Рациональность (от лат. ratio) – разумность. Под ней понимается способность разумом понять имманентную логику естественного мира, и, прежде всего, вещей, которые используются в качестве средств достижения цели, и действовать в соответствие с ней. Существуют различные представления о разуме: способность к размышлениям (Гербарт), образование понятий (Шопенгауэр), расположение воли, дающее нам способность пользоваться в наших решениях рассудком и господствовать над страстями (Иерусалем) [см.: 231, с. 374].
К. Станович выделяет две формы рациональности:
• Инструментальную рациональность – оптимизацию достижения цели, при которой: «Человек выбирает вариант поведения, исходя из того, какой вариант обладает наибольшей ожидаемой полезностью» [169, с. 19]
• Эпистемическую рациональность, суть которой состоит в: «…соответствии убеждений структуре реального мира» [там же, с. 20].
По мнению немецкого философа К. Хюбнера существуют следующие типы рациональности [205].
• Семантическая рациональность (или семантическая интерсубъективность), которая базируется на ясности и общеприемлемости понятий.
• Эмпирическая рациональность (или эмпирическая интерсубъективность), опирающаяся на эмпирические факты.
• Логическая рациональность (или логическая интерсубъективность), основанная на логических выводах.
• Операциональная рациональность, базирующаяся на способах действия.
• Нормативная рациональность, в основе которой лежат правовые, профессиональные, моральные нормы деятельности.
Основные подходы к изучению рационального типа
Психологи и философы с разных позиций пытаются описать рациональный тип, найти его место среди других типов.
Аристотель предложил натурфилософский этический подход к рациональным складам души. Он считал их устойчивыми добродетелями, во многом сформированными в ходе обучения и воспитания. Аристотель отнес к мыслительным (дианоэтическим) добродетелям или складам души: научность, мудрость, ум, искусность, рассудительность, сообразительность, совестливость. Научность – «это доказывающий склад, ибо человек обладает научным знанием, когда он в каком-то смысле обладает верой и принципы ему известны» [9, с. 296]. Мудрость – «это и научное знание, и постижение умом вещей по природе наиболее ценных» [там же, с. 297]… «…ум имеет дело с предельно общими определениями, для которых невозможно суждение или обоснование…» [там же, с. 298]. Философ утверждает: «… искусство и искусность – это некий, причастный истинному суждению склад души, предполагающий творчество, а неискусность в противоположность ему есть склад души, предполагающий творчество, но причастный ложному суждению, причем и то и другое имеет дело с вещами» [там же, с. 296]. Следовательно, основой искусства является не творчество и мастерство, а истинность суждения, на котором оно построено. По мнению философа, рассудительность связана с принятиями решений, касающихся благ: «Рассудительностью необходимо является душевный склад, причастный суждению, истинный и предполагающий поступки, касающиеся человеческих благ» [там же, с. 297]. Одни люди видят благо в здоровье и силе, другие – в почете и славе, третьи – в удовольствии и наслаждении. Высшее благо – конечная цель, которая не является средством достижения другой цели. Аристотель считал высшим благом созерцательную деятельность. К дианоэтическим добродетелям относится также сообразительность – способность к соображению при усвоении знаний, а также к истинным суждениям: «Соображать означает судить о том, в чем сведущ рассудительный» [там же, с. 299]. Выносит суждения также совесть: «Совестливость же – умеющая судить совесть доброго человека» [там же, с. 299]. Аристотель говорит: «Разумеется, все эти склады имеют одну и ту же направленность, ведь мы применяем понятия «совесть», «соображение», «рассудительность» к одним и тем же людям и говорим, что они имеют совесть и уже наделены умом и что они рассудительные и соображающие» [там же, с. 299].
Аристотель выделил также этические (эмоциональные) добродетели или склады души: благоразумие, правдивость, щедрость, величавость, мужество, ровность, правосудность (справедливость), дружественность и др. Человек может сознательно избрать душевные склады. Этические добродетели представляют «золотую середину» между крайностями страстей. Например, щедрость является серединой между пороками скупости и мотовства; мужество – между пороками страха и безрассудности; благоразумие – между пороками распущенности и бесчувственности к удовольствиям; величие – между пороками приниженности и спесивости; ровность – между пороками гнева и безгневия.
Таким образом, Аристотель дифференцировал два основных типа добродетелей или душевных склада – дианоэтические (мыслительные) и этические (эмоциональные). В соответствии с ними можно выделить два рациональных типа. Люди с мыслительными складами души рассудительны, мудры, умны, сообразительны, научны, искусны, совестливы. Они наиболее полно достигают истину, умело делают сознательный выбор, принимают решение. Люди с этическими складами души щедры, справедливы, мужественны, благоразумны, величавы и ровны. Они умеют с помощью рассудка находить в мире страстей золотую середину между крайностями отсутствия или чрезмерной выраженности какого-либо чувства.
* * *
В XVI–XVIII веках в философии возникли два противоборствующих подхода к теории познания – рационализм и эмпиризм. Сторонники рационализма Декарт и Спиноза рассматривали разум как главный источник познания. Представители эмпиризма Юм и Локк отдавали приоритет чувственному опыту, считали эксперимент и наблюдение главными методами получения знания, отрицали врожденные идеи и принципы. В соответствии с этой философской традицией представитель прагматического подхода У. Джемс выделил два типа личности – рационалиста и эмпириста. Рационалист – идеолог: «Поклонник абстрактных и вечных принципов» [53, с. 13]. Эмпирист – «Это человек, любящий все многообразие фактов в их первобытной нетронутости, непосредственности» [там же, с. 13]. Рационалисты придают особую значимость дедуктивным доказательствам, а эмпиристы – индуктивным. Джемс выделяет
в структуре темперамента еще семь пар противоположных типов: интеллектуалист – сенсуалист, идеалист – материалист, оптимист – пессимист, религиозный – иррелигиозный, индетерме-нист – детерминист, монист – плюралист, догматист – скептицист. Существуют два типа темперамента – мягкий и жесткий. Рационалисты относятся к мягкому, а эмпиристы – к жесткому типу темперамента.
Мягкий тип
рационалист
интеллектуалист
идеалист
оптимизм
религиозный
индетерменист
монист
догматик
Жесткий тип
эмпирист
сенсуалист
материалист
пессимизм
иррелигиозный
детерминист
плюралист
скептик
Между представителями этих двух основных типов темперамента существуют антагонистические отношения. Каждый из них низшим считает противоположный тип. «Жесткие» думают о «мягких», что они сантиментальны и изнежены. «Мягким», напротив, «жесткие» кажутся грубыми, тупыми, неотесанными. Таким образом, все противоположные направления в философии и мировоззрения человека Джемс сводит к различиям в типах темперамента, то есть объясняет их с прагматической точки зрения. Позднее он стал рассматривать рационалиста и эмпириста как разновидности интеллектуалиста. Интеллектуализм представляет веру в то, что наш разум возник в завершенном, самодовлеющем мире и что на нем лежит обязанность в точности установить состав этого мира, но он бессилен изменить его природу [51].
К. Г. Юнг в книге «Психологические типы» критиковал два типа темперамента Джемса: «Так, например, есть эмпирики догматичные, религиозные, идеалистичные, интеллектуальные и рационалистические, и, наоборот, бывают идеологи – материалистичные, пессимисты, детерминисты, иррелигиозные» [231, с. 387).
Юнг предложил аналитико-психологический подход к рациональным и иррациональным типам. Он базировался на учениях о бессознательном и либидо. Юнг выдвинул предположение, что либидо (психическая энергия) может принять форму четырех функций: двух рациональных – мышления и чувства; и двух иррациональных – ощущения и интуиции.
Рациональное – разумное, соответствующее разуму. Юнг говорил: «Я понимаю разум, как установку, принцип которой состоит в оформлении мышления, чувства и действия согласно объективным ценностям» [231, с. 387). Эта дефиниция разума близка пониманию Аристотелем мудрости, как научного знания и постижения вещей по природе наиболее ценных. Каждую из рациональных функций Юнг определял следующим образом: «Мышление есть та психологическая функция, которая, следуя своим собственным законам, приводит данные содержания представлений в понятийную связь» [там же, с. 538]… «Чувство есть, прежде всего, процесс, происходящий между эго и каким-нибудь данным содержанием, притом процесс, придающий содержанию известную ценность в смысле принятия или отвержения его (“удовольствие” или “неудовольствие”), но далее, это также процесс, который помимо определенного содержания сознания или ощущений данного момента может возникнуть, так сказать, изолированно, в качестве настроения» [там же, с. 579]. Юнг считал чувства и мышление рациональными формами либидо: «… эмоции могут быть не просто разумными, но и логичными, последовательными и рассудительными и в этом смысле точно такими же, как и мышление» [там же, с. 641]… «Рацио (ratio) управляет обеими формами. И при этом существует не только логический рационализм, но и рационализм чувства, ибо рационализм вообще есть общая психологическая установка на разумность мышления и чувства» [там же, с. 373].
Иррациональное Юнг понимал «не в смысле чего-то противо-разумного, а как чего-то, лежащего вне разума, чего-то такого, что на разуме не основано» [там же, с. 528]. Каждую из иррациональных функций Юнг определял так: «Ощущение или процесс ощущения есть та психологическая функция, которая, посредничая, передает восприятию физическое раздражение» [там же: с. 546]. «Интуиция есть та психологическая функция, которая передает субъекту восприятие бессознательным путем» [там же, с. 526]. Это – выжидательная установка, созерцание и всматривание либо во внешние объекты, либо во внутренние образы. Таким образом, ощущение и интуиция представляют два разных способа передачи физического раздражения, а точнее информации о нем субъекту, минуя мышление и чувства.
Наряду с функциями, Юнг дифференцировал два вида установки – экстравертную и интровертную. Если либидо направлено на объекты внешнего мира, то она экстравертная, если на субъективные переживания – то интровертная. В зависимости от направленности либидо, каждая функция может быть экстра или интровертированной.
Сочетание господствующей в сознании установки и функции позволяет выделить восемь типов.
Четыре типа – иррациональные, так как у них доминируют иррациональные функции интуиции и ощущения: 1) экстравертирован-ный ощущающий, 2) экстравертированный интуитивный, 3) интровертированной ощущающий, 4) интровертированной интуитивный. Юнг говорит: «Иррациональные же функции суть те, целью которых является чистое восприятие, таковы интуиция и ощущение, потому что они должны для достижения полного восприятия всего совершающего как можно более отрешаться от всего рационального, ибо рациональное предполагает исключение всего внеразумного» [там же, с. 552]. Интуитивный тип воспринимает всё «внешнее, прежде всего через внутреннее, иногда в ущерб реальности» [там же, с. 189]. Ощущающий тип «ориентируется на влечения и ощущения. Поэтому он всецело зависит от реальных раздражений» [там же, с. 189].
Четыре типа являются рациональными, так как у них доминируют рациональные функции чувства и мышления: 1) экстравертный чувствующий, 2) экстравертный мыслительный, 3) интровертный чувствующий, 4) интровертный мыслительный. Они характеризуются приматом разумного суждения. По мнению Юнга: «Мышление и чувства являются функциями рациональными, поскольку решающее влияние на них оказывает момент размышления, рефлексии. Эти функции наиболее полно осуществляют свое назначение при возможно совершенном согласовании с законами разума» [231, с. 552]. «У человека с преимущественно рефлектирующей установкой аполлоническое состояние созерцания внутренних образов ведет к такой переработке созерцаемого, которая соответствует сущности интеллектуального мышления. Из этого возникают идеи. У человека с установкой преимущественно чувствующей происходит сходный процесс, а именно прочувствование образов и созидание чувства-идеи, которая, по существу, может совпасть с идеей, созданной мышлением. Поэтому идея есть столько же мысль, сколько и чувство, например идея отечества, свободы, Бога, бессмертия и т. д. Но при той и при другой обработке принцип остается рациональным и логическим» (там же, с. 187–188).
В работе «Психологические типы» Юнг говорит, что разум является наследием древности, комплексами представлений, «мало-помалу крепко организовавшихся и составляющих как раз объективные ценности» (там же, с. 552). То есть, по его мнению, разум представляет архетип. Впоследствии Юнг связал рациональный тип с фигурой мудреца, архетипом духа. В работе «Феноменология духа в сказках» Юнг говорит, что в узком значении слова «дух обозначает сумму всех проявлений рациональной мысли, или интеллекта, включая волю, память, воображение, творческую силу и стремления, мотивированные идеалом. Более широкое значение духа – “глубокомыслие”; так, когда мы говорим, что человек одухотворен, то понимаем под этим то, что он разносторонен и полон идей, что у него блестящий, остроумный и необычный склад ума» [229, с. 290]. Архетип духа олицетворяется либо антропоморфными (мудрый старец), либо териоморфными (ворон) символами: «Мудрость ищет золотую середину и платит за свою смелость сомнительным родством с демоном и зверем; таким образом, она открыта для ложного морального истолкования» [там же, с. 313]. По мнению Юнга: «Архетип духа в форме человека, домового или животного всегда проявляется в ситуации, когда появляется необходимость в проницательности, понимании, добром совете, решительности, умении планировать, а своих собственных ресурсов для этого не хватает» [там же, с. 298]. Архетип духа согласовывает аффективные реакции с цепочкой внутренних осознаний: «Это приводит к возникновению вопросов: кто? где? как? почему? – и таким способом дается знание непосредственной ситуации, а также и ближайшей цели» [там же, с. 302]. Юнг утверждает, что комплекс отца имеет духовный характер: «В сновидениях именно от фигуры отца исходят решающие убеждения, запрещения и мудрые советы» [там же, с. 297].
Последователи Юнга разработали вопросники для изучения его типологии. Но они иначе рассматривают рациональный тип. Основное внимание они обращают на его интеллектуальные и волевые характеристики. Чувство они не относят к рациональным функциям. Духовный аспект рациональности, в частности различение разума и мышления, ими игнорируется.
Д. Кейрси на основе теста Myers-Briggs Type Indicator (MBTI) разработал вопросник (Keirsey Temperament Sorter), предназначенный для диагностики типологии Юнга. По мнению Кейрси, рациональный тип характеризуется объективностью, абстрактностью, самообладанием, стремлением к мастерству, знаниям и компетентности. Он является стратегом. Особо отличается в логических исследованиях, требующих концептуализации, теоретизирования и координации. Существуют две разновидности рационального типа: 1) координаторы – активные, директивные, с развитой операцией организации; 2) инженеры – реактивные, информативные, с развитой операцией конструирования [241].
О. Керберг, Дж. Тьюсен исследовали психологические типы из типологии Юнга с помощью теста Майер-Бриггс (MBTI) [79]. Они провели сравнительный анализ рационала и иррационала.
• Рационалы дисциплинированы, организованы, решительны, целеустремленны, упрямы, закрыты, склонны к планированию и контролю, жизни по расписанию, определенности. Иррационалы легко приспосабливаются к изменениям, гибки, спонтанны, открыты, склонны к импровизации, нерешительны, ждут «что будет».
• Рационалы часто фиксируются на одной теме или задаче, иррационалы с легкостью переходят с одной на другую.
• У рационалов встроены в голову «часы», у иррационалов – нет.
• Рационалы чаще иррационалов высказывают суждения.
• Рационалы, по сравнению с иррационалами, менее способны увидеть альтернативное решение.
Английский философ и антрополог Э. Геллнер при анализе рационального типа также делает акцент на умственных и волевых качествах [36]Представление – мысленное воспроизведение прошлых, актуальных и будущих событий и явлений, которое может иметь образный или словесный характер.
. К ним он относит трезвое мышление, умеренность, внимание, методичность и пунктуальность, аккуратность и дисциплинированность, вычленение разумных оснований поведения, независимость от авторитетов. Такой человек никогда не повысит голоса, тон его речи всегда ровен. Он неуклонно становится более эрудированным и богатым. Не тратит финансовое состояние на удовольствия, обретение власти. Жизнь рационалиста представляет собой череду последовательных достижений.
Американский психолог Г. Олпорт рассмотрел рациональность личности в рамках теории проприума, под которым понимал самость, включающую телесное чувство, самоидентичность, самоуважение (возвеличивание эго), расширение эго, рационального субъекта, образ «Я», проприативное стремление, субъекта познания. Эти функции проприума переживаются человеком как близкие и важные для его жизни. Центральной функцией проприума является рациональный субъект. Он осуществляет синтез внутренних потребностей и внешней реальности и обеспечивает адекватное приспособление, точное планирование и безупречное решение проблем. Рациональный субъект выражен в разной степени у людей. Его развитие происходит от 6 до 12 лет. В этом возрасте прогрессирует рефлективное и абстрактное мышление. Дети полностью знают, что «Я» – мыслитель, и эта функция становится для них близкой и центральной [136].
Таким образом, если К. Г. Юнг рациональными считал подчиненные разуму мыслительный и чувствующий типы, то Д. Кейрси, О. Керберг и Дж. Тьюсен, Э. Геллнер, Г. Олпорт сводят рациональность к интеллектуальным и волевым качествам: знаниям, абстрактному мышлению, планированию, целеустремленности и целенаправленности, организованности, дисциплинированности, настойчивости, самообладанию интеграции внутренних потребностей и внешней среды.
Психоаналитики полагают, что рациональный тип склонен использовать интеллект для защиты личности от эмоций и конфликтов. Два излюбленных его способа защиты – рационализация и интеллектуализация.
Рационализация – «процедура, посредством которой субъект стремится дать логически связное и морально приемлемое объяснение той или иной установки, поступка, идеи чувства и пр., подлинные мотивы которых остаются в тени» [96, с. 412]. Обычно отмечается у интеллектуальных и творческих людей. Рационализация не требует избегания аффектов, но дает им идеальные рациональные объяснения. Индивид объясняет себе поведение и чувства в конфликтных ситуациях таким образом, что сохраняет самоуважение и уменьшает тревогу. Н. Мак-Вильямс выделяет два основных варианта защитной рационализации. Первый она назвала «зеленый виноград». В басне Эзопа лиса не могла дотянуться до виноградной кисти и решила, что ягоды еще не созрели. Так и человек при неудаче исполнения желания делает заключение, что не так уж хотелось. Второй вариант рационализации Н. Мак-Вильямс назвала «сладкий лимон»: «… происходит что-нибудь плохое. Тогда мы решаем, что это не так уж и плохо» [110, с. 164]. Так, человек заключает при неудаче: «Ну хорошо, это был полезный опыт». Он ищет и находит положительные аспекты любого негативного явления. Например, уволенный работник и поступивший в другую фирму, говорит, что новые занятия гораздо интереснее. Или получив отказ, влюбленный находит себе другую девушку, которая будет «лучше его понимать». Или мужчины объясняют своё гомосексуальное влечение и поведение превосходством мужского пола над женским. Обычно человек выдвигает комплекс объяснений [149].
Интеллектуализация – «Процесс, посредством которого субъект стремится выразить в дискурсивном виде свои конфликты и эмоции, чтобы овладеть ими» [96, с. 168). Одна из ее главных целей – отстранение от аффектов, их нейтрализация. При ней абстрактное умствование преобладает над переживанием и признанием аффектов и фантазий. «Так, один пациент излагает свои проблемы лишь в общих рациональных категориях (например, столкнувшись с выбором в любви, он принимается рассуждать о сравнительных достоинствах брака и свободной любви)» [там же, с. 168]. Рациональную личность, склонную к защитной интеллектуализации, представители рационально-эмотивной терапии относят к трудным пациентам: «РЭТ трудно проводить с интеллектуально одаренными пациентами, потому что они защищаются от исследования себя с помощью интеллектуализации. Они могут одолеть терапевта в аргументированном споре, могут оказаться сильнее в логике и выглядеть очень рациональными. Зачем тогда они приходят к врачу и продолжают ходить на сеансы? Потому, что у них есть эмоциональные проблемы, которые они не осознают или не могут вербализовать. С такими пациентами вместо состязания в логике лучше сосредоточиться на эмоциональных проблемах и использовать экспериментальные упражнения и техники воображения» [177, с. 138].
Итак, рациональный тип склонен защищаться от эмоций с помощью интеллекта, что обедняет чувственную сферу, приводит к эмоциональным проблемам. Рационалист либо бесчувственен, либо не способен понять и выразить эмоции.
Авторская модель рационального типа личности
Рациональный тип — предрасположенность «Я» к ценностной ориентации на разум, формально-логическому интеллекту; к интеллектуальным чувствам, продуманному и целесообразному поведению.
Представителем рационального типа является рационалист – человек, почитающий разум и подчиняющий ему чувства, мысли и поступки.
Для него характерна ценностная ориентация на разум – направленность «Я» на формально-логический ум как высшую ценность. Она обнаруживается в идеализации разума и целесообразности, признании ума высшим началом и высшей стадией развития, в подражании выдающимся мыслителям и практикам.
Для рационалиста характерен достаточно высокий формально-логический интеллект – комплекс когнитивных способностей (ощущения, сенсомоторики, восприятия, памяти, внимания, вербально-логического и рефлективного мышления), который необходим для понимания существенных свойств явлений и связей между ними, решения задач и адаптации. С его помощью определяются понятия, производятся классификации, делаются умозаключения, осуществляются суждения. Люди с высоким уровнем формально-логического интеллекта профессионально успешнее, телесно и психически здоровее, чем представители среднестатистического населения [247, S. 106].
У рационалиста доминируют интеллектуальные чувства, связанные с познанием «Я» реального мира в логических взаимосвязях и организацией целесообразного поведения. Интеллектуально-теоретические чувства включают эмоциональные переживания в процессе познания: удивление (изумление), интерес, сомнение, иронию, радость открытия. К интеллектуально-практическим чувствам относятся эмоциональные переживания успеха-неуспеха в практической жизни: надежда на успех, страх перед неуспехом, радость и гордость за успех, досада, стыд, вина разочарование при неуспехе. При этом они опосредованы интеллектуальными расчетами.
Рационалисту присуще разумное и целесообразное поведение – действия, в которых большие и маленькие, далекие и близкие цели соотносятся друг с другом и со средствами их достижения, выбору которых предшествует тщательное продумывание, что приносит пользу и успех. Его центральным компонентом является продуманное принятие и выполнение решения, направленное на достижение максимума пользы – результата действия, наиболее удовлетворяющего потребности человека. Другим важным аспектом рационального поведения является рационализация – действия по улучшению и преобразованию мира с помощью разума.
При анализе рационального типа следует различать способность, одаренность и склонность. Интеллект – это способность или совокупность способностей. Высокий их уровень свидетельствует об интеллектуальной одаренности (таланте). Склонность – это направленность на применение интеллекта. Кант называл мудростью полное практическое применение разума [75]. Человек, обладающий высоким уровнем интеллекта, но не использующий его «зарывает талант в землю» и поэтому, не относится к рациональному типу. Рациональным может считаться человек с высоким или средним уровнем интеллекта, применяющий его для решения проблем, управления страстями, получения новых знаний, выработки правильных суждений. Кант считал, что человек к двадцати годам достигает полного применения своего разума, если иметь в виду способность осуществлять любое намерение; к сорока годам – умения использовать других людей для достижения своих целей; к шестидесяти годам – мудрости, при которой он понимает глупость двух первых периодов. Достижению мудрости способствует соблюдение трех максим Канта: «мыслить самому»; 2) мыслить себя (в общении с людьми) на месте другого; 3) всегда мыслить в согласии с самим собой» [75, с. 289].
Можно выделить две разновидности рационалистов.
Рационалисты-теоретики выше всего ценят интеллектуальную деятельность, познание и истину. Их в меньшей степени интересуют практическое применение знаний и польза для себя и других людей. Для них характерна эпистемическая рациональность – соответствие убеждений структуре реального мира. Раньше таких людей называли теоретиками. В качестве примера можно привести математика Г. Я. Перельмана, который отказался от членства в Российской академии наук и премии Европейского математического общества в миллион долларов за доказательство теоремы Пуанкаре. Но в то же время ему присуща высшая целесообразность – способность к пониманию высшей математической гармонии мира и решения теоретических проблем.
Второй разновидностью рационалистов является рационалист-прагматик, стремящийся с помощью рассудка и проверенных опытом знаний к наибольшей целесообразности и целенаправленности, успеху и пользе действий. Для ученого-прагматика: «понятие, то есть рациональное содержание (rational purport) того или иного слова или выражения, состоит исключительно в мыслимом (conceivable) воздействии такового на жизненное поведение (conduct of life) [142, с 157]. С его точки зрения практика – источник и критерий истины. К рационалистам-прагматикам относятся также инженеры и техники, создающие, чаще всего на основе науки, технику – приспособления, механизмы, устройства для достижения практической цели. И, наконец, прагматиками являются бизнесмены, стремящиеся к максимальной выгоде с помощью рассудка и воли. В качестве примера можно привести учредителя «Майкрософта» Билла Гейтса, одного из создателей компании Apple Ins. Стивена Пол Джобса, а также программиста, учредителя социальной сети Facebook Марка Цукерберга. Следует отметить, что они плохо учились в школе, не имеют законченного высшего образования. Поэтому их нельзя ни в коем случае отнести к рационалистам-теоретикам. Зато они отличались практическим умом и стремлением к обогащению.
Ценностная ориентация на разум
Рационалистам свойственна ценностная ориентация на разум – направленность «Я» на формально-логический интеллект, как высшую ценность. Она обнаруживается в идеализации формально-логического разума, признании его высшим началом и высшей стадией развития, в подражании выдающимся мыслителям, постигшим истину, а также практикам, действующим целесообразно на основе понимания имманентной логики вещей.
Уже в древности рациональный разум стали идеализировать и обожествлять. Истоки этого явления, вероятно, находятся в магическом мышлении – вере во всемогущество мыслей, в способность их самих по себе менять реальность. Анаксогор, Платон, Аристотель разработали учения, в которых центральное место занял божественный разум и человеческий рассудок. Они изобрели идею «homo sapiens», с помощью которой отличали человека от животного вообще [см.: 211, с. 75]. О. Шпенглер пишет: «Рационализм означает веру исключительно в результаты критического понимания, т. е. в “рассудок”… Иррациональное можно презирать в открытую – как суеверие или же скрыто – как метафизику; ценностью обладает лишь критическое удостоверенное понимание. А тайны – не более чем свидетельства незнания. Новая, лишенная тайн религия у пределов своих высших возможностей называется мудростью аофга; ее священник – философ, а приверженец – образованный человек» [214, с. 318]. Шпенглер продолжает: «То, что некогда было мифом и культом большого стиля, называется в этой религии образованных кругов природой и добродетелью, однако природа – это разумный механизм, а добродетель – знание… Великим идеалом образованного человека этого времени является мудрец» [там же, с. 320].
Платон различал два мира: первый из них – имматериальный мир идей (невидимый, сверхчувственный и вечный), второй – мир тел и движений (видимый, чувственный бесконечно изменяющийся). Идея – конечная причина и цель явлений. Она постигается умом – высшей и бессмертной частью души. Мир тел постигается восприятием (146, 31). Платон выделял в душе человека три части: высшую – разумность, стремящуюся к мудрости; более низкую – пылкость, которая устремлена к почестям и славе; а также низшую – жадность, которая стремится к наслаждениям и богатству [144, 145]. Соответственно, в идеальном государстве к высшему сословию относятся правители, состоящие из философов и ученых; к среднему – воины и чиновники, которые защищают государство; низшему – производители материальных ценностей (145). Платон в диалоге «Филеб» расположил блага в возрастающем порядке от низшего уровня до высшего.
• Эстетическое ощущение красоты, вызванное цветом, звуком и формой.
• Знание и уменье, построенное на опыте, «правильные представления» и технические искусства.
• Разумное понимание и рассудительность – сознание причин и способность отдать отчет о них.
• Гармоничный образ жизни – земное бытие, подчиненное сущности (идее) и мере.
• Участие в вечной сущности – идее добра [147, 31, с. 104].
По мнению Аристотеля, изложенному в «Метафизике» божественный ум (форма форм, ощущение ощущений) представляет актуально мыслящую вечность, в которой каждая чувственная вещь имеет свою идею [7]Фрактал – геометрическая фигура, каждая часть которой подобна фигуре в целом. Фракталы позволяют просто представить сложное.
. Идеи действуют вечно. Состоящий из них мировой духовный неподвижный разум (нус) является перводвигателем. Он содержит знание обо всем и обладает абсолютной силой приводить вещество в движение и упорядочивать разнородные элементы. Нус является источником всего сущего, которое представляет иерархию: неорганическая область, мир растений, мир животных, мир людей. Главной отличительной чертой человеческой души является ум, который представляет деятельность обладающего суждением существа: «Причем одна его часть послушна суждению, а другая обладает им и мыслит» [9, с. 266]. Ум человека в отличие от ощущения, может быть правильным и неправильным: «правильное – это разумение, познание и истинное мнение, неправильное – противоположное им; но и это мышление не тождественно ощущению: ведь ощущение того, что воспринимается лишь одним отдельным чувством, всегда истинно и имеется у всех животных, а размышлять можно и ошибочно, и размышление не свойственно ни одному существу, не одаренному разумом» [10, с. 256].
Аристотель приходит в «Никомаховой этике к выводу, что ум высшее начало в человеке, а созерцательная деятельность – высшее благо и счастье. Он пишет: «Если же счастье – это деятельность, сообразная добродетели, то, конечно, наивысшей, а такова, видимо, добродетель наивысшей части души. Будь то ум, или что-то еще, что от природы, как считается, начальствует, и ведет, и имеет понятие о прекрасных и божественных предметах, будучи то ли само божественным, то ли самой божественной частью в нас, – во всяком случае, деятельность этого по внутренне присущей ему добродетели и будет совершенным, полным и завершенным счастьем. Созерцательная деятельность является высшей, так как ум – высшее в нас, а из предметов познания высшие те, с которыми имеет дело ум» [9, с. 329]. Философ продолжает панегирик уму: «И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь, подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью… что по природе присуще каждому, то для каждого и доставляет наивысшее удовольствие; а значит, человеку присуща жизнь, подчиненная уму, коль скоро человек и есть в первую очередь ум. Следовательно, эта жизнь самая счастливая» [там же, с. 330].
Для Сенеки была также свойственна ценностная ориентация на разум. В «Нравственных письмах Луцилию» он писал, что за многообразием причин материи скрывается бог, под которым понимается деятельный разум: «Но мы-то ищем первую и общую причину. А она должна быть простой, потому что проста материя. Что это за причина? Конечно деятельный разум, то есть бог» [163, с. 124]. Разум он считал высшим благом: «Ведь человек – разумное существо; значит, для него высшее благо – выполнять то, ради чего он рожден» [там же, с. 92]. Сенека почитал разум, направленный к цели: «Ты – разумное существо! Что же есть твое благо? Совершенный разум. Призови его к самой высокой цели, чтобы он дорос до нее, насколько может» [там же, с. 264].
Идеализация разума Р. Декартом отразилась в его аксиоме: «Я мыслю, следовательно, я существую». Но он не считал разум демиургом. Декарт признавал наличие в мире двух субстанций: протяженной и мыслящей. Их источником был Бог, который, сотворив мир и его естественные законы, затем покинул его, предоставив ему функционировать самостоятельно, и больше никогда не вмешивался в него. Разум критически оценивает опытные данные и выводит из них скрытые в природе законы, формулируемые на математическом языке. Мыслить означает сомневаться, а не верить. Декарту был присущ скептицизм. При этом он призывал совершенствовать мышление. Декарт разработал правила руководством ума при занятиях наукой. По его мнению, «Нужно заниматься только теми предметами, о которых наши умы очевидно способны достичь достоверного и несомненного знания» [48, с. 312]. В зависимости от обстоятельств, фантазия и чувство могут быть врагами или друзьями ума в поисках истины. Большое внимание Декарт уделил борьбе разума со страстями. Он предлагал контролировать внешние проявления интенсивных эмоций: «При сильном волнении крови следует сдерживаться и помнить, что все представляющееся воображению склонно обманывать душу, так что доводы, склоняющие к объекту страсти, кажутся ей значительно более сильными, чем они есть на самом деле, а те которые ее разубеждают – значительно более слабыми» [49, с. 372]. Он рекомендует откладывать немедленное решение, даже если страсть подталкивает к нему. При срочных решениях следует прислушиваться к доводам, противоположным тем, которые предоставляет страсть.
Ценностная ориентация на разум была характерна для И. Канта. Однако его позиция была непоследовательной. С одной стороны он считал разум высшей ценностью. В трактате: «Ответ на вопрос: что есть Просвещение?» Кант дает определение: «Просвещение – это выход человека из неправоспособности, в которой он сам виноват. Неправоспособность – это неспособность использовать собственный разум без чужого руководства… Будь смел и используй собственный разум! Это девиз Просвещения» [цит. по: 200, с. 646]. Кант утверждал, что посредством революции можно лишить корыстолюбцев и властолюбцев власти, но нельзя реформировать образ мысли. Для того чтобы искоренить предрассудки, необходима свобода мысли. Создание препятствий на ее пути является преступлением против человеческой природы. С другой стороны, Кант в работе «Критика чистого разума» признал ограниченность познавательных возможностей разума. Он дифференцировал два вида знания: апостериорное (опытное) и априорное (доопытное). Признаками априорного знания являются его необходимость и строгая всеобщность. Например, если отбрасывать от эмпирического понятия тела, все что есть опытного: цвет, твердость или мягкость, вес, непроницаемость, то все же останется пространство, которое нельзя отбросить. Поэтому мы должны под давлением необходимости, с которой навязывается нам это понятие, признать, что оно пребывает в нашей познавательной способности. В соответствии с этим Кант дал определение: «Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания. Поэтому чистым мы называем разум, содержащий принцип, безусловно, априорного знания» [74, с. 119]. Кант называл «вещами в себе» явления недоступные для понимания через опыт, например
Бога, свободу воли или бессмертие души. Он считал их непостижимыми для разума. О «вещи в себе» нельзя ничего знать, в неё можно только верить. В «Антропологии с прагматической точки зрения» Кант различал рассудок, суждение и разум. Рассудок является способностью давать правила, суждение – способностью находить особенное, поскольку оно подходит под правило, разум – способностью выводить особенное из общего и представлять особенное как необходимое [75, с. 288].
Для Г. Гегеля была также характерна ценностная ориентация на разум. Он выдвинул положение о всеобщей разумности: «Все действительное разумно, все разумное действительно». Первоначалом является абсолютная идея (мировой разум, абсолют), которая проходит три этапа саморазвития.
1). Существование абсолютной идеи в области чистого духа, совершенного мышления.
2). Воплощение абсолютной идеи в физическом или материальном виде. Основными разделами природы как инобытия Мирового разума являются механика, физика и органика.
3). Воплощение абсолютной идеи в человеческом сознании. Формами её бытия являются субъективный дух (антропология, феноменология, психология), объективный дух (право, мораль, нравственность), абсолютный дух (искусство, религия, философия) [см.: 42].
Конечной целью абсолютной идеи является познание самой себя. Люди для мирового духа представляют лишь средства достижения этой цели. Гегель признает, что весь мир разумен, его можно познать и изменить. Разум развивается в истории. Благодаря разуму, человек станет разумным в разумном мире. По мнению Гегеля: «действия человека – это действия мыслящего субъекта, руководствующегося познанием в понятиях» [см.: 113, с. 327]. При этом он различал разум и рассудок. Разум подчиняется законам диалектики, а рассудок – формальной логики. Разумным считается то, что возникает в разумном мышлении. Система Гегеля называлась негативной. Она отрицала любую неразумную реальность и признавала движущей силой развития дух противоречия.
В XIX веке французский социолог О. Конт противопоставил негативной системе Гегеля позитивную философию, для которой была характерно положительное отношение к существующей реальности. Факты, полученные из восприятия, являются главным источником обобщений. При этом Конт остается и рационалистом: он признает ведущую роль мышления. По его мнению, главная цель познания «постоянно утверждать и укреплять интеллектуальный порядок, который… является необходимой основой всякого истинного порядка» [113, с. 436]. Прогресс он отождествлял с ростом интеллектуальной культуры.
Конт выделил три стадии прогресса умозрения человечества: теологическую, метафизическую, позитивную (или реальную) [90].
Теологическая (или фиктивная) стадия. Предпочтение отдается наиболее недоступным исследованию и неразрешимым вопросам о начальных или конечных причинах явлений. Она подразделяется на ряд фаз. Первая – фетишизм, заключающийся в приписывании внешним телам жизни, аналогичной нашей. Самая высокая ступень этой фазы – поклонение небесным светилам. Вторая фаза – политеизм. Материальные предметы лишаются навязанной им жизни, которая переносится на различные вымышленные, обыкновенно невидимые существа. Их непрерывное активное вмешательство считается источником внешних, а затем и человеческих явлений. Третья фаза – монотеизм. Разум уменьшает господство фантазии свойственное более ранним фазам умозрения. Развивается общее чувство необходимости подчинения всех явлений неизменным законам.
Метафизическая или абстрактная стадия развития умозрения. Метафизика пытается, как и теология, объяснить внутреннюю природу существ, начало и назначение всех вещей, основной способ образования всех явлений. Но вместо того, чтобы прибегать к помощи сверхъестественных факторов, она заменяет их сущностями или олицетворенными абстракциями. Господство чистой фантазии прекращается, хотя наблюдение еще не преобладает.
Положительная или реалистическая стадия развития умозрения. На ней отказываются от изучения неразрешимых вопросов о начальных и конечных причинах явлений. Воображение утрачивает свой приоритет и подчиняется наблюдению и логическому мышлению. Положительное мышление направлено на исследование доступных разуму проблем, отличается достоверностью и ясностью, делает акцент на полезном. На этой стадии умозрения исследуются законы, т. е. постоянные отношения между явлениями. На их основе организуется рациональное предвидение. Положительное мышление обеспечивает гармонию между мыслью и человечеством, теорией и практикой, искусством и наукой. Оно направлено на улучшение человеческой природы, обеспечивает порядок и прогресс, является фундаментом морали, подчинения животных инстинктов разуму, служит интересам и целям общества. Конт даже хотел создать религиозный культ позитивного мышления. Но последующие позитивисты отказались от обожествления логического мышления и опыта.
Немецкий социолог М. Вебер относил рациональное социальное действие к высшему уровню. Он расположил в порядке возрастающей рациональности четыре типа действий [28]Елеопомазание – религиозная процедура, при которой больного или умирающего человека мажут елеем, священник возлагает на него руки и молится
.
• Аффективное действие, обусловленное аффектом или эмоциональным состоянием.
• Традиционное действие, основанное на длительной привычке.
• Ценностно-рациональное действие, основанное на вере в безусловную эстетическую, религиозную или любую другую самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет.
• Целерациональное действие служит достижению рационально поставленной и продуманной цели с помощью избранных средств.
М. Вебер считал, что происходит переход общества от традиционного религиозного к современному, рационализированному, секуляризированному и демистифицированному. Он противопоставлял интеллектуализацию и рационализацию посредством науки и техники магическому воздействию на мир: «Следовательно, возрастающая интеллектуализация и рационализация не означают роста знаний о жизненных условиях, в которых приходится существовать. Она означает нечто иное: люди знают и верят в то, что стоит только захотеть и в любое время, всё это можно узнать, нет никаких таинственных, не поддающихся учету сил, которые здесь действуют, что, напротив, всеми вещами в принципе можно овладеть путем расчета. Последнее в свою очередь, означает, что мир расколдован. Больше не нужно прибегать к магическим средствам, чтобы склонить на свою сторону или подчинить себе духов, как это делал дикарь, для которого существовали подобные таинственные силы. Теперь это делается с помощью технических средств и расчёта» [27, с. 713–714].
В XX веке ценностная ориентация на разум ослабла. По мнению немецкого философа Шелера, главным механизмом ослабления рациональности является десублимация, под которой понимается: «Процесс (желаемый самим духом) ограничения меры поступления получаемой организмом энергии к мозгу, соответственно к интеллекту, в которой происходит вся чисто духовная деятельность, т. е. деятельность постижения идей» [211, с. 110]. Десублимация обесценивает и снижает интеллект. Она в XX веке сначала выступила в форме обесценивания интеллекта в иррациональных учениях: философии жизни, персонализме, актуализме, экзистенциализме, бихевиоризме, психоанализе. Десублимация проявилась в восстании ребенка против взрослого, женщины против мужчины, цветных против белых, бессознательного против сознательного. Процесс умаления интеллекта и нивелировки всех отличий охватил в XX веке все человечество. Шелер утверждал что, это процесс выздоровления от одностороннего интеллектуализма и рационализма и путь к Богу, а мировые войны – необходимые издержки на этом пути.
* * *
Ценностная ориентация на разум проявляется в подражании рационалиста прославленным ученым, инженерам и предпринимателям.
Знаменитым образцом для подражания рационалистов-теорети-ков является Сократ (469–399 до н. э.). Он выше всего ценил деятельность ума, логические размышления, интеллектуальные чувства (см.: 144). К основным добродетелям, приобретенным путем познания (осуществленной мудрости), Сократ относил справедливость – знание как соблюдать человеческие и божественные законы; сдержанность – умение контролировать страсти; мужество – умение преодолевать опасности. Диалог – рациональный философский метод создания понятий. Ирония уничтожает противоречивые мнения, не выдержавшие испытание логикой. Сократ отождествлял благо со знанием и внутренним голосом (гением).
Сократ был приговорен к смерти в Афинах за создание новых ложных богов. Он отказался от побега из тюрьмы, философствовал на тему смерти, находя в ней позитивные моменты. Беседуя с друзьями перед казнью, он сообщает, что испытал удовольствие после того, как с него сняли кандалы, доставлявшие страдание. Сократ говорит, что тело с его страстями препятствует познанию истины. Смерть же, понимаемая как отделение бессмертной души от тела, не страшна, а даже является благом для философа, поставившего своей целью познание истины с помощью разума. Сократ выдвигает многочисленные аргументы в защиту бессмертия души. Всеми этими рассуждениями он снимает страх смерти и спокойно принимает яд, вызывая восхищение свидетелей казни [47]. Ф. Ницше пишет: «Умирающий Сократ стал новым, никогда дотоле невиданным идеалом для благородного эллинского юношества: впереди всех пал ниц перед этим образом типичный эллинский юноша – Платон со всей пламенной преданностью своей мечтательной души» [130, с. 109]. Для теоретического человека характерна «мечта и иллюзия, которая впервые появилась в лице Сократа, – та несокрушимая вера, что мышление, руководимое законом причинности, может проникнуть в глубочайшие бездны бытия и что это мышление не только может познать бытие, но даже и исправить его» [там же, с. 114]. Ницше заключает: «Весь современный нам мир бьется в сетях александрийской культуры и признает за идеал вооруженного высшими силами познания, работающего на службе у науки теоретического человека, первообразом и родоначальником которого является Сократ. Все наши средства воспитания имеют своей основной целью этот идеал; всякий другой род существования принужден сторонкой пробиваться, как дозволенная, но не имевшаяся в виду форма существования» [там же, с. 126–127].
Но Ницше преувеличил рационализм Сократа, который как зверь легко переносил голод и жажду, жару и холод, бесстрашно убивал людей на войне, пил вино в огромных количествах, не пьянея [40]. Не случайно его учеником был создатель кинизма Антисфен, на которого также произвело большое впечатление мужество Сократа во время казни. Но он его отнес к достоинствам хищных зверей, которым следует подражать. Антисфен критиковал теоретический ум и учение об идеях Платона [256].
По мнению Гегеля, Сократ учил субъективности (субъективной свободе). Теории и понятия открываются автономной мыслью индивида: «Понятие вбирает в себя истинно прекрасное и благое, и Сократ призывает мыслящий субъект открыть эту истину и хранить ее в противоположность любому внешнему авторитету». Поступая таким образом, он «признал, что субъект имеет решающее значение в противоположность отечеству и обычаю» [см.: 113, с. 314]. Афинское государство, поэтому осудило его как своего абсолютного врага и тем самым вынесло приговор себе. А Сократ стал для будущих поколений образцом свободолюбивого мыслителя-диссидента и определил тем самым развитие западной цивилизации.
В эпоху Ренессанса античной культуры и науки образцами для подражания стали подвергнутые гонениям из-за гелиоцентризма ученые Николай Коперник, Галилео Галилей, Джордано Бруно. Они возродили гелиоцентрическую систему древнегреческого философа Аристарха Самосского, которая позволила установить параметры планетной системы, открыть законы планетных движений, способствовала созданию классической механики и привела к открытию закона всемирного тяготения. Гелиоцентризм дал импульс звездной астрономии и космологии бесконечной вселенной. Конфликт клерикалов и ученых из-за гелиоцентризма привел к тому, что доводы, основанные на Священном писании, перестали восприниматься как научные аргументы [264].
В XVIII веке начинается промышленная революция. В 1764 году английский ткач Джеймс Харгривс изобрел прядильную машину, а в 1766 году Джеймс Уатт создал первую паровую машину. Бурно развивается наука: естествоиспытатель К. Линней в 1736 году разработал первую научную классификацию растительного и животного мира. Мыслительная деятельность стала ведущей у большого количества людей. Основным образцом для людей стал разумный деятель: ученый, инженер, предприниматель.
Вопросы для самоанализа
1. Считаете ли вы разум высшей формой и стадией развития психики?
2. Согласны ли вы с высказыванием: «Ум дороже золота»?
3. Вызывают ли у вас восхищение люди, добившиеся состояния с помощью научных разработок – Нобель, Джобс?
4. Является ли кто-нибудь из великих ученых образцом для вас?
5. Относится ли наличие цели жизни к необходимым условиям счастья человека?
6. Является ли вербально-логическое мышление главным признаком человека?
7. Согласны ли вы с утверждением: «Научный образ мышления, разум со временем завоюет неограниченную власть в человеческой душевной жизни»?
8. Разделяете ли вы мнение: «Сильный телом победит одного, сильный умом – тысячи»?
9. Ставите ли вы формально-логический интеллект выше веры?
10. Считаете ли вы умение применять мышление для достижения цели важнейшей способностью?
Формально-логический интеллект
Для рационалистов свойственен формально-логический интеллект – понимание «Я» явлений в логической связи друг с другом и реальным миром. Оно подчинено логике и получению достоверных знаний о действительности, необходимых для адаптации к ней и ее преобразования.
В формально-логическом интеллекте выделяют три измерения: вербальное, пространственное, числовое: «Интеллект – способность приспособления к новым ситуациям, для которой используются Я-функции (восприятие, мышление, понимание пространства и цифр)» [247, S. 105]. Уровень формально-логического интеллекта – интегративная индивидуально-типологическая характеристика познавательных процессов: восприятия, памяти, внимания, мышления. Основной его мерой является коэффициент интеллекта – IQ. У взрослых людей он определяется на основе сравнения результатов выполнения теста конкретного испытуемого со средним количеством задач, которые решают большинство взрослых людей (оно принимается за 100 %) и стандартным отклонением от него (как правило, 15 %). Г. Вильсон и Д. Гриллз сообщают: «Теперь в КИ-тестах используется статистический метод расчета коэффициентов, основывающийся на учете частотности отклонений индивидуального КИ от среднего по выборке значения. Если КИ равен 120, то это означает, что уровень тестируемого выше, чем у 90 % населения, а значения КИ в 140 баллов ставит человека выше по интеллекту, чем 99 % населения. Человек с КИ, равным 80 %, превосходит лишь 10 % населения, и лишь единицы показывают КИ меньше 60 баллов» [30, с. 15].
Исследования интеллекта тестом Векслера выявили, что: «Показатели достигают пика в возрасте от 20 до 34 лет, а потом медленно снижаются до возраста 60 лет. После 60 лет IQ резко снижается» [5, т. 1, с. 298]. В возрасте 60 лет IQ становится ниже границы средней нормы – 90, а после 75 лет – IQ ниже 70.
Л. Ф. Бурлачук, С. М. Морозов приводят следующую классификацию IQ показателей по Векслеру:
130 и выше – весьма высокий интеллект
120-129 – высокий интеллект;
110-119 – хорошая норма;
90-109 – средний уровень;
80-89 – сниженная норма;
70-79 – пограничный уровень;
69 и ниже – умственный дефект [26, с. 35].
В МКБ-10 выделяется несколько уровней снижения интеллекта [118, с. 18–22].
Легкая умственная отсталость: IQ – 69–50. При ней отмечается конкретное мышление, отсутствует способность к абстракции, интересы носят примитивный характер. Возникают проблемы с обучением в школе в школе. Снижена способность справляться с требованиями при вступлении в брак и воспитании детей.
Умеренная умственная отсталость: IQ – 49–35. Характерны задержка развития речи, моторики и навыков самообслуживания. Только ограниченная часть овладевает чтением, письмом и счетом. Способны выполнять простую физическую работу под надзором. Вести совершенно самостоятельный образ жизни могут в редких случаях.
Тяжелая умственная отсталость: IQ – 34–20. У представителей этой группы появляются выраженные моторные нарушения, дефицитарные нарушения, повреждения центральной нервной системы.
Глубокая умственная отсталость: IQ ниже 20. Такие люди практически неспособны удовлетворять свои базовые потребности, и нуждаются в постоянной помощи и надзоре. Они обладают рудиментарными формами невербального общения. У них ограничена или отсутствует способность к передвижению. Они не контролируют сфинктеры.
Людей с коэффициентом интеллекта ниже 70 нельзя отнести к рационалистам, даже если они утверждают, что они любят размышлять и способны к продуманному принятию решения.
* * *
Важнейшими составляющими формально-логического интеллекта являются вербально-логическое и рефлексивное мышление.
Вербально – логическое мышление – способность к пониманию явлений и решению задач в вербальном плане с помощью мыслительных операций сравнения, абстрагирования, обобщения и конкретизации, анализа и синтеза.
• Сравнение – установление сходства, и различий явлений по тем или иным признакам.
• Абстрагирование – отвлечение от несущественных сторон, свойств и связей явлений.
• Обобщение – отвлечение от различий явлений и установление общего между ними; переход от частного к общему, более высокой ступени абстракции (в логике соответствует операция индукции).
• Конкретизация – переход от абстракции и обобщения к конкретному, частному (в логике соответствует операция дедукции).
• Анализ – мысленное расчленение явления на составные части.
• Синтез – соединение в целое, выделенных в ходе анализа сторон явления в единое целое.
С помощью этих операций классифицируют явления (то есть, разделяют их на классы и подклассы), определяют понятия, производят суждения и умозаключения.
В зависимости от их выраженности, можно выделить несколько разновидностей рационального типа. Например, Э. Шпрангер различал аналитические и синтетическое умонастроение: «Есть умы, существенно направленные на различие феноменов, и другие умы, которые замечают скорее тождества. Соответственно есть люди, разлагающие жизнь на отдельные нити в непрерывной рефлексии, и другие люди, которые, познавая в ней неизменно повторяющиеся основные черты, возвышают её в сферу всеобщих закономерных взаимосвязей» [217, с. 127–128].
Можно также, в зависимости от выраженности операций индукции и дедукции, выделить две формы вербально-логического мышления: индуктивное, при котором происходит логический переход от частного к общему (соответствует операции обобщения); и дедуктивное, при котором происходит логический переход от общего к частному (соответствует операции конкретизации). По мнению Д. Халперн, наше мышление во многом напоминает научный метод выдвижения и проверки гипотез [199]. При использовании индуктивного метода человек наблюдает события, а затем строит гипотезу о них (переходит от частного к общему). При использовании дедуктивного метода человек начинает с гипотезы, которую считает верной, а потом проводит наблюдение для её проверки (переходит от общего к частному). Согласно, классификации У. Джемса, человек, склонный к индукции относится к эмпиристам, а склонный к дедукции – к рационалистам [53].
Для изучения дедуктивного мышления используются задачи-силлогизмы. Силлогизм – процесс рассуждений, в котором из двух категорических суждений, связанных общим средним термином, получается третье новое суждение, называемое заключением, причем средний термин в нем отсутствует. Если посылки силлогизмов истинны, то истинны и их следствия.
У. Джемс приводит пример дедуктивного умозаключения.
Посылка 1: «киноварь – ртутное соединение».
Посылка 2: «краска вермильон – киноварь».
Заключение: «вермильон есть ртутное соединение» [52].
Обычно для исследования дедуктивного мышления испытуемому сообщают 1-ую и 2-ую посылки и просят на их основании сделать вывод.
Например.
Посылка 1 «все красноармейцы – читатели библиотеки»;
Посылка 2 «Иванов – красноармеец»;
Заключение: «Иванов – читатель библиотеки»
Правильность умозаключения во многом зависит от верности исходных посылок. Еще Аристотель отмечал, что: «…мудрец не только знает следствия из принципов, но и обладает истинным знанием самих принципов» [9, с. 297]. Первопринципы постигаются умом путем наведения: «Следовательно, существуют принципы, из которых выводится силлогизм и которые не могут быть получены силлогически, а значит, их получают наведением» [там же, с. 296]… «…для первопринципов существует ум» [там же, с. 297].
Вербально-логическое мышление можно соотнести с правильным мышлением в формальной логике: «Оно должно соответствовать трем основным требованиям: определенности, последовательности и доказательности. Определенное мышление предполагает точность, оно свободно от всякой сбивчивости. Последовательность предполагает свободу мышления от внутренних противоречий, логическую связь между отдельными мыслями. И, наконец, доказательное мышление не просто формирует истину, но вместе с тем указывает на основание, по которому мысль должна быть принята истинной, т. е. аргументирует ее» [85, с. 223]. По мнению Аристотеля, принципиальные понятия должны вводиться через противопоставление. Они должны противопоставляться как два полярных вида над единым основанием общего им рода [см.: 265].
К формально-логическому интеллекту относится рефлективное (или критическое) мышление.
Современный когнитивный психолог Д. Канеман выделяет у человека два типа мышления: 1) интуитивное, автоматическое, быстрое и 2) сознательное, произвольное, медленное [73]. Он называл их также системами. Система 1 постоянно генерирует предложения для системы 2: впечатления, предчувствия, намерения и чувства. Если система 2 их одобряет, то впечатления и предчувствия превращаются в убеждения, а импульсы – в намеренные действия. Система 2 представляет рефлективное мышление. Если оно недостаточно активно работает, то человек под влиянием системы 1 может совершить логические ошибки.
Когнитивный психолог К. Станович дифференцирует три типа мышления: автономное, алгоритмическое и рефлективное [169].
К автономному мышлению относится: «…управление поведением, эмоциями; инкапсулированные модули для решения специфических адаптивных проблем, выявленных эволюционными психологами, процессы неявного научения, а также автоматический выброс заученных ассоциаций» [169, с. 26]. Процессы происходят быстро, автоматически, при минимальной затрате сил.
Алгоритмическое мышление – это интеллект, измеряемый с помощью IQ. Оно представляет способность к решению задач по заданному предписанию, без свободного управления целями. Алгоритмическое мышление способно поддерживать когнитивное разделение (например, образа восприятия и его репрезентации в сознании, с которой можно мысленно манипулировать). Оно выполняет также функцию подавления автономного мышления.
Рефлексивное мышление – это, личностные цели и управление ими, склонность менять убеждения при наличии веских доказательств, внутреннее управление приобретением информации в отсутствие внешнего контроля. Рефлексивное мышление – медленное, сознательное, произвольное, учитывает всевозможные альтернативы и неявные контексты. Оно требует хорошего знания правил формальной и математической логики, навыков вероятностного анализа.
Станович считает алгоритмическое и рефлексивное мышление двумя независимыми способностями. Алгоритмическое мышление диагностируется тестами IQ, а рефлексивное мышление – заданиями на когнитивные логические ошибки. Например, для исследования рефлексивного мышления используют силлогизмы «с ловушкой», в которых требуется определить, верен ли вывод из данных посылок.
«Посылка 1. Всем живым существам нужна вода.
Посылка 2. Розам – нужна вода.
Следовательно, розы – живые существа» [169, с. 141].
70 % студентов считали вывод верным, но они ошибались: «Посылка 1 гласит, что все живым существам нужна вода, что вовсе не означает, будто бы все, кто нуждается в воде, являются живыми существами. Поэтому нельзя утверждать, что розы живые, на том лишь основании, что они нуждаются в воде – это не является верным выводом из посылки 1» [там же, с. 142].
По мнению Становича, рациональность человека обусловлена исключительно рефлексивным мышлением: «Чтобы быть рациональным, человеку нужно иметь взвешенные суждения и вести себя в соответствии с этими суждениями для достижения целей – и то и другое качество лежат в области рефлективного мышления» [там же, с. 39].
На мой взгляд, абстрактно-логическое мышление также необходимо для принятия решения и продуманного выбора и достижения цели. Так, результат целенаправленного действия оценивается как успешный или неуспешный на основе сравнения его с поставленной целью, своими прошлыми достижениями и достижениями других людей. Если результат человека превзошел цель, все свои достижения в прошлом и результаты других людей в аналогичной деятельности, то делается умозаключение о полном успехе, если всем им уступил – то, о полном неуспехе. Если же индивид достиг поставленной цели, но при этом его результат уступил либо своим прошлым результатам, либо достижениям других людей, то делается вывод лишь о частичном успехе-неуспехе. Эта оценка успешности действия требует развитых памяти, внимания, формально-логических операций сравнения, обобщения, конкретизации, абстрагирования. Без них невозможна последующая коррекция целей, средств и алгоритмов их выполнения, то есть рациональное поведение. Абстрактно-вербальное мышление наиболее эффективно работает при решении обычных «задач без подвохов», не провоцирующих логические ошибки, не требующих специальных знаний правил логики и навыков вероятностного анализа.
Вопросы для самоанализа
1. Высокий ли у вас уровень логического интеллекта?
2. Была ли у вас школе успеваемость выше, чем у других учеников?
3. Приходилось ли вам рационализировать что-нибудь?
4. Склонны ли вы к рефлексии?
5. Уделяете ли вы много времени умственным занятиям?
6. Хорошая ли у вас память?
7. Можете ли вы надолго сосредоточиться на предмете размышлений?
8. Остроумный ли вы человек?
9. Склонны ли вы рассуждать, анализировать, сравнивать, находить общее и различное, делать умозаключения?
10. Участвовали ли вы в научных олимпиадах и конкурсах?
Интеллектуальные чувства
У рационалистов доминируют интеллектуальные чувства, связанные с познанием «Я» реального мира в логических взаимосвязях и организацией целесообразного поведения. При этом у рационалистов-теоретиков доминируют интеллектуально-теоретические чувства, связанные с процессом познания истины, а у рационалистов-прагматиков – интеллектуально-практические чувства, связанные с практическим действием и пользой.
Для рационалистов-теоретиков характерны интеллектуально-теоретические чувства в процессе познания: удивление (изумление), интерес, сомнение, ирония, радость открытия.
Автор «периферической теории эмоций» У. Джемс считал, что телесные изменения следуют непосредственно за восприятием волнующего факта и что наше переживание этих изменений, по мере того как они происходят и являются эмоцией. Мы огорчены, потому что плачем, разгневаны, потому что наносим удар, испуганы, потому что дрожим. Но при высших интеллектуальных чувствах телесные реакции являются незначительными и поэтому они слабее низших эмоций радости, страха и гнева. Джемс пишет: «Я вовсе не отрицаю того, что могут быть удовольствия утонченные. Иными словами, могут быть эмоции, исходящие чисто из головного мозга, т. е. не зависящие от каких бы то ни было токов, идущих извне. К этому сорту чувств можно отнести такие, как, например, моральное удовлетворение, благодарность, любознательность, удовольствие от удачного решения задачи или вопроса и т. п. Но слабость и бедность этих чувств, если они не смешаны с воздействиями на тело внешних объектов, дают поразительный контраст с более яркими или резкими эмоциями» [52, с. 423].
А. Ф. Лазурский провел анализ интеллектуальных чувств, которые вызываются самим процессом умственной работы [95, с. 219–220]. Двумя основными компонентами умственной деятельности являются восприятие и усвоение внешних впечатлений; а также их комбинирование, переработка, направленная или на получение логических выводов, или же в сторону свободного творчества. Процесс восприятия впечатлений сопровождается любопытством, любознательностью и удивлением, а комбинирующая деятельность – чувствами напряжения, облегчения и наслаждения при удачном решении задач и неудовольствия, досады при неуспехе. В чистом виде интеллектуальные эмоции выступают при обособлении человека от цели, которую ставит исследование.
Чувства изумления, удивления, интереса являются побудителями процесса познания.
X. Арендт пишет: «Изумление – исходный пункт мышления – это не замешательство, не удивление, не смущение, это восхищенное изумление» [6, с. 141]. Сократ и Платон считали его началом философии. Аристотель трактовал изумление как aporein – сильное удивление, которое может быть развеяно познанием. «У Гомера изумленное узнавание обычно используется в отношении людей, которым является бог; также оно используется как прилагательное по отношению к людям в смысле “какой восхитительный” – именно тот, кто заслуживает восхищенного изумления, которое мы обычно используем в отношении богов, богоподобного человека» [см.: 6, с. 161].
Р. Декарт считал склонность к удивлению и изумлению крайне важной для умственной деятельности: «В частности, об удивлении можно сказать, что оно полезно, так как благодаря ему мы узнаем и храним в памяти то, чего прежде не знали… Мы видим также, что те, у кого нет никакой природной склонности к этой страсти, обыкновенно очень невежественны… В наибольшей мере к нему склонны те люди, которые, несмотря на то что у них достаточно здравого смысла, недостаточно высокого мнения о своих способностях» [49, с. 350]. Декарт предупреждает, что чрезмерная наклонность к удивлению располагает человека к излишнему увлечению новым и редким и может стать источником болезненного слепого любопытства.
И. Кант отмечал сложный характер влияния удивления на познавательную деятельность: «Удивление (замешательство от какой-то неожиданности) – это такое возбуждение чувства, которое сначала задерживает естественную игру мысли и потому бывает неприятным, но зато потом содействует приливу мыслей для неожиданных представлений и потому становится приятным; изумлением же этот аффект становится, собственно, только тогда, когда при этом начинают сомневаться, было ли это восприятие наяву или во сне» [75, с. 310]. Кант подчеркивает связь удивления с божественным сверхчувственным порядком природы, открытие которого поражает и приводит в священный трепет человека.
К. Э. Изард отрицает влияние удивления на мышление. Он спрашивает: «Если удивление так быстротечно и почти не оказывает мотивирующего влияния на процессы и действия человека и функции человека, то каковы его функции?». И сам отвечает: «Основная функция удивления состоит в том, чтобы подготовить человека к эффективному взаимодействию с новым, внезапным событием и его последствиями» [66, с. 193].
По мнению Изарда, главную роль в активации мыслительной активности играет интерес’. «… именно эмоция интереса заставляет индивида в течение продолжительного времени заниматься определенным видом деятельности или выработкой навыка… Приобретенные знания и навыки пополняют резервные фонды интеллекта. Эмоция интереса также заставляет индивида дифференцировать и описывать те аспекты мира, которые он хотел бы познать и исследовать» [там же, с. 125–126]. А. Бергсон считал интерес двигателем ума: «Скажем, что проблема, вызвавшая интерес, – это представление, удвоенное эмоцией, а эмоция, будучи одновременно любопытством, желанием и предвосхищенной радостью от решения проблемы, является единственной в своем роде, как и представление. Именно она, несмотря на препятствия, продвигает ум вперед. Именно она, главным образом, оживляет, точнее, делает жизнеспособными умственные элементы, с которыми она составляет единое целое, объединяет постоянно то, что может соединиться с ними, и добивается, в конце концов, от изложения проблемы, чтобы оно развернулось в решение» [14, с. 47].
Процесс познания у рационалиста-теоретика обычно сопровождается сильными переживаниями сомнения. Оно представляет сложный комплекс, включающий неуверенность в истинности, колебание от одной оценки к другой, подозрение и опасение. Сомнение как черта личности называется скептицизмом. В. И. Даль определяет скептицизм как: «сомненье, доведенное до правила, до ученья; искание истины путем сомнения, недоверия, даже к очевидным истинам» [45. т. 4, с. 198]. Б. Спиноза полагал, что сомнение вызывается не самой вещью, а альтернативной идеей. Крестьяне обычно удивляются тому, что Солнце больше Земли, но из размышлений об обманчивости чувств возникает сомнение [168]. Э. Фромм различал рациональное и иррациональное сомнение. Рациональное сомнение – это критическое отношение к тому что, что раньше человек принимал на веру, подчиняясь авторитету, а теперь проверяет собственными рассуждениями и опытом, реакция на ошибочное предположение. Рациональное сомнение освободило людей от власти церкви и государства, стало импульсом развития современной философии и науки. При иррациональном сомнении ни в чем нет уверенности, люди сомневаются во всем, доминирует индифферентная установка: «Всё возможно, нет ничего определенного» [196].
В поиске истины рационалист-теоретик часто использует иронию. Она служит одним из средств познания истины. При ней истинный смысл скрыт или противоречит (противопоставляется) явному смыслу. Высшая степень иронии – язвительная насмешка. Диалектический критический метод Сократа получил название «сократической иронии». Она критически выявляет недостатки и призвана отбросить мнения, не выдержавшие испытания размышлением. Сократ задавал общий вопрос, получив ответ, задавал следующие уточняющие вопросы до тех пор, пока самонадеянный и самоуверенный оппонент не признавал противоречий в своих размышлениях, своего поражения и того, что был смешон. Ф. Ницше отмечал: «Где такое отношение, как между учителем и учеником, не имеет места, там ирония есть бесчинство, низкий аффект. Все иронические писатели рассчитывают на глупый род людей, которые хотят чувствовать себя с автором выше других и рассматривают автора как глашатая их самомнения. – Кроме того, привычка к иронии, как и к сарказму, портит характер, она придает ему постепенно черту злорадного превосходства: под конец начинаешь походить на злую собаку, которая, кусаясь, к тому же научилась смеяться» [132, с. 411].
Процесс размышлений часто приводит к рождению идеи. Оно сопровождается сильными положительными субъективными переживаниями счастья, радости открытия.
Роберт Майер рождение у себя идеи «закона сохранения энергии» назвал «Blitzgedanken» – мгновенными мыслями, вспышками идей, просветлением интеллекта. Открытие является плодом многолетней подсознательной работы над ней. Эмоционально оно переживается как чувство счастья. После нередко возникает чувство сожаления об утраченном экстатическом переживании и просветлении интеллекта [см.: 162].
К. Д. Бальмонт красочно описывает радость открытия в эссе «Гений открытия»: «Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя. Это состояние можно назвать праздником умственной жизни. Мысль воспринимает
тогда все в необычных очертаниях, открываются неожиданные перспективы, возникают поразительные сочетания, обостренные чувства во всем улавливают новизну, предчувствие и воспоминание усиливают личность двойным внушением, и крылатая душа видит себя в мире расширенном и углубленном. Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только один раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней» [12, с. 541].
Примеры радости открытия приводит Ф. Брентано: «По мере того как Ньютон читал о результатах новых астрономических вычислений, подтверждавших его астрономические гипотезы, радость овладевала им все более и более, так что наконец он не в силах был продолжить чтение. Он испытывал, очевидно, сильнейший аффект чувственного удовольствия, которое избыточным образом связывалось с удовольствием духовным; нечто похожее произошло с Архимедом, когда он, словно вне себя, воскликнул свое “эврика”…» [23, с. 169].
К интеллектуально-практическим чувствам относятся эмоциональные переживания успеха-неуспеха в практических действиях: надежда на успех, страх перед неуспехом, гордость за успех, досада, стыд, вина разочарование при неуспехе. Они в большей степени характерны для рационалистов-прагматиков, хотя конечно присутствуют и у рационалистов-теоретиков. Но для рационалиста-прагматика успех и неуспех становятся синонимами пользы и вреда, блага и зла, превращаются в главные мотивы поведения. При постановке цели интеллектуальные расчеты доминируют над эмоциями. Чисто интеллектуально на основании расчета вероятности успеха и возможности неуспеха, а также их позитивных и негативных последствий выбирается цель. Также продумываются средства достижения цели. Результат действия рационалист-прагматика холодно оценивает на основе сравнения его с целью, своими прошлыми достижениями и результатами других людей. И только после этого испытывает чувство гордости за себя и презрения к окружающим при успехе или досаду и чувство неполноценности при неуспехе. Также с помощью интеллектуальных операций он пытается понять эмоции другого человека. Он бессознательно, а иногда сознательно сравнивает выражение эмоции у другого человека с набором образцов эмоциональной экспрессии, хранящихся в памяти. Находит общее и различное и приходит к умозаключению относительно чувства другого человека. И только после этого у него возникает ответная эмоция.
Для рационалиста-прагматика характерно стремление к контролю разума над половыми чувствами. Он контролирует сексуальные соблазны, придерживается принципа «золотой середины» – избегание крайностей беспорядочных любовных отношений или их отсутствия. С помощью противозачаточных средств предотвращаются нежелательные следствия секса: инфекционные заболевания и беременность. Верность рассматривается как лучшее средство предотвращения венерических болезней, внебрачных детей, ревности и распада семьи. Любовь не должна мешать делу. Для рационалиста-прагматика характерен также контроль разума над родительскими чувствами. Рождение детей планируется. Оно должно служить продолжению рода, но учитывать семейное положение человека, его возраст, здоровье, наследственность, социальную ситуацию в стране (кризис или процветание). Воспитание детей подчинено принципу золотой середины: избегание крайностей гипо и гиперопеки; чрезмерных наказаний и поощрений.
Психоаналитик Н. Мак-Вильямс утверждает, что рационалист-прагматик личностно деградирует. Она пишет: «Западное технологическое общество изобилует людьми, личность которых сосредоточена на проблеме “думания и делания”. Наша коллективная психология до сих пор пропитана пафосом идеализации разума и веры в прогресс как результат человеческих деяний, которым отличалось мышление эпохи Просвещения. Западные цивилизации, по контрасту с обществами стран Азии и третьего мира, ценят научную рациональность и прагматизм типа “cando” превыше всех остальных достоинств. Так, огромное количество людей вкладывает высшие проявления своих логических способностей в разрешение практических проблем. Искать удовольствия и испытывать гордость от “думания и делания” настолько нормально в нашем обществе, что мы едва ли задумываемся о сложных факторах, лежащих в основе столь почетного и привилегированного положения данных видов деятельности. Там, где “думание и делание” становится движущим психологическим мотивом для человека и где наблюдается диспропорция со способностью чувствовать, ощущать, интуитивно понимать, слушать, играть, мечтать, получать удовольствие от произведений искусства, а также с другими видами деятельности, которые в меньшей степени управляемы разумом, или служат инструментом для чего-либо, мы имеем дело с обсессивно-компульсивной структурой личности» [ПО, с. 358].
Вопросы для самоанализа
1. Часто ли вы испытываете удивление?
2. Считаете ли вы себя любознательным человеком?
3. Вызывают ли у вас интерес умственные занятия?
4. Склонны ли вы к сомнению?
5. Знакомы ли вам чувства озарения и радости открытия?
6. Испытываете ли вы гордость за успешное решение интеллектуальной задачи?
7. Чувствуете ли вы презрение к потерпевшим поражение?
8. Склонны ли вы к иронии?
9. Получаете ли вы удовольствие от «думания и делания»?
10. Испытываете ли вы досаду, если не смогли решить проблему?
Разумное целесообразное поведение
Для того, чтобы понять, что такое продуманное целесообразное поведение обратимся к понятию цели.
Во-первых, под ней понимается намерение, то, к чему стремится «Я», что следует из желания, влечения. Аристотель определял цель как предмет желания, а средства к цели – как предмет принятия решения [9, с. 278]. Он разделял управляющие и подчиненные цели и считал первые наивысшим благом: «Если же у того, что мы делаем, существует некоторая цель, желанная сама по себе, причем остальные цели желанны ради нее и не все цели мы избираем ради иной цели, то ясно, что цель эта есть собственное благо, то есть наивысшее благо (аристон) [9, с. 263]. Он приводит пример: «А поскольку наука о государстве пользуется остальными науками как средствами и, кроме того, законодательно определяет, какие поступки следует совершать или от каких воздерживаться, то ее цель включает, видимо, цели других наук, а, следовательно, это цель и будет высшим благом» [там же, с. 263].
Во-вторых, цель – представление о результате будущей деятельности, который в конкретных условиях выступает как задача для человека или группы людей.
Можно выделить биологические, интеллектуальные и духовные цели.
К биологическим целям, связанным с инстинктом жизни, относятся насыщение пищей и утоление жажды, удовлетворение полового желания и продолжение рода. К целям, связанным с инстинктом смерти, относятся преднамеренное причинение вреда живым существам, индивидуальное и коллективное их убийств; победа в войне, революции. Интеллектуальные цели – познание окружающего мира и себя, установление истины. К духовным целям относится развитие личности, соединение её со сверхъестественными существами и силами, достижение святости или просветления. Перечисленные цели могут быть индивидуальными или коллективными. В первом случае их субъектом является индивидуальное центральное «Я» – центр сознания отдельного человека. Во втором случае их коллективным субъектом будет центральное коллективное «Мы» организованных малых и больших групп людей. Его представляют органы исполнительной и законодательной власти разных уровней от местных до государственных и общечеловеческих. Существует определенная диалектика индивидуальной и коллективной целесообразности. С одной стороны, целесообразной является деятельность группового субъекта, если она согласуется с базисными целям отдельного человека. Поэтому основные органы государства (например, министерства сельского хозяйства, строительства, торговли, обороны, внутренних дел, культуры, образования и др.) соответствуют основным индивидуальным витальным целям: насыщения пищей, утоления жажды, обладания жилищем, получения знаний, навыков и умений, обеспечения внешней и внутренней безопасности с помощью насилия. Духовные цели в светских государствах находятся вне их ведения. Всеобщая декларация прав человека закрепляет права на жизнь, социальное обеспечение, неприкосновенность жилища, достойное обращение с человеком. Конституции многих государств подтверждают их. С другой стороны, целесообразным является поведение отдельного человека, если оно соответствует целям семьи, государства и человечества. Могут возникнуть противоречия между индивидуальными и групповыми целями. Например, человек ради цели обеспечения собственной безопасности, может создать опасность для группы людей. Или, стремясь к наживе, неразумно обездолить население целых стран. Тогда отдельная личность утрачивает целесообразность поведения. Рациональная личность стремится к согласованию маленьких и больших, начальных и конечных, близких и отдаленных, индивидуальных и коллективных целей. Разумность и целесообразность поведения, его польза определяется способностью «Я» соотносить и соподчинять цели разного вида. При этом реализованные маленькие, начальные и промежуточные цели становятся средствами достижения больших, дальних и конечных целей. X. Хартманн пишет: «действие человека рационально целевое, если он рассматривает цели, средства и побочные следствия, а также различные возможные цели относительно друг друга» [201, с. 93]. Г. Маркузе приводит мысль Гегеля: «Высочайшие потенциальные возможности человечества скрыты в рациональном единении свободных индивидов, то есть во всеобщем, а не устоявшихся формах особенного. Только будучи свободным членом действительной общности, индивид может надеяться на самореализацию» [113, с. 129]. Например, молодой человек размышляет о своем жизненном пути и выбирает, например, общую цель стать выдающимся искусным деятелем в той иной области. Он разбивает эту большую и отдаленную цель на ряд более маленьких и близких: определение своей главной способности и профессии; получение образования; устройство на соответствующую работу; совершенствование способностей и навыков в выбранной области деятельности. Этот процесс целеобразования можно назвать дедуктивным: выведение частных целей из общей цели. Достижение каждой небольшой и близкой цели целесообразно с точки зрения конечной большой цели и служит средством её реализации, то есть приносит пользу. В конечном счете, свободный выбор индивида жизненного пути служит пользе семьи, государства и всего человечества. Государство, которое предоставило человеку возможность свободного выбора цели и создало условия для ее реализации, воплощает разум и свободу. Единство целей человека и государства трудно достичь: «Правление закона соотносится со «всеобщим лицом», а не с конкретным индивидом, и включает в себя свободу лишь настолько, насколько является всеобщим» [113, с. 269]. Для государства существует только абстрактный человек «вообще», а не конкретный Петр или Иван с присущими им индивидуальными особенностями.
Следует различать рациональное поведение рационалиста-теоретика и рационалиста-прагматика.
Рационалист-теоретик выше всего ценит интеллектуальные цели: истину и достижение совершенства в теоретической деятельности – построении концепций и решения отвлеченных от практики задач. Для него характерна эпистемическая рациональность – «соответствие убеждений структуре реального мира» [169, с. 19]. Он получает наслаждение от процесса познания, созерцания идеи, красоты теории, изящества решения проблемы. Для него интеллектуальная деятельность как созерцание вечных идей, сама по себе благо. При этом рационалист-теоретик пренебрегает практическим применением знаний; не обращает внимания на пользу, которую можно извлечь из них для себя и других, беспомощен в житейских вопросах; не терпит какого-либо принуждения в интеллектуальных занятиях и ограничения свободы мысли. Часто замыкается в «слоновой башне» и не имеет семьи. Он может показаться высокомерным перфекционистом. Его поведение является продуманным и целесообразным с точки зрения высоких идеалов умственной работы как ценности, постижения истины ради истины, красоты разума и плодов познания. Но с точки зрения прагматика-рационалиста он ведет себя глупо и нерационально.
Поведение рационалиста-теоретика описал Г. Гессе в романе «Игра в бисер» [38]В данном разделе мы ограничимся типическими примерами. Более подробный анализ смешанных типов можно провести после эмпирических исследований.
. Главный герой книги Йозеф Кнехт – магистр ордена игры в вымышленной стране Касталии. «Игра была поначалу не чем иным как остроумным упражнением памяти и комбинационных способностей в среде студентов и музыкантов…» [38, с. 22]. Теоретик музыки Перро по примеру счетов соорудил раму с несколькими десятками проволочных стержней, на которые он нанизал бисерины разных размеров, форм и цветов. Стержни соответствовали нотным линейкам, бусины значениям нот и так далее, и он строил из бисера музыкальные цитаты или придумывал темы, варьировал их, сопоставлял с другими. Впоследствии игра была перенята математиками: они выражали особыми знаками и аббревиатурами математические процессы, музыкальные процессы также переводились на язык математики. Затем игра была перенесена в другие отрасли науки и виды искусства. Она стала воплощением духовности и артистизма, утонченным культом, высоким искусством и наукой. Особенно любили игроки «…сопоставлять, вести навстречу друг другу и, наконец, гармонически сводить вместе две враждебные темы или идеи, такие например, как закон и свобода, индивидуум и коллектив, причем большое значение придавалось тому, чтобы провести обе темы или тезы совершенно равноценно и беспристрастно, как можно чище приводя к синтезу тезис и антитезис» [там же, с. 29–30]. Был создан орден, имеющий строгую иерархию, Его члены посвящали всю жизнь игре и занимались научными исследованиями, но, как правило, теоретическими и приносящим мало практической пользы, например расшифровкой древней надписи или переводом древнеегипетских текстов на греческий язык. В правила ордена входило отсутствие собственности и безбрачие. Таким образом, устранялись главные источники страстей, препятствующие интеллектуальной деятельности. Главный герой книги Йозеф Кнехт обладал незаурядными способностями и с детства воспитывался и обучался игре в бисер. Он был совершенно бескорыстен и даже свою жизнь превратил в своеобразную игру: Йозеф в ходе многолетней дискуссии с другом Плинио противопоставил идеальный образ члена ордена игры светскому типу человека, живущему обычной жизнью с ее страстями, но стремился к их синтезу. Он добился высокого положения в ордене, получил звание и должность магистра игры, однако тяготился своими обязанностями и хотел просто стать учителем детей. И такая возможность представилась ему. Плинио испытывал трудности с воспитанием сына и попросил Йозефа Кнехта стать его воспитателем. Перед тем как расстаться с орденом Кнехт написал в его совет своеобразный меморандум, в котором он излагал свое мировоззрение. Ученый обязан служить только истине, и если он нарушает этот долг, то наносит непоправимый вред себе и другим людям, который далеко превосходит зло от звероподобных людей. Основные положения Кнехта сформулированы следующим образом: «Приносить в жертву любым другим интересам, в том числе интересам родины, любовь к истине, интеллектуальную честность, верность законам и методам духа – это предательство. Если в борьбе интересов и лозунгов истине грозит опасность оказаться такой же обесцененной, изуродованной и изнасилованной, как отдельно взятый человек, как язык, как искусства, как все органическое или искусно взращенное, тогда единственный наш долг – воспротивиться и спасти истину, то есть наше стремление к истине как высший наш догмат. Ученый, который в роли оратора, автора, учителя сознательно говорит неправду, сознательно поддерживает ложь и фальсификацию, не только оскорбляет органические законы бытия, он, кроме того, вопреки злободневной видимости, приносит своему народу не пользу, а тяжкий вред, он отравляет ему воздух и землю, пищу и питье, ум и справедливость и помогает всем злым и враждебным силам, грозящим народу уничтожением… Дух благотворен и благороден только в повиновении истине; как только он предает её, как только перестает благоговеть перед ней, сделается продажным и покладистым, он становится потенциальным бесовством, гораздо худшим, чем животное, инстинктивное зверство, которое все-таки еще сохраняет что-то от невинности природы» [там же, с. 296–297].
Для рационального поведения прагматика-рационалиста характерна инструментальная рациональность. К. Станович говорит: «Мыслить рационально значит ставить выполнимые цели, предпринимать необходимые шаги с учетом этих целей и собственных убеждений, а также сохранять убеждения, имеющие под собой отчетливую форму» [169, с. 3]… «… рациональность – это, по сути, максимальное увеличение (например, если брать практическую рациональность, она будет сводиться к максимальному увеличению полезности действий)» [там же, с. 75].
Продуманное целесообразное поведение прагматика-рационалиста отличают следующие признаки:
• понимание сути проблемы и определение на этой основе цели;
• знание о том, какие средства могут быть применены для достижения цели;
• соотнесение целей разного вида; использование результата достижения одной цели как средства реализации другой цели;
• знание закономерностей выбора и достижения цели, умение применять их на практике;
• умение и склонность к вероятностному анализу успеха-неуспеха будущих действий и его последствий;
• склонность и способность к сознательному и произвольному преобразованию – улучшению реального мира на основе разума и опыта.
В настоящее время о рациональности поведения личности судят в основном по способности к рациональному принятию – исполнению решения, под которым понимается обдуманный выбор цели и средств её реализации, разработка алгоритма действия; достижение желаемого результата выбранными средствами по намеченному алгоритму с последующей оценкой и коррекцией.
Рациональное принятие решения – это, обдуманный выбор цели и средств её достижения, разработка алгоритма будущего действия.
У. Джемс выделил пять типов решения. Первый из них – рациональный. Он характерен для рассудительного типа личности: «Это – тот тип, при котором аргументы за и против данного курса, кажется, постепенно и почти нечувствительно укладываются сами в уме, в результате чего остается ясный баланс в пользу одного из двух возможных решений, которое мы и принимаем без усилий и возражений» [52. с. 476]… «Рассудительный характер» – это такой, который обладает запасом стойких и значительных целей, и который не решается на действие, пока не удостоверится, способствует ли оно или вредит какой-нибудь из них» [там же, с. 477]. Второй тип решений определяется внешними воздействиями. Реактивный человек «плывет по течению», относясь безразлично к тому направлению, по которому его случайно направит, что-нибудь. Третий тип решения обусловлен внутренними импульсами, определение пути кажется одинаково случайным, но оно исходит изнутри, а не извне. Он характерен для импульсивных людей. Главным при четвертом типе решений происходит переход от одного полярного решения к другому. Он присущ эмоционально неустойчивым индивидам. Для пятого типа решений характерно чувство волевого усилия при выборе из альтернатив. Он свойственен волевому человеку.
При принятии индивидуального решения рационалист-прагматик, если есть для этого возможность, проводит вероятностный анализ альтернатив с учетом их субъективной ценности. Д. Халперн приводит пример с принятием Эдит решения о выборе специальности [199]. Она учится в университете, где для специализации по каждому из предметов надо сдавать отдельные вступительные экзамены. Известно, что на отделение бухгалтерии принимается только 25 % желающих, 70 % поступивших оканчивает курс и 90 % окончивших успешно сдает экзамены на звание бухгалтера. Тогда вероятность стать бухгалтером равна 0,25 х 0,70 х 0,90 = 0,158. А вот на педагогическое отделение принимается 50 % желающих, 80 % поступивших оканчивает курс и 90 % окончивших успешно сдает экзамены на звание педагога. Вероятность стать педагогом будет выше 0,50 х 0,80 х 0, 90 = 0,36. Если профессия педагога для Эллис обладает высокой субъективной ценностью, то она, как прагматик, выберет последнюю альтернативу с большей вероятностью успеха и меньшим риском неудачи,
Но бывают случаи, когда ситуация имеет неопределенный характер, недостаточно информации о ней и человек не может рассчитать вероятность успеха и последствий решения. Человек испытывает нерешительность, сомневается и колеблется между разными альтернативами. Тогда рационалист-прагматик использует общие правила принятия решения. Например, закон «минимального сожаления», при котором рассуждают следующим образом: «О чем из того, что не было сделано, я пожалел бы больше всего» [158, с. 102]. Если последствия неопределенны, то нужно выбирать, прежде всего, то, чем дорожишь больше всего. Особенно это важно в ситуациях, с которыми не сталкивался человек и альтернативные решения предоставляются только раз.
Рациональное исполнение решения – достижение конкретной цели выбранными средствами, по намеченному алгоритму действия, контроль деятельности, определение успеха-неуспеха и гибкая коррекция целей, средств их достижения, алгоритма поведения.
Существуют определенные закономерности и правила достижения цели, осознание и применение которых обеспечивает эффективность поведения.
• Согласно закону Йеркса – Додсона (R. Н. Jerskes, J. D. Dodson, 1908) между силой мотивации и эффективностью выполнения существует связь, изображаемая графиком в виде перевернутой “U”. Максимальной эффективности соответствует не максимальная, а оптимальная сила мотивации. Для каждого вида деятельности существуют уровни недостаточной или избыточной мотивации, отрицательно отражающиеся на динамике действия [202, т 1, с. 152–153]. Поэтому рационально избегать экстремально высокой и низкой мотивации поведения.
• Согласно правилу градиента цели К. Халла и Н. Миллера, чем ближе цель, тем выше ее привлекательность и активность достижения [202, т 1, с. 148]. Халл наблюдал убыстрение бега животных при приближении к цели. Согласно его гипотезе, образование стимульно-реактивных связей и упрочение привычек начинается в непосредственной близости от цели, так как здесь подкрепление не откладывается, а следует сразу. Т. Гьесме изучал на людях воздействие возрастающей временной удаленности от цели на выполнение легких задач по составлению анаграмм и счет [202, т. 2, с. 46]. Было установлено, что чем значительнее временная удаленность цели, тем слабее положительная мотивация у мотивированных успехом и отрицательная у мотивированных неуспехом. С увеличением временной отдаленности цели высокотревожные испытуемые улучшали качество своих достижений, а слаботревожные снижали. В целом отсюда следует правило: при приближении к цели рационально снизить мотивацию, особенно лицам с высокой тревожностью.
Согласно правилу «незавершенного действия», установленному Б. В. Зейгарник и М. Овсянкиной, человек лучше завершенных запоминает незавершенные действия, особенно, если они близки к завершению [202, т. 1, с. 197]. Поэтому, при слабой мотивации и эффективности обучения, рационально прерывать действие непосредственно перед достижением цели. То же самое нерационально делать при высокой мотивации.
Поведение достижения цели подчиняется правилу «регрессии к среднему»: после повышения уровня результатов следует спад, а после понижения – подъем. Тверски и Канеман (Tversky, Kehneman, 1974) выявили регрессию к среднему значению успеваемости у студентов. Учащиеся, которые получили высокую оценку на первом экзамене, имели более низкие результаты на следующем, и наоборот, студенты, получившие самый низкий балл на первом экзамене, скорее всего, получат более высокую оценку при следующей проверке [109, с. 138–140]. Поэтому нерационально наказывать за спад достижений, он обусловлен естественными причинами.
Социальные отношения студентов также подчиняются правилу «регрессии к среднему». Мной было проведено их исследование с помощью модифицированной социометрической методики. В ней наряду с вопросом: «Кого бы вы из своей учебной группы пригласили на день рождения?» задавался вопрос: «Как вы думаете, кто бы Вас из группы пригласил на свой день рождения?». Аналогичные два вопроса касались совместной подготовки к экзамену. В исследовании участвовали 40 студентов 2-го курса университета. Было обнаружено, что студенты, которые получили большое количество выборов-предпочтений, ожидали получить их гораздо меньше. Напротив, студенты, которые получили маленькое количество выборов-предпочтений, ожидали получить их гораздо больше. Таким образом, происходит компенсация удовольствия. Студенты-лидеры получают больше удовольствия от полученных социальных предпочтений; студенты-аутсайдеры, наоборот, больше – от их ожиданий. А в целом их сумма стремится к среднему. Поэтому нерационально принудительно включать аутсайдеров в общение, оно может декомпенсировать их, лишив приятных иллюзорных ожиданий.
Рационалисты-прагматики стремятся к рационализации – сознательному и произвольному преобразованию – улучшению реального мира на основе разума. Она, познавая мир и разрабатывая на этой основе новые средства достижения цели, способствует улучшению человека, общества и условий существования. Техника, разработанная на основе научных знаний, является средством достижения цели, решения задачи. Рациональная личность, разрабатывая новые виды техники, способствует более эффективному достижению целей, улучшению человека и общества. Техника усиливает деятельность органов тела человека (подъемный кран – руки); освобождает от различных форм деятельности (роботы-сборщики), компенсирует отсутствующие органы (например, крылья самолетов).
Рационализатором-прагматиком был Ф. У. Тейлор – основоположник научной организации труда [171]. Главными целями производства он считал получение максимальной прибыли предпринимателем и достижение максимума благосостояния рабочих. Для того, чтобы их достичь он предложил научный отбор работников и тренинг трудовых навыков. При этом у рабочих должны быть устранены лишние и медленные движения, им поставлены цели и организованы поощрения, улучшены отношения администрации и работников, создана атмосфера сотрудничества. По мнению Э. Шпрангера: «Тэйлоризм – вот высшая точка этого одностороннего изучения человека, спрашивающего только об экономической пригодности» [217, с. 134].
В настоящее время для улучшения профессиональной деятельности рационализаторы предлагают формулу: «селекция, оптимизация, компенсация». Селекция – выбор видов деятельности, наиболее соответствующих способностям и склонностям. Оптимизация – упражнение выбранных форм деятельности с целью повышения их эффективности. Компенсация – возмещение недостатков при выполнении [251].
Вопросы для самоанализа
1. Склонны ли Вы предварительно тщательно анализировать, то, что хотите сделать?
2. Когда Вы принимаете решение, вы принимаете во внимание его последствия?
3. Отправляясь в поездку, склонны ли вы ее планировать?
4. Когда есть повод рассердиться, вы предпочитаете основательно обдумать свои действия?
5. Проводите ли вы вероятностный анализ возможного успеха-неуспеха будущих действий?
6. Соотносите ли вы сознательно свои цели с целями других людей?
7. Стараетесь ли вы выбрать средства, подходящие для достижения цели?
8. Свойственно ли вам стремление к целенаправленности и целесообразности поведения?
9. Есть ли у вас большие и далекие цели в жизни?
10. Умеете ли вы подчинять маленькие цели большим целям?