[Кирби]
Это программа «Чужой». И я тот, кто чужой — Тим Кирби. Вы писали мне сотни сообщений, очень много СМСок по поводу одного человека. А теперь он сидит со мной. Самый желаемый гость — Сергей Кургинян. Спасибо за то, что Вы приехали!
[Кургинян]
Спасибо Вам за то, что пригласили.
[Кирби]
Тогда у нас очень-очень мало времени, как всегда, поэтому мне надо начинать с вопросами. И чтобы Вы знали, все вопросы кроме одного написаны моей аудиторией. Просто люди, которые смотрят, слушают нашу программу и читают о ней ВКонтакте. Хорошо, первый вопрос. Вы организовывали митинг, антиоранжевый митинг. Вы тоже говорите, что есть оранжевая чума в стране. Но какая мотивация? Это Навальный, Немцов и другие. Какая их мотивация? Это деньги? Они хотят власть? Или они серьёзно верят в своих душах, что США спасает Россию и всё это? Какая мотивация?
[Кургинян]
Это очень сложный вопрос. Вот какая мотивация у человека, который бы в Америке сказал, что Америка — это… американцы — это генетическое отребье? Мог ли бы такой человек существовать в американской политике, или в английской, или т. д.?
[Кирби]
Нет, если Вы говорите про несколько роликов, которые Навальный делает, если бы американцы увидели эти ролики…
[Кургинян]
Я сейчас говорю о Ксении Собчак. Вот Ксения Собчак сказала в разговоре с Дмитрием Быковым, что русские — это народ генетического отребья. Вот могла бы так сказать француженка, могла ли бы так сказать немка, американка, и после этого считать, что она существует в национальной политике?
[Кирби]
Ну это вопрос политкорректности. Если бы Вы говорили это об африканцах, это было бы очень плохо. Может быть, о немцах — нет.
[Кургинян]
А если бы об англо-саксах, можно? Мы все понимаем, что нельзя. Мы не все понимаем <тут я не до конца уверена в наличии или отсутствии частицы «не»>, что на этой Болотной и Сахарова происходит некая патология. Один из элементов этой патологии прост. Какая партия безусловно стала более успешной, чем была ранее, и стала главным оппонентом Путина? — КПРФ. Кто является её лидером? — Геннадий Зюганов. Что такое стандартное поведение процесса? — Заканчиваются выборы, Зюганов говорит о чудовищных фальсификациях. После этого возникает митинг, на трибуне стоит Зюганов, там стоит народ, и народ поддерживает Зюганова, а Зюганов требует, чтобы во всём разобрались. Правильно, да? Логично. Теперь вместо этой логики происходит следующее. Заканчивается всё это дело, Зюганова нет как нет, а вместо него на трибуне стоят Немцов, Каспаров, Навальный, Собчак, Шендерович. Как их называет сам Зюганов? Он их называет оранжевой проказой. Я хочу обратить ваше внимание, что этот термин изобрёл не Кургинян, а нынешний друг оранжевых, Генадий Андреевич Зюганов. Он же сказал…
[Кирби]
Сам?
[Кургинян]
…Да, сам. «Оранжевая проказа». Я отвечаю за то, что я цитирую. Можно сказать обо мне что угодно, сейчас это очень модно. Я иногда прям чувствую, как у меня вырастают рога, хвост и копыта, это не первый раз в моей жизни, я это всё видел. Но все знают, что я цитирую точно. Это Зюганов сказал, они — оранжевая проказа. Это Зюганов сказал, они принесли бедствие всем странам: Сербии, Украине, Грузии и т. д. Зюганов назвал их оранжевой проказой, когда людей называют оранжевой проказой, то зачем это делают? Откуда этот образ? — Что вот это всё лепрозорий, и туда не надо ходить. Но одновременно с этим называнием коммунисты ведут туда людей. Что-нибудь это напоминает? Это что-нибудь экзотическое? Нет! Абсолютно не экзотическое. Всё то же самое было на майдане, где к митингующим западенцам, Западной Украине и т. д…
[Кирби]
Но мой вопрос был: чего они ожидают, что они хотят именно?
[Кургинян]
Они сказали уже, что они не признают выборы, сколь бы чистыми они ни были. Это не я сказал, это сказал «Круглый стол 12 декабря», которым руководит Касьянов, и в который входит весь наш бомонд.
[Кирби]
А они понимают, что выборы в США тоже немножко странные бывают? Даже мы об этом говорим.
[Кургинян]
Да, мы понимаем, мы понимаем. Мы знаем, что в одном штате Массачусетс было 50 тыс. нарушений. Мы знаем, что есть места, где ходят без удостоверений личности, мы знаем, что около миллиона человек…
[Кирби]
И за президента, мы не голосуем за президента. Мы голосуем за тех, кто будет голосовать за него. Но да, это другая тема…
[Кургинян]
Но это другая тема. Если люди говорят, что они не признают выборы, какие бы процедуры не были исполнены, вот каждый голос будет честным, всё будет проверено, всё равно не признают. Чего хотят люди? Одновременно по сетям, ВКонтакте и по другим, начали распространяться призывы к народному восстанию, начались слова о том, «не хотите оранжевой революции, будет кровавая». Я не знаю, хватит ли на это драйва сейчас. Но я вижу, что всё направлено в антиконституционную сторону. Что тридцать, двадцать, не важно, пятьдесят тысяч людей — т. е. в любом случае, меньше чем футбольный матч в Лужниках собирает — эти люди заявляют, что они изменят: конституцию, проведут конституционное совещание, что всё, кроме них, нелегитимно…
[Кирби]
И на что они будут это менять? Но секундочку… [обращается к радиослушателям]: Если у вас есть вопрос к Сергею Кургиняну, можно позвонить на 495-225-33-77 или отправляйте нам СМСки на номер 55–33 со словом «Маяк». [возвращается к теме]Тогда на что менять конституцию они хотят, и почему это опасно?
[Кургинян]
На парламентскую республику. Опасно очень! Россия — это такое лоскутное одеяло, да? Любая пауза во власти может встроить в систему нечто абсолютно разрушительное. Как это происходило в 91-м году? Народ ведь тоже заявил на Референдуме, что он хочет обновленного Союза Советских Социалистических Республик. За это было огномное большинство народа. Потом в Москве собралась какая-то толпа — ну, пусть в 100 тысяч или в 200, не важно. Эта толпа выдвинула Ельцина в связи с некоторыми эксцессами, произошедшими в Москве, и Ельцин подписал Беловежские соглашения. А где же воля народа, где Референдум? Он оказался где-то в стороне. Поэтому мы всегда опасаемся, когда толпы (а в мировой политологии это называется «ОХЛО-кратия», власть толп, она отличается от ДЕМО-кратии, власти большинства) — охлократия — начинают диктовать политическую волю, когда они говорят, что всё нелегитимно: парламент — нелегитимен, президент — нелегитимен, премьер — нелегитимен, суд — нелегитимен. А легитимна только толпа. Потом говорится, что вообще-то не толпа, а её ядро, которое представляет собой вот этот «Круглый стол 12 декабря». А потом говорят, что этот Круглый стол будет вести разговор с либеральным крылом Кремля. Как говорит Касьянов? Он говорит, что у нас же ведь в наш комитет входят не только те люди, которые на слуху, которых все знают (вот они объявили, что входят), у нас ещё есть представители власти либеральные, и их ПОТОМ узнают. Потом узнают! Вот что происходит. Значит, мы видим в этом какую-то нетранспарентность. И интересно опять — в Америке, в Англии кто-нибудь бы сказал, что некоторый Круглый стол, представляющий Улицу в 30 тысяч человек будет с одним из крыльев Вашингтона вести разговор о полном переустройстве страны? Это бред! Вообще всё происходящее напоминает бред и сон!
[Кирби]
У нас ещё другой вопрос из аудитории был. Хорошо, там есть путинская сторона, там есть теперь такая оппозиция. Почему Вы 2–3 года назад не создали свою партию и не заняли это место как оппозиция?
[Кургинян]
Потому что я ждал, что как и на Майдан к нам на Болотную и Сахарова (в Москву я имею в виду; не к нам как к политикам, а в наш город, на Болотную и Сахарова) придут здешние Симоненко и Мороз. (Мороз — это Миронов, а Симоненко — это Зюганов.) Я понял, что народ в какой-то момент окажется очень сильно дезориентирован, что определённые оппозиционные политики сольются с оранжевым движением, и вдруг окажется, что ситуация такая: что есть народ и власть. Народ — против власти. Что, как Вы знаете, всегда является прологом к различного рода международным эксцессам. (Народ против власти. Власть — тираническая. Соединённые штаты в соответствии с идеалами демократии имеют право оказать помощь.) Мы СРАЗУ сказали, что мы будем другим народом — что мы не отдадим ПАРНАСу, «Курглому столу 12 декабря» монополию на понятие «народ»! Что если они хотят народ — гражданское общество — то все увидят, что уличное большинство, народные силы, не сводятся к про-оранжевым политикам и чистым оранжоидам. Так не будет! Как пелось в песне Галича: «Нет, любезный, так не выйдет. Так не будет, дорогой!»
Ради этого мы и создавали партию, движение, ради этого мы проводим митинги и так далее.
[Кирби]
Поэтому Ваше движение и партия — это реакция на всё это?
[Кургинян]
Да, это моя партия и моё движение — это реакция на 2 вещи…
[Кирби] Поэтому через 4 года, когда у нас будут ещё выборы в Госдуму, Вы с Вашей партией будете там? Потому что я видел там, на Вашем Антиоранжевом митинге, там были звёзды-консерваторы страны. Даже господин Дугин был с нами! Дугин был… Кто ещё? Стариков был, много других…Вы могли бы создать партию? Вы будете [её создавать]? Потому что я голосовал бы за вас.
[Кургинян]
Партию я буду создавать. Безусловно. Но я буду создавать левую партию — левую партию!. Мы считаем, что коммунистические идеи и всё прочее не в прошлом, а в будущем. Они, конечно, требуют глубочайшего апгрейта (поэтому мы всё время говорим «2.0»: «СССР 2.0», «идеология 2.0»). Этот апгрейт уже подготовлен нами. Клуб «Суть времени», в сущности, и проводил этот глубокий апгрейт. Мы ждём синтеза — именно синтеза! — патриотических движений и идеологий с коммунистическими. Мы понимаем, что сейчас уже просто говорить о коммунизме мало. Мы говорим в Сверхмодерне, об абсолютно новом историческом проекте. Мы считаем, что нынешний проект «Модерн», 500-летний, завершается. Поэтому мы верим в мессианское будущее русского народа, понимая под русскими всех (ибо американцы нас всех называют «russian», да?). Вот. И мы знаем, что за этим — будущее. Это наше идеологическое кредо. Теперь мы перешли от идеологического к политическому.
[Кирби]
Я могу тоже сказать, что это — патриотические силы плюс коммунистические силы вместе — может быть новая полная волна для страны. Но как это сделать? Что есть патриотические люди, может быть сильно верующие, и когда они слышат — это коммунизм, это атеизм, это все будет международно, будет ещё больше гастербайтеров или коммунисты убили царя… Как объединить эти силы в одном? Как?
[Кургинян]
Мой отец приехал в 20-е годы в Москву из Грузии из очень бедной семьи. Стал профессором, доктором наук, заведующим кафедрой. А моя прабабушка по материнской линии — княжна Мещерская. Был такой известный род. Так вот. Я разговаривал когда-то со своим старшим поколением. И они очень своеобразно трактовали большевиков. Они говорили, что подлинно мессианским был Третий Рим, московский, — когда говорили о Византии, когда говорили о Праведном Царстве. И что романовская империя в каком-то смысле всегда была под подозрением у нашей аристократии, да и у народа (у староверов, по крайней мере), в том, что она отказывается от Праведного Царства, от мессианского пути, от указания другим высших перспектив и начинает становиться как все. Что в этом был спор Москвы и Петербурга. Что поразительным образом Маркс оказался воспринят именно как восстановление московского мессианства, понимаете? И мы опять говорим о том, что синтез коммунизма (именно как русского коммунизма!) и патриотизма заключается в том, что вот эта мессианская идея — идея нового проекта — идея России, которая говорит какое-то новое слово миру и не идёт, повторяя путь мира, а движет мир вперёд. (Она не идёт своим отдельным путём, она движет мир в определённом направлении!). Нам кажется, что при всём нынешнем очень слабом состоянии России именно за этим будущее. Именно в этом будет синтез!
[Кирби]
Простите, я всегда боюсь, когда человек говорит про мир. Потому что важнее всего — это продвигать только Россию. Но у нас есть звонок. Здравствуйте! Представьтесь. И, пожалуйста, задавайте нам Ваш вопрос.
[Слушатель]
Здравствуйте! Меня зовут Фарид Хасутдинов. Я из Татарстана. Нижнекамск — город маленький. У меня вот такой вопрос к Сергею Ервандовичу. Здравствуйте, Сергей Ервандович…
[Кургинян]
Здравствуйте!
[Слушатель]
Значит, вот то, что Вы предлагаете — создать партию… Идёт информационная война, это понятно, и партия, конечно же, нужана. Но в таких городах как наш Нижнекамск мне кажется, что можно параллельно давать кружки для молодёжи, которые не будут акцентироваться вот именно на том, что идёт война (это всё-таки пугает людей, к сожалению), а такой нейтральный (по развитию личности там… я не знаю… исследования, как это сейчас называется, физики сказали «квантовая природа сознания»). И вот по этому нейтральному вот такому кружку договариваться всё-таки с «Единой Россией». И вот уже среди них находить активистов, и вот уже с ними вести уже более такую конкретную политическую работу.
[Кирби]
Спасибо большое. Может быть я его очень плохо понял, но я не сторонник…
[Кургинян]
Я отвечу. Понимаете в чём разница между нами и «Единой Россией» на сегодня. Премьер Путин, или нынешний кандидат в президенты Путин, всё время говорит о суверенитете. И это хорошо, потому что другие — те же оранжевые — вообще не говорят о суверенитете! Но Путин понимает суверенитет определённым образом, и вот именно разговор с моим собеседником сейчас ещё раз требует от меня, чтобы я это подчеркнул. Путин понимает суверенитет как попытку добиться для России лучшей квартиры в существующем доме мировом. Вот есть огромный мировой дом. И Путин говорит: «Нет, когда квартира будет в подвале — это плохо. Лучше, чтобы она была в бельэтаже. Или вот на этом этаже. Или вот чтобы она была больше!» А мы говорим о том, что весь дом плохой! Что весь дом всё больше начинает напоминать концлагерь! И что в этом доме не надо искать хорошую квартиру! Как говорят религиозные люди, в аду нельзя обустраиваться — там нет оптимального места! Мы говорим о том, что дом надо строить ДРУГОЙ! Мы выдвигаем ГЛОБАЛЬНУЮ альтернативу — представление о новом глобальном доме. И это философски очень глубоко отделяет нас от «Единой России»!
[Кирби]
Я могу точно сказать как иностранец — это то, что нужно! Потому что на Западе, там дефицит идеологии. Там только одна идеология, которая такая скучная и противная. И есть миллионы людей, которые этого НЕ ХОТЯТ! И если Россия может высказывать свои мысли и новую идею, Россия опять будет державой. Не державой, потому что там армия, не державой, потому что ЦСКА играет хорошо в футбол, а потому что даёт альтернативу!
[Кургинян]
Даже сейчас, в таком плохом положении как существует Россия, ждут от неё нового слова! И я вижу, как рассматривают, как переводят на разные языки «Суть времени» — вот эту сумму передач, которая и создала нашу организацию. Все ждут от России глобальной альтернативы! И мы именно её предлагаем. И в этом — ГЛУБОКОЕ отличие от «Единой России». Кроме того, мы не признаём ни либеральной экономики, ни очень многих нынешних реформ. Мы говорим, что за Путиным есть определённые заслуги и в том, что касается отстаивания целостности страны в Чечне, и в его разговорах о суверенитете… Но у нас СОВЕРШЕННО другое представление о политике! Мы принципиальные противники нынешней политики! Если «Единая Россия» готова говорить о «революции сверху», о РАДИКАЛЬНОЙ перемене политики и всего прочего, почему бы не говорить [с нею]? Но о том, что сейчас представляет собой [их] программу: либеральная экономика опять, вот это опять усечённое понимание суверенитета, которое кончится ПОТЕРЕЙ суверенитета — ТУТ мы можем вести ПОЛЕМИКУ, но мы не можем ВМЕСТЕ о чём-то говорить, потому что тут мы расходимся самым принципиальным образом! И в митинге на Поклонной горе, который все называют путинским, я вышел первым и сказал: «Я являюсь политическим ПРОТИВНИКОМ Владимира Путина.»
[Кирби]
Ну, даже люди, моя аудитория, пишет, что теперь все ассоциируют Вас с Путиным. Что Вы были там, на митинге, который особенно Запад показывал «Про-Путин», «Мы ЗА Путина» и т. д. А Вы испортили, может быть, Вашу репутацию?
[Кургинян]
Я понимаю. Значит, что тут говорят о репутации. Я никогда не думал о репутации, я думал о России. России очень нужно было, чтобы был огромный митинг, и в этом митинге должны были быть ВСЕ. Там должны были быть и люди, которые уважают Путина, и люди, которые надеются на нового Путина, и противники Путина. Все должны были создать антиоранжевую коалицию. И мы её создали. Я там выражал мнение ПРОТИВ политики Путина. И это все слышали. А что именно хочет Запад или наши противники, мне понятно. Они хотят всех вбить в Путина, чтобы в итоге была такая ситуация: Власть — и Каспаров, Касьянов и другие, как Народ. Ну, что же, им это не удастся. Мы провели новый митинг на ВДНХ. Это был очень большой, очень яркий митинг. И мы на нём показали, в какой степени наш курс, наше представление о будущем отличается от представления Путина, «Единой России» и всего остального. У нас есть стратегические противоречия и с Путиным, и с «Единой Россией», и эти стратегические противоречия со временем будут только углубляться. Мне кажется, что сегодняшняя власть — как шагреневая кожа, она пока большая, но вот когда к ней прикасаются, она становится меньше, потом еще меньше. Поэтому, ну что же, нам нужны стратегические перемены. Мы знаем вектор этих перемен. Мы верим в СССР 2.0, мы верим в красный проект, мы верим в альтернативное глобальное развитие.
[Кирби]
Новый вопрос тогда. Как Вы могли бы создавать СССР 2.0 кроме революции?
[Кургинян]
Как? Два метода всегда существует, или даже три.
[Кирби]
Потому что, может быть, Вы хотите то же самое, просто Вы хотите чтобы там был крах и Вы могли бы всё получать себе?
[Кургинян]
Во-первых, я никогда не называл революцию пакостью. Я не Бисмарк: «Революция мне ненавистна как грех». Я говорю, что оранжевая революция — это революция антинародная, осуществляемая в интересах иноземных держав и элиты. А мы говорим о народном процессе. Конечно, лучше без революции. Революции бывают сверху, революции бывают снизу. Пожалуйста, если в итоге страна не окажется в ситуации краха, мы ни о какой революции не будем говорить. Но если крах возникнет…
[Кирби]
Хорошо. И мы будем продолжать этот разговор после этого! Оставайтесь с нами!
[Рекламная пауза]
[Кирби]
Здорово, Россия! Акцент мой плохой, но обсуждение тут — самое лучшее в стране. Это программа «Чужой», и сегодня с нами Сергей Кургинян. Мы так рады, мы так его ждали. Вы так его хотели, и он тут с нами. И сейчас человек ждёт его на телефоне. А если вы хотите ему позвонить, можно позвонить на [телефонный номер] и отправляйте нам СМСки на номер [номер для СМС] Здравствуйте, Тимур!
[Радиослушатель]
— Здравствуйте, Тим, здравствуйте, господин Кургинян. У меня есть коротко мнение и вопрос. Мнение такое, что на самом деле на Украине победа оранжевых сил ни к чему хорошему не привела. То есть, в финансовый кризис они оказались в ситуации, когда Президент с Премьером дрались и у них было много противоречий. Это ничего хорошего Украине не принесло в итоге. Как в отношениях с Россией, так и в отношениях с Западом. И вопрос такой. То, что у господина Кургиняна есть критика в адрес оранжевых сил в России, это мы знаем. А какая у Вас есть критика для существующих властей? Спасибо.
[Кургинян]
Во-первых, насчет оранжевой ситуации на Украине и у нас. Вы знаете, Тимур, есть один очень важный вопрос, который меня мучает все время, и у меня на него нет окончательного ответа. Понимаете, даже на оранжевых <митингах> у Украины, ну, что там было ядром митинга, его стержнем? Это была Западная Украина, вот эти бандеровцы, греко-католики, западенцы. У них же есть свой идеал Украины, у них есть мечта о Незалежной, у них есть какой-то образ прекрасной Украины. Он мне совершенно чужд, я его считаю крайне опасным и кровавым. Но он есть. Вот здесь, у того меньшинства (а ведь сами они говорят, что они как бы малый народ против большого), которое выходило на оранжевые митинги здесь, я вообще не ощутил образа мечты о России. Ни любви к России, ни мечты о России, ни мессиджа народу. Госпожа Собчак сказала, что у нас «норковая» революция. А где же народ? Понимаете? В этом смысле мне показалось, что оранжевая революция пропитана таким социальным высокомерием и такой безлюбостью по отношению к стране, что мне просто стало страшно — вдруг оказалось, что это еще хуже, чем на Украине. Во-вторых, ясно совершенно, что когда госпожа Чирикова идет в американское посольство и говорит, что она идет туда для того, чтобы работали законы России, то можно ли сказать, что надо ходить в посольство России, чтобы заработали законы Соединенных Штатов? Так же нельзя сказать, да?! Значит, сразу возникает вот это вот ощущение «на коленях», ощущение какой-то колониальной зависимости, ощущение того, что говорил Грибоедов…
[Кирби]
Почему? Почему США могут уговаривать всех? Например, Польша. При коммунизме все в Польше чувствовали себя как рабы. В стране там чужие солдаты, все учатся говорить на чужом языке в школе. Коммунизм закончился — там чужие солдаты, надо говорить на чужом языке. Ничего не изменилось, но они чувствуют себя ТАК лучше. Почему это так?
[Кургинян]
Ну, во-первых, наверное, не все. А во-вторых — ну что ж! Как странно оказалось. Они кричали: «Мы не хотим лизать русский сапог!» — потом начали лизать американский ботинок. Но Россия не хочет лизать сапог никакого иноземца. Это надо твердо понять. В России, как только вот это вот… Грибоедов говорил: «Чтоб истребил Господь бесплодный этот дух тупого, рабского, слепого подражанья». Вот как только начнется вот это ползанье на брюхе перед любым иноземцем, в России возникнет мощная волна непринятия. Гражданская волна, национальная волна, левая и патриотическая сразу. Мы подняли именно ее. Никакого отношения к власти и Путину это не имеет. Теперь про Путина. Я снова говорю, что я не принимаю всего. Я не принимаю военную реформу Сердюкова, я не принимаю того, что творит Голикова, я не принимаю того, что происходит с Фурсенко, я не принимаю все эти либеральные фокусы с ювенальной юстицией, я не принимаю Катыни, я не принимаю массу вещей. Но самое главное, чего я не принимаю, что для меня является абсолютно неприемлемым именно в силу нереализуемости, — это идея вхождения в Европу, идея того, что Россия как бы превратится в часть европейского пространства. Россия может быть либо сверхдержавой, либо ничем. Так УСТРОЕНА Россия!
[Кирби]
И так и люди хотят, как я заметил, что в России мы хотим или золота, или не играть.
[Кургинян]
Или не играть. Да. Вот, Россия — кроме всего прочего Вы должны понять еще одно — Россия очень антибуржуазная страна. В России нет ничего того, что создавало буржуазный уклад. То, что устроили в России за последние 20 лет, это вообще не имеет никакого отношения к буржуазии.
[Кирби]
Но теперь очень много людей только хотят айфоны, вещи, <считают, что> все на Западе лучше, потому что там большие дома и большие машины.
[Кургинян]
Русские пародируют это, русские это пародируют. Русские пародируют это. Вот, они когда взяли этот буржуазный уклад, они начали его пародировать. Это происходит на бессознательном уровне.
[Кирби]
Да. И они возвращаются в Россию.
[Кургинян]
И я думаю, что если любого русского чуть-чуть поковырять, то сразу вот этот мессианский внутренний дух, дух альтернативы глобальной, дух ИНОГО пути, дух того, что русские куда-то ВЕДУТ мир, вот этот мессианский дух, дух Третьего Рима, унаследованный большевиками и тем, что мы предлагаем в качестве третьего этапа сверхмодерна. Этот дух есть в каждом. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что это такая потребительская маска на большинстве тел. Это такой легкий слой, пыль, так сказать. А за ним живое тело, которое абсолютно не изменилось за 20 лет. Выросло новое поколение. Это поколение презирает это потребительство. Оно его называет «потреблятсво», если Вы знаете, и так далее. То есть, есть уже абсолютно другая молодёжь, и эта молодёжь снова хочет жить мечтой. «Мы не алчем, а любим, надеемся, верим». Она хочет жить высоким идеалом, любовью, мечтою и надеждой, а не потреблением, она это отвергает. Новое поколение посылает «Пепси» на 3 буквы.
[Кирби]
Как вы будете уговаривать эту молодёжь, новую, быть такими коммунистами, которые будут не играть в X-box каждый день, не обращать всё внимание на волосы, а работать руками? А как это? Или это уже поздно?
[Кургинян]
Нет, это не поздно. Я считаю, что молодёжь просыпается, что вообще Россия просыпается, что она как-то собиралась умереть в этом псевдо-буржуазном сне, но так как-то её удалось разбудить, она оглянулась, и спрашивает: «А что такое со мной вообще-то? Что происходит? Почему это мне внушили такой комплекс неполноценности? Почему это так оскорбили моё советское прошлое? Почему меня лишили возможности жить в соответствии с моим представлением о благе?» И когда это благо, счастье, этот высокий духовный климат, идеал, и ощущение ВЕЛИКОЙ страны, ВЕЛИКОГО общего дела будет снова дано русским, все эти потребительские машинки рухнут, тем более, что давно пора обрушить их, прошу прощения, во всём мире.
[Кирби]
Есть у нас вопрос из Свердловской области. Кристиан пишет: «Вы хотите глобальных изменений. Скажите, что именно вас не устраивает в современном мироустройстве?»
[Кургинян]
Меня не устраивает то, что модерн закончился. Закончилось «модернити», как говорят, пятисотлетний цикл. Все принципы этих циклов, все говорят «Crysis of state» — кризис национального государства, кризис нации как формы общности, кризис буржуазной экономики (модерн — это буржуазия), кризис модели развития, основанной на классическом линейном прогрессе и гуманизме, кризис, связанный с иррациональной наукой, которая уже сама заканчивается. Масса этих кризисов: кризис финансов — не может больше быть модели, в которой деривативы будут исчисляться секстиллионами долларов, это гигантская подушка виртуала, гора виртуала на маленьком-маленьком фундаменте реальных денег. Всё это кончается. Кончается буржуазный этап, кончается парадигма в 500 лет, и Россия оказывается сейчас держателем альтернативных моделей развития. Весь мир раньше шёл по пути модерна, это был гордый конь, он скакал, и все на нём скакали, и говорили: «Зачем это русские едут на кривой козе куда-то вперёд? Что это за коза?» Теперь конь упал. Я всё шучу: «Куда ты скачешь, гордый конь, и где отбросил ты копыта?» Он отбросил копыта и лежит, этот конь модерна. И вдруг оказывается, что единственное средство передвижения — это русская кривая коза! И русским говорят: «Вы её забудьте, её нет, её не надо!» Русские говорят: «Как? На ней-то можно ехать, а на других-то средствах вообще некуда ехать!» Русские сей час становятся чуть ли не монополистами альтернативных идей развития, они на историософском, глобально-философском рынке становятся чуть не монополистами, а их всё время вбивают в подражание, в имитации, в какие-то обезьянничания от чего-то, что уже далеко уходит. Им говорят о какой-то модернизации — какая модернизация?! В России нет традиционного общества, как её можно модернизировать? Модернизировать можно, опираясь на ресурсы традиционного общества, может, где-нибудь в Китае или в Индии. Россия 30 раз уже перемодернизирована, русские или пойдут вперёд в развитие другим путём, другим глобальным путём и укажет другим, куда надо идти, или они погибнут. С моей точки зрения, ситуация именно такова. А с точки зрения власти, с точки зрения правящей элиты, даже более того — правящего класса, всё не так, нужно дальше и дальше копировать, обезьянничать и делать Россию второстепенной страной западного мира, а русские не хотят этого! В этом смысле мы являемся стратегическими оппонентами не только власти, но всей элиты и всего правящего класса. Это называется КОНТР-ЭЛИТА.
[Кирби]
И то, что я могу добавить, как американец: все думают, там всё лучше. С системой, которую устроили, чтобы там, может быть, было лучше, в плане домов, улиц, всего этого — это была другая система. То, что она делает сейчас, на западе, — это гибельный путь, и нам почему-то надо следовать за этим постоянно. Но у нас сейчас есть звонок. Оля, здравствуйте!
[Оля]
Да, здравствуйте. Я побывала на митинге Кургиняна, и один момент я не совсем поняла. У нас разделились мнения с теми, кто пришёл на митинг. Всех интересует, что будет сейчас после выборов, и Сергей Ервандович намекал на некоторые драматические события, то есть бывают бархатные революции, а бывают с более драматическим концом, и, возможно, даже с какими-то кровавыми событиями. Считает ли он, что это у нас возможно? И ещё он призывает русских людей к борьбе — вот интересно, что он скажет чётко — между кем и кем будет происходить борьба, и какими способами. То ли это вооружённое сопротивление, если оно, конечно, будет нужно, то ли это идеологическая борьба?
[Кирби]
Какой отличный вопрос. Спасибо очень большое. Интересный вопрос. Сергей, ваш ответ.
[Кургинян]
Во-первых, я хочу вам сказать, что не Сергей Кургинян, а «Круглый стол 12 декабря» сказал, что не признает выборы ни на каких основаниях. Что это значит по модели? Это значит, первое, проходят выборы. Второе, непримиримая оппозиция, внесистемная оппозиция говорит, что эти выборы — барахло и они сфальсифицированы, какие бы ни были реальные результаты! Заметьте, что господин Парфенов, вместе с которым мы обсуждали некоторые условия общественного договора о легитимности, вышел, сказав, что именно потому он и вышел, что они не признают легитимности ни в каком случае. Что такое, когда не признают легитимности ни при каких условиях? Это значит, готовят что-то другое. Значит, выборы будут не признаны. Дальше они хотят выгнать на улицу 500 тысяч человек. Нашему бы теляти да волка съесть, но они так хотят. Дальше кандидаты приходят к ним, которые не получили большинства на выборах, дальше они идут в Верховный суд, дальше появляется некое мнение Запада, дальше они пытаются (и мы знаем это, что они пытаются) оперировать в финансовом плане с недовольными военными соединениями, готовится полномасштабный эксцесс. Будем надеяться, что его не будет. Но он же готовится полным ходом. Он готовится у всех на глазах. Ну, зайдите «ВКонтакте», в любую сеть, и вам будет сказано: «Собираем революцию на 5-е». Ну что, это я сказал, что ли? Я собираю революцию на 5-е? Я сказал только об одном. Мы вывели на Поклонную в четыре раза больше, чем у них. Мы что, сказали, что мы должны диктовать условия? Мы сказали: «Ребята, давайте вернемся за стол переговоров. Давайте не будем разговаривать об улице. Давайте будем говорить, как обеспечить честные выборы». Они выдвинули 12 условий. Я сказал: «Если эти условия будут выполнены, выборы будут признаны легитимными?» — «Да», — сказал Парфенов. И поднял руку. Потом очень мощные силы, имеющие прямое отношение к либеральному крылу Кремля, поломали Парфенова так, что он вышел из договоренности. Я же знаю, как это происходило. Я умею читать эти статьи в «Коммерсанте», я понимаю, где они диктуются. Они же не в кабинетах «Коммерсанта» пишутся. Все понимают. Значит, что поломали? Легитимность. Значит, если они ломают легитимность, они хотят эксцесса. Удастся им его организовать или нет — вопрос второй. Они захотят эксцесса, они получат отпор. Они примут честность — мы вместе с ними будем обеспечивать честность. Мы также заинтересованы, чтобы все было честно. И я совершенно не считаю, что исход выборов предопределен, что при определенной ситуации не может быть Зюганова. Будет Зюганов — хорошо. Не будет Зюганова, будет Путин. Но в любом случае не должно быть гражданской войны с непонятным обоснованием, когда люди говорят: «А нам плевать, честно или нет прошли выборы!» Если плевать, честно или нет прошли выборы, зачем выводили людей за честные выборы? Если теперь ни одного шага в сторону этой честности не сделано? Зачем такое мошенничество?
[Кирби]
— Чтобы создавать кризис. И чтобы все чувствовали себя очень обиженными. Геннадий хочет с вами поговорить. Здравствуйте, Геннадий.
[Геннадий]
— Добрый день. Я не принадлежу ни к какой партии. Но я понимаю прекрасно оппозицию в плане таком: вот я обычный сотрудник, работаю на «Почте России», а это государственная организация. Нам как бы руководство в ультимативном порядке сказало: «Ребята, не пойдете в Лужники и на Поклонную гору — найдем причину вас уволить». И был человек, который составлял списки. Как бы это ни говорили — я не знаю, потому что это «Единая Россия», там все эти люди оправдываются, что такого нет. Но на самом деле это есть.
[Кургинян]
— Я вам отвечу. Конечно, это есть. Конечно, есть.
[Геннадий]
— И в ультимативном порядке сейчас оппозиция… Я понимаю, что они говорят: «Мы в любом случае не признаем выборы». Да, нас было пятьдесят человек, которых пригнали в Лужники. И из пятидесяти человек нашего окружения десять человек были за «Единую Россию», естественно, за Путина на выборах. Потом, после того как все это произошло, они своими глазами это увидели, половина из них стала сомневаться. Понимаете? И вот сегодня репортаж по телевизору я видел, что там с «Яблоком», автомобили с флагами…
[Кирби]
Всё, понятно. Спасибо большое, Геннадий!
[Кургинян]
Геннадий, вот я знаю американские компании в России, в которых сказано, что если не только сами представители этих компаний, но и их родственники пойдут на что-нибудь, связанное с Лужниками или Поклонной горой, то их ждет увольнение. Я знаю олигархов, которые выводят людей на Болотную и Сахарова (я не буду называть имена), они говорят так: «Все приличные люди находятся на Болотной и Сахарова», — пауза, — «А неприличным людям в моей компании делать нечего». Поэтому давайте прежде всего признаем, что подобные методы, нехорошие, применяются ВСЕМИ. Что касается меня, то никакого отношения к Лужникам я не имею, а когда собирал на Поклонной, то единственный раз в истории я, как человек, который собирает митинг, выступал и говорил: «Люди, если вас ВЫНУЖДАЮТ туда идти, не ходите!» Это было по всем каналам телевидения. Я непрерывно об этом говорил! И, кроме того, я видел 100 тысяч людей, которые в давке через метро шли, улыбались, сияли и очень хотели туда идти. Наверное, и такие случаи, как у вас, были. Но, первое, эти случаи существуют по обе стороны барьера. И, второе, мы делали все возможное, чтобы этих случаев не было, чтобы люди не пошли. И мы сделали все, что можно, конкретно. Наши противники так не делают. И, наконец, совершенно точно, что огромное количество людей были счастливы туда идти. Я это видел, они не хотели расходиться, они пели песни, танцевали. И это было огромное количество людей. Путин с таким ошеломленным видом говорил: «150 тысяч на административном ресурсе не соберешь!»
[Кирби]
Спасибо большое. И, прошу прощения, я изменю тему. У нас мало времени остается, а я хочу знать. Если бы вы получили президентское кресло, стали президентом, первые действия какие? Какие конкретные законы, или изменение Конституции, или программа? Что?
[Кургинян]
— Первый конкретный закон — это национализация всего, что связано с экспортом сырья и всего остального.
— Создание государственного сектора и за счет этих денег — новые формы финансирования науки, культуры, образования, армии, всего остального.
— Следующая мера — снижение налогов на нормальный частный бизнес и предоставление ему преференций.
— И, наконец, третья мера — построение правильных отношений между большим государственным сектором, без которого наша страна жить не может и в котором должны быть одни правила социальной, культурной и политической игры, и частным сектором, который мы обязательно должны не только оставить, но и дать ему определенные преференции.
[Кирби]
Спасибо. И еще вопрос тогда: кто вас финансирует? Потому что у вас митинги, сайты, всё это… Откуда вы получаете деньги?
[Кургинян]
Я сам являюсь предпринимателем средней руки и нахожусь на полном самообеспечении. Это первое.
[Кирби]
Это свои?
[Кургинян]
Да, свои средства. Я являюсь довольно известным аналитиком и консультантом, это второе. Люди, которые входят в нашу организацию, сами делают безумно много, причем люди, которые получают очень низкие зарплаты. Сами тратятся на листовки, на все остальное. Это потрясающий энтузиазм! Это третье. И, наконец, четвертое. Поверьте мне, что для создания партии того типа, которую мы создаем, деньги не только не нужны, они смертельно опасны. Как только вы вводите этого золотого тельца в движение, всё рушится. Все держится сейчас на огромном неугасающем импульсе романтизма, идеализма и твердой веры в то, что Россия пойдет другим, подлинным, альтернативным глобальным путем. И люди хотят, чтобы ДЕТЯМ осталась такая страна, чтобы ДЕТИ в такой стране были счастливы. Обычно к нам приходят люди уже в возрасте под тридцать, и они говорят, что приходят после того, как они рождают детей и вдруг начинают думать о будущем.
[Кирби]
Это был Сергей Кургинян, программа «Чужой». Спасибо всем!