Страна Свободных Джиннов. Реальность или мечта? Все молоды, красивы, болезней нет, проблем никаких. Материальных, по крайней мере, точно нет. Ведь джинны могут абсолютно все создать, изменить, улучшить, приспособить подо что угодно. Нужно куда-то лететь? Пожалуйста! Перемещайся! Только представь то место, в которое тебе необходимо попасть. Хочешь лететь эффектно? Пожалуйста! Бери любой предмет, уменьшай или увеличивай его до необходимых размеров — и лети! Лети с любой скоростью. Хочешь — лети, как молния. Хочешь — наслаждайся полетом и приятным обществом, если летишь не один.

Хома и Халимар наслаждались полетом в золотой туфельке, увеличенной до размеров небольшой лодки. Раньше они летели быстро в Страну Свободных Джиннов. Сегодня их полет затянулся.

— Халимар! Почему мы летим так медленно? — спросил Хома.

— У тебя провалы в памяти, мой повелитель? Я объясняла тебе, что само путешествие не менее приятно, чем конечная его цель.

— Ты же ныла, что за мамкой соскучилась! На море со мной идти не хотела! — вспомнил Хома.

— Ныла! Ничего я не ныла! За мамой я соскучилась, правда. Но сегодня в ССД скучнейшее из мероприятий, какие можно только себе представить.

— Вот как? И у джиннов бывают скучные мероприятия? Так почему бы их тогда не отменить? — удивился Хома.

— Скучнейшее для нас, женщин. А мужчины — те от него в диком восторге. Они радуются, как дети! Они стараются устраивать это мероприятие так часто, как только могут. И женщины смотрят на это сквозь пальцы. Пусть резвятся мальчики, если им так хочется!

— Что же это за мероприятие такое? — стало любопытно Хоме.

— О! Мне уже сейчас хочется вернуться домой, в нашу маленькую комнатку, чтобы только его не видеть! — Халимар открыла рот и несколько раз засунула в него два пальца поступательными движениями, как будто хотела вырвать.

— Скажи толком, что это за отвратительное зрелище, которое нам предстоит сегодня увидеть? Признавайся! — требовал Хома.

— Охота на акул, — с отвращением произнесла Халимар.

— Что? — переспросил Хома.

— Охота на акул! — громко сказала девушка. — И не делай вид, что ты не расслышал.

— Это занятие, достойное мужчин! — с восторгом произнес Хома.

— О! И ты туда же! Из тебя бы получился настоящий джинн! Скучнейшее занятие. Я уже сейчас умираю от скуки.

— Что же такого постыдного в охоте на акул? Что такого скучного, что ты, бессмертный джинн, умираешь от скуки? — удивленно спросил Хома.

— Увидишь! Я не хочу больше это обсуждать, — отрезала Халимар. Давай просто насладимся полетом. Тебе нравится летать?

— До знакомства с тобой я летал только на самолете, да и то всего один раз. А с тобой… Тебе это, наверное, покажется странным, но с тобой я улетаю, даже если мы никуда не летим. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Понимаю. Что же тут непонятного? Полет — это как счастье. Для того, чтобы быть счастливым, совсем не обязательно, чтобы что-то произошло. Можно просто ощущать себя счастливым. Без причины. Так и полет. Для того, чтобы испытать чувство полета, совсем не обязательно куда-то лететь на самом деле.

— Я признаюсь тебе, что всегда я лечу, когда ты, Халимар, со мной.

— Ой, Хома! Замолчи! Не то лодке скажу, чтоб тебя отвезла домой.

— Халимар, а почему ты летаешь только в туфельке? У вас многие девушки на бабочках летают, это красиво.

— Где я тебе буду бабочек ловить? И как ты себе представляешь эту картину: я бегаю за бабочкой! Обхохочешься!

— Ничего подобного! Я бы хотел увидеть, как ты бегаешь за бабочками. Это же не опасная охота на акул.

— Дались тебе эти акулы! Давай не будем об этом.

— Согласен. Не будем. А честно, скажи, почему ты летаешь только в туфле?

— Я вообще необычная девушка! Ты видел хоть кого-то, кроме меня, кто летал бы в туфле?

— Нет, — признался Хома. — Не видел.

— Я ответила на твой вопрос?

— Да.

— А ты сам на чем бы летал, если бы был джинном?

— О! Я бы такое придумал! Я бы… Я бы… Я бы летал на своем старом диване!

— Ха-ха-ха! Как ты меня рассмешил! Я сейчас лопну от смеха!

— Почему? Что я смешного сказал?

— Смешного — ничего! Тебя, наверное, родили джинны и подбросили на воспитание людям. Ты помнишь, на чем прилетали почти все джинны-мужчины на турнир «Золотой гепард»?

— Если честно, не помню. Я тогда только на девушек смотрел, — признался Хома.

— Что? На девушек? Ну, к этому разговору мы еще вернемся когда-нибудь. А сейчас я хочу тебе напомнить, что почти все мужчины джинны прилетели на турнир на диванах или в креслах!

— Правда? Вот здорово!

— Ты, Хома, типичный джинн.

— Я не знаю, это похвала или осуждение? Мне обижаться на тебя или благодарить за комплимент?

— Ни то, ни другое, ни третье, ни четвертое! Это просто констатация факта.

— Значит, я отличаюсь от джиннов только тем, что не умею читать твои мысли и творить чудеса?

— Первое меня бесит иногда, а второе совсем не беспокоит: Я такого могу натворить! Сама, за нас двоих! Мало не покажется!

— Не сомневаюсь.

Некоторое время двое в лодке молчали.

— Халимар!

— Что?

— Расскажи, как это у вас происходит? У джиннов? Ну, как вы женитесь, как поступаете, если любовь проходит? Трудно любить одного и того же человека вечность.

— Любопытной Варваре нос оторвали!

— Жалко тебе, что ли? Расскажи! Скоро улетишь от меня, а я до конца дней думать буду, как ты живешь в ССД. Расскажи!

— Ладно. Кое-что я тебе расскажу. У нас женятся один раз.

— Один раз за всю вечность?!

— Нет, один раз в год! Конечно, за всю вечность! А ты как думал? Если бы мы себе еще мужей меняли, представляешь, какая путаница могла быть? Тут дедушку от младшего брата иногда отличить невозможно, а если бы еще несколько мужей было? Что тогда? Нет, мы вступаем в брак единожды и на века! У вас, у людей, кольцо обручальное на палец надевают. Это чтобы легко можно было снять. При необходимости. Жена другая — кольцо другое. Причины, конечно, разные: супруг умер, любовь умерла. Но кольцо надо снять! Мы надеваем обручальные кольца на запястье.

— Браслет? — догадался Хома.

— Называй, как хочешь! Но у нас это называется обручальное кольцо. Один раз надел, защелкнул — и все! Уже никогда не снимешь!

— Даже страшно стало! А если кому-то кто-то очень сильно надоест? Просто сил нет смотреть?

— Можно пожить в разных бутылках. Можно изменить себе внешность или характер. Или супруга изменить, сделать таким, как тебе нужно. На некоторое время, для разнообразия. А потом снова вернуть ему прежний вид. Всегда можно что-то придумать!

— А не скучно жить так долго с одним человеком? — удивился Хома.

— Хома! А не скучно быть молодым? А не скучно быть красивым? А не скучно быть здоровым? А не скучно быть счастливым? А не скучно быть любимым? Запомни: аббревиатуру ССД еще можно расшифровать, как Страна Счастливых Джиннов. А счастье не может надоесть.

— А усталость? Вы не устаете жить вечно? — спросил Хома.

— Хома, ты каждый вечер ложишься спать. Это потому, что ты устаешь жить?

— Нет. Просто мне нужны силы для нового дня.

— Мы тоже спим. Но это совсем не обязательно! Я могу превратиться в дым и отдохнуть за несколько мгновений так, будто проспала сутки.

— Так вот почему ты могла пойти в паб джиннов ночью! А я был уверен, что ты спишь крепко в бутылочке! А какие развлечения у вас здесь, в Стране Свободных Джиннов?

— О! У нас столько развлечений, что вечности мало, чтобы все успеть!

— Халимар, я буду скучать по тебе, когда ты улетишь в свою вечную жизнь! — грустно сказал Хома.

— Тебе проще! Ты пожил себе немного и умер. И перестал по мне скучать. А я буду умирать по тебе целую вечность.

— Ты все шутишь, Халимар. А я серьезно.

— И я серьезно, Хома! Твои страдания ничто по сравнению с вечной тоской, — весело сказала Халимар.

— Вечность такая длинная, ты меня забудешь, — сказал Хома.

— Бабочке, живущей три дня, может показаться, что человек живет вечно. А человеку его жизнь не кажется длинной!

— Думаю, бабочки не задумываются над тем, сколько живет человек, — заметил Хома.

— Хома! Бабочки вообще не думают!

— А у вас есть опытные психиатры? — спросил Хома.

— У нас нет! Зато они есть у вас.

— Я чувствую, что скоро мне понадобится помощь одного из них, — предположил Хома.

— Значит, наш полет затянулся.

Теперь лодка стала подниматься быстрее. Скоро Хома увидел знакомый причал.

— Как мы попадаем все время в одно и то же место? — удивился Хома.

— Я просто представляю его себе! Представляю этот причал, и мы оказываемся здесь, — объяснила Халимар.

— А можно прилететь в какое-то другое место?

— А зачем? Я и отсюда могу попасть в любую точку Страны Свободных Джиннов.

— А у ваших городов какие названия?

— У нас нет городов.

— А села?

— И сел у нас тоже нет.

— Но что же тогда у вас есть?

— Все остальное есть: стадионы, ипподромы, рестораны, катки, теннисные корты, бассейны, пляжи. И пляжи, кстати, не хуже, чем в твоей Одессе!

— Удивила! Не хуже, чем в Одессе — это еще не показатель высокого класса.

— Ну, я очень мягко сказала, чтобы тебя не обидеть, — объяснила Халимар.

— А я при чем? Пусть другие обижаются, кому положено. Я могу обидеться, если ты что-то лично обо мне плохое скажешь.

— Ты имеешь в виду свои параметры? — спросила Халимар.

— На что ты намекаешь? — вспыхнул Хома.

— Я? Ни на что! У тебя комплекс! Ты повернут на своих размерах. Я же говорила тебе сотни раз: размеры меня не волнуют!

Они сидели в лодке у причала и продолжали пререкаться. Рядом уже давно стояли мама и папа Халимар, молча ждали, когда их дорогие гости перестанут, наконец, ссориться и выйдут из лодки на твердь.

— Халимар, — заметил Хома. — Мы уже прилетели. Пора прекратить нашу милую беседу и поздороваться с твоими родителями.

— О, мам, пап!

— Халимар, — шепнул Хома девушке на ушко, — с тобой даже ссориться приятно. Я, пожалуй, смог бы терпеть тебя целую вечность.

— Не болтай глупостей! Мама и папа все слышат, — внезапно покраснела Халимар.

Мама и папа были рады приезду дочери. И к Хоме они уже успели привыкнуть. Привыкли они и к тому, что дочь прилетала теперь все время с ним. Это единственный смертный, которого Халимар познакомила с родителями. Из уважения к Хоме, все родственники Халимар говорили при нем на понятном ему языке. Для джиннов это не проблема, они могут общаться на любом языке, какие только есть или были.

Папа перекинулся парочкой слов с дочерью и Хомой и убежал.

— Умчался! Снасти готовит для охоты, — снисходительно заметила мама.

По дороге к зеленому домику им встречались только женщины.

— Все мужчины готовятся к охоте, — объяснила мама. — Ну, как дети малые! Еще до охоты столько времени, а они уже все дела другие бросили, сидят со своими снастями.

Теперь Хома уже обращал внимание на встречающихся им по дороге женщин, особенно на их руки. Некоторые были без браслетов.

«Не замужем!» — думал Хома.

— Халимар, а ты, как домой вернешься, сразу замуж выйдешь?

— А другие вопросы у тебя сегодня будут? А ты сразу женишься, как только я улечу? — сердито спросила Халимар.

Хома замолчал.

«Халимар права. Зачем говорить о том, что неизбежно? Она улетит, я останусь без нее. Что же мне, всю жизнь одному жить? Конечно, женюсь когда-нибудь. И она не сможет целую вечность жить одна! Надо отбросить все грустные мысли, насладиться общением со счастливыми джиннами. Людей полностью счастливых не бывает, а джинны — полностью счастливы. Даже жалко их как-то, живут без страданий».

— Себя пожалей, Хома! Мы за несколько веков пребывания на Земле таких трагедий насмотрелись, что от одних воспоминаний можно целую вечность вздрагивать! — ответила на мысли Хомы Халимар. — Теперь нам просто необходимо вечное счастье.

Мама повела гостей в свой зеленый домик. Стол уже ломился от разнообразных блюд. Специально для Хомы. Он набросился на еду, как будто не ел целую вечность.

— Хома! Хома! Не спеши! Никто не отнимет! Ты будешь сидеть за этим столом один, а нам с мамой надо посекретничать.

Халимар не хотела, чтобы Хома видел ее слезы.

Хома забыл обо все на свете! Таких кушаний он не пробовал ни на Земле, ни в Стране Свободных Джиннов! Когда они прилетали сюда раньше, мама угощала их только сладостями и фруктами. Но сегодня! Хома накладывал себе по чуть-чуть от каждого блюда. Он никак не мог определить, что он ест, из чего это все приготовлено. Только вот кокетливо изогнутый сосуд никак не давался ему в руки. Как только Хома тянулся к нему, сосуд убегал по столу, поднимался вверх и оттуда тоненькой струйкой наливал сам вино в бокал Хомы.

«Неплохо, — подумал Хома. — Я, пожалуй, уже счастлив, свободен и сыт. Как джинн. Разве только вон то яблочко еще смогу втиснуть в себя».

В ту же секунду невидимые руки подняли яблоко в воздух, нож сам срезал с него длинную спираль кожуры, разрезал очищенное яблочко пополам, вырезал сердцевину, разделил на дольки. Все дольки дружной стайкой прилетели к Хоме и выстроились в ряд перед его ртом.

— Зачем? Я так хотел погрызть, целиком, в кожуре! Не по этикету!

Но рот раскрыл. Дольки по очереди вскакивали в его рот, ему оставалось только жевать. Яблоко оказалось невероятно вкусным.

За этим занятием застала его Халимар.

— Мама! — возмущенно сказала она. — Зачем ты его балуешь? Пусть сам ест, у него это неплохо получается!

— Он мой гость, Халимар! Мне хочется за ним поухаживать.

Хома поблагодарил маму за гостеприимство, за вкусную еду, а Халимар показал язык.

— Тебе захотелось вздремнуть, Хома? — ласково спросила мама.

Не дожидаясь ответа, кто-то невидимый поднял Хому со стула и отнес прямо на белый диван. Диван мгновенно поменял свою форму, теперь он словно обволакивал Хому со всех сторон, оставляя только голову на поверхности.

«Я как будто погружаюсь в…»

Но он уже не мог думать, что это ему напомнило, так как погрузился в сладостный сон.

Теперь Халимар с мамой могли секретничать прямо здесь. Во-первых, они беседовали мысленно. А во-вторых, даже если бы они и орали, как ненормальные, Хома все равно их бы не услышал. Он спал, как младенец после купания.

— Мама! — безмолвно сказала Халимар. — Посмотри на него, какой он милый! Я, кажется, на руках бы его носила, как ребенка!

— Понимаю! Вот поэтому и появляются маленькие джинны. Женщинам хочется носить на руках маленькую копию своего возлюбленного, — объяснила мама.

— И кормить грудью! — добавила Халимар.

— И кормить грудью! — мечтательно повторила мама. — Что?! Тебе хочется кормить грудью этого смертного?!

— Да, мама! — снова расплакалась Халимар.

— Иди сюда, родная моя! Поплачь на груди у своей мамочки. Это единственное, чем я могу тебе помочь. От любви нет лекарства. Ни у джиннов, ни, тем более, у людей. Поплачь, слезы немного облегчают боль.

— Мама! Но почему среди всех джиннов не нашлось никого, кто тронул бы мое сердце? Почему этот ворчливый, вечно недовольный чем-то парень? Я все готова сделать для него! А он ничего не требует.

— Совсем ничего? — удивилась мама.

— Так только, по мелочам! То на море с ним сходи, то поцелуй его! Ничего серьезного.

— Значит, он тоже тебя любит. Ему неудобно тебя о чем-то просить. Может, ему даже стыдно, ведь он сам ничего не сможет дать тебе, могущественному джинну, — объяснила мама.

— То, что он мог бы мне дать, если бы захотел, для меня важнее всего. Даже важнее вечности.

— Не надо так говорить, дочь, — строго сказала мама. — Не вспоминай вечность всуе!

Наконец Хома проснулся, и диван выпустил его из себя.

— Как спалось, сынок? — ласково спросила мама-джин.

Хоме всегда неловко было думать о ней, как о маме, ведь на вид ей было не больше восемнадцати лет. А тут еще это «сынок»!

— Девчонки! — сказал он и потянулся. — Я еще в жизни так сладко не спал! Мне показалось, что у меня с диваном была любовь.

Он в мыслях выразился немного откровеннее. Халимар и мама поняли его и громко рассмеялись.

— Пошляк! — сказала Халимар. — Поднимайся, лодырь! Нас мужчины уже заждались, наверное. Им не терпится продемонстрировать свое мужество и бесстрашие в охоте на акул!

— Я готов! — вскочил Хома. — Я так давно мечтал посмотреть на это!

Халимар и мама многозначительно переглянулись.

Джинны и Хома вышли из домика-бутылки. Красный «Запорожец» стоял у входа и сверкал чистотой. Обе его дверцы мгновенно распахнулись, как только пассажиры подошли к нему.

— Хома! Лезь на заднее! Мы с мамочкой впереди, — скомандовала Халимар.

— Слушаю и повинуюсь! — с готовностью ответил Хома.

Рядом с джиннами он и сам чувствовал себя немного джинном.

Красный «Запорожец» взлетел вверх. Маму, которая сидела на месте водителя, совсем не беспокоили ни педали, ни руль. Она смотрела на Хому и Халимар и молча улыбалась.

— Почему вы не смотрите вперед? Вдруг столкнемся с кем-нибудь? — беспокоился Хома.

— Хома, расслабься! У нас не бывает дорожно-транспортных происшествий! Машина сама знает, когда и куда ей свернуть.

Но Хома все равно волновался. Особенно когда видел, что прямо на «Запорожец» летит огромный диван джинна.

При встрече джинны не выкрикивали друг другу никаких приветственных слов. Они просто слегка приподнимали одну руку, как это делают земные водители, когда встречают на дороге знакомого водителя.

«Все-таки на бабочке — это красиво!» — засмотрелся Хома на девушек, прилетающих к месту проведения мероприятия.

Сейчас все джинны собрались на берегу огромного озера. Дамы рассаживались на места для зрителей, а мужчины — на специально отведенные места для участников охоты на акул.

Хома надеялся увидеть захватывающее кровавое зрелище, но пока что участники просто рыбачили с удочками.

Зрители тихо сидели и не выражали никаких эмоций.

— Что они делают? — спросил Хома.

— Молчи. Сиди и просто смотри. Пока этого достаточно, — объяснила Халимар.

— А охота когда? — нетерпеливо ерзал на своем сиденье Хома. — Когда же начнется охота на акул?

— Это и есть охота на акул. Сиди и смотри. Ты поймешь, когда надо будет аплодировать, — ответила Халимар.

— Какая же это охота на акул? Это самая обычная нудная рыбалка, — заметил Хома.

— Ты не любишь рыбалку?! — воскликнула радостно Халимар, нарушив тем самым тишину. — Ты не любишь рыбачить?!

— А что интересного в неподвижном сидении с видом на поплавок и обратно? Это развлечение не для меня!

— Хома! Дай я тебя расцелую! Ты мой кумир!

— Халимар, опомнись, — тихо попросил Хома. — На нас смотрят.

— Конечно, смотрят, — тихо прошептала Халимар прямо в ухо Хоме. — На нас смотреть гораздо интереснее, чем на эту дурацкую охоту! Но это еще не все! Ты увидишь, что дальше будет.

А дальше участники состязаний несли свои емкости с уловом к столикам жюри. В жюри были только женщины. После того, как охотники поставили свои банки на столики жюри, состязание перешло в свою завершающую стадию. В каждую банку опускали трубку, затем вынимали ее оттуда и что-то там на ней рассматривали.

— Что они делают? — полюбопытствовал Хома.

— Считают акул. Это прибор, специально изготовленный для таких состязаний. Акулометр называется. Стоит его только опустить в банку, на нем появляются цифры, показывающие, сколько акул поймано.

— Там в банках акулы?! — изумленно воскликнул Хома. — Это ж во сколько раз их надо было уменьшить?!

— Во сколько надо, во столько и уменьшили. Думаю, с крупными акулами это зрелище было бы не намного увлекательнее!

Наконец акулометр побывал во все емкостях. Объявили победителя. Им оказался джинн, поймавший в свою банку шестьдесят девять малюсеньких рыбок, которые на самом деле были уменьшенными акулами.

Вот теперь все зрители дружно встали со своих мест и зааплодировали. Лица у всех, у зрителей и участников, были довольными и счастливыми. Одни радовались, что так хорошо повеселились, другие, среди которых были, в основном, женщины, радовались, что мероприятие закончилось. Теперь мужчины, принимавшие участие в охоте, возвращены были своим семьям.

Женщины ласково смотрели на своих охотников, поздравляли их, целовали. В какой-то момент Хоме показалось, что он попал на детский утренник. Детки выступили, рассказали стишок из двух строчек. А мамы млеют от восторга и восхищаются своими талантливыми детьми.

— Ну, как? Понравилось? — радостно спросил папа, тоже возвращенный в семью.

— Впечатляет! Очень впечатляет! — ответил Хома, не потрудившись объяснить, что именно его так впечатляет.

«Да, — подумал Хома. — Женский турнир был захватывающим и интересным. А здесь — сплошная скука. Я глаз оторвать не мог от красивых девушек на гепардах! А когда увидел бабушку Халимар…»

— Кстати, о бабушке! — снова бессовестно подслушала его мысли Халимар. — Она ждет нас сегодня в гости!

— Правда? Прямо сейчас?

— Почему прямо сейчас? Можешь еще сказать моей сестре, как она чудесно выглядит.

К ним как раз подходила одна из сестер Халимар. Имени ее Хома все равно не помнил.

— Привет! Классно выглядишь! — сказал он сестре.

— Привет! Ты тоже, Хома, — мило ответила сестра.

— Ну, все! — прервала их затянувшийся диалог Халимар. — Обмен любезностями состоялся. Пора к бабушке. Семья! Прощайте! Мы улетаем к бабушке!

Халимар крепко сжала руку Хомы. Они вместе поднялись в воздух, повисели там ради приличия, вежливо помахали всем — и умчались.

Бабушка выбежала им навстречу из домика.

— Халимар! Родная моя! Хома! Как я рада!

Бабушка радовалась гостям, она буквально не знала, куда их усадить. Пока они втроем гуляли по бабушкиному саду, маленькие пуфики бегали следом за гостями, чтобы им было на что присесть, когда они захотят отдохнуть.

«Так, на Халимар желтые шаровары, на бабушке зеленые. На Халимар — желтые, на бабушке — зеленые».

Халимар и бабушка дружно рассмеялись.

«Вот досада! Они знают, о чем я думаю!»

— Хома! Ты боишься, что бабушка улетит с тобой вместо меня? А я останусь здесь? Эх, Хома! Ты многого не знаешь! Бабушка, может быть, и согласилась бы поменяться со мной местами, а я — нет!

Когда все трое вошли в дом, Хома понял, почему Халимар не согласилась бы поменяться с бабушкой местами.

Большая комната в бабушкином доме была заставлена детскими кроватками и завалена игрушками. Хома сосчитал кроватки. Их было девять. В каждой из них спал малыш. Или малышка. Кто их разберет в таком возрасте?

— Я сама их путаю иногда, — согласилась бабушка с мыслями Хомы. — Это все дети сестер Халимар. Вот эти двое — одной, вот эти, кажется, другой, а у самой старшей — тройня.

— Они оставили вам детей, а сами развлекаются? — возмутился Хома.

Бабушка засмеялась.

— Скоро примчатся! Тогда придет мой черед развлекаться!

Дети дружно и почти одновременно заплакали.

— Проголодались, — сказала бабушка, не глядя на детей.

В комнату откуда-то влетели девять абсолютно одинаковых бутылочек с сосками. Они подлетели каждая к своему малышу и стали заталкиваться тем концом, где была сосочка, ему в ротик. Все получилось, дети зачмокали. Бутылочки терпеливо ждали, когда малыши насытятся. Бабушка даже не взглянула на детей. Она любовалась своей внучкой Халимар. У джиннов часто рождаются близнецы, но чтобы бабушка и внучка были абсолютно одинаковыми — такое случалось не часто. Похожи — да, но абсолютно одинаковы — редко!

Хома уже забыл, какого цвета на ком шаровары. Ну и что? Он был уверен, что с ним на Землю вернется Халимар.