоваться предметами темных — своих врагов… Среди эльфов такое совершенно не принято.

Но, мимоходом взглянув на Сильмэ, точнее на свой бывший лук сейчас выглядывающий из-за её спины, чему-то мрачно улыбнувшись, взяла и клинок и лук себе.

Лук выглядел терпимо: как давно и часто использующийся. Резьба, которой он когда-то был украшен подтерлась, металлические кольца потускнели, но для стрельбы вполне годился.

Колчан сохранился хуже, хотя за неимением альтернативы пришлось использовать его.

А вот что делать с мечом? Все деревянные детали ножен и рукоятки рассыпались, и в таком виде он оружием как бы и не являлся.

А сделать что-то хотя бы временное, — тут не то что деревьев, — кустов не было. Максимум небольшие чахлые растения среди травы. Но бросать найденное, уже приняв решение Нинэль уже не захотела.

Как бы напрашивающееся предложение, прикрутить на него рукоять от светлоэльфийского меча, который теперь как-бы оказался «лишним» я оставил при себе. За такое и по голове настучат сразу обе эльфийки.

Чуть позже, отозвав дочку в сторону, шепотом сообщил, что нашел кристалл с капелькой силы и планирую отдать его Нинэль, для того чтобы хоть не блуждать как в тумане. По крайней мере будем знать куда идти… Впрочем, если ты против, возьми себе — с этими словами вручил девочке недавно появившийся у меня накопитель.

Как они общались не заметил, но уже скоро мы двигались под руководством светлой. В почти том-же направлении что и до этого. Но определить наше положение она не смогла.

И не из-за того что сил было мало, или их не хватило, а просто не получалось. Как будто кто-то не давал.

До этого, по её словам, можно было ориентироваться, каждый раз определяя текущее расстояние до её родной рощи, точнее священного древа. А сейчас она его совершенно не чувствовала.

В руке она сжимала уже свой, новый темноэльфийский меч с костяной рукоятью вырезанной из какого-то зверька пойманного и уже хорошо надкусанного котенком. А не из того, о чем я сразу же подумал и озвучил. Жаль что ножен пока не было, но это было не столь актуально, — в отличие от «черной стали» этот резал только с некоторым усилием.

Вечер и ночь прошла обычно. Ничего опасного. Пару неприятных существ в темноте нашел и уничтожил Мурзик. Правда об этом мы узнали только когда взошло солнце, — он уже научился охотится и передвигаться совершено бесшумно, да так, что даже Сильмэ была не в курсе его местонахождения.

Сейчас, каждый день тренируя слух, могла расслышать практически любой шорох вокруг, поэтому вызывалась сторожить ночью, — пусть и не видела врагов, но на меткость это никак не влияло.

Утром, попив гадкой водички собрались и двинулись дальше.

Судя по времени, мы уже давно должны выбраться из этих мест, но песок с камнями все не кончались. Такое впечатление, что несмотря на то, что мы двигались по солнцу и в сторону однозначно определенному Нинэль как правильную, ходили по кругу. Везде одно и тоже.

Подчас казалось что вот-вот наткнемся на свои следы…

Вот рассуждая об этом чуть не расквасил лицо:

Вдруг из ниоткуда, передо мной возникла стена. Она была сложена из огромных глыб белого мрамора, без какого-либо намека на сцепляющие вещества, уходила куда то в бесконечную высь.

И она появилась так внезапно, что я непроизвольно вытянул руки, чтобы не налететь на неё.

Идущая немного позади дочка не ожидая моей остановки ткнулась в моё плечо.

Я обернулся и подхватил оступившуюся девушку. Когда обернулся, чтобы высказать свое удивление неожиданно возникшим препятствием, — вокруг опять простиралась до самого горизонта привычная пустыня.

Сделал шаг вперед, — опять возникла преграда. Сильмэ не понявшая моих маневров, откатилась в бок, чтобы не мешать мне, свернулась в клубок, на всякий случай уже держа свой кинжал наготове, и похоже опасаясь очередного нападения, — использовать лук не стала, видимо не услышав ничего подозрительного. Но я сразу её успокоил:

— Врагов нет, в смысле пока я их не вижу, но рядом что-то непонятное. Возможно мираж, — потрогал теплые камни, — а может быть, и нет, — уже сомневаясь, закончил фразу.

Когда подскочила не понявшая причину наших странных движений, и поэтому также готовая ко всему нехорошему Нинэль, оказалось, что и она видит и может коснуться этой странной преграды. Но стоило отступить назад, «мираж» исчезал. Меня это сильно заинтриговало и я осторожно касаясь пальцами гладкого мрамора, и боясь потерять возникшее видение, добрался до угла, завернул, и через несколько метров увидел вход.

Похоже, все таки это было какое-то здание, а не монолитная ограда окружающая это жуткое место, как мне вначале показалось.

Приблизился к огромному входу: наверно тут когда-то были какие-то двери, из стен торчали штыри в руку толщиной, внутрь вели белые ступени сбоку полностью погребенные под слоем песка. Оглянулся, пытаясь заметить хоть какой-то намек на дорогу, ведущую сюда, но ошибся, — вокруг расстилалась уже надоевшая пустыня. Впрочем, и останков дверей не было заметно.

Я подождал девушек, Нинэль придерживала темную за локоть, и прошел внутрь. Правда не сразу, — в дверях возникла слабая пелена, которую легко преодолел. Наверно она служит преградой внешнему мусору — зайдя, обратил внимание — тут песка не было. Правда это препятствие разбудило моего котенка, который сразу же пулей куда-то унёсся, догонять и искать не стал, решил сначала осмотреться.

Только изнутри смог оценить всю грандиозность здания! Это был, величественный храм, отдалено напоминающий Афинский или Луксорский. Не знаю, как это выглядит снаружи, но внутри у стен, расписанных до сих пор яркими растительными рисунками, высились квадратные колонны в пару обхватов, но в этом помещении они смотрелись скорее изящно, чем громоздко. Часть из них все еще держала потолок, хотя в некоторых местах он рухнул, и плиты с камнями покрывали весь пол. С одной стороны, вместо одной из пропущенных колонн высилась композиция: чаша, наверно в метр диаметром из неё «растет» деревце, напоминающее листьями плющ. Все вырезано из светлого мрамора. Некоторые листья обломаны и валяются рядом. Все изготовлено настолько умело и тонко, что, кажется, что это настоящее растение, превратившееся в камень.

Напротив наверно было что-то подобное, но упавшая плита уничтожила там все.

Девушки, задержавшиеся на входе, и только что преступившие порог снова застряли, оглядывая все вокруг. Сильмэ спрашивала, а Нинэль шепотом, чтобы не нарушить звенящую тишину, рассказывала о грандиозном сооружение. Тихий шепот почти не нарушал тишину, но я уловил еще один, неожиданный звук — звук текущей жидкости! Борясь с сомнением, что это очередная галлюцинация, направился туда.

Прошел во второе, чуть меньшее отделение здания, по сравнению с первой тут был сумрак, удивился — эта часть почти не пострадала, все цело, в том числе крыша, которую тут поддерживали наклонные колонны. Они все сходились в вышине, в одном месте, при этом образуя правильный треугольник. Там, наверху между ними виднелось небо.

Я с удивлением остановился. Здесь почему-то стало трудно дышать.

В самом центре треугольника из колонн, как раз под точкой пересечения, возвышался исполинский фонтан. Центральная его часть, наверно от времени сломалась, или просто размылась, и лежала на боку, а из центра этого озера вверх бил вверх толстый столб воды с меня ростом и падал обратно, и, из-за забившегося от времени стока, через край тонким слоем вытекала на пол вода. Я подбежал и попытался напиться, но тут же отшатнулся, — как оказалось, там был кипяток! Мучаясь от жажды и близости, вытащил кружку, зачерпнул, и поставил остывать. Использовать пластиковую бутыль пока не стал — вдруг оплавится.

Не зная, что делать дальше, огляделся: — Из этой части на улицу выходила арка, и поток, излившись из бассейна, слегка растекаясь по полу, тек туда.

Меня заинтересовало, куда ведет этот выход. Почему-то воображение сразу нарисовало, что сейчас, с той стороны я увижу чудесный белокаменный город, скрытый от всех волшебством, и теперь по какой-то непонятной причине открывшийся нам троим.

Но действительность оказалась иной, из арки, после квадратной площадки, шла привычно белоснежная мраморная лестница наверно метров в двадцать длиной, которая уходила глубоко вниз. Шириной она была метров в пять, по краям никаких перил или ограждения не было — только низенький бортик в ладонь высотой.

По ней медленно стекала и при этом немного парила обжигающе горячая влага. Низ лестницы упирался в небольшую площадку, слегка возвышавшуюся над водой, которая находилась почти в самом центре огромного водоема, с совершено вертикальными стенками. Подумав, что если бы мы вышли здесь, запросто могли рухнуть сюда с обрыва.

С одной стороны лестницы осталась сухая полоска, и я спустился по ней вниз, ожидая, что само озеро будет попрохладнее.

Отсюда все здание было хорошо видно: размером наверно с пятиэтажный дом, с высоким выходом в виде арки, края которой были оформлены растительной резьбой. Двускатная крыша с очень маленьким углом, в центре которой возвышался конус из виденных мною изнутри колонн. Отсюда постройка выглядела как-то унитарно. Вот только её назначение мне определить было сложно. Но горячий источник и как ожидалось холодный пруд, натолкнули на мысль, что, скорее всего вначале я наверно ошибся, посчитав это сооружение храмом. Сейчас я считал иначе — если храм, — то кому?! Ни одного изображения, ни одной статуи…

Наверно все проще и банальнее: обычная купальня, или как-то иначе связанное с мытьем. Турецкая или русская баня…

Неспешно побрел по ступеням, ведомый любопытством.

Когда сухое место почти исчезло, я разделся и на сухом пятачке, рядом с бортиком сложил свои вещи, и дальше уже шел по щиколотку в уже просто горячей воде, текущей по ступеням. Чем ниже спускался, тем она была прохладнее, и я с блаженством ожидал, как плюхнусь в озеро.

И дело не только в том, что за прошедшие дни мы почти не пили, а еще действие «чистого» заклинания кончилось, и я уже давно мечтал смыть налипшую грязь, пыль и пот. А тут настоящий оазис со своим водоемом.

Уже стоя в самом низу, на площадке покрытой тонким слоем воды и поэтому оказавшейся очень скользкой, осторожно заглянул вниз и опустил руку — озеро не имело дна. Вода оказалась холодная и прозрачная как хрусталь, и сквозь неё можно было разглядеть отвесную стену, что уходила вертикально вниз, как мне казалось, метров на сто, а может быть и глубже, дальше теряясь в сумраке.

Стало немного не по себе, и я уже с сомнением спустил одну ногу, думая, что как-то не по себе тут плавать, пожалуй, достаточно будет просто окунуться, при этом, как-то даже не хочется разжимать руки, и отпускать край площадки.

В этот момент сверху резко и отрывисто прозвучал голос Нинэль:

— Замри! Не двигайся! Это опасно!

Не знаю, может быть, он испугал меня, может, просто опущенную ногу подхватил поток, или так сложились обстоятельства, но я соскользнул и ухнул вниз, только одной рукой умудрился схватиться за край площадки.

Кажется, я понял, что она имела в виду — в озере было какое-то странное течение, судя по тому, как меня с силой потянуло вниз, слегка развертывая. Я находился почти в центре водоворота. От неожиданности чуть не соскользнул. С трудом ухватился второй рукой, но даже так держаться становилось все труднее. Пальцы все время скользили, и приходилось то и дело перехватываться, причем на меня непрерывно сверху лилась теплая вода, и я только изредка умудрялся хватать воздух ртом.

Меня тащило вглубь, руки скользили, я задыхался и уже ни на что не рассчитывал.

В этот момент увидел Нинэль. Не знаю, как она успела так быстро спуститься, но я как утопающий хватается за соломинку, схватил протянутую руку.

Но она смогла только слегка вытянуть меня вверх, пол был скользкий, её обувь намокла и заскользила, а тут и моя другая рука, которой я ей помогал, соскользнула, и я как якорь потащил и её за собой в бездонные глубины.

Резко отпустил её, надеясь, что она сумеет без меня спастись, но она, наверно, ожидала этого, и тут же сама перехватила меня за запястье.

Я видел, как её ноги медленно скользят к краю, с ужасом понимал, что сейчас она тоже ухнет в воду, и вырваться отсюда нам обоим будет уже невозможно. Моя голова почти полностью ушла вниз, я уже давно барахтался, не закрывая глаз, и тут мой взгляд упал под то, что я считал площадкой. Увиденное меня так удивило, что я не только перестал дергаться, но даже на мгновение забыл, где нахожусь, а когда очнулся — решение было готово:

— Кинжал! Воткни в пол кинжал! Крикнул я, собрав почти все свои силы и наверно последний раз выныривая на поверхность. Даже не знаю, был ли при ней её новый клинок, или она его где-то оставила. Впрочем, я был не уверен, что она вообще услышала мой крик. — В тот же момент я хватанул ртом воды.

Почти не помню, как она вытаскивала меня. К своему стыду, я не очень то и помогал ей в этом, потом несла меня куда-то, непонимающего что происходит, и поэтому отбрыкивающегося и пытающегося идти самостоятельно…

Первое что увидел было голубое небо над головой, в перекрестии прицела, — в первый момент мне так показалось. Через мгновение вспомнил, все что случилось — оказывается, я лежу в зале с фонтаном. Рядом сидит Сильмэ, и касается моего лица кончиками пальцев. Она, похоже, поняла, что я очнулся, смутилась и попыталась убрать руку. Я поймал и погладил её руку, она схватилась за мою ладонь и прижала её к себе.

Вот и поговорили без слов, хотя так даже красноречивее…

Затем все-таки спросил:

— А что с Нинэль?

Сильмэ улыбнулась:

— Жива, и здорова, если ты про это. Она все мне рассказала, сейчас с другой стороны фонтана от тебя прячется…

…Пока все её вещи сохнут, — сделав театральную паузу, закончила она свою мысль.

Вроде и нахлебался когда тонул, но зачем-то потянулся к своей кружке, недалеко сиротливо стоящей.

Девушка поняла, и слегка удерживая, сообщила:

— Нинэль глянула в магическом, нельзя эту жидкость пить. Совсем нельзя. Даже касаться нежелательно. Хотя та, что внизу плещется, еще ничего, а эта… — и угрюмо замолчала.

— Она не рассказывала, что это за сооружение? — пару минут спустя, поинтересовался я у дочери.

— Она не знает. Скорее всего, какой-то храм, но явно не эльфийский, а какой-то другой… чужой.

Несколько веков назад, когда их роща только возникла, по записям в старых книгах, можно сделать вывод что пустошь уже к тому моменту существовала очень давно.

Но нигде, — ни в книгах, ни в воспоминаниях, ни в рассказах прошедших всю пустошь про подобное сооружение никто не вспоминал.

Хотя, это и не удивительно, мы же двигались не самой короткой дорогой.

Ради любопытства глянул на фонтан сам, действительно — из чаши выползало что-то черное, маслянистое, даже на вид неприятное.

Встал, немного пошатывало, но в общем состояние вполне терпимое, взял кружку, выплеснул содержимое в общую лужу. Идти к светлой пока не стал, сама потом появится.

Но случилось неожиданное, через минуту она сама, держа одежду в одной руке, а клинок в другой, отступала в сторону озера. Странность её поступка понял чуть позже — на неё просто наступал, рыча и скаля клыки наш котенок. Правда, как только она выскочила за пределы помещения, Мурзик понесся уже к нам. Сейчас он не скалился, но к моему удивлению, когда он приблизился, я увидел в его глазах такой ужас, что даже слегка удивился, — кто бы рассказал, ни за что не поверил бы, что на мордах животных так явно читаются эмоции.

Теперь он со всем ему присущим энтузиазмом гнал и нас с дочерью на улицу.

Когда мы все оказались на ступенях, что вели вниз, успокоился, и также избегая горячей жидкости сел напротив арки, в центре площадки и просто стал сторожить. Мы расположились не совсем удобно — сухого пространства здесь было немного, а лезть в эту отраву никто больше не хотел, и нам приходилось кучковаться. Нинэль, уже успевшая одеться, пропустила нас дальше, сама задержалась, и с обнаженным мечом, решительно направилась к одуревшему зверю. Такое поведение всеобщего любимца оказалось для всех слишком неожиданным.

Тот просто зашипел на неё, при этом даже не сдвинувшись и не изменив позы.

Не знаю, возможно в итоге она бы его и убила, Сильмэ ей не противоречила, — тоже была сильно напугана его действиями, если бы не случилось очень неожиданное событие, — из фонтана, — с нашего места его было немного видно, столб воды, бьющий вверх зафырчал, — обычная до этого вода на наших глазах превращалась в газировку, пузырьки лопались выпуская темный пар, который сначала начал растекаться по полу, при этом сгущаясь и плотнея, и через мгновение весь этаж был скрыт от нас темным, почти черным облаком. Небольшие клубы вываливались из арки стекали по лестнице при этом быстро развеиваясь, но остальная масса оставалась плотной и непрозрачной. Несколько минут ничего не происходило, а потом, он сгустился и как будто обретя цель устремился плотным облаком к другому выходу. Через минуту помещение с пирамидой и фонтаном совершено очистилось от пара, Мурзик показательно отвернулся от нас, гордо задрал хвост и очень величественно прошествовал внутрь здания исчезнув в сумраке.

Нинэль все это время стояла ошарашенная, как в самом начале подняла меч, так и замерла в этой позе. Когда пришла в себя, обернулась ко мне выдохнув: — это был «мертвый туман»… так близко!

Сильмэ, хоть ничего и не видела, и скорее всего и не чувствовала, сразу все поняла: — Получается Мурзик нас всех спас?! Уже второй раз… Как-то странно для недельного зверька.

Наверно с полчаса мы не заходили внутрь. А когда все-таки вошли, опасаясь всего вокруг, хотя все выглядело, как и прежде, схватив котенка, в этот раз он не прятался, а сидел, вылизываясь на сухом полу в квадрате, освещенном солнцем, сунул его в рюкзак, и мы все втроем, не сговариваясь двинули отсюда.

Находиться тут теперь было очень страшно. Вот только пленка на входе нас не выпустила. Она была мягкая и податливая, но прочная. Пропускала все что угодно, кроме нас. Мы махали мечами, надавливали руками, даже все втроем с разбега пытались её преодолеть — все бес толку. Мягкая, резиновая, непроницаемая стена.

Других выходов мы не нашли. Через час первой сдалась светлая. Сев на пол заявила, что ждет следующего тумана, другого способа покинуть этот храм не существует, поэтому и никто и не слышал про это место.

Тут же напомнив мне этим о том, что я недавно заметил барахтаясь в озере. — Кажется, я знаю одно место, которое мы еще не осмотрели, — задумчиво пробормотал я, в это время уже обдумывая план, — только мне понадобиться ваша помощь…

Прорубил слив на площадке, испортив бордюр, навалил камней, что собрал в большей комнате, и добился того, что сейчас вся жидкость стекала сразу вбок, с самой высокой площадке. Ступени почти полностью высохли и перестали быть мокрыми и скользкими, в том числе и нижняя. Вручил веревку светлой и окунулся с головой, там-же где и прошлый раз.

Правда перед этим достаточно долго уговаривал и доказывал обоим эльфийкам что это единственная оставшееся возможность попытаться выбраться отсюда.

Естественно отпускать меня одного никто не желал, но Нинэль не могла идти со мной — темная просто не осилила бы удержать её на веревке в том водовороте, куда я планировал нырять, а Сильмэ я сам не хотел брать — вероятнее всего окажемся в тесных помещениях, с сильным эхом. И там девочка со своим слухом будет полностью дезориентированной.

Спутницы сначала сильно противились, но из-за отсутствия другого варианта, в итоге согласились несколько раз макнуть меня в воду.

Еще прошлый раз был удивлен тем, что заметил под водой:

— Там, как раз под площадкой, находился коридор изнутри покрытый белой, кафельной плиткой, но самое удивительное — что он все это время освещался — сквозь толщу воды были видны тусклые пятна света, уходившие вглубь ровной лентой.

Вот только попасть туда оказалось очень сложно. Размер коридора был где-то два на два метра, и зацепиться там было не за что. Никаких ручек или хотя бы неровностей не было, а меня с огромной силой сразу потащило строго вниз. Вот и мучился, ныряя и через минуту появляясь на поверхности чтобы вздохнуть, вытянутый девушками.

Но в итоге, промучавшись, и более чем напившись, все-таки умудрился вплыть в это ответвление.

Течения тут почти не было. Через минуту, уже внутри трубы вылез на сухое место, закрепил конец веревки, перед этим условно подергав за неё, чтобы пока меня не было не утащили её наверх, и оглядел открывшиеся пространство.

Первое что неприятно озадачило — воздух был затхлый и вонючий. Пахло чем-то острым и кислым. А то, что я принял за плитку оказалось уже привычными мраморными пластинами. Зато светильники поразили: — на потолке, с равными промежутками горели светляки. Точнее удивили не сами источники освещения, это даже для меня не было загадкой, а то, что наверху уровень силы был нулевой.

Глянул магическим зрением и удивился. Здесь он присутствовал и оказался даже вполне приличным. Не как в лесу, конечно, но хоть что-то.

Даже слегка пожалел, что не захватил с собой пустой кристалл-накопитель.

Впрочем, в связи с тем, что я сюда попадал очень долго и сложно, сейчас оказался вооружен только одним любимым клинком, даже без ножен, да и одет только в одни плавки, без обуви.

Ход, которым я шел, был проложен как раз под мраморной лестницей и в точности повторял её только внутри. Поверхности здесь были идеально чистыми. Все полированное, белоснежного цвета. Светильники и потолок отражались от зеркала ступеней создавая странные иллюзии перемещения в воздухе.

Но такая чистота продолжалось недолго. Где-то на середине подъема на мраморе начал встречаться сначала темный налет, а еще через несколько метров светлое покрытие стало исчезать под слоем грязи. Скользнув по ней лезвием отколупнул кусок, помял его, — он напоминал кусок глины или воска.

Скоро белая обивка совсем скрылась под грязным налетом, и теперь я шел уже по мягкой, слегка пружинящей глине, с опаской выставив клинок перед собой.

А потом и лестница закончилась, — я находился по моим подсчетам как раз под аркой. Там, где был фонтан находился прямоугольный куб упирающийся в потолок, очень горячий, его можно было обойти или справа, или слева узкими ходами. Пришлось прижиматься к стене чтобы не обжечься.

А вот сразу за ним меня ожидал неприятный сюрприз: на потолке висел гигантский осятник.

Напоминающий перевернутую грушу, причем размера большего чем мой рост. По нему сонно ползало несколько крупных ос.

Я боясь их потревожить, постарался как можно тише преодолеть это место. Но на этом подарки не кончились — чуть дальше висела еще пара таких же гнезд. За одним из них, наполовину скрытая виднелась обычная дверь. Из этого помещения вели две арки. Одна шла дальше, а вторая в бок, прямо напротив закрытой двери. Пошел в первую и наткнулся на монаха. Он сидел на каком-то стульчике, привалившись спиной к стене, похоже заснул и умер в этом положении очень давно. Его лицо с зарытыми глазами было направлено в сторону светляка и ничего не выражало. Но вот пройти мимо и не потревожить его кости было невозможно.

Спасла меня неосознанная реакция на опасность и то, что «Черная сталь» был без ножен. Проходя мимо, краем глаза отметил подозрительное и явно угрожающее мне движение, остальное сделали инстинкты.

Отскочив назад тут же отбил еще одно нападение ожившего мертвеца. Тот оказался вооружен двумя короткими кинжалами, которыми он виртуозно владел. Мой самый первый выпад практически не достиг цели, только отклонив его сталь. Сдерживать его мне оказалось очень сложно, реакция и скорость были выше чем у меня, и я медленно отступал парируя удары в предыдущую комнату.

Чтобы не налететь спиной на осятник, на мгновение оглянулся и в этот момент чуть не пропустил еще один удар. В результате он подлетел чуть ли не вплотную. И только сейчас я разглядел его глаза — они у него оказались фасеточными! Промелькнувший почти рядом с шеей металл вернул меня в реальность, и я даже сумел, сделав шаг вперед распороть его одежду. Клок ткани отогнулся, мешая ему, и он к моему ужасу мимоходом избавился от одеяния. Голова, грудь, руки, были обычными, а вот ниже, все остальное напоминало скорее паука или муравья. Шесть тонких черных членистых ног позволяли передвигаться намного быстрее чем мне.

Первый момент я даже начал слегка выигрывать, потеснив противника, но он поступил совершенно нереально — легко пробежав по стене чуть не захватил меня врасплох.

Забыв обо всякой осторожности я рванулся к этому существу каким-то чудом раскромсав его правое плечо отбивая нападение. Из раны выдавилась какая-то зеленоватая слизь, а враг, оставшийся с только одной рабочей рукой и больше практически не нападал, отбивая мои удары. Стало намного легче. Видно почувствовав, что проигрывает, отступил на пару шагов, издав какой-то очень громкий и неприятный для меня звук. — И почти сразу я услышал низкий нарастающий гул — осы! Не то что я забыл про них, но их появление сейчас было совсем лишним и очень опасным, уверен, что и они тут непростые. Наверно у меня было с секунду времени, учитывая, что их гнезда в соседней комнате, и опять среагировал скорее интуитивно, вызвав то, что уже не один раз спасло — кольцо огня, кажется даже не думая о параметрах, меня тогда больше волновало постараться закачать туда силы по максимуму, со страхом ожидая, что её здесь особенно не будет — как-то привык бродя по поверхности к полному её отсутствию.

Уровень оказался даже мощнее чем думал, хотя от паука ничего и не потянулось, зато откуда-то сзади, может быть из этих же осятников хлынуло очень прилично, и я с удовольствием наблюдал, как огненная волна уничтожает все живое разбегаясь по коридорам и проходам вокруг меня, по пути вылизывая огнем и тем очищая стены от налета. Но не все удалось как ожидал — мой главный враг, совершенно не пострадал — огонь обогнул его вокруг, не причинив никакого вреда, но тот оценив свои силы, даже не разворачиваясь, рванул задом от меня в ближайший туннель. Боясь, что он приведет подкрепление, понесся за ним. Он, несмотря на то, что бежал вперед спиной, успешно отражал мои выпады, а я топал по скользкой и очень горячей грязи, по щиколотку погружаясь в липкую массу, которая кусками прилипала к ногам, а потом скользила.

Поднимая облака пепла от неведомых погибших жителей и стараясь не обращать внимание на это, я спешил за ним все время размахивая оружием и пытаясь хоть как-то зацепить его, — и это мне в итоге удалось — неожиданно легко отсек одну из его ног и тот покатился потеряв устойчивость, через мгновение, распорол его тело вдоль, тут же шарахнувшись от вылетевшей зеленоватой струи.

Теперь мог отдышаться. Судя по моим прикидкам туннель далеко меня увел от подвалов храма.

На секунду задумался, стоит продолжать движение, или вернуться и осмотреть свежевыжженное? Подобрал валяющийся рядом с трупом кривой кинжал, который у него остался всего один, второй наверно выронил при погоне, искать его в этой грязи я точно не буду. Поискал на теле ножны и не найдя их, понес так, — неплохой клинок. Хуже, конечно, чем мой, но с двумя я думаю мне будет попроще в случае других встреч.

Решил, что возвращаться все равно придется уже осторожно шел по ходу.

Пол уже слегка остыл, и идти стало проще.

Шел достаточно долго, наверно от однородного окружения потерял бдительность и чуть не свалился в пропасть, наткнувшись на вертикальную шахту без какого-либо намека на ступени, лестницы или другие приспособления для спуска — подъема.

Осторожно выглянул в неё — почувствовав легкий ветерок, идущий снизу. И там, вверху, почти центре, в метрах десяти выше меня, виднелась щель, через которую пробивался лучик света. Ну вот и выход. Вот только воспользоваться им мы не сможем.

Пришлось возвращаться.

Когда шел обратно наткнулся на еще пару, не замеченных мной при беге ответвлений, но исследовать не стал. Вернулся обратно, обследовал выгоревший проход, недавно облюбованный осами, рядом с горячим кубом. Сейчас там почти по колено все было покрыто еще теплым пеплом и приходилось ходить очень осторожно — при любом резком движении поднималось облако заставлявшее чихать и кашлять.

Мне казалось, что тут столько насекомых не было, сколько от них осталось мусора.

Первой осмотрел комнатку за дверью, которая оказалась не деревянной, как мне прошлый раз показалось, а очень даже солидной — металлической.

Сейчас, после пламени она потемнела и сразу у меня н еполучилось её открыть. Скорее всего, выгорело уплотнение, слегка её заклинив, поэтому мне пришлось приложить серьезные усилия чтобы, отодвинув создать щель, через которую можно было пролезть внутрь. Хоть это удалось не сразу: толщина дверки как у банковского сейфа. Но повезло — запиралась изнутри на стальные задвижки, которые от времени и влажности — все-таки тут вода рядом, полностью сржавели и об их наличии можно было догадаться только по темно-бурому порошку в щелях.

За ней был небольшой тамбур с еще одной дверью, которая при касании просто рассыпалась. Заглянул в следующее помещение: наверно это была казарма, или какое-то общежитие — в центре остов стола с живописно расположенными кучками, наверно, когда-то бывшими стульями, квадраты из гнилых опилок — наверно кровати, вот наверно и все что находилось в этой комнате. Я осторожно переворошил острием несколько кучек — ничего не найдя, направился дальше: в торце помещения была еще одна дверь, похоже тоже стальная. Она, оказалась когда-то плотно прикрытой, на мое счастье, и сюда значительно меньше попадало влаги — здесь все содержимое сохранилось чуть лучше. Судя по обстановке она была обставлена побогаче предыдущей, хотя и это было жилье монаха, как я понял начальника или руководителя живших в казарме: узкая деревянная кровать, стол и стул, также рассыпавшиеся от моих шагов, полуоткрытый шкаф с несколькими рясами и парой сандалий. А скрытая в небольшой нише, судя по всему, когда-то задернутая занавеской еще одна тонкая дверца, также рассыпавшаяся при моем касании, за которой обнаружился короткий коридор и малюсенькая каменная лестница ведущая вверх. Если я ничего не путаю, там должен быть выход в верхнюю часть храма, но наверно он или был сломан или придавлен рухнувшей плитой, — при нажатии на заметно выпирающий из стены каменный выступ ничего не произошло.

Вернулся, коснулся оставшегося целым шкафа, и он, оправдывая мои ожидания, также рассыпался горкой трухи. Зато с удивлением обратил внимание на сохранившиеся вещи — похоже их как-то защитили. Сначала хотел одеть только сандалики — все-таки бегать тут босиком очень неприятно. Тем более, что где-то лежит потерянный кинжал или еще какая железка встретиться, а в пепле и не замечу. А потом решил и накинул рясу, подумав, что мало ли с кем встречусь, хоть какая надежда будет, что сразу не узнают — паук, которого я убил, сидел в подобной. Несмотря на почтенный возраст, она не казалась грязной или гнилой. Теперь, вооруженный двумя кинжалами и слегка приодевшись, — хоть не в одних трусах буду рассекать, почувствовал себя намного комфортнее. Чтобы далеко не ходить сунулся в арку напротив. Сразу начинался винтовой спуск вниз, переходящий в точно такой же стандартный коридор, что и наверху, ведущий в сторону озера.

Но на всякий случай решил осмотреть как тут и что, — в итоге увиденное меня просто потрясло:

Наверно прямо под фонтаном, располагался неглубокий бассейн с жидкостью, в который все время сбоку тонкой широкой струей вливалась кипящая и булькающая вода.

А из его центра вверх била струя и исчезала в отверстии в потолке. Все мое представление о физике вопило, что такого не бывает. Хотя… если учесть, что тут силой все залито, вполне возможно, что бывает. Подошел ближе. В водоеме, в слабом свете светляка рассмотрел какие-то мрачные, бугристые яйца, медленно катающиеся течением. Вокруг них стояло облако пара, всё булькало, кипело и выплескивалось. В первый момент подумал что тоже какие-то существа или икринки какой нечисти, пырнул один из ближайших, так, на всякий случай. И тут же отшатнулся. — мой черный клинок преобразился: ломаные буквы, что были высечены на его поверхности полыхнули алым цветом, по краю лезвия от кончика поплыла яркая звезда как бы растворившись в рукоятке, которая на ощупь слегка нагрелась. Но это не все! От удара с яйца отвалилась тонкая шкурка, открыв сияющую жемчужную внутренность! Клочья оболочки, соскользнувшие как скорлупа, очень быстро всосались в отверстие в самом центре емкости уходящем, куда-то вниз.

То, что у меня непроизвольно получилось — мне очень понравилось — жемчужная сфера очистившись от грязи сияла освещая каким-то теплым сиянием все вокруг. Повторил с другой, но переживая за любимое оружие, саданул по второму шарику ножом паука — тот просто отскочил, как мне показалось даже не оцарапав прочную шкурку.

Пришлось опять бить своим любимым: — снова точно такой же результат: волна по клинку, с шара сваливается черная оболочка и втягивается, куда-то в слив.

Через несколько минут все шарики сияли ровным лунным светом, освещая не только емкость с жидкостью, где находились, но и все вокруг. Глянул магически, — почему-то только сейчас догадался:

— Все происходящее в бассейне тепрь выглядело чуть иначе: мутная и клокочущая вода, касаясь шаров, в этот момент как бы разделялась — более светлая и даже слегка голубоватая, как бы прилипая к сферам, обволакивая их, накапливалась плотным слоем, а затем устремлялась к потолку. А отделившаяся темная, тягучая и более плотная, медленно и лениво вползала в слив. Светлые кругляшки мне очень приглянулись.

Посчитав, что их тут как-то слишком много, попробовал спереть один из них, попытавшись подкатить его чужим лезвием к краю, но, несмотря на его малый размер, даже не сдвинул с траектории. Промучился кучу времени, несколько раз чуть не окунулся в кипяток при этом высказав всему окружающему свое порицание, но в итоге, ничего не достигнув, решив оставить все, как есть. Конечно расстроился, и посчитав, что тут сделал все что смог, пошел отсюда, а поскольку изучил все оставшиеся ходы, направился туда, где встретил «монаха», невольно задумался о судьбе местных служителей: — неужели все они были такие же как тот с кем я дрался? Или это их захватчики — поработители?

Шел очень узким туннелем, постоянно задевая плечами стены, и любовался проделанной мною работой. После того как по всем ходам прошелся огонь, тут все заметно очистилось. В некоторых местах даже обнажился мрамор, да и пол стал ровный, но до сих пор липкий. Несколько раз попадались расширения наверно при строительстве предназначенные для того, чтобы расходиться встречным, а затем, до моего появления обжитые какими-то тварями — это можно было определить по приличным горкам пепла, — это я удачно колданул, в очередной раз похвалил я себя… пока не наткнулся на еще один вертикальный колодец. Он отличался от всего, что я когда-то ранее видел: первое впечатление, что возникло у меня — пусковая шахта с ракетой. Но через мгновение наваждение исчезло — все обито привычным мрамором.

Просто огромный, круглый колодец. В центре него циклопическая башня приблизительно метра три в диаметре, которая светиться приятным мягким голубовато-зеленоватым светом и источает слабое тепло. Сверху она закреплена на одной из стенок горизонтальным, опять же мраморным проходом, без какого либо ограждения. Сначала хотел сходить по нему и посмотреть на все оттуда, но только ступив, отказался от этой мысли: там от пола исходил такой жар, что я не рискнул идти, боясь обжечься даже в сандаликах.

Оглянулся стоя практически на краю в поисках спуска, — по периметру идет небольшой, наверно подвесной пандус плавно спускаясь вниз. Когда заглянул туда, сразу отшатнулся — глубина жуткая. Такое впечатление, что дно где-то очень далеко, а светящийся столб — игра воображения. Назначение этой конструкции мне было непонятно, поэтому засвербело любопытство, решил глянуть что там ниже, спустившись только на чуть-чуть.

Буквально через несколько метров, наткнулся на гигантские соты, возникшие как чужеродный вырост на стене. Осторожно подошел, держа оружие наготове. Действительно, огромные соты, напоминающие бочки, поставленные друг на друга и закрытые по торцу мутной перепонкой, похожей на плавательный пузырь. Кажется, он даже слегка колыхался. Приблизился, чтобы рассмотреть, что там такое: — через полупрозрачную мембрану было плохо видно, даже после того как зажег маленький светляк. Но мне показалось что там, были люди. В каждом гнезде один человек, совсем голый. Стало не по себе. Кто это и как долго они тут так лежат? Может быть это местные служители?

Теряясь в предположениях, размышляя, правильно ли поступаю, пока не решился, и осторожно рассек ближайшую пленку клинком.

Внутри лежала вроде обычная женщина, хотя слегка непропорциональная. Через минуту, она начала приходить в себя, просыпаясь ото сна, глубоко вздохнула и заморгала, привыкая к свету. Я нагнулся, чтобы лучше рассмотреть её и тут же замер, — на меня не мигая, смотрели знакомые, фасеточные глаза! Распорол, даже не дожидаясь пока она полностью придет в себя. Сдерживая отвращение, извлек женский труп из вскрытой секции. Знакомое строение — она только по пояс напоминала человека, ниже мотались еще прозрачные, тонкие, паучьи ноги.

Обвел все вокруг взглядом — только рядом в сотах насчитал с полсотни подобных существ, а сколько их еще на этом ярусе? Да и этажей этих тоже… дна не видно. Как-то от осознания, что нахожусь внутри гигантского осятника или муравейника забитого врагами готовыми в любой момент проснуться стало очень не по себе. Сколько же их тут! Эмоции переполняли — выжечь и тут все, сколько смогу, но вовремя вспомнил, что огонь прошлому не причинил никакого вреда, и представив как они после моей атаки все повылазят, отказался от этой идеи и решил придумать что-то иное.

Ничего стоящего в голову не шло, и уже собираясь уходить, напоследок огляделся и тут же заметил какое-то движение сбоку. Не ожидая ничего хорошего, рванул туда, одновременно действуя обоими кинжалами — наверно мой наряд сыграл какую-то роль, а может быть и безрассудный напор, но я умудрился распороть появившегося врага. Правда, чуть сам не свалился, когда неожиданно увидев за своим, уже привычным кинжалом, незнакомый красноватый след, сам же его испугавшись. Просто чудом удержался на краю пропасти. Зато смертельно раненый зверь, потеряв опору, и барахтаясь в воздухе хитиновыми лапками, злобно заскрипел и полетел в бездну. Через пару минут я с удовольствием услышал тихий шлепок.

В этот раз мне сильно повезло. Появившаяся так внезапно тварь перемещалась наверно по стене, совсем не походила на человека: во-первых, размерами — раза в два или три больше убитого мною «монаха», а во-вторых, у неё сзади волочился полупрозрачный мешок, наполненный икринками, — наверно будущими паучатами. И то, что я её уничтожил меня почти не обрадовало, оставшихся здесь ячеек более чем хватало. Заглянул вниз — там, куда она упала, появилось несильное свечение, заметное даже отсюда и похожее на кляксу.

Рассматривая её только сейчас обратил внимание на какое-то сооружение в самом низу, пристроенное прямо к колонне, и отличающееся от всего тут виденного. Чем-то неуловимо напоминавшее теплицу.

Прямо разрывался — бежать отсюда, или все ж спуститься. Выбор сделали за меня. Наверно услышав злобное шипение недавно разбившегося паука, со всех сторон ко мне неспешно направились десятки существ напомнивших мне первого своего врага, но уже без какого либо одеяния.

Сражения с таким количеством я явно не выиграю, и тут же отступил к спасительному коридору.

А вот из-за того, что он был узким, воину, ворвавшемуся сюда сразу за мной не удалось как следует размахнуться, зацепился клинком за потолок и на мгновение открылся. Мне этого времени вполне хватило и он тут же осел, распоротый «огненным лезвием». Его место тут же занял следующий, стоящий у него за спиной.

Он совершенно также размахивается, зацепляется…и падает. Дальше сражение для меня превратилось в жуткий конвейер. По настоящему повозиться пришлось только с парой нестандартных бойцов. Но и они ничего не могли сделать — для меня то коридор был тесноват, а для них тем более, — именно эти были слегка крупнее меня. Впрочем, все они, честно говоря, опытом не отличались, просто были намного сильнее. А я к концу бойни просто сильно устал — все-таки весь день считай, машу клинком.

Когда все кончилось, привалился к стенке и полчаса приходил в себя — руки тряслись, ноги подгибались. Сейчас накатил какой-то животный страх. Когда пришел в себя, решил глянуть на свою работу и практически прошел по трупам, боясь неосторожно наступить на залитый зеленой жижей пол, а затем, осторожно, стараясь не шуметь, тихонько спускался по пандусу. Был уверен, что если тут встречу «воинов» результат окажется совсем иным.

Крался, кажется, целую вечность. Несколько раз останавливался и отдыхал, и когда все ж ступил на дно, и вспомнил пройденную дорогу — стало дурно, это сколько же мне придется обратно идти?!

Но если уж спустился, — надо обследовать все вокруг — в центре, примыкая к горячей и светящейся колонне, возвышалось небольшое полукруглое помещение с несколькими арками, а внутри, — вделанное огромное старинное зеркало значительно выше моего роста. В первый момент мне именно так показалось, но когда я подошел ближе, понял, что это включенный и действующий портал, выход которого показывал неровную скалу. Но, если подойти сбоку к плоскости, можно было разглядеть, что это пещера, вход в которую преграждала частая решетка, а дальше, почти на краю обзора виднелась обычная городская помойка. Попробовать сходить туда и вернуться не решился, вдруг тут как-то со временем завязано — сначала выпихну дочку, а там посмотрим.

Ну что, выход найден, можно возвращаться за спутницами.

Перед тем, как подниматься, решил осмотреть все вокруг. Походил вокруг кляксы, что осталась от паучихи, нашел её новую, еще не прикрытую пленкой кладку, потыкав в шарики ножом, больше ничего интересного. К опасности, что поджидала меня тут постоянно, привык или точнее просто устал бояться, и тут заметил еще один туннель идущий куда-то вглубь. В отличие от остальных, освещения в нем не было совсем, но уровень силы тут, внизу зашкаливал, поэтому, не противясь любопытству и не долго думая, зажег светляк на внешнем питании и полез туда. Туннель сразу окружил меня каким-то мрачным давлением. Кажется, даже звуки исчезают, и свет становится слабее. Но все равно пошел вперед. Светляк то вспыхивал сильнее, то почти гас, показывая, что тут уровень магии заметно меняется.

Проход был прямой, без каких либо ответвлений и закончился большой комнатой, одна стена которой была стальной и на ощупь холодной. С правой стороны от неё находился рычаг.

Такое впечатление, что строители специально позаботились о неизвестном герое решившим покончить свою героическую жизнь одним движением, совершив этим еще один, несомненно, героический поступок.

Первой идеи возникшей в голове испугался, как-то не хотелось быть погребенным здесь: -

Не-не-не, это не мое хобби, и я очень шустренько заспешил обратно к теплице.

Сначала не хотел заходить, но, проходя мимо, не сдержался и конечно заглянул. Манил он меня.

Как представил, сколько мне идти, поднимаясь по бесконечной лестнице, сразу накатила какая-то апатия.

Помня, каким образом прошлый раз включил телепорт, поискал нечто подобное, но наверно этот работал по какому-то иному принципу. На всякий случай внимательно оглядел стены, пол и в ярком свете светляка, — я как-то забыл его погасить, заметил, как что-то блеснуло внизу. Нагнулся, заинтересовавшись, и непроизвольно отодвигая время, когда придется возвращаться на поверхность.

В полу, точнее в этой, везде и все тут покрывающей грязи, полностью затоптанное сверкала часть кольца. Попробовал отколупать, не получилось, пришлось даже вырезать клинком. Выковырнул кусок месива, в которой было это нечто. Как оказалось вместе с костяшками человеческого пальца. Глянул на пол, стараясь определить там только рука, или весь погибший погребен, но подумав, что меня это не так и волнует, занялся найденным.

Осторожно отскреб землю. Сначала чужим ножом, а потом тряпочкой: мужская печатка, изнутри слегка погнута, наверно прошлись по нему, когда оно тут лежало, может быть даже я сам.

На поверхности два камня в виде капелек или стилизованных рыбок: одна прозрачная направлена вверх, вторая черная — вниз. Или наоборот, тут как оденешь.

Надевать, конечно не стал, неудобно — кривое, нужно выгнуть да и размер великоват, а с другой… Вспомнилось как я однажды мог погибнуть одев кольцо с умершего мага, его еще тогда Змеюка уничтожила… так что теперь я к незнакомым перстням имел некоторое подозрение.

А с другой, оно мне как никому подходило — как бы символизируя моих супруг — темную Лику и светлую — Мари.

Вздохнул, еще раз заглянув в телепорт, мелькнула мысль, что вот уйду я за спутницами, а он возьмет и выключится, ну и останусь тут с этими эльфийками, темной и светлой навсегда. Да и кто они мне?! Ведь совершено же чужие! Нет, Сильмэ не совсем, конечно, да и привык я к ней, неплохая она все-таки, — но сколько раз она меня пыталась убить… да и Нинэль — стерва еще та. И то, что сейчас здесь с нами ведет себя немного иначе — ничего, по сути, не меняет. Ей просто деваться некуда, вот и притворяется. Но стоит ей вернуться в родную рощу, да даже просто выбраться отсюда, ручаюсь, станет себя вести также как и до этого. Сколько ей? Никогда не интересовался. Но, судя по тому, что выглядит намного старше моей девочки — наверно лет триста, не меньше. Что ей та пара недель, проведенная с нами? Через неделю нас даже и не вспомнит. А окажись она вдруг здесь одна — просто уверен, — бросила бы нас, даже не задумываясь.

Мда, ситуация. Но «я» это не «она». Еще раз взглянул на открывающуюся картину с той стороны телепорта, сплюнул, развернулся и поплелся наверх.

Если спускаясь, я еще как-то остерегался, то подымаясь вверх, уже устал как собака, как-то даже и не боялся, — перся уже не скрываясь, в мозгу крутилась фраза «хочу есть пить и спать…». Тут же глядя на эти куколки, задался идеей, а чем эти твари тут питаются-то? Да хоть те же сгоревшие осы? Даже если предположить что вылетают из дыр, то, что они тут в пустыне могут найти?! А с их количеством…

В итоге, к своему удивлению совсем без приключений поднялся наверх. Прошел до самого входа и остановился у воды в полной растерянности: — как-то я забыл, запуская волны огня, что тот сжигает все на своем пути. Вот теперь я любовался на картину: веревка, точнее тот её конец, что я оставил для возвращения наверх естественно сгорел, и её остатки течением утащило вниз. Присмотревшись можно было заметить, как она висит рядом с входом. А теперь, когда я нашел выход из этой западни, нырять и пытаться на глубине, увлекаемый водоворотом, схватить оставшийся конец веревки, — это мероприятие, даже при всем моем оптимизме, выглядело очень малореальным. Так рисковать очень не хотелось. Да и усталость от подъема снова навалила. От безысходности просто сел на последнюю ступеньку. В голове было пусто и тоскливо. Не знаю, сколько я так грустил, тупо смотря в воду у своих ног. Незаметно как-то стали вспоминаться сегодняшние приключения, схватки…

Снова вспомнил про ступеньки наверх в келье, решил еще раз проверить и поплелся туда. Потолкал плиту — вроде слегка качается, но отсюда мне одному её точно не поднять. Начал долбить, чужим кинжалом, в смысле его ручкой, впрочем, без особой надежды — девчонки, скорее всего до сих пор торчат на улице, на площадке, и вряд ли услышат.

Но услышали, точнее темная слухачка обратила внимание на непривычные звуки.

Да еще и Мурзик принеся к ним, и как ужаленный стал виться рядом. Чтобы вдвоем не уходить, Сильмэ послала светлую сходить, все выяснить. Вот на её испуганный голос я и отвечал сквозь щель.

Уже втроем, — она привела и девочку, с трудом сдвинули плиту, накрывшую люк сверху, и я с трудом вывалился на пол.

В первый момент Нинэль не узнала и выхватив клинок направила его на меня, а я, расслабившись и обрадовавшись, что все-таки смог возвратиться на поверхность, даже не увернулся бы. Как-то совсем забыл, что облачен в чужую одежду, и за это чуть не поплатился. Впрочем, ничего не произошло и ладно. Зато дочка, этого не заметив, сразу бросилась обниматься. К моему удивлению Нинэль тоже обрадовалась и кажется, собиралась присоединиться к радости Сильмэ, а потом смутилась, покраснела и так и осталась стоять в стороне. А вот Мурзик был вполне счастлив и не скрывал этого.

Вкратце, чтобы не пугать подробностями ознакомил их с результатами, с тем, что возможно есть выход, и путь относительно безопасный.

Пока я отдыхал, светлая побежала за оставленной веревкой, дочка — за моим рюкзаком и вещами что до сих пор лежали у фонтана, я привалился к колонне и просто сидел счастливый. От того, что вернулся, от найденного как я надеялся выхода… как буквально рядом со мной, в возникшей тишине прозвучало очень громко «кап».

От непривычности вздрогнул, прислушиваясь, но следующее «кап» показало, что мне не почудилось. Я не девушка, поэтому нашел источник не сразу: — То мраморное дерево, которое я еще в самом начале заценил как произведение искусства, ну с плющиковыми листьями, сейчас издавало эти неприличные звуки.

Глянул в магическом, чтобы понять можно это пить или нет, и не поверил увиденному. Куст просто пылал магией, на его листьях возникала роса, концентрировалась и каплями практически чистой силы капала вниз! Причем такой концентрации, что на них даже смотреть было больно. Бегом понесся за своей пластиковой бутылкой, выхватив рюкзак у возвращающейся девочки, извлек бутыль и бегом обратно. Теперь я собирал капельки, пытаясь поймать каждую падающую. А если учесть что капали они каждый раз с разных листьев — игра на ловкость получалась еще та. Когда Нинэль, вернулась, сначала не поняла моих движений, а когда глянула в магическом — не поверила глазам. И намекнув, что я уже устал, сама предложила меня подменить. Представляю, что она чувствовала, когда у меня не удавалось поймать очередную каплю. И достаточно часто, честно говоря.

У неё и правда получалось лучше. Поэтому пришлось задержаться еще часов на несколько, пока бутыль полностью не наполнилась, потом девушки по очереди с суеверным трепетом ловли их и пили… Это затянулось очень надолго. Я незаметно даже задремал. И мне приснился странный сон:

— Мне привиделось, что я нахожусь в этом храме, но уже наступил поздний вечер и на стенах полыхают красным пламенем факела. Их столько, что во всем помещении почти светло. А я только что вошел с улицы, только там не привычная пустыня, а зеленый и сад, укрытый вечерним сумраком, а я иду к старинному деревянному столу, стоящему в центре. В его главе, опираясь на столешницу обоими руками и нависая над ней, внимательно рассматривая какие-то документы, стоит седой мужчина в бордовом, бархатном, длинном плаще. Увидев меня, тот злобно нахмурился, и неспешной, твердой походкой, обогнув стол, направился в мою сторону. Непроизвольно отметил, как накидка топорщится, приоткрывая огромный и явно тяжелый меч. На его груди висит украшение, мерцающее в свете неровного пламени факелов.

Небольшие полностью седые усы, бородка клинышком и длинные седые волосы. Выше меня как минимум на голову и весь какой-то очень крупный.

Я не знаю, кто это был, но интуитивно понял — это повелитель, и все что он прикажет — исполню не задумываясь.

Он, одетой в перчатку из очень грубой кожи рукой приподнял мою голову и заглянул в глаза: они поразили меня своей глубиной и выразительностью. Один раз, задержавшись на них взглядом, я уже не мог его отвести. Сначала выражение его лица оставалось суровым и каким-то жестким. Но через мгновение его губы тронула мимолетная ухмылка, чуть позже отразившаяся и в лучиках вокруг глаз, и он, отпустив меня, шутливо поклонившись, развернулся ко мне спиной и спокойно пошел на свое место. Только сейчас я заметил, что там стоит обычный деревянный стул с высокой спинкой. Чуть дальше, слегка скрываясь в тени колонн, был кто-то еще, но рассмотреть больше никого не успел. Все в один момент исчезло или скорее растворилось как туман. До меня стало доходить, что вокруг твориться что-то неправильное. В полусне — полу проснувшись, потянулся за своим клинком.

Открыв глаза чуть не отшатнулся: ко мне несся, скользя на поворотах по скользкому мрамору и орал во весь голос совершено офигевший Мурзик, а обе эльфийки, уже с заметно поцарапанными руками пытались его поймать. Темная как более проворная ориентировалась на слух, а тот наверно поняв это, уходил с резкими поворотами. Котенок с разбега нырнул ко мне и замер, запутавшись в складках одежды.

Увидев, что я на них гляжу, эльфийки смутились.

Сейчас, когда я внимательно их разглядывал до меня наконец стало доходить: они обе, похоже, пьяны до удивления! Кажется, даже прошлый раз, когда Сильмэ выдула с треть бутыли коньяка, она не выглядела такой, обалдевшее счастливой… и более чем довольной.

Да и вторая выглядела не лучше. Сейчас встав на колени, пока я отвлекся, пыталась незаметно выудить сопротивляющегося Мурзика.

Прижав его к себе, попытался выяснить у девушек, что собственно произошло.

Те сначала просто глупо хихикали, и отнекивались ничего не значащими фразами, но потом все-таки Нинэль села рядом, мягко прижалась. При этом состроив мне глазки, даже не обратив внимания на помрачневшую девочку. Правда при этом рассказывая достаточно важные вещи.

По её словам, я так сильно устал, что они не захотели меня тревожить… А чтобы не терять драгоценную, в прямо смысле слова влагу, как-то мимоходом заполнили все емкости, что у нас были. В том числе и мою кружку. Как они её нести планировали, я даже не спросил.

Но это оказалось только предисловием: — оказывается после этого, чтобы не терять драгоценную жидкость моя дочка сотворила то, что от чего Нинэль её сильно отговаривала. Даже несмотря на то, что полностью восстановилась в магическом плане, наверно от жадности или может быть, слегка опьянев от нахлынувшего — выдула целую кружку почти чистой силы при своем, полностью заполненном резерве.

В итоге чуть не умерла. Точнее однозначно погибла бы, если бы Нинэль, которая непрерывно, наверно часа два, не меньше, её лечила.

Сначала, когда у неё на руках девушка начала просто умирать с признаками, которые она никак не могла распознать, и впала в полный ступор! Что же делать, светлые темных лечить не могут, а подружка у неё на руках гибнет. Вспомнив рассказы и советы, когда-то услышанные в почти такой-же ситуации, только умирала она сама, попробовала лечить, каждое мгновения боясь сделать только хуже, — вроде обошлось, даже получилось слегка восстановить той здоровье.

Не поверила своим глазам. Как же так! Ведь всю жизнь, все её окружение с детства ей вдалбливало, то что магия светлых в любом виде для врагов лютая смерть, а тут… получается права темная, а не её родные, те кому она всегда доверяла. Снова проверила, — и опять вышло. А потом началось такое, что и рассуждать некогда было — вливала силу в лечебное плетение, восстанавливалась сама, снова вливала…

Поэтому, когда все это закончилось высказала той все что о ней думает.

А вот Сильмэ, придя в себя просто молчала, испытывая стыд, что не послушалась и одновременно пытаясь расшифровать свои новые ощущения. Что-то было не так и она никак не могла от слабости определить, что именно. В итоге, когда поняла офигела! Её внутренний резервуар силы увеличился почти в два раза! А если учесть, что и до этого она считалась сильным магом…

Когда до неё дошло, что произошло, от восторга бросилась целовать ошалевшую от этого, и первое время не понимающую ничего светлую, котенка… даже ко мне хотела поприставать, разбудив и похвастав. Но от этого её отговорила уже Нинэль — той тоже очень захотелось рискнуть подобным образом, — ведь в результате можно было получить такой суперприз! Ну что, и у той получилось тоже неплохо. Пусть и не в два раза, и даже не на четверть, но все равно очень прилично. И вот, пьяные от счастья и недавнего воздействия, и полные любви к ближним их окружающим, за исключением, правда друг друга — все-таки обниматься им было несколько некомфортно, начали искать на ком бы выместить свою ласку и восторг. Не придумав ничего умнее поймали Мурзика и уже совершенно не опасаясь его когтей и зубов бросились гладить и тискать. Тот, не оценив такого резкого изменения отношения к себе, естественно стал удирать…

— Ваши бы усилия да в мирные цели, — вздохнул я. Те как-то потупились. — Если сил девать некуда, могли бы как-то отблагодарить это место… прибраться тут…

Сильмэ тут же махнула рукой:

— Все, уже сделано! Уборщик пошел. И пока тут все не исправит, не отключится! Еще что?

— Вот так, со сна прямо и не придумаю. Ладно, когда пойдем отсюда?

Те смущено отвернулись, — явно покидать такое место ни одной из них не хотелось.

Но все равно пришлось идти. Не всю жизнь же здесь сидеть. Тем более без запасов провианта, только на источнике силы. Хотя мои, дай возможности им выбирать, просто уверен, что померли бы тут, рядом с источником, точнее в обнимку с ним.

Так что они уходили с таким явным сожалением, ежесекундно оборачиваясь, что даже мне стало неудобно…

К моему удивлению, девушки мимоходом, когда проходили келью, тихонько пошептались, несколько раз таинственно глянув на меня, и затем похватали оставшиеся рясы, и каждая сунула к себе в сумку. Я только пожал плечами.

Никуда не заходя, повел сразу к муравейнику. Когда только стали приближаться, Мурзик сначала сильно встревожился, потом дернулся, пытаясь сбежать, но удалось удержать на месте — ищи его потом, а бросать его, с моей точки зрения было как-то подло. Поэтому потерял еще немного времени на то, чтобы попытаться его как-то успокоить, стал гладить и разговаривать с ним. Вроде притих. Но я все равно продолжал ласкать его и поэтому чувствовал, как он почти всю дорогу мелко трясется, забившись в угол сумки. Впрочем, состояние эльфиек было ненамного лучше. Особенно когда Нинэль вслух подумала, что иметь такой комплект рядом с родной рощей…

Но самое для меня страшное — практически наотрез отказалась идти дальше, заявив, чтобы мы её оставили здесь. Сколько ей сил хватит, столько она этих тварей и уничтожит. Только сейчас напишет записку, которую мы обязательно должны передать в посольство…

Ну да, конечно, останется она тут одна…

Моя тут же заявила что присоединяется! Что, мол, это будет самая благородная битва, — битва светлых и темных с их общим злом.

Угу, намечался грандиозный скандал в самом опасном месте. И тут я оказался в меньшинстве…

Гася ссору, сообщил, что я знаю одно средство как тут сразу все уничтожить.

Но пусть они пообещают, что не будут мне мешать. И помогать тоже!

Когда дошли до дна, показал телепорт, светлая подтвердила, что это скорее всего рядом с столицей, хоть и не была в том месте ни разу. Да это, в общем, и не важно — судя по мусору, все равно будет хоть какой да город.

На минуту отстал, когда девушки обернулись, уже готовые преступить порог, подошел к дочке, обнял.

— Я еще одно дело закончу, меня наверно не ждите, буду чуть позже.

Тут же, угадав, куда я направляюсь, со мной ринулась Нинэль, которую мягко отстранил — я не надолго. Если вдруг не успею — помоги Сильмэ добраться домой. Обещаешь? — и взгляд глаза в глаза.

Не отвела взгляд, ответила твердо и уверенно: — Да! Обещаю!

Отдал свой рюкзак с вещами светлой, а котомку с Мурзиком темной, развернулся и пошел в темноту.

— Подожди! На, это поможет, — что-то полетело в меня, и через мгновение на моем плече возник мячик света намного ярче, чем те, что я раньше зажигал сам.

Оглянулся. Такие внешне разные эльфийки сейчас стояли рядом, и держались за руки. И ждали моего возвращения. Даже котенок, высунувшись из мешка, смотрел в мою сторону.

Заставил себя отвернуться и вошел в коридор.

Прошлый раз я, кажется, проходил его намного дольше, а сейчас, или из-за того что он был уже мне знаком, или устал в этот раз меньше, путь занял несколько минут.

Оглядевшись, подоткнув полы рясы, шагнул к рубильнику.

Осталось только дернуть и бежать. В то, что смогу после этого выжить я как-то не очень верил. По моим расчетам высота водяной башни была метров сто, и если задвижка откроется резко, выжить в таком потоке воды было нереально, или ударит или затянет. Одна надежда оставалась, что шлюз будет открываться медленно.

— А еще не собирался геройствовать, — подумалось с каким-то сожалением.

Со всей силы дернул рычаг вниз. Тот легко опустился, будто недавно смазанный и проверенный кем-то и стена плавно поползла в бок, а рукоятка медленно стала возвращаться обратно. Получается, что его все время нужно держать?! Ну не настолько я и герой, — не придумав ничего лучше, воткнул в исчезающую щель рубильника ненужный больше клинок паука, и со всех ног понесся по туннелю к телепорту, шлепая по образовавшемуся ручейку и подгоняемый пока еще небольшими волнами.

Когда уже до телепорта осталось с десяток метров, увидел спутниц до сих пор стоящих рядом с ним и явно пытающихся справиться с волнами, рвущимися в него. Заорал, чтобы они быстрее шли. Кажется, дочка уперлась, но Нинэль схватив её за руку, насильно втянула внутрь потока. Как гора с плеч.

А вот меня в этот момент подхватила и понесла с бешеной скоростью вода. Хорошо, что пока в его сторону. Оставшееся расстояние пролетел практически в секунду, уже затянутый в глубину и барахтающийся там. С трудом умудрился схватиться за пролетающий мимо край руками и направил себя вниз, в водоворот потока и исчез в нём.

Вылетел с другой стороны сильно приложившись об скалу, которую я хорошо рассмотрел в прошлый раз.

Не уверен, что полностью целый, но до сих пор живой! И тут же почти захлебнулся — со мной сюда влилось несколько тонн воды. Но самое неприятное случилось чуть позже, меня, полузахлебнувшегося, ошарашенного ударом, подхватила струя и понесла совсем не туда куда я ожидал. То-есть не к выходу, который я раньше видел, а куда-то вглубь и в кромешную темноту! Хотя в первый момент я этого не понял, и даже не сопротивлялся. Течение несло, крутило меня.

На секунду умудрился выплыть наверх чтобы схватить воздуха, и именно в этот момент увидел, как уже вдалеке, Нинэль, до сих пор каким-то чудом удерживаясь у перехода, била мечом по каменной узорной раме, светящейся тусклым, зеленоватым светом в темноте пещеры. Тут же свечение погасло, поток выливающийся из порта прервался, поверхность «зеркала» поменяла цвет сначала на пепельно-серый, а потом стала быстро осыпаться, превращаясь в порошок и открывая скрытую до этого обычную каменную стену. Что было дальше не видел, очередная волна накрыла меня.

Но уже прерванный поток воды начинал успокаиваться, и через пару минут, в очередной раз больно пройдясь спиной по неровностям русла я зацепился за дно и еще через минуту оказался распластан на спине в неглубокой ямке на дне, где только что бушевал поток. Так и лежал на полу пещеры, насквозь промокший, нахлебавшийся, не в силах даже пошевелиться, рассматривая в сумраке потолок нависающий надо мной. Но при этом распираемый гордостью и счастьем оттого, что мне удалось выполнить задуманное, да еще, при этом, остаться в живых.

Девушки нашли меня буквально через минуту. Так как были заполнены силой — тут же восстановили все что было поломано и вывихнуто.

С их помощью и поднялся, сил почти не осталось. Точнее просто сел в центре «своей» лужи.

Проверил все что у меня было — вроде ничего не унесло.

Огляделся при свете зажженных девушками фонариков. Ну что, опять повезло. Еще с десяток метров и ход, по которому меня волокло резко уходил в глубину, и был уже не настолько полог. Попал бы туда — и могло утащить намного дальше.

Пока мы шли к решетке, от которой, кстати меня унесло очень далеко, девушки поделились неприятностью — Мурзик как только окунулся с головой — сразу взбесился, легко разодрав свой мешок и убежал. Причем никто не понял куда.

Медленно вернулись к месту появления. Рама, порубленная светлой, сейчас выглядит как-то очень старо и потерто, часть воды вылилась и в сторону выхода, заодно смыв весь мусор, что там лежал. Вместо него там сейчас везде блестели лужи.

Обследовал решётку. Вроде самая простая, железо самое дешевое — сейчас все покрытое налетом ржавчины. Да и замок, скорее от честных людей, я такой даже без ключа бы открыл.

Но самое важное мой котенок при желании мог тут пролезть не напрягаясь.

Покричал — безрезультатно. Тут мои эльфийки, видно заметив, что я уже полностью пришел в себя, решили обсудить сложившуюся ситуацию.

То, что все выжили это замечательно, но что делать дальше? Тут же все согласились с моей идеей немного выждать тут, пока Нинэль не сходит, и не разведает все вокруг. В первую очередь где здесь можно перекусить и переночевать «по-человечески».

Все-таки она тут «местная» и не будет сильно привлекать внимание. Тем более что в этом городе находится и их представительство. А мы пока посидим, подождем котенка, — очень уж мне не хотелось без него уходить.

Когда все вроде было решено, выяснилось, что я забыл на их взгляд о самой важной вещи — просветить их, а собственно, что ТАМ случилось? Откуда вода, и почему им пришлось ломать телепорт, которым можно было относительно просто ходить за такой редкой жидкостью с силой? За последнее они обе на меня кажется серьезно обиделись. Особенно светлая.

Ну что, рассказал все свои идеи и поступки. А тот факт, что умудрился выжить в такой ситуации очень меня радовал, в итоге при рассказе наверно слегка переусердствовал.

Вот только Нинэль послушав моё хвастовство, выводы не совсем разделила: — Во-первых, вода скроет не все ярусы, а только самые нижние, верхние останутся целы, а от сотрясения, все существа могут начать вылезать. Даже те, что окажутся неглубоко притоплены, тоже могут спастись.

Получается, что ты растревожил и разбудил все то зло, что так долго спало, а проснувшись они начнут вылезать и искать пищу, а может и захватывать территории. И жрать все подряд. А самыми ближайшими тут находятся наши земли!

Нет, конечно, подавляющее большинство окажется в итоге уничтоженным, но выжившие будут представлять непосредственную опасность моему лесу, моему народу.

Я обязана их предупредить, и присоединиться к моим воинам. Сейчас для леса будет важен каждый боец.

— Зато вы в курсе, кого ждать и когда. И как-то подготовитесь.

— Ну да, это тоже. Хотя, конечно, приношу свои извинения. Останься я там, не думаю, что мои успехи были бы столь грандиозны. Да и то, что ты спас меня, а не бросил — вам обоим я также очень благодарна. Теперь, когда вы почти дома, я вас покидаю. С учетом открывшейся ситуации у меня мало времени…

— А мы еще не дома, — подала голос Сильмэ, чем удивила собеседницу.

— Как? Я думала, что вы живете где-то рядом со столицей, вы сами сказали… с неподдельным удивлением начала она.

— Угу, рядом, вот только не с этой. И название у нашей столицы не Крев, а Тоопь.

Хм, а я уже догадываюсь, почему у местных она звучит просто «столица», усмехнулся про себя…

— Какая Тоопь? Я такую даже не слышала, — растерялась Нинэль.

— Может быть, ты спросишь в городе, как нам до неё добраться? У своих поспрашиваешь, все равно же первым делом туда?! — встрял я. Да и потом, хотя бы гостиницу, какую поприличнее, или какой постоялый двор, узнай, где нас не тронут?

— Хорошо, мне и, правда, нужно срочно передать родным то, что я знаю. А вот про надежный ночлег, — тут все очень сложно. Те, что мне посоветуют, будут скорее надежны больше нашим, а вот вам наоборот. Ладно, что-нибудь придумаю. И да, обещаю, что про вас своим не скажу ни слова! Ждите меня здесь, по возможности все узнаю, приду, расскажу, — и уже извиняющимся тоном, — тут темных недолюбливают, не высовывайтесь особо.

Легко сбила клинком замок с решетки и незаметно даже для нас исчезла.

Когда убедился, что её нет рядом, обратился к дочери с просьбой снять повязку. Увы, чуда не произошло. Видеть она не стала, хотя вроде все условия договора соблюдены. Или мы должны были полностью и пешком?! Теперь и не знаю… Да и не вернуться туда уже.

Вздохнул, она повязала повязку обратно и привалилась к моему боку.

Наверно так мы и молчали наверно с полчаса, пока темная неожиданно, как бы задумавшись о чем-то своем, спросила у меня:

— Какая она?

— Кто?! — вздрогнул я от возникшего подозрения. — Нинэль?

— ОНА! Ты же понял про кого я…

— Красивая… — также задумчиво ответил, вспоминая встречу с Эллоу.

— Разве она не…паук?!

— Я…не знаю. Тот раз я её встретил в очень откровенном…

Договорить мне не дали, прямо напротив моих ног возникла черная змея. Причем секунду назад её тут не было. И насколько я знаю их повадки, уже раскачивается готовая к броску. Молча!

Оружие у меня с собой, но тут даже выхватить не успею, — как раз с той стороны прижалась девочка, а я приобнял ее, прижав к себе. А вот Сильмэ как-то замерла. Уверен, что уже в курсе незваной гостьи и если б хотела — могла убить. В отличие от меня у неё оружие всегда под рукой, Но не сейчас, сейчас она её боялась и совсем не как опасного животного. Предполагая самое невероятное.

А вот у меня даже сомнений не было, кто это тут заглянул к нам в гости.

Змея, выпрямляясь и разгибая пружину тела, кинула себя в мою сторону — от её появления до броска прошло не больше секунды, я даже руку поднять не успел, чтобы защитить свою шею — уже понял, куда будет удар, а тем более отшатнуться — сзади стена.

Но её полет в воздухе был пересечен еще одним мелькнувшим телом, и тут же в шею ударило мокрым и холодным. Девушка оставалась все еще в ступоре, а я почувствовал, как по коже потекло что-то липкое и неприятное. Выпростал руку из-под Сильмэ уже с кленком, и с отвращением отдернул извивающуюся змею, готовясь прибить ту. Не знаю, сколько времени у меня осталось, но хоть спасу дочку.

Вот только откинутая змея оказалась без головы! Точнее она у неё еще была, но болталась на какой-то жиле или куске кожи. Упав на пол пещеры, извивалась в своем последнем жутком танце. Ощупал шею — вроде ран нет, болит слегка конечно, но тут, скорее, просто от удара. Ну и весь перемазан в чужой крови.

Зато в метре от нас на сухом месте сидел Мурзик и совершенно невозмутимо вылизывался, как будто ничего такого и не случилось.

Кажется, я начал понимать эльфиек. Как же мне самому захотелось его затискать.

Вместо этого подошел, взял на колени и стал наглаживать — в общем, он остался доволен.

А тут и дочка слегка шевельнулась. Хотя бледной и рассеянной оставалась еще очень долго. Даже не попросил чтобы магией меня почистила — сходил, выбрал лужу поглубже, там сам и помылся. А когда пришел обратно, на моем месте сидел и при этом умудрялся практически спать обожравшийся и очень счастливый шарик с пухом, а от змеи остался один чулок.

Сначала хотел взять его на память, но, посчитав чужим трофеем, оставил. Да и память, возьми его, будет очень своеобразная.

Так мы и сидели несколько часов, вместе с дочкой, молча, теперь уже держа кинжалы наготове.

А потом, когда нам всем это надоело — девочка решила прогуляться по округе, и сама же успокоила меня, что будет ходить крайне осторожно, и так, чтобы её никто не заметил.

Но вернулась буквально через пару минут: — там, вокруг этих пещер, — я нашла еще два входа заделанных подобными решетками, забор поставили. И вроде простенький, но туда столько магических защит вплели…

Нет, я конечно пройду, но опасаюсь что случайно могу и шума наделать. Поэтому подождем светлую. Интересно, а как она прошла?!

Ждать пришлось долго. Только когда начало смеркаться, появилась Нинэль.

Во всем новом, в полном светлоэльфийском вооружении. Совсем чужая.

С каким-то пренебрежением сунула тяжелый мешок с провизией и пока мы перекусывали, — еда, кстати, оказалась даже очень вкусная, кратко, явно торопясь и не заостряя внимание на подробностях, рассказала, что действительно здесь слышали о нашей столице, но находится она далеко на востоке. Туда можно попасть или две — три недели на паруснике, или пешком по берегу много месяцев.

Когда мы высказались за парусник, она самодовольно хмыкнула:

— Я была в этом уверена и уже сняла приличный бриг на туда и обратно.

Ну, как сняла, практически купила, — туда рейсы никто очень давно уже не делает, — трусят. Очень нехорошие слухи ходят про те земли, и никто туда плыть не хочет, — как-то подозрительно глянула в нашу сторону.

Вот и пришлось заключать договор, что после того как они вас туда доставят, эта посудина переходит в их собственность, — нанять экипаж туда оказалось даже намного сложнее, чем сам корабль.

Только есть одно препятствие, вас никто не должен видеть, боюсь иначе, вы просто не доплывете. Поэтому сегодня ночью я вас тихо проведу на борт, и там вы должны все путешествие вести себя как мышки.

Когда я поинтересовался, во сколько обошлось нанять корабль? Та пожала плечами:

— Сам корабль с командой, мое оружие и одежда, да и все остальное по мелочи — вот это все, я оплатила одной твоей кружечкой. С ТЕМ содержимым, естественно. Надеюсь, она тебе не была очень дорога?

Потом мы, пока еще не стемнело, поделили трофеи. Нинэль сразу забрала себе один полный бурдюк с силой, второй и бутыль досталась нам. Также нам конечно оставила свои прежние, ранее подаренные клинки. То, что она себе тут успела купить было и лучше и красивее: совершенно новые светлоэльфийский лук и меч.

Сначала с каким-то брезгливым видом отложила в сторону оружие темных, с которыми прошла половину пустоши. Но в итоге, уже практически уходя, передумала, тщательно завернула их в свои старые тряпки и забрала. На память, — с усмешкой объяснила она свой поступок.

Вот так мы и расстались.

Да, изменилась Нинэль. Хотя нет, стала скорее прежней, — не думаю, что всю дорогу притворялась. Там она была естественна, да и тут, окунувшись в привычное для неё окружение, и забыв путешествие как страшный сон, повела себя с нами честно, не играя. Прислушался к себе и понял, а ведь я сам считаю вполне разумным — не тянуть, а сразу же разбежаться. Чтобы сохранить в памяти то хорошее что возникло между нами, и что всё это время нас связывало.

Через забор окружающий тут все, перелезли на удивление спокойно и не скрываясь — как пояснила светлая, он предназначен больше, чтобы любопытные сюда не лезли. И от очень редких появлений всяких монстров, наподобие тех, что мы видели. Но последние уже давно не приходили, поэтому всю эту конструкцию охраняет достаточно скромный маг, который за пару монет согласился «не заметить» два сигнала тревоги. Тем более, что никакой опасности для города мы и не представляем.

В темноте, ведя нас по совершенно незнакомому городу, какими-то окольными тропами — нас окружали дома с жителями крайне скромных доходов, провела нас на корабль, да так что никто из команды не заметил. Хотя и народа почти не было — так, пара злых вахтенных. Из их недовольного бухтения и поняли, что все остальные в тавернах гудят — мол, не каждый из плаванья может вернуться, поэтому пьют и гуляют как последний раз.

Зашли в каюту не зажигая огня, маленький, похожий на чуланчик «погребок» расположенный чуть ниже уровня палубы. Одно небольшое окошко наглухо закрыто. Стол прибитый к полу, пара табуреток, скромная кровать или вернее диван с жестким, обитым кожей тюфяком и встроенный в стену шкаф. Вот и все убранство.

Там наша бывшая спутница сказала, что завтра, еще до восхода солнца нам сюда принесут запечатанный сундук. Там будет наш провиант на все время пути. В расчете на месяц плаванья.

Мы должны будем спрятаться в шкаф на это время. Затем комната будет опечатана, и не будет открываться до самой нашей земли.

Как мы выберемся, когда судно причалит к берегу — уже наши трудности. Но всё время дверь будут охранять двое её соотечественников. Вот их обязательно надо оставить живыми, для них поставлена своя задача в ваших краях. И еще, они будут знать, что внутри будут прятаться люди, правда, не будут знать кто, так что можете особо не опасаться их слуха, хотя говорить что-то интересное все ж не советую.

Затем достаточно холодно попрощалась и исчезла.

А мы оказались в пустой и запертой снаружи комнатке.

Такое быстрое развитие событий по нашему возвращению напрягло нас обоих, очень уж шустро от нас пытались избавиться. Но ничего другого на ум не приходило, даже бежать отсюда сейчас или бессмысленно или просто глупо. Если было бы желание — могли прям в пещере и уложить. Поэтому решили оставить все как есть и ждать. Но и не расслабляться, я в уме прикидывал все возможные варианты схватки, в том числе и магические…

Вот так, не выпуская оружия из рук мы и просидели считай всю ночь. Единственный кто себя чувствовал прекрасно и вполне комфортно был наш питомец.

Утром, когда стало светать и солнце заглянуло через щели, мы, как и было приказано спрятались в узком и неудобном ящике. Погрузка прошла очень быстро, и исключительно силами светлых, затем дверь тщательно заперли и мы остались вдвоем в этой своеобразной тюрьме, из-за стоящего по центру огромного сундука ставшей еще меньше. Чуть позже потянулся народ с берега и мы, точнее Сильмэ, внимательно вслушивалась в речь матросов. Те, отмечая последнюю ночь на суше, практически все были больны на голову, но как только прозвучал свисток боцмана, моментально заняли свои места и мы, расправив паруса и заметно накренившись на бок, шустренько отошли от причала.

Наше помещение находилось недалеко от капитанской, и девочка первое время внимательно вслушивалась во все о чем там говориться, ожидая какого-то подвоха. Кое-что узнали: Капитан от всех скрывал то что через месяц станет полным владельцем шхуны, нехотя «признавшись», что оплатил поездку какой-то богатей, причем, очень щедро, так, что не только удалось закрыть все прошлые кредиты и штрафы, но и на выпить — погулять после рейса останется. А цель поездки, вещал он «театральным» шепотом на всю палубу — доставка важного эльфийского груза, а именно книги на староэльфийском для какого-то ритуала, которая заперта в каюте, и её охраняют несколько светлых эльфов, не подпуская к двери, ни одного из команды. Даже меня, — в смысле капитана. Это специально обговаривалось в контракте…

Решив, что тут нам ничего не угрожает, слегка успокоились и дальше вели себя достаточно тихо.

Только вот буквально уже к обеду я почувствовал — не быть мне морским волком. Меня начало жутко укачивать! Как же мне было плохо! И на свежий воздух и не выйти.

Девочка сначала не поняла, подумав что меня отравили — мы как раз перед этим попробовали что нам положила в дорогу заботливая Нинэль. А когда разобралась, хихикнула и метнула в меня что-то, после чего меня моментально сморило, и я спал до самого вечера, уточнив у спутницы, а это точно первый вечер нашего путешествия? Та хмыкнула, пообещав что может так и на неделю уложить. Я отказался, сейчас кажется было немного лучше. Может привыкаю?

Повезло что не спал — как раз вечером произошло событие, которого никто не ждал.

Наперерез нашему курсу, — об этом мы узнали из разговоров на палубе, шла маленькая, но очень скоростная яхта на всех парусах, наш капитан, похоже давно ожидавший нападения выгнал всех свободных, причем можно даже заметить очень неплохо вооруженных, на палубу, откровенно ожидая столкновения, но пока ничего не происходило. Оба судна шли параллельными курсами, даже не сближаясь. С той стороны наверно с помощью магии, голос звучал отчетливо даже для меня, предложили принять шлюпку. Не ожидая особого подвоха от нескольких моряков в ней, наш капитан согласился, корабли слегка замедлили ход, захлопав парусами на ветру, и через минуту на наш борт, кажется без всяких лестниц и веревок влетела Нинэль!

Поговорив очень тихо несколько минут с командиром, крикнула матросам ждущим в лодке на которой приплыла, что они свободны, и те шустренько отчалили в сторону, а мы, снова наполнив паруса, и стремительно удаляясь от встреченного нами судна, пошли своей дорогой дальше.

Очень скоро запор на нашей двери заскрипел, и к нам ввалилась вся мокрая, покрытая морской солью, какая-то помятая и смущенная, с огромным мешком за спиной Нинэль.

Не давая возможности что-либо спросить, выдала сразу:

— Я с вами, до самого конца! Примете?

Перехватив у неё эстафету — в том чтобы не дать мне вставить ни одного слова, влезла темная:

— Папа! Можно я произнесу ЭТИ слова? — а голосок ядовитый — ядовитый…

Не поняв о чем она, но не думаю, что прогонит, пожал плечами и согласился:

— Хорошо, скажи…, - что-то мне подсказало, что и мне будет не скучно.

И та, с театральным эффектом выдала:

— Добро пожаловать в дурдом! — а потом вздохнула, и тихонько прибавила, — жаль, что с собой нет ТОГО золотого…

Нинэль ничего не поняла, и как-то подавлено поинтересовалась, что это означало?

Я, уже разгадав, о чем пойдет речь, молчал, сдерживая смех. Отвечать взялась девочка:

— Понимаешь, когда-то ужасно давно, — хохотнула, — где-то с пару месяцев назад, я считала этого человека, его супругу, и немного свою маму самыми главными своими врагами.

Но когда они меня принимали в свою семью, в тот момент Алексэй произнес эту волшебную фразу. Я конечно сразу её не поняла, но чем дальше, тем больше все, что окружало меня, менялось. И часто, для того чтобы успокоиться и не пытаться понять невероятное, я её про себя проговаривала, и все сразу становилось на свои места: — это не мир перевернулся, это просто я сошла с ума…

Улыбнулась, чему-то своему:

— Знаешь, я думаю, ты и сама теперь частенько будешь вспоминать эти слова…

— А что за золотой? У меня есть с собой несколько и если надо… — немного ошарашено спросила светлая.

— Не, твой не надо! Все в свое время, — продолжила играть дочка.

Собственно это все.

Упала на свободный стул, почистив себя магией, и принялась разбирать свою поклажу.

Как и почему оказалась она здесь? Чуть позже, конечно же, рассказала:

Нинэль очень устала, бегая по городу и готовя наше отплытие, и с нетерпением ждала, когда все это закончиться, чтобы немного отдохнуть и затем как можно быстрее возвратиться домой.

Она стояла на пристани, ожидая отплытия и слегка опасаясь, что мы ей не поверим и сбежим в самый последний момент, и все её хлопоты окажутся напрасны.

Но по её словам, как только корабль отчалил, когда убедилась, что все удалось, как она и хотела, а её странные спутники уплыли и она их, скорее всего никогда уже не увидит…

Вот в этот момент для себя неожиданно поняла, что она только что совершила огромную ошибку.

Да, родная роща, родственники, знакомые и все те дела, что ждали её там, как-то не трогали. Все ушло куда-то в туман. Она сама не понимала себя, как за неделю, можно было так измениться?!

Ведь это она сама поменялась? Ведь все те, с кем она встречалась здесь оставались такими же на протяжении десятков лет!

Она пыталась вспомнить что-то, что потянет её домой, и с ужасом чувствовала, что не может.

А вернуть ушедший корабль было уже нереально.

А если плыть на следующем, то, как она нас найдет? Нехорошие слухи ходили про ту землю.

Сообщив своему окружению, что ей срочно надо туда и получив в ответ полное непонимание, и даже негативные высказывания о её адекватности, мол, нужно срочно собирать оборону и возвращать всех бойцов чтобы насмерть схватиться с врагами — о найденном муравейнике зла знали уже все.

А она не воспринимала их серьезно, вспоминая жуткий потоп, уверенная, что большая часть тех существ просто обязана была уже погибнуть, захлебнувшись. И если обычный человек смог в одиночку уничтожить с полсотни этих существ в сражении… Она же сама видела их трупы в лужах противной слизи, когда пробиралась по коридору…

Но как это объяснить своим? Поклялась же не выдавать друзей!

Продолжила, никак не аргументируя настаивать на своем, в итоге получив в ответ «можешь не возвращаться».

А как про неё еще могли подумать, когда она, вместо того чтобы идти умирать за родную рощу, святое древо, лорда и родственников, убегала неизвестно куда?

Решив, что в любом случае отношение к ней теперь будет своеобразное, нагрубила посланнику и ринулась со всей ей доступной активностью воплощать свой новый замысел.

Но ни один корабль, оставшийся в порту не мог догнать уже ушедший, все-таки прошлый раз, когда она выбирала подходящее нам судно не то, что не мелочилась, даже не торговалась, выбирая лучшее.

Потом ей пришлось обегать пол города, закрывая и улаживая свои дела, потом покупать лошадь и нестись в соседний порт, чтобы там за совершено невменяемые деньги, нанять корабль и на нем догонять наше судно.

Но все это мне рассказала моя дочка уже значительно позже. Мне, почти сразу после появления светлой опять стало плохо, я позеленел, и меня быстренько заснули.

В общем, я всё плаванье считай, проспал. Чем в дороге занимались эльфийки даже не в курсе. Иногда просыпался, то в объятиях дочки, то рядом с Мурзиком. Иногда спину грела Нинэль, обнимая и несмело прижимаясь… — в каюте было только одно, не очень широкое спальное место.

Когда приплыли, покинуть корабль не составило особого труда — девочки посуетились, впрочем, остальным было как-то не до нас, — на палубе возник спор, суть которого заключалась в том, остаться в порту на сутки — двое и как следует погулять, или свалить отсюда побыстрее, пока все еще целы. Об этих землях ходило много страшных рассказов. Как я понял, о нашем присутствии так никто и не догадался. Да и соплеменники светлой также незаметно исчезли. Когда мы покинули причал и ступили на родной берег, по совету девушек сверху одежды напялили найденные в храме рясы, меня все-таки просветили на их счет: — оказалось что на них висит что-то очень древнее, позволяющее не привлекать к себе внимание. Потом мне пришлось покупать лошадей, обычных конечно. Слегка поторговался, заодно проверив отношение продавцов к моему облачению. Хотя, меня больше интересовал вопрос, как они отреагируют на моих эльфиек. Все-таки Сильмэ тут числится в розыске, а про светлую можно не вспоминать.

Ну, как отнеслись — с легким любопытством, да и то только когда сам заговаривал, — откуда мы такие взялись, а узнав, что и только сегодня приплыли из другой страны, моментально успокоились и прилично задрали цены.

В итоге, уже через час мы скакали в сторону дома. Здесь Темная немного ориентировалась, но слепота конечно очень мешала.

Пару раз останавливались в трактирах, чтобы дать возможность отдохнуть лошадям и гнали опять вперед.

Вот в одном нам и пришлось понервничать. Ничего не предвещало неприятностей, мы заглянули в, как нам казалось, совершенно рядовой постоялый двор, я договаривался и расплачивался, а эльфийки закутанные в балахоны стояли молчаливыми столбами.

Обычно я заказывал комнату с доставкой пищи туда и там мы спокойно ели, отдыхали и спустя несколько часов, когда и мы и кони успевали отдохнуть неслись дальше.

А в этом постоялом дворе не оказалось ни одной свободной комнаты. Нам в принципе она и не особо была нужна, при желании могли легко перекупить любую, назначив двойную цену, но решили лишний раз не выделяться, тем боле, что мы всего лишь проголодались, и планировали только перекусить. Выбрав одну из кабинок, — тут они были отделены от зала только занавесками, расположились и ждали своего заказа.

Вот сюда к нам и заглянуло трое незваных гостей. На разбойников они не были похожи, — три неплохо вооруженных крупных мужика, в стальных доспехах из под которых выглядывали поддетые под них кольчуги. Мифриловые. С очень серьезными мечами.

Тот что был в центре сделал шаг в перед, остальные развернувшись и подперев балки в проходе, больше опасаясь нападения снаружи чем от нашей компании.

Мы находились за пока еще пустым столом, я напротив девушек. Наши вещи лежали сваленные в углу, хотя оружие никто не снял. Ожидая, когда нам подадут пищу, мои спутницы до сих пор сидели в капюшонах, я же его откинул еще на входе, когда обговаривал блюда с хозяином.

Начало беседы было своеобразным. Верзила заявил, обращаясь к Нинэль:

— Ты! Быстро показала мне лицо!

Судя по обращению, он или догадался кто перед ним, или ему кто-то подсказал.

Я под накидкой взялся за рукоятку кинжала, и загнусавил:

— Чем скромные и бедные путники привлекли неудовольствие господина?

— Я сказал лицо! — полностью игнорируя меня, вскипал громила.

И тут, делая вид, что не поняла кому тот приказывал, или быть может он просто её разозлил, скинула колпак Сильмэ:

— Пошел вон! — голос был тихий и спокойный, но сказано было с такой интонацией, что даже мне стало как-то не по себе. Как-то я подзабыл, какими они бывают… эти темные эльфийки…

Громила, явно не ожидая такого поворота событий, да еще и увидев на расстоянии руки мало того, что темную, но еще и выглядящую совершено необычно слепую девушку, привычно бухнулся на колени.

— Госпожа, меня ввели в заблуждение! Ваша спутница, путешествует со светлоэльфийским луком, я подумал… в смысле, мне доложили… что это возможно та самая «Светлая воительница»… Мы всего лишь хотели помочь правосудию. Да и за голову назначена награда… — и замолчал.

И через секунду, немного другим, более уверенным голосом:

— Прошу простить мою дерзость, но Вы сами не могли бы представиться?…по слухам её может сопровождать предательница, скрывающаяся от наказания своих соотечественников.

…например, под накидкой! — Его взгляд стал пристальным.

— Как ты смеешь, человек?! Эльфийка начала вставать. Сейчас больше напоминая змею перед ударом, чем девочку, к которой я уже привык.

Но верзила, заметно напрягшийся, даже не собирался отступать. Пока ни у одного из нас он оружия не видел, поэтому вел себя так вызывающе. Заинтересовавшись грубияном, глянув на него магически понял, почему так наглеет — обвешан амулетами сильнее чем елка. Да и напарники тоже.

В первый момент, когда их начальника унизили, они хотели исчезнуть. Но вбитая тут всем боязнь перед темными приклеила их на местах, а теперь, также зараженные недоверием их предводителя незаметно достав клинки, с опаской ждали, чем все закончится.

За эльфиек я почти не опасался, — те залиты силой по максимуму, вооружены, и скорее всего уже поставили всевозможные барьеры и щиты, можно было даже не смотреть. Что этот петух им может сделать?! Дальнейшее мною ожидалось почти как шоу.

— 1.01.2016-----------

Но все обернулось совсем по-другому. Ошалев от недавно пережитого унижения и вдохновленный догадкой, а может и заметив что-то, — под накидкой действительно пряталась светлая эльфийка, пёр напролом:

— Или ваша спутница показывает лицо, или мы сами посмотрим!

Дальше произошло то, что ни девочки, а самое удивительное и я сам совершено не ожидал.

Наверно посчитав нас слабыми противниками, частично в этом был виновен и я своей фразой. Все-таки все тут в основном общаются с позиции силы. Он сделал резкий, а главное неожиданный выпад в сторону нашего стола, взмахнув при этом правой рукой с зажатым в ней мечом в сторону Нинэль. Не думаю, что он пытался её убить или причинить какой-то вред. Дураком он не выглядел, и о возможностях эльфов должен быть в курсе, а как минимум про одну уже точно знал. Но или повелся на её слепоту, а может быть просто планировал нас попугать, или попытался этим приемом сбить с неё колпак, — теперь уже никто и не узнает.

Но я отреагировал полностью инстинктивно. Вроде даже и не собирался, но тренировки сделали свое дело, — когда тот шагнул к нам, а его меч сверкнул в тусклом освещении, даже не задумываясь, ударил своим кинжалом в этот момент как раз открывшуюся его грудь.

Если бы я ждал нападения, или хоть как-то готовился, никогда бы не стал именно так бить:

— Он был защищен тремя слоями защиты: магически, стальным нагрудником и эльфийской кольчугой, прочность которой прошлый раз я безуспешно проверил этим же клинком.

Но игнорируя всякую логику, и все эти препятствия, мой кинжал, сверкнув мертвенно алым светом практически не чувствуя сопротивления легко проткнул все эти защиты.

Но и это оказалось не все! Еще через мгновение, теперь уже труп нашего врага покачнулся, и опал прахом на наших глазах. А все, что было на него навешано, рассыпалось, загремело, покатилось по грязному полу.

Его напарники в ужасе замерли, и уже через секунду тихо и синхронно осели под стрелами моих девочек: один с темной стрелой, другой со светлой.

Наверно услышав этот шум подошел хозяин. Очень неуверенно, как будто стесняясь, постучал по косяку, тихо спросив:

— Вы закончили? Народ прибывает… — и не услышав ответа, через секунду заглянул сам за занавеску.

Явно не ожидая увидеть такой вариант концовки нашей беседы, заметно побледнел, но, показывая виртуозное владения техникой хамелеона, тут же очень искренне возмутился, обозвав погибших проходимцами и бандитами, которые нападают на благородных клиентов и тем портят репутацию его заведения.

Судя по всему, мельком успел заметить лицо темной, когда та спешно пряталась под капюшоном и поэтому одновременно выказывая все свое уважение к клиентам, и жутко боясь переиграть с этим. Законно опасаясь, а не узнал ли он случайно что-то лишнее и смертельно опасное: — лежащие на полу воины как бы молчаливо намекали на это.

— И если Вы будете столь любезны, и умолчите о возникшем недоразумении… — пробормотал он слегка дрожащим голосом…

— Нет — нет, я готов возместить все неудобства, в том числе и золотом! — последнее он продолжил уже шепотом, и все время кланяясь.

Поднимать шум нам тоже не хотелось, поэтому приличная горсть серебра и золота перетекла в мою ладонь, затем нас, под предлогом, что тут нужно убраться, переместили в другую кабинку. Конечно после того, как мы тщательно осмотрели убитых и прибрали кое-что из амулетов приглянувшихся моим девушкам. Покормили нас совершено бесплатно и очень вкусно, при этом не забыли и про наших лошадей. Заодно и Нинэль поменяла свой лук на найденный в пустоши темноэльфийский. Сейчас он выглядел намного приличнее чем тогда. Наверно за время плаванья девочки над ним серьезно поработали, так что он был не хуже её нового.

Когда мы уже уезжали, хозяин самолично провожал нас до ворот, благоразумно держась в основном рядом со мной и даже мельком стараясь не кидать взгляды на моих спутниц, а при расставании пообещав каждый наш приезд принимать как самых дорогих гостей, исключительно за счет заведения. Вот только мой шутливый ответ, что обязательно заглянем на недельку, как будем возвращаться, мне показалось, его не очень обрадовал.

— 2.01.2016-----------

Когда отъехали на приличное расстояние, Нинэль приблизилась и попросила показать ей мое оружие.

Для этого пришлось даже остановиться и спешиться. Как бы мы не спешили домой, и я не хотел терять лишнее время, но Нинэль выглядела крайне озабоченной, поэтому пришлось согласиться.

Да мне и самому было любопытно, все-таки в последней схватке, убитый им враг умер очень необычно. Наверно именно этот эпизод и светлую заинтересовал.

Сначала вроде хотела взять, но передумала, и убрала уже протянутую руку. Далее рассматривала его в моих руках. Он привычно чернел, только резаные буквы на его поверхности выглядели темно алыми, как раскаленная сталь. Когда попросила взглянуть на рукоять, я, помня, насколько он острый, осторожно взял его за плоскость, стараясь не дотрагиваться до лезвия. Металл показался теплым, и каким-то живым.

— Это все тот же кинжал, что был у тебя в моей роще? — Засомневалась она.

— Конечно, а что не так?

— Для начала, он выпрямился…

Действительно, только сейчас заметил. Стал совершенно ровным, — но она продолжала:

— И там, он был «пустой». Обычная железка. Ну не совсем, конечно, обычная, но на уровне хорошего эльфийского клинка. А теперь я даже не понимаю, что это такое…

В магическом зрении ничем не привлекает внимания, но весь мой опыт просто кричит что только так выглядит.

Тебе посчастливилось найти древний амулет созданный с помощью запретной магии и заполненный ею! И не только найти, но и как-то включить и привязать на себя! — на минуту замолчала, как-то даже помрачнев.

— Пойми меня правильно, в твоих руках это очень страшное оружие, наверно самое мощное из тех клинков, что я видела за свою жизнь. Но… я бы посоветовала от него избавиться.

Вот тут не выдержала Сильмэ, и немного резко встала на его защиту.

Дальше они уже общались меж собой. Но мое предложение делать это в седле, поддержали.

Дочка уже успокоилась и дальше играла роль отличницы, внимательно слушая светлую, и иногда кивая. А та, попавшись на такую простую уловку, несла свет знаний в массы. Я же просто внимательно слушал, не забывая следить за дорогой, ну и подсознательно все время, ожидая очередного нападения… Все-таки последний трактирщик был слишком скользкий.

Если опустить все неинтересное: разные разглагольствования о долге, чести, и эльфийских принципах, и другой мишуре, то получалось совсем немного:

— Существует привычная, широко распространенная магия, у которой есть некоторые несущественные разновидности… И есть очень небольшая её часть — запретная. Откуда она появилась и когда — никто не знает, а основным ее источником были изредка появлявшиеся в продаже книги иногда свитки на неизвестном языке.

Некоторые маги пытались разгадать её… Вначале казалось, что удачно, и до этого никому не нужные, и непонятные книги сразу взвились в цене но все рано тут же были раскуплены, а за неожиданно появляющимися экземплярами начиналась настоящая охота.

Посвящённые стали использовать и применять её повсеместно, но со временем эта магия оказалась не такой простой — можно назвать условно магией с двойным дном. То есть те узоры в одном случае работали, например, как лечебные, но иногда, к счастью крайне редко, давали, совершено непредсказуемый эффект! Выяснилось это не сразу, и можно сказать даже случайно. Поэтому книги, в которых уже на понятном языке приводились разъяснения этих, потенциально опасных схем, уже успели разойтись. И, хоть они и были написаны величайшими магами, которые смогли постичь тайны этих узоров, все равно были по возможности все собраны и уничтожены, как и подлинники по которым они писались. Но конечно не все. А знание об них запрещено передавать молодым. Под страхом смерти! Слишком много из тех, что её практиковали, неожиданно исчезали или погибали. Причем в основном самые сильные!

Угу, уже стандартное «нельзя пользоваться тем, результат чего тебе неизвестен» вспомнил я Лику

— 3.01.2016-----------

Вспомнил Мариэль, непроизвольно всплыли в памяти разные добрые и радостные моменты из нашей жизни. И тут на меня такая жестокая тоска навалилась. Как я стосковался по своим супругам!

Да и у спутниц разговор как-то сам собой затих и дальше мы ехали каждый погрузившись в свои думы.

Боясь, что нас могут узнать, все дальнейшие контакты сводили к минимуму, постоялые дворы объезжали. А на дороге к нам особо никто и не лез.

И через пару дней мы подъезжали уже к «Мертвой столице».

Про наш дом Сильмэ почти ничего не рассказывала, думаю что умышленно, и Нинэль, судя по её редким пренебрежительным репликам, уже заранее посчитала его скучным, провинциальным городком, который когда-то, очень давно если и был столицей, то сейчас настолько захирел, что превратился в полное захолустье неинтересное совсем никому…

Не знаю, нарочно ли так случилось, думаю, что, скорее всего да — Сильмэ, несмотря на слепоту, очень уверено подвела нас как раз к подземному входу, откуда мы когда-то еле спаслись. Сейчас все тогда выжженное, зеленело и активно зарастало. Только деревца, выжившие в центре, там где мы прошлый раз стояли, навевали на меня грустные воспоминания.

Играя зрячую, наверно по памяти объезжала несуществующие деревья, но отсутствие шороха листьев смущало, поэтому попыталась незаметно коснуться несуществующего ствола, и когда не нашла опору — растерялась. Судя по всему, девочка не ожидала встретить тут поле, но, чтобы не упасть в глазах гостьи сделала вид, что так и надо и подвела к мрачному проходу.

Все-таки я не очень был согласен с её авантюризмом, мы очень давно этим ходом не пользовались…

Но она, как будто читая мои мысли, тихо шепнула:

— Пятьсот лет простоял, еще год да продержится… — и смело направила лошадь в темноту.

Вот только у неё ничего из этого не получилось: в этот раз это были обычные кони, поэтому они заупрямились и ни в какую не пожелали спускаться. Применять насилие не стали, просто стреножив их, вместе с не особо ценной поклажей, которую не хотелось тащить, и оставили тут пастись. Если все это и пропадет, не жалко. У нас лучше есть.

Через минуту мы уже двигались под кирпичными сводами.

Девочка, как хозяйка зажгла светляк, для неё конечно бессмысленный и по памяти показывала редкие корни, что могли нам помешать.

Снова удалось побыть кавалером. Дочка с удовольствием обвила мою шею и всю дорогу жалась к моей груди. Нинэль же смешно смущалась, и старалась, как я понял с помощью магии, весить поменьше. У меня промелькнула мысль, с их силой им осушить эту лужицу — раз плюнуть, но промолчал. Мне не тяжело, а им приятно. Да и мне, в общем тоже. Хотя если б вместо неё оказалась моя супруга…

— 4.01.2016-----------

В итоге, когда перенес её через лужу она выглядела немного ошалевшей. Наверно в их роще подобное отношение к дамам не практиковалось. Затем они моментально подсушили меня и уже через десяток минут мы выбрались из старого склада.

Если темная хотела сделать для гостьи сюрприз, то он у неё более чем удался. Буквально в десятке метров от нас из-за угла появился местный житель. Уже предполагая реакцию новенькой, на его появление, определив его положение по звуку, как только та попыталась выхватить меч, Сильмэ, то ли закрывая собой мертвого, а может быть прикрывая светлую от него, — тут сложно было сказать, мягко сжала руку Нинэль с оружием:

— Это местные жители. Они нас не трогают, иногда даже защищают…

Та, не вполне веря ей, как-то очень медленно и заметно сомневаясь, с трудом сдерживаясь, убрала кисть с рукояти. На наше счастье, про свой лук она совсем забыла.

Горожанин, немного опасаясь нашей компании, обошел нас по большой дуге, несколько раз с любопытством оглянулся, и продолжил свой путь дальше.

Светлая, проводила его очень сложным взглядом и, только увидев, что тот не проявил к нам никакого интереса, слегка расслабилась.

Но буквально через сотню метров, нам навстречу вышла целая стайка бессмертных. Теперь светлую к стене оттерли мы с дочерью вдвоем, а она, не зная, что и подумать, схватывалась обеими руками за рукоять меча и толи готовилась его извлечь, толи наоборот пыталась запихнуть его туда поглубже.

Стайка нежити, не спеша, прошла мимо, а один из них мне даже учтиво поклонился. Пришлось и мне в ответ кивнуть ему, хотя я его конечно не узнал. Наверно это нашу гостью и добило.

Вроде, она хотела что-то спросить, но или не смогла, или не успела сформулировать свою мысль, — влезла моя Сильмэ:

— Ну же, Нинэль! Просто посмотри иначе на эту ситуацию: ты стоишь рядом со мной, вооружена темным клинком, я держу тебя за руку. Тебе это не кажется немного…необычным? — та в ответ пожала плечами, не понимая, что девушка ей пытается донести.

— Напоминаю, я — темная эльфийка. Держу тебя за руку… — даже покачала её руку своей, и как маленькой, почти по слогам, разъясняла собеседнице свою мысль.

— Вот скажи откровенно, как бы сама еще месяц назад отнеслась к этому, если бы тебе кто рассказал?!

— Ну… — замялась женщина.

— Вот видишь, обрадовалась она. Значит для тебя дружба светлой и темной кажется нормальной. По сравнению с этим то, что это самые обычные мертвые жители живущие в этом городе очень давно… тебя вообще волновать не должно! — сделала она своеобразный вывод.

— Но они же должны на нас нападать! — Выдавила из себя наша гостья.

— И зачем им это нужно?

Сразу та не нашлась что ответить, и дочка, пожав плечами и улыбнувшись, выдала:

— Да-да, это просто дурдом, а тебе все это только кажется, — не вытерпев, хихикнула девочка.

По мне, так переигрывая, но к моему удивлению Нинэль слегка ожила. Даже нервно хохотнула…

Других попыток выхватить клинок у нее не возникало, может и от того, что мы никого и больше и не встретили. Все-таки рядом с нашим замком местные предпочитали вообще не ходить. Поэтому никаких эксцессов на нашем пути больше и не произошло, — очень скоро мы достигли долгожданной калитки.

Сейчас до меня дошло, что дочка то оказалась умнее меня — от выхода подземного хода до дома всего ничего, а вот если бы мы вошли через ворота…

Приближались все как на иголках, а завидев знакомые строения, непроизвольно прибавили шаг. Влетев в дворик родного дома, намного опередив нас, девочка, совершенно не стесняясь и не скрываясь, сразу же заорала во весь голос:

— Мама, Мариэль! Мы с папой живы! Мы вернулись!

А еще с нами пришла моя подруга! Она светлая, но пока очень нервная!

И, похоже забежала в дом. По крайней мере её восторженные вопли оказались слегка приглушенными.

А у меня как камень с души свалился, — значит мои супруги всё-таки дождались нас!

Непроизвольно пообещал себе:

— Что вот, то к чему я так стремился: Оказаться дома, после разлуки, увидеть родных — вот оно настоящее, тихое счастье!

Все! Теперь отсюда без них точно ни ногой!

Вторая книга закончена.