Во время обеда не было ни чего интересного. Перелет к морю тоже не отличался разнообразием. Раскидывать одежду по песку в присутствии двора я не могла, пришлось отправиться в предназначенный для этого павильон. Я впервые находилась на пляже в столь обширной компании. Отпустив придворных "в свободное плаванье", я села в шезлонг. Наблюдать за ними было не интересно, они вели себя согласно этикету. Двор или не умеет нормально отдыхать, или они боятся позволить себе лишнего. Меня оставили одну. Аня и Двейн понимали мое настроение, а остальные без приглашения не подойдут. Я нашла глазами Томислава, он сразу отреагировал, направившись ко мне. И не только он. Аня насторожилась, Двейн напрягся, остальные заинтересованно наблюдали.
- Ваше Величество желали меня видеть?
- Скажи Томислав, они всегда такие скучные? - услышав мое не официальное обращение, Томислав расслабился. Он опустился в соседний шезлонг.
- Нет, конечно, их сдерживает ваше присутствие королева. Если вы хотите изменить обстановку, надо подать пример.
- Я не разрешала тебе сесть.
- Зато ты разрешаешь себя целовать.
Я медленно повернула к нему голову. Его глаза светились любовью, на губах играла улыбка.
- Меня не за что ругать нас ни кто не слышит, - ответил он на мой взгляд.
Дальнейшие действия я производила с максимальной скоростью, на которую была способна. Перевернула его шезлонг и бросилась к морю. Неожиданное падение в песок особо его не задержало. Томислав нагнал меня еще на мелководье. Мы плескались в воде. Я пробовала от него уплыть, он каждый раз догонял меня. Мы уже достаточно отдалились от берега, когда Томислав утащил меня под воду. Я едва успела набрать воздуха. Как только я оказалась под водой, он прильнул к моим губам. Под водой я еще не целовалась. Я ответила на поцелуй, но воздуха хватило ненадолго. Вынырнули мы одновременно.
- Хулиган, - сказала я, улыбаясь, и легла на воду.
- Что-то я не почувствовал сопротивления, - парировал он. В мой разум ворвалась буря признаний.
- Перестань, сейчас не время. Что происходит на берегу?
- Народ внимательно наблюдает. Александр плывет к нам, а Двейна я не вижу. Это плохо?
- Да. Двор обмануть не сложно, а любящее сердце не возможно. Поплыли на встречу.
Саша был уже совсем рядом. Я обратилась к нему в официальном тоне.
- Что-нибудь случилось Александр?
- Ваше Величество были слишком далеко от берега.
- Александр, вам лучше других известно, как я держусь на воде.
- Простите Ваше Величество, но мне не было видно с берега, сколько осталось до границы безопасной зоны. Теперь я вижу, что опасности нет, и готов удалиться с вашего разрешения.
- И если я разрешу, вы просто уплывете?
- Да Ваше Величество.
- Граф, возвращайтесь на берег. Нам с Александром надо кое-что обсудить.
- Конечно Ваше Величество, с вашего разрешения, - Томислав уплыл. Я подождала, пока он достаточно отдалился.
- А теперь правду Саша.
- Это правда, я нервничал.
- Может и так. Но если бы это была единственная причина, ты бы на меня сейчас не шипел.
- Остальное не мое дело.
- Саша перестань, хочу тебе напомнить, что далеко не все в моей власти.
- Прости, я знаю, это сильнее тебя. Просто не могу смотреть, как они оба мучаются. Хорошо хоть Игоря не вижу.
- Где Двейн?
- Стоял с каменным лицом, затем ушел в пещеры.
- Проводи меня. И знаешь, в этот раз вы оба ошиблись, - мы плыли в сторону грота. Хорошо, что нет Димы, его обмануть не возможно. Первый раз в жизни буду врать. Не скрывать реальность, а именно врать. Но я не хочу приносить мучения близким людям. Мы почти доплыли до грота, когда Саша остановился.
- Ты это серьезно сказала?
- Саша ты обвиняешь меня во лжи?!
- Нет, я другое имел ввиду.
- Что я сама заблуждаюсь? - он лишь кивнул. - Нет, Саша, в моих отношениях с Томиславом все очень четко и ясно.
- Вот и хорошо. А сейчас будь внимательна. Проход к гроту узкий, и много острых скал под водой. Плыви четко за мной.
Я с трудом удерживалась за Сашей. Приливная волна старательно пыталась бросить меня на камни. Когда мы выбрались на песок грота, я порядком измоталась. Взглянув на меня, Саша сказал.
- Обещай, что сама сюда не полезешь.
- Можешь не сомневаться. Подожди меня, пожалуйста.
Саша опустился на песок. Я пошла вглубь грота. Двейн увидел меня из далека и поднялся с дивана. Идя мне на встречу, он убрал руки за спину. Мне показалось это странным. Я обняла его.
- Любимый, у тебя нет повода для переживаний.
Двейн обнял меня и наши губы встретились. Мы целовались, а в глубине моего подсознания нервно вздрагивала какая-то мысль. Она мешала мне насладиться близостью любимого. Я вынуждена была обратить на нее внимание, и сразу все прояснилось. Двейн обнимает меня только левой рукой. Его тело напряжено, поцелуи не особо активны. Я остановилась.
- Что у тебя с рукой? - он попытался вернуться к поцелуям. Но я не собиралась сдаваться. Упершись руками ему в плечи, я с силой отстранилась. Двейн отпустил меня, слегка пошатнувшись. Он был страшно бледен, на лбу выступила испарина, казалось, он потеряет сознание. Мои действия причинили ему сильную боль, и сейчас он боролся с последствиями. Оценив серьезность ситуации, я позвала Сашу. Усадив Двейна в кресло, и осмотрев руку, Саша вынес вердикт.
- Выбит локтевой сустав, сломана кисть и, кажется, перелом не один. Ты ни чего умнее придумать не мог?
- Мне надо было спустить пар, - ответил Двейн. Разбитый в кровь кулак, говорил сам за себя.
- В следующий раз попробуй головой. Может она окажется тверже.
- Саша! Прекрати! Двейн тебе срочно надо к врачу.
- Ага, давай выведем его на обзор всего двора. Да он до тубуса не дойдет. Прикажешь его на руках нести? Хорошая реклама для председателя совета. Я уже связался с Аней, сейчас будет аптечка. Надо же ему хотя бы болевой шок снять.
Я отошла в сторону. Сосредоточилась на поиске волны Томислава.
- Томислав, двор немедленно домой всех до единого! Отправишь, бегом в грот.
Появилась Аня. Саша занялся Двейном, Аня подошла ко мне.
- На тебе лица нет, соберись, от перелома не умирают. Наши врачи поставят его на ноги за сутки, если не раньше.
- Меня не перелом беспокоит.
- Знаю я, что тебя беспокоит. Опять себя обвиняешь?
- А ты представь, до какой степени человеку должно быть больно, что бы вот так раздробить руку.
- Я влепил ему изрядную дозу снотворного, - сказал Саша, подходя к нам.
- Зачем? - удивилась я.
- Обезболивающее не берет, боюсь там нечто хуже перелома. С такой рукой в сознании все равно не довезем. Пусть лучше спит.
- Как же мы его транспортировать будем, впереди метров сто воды?
- Вдвоем с графом это будет не трудно. Ты же с ним уже связалась, - я кивнула, подтверждая его догадку. - Тогда ждем, хотя нет, уже не ждем.
Томислав подходил к нам. Саша обрисовал ему ситуацию, и через полчаса тубус взлетел. На подлете, я спросила.
- Во дворец мы как попадем?
- Увидишь, - ответил Саша, заходя на посадку. Тубус садился в парке у декоративного грота. Мы вошли вовнутрь, Саша открыл потайную дверь. Когда дверь за нами закрылась, зажегся свет. Перед нами был туннель с ровным покрытием, и квадрацикл на шесть человек. Мы доехали до дворца за считанные минуты. Хотя по парку до грота минут тридцать идти. Пару лестниц и поворотов и Саша с Двейном на руках, исчез в портале. Томислав ушел отгонять тубус на стоянку. Я упала в кресло, и стала ждать. Саша запретил мне лететь следом. Ламис устроилась на моих руках. Мы с пумой мысленно перебрасывались отдельными фразами. Первым вернулся граф. Я сидела с каменным лицом. Увидев мое состояние, он подошел к Ане. Я хочу знать, о чем они говорят, попросила я пуму.
- Давно она так сидит?
- Все время.
- Надо как-то ее отвлечь.
- Не получится. Вы граф не знаете королеву. Пока она не узнает вердикт врачей, с места не сдвинется.
- А потом?
- Потом прогонит нас всех и пойдет работать, суток на трое. Или сбежит ночью на Землю, тоже работать. Или еще, что-нибудь. Я не первый раз наблюдаю это состояние. Когда она обвиняет себя в чем-то или уходит с головой в работу, или предсказать невозможно.
- Я понимаю, откуда возникло ее чувство вины. Но столь сильная реакция мне не понятна. Разве поломанная рука стоит подобных переживаний.
- Вы понимаете? Сомневаюсь. Дело не в травме. Она причинила человеку боль, заставила страдать. И себе она этого не простит, ни сейчас, ни через год, никогда. Но это все лежит на поверхности. А вот что у Маргариты внутри знает разве что Ламис. Людям она свое сердце не открывает.
- Но так невозможно жить! Неужели ни кому не удалось достучаться до ее души?
- Насколько я знаю, нет. Она оберегает всех вокруг себя кого может, от боли, от переживаний. Она хочет, что бы все люди были счастливы всегда и везде. И не верит в невыполнимость такой миссии.
- Вы хорошо знаете королеву Анна.
- Боюсь, что нет. Я знаю столько же, сколько и остальные друзья.
- А не друзья?
Я не выдержала и послала мысленный приказ, "Аня заткнись".
- На этот вопрос я вам не отвечу, ни у того спрашиваете.
- Да, понимаю. Но я все же попробую расшевелить Ее Величество.
Аня неопределенно пожала плечами. Граф подошел, но ко мне не обратился. Я ощутила поток мысли, он говорил с Ламис. И пума не собиралась посвящать меня в этот диалог. Меня спасло возвращение Саши. Саша окинул комнату взглядом.
- Понятно. Давайте все успокоимся. С Двейном все в порядке. Врачи не переживают, значит и нам нет смысла переживать.
- Где он? - я поднялась с кресла.
- Спит в палате, врачи оставили его до утра. И нам всем тоже нужно выспаться. Маргарита, я заберу у тебя Аню?
- Да, конечно, и спасибо тебе за все.
- Не за что. Для тебя все что угодно, ну ты знаешь.
Саша с Аней ушли. Я осталась с Томиславом, и уже собиралась пожелать ему спокойной ночи, как услышала Ламис.
- Не делай этого. Пожалуйста, послушай меня. Рискни, один раз в жизни. И если завтра ты пожалеешь об этом, я ни когда больше не попрошу.
Я опустила Ламис на пол и посмотрела на графа.
- Прогонишь? - спросил он.
- Нет. Но собеседник из меня сегодня плохой.
Ламис гордо удалилась. А мы так и стояли напротив друг друга. Томислав первый прервал тишину.
- Ты не хочешь переодеться?
Я опустила взгляд, на мне все еще был купальник.
- Совсем забыла, подожди, я сейчас, - сказала я. Войдя в гардеробную, я сбросила купальник. Искать белье не стала, без Лизы мне все равно здесь не разобраться. Взяла первую попавшуюся вешалку. На ней оказалось легкое платье, без рукавов, в зеленоватых тонах. Мне было не важно, что одевать. Проходя через спальню, взглянула в зеркало. Простенькое, приталенное платье вызывало ощущение домашнего уюта. Оно ни как не вязалось с укладкой, мастерски выполненной Анной. Я распустила волосы и вышла к графу. Он подошел, взял мой локон на ладонь, и произнес.
- Впервые вижу вас такой королева. Зачем вы прячете эти дивные локоны?
- Давай без титулов Томислав, я не в настроении вести светские беседы. Пойдем на воздух.
Мы спустились в королевский сад. Бродили по дорожкам, сидели под кронами деревьев. Я ограничилась отдельными репликами. Томислав читал мне стихи, рассказывал о себе. Ему удалось вызвать мою улыбку, забавными историями из детства. Постепенно я расслабилась покой, и умиротворенность этого вечера делали свое дело. Томислав был мил, внимателен, заботлив, по-дружески нежен. Я поймала себя на мысли об Олеге. Только с ним я могла быть самой собой. Не заботясь об имидже, не контролируя слова и поступки, не скрывая чувства. И вот сейчас Томислав дарил мне те же ощущения. Я и не заметила, как рассказала ему историю своего детства и юности. Я говорила про родителей, Ольгу и Олега, про то, как Аня терпела мои безумные выходки. О моих сложных отношениях с Сашей, переросших в надежную и преданную дружбу. О Виталике, и первом знакомстве с Олегом Семеновичем. Орден, остров, мой первый совет в ордене, о бабушке и дедушке. Я рассказала ему обо всем, кроме Игоря и Димы. Он был благодарным слушателем. Не подгонял, но и не давал остановиться. С ним было легко и спокойно, почти как с Олегом. Я удивлялась этому ощущению душевного равновесия. Вечер давно закончился, плавно перейдя в ночь. Мне не хотелось его отпускать. Ни вечер покоя, ни графа. Мое сердце уже давно стучало не в дружественном ритме. Я тянула время, возможность свободного общения было редкостью в моей жизни. Я понимала, что утром оно исчезнет, и старалась сейчас удержать его подольше. А время бежало неумолимо. В итоге граф вынужден был заметить его.
- Маргарита время далеко за полночь, тебе нужно выспаться.
- Сегодня сон не находится в списке моих желаний.
- Мне не хотелось бы тебя торопить, я готов ждать.
Я взяла его руку и приложила к своему сердцу. Как только я ощутила тепло его ладони, биение усилилось. - А я не готова...
Через пару часов мы лежали рядом, восстанавливая дыхание.
- Я знаю, что эта ночь может быть единственной, - он смотрел в потолок. - Если так произойдет, не нужно ни каких объяснений. Я хочу, что б ты знала. Не смотря ни на что, я всегда буду надежной опорой для тебя.
Может он и хотел что-то добавить, но я не дала...
Засыпала я уже при ярком солнце. Мне снился залитый солнцем лес. Я углубилась в него. К ветке раскидистого дуба были привязаны самодельные качели. Она качалась на них.
- Ты?! - удивилась я.
- Да. Я хотела поблагодарить тебя королева. Ты выполняешь наш договор. Честно говоря, я не была в этом уверена.
- Я всегда стараюсь держать данное слово. Скажи, я вчера утром ощутила не понятный сигнал.
Она улыбнулась.
- Художник. Его гений стоило бы сохранить. Но это не утверждение. Так, может быть, когда-нибудь, если ты захочешь,... я не настаиваю.
- Давай уточним на будущее. Если слабый сигнал, вопрос остается на мое рассмотрение. При сильном, выбора нет.
- Я бы сформулировала по-другому королева. По силе сигнала ты можешь определить степень моей настойчивости.
- А ты не думала, что я могу все сигналы расценивать, как слабые?
- Поэтому я умолчала о них в прошлый раз. А теперь, нет, не думаю.
- Что изменилось?
- Сегодняшняя ночь, как ощущения королева?
От одного воспоминания меня бросило в дрожь. Сущность рассмеялась.
- Это невозможно передать словами. Это выше человеческих чувств. Я не знаю, как ответить на твой вопрос. Может, ты мне объяснишь?
- Конечно королева. Это сила твоей сущности, то есть меня. Неужели не захочешь повторить?! И еще, представь, какие ощущения тебя ждут, если королевская сущность объединится с человеческой любовью.
- Такое возможно?
- Вполне, почему бы и нет. Тебе пора просыпаться.
- Подожди! Скажи мне, зачатие произошло?
- Нет. У тебя и так двойная беременность. Не хочу ослаблять детей. Наслаждайся,...
Последнее слово прозвучало удаляющимся эхом, я открыла глаза. И первое, что увидела, улыбающееся лицо Томислава.
- С пробуждением Ваше Величество.
- Я долго спала? Который час?
- Время завтрака осталось в прошлом, двенадцать тридцать дня Ваше Величество.
- Ужас! Я еще ни когда столько не спала!
- Может быть, Ваше Величество не в курсе, вы уснули после десяти утра.
- Чего ты вцепился в мой титул? Быстро одевайся у меня сегодня масса дел. - Воля ваша, - сказал он, поднимаясь. В его голосе мелькнула грусть. Я потянула его назад в постель.
- У меня сейчас физически нет времени выяснять отношения, увидимся при первой возможности, - свои слова я перемешивала с поцелуями. - А сейчас испарись, и побыстрей.
Когда Томислав был у дверей, я его остановила.
- Подожди. Это была не единственная ночь.
Он сказал спасибо и исчез за дверью. Я выждала секунд тридцать и ударила по кнопкам, снимая блокировку дверей и вызывая девочек.
Врачи отказывались отпускать Двейна. Я сидела у его постели.
- Маргарита, пожалуйста, поговори с врачами, не хочу я тут лежать.
- Двейн милый врачам виднее. И потом, выглядишь ты не очень.
- Но завтра пребывает королевский двор Мордука, я должен их встретить.
- Они приезжают в час дня, я загляну к тебе с утра. Тогда и будем решать. И потом их может встретить Граф, это его прямая обязанность, - в лице принца появилось напряжение. Мне больно смотреть, как он мучается, но я не в силах что-либо изменить. Хотя дело даже не в этом. Что-то видоизменилось в его реакциях, и мне необходимо было понять что именно.
- Двейн, пожалуйста, объясни мне, что с тобой происходит?
Но он уже взял себя в руки, и даже улыбнулся.
- Ни чего особенного, обычная ревность. Прости королева, подобного больше не повторится.
- Нет, Двейн ты говоришь не правду. Точнее не всю правду. Неужели ты не видишь, как я переживаю! Прошу не мучай ни себя, ни меня.
- Ваше Величество...
- Двейн!
- Маргарита, любовь моя не стоит изводить себя по пустякам.
- Остановись. Если ты собрался меня успокаивать, сразу скажу, ни чего не выйдет. Я не успокоюсь, пока не выясню всю правду, любым доступным мне способом. Я хочу знать, что творится в твоей душе, потому, что люблю тебя.
- И не только меня, - с грустью сказал он, больше для себя, чем для меня.
- Не сваливай все на ревность. Ты всегда меня ревновал, я чувствовала и видела это. Но сейчас добавилось что еще, и оно гложет тебя значительно сильней.
- Ну, хорошо. Ни я скажу, так Ламис расскажет. Уж лучше я сам. С появлением нового... человека, увеличивается риск ухода одного из нас. Я не представляю себе жизнь без тебя, - мой смех остановил его.
- Двейн милый ты ни чего не понял. Я люблю тебя, именно я. И не надо мне говорить, что я могу ошибаться - я не ошибаюсь. Я отчетливо различаю, где физиология, а где биение моего сердца. И как любое истинное чувство, любовь пробивала себе дорогу постепенно. И я не сразу разобралась в этом. Но в наших с тобой отношениях никогда не было физиологии, даже в самом начале.
- Но разве такое возможно? Я ни когда не слышал о подобном.
- Это потому, что мы щадим чувства тех, кому не можем сказать "любимый". - Я счастлив слышать такие слова, но я не понимаю. Разве физиология не полностью управляет королевами?
- Полностью, когда речь заходит о ее выборе, я не могу сопротивляться. А веления моего сердца ей не подвластны.
- Бытует мнение, что королева способна любить нескольких, значит это не правда.
- Правда, королевское сердце способно испытывать многогранную любовь. К каждому мужчине это чувство другое, непохожее больше ни на что. Когда смотришь в глаза любимого, сердце отбивает особый ритм, принадлежащий только ему, единственному. И уж тем более не имеет ничего общего с физиологией.
- Выходит в окружении королевы есть мужчины, которых она любит, и... другие. Как же она с ними... без чувств... это... у меня нет слов!
- Я помогу тебе. Это - долг. Долг перед системой, перед человечеством. Долг, который мы проносим через всю свою жизнь. Так что любимый, ты можешь расслабиться. Если кто-нибудь и покинет нашу веселую компанию, это будешь не ты. И прошу сегодняшний разговор сохранить в тайне. Эта информация не нужна ни другим, ни совету.
- Безусловно, да о таком и не расскажешь. Я не имею права спрашивать, и все же. Кто-нибудь, среди нас, удостоился,... - я возмущенно вскинула брови. - Прости, я не должен был.
- Могу ответить тебе только так, в моей теперешней жизни существуют оба варианта.
Через пару минут я ушла. День прошел в работе и учебе. Ближе к ночи я позвала графа.
- Ваше Величество хотели меня видеть? - сухой официальный тон. Это в одиннадцать вечера! Когда я принимаю его в будуаре! Ну, подожди! Я подошла, обняла за шею, запустила руки в волосы.
- Да граф у меня к вам пару вопросов. Скажите Ваше Сиятельство в домах, которые мы с вами еще не обсуждали, есть что-нибудь настолько же серьезное как на Мордуке? - мой ледяной тон не допускал даже намеков. Я чувствовала, как дрожат от напряжения его мышцы. Прижавшись к нему всем телом, играя волосами, я сохраняла официальное выражение лица и жесткий, деловой тон.
- Нет, Ваше Величество, столь глобальных проблем больше нет, - его голос срывался, мои губы приближались. Под колючим, злым взглядом он не решался перейти рубеж. - Я чем-то вызвал недовольство моей королевы?
- Естественно! Явится в мой будуар, почти ночью, с официальным тоном?! - моему возмущению не было предела. Граф обнял меня, сильнее прижимая к себе.
- Ты загадка мироздания, - прошептал он, уже целуя меня. До спальни мы не добрались. Минуты шли за часами. Упиваясь его любовью, я не находила сил остановиться. Мысли бродили где-то в тумане, а тело горело ненасытной страстью. Часы пробили четыре раза. Сделав над собой усилие, я остановилась.
- Устала, - улыбнулся Томислав.
- Нет, пришло время остановиться.
- До утра еще далеко, и я не могу от тебя оторваться, - сказал граф, притягивая меня к себе.
- До утра осталось три часа, а у меня еще масса работы, - вздохнула я.
Он пытался меня уговорить и словами и действиями. Я осталась непреклонной. Вскоре Томислав ушел.