Африканская экспансия Китая

Чтобы понять причины китайского особого внимания к Африке, достаточно указать, что во второй половине 2000-х годов не менее трети всей потребляемой в КНР нефти импортировалось с африканского континента


Мария Подкопаева

В прошлом выпуске мы рассмотрели уникальное место малийского вооруженного конфликта в общей картине ближневосточных и североафриканских мироустроительных войн. И остановились перед необходимостью встроить малийский конфликт в общую панораму борьбы крупнейших геополитических конкурентов за весь африканский континент. Африка уже давно превращена Китаем в обширнейший плацдарм для своей экспансии. И не учитывая этого обстоятельства, невозможно до конца уяснить себе логику, а также направление, в котором распространяется огонь конфликтов, подожженных переворотами в Египте и Тунисе в начале 2011 года.

Тот курс, который Китай последовательно проводит в Африке уже более двадцати лет, представляет собой ярко выраженную мироустроительную деятельность китайского государства в масштабах всего Черного континента. Именно здесь Китай, традиционно избегающий прямых столкновений со своими западными геополитическими конкурентами, вступает с ними в открытое и опасное экономическое и политическое соперничество. И настойчиво превращает Африку в один из основных сырьевых плацдармов для собственного рывка в развитии. Можно говорить о том, что в Африке — на просторах всего континента — мироустроительное столкновение между Китаем и западными странами (прежде всего, США) идет уже много лет.

Ряд экспертов отсчитывает начало экспансии Китая в Африку с начала 2000-х. Однако было бы неверным игнорировать то, что целенаправленный интерес Китая к Африке возник уже в начале 90-х. Точно так же, как в начале 90-х, формируется и в дальнейшем уже не ослабевает пристальное внимание Китая к странам Средней Азии (в то время недавним советским республикам). И потому можно считать, что ключевым толчком для «большого мироустроительного похода Китая» был именно распад СССР — задолго до «арабской весны», бомбардировок Сербии и многого другого.

При этом Африка сразу же становится одним из важнейших направлений этого похода.

Казалось бы, деталь: начиная с 1991 года, совершается ежегодный африканский вояж министра иностранных дел КНР. Но эта деталь демонстрирует устойчивость китайских намерений.

Если говорить, например, о Судане, то в эту страну китайский нефтяной бизнес пришел в 1997 году, а уже через десять лет, к 2007 году, 70% суданской нефти шло в Китай.

Однако именно после прихода Ху Цзиньтао в начале 2003 года на пост председателя КНР — отношения с Африкой превратились в один из приоритетов китайской внешней политики. Действительно, за время своего правления Ху Цзиньтао совершил по Африке четыре тура. Что превышает число африканских визитов президентов США Джорджа Буша и Барака Обамы, вместе взятых.

Чтобы понять причины китайского особого внимания к Африке, достаточно указать, что во второй половине 2000-х годов не менее трети всей потребляемой в КНР нефти импортировалось с африканского континента. В частности, с этого периода Китай начал активное проникновение в Судан (тогда еще единый), где очень быстро оказался ключевой экономической опорой суданской власти. Прежде всего, за счет суданской нефтяной отрасли, где китайские компании сумели заменить американские.

Судан является типичным примером интенсивного развития отношений с Китаем. Причем КНР отнюдь не ограничивается нефтедобычей.

Именно на китайские инвестиции в стране быстро начало развертываться мощное промышленное и инфраструктурное строительство, а также гуманитарные программы (включая строительство больниц и школ). Китай предоставил Хартуму не только льготные кредиты, но и крупные безвозмездные гранты. К 2006 году торговый оборот между Китаем и Суданом достигал уже 3 млрд долларов.

При этом Китай поставлял Судану далеко не только гуманитарную продукцию. Согласно ряду источников, в середине 2000 годов правительство Судана получало от Пекина значительные объемы вооружений. Кроме того, в СМИ не раз попадала информация о том, что на суданских нефтепромыслах трудились тогда не менее 4 тысяч китайских работников с явно «спецслужбистской» профессиональной привязкой.

Весной 2006 года Китай сообщил о начале освоения нового крупного месторождения в Дарфуре, способного давать до 500 тыс. барр. в день (до 25 млн тонн в год) нефти. Именно после этого, летом 2006 года, тогдашний госсекретарь США Кондолиза Райс причислила суданский режим к «оси зла».

В середине августа 2006 года американское частное охранное агентство «DynCorp International» (то самое, которое обучало полицейских в Ираке) объявило, что с начала 2007 года займется подготовкой повстанцев в Южном Судане и Дарфуре. Тогда же было заявлено о том, что Госдеп США выделил агентству на эти цели 40 млн долларов.

А уже 9 января 2007 года вице-президент Южного Судана Салва Маярдит заявил, что не позднее, чем через 4 года, произойдет отделение от страны южных провинций… Сегодня, в начале 2013 года, мы знаем, что это отделение произошло. И не когда-нибудь, а с 9 по 15 января 2011 года! То есть на пике событий «арабской весны» и в точнейшем соответствии с прогнозом Маярдита (вплоть до месяца и числа!).

Между тем, Китай не склонен «класть яйца в одну корзину». В Африке он проводит последовательную политику расширенного сотрудничества с как можно большим числом стран. На политику американской поддержки повстанцев Южного Судана и Дарфура китайское государство отреагировало именно в этом ключе.

В августе 2006 года в Пекин был приглашен глава МИД Республики Чад Ахмад Аллами. Через него Чаду была предложена Китаем гораздо большая доля в нефтяных доходах, чем давали крупнейшие американские энергетические корпорации «Шеврон» и «Экссон Мобил». И тогда же, в 2006 году, начинается импорт нефти из Чада в Китай. Затем в апреле 2007 года МИД Чада заявил об успешности переговоров по поводу расширения нефтяного импорта в КНР, причем было отмечено: «Китай предлагает гораздо более равноправное партнерство, чем мы обычно имеем». Намек на западную сверхдержаву более чем прозрачный.

Но и это лишь часть обширной картины целенаправленного усиления китайского влияния в Африке.

В феврале 2007 года делегация во главе с тогдашним председателем КНР Ху Цзиньтао совершает турне сразу по 12 странам Африки. И с каждой из этих стран заключаются стратегические экономические соглашения.

В результате этого массированного «десанта» китайских политиков высшего уровня, произошли, в частности, принципиальные изменения в отношениях КНР с ЮАР. Президент этой страны Табо Мбеки, незадолго до того публично говоривший об угрозе китайской колониальной экспансии, после китайского турне заявил, что Пекин «лучший друг Африки и ее самый надежный партнер».

17 мая 2007 года в Шанхае прошел форум Африканского банка развития с участием 43 стран континента — с новыми обещаниями инвестиций, льготных кредитов и списаниями долгов.

Через два дня, 19 мая 2007 года, Совет глав МИД «Большой восьмерки» называет самой своей горячей проблемой экспансию Китая в Африке.

И действительно, размах китайской экспансии здесь такой, какой не снился ни одному другому региону. Кроме того, что не менее важно, обосновываясь так прочно на Черном континенте, Китай — впервые в истории! — создает прецедент преодоления своей собственной региональной ограниченности. Прецедент — для западных стран особенно угрожающий. В самом деле, думают на Западе, за какой чертой влияние Китая в Африке превратится в неоколониальное, если уже не превратилось? А ведь это было бы подлинным историческим переломом!

Далее, наиболее сердечные отношения Китай выстраивает с ЮАР. Тут найден особый стиль коммуникаций. Страны дружат, что называется, «правящими партиями». В январе 2012 года ЦК КПК в послании горячо поздравил правящую партию ЮАР Африканский национальный конгресс (АНК) со столетним юбилеем. Было подчеркнуто, что КПК и АНК, руководя делом народной революции, завязали глубокую дружбу, которой КПК по праву гордится.

И, наконец, с аналогичной серьезностью Китай относится и к «освоению» Мали. В этой стране, как и во многих других странах Африки, КНР делает ставку на масштабное сотрудничество при помощи строительства объектов инфраструктуры.

Так, в октябре 2012 года в Мали готовилось строительство скоростной автотрассы длиной 240 км, необходимой для связи юга и севера страны. Однако затем этот проект затормозили военные действия с участием западных сил.

Кроме того, среди малийских проектов Китая особо выделялось строительство моста через реку Нигер в столице страны Бамако. Помимо проекта строительства моста, в Бамако были уже построены больница, а также десять «центров матери и ребенка».

Наконец, в списке китайских проектов, реализуемых в Мали в обмен на допуск к разработке месторождений золота и урана, — льготные кредиты и поставки китайских товаров сельскохозяйственного назначения.

В 2012 году в многолетнем наступательном развитии отношений Китая с африканскими странами обозначился новый — объединительный — этап.

28 января 2012 года в столице Эфиопии Аддис-Абебе открылся 18-й саммит Африканского союза (АС). Церемония открытия саммита, в адрес которого председатель КНР Ху Цзиньтао направил поздравление, прошла в конференц-центре Африканского союза, построенном при помощи Китая. В связи с этим было, разумеется, весьма уместно, что на открытии саммита присутствовал высокий гость — глава Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК) Цзя Цинлинь.

Председатель ВК НПКСК выступил на церемонии открытия со знаменательной речью под названием «Укрепление китайско-африканской солидарности и сотрудничества во имя совместного строительства блестящего будущего». Он заявил, в частности, что конференц-центр АС является ценным подарком китайского правительства и народа государствам и народам Африки.

В речи Цзя Цинлина можно усмотреть элементы стратегического мироустроительного манифеста. Цзя Цинлин заявил также, что КНР решительно выступает за то, чтобы Африканский союз (со штабом в здании китайской постройки) играл более активную роль во внешних и внутренних делах Африки.

В речи отмечаемое событие (открытие общеафриканского саммита) было впрямую увязано с роковым для западных (и не только западных) стран фактом стремительного развития Китая. Цзя Цинлин подчеркнул: практика свидетельствует и будет свидетельствовать, что развитие Китая является шансом для всего мира, Китай всегда будет твердой силой, охраняющей мир и стабильность во всем мире. Таким образом, Африканский союз начинает очевидным образом превращаться в площадку, с которой Китай адресует миру, а не только Африке, заявления с явным мироустроительным акцентом.

Свою решимость укреплять стратегическое сотрудничество с АС Китай подкрепил обещанием оказать этому объединению безвозмездную помощь в размере 600 миллионов юаней в течение 3 ближайших лет. Таков один из привычных китайских инструментов наращивания влияния — вручение под те или иные обязательства значительной суммы именно в юанях (что в последующем должно привязать жизнедеятельность финансируемого партнера именно к китайскому внешнеполитическому курсу).

В течение 2012 года Китай последовательно проводил свою программу организационного оформления быстро строящихся связей с Черным континентом. В мае в Пекине началась многомесячная программа «Фокус на культуру Африки-2012», включавшая десятки мероприятий в разных городах Китая. С этого же времени ведущая китайская государственная газета China Daily начала выпускать еженедельное издание для стран Африки. Африканский штаб этого издания расположился в Йоханнесбурге, крупнейшем городе ЮАР (а заодно крупном центре торговли золотом и алмазами).

Чем ответят США на это победное китайское шествие? В середине 2012 года бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон ограничилась турне по 9 африканским странам и резким заявлением: «Дни, когда чужаки приходили в Африку и извлекали выгоду, ничего не оставляя за собой, должны закончиться».

Какое реальное содержание будет вложено в угрожающие слова «должны закончиться»? Пока что не самым триумфальным образом закончились дни пребывания Хиллари Клинтон на посту госсекретаря США. Мы видим, что в отсвете зарева «арабской весны» Китай в течение 2011–2012 годов продолжал строительство масштабной системы опорных зон своего присутствия в Африке. Причем, в данной статье приведены отнюдь не все такие зоны. А значит, самые серьезные мироустроительные битвы, битвы за континенты между глобальными конкурентами, еще впереди. И ливийский, малийский и другие конфликты в Африке, очевидно, окажутся лишь отдельными вспышками в гигантской цепи сигнальных костров большой — воистину глобальной — мироустроительной войны.

И давно пора бы России — все еще одной шестой суши, ядерной сверхдержаве — повнимательнее присмотреться к огням костров, разложенных на далеком от нее континенте. Ибо цепь этих огней содержит адресованное ей послание. Некий аналог огненных букв, таящих в себе последнее предупреждение. О значении этих букв и текста, сложенного из них — в следующих статьях.