У них сильно выражены два или три начала. Для представителей смешанных типов свойственна, прежде всего, тенденция к сочетанию выраженных разных ценностных ориентаций. Для них также характерен защитный механизм обособления, при котором «Человеческий разум способен развивать две логически несовместимые концепции, не осознавая их очевидную противоречивость. Этот феномен получил название «логиконепроницаемой перегородки», что является одной из форм механизма обособления. Этот механизм изолирует одно направление мыслей от других таким образом, что взаимодействие между ними ослаблено и таким образом конфликт не возникает» [149, с. 98]. Н. Мак-Вильямс называет этот защитный механизм компартментализацией (раздельным мышлением): «Его функция состоит в том, чтобы разрешить двум конфликтующим состояниям сосуществовать без осознанной запутанности, вины, стыда и тревоги» [ПО, с. 167]. Он относится к высшим защитам. Другое схожее понятие «буфера личности» в учении П. Д. Успенского – защитные изолирующие перегородки между разными «Я»: «Буфера являются тем, что не позволяет одному “Я” или одной личности увидеть другую, но в “состоянии совести” человек не может не видеть всех этих противоречий» [180, с. 38]. Дж. Оруэлл в романе-дистопии «1984» аналогичный защитный механизм называет двоемыслием: «…это способность придерживаться одновременно двух взаимоисключающих убеждений и верить в оба. Партийный интеллектуал знает, в каком направлении он должен менять свои воспоминания, а поэтому не может не знать, что пытается обмануть реальную действительность, хотя, прибегнув к двоемыслию, тут же утешает себя тем, что реальная действительность не пострадала. Весь этот процесс должен быть осознанным, в противном случае его не осуществишь достаточно четко, и в то же время процесс должен быть бессознательным, ибо иначе останется ощущение лжи, а значит, и вины» (137, с. 157). Например, бестиально-религиозный тип проповедует крестовые войны и одновременно христианскую религию с заповедью «не убий», не замечая противоречия. А рационально-бестиальный ученый изобретает и усовершенствует оружие массового поражения, которое может привести к гибели всего живого и одновременно верит в разум и рациональность, построенной на нем жизни. Религиозно-рациональная личность может придерживаться одновременно христианского учения о происхождении человека и биологической теории его эволюции.
* * *
Первым смешанным типом является бестиально-религиозный.
К нему относятся, например, изуверы – религиозные фанатики, склонные к жестокости в вопросах веры. Это, как правило, аскеты. Аскетизм – ограничение себя в удовольствиях, желаниях и притязаниях. Хищные звери могут служить образцом аскетизма: они обходятся без многих привычных человеческих благ. Поэтому им подражали философы-киники, исповедующие природный аскетический образ жизни. Религиозные аскеты не осознают, что они во многом уподобляются зверям: ведь они не хищники, а умерщвляют только собственную плоть. Но нередко они начинают навязывать свой аскетизм окружающим людям и призывать к наказанию, и, даже убийству нарушителей запретов есть ту или иную пищу, заниматься сексом, употреблять вино и табак, слушать музыку и т. д. Тогда они по сути дела превращаются в хищных зверей, одержимых внутривидовой агрессией. Это – мучители и преследователи человечества. Перед обществом подобные бестиально-религиозные личности нередко предстают в момент социального кризиса и морального упадка как спасители и поборники моральной чистоты.
Таким был Савонарола (1452–1498) – итальянский католический священник, бывший монах, член доминиканского ордена с неофициальным показательным названием «Псы Господни», диктатор Флоренции с 1494 по 1498 годы [278]. Он прославился аскетизмом (в монастыре отказался от своих денег и книг), а также преследованием грешников. В проповедях Савонарола предрекал Италии наказание за ее грехи, часто смешивая собственные мысли с текстами Святого писания. После нападения французов на Италию стал правителем Флоренции, провозгласив ее королем Иисуса Христа, себя же считал избранником Христа. Во время его правления флорентинцы вместо балов и маскарадов посещали церковь, постились, на улицах вместо песен раздавались псалмы, женщины отказались от богатых уборов. Был организован отряд из мальчиков, которые врывались в знатные дома для того, чтобы следить за соблюдением 10-ти заповедей, бегали по городу, отбирая игральные кости, карты, книги, флейты, духи. Все это торжественно сжигалось на «кострах тщеславия». Савонарола велел святотатцам вырезать языки, игроков наказывал огромными штрафами, содомитов приказал сжигать. Папа Римский Александр VI запретил ему проповедовать, отлучил его от церкви. А после того как Савонарола публично сжег анафему, предложил ему пройти божий суд – испытание огнем. Савонарола отказался, чем обратил общественное мнение жителей Флоренции против себя и был по приказу папы в 1498 году сожжен на костре [278].
В качестве другого примера бестиально-религиозного типа можно привести Гитлера. С одной стороны, его можно отнести к бестиальному типу. Для Гитлера характерна ценностная установка на инстинкты жизни и смерти, интуиция, яростность, воля к власти, любовь к собакам, склонность к звериным названиям своих ставок и вооруженных частей.
Ценностная установка на инстинкт смерти у него проявилась в стремлении уничтожить низшие расы и больных людей, идеализации войны, садистском отношении к женщинам. Э. Фромм ставил ему диагноз клинической некрофилии [195]. Но Гитлер считал, что война и уничтожение людей в лагерях смерти не самоцель, а лишь одно из средств обрести жизненное пространство, спасти жизнь от нападения низших рас и, прежде всего, евреев. То есть у него был также выражен инстинкт жизни.
Гитлер любил использовать аналогии человека и зверя. Так положение о расовой чистоте он выводил из того, что никогда нельзя встретить лиса, который обнаружил бы гуманные намерения по отношению к гусю, как никогда не встречается кошка, склонная к дружбе с мышами. Он переносил законы борьбы за существование и отбора с животных на людей. По мнению Гитлера, поиск пищи для потомства, защита самки у зверей есть основа человеческих чувств долга и самопожертвования, характерных для арийцев. Низшие же расы, как и низшие животные, движимы только инстинктом самосохранения. Примечательно, что Гитлер назвал свою ставку под Смоленском – Беренхалле (медвежья берлога), а под Винницей – Вервольф (волк-оборотень). В конце войны он сформировал немецкое ополчение «вервольф» для ведения партизанской войны. У Гитлера была любимая собака – овчарка Блонди. Одного из её щенков Гитлер назвал в свою честь «Вольф» – волк. Значение имени Адольф – благородный волк [261].
К звериным свойствам Гитлера можно отнести чувственную интуицию, прежде всего, в ситуациях, когда он охотился на других людей, или когда охотились на него. Так он избежал множества покушений, избегая посещения опасных мест или своевременно покидая их. У него было звериное чутье на опасность. Его интуиция проявилась также в умелой организации войн, в которой он опирался не столько на логическое мышление, сколько на интуицию.
Гитлер, подобно звероподобным воинам-берсеркам, намеренно вызывал у себя ярость. Это происходило в двух ситуациях. Во-первых, – во время индивидуальных бесед. Своими вспышками Гитлер наводил страх на собеседника, от которого хотел что-нибудь добиться. Он краснел, поднимал вверх кулаки, дрожал и громко кричал. Эти приступы ярости также были подконтрольными: искусственно вызывались и в определенный момент заканчивались [195]. По-видимому, Гитлер гордился этой способностью как признаком воли к власти над собой и другими. Французский посол Андре Франсуа-Понсе отмечал у Гитлера три различных модели поведения, которые он задействовал, словно нажав некую скрытную кнопку. Он мог предстать сначала неистовым и полным праведного гнева, затем без перехода стать спокойным или даже предстать сомнамбулой, и закончить представление, представ в образе обычного человека, наивного, неуклюжего выходца из деревни [см.: 88, с. 142]. Во-вторых, Гитлер приводил себя в ярость во время публичных выступлений: он взвинчивал себя и приходил в гнев, который был подлинным, но контролируемым. Ф. Зимбардо, М. Ляйппе отмечают, что Гитлер с помощью эмоций искусно манипулировал самыми низкими чувствами аудитории: «Его речь была эмоциональной, голос то поднимался, то опускался с максимальной амплитудой. Гитлер играл на обуревавших немецкий народ переживаниях, среди которых была и ущемленная патриотическая гордость, и разочарование в связи с унизительной контрибуцией, наложенной на Германию после Первой мировой войны» (64, с. 30).
Вопрос о религиозности Гитлера более сложный. Ряд историков считает его рационалистом и материалистом, склонным к атеизму. Рихард Эванс утверждает, что Гитлер неоднократно заявлял, что нацизм – это светская идеология, которая базируется на науке и не может долго сосуществовать с религией [277]. Согласно мнению Алана Буллока, Гитлер был представителем материалистического мировоззрения «Основанного на уверенности рационалистов девятнадцатого столетия, что наука и прогресс, разрушат все мифы и уже доказали нелепость христианского учения» [277]. Гитлер поддерживал политику отделения церкви от государства. Но некоторые ученые и теологи считают его религиозным человеком. Так кардинал Михаэль фон Фаульхабер после трехчасовой беседы с Гитлером пришел к выводу об его глубокой религиозности [277].
На мой взгляд, Гитлера следует отнести к бестиально-религиозному типу. У него бестиальность сочеталась с религиозностью. Он считал себя мессией, призванной спасти человечество от вырождения, построить новое государство и создать нового человека. Гитлер с единомышленниками создал новую синкретическую религию, состоящую из мифов об древних германских богах, арийской расе, чаше святого Грааля, тысячелетнем священном Рейхе. Одно время он исповедовал веру в арийского Христа, который был проповедником арийских идей и как арийский воин боролся против евреев. В Германии было организовано позитивное христианство и планировалось Библию заменить «Майн кампф», а крест – свастикой. Гитлер верил в миф о существовании Атлантиды, населенной огромными атлантами, обладающими сверхспособностями. Согласно этому мифу Атлантида погибла во время землетрясения. Но несколько атлантов добрались на лодках до Индии и поселились в Тибете. Они дали начало арийской расе сверхлюдей, потомки которых заселили Германию. Арийская раса постоянно вырождалась в результате смешения с низшими расами. Особую опасность представляло смешение с евреями и славянами.
Для нацистской расовой религии Гитлер с единомышленниками создали определенные ритуалы. Они взяли на вооружение древние религиозные обряды (летнего и зимнего солнцестояния) и руническую символику (например, свастику). По образу древнего тевтонского ордена были созданы части СС. Нацисты использовали словесную формулу: «Партия – это Гитлер; Гитлер – это Германия; Германия – это Гитлер». Считалось, что 16 членов нацистской партии, погибших во время «пивного путча», воскресли и обрели вечную жизнь в Германии, а их кровь превратилась в святую воду Рейна. При ритуале переклички во время партийных съездов в Нюрнберге, чьи-то голоса отвечали за этих новоявленных святых мучеников как за живых. Лени Рифеншталь в фильме «Триумф воли» показала, как во время одного из выступлений перед нацистами Гитлер утверждает, что он говорит не от своего лица, а от имени Бога, который создал германский народ. Обожествляя себя, Гитлер требовал абсолютного подчинения и послушания, независимо от того, к чему он призывает – к войне или миру.
Признание Гитлера бестиально-религиозным типом, позволяет понять, почему при всей бестиальности он стал вегетарианцем, запретил охоту на диких зверей, кончил жизнь самоубийством. Он идеализировал такие качества как честь, воля к власти над другими и собой, самопожертвование. Они были освящены для Гитлера древними языческими германскими богами, от лица которых он якобы действовал.
Второй смешанный тип – рационально-бестиальный. Для него характерно сочетание разума и звериных инстинктов, организация поведения на их основе.
Пример сочетания разума с инстинктами жизни и смерти дал химик Фриц Габер (1868–1934). Этот выходец из еврейской семьи по иронии судьбы в двадцатые годы руководил разработкой смертоносного газа Циклона-Б, который впоследствии использовался нацистами в лагерях смерти Аушвица, Биркенау для умерщвления сотен тысяч людей, в том числе евреев. Путь Габера к созданию этого орудия смерти не был случайным. Талантливый ученый химик еще в годы Первой мировой войны участвовал в разработке газового оружия массового поражения. Он был пламенным патриотом и считал это необходимым для блага Германии. По его мнению, оно более гуманно, чем обычное оружие: так как, приводя к большим жертвам, сокращает срок войны. Также он установил правило, согласно которому длительное воздействие небольших концентраций отравляющих газов может привести также к смерти, как и кратковременное применение газа высокой концентрации. Габер был также создателем удобрений, которые во многом способствовали сохранению жизни. В 1918 году он стал лауреатом Нобелевской премии за синтез аммиака, необходимого для создания взрывчатки и удобрения. Это вызвало протесты многих ученых. После прихода к власти Гитлера ученый эмигрировал в Англию и вскоре умер. Его жена и сын, химики по профессии, покончили жизнь самоубийством из-за стыда за разработку Габером химического оружия. Примечательно, что жена Клара Иммервар выстрелила себе в сердце 15 мая 1915 года, а Габер в это же утро отправился на Восточный фронт, чтобы пронаблюдать за использованием отравляющих газов против русских [263].
К этому типу можно отнести современную американскую писательницу и исследовательницу Эми Чуа – автора книги «Боевой гимн матери-тигрицы» [207]. Ее отец Леон О. Чуа, всемирно известный исследователь в области электротехники и компьютерных наук, задал высокие семейные стандарты успешности. Эмми Чуа хотя и не достигла мировой славы отца в науке, но стала профессором Йельского университета. Повышенная интеллектуальная одаренность, особенно в точных науках, коррелирует с музыкальными способностями. Эмми Чуа, обнаружив, что ее дети очень рано научились говорить и читать, решила сделать их вундеркиндами-скрипачами. Для достижения этой цели она лишала их досуга и общения с друзьями, могла накричать и оскорбить их, заставляла упражняться без конца в игре на скрипке и виолончели, несмотря на протесты дочерей. Себя она воспринимала как тигрицу, которая жестока в отношении своих детей для их же блага. Дети стали одаренными исполнителями, но у младшей дочери возникло отвращение к музыке. Отношения в семье приобрели конфликтный характер.
Третий смешанный тип – религиозно-рациональный.
К нему можно отнести основоположника абстракционизма Василия Кандинского (1866–1944). Он закончил в 1893 году юридический факультет Московского университета. Затем учился живописи в Германии. В 1911 г. основал художественное объединение «Синий всадник». После начала Первой мировой войны в 1914 г. вернулся в Россию, преподавал и рисовал картины. В 1921 г. он опять приехал в Германию. После прихода Гитлера к власти Кандинский эмигрировал во Францию.
Кандинский был теософом. Согласно его представлениям, эволюция человека и искусства идет по следующим направлениям: от материального – к духовному; от внешнего – к внутреннему; от предметного – к беспредметному; от ощущения – к абстрактному мышлению. В книге «О духовном в искусстве» он утверждал, что духовные люди составляют вершину треугольника, а материалисты – его основание. В самой высшей части треугольника находятся теософы (Блаватская, Штайнер). Теософия как духовидение равнозначна вечной истине. Духовное трудно разграничить с материальным. Мысль, которую позитивная наука, считает продуктом духовного, есть также материя, но воспринимается она не грубыми, а более тонкими органами. Ниже теософов в треугольнике находятся профессиональные ученые, посвятившие себя изучению загадочных фактов, например физики, исследующие электрон. Еще ниже в треугольнике размещаются материалисты, к которым кроме социалистов, относятся люди, для которых «Бог умер», хотя формально они себя считают католиками и протестантами. Треугольник движется вперед и вверх, определяя развитие искусства от внешнего к внутреннему, от предметного к беспредметному [72].
В книге «Текст художника. Ступени» Кандинский проанализировал духовную эволюцию человека и культуры от внешнего к внутреннему [70]. Он выделил виртуозное, более раннее искусство, например, портрет. Условно его можно назвать внешним. Более позднее искусство, например, абстракционизм – композиционное, при котором произведение возникает преимущественно из художника. Его можно назвать внутренним и беспредметным. Нравственная эволюция также идет от внешнего к внутреннему: от заповедей Ветхого Завета (например, не убивай (Исх. 20, 13) к заповедям Нового Завета (например, «всякий гневающийся на брата своего подлежит суду» (Мф. 5, 21–22).
В работе «Точка и линия на плоскости» Кандинский развил свою эволюционную теорию [71]. Согласно ей, развитие всего живого и порожденного человеком, в том числе искусства идет от простого к сложному, внешнего к внутреннему, элементарных ощущений к абстрактным понятиям, предметного к беспредметному. Кандинский говорил: «Это стремление заметно помимо искусства в меньшей или большей степени во всех областях сознания “нового” человека, как переход от простейшего к сложному, который в долгом или скором времени, но непременно получит продолжение. Ставшее автономным абстрактное искусство и в этом подчиняется законам природы и вынужденно, как некогда природа, которая скромно начиналась с протоплазмы и клеток, переходить ко все более сложным организмам. Абстрактное искусство сегодня также создает простейшие или более или менее простые художественные организмы, дальнейшее развитие которых нынешний художник может предполагать лишь в самых неопределенных чертах и которые его привлекают, возбуждают и одновременно успокаивают при взгляде на открывающуюся перспективу. Стоит отметить здесь для примера, что сомневающиеся в будущем абстрактного искусства рассчитывают на уровень развития амфибий, значительно удаленный от развитых позвоночных и представляющий не конечный результат творения, а “начала”» [71, с. 165].
Кандинский выделил следующие базисные элементы и стадии развития абстрактного изображения: точку, линию, материальную плоскость, дематериализованную плоскость. Базисным графическим абстрактным первичным элементом является точка – «это результат первого столкновения (художественного) орудия с материальной плоскостью, с грунтом» [там же, с. 78]. Художник проводит аналогии точки в живописи со звездами в природе, особенностями готической архитектуры, танцами на пуантах в балете. Вторичный абстрактный графический элемент является линия – «след перемещающейся точки, то есть ее произведение» [там же, с. 109]. Аналоги ее в других сферах искусства и природы – музыкальная линия, линеарная композиция танца, прямая или кривая линия ритмического образа стихотворения, линейное образование кристаллов (например, льда). Третичный графический элемент – основная плоскость: «материальная поверхность, которая призвана воспринять содержание произведения» [там же, с. 173]. Она имеет четыре стороны, верх и низ, правую и левую сторону. От нее зависит целостное восприятие произведения: «…ничтожнейшее смещение диагонали или оси напряжения по отношению к вертикали или горизонтали становится решающим в композиционном решении, в особенности в абстрактном искусстве» [там же, с. 185]. Кандинский предлагал дематериализовать плоскость, что приведет к ощущению парения, при котором линии кажутся зрителю свободно расположенными в пространстве. Конечная цель абстрактного искусства – поиск откровений во Внутреннем.
Четвертый смешанный тип – бестиально-религиозно-рациональный.
Наиболее распространен его витально-религиозно-рациональный подтип. Его представители сочетают ценностную ориентацию на жизнь, веру в сверхъестественный мир и разум. Стремление человека к убийству сородичей и низших животных они осуждают. К ним можно отнести христианских мыслителей Т. Де Шардена и А. Швейцера. Христиане по существу отрицают смерть, признавая загробную жизнь. По их мнению, временная жизнь, как сочетание тела, души и духа, кончается смертью – расторжением их союза. Смерть – путь души к вечной жизни, если человек верил в Христа и Бога, и не грешил; или путь души к вечной погибели, если человек нераскаявшийся грешник и атеист. Христиане верят, что: «Поскольку Бог может творить из ничего, Он может также Святым Духом даровать жизнь души грешникам, сотворяя в них сердце чистое, и Воскресением – жизнь тела умершим…» [76, с. 83]. Тем не менее, Шарден в своей концепции выступил против христианской теории креационизма, признав эволюцию жизни из ее простейших форм. Швейцер же сделал акцент не на почитании Бога, а на благоговении перед жизнью.
Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955) был членом иезуитского ордена и ученым. В одиннадцать лет родители отдали его в иезуитскую школу, которая давала хорошее образование в теологии, философии и естественных науках. Пьер увлекся палеонтологией и геологией. После окончания колледжа он продолжил образование в иезуитской семинарии. С 1913 года Шарден работал в Институте палеонтологии человека при парижском Музее естественной истории. В 1920 году он защитил докторскую диссертацию на тему: «Млекопитающие нижнего эоцена Франции» в Сорбонне и получил должность профессора кафедры геологии в католическом университете в Париже. В 1925 году из-за отрицания учения о первородном грехе и неортодоксального подхода к теории креационизма Шарден был отстранен от преподавания. Он уехал в экспедицию, которая открыла синантропа. Руководство иезуитского ордена запретило ему публиковать что-либо по вопросам философии и теологии. Он не мог найти себе постоянной работы во Франции, а в 1951–1954 гг. ему было даже запрещено ездить в Париж. Только после смерти были опубликованы его религиозные и философские произведения [170].
Тейяр де Шарден разработал оригинальную теорию эволюции жизни, в которой попытался совместить научные данные и религиозные догматы. Он исходил из предположения о существовании единого зародыша, который последовательно трансформируется. Метаморфозы носят дискретный характер: между разными стадиями развития существуют разрывы. Эволюция носит дискретный, системный, целостный и активный характер. В ее ходе происходит объединение элементов, усложнение структуры и функций, повышение энергетического уровня. Из электрона возник атом, из атома – молекула, из молекулы произошла мегамолекула, а из мегамолекулы – органическая клетка, которая может делиться и спариваться. Следствием размножения клеток являются ассоциации: «Клетки стремятся к агломерации, потому что они прижимаются друг к другу или даже возникают группами. Но из этой чисто механической целесообразности или необходимости сближаться в конечном итоге был порожден и выделился определенный метод биологического совершенствования» [172, с. 92]. Начальной стадией и уровнем движения к объединению является простая агрегация у бактерий и низших грибов. Выше находится многоклеточный организм, у которого устанавливается самостоятельный центр. Еще выше общества – ассоциации свободных многоклеточных. При этом происходит направленное усложнение – ортогенез, который сопровождается жизненным подъемом. К способам действия жизни относятся нащупывание, изобретательность при соединении и разъединении элементов, безразличие к отдельным особям. Жизнь при продвижении вперед расчленяется, образуя своеобразное древо с ветвями. Минуя его описание, перейдем к представлениям Шардена об антропогенезе. Главной характеристикой человека является рефлектирующий разум. В отличие от низших животных люди знают о своем знании, что повышает их изобретательность: «Гоминизация, если угодно, прежде всего, индивидуальный мгновенный скачок от инстинкта к мысли» [там же, с. 147].
В процессе гоминизации Земля «меняет кожу»: наряду с биосферой возникает ноосфера – мыслящий пласт. Фазы или последовательные волны распространения человека и развертывания ноосферы происходят следующим образом.
Предгоминиды (питекантроп и синантроп). Тейяр де Шарден нашел орудия труда синантропов и обгорелые кости, которые свидетельствовали об использования ими огня для изготовления пищи и свидетельствовали о наличии интеллекта.
Неандертальцы. Для них характерно разностороннее развитие мозга, пещерная индустрия, захоронения.
Хомо сапиенс (кроманьонский, мустьерский, орияньякский человек). Изображения в пещерах свидетельствуют о развитом интеллекте у него.
Неолитическая революция. Характеризуется переходом к оседлому образу жизни, изобретением и распространением земледелия, скотоводства, ремесел.
Продолжение неолита и возвышение Запада. Эволюция перемещается в район Средиземного моря – Мессопатамию, Египет, Элладу, Рим. Таинственный иудео-христианский фермент дает Европе ее духовную форму.
В будущем мегасинтез приведет к появлению сверхжизни: «Срастание элементов и срастание ветвей. Геометрическая сферичность Земли и психическая изогнутость духа гармонируют друг с другом, уравновешивая в мире индивидуальные и коллективные силы рассеивания и заменяя их объединением, – таковы, в конечном счете, способ осуществления гоминизации и ее секрет» [там же, с. 193]. Одним из орудий эволюции человека является наука, которая стремится подчинить разуму тело, контролировать наследственность, создать искусственно жизнь. Однако наука без религии не может объединить в целое человечество. Будущее человечества – объединение его в точке Омега, под которой понимается центр всех центров. Это будет конец света, но произойдет он мирно. При этом сознание отделится от материального субстрата: «Конец света – переворот равновесия, отделение сознания, в конце концов, достигшего совершенства, от своей материальной матрицы, чтобы иметь возможность всей своей силой покоиться в боге-омеге» [там же, с. 225]. В эссе «Христос эволюции» Пьер Тейяр де Шарден спрашивает: «А не является ли эта «точка Омега» (как я ее назвал) идеальным местом, откуда и надлежит сиять Христу, которому мы поклоняемся, сверхприродная власть которого удваивается, как мы знаем физическим могуществом, господствующим над природными сферами жизни?» [173, с. 254–255]. И сам отвечает: «Точка Омега науки и Христос откровения совпадают материально в своей природе «универсальных Центров» [там же, с. 255]. Таким образом, Тейяр де Шарден попытался примирить веру и разум, науку и религию, идеи вселенской церкви и космической эволюции
К этому же витально-религиозно-рациональному подтипу относится немецкий богослов, миссионер, музыковед и органист, врач Альберт Швейцер (1875–1965). Он получил медицинское образование в Страсбургском университете. Затем отправился во Французскую Экваториальную Африку (Габон), где в Ламбарене основал госпиталь для лечения тропических болезней. В 1952 году получил Нобелевскую премию мира, и на эти средства построил лепрозорий в Африке [176, с. 127].
Альберт Швейцер выдвинул принцип «благоговения перед жизнью»: «Создание максимально благоприятных условий жизни – таково требование, необходимое и само по себе, и в интересах духовного и нравственного совершенства индивида, которое является конечной целью культуры» [209, с. 55]. Человек ведет борьбу за существование на два фронта: со стихийными силами природы и с людьми. Ему в этой борьбе помогает разум, который выдвигает этические идеалы, способные породить свободное, то есть планомерно-целесообразное деяние. Швейцер говорит: «Только то, что рождено мышлением и обращено к мышлению и обращено к мышлению, может стать духовной силой для всего человечества. Только то, что преломляется в мышлении множества людей и при этом воспринимается как истина, обладает естественно передаваемой и неиссякаемой силой убеждения» [там же, с. 73]. Логичным образом Швейцер приходит к оптимистичному положительному взгляду на жизнь: «Оптимистично то мировоззрение, которое бытие ставит выше небытия и тем самым утверждает мир и жизнь как нечто ценное само по себе» [там же, с. 76]. Рациональность определяется раздумьями о смысле жизни: «Ведь разумно и рационально в ней только то, что подчинено смыслу, который мы в состоянии придать нашей жизни» [там же, с. 79]. Рациональное мышление приводит к иррациональному, то есть мистике. Швейцер восклицает: «Какой парадоксальный круг! Последовательное рациональное мышление приходит к логически необходимому иррациональному и субъективному этическому миро– и жизнеутверждению. В свою очередь рациональное с точки зрения создания условий для человека и человечества, то есть объективно целесообразное в этой области, осуществимо только при условии, если индивиды побудят себя преодолеть иррациональное и субъективное. Иррациональный принцип, которым вооружает нас рациональное мышление, является единственно рациональным и целесообразным принципом деятельности человека. Таким образом, рациональное и иррациональное, объективное и субъективное вытекают одно из другого и переходят обратно одно в другое. Только в том случае, если этот парадоксальный взаимопереход осуществляется без помех, возникают нормальные условия существования для человека и человечества» [там же, с. 90].