Утро для работников жилищно-эксплуатационной конторы Ленинского района города Задорожья выдалось хмурым. Штукатуры, слесари, маляры и плотники, как и сам начальник ЖЭКа товарищ Пузиков, деморализованы. Как жить, работать, пить водку, опохмеляться, изменять женам, ссориться с детьми, делать заначки, если на их глазах разрушается государственная система. Система трещит по швам. Действующая власть теряет позиции, оппозиция набирает обороты. Работники ЖЭКа чувствовали себя важными винтиками мощной государственной машины, они не могли себе позволить расслабиться, раскрутиться, развинтиться, иначе все окончательно разрушится. Ломать – не строить.
– Советский Союз просрали, – безапелляционно заявил сантехник Косой хлебнув дешевого пива из горлышка темной бутылки. – Теперь Закраину, мать нашу, погубим. Куда страна катится! Выбрать президента спокойно, по-человечески, не можем.
– Сядь, еле на ногах стоишь. Пить меньше надо. Тоже мне оратор нашелся. И от телевизора отойди, ничего не видно, – закричала на пьяного сантехника образцовая мать, бабушка, теща, маляр-штукатур высшего разряда товарищ Букашкина.
Официально о начале собрания трудового коллектива никто не объявлял, но почему-то все работники ЖЭКа собрались, как по команде, в актовом зале родной эксплуатационной конторы. Мужчины курили, уставившись в старый деревянный пол. Женщины смотрели на «5-ом канале» новости в прямом эфире, и только нетрезвые комментарии сантехника Косого нарушали коллективную идиллию хмурого утра. Грязные, красные, бархатные шторы на окнах, убогие полы и стены, выцветший от времени портрет Владимира Ильича Ленина, висевший на стене под углом в 45 градусов – прямое подтверждение слов товарища Косого «Советский Союз существовал, но рухнул». Нет большой, могучей, непобедимой страны. Осталось в прошлом время, в котором лица простых сантехников и штукатуров украшают доски почета в парках и скверах. Когда существует культ человека труда, когда на хозяйские пять рублей, полученные в качестве взятки в особо мелких размерах за отремонтированный кран, можно не только выпить и хорошо закусить, но и с размахом опохмелиться на следующий день. Сейчас время белых воротничков, компьютеров, бюджетных откатов, время политиков. Их время светится на голубом экране и просвещать заблудшее население, которое в равной степени легко зомбируется как от свежеприготовленных политических телевизионных новостей, так и от малокалорийной рекламы. Реклама есть, а хороших и качественных товаров в Закраине нет. Собственно, как и политиков. Сплошь товар залежалый.
– Я сегодня утром новости успел посмотреть. Верховная Зрада кворума не собрала. Коммунисты и сторонники премьера Япановича в Раду не пришли. Оппозиционеры кричали, кричали, а что толку? Большинство депутатов на рабочих местах отсутствуют. Решение не приняли. Представители власти утверждают, что выборы честные, а помаранчевые – что всех нас, избирателей, обманули. Что в стране делается? – искренне сокрушался плотник Котов.
– Давайте тут, без комментариев. Тихо. А ну сделайте звук громче… И когда нам новый телевизор купят? На этом ничего не видно, не слышно. Тихо, тихо, Виктор Юбченко к трибуне пошел, давайте послушаем, сейчас он будет делать заявление, – зашипела на присутствующих Букашкина.
– Ну и рожа у него, хуже, чем у меня, – возмутился опухший от постоянных запоев Косой.
– Да тихо ты, заткните его, кто-нибудь, – зашумели работники ЖЭКа, но Косой не унимался. Его куражило с раннего утра, выворачивало наизнанку, тянуло на откровенность.
– Шо, тихо? Не закрывайте рот пролетариату. Вы подумали, что будет, если Юбченко станет президентом Закраины?! Поедет на переговоры, так ему руки не подадут. Видно, что человек серьезно болен. Это лицо всей страны! Аж глядеть страшно. Родина, уродина. Прости меня грешного.
– Косой заткнись!
– Я-то заткнусь. А может, нам знак свыше делают, мол, не тот это человек, мол – не голосуйте за него.
– Его отравили, какой знак? Думай, что говоришь. А может, это новый миссия, человек, который изменит нашу жизнь. Тебя, дурака, на путь истинный наставит. И не тебе судить Виктора Юбченко, пьянь подзаборная! – разозлилась Букашкина.
– Муха ты назойливая. Букашка недобитая. Если Юбченко мессия, то почему Бог допустил, чтобы его отравили. Почему не защитил? Вот подумайте. Я хоть и пьющий, но не все мозги окончательно пропил. Мой мозг политики не засрали, я его еще до того заспиртовал. А с вами, граждане, с вами все ясно…
– Косой, я слов на ветер не бросаю, ты знаешь. Щаз в рожу вцеплюсь. Сядь на стул и залей рот пивом. Заткнись, дай людям телевизор спокойно посмотреть, – сквозь зубы процедил Котов. Плотник мужик серьезный, непьющий, его слова подействовали на сантехника отрезвляюще. Косой недовольно побурчал себе под нос и сел на свободный стул.
На мгновение в актовом зале жилищно-эксплуатационной конторы воцарилась тишина, чуть слышно поскрипывали рассохшиеся от времени стулья, за окном хулиганил ветер. Он пробовал на прочность старые деревянные рамы, но они мужественно выстояли. В бывшем Советском Союзе существовали стандарты качества, поэтому, несмотря на почтенный возраст, старые деревянные рамы выдержали натиск непогоды. А вот политическая погода вызывает серьезные опасения.
Любители мыльных сериалов переключились на экстренные выпуски новостей, рейтинг «5-го канала» возрос до небес. Работники коммунальной сферы не исключение, их мир сузился до размеров старенького телевизора. Вот она, живая история Закраины, создается на их глазах. Телевизор старый – история новая.
Виктор Юбченко в зале заседаний Верховной Зрады провозглашает себя президентом Закраины, он приносит присягу закраинскому народу на Библии. Спикер Верховной Зрады Владимир Павлин утверждает, что самозваная присяга юридически никакого значения не имеет. Ведущий новостей «5-го канала» безапелляционно заявляет, что сотни сторонников Виктора Юбченко пытаются пробиться в здание Верховной Зрады.
Сантехник Косой не выдерживает внутреннего перенапряжения, он бежит к старенькому телевизору, еще бы, с утра все краны перекрыты, Букашкина ходит за ним по пятам, не дает опохмелится.
– Видели, нет, вы видели? Сам себя провозгласил президентом, – Косой театрально тычет в экран черно-белого телевизора указательным пальцем. Сантехник схватил мирно дремавшую рядом с телевизором книгу по технике безопасности, положил на нее правую ладонь, левой схватился за сердце и артистично произнес:
– Дорогие друзья, я клятвенно вас заверяю, что буду самым лучшим начальником ЖЭКа в нашем городе. Нет, в Закраине. Обещаю платить каждому зарплату в размере э-э тысячи долларов, премию в размере пятисот условных единиц, отпускные в размере, – в зале послышались аплодисменты, и возгласы «давай Косой, мы за тебя!»
– Каждой бабе – по мужику, каждому мужику – по две бабы, а дитЯм – мороженое. Нет, горло будет болеть, детям пирожное, – публика дружно скандировала «Косой, Косой». Госпожа Букашкина, вытирая слезы, появившиеся на ее немолодом лице, подумала, что зарплата в тысячу долларов – весомый аргумент на стадии принятия судьбоносного решения. Если бы кандидатура Косого реально рассматривалась на должность начальника ЖЭКа, она смогла бы подавить в себе ненависть к пьющему контингенту в лице сантехника Косого. Она проголосовала бы за красную, вечно пьяную рожу.
– Я обещаю вам коммунальный рай, только изберите меня, сантехника Косого, начальником нашего дорогого ЖЭКа!
– Щаз в морду тебе дам, сразу протрезвеешь!!!
Шум, смех, аплодисменты, в актовый зал походкой вождя мирового пролетариата вошел настоящий хозяин многоквартирных домов, повелитель канализационных стоков, Джек-Потрошитель злостных неплательщиков коммунальных услуг, сам начальник ЖЭКа, товарищ Пузиков. За ним хвостиком плелась дворник баба Дуся. Увидев начальника в сопровождении грозного дворника, не выпускающего из рук метлы, Косой занервничал. Он выбросил справочник по технике безопасности, стал в позу нашкодившего школьника и тихим голосом человека, с ну очень нетрадиционным поведением, сказал:
– Николай Кузьмич, шутка, простите дурака. Я так, чтоб народ развеселить. В стране такое происходит!
– Косой, книгу подбери и соблюдай технику безопасности, – деловым тоном сказал Николай Кузьмич.
Сантехник подчинился, книгу поднял, сдул со справочника пыль, плюнул на нее, растер грязь на обложке и с чувством выполненного долга, вместе со спасенной «Техникой безопасности», плюхнулся на стул.
– Товарищи! Товарищи! Попрошу тишины, – обратился к подчиненным Пузиков, но народ, возбужденный обещаниями самозванца, продолжал напоминать птичий рынок в худшем его проявлении, как это бывает на птичьем рынке в воскресный день.
– Тихо! Роты позакрывайте! Николай Кузьмич говорить будет! – скомандовала дворник баба Дуся.
Страсти остыли до температуры, когда работники коммунальной сферы могли воспринимать официальную информацию.
– Товарищи! Страна, наша любимая Закраина, в опасности. Сегодня оппозиционеры хотят захватить власть в стране. Мы с вами знаем, выборы прошли без нарушений, – Пузиков закашлялся, он так и не научился врать, хотя ежедневно ему приходилось кривить душой, прятать во внутреннем потайном кармане своего пиджака не только грязный носовой платок, но и совесть, – Товарищи! Оранжевые, партия «Наша Закраина» хотят провести митинг в Задорожье в поддержку Юбченко! А мы с вами должны поддержать нашего президента Виктора Федоровича Япановича.
– Странно, – шепнула Букашкина на ухо плотнику Котову, – Его сын поддерживает оппозиционеров. Петьку обещали из института выгнать, помнишь, как они с другом забросали грязью плакат Япановича. А Кузьмич, значит, за «Партию Губерний» агитирует?
– Одна семья, два фронта, – сочувственно произнес Котов.
– Тихо, хватит галдеть, дайте начальство послушать, – оборвала диспут коллег баба Дуся.
Глядя, на уверенные жесты Николая Кузьмича, его пламенную речь в защиту действующей власти, подчиненные не догадывались, какие страсти бушевали в душе старого коммунальщика. Кузьмич и сам не знал, кто лучше для Закраины, «Партия Губерний» во главе с Япановичем или «Наша Закраина» с Юбченко. Кто из противоборствующих политических сил способен улучшить жизнь простых людей, накормить их досыта, одеть, обуть, отремонтировать дороги, крыши в домах, починить прогнившие канализационные стоки, сделать жизнь удобной и комфортной, человеческой. Кто из закраинских политиков способен о людях думать, а не жить схемами, как присосаться к бюджетному корыту, чтобы обескровить двуногий человеческий скот, сделать его еще более голодным и зависимым. Жить в стране, где безукоризненно действует система тройных стандартов, для Пузикова привычно: думать одно, говорить другое, делать, как прикажет начальство, третье. Что человек чувствует, чего он хочет, у закраинцев не спрашивают. Люди превратились в электорат, а до и после выборов в нем никто не нуждается. Расходный биологический материал. Сегодняшний день – не исключение. Руководство вызвало и приказало вывести народ на митинг в поддержку Виктора Япановича. Николай Кузьмич не сомневался, часть его подчиненных голосовала за кандидатуру от нынешней власти, другая за оппозицию, за Юбченко. На митинг в поддержку Виктора Япановича приказано вывести всех работников ЖЭКа, без права на личные политические убеждения. Узнав, что его подчиненные самостоятельно собрались в актовом зале, и в рабочее время смотрят телевизор, Николай Пузиков страшно рассердился. Потом осознал, в Киевске сейчас решается судьба страны, люди хотят знать, чем закончится противостояние, поэтому выключить телевизор и разогнать работников мести дворы, ремонтировать водопроводные сети он не в силах.
Николай Кузьмич деловито плюнул на большую ладонь правой руки и одним отработанным движением убрал растрепавшиеся редкие волосы со своего вспотевшего лба, откашлялся и продолжил:
– Значит так, граждане, митинг в поддержку Виктора Япановича состоится сегодня в 20.00 на площади Фестивальной. Явка обязательна, – народ зашумел, особенно женщины. В это время они смотрят сериал, сегодня в 35-й серии главная героиня должна сообщить возлюбленному, что она ждет от него ребенка. А здесь митинг, явка обязательна!
Николай Кузьмич почувствовал недовольство коллектива, он нервно почесал небритое лицо и продолжил:
– Товарищи, нам с вами поручена высокая миссия, родину защищать. Ломать государственный строй мы не дадим. Пусть оранжевые дерьмократы кричат громче всех, а мы поможем власти. Букашкина!
– Я здесь Николай Кузьмич.
– Составь список всех наших, кто придет на митинг, а на тех, кто не придет, мы найдем управу. Я лично буду разбираться.
– Будет сделано, Николай Кузьмич. Однако от нашего женского коллектива есть небольшая просьба.