Хома не погладил себе с вечера одежду. Вернулись с пляжа очень поздно, хотелось спать, и он оставил это малоприятное занятие на утро. А утром Халимар еле стащила его с постели.
— Вставай! Опоздаешь на работу, а обвинять будешь меня, — сказала Халимар.
— А кого же еще? Кто гонял над городом полночи в одной туфле? Прилетели бы домой, поужинали по-семейному. У меня, кроме вчерашнего дорогого пирожка, во рту еще ничего не было! — пожаловался Хома.
— Поглощение пищи — это не единственное удовольствие, которое можно испытать, — заметила Халимар.
— Не единственное! — согласился Хома. — Но если выбирать между ничем и едой, я выбираю еду!
— А тебе не понравился наш полет над ночным городом? — спросила Халимар.
— Понравился. Только из-за этого затянувшегося полета я не погладил себе одежду.
— Не вижу трагедии. Надевай!
Хома послушно надел выстиранные и пересохшие брюки и рубашку. Халимар погладила рукой его по спине, груди, рукам и ногам. Одежда стала идеально отутюженной. Халимар схватила Хому двумя пальцами за нос, как это делают заботливые мамочки, чтобы проверить, сухо ли у малыша под носиком. Поцеловала его в щечку, развернула лицом к выходу и подтолкнула сзади коленкой.
— Придам ускорение, чтобы на работу не опоздал, — объяснила она.
— Ты не пойдешь со мной? — спросил Хома, совершенно не удивившись: Халимар все чаше оставалась дома, когда он уходил на работу.
— Нет. Я буду ждать тебя дома. Ты уже большой мальчик, не заблудишься.
Хома ушел. Халимар легла на его диван и уткнулась лицом в его подушку. Подушка пахла Хомой. Халимар любила этот запах, больше всех остальных запахов мира. Она любила Хому. Если бы он умел читать ее мысли, то давно бы понял, что ей совсем не хочется улетать в Страну Свободных Джиннов.
«Я не могу улететь, пока не сделаю тебя счастливым, — мысленно разговаривала с Хомой Халимар. — А ты сам еще не знаешь, что тебе нужно для счастья. Никак не можешь ту девушку забыть, что тебя бросила. Сколько раз я находила в твоих мыслях воспоминания о ней! Может, это просто обида на нее осталась? А то, что ты все время хочешь меня поцеловать, еще ни о чем не говорит. Я ведь такая красивая! Как можно не хотеть меня поцеловать?»
В дверь квартиры постучали. Еще не открыв, Халимар уже знала, кто пришел.
— Здравствуйте, — сказала Инна, бывшая девушка Хомы.
— Здравствуй, — ласково ответила Халимар. — Ты, наверное, к Хоме? Ты Инна, его подруга! Он рассказывал мне о тебе. Я именно такой тебя представляла! Он так много о тебе говорил, все собирался нас познакомить!
— Да? — обрадовалась Инна, что не придется самой ничего выдумывать. — Да, я его подруга. Вот, пришла навестить. А он на работе.
«Да, он на работе. И ты прекрасно знаешь это, потому и пришла», — подумала Халимар.
— Да. Жаль, что ты не застала его, — сказала она вслух, — он все время о тебе рассказывает. У меня такое чувство, что мы с тобой уже давно знакомы. Я тебя именно такой и представляла. Даже эти туфельки синие!
— Хома так много рассказывал обо мне?
— Да, ты же его единственная подруга. Да еще я. Хотя я больше родственница, чем подруга. Вот скоро мы с Хомой поженимся, и у нас появятся новые родственники.
— Новые родственники? — спросила Инна.
— Ты не догадываешься? Новые родственники — это же дети! Мы с Хомой решили, что детей у нас будет не меньше пяти.
— Вот как? И где же вы собираетесь жить с такой оравой?
«Зачем я с ней так долго болтаю? — подумала Инна. — Такая глупая девушка, наверное, приехала из какой-то глуши. Она сама мне сейчас бутылочку отдаст. Я не думала, что все так легко будет! Я отнесу бутылочку Ибрагиму, а он устроит так, что Хома меня умолять будет, чтобы я к нему вернулась».
Инна думала. Она не слышала, что говорила ей Халимар. Вдруг одно слово вывело ее из раздумий.
— Наследство? Хома получил наследство?
— Ты что-то о бутылочке сказала? — спросила ее Халимар.
«Неужели я произнесла это вслух?! О, Боже! — подумала Инна. — Что же я еще вслух сказала?»
— Да, я забыла у Хомы свою бутылочку. Мне она дорога, как память. Мне ее один парень подарил.
— А, ты хочешь бутылочку свою забрать! У Хомы их много! Я только хотела их все выбросить. Ты вовремя успела.
Халимар открыла ящик комода. В нем было множество бутылок, бутылочек, флаконов, пузырьков. Все они были зеленого цвета.
«Как же я выберу то, что нужно Ибрагиму? Он не сказал, какую именно. Сказал только, что зеленого цвета. А они все зеленые!» — подумала Инна.
Инна стояла перед комодом и готова была расплакаться.
— Не волнуйся ты так! Если ты не можешь узнать свою бутылочку, забирай их все! Я все равно собиралась их выбросить. Принесешь домой, а там посмотришь, какая из них дорога тебе, как память, — радушно предложила Халимар.
— Правда? — обрадовалась Инна. — Я могу все забрать себе?
— Забирай! Я даже сумку могу тебе дать для них.
«Какая наивная невеста у Хомы. Я не думала, что все будет так просто. Я отдам бутылочки Ибрагиму, он выберет ту, что ему нужно. Я свое слово сдержала, бутылочку раздобыла. Пусть теперь он выполняет свое обещание!»
Халимар достала из кухонного шкафа две большие клетчатые сумки.
— Вот! Бери сумки! Следующий раз придешь к нам в гости — вернешь. Я с ними на рынок хожу за продуктами.
Инне даже жаль стало девушку, которая на рынок за продуктами с такими огромными сумками ходит.
— Хоме зарплату повысили? — иронично спросила она. — С его деньгами на рынок можно с небольшим пакетиком ходить!
— Нет, не повысили. Я же тебе сказала, ты, наверное, о чем-то своем думала. Он наследство получил. У него дядя умер, а все свои деньги завещал Хоме.
— Правда? А чего вы тогда живете в этой дыре? — недоверчиво спросила Инна.
— А нам здесь нравится! Мы специально, чтобы не привлекать внимание. Никто не знает, что у нас денег полно. Я только тебе рассказала, ты ведь подруга. Хочешь, я покажу, сколько мне Хома украшений подарил?
Халимар достала шкатулку из холодильника. А в шкатулке — все ее украшения, которые она за секунду до появления гостьи с себя сняла.
— О! Какая роскошь! — восхищенно выпустила углекислый газ Инна.
Сейчас Халимар снова надевала на себя все украшения. Перстни, цепи, серьги, колье.
— Одно могу подарить! — пожалела Инну Халимар. — Только Хоме не говори. Он все равно не помнит, сколько он мне колец купил.
— Не скажу! Не скажу! — пообещала Инна.
«Любая вещь, подаренная джинном, может исполнить для человека любое его самое сокровенное желание. Если Инна действительно любит Хому, пусть возвращает его себе. Главное, чтобы он был счастлив», — подумала Халимар.
— Выбирай любое! — положила Халимар перед Инной все свои кольца, кроме папиного с сапфиром, ведь оно теперь принадлежало Хоме, так как было подарено ему.
— Какое дивное колечко! — Инна надела себе на пальчик кольцо с изумрудом. — Как Хоме повезло! Вот бы у меня был дядя!
«Вот и все. Дядя так дядя. Рождение ребенка в почтенном возрасте — это еще не беда. Могло бы быть и хуже», — подумала Халимар.
— А бутылочки просто так забирай! Их я тебе не дарю, просто так забирай! И сумки не дарю! Я бы подарила тебе еще что-нибудь, но ты думаешь не о том, что нужно.
Инна обрадовалась, что теперь у нее есть новое колечко. И бутылочки Ибрагиму принесет. Ей даже немного жаль стало девушку Хомы.
«Теперь Хома ее бросит и будет снова со мной встречаться. Ну, ничего! Она красивая, хоть и не очень умная, найдет себе другого жениха. А все украшения, что Хома ей купил, забирать у нее не буду. Пусть радуется! А я себе новые куплю, еще лучше. У Хомы теперь денег много».
Халимар выпроводила гостью. Теперь она знала, что Ибрагим так и не успокоился и не оставил их с Хомой в покое. Вот даже Инну нашел, велел ей бутылочку у Хомы выкрасть.
«А девчонка все неправильно сделала. Она же не знает, что я джинн, что мне о ней все известно. Идет теперь с тяжеленными сумками по городу и радуется. Как Ибрагим повеселится, когда узнает, что я его разыграла! Оставил бы меня в покое уже! Знает, что я его не люблю. Сколько джиннов вокруг, а ему Халимар подавай!»
Ибрагим велел Инне выкрасть бутылочку у Хомы. Но он не думал, что девушка помчится к Халимар! Он надеялся, что Инна попытается соблазнить Хому, а сама обыщет его одежду. Но Инна не последовала его совету. Когда Ибрагим увидел сияющую Инну с двумя огромными сумками, он сразу все понял. «Халимар развлекается», — подумал он.
— Ибрагим! Вот. Я забрала все. А вы ищите свою! А теперь выполняйте свое обещание! — потребовала Инна.
— Ты принесла мне этот хлам и хочешь, чтобы я выполнил твое желание?! — в гневе спросил Ибрагим. — Глупая женщина! Зачем ты пошла к Халимар? Я велел тебе обыскать Хому!
— Она мне сама все отдала, — перепугано пролепетала девушка.
— Сама отдала? Вот сама теперь и лезь в бутылку!
В ту же секунду Инна исчезла. Теперь она сидела в темно-зеленой бутылке из-под пива.
— Выпустите меня! Спасите! — кричала девушка. — Я не хочу сидеть в бутылке!
В бутылке еще было несколько капель пива, сейчас эти остатки имели отвратительный запах.
Черный джинн взял бутылку в руки и стал наблюдать, как девушка барабанит маленькими кулачками по стеклу. Ему это показалось очень забавным!
— Неплохое развлечение! Спасибо, Халимар, за подсказку! У меня теперь будет много сосудов с такими людишками. Все будут плакать, умолять меня о пощаде! Что может быть приятнее, чем созерцать чужие муки?
Ибрагим шел по городу с двумя огромными сумками и загадочно улыбался. Он выбирал себе жертвы. Вот пожилая женщина вышла из салона красоты. Волосы ее были только что аккуратно уложены мастером, на руках — свежий маникюр.
— Старуха! Тебе ли о прическе думать? Посмотри на свое лицо, обезображенное морщинами! — злорадно молвил он.
Ему-то что? Он всегда будет молодым и красивым, не то, что эти жалкие смертные!
Женщина удивленно посмотрела на Ибрагима. Она еще никогда не слышала таких слов ни от кого. «Больной человек», — сочувственно подумала она.
— Полезай в бутылку! — приказал Ибрагим.
В ту же секунду женщина оказалась в бутылке. Ей повезло больше, чем Инне. Ей досталась сухая и чистая посуда.
Старушка возмущенно застучала маленькими сухонькими кулачками по бутылке. Ибрагим рассмеялся.
— Стучи, стучи! Никто не услышит тебя! Только я знаю, как тебя освободить! А я этого делать не хочу!
Развлечение очень понравилось Ибрагиму. Он шел по городу с двумя огромными сумками. Нес их легко, как перышки, ведь он был джинном и мог с легкостью справиться с любым делом. Ибрагим присматривался к людям. Кого бы еще ему заточить в бутылку? Ему хотелось посадить к себе в сумку побольше стариков и старух. Эта часть человечества ему не нравилась больше всего. Седые, сгорбленные, морщинистые! Как можно быть такими и радоваться жизни? А они радуются, сидят на скамейках, беседуют, играют с детьми!
«Фу! Ненавижу стариков! Сейчас соберу их со всех скамеек, и в городе сразу станет лучше! Они портят вид!»
И мгновенно из парка исчезли все старички и старушки. Заплакали дети, потерявшие своих бабушек и дедушек. Но Ибрагиму было все мало и мало. Он увидел пожилого мужчину, который стоял посреди площади и кормил голубей прямо с руки.
— Иди в бутылку, старый болван! — грозно выкрикнул Ибрагим.
Старик даже не понял, что с ним произошло. Вместе с ним в бутылке оказались голуби и по-прежнему клевали у него с руки.
Ибрагим заметил пожилую женщину, кормившую маленького котенка. Она возвращалась домой с покупками, а у подъезда к ней подбежал бездомный котенок. Он просил, чтобы ему дали поесть. А может, чтобы ему дали приют. Добрая женщина поставила небольшую сумку, которая в ее возрасте была слишком тяжелой для нее, на скамейку, достала кусочек колбаски и угостила котенка. Так они вдвоем, старушка и котенок, оказались в плену у черного джинна.
Когда все бутылки, бутылочки, пузырьки и флаконы были заполнены пожилыми людьми, Ибрагим полетел к себе вместе со своей добычей. К себе — это в квартиру Аркадия, которая временно пустовала.
Ибрагим теперь жил в квартире один. Аркадий вернулся к своей бывшей жене. Жена не простила его и не хотела переезжать в его огромную квартиру, но выгнать его из своей тоже не могла: дочь была рада, что папа вернулся.
Новая жена Аркадия, теперь уже тоже бывшая, устроила свою жизнь. А большая пятикомнатная квартира Аркадия пустовала. Здесь обитал только черный джинн. Да и ему оставалось жить здесь совсем недолго: его ожидало скорое возвращение в Страну Свободных Джиннов. Он теперь мог находиться где угодно, в любой комнате, а не только в кабинете Аркадия. Для своей «коллекции» людей в бутылочках он выбрал гостиную. Расставил все заполненные сосуды на столе, развлекался тем, что кормил пожилых людей хлебными крошками. Обессиленные люди никак не реагировали на хлебный дождь. Они уже не кричали, не стучали кулачками по стеклу, не плакали. Они сидели молча в ожидании своей участи. Плакала только одна Инна. И ее Ибрагим не пожалел, он был очень зол на нее.
Халимар не знала, что натворил Ибрагим. Она думала, что ее бутылки Ибрагим уже давно выбросил в мусор или уничтожил, как это часто делают джины с разными ненужными предметами. Иначе бы она сама уничтожила бутылки, не позволила бы заточить в них людей!
Хоме Халимар ничего не сказала о визите Инны. Зачем говорить? Тогда пришлось бы рассказать, что его бывшая возлюбленная связалась с черным джинном. И о том, что бабушка его бывшей девушки через несколько месяцев должна будет родить себе сыночка, Халимар тоже решила не говорить Хоме. Какое ему дело до Инны и всей ее родни?