Аристократы дельфиньего духа

При таком отношении к сложившейся при советской власти системе образования, основное направление реформы может быть только одно — разрушительное. Именно его мы и наблюдаем

Юлия Крижанская, Андрей Сверчков

Белоленточные «дельфины» нашли себе новое «дело». Они заняты тем, что выискивают плагиат в диссертациях чиновников, депутатов, членов «Единой России», находят его и потом громко и долго возмущаются с криками «Доколе?». Причем ищет плагиат (то есть делает хоть какую-то работу), понятное дело, сугубое меньшинство, а подавляющее большинство — копипастит их находки во всех соцсетях и подконтрольных СМИ (полагая, видимо, что нажатие кнопки «репост» — это их неоценимый вклад в смертельную борьбу с «кровавым режимом»).

Казалось бы, дело хорошее. Почему, действительно, не вывести на чистую воду всех этих липовых «кандидатов в доктора»? Тем более что и в самом деле, что-то развелось их в последнее время видимо-невидимо. И нет никаких сомнений, что большая часть их диссертаций — липа, состряпанная исключительно с целью получения более высокого статуса. Но что-то мешает радоваться тому, что, дескать, белоленточники занялись, наконец, чем-то полезным. Это «что-то» включает несколько моментов.

И первый из этих моментов — да простят нас коллеги — удивление по поводу предмета возмущения «борцов против плагиата». Плагиат ведь — это банальное воровство, присвоение себе чужого (на либеральном языке это называется «приватизация»). Этим, как все знают, у нас занимаются (или хотят заниматься) многие, и либералы-белоленточники — в первых рядах. Причем тырят приватизируют все подряд, что под руку попадется: деньги, вещи, заводы-пароходы, славу отцов и дедов, историческую память, идеалы и ценности (не только материальные, но и духовные). Спрашивается, почему украсть у населения триллион рублей, совокупно накопленных на капитальный ремонт жилья, — это хорошо и правильно, а украсть страницу текста у какого-то никому не известного человека — это ужас-ужас-ужас? Почему украсть у людей бесплатное качественное образование и такую же медицину, заменив их дорогущими подделками под образование и медицину — это достойно, а списать у кого-то пару-тройку страничек — нет? Почему украсть чужих детей и потом продать их заграницу (как это делают ювенальщики) — это честно и законно, а выдать чужую диссертацию за свою — нечестно и незаконно? Почему украсть деньги под видом оплаты за услуги ЖКХ — это нормально, а украсть диссертацию — преступление? Почему приватизировать (то есть опять же украсть) советские НИИ и потом торговать краденым наработками сотен советских ученых за границей — это «просто бизнес», а приватизировать чей-то персональный научный труд — это моральное падение? Как-то не просматривается во всем этом логики.

Но это только на первый взгляд. А на второй все становится понятно. Потому как воровать можно и должно — у анчоусов. А вот у своих — креативных — нельзя. Самое смешное, что уже найдены случаи плагиата, так сказать, второго и третьего порядка — когда диссертация списана с другой диссертации, которая, в свою очередь, тоже списана с другой, которая… тоже не написана самостоятельно, а бодро, с чувством собственного достоинства приватизирована у кого-то. И ведь все эти «научные труды» — это «креатив» дельфинов (потому как кто у нас пишет диссертации? — не анчоусы же!). А у дельфинов воровать нельзя! — можно только у анчоусов.

Думаете, мы передергиваем? Ничего подобного! Мы просто обнаружили тут одну книжку и идейно подковались. Вооружились, так сказать, современным знанием. Книжка — аж 2007 г. То есть написана задолго то всяких Болотных и Сахарова. Однако дельфины к нам приплыли оттуда. Называется книжка «Постчеловечество». На обложке крупными буквами (крупнее, чем название) написано: «Под научной редакцией М. Ходорковского» (напоминаем: М. Ходорковский с 2003 г. находится в заключении, то есть он оттуда «научно редактировал»). В предисловии научный редактор пишет о возникающем глобальном «новом неравенстве». Которое имеет не социальную, а биологическую природу: оно возникает между людьми, способными и неспособными к творческому труду (угадайте с трех раз — кто «равнее»?). В информационном обществе, дескать, только творческие способности особо востребованы. И неравенство теперь — между теми, кто наделен ими, и теми, кто обделен. Первые — вырабатывают смыслы, идеи, проекты, а вторые — «только» воплощают их в жизнь. Первые право имеют, вторые — твари дрожащие. В общем, дельфины и анчоусы (до этой прогрессивной терминологии авторы книжки не додумались, но теория-то живая — последователи постарались).

В книжке этой есть большая статья В. Иноземцева. Когда его представляют в наших СМИ, то лепят из него большого ученого. Выглядит это примерно так: «Владислав Иноземцев — известный экономист, доктор экономических наук. Основатель и научный руководитель автономной некоммерческой организации «Центр исследований постиндустриального общества» (Москва). С 2003 года — главный редактор журнала «Свободная мысль», с 2002 года по начало 2006 года — председатель научно-консультационного совета журнала «Россия в глобальной политике». Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании, США и Китае, в том числе — автор 13 монографий, четыре из которых переведены на английский, французский, японский и китайский языки». И вот этот большой ученый — под научным руководством М. Ходорковского — написал статью «On modern inequality. Cоциобиологическая природа противоречий XXI века», которая, по сути, может быть охарактеризована как манифест дельфинов нашего времени.

Не можем сказать, что «научная часть» статьи, ее аргументация производит хоть какое-то впечатление. Скорее, наоборот. Однако разбирать мы ее сейчас не будем: в данной статье для нас важны всего несколько моментов.

Во-первых, в статье провозглашается, что новым господствующим классом, о котором так долго говорили большевики грезили либералы, будет креативный класс, то есть они сами: «главным объектом собственности, дающим представителям этого нового класса основания занимать доминирующие позиции в обществе, являются… информация и знания, которыми обладают конкретные люди… Эта страта… не есть аристократия, хотя представители этого нового класса в большинстве случаев оказываются выходцами из состоятельных слоев общества и имеют целый ряд серьезно сближающих их черт».

Во-вторых, объясняется, что господствовать они будут совсем не потому, что креативные такие, а потому что они уже находятся вверху пирамиды: «влияние данной группы определяется прежде всего ее доминирующим положением в соответствующих социальных иерархиях — бизнесе, армии, политических институтах, научных учреждениях; при таком подходе правительственная бюрократия, профессиональные и академические эксперты и техноструктура, то есть лица, так или иначе причастные к управлению и стоящие у начала информационных потоков… В силу переплетенности различных социальных институтов попасть в класс… можно отнюдь не только на основе способности человека усваивать информацию и генерировать новое знание…»

В-третьих, констатируется, что с приходом этого креативного класса к господству над обществом о такой демократической ценности, как равенство, можно будет забыть: «новое общество может стать — и de facto становится — менее эгалитаристским… складывающееся… социальное устройство может быть только пародией на демократию…»

Наконец, главное — постулируется, что способности, определяющие попадание человека в ряды господствующего класса дельфинов, — генетически заданные: «принадлежность к новому высшему классу определяется способностями: человек относится к управленческой или научной элитам прежде всего из-за наличия у него таланта к усвоению информации и превращению ее в новое знание. Однако очевидно, что… эта способность не может быть приобретена ни мгновенно, ни в ограниченные сроки, а в определенной мере заложена на генетическом уровне… Таким образом, по мере того, как новый высший класс будет вбирать в себя особо достойных представителей иных слоев общества, потенциал оставшихся будет снижаться… Имеются веские основания предположить, что общество XXI века будет жестко поляризованной классовой структурой, которая вызовет к жизни противоречия более острые, нежели те, какими были отмечены предшествующие ступени общественной эволюции». Надо сказать, что по книжке порхает то тут, то там выражение «новая раса»… Новая раса!

Поскольку конфликт дельфинов и анчоусов неминуемо будет нарастать, то большое значение будет иметь позиция государства, которому дается следующий совет: «Мы полагаем, что выход из складывающейся в настоящее время ситуации может быть только эволюционным; государству следует обеспечить все условия для ускорения «революции интеллектуалов» и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями «низов», быть готовым не столько к уступкам, сколько к жесткому следованию избранным курсом, ибо только он ведет к выгодному в конечном счете всем быстрому росту общественного богатства».

Ну, вы поняли? Поддержка «революции интеллектуалов» и жесткое следование избранным курсом! Это вот «жесткое следование» должно было, по всей видимости, произойти прошлой зимой. Но… сами знаете.

Вернемся к диссертациям. И заранее просим не обижаться всех тех, кто занимается наукой и пишет или уже защитил диссертации, — мы не о них; наш объект исследования — белоленточно-креативный класс, которого наука совершенно не интересует, а волнует только то, что какие-то анчоусы посягают на их бесценные творения. И это очень важно — во всей развернувшейся кампании по поискам плагиата ни разу никто ничего не сказал про науку и научную ценность хоть каких-то работ — неважно, списанных или оригинальных. Потому что для наших «оппозиционеров» диссертация — это только способ получения звания и корочек, о содержании никто и не вспоминает. А звание и корочки — это своего рода пропуск в креативную элиту, или хотя бы к ней в предбанник. Именно поэтому они так и истерят разволновались: к ним в предбанник залезли чужие.

Итак, как явствует из изложенного выше манифеста «новой расы», диссертации — это продукт жизнедеятельности начинающих дельфинов и одновременно — доказательство наличия у них «таланта к усвоению информации и превращению ее в новое знание». Наряду с айпадами, айфонами, норковыми шубками и пр. атрибутами «настоящих людей». И конечно, не дело, если кто-то будет защищать диссертации «на халяву»! Это все равно что покупать титул — фу! Как можно!

Мы понимаем эти дельфиньи страдания. Но разделить их не можем. Потому что находимся в плену пережитков и считаем, что должна быть справедливость, и раз можно воровать у граждан чувство человеческого достоинства — то можно и у дельфинов диссертации.

А еще — за науку обидно. Потому что большинство диссертаций, о которых идет речь — и более сворованные, и менее сворованные, — это какое-то издевательство над наукой. В единственном (который удалось найти в сети) отзыве об этой кампании про плагиат, в котором хоть как-то обсуждалось содержание диссертаций, можно прочесть следующее: «Вот сейчас в блогах живая тема: воровство диссертаций и плагиат. Да, наверно плохо списывать, точнее неэтично, но давайте обратимся к первоисточникам. Вот диссертация, с нее позаимствовала материал некий депутат. Зеленский Юрий Борисович. «Механизм стимулирования инвестиций в промышленное производство», 1998 г.

Человек защитился, а смысл? Помните 1998-й? Было промышленное производство в 98-м? Или это были сопли? И в чем новизна? Да и вообще, в чем практическое применение?… То, что я сейчас встречаю в верхах крупных компаний не на порядок ниже [советских выпускников МГУ, которых автор ругает], а даже не знаю, как охарактеризовать. Зато много кандидатов и докторов наук, только науки-то в этом никакой нет и смысла нет».

Но может быть, мы чего-то недопонимаем? И такие бессмысленные диссертации защищают только чиновники, депутаты и члены «Единой России»? А настоящий креативный класс — защищает настоящие диссертации?

Что ж, давайте проверим. Заодно составим себе представление о его (креативного класса) интеллектуальном и ином потенциале.

Для исследования мы выбрали диссертации, защищенные в последние годы в «Высшей школе экономики». Во-первых, потому что этот вуз — настоящий питомник креаклов: согласно социологическим исследованиям, на Болотной и Сахарова было огромное количество и студентов, и преподавателей «Высшей школы экономики».

Во-вторых, потому что «Высшая школа экономики» — это новый вуз, появившийся уже после перестройки и при этом сознательно позиционирующий себя как прогрессивно-либеральный: его бессменным научным руководителем (и одновременно президентом фонда «Либеральная миссия») является один из отцов перестройки Е. Г. Ясин, бывший министром экономики РФ в 1994–97 гг.; президентом ВШЭ является А. Н. Шохин — многократный вице-премьер в правительствах при Ельцине, вице-спикер Думы, член руководящих органов партий (последовательно) «Наш дом — Россия» и «Единая Россия»; а ректором трудится Я. И. Кузьминов, о котором стоит сказать отдельно.

В 1994 году Я. И. Кузьминов вошел в рабочую группу, готовящую программу Правительства России, в 1999–2000 гг. участвовал в подготовке так называемой программы Грефа. Начиная с 2000 года, входит в состав ряда Президентских и Правительственных комиссий, в 2000–2007 гг. член Коллегии Министерства экономического развития и торговли России.

В настоящее время Я. И. Кузьминов является:

— членом Комиссии по вопросам совершенствования государственного управления при Президенте Российской Федерации

— членом Правительственной комиссии по повышению результативности бюджетных расходов; членом Правительственной комиссии по проведению административной реформы;

— руководителем Рабочей группы по подготовке предложений по разработке административных регламентов федеральных органов исполнительной власти;

— членом Правительственной Комиссии по подготовке управленческих кадров;

— руководителем экспертной группы «Рынок труда, профессиональное образование, миграционная политика» по подготовке концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года (Стратегия-2020).

Как всякий может убедиться, все комиссии, в которые входит ректор ВШЭ, «блестяще» справились с поставленными перед ними задачами: государственное управление усовершенствовано по самое не могу, бюджетные расходы исключительно результативны, административная реформа все ведется и ведется, управленческих кадров наготовили таких, что мама не горюй… В общем, блестящий либеральный экономист и управленец.

А еще (по совместительству) Я. И. Кузьминов женат на Э. С. Набиуллиной, экс-министре экономического развития и будущем главе ЦБ.

Так вот, главное дело жизни Я. И. Кузьминова — это реформирование образования. Его не без оснований считают главным идеологом «реформ» по ликвидации всеобщей грамотности в стране». Неудивительно, что именно он возглавляет главный постсоветский вуз, получающий многомиллиардное финансирование из бюджета страны.

Взгляды Кузьминова на образование подлинно либеральные. Вот что пишет журналистка Виктория Соколова в статье газеты «Совершенно секретно» в 2011 г.: «в 2004 году г-н Кузьминов представляет на обсуждение… фундаментальный доклад о совершенствовании структуры образования в России (документ был направлен Президенту России Владимиру Путину).

В докладе говорилось ни больше ни меньше — о необходимости реструктуризации всей системы российского образования. Три важнейших принципа образования — всеобщность, бесплатность и фундаментальность — подвергались полному пересмотру как нерентабельные.

По мнению г-на Кузьминова, выходило, что страна у нас слишком образованная. Где это видано — «в нищей России учится 98,6% подростков в возрасте 16 лет, на среднее образование тратится больше, чем на высшее»! Специалистов с высшим образованием — также переизбыток… А сколько средств оседает на программах ПТУ?..

Деньги государства, по мнению г-на Кузьминова, уходят сквозь пальцы: содержание и питание детей в детских садах, содержание воспитанников профтехучилищ, поддержание малокомплектных сельских школ… Отдельный возмутительный факт — стандарт не позволяет школам России предоставить платные образовательные услуги за пределами учебного плана. Всё это следует в корне переменить».

Кажется, все ясно. Очевидно, что при таком отношении к сложившейся при советской власти системе образования, основное направление реформы может быть только одно — разрушительное. Именно его мы и наблюдаем. При этом разрушение идет по всем направлениям и с такой скоростью, что совершенно дезориентирует даже заинтересованных наблюдателей. Приведем еще одну цитату из «Совершенно секретно»:

«Подминающая под себя всех и вся лавина преобразований, за которыми сегодня трудно уследить даже более или менее компетентному человеку, уничтожает массовое высшее образование, всеобщее среднее образование, в принципе лишает основную массу населения России права на образование, что уж говорить о его качестве…

Происходит тихая и бескровная революция: направляемое «серыми кардиналами» [имеются в виду Кузьминов и Набиуллина] ведомство устраняет от управления образованием государство и общество. И в результате этой «модернизации» последнее, возможно, будет окончательно и безнадежно разделено на «быдло» и выпускников «Наивысшей школы экономики». Вот именно! Именно! Как раз деление граждан на «быдло», то есть «анчоусов», и креативный класс, то есть «дельфинов», — это есть главная задача реформы образования имени Кузьминова. То есть, по сути, его деятельность направлена на введение в России дискриминационной модели образования, при которой как раз и будет формироваться та самая «новая раса» господ, о которой писалось в книжке под научным руководством Ходорковского.

По чертежам Кузьминова будет построена система, в которой доступ в элиту будут получать только обладатели дорогостоящих и недоступных большинству дипломов престижных вузов. Причем дипломы они будут получать вне зависимости от образованности. (По стечению обстоятельств, мы оба были знакомы с несколькими журналистами-выпускниками «Высшей школы экономики», причем недавними выпускниками. Ну что сказать… Более неграмотных (и в смысле правил русского языка, и в общем смысле — элементарных знаний по истории, географии и пр.) людей мы не встречали. Честно говоря, нам было даже непонятно, как они при таком уровне знаний могли поступить в вуз.)

А что же диссертации, которые защищают в ВШЭ? Что ж, исследовать их оказалось очень интересно.

Сначала мы разделили диссертации на группы. Просмотрев на сайте ГУ ВШЭ диссертации, защищенные с 2009 по 2013 гг., мы,

во-первых, исключили из анализа диссертации по математике и программированию (в этих областях мы совсем не копенгагены не компетентны, поэтому ничего об их качестве сказать не можем);

во-вторых — разделили оставшиеся диссертации на 4 группы — в зависимости от основного смысла и содержания работы.

Первая, самая большая группа — диссертации, написанные для обслуживания интересов хозяев в широком смысле слова — «акульего» (странно, что в перепалке дельфинов и анчоусов, действующий правящий класс остался без своего звериного тотема (ну вот «акулы», например), хотя какая же прислуга будет в лицо обзывать хозяев? — разве что при увольнении.) крупного бизнеса, банков, предпринимателей, то есть господствующего (сейчас) класса. Вот несколько примеров подобных диссертаций, направленность которых ясна из названий: Щукина Л. Г. «Влияние корпоративных конфликтов на эффективность управления персоналом в России: на примере нефтяных компаний»: Киселева М. С. «Секьюритизация факторинговых активов»; Камротов М. В. «Режимы функционирования рынка валютной пары евро-доллар: подход на основе реконструкции динамических систем». В диссертациях этих излагается, как лучше спекулировать на рынке, как спасать коммерческие банки во время кризиса за счет бюджета, как, отдав на съедение ВТО целые отрасли экономики, бороться потом за увеличение доли России на рынке международных транспортных и информационных услуг с 1 до 2%, как мотивировать персонал работать за маленькие деньги или формировать у него лояльность к фирме (и хозяину). И все это — с дифференциальными уравнениями и изощренными математическими моделями, объясняется даже как «равновесно» делить прибыль между хозяином и фирмой, видимо это нужно понимать как «по-честному» или «по совести»)

Вторая группа состоит из диссертаций о том, чего на свете нет или есть только на бумаге: Бадулина Е. В. «Обеспечение конституционного права граждан на жилище органами местного самоуправления»; Безлепкин П. А. «Права потребителей как фактор регулирования предпринимательской деятельности»; Коргунюк Ю. Г. «Становление партийной системы в современной России». Кто из вас, дорогие читатели, видели в природе «обеспечение права граждан на жилище», «права потребителей» или «партийную систему»? То-то! Этого всего (и многого другого) в реальной России нет, а в диссертациях ВШЭ — есть.

Третья группа — диссертации-кальки с иностранных исследований или, возможно, выполняющиеся в рамках международных проектов: Ермаков С. А. «Влияние курения на заработную плату»; Станковская Е. Б. «Структура и типы отношения женщины к себе в аспекте телесности». Именно с помощью этих исследований выполняются ВШЭ идеологические заказы иноземных интересантов, проводится политика, часто враждебная интересам России.

И, наконец, четвертая группа — честные диссертации-трюизмы. Это диссертации, в которых с помощью иногда сложнейшего математического и статистического аппарата доказываются истины, которые известны в нашей стране всем, и по поводу которых нет никаких вопросов. Только об этой группе мы сможем рассказать кратко в этом выпуске. Остальное — в следующем номере.

Диссертации-трюизмы, хоть они и трюизмы, все-таки отличаются честностью, и поэтому часто вскрывают и глаголом жгут. Вот, например, кандидатская диссертация А. С. Камышева, защищенная в 2011 г. «Общественные выгоды и потери от дерегулирования российской электроэнергетики». В выводах диссертации констатируется: «Полученные количественные оценки показали, что (1) размер ежегодных безвозвратных потерь общественного благосостояния в 2007–2010 гг. составлял соответственно 46, 43, 11 и 23 млрд руб., (2) объем ежегодного перераспределения ресурсов от производителей к потребителям, связанного с наличием тарифного регулирования, в 2007–2010 гг. оценивался соответственно в 184, 197, 138 и 149 млрд руб. С переходом отрасли в 2011 г. на конкурентные принципы ценообразования общественное благосостояние должно возрасти на величину безвозвратных потерь. Однако при этом потребители лишатся ресурсов, ранее перераспределяемых им при тарифном регулировании, в пользу производителей. Результаты сравнительной индикативной оценки позволили говорить, что процессы, происходившие в ходе дерегулирования российской электроэнергетики в 2007–2010 гг., были по многим показателям сопряжены с негативным влиянием как на потребителей, так и на производителей электроэнергии».

С данными выводами не согласятся разве что авторы реформы А. Чубайс и М. Касьянов (именно им, по всей видимости, полностью или частично утекли «ежегодные безвозвратные потери общественного благосостояния в 2007–2010 гг. … 46, 43, 11 и 23 млрд руб.»). Нет ни одного физического и юридического лица в России (включая детей), кто на своей шкуре не прочувствовал результаты этой реформы и не мог бы написать подобную диссертацию, если бы умел «начертить пару формул» и был настоящим дельфином. Хорошо, если бы эти выводы были процитированы в соответствующем отчете Счетной палаты.

Столь же честны и столь же тривиальны выводы диссертации Е. И. Борисовой «Анализ эффективности некоммерческих организаций в сфере жилищно-коммунального хозяйства», в которой речь идет о работе пресловутых ТСЖ. Автор приходит к неожиданным выводам: «Основными факторами эффективности ТСЖ выступают характеристики материального актива ТСЖ (дома) и специфический социальный капитал. Традиционный тип социального капитала способен объяснить лишь незначительную часть вариации оценок эффективности ТСЖ.

Важным для эффективности ТСЖ выступает качество работы правления. Однако оно требует «поддержки» в виде специфического социального капитала, в отсутствии которого качество управления ТСЖ резко падает. Таким образом, успех ТСЖ зависит от способности людей распорядиться предоставленными им возможностями нового института».

Под социальным капиталом автор понимает уровень доверия среди жильцов, навыки принятия групповых решений, добровольный труд жильцов по обслуживанию дома и компетентность руководителей ТСЖ. При наличии такого «социального капитала» ТСЖ с большей вероятностью работают эффективно, доказывает автор. Да кто бы сомневался! Понятно, что если в группе есть доверие, если люди не ссорятся и готовы вместе работать, то и они будут работать вместе эффективно. Стоило ли писать диссертацию? Но самое смешное, что такие выводы делаются на фоне бесконечных скандалов с ТСЖ, когда всерьез рассматривается вопрос об отмене ТСЖ как формы управления многоквартирным домом. То есть описанная автором ситуация в ТСЖ практически не встречается. А встречается обратная. Но о ней мы диссертации не нашли. Возможно, правда, это будет докторская.