Среди родов литературы именно лирика быстрее всего откликается на запросы времени – это быстрый и стремительный род искусства слова. Выбор у учителя и у составителя учебника-хрестоматии огромный. Мы предлагаем стихотворения нескольких авторов, которые чаще привлекают юных читателей. Разумеется, учитель может и расширить круг авторов, и заменить некоторые произведения. Однако наш выбор и наши предложения не случайны: для знакомства избрано несколько главных имен периода русской поэзии, который был назван Серебряным веком и увлечение которым, как кажется, пережили все словесники.
В. Я. Брюсов считается одним из созидателей поэтической культуры России начала XX века. Он соединил в своем творчестве новейшие искания с заветами классиков. Именно поэтому обращение к его произведениям очень часто впечатляет учеников и дает учителю возможность логически четких и убедительных решений.
Поскольку Брюсов работал над воспоминаниями с ранней юности, учитель может с интересом прочесть его книги: «Из моей жизни», «За моим окном», «Моя юность». Это небольшие произведения, которые дадут достаточно полное представление о судьбе и характере основателя русского символизма. Он жестоко честен в своих воспоминаниях, и многое может вас смутить. Однако каждый из нас умеет отбирать материал, который полезен и уместен на уроке.
Может быть, учителю будут интересны «Приложения» этих автобиографических изданий. Например, описание Медведкова, которое будущий поэт сделал в 10 лет (семья там жила на даче). Приведем это описание, которое можно использовать и на уроке, предложив ученикам определить его жанр.
Описание Медведкова
Позвольте мне вам описать, как мы провели лето в селе Медведкове, в котором мы в 1883 году жили на даче. Расположено оно на гористой местности, покрытой молодым лесом. Направо от нашей дачи был большой запущенный парк. Налево склон к речонке Чермянке; на другой стороне этой реки густой лес. Позади нас лес; тут стояла совершенно высохшая сосна, под которой, по преданию, зарыт клад. Прямо перед нами стояла церковь, позади ее склон к Яузе, в которую впадает Чермянка. На другой стороне Яузы лес. Время проводили мы очень весело: гуляли, купались, играли, учились только один час в день. Часто во время прогулки мы видели зайца или лисицу, но они убегали при нашем приближении. В Москву ездили мы редко, да мы не любители этого, в Москве нам было скучно. Вася Брюсов, 10 лет.
Это первое выступление Брюсова в печати в журнале «Задушевное слово», 1884, № 16. Его «Письмо в редакцию» напечатано в разделе «Почтовый ящик» (переписка маленьких читателей журнала) с опечаткой в подписи: Вася Брюсов вместо Валя (Валерий) Брюсов.
Интересно и одно из первых стихотворений гимназиста Брюсова с ответом-рецензией в стихах его учителя и директора гимназии Льва Поливанова (он же и автор учебных хрестоматий конца ХIX – начала XX века).
Создатель гимназии и словесник Лев Поливанов создал стихотворный ответ-рецензию под названием «Покаяние лжепоэта француза» (проследите за включенными стихами ученика – они даны курсивом).
Прошли годы. Брюсов признан и утверждает, что поэт «обязан идти в ногу с современным знанием. Стихи – не забава, и книги стихов – столь же «серьезное» чтение, как любое научное сочинение».
Посмотрим, каково его отношение со старыми, давно известными жанрами. Для этого познакомимся с оглавлением одной из его лучших книг «Urbi et orbi». В переводе с латыни ее название звучит так: «Граду и миру». С этого выражения всегда начинается обращение папы римского к слушателям – это формула его благословения, распространяющаяся на весь мир. В своей автобиографии Брюсов писал: «… заглавием я хотел сказать, что обращаюсь не только к тесному «граду» своих единомышленников, но и ко всему миру русских читателей». В книге есть такие разделы: «Песни», «Думы», «Элегии», «Сонеты», «Терцины», «Баллады», «Оды и послания», «Лирические поэмы». Все это знакомые литературе жанры лирики.
Владея любым жанром, любой формой стиха, Брюсов не раз обращался к теме человека и его труда. Два стихотворения на эту тему включены в учебник.
Первый же вопрос направляет наше внимание на то, как живет слово «труд» в строках стихотворения, жанр которого мы хотим определить. «Нет священней слова «Труд!» – в первой строфе мы видим лозунг, откровенную декларацию.
Во второй строфе перед читателем «круг труда». Можно воспринять это утверждение как очерченность видов труда, как их ясный и неизменный набор.
В третьей строфе еще одна декларация, но она касается уже судеб труда: «Все… создано трудом».
В четвертой строфе: «Все – наследие трудов!» Это уже несколько иной аспект: не только создано, но и продолжает созданное, является наследием всего созданного.
В пятой строфе: «Все искусства, знанья, книги – Воплощенные труды!» Автор находит еще один оттенок значения: способность труда «воплощаться» во всем, что создает человек.
В шестой строфе гимн труду почти незаметно перетекает в гимн труженику. Это уже гимн тем, «чьи дни – в трудах».
В седьмой строфе этот гимн продолжается – он адресован тем, «кто бодро встал к труду!».
В восьмой строфе гимн труженику получает достаточно дидактическое завершение: это гимн тому, кто с успехом завершил свой труд.
Тщательно проследив за тем, как звучит слово «труд» в разных строфах, можно подкрепить это наблюдение внимательным рассмотрением всех слов, которые рифмуются с ним. Просматривая текст с этой целью, мы убеждаемся, что только в одной строфе это слово не связано с рифмой. Как же выглядят рифмы к такому важному, можно сказать, текстообразующему слову? «Жгут» – «труд»; «когда» – «труда»; «трудом» – «дом»; «поездов» – «трудов»; «труды» – «следы»; «в трудах» – «в веках»; «звезду» – «к труду». Лишь в восьмой строфе слово «труд» внутри строки и не имеет рифмы.
Итак, только одна строфа не нуждается в поддержке рифмы – гимн завершен. В пользу гимна говорит и обилие восклицательных знаков, которые к тому же связаны с этим словом или рифмами к нему. Автор оснащает такое важное для него слово не только рифмой – иногда, хотя и очень скупо, он прибегает и к эпитету. Но чаще это не эпитет к самому слову «труд», а к тем «аксессуарам» труда, которые и доказывают его победоносность. Эпитеты касаются прежде всего «воплощенных трудов». Слово «труд» – священнее для него всех остальных, хотя они ярки, хотя они «блестят, горят и жгут».
Завершая беседу по поводу стихотворения, можно с полной уверенностью сказать, что жанр его – гимн. Как и всякий гимн, он декларативен, помпезен, торжествен. Но эти-то качества и характеризуют данный жанр, выделяя его из многих жанров лирики, в большинстве своем отличающихся большей камерностью и интимностью.
Однако сам Брюсов гораздо больше любил исполнять перед аудиторией другой свой гимн, который называется «Хвала Человеку». Обратим внимание, что слово «Человек» в нем – с большой буквы.
Ученики обдумают ответы на задания учебника, которые также приведут их к выводу, что перед ними гимн. Можно даже обсудить вопрос, почему изо всего обилия жанров в творчестве Брюсова мы обратились к его декларативным гимнам. Этому может помочь и добавление, которое возможно в сильных классах, – обращение к еще одному стихотворению «Век за веком».
Прочитайте в классе стихотворение и задайте ученикам вопросы:
Какие эпитеты характеризуют труд в этом стихотворении?
Почему, говоря о смене веков, автор указал только на одного героя – Микулу? Попробуйте решить, почему изо всех богатырей Древней Руси автор вспомнил лишь одного этого героя.
Автор ценит и созидательный труд, и победоносные бои. Как вам кажется, что больше привлекает его внимание и симпатии?
Какой стихотворный размер использован в этом стихотворении?
Определите жанр этого произведения.
Конечно, в данном случае возможны другие вопросы и обращение к другим дополнительным стихотворным текстам. Может быть, вы используете вопросы, которые приводятся ниже:
В каких жанрах юный Брюсов испытывал свои силы?
Какие жанры его лирики произвели на вас наиболее сильное впечатление?
Какое свойство лирики Брюсова кажется вам как читателям самым важным?
Каким стихотворным размером пользуется поэт в знакомых вам стихотворениях?
Без Константина Дмитриевича Бальмонта трудно себе представить знакомство с лирикой серебряного века. В учебнике помещено лишь одно его стихотворение. Напомним учителю, что можно хотя бы во вступительном слове обратиться и к другим текстам.
Прочитаем очень известное стихотворение, в котором поэт характеризует свое творчество.
Можно ли, обращаясь к двум стихотворениям, говорить о богатстве и разнообразии жанров поэзии серебряного века? Обращение к лирике Бальмонта в контексте суждений о жанре дает возможность показать: даже не обращаясь к конкретным признакам конкретного жанра, мы убеждаемся, что каждое стихотворение несет ярко выраженные приметы индивидуальности содержания и формы. Нас жанр интересует прежде всего как демонстрация богатства формы, вариации которой неисчислимы и не всегда имеют точные наименования.
Предложим несколько вопросов для беседы по этому стихотворению:
Какое слово повторяется в стихотворении несколько раз? Как вы это объясните?
Как вы оценили своеобразную исповедь поэта? Это выражение его уверенности в своих творческих возможностях или характеристика особенностей стиха?
Каким размером написана каждая из строф стихотворения?
Какие художественные приемы, использованные в стихотворении, вы заметили в первую очередь? Как вы думаете, почему?
Можете ли вы после чтения стихотворений Бальмонта объяснить, почему именно его стихи вызвали создание множества романсов и других музыкальных произведений?
«Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарёв), как писали не раз, «высокоодаренный поэт, который… создавал «поэзы» дурного вкуса». И дело тут не в конкретных неудачах». Так начинается крохотный раздел учебника, посвященный этому поэту. Зачем же нам в школе говорить о жанрах в его творчестве? Прежде всего затем, чтобы показать удивительное богатство творческих поисков и в то же время пошутить над достаточно очевидной неразборчивостью, «сбоями» вкуса.
Не имея возможности сколько-нибудь обстоятельно останавливаться на жанрах, которые использовал и отчасти изобретал, создавал Северянин, можно просто перечислить их «набор», познакомив с оглавлением хотя бы тома избранных стихотворений. У него есть «Серенада» с подзаголовком «Хоровод рифм», многочисленные сонеты, поэзы, идиллии, октавы, симфонии, интродукции, романсы, «квадраты квадратов», «кензели», «эскизы», «Медальоны» (стихотворные портреты великих людей), «дизели»… Вряд ли учитель сам сможет разобраться в специфике формы некоторых изобретенных поэтом жанров. Но то, что их было придумано и создано много, то, что часть этих жанров отличалась силой эмоционального воздействия, бесспорно.
Можно просто дать краткую информацию, обозначая созданные Северяниным жанры, можно показать обилие и отчасти излишества в этом каскаде, в этом калейдоскопе форм. Напомним, что все-таки перед нами поэт, которого, пусть только однажды, «выбрали» в Политехническом музее, при огромном скоплении публики, «королем поэтов».
Редьярд Киплинг до сих пор очень популярен. О нем и его читателях можно сказать многое. Напомнив о прозе, знакомой с детских лет, скажем несколько слов и о лирике Киплинга. Не имея возможности широко ее представить, попробуем использовать наличие хороших и разных переводов его стихов.
Перед учениками в учебнике-хрестоматии два перевода стихотворения «Если…» («If…»). В учебнике предлагается ответить на ряд вопросов, которые помогают оценить и форму перевода, и предпочтительность одного из вариантов с точки зрения вкуса юных читателей.
Самое интересное при работе с сопоставлением переводов – это стремление учеников при ответе соотнести содержание, как они его поняли, и оценку формы, в которую оно отлилось у каждого из переводчиков. Практически очень многие никак не могут воспринять эти два перевода как одно-единственное произведение. И, надо думать, у них есть для такого решения веские основания.
Высокая оценка стихотворения, согласие с благородством и мужеством его нравственных установок, даже увлеченность класса текстом и способность спорить по поводу превосходства одного из переводов – результат нашей педагогической удачи.
Из истории сонета
Как ни сложны сведения этого краткого раздела, все же он увлекает многих читателей, а следом за ними и учеников.
Поэзия знает множество жанров. Литература развивалась; жанры возникали и умирали. Один из самых стойких жанров – сонет.
В учебнике предложены сонеты, которые могут быть использованы при обращении к этому вопросу. Этот материал с интересом реализуется в сильных классах. Однако учитель сам решает, будет ли он достаточно полно использовать предложенный в учебнике вариант.
Особенно соблазнителен вариант изучения истории сонета, при котором в основу работы положено обращение к знаменитому сонету Пушкина. Внимательно проследите за тем, о чем повествует первый катрен, о чем – второй. О чем – каждый из двух терцетов, а также за тем, насколько автор соблюдает жесткие требования к сонету, о которых только что узнали ученики.
Сонет, написанный Пушкиным в 1830 году, рисует общие контуры истории сонета. Попробуем подумать об этом, а помогут ли нам вопросы, ответы на которые нужно сделать предельно краткими. Предлагаем вопрос и вариант ответа.
Вопрос. Попробуйте проследить за теми моментами истории сонета, на которых остановился Пушкин. Ведь жесткие требования к сонету предполагают, что каждая его строфа – законченное целое. Попробуйте описать ваше представление об этапах истории сонета, перечитывая каждую из его строф.
Ответ. Проследим за историей сонета, которую Пушкин вместил в один катрен. В строках этого катрена перед нами прошли несколько веков (от Данте до Камоэнса!) – это XIII–XVI века.
Следующий катрен посвящен XIX веку – его представляет Вордсворт. Недаром же ему принадлежит и строка эпиграфа!
Терцеты отданы тем, кого Пушкин считал друзьями: один – Мицкевичу, другой – Дельвигу.
Так, судьба сонета делится на две неравные части: три из них посвящены сегодняшнему дню (сегодняшнему для Пушкина).
Вопрос. Есть ли в этом сонете «сонетный замок», то есть выражает ли последняя строка суть всего сонета?
Ответ. Наверное, нужно к словам «Гекзаметра священные напевы» приплюсовать одно слово с предшествующей строки – «забывал». Да, это утверждение движения вперед, утверждение того, что ради сонета забывается что-то другое – ценное и дорогое, но все же отодвинутое на задний план этим жанром.
В учебнике приведено еще несколько сонетов, которые дают учителю возможность привлечь для лабораторной работы весь класс. Ученики смогут отчетливее представить себе не столько особенности сонета, сколько ответственность связей формы и содержания. Даже точнее – важность существования такой формы стихотворения, которая дает возможность, даже требует точно соотнести форму с содержанием. Но если ученикам по каким-либо причинам не по силам самостоятельный анализ такого сложного жанра, то можно работать коллективно, выбрав один-два сонета из тех, что предложены в учебнике. Вопросы и задания помогут осуществить эту работу.
Добавим для расширения возможностей выбора еще один сонет. Это сонет Бунина. В «Энциклопедическом словаре юного литературоведа» сказано: «Особенной силы достигает искусство сонета в творчестве И. А. Бунина, где этот жанр отмечен ясностью языка, отточенностью синтаксиса, безукоризненной четкостью мысли и прозрачностью интонации (хотя при этом Бунин и отступает от некоторых внешних формальных требований)».
Если вы используете на своих уроках и этот сонет или замените им те, которые есть в учебнике, нужно будет сразу же увидеть его отклонения от жестких требований. И может быть, попытаться объяснить и оправдать эти вольности.
Если же тема увлечет класс, то можно обратиться и к венку сонетов, который представляет собой цепь из пятнадцати сонетов, где четырнадцать образуют кольцо, причем последняя строка каждого сонета повторена в первой строке следующего; последняя строка четырнадцатого сонета повторяет первую строку первого.
Пятнадцатый сонет называется магистралом и состоит из первых строк всех четырнадцати сонетов в том порядке, в каком они следуют друг за другом.
В конце работы над сонетом можно еще раз обратиться к его истории и сказать о том, что сонеты часто создавали не только А. С. Пушкин и А. А. Дельвиг, но и И. И. Козлов, В. Г. Бенедиктов, А. А. Фет, А. А. Григорьев. Был в XIX веке поэт Д. П. Бутурлин, который писал только сонеты.
Можно сказать и о золотом веке русского сонета в начале XX века. Его писали В. Я. Брюсов, Вяч. Иванов, И. Ф. Анненский, М. А. Волошин, О. Э. Мандельштам, И. Северянин, И. А. Бунин.
Венки сонетов создавали В. И. Иванов, М. А. Волошин, В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, И. Л. Сельвинский, С. И. Кирсанов, П. Г. Антокольский.
М. Горький.
«Старуха Изергиль»
Долгие годы рассказ о Горьком начинался торжественно, звучал почти как гимн. А. Фадеев писал: «Главою советской литературы был и остался великий Горький». Почти стихами говорил о нем К. Федин: «Над родной Волгой взмахнула крылом молодая слава Горького. Отсюда она полетела, чтобы, с необычной скоростью миновав рубежи земель и вод, превратиться в славу мировую.
Ее называли сказкой – эту чудо-славу. И она была сказкой, потому что молнии ее доносили удивительный зов писателя – сделать жизнь прекрасной».
Она и действительно была сказкой. Когда Максим Горький вернулся в СССР, его именем назвали город, улицы, пароходы, самолеты… Сейчас все это не только ушло в прошлое, но и стремительно зачеркивается в жизни, в учебниках и в исследованиях. Наверное, только будущее сможет восстановить справедливость. Однако уже сейчас, несмотря на ожесточенные споры, можно попытаться приблизиться если не к истине, то к достаточно взвешенному решению.
В истории русской литературы и русской культуры останется и это имя, и многие из его произведений. Человеком Алексей Максимович Пешков был доброжелательным: в годы революции и разрухи гражданской войны спасенные им люди исчислялись десятками. Слово и поддержка Горького много значили в то трудное время.
Конечно, теперь никто не будет утверждать, что именно он является первым и главным писателем XX века. Однако Горький и «без грима», как его воспроизвел Вадим Баранов в своей книге, заслуживает и уважения и достойного места в нашей литературе. Его романтические произведения, в которых он стремился помочь человеку жить ярче и интереснее, его реалистические произведения с постоянным стремлением осмыслить окружающее до сих пор имеют своих читателей.
С творчества Горького целесообразно начать ваше знакомство с эпическими произведениями XX века. Напомним, что именно они раньше всех других завоевывали читателей начала века, становились известными и очень популярными и в России, и за ее пределами. Познакомим учеников с его романтической легендой о Данко, которую знает уже не одно поколение читателей нашей страны (или с двумя легендами), а также с аллегорическим рассказом «Старый Год».
Тезис о Горьком – родоначальнике пролетарской литературы был официально утвержден в 30-е годы Сталиным. Вот как это описано в воспоминаниях одного из современников: «Во время одной из встреч с писателями на квартире Горького в сентябре 1933 г. Сталин предложил прочитать вслух отрывок из рассказа «Дед Архип и Ленька». Принесли книгу. Сталин прочел в первой части рассказа «классовые размышления о судьбе Леньки» и сказал: «Вот… истоки классового содержания нашей литературы и всей нашей деятельности». Кто-то высказался – или Бахметьев, или Гладков: «Это хорошо, что нам напомнили». Сталин говорит: «Ну, вот я и хотел напомнить вам». Так создавался очередной миф советской системы о «великой пролетарской литературе», миф, в котором Горькому была отведена заглавная роль».
В спорах вокруг Горького возникали даже такие контрастные формулировки: «Буревестник революции или певец ГУЛАГа?»
Не имея возможности ввести учеников в сложную картину борьбы за и против Горького, мы можем познакомить их с некоторыми произведениями писателя для самостоятельного решения вопроса. При этом попутно можно вновь поставить и обсудить проблему жанра.
В своих ранних произведениях Горький широко использовал различные жанры, часто обозначая их. Это очерки и этюды, наброски и картинки с натуры. Он так и писал в подзаголовках: «Колокол». Набросок; «Открытие». Этюд; «За бортом». Элегия и т. п. Иногда он менял жанр. Так, «Валашскую сказку» он превратил в легенду.
Одним из самых популярных произведений была легенда о Данко. В рассказе «Старуха Изергиль» Горький предлагает читателю легенду о Данко и легенду о Ларре.
Это романтические произведения. «Романтика, – писал о Горьком А. Толстой, – нужна была ему со всем арсеналом: революционным размахом, преувеличенностью ощущений, пламенным темпераментом, с грозой и бурей». Он жил в этой стихии, можно сказать ученикам и о том, что образ горящего сердца сопутствовал писателю на протяжении всей его творческой жизни: в поэме «Человек» и в романе «Мать».
Проблему героя и сюжета в романтическом произведении ученики будут решать не раз. Она уже стояла перед ними, когда читали «Мцыри». Теперь они могут познакомиться с легендой, входящей в романтический рассказ «Старуха Изергиль».
Учитель стоит перед выбором: познакомить учеников только с одной легендой о Данко, как позитивным решением вопроса, или обратиться к контрасту, который лежит в основе композиции рассказа «Старуха Изергиль» и предполагает чтение двух легенд – о Данко и о Ларре.
Когда эти легенды открывали творчество М. Горького в выпускном классе, ученики с удовольствием перечисляли достоинства героев повествования. Они называли красоту, молодость, силу, энергию, талант, любовь к свободе, независимость поведения. Но, перечислив, останавливались в некотором замешательстве: эти качества принадлежат и тому герою, которого они ценят как положительного, и тому, который никак не может быть идеалом, – Ларре. Только контраст помогал понять, что герои восхищают нас тогда, когда их деятельность, их поведение наполнены гуманистическим смыслом. Именно так смотрит на них сам автор. Это звучит и в портретных характеристиках: «Все смотрели с удивлением на сына орла и видели, что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц»; «Посмотрели на него и увидели, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня».
Чтение легенд (или легенды) и беседа по их содержанию дает возможность еще раз остановиться на особенностях романтических произведений. Мы можем обратиться и к сюжету (сюжетам), и к образу (образам). Можем ограничить себя повторным чтением и обсуждением кульминации легенды:
«А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…
– Что сделаю я для людей?! – сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
– Идем! – крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные…»
Можно сначала предложить ученикам поиски кульминации, чтобы потом, когда она будет найдена, подумать, как достиг автор напряжения этой сцены. Обычно ученики настаивают на том, что сила впечатления связана с образом вырванного из груди и горящего сердца, которое отдано людям – злым, уставшим, жестоким, не понимающим героя.
Но есть юные читатели, которые сразу же с недоумением и обидой извлекают из текста другой фрагмент. Напомним его: «Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…» В классе всегда были ученики, которые готовы объяснить этот эпизод. Они утверждают, что эпизод естествен, что он – в логике поведения толпы.
Однако окончательное решение чаще всего дает сопоставление образов Ларры и Данко. Только увидев воплощенный в реальном образе эгоизм, та же толпа с ужасом и отвращением от него отталкивается.
Именно поэтому лучше, пусть в кратком пересказе одного из учеников или в чтении легенды о Ларре на уроке, использовать столь убедительный контраст.
Рассказ о Ларре повествует о красивом, сильном и бесстрашном человеке, который тем не менее был хуже тех, кто не обладал его достоинствами, потому что любил только себя и был безразличен ко всем остальным людям. В его характере воплотился эгоизм в самом его абсолютном виде. Легенда об этом герое кончается словами старухи Изергиль: «Вот как был поражен человек за гордость!» Поэтому если мы в какой-то форме обратимся к этой легенде, то нельзя забыть о слове «гордость». Какой смысл вкладываем мы в это слово? Какой смысл придавала ему старуха Изергиль? Где грань между гордостью и заносчивостью? Между гордостью и надменностью? Вопросы волнуют учеников, но учителю не так просто рассеять их многочисленные сомнения по этому поводу.
Более обстоятельное знакомство с Горьким еще впереди. Редкий писатель дает возможность, наблюдая за его творчеством, обратиться и к романтизму, и к реализму. В самостоятельном чтении учеников, наверное, в свое время займут место его рассказы, повести и романы. Еще больше шансов, что в качестве зрителя они увидят многие пьесы писателя.
Активно и даже агрессивно исключавшие Горького из своего обихода критики и публицисты с недоумением узнали, что именно его пьесы в последние годы прочно держатся в репертуаре многих театров.
Произведение, изучаемое в седьмом классе, не дает возможности подумать о том, был или не был создан М. Горьким социалистический реализм. Но думать об этом учитель начнет уже сейчас, поскольку традиция прочно связывает писателя с рождением этого метода. При всех сложностях, недостатках, противоречиях осмысления этого явления, которое долгие годы рассматривалось как определяющее развитие советской литературы, нужно сейчас начать готовить учеников вне зависимости от того, со знаком плюс или со знаком минус оно будет представлено в курсе старших классов.
В. В. Маяковский.
«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», «Гимн обеду»
Рассказ о Маяковском – это рассказ о человеке, который по призванию был новатором. Бунт против всего, что его окружало, бунт одиночки не мог быть не замечен. Поначалу это была скандальная слава. Вот как рассказывает об одном из его выступлений в 1913 году Корней Чуковский. «Полиция запретила Маяковскому появляться в желтой кофте перед публикой. У входа стоял пристав и впускал Маяковского только тогда, когда убеждался, что на нем был пиджак. А кофта, завернутая в газету, была у меня под мышкой. На лестнице я отдал ее Владимиру Владимировичу, он тайком облачился в нее и, эффектно появившись среди публики… в желтой кофте… прервал мое чтение. Выкрикивая по моему адресу злые слова. В зале начался гам и свист.
…Маяковский в те годы чрезвычайно нуждался. Это была веселая нужда, переносимая с гордой осанкой миллионера и «фата». В его комнате единственной, так сказать, мебелью был гвоздь, на котором висела его желтая кофта, и тут же приютился цилиндр…
Своей лирики он всегда как будто стыдился – «в желтую кофту душа от осмотров укутана», – и те, кто видел его на эстраде во время боевых выступлений, даже не представляли себе, каким он бывал уступчивым и даже застенчивым в беседе с теми, кого он любил».
В прозаической автобиографии Маяковского, написанной в 1922 году, есть маленькая главка, которая так и называется «Желтая кофта». Вот ее содержание: «Костюмов у меня не было никогда. Были две блузы – гнуснейшего вида. Испытанный способ – украшаться галстуком. Нет денег. Взял у сестры кусок желтой ленты. Обвязался. Фурор. Значит, самое заметное и красивое в человеке – галстук. Очевидно – увеличишь галстук, увеличится и фурор. А так как размеры галстуков ограничены, я пошел на хитрость: сделал галстуковую рубашку и рубашковый галстук. Впечатление неотразимое».
Ясно, что автобиография написана в шутливом тоне. Вызывающая и дерзкая поза заслуживает внимания как поза самообороны: учащиеся встречаются с поэтом, необычность и масштаб которого до сих пор очевидны, но нуждаются в утверждении.
Маяковский – новатор стиха – освоил и ввел в практику нашего века тонический стих, он – новатор в мире образов, которые жили в его произведениях, новатор жанров… Не было в его творчестве такой темы, жанра, даже краткой реплики в споре, которые не преображались бы от одного прикосновения руки мастера.
Борьба Маяковского за литературное признание начиналась нелегко. Когда одному из авторитетных ценителей литературы он предложил послушать свою поэму «Облако в штанах», тот прислал телеграмму: «Если привезете мне вашу желтую кофту позову околоточного сердечный привет».
Битва за популярность в конце концов била выиграна. Вам и вашим ученикам как читателям предстоит участие в очередном туре признания поэта. Ведь и вы можете принять или не принять его стихи, его пьесы, его отношение к жизни и творчеству. Прошли десятилетия, но до сих пор читатели разделяются на сторонников и противников Маяковского.
В его творчестве становились новыми и традиционные жанры. Речь его была насыщена каламбурами и остротами. Он владел искусством стихотворного экспромта, искусством издевательской реплики. Решите, какие из этих малых жанров вам хорошо знакомы. Оцените также их роль в повышении яркости и убедительности беседы, лекции, выступления, доклада, сообщения.
Ученики практически только вступают в ряды тех, кто приобщается к творчеству Маяковского. Они еще не определились, будут ли его сторонниками или противниками. Именно поэтому, вне зависимости от вашей личной позиции, нужно дать им возможность объективного подхода.
Вопросы и задания учебника стремятся помочь начинающим читателям Маяковского увидеть его смелость, уяснить сущность его новаторства.
Словарик неологизмов, как часто кажется ученикам, помогает решить эту проблему. Но следом они получают задание, которое предполагает поиск метафор, а Маяковский и здесь – мастер, и здесь он новатор. Последнее задание помогает им включить все новое, что они сумели заметить, в решение проблемы о месте поэта и его творчества в жизни. Именно об этом говорят новые слова, неожиданные метафоры. Обратитесь к любой из них:
Проследите, как неожиданно сливаются воедино «стихов и света кутерьма».
«Необычайное приключение…» вполне можно было бы назвать, если говорить о его внутренней направленности, гимном творчеству, хотя и лишенному каких-то привычных его примет.
Но в творчестве Маяковского все необычно. Необычно и решение вопросов о жанре произведения. «Необычайное приключение…» не принято считать гимном, хотя строки во славу поэтического творчества, равного по его роли с жизнетворящим солнцем, вполне отвечают главной примете жанра гимна.
Можно обратиться к тем произведениям, которые сам Маяковский назвал гимнами. Остановимся на «Гимне обеду». Первое и важнейшее задание к этому произведению предлагает ученикам найти приметы гимна, оды, инвективы.
Два последующих вопроса о приеме, который главенствует в этом произведении: гипербола или гротеск – что в этих строках важнее? Наверное, все же гипербола подчинена гротеску.
Особого разговора заслуживает и тонический стих Маяковского. Мы уже говорили, что один из первых случаев обращения наших классиков к тоническому стиху отмечается в балладе М. Ю. Лермонтова «Перчатка».
Тонический стих предполагает, что учитываются только ударные слоги и их чередование. Количество безударных слогов между ними не имеет значения. Чаще всего такой стих использует три ударных слога в строке. Тонический стих не был изобретением Маяковского. Чисто тонический стих – исконная форма русского народного стиха. Вы слышали его, читая былины. Но почти все стихотворения русской классической литературы, к которым мы обращались, были написаны в знакомой вам силлаботонической системе, где важно и количество ударных, и количество безударных слогов в каждой стопе стихотворения.
Любое стихотворение Маяковского написано лесенкой. Именно лесенка помогает исполнению каждой его строки. Если ступенька завершена, нужно делать паузу. Это пытался разъяснить Лев Кассиль: «Для того и разбивал он строку на ступеньки, чтобы оратору, чтецу были ясны все смысловые и интонационные переходы, которых не установить обычной пунктуацией».
Нужно также помнить, что оратор – необязательно крикун. Даже во фразе «в упор я крикнул солнцу: «Слазь!..» слово «Слазь!» Маяковский при исполнении произносил негромко и чуть пренебрежительно, как говорят свидетели его выступлений. Именно на это нужно обращать внимание учеников, предлагая им готовиться к исполнению его стихотворений.
Стихи Маяковского не раз пародировали. Прочтите вместе с учениками в классе самую короткую пародию на его стихи и решите, какие стороны его мастерства заметил, а какие не заметил автор этой пародии.
Известный писатель русского зарубежья В. В. Набоков вступил в диалог с покойным поэтом через тридцать лет после его смерти и создал поэтическую сатиру на его стихи. Это произведение остро и зло критикует самую суть некоторых произведений поэта: романтику добровольного подчинения сильной власти. Почему известный писатель критикует содержание, а не форму стихов своего тезки (тоже В. В.)? Как это можно объяснить? Считают, что это произведение – инвектива против содержания стихов поэта. Инвектива – обличение, резкая критическая речь (от лат. – бранная речь). Если вы прочитаете эти пародии, то решите, что вызвало такое негодование Набокова.
М. А. Булгаков.
«Ревизор с вышибанием»
М. А. Булгаков – один из тех писателей, с творчеством которых мы все познакомились сколько-нибудь обстоятельно совсем недавно. Десятилетия отделяли день его смерти от дня встречи со своим читателем. Однако встреча произошла. Именно одному из его героев принадлежит известная теперь фраза «Рукописи не горят», которую можно воспринимать как пророческую. И хотя эта фраза слишком оптимистична и не всегда соответствует истине, с рукописями самого Булгакова произошло именно так: они не сгорели и не исчезли. Они дошли до нас и прочно вошли в классику русской литературы.
Для семиклассников это вторая встреча с творчеством Булгакова: в пятом классе они читали фрагмент инсценировки «Войны и мира» Л. Толстого («Петя Ростов»). Ученикам еще предстоит познакомиться с его большими произведениями: сатирическими повестями, романом «Мастер и Маргарита», пьесами.
Новая встреча происходит с начинающим писателем Булгаковым, который вместе с Валентином Катаевым, Евгением Петровым, Ильей Ильфом, Юрием Олешей занят обработкой писем рабкоров в газете транспортников «Гудок».
Вы можете показать ученикам, из какого материала создавались эти произведения: для встречи с подлинным автором письма достаточно прочесть эпиграф. Поэтому можно сразу же решить, какую роль играет эпиграф в этой пьеске.
Затем ученикам стоит прочесть пьеску в лицах и решить, какую роль в этой «новой постановке» играет текст комедии Гоголя «Ревизор».
Таким образом мы, во-первых, вновь вспоминаем комедию Гоголя, во-вторых, можем определить основные моменты композиции «новой постановки», в-третьих, видим гоголевских героев в другой эпохе.
Наверное, завязкой можно считать момент, когда «Дверь на сцену распахивается и вылетает член клуба». Кульминация – тот момент, когда член правления «хватает за шиворот члена клуба, встряхивает им, как тряпкой, и швыряет им в публику». Как видим, элементы сюжета фиксируются в ремарках.
Беседа о жанре, который рожден от взаимодействия рабкоровского письма с комедией Гоголя, может выглядеть как оценка остроумной находки Булгакова, как передача его насмешливого взгляда «окрест себя». В то же время можно поговорить и о роли малых жанров пьес.
Сценки-миниатюры – тоже особый жанр. Если одно время был моден термин «скетч», то теперь этот термин не в ходу и можно ограничиться определением «сценка».
Однако напомним, что скетч (от англ. – набросок) – короткая одноактная пьеса легкого содержания с небольшим количеством персонажей. Термин появился в Англии в 50-х годах XIX века. Однако и до рождения термина уже создавались подобные пьески. В «Краткой литературной энциклопедии» среди авторов скетча называют М. Сервантеса, Ж.-Б. Мольера, А. Лесажа, П. Мериме, Э. Скриба, Б. Шоу, А. Аверченко, молодого А. Чехова.
Если комедия Гоголя «Ревизор» может оцениваться как социальная и спектр проблем, которые ставит автор, велик, то в сценке Булгакова, в соответствии с заявкой автора письма, цель ограничена: главный герой вопиет против несправедливости в ее конкретном варианте, в котором кто-то кого-то вышвырнул за шиворот из фойе. Если вглядеться, то для Булгакова эта сцена – повод для осмеяния хамства во всех его вариациях, осмеяния, которое можно было воплотить в крохотном эпизоде. В этом эпизоде на равных и зрительный зал, и все участники событий, вплоть до суфлера и члена клуба и еще более – члена правления клуба.
Пожалуй, можно согласиться и с соображением учеников одного из экспериментальных классов: они решили, что Булгаков защищает своего любимого писателя Гоголя, которого взялись ставить люди, которые не знают текста и вынуждены все время слушать суфлера.
Если ученики оценят способность Булгакова превратить возмущенное письмо рабкора в небольшое сценическое произведение, то можно считать: встреча с писателем состоялась.
К. Г. Паустовский.
«Рождение рассказа»
Произведения Константина Георгиевича Паустовского много и охотно читают люди разного возраста. Если вы захотите узнать о его судьбе и рассказать о ней детям, то прочтите автобиографическую эпопею «Повесть о жизни», которую Паустовский писал многие годы. Все шесть автобиографических книг, которые входят в «Повесть о жизни»: «Далекие годы», «Беспокойная юность», «Начало неведомого века», «Время больших ожиданий», «Бросок на юг», «Книга скитаний», – волнующий литературный документ эпохи.
Тема творчества, тема ответственности за свои дела отчетливо прослеживается в этих автобиографических произведениях. Но она звучит и во множестве других произведений. Среди них есть и такие, которые специально посвящены этой теме. Когда ученики станут постарше, вы познакомите их с «Золотой розой». В этом классе мы предлагаем проследить за процессом творчества в произведении, которое названо «Рождение рассказа».
После его чтения можно решить вопрос о том, важен ли писателю жанр, или он стремится показать процесс творчества, который может воплотиться в произведении любого жанра.
Наверное, ответ ясен каждому, кто прочтет рассказ. Однако тогда нужно будет ответить и на вопрос о том, почему все же описание процесса рождения художественного текста воплотилось в жанре рассказа. Среди соображений, которые высказывали ученики, были и такие своеобразные характеристики рассказа: «он не велик, однако дает возможность обстоятельного рассмотрения вопроса о творчестве»; «его композиция легко прослеживается и помогает сконцентрировать внимание на том, что автору особенно важно»; «в нем легко наблюдать за частными приемами, которые все же могут и повторяться, и варьироваться: для этого есть достаточно пространства». Нашлись даже ученики, которые с особым вниманием отнеслись к тому, как состояния природы и героя перекликаются в разные моменты повествования. Уже первая фраза: «Подмосковный зимний денек все задремывал, никак не мог проснуться после затянувшейся ночи. Кое-где на дачах горели лампы. Перепадал снег…» – может рассматриваться как взгляд человека, который никак не в силах преодолеть собственную душевную дремоту. Ведь именно он приписывает зимнему деньку такую нарочитую пассивность.
Любители природы и ее описаний могут внимательно подумать и решить, когда же возник творческий импульс у героя рассказа, как он связан с природой и людьми.
Едва ли можно посвятить много времени наблюдениям за героем рассказа, который никак не мог настроить себя на творческую волну. Но беседа об этих событиях по манере должна быть неторопливой. Мы поговорим о том, как он ехал в чужой дачный дом, как случайно встретил девушку из этого дома, как общение с милым и доверчивым человеком сказалось на его настроении, как развивались далее малозначительные, но все более приближающие героя к желанному состоянию события. Это намеренно неторопливая и не претендующая на многозначительность беседа – главная составляющая нашей работы с рассказом. Его центральная мысль, которую автор и не пытается предложить в четкой формулировке, – длительность и непредсказуемость пути к творчеству.
В курсе седьмого класса мы стремимся сформировать не столько набор представлений о конкретных жанрах, сколько стремление ученика-читателя видеть, как связаны между собой форма и содержание.
Роман – повесть – рассказ
Различая жанры эпоса, ученики как читатели уже встретились с важнейшими из них. Можно предложить создание таблицы, которая бы наглядно представила юным читателям, за счет каких эпических произведений вырос их читательский горизонт. Используем для ее создания оглавление учебника-хрестоматии для седьмого класса. Можем вспомнить и состав произведений предшествующих лет.
Как видим, ни «Левша», ни «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» не могут быть помещены в таблицу, хотя, очевидно, оба произведения относятся к эпосу.
Пусть ученики продолжат заполнение таблицы, чтобы и проверить, насколько расширился их читательский запас, и еще раз убедиться, как много различных жанров эпоса, кроме трех, которые наиболее популярны. Для заполнения таблицы можно использовать произведения, изученные в пятом и шестом классах.
Даже возвращаясь к тем немногим произведениям, которые только что прочитаны в седьмом классе, мы видим, что определение их жанра условно. Повесть или рассказ «Барышня-крестьянка»? Повесть или роман «Дубровский»? Можно принять любое решение и даже доказать его верность. Однако сама условность разграничения произведений по размерам и сложности вовсе не делает бессмысленным само разграничение. Эта условность лишь подчеркивает подвижность жанра, то обстоятельство, что он лишен жесткой заданности формы и не предполагает ее в самой классификации.
В классе, который заинтересуется процессом определения жанра, можно несколько усложнить задания, помогая ученикам понять, что при определении жанра играют роль и такие дополнительные моменты, как характер изображения действительности.
В самом деле – в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» есть признаки рассказа. Именно такого примерно объема бывает рассказ. То же самое можно сказать о героях: их столько, что и этот признак соответствует требованиям, которые предъявляются к рассказу. Однако произведение названо повестью, а входит в сборник сатирических «Сказок для детей изрядного возраста». Какое же жанровое определение будет наиболее точным? Наверное, сатирическая сказка.
Вопросы и задания такого рода вовсе не являются загадками, у которых есть только одна отгадка. Они прежде всего повод для размышления. Главнейшая ценность у такого рода размышлений – отсутствие жесткой регламентированности в сфере определения жанров и бесспорная польза существования самих примерных определений.
На этом этапе работы можно посвятить урок развития речи созданию рецензии на любое из изученных ранее произведений. При этом мы можем специально остановиться на жанре самой рецензии. Напоминаем, что слово «рецензия» происходит от латинского слова «рассмотрение». Рецензия может являться газетно-журнальным жанром – критическим разбором и оценкой нового научного или художественного произведения, а также отзывом на научное или художественное произведение перед их публикацией.
Как можно провести работу с таким заданием?
Сначала вспомним признаки рецензии как жанра и подумаем над планом создаваемой рецензии. Вот один из вариантов такого плана:
1. Определение жанра произведения.
2. Приметы или признаки жанра в данном произведении.
3. Оценка рецензируемого произведения:
а) важность поставленной в нем проблемы;
б) способы решения проблемы в произведении;
в) художественные приемы, используемые автором.
Однако рецензия может и не иметь плана, поскольку возможны чрезвычайно лаконичные рецензии-оценки. Вполне допустимо, например, создание краткой рецензии-реплики такого типа: «Старый Год» Горького – это не сказка, а скорее притча, поскольку она убеждает читателя в сложности жизни и ответственности любого существа за свои деяния».
Такую работу можно использовать и для выявления ученических читательских предпочтений. Если предложить написать рецензию с заголовком «Самое яркое произведение в жанре рассказа. Мои впечатления и оценка», то мы сможем оценить читательский вкус учащихся.
М. А. Шолохов.
«Они сражались за Родину»
В 7 классе мы познакомим учеников с эпизодами Великой Отечественной войны, как она запечатлелась на страницах неоконченного романа Михаила Александровича Шолохова «Они сражались за Родину». И яркость характеров, и мастерство повествования очевидны даже при самой короткой встрече с текстом романа. Хотя он не завершен, его читали и экранизировали. В съемках под руководством режиссера С. Бондарчука собрались лучшие актеры той поры, с увлечением игравшие бойцов Великой Отечественной войны: С. Бондарчук, В. Тихонов, В. Шукшин…
Роман не завершен. Мы, читатели, знаем только отдельные главы, но масштаб подхода к событиям очевиден: это не только роман о войне, это роман о том, как человек защищает свою Родину.
Начинается роман с картины мирных будней предвоенной весны. Мир природы и мир человека живут своей обычной неспешной жизнью: «Перед рассветом по широкому суходолу хлынул с юга густой и теплый весенний ветер.
На дорогах отпотели скованные ночным заморозком лужи талой воды. С хрустом стал оседать в оврагах подмерзший за ночь последний, ноздреватый снег. Кренясь под ветром и низко пластаясь над землей, поплыли в черном небе гонимые на север черные паруса туч, и, опережая их медленное и величавое движение, со свистом, с тугим звоном рассекая крыльями повлажневший воздух, наполняя его сдержанно радостным гомоном, устремились к местам вечных гнездовий заждавшиеся на полдороге тепла бесчисленные стаи уток, казарок, гусей».
Так мы увидели мир природы перед рассветом. Перед нами пространное и величавое описание: это влажность и тепло, это цвет, это движение, это звуки наступающего утра.
Во втором абзаце главы перед нами появляется один из главных героев романа. «Задолго до восхода солнца старший агроном Черноярской МТС Николай Стрельцов проснулся. Жалобно скрипели оконные ставни. В трубе тонко скулил ветер. Погромыхивал плохо прибитый лист железа на крыше». Короткие, рубленые фразы. Суровые и попутные детали быта семьи, в которой что-то разладилось.
Учитель решит, насколько стоит ему говорить о предвоенных событиях, как подробно он восстановит перед учениками картину приближения войны. Текстуально он может рассмотреть только те эпизоды, которые есть в учебнике-хрестоматии. Бой за безымянную высотку, за клочок родной земли обрисован с такой щемящей душу искренностью, что читатель как бы становится соучастником событий, проникается сочувствием к людям, стоявшим насмерть.
У нас есть возможность помочь ученикам пусть очень бегло, но все-таки познакомиться с Николаем Стрельцовым. Для этого достаточно немногих эпизодов, помещенных в хрестоматии. Мы видим его перед боем, в бою, после боя. Интересно обратить внимание учеников на то, что даже в крохотном эпизоде очевидна связь между изображением поступка и пониманием характера того, кто его совершил.
Стихия войны, стихия природы, которая не в силах помочь бойцам в трудную минуту, стремительное течение мыслей и чувств…
Даже при обращении к такому крохотному фрагменту можно создать очерк-рассказ об этом герое. Особенно важно показать, что обращение к части незавершенного романа дает нам право утверждать: автору удалось рассказать о том, как его герои сражались за Родину. Ученики встретились с романом, пусть незавершенным, и сомнений в том, что это роман, у них не возникает.
Незавершенный роман, недорассказанные судьбы… Наша забота – подарить им жизнь в памяти учеников.
А. Т. Твардовский.
«Как после мартовских метелей…», «Июль – макушка лета…»
Александр Трифонович Твардовский создал не только замечательную поэму о войне «Василий Теркин», но и множество стихотворений. Учитель может расширить круг использованных на уроке произведений и привлечь уже звучавшее стихотворение «Я убит подо Ржевом…», а также те стихи, которые покажутся особенно уместными после знакомства с романом «Они сражались за Родину».
Но в этом классе учебник предусматривает обратиться к тому, что мы так часто забывали увидеть в лирике Твардовского, – к поэтическому миру родной природы. Необязательно ограничивать себя двумя включенными в хрестоматию произведениями. Но будет ли их только два или десять – задача урока одна: показать лирический мир поэта русской земли, мир, тесно связанный с народной песней, с лирикой Некрасова. Разговор о жанре применительно к этим стихотворениям мы можем вести попутно: не он определяет главную задачу этой встречи с поэтом.
Весна и лето – два времени года, которые несколькими словами обозначены в строках стихотворений.
Что можно увидеть в этих строках, что особенно поможет нам разобраться не столько с жанром – это стихотворения, а с тем, что перед нами прозрачная, добротная, народная по духу и образу лирика?
Необычно начинается первое стихотворение: «Как после мартовских метелей…» Стихи звучали бы иначе, если бы поэт использовал полные формы прилагательных.
Как легко летят строки из-за того, что слова потеряли всего по одной буковке! Не «свежие», а «свежи», не «прозрачные», а «прозрачны», не «легкие», а «легки»…
Какими частями речи обозначены в этом стихотворении эпитеты? Ведь и дальше березняки не розовые, а порозовели, да еще и по-вербному…
Во второй строфе так же одухотворенно проникает в мир леса весна: «чутким», «взбодрен», «проснется»…
Это не просто картина природы, нарисованная словом. Это одухотворенная чувствами автора живая жизнь всего живого вокруг нас, мир классически прекрасного стиха с предельной чистотой и простотой приемов, звука, ритма.
Однако возможна и специальная работа, которая будет направлена на поиски отзвуков народной речи в этих строках. Само определение июля – «макушка лета» – из народных примет и народной фразеологии. С ними же связан и «прощальный привет» кукушки.
Можно создать венок стихотворений Твардовского, которые бы представили все времена года в нашей средней полосе России. Добавим учителю еще один текст, который можно использовать с этой целью.
Обращение к этому стихотворению поможет учителю показать роль лирики в нашем читательском восприятии.
В. Г. Распутин.
«Уроки французского»
Знакомство с рассказом «Уроки французского» можно поместить сразу же вслед за изучением незавершенного романа «Они сражались за Родину». Если мы так расположим материал, события фронтовой жизни будут как бы сопровождаться описанием жизни в тылу, как было принято тогда говорить. Но акцентов на то, что события в рассказе происходят именно в военные годы, мы не видим. И это дает учителю возможность рассматривать рассказ как бы вне узко определенного времени, поскольку в нем очень сильна стихия личностных отношений. Это психологически тонкая и грустная проза, которая требует внимания к судьбе, чувствам и отношениям двух людей. Но еще более – к внутреннему миру подростка, который усваивал не столько уроки французского, сколько уроки человечности.
Три яблока в посылке Лидии Михайловны – подарок символический. И пусть ученики обратят внимание на то, что герой рассказа именно тут впервые увидел яблоки. Для сегодняшних школьников это обстоятельство может быть важным. Если они яблок в зимнюю пору и не едят, то не видеть их, конечно, никак не могли.
Учитель всегда обсуждает в классе название рассказа. Бесспорно, сами трудности при изучении иностранного языка, хотя они и очень точно охарактеризованы, не главное. Всегда за обращением к чужому языку видится стремление понять что-то новое и непривычное вообще. Таким новым для героя рассказа было человеческое внимание и душевная чуткость Лидии Михайловны.
Рассказ дает возможность не только еще раз обратиться к проблеме доброты или к проблеме отношения поколений. Задача, как представляется, тут значительно тоньше и деликатнее. Человек может быть добрым, даже очень добрым, но лишенным чуткости к чужим чувствам, может просто не улавливать оттенки настроений и состояний другого человека. В этом рассказе главная героиня обладает редким даром сопереживания, бесценным особенно для педагога. Автор видел перед глазами свою учительницу Анастасию Прокопьевну Копылову – мать погибшего драматурга Вампилова. Само существование такого убедительного прототипа и деликатность его использования еще и еще раз подтверждает важность нашей деликатности при обсуждении рассказа. Нужно учесть, что большинство реальных директоров школ, очутись они в той ситуации, какая описана в рассказе, наверное, поступили бы точно так же. И восприняли бы ситуацию в каком-нибудь, может, еще более обидном для учительницы варианте.
Таким образом, не будем останавливаться на многочисленных второстепенных героях – обсуждение рассказа может сосредоточиться на отношении только двух главных действующих лиц.
Попытка остановить особое внимание на играх подростков не очень удается: криминальный оттенок взаимоотношений, которые складываются у их участников, обычно только фиксируется. Еще менее целесообразно ограничиваться попутной критикой таких развлечений: она только раздражает учеников и не оказывает ожидаемого воздействия.
Однако обращение к тому, какова роль игры в рассказе, может рассматриваться и в более сложном варианте. Так, одна и та же игра, жестокая и чисто меркантильная в своеобразном коллективе мальчишек, в руках Лидии Михайловны становится орудием педагогического воздействия, удачным тактическим ходом для помощи талантливому ученику, которую всегда рады оказать учителя.
Опасно прямолинейно истолковывать уроки рассказа. Перед нами не только взаимоотношения поколений, но и более частный вариант – сложные отношения учителя и ученика, что требует от словесника такта даже при чтении и комментировании. Ведь при этом может быть ненароком затронут и такой попутный мотив, как категория любимчиков.
Как же может быть сформулирован конечный вывод, как охарактеризовать нравственные уроки рассказа? Рассказ убеждает, что люди – и взрослые и подростки – очень различны. Но в одном все схожи – всем хочется взаимопонимания, душевной теплоты, отклика на собственные чувства и переживания. В то же время все очень боятся открытости, стремятся замкнуться в себе. Рассказ – призыв к доверию между людьми разных поколений и утверждение возможности таких волнующих и греющих душу контактов.
Призыв к чуткости и деликатности – одна из самых жизненно важных педагогических задач, не рассчитанная на мгновенный успех.
Из истории эссе
Обращаясь к истории различных жанров эпоса, лирики, драмы, можно расширять их круг до бесконечности. При этом вовсе не обязательно рассматривать историю каждого из них. Поэтому и история эссе может изучаться в классе, а может быть и пропущена.
Если мы не будем обращаться к этой истории, то обозначить существование и растущую популярность жанра все же целесообразно. Сейчас даже название давно возникшего и популярного ПЭН-клуба включает этот жанр. Предание гласит, что Сомерсет Моэм в 1920 году придумал аббревиатуру, сочетая первые буквы слов: поэзия – эссе – новеллистика.
Конкретный жанр эссе привлекателен прежде всего тем, что практически не ставит перед автором никаких ограничений. В эссе автор свободен рассуждать, как ему вздумается. Это жанр, как бы освобождающий автора от каких-либо рамок. Однако нельзя обольщаться свободой. Слово «свобода» вовсе не синоним слова «произвол». Свобода от ограничений не является свободой от необходимости ярко и убедительно мыслить. И с этой точки зрения эссе не такой уж легкий жанр. Для учеников именно он может быть наименее доступным.
Эссе К. Г. Паустовского «Радость творчества», которое мы включили в учебник-хрестоматию, доступно ученикам как произведение, которое они могут воспринять и обсудить. И оно же убедительно демонстрирует им, что радость творчества писателя и предполагает яркую одаренность.
Из требований к эссе (афористичность, подчеркнутая субъективность, установка на воспроизведение разговорной речи) ученики могут сделать выводы о реальности и доступности этого жанра в их собственных поисках жанра.
Создание эссе часто дается учителем как домашнее задание, чтобы потом не только обсудить возникшие ошибки, но и оценить выбор тем для такой работы. Обычно работа осуществляется так: ученику предлагается ответить на вопрос «Что такое эссе?» или написать эссе на собственную тему. Свобода всегда порождает наибольшие сложности. Ведь одно дело следовать конкретной инструкции, которая помогает выполнить ту или иную письменную работу, другое – все решать самому. Поэтому оценки результатов должны быть осторожными, взвешенными и полностью отвечать требованиям предельно деликатной рецензии.
Проблема деликатности и такта особенно важна именно при оценке учителем работ учащихся: резкая, насмешливая, а тем более несправедливая рецензия очень часто порождает конфликты, которые и сами по себе плохи, и никак не способствуют овладению жанром.
Ф. А. Абрамов.
«О чем плачут лошади»
В прозе писателя Федора Александровича Абрамова царит атмосфера реальной жизни русской деревни. То произведение, которое включено в учебник-хрестоматию, не имеет подзаголовка, указывающего на жанр. Однако при изучении этого рассказа ученики называют его то сказкой, то легендой, то притчей, которая должна привести читателя к четко обусловленным выводам. Таким образом, не представляя собой четко выраженного жанра, произведение подсказывает необходимость размышлять, сопоставлять, давать самые различные оценки, суждения, заключения.
Путешествие в прошлое знакомо юным читателям. Но перед ними вовсе не автобиографический рассказ. Воспоминание о далеком детстве связано с острым чувством жалости к судьбе давней кормилицы крестьянина – лошади.
Взрослый читатель может назвать этот рассказ философским, поскольку даже радостная картина детства рисуется как сон, и не столько для того, чтобы рассказать об этом этапе жизни автора, а ради точного определения статуса помощницы крестьянина и истории ее судьбы в нашей деревне.
Едва ли рассказ Рыжухи – любимицы рассказчика хоть чем-нибудь напоминает сказку. Спор о лошадиной жизни, который затеяли Рыжуха и ее «товарки», скорее напоминает притчу, которую сознательно создает автор, размышляя о судьбе лошади-помощницы. Однако в этой притче нет поучения, которым бы поделился с нами автор.
Он не видит выхода из того конфликта людей с миром живой природы, который особенно остро проявил себя в судьбе самого верного помощника человека. Будем ли мы завершать работу на столь печальной ноте? Наверное, это нецелесообразно. В сложном мире вокруг нас неизбежны потери, но и принимая участие в организации этих потерь, отвечая за них, человек в состоянии оставаться человеком в своем обращении ко всему живому. Вновь перед нами призыв к человечности, который заключен в сложную форму рассказа-притчи. Не будем настаивать на таком определении жанра. Если вы имеете иное решение – побеседуйте о нем с учениками. Это может быть и рассказ с элементами притчи, и рассказ с использованием сказочных мотивов.
В процессе знакомства с ним важнее всего создать серьезный нравственный климат: лучше всего вызвать готовность учеников хотя бы немного подумать о братьях наших меньших. Готовность увидеть проблему взаимоотношений человека и природы во всех ее многочисленных и часто трагических аспектах – одна из наших важных человеческих обязанностей. Нужно стремиться воспитать эту готовность в каждом ученике.
А. В. Вампилов.
«Несравненный Наконечников»
Краткая справка о биографии писателя знакомит учеников с новым именем. Драматург Вампилов многими рассматривался как надежда современной драматургии. Его неожиданная и случайная гибель оставила нас наследниками того, что он успел написать. Естественно, что среди его бумаг оказалось много незавершенных произведений.
Грустные и веселые, эти фрагменты незавершенного волнуют и как бы ставят нас перед необходимостью выбора. Избрание «Несравненного Наконечникова» произошло по причине, которая, наверное, будет ясна каждому учителю: герой со всеми увлечениями и заблуждениями юности ищет свое призвание, пытается определиться в жизни.
Водевиль Вампилова очень ярко и колоритно описывает будни изнывающего от скуки юного парикмахера. Но размеренный быт провинциальной парикмахерской взрывает некто Эдуардов, длинноволосый молодой человек, который забегает в салон, чтобы скрыться от очередной поклонницы, в пьесе именуемой Незнакомка. Спрятаться удается. Он почти спасен: преследовательница уходит, но вдруг Эдуардов роняет что-то в своем укрытии, и грохот заставляет Незнакомку вернуться. Стоило ей увидеть Эдуардова, как из надменной красавицы она тут же превращается в робкую, неуклюжую просительницу. Эдуардов с ней не только надменен, но и груб. Однако он оставляет ей надежду, и Незнакомка удаляется почти счастливая.
Наконечников потрясен успехом Эдуардова. Он догадывается, что этот успех вызван профессией неожиданного посетителя его салона. Он пытается выяснить все о нем и узнает, что Эдуардов – артист. Приближающийся шум толпы поклонников вдохновляет Наконечникова на новые расспросы: юноша пытается узнать, не может ли и он тоже стать артистом. И Эдуардов, скрывая насмешку, устраивает ему экзамен. Сначала экзаменуемый поет. Становится ясно, что певцом ему не быть: нет не только голоса, что певцу необязательно, как утверждает Эдуардов, но и слуха. Второй экзамен – танец. По выбору исполнителя это вальс-чечетка. И это не для него – и неуклюже пляшет, и быстро устает. Тогда Эдуардов предлагает ему заняться литературой – или стихами, или прозой и, наконец, советует обратиться к драматургии. Дав совет, Эдуардов удаляется, а на шум толпы из парикмахерской выходит… надменный Наконечников, который представляется: «Михаил Наконечников. Драматург. Не знаете такого?»
Так неожиданно приходит решение к герою – ведь перед нами водевиль. Далее в рукописи лишь фрагменты. Но мы знаем, как рисовался автору задуманный финал: «Герой бежит из театра, он ничего из этого уже не хочет, он бежит через зрительный зал, а за ним бежит режиссер, который все же надумал ставить его пьесу…»
То, что узнает читатель неоконченного водевиля, дает возможность вообразить, сочинить ряд самых различных ситуаций, самых различных событий, которые неминуемо должны были произойти в жизни юноши, решившего стать драматургом, при том условии, что ему приходится начинать свою профессиональную подготовку с нуля. Все эти события должны быть веселыми, забавными и в то же время вести к постепенному формированию характера и становлению настоящего драматурга. Труд и неудачи отточат характер героя и определят судьбу. Таковы условия жанра водевиля.
Ученикам как читателям в таких случаях не терпится почитать сцены в лицах. И это сделать целесообразно. Но предварительно текст должен быть прочитан дома. Сама же процедура организации чтения будет начата с момента создания афиши к пьесе: автор этого не успел сделать.
Создавая афишу, можно предложить желающим быть исполнителями и в качестве предварительного «взноса» в будущую инсценировку дать краткую характеристику того героя, роль которого они хотят исполнить.
Прежде всего стоит обсудить, каким ученики представляют себе главного героя. Его мечты, его оценка реальности, его попытки вмешаться в ход собственной судьбы, наконец, его вкусы и пристрастия близки школьникам и дают возможность охарактеризовать их и обсудить. Наивность, способность видеть и адекватно оценивать окружающее, стремление принять собственные решения – это еще не все слагаемые его характеристики. Особенно очевидными становятся его взгляды и жизненные позиции в диалоге с Эдуардовым. Поэтому можно сочетать обсуждение образа Наконечникова с чтением фрагментов этого диалога.
Образ Эдуардова особенно привлекает не только поклонниц со страниц пьесы, но и юных читательниц любого класса. Будет неплохо, если они сумеют преодолеть свое некритическое отношение к кумирам такого толка, а если и не преодолеть, то понять, что к ним возможно и другое – более оправданное – отношение. Поэтому можно предложить склонным к восторгам девочкам подготовить рассказ об этом кумире со страниц пьесы.
Обращаясь к сюжету и героям, выводам и решениям, которые возможны при обращении к незавершенной пьесе, мы можем определить и жанр, который в данном случае подчинен характеру изображения событий и героев. Перед нами пьеса, герои которой должны и петь и плясать, выявляя свои склонности и таланты. Автор не создал к пьесе афиши. Не обозначил он и жанра произведения. А между тем это водевиль.
Каковы же признаки классического водевиля? Напомним учителю, что водевиль – это легкая комедийная пьеса с куплетами. В ХV веке в Нижней Нормандии жил поэт – рабочий Оливье Басселен, слагавший юмористические песенки. Их распевали в долине реки Вир, поэтому всякие короткие шуточные песенки стали называть сначала «во де Вир», а затем «водевиль». Они оживляли пьесы ярмарочных театров еще в ХVIII веке. В годы Французской революции этот жанр вызвал к жизни создание специальных театров. Так, в Париже был открыт театр «Водевиль». Сначала это был театр злободневного политического звучания, а затем водевиль стал развлекательным жанром для широкой публики.
Канонизировал этот жанр во Франции Эжен Скриб, который создал около 150 пьес такого типа. А. И. Герцен писал: «Водевиль… – народное произведение французов».
Водевиль распространился по всей Европе. Во второй половине XIX века он вытесняется развитием оперетты.
Вспомним русские водевили:
А. А. Шаховской. «Казак-стихотворец», «Ломоносов, или Рекрут-стихотворец» (начало XIX в.).
А. С. Грибоедов. «Своя семья, или Замужняя невеста» (совместно с А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким создана в 1817 г.).
Д. Т. Ленский. «Лев Гурыч Синичкин» (постановка 1839 г.).
Н. А. Некрасов. «Актер» (1841), «Петербургский ростовщик» (1844).
Как водевиль, но без куплетов, часто рассматривают пьесы А. П. Чехова: «Медведь», «Предложение», «Юбилей», «Свадьба», «Ночь перед судом», «О вреде табака» и др.
Предложив ученикам краткую справку о жанре водевиля, можно обсудить вопрос о том, как целесообразнее организовать исполнение текста: с соблюдением всех особенностей водевиля, то есть с песнями и танцами, или как обычную пьесу. Решение зависит от реальных возможностей конкретного класса.
В результате исполнения и обсуждения самодеятельной постановки ученики будут в состоянии поставить и вопрос о выборе профессии, который неожиданно решается в водевиле отнюдь не в водевильном ключе.
Р. Шекли.
«Запах мысли»
Обращаясь к научно-фантастическому рассказу, мы не преследовали цели познакомить учеников именно с творчеством Роберта Шекли. Нас в первую очередь интересовала роль научной фантастики в современной литературе и то, что среди произведений этой сферы очень популярны и роман, и повесть, и рассказ.
Научная фантастика в «Краткой литературной энциклопедии» представлена как часть фантастики, которая возникает в литературе лишь в эпоху преобладания научного мышления. Она в ряде черт продолжает рационалистические элементы романтизма. В произведениях этого направления широко используются образы, построенные на основе научных гипотез и представлений. Широко представлена в современной литературе фантастика философская, сатирическая и собственно научно-прогностическая.
Ученикам уже знакомы произведения жанра фэнтези. Одно из наиболее популярных и известных – «Хоббит, или Туда и обратно» Дж. Р. Р. Толкина – они уже читали в пятом классе. Это произведения, в которых важнейшие научные мотивы (возможности науки, ее влияние на судьбы людей и общества) разрабатываются в сказочно-утопическом плане. Именно к этой части фантастов относятся Р. Брэдбери, Р. Шекли.
Роберт Шекли родился в 1928 году в Нью-Йорке. Окончил технический колледж Нью-Йоркского университета. Он начал печататься с 1952 года и создал много сборников остросюжетных и часто юмористических и даже сатирических рассказов в той области литературы, которую мы называем научной фантастикой. Сами названия его сборников как бы предупреждают читателей о его точке зрения на мир вокруг: «Гражданин вселенной», «Лавка бесконечности», «Ловушка для людей». То же можно сказать и о названиях его философских и сатирических повестей и романов: «Статистическая цивилизация», «Обмен разумов», «Координаты чудес» и др.
Автор обладает прекрасным и уравновешенным чувством юмора и чувством реальности. Для него реальный мир – рядовой уголок фантастического космоса. Читатель его произведений видит представляемое им фантастическое пространство как что-то подчиненное земным законам и постигаемое через знакомые земные аналоги.
Отметим и гуманистическую направленность книг Шекли. Перечислим некоторые достоинства его произведений: сочетание уважительного и серьезного взгляда на изображаемый мир; умение увидеть его достоинства и недостатки; способность в легкой, доступной для восприятия форме их изобразить; идейная глубина и важность поставленных проблем.
Рассказ «Запах мысли» интересен по замыслу. В научной фантастике любой замысел – своеобразное изобретение. И этот рассказ не составляет исключения. Что же изобрел в этом рассказе автор? Какой аспект земной жизни и нашего с вами представления о живом мире здесь представлен? Вопросы и задания помогут описать планету З-М-22, события первого и второго дней, наконец, спасительную догадку, которая выручила Лероя Кливи из беды.
Обращение к научной фантастике может быть ограничено одним рассказом. Однако в классе, в котором есть увлеченные читатели научной фантастики, можно предложить им сделать сообщения «Мир Шекли» или «Мир фантазий Рея Брэдбери».
Напомним учителю, что в литературе сегодняшнего дня и детективы, и произведения научной фантастики отчасти заменили собой сказки. В словаре В. И. Даля дается такое определение фантастическому: «Фантастический – несбыточный, мечтательный или затейливый, причудливый, особенный и отличный по своей выдумке». Фантастическое в литературе определяется по его противоположности реальному и существующему. Однако всем известен процесс обратного перехода фантастического в реальное: ученикам известны осуществившиеся научные предвидения Жюля Верна – подводная лодка и самолет.
В произведениях научной фантастики часто очень остро ставятся нравственные проблемы. Какую же нравственную проблему ставит и решает рассказ «Запах мысли»? Он, как и многие другие произведения фантастики, утверждает способность человека адаптироваться в любых условиях, победоносную мощь человеческого разума и интуиции, способность человека не сдаваться в самых крайних ситуациях. Если говорить о фантастике, то ее произведения могут быть своеобразной школой мужества духа: человек в них достигает пределов возможного, а это всегда требует огромного мужества. Даже заголовок рассказа как бы подчеркивает главнейшее свойство человека.
Из истории пародии
В учебнике это последняя справка об истории конкретного жанра. Пародия – жанр сложный, и, возможно, вы не решитесь обратиться к нему, особенно если класс не очень начитан. Однако в большинстве случаев учителя-экспериментаторы не отказывались от пародий прежде всего потому, что и они, и их ученики любят посмеяться. Есть и еще один плюс – возможность сравнить, так сказать, исходный материал и пародию. Читатель как бы прослеживает чужой ход критической и при этом насмешливой, ироничной мысли.
Внимательное чтение пародии – это своеобразная школа критики.
В приведенных стихах, которые вы видите в учебнике, трудно определить, где же тут пародия. Найти ее можно, только выбрав способ чтения, который и является в то же время способом пародирования. Для учителя откроем секрет: автор Д. Д. Минаев, который на этот раз принял обличье Михаила Бурбонова, взял да и переписал все стихотворение, только сделал последнюю строчку первой, предпоследнюю – второй и т. д. Читая оба стихотворения, вы видите, что они вас устраивают как читателей. В чем же тогда сущность пародии? В том, что текст Фета допускает такую перестановку. Подумайте с учениками – прав ли он, считая, что это серьезное обвинение Фету, или его остроумие тут дало осечку.
Учитель может обратиться к сообщениям учеников, которые, в зависимости от начитанности класса, могут или просто расширять читательский кругозор, или помогать им верно воспринимать этот жанр произведений.
Напомним учителю, что пародии имеют три разновидности: дружеская пародия, близкая к комической стилизации; сатирическая, резко направленная против пародируемого объекта; «пародийное использование» текста, направленное чаще всего на внелитературные цели.
Подготовка сообщений чаще всего предполагает познакомить всех учеников с той или иной разновидностью пародии. Но при организации рассказа важно показать, что в любом варианте пародии всегда есть второй план, а часто можно найти и третий, который представляет собой соотношение пародии и объекта.
Среди сообщений возможно своеобразное «монографическое» освещение творчества Козьмы Пруткова как одного из авторов самых известных пародий. Такое сообщение можно построить, используя многочисленные издания этого «автора».
Можно обратиться и к тем пародиям, которые помещены в учебнике («Баллада» М. Ю. Лермонтова, «Басня» М. Твена), или к той пародии на стихи Маяковского, которую мы приводим в методических рекомендациях. Проще всего было бы рассмотреть пародии на басни как на наиболее знакомый жанр произведений.
Если ученикам понравится общение с этим жанром, то можно предложить им для самостоятельного чтения один из сборников пародий. При желании учеников поподробнее ознакомиться с жанром поможет не столько создание самостоятельных пародий, сколько обсуждение вопроса о том, какие произведения из тех, которые они изучали, могли бы вызывать дружеские или резко враждебные пародии.
Посоветуем учителю один из последних сборников «Русская литература XX века в зеркале пародии» (М., 1993).
Подведем итоги
Завершая учебный год, можно настроить учеников на чтение произведений, которые расширят их кругозор, и подвести итоги тому, что они узнали за этот год и что позволяет им считать себя более опытными и квалифицированными читателями.
Поэтому уже первый пример, на котором предлагается остановить свое внимание в разделе «Подведем итоги», заставляет учеников обратить внимание на то, почему М. Ю. Лермонтов назвал балладой шутливое произведение о трех витязях и их дамах. Подходит ли к определению жанра сюжет? Зачем ему было указывать, что это – перевод с немецкого, тогда как он взял из немецкой песни всего две строчки? Чаще всего ученики достаточно быстро находят возможные ответы. Они говорят, что узнали пародию на жанр баллады, а ссылка на перевод должна подчеркивать, что многие баллады рождались именно как переводные.
Следующее задание предлагает ученикам на примере произведения Марка Твена «Басня» ответить на вопрос, что такое искусство.
Далее предлагается еще раз рассмотреть таблицу всех родов и жанров литературы (в словаре) и при этом определить их роль в нашей культурной жизни: какие из них более всего интересны для чтения, какие – для того, чтобы исполнять их или увидеть чужое исполнение. Какие жанры интереснее обсуждать в классе? О каких лучше подумать без участия окружающих? Практически при этих размышлениях мы решаем вопрос о роли рода и жанра литературы в нашей читательской судьбе.
Задание, в котором описана забавная история из статьи о новелле К. Г. Паустовского, дает возможность поразмышлять, в каком жанре скорее всего отразил бы каждый из писателей – Л. Андреев, М. Горький, И. Бунин, да и сам Паустовский – описанный им эпизод. Когда мы предлагали это задание учителям, они утверждали, что Паустовский создал бы новеллу – ведь он привел этот пример в статье о новелле и, наверное, видел в нем что-то, связанное с этим жанром. М. Горький, коль скоро это было во времена его молодости, создал бы или романтический рассказ типа «Челкаша», или публицистический очерк типа «Экспроприатор чужих ценностей на отдыхе». Леонид Андреев еще раз испугал бы читателя трагическим рассказом о жертвах этого международного похитителя. А Бунин создал бы повесть типа «Господин из Сан-Франциско».
Предложение расположить знакомые жанры в той последовательности, которая бы отражала читательские вкусы каждого ученика, даст учителю возможность оценить, сколь велики результаты тех усилий, которые он приложил на протяжении года.
Обращение к самостоятельному творчеству зависит от возможностей и настроений класса. Собственные произведения можно предложить создать на уроке экспромтом, используя возможности, которыми располагает каждый ученик, или дать эту же работу как необязательное задание на лето, связав его с рекомендацией литературы для летнего чтения.