«Мы будем играть в войну,— дети сказали,— и ты будешь фашистом»,— «Нет, я не хочу быть фашистом!» — «Но это,- дети сказали,— совсем понарошке».— «Нет, если уж понарошке, я лучше буду Эйнштейном, таким рассеянным, что, увлеченный чисткой картошки, я позабуду принять участие в создании атомной бомбы. Или пусть я буду Пушкиным, и понарошке убью на дуэли Дантеса, и буду потом одиноко страдать среди монументов Дантесу. Или пусть я буду Бетховеном, и понарошке я никогда не оглохну, и падение снега услышу, но никогда — падение бомб…» Дети кричали: «Мы умеем только в войну!»