«Ну и пусть сидит, если такая обидчивая. У меня своих проблем хватает!»
Майский день длинный! Если бы подруга не бросила Хому, он бы мог повести ее в ночной клуб или в бар. Не повел бы: денег осталось до зарплаты впритык. Сиди теперь один в этой маленькой комнатушке. Скучища! Может, попробовать еще раз бутылочку потереть?
Хома взял зеленый флакон и стал его с усилием тереть. Девушка-джинн не выходила. Обиделась, наверное.
«Да как она посмела обижаться? — возмутился Хома. — Я — ее хозяин, повелитель! Она должна являться ко мне по первому моему требованию!»
Теперь из бутылки появилась в ароматном зеленом облаке девушка в короткой ярко-зеленой блузе, в ярко-зеленых шароварах, обшитых бисером. Но уже без чалмы. На ногах у нее были все те же золотые туфли с носками, смотрящими вверх. Девушка уже не сидела на подоконнике, а, увеличившись до размеров обычного человека, висела в воздухе под потолком, поджав под себя ноги.
— Еще одно человеческое заблуждение. Думаешь, бутылочку потер — и джинн сразу явился? Это когда джинн мужчина. Те сразу являются, стоит только как следует потереть сосуд. С женщинами-джиннами этот номер не проходит! Они могут капризничать. Это их, то есть наша, привилегия. И еще у женщин-джиннов бывают критические дни. Тогда они тоже никого не хотят видеть, включая своих повелителей.
— А ты чего сразу не вышла? — спросил Хома. — У тебя капризы или критические дни?
— Ни то, ни другое. Просто я ждала, что ты извинишься.
— За что?!
— За то, что ты мне не веришь. Я что, по-твоему, обманщица?
— Ну, извини, — нехотя сказал Хома.
— Без «ну», — сказала девушка.
— Извини, — тихо повторил Хома.
— Громче! — потребовала девушка.
— Кто тут чей джинн? Может, ты что-то перепутала? Ты забыла, что это я твой господин и повелитель? Так завяжи себе узелок на память!
— Слушаю и повинуюсь! — торжественно сказала девушка.
Сразу же в ее руках появился шелковый платочек, на котором она картинно завязала узелок.
— У тебя осталось тридцать одно желание, — объявила джинн.
— Ничего себе! Так нечестно! Я использовал уже два желания, а еще ничего для себя не получил.
— Да ладно, пошутила я. Второе желание не засчитывается, — успокоила Хому девушка. — Может, поведешь меня куда-нибудь? Город покажешь.
— Ты выспалась в своей бутылке, а мне завтра вставать рано на работу.
— Если не хочешь ты меня вести, я сама поведу тебя на прогулку.
Девушка вырвала волосок из своей головы, разорвала его пополам, что-то прошептала тихо. Тут ее туфля стала быстро увеличиваться в размерах. Только одна, другая по-прежнему оставалась на ноге у девушки. Наконец одна туфля достигла размеров небольшой лодки.
— Садись! — велела девушка. — Путешествуем без виз и проездных билетов. Поскорее! Куда летим?
Но Хома уже был научен. Он не стал настаивать на чем-то, чтобы хитрая девушка-джинн не списала очередное желание.
— А это уже не мое желание! И не мое дело, куда ты меня повезешь.
Они вылетели из окна комнаты и взлетели вверх. Там остановились и повисели в воздухе. Хома с любопытством смотрел вниз. Люди идут домой, тянут за собой капризных детей. Некоторые выгуливают собак. Влюбленные парочки оккупировали скамейки в сквере и уже целуются. Все люди живут своей обычной и привычной жизнью, у них какие-то дела, их кто-то ждет дома. Только он, Хома, как неприкаянный, висит в воздухе.
— А давай к моим? Ненадолго! Только с мамой и папой моими поздороваемся! — предложила девушка.
— У тебя мама и папа есть? — удивился Хома. — У джиннов тоже родители бывают?
— Нет, мы на деревьях растем! Как поспеем, сразу падаем на землю. А чтобы получился новый джинн, старого закапывают на грядке. Тогда из него вырастет дерево, а на нем много маленьких джиннов! — с сарказмом произнесла девушка.
— Откуда мне знать? Ты, между прочим, первый джинн, с которым я общаюсь.
— Понимаю! Не всем в жизни везет. Тебе повезло. Ты нашел меня! Полетели к моим? — предложила снова девушка.
— Куда? — спросил Хома.
— В Страну Свободных Джиннов! — и, не дожидаясь ответа юноши, туфля-лодка стала стремительно подниматься.
Все выше и выше, вверх и вверх, выше облаков. Удивительным был этот полет! Они летели выше облаков, но Хоме было совсем не холодно. Хотя парень точно знал, что когда летишь в самолете, за бортом очень холодно.
Наконец, прибыли к месту, напоминающему причал на морском вокзале. Девушка привязала туфлю и ступила на твердь.
— Вылезай! — подала руку своему спутнику. — Приехали! Это — Страна Свободных Джиннов. Как я все здесь люблю! Скоро я прилечу сюда и останусь здесь навсегда!
К прибывшим в золотой туфле бежали двое: мужчина и женщина. И хотя мужчине на вид было не больше лет, чем Хоме, а женщина лицом, фигурой и даже одеждой была почти полной копией прилетевшей девушки, они кричали:
— Доченька! Любимая! Халимар!
А девушка тоже бежала им навстречу и кричала:
— Мама! Папа! Я так соскучилась!
«Значит, ее зовут Халимар. Почему я раньше не узнал ее имя?» — подумал Хома.
После поцелуев и крепких объятий трое джиннов, совершенно не обращая внимания на Хому, направились к большой бутылке. Это был домик джиннов, по форме он напоминал бутылку. Правда, в такой дом надо было входить не через горлышко, а в дверь, как в обычный дом.
Трое обнялись и пошли, а Хома стоял у туфли и думал:
«Что я тут забыл? Она к родителям прилетела, а я чего сюда приперся?»
Вдруг джинны остановились. Девушка закричала:
— Хома! А ты чего там стоишь? Догоняй! Мы же в гости приехали!
Хома послушно поплелся за ними.
«Господин и повелитель, блин», — подумал он о себе.
Домик родителей Халимар был обставлен намного интереснее, чем та квартира, в которой жил теперь Хома. Белые диваны с пушистой обивкой, зеркальный пол, стеклянные столики. Ходишь по полу и видишь внизу свое отражение.
«Теперь понятно, почему у них женщины шаровары носят», — подумал Хома.
Родители и Халимар сидели в полной тишине. Сквозь прозрачные стены домика-бутылки было видно, что находится снаружи. Угощали джинны свою дочь и ее спутника фруктами и сладостями. Молча, без единого слова. Все сидели чинно, ели и совсем ничегошеньки не говорили.
«Странно, — подумал Хома. — Так соскучились по дочери, а хотя бы спросили ее, как у нее дела, как живет».
В этот момент все трое джиннов громко рассмеялись.
— Халимар, ты не объяснила своему господину ничего? — спросила мама-джинн, которой на вид было не больше восемнадцати лет.
— Хома, — сказала Халимар. — Нам не нужны слова. Мы умеем читать мысли друг друга. Родители уже все знают обо мне. И о тебе.
— И обо мне? Вы прочитали и мои мысли? — встревожился Хома.
— Не волнуйся, ты как раз ничего такого не думал, — успокоила его Халимар.
— А что ты имеешь в виду? — спросил Хома.
— Ты сам знаешь, что, — объяснила Халимар.
И тут Хома о чем-то таком сразу же и подумал.
Мама-джинн покраснела и заулыбалась, а папа-джинн сделал строгое лицо, чтобы скрыть улыбку.
— Вот! Всегда ты так! Ты это специально, — злился Хома.
— Я не хотела, — оправдывалась Халимар. — Само вырвалось!
— Вам пора, — сказала мама-джинн. — Пока ты не вернулась насовсем, тебе нельзя здесь задерживаться. А тем более, Хоме завтра на работу.
— О! Я даже забыла об этом! Хома, попрощайся с мамой и папой, нам пора.
Это странное ощущение, когда не плывешь в лодке по реке, а падаешь в ней с неба на сумасшедшей скорости! Халимар и Хоме было так здорово, что они громко смеялись и визжали от восторга. Всего несколько метров оставалось до земли, когда туфля остановилась. Хома взглянул вниз и увидел все тот же унылый пейзаж, что и в начале путешествия.
— Ты понравился моей маме, — шепнула Халимар на ушко Хоме.
Туфля хорошо ориентировалась. Она быстро нашла дорогу в квартиру Хомы. Здесь золотая лодка уменьшилась и стала туфлей обычного размера.
— Тебе понравилось летать? — спросила Халимар.
— Еще бы! Я никогда в жизни не поднимался так высоко! Только… Я хотел спросить: у тебя больше никаких родственников нет? Ни сестер, ни братьев?
— Почему ты так решил? Ах, да! Объясняю. У джиннов так заведено: мы видим только тех, кого желаем видеть в данный момент. В Стране Свободных Джиннов можно ни разу не встретиться с тем, кого не хочешь видеть. Правда, это очень удобно?
— Конечно! А у людей все не так. Ты человека на дух не переносишь, а он может быть твоим коллегой, начальником или, что хуже всего, твоим родственником. И ему надо любезно улыбаться, терпеть его, сдерживать себя и не показывать своих настоящих чувств.
— Следующий раз, если захочешь, я познакомлю тебя со своими братьями и сестрами. Договорились? — спросила Халимар.
— Договорились, — согласился Хома.
— А сейчас тебе пора спать, — заботливо сказала девушка. — Завтра тебе идти на работу.
— Объясни мне, — сказал Хома, — почему мы так долго летели, а мои часы показывают, что нас не было здесь только десять минут? Как это возможно?
— Все просто! Я же сказала тебе, что для джиннов время не существует. Время не имеет для нас никакого значения. Пока мы были в моем мире, оно просто остановилось для нас.
— А как же десять минут?
— А те десять минут — это когда мы висели в лодке над твоим домом. Понятно?
— Не очень. Скажем, в общих чертах.
— Не рассуждай о том, чего не можешь понять. Прими на веру. А я ныряю к себе в бутылку. Я чувствую себя там, как дома, в Стране Свободных Джиннов. Этот флакон так похож на домик моих родителей! Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — ответил Хома и зевнул.
Хома тоскливо посмотрел на сложенное постельное белье, оставленное на диване хозяйкой. Так не хотелось сейчас стелить постель! Запихивать одеяло в пододеяльник, в наволочки подушки.
«Может, приказать Халимар? — подумал он. — Ну, нет! Так глупо растрачивать желания по таким пустякам!»
Хома снова зевнул, сладко так зевнул, даже глаза закрыл. А когда открыл — постель уже была аккуратно застелена, а уголок одеяла услужливо отогнут.
Халимар снова стала маленькой и направлялась своим ходом к бутылке.
— Спасибо, — сказал Хома и нырнул под одеяло.
Утром, когда зазвенел будильник, Хома сразу же подумал:
«Приснилось? Или было на самом деле?»
Вскочил с дивана и сразу направился к флакону, лежащему на полу возле комода. Схватил маленькую бутылочку, потрусил энергично ею возле уха.
— Э! — раздалось оттуда недовольное. — Потише!
«Значит, не приснилось», — подумал Хома, еще не совсем понимая, обрадовало его это или огорчило.
— Вылезай! — предложил Хома. — Я сварю тебе кофе.
— Ты не знаешь, как меня пригласить? — пропищало из бутылки.
— Да знаю я, знаю, — сказал Хома и потер буквы на флаконе.
В ту же секунду Халимар оказалась на табуретке у кухонного стола.
— Ну, и где же твой обещанный кофе? — капризно поджав губки, спросила девушка.
— Подождешь! Я не могу так быстро, я не джинн.
Да! Иметь свою кухню — это большое преимущество. Можно представить, что бы сейчас было с соседями, если бы на общей коммунальной кухне появилась Халимар. Не в выцветшем халате, стоптанных тапках и с бигуди на голове, а в короткой полупрозрачной блузе цвета юного одуванчика, в шароварах на бедрах, в золотых туфельках с изогнутыми носками и с обнаженным пупком. Да к тому же, увешанная драгоценностями!
— И это весь твой завтрак? — удивилась Халимар, когда Хома поставил на стол две чайные чашки, наполненные горячим кофе.
— А ты не помнишь разве, чем я был занят вчера? Надо было залететь на твоей туфле в какой-нибудь магазин, купить чего-то к завтраку, — недовольно проворчал Хома.
— Да мне все равно! Я могу не есть как угодно долго. Я о тебе беспокоюсь, — сказала джин.
— А если беспокоишься, так и сообразила бы чего-нибудь на завтрак!
— Но ведь у тебя есть тридцать два желания! — напомнила Халимар. — Только пожелай — и здесь будет все, что твоей душе угодно!
— Да! Сейчас! Стану я тратить свои желания на завтраки! Ведь так через месяц ты улетишь в свою Страну Свободных Джиннов.
— А ты не хочешь, чтобы я улетала? — спросила Халимар радостно.
— А мне что до этого? Это твое дело.
— Не хочешь! Не хочешь! — захлопала в ладоши девушка. — Ты хочешь, чтобы я была с тобой! Вот так! Скоро у тебя появятся и другие желания.
— Делай, что хочешь. А мне на работу пора.
— Слушаю и повинуюсь! — картинно сложив руки перед грудью ладонями друг к другу, торжественно произнесла Халимар.
— Эй! Так не честно! Я не загадывал никакого желания!
— Загадывал, — настаивала Халимар.
— Не загадывал!
— Загадывал!
— Не загадывал!
— Ты сказал: «Делай, что хочешь!» Любая просьба, приказ, пожелание — все считается!
— Я не согласен! Я буду на тебя жаловаться! Твоим родителям пожалуюсь! Они честные джинны, они меня поддержат.
— Родители хотят, чтобы я вернулась к ним. Разве им не все равно, каким способом я выдавлю из тебя остальные желания?
— Я ухожу. Мне некогда с тобой пререкаться, я и так уже опаздываю.
— Хочешь, подвезу в туфле? — хитро взглянула на Хому Халимар.
— Нет! — коротко ответил парень и вышел из комнаты.
Он закрыл дверь на ключ, спустился по крутой лестнице с третьего этажа и направился прямиком к троллейбусной остановке.
— Я хочу с тобой! — услышал он знакомый голос.
Халимар уже шла рядом.
«Я один вижу ее? Или другие тоже видят?» — подумал Хома.
— А ты не замечаешь, как вон тот мужчина посмотрел мне вслед? — спросила Халимар. — А с каким интересом смотрит на меня вон та женщина в синем пальто!
— Во-первых, это не пальто, а платье. А во-вторых, в таком наряде на тебя и коты будут оглядываться, а не то, что люди.
Ты видела хоть одного человека в такой одежде, как на тебе?
— А как мне одеться? — спросила кротко Халимар.
— Ага! Хочешь меня поймать на желании? Не выйдет! — предупредил Хома.
Он шел быстро и не оглядывался. Подошел к остановке.
«Может, хватит ума домой вернуться. Очень надо, чтобы меня видели в обществе девушки, которая разгуливает по городу в прозрачных шароварах».
Троллейбус подошел и остановился. Поднимаясь на ступеньку, Хома оглянулся. Халимар не было.
«Вот и хорошо! Пошла домой!» — подумал с облегчением.
В троллейбусе Хома купил билет и стал у окна. Свободных мест в такое время не было, все стремились в центр города на работу или учебу.
— Девушка, заплатите за проезд! — услышал он голос кондуктора.
— А я вот с ним! Он за меня заплатит.
Халимар! Она уже в троллейбусе! Когда только успела? Теперь на ней было ужасное темно-синее платье, точно такое, как было на встретившейся им по дороге женщине. Это было вышедшее из моды лет тридцать назад кримпленовое платье. И размера оно было точно такого, как на той женщине. То есть, при желании в него могло поместиться еще две Халимар.
И снова девушка притягивала к себе любопытные взгляды. Теперь даже больше, чем когда разгуливала в прозрачных шароварах. На ногах у нее по-прежнему были золотые туфли с загибающимися к небу носками.
Хома купил еще один билет, приблизился к Халимар и шепнул ей прямо в ухо:
— Ты будешь целый день меня преследовать?
— Да, — ответила она.
Вышли из троллейбуса. Теперь Хоме надо было преодолеть путь в девять кварталов. Улица была почти безлюдной. Только пенсионеры выгуливали собак. Остальной народ пользовался в такое время городским транспортом, оставив прогулки по красивой улице на вечернее время, когда уже не надо будет спешить на службу.
Хома спешил. Времени до открытия магазина оставалось совсем немного. Халимар семенила рядом, путаясь в широченном платье.
— Да, теперь я вижу, что у тебя замечательный вкус, — решил поиздеваться над девушкой Хома. — Из всех платьев, которые ты увидела сегодня, ты выбрала самое шикарное! У всех джиннов такой изысканный вкус?
Сначала Халимар не замечала иронии, шла рядом и мило улыбалась.
— Теперь я понимаю, откуда пришла мода носить джинсы и шелковое платье одновременно! Наверное, это придумали джинны.
Внезапно Халимар что-то поняла. Она сверкнула глазами в сторону Хомы и исчезла.
— Обиделась! — решил Хома. — Ну и пусть! Не будет мешать мне на работе.