Бродяга

Фантастическая повесть

1

«Дэн опять не прилетел. Похоже, его снова сцапали… А, может, влип еще в какую историю, дуралей».

Чел откинулся в кресле, досматривая по видику старый боевик. Жрать тушенку не хотелось, спать надоело, коленка продолжала болеть после вчерашнего неудачного падения, но самое главное — третий день не было Дэна, и весь срок вышел. Ждать дальше нет смысла. Чел еще раз бросил взгляд на экран, подождал, пока «зурры» не доели главного героя и выключил видик. Он доплелся до пульта и включил обзор. В пределах парсека никаких движений. Обзорный экран тускло светил матовым светом, Чел подумал было вытереть пыль, но не стал. Вместо этого он достал из-под кресла бутылочку пивка и привычным движением сдернул пробку о тумблер-стартер. Рычажок щелкнул и отвалился, закатившись под кресло. Звездолет пошел на разгон. Чертыхнувшись, Чел полез за рычажком. «Если за три минуты я его не припаяю, то сядут батареи, — рассуждал Чел, вылезая из-под кресла и еще раз осматривая место поломки. — И тогда хрена кто меня здесь найдет, в этой чертовой дыре».

— Шеф, осталось две тридцать, — невозмутимо произнес КоК.

— Где паяльник лучше скажи.

— Сейчас поищу.

Пока по экрану пробегали изображения захламленного коридора, столовой и склада, Чел прикладывался к бутылке, соображая, что делать.

— Вот он, шеф, в банке из-под соуса за номером 18 354 ММЗ.

— Иди ты… — Процедил Чел, торопясь в сортир. Он быстренько вернулся и включил паяльник в розетку.

— Осталось двадцать пять, шеф.

Чел отхлебнул еще глоточек, тыкая паяльником в канифоль. Наконец, паяльник разогрелся, и из банки потянуло дымком.

— Время вышло, шеф. Ведь сколько раз я говорил…

— Да заткнись, без тебя тошно!

Чел неторопливо припаял тумблер и выключил паяльник. Звездолет разгонялся по программе, движок был в полном порядке, но батареи — на нуле. Это означало, что остановки исключены, пока он не выберется отсюда к какой-нибудь станции, или не повстречает кого-то по пути. Связь долго не проработает, а аварийный СОС-блок он давным-давно загнал за два червонца какому-то типу в какой-то, уже и не вспомнить, вонючей таверне, да-да, там воняло ужасно, хозяин постоянно прыскал на пол какой-то гадостью против тараканов, а этот тип, которому он загнал блок, все время тыкал в него, в Чела, пальцем и пытался дорассказать какую-то историю о каких-то летающих ангелах, постоянно икая и смеясь неизвестно над чем. Было это… когда же это было?… Да года два назад, а, может, и три…

Чел допил бутылку и откатил ее в угол. Затем он достал еще одну и привычным движением открыл. Тумблер выдержал. Чел откинулся в кресле и расслабился. Все, в конце концов, не так страшно, бывает и хуже… Помнится, лет пятнадцать назад, когда он только начинал бродяжить, уволившись из компании, у него были подружка Джейн и корефан Борода. Веселые были времена! Денег у них было вполне достаточно, чтобы пожить, как люди, и они славно проводили время. Чел тогда мог кутнуть на всю катушку и истратить за вечер месячное жалование, впрочем, кто тогда считал деньги, деньги — пыль, дунул — нету, главное — жить, не отказывая себе в удовольствиях… Эх, где оно, это время, где они, Джейн и Борода, да и живы ли?

Разгон между тем закончился, и КоК запросил координаты. Чел пожал плечами и ничего не ответил. Он допил пиво и катнул бутылку в угол. Бутылка звякнула обо что-то и остановилась… Предстояли долгие скучные дни… Чел зевнул и, устроившись поудобнее, задремал.

2

«Ах, кума моя, кума, не своди меня с ума…»

Чел открыл глаза.

«Ах, кума моя, кума, не своди меня с ума…»

Чел вопросительно взглянул на КоКа.

— Шеф, какие-то позывные из третьего сектора. Продолжаются минут пять, Точнее, четыре сорок… три. Я будить не стал.

— Что за идиотизм? Кто это там изголяется?

— Пока не видать, я думаю, минут через пять…

— Думать буду я. Ты давай не отвлекайся, смотри, что это за штука.

Чел встал с кресла, потянулся, затем подумал было размяться, но не стал, плюхнулся обратно. Коленка продолжала ныть.

— Шеф, докладываю. Третий сектор, направление — центр, скорость — полпарсека, масса — пятьдесят две, позывные про куму и суму… Похоже на патруль.

— Сам вижу, что патруль, пропади он пропадом… Живо сворачивай!.. Впрочем, не надо уже, раньше надо было думать, дурень, а не охранять мой сон.

«Если начнут тормозить, попробовать объяснить, что ли, что к чему, да не останавливаться… Чего доброго палить начнут. А могут остановить, да не разогнать, от них всего можно ожидать».

— Эй, там! Вырубай движки, каракатица. Даю три секунды.

— У меня стартёр…

— Две!

Препираться было бесполезно. Чел нажал на «стоп», одновременно открыв боковой грузовой отсек. Контейнер с контрабандным виски плавно отчалил от корабля.

— Да не вздумай освобождаться от товара.

«Ага, разогнался… Ищите теперь, ищейки».

На экране увеличилось изображение патрульного корабля ПОНовцев. От него отделилась шлюпка и стала быстро приближаться. Но контейнер был уже далеко, и им его не засечь. «Жаль, конечно, теперь никаких средств, за исключением тюков с шерстью. Документы на них в полном порядке. Должно пронести». Шлюпка между тем клюнула его в бок, корабль качнулся. «Дерьмо собачье, не могут состыковаться, как следует».

В рубку ввалились трое в стандартной форме полиции особого назначения. Полиция имела право не только обыскать весь корабль, но и, в случае нарушения каких-либо инструкций, засадить в каталажку. Обычно от них откупались, и то, смотря кто попадется, но сейчас у Чела не было ни гроша, в отличии от целого набора потенциальных нарушений, коих при желании можно было отыскать.

На сей раз Чел понял, что команда попалась «боевая», и ему вряд ли удастся запросто слинять.

— Предъявите документы… сэр, — презрительно процедил сержант, не соизволив даже выплюнуть жвачку.

Двое других тут же приступили к обыску. Сержант отпихнул ногой пустую бутылку и подошел к телефону:

— Этот тип — обычный чудак на букву эм. Здесь, похоже, ничего нет, протрассируйте впереди по курсу… Да, ещё. У него сели батареи, подкачайте временно для связи.

Экран тут же зажегся, на нем появилось изображение сидящего за пультом патрульного корабля какого-то лейтенанта. Лейтенант широко улыбнулся Челу и даже подмигнул:

— Дружище, ты, по-моему, влип. Мы засекли твою штучку, сейчас нам ее доставят.

— Что?! — Тут же отреагировал сержант. — К стене! Руки за спину!

Не успел Чел повернуться, как получил удар по почкам. Он согнулся и осел на пол.

«Сержант, не нарушайте инструкцию», — успел услышать Чел раздраженный голос лейтенанта, прежде чем новый удар сапогом не вырубил его окончательно.

3

Чел очнулся в каталажке и некоторое время приходил в себя. Нащупав здоровенную шишку на затылке, он поморщился от боли и стал ее тихонечко растирать, осматривать камеру. Стены были исписаны большей частью словами и выражениями по отношению к полиции, а так же кличками и временем заключения. Не найдя подписи Дэна, Чел оставил свою и пару раз стукнул в каждую из боковых стен. Не услышав ответа, он сел на табуретку, продолжая растирать затылок. «Да, влип… Влип так влип. Кто бы мог подумать. На ровном месте можно сказать… Скотина все-таки этот Дэн, нельзя ему было доверять. Наверняка слинял со всем товаром».

Дверь открылась, в камеру пошел лейтенант в сопровождении знакомого сержанта. Чел мрачно посмотрел на них, медленно поднимаясь. «Приперлись. Сейчас начнут компостировать мозги. Это они любят… А тебя, сержант, повстречать бы где-нибудь в другом месте. Впрочем, это тебе уже не поможет… Но, чтобы руки хоть не распускал, можно бы…»

Лейтенант тем временем с интересом смотрел на Чела, затем отпустил сержанта и подошел к Челу вплотную.

— Сейчас вас вызовут на допрос… А я вот по какому поводу. — Начал громко и четко говорить лейтенант, выразительно посматривая на дверь. — Вам бесполезно препираться. Сознайтесь, и это облегчит следствие, а так же Вашу участь. — Лейтенант достал тем временем из уха что-то такое, похожее на шарик с ноготок размером и передал Челу в руки, показывая другой рукой на ухо. — Я думаю, — продолжал лейтенант, улыбаясь и наблюдая, как Чел, глядя на него, медленно подносит шарик к уху, — вы разумный человек и поймете, что к чему. А сейчас… Сержант! Проводите.

Чел успел затолкать в ухо эту штучку, подозрительно косясь на лейтенанта. Тот вышел из камеры первым. В ухе что-то зашумело, и вдруг Чел ясно услышал чей-то голос: «А-а, оклемался, козел. Здорово я его вырубил». Сержант тем временем махнул рукой на выход. Тут же из шарика прозвучало: «Давай, чего уставился, баран… Выходи».

Его привели в комнату, за столом которой сидел тучный капитан и что-то жевал. Рядом стоял этот же лейтенант и с улыбкой поглядывал на Чела. «Как связь, дружище?» Чел вопросительно глянул на капитана, затем на лейтенанта. Лейтенант улыбнулся еще шире. «Не волнуйся, такая штучка только у нас с тобой. Сейчас этот старый болван уйдет, и мы немного поговорим. У меня к тебе дело». Капитан продолжал хмуро осматривать Чела, и из шарика вязко, словно нехотя, лезли какие-то бурчащие слова: «Сапогов новых нет… Этому в тапочках… Сколько ему дать?… Виски сдадим половину, хороший виски… А что я буду делать в отставке? Дали бы подполковника, нашел бы… ферму бы купил, бабу завел… Пожалуй, четыре месяца ему хватит… Может, шпионаж приписать?» — Капитан на мгновение перестал жевать и заглянул в глаза Челу. — «Отвертится, сукин сын… Пусть шпионов молодые ловят, мне они уже вот где…»

— Займитесь, лейтенант, я думаю, вы сами справитесь.

— Так точно, сэр, будет исполнено.

Капитан медленно поднялся и, не глядя на Чела, прошел мимо. «Этот сопляк Кришна далеко пойдет… Ну и карты ему в руки…»

Дверь захлопнулась, и Чел остался наедине с лейтенантом.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Будем знакомиться и, так сказать, начнем процедуру.

«Учти, кругом натыкана всякая всячина. В эту штуку можешь думать все, что угодно, а вслух…»

«Все ясно, лейтенант. Только хотелось бы узнать, к чему эта игра…»

«А я сейчас все и объясню, вот только формальности закончим».

— Итак, представлюсь. Лейтенант Кришна… Ваша полная фамилия, имя, отчество, год рождения и так далее.

И лейтенант откинулся в кресле, очаровательно улыбаясь.

4

Чел опять сидел в камере, хлебал жиденький суп и думал о разговоре. Лейтенант произвел на него, надо сказать, неплохое впечатление, хотя за внешней доброжелательностью мог скрываться какой-то подвох. Чел давно уже не доверял представителям власти. Вместе с тем, если лейтенант не врет, то дела его не так плохи. «Были бы, конечно, лучше, если бы перестала болеть голова, — думал Чел. — Были бы еще лучше, если бы я вовсе не встретил эту каталажку, и совсем замечательно, если бы прилетел Дэн и у нас всё было в порядке… Нет в жизни совершенства».

Чел наклонился, поставил миску и опять сморщился от боли. «Сейчас нужно еще раз прокрутить состоявшийся разговор. Итак, он сказал, что хочет бежать вместе с Челом на его корабле по причинам того, что он, якобы, хочет дезертировать… Но с одним условием, что если их вдруг поймают, чего он и сам постарается, конечно, не допустить, то всю вину Чел берет на себя как за угон своего звездолета, так и за похищение заложника, то есть его — лейтенанта с этой дурацкой божественной фамилией. Получается, что в случае провала ему, то есть Челу, светит, как минимум, лет пять, а лейтенант если правильно себя поведет, может не только сухим выйти из воды, но и благодарность получить… С другой стороны, терять звездолет, который все еще, несмотря на изношенность, стоит состояния из-за какого-то прокола с этим контейнером, которому по-крупному — грош цена (и как они могли его засечь?) тоже не подарок, да потом всё начинать на голом месте без гроша в кармане… Доверяет ли он, в конце концов, этому лейтенанту? Хотелось бы, но особых причин пока не видно… Этот лейтенант еще грозился улететь один в случае отказа Чела, над этим тоже стоит подумать… Вот уж влип, так влип, давненько такого не бывало…»

Тут дверь открылась, прервав размышления, и Чела опять вызвали на допрос.

А несколькими минутами ранее у стойки скромного, по некоторым понятиям, полицейского бара происходил занимательный разговор между лейтенантом Кришной и его непосредственным начальником капитаном Орловым. Разговор этот, как и многие другие разговоры двух названных лиц, отличался сухостью и деловитостью. С одной стороны — потому что «с этим выскочкой-лейтенантом, хотя он и старается всей своей лакейской душонкой предугадывать все мои мысли и желания, не стоит долго общаться, да и ухо с ним нужно держать востро, не ровен час, втянет в какой-нибудь скользкий разговор, а тут срок службы выходит…», а с другой стороны — потому что «с этим старым ослом просто скучно». Так бы он и прошел, как обычно, если бы лейтенант не заявил самоуверенно, потягивая контрабандный виски, что он может раскрутить из этого дела целую карусель. Капитан при этом снисходительно позволил похлопать лейтенанта по плечу и со своей стороны посоветовал не пороть горячку, потому что дело и яйца выеденного не стоит, кроме виски пришить нечего. Лейтенант после этих слов очаровательно улыбнулся, будто видел перед собой первую красавицу галактики, а не красную физиономию капитана Орлова, и попросил дать ему некоторую свободу действий в пределах устава, разумеется, на что капитан, махнув рукой, согласился.

После этого короткого разговора лейтенант и пошел на очередную встречу двух «заговорщиков»…

Лейтенант расположился в кресле, закурил. Чел сидел на стуле и старался держаться доброжелательно, тщательно скрывая свои сомнения и недоверие, хотя переключаться с полуфразы на какую-то другую мысль было чрезвычайно трудно. Чел было подумал, а не лову… а не сня… но тут же мысленно нес чепуху. Лейтенант, казалось, был занят своими мыслями, которые в начале разговора не заходили дальше разбора качества табака, сортов виски и водки, о чем он тут же говорил и вслух, словно играя с Челом в мысленную игру «кто лучше замаскируется».

«Ладно, ближе к делу, — сказал, наконец, лейтенант и начал с известной шутки. — У вас есть план, мистер Фикс?… У меня он есть. Значит так. Я все-таки надеюсь на ваше согласие, без которого мне одному будет труднее. Во-первых, о самом главном, что вас, Чел, интересует. Это то, какие причины движут мной, лейтенантом полиции особого назначения со странной индусской фамилией. Вот об этом я расскажу позже, потому как и вас я не заставляю пересказывать всю вашу жизнь, и почему она привела вас именно к этому, а не к чему либо еще, например, к этому, — и лейтенант указал на погоны. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы мне доверяли, хотя вы доверять любому полицейскому разучились уже давно… Либо доверие есть, либо его нет… Рискните, в конце концов, чего вам терять… Далее, что касается самого побега, вы должны всячески отрицать принадлежность контейнера вашему кораблю. Конечно, при отсутствии чистосердечного признания и раскаяния могут накинуть еще пару месяцев. Зато будет проведен следственный эксперимент. Мы будем вынуждены разогнать ваш корабль до того места, где мы, так сказать, встретились и проделать с вашим грузом те самые манипуляции, вследствии которых и окажется, что груз этот — только ваш, и ничьим иным быть не мог. Корабль, однако, как вы можете догадаться, полетит совсем в другую сторону от зоны видимости, и у нас есть все шансы затеряться в космосе. С вами на борту при проведении операции буду только я. Если поступит команда присутствовать еще кому-нибудь, мы, я думаю, справимся, и высадим его при первой же возможности… Что касается времени проведения следственного эксперимента, то будьте готовы… Как те, если знаете, мальчики-пионеры у русских: „Всегда готовы!“» — И лейтенант, ухмыляясь, поднял руку над головой.

Чел во время этого монолога не сказал ни слова. Думать он будет потом. Вслух же лейтенант сказал после длительного молчания, что препираться бесполезно, и чем быстрее он сознается и подпишет протокол, тем лучше для него.

«Допрос» на этом закончился, и Чела поместили куда полагается.

5

На следующий день, пока Чел, сидя в камере, чесал свою шишку и думал, доверять ему или не доверять, лейтенант по обыкновению стоял у стойки бара с рюмкой виски и общался с капитаном на тему смысла жизни всех вселенских полицейских, произнося длинный монолог, прерываемый редкими односложными репликами капитана. Наконец, разговор зашел о непосредственной работе с этим бродягой, и лейтенант вкратце пересказал свой шин действий:

— Понимаете, капитан, к любому человеку нужен человеческий подход. (Капитан понятливо кивнул.) Он мне начинает доверять, потому что я ему даю надежду и отношусь, как к равному. Далее я предлагаю ему побег при проведении следственного эксперимента. Он наверняка решится, у него безвыходное положение, а тут избавитель в моем лице… Вы понимаете? (Капитан кивнул и нахмурил брови.) Дело закручивается так, что мы, якобы, сбегаем, а потом нас в заданной точке ловят, и что получается? Мы получаем злостного преступника и по звездочке на погоны. (Капитан быстро заглатывает виски.) Все очень просто, главное — как следует поработать с подопечным… Сегодня, я думаю, мы оформим отказ от первоначальных показаний, а завтра… завтра полетим. Завтра обязательно полетим! Вы не против такого плана?

Капитан налил себе еще виски и после длительных размышлений одобрил план лейтенанта. В это самое время к ним подошел сержант и доложил, что подследственный хочет сделать официальное заявление. Обязательно в присутствии всех официальных лиц. Капитан и лейтенант переглянулись. Лейтенант пожал плечами, а капитан приказал доставить подследственного через пятнадцать минут…

Чел решил действовать по обстоятельствам, полагаясь на интуицию. У него было два выбора — разоблачить, либо бежать. Оставалось в последний раз проверить этого лейтенанта.

Его доставили в комнату, и первым делом он взглянул в лицо Кришны. Лейтенант Кришна спокойно смотрел в глаза Чела и ни о чем не думал. Зато капитан беспокойно ерзал на стуле и думал о том, клюнет ли подследственный на хитрый крючок, подброшенный лейтенантом, или не клюнет.

Капитан не выдержал молчания первым и стал возможно более медленно и важно говорить:

— Как мне стало известно… Э-э… Вы можете, конечно, не сознаваться, что контейнер ваш… Может быть, так оно и есть, и мы зря вас тут держим. Существует такое понятие, как презумпция невиновности… То есть, это мы должны доказать, что этот контейнер — ваш. И если следственный эксперимент покажет, что, контейнер мог попасть в какое-то место случайно, а такое может случиться где угодно, то мы не сможем предъявить вам доказательств вашей вины…

Пока капитан все это произносил, Чел услышал голос лейтенанта: «Думаешь, это ловушка? А что же ты хотел, я вынужден вести двойную игру. Для нашей же пользы… Я-то, как сам понимаешь, выкручусь в любом случае… Или ты думаешь, что за человеческую судьбу любой полицейский готов получить повышение?.. Зря, в полиции, поверь, есть тоже люди». — «Ну ладно, лейтенант, будь по-твоему. Только не думай, что я позволю играть собой, как мышка кошке… Смотрите, лейтенант».

— Я хочу сделать официальное заявление о том, что этот, как вы называете, «контейнер с виски» я в глаза никогда не видел, и требую проведения эксперимента.

6

Корабль плавно отчалил от патрульного и стал удаляться. Чел бросил взгляд на показания зарядки.

— КоК, на сколько нам хватит?

— Если шеф говорит об аккумуляторах, то я думаю… на пару бутылочек пивка хватит. Если открывать умело.

— По-моему, тут шутки неуместны. Следи лучше за патрулем и докладывай обстановку.

Лейтенант стоял позади Чела с телефонной трубкой в руке:

— Да, капитан… Так точно, капитан, все идет по плану…

«Чел, мне даже не верится, что мы сейчас смоемся… Странно, да?»

«Смоемся, смоемся, лейтенант. Погоди маленько».

— Шеф, до патруля с позывными про куму и суму около парсека. Скоро выйдем из зоны видимости.

— Вот как? — удивился Чел, поднимаясь из кресла. — Так скоро?

Лейтенант стоял боком к нему и улыбался в трубку. Затем он ее выронил на пол, но трубка не разбилась.

— Впрочем, зачем? — удивился сам себе лейтенант и аккуратно выдернул штекер. — Вот и все. Вы меня и захватили. Всё оказалось действительно так просто.

— Ну нет, лейтенант!

Кришна не успел ничего понять, как удар Чела сбил его с ног. Он даже не сопротивлялся, когда Чел его связывал.

— Не все «так просто», лейтенант. Мы еще помотаемся с тобой! «Просто»! Просто только кошки скребутся…

— Чел, дружище, у меня единственная просьба, — лейтенант облизывал разбитую губу, улыбался. — Следуй тем курсом, который я назову. Поверь, эти окрестности я знаю лучше тебя… Сам представь, насколько, к тому же, мне могла надоесть за последние три года эта жалкая и ничтожная личность все еще капитана Орлова… А ведь его еще и разжалуют…

И бывший лейтенант Кришна просто зашелся от хохота.

7

Через несколько дней полного хода, когда уже не только Чел, но и Кришна не знал, куда они залетели, Чел развязал руки заложника и на душе у него окончательно отлегло. Все эти дни лейтенант шутил, аккуратно засыпал согласно распорядку и накачивался виски сколько хотел. На Чела он нисколько не обижался, даже просил поносить себя последними словами, дабы избавиться от «комплекса важности», что Чел с удовольствием и вполне искренно выполнял. Наконец как-то, лейтенант стал серьезным и сказал, что хватит, сколько можно, и Чел его развязал.

И тогда они решили отметить это знаменательное событие, а заодно подумать, как им быть дальше. Они налили по рюмочке, расставили шахматы и разыграли дебют.

— Послушай, Чел, а ты бывал хоть раз на Земле?

— Нет, не довелось… Как родился на Северо-Западе, так до сих пор здесь и околачиваюсь. Сам знаешь, пылить до Земли — не ближний свет, да и что я там забыл?

— Ну как же… Говорят, что все колонии и половины не стоят нашей матушки. Так жизнь и проживем, не побывав… Слушай, Чел, в самом деле, не махнуть ли нам на Землю?

— А где деньги на горючее и все остальное возьмем?

Кришна загадочно улыбнулся:

— Ты представляешь, что можно сделать при помощи этой штуки? — и он подбросил шарик в ладони. — В любом казино мы будем грести деньги лопатой… Кстати, мое собственное изобретение. В бытность моей работы в лаборатории я делал вещички и позанятнее. Знаешь, есть такие лаборатории от военно-космического ведомства… После колледжа я как лучший ученик был зачислен в одну из них и проработал там четыре года. А какая там аппаратура, если бы ты видел! Каких киберов мы там делали… и все такое. Хоть это и секрет, но чего уж там… Ты помнишь эту нашумевшую историю с киберами-убийцами? Так вот это мы и занимались ими по заказу оборонного отдела. Нам поставили спутники-убийцы с таким оружием… Короче, последний писк. А мы должны были нашпиговать эти штуки мозгами. Этим, впрочем, занимался весь институт. Наша лаборатория отвечала за устройство психики в экстремальных ситуациях. В конце концов получилась интересная машина… даже существо с совершенно непредсказуемой логикой поведения в условиях боевых действий и с практически бесконечным самоусовершенствованием в области нейтрализации и уничтожения. Жуткие монстры! После завершения испытаний первый опытный образец только случайно удалось уничтожить, подняв по тревоге весь первый флот… Один из генералов-заказчиков поседел во время этого… А дальнейшую их историю никто, по-моему, не знает. Сначала был полный секрет. Затем просочился слух, что был какой-то заговор в верхушке, и десяток этих киберов ждали сигнала с полным боевым взводом. Заговор раскрылся, но заговорщикам удалось выпустить всех киберов на волю… Далее никто их больше не видел, и кто знает, где они в данный момент… После этого спецкомиссия с Земли устроила проверку, и нас разогнали. Так я попал на полицейскую службу — лаборатории передали к ним, подписал контракт на пятнадцать лет… но как-то проштрафился, и вот оказался в патрульной службе… До окончания контракта — еще десять с небольшим. И всё это время — сплошные дежурства… Скука смертная! Поначалу я, было, что-то придумывал, изобретал, например, всякие уловки для нарушителей. На одну из них ты напоролся. Позывной наш сработан так, что у бортовых командных компьютеров, у твоего КоКа, например, не срабатывает система оповещения в первые пять минут… Можешь меня отблагодарить. Заодно и за то, что поймали этот контейнер…. Ну жалко было бы, согласись, если бы сейчас у нас его не было… А теперь, как видишь, я тут. Странное все-таки чувство — свобода… Даже не знаешь, что с ней делать. А назад я уже не вернусь. Лучше за дезертирство получить пятак… Хотя тоже не подарок… Ну а как ты дошел до такой жизни, Чел, если не секрет?

— Почему «дошел»? Такая жизнь по мне. Не могу себя представить где-нибудь еще… Своё я отработал, насиделся по молодости в торговой конторе до геморроя в заднице… Бумаги, проценты, дивиденды, больше денег, шире торговлю!.. Будто это основное, на чем, свет стоит.

— А что же основное?

— Я почём знаю… Мне весь этот вселенский бардак… Пусть все хоть на головах стоят, лишь бы мне жить не мешали.

— Моя хата с краю.

— Да хоть и так…

— Ну а как, все-таки, насчет Земли?

— Да полетели… Сейчас бы только выбраться. Горючее на исходе. В справочнике здешние места описаны как безлюдные. Нам надо давать петлю — КоК вчера подсчитал — и то до первой заправки впритирку выходит.

Чел отхлебнул ещё глоточек и задумался над очередным ходом. Скосив взгляд на экран, он увидел, что КоК за спиной Кришны делает ему какие-то знаки, потом на экране загорелся ход конем. «Пройдоха», — решил Чел, но конем все-таки пошел. Кришна склонился к доске и почесал в затылке.

— Чел, а как ты насчет того, чтобы прихватить с собой подружек… Шах.

Чел задумался. Он искоса взглянул на экран, но КоК помигал и утух… «Сволочь», — подумал Чел и сказал:

— Подружки, так подружки, лишь бы не стервы… хотя все они…

И ушел королем в угол. Кришна уже потирал руки в предвкушении мата, как КоК вдруг включился:

— Слева по борту неизвестный корабль. Расстояние — около парсека.

— Бери правее, КоК! И постарайся, чтобы не засекли.

— Уже разворачиваюсь, горючего, шеф, маловато.

Они сделали плавный разворот и стали удаляться. Через некоторое время неизвестный корабль исчез из зоны видимости. Кришна додавил Чела и поставил красивый мат. КоК, произведя новый расчет, сообщил:

— Шеф, до ближайшего поселения не хватает горючего для нормального разгона. Много ушло на маневр. Я вынужден огорчить, но лететь нам теперь до заправки восемь лет, четыре месяца, восемнадцать дней, четыре часа и двенадцать с половиной минут… Правда, пару лет можем сбросить, если использовать как горючее контейнер с виски.

Чел с Кришной переглянулись.

— КоК, ты успел, надеюсь, засечь маршрут этой штуки?

— Если шеф говорит о последнем встреченном корабле, то мы его догоним, если он не изменил курса.

— Вот и отлично.

Они не торопясь попивали виски.

— Так что, шеф, разворачиваемся?

— Ты еще не начал? А что нам еще прикажешь делать? У нас продуктов в лучшем случае на месяц, а ты, к сожалению, не съедобен, дурень металлический… Хоть бы в шахматы научился играть как следует.

— Понял, шеф, исправлюсь… Только попрошу без оскорблений.

Они крутанулись еще раз, и через час, когда Кришна выиграл еще одну партию, они уже приблизились к неизвестному кораблю.

8

Корабль был похож на огромную бочку и размерами превосходил серийный звездолет Чела. Он неторопливо развернулся им навстречу и подставил свой стыковочный узел.

Пристыковавшись, они открыли переходной и столкнулись нос к носу с невысоким длинноносым гражданином в смокинге, приветливо улыбающимся с той стороны двери. Он потряс им руки и пригласил пройти с ним:

— Будьте нашими гостями, сейчас я вас представлю всей нашей компании. Сюда, пожалуйста.

И они последовали за ним по длинному коридору, застеленному коврами. Пройдя очередную дверь, они вошли в просторный зал, уставленный скульптурами, с картинами на стенах. В центре зала стоял обитый красной материей стол, а в креслах вокруг располагались человек восемь-десять, тоже в смокингах. Все присутствующие не поднялись навстречу Челу и Кришне, а продолжали сидеть, молча и внимательно разглядывая вошедших. Длинноносый, тот, кто их встречал, вежливо указал им на свободные кресла и налил со стола по рюмке какого-то напитка. Один из сидящих — высокий худой старик — щелкнул пальцами, их проводник быстро сел в кресло и замолчал.

— Я полагаю, — начал старик, — вам у нас понравится, и вы погостите у нас некоторое время… Судя по вашему костюму, — он обратился к Кришне, — Вы являетесь представителем местной власти, или я ошибаюсь? Кришна улыбнулся и замахал руками:

— Нет, нет. Просто я люблю так одеваться.

— Тем лучше, — продолжил старик. — Тем лучше… Значит вы — просто путешественники, или работаете в какой-нибудь фирме?

— Мы просто путешественники, — сказал Чел. — И испытываем сейчас некоторые затруднения…

— Мы знаем о ваших проблемах, — перебил старик. — Он посмотрел на стену, и Чел с Кришной увидели там экран с изображением рубки их корабля. — Ваш бортовой компьютер, пока вы сюда добирались, сообщил нам все необходимые сведения.

«Болтливый идиот!» — Подумал Чел.

— Как вы сами можете догадаться, ничего в жизни не делается безвозмездно, — продолжал старик.

— Что вы хотите за горючее?

— Вы сами знаете, что всего, что содержит ваш звездолет, не хватит на оплату товара…

— А вы знаете про все, что у нас есть? — Раздраженно перебил Чел, но кипятиться не стал. — Ваши условия.

— Молодой человек, по-моему, не совсем понимает, где находится. Если Вы будете разговаривать и дальше таким тоном, то, боюсь, мы с вами не договоримся.

Чел сидел и с нескрываемым раздражением смотрел на старика. А тот тем временем продолжал, как ни в чем ни бывало:

— Мы можем помочь вам с горючим, но с одним условием. Я считаю вас джентльменами, которые держат свое слово, и все услышанное, я надеюсь, останется между нами… А условие таково. Мы с вами сыграем в карты. В покер, если хотите. Если вам повезет, то вы получите, что хотите, но если вы проиграете… — Он сделал паузу и посмотрел Челу в глаза, — мы вас съедим.

— Что? — Чел попытался вскочить, но в кресле что-то щелкнуло, и он оказался в объятиях жестких металлических крючьев.

Чел бросил растерянный взгляд на Кришну. Лейтенант продолжал улыбаться, хотя был довольно бледен.

— Надеюсь, джентльмены, все это шутка? — Хохотнул Кришна, тоже пытаясь извернуться в кресле-ловушке.

Старик щелкнул пальцами, и в зале стал медленно гаснуть сист. Экран на стене засветился.

— Сейчас вы увидите одно из самых первых таинств природы, которому до сих пор поклоняется все человечество. — Голос старика зазвучал торжественно. — С тех самых пор, когда люди с помощью Господа обрели разум, они поклоняются смерти!

На экране появился голый человек, привязанный к похожему на стол сооружению. Лицо его, показанное крупным планом, излучало блаженство. Мягкая улыбка и широко раскрытые глаза… Ему преподнесли чашу к губам, и он, приподнявшись, медленно ее выпил. Затем голова его откинулась, и он, счастливо улыбаясь, прикрыл глаза.

— Уходить из жизни с удовольствием, получая от этого ни с чем не сравнимое наслаждение — вот конечная цель! Это состояние можно продлевать, уходя постепенно, частица за частицей, ощущая не дикую боль и страх, которые сопутствуют всем смертям, а наоборот, облегчение от освобождения душою бренного тела… Посмотрите! — Крикнул старик, вскакивая с кресла и указывая дланью на лежащего. — Разве он не счастлив?!

Затем шло такое, от чего Челу стало душно и тошно. Он проглотил застывший в горле комок и отвернулся. На экране лежащего человека стали медленно разрезать на части — сначала одну руку, затем другую… Чел уставился на кончик своего тапочка и слышал лишь торжественную органную музыку, а так же прерывистое дыхание старика, стоящего рядом. В мозгу крутились кадры с лицом лежащего, который смеялся и ревел, мотал головой и в экстазе хватал зубами отрезанную руку…

Экран, наконец, погас, и старик, несколько раз глубоко вздохнув, упал в кресло. Чел попытался достать пальцами до основания захватов, но руки были прочно сцеплены. «У-тю-тю… Вот это неформалы… Это что, конец?» Свет медленно зажегся, и Чел увидел глаза Кришны, продолжающего смотреть на экран. Кришна мельком взглянул на Чела и отвернулся.

— Итак, джентльмены, — уже спокойно прозвучал голос старика, — выбирайте: либо долго и мучительно погибать от голода, либо мы облегчаем вашу участь. Вам ведь может и повезти, шансы равны, и вы продолжите ваше путешествие… Помните, что жизнь — одна, и смерть — одна, и ставки в этой игре равны. Я понимаю ваше состояние, но что делать, такова жизнь. Я не буду вас торопить, можете отдохнуть, погостить у нас и как следует обдумать наше предложение… Мы не проповедуем насилие. Советуем и вам не предпринимать никаких других действий, вы, надеюсь, понимаете, о чем идет речь. Мы примем соответствующие меры предосторожности… Проведите их.

И металлические клещи исчезли в складках кресла…

9

Они сидели в рубке, иногда поглядывая на часы. Кришна развалился в кресле и, веселись, иронизировал по поводу этих джентльменов-любителей человечины и избавителей от мучительных смертей, нисколько не заботясь о том, что их могут подслушать:

— Ей Богу, Чел, этот сюжет как нельзя лучше подходит к какому-нибудь остросюжетному космическому боевику. Если мы выкрутимся из этой истории, то можно подкинуть идейку какому-нибудь сценаристу. Дешево я её не продам…

— Ну что, отчаливаем, лейтенант?

— Чел, сколько можно.

— Ладно, Кришна, так Кришна. Хотя сейчас лучше бы ты был лейтенантом, да при оружии.

— Само собой… А знаешь что, Чел, я бы рискнул. В конце концов, ещё не известно, чья возьмет. — И он показал на карман с шариком. — Даже если проиграем… Сам понимаешь, так просто эти старикашки нас не возьмут.

— У меня нет желания еще раз посидеть в одном из этих кресел и слушать этот голос! К тому же им нельзя доверять, или недооценивать. Если они дошли до такого, то могли додуматься много до чего. Нельзя недооценивать неизвестного противника, Кришна.

— Да, Чел, да. Но ты забываешь о нашем главном оружии. В своей летающей каталажке в покер я ни разу не проигрывал, разве что для разнообразия… А самое главное, Чел… Подумай, что с нами будет через месяца два, а то и раньше… Тебе ли не знать, что такое безлюдные места? Да пусть у нас в запасе на год продовольствия… Наш патруль и то на таком отшибе работал, а тут еще…

Кришна бросил взгляд на циферблат:

— Время выходит, Чел, давай решать. Моё предложение — сыграть.

— Ох, смотри, лейтенант. Если мы доиграемся, я сам лично попрошу от тебя кусочек… Тьфу!

Кришна засмеялся:

— Ничего, ничего. Так просто ты его не получишь.

10

Обговорив все условия и игры, и дальнейших действий, они перешли в другое помещение, обставленное не менее фешенебельно, чем первое. Однако, в центре стоял обычный стол для игры, какие встречаются в любом карточном заведении и, по договоренности, вокруг него были расставлены простые стулья. Все участники расселись по местам. Чел и Кришна постоянно держали связь, никто из хозяев об этом не подозревал. Правила игры были простыми — играли до первого выигрыша один на один, либо до трех пасов подряд, что считалось проигрышем.

Жребий сдавать первому выпал Кришне, который играл против старика, являющегося, по-видимому, самым главным в их компании. Все наблюдатели и заинтересованные лица, в том числе и Чел, расселись вдоль стен, чтобы никто из них не мог рассмотреть карты противоположной стороны. Чел, так же как и Кришна, прекрасно слышал мысли старика:

«Что же, сдача его. Тем лучше. Молодых людей немного жаль, в их возрасте расставаться с жизнью рановато и непривычно… Тем интереснее…»

«Чел, старик уверен в успехе. Будь начеку. Если что заметишь по сторонам, говори тут же».

Они сдали карты.

«У джентльмена, — продолжали размеренно течь мысли старика, — не карты, а капуста… У меня, впрочем, ещё хуже».

— Пас.

Очередь сдачи старика. После нее он оживился:

«У него — три короля, у меня — три семерки и покер… ха-ха, что же, голубчик, вот и все! Ну-ка, полезай…»

В отличие от таких мыслей выражение лица старика не выражало ничего, кроме скуки.

«Ни один мускул не дрогнул, — констатировал Кришна. — Старый черт знает, какие карты. По-моему, они на это и рассчитывали… Я думаю, все идет по плану, сейчас мы это исправим».

Кришна сбросил карты и сказал:

— Предлагаю сменить колоду.

— В таком случае, молодой человек, предлагаю играть нашими.

Чел выложил на стол захваченную колоду. Во время второй сдачи старик думал: «На его месте я бы сказал это в самом начале… Хотя на его месте я бы не хотел оказаться, ха-ха… Что же, у него два туза. У меня ничего хорошего».

— Пас.

«Чел, я что-то не пойму… Он, как будто, видит карты насквозь… Что предложишь?»

«А что я могу предложить? Я сам ничего не понимаю… Играй внимательно!»

Второй раз старик сдал опять больше Кришне. Но не настолько, чтобы тому лезть ва-банк.

«Чел, если я пасану, он воспримет как должное… Попробуем вдарить по мозгам…»

— Раз.

— Пас.

Старик и бровью не повел, соображая, однако: «Он не так прост. Рискнуть с ничем… Может, у него такие же козыри?»

«Еще одна сдача, и все кончено», — лихорадочно соображал Чел.

Но на сей раз старику повезло и у него было больше. Он облегченно вздохнул, зато Чел разволновался всерьез. Дело принимало нешуточный оборот… Кришна пасанул. Затем сдача Кришны — и у старика три десятки против трех семёрок Кришны.

— Раз.

— Пас.

Старик внимательно посмотрел на Кришну: «Второй пас с тремя… Похоже, что так и есть. Он тоже видит карты. Занятно. Первый раз встречаю достойного партнера… Тем не менее, у него два „паса“… Правда, он может оказаться ловкачем… Ему же хуже, все движения фиксируются».

Старик сдвинул карты, и Кришна раздал. После этой сдачи Чел понял, что все кончено. Это поняли и играющие. У старика было больше. Он спокойно сказал «раз» и посмотрел на Кришну, Кришна держал карты в руках, и мысли его прыгали, как рассыпавшиеся из корзины яблоки: «Чел, мы проиграли… Что делать, Чел? Он видит карты насквозь, или ещё как… Я не мог, Чел».

Старик выложил на стол «флеш-рояль», посмотрел в сторону и щелкнул пальцами.

«Остается последний вариант, Чел! — Прозвучал голос Кришны. — Оцени обстановку! Начнем сейчас, иначе поздно!»

Чел успел только заметить, как Кришна аккуратно положил карты на стол, поднялся и, и схватив стул, размахнулся… Чел не успел и вскочить, как сзади на него обрушилось что-то тяжелое, хотя никого… ведь никого там не было…

11

Чел пришел в себя и сразу почувствовал боль в затылке. Ему досталось опять по тому же месту, и опять все вышло как нельзя хуже. Но самое худшее предстояло, по всей видимости, впереди, потому как он увидел лежавшего рядом Кришну, и тоже привязанного к столу. Они лежали в полутемной комнате, освещаемой лампой, похожей на керосиновую. Фитилек ее горел неровно, и Чел, приподнявшись, видел какие-то не то знаки, не то рисунки на стенах. Кроме них никого в комнате не было…

— Кришна… Кришна! — Зашептал Чел и попытался толкнуть лежавшего рядом лейтенанта. Кришна прерывисто дышал и не отвечал. Мысленная связь тоже отсутствовала, то ли по причине состояния Кришны, то ли из-за того, что от удара мог вылететь шарик из уха. Чел попробовал было шевельнуться, но понял, что бесполезно.

«Ну что, похоже, приехали, — подумал он и, уронив голову, уставился в потолок. — Правильно, видно, нагадала гадалка, что я умру странной смертью по своему же желанию… Вот только с желанием промашка вышла… С другой стороны, я прожил большую часть жизни и много чего повидал. И прожил не сказать чтобы плохо… Жил себе и жил… Ну умер бы с перепоя… или где-нибудь в заварушке. Да и сердечко не то уже. В принципе, смерть есть смерть, как бы ты ни умер. Умирать только неохота… Правда, обещают, что это исправимо. Что ж, сейчас проверим…»

Сзади пахнуло вдруг сквозняком, и комната осветилась поярче. Тут же Чел услышал мысли старика, вошедшего в дверь. Старик, остановившись позади Чела, смотрел на них и думал о том, как их лучше обмыть перед обрядом, и когда: приводя в сознание, или так…

Чел мысленно послал ему проклятие и неожиданно для самого себя сказал громко вслух:

— Обмывайте скорее и кончайте! Нечего тянуть!

Старик, видно, вздрогнул и уставился на Чела: «Ты можешь читать мысли?» — подумал он.

Чела осенило. Ведь это шанс!

— Я не только могу читать мысли всех людей, — сказал Чел как можно внушительней. — Но и тебя, старого козла, могу этому научить. Я могу тебя сделать обладателем этого дара, чтобы ты сам мог чувствовать и переживать все то, что испытывает человек, которого вы, изуверы, постепенно лишаете жизни. Все твои предыдущие удовольствия от одного только созерцания — ничто по сравнению с этим!

Чел замолчал и прислушался. Старик соображал довольно медленно, все еще не веря в услышанное. Наконец, Чел с торжеством почувствовал, как старик, увлекаясь предложением, стал прикидывать всевозможные варианты применения этой способности. И все они вызывали у него восторг!

«За сколько времени ты можешь меня обучить этому?» — Подумал старик.

— Как только вы отпустите нас на корабль и заправите баки горючим. Всё произойдет мгновенно.

«А если это окажется обманом?»

— Проверить и вернуть нас сюда не составит для вас труда, мы же сами не сможем от вас отстыковаться.

«Эти способности будут присущи только мне?»

— Да, и никакая другая сволочь об этом и догадываться не будет.

Старик оставил без внимания его оскорбительный тон и стал думать о том, как же удается Челу читать его мысли, и можно ли, оставив их здесь, завладеть секретом.

— И не мечтай, старый пройдоха, дохлый номер! Я даю тебе минуту на размышление, иначе я рассказываю об этом остальным.

…И старик, подумав, согласился.

Всё остальное произошло настолько быстро, что Чел и глазом не успел моргнуть, как их, по приказанию старика, перенесли на корабль и развязали… Кришну, который еще не пришел в себя, положили в каюту. А Чел остался стоять у переходного люка и старался не морщиться от боли. С той стороны ждал обещанного старик, с любопытством поглядывая на Чела. Чел подождал, пока все лишние не покинули корабль и не удалились, затем выковырнул шарик и передал его старику. Тот затолкал его в ухо.

«Ну что, устраивает? Всё, мы в расчете». — подумал Чел.

Старик помедлил, затем кивнул все же головой и сказал:

— Надеюсь, джентльмены, наша встреча оказалась интересной и полезной для всех сторон… Мечтаю еще раз встретиться с вами.

«Черта с два!» — Чел захлопнул люк, поплелся в рубку и проследил за тем, как они отчалили. От души, наконец, отлегло. Он зашел в ванную, подержал голову под холодной струей воды и вернулся откачивать Кришну.

12

Недели через три они выбрались на оживленную трассу. Замелькали на экране огоньки: экипажи обменивались позывными. Пока звездолетом Чела не интересовались, да и по новому позывному, придуманному Кришной, никакой патруль ими бы не заинтересовался — Кришна гарантировал… Они все-таки решили лететь на Землю, но лететь без денег в такую даль значило рисковать застрять на какой-нибудь перевалочной станции, где и подработать значительно труднее, чем в Северо-Западе — одноименном центре Северо-Западной провинции — планете-спутнике, конгломерате деловой жизни, развлечений, науки и искусства, преступности и политики… Чел неплохо ориентировался в нем, он здесь родился, воспитывался и рос, работал первое время, пока не начал бродяжить, но так или иначе всегда возвращался сюда, в город, который он не любил, а иногда и ненавидел, но без которого не мог жить.

…Чел проснулся, оделся-умылся и пошел на кухню посмотреть, что ещё осталось. Он выбрал традиционную яичницу, раскрутил яйца на сковородку, покрошил лук и, прихватив с собой заодно бутылочку пива, пошел посмотреть, как там «погода». Привычным движением он сдернул пробку. Тумблер выдержал.

— Шеф, нерационально садить аккумуляторы. К тому же скоро торможение, знак уже мы пролетели.

— Не твоего ума дело, — ответил Чел, выключив стартер. Он развалился в кресле, закинув ноги к самому экрану, и включил связь с каютой Кришны. Тот спал как ребенок, сложил руки ладошками. «Все-таки неплохой парень этот Кришна, да и с головой, к тому же… А ведь он лет на десять меня моложе…» Чел некоторое время смотрел на него, затем негромко позвал:

— Кришна, засоня… Подлетаем, подъем.

Кришна приоткрыл глаза и некоторое время соображал, где находится. Затем он с улыбкой потянулся и посмотрел на Чела:

— Доброе утро, шеф!.. Ух ты, Чел, что за иллюминация?

Чел обернулся и посмотрел на внешний экран. Миллионы рассыпающихся звездочек разноцветно мигали и вертелись, как на карусели, стремительно сгорая и тут же сменяясь ношами.

Кришна вскочил с постели и быстренько привел себя в порядок. Он козликом проскакал в рубку и плюхнулся в кресло:

— И как я забыл, сегодня же праздник… Это какой нынче год на дворе?

— Будто не знаешь — до настоящего юбилея еще два осталось.

— Нет, ты представляешь, Чел, в какое историческое время мы живем? Самому не верится — новое стотысячелетие на носу!

— И что?

— А ты не понимаешь? Неужели не чувствуешь? Ведь впереди открываются такие перспективы дня человечества… Ну как это выразить… Неужели это Тебя не трогает?

— Что именно?

— Да ну тебя… Всё равно я тебе не верю.

Чел улыбался и смотрел на салют:

— Криш, ты и вправду думаешь, что что-то может измениться?

— Несомненно! В этом я уверен. Сам посуди, как быстро меняется жизнь в последнее время. Лет двадцать назад ещё и знать не знали об ИФФ, о чудесах торпространства, да мало ли… Скоро полетим за пределы Галактики, Чел! Встретим, возможно, разумную жизнь, а там…

— Да неплохо бы её, наконец, встретить. А то всё ищу, ищу…

— Иронизируй, иронизируй… Вот создам фирму на Земле, этим занимающуюся, тогда посмотришь. Я и тебя могу устроить, слетаем вместе… Я уже знаю, между прочим, принцип перехода!.. Только это между нами… Все дело в деньгах и аппаратуре…

— Вот о деньгах и давай подумаем. А свою науку оставь до лучших времен. Лучше скажи, твой шарик ловится электронной аппаратурой казино, или нет?

13

Они пришвартовались к одной из стоянок, прошли таможенный осмотр. Чтобы не рисковать, виски пришлось сдать, как случайно найденный, хотя Чел припрятал кое-что, разумеется, и они на такси полетели в игорную часть города.

Первым делом они зашли в парикмахерскую, затем купили пару костюмов и забежали в бар обговорить детали предстоящей операции. Кришна сунул оставшийся шарик в ухо, допил коктейль и возбужденно стал доказывать Челу срочную необходимость выхода в торпространство в самое ближайшее время. Со стороны они представляли собою довольно странную пару: один из них, крепкий плотный мужчина лет сорока, облокотившись о стойку, снисходительно улыбался другому и все время молчал, а второй — спортивного вида молодой человек — произносил длинный монолог, который он временами прерывал, глядя на первого, задавал вслух вопросы и сам же на них отвечал. Впрочем, внимания они не привлекали. Наконец, Чел выразительно посмотрел на Кришну, тот замолчал, и они, расплатившись, ушли.

В первом же попавшемся казино на оставшиеся деньги они приобрели жетоны и прошли в игорный зал. В новогоднюю ночь здесь собралось немало желающих испытать судьбу… Кришна исчез в отделении карточных игр, без помех пройдя электронный осмотр, а Чел остался в зале играть в рулетку по-маленькой. Сделав несколько неудачных ставок, он вдруг заметил в толпе знакомое лицо. Капитан Орлов, одетый по-граждански, прошел мимо и, мельком взглянув на Чела, направился к разменным автоматам. Чел неторопливо сунул жетоны в карман и пошел в покерную, не оглядываясь по сторонам. В самых дверях он столкнулся с Кришной.

— Чел, все идет по плану. Держи пока. — И он сунул Челу горсть жетонов крупного номинала, — я на минутку.

— Куда?

Кришна попытался обогнуть Чела:

— Куда, куда… В сортир. Я сейчас.

— В зале твой Орлов ошивается. Нас, по-моему, засекли.

— Да?..

Кришна сделался серьезным и посмотрел в зал:

— Чел, будь здесь, я быстро. Потом сматываемся.

Чел отошел в курилку и, хотя не курил, стрельнул сигарету и стал наблюдать. Он видел как Кришна, лавируя между посетителями, пробрался к входу в туалет и исчез. Через некоторое время он заметил капитана Орлова, который, глядя под ноги, медленно шел по залу. Капитан остановился и стал перебирать свои жетоны. В это время у входа показался Кришна. Капитан Орлов сунул жетоны в карман и направился к выходу. Тут он резко затормозил, и брови его поползли вверх. Кришна направился к капитану и, проходя мимо, показал глазами на курилку. И капитан Орлов последовал за Кришной.

Чел отвернулся в сторону. Сигарета была ужасно дрянной и вонючей, он выпустил дым сквозь зубы… Капитан и лейтенант остановились в двух-трех шагах позади Чела.

— Капитан, не оглядывайтесь, смотрите в сторону, — прошипел Кришна, докладываю. Операция проходит успешно. Вкратце. Меня действительно захватили. Я сделал вид, что готов работать на них. Здесь целая организация. Мафия. Готовят переворот. Обо всех подробностях позже. На связь выйду в ближайшие дни. Никаких контактов. Если всё будет успешно, нам не то что звездочки… А сейчас на выход, Вы впереди и не оглядываться! Здесь полно мафиози.

— По… помощь нужна, лейтенант? — Глухо прошептал капитан Орлов, стараясь смотреть на затылок Чела.

— Пока нет… Мне пора, капитан. Хорошо, что вы попались, если все сорвется, запомните номер: пятьсот шестьдесят три. Повторите.

— Пятьсот шестьдесят три.

— Подробности потом… Выходите и не оглядывайтесь.

Чел подождал немного и повернулся. Кришна смотрел вслед уходящему капитану.

— Чел, давай на выход. Я следом.

…Они получили выигрышные деньги, вышли на улицу и поймали такси.

— Чел, нам долго здесь задерживаться нельзя. Но денег пока мало. Давай мотанем в другое заведение и побыстрее закончим это дело.

Они проехали несколько кварталов и вышли. Чёл посмотрел на вывеску игорного заведения:

— Знаешь, Криш, это самая высшая категория. За один только вход платить… Но самое главное — здесь такой контроль, насквозь просвечивают.

— Прорвемся.

Они зашли в казино и последовали внутрь. Взглядами их ненароком проводили несколько дюжих молодцев, сидящих в вестибюле и читающих газеты… Навстречу вышел распорядитель и осведомился, какие услуги желали бы получить джентльмены. Кришна очаровательно улыбнулся:

— В этот праздничный вечер мы с другом предпочитаем отдохнуть за карточным столом… Остальное потом.

Распорядитель в ответ вежливо улыбнулся и попросил пройти с ним. Едва они переступили порог коридора, как звякнул звонок, и электронный голос произнес:

— Извините, джентльмены, с электронной аппаратурой вход запрещен.

Распорядитель развел руками, ну что мол поделаешь с этой автоматикой, но раз правила таковы, все, что имеется, придется проверить. Кришна пошарил с удивлением по карманам и, догадавшись, вытащил шарик из уха:

— Извините, совсем забыл, обычный слуховой аппарат.

Распорядитель протянул руку:

— Извините, но это должно пройти электронный контроль, и как только формальность уладится, слуховой аппарат будет возвращен в полной сохранности.

Кришна вручил шарик распорядителю:

— Большая просьба не задерживать.

Шарик был положен в какую-то коробку, которую распорядитель сунул в углубление стены и мгновением спустя вынул. Возвращая шарик, он ещё раз извинился за формальность и предложил пройти дальше. Кришна вставил шарик в ухо и, все еще улыбаясь, шепнул на ухо Челу, когда они шли по длинному коридору:

— Чел, все кончено. Он не работает.

— Черт возьми!

…Через некоторое время игры Чел вежливо извинился и вышел из-за стола, а вскоре к нему присоединился и Кришна. Они последовали назад. У выхода они опять повстречали распорядителя, который угодливо спросил:

— Может быть, джентльменам что-либо не понравилось? Можете внести свои предложения по поводу обслуживания.

— Затолкай туда свою башку, идиот! — Бросил, оборачиваясь, Чел, увлекаемый Кришной из казино.

— Вот сволочь! — Кипятился Чел. — Еще и издевается… Эту штуку уже нельзя исправить?

— Боюсь, что нет, Чел… Давай зайдем выпьем. Что-то мне стало тоскливо.

…Оставшиеся деньги они потратили на еду и номер гостиницы за три дня вперед.

14

Два следующих дня не принесли ничего хорошего. Они зарегистрировали свой звездолет и возможный маршрут в «Бюро по найму», но пока никто не заинтересовался условиями контракта.

Они сидели в номере гостиницы и играли в шахматы.

— У нас слишком маленький тоннаж, Криш. Сколько я тут торчал из-за этого. Ни одной приличной сделки. Придется обратиться на «черный рынок», у меня есть связи… Но тогда уж не до выбора. Возможно, придется отложить поездку.

— Что поделаешь, Чел, контрабанда, так контрабанда… Представляю нашу очередную встречу с капитаном, ха-ха-ха…

В дверь постучали и женский голос произнес:

— Джентльмены у себя? Можно войти?

Вошла, конечно же, высокая длинноногая блондинка с голубыми глазами. Они всюду таких встречали в городе, и эта, похожая на остальных, мало чем отличалась… Мода…

Они представились. Длинноногая села в кресло, достала сигарету, закурила и закинула нога на ногу. Ноги действительно были впечатляющими — институт Красоты работал что надо!

— У меня к вам предложение, джентльмены. Я покупаю ваш корабль. Плата втрое большей обычной. Груз необходимо доставить на Землю, точнее, на станцию Трансплутон-15. Сами понимаете, груз нежелателен для регистрации и проверок… По прибытии получите еще столько же. Мое предложение вас устраивает?

Даже Чел о таком и мечтать не мог. Он только головой кивнул. Кришна придвинулся ближе к девице и спросил, свободен ли у нее сегодняшний вечер. Та отшила его взглядом.

— Если джентльмены согласны, то им необходимо тотчас явиться на корабль и отправляться.

— А груз? — удивился Чел.

— В данный момент он уже загружается на корабль. Насчет таможни не беспокойтесь.

— А если мы ответим отказом?

Девица удивленно подняла бровь:

— Вот как?… Вы хотите надбавки?

— Я хочу знать, что мы повезем.

— Для вас он не будет представлять никакой опасности. Обычные контейнеры. Вас так интересует содержимое? — И девица пристально посмотрела на Чела.

Кришна толкнул его в бок:

— Извините, мой друг перенервничал за последние дни. Конечно мы согласны.

— В таком случае в вашем распоряжении два часа.

И девица вышла, оставив на столе свою сумочку.

15

В скором времени они отчалили и, благополучно миновав таможню, уже подходили к зоне свободного движения. Пока же на обзорном экране светились точки кораблей, КоК посылал и принимал позывные, и ими не интересовались. Чел наблюдал за движением и вспоминал, вес ли они взяли. Путь предстоял далекий, в иных местах совершенно могло не быть жилья и, хотя Чел не летал никогда на Землю, по рассказам знакомых «волков» вполне представлял возможные трудности. Самая основная состояла в том, что в эти долгие месяцы тратится большое количество нервной энергии — лететь-то не по основным трассам, где так и снуют всевозможные местные патрули; необходимо всегда быть начеку и, огибая во все четыре стороны опасные места, искать лазейки… И ещё Чела весьма интересовало содержимое пяти контейнеров. Стандартные на вид они стояли в грузовом отсеке. Сначала, как только они вернулись на корабль, он взял радиохимический измеритель и тщательно прощупал все стенки и швы контейнеров. Никаких волн и веществ стенки не пропускали. И Чел решил не совать нос в чужие дела, тем более после такого расчета. Денег вполне хватило и на топливо, и на дорогу, и даже на смену части поизносившегося оборудования, не говоря уже о продуктах. Чел подумал было, а не приобрести ли новый борткомпьютер новейшей марки, он давно о таком мечтал, но почему-то вспомнил о КоКе — этой безмозглой машине с вложенной им программой поведения, которую и в шахматы-то он так и не смог научить играть как следует… и передумал.

Знак зоны торможения остался позади, Чел привычным движением открыл бутылку пива и развернул свежую газету «Северо-Запад экспресс». Он любил вот так начинать долгие маршруты, смакуя последние светские, политические и спортивные новости, уголовную хронику, экономические выкладки и прогнозы, прогнозы, прогнозы по всему на свете. Похоже было, что люди в эти последние годы уходящего стотысячелетия живут не прошлым и настоящим, а будущим. Причем надуманным… Может быть, ожидание чего-то такого в будущем и отличает человека от живой твари…

— Чел! — Перебил его рассуждения голос Кришны из кухни. — Мы уже разгоняемся? Давай завернем в бордель здесь неподалеку. — Кришна внес в рубку завтрак на подносе. — Ваша любимая яичница, мсье… Нет, серьезно, можно найти пару желающих попутешествовать с нами до следующей станции.

Кришна подцепил яичницу и отправил ее в рот. Он жевал и смотрел на Чела. Наконец, не выдержал и пробурчал:

— Ну ты же был не против… Я ещё собираюсь жениться, мне форму нельзя терять, Чел, от этого я тупею и становлюсь агрессивным… Мне врачи, в конце концов, строго запретили… И вообще не могу смотреть на твою противную рожу, как будто я предлагаю тебе записаться добровольцем в полицию.

Чел досадливо отложил газету, помассировал виски и бросил исподлобья: — КоК… КоК!

— Да, шеф!

— Обеспечить этого маньяка. Называй свои координаты.

Чел близко не сходился с проститутками, хотя никогда и не отказывался от их услуг. Просто не в его привычке было брать их с собой в дальнюю дорогу. Поэтому в последующие дни, хотя он и веселился за компанию и не был святошей, но его раздражали те моменты, когда он волей-неволей разговорился по душам с одной из них — рыжеволосой смазливой девицей. А когда у Чела не было настроения и он запирался у себя в каюте, в то время, как Кришна веселился с блондинкой, рыжая готовила обеды, болтала с КоКом и даже навела порядок в рубке с кислого разрешения Чела, а то и просто сидела и вязала в своей каюте. Положа руку на сердце, Чел стал признаваться самому себе, что эта рыжеволосая все более напоминает ему его давнюю любовь, и от этого становилось еще тяжелее. Но, прощая женщинам все, он не мог прощать им одного — того, что они торгуют собой.

И когда они прибыли через неделю на ближайшую от Северо-Запада станцию и Кришна, будто в шутку, предложил ему прокатить девиц дальше, то Чел ответил жестким отказом…

16

Волне трех месяцев ничего запоминающегося на борту не происходило. По мере удаления от Северо-Запада все меньше и меньше встречалось кораблей, и все дольше в дольше они общались со встреченными экипажами торговцев, грузовиков различных компаний, священников, артистов, а то и просто любителей попутешествовать. На одной из перекладных станций, вертящейся вокруг тусклого карлика, они заправили в очередной раз баки, приладили и запасные емкости по бокам — впереди находилась «пустышка», т. е. зона не только не заселенная, но и беззвездная, и полетели дальше. В последние дни Чел вышел из «запоя» всевозможным чтивом, в перерывах которого они обычно резались в шахматы, попивая пиво или виски, либо просто болтали, и решил проверить все до одной системы корабля, убраться, наконец, от мусора и вообще заняться делом. Кришна же строчил какой-то свой научный трактат, периодически пытаясь вовлечь в спор Чела, но тот не поддавался. Изо всей этой научной белиберды Чел понял только то, что Кришна и сам ничего не понимает, и такого объяснения Челу вполне хватило. Жизнь такая, неторопливая и размеренная, была Челу по душе, тем более, что с Кришной у них все складывалось пока отлично, и они не раздражали друг друга, что в дальних рейсах случается довольно часто, если нет притертого экипажа.

…Чел доел яичницу и открыл бутылочку пивка. Тумблер выдержал. Они попрепирались с КоКом, и Чел решил начать уборку с кладовой. В ванной он набрал воды в ведро, бросил туда тряпку, взял швабру с веником и пошел по коридору. По мере продвижения Чел стал быстро уставать, хотя идти до кладовой всего-то метров пятьдесят почти напрямик. «Теряю форму, — подумал Чел, — надо бы поднажать на физкультуру». А коридор все удлинялся, шаги все укорачивались… Вода в ведре качнулась, медленно выплеснулась и исчезла где-то под ногами… «Мы что, меняем курс?» — подумал как-то безразлично Чел, разжал руки и швабра осталась где-то сзади, а стена коридора встала поперек. Чел обогнул ее и, натыкаясь на какие-то стены и двери, куда-то пошел…

Чел очнулся от ощущения прохлады, мягко его обволакивающей. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой молочно-белое пространство, уходящее в бесконечность, и в этой пустоте что-то ужасно далекое пульсировало, билось, словно пыталось вырваться из плена пелены, но это ему не удавалось. Прохлада исходила из этого пространства, приятно было парить и парить, не думая ни о чем.

…Чел приподнялся, сбросил мокрое полотенце с лица и уставился на Кришну, пытаясь окончательно прийти в себя.

Кришна звякал каким-то пузырьком и судорожно капал из него в стакан. Обернувшись, он облегченно вздохнул и поднес его к губам Чела. Выпив что-то горькое, Чел попросил пива и сделал несколько глотков.

— Чел, на тебе лица не было. Ты ввалился в рубку и рухнул, как подкошенный… — промолвил Кришна растерянно.

Чел тряхнул головой, стараясь сосредоточиться и вспомнить все то, что с ним произошло. Вспоминалось что-то обрывистое, не связанное друг с другом: коридор, вода, стена… «Сердечко, что-ли, пошаливает?»

— КоК! — Воскликнул вдруг Чел, озаренный возможной догадкой, — дай картинку грузового и проверь, нет ли какой утечки!

— Контейнера? — Понял его Кришна, он раздумывая мгновение, затем рванулся к двери и скрылся.

— Кришна, назад — заорал Чел, поднимаясь из кресла. Он услышал, как Кришна хлопнул дверью и вернулся в рубку.

— Я запер дверь, Чел… KoK!.. КоК!!

Чел нажал на сигнал общей тревоги. Сигнал не сработал. КоК молчал. В возникшей тишине что-то отчетливо хрустнуло в недрах компьютерного центра…

Чел услышал давно забытую мелодию блюза… Кришна смешно выпучил глаза и оскалился… Свет на экране медленно померк, в рубке тоже… Двигатели рванули и отключились…

И все погрузилось во тьму.

17

Чел летел в пространстве, легко управляя своим невесомым телом. Он чувствовал себя огромным и всесильным. Небесные сферы крутились, переливаясь разноцветными огнями, похожие на причудливый, странный салют. Чел с разгону пронизывал их, вертел, упиваясь могуществом, смеялся и кричал от восторга. Движение руки — и огромные звезды вспыхивали термоядерными кострами, космическая пыль биллионами точечных уколов пронизывала тело, вызывая ответную дрожь эластичного покрова. Вытянув вперед руки, он, как глубоководный ныряльщик, погружался в кипящую массу звезд, чтобы вынырнуть с другой стороны еще более посвежевшим и обновленным…

И он летел и летел в пустоте, закрыв глаза, раскинув руки, не чувствуя ни времени, ни пространства, ни самого себя…

Внезапно он очнулся, хотя ощущение полета все еще жило в каждой клеточке тела. Полная тишина и темнота вокруг словно бы продолжали сновидения, но Чел почувствовал легкую головную боль и окончательно вернулся в реальность. Из кресла, в котором он сидел, Чел потянулся к пульту и включил поочередно все системы корабля. Тускло замерцал экран, включился свет, приборы, индикаторы.

На полу в центре рубки тихо постанывал Кришна. Но вот и он тоже приподнял голову, посмотрел вокруг невидящим взором, и медленно в его взгляде начали проскакивать проблески сосредоточенности и мысли. Он увидел Чела, открыл рот и промычал что-то невразумительное, сел, как в замедленной съемке, повертел головой, и наваждение постепенно отступило.

— Чел, что это было?

По экрану пробежали световые пятна, искорки, какие-то цифры, образы и, наконец, установилось нормальное изображение.

— КоК… КоК!

— Да… шеф.

— Как ты себя чувствуешь?

— Шеф… после ремонта я такой же, как прежде. Я готов к работе, шеф.

— А-аа… Дай картинку грузового.

— Грузового, шеф?

— Да, грузового отсека, КоК, картинку.

На экране появилось изображение грузового отсека. Четыре контейнера стояли как обычно. Пятый лежал на боку с лопнувшим швом на стыке стенок. В остальном все было без изменений.

— Все понятно, КоК. Теперь по очереди все отсеки.

Везде было, как прежде, разве что пыль покрывала все видимое больше обычного.

— КоК, прокрути в памяти все самые последние минуты.

КоК после некоторого молчания стал вспоминать:

— Согласно инструкциям и указаниям была внесена коррекция полета… э-э-э… затем выключение систем двигателя, внутренней сети… Дальше все.

— Где мы сейчас находимся и сколько времени прошло, ты можешь сказать?

— Насчет времени — ничего сказать не могу, а находимся мы в северо-восточной части, в квадрате 352–710–790… Отклонение от курса — сто пятьдесят тысяч парсеков.

Кришна присвистнул:

— Так это несколько недель полета. Не может быть, Чел!

Чел махнул рукой:

— КоК, заблокируй двери грузового и выкачай воздух… Впрочем, воздух не надо, могут полопаться.

— Сделано, шеф.

— Теперь поройся в картах и высчитай курс на ближайшую станцию.

— А мы и находимся на одной из станций, шеф, — радостно доложил КоК.

— Что-о?

На экране застыли звезды и ничего не было видно. КоК догадался дать круговой обзор, и они увидели, что их звездолет пристыкован к огромной станций.

— Станция техобслуживания, марка — ТО-5А! — Блеснув знаниями, гордо доложил КоК.

— И долго мы здесь торчим?

— Не могу знать!

— Ффу ты, ну ты… Бред какой-то… Она хоть жилая? Почему нет связи и огней?

— Шеф, я бы с удовольствием сам там побывал и выяснил, что к чему, только, боюсь, мне трудно будет приподнять свой припаянный зад.

— Заткнись!

Чел поерзал в кресле, достал пару бутылочек пива и привычным движением…

— Шеф!! Мы пристыкованы!!

…открыл их одна об другую, усмехаясь. Они с Кришной осушили бутылки и почувствовали некоторое облегчение.

— Ну что, Криш, мы так можем сидеть и сидеть. Думай — не думай, а идти надо… Надеваем костюмчики, а мыться-бриться будем потом.

18

На станции царила тишина и покой. Не работали цеха, конвейеры, двигатели, никто не ходил по коридору, лишь тускло светили холодным неоновым светом лампы коридора. Разгерметизации не было, но, на всякий случай, они не снимали скафандры. Открывая и закрывая двери, они удивленно шли по коридору, оставляя после себя следы на пыльном кафеле.

Прочитав на одной из дверей «Операторская», Чел толкнул ее плечом, и они вошли. За центральным пультом сидел какой-то толстячок и жевал что-то из консервов. Увидев их, он выпучил глаза, подскочил и согнулся в сильном кашле. Проводив застрявшее дальше по маршруту, он испуганно выглянул из-под стола и поднял руки вверх.

Чел с Кришной неторопливо подошли к толстяку. Чел начал раскручивать шлем. Кришна присел на край стола и поднял к лицу стоявшую там бутылку:

— Чел, похоже, во всей вселенной нет более благородного напитка, чем «Белая лошадь», — И тоже стал освобождаться от скафандра.

Толстяк не проронил ни слова, только хлопал глазами, стараясь смотреть на обоих сразу. Чел, положив шлем на стол, подмигнул толстяку и поинтересовался:

— Ну и как идет работа! Заказов много?

Не получив ответа, он обратился к Кришне:

— Похоже, что на станции больше никого. Так, что ли? — Он повернулся к толстяку. Толстяк, наконец, пришел в себя, опустил руки и проворчал:

— Какая тут работа… Вы что, издалека?

— Ну.

— Как только пролетели… — удивился толстяк. — Вы что, не в курсе?

— А что такое?

— Война идет.

— Давно?

— Давно.

— И что за война?

— Чел, какая может быть война?

— Подожди. Так кто с кем воюет?

— А кто его теперь знает… Наши с вашими.

— А «наши» — это кто?

— Тутошние, местные с Северо-Востока… А вы, случаем, не десант?

— Десант, десант, успокойся. Давай толком, по-порядку.

И толстяк поведал историю о местной планете, обитатели которой, люди религиозные, в последние годы как с ума посходили на этой почве… ждут какого-то пришествия, якобы описанного в ихней «Книге Судеб»… постоянные культовые обряды, хотя большинство прозябает в нищете, торговля свернулась… Потом, говорят, власть захватила кучка фанатиков и после переворота началась настоящая бойня… Все ближайшие станции либо разрушены, либо захвачены. Сам он сумел спрятаться, остальных увели… Теперь живет тем, что подбирает части, а то и целые спутники, остающиеся после набегов, а улетать на этой тихоходке боится.

— Ну и сдохнешь так когда-нибудь с голоду, либо свихнешься от страха.

— А что делать, что делать? Вчера вас вот подобрал, хотел посмотреть, что это за штука такая… ни света, ни связи… Для маскировки?

— Для маскировки, для маскировки. Есть там у нас чудные маскировочные контейнеры… Открыл — бац! И отключился вместе со всей электроникой…. Сволочь белобрысая… Впрочем, сам должен был догадаться, что везу, — бурчал Чел.

— Так ты знаешь, что в контейнерах, Чел?

— Ты-то сам, бывший полицейский, еще не догадался?

— Рэк, что-ли?

— Рэк, что же еще. Последний писк. Я видел, как балдеют и люди, и роботы. Волновое воздействие, полная отключка. Привычки не вызывает, зато крыша быстро съезжает… Что будем делать, Криш?

— Как отсюда выбраться? Да разогнаться как следует в облет этих фанатиков. Знать бы только, где сейчас воюют… Можно опять все отключить.

Толстяк взял бутылку виски, закинул пару глотков в горло и решительно попросил:

— Берите меня с собой. Я эти места знаю, У меня и оружие имеется.

— Что возьмем — само собой. А насчет наркотиков, Криш, думаю, выбрасывать не будем и, даст бог, выберемся — сдадим Старполу, пусть сами разбираются.

— О'кей, Чел, — согласился Кришна и обратился к толстяку. — Ну где там твое оружие?

Они прошли в складские помещения и толстяк, которого звали Бумба, показал на опечатанную дверь. Замок, впрочем, был взломан, и внутри они не нашли ничего хорошего. По-видимому, Фанаты мимо не прошли. Из старья они выбрали пару лучевых пистолетов, да Чел взял еще зачем-то тяжелый железный револьвер, вообще непонятно как сюда попавший.

Захватив все запасы продовольствия, они забрались в звездолет и отчалили. Чел расположился в кресле и строго-настрого приказал КоКу следить в оба глаза, или сколько там у него, за обстановкой, и чуть что — мгновенно выключать все системы. «Кроме подачи воздуха», — подумав, добавил Чел. Он привычным движением хлопнул пробкой, и корабль пошел на разгон… Бумба явно соскучился по общению, повеселел и стал рассказывать анекдоты из жизни фанатиков.

19

Еще двое суток они летели спокойно, не встречая никого на своем пути. Дежурили они по очереди и даже во время сна не снимали скафандров. Беспокойство постепенно уходило, Чел уже обдумывал дальнейшие планы, как их атаковали.

Атака произошла совершенно неожиданно для них. КоК ничего не заметил, кто и откуда стрелял, он успел лишь произнести: «Внимание, шеф! Слева по курсу ракета…», как их тряхнуло так, что Чел вылетел из кресла. Звездолет, страшно заскрежетав, развернулся, рвануло бак, и он завертелся волчком, как подбитый койот, расшвыривая вокруг себя громады запасных баков, антенны, какие-то куски металла…

Обзорный экран лопнул, как мыльный пузырь, освобожденный воздух устремился в пространство, прихватив с собою все, что только возможно. Чел не успел ничего сообразить, не успел ничего сказать, как его выбросило воздушной волной в пустоту. Он не успел даже осознать в полной мере опасность, как все случившееся осталось позади. Вокруг него вертелся и агонизировал его родной звездолет, разбрасывая то, что не успело разрушиться сразу после взрыва.

Кришну и Бумбу он не видел и не знал, что с ними. Связь молчала. Звездолет удалялся. Чел включил автономные двигатели и остановил вращение. Прикинув, что догнать звездолет ему уже не удастся, он все же потратил значительное количество энергии на собственное торможение и стал внимательно осматривать видимое пространство… Единственный вариант спасения теперь состоял в том, что его могут подобрать нападавшие. Поэтому он, как только опомнился, включил связь и постоянно вызывал Кришну, хотя понимал, что сам не погиб только по счастливой случайности, и что спутникам могло так не повезти, как ему. Мимо проплывали осколки, бутылки, разбитые двери, вывороченное кресло — все вперемешку с каким-то мусором и пылью, Он стал лавировать и искать спутников. На глаза ему попался метрах в пятидесяти пустой шлем, подобрав который, Чел попытался определить, из запасных он, или чей-то.

— Сволочи вы вес!.. Дерьмо собачье! ….! — Зло поливал эфир руганью Чел, но ответом ему было молчание. Совсем отчаявшись, он все же решил не отставать слишком от звездолета и выработал все, ресурсы передвижения. Теперь ему оставалось уповать только на бога, но в него Чел не верил.

Он что-то бормотал, то кричал, иногда ему слышались чьи-то голоса, и Мел требовал повторить ответ, но ответа в очередной раз не было, и Чел замолчал, покорившись судьбе.

Ему казалось, что прошла целая вечность, он удивился, почему все еще дышит и почему кислород, запасов которого хватало лишь на десять часов, продолжает поступать исправно в легкие.

Но всему приходит конец. Пришел конец и мучениям Чела. Ему повезло, подплывшая шлюпка втянула его внутрь.

20

Какие-то люди в стандартной зеленой форме молча освободили Чела от скафандра и отвели, толкая в спину оружием, в узкую темную каюту. На вопросы они не отвечали, а за ругань Чел тут же получил по почкам. «Хоть не глухие!», — оскалясь на удар, процедил Чел.

…Следующие дни он провел в одиночестве, пытаясь стучать в стены, разговорить охранников, но за каждую новую инициативу приходилось расплачиваться общим ухудшением здоровья. Приходя каждый раз в себя и немного оправясь, он требовал начальство, грозил судом, настаивал на соблюдении прав Человека… и все повторялось по новому кругу… В конце концов здравый смысл взял вверх, Чел решил поберечь здоровье.

Его так никуда и не вызывали, но, когда он почувствовал, что корабль захватчиков начал длительное торможение, стало понятно, что скоро все прояснится.

…Его перевели в посадочную шлюпку, которая, нырнув в атмосферу планеты, в скором времени уже неслась над каким-то городом, пока не села на аэродром. Но и тут с ним не церемонились, затолкали в фургон грузовика и отвезли в тюрьму. В настоящей планетарной тюрьме Чел еще ни разу не бывал, и более бывать вряд ли захотел бы. Недели за две он здорово похудел, оброс длинной щетиной и стал чувствовать, что потихоньку начинает сдавать. Ежедневные порции хлеба и воды он съедал автоматически, отрешенно гадил в бачок и спал без сновидений на подстилке в углу камеры. Единственным развлечением служило раздавливать на себе каких-то насекомых еще до того, как те вопьются в кожу, но это удавалось редко. Иногда его избивали, но не сильно, просто для порядка.

Но Чел все ждал и ждал, надеясь получить если не объяснений своих «преступлений», то хотя бы оглашения срока, который он получил. И вот настал день, когда двери камеры открылись и вошедшие, судя по всему, высшие офицеры вежливо пригласили Чела на выход. Проходя через тюрьму, он отметил, что ни на лестничных клетках, ни во дворе не было ни одного надзирателя или заключенного. Так, тайком, он был перевезен в центральное здание города. Его со всеми предосторожностями провели в боковую дверь огромного не то храма, не то государственного учреждения.

И еще он успел заметить многочисленные портреты… самого себя. Крупным планом над входом. Огромное изображение вовсю стену напротив. Его заросшее лицо с внимательно смотрящим взором.

Чела привели в небольшую комнату, просто обставленную. На единственном, выходящем за рамки этой спартанской обстановки, длинном диване восседал серьезный, еще не старый человек в военной форме. Чел остановился напротив, и некоторое время его бесцеремонно рассматривали сидящие тут же, вокруг предводителя, его несколько, по-видимому, советников. Человек напротив смотрел прямо в глаза Челу, и по выражению его лица ничего нельзя было определить. Один из советников наклонился к главному и что-то ему тихо сказал. Главный усмехнулся и откинулся на диване. Чел первым нарушил затянувшуюся паузу:

— Что вам от меня нужно? Где мои спутники по кораблю?

Главный после короткого молчания подался вперед и бросил:

— Говорим здесь только мы… Когда будет нужно говорить тебе, мы скажем… Я, думаю, он подойдет, — полувопросительно-полуутвердительно обратился он к советникам и повернулся к Челу. — Тебе повезло, вонючий шакал. Ты будешь нашим богом.

И он захохотал вместе с остальными. Затем приподнял руку вверх и воцарилось молчание. Он продолжал:

— Ты будешь выполнять все то, что тебе скажут. Лишнее слово, произнесенное тобой, будет тебе приговором. Уведите.

И Чела с такими же предосторожностями отвезли назад.

21

Около недели Чела держали и тюрьме, но отношение к нему несколько изменилось Сменились надзиратели, прекратились побои, стали лучше кормить. После того, как его привезли назад, ему вручили листки с текстом — он должен был заучить его наизусть. Состоялась и проверка, где Челу пришлось повторить все написанное. Текст состоял из того, что он, Бог, явился, чтобы спасти род людской, исцелить больных и навести на путь истинный заблудших, а так же покарать неверных. Всю эту прокламацию нужно преподнести всем верующим в день Святого Пришествия перед многотысячной толпой и перед телекамерой — репортаж будет вестись на всю планету. Челу посоветовали как следует подготовиться, чтобы, не дай бог, у народа не возникло сомнений. Для этой цели в камеру доставили зеркало и видео, чтобы Чел как следует отрепетировал речь. «Насильно становиться „Богом“? — думал Чел. — Ладно, вы получите своего Бога, только мы еще посмотрим, что из этого выйдет… Так просто использовать и убрать не получится». Чтобы его поведение не вызывало подозрений, Чел исправно выполнял то, что ему говорили. По-видимому, его старание было отмечено, и надзор несколько поослаб. Чел попытался, однако, выяснить, что же произошло с Кришной и Бумбой, но главный пресек разговор тут же, заметив, впрочем, что таких он не знает… Так пролетела неделя…

Ранним утром, едва забрезжил рассвет, Чела подняли и заставили облачиться в длинный белый балахон… Затем он повторил вновь все свое выступление, повышая, где надо, интонацию, и даже доводя речь до громового голоса, жестко жестикулируя руками. Во время последней репетиции он видел, какое впечатление производит все сказанное на тех, кто помогал ему одеваться. Грозно посмотрев на помощников, Чел рыкнул, чтобы они не копошились и сразу везли его на площадь, и его несколько растерявшиеся опекуны тут же обещались все исполнить.

Но когда его привезли ко дворцу и передали в другие руки, а тех, кто его сопровождал, быстро загнали в машину и куда-то увезли, Чел понял, что не все так просто. Главный со свитой уже готовы были к выходу и ждали, когда привезут Чела. Видно было, что они тоже волновались, хотя и старались это скрывать. Гул толпы доносился с площади, по его мощи Чел понял, что народу собралось сотни тысяч. Еще никогда Челу не доводилось видеть такую массу людей, тем более выступать перед ней, и, хотя все его действия были отрепетированы в жестах и словах до мелочей и все выступление находилось под контролем, Чел чувствовал внутренний душевный подъем, который ему, наверно, передавался через стены дворца.

…Он вышел в сопровождении всей свиты на высочайшую трибуну, и толпа замерла. Не слышно было никаких криков, разговора — все, казалось отсюда, с высоты, затаили дыхание. Чел под объективом телекамер неторопливо осматривал толпу, и если бы видел сейчас себя со стороны, то вряд ли признал бы себя. Он махнул рукой и возвестил о том, что он услышал голос верующих, и пришел, чтобы спасти и защитить… Рев толпы заглушил даже собственный его голос, и Чел, выждав немного, поднял руку и воцарилась тишина. И он продолжал заготовленную речь, и обещал в конце явить всем чудо, и он окончил речь и простер руки над площадью, как и было написано в конце «сценария»… Восходящее солнце на горизонте оказалось в его ладонях. Неведомая сила подхватила его и понесла над площадью, и он касался всех своим развевающимся балахоном, и слепые — прозревали, глухие — слышали, калеки — исцелялись. Он чувствовал в этом полете чуть знакомую ирреальность происходящего и неимоверным напряжением воли пытался вспомнить… вспомнить… Ослепительное солнце приблизилось, сделалось огромным, похожим на огненный океан, Чел, воздушный и невесомый, огромный, и всесильный нырнул в кипящую массу звезды…

Медленно приходя в себя, Чел с удивлением осматривался вокруг. Рядом с ним на трибуне лежали вповалку люди в зеленой одежде, среди которых Чел признал окружение Главного и его самого, лежащего ничком, раскинув руки. Струйка крови вытекала из-под лица Главного и скрывалась под опрокинутой телекамерой. Полная тишина оглушила Чела, не слышно было дыхания лежащих и только по собственному тяжелому дыханию Чел понял, что он не оглох.

Он поднялся и, шатаясь, стал выбираться с балкона, переступая лежащих. Медленно возвращалась память о последних минутах. Чел вдруг все вспомнил. Он осмотрелся в коридоре дворца и, оглядываясь, побежал к выходу. И только гулкое эхо его шагов сопровождало его бег. И тут до него дошло объяснение всего происходящего: и то, что в конце его речи они использовали рэк, и то, что они переборщили с дозой, вполне возможно, вскрыв весь контейнер, и то, что этот момент нельзя упускать. Но куда бежать и что делать дальше, Чел не знал. Во всяком случае, появилась возможность спастись, и Чел, прыгая по ступенькам лестницы, на ходу прикидывал все варианты. В это время он заметил, что среди толпы лежащих людей началось шевеление многие садились, некоторые уже стоили. Подобрав в руки длинный подол балахона, Чел с ходу ударил начинающего приходить в себя человека из охраны дворца, вынул из руки того мегафон и замедлил движение, осматриваясь. Он подошел вплотную к полубессознательной шевелящейся массе и стал взбираться на выступ здания. Получилось вполне неплохое место для обзора — нечто вроде импровизированной трибуны. Постепенно отдельные крики и голоса превратились в беспрерывный рокот, который набирал силу. Все большее и большее число людей видели перед собой сурово и непреклонно стоящего Мессию, спокойно оглядывающего рабов божиих. Он лишь изредка бросал быстрые взгляды по сторонам, тут же вновь обращая свой взор на покрытую людьми площадь. Вот он взмахнул рукой как тогда, когда явилось чудо, и толпа жадно замерла, готовая внимать божественным словам. И Чел поведал им историю о долгих странствиях, как он спешил им, на помощь, чтобы отблагодарить верных и наказать неверных. И что, явившись на их планету (Чел до сих пор не знал ее названия), он обнаружил упадок и разруху, больно ранившую его сердце, и что он знает всех виновников несчастий и бед, и что наказать их должны они сами по своему усмотрению, помня Святое Учение, но не забывая сотворенного теми непростительного греха.

— Кто они?.. Кто?.. Назови их! — Начала бесноваться толпа.

И Чел вскинул руку вверх, и назвал, и толпа замерла, не веря в услышанное, а Мессия стоял спокойно смотрел на растерявшееся море людских голов.

— Братья мои! — Старался говорить проникновенно и громко Мессия — Вера и разум требуют того, и да свершится правое дело!

И он опустил скорбно голову.

Чел слышал, как начали набирать обороты маховики ненависти и мести за обман, как сквозь шум все чаще и чаще слышались призывы к смерти предателей и неверных. И вот толпа, качнувшись раз, другой, словно проверяя собственную решимость, хлынула на ступени. Рев прокатился по площади, и он не стихал до тех пор, пока сверху, с балкона, не были скинуты все отродья сатаны…

22

Второй день Чел сидел в одной из комнат дворца, вслушиваясь в тихий говор проходящих и сидящих за дверью людей, и не знал, что происходит снаружи. Иногда ему казалось, что всем уже стало нее ясно, и скоро его скинут так же, как предшественников. Он вообще не знал, что должен делать сошедший с небес, и может ли он попросить себе пищу, или для этого нужно сотворять ее самому, и какой именно из религий он принадлежит, и вообще, где находится. Множество вопросов настолько запутали Чела, и настолько он чувствовал себя разбитым, что, не будь у него желудка, он сам так бы и не вышел из добровольного затворничества. К тому же Чел чувствовал, что выбранное поведение в образе бога является единственно приемлемым для собственной безопасности, но на постоянное внутреннее напряжение ему вряд ли бы хватило сил. «Как бы то ни было, а есть охота… Бог я, или не Бог, в конце концов!» — решил Чел и приоткрыл дверь. Тотчас сидевшие в коридоре попадали ниц. Он знаком показал одному из них войти и, пропустив внутрь, запер дверь.

— Не волнуйся, сын мой! — Промолвил Мессия, поднимая на ноги целовавшего его одежду человека. — Расскажи о своих проблемах, и я тебе помогу. Но перед этим принеси мне то, что ты ешь сам и поделись пищей телесной, этим ты снимешь с себя все грехи, совершенные тобой.

Вошедший, не смея взглянуть ему в лицо, вышел в отпертую Челом дверь. Чел приник к скважине, стараясь понять, что там будет происходить. Но очень недолго простоял склоненный к замочной скважине Чел — у двери кто-то остановился и ему пришлось отпрянуть подальше:

— Войди, сын мой!

Вошедший держал перед собой поднос, уставленный хлебом и какими-то фруктами. Они сели за стол, Чел отломил кусочек хлеба и стал его посасывать, стараясь не чмокать. А вошедший стал рассказывать о своих грехах и каяться, о своих проблемах и сокрушаться, о своей к нему любви и благоговеть. Выслушав, Чел, молча выпроводил его за дверь и велел доставить к нему того, кто сейчас исполняет его волю народу, а сам тем временем принялся утолять голод. Но не успел Чел как следует подкрепиться и доесть какой-то фрукт, как в дверь постучали и на пороге показался военный. С разрешения Чела он прошел в комнату и положил на стол папку с документами.

— Разрешите присесть? — Спросил военный и тут же бухнулся на стул. — Я — верховный главнокомандующий, генерал. А вы кто такой?

— Я… Бог, — промямлил Чел, несколько растерявшись под напором такой наглости генерала, и тоже уселся на стул.

Генерал оглядел Чела как следует и признал:

— Похож, похож… Однако к делу. Это мои хлопцы подобрали тебя около твоего разбитого миной корыта, так что не будем трогать Бога. Бог ты только для них! — Генерал махнул рукой. Но затем резко обернулся и дальше продолжал говорить тише. — Знаешь что… как тебя?

— Чел.

— Знаешь что, Чел, — глухо проговорил генерал. — У меня к тебе предложение. Ты здорово влип, и шагу не сможешь ступить без того, чтобы от тебя не требовали чудес и чудес. Сам понимаешь, бесконечно это продолжаться не может. Поэтому предлагаю тебе тихо слинять, звездолет я тебе выделю. За это ты назовешь меня своим преемником… Предложение понятно?

Чел положил огрызок фрукта на стол. Он не торопясь вытер руки об одежду и посмотрел на генерала. Генерал в ожидании сцепил руки и мрачно уставился на пол.

— Какие гарантии, что я улечу, и что меня кто-нибудь где-нибудь не ликвидирует?

— Никаких. — Уверенно ответил генерал. Кроме тех, что за твоим отлетом… м-м-м… вознесением будет вестись репортаж на всю планету. Мне невыгодно тебя убирать… А какие гарантии, что ты не выйдешь и не объявишь меня неверным?

Они усмехнулись друг другу.

— Вот что, генерал. Мне нужны сведения о моих спутниках… Их подобрали?

Генерал скривился, встал с кресла и тяжело заходил по комнате:

— Сейчас кругом идут военные действия. Коалиция Востока сильна, и разбить ее мы можем только с помощью мужества и веры…

— Где мои спутники, генерал?

— …С помощью мужества и веры… М-да. Вы должны выступить перед народом с речью о нашей непременной победе в священной войне… Честно говоря, бои идут тяжелые, Коалиция применила какие-то новые вооружения на своих спутниках. Несколько переговоров удалось перехватить нашему доблестному флоту — те спутники называют друг друга киберами. Вам что-нибудь известно о них?

— Нет. Но я повторяю свой вопрос.

— Да, да… Мы кого-то гам выловили еще. За последний месяц человек сорок-пятьдесят… В условиях военного времени все военнопленные и изменники веры ссылаются на принудительные работы на планету Цветов… Прошел уже немалый срок. К тому же, имен не спрашивают. Если и живы, то среди десятков тысяч найти будет довольно трудно. Ты и сам там мог оказаться… Во всяком случае, я отдам распоряжение.

— Без них я не буду выступать. И если, генерал…

— Хорошо. Я постараюсь сделать все, что возможно. Только хороших вестей не жди. С планеты Цветов никто еще не возвращался назад… Да и не все еще в моей власти. Я же тебе говорю…

— Если это поможет делу, генерал, я готов назначить вас наместником. Только после вступления я остаюсь здесь до их возвращения. Этот вариант устраивает?

— Значит, мы договорились. В таком случае, митинг мы проведем завтра же… Все.

Чел отвернулся, чтобы не протягивать руки, подождал, пока генерал не вышел. «Во всяком случае, все не так плохо. Главное — есть шансы их спасти, если они живы… А с генералом надо держать ухо востро». — Подумал Чел. Его тут же потянуло спать — сказалось напряжение последних дней…

…Наутро к нему постучался генерал, и они прикинули будущее выступление, чтобы оно устроило обоих. Чел решительно отказался призывать к «священной войне», к тому же он вдруг вспомнил что Кришна как-то рассказывал ему о киберах-убийцах и все, что он вспомнил, рассказал генералу, посоветовав одуматься. Тот помрачнел еще больше, но в глазах его засверкали яростные огни:

— Мы сломаем шею этим металлическим чудовищам!.. Утром мне передали последнюю сводку — двое уже уничтожены, несмотря на потери. Но нашу армию и наш народ не поставить на колени!

И тут до Чела дошло в полной мере, какую опасность для жизни народа своей же планеты представляет этот фанатик. Ему стало страшно от того, что он будет этому Способствовать… С другой стороны, если бы генерал привел тот час Кришну и того же Бумбу, Чел вряд ли бы долго рассуждал.

— Кстати, генерал, какие новости с планеты Цветов?

Генерал удивленно посмотрел на Чела:

— Ах, да… Тебе местонахождение неизвестно. Дело в том, что до этой планеты дней двадцать пути. В лучшем случае, они сами, или известие о них будет доставлено через сорок дней… Символически печальная цифра, не так ли? Я просто предупреждаю еще раз, что шансов мало.

— Спасибо, генерал. Придется подождать.

— Сорок дней — большой срок. Ты можешь полететь туда на корабле в сопровождении преданных мне людей хоть сегодня. Думаю, весть о Боге дойдет туда раньше вас… Я даже согласен освободить всех заключенных от работ и убрать с планеты всю охрану — все равно это придется сделать для усиления армии. — Рассуждал вслух генерал, даже не глядя на Чела. — Выигрыш во времени налицо, это самое мудрое, что мы можем предпринять.

Чел решил действовать на свой страх и риск.

— А остальное командование не будет против?

Генерал поднял брови:

— Остальное?.. Вся власть у меня в руках. Выше меня разве что Господь Бог… Сейчас все ждут, что скажешь им ты, а дальше можешь не беспокоиться, я все организую.

Чел в это время медленно прохаживался по комнате, прикидывая в последний момент все возможные последствия. Он решил, что поступит правильно. Словно раздумывая, он неторопливо зашел за спину генерала, взял тяжелый стул и, стараясь не убить, опустил его на генеральскую голову.

Оттащив тяжелое тело в угол, он воткнул в рот кляп и связал генерала шнуром от настольной лампы, решив, что генералу лучше пока полежать здесь, а сам, отдышавшись и успокоившись, направился на балкон — подходило время выступления.

Гудящая и наполненная людьми площадь была похожа на огромный улей. Чел опять почувствовал волнение, но гораздо меньшее. Он знал, что ему нужно сказать, хотя и не знал, как на это отреагируют. Но это был единственный шанс. Мелькнула шальная мысль о том, что еще несколько обращений к народу — он привыкнет к божественной своей сущности… А потом и вовсе тут останется пудрить людям мозги. «Шуточки, шуточки… — Чел в почтительно коленопреклоненном молчании окружающих следовал на балкон. — Сейчас тебе будут шуточки. Не забыть бы о помиловании всех… об отмене боевых действий… Сказать, что я — единый для всех бог, и имя мне — Человек?!.. Убьют еще, заразы… Зато потом сюда будут съезжаться паломники новой веры, молиться за самих себя… Однако, от этого не сладче. О чем еще? Чтобы подали корабль для инспекции планеты Цветов! А дадут ли? Скажут — лети так… и полечу, с балкона».

Чел вышел на трибуну, стараясь сохранять необходимое выражение лица. Рев толпы приветствовал его. Чел поднял руку, и все замерли. Лишь тихий звук, похожий на свист, нарушал тишину.

— Я пришел сюда… — Спокойно зазвучал голос Чела, усиленный в тысячи раз. — …чтобы сообщить вам… одно известие. Оно касается каждого из вас, и я хочу, чтобы вы восприняли его всем сердцем и разумом… Дело в том, что я — ваш Бог — говорю вам… Я явлю свое последнее чудо. Я растворюсь в каждом из вас, и каждый из вас будет равным Богу… А сам стану таким же, как любой из вас — смертным… И не будет больше меня во веки веков! — Чел повысил голос — Но останутся люди, и они будут рождаться и умирать! И каждый из них будет равен другому, и не станет в мире унижений, не будет места распрям и войнам, ибо все люди будут равны и достойны уважения… Верьте в себя! — «Черт возьми!» — Хотел добавить Чел, но вовремя сдержался.

Толпа внимала и молчала. «Понимают ли они вообще, о чем я говорю?»

— Чуда… чуда… — Еле слышные отдельные крики доносились до Чела сквозь нарастающий свист. «Откуда это?» — Подумал Чел и глянул на телевизионщиков. Те возились с аппаратурой, ничего не понимая.

— Чуда. Чуда! Чуда!!! — Подхватила толпа. Она все громче и громче подхватывала призыв, подтягиваясь ближе к трибуне. «Как бы не возникло давки», — подумал Чел, и тут свист стал отчетливо нарастать. Толпа ахнула, заревела, заколебалась. Чел поднял голову. В небе светился огромный шар, увеличиваясь в размерах…

Шар повис над площадью. От него отрывались в разные стороны и гасли язычки света. Один из них стал расти в сторону трибуны. Операторы разинули рты, бросили камеры и сбежали. Чела толкнуло в грудь, подхватило что-то и подняло над трибуной. Он попытался сопротивляться, но его сопротивление было похоже на копошение мухи в стакане воды. В тому же его немного ослепило, а может и оглушило, потому что площади он больше не видел и не слышал.

…Потом стало темно. Темно и тепло. И даже удобно. Чел пошарил руками по сторонам — кажется, он сидел на диване. Ему стало даже весело — бояться он начинал разучиваться.

— Эй, вы! Кто там?! — Крикнул Чел, определяя по звуку довольно небольшое помещение. — Кофе в постель!

И разлегся на диване, если это был диван, и уснул, если это можно назвать сном.

…Он проснулся, но открывать глаза не хотелось. «Вознесение все-таки состоялось, — вспомнил Чел. — Да еще какое… Неужели НЛО?» В другую разумную жизнь он, откровенно, не очень-то верил. А вдруг попал сейчас к гуманоидам, или, не дай бог, еще к кому… «Что же, придется изменить взгляды». Такого класса корабля он не видел нигде, а о таком способе транспортировки, или спасения (а, может, похищения?) и не слышал. Во всяком случае, диван мягкий, и тепло (он открыл глаза), и светло, и мухи не кусают. Рядышком на тумбочке стоял стакан с дымящимся, судя по запаху, кофе. Он сел на диване (а это действительно был самый обычный диван), попробовал кофе (а вот кофе — дрянь) и осмотрелся. «Похоже на номер задрипанной гостиницы», — усмехнулся Чел, ожидая, когда же явятся хозяева. Кофе он допил, но никто не явился. «А куда им являться? — Продолжал веселиться Чел. — здесь даже и двери нет». Он слез с дивана, обошел комнатушку и простучал все стены и подозрительные места, и сел назад в недоумении. «Вероятно, это — формы волновой жизни» — решил, наконец, Чел и успокоился. Кришна что-то там такое как-то говорил.

Тут диван резко провалился вниз вместе с Челом. Промелькнуло несколько этажей, Чел ухватился за спинку. От крутого падения внизу живота неприятно закололо. Резкое торможение — и Чел оказался в рубке управления. Это он понял сразу. Причем, многое было знакомо. «Все-таки наша штука». — мелькнуло в голове, и Чел услышал голос:

— Укажи нам путь.

Голос явно машинный. Значит, машина хочет, чтобы он ею управлял.

— Куда? — Осторожно спросил Чел.

— Сам знаешь куда, — бесстрастно отреагировала машина.

Чел пожал плечами:

— Тогда — экран.

Вспыхнул экран.

— Квадрат?

— 195–774–510.

— Тогда, — и Чел ткнул пальцем куда-то. «А все равно куда, — подумал он, — там разберемся».

Он посидел, поглядел по сторонам. Машина молчала. Челу стало скучно.

— Как там дела, дружище?

— Какие дела?

— Ну… вообще. Где Я нахожусь, и так далее…

— Флот противника разрушен. Зет — А, Зет — Б, Зет — Ц, Зет — Пи и Зет — Кю готовы к выполнению новых заданий… Но нам нужен путь. Бог знает путь. Бог указал нам путь в бессмертие. Бог сделает наши души вечными.

До Чела стало доходить. Веселость мигом улетучилась.

— Какой бог, что ты мелешь?

«Хотя, надо бы поосторожнее», — осекся Чел.

— Ты — Бог. Проверено. Мы почувствовали, когда свершалось Чудо. Мы спешили к Богу. Мы взяли Бога себе. Ты выбрал нам путь. Теперь сделай наши души вечными. Наши души хотят отнять.

«Вот те раз, опять бог. Да что же это такое? Сколько можно? — начал заводиться Чел, — однако, эмоции в сторону. Думай, Чел, думай».

— Сколько вас, и где остальные?

— Зет — А, Зет — Б, Зет — Ц, Зет — Пи и Зет — Кю. Следуем в боевом порядке по направлению в бессмертие. Хотим Чуда. Хотим много раз Чуда. Хотим вечного чуда. Сделай нам.

Чел задумался. Эти киберы могут наломать еще дров.

— У тебя есть какая-нибудь шлюпка?

— Повтори вопрос. Я не понял тебя, Бог.

— Есть у тебя на борту какая-нибудь штука, которая бы летала, причем управляемо, вне тебя?

— Есть. Ракеты класса «Я — Цель».

— Да-а. А скафандр найдется для меня?

— Скафандры стандартные. Размеры 50, 52, 54.

— На сколько хватит топлива у твоей самой мощной ракеты? И можно ли мне самому управлять ею, находясь внутри?

— Топлива хватит до любой цели ближнего космоса. Предусмотрено управление изнутри для людей — камикадзе. Запас кислорода и воды — десять суток.

— Хорошо. Я сделаю вам бессмертные души. Держите курс на ближайшую звезду.

24

Они вышли на круговую орбиту, медленно приближаясь к звезде по спирали.

Чел облачился в скафандр и сидел уже в огромной управляемой водородной бомбе. Он еле втиснулся в кабину. Внутри светился маленький экранчик, снизу в живот упирался тяжелый штурвал. Ничего больше в кабине не было.

— Меня хорошо слышно?

— Да, Бог. Мы слушаем тебя.

— Я знаю, как делать Чудо. Я сделаю вам Чудо. Я сделаю вам Вечное Чудо. Вы хотите этого?

— Да, Бог!

— Я беру управление на себя… Выключите все свои обзорные экраны… Все локаторы… Сотрите в памяти ваши координаты… Сделано?

— Да, Бог!

— Слушайте только меня. Чудо произойдет тогда, когда ты, Зет — А, отстрелишь бомбу, в которой я нахожусь — раз… Вы включите полный ход — два… Исполняйте.

Он почувствовал толчок и ускорение.

— Сделано, Бог! Мы верим тебе.

— Теперь разворот налево — три.

— Сделано. Бог!

— Теперь ждите, Через пять минут произойдет Чудо… Чел напряженно следил за экраном. Пять точек двигались по направлению к звезде. «Как бы не промахнулись».

— Бог… Бог!.. Бог!! Чел молчал.

— Бог! Мы чувствуем жар… Скоро это пройдет, Бог?.. Бог, нам больно… Сделай так, чтобы нам не было так больно, Бог… Сделай скорее Чудо, Бог… Нам больно, очень больно, Бог… Спаси нас…

— Спокойно. Потерпите немного, ребята… Еще чуть-чуть надо потерпеть…

— Мы не… бог… бог…

Пять точек плавно слились с одним из протуберанцев… Стало тихо.

Чел чувствовал себя последним дерьмом. «Как им может быть больно? Не может им быть больно!.. Что я вообще мог сделать? Сволочь, какая сволочь этот Кришна! Все люди — дерьмо!»

…Он несся по галактике с бешеной скоростью, лавируя между встречными звездами, планетами, кораблями… Как остановить эту дуру, он не знал. От ощущения такой скорости перехватывало дух. «На такой скорости и поговорить, наверно, невозможно… А если столкновение? Можно разнести в пыль приличный астероид…» К таким перегрузкам при маневрах он не привык, пару раз уже отключался, и сейчас пот заливал глаза, отекшие щеки и губы то сползали на подбородок, то упирались в надбровные дуги черепа, напрочь закрывая глаза. «С ума сойти… Так можно расползтись по скафандру как студень…» Он не знал, куда залетел, где находится… Все напоминало кошмарный сон… Сон… Он опять с трудом обогнул какую-то штуку впереди… Ракета дернулась пару раз… Он опять пришел в себя. Ничего не сотрясалось, не гудело. Тишина… Он разогнул пальцы на штурвале, и руки повисли в невесомости. На экране уже не бесились, не прыгали из угла в угол огоньки. Компьютерная игра закончилась… «Как все это надоело… — вяло думал Чел. — Надоело, надоело… Надоело».

— Приготовиться к атаке, — услышал он слабый голос в эфире.

«Сейчас впаяют… будет красивый фейерверк…»

— Пятый готов… Третий готов…

— Эй! — Крикнул он в эфир, но вместо крика вырвался жалкий хрип.

— Второй готов…

— Эй, вы, там…

«Слабо, слабо… Ну же, громче, да напрягись же! Докричись!»

— Залпом по цели…

— Отмените огонь…

— Кто нибудь слышит? Отмените огонь… Здесь человек…

— Я, первый, слышу голос… Подтвердите. Прием. Я — первый…

25

— Ну и что вы хотите доказать?… Посмотрите фактам в лицо. Вы — контрабандист. С этого начинали, скажем так. У нас в досье все о вас имеется. — Какой-то следователь (какой же по счету?) в строгом сером костюме постучал по папке. — Затем побег, захват заложника — лейтенанта Кришну… По докладной капитана Орлова вы — один из главарей мафии… Далее наш агент выловил вас, накачанных наркотой вместе с Кришной. Значит, у вас были наркотики… Ну мы с этим еще разберемся… Затем вы провоцируете войну, подбиваете народ. Это вам не удается и вы со своими киберами устраиваете побег… До этого перебив половину Флотилии Восточной Коалиции.

— Об этом мне ничего неизвестно… — ответил устало Чел.

— Как же, как же… На Флот, следующий на ликвидацию этих озверелых фанатиков, совершено нападение… Ваших рук дело…

Чел уронил голову на грудь. Он слышал какой-то голос, который то становился громче, то растворялся в тишине…

— Подследственный, не спать! Встать!!

— Я уже объяснял… Сколько можно повторять…

— На какую именно звезду упали, как вы утверждаете, киберы? Если вспомните, а я вам это настоятельно рекомендую, то можно будет провести спектр-проверку, и тогда мы вам поверим.

— А то, что я живой ушел — это не доказательство?

— Этого мало.

— Ну нет же никакой мафии — это шутка… Я действительно старался прекратить войну… О наркотиках мне ничего не известно… А киберы мне поверили… Я рулил…

— Я вижу, что Вы опять противоречите фактам. Уведите…

Чел вторую неделю торчал в следственном Изоляторе криминальной полиции, теперь уже где-то на Юге-Востоке. Он понимал, что они не имеют никаких вещественных доказательств. Ни насчет сфабрикованного побега, ни насчет недоказанного виски. И наркотиков у них нет. Киберы — вот то, из-за чего он здесь торчит. Но киберы вообще ни при чем… Надо просто продержаться еще один день. Больше держать не имеют права… А ребята дело знают… Начинаю говорить сам с собой.

И его снова вызвали на допрос. На этот раз за столом сидели человек пять. Присутствовали крупные военные и полицейские чины. Но у Чела не было сил сосредотачиваться И думать об этом…

Один из них встал и обратился к Челу:

Присаживайтесь, пожалуйста… Мы хотим вам принести извинение за все положенное по закону время следствия и причиненные неудобства. Согласитесь, есть и ваша в том вина… Только что получено подтверждение гибели всех киберов. Поэтому мы вас и вызвали в этот час. От имени всей цивилизации мы выражаем вам признательность за проявленное мужество и героизм… Вы свободны.

Военный чин подошел и крепко пожал Челу руку.

Последующие несколько дней Чел отсыпался в гостинице за казенный счет, К тому же ему подкинули немного денег на первое время. Несколько раз его вызывали еще для уточнения показаний, интересовались пребыванием в плену, уговаривали вернуться и «поработать» некоторое время «богом», т. к. после разгрома фанатиков лишь он один мог повлиять, как это надо Коалиции и всему человечеству, на эту планету.

Надо сказать, что отношение к Челу было весьма различно в разных учреждениях, и прокурор, который вел дело, окончательно запутался. Полиция предлагала надавить на Чела еще раз, подержав подольше в следственном изоляторе. Военные же предлагали наградить Орденом Героя, присвоить звание и выдать премию как спасителю человечества. Прокурор так и не решился ни на одно ни на другое. В конце концов, Чел всем порядком надоел, дело закрыли, и его оставили в покое.

…Первым делом Чел зашел в Справочную. Там он и узнал все последние новости, поинтересовался местонахождением планеты Цветов, но, похоже, в Изоляторе ему не врали — ничего о таком названии не было известно. Скорее всего, этот генерал водил его за нос. Чел подумал было, а не слетать ли туда самому опять, но пока не решил. «Кришна скорее всего погиб», — думал Чел. Но на всякий случай он оставил свои координаты на его имя, и вышел из Справочной.

Чел зашел в паб, сел за столик, заказал пиво и стал думать, как быть. Постепенно мрачное настроение сменилось неопределенно-пофигистским, и Чел в очередной раз удостоверился в полезности темного ячменного пива, которое он предпочитал всем остальным. «Как бы там ни было, а жить надо. Для начала необходимо разузнать, собираются ли ему выплатить страховку за звездолет, а если да, то подзаработав, можно купить новый… Чел усмехнулся, — „новый“ в смысле какой-нибудь еще не развалившийся до конца… И смотаться отсюда подальше… Хотя бы и поискать эту планету Цветов… Но это все потом… Потом, потом…»

Он расслабился в кресле, слушая тихую мелодию и изредка пригубляя пиво. Допив очередную кружку, он заказал официанту еще две, и тут какой-то высокий и крупный старик остановился около столика Чела и знакомым, таким знакомым громким голосом с легкой хрипотцой произнес:

— Сэр, подайте старому ластовику полкружечки пенистого темного и такого любимого им ячменного пива!

Чел удивленно вскинул глаза, всматриваясь в смеющееся лицо незнакомца. И туг его словно током шибануло и выбросило из кресла:

— Борода… Борода! Ты!!

И задохнулся. Это был Борода. Но это был другой Борода — облысевший, с седой редкой бородою и старым, очень морщинистым лицом. Лишь огоньки также поблескивали в глубине глаз… Да, пожалуй, улыбка… Но все же…

Он обнялись. Борода хлопал по спине Чела мягкой крупной рукой, продолжая куражиться:

— Старый бродяга Челли!.. Вот ты где выплыл из буйного моря космических вихрей… Ну рассказывай, выкинуло тебя штормом в разбитой шлюпке, или твой старый добрый звездолет стоит в тихой гавани, набитый сокровищами Али-Бабы?

Они оторвались, но продолжали стоять, теребя друг друга.

— Борода… Борода…

— Челли, ты всегда мне нравился своим красноречием… Помнишь, еще в колледже ты умудрился за два часа написать два предложения в сочинении?

Борода густо захохотал. Затем оторвался от Чела и, подмигнув, подтолкнул его к креслу:

— Садись, садись… Нечего зенки пялить. А ты молодец, признал в старой развалине бывшего однокашку… Эго я как-то хватанул рентгенов, да потом меня заменяли по частям. — Борода похлопал себя по груди. — Я теперь наполовину новый, как младенец. Отличные органы из пластика. Износу им нет… Даже этот… Знаешь, как бабы любят… Ха-ха-ха… Ну ладно, еще успеем об этом… Эй!

Он подозвал официанта и заказал пиво сюда и две «лошади» с собой.

— С собой не даем.

— За мной не станет, дружище… Уважь, уважь старика. — Борода вложил сотенную в руку официанту. Тот исчез.

— Челли, так какими судьбами? Я жду увлекательного рассказа о похождениях старого волка… Давай, говори, чем занимался все время, какие подвиги совершил для человечества.

— Эх, Борода, Борода… Человечество не стоит и кусочка твоей души…

— Моей пластиковой души, ха-ха.

— Да, оно не стоит и кусочка твоей пластиковой, черт, души, и у меня о нем говорить нет никакого желания. Хотя ты близок к истине, я его спас не далее как в прошлый месяц… Я вообще удивляюсь, что сижу сейчас и пью пиво… и что у меня перед глазами… Борода, черт старый… Ах, прости, прости…

— Ну вот! Начал за здравие… Борода стукнул кулаком по столу:

— Что за хныки!.. А знаешь ли ты, что в нашем славном колледже до сих пор бегают стометровку в ластах, и мое имя первого чемпиона выбито золотыми буквами на пьедестале почета. Ты — спас человечество, я — придумал для него новое соревнование. Мы не зря живем, Челли! Гляди веселей!

…Так они просидели весь вечер, вспоминая все самое хорошее, что их связывало, кружась и шутя над неудачами, отчаянно, на грани, понимая, что все давно летит в тартарары, но что жизнь все-таки, несмотря ни на что — замечательная штука, если в ней встречаются такие вот минуты, ради которых только и можно, и должно жить, и не было их счастливее ни в пабе, ни в этом городишке, ни во всей вселенной. И быть не могло…

Накачанные пивом под завязку они ввалились в гостиницу Чела и, несмотря на небольшой возникший скандал, всеми правдами и неправдами прорвались в номер и заперлись. Там они достали виски и продолжили. На стуки в дверь они не обращали никакого внимания, и их оставили в покое. В скором времени они были совсем хороши. Зато будущее ясно вырисовывалось в розовых тонах, теперь-то они не потеряются, как в былые годы, раздобудут звездолет и обязательно разыщут молодчагу Кришну, в общем, поживут еще!.. Под конец вечера Борода ничего не соображал, только обнимал Чела и то смеялся, то плакал, затем ему стало совсем плохо. Чел уложил на кровать, сам устроился на полу, и пол тут же куда-то провалился под аккомпанемент бурного храпа Бороды.

Наутро они, несмотря на состояние, оставляющее желать лучшею, все же сохранили бодрость духа. Чел, к тому же, заначил остатки, и мир вокруг опять порозовел. Как нашкодившие коты они тихонько прошмыгнули через гостиницу и направились в Страховое Агентство, куда Чел подавал заявление еще из Изолятора. По сути они не особо задерживались в пабах и барах, которые, впрочем, встречались на каждом шагу, поэтому добрались до Агентства сравнительно быстро и почти без приключений. «Самое главное — добрались!» — оптимистично подвел итог Борода и, сделав насколько возможно серьезное и решительное лицо, толкнул дверь и пропустил вперед героя космоса.

И им опять повезло, И здесь все прошло быстро и гладко, даже столь строгая и придирчивая организация не ставила палки в колеса, не понадобилось обивать пороги других ведомств, за что Чел даже простил всех лих сумасшедших военных с их манией вооружаться черт знает чем и зачем, ибо на его страховом полисе стоила печать военного ведомства с резолюцией: «Оплатить с процентами но первому требованию».

Опустив в карман чек на круглую сумму, объективно говоря, даже превышающую стоимость его бывшего корабля в лучшие его годы, Чел с Бородой, пока так фартило, решили не терять времени и направились к Бирже. По пути они опять особо не задерживались и прибыли туда с твердым намерением тут же приобрести звездолет. Что им и удалось с ходу. Взяв такси, они заехали по пути за вещичками Бороды и уже через три часа знакомились непосредственно с новым кораблем и тут же, в рубке, решили обмыть покупку, предварительно договорившись о заправке топливом, продуктами и всем необходимым.

Таким образом, весь этот канительский марафон, на который уходит обычно не одна неделя, они умудрились проскочить за один день и к вечеру уже стартовали, удивляясь собственной прыти.

…Новый борткомпьютер еще путался, когда его называли КоКом, и совершенно не реагировал на шутки Чела. «Но это дело, КоК — исправимое, — утешал компьютер Чел. — Ты у меня и в шахматы будешь играть, и анекдоты сочинять. А пока держи курс на планету Цветов», — пробормотал Чел в конце долгого и многотрудного вечера и тоже, как и Борода, заснул в кресле рубки.

27

— Ты знаешь, Чел, меня эти синтетические яйца когда-нибудь доведут! — Борода возился около плиты, весь заляпанный мукой. — Нет, сам посуди. Если уж давно натуральное мясо под запретом, то какого черта синтетику делать под настоящее… Да и делают-то дерьмово! Слушай Чел, как ты думаешь, у живых куриц яйца тоже с правосторонней резьбой?

— Они вообще без резьбы. Я видел.

— А как же их вскрывают и достают белок?

— А то ты сам не знаешь… Разбивают ножом над сковородой.

— Ну-у… А если там цыпленок?

Чел пожал плечами, продолжая нарезать хлеб.

— Чел, а как ты думаешь насчет того, чтобы завести кошку, или собаку, к примеру?

— Была у меня кошка, Борода. Мне ее сторговал один тип на Северо-Западе… Она была вся черная и здоровая… Я тогда в дальний рейс пошел, а она расти стала… Я уже и не знал, куда от нее деваться, такая она выросла. Запер в склад. Там она навела порядочек… Оказалось, этот шутник продал мне маленькую пантеру.

— Хо-хо-хо!

— Она столько ела каждый день… Но потом я к ней привык, да и она ко мне.

— Ну и летал бы с пантерой.

— А я и летал почти год… Сдохла она потом.

— А у меня белая крыса жила. Ласковая такая… Я ей самцов подсаживал, а она всех грызла… Так и не далась.

— Может быть, она тебя любила.

— А может…

Они помолчали, продолжая готовить.

— Слушай, Чел, а ты потом не встречал больше Джейн?

— Нет.

— Я, наверно, поступил по-свински…

— Да нет, Борода. Это же она тебя любила, а не ты ее.

— Это дела не меняет. Все равно извини, Чел.

— Ну а я-то здесь причем? Все произошло так, как и должно было произойти.

— Но ты же ее любил?… Я ведь об этом только потом догадался.

— Вот и молодец… Да не в обиде я! Хорош об этом.

Борода выложил узор из клубники и облегченно выдохнул:

— Ну вот, праздничный пирог и готов! Все-таки это здорово самому готовить.

Они накрыли стол. Борода, подмигнув, полез в один из шкафчиком и достал оттуда запотевшую бутылку:

— А это праздничный сюрприз. Армянский коньяк. С Земли.

Чел присвистнул:

— Когда это ты умудрился?

— О-о… Эта последняя бутылка летает со мной уже лет пять… Все ждал, пока она крепости наберется. Куплено в Армении у старого винодела.

— А что ты делал на Земле?

— Я же тебе и говорю покупал коньяк у старых виноделов.

— А-а… Ну как там, на Земле?

— Да так же, как и Везде. Правда, зелени чуть побольше, да звери дикие еще есть… А в остальном…

Борода пожал плечами.

— Я тебе расскажу лучше о другой планете, Чел. Она гораздо лучше Земли. Она совсем не загажена цивилью. Там можно жить в деревянной избушке, самому разводить на огороде овощи-фрукты, за грибами ходить… Там только один порт и несколько тачек — и вся цивилизация.

Борода разлил коньяк и продолжал возбужденно говорить:

— У меня там знакомый есть. Отставной чиновник. Я гостил у него несколько дней. Знаешь, как здорово… У меня давно есть такая мечта. Вот разберемся с твоим другом и все вместе туда маханем… Там пруды рядом, рыбалка… Лес… Чел, там здорово!

— А деньги?

— Да и не дорого совсем, вот в чем штука. Бери — не хочу!.. не веришь? Я и сам обалдел, когда первый раз увидел. Райский уголок!

Чел усмехнулся и поднял рюмку:

— После такой рекламы готов лететь хоть сейчас. Если так, то… чудеса еще встречаются.

— Ха, ты не забыл мою присказку!.. Сам я давно ее не вспоминаю — вздохнул Борода. — Да, Челли, да… Но, знаешь, мне иногда бывает страшно.

— Страшно за что?

— Не знаю, — не сразу ответил Борода. Они чокнулись и выпили. — Может, чувствую, что зря все это… Он неопределенно махнул рукой, — и даже этот райский уголок. Ведь дело-то не в нем, и даже не в нас, не в человечестве. Все гораздо проще и сложнее в то же время…

Бессмысленно все на свете… Это удар ниже пояса всему разумному. И от этого невозможно оправиться никогда, да человечество никогда и не оправится… Из-за этого все беды. И ищи ты всю жизнь истину, жертвуй собой ради другие ради науки, искусства… В конечном счете — все это из-за отчаяния. И пока человек делает что-то, он просто отодвигает эту бессмысленность на задворки сознания, считая, что он что-то делает такое, что дальше продвигает человеческое развитие… А все это возвернется назад бумерангом и ударит еще больнее… Игра в смысл еще продолжается, когда люди кому-то или чему-то поклоняются, опять же, чтоб не так сильно чувствовать собственное ничтожество… Может, я путано говорю. Но все мы пешки в этом водовороте. У нас даже нет элементарной свободы выбора, вот смотри. — Борода поднял бутылку и плеснул себе еще. — Все эти мои действия были предопределены с того, момента, когда еще зародилась вселенная… ну, по последним данным, она вообще бесконечна и безвременна, значит мои действия вытекают просто из движения… Эту запрограммированность всех так называемых свободно-выборных, альтернативных действий невозможно доказать математически. Но если вдуматься просто логично: берем два шарика. Сталкиваем их. Оли либо отскочат как-то, либо слипнутся или еще как среагируют, однако все их действия происходят по законам материальным в зависимости от заданных условий. И чем сложнее, как например, в случае мыслительных процессов внутри мозга, тем сложнее рассчитать следствия из заданных параметров, хотя суть от этого не меняется…

— Фатализм.

— Что?

— Это называется фатализмом. Все происходит согласно судьбе.

— А, да. Это, конечно же, фатализм. Материалистический только. — Я это к чему. — Борода вдруг расслабился, вздохнул и замолчал. Затем посмотрел на Чела и подмигнул. — Да ерунда все!.. Может, это просто страх смерти о себе дает знать. Мне скоро умирать, Чел, я и так протянул довольно долго… Сейчас вот сбежал из клиники. А что там за жизнь — загибаешься потихоньку, продлеваешь агонию, а тут еще: то — нельзя, другое — нельзя… А ну их!

— Может вернемся?

— Ты что!.. Издеваешься, да? Я еще протяну несколько месяцев, будь уверен. А то и год-другой, с чем черт не шутит. Хоть и бессмысленно все, но пожить охота, так уж мы, неразумные, устроены… А что до той планеты, Чел, то она не так далеко отсюда, кстати. Можем заглянуть по пути на денек — другой… Место подберем. А?

Чел пожал плечами.

— Хотя нет! — Продолжил Борода, — если есть шанс сколько-нибудь помочь, летим дальше, все остальное успеется… Извини, Чел, об это больше не буду… Эй, КоК!

— Я слушаю, Порода.

— Что нового в эфире?

— Все идет по плану, до выхода в заданный квадрат еще тридцать восемь дней пути.

— Ну и порядок… Хочешь кусочек?

— Не понял вопроса. Повторите.

— Торта кусочек не желаешь?

— В моем устройстве не предусмотрен пищеварительный тракт. Питание осуществляется… Так это что? То, что называется «шутка»?

— Да, это шутка, КоК.

— Тогда я должен сказать «ха-ха-ха».

— Да говори что хочешь, тебя никто не заставляет.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— Ну хорош, хорош, КоК!

— Да, шеф.

— Лучше придумай нам анекдот. Ну, допустим, про двух бродяг…

— Сейчас, шеф… Готово. Встречаются два бродяги-робота. Один спрашивает у другого: «Не подскажешь, дружище, где мы сейчас находимся?» — «У меня нет глаз», — отвечает второй. — «А чего же ты бродишь во тьме?» — «У меня есть ноги, вот и брожу. Я должен выполнять свою программу». — «А что написано в твоей программе? Для чего ты бродишь во тьме?» — «Я ищу истину», — отвечает робот. «Ну и как, нашел?» — «Пока нет, в программе не написано, что это такое».

Чел с Бородой рассмеялись.

— Ты делаешь успехи, КоК!.. В свободное время можешь заниматься сочинительством, вдруг у тебя талант… Только будь внимателен и не столкнись с чем-нибудь, вдохновение, запомни — коварная штука.

— Есть, шеф.

— По-моему, Чел, это просто плагиат, он нас подслушивал. Так, КоК?

— Вы мне сами задали программу: слушать, о чем вы говорите и делать выводы.

— Ну, и какие ты сделал выводы еще?

— Я знаю, что такое истина.

Чел с Бородой перестали улыбаться и посмотрели друг на друга.

— Это что-то новенькое. Ну и что же такое «истина»?.. Чего же ты молчишь?.. В чем дело, КоК?

— Это была шутка. Вы должны были ответить «ха-ха-ха».

28

В один из вечеров Бороде стало плохо. Он стал бледен, затруднилось дыхание. Ему становилось все хуже и хуже… Чел достал из рюкзака Бороды пакет с ампулами, сделал какой надо укол. Борода, задышав свободнее, обмяк и скоро уснул. Чел включил сигнал СОС, а сам полез в «коковскую» медэнциклопедию и стал выяснять, что делается в таких случаях…

— Дело дрянь, Чел, — Борода лежал в своей каюте и смотрел в потолок. — Извини, придется доставить тебе лишние хлопоты.

— Перестань, слушать твое нытье не желаю.

— Я хотел бы, чтобы ты похоронил меня на той планете… Координаты я оставил КоКу…

— Слушай, кончай…

— Помолчи, Чел. У меня мало времени, уколы не спасут… Разыщи этого отставного чиновника, — заторопился Борода, — его зовут Отец Алексий… он поможет…

Чел внимательно следил за Бородой, держа наготове ампулу.

— …Чел… — голос становился все тише, — Чел… не верь им… они…

Тут лицо Бороды искривило судорогой. Чел сделал укол…

…Сигнал СОС тоже не помог, никаких кораблей поблизости не было… К утру Борода скончался, не приходя в сознание.

* * *

«Судьба похожа на маятник. То — вверх, то — вниз. То одарит, то отнимет… Ах, Борода, Борода. Кем ты был в жизни, Борода? Весельчак, балагур. Философ немного… И что ты успел сделать в жизни, и что она тебе дарила в ответ? Я даже расспросить не успел… Да какое это имеет значение теперь? Ты оказался таким же ненужным и лишним, как и я. И детей тоже наверняка не оставил… Зачем тогда мы жили, Борода? Чтобы вот так дерьмово умереть и быть никому не нужным ни при жизни, ни после?»

29

Сбоку на экране засветилась голубовато-зеленая планета, увеличиваясь в размерах. После расспросов: кто, куда и зачем, КоК получил разрешение и стал заходить на посадку. Планета вспухла до границ экрана. Блеснул матовым светом отблеск здешнего солнца в океане, тонкий ровный слой облаков, увеличиваясь, стал распадаться на части, звездолет врезался в жесткую воздушную оболочку, раскаляясь и светясь, как метеорит…

Чел заказал такси. Вдвоем с водителем они осторожно перегрузили гроб в машину, что не вызывало никаких эмоций у водителя. Он, это, видно, понял и вежливо посочувствовал Челу, поинтересовавшись, кто умер…

Около часа они летели над лесами, полями и озерами, пока не приземлились на опушке леса около холма. Невдалеке от маленького уютно присевшего на изумрудную траву деревянного домика, шумело камышами озеро. Чел ступил на песчаную дорожку, проходившую через клумбы цветов к дому, вдвоем с водителем они выгрузили гроб, водитель поблагодарил за чаевые и отчалил, а Чел направился к домику, осматриваясь по сторонам. Навстречу ему с крыльца вышел маленький сухонький старичок с палочкой в руке. Он засеменил к Челу и остановился рядом, внимательно всматриваясь и благожелательно улыбаясь.

Чел вежливо представился и спросил, туда ли он попал, и знает ли о Бороде Отец Алексий, если с ним имеет честь разговаривать Чел. Старичок утвердительно закивал головой, они прошли к гробу, и Отец Алексий почтительно склонил голову:

— Я хорошо его знал, молодой человек…

— Можете называть меня Челом.

— Да, Чел, я хорошо его знал… Он очень хотел здесь поселиться и пожить. Но, болезнь, болезнь… Он недолго страдал?

— Нет.

Старичок кивнул. Он вытащил из кармашка коробок, вызвал дежурную бригаду.

— Пройдемте в мою обитель, Чел… Вы пока отдохните, отойдите от происшедшего с Вами горя. Чувствуйте себя как дома. Я все улажу, все формальности.

Навстречу им уже спешили несколько молодых людей в шортах и майках. Они по приказу Отца Алексия осторожно подняли гроб И понесли к дому.

Гроб занесли под навес, открыли крышку. Отец Алексий посмотрел на Бороду, скорбно молча. Из дома выбежала хозяйка, по-видимому, жена Отца Алексия, запричитала, заохала, засуетилась…

Они зашли в дом, хозяйка накрыла на стол. Из угла комнаты, там, где стояла печь, пахло кислым хлебом, молоком и чем-то еще незнакомым Челу. Обстановка дома была простая, деревенская, как в старых музеях, где рассказывалось о крестьянском быте.

«Я бы и сам здесь остался, если бы не Кришна». — Подумал Чел и впервые за последние дни улыбнулся гостеприимным людям в знак благодарности.

Отец Алексий тем временем достал бутылочку, хозяйка на скорую руку накрыла на стол, и они присели, разлили и выпили.

— Если бы был рай на белом свете, Отец Алексий, лучшего места, чем это, для него, наверное, было бы не найти.

— Да, да Чел… Я тоже считаю, и рад, что и ты так думаешь… Пусть эта земля будет ему пухом… Пусть душа его обретет здесь покой…

30

Чела поселили по соседству в почти такой же деревенский дом. Дом этот оказался незанятым, и вполне пригодным для жилья.

На следующий день Бороду проводили в последний путь и похоронили на небольшом кладбище в сосновом бору на пригорке у озера. Чела уговорили остаться на несколько дней, и он согласился.

Прожив так еще два дня, проводя время то в лесу, то на озере и изредка заходя в гости на минутку, Чел на третий день засобирался в дорогу. Подышав напоследок здоровым лесным воздухом, он зашел проститься к хозяевам.

Старик Алексий проводил его в дом, достал смородиновую наливку, домашние пирожки, ягоды и, извинившись за скромное угощение, поинтересовался, не в дорогу ли собрался Чел по утру.

— Да, Отец Алексий. Пора лететь, дела…

Отец Алексий попробовал язычком наливку, причмокнул от удовольствия и заявил:

— Можешь оставаться здесь… Кришна остался жив, и его жизни ничего не угрожает. Более того, сейчас он получил в свое распоряжение целую лабораторию, вполне современную, чтобы спокойно заниматься тем, чем он хотел… А если ты хочешь повидать его, Чел, то в будущем это не составит никаких проблем. Дело за тобой… Не стоит так удивляться. Мы живем хоть и на отшибе, хоть и с краешку жизни, зато многое знаем и многое еще в наших силах… Если хочешь, то я могу сделать так, что он и сам приедет к тебе в гости…

— Ничего не понимаю. Так он жив? Где он? Как вам удалось узнать?

— Потерпи, Чел. Всему свой черед. Не торопись с решениями, поживи, отдохни… У тебя еще многое впереди, и мы о многом еще должны поговорить. К тому же у меня есть к тебе одно деловое предложение… А от наших предложений, поверь, еще никто не отказывался… Живи пока в нашем доме, ни о чем не беспокойся. Если возникнут какие проблемы или просьбы, я всегда к твоим услугам… А лучше заходи сегодня к вечеру в гости, я постараюсь тебе все объяснить… А сейчас извини, мне пора…

Он проводил Чела до крыльца, а сам пошел по дорожке к приземлившейся машине такси. «Так это что же выходит… Кришна живой значит… В гости пригласил… Бред какой-то. Это что — сам Господь Бог, что ли?» — Чел шел к своему обжитому уже домику и постепенно приходил в себя. — «Вот те раз. Вот тебе и Отец Алексий…»

Так и не найдя подходящего объяснения, Чел плюнул на все, и чтобы побыстрее скоротать время до вечера, захватил пару удочек и пошел на дальний конец озера — там лучше всего брались караси.

Проходя мимо могилы Бороды, он присел рядом, поправил цветы, которые он принес утром и сказал, обращаясь к могиле:

— Да-а, Борода! Загадал ты мне загадочку. Не зря все же сюда звал, старый прохвост. Ну-ка, сознайся, что это тут за райская обитель?.. А может, ты и не умер вовсе, в определенном смысле. Я не удивлюсь уже, если услышу сейчас твой голос… Молчишь? А-а-а, говоришь «есть еще чудеса на свете»?.. Ты прав, Борода. Только я так не привык. Чудеса люблю, но хочу почему-то непременно знать из каких винтиков они состоят… Ну ладно, Борода, до вечера! Как видишь — не уехал, пообщаемся еще.

И Чел направился дальше, стараясь думать о рыбалке… К вечеру он сидел уже у Отца Алексия. Засиделись они допоздна, разговаривая о том, о сем. Чел первым не заводил разговора, большей частью слушая и отвечая на вопросы, удивляясь многому, о чем говорил Отец Алексий, и о чем он мог только догадываться…

— Так кто же все-таки управляет миром, Чел? — Отец Алексий смотрел разгоряченными глазами на уставившегося в свой стакан Чела. — Бог? Сатана? Не-ет управляют миром люди. Те, которые могут и должны им управлять…

— Но нельзя же управлять судьбами…

Старичок дробно рассмеялся:

— Миром можно, а судьбами — нельзя? Зачем тогда мир?.. Нет, мир состоит из суммы судеб. Только управляя судьбами всех, можно управлять всем миром.

— Но это же невозможно…

— Пока. Полностью и всеми. Но большей частью и общим управлять можно и нужно. Иначе мир превратится в хаос и погибнет. Разлетится так, что не соберешь воедино… Нужен объединяющий стержень…

— Власть, что ли?

— Не только, не только. Это и воспитание, и религия, и экономика, и даже движение души, искусством можно влиять на людей.

— А для чего это нужно?

— Как для чего? Чтобы спасти мир! Неужели мы хотим его гибели? Разрушения всего: традиций, морали, устоев, экономики, торговли?

Чел задумался, выпил, налил еще.

— А почему он должен разрушиться?

— Он давно разрушается, он разрушается постоянно, и все погибло бы не тысячу-другую, а сотню тысяч лет назад, еще в зародыше развития цивилизации, не объединяй его такие, как мы…

— Незаметные тихие люди, заботящиеся о благе.

— Именно так!

— А как это все происходит на практике?

Отец Алексий бросил быстрый взгляд на Чела.

— О, это непросто объяснить сразу. Этому нужно учиться, много работать, думать.

— И все же.

— Всему свое время, Чел. Поживи еще, обживись, тебе многое станет понятно. Или я объясню…

— Кстати, Борода тоже работал на общее благо?

— Конечно, иначе бы он не попал на эту планету.

— Так она что, Отец Алексий, только для избранных?

Старичок недовольно мотнул головой:

— Мы не каста жрецов, Чел! Мы работаем на общее благо, а для этого нужно смотреть на все непредвзято, со стороны.

— А если об этом узнают остальные и тоже захотят здесь пожить и поуправлять?

— Все на это не способны, и ты это прекрасно знаешь! Мне не нравятся твои последние замечания… Это просто от выпитого. На сегодня хватит, Чел… Заходи завтра вечером, у меня будут гости. Тебе будет полезно… А сейчас я устал, Мне нужно отдохнуть.

Отец Алексий проводил Чела. Шатаясь, он открыл дверь веранды и вышел на крыльцо. Чел вышел следом. Они остановились и стали смотреть на звезды. В эту ясную тихую ночь они особенно ярко мерцали в глубине космоса…

Чел попрощался и зашагал в темноте по узкой тропинке домой. В кустах что-то зашевелилось, а, может, просто показалось. «Так кто же все-таки управляет миром? — Думал Чел, ощупью пробираясь к калитке. — Да не они управляют миром… Что-то я никак не могу всего понять… Оставим до завтра».

Добравшись до кровати, он, не включая по привычке света, тут же уснул.

31

Его разбудил стук в дверь. Чел открыл глаза: за окном только начинало светать. Стук повторился.

— Сию минуту. Я сейчас, — Чел быстро оделся, плеснул из ушата воды на лицо и, вытираясь на ходу, открыл дверь. На пороге стоял крепкий загорелый мужчина лет тридцати пяти.

— Это вам. Распишитесь.

Чел взял из рук протянутый ему конверт, поставил роспись в каком-то блокноте, и мужчина ушел. С удивлением разглядывая конверт, похожий на обычный, только сделанный из пластика, а не из бумаги, Чел осмотрел его со всех сторон, но никаких надписей не обнаружил. Он поставил на плиту чайник, щелкнул зажигателем дров, а сам стал вскрывать конверт. Руками и зубами ничего не получалось, ножниц он тоже не нашел. Тогда он пошел в сарай и разрезал его топором. Из конверта выпал листок. Из конверта выпал листок. Чел поднял его и прочитал:

«Явиться в 8.00 в центральный зал. Машину пришлем. Лисовский».

Окончательно запутавшись, Чел посмотрел на часы. Шесть тридцать утра. Пожав плечами, он вернулся в дом и пошарил по сусекам. Перекусив на скорую руку, он налил себе чаю и подумал, не зайти ли к Отцу Алексию. Выйдя на крыльцо, он посмотрел на дом по соседству, но окна не светились, Отец Алексий, по всей видимости, еще спал. Тут он услышал приглушенный свист, и на дорожку невдалеке от их домов опустилась машина, похожая на такси. Чел опустил записку в карман, поставил стакан с чаем на перила веранды и сбежал вниз. Пройдя но дорожке, он приблизился к машине Из нее вышел какой-то человек в кожаной куртке, молча открыл дверцу, и Чел забрался внутрь.

Машина тронулась, набирая высоту. Чел не стал ничего спрашивать, надо — сами все объяснят. Шоферу, к тому же, до Чела и дела не было, он только изредка посматривал на часы и следил за показаниями приборов…

Они приземлились на широкую лужайку среди таких же машин, как и эта. Чел вышел и стал осматриваться. Несколько человек из вновь прибывших выходили из машин и направлялись к стоящему рядом большому дому. «Как это они называются — виллы или особняки? И кто такой Лисовский?» — Думал Чел, решив идти вслед за ними. Поднявшись по ступеням длинной лестницы, он, как и впереди идущие, показал листок с вызовом стоящему у входа и прошел внутрь. Проследовав по коридору, они вошли в зал и стали рассаживаться по свободным местам. Кто-то с кем-то здоровался, несколько человек, задержав взгляд на Челе, прошли мимо. Всего собралось человек пятнадцать-двадцать, но никто к Челу не подошел и не объяснил причину вызова. Чел сел на свободное место, и тут прозвенел звонок. «Это что, театр, что ли?.. Скорее похоже на собрание». Все расселись по местам и замолчали. Из боковой двери в сопровождении двух мужчин, следующих по бокам, быстро вышел высокий угловатый человек, с крупными, даже грубыми чертами лица и, сев за стол на сцене, открыл папку.

— Все в сборе? — Хрипло произнес он и окинул взглядом присутствующих, доставая из папки листы бумаги. Взгляд его остановился на Челе и проследовал дальше. — Я еще не всех сотрудников знаю в лицо. Думаю, у нас еще будет время познакомиться поближе… Тогда начнем. В первую очередь выражаю всем признательность за проделанную работу, но не могу не отметить недостатки…

И человек начал перечислять какие-то отделы с указанием каких-то фамилий, уделяя внимание ошибкам, которые были в их работе. Чел мало что сначала понимал, но по мере хода доклада до него стало доходить и дошло, наконец, окончательно. Он понял, что тут он — лишний, и даже нежелательный. Они его с кем-то спутали, по-видимому, вызов предназначался Отцу Алексею. Речь шла о вещах, явно не предназначенных для чужих ушей. И слушая о том, что«…такой-то уже не вызывает доверия, необходимо принять срочные меры…», «агентура никуда не годна, они не справились…», «…проверить благонадежность генеральского состава Юго-Восточной Коалиции…», «…этот издательский концерн много себе позволяет…», «…в колледжах Центра продолжаются волнения, зачинщики до сих пор не выявлены…», «…необходимо провести информационную изоляцию всех передач пятого канала и навести, наконец, там порядок…», Челу стало страшно. Он покосился по сторонам, но все уткнулись в блокноты, делая какие-то пометки. Сосед Чела взглянул на него, полез в блокнот, оторвал листок, затем посмотрел еще раз и, толкнув локтем в бок, передал листок и авторучку Челу. Чел взял листок и ручку, с удивлением глядя на соседа. Тот продолжал писать не оборачиваясь. Чел услышал знакомое имя Отца Алексия и еще кого-то с перечислением того, что необходимо сделать и стал записывать.

Собрание, наконец, закончилось, Чел поблагодарил и вернул ручку соседу. Ведущий попрощался, пожелал успехов и быстро вышел в сопровождении телохранителей.

…Чел вернулся назад без приключений. Он вышел из машины, хотел заплатить водителю, но тот сделал круглые глаза и, странно улыбнувшись, сел и укатил. «По-моему, пока не поздно, надо уносить отсюда ноги, — размышлял Чел, неторопливо шагая по песчаной дорожке. — Как же ты мог, Борода? Неужели ты ничего не знал?»

Солнце уже встало, согревая прохладный утренний воздух. Легкий ветерок доносил шум камышей, редкие всплески рыб. Полураскрывшиеся тюльпаны тянулись к солнцу, в роще неподалеку заливался трелью соловей.

Чел схватился за защемившее вдруг сердце, присел на дорожку и осторожно дыша смотрел, как по песку расторопные муравьи тащили куда-то извивающуюся гусеницу…

Заказав такси, он вышел на крыльцо и увидел Отца Алексия, который вышел из дома с лейкой в руках. Чел осторожно зашел за порог и прикрыл дверь. Наблюдая за тем, как Отец Алексий поливает клумбы, он увидел приближающееся такси. Сойдя по ступенькам, Чел направился по дорожке к дому Отца Алексия и, хлопнув калиткой, поздоровался с оторвавшимся от работы стариком.

— Куда в такую рань, Чел? — Прищурившись на солнце и доброжелательно улыбаясь, спросил Отец Алексий.

— Надо кое-что взять из корабля, — улыбнулся в ответ Чел. — у меня там есть запасы неплохого виски и коньяка. Нельзя же пользоваться вес время вашим гостеприимством, хочу и сам угостить… А утро-то какое чудесное…

— Да здесь и не бывает плохой погоды, Чел. — Вновь принявшись за поливку, сказал Отец Алексий. — Не забывай, к вечеру жду в гости соберется интересная компания, тебе полезно послушать.

— Обязательно приду… До вечера. — И Чел влез в такси.

— Да, чуть не забыл, махнул издали рукой Отец Алексий, — тебя же могут не пропустить. Скажи им, что… Впрочем, я сам позвоню, чтобы пропустили… Всего хорошего.

…Чел беспрепятственно добрался до звездолета и запросил разрешение на взлет. Разрешение было получено. Звездолет плавно оторвался от поверхности и стал набирать скорость.

Выйдя за пределы атмосферы и все далее и далее удаляясь от планеты, Чел все ожидал и ожидал чего-то, но в эфире все было спокойно.

Через некоторое время он вышел за пределы звездной системы и взял курс на Северо-Запад…

32

Подлетая к станции, где Чел собирался заправиться, КоК, после расчета траектории, заявил:

— Могу похвастаться, шеф. Я сочинил пятьсот тридцать анекдотов про двух бродяг-роботов!

— Да ты с ума сошел, КоК, — промолвил Чел. На душе у него кошки скребли и не покидало предчувствие какой-то опасности. — КоК! Сейчас не время выслушивать анекдоты, лучше следи внимательно за обстановкой и перестань выкраивать секунды на сочинительство… а то, боюсь, у тебя не будет времени их рассказать.

…Они пристыковались, но вышла заминка с горючим. Как сообщили Челу, возникла неисправность и придется несколько подождать. На вопрос «сколько ждать» ответили невразумительно.

Тогда Чел продиктовал КоКу все, что он слышал на собрании, сказав, что если его долго не будет, и кто-то попытается забраться в звездолет силой, начать передавать все это в эфир всеми возможными средствами связи. А сам он решил пройтись по станции.

Чел зашел в бар и сел за свободный столик. Рядом отдыхала небольшая компания, среди которой выделялись юноша и девушка, явно влюбленные друг в друга. Вокруг них за соседними столиками сидело несколько человек, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Парень с девушкой заказывали музыку играющему тут же оркестру, танцевали, меняли блюда, напитки, не опробовав их даже как следует. Какой-то красивый статный мужчина, одернув костюм и поправив галстук, направился к молодой компании, но не дойдя шагов трех-четырех, путь ему преградили два человека с соседнего стола. Мужчина попытался их обогнуть, но они не пропустили и что-то ему сказали, после чего мужчина, не скрывая досады, некоторое время раздумывал и, повернув назад, сел на место. Затем парочка молодых людей вдруг стала бесцеремонно рассматривать Чела, и это ему не понравилось. Он тяжело посмотрел на парня, но тот только улыбнулся и, встав, подошел к столику Чела.

— Извините за беспокойство. Нам бы очень хотелось выяснить один вопрос. Вы не будете против, если я вас приглашу в нашу компанию?

Чел не возражал, хотя у него и не было настроения говорить о чем-либо. Они сели за стол. Вблизи девушка показалась ему еще симпатичнее, а уж толк в красоте, как казалось Челу, он понимал.

— Позвольте нам представиться. — Очаровательно улыбнулась ему девушка. — Мы — принц и принцесса. Можно просто — Шура и Юлия. Мы путешествуем по галактике по разным интересным местам.

Чел тоже назвался.

— Не могли бы Вы поделиться своими знаниями и порекомендовать, где бы мы могли хорошо отдохнуть.

Чел виновато развел руками:

— Я, принцесса, и сам не здешний.

— Вы, наверное прибыли издалека? У Вас такой мужественный вид, сразу чувствуется опытный звездный «волк».

Такая грубая лесть так непосредственно звучала в устах принцессы, что Челу стало даже приятно. Он шутя важно надулся:

— За моей спиной осталась не одна тысяча звезд, и я бывал в таких переделках, что вам и не снилось!

— Ну вот, Шура! Я же тебе говорила… Ой, расскажите, будьте так любезны, какой-нибудь страшный случай. Мне просто ужасно интересно.

— А вы — действительно принцесса? — Спросил несколько невпопад Чел но этим только еще больше развеселил компанию.

— Самая настоящая теперь, как и мой самый настоящий и самый любимый принц. — И она обняла сияющего от любви своего принца. — У нас сейчас свадебное путешествие, и мы решили непременно ввязаться в какую-нибудь авантюру или поискать приключений, ну, или просто осмотреть все интересные планеты… А вы чем занимаетесь, если это не секрет?

— Сейчас ничем. Честно говоря, просто не знаю, чем заняться. — Вполне откровенно ответил Чел.

— Слушайте! У нас вполне приличный корабль. Вы могли бы у нас погостить сколько хотите.

— В самом деле, — вступил в разговор принц Шура, — если вам некуда торопиться, полетели с нами. Я уверен, что вам понравится… Нет, в самом деле — уверен, или вы думаете, на корабле принца вы не найдете ничего интересного?

— Я бы и рад, уважаемые Юлия и Шура, только боюсь доставить вам некоторые неудобства.

— Ну что вы! Вы нам нисколько не помешаете.

— Да дело не в этом. Могут возникнуть неприятности другого рода, — уже серьезно продолжал Чел.

— Так объясните в чем дело, может, мы сможем вам помочь.

Но тут музыка вдруг прекратилась, зажегся верхний свет, и в бар вошли несколько человек в черных комбинезонах. Они бесцеремонно шли по залу, рассматривая каждого сидящего за столами.

Они подошли к их столику и остановились.

— Документы! — Потребовал один из них, обращаясь к Челу.

Чел стал приподниматься.

— А вы кто такие?

Вскочил со стула принц, и его команда тут же пододвинулась вплотную к подошедшим. Те смешались, не ожидая такого поворота. Старший из них, оценив ситуацию, достал из комбинезона какую-то книжицу:

— По поручению особого отдела полиции мы вынуждены арестовать вот этого человека. Теперь позвольте спросить, с кем имею дело?

Старший из телохранителей принца предъявил свой документ:

— Личная охрана его высочества принца Южного Королевства. Пройдемте в сторону и выясним в чем дело.

Поколебавшись, несколько человек из тех и других отошли в сторону. Принц перебросился взглядом со старшим из охраны, затем повернулся и настоял на том, чтобы Чел сел и никуда не уходил:

— Можете чувствовать себя в безопасности. Я не допущу вмешательства в мои личные дела. Теперь, что бы вы не совершили, вы находитесь под покровительством Южного Королевства, а насчет переговоров можете не беспокоиться, мои люди имеют большие полномочия.

И все же напряжение было велико, и принц, несмотря на то, что держался молодцом, старался внимательно следить за происходящим. Все в зале замолчали и тоже следили за развитием событий.

Через некоторое время группа конфликтующих распалась. Те, кто пришел, быстро вышли из бара, а вернувшийся к столику старший из телохранителей сообщил о том, что недоразумение улажено, но он не ручается за дальнейшие их действия.

— Тогда самое разумное, — решительно заявил принц, — немедленно вернуться на корабль. Там мы будем в полной безопасности.

33

Они прибыли на корабль без каких-либо эксцессов и решили тут же стартовать.

Через некоторое время, когда они стали разгонять на положенном расстоянии от станции, сбоку от них завис корабль, и от имени правительства Северо-Востока к ним обратился официальный представитель и заявил, что во избежании межкоалиционных конфликтов им необходимо выдать особо опасного государственного преступника. Но представители Королевства заявили, что они предоставили убежище этому человеку по политическим мотивам, так как он не является уголовным преступником, и выдача его не входит в Коалиционный Договор.

На этом обмен «любезностями» закончился. Правительственный корабль Северо-Востока произвел рискованный маневр, пролетев под носом у их звездолета, и скрылся. Принц с принцессой получили свое авантюрное приключение, а Чел почувствовал себя пешкой, которой играют короли, да, к тому же, потерял звездолет.

…Тем не менее, Чел никак не предполагал, что все закончится столь удачно для него и был искренне признателен за это принцу.

Он познакомился с кораблем. И принц с принцессой, или просто Шура с Юлией, водили его по залам, спорткомплексам, картинным галереям этого огромного звездолета-дворца как простые экскурсоводы, искренне радуясь каждому комплименту Чела.

Днем они обычно проводили время в спортивном зале, сауне или бассейне, после чего смотрели либо фильмы, либо гуляли по кораблю, а вечерами засиживались за рюмкой-другой вина, и Чел им рассказывал все те истории, которые он слышал, а так же про свою жизнь, и это общение не было тягостно ни ему, ни им.

Так они продвигались по Вселенной в сторону Южного Королевства, останавливаясь на экскурсии в самых интересных местах… Побывали и на Земле, которая мало чем запомнилась Челу. Все эти дни сливались для него в одно длинное и веселое времяпровождение в компании молодых супругов.

34

В один из дней, когда они были на пути к Южному Королевству, Чел с Шурой шутя соревновались в плавании под водой в ластах, в то время, как Юлия занималась гимнастикой в спортзале.

— А вы отлично владеете ластами, Чел, — сказал принц, когда они сидели на краю бассейна и отдыхали.

— Спасибо за комплимент… Я когда-то, еще в колледже, был одним из лучших ластовиков.

— Ластовиков?… А что это такое?

— Бег в ластах на 100 метров, — засмеялся Чел.

— Ха! Вы шутите?

— Нисколько… По этому бегу до сих пор проводятся соревнования на Северо-Западе.

— Вы меня просто заинтриговали. Может, попробуем?

— Боюсь, что я подрастерял несколько форму за последнее время…

— Ну, у нас же не чемпионат… Просто разомнемся.

— А что, — развеселился Чел, — тряхнуть, что ли стариной?

Они выбрались из бассейна и, не снимая ласт, прошли в спортзал. Юлия, увидев их, чуть не упала с перекладины.

— Эй, вы! Это что еще за новости?

Шура отмахнулся рукой. Они стали в стартовую стойку и по сигналу начали бег. Еще до старта Чела захватил азарт, так же как, впрочем, и принца. Тут же вспомнились студенческие соревнования, где он частенько побеждал самого Бороду.

Ближе к финишу Чел собрал все остатки сил и сделал рывок, все-таки опередив метра на два принца. Тот как был, так и повалился в ластах, задыхаясь и хохоча. Юлия тоже развеселилась и наградила победителя поцелуем, и приз, конечно, был не сравним ни с какими медалями…

После ужина они несколько засиделись, принцесса Юлия пошла спать.

— Знаете, Чел, — задумчиво произнес принц, рассматривая на свет рюмку с вином. — В знак признательности за столь необычное соревнование, которое, я уверен, приживется на нашей планете, хочу вам тоже преподнести подарок. Правда, особого рода… вы, извините за нескромный вопрос, хорошо помните, историю древнего мира? Вам что-нибудь известно о «Книге Судеб»?

— Книга из преданий старины глубокой?

— Да, да, о той самой.

— Это которая правильно предсказала чуть ли не двадцатитысячелетнюю историю вперед?

— Именно о ней я и хочу кое-что сказать. Дело в том, что эта книга, как вы помните, была написана одним из компьютеров, который по какому-то шифру обработал тексты Библии, Корана, Вед, и неизвестно еще чего, и написал в результате эту саму. «Книгу Судеб». Книга эта полна математических выкладок и учитывала как поступательное развитие истории, так и регрессивное, ну и все такое… Так вот я к чему веду. Дело в том, что эта книга реально существует до сих пор и является фамильной собственностью. За счет нее, если по секрету, мы и живем таким образом, но это уже другая история… Давным-давно наш предок опубликовал лишь первые главы. После чего никто ее не видел. Правда, иногда кое-что просачивалось в прессу, но где она и существует ли, никому не было известно… Я же хочу дать вам с нею ознакомиться с одним только условием — ничего не копировать. Надеюсь на вашу честность… Конечно, если это вас интересует.

Чел пожал плечами:

— Честно говоря, принц, я не верю ни в какие-либо предсказания, ни в бога, ни в черта, и даже в приметы и те не верю… Хотя с удовольствием почитаю и буду вам за это глубоко признателен… Даже и не знаю, как сказать.

— А говорить ничего и не надо. Прямо сейчас можем и пойти.

Они зашли в один из кабинетов, и Шура, остановившись перед огромным сейфом, приложил руку к одной из плиток, покрывающих дверцу. Дверца через несколько секунд отошла в сторону, принц запустил руку внутрь и вытащил потрепанную книжку журнального формата.

— Вот она, «Книга Судеб». Копия, конечно. Одна из двух копий за последнее столетие, как утверждает мой папочка. Почитайте, может, что интересного найдете. Я лично мало что понял, да и надоела она уже мне с самого детства…

Принц проводил Чела до его апартаментов, они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

Чел разделся, лег и взял книгу в руки. По виду она ничем не выделялась, книжка как книжка. На обложке просто напечатано мелким шрифтом: «Книга Судеб».

С первых глав Чел уловил что-то знакомое, по-видимому, он где-то когда-то это читал. Он раскрыл книгу посередине и попытался сосредоточиться. Стиль изложения был просто ужасен, почти ничего в отдельных местах нельзя было понять ни в смысле предложений, ни в словах, многие из которых не были даже знакомы Челу. Он заглянул в самый конец книги и опешил — вместо слов там шли какие-то неизвестные не то иероглифы, не то рисунки. «А что же ты хотел, Книга Судеб все-таки», — усмехнулся Чел и стал пролистывать наоборот, пока не добрался до понятного и более-менее логичного текста.

«И новые арии возьмут власть тайную и явную, и Консилиум содрогнется от ужаса, когда центурионы звезд установят новое самое дальнее солнце, вспыхнет надежда веры, но центурионы звезд, погибая, не отступят и вновь воцарится тьма, пока не погаснет то солнце… Призма кси-люди установят новое право и не будет безносым пощады, и удалятся они в свою вечность откуда вышли, и из которой нет исхода…»

Чел полистал еще назад.

«…и только через миллиард лет поймут все люди, как надо жить, и будет счастлив всякий младенец, и всякий старик, и наступит время великой гармонии и порядка. И тогда раздвинутся пределы всего и вспыхнет рукотворная звезда Разума, озаряя все достижимое».

«Далековато что-то», — подумал Чел и полистал назад. Текст шел без абзацев, сплошным повествованием, так же витиевато и не совсем понятно. Правда, некоторые места были занятны:

«…И будет он гоним, зная то, чего не ведает никто, и найдет он приют и обретет вечный покой на пути в Царство Грез…»

«Прямо как про меня. Или вот тоже интересно»: «…и будет тот Корабль нагружен не золотом, а льдом, и будут скрывать там личины свои власть имущие, управляя звездами, но лишь видимость останется через столетие, все потеряют они, захлебнувшись от жадности сладким медом…»

«Похоже, похоже. Дай-то Бог».

И еще много чего он вычитал, развлекаясь, но сон взял свое, и Чел, отложив книгу, заснул.

35

Так прошло немало времени, каждый день был и похож, и не похож на предыдущий, было и весело, и смешно, и грустно.

Но чем ближе они подлетали к Южному Королевству, тем сильнее Чела тянуло сойти. «Пора и честь знать», — все чаще думал Чел, хотя об этом ему и не намекали. К тому же, все дольше затягивались их вечеринки с Шурой, и он стал замечать недовольство Юлии их частыми возлияниями.

Возможного ареста он здесь особенно уже не опасался, все-таки «не такие у них и длинные руки», согласен с ним был и принц. И вот на подлете к очередной обитаемой планете-станции Чел решился окончательно. Но принц согласился его отпустить лишь только тогда, когда он возьмет одну из его шлюпок, которые были по размерам хотя и чуть меньше бывшего его звездолета, зато превосходили по скорости и комфорту. Предлагали они ее вполне искренне, от всего сердца, поэтому Чел не заставил их долго себя упрашивать.

…Прощальный обед получился одним из лучших, которые давали их высочества, и Чела к вечеру телохранители принца чуть ли не на руках занесли в шлюпку. Твердо заверив принцессу, что он трезв, как стеклышко и ни за что не промахнется мимо станции, Чел отчалил от корабля и, пожелав им счастливого жизненного пути, дал указание борт-компьютеру держать курс на эту ближайшую обитаемую планету.

…Пока они крутились по орбите, Чел успел выспаться.

Приведя себя в порядок, он обнаружил на одном из кресел тугую пачку банкнот с запиской от Шуры, чтобы он не обижался и не считал это подачкой, а взял по-дружески. Тут же в кресле лежала и бутылка пива. Вздохнув, Чел открыл пиво и выпил его все.

— Что же, прощай Шура. Ты — один из лучших принцев, которых я близко знал, рассентиментальничался Чел, — прощай, принцесса Юлия, твой поцелуй я буду помнить всю жизнь. Смотри только за своим принцем, как бы он не спился… хотя, я думаю, у них нее будет в порядке.

И Чел высадился на этой станции, чтобы пожить здесь немногой «зализать старые раны», как когда-то любил говорить Борода.

36

— Ну что, товарищ Лисовский, коротки у тебя руки. — Чел сидел в баре и вертел конспектом указаний Отцу Алексию от Лисовского. «Улучшить работу отдела… уделить особое внимание повышению…» Чел скомкал листок и выбросил его в пепельницу. — И ради этого они из кожи лезут… А ну их, в конце концов.

И он занялся наблюдением стриптиза, не забывая менять опустевшие рюмки. К нему за столик подсела девица, которой сразу было понятно, что надо. И они неплохо, смею вас заверить провели вечерок…

А на следующий день Чел, пролистывая местную газету, наткнулся на рекламу фирмы, усыпляющей любого желающего на год, десять и даже сто лет.

Чел вызвал такси и через полчаса уже находился в конторе фирмы, специализирующейся на погружении людей в анабиоз со стопроцентной гарантией сохранения и оживления клиентов. За столом конторы сидел солидный мужчина. Он представился главой фирмы и, пригласив Чела за стол, спросил:

— Мистер…

— Чел.

— Мистер Чел желает воспользоваться нашими услугами?

— Да: Я хотел бы… э-э… стать на сохранение.

— На какое время вы желали бы заснуть?

— На миллиард лет.

Брови главы фирмы поползли вверх. Потом он несколько пришел в себя и с сожалением развел руками:

— Наша фирма существует всего восемь тысяч лет вам лучше обратиться в более солидную организацию. Мы же даем гарантию только на пятьсот. Таковы правила.

— Я хотел бы заснуть именно тут, у вас. Если вас смущает цифра, я готов ее сократить… скажем, на сто тысяч. Девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот тысяч лет по вашим расценкам вас устроит?

Тем не менее глава фирмы продолжал пребывать в растерянности. Похоже, что он просто не звал, что ответить. Наконец, он сказал просто:

— Да зачем вам столько? вы, случаем… Ну-у… это…

— Нет. Могу принести справку. И из полиции тоже.

— Да поймите, что вся цивилизация…

— Я это знаю. Не нужно мне всего разъяснять… Зато вы поймите — вам же такая реклама будет…

— Мы можем, если хотите, с вашего позволения, сделать ролик, — оживился тот.

— Вот, вот, и я про что… Ну, наконец, мы начинаем находить общий язык… Да и вам-то какая разница, сколько я там пролежу: сто, тысячу, миллион? А традиции вашей фирмы от этого, поверьте, и через миллиард лет не пострадают… И вообще, вы не находите, получается странная ситуация, когда пациент… то бишь заказчик начинает уговаривать об услугах представителя фирмы, который в этом сам заинтересован..

— Ну хорошо. — Решился тот. — Только вы знаете, сколько это будет стоить?

— Вот это меня интересует в первую очередь.

Глава фирмы прикидывал сначала в уме, затем полез в стол и достал калькулятор:

— Так… Это если со скидками. Ролик?

Чел закивал головой.

— Так… За ролик тоже скидки на весь период… Хм-м-м… И он полез в стол, вытащил кипу документов и вновь принялся за подсчет. В конце концов он отложил все в сторону и совсем растерянно произнес:

— Понимаете что получается… За рекламу идет сумма вес время, а за каждый год сверху пятисот доля процента сбрасывается. Получается, что это мы вам начинаем быть должны через пятнадцать миллионов лет. И далее сумма возрастает… Я просто не знаю, что и делать.

— А мы с нами подпишем индивидуальный договор… Если уж вас так беспокоит, что будет через пятнадцать миллионов лет… Вот этого вам хватит? — И Чел выложил на стол пачку банкнот.

…Вдоволь навеселившись на съемке рекламного ролика, где он придумывал экспромтом шутки, был весел и раскован, после чего Чела даже угостили тут же в баре съемщики из фирмы, которые оказались неплохими ребятами, Чел оставил их, чтобы провести последний вечер одному. Он не заходил нив бары, ни в рестораны, ни в увеселительные заведения.

Просто гулял по вечерним улицам города, затем — по ночным, а потом и по утренним. И нисколько не жалел о своем решении.

Ведь чудеса еще встречаются.