Добрячок простился с дочерью. Отвел ее к бывшей жене, вручил подарки. Мягкого слоника в розовой юбочке, лошадь для куклы Барби, несколько коробок конфет и дневных котов, изображенных Хомой.
— Аркадий, зачем девочке так много конфет? Ей нельзя много сладкого, — сказала бывшая жена.
— Ну, сама съешь, это же твои любимые, — вспомнил бывший муж.
— Ты даже помнишь, какие я конфеты люблю? — передернула плечами бывшая жена.
— Конечно, помню. Ты мне не чужой человек, ты моя жена, — напомнил бывший муж.
— Бывшая! Бывшая жена. Ребенку покупай, что хочешь. А мне твои конфеты не нужны. Я теперь сладкого вообще не ем. И это тоже тебя не касается.
— Хочешь ты этого или нет, но мы все равно будем видеться и общаться. То, что между нами было, уже нельзя вернуть, но у нас дочь, она любит нас. Что сделано, то сделано.
— Ну, все! Когда снова захочешь поиграть в папочку, позвони хотя бы за день, — сказала бывшая жена и захлопнула дверь перед бывшим мужем.
Аркадий поплелся к новой жене, волоча за собой оставшиеся два позора, ночной и сумеречный. Ибрагим, злорадно ухмыляясь, шел немного поодаль. Он не ходил, как другие джины, рядом со своим повелителем или, как сейчас иногда говорят в кругу джинов, клиентом. Ибрагим всегда ходил на значительном расстоянии от Аркадия, как, впрочем, делал это и раньше, когда служил другим людям.
Ибрагим был черным джином. Ему нравилось творить злые дела. Как он рад был бы сейчас заточить кого-то в подземелье, лишить состояния, поссорить близких людей, оклеветать кого-то, что-то украсть для кого-то. Но теперешний его владелец, хоть и был по натуре своей человеком не слишком хорошим и не слишком порядочным, такого от него не требовал. Так только, по мелочам, мелкие пакости. То у сослуживца машину вдруг угнали, а у начальника дача сгорела. А от молодого коллеги, который имел неосторожность поругаться с Аркадием, внезапно ушла любимая жена. Вдруг полюбила другого. Но разве это работа для черного джинна?
Аркадий — тридцать третий повелитель Ибрагима. Еще девять желаний — и можно будет возвращаться в Страну Свободных Джиннов. Аркадий не был предупрежден об этом. Черные джинны не любят откровенных разговоров с людьми. Аркадий был уверен, что коричневый флакон с джинном будет служить ему всегда. Просто, у него уже всего так много было, что даже не мог придумать, чего бы ему еще потребовать у джинна. Деньги, карьерный рост, удача на интимном фронте. Вот даже жену новую себе нашел! Правда, Аркадий не знал еще, что Ибрагим сыграл с ним злую шутку: подсунул ему в жены алчную карьеристку, которую заинтересовала не личность Аркадия, а его наличность.
«Скоро он пожалеет, что бросил жену с ребенком. Он приползет к бывшей жене и будет ее умолять о прощении. Но это уже без меня. К тому времени я буду уже свободен», — думал черный джинн.
Ибрагиму нравилось жить у Аркадия. Хорошая квартира с дорогим ремонтом, современная мебель, хорошая еда, дорогие напитки. Правда, Ибрагим мог бы и сам наколдовать себе все, что угодно, но так приятно иногда почувствовать себя человеком! Без колдовства, не напрягаясь, открутить рукой колпачок, налить дорогой коньячок, не силой мысли, а силой мышечной ткани. Потом опять-таки вручную налить напиток в сосуд поменьше, опрокинуть себе в рот. Закусить оливками или даже какой-нибудь ветчиной, нарезанной ломтиками. Посидеть в кресле перед экраном, послушать и посмотреть, что творится в мире людей. Иногда в новостях угадывались проделки черных джиннов или какие-то хорошие поступки белых. Например, где-то случилась авария. Понятно, что без черного джинна тут не обошлось. Или, наоборот, какое-то чудесное спасение человека. Значит, помог белый джинн. Это люди думают, что желания загадывают они всегда сами. Могущественный джинн может при желании внушить человеку, что угодно. Он и глазом не успеет моргнуть, а у него уже появилось какое-то желание, необходимое джинну! Конечно, этой способностью джинны пользуются не часто, так только, для разнообразия, когда уже совсем скучно станет.
У Аркадия было пять комнат. Одну из них занимал Ибрагим. То есть, это не была официально комната джинна, это был всего лишь кабинет Аркадия, в который не заходил никто, кроме него. Даже домработница убирала здесь только в присутствии хозяина. А коричневый флакон Ибрагима хранился в сейфе, находившимся именно здесь, в кабинете. Аркадий закрыл флакон в сейфе. Ключ от сейфа он держал в ящике стола, ключ от ящика стола хранил в маленькой малахитовой шкатулке, а ключ от шкатулки носил у себя на груди. Так Аркадий хотел уберечь флакон от посторонних взглядов. Обращался к джинну только здесь, в кабинете, за закрытой на ключ дверью.
«Как удивится Аркадий, — думал Ибрагим, — когда однажды откроет свой сейф и обнаружит, что коричневый флакон с джинном исчез! Начнется самое интересное. Он будет обвинять в воровстве новую жену, порвет с ней отношения, бросится мириться с прежней. Как жаль, что я этого уже не увижу!»
Сегодня Ибрагим встретил в горсаду Халимар. До чего опустилась! Джинн, а работает реализатором у какого-то неудачливого художника! Красивая, как свет солнца! Прекрасная, как лунный свет! Загадочная, как свет далекой звезды! Ибрагим всегда любил Халимар. Сколько помнил себя. Они родились в один день, их матери дружили, они гуляли вместе, когда были маленькими. Их родители шутили, что когда Ибрагим и Халимар подрастут, побывают в мире людей, вернутся домой — можно будет их поженить. Родители шутили, а Ибрагиму их слова врезались в память. Он с нетерпением ждал возвращения в Страну Свободных Джиннов, чтобы жениться на Халимар. Вот только чувствовал Ибрагим, что Халимар он совсем не нравится. Но это ничего! Сегодня не любит, а завтра полюбит. Главное, что ее сердце свободно!
«Как она прекрасна!» — снова вспомнил Ибрагим медовые волосы Халимар, ее длинные пальцы, крепкую талию, плоский живот, выступающий лишь немного вперед своей округлостью. Глаза, повторяющие цвет неба в Стране Свободных Джиннов. У людей совсем другое небо. Оно голубое, иногда серое, в час восхода и заката облака могут окрашиваться в любой цвет, от бледно-розового до багрово-фиолетового. Но такого цвета небо, как в Стране Свободных Джиннов, не удавалось видеть никому из смертных. Там оно бирюзовое! Потому бирюза — любимый камень всех без исключения джиннов. Бирюза напоминает им о родной стране.
«О! Халимар! Твои глаза, как небо родины моей!» Эту строчку Ибрагим придумал уже давно. Но дальше первой строчки дело не шло. Всемогущий джинн становился бессильным, когда дело касалось поэзии. Это у белых джиннов рифмы рождаются, как морские волны — легко.
Ибрагим наполнил свой бокал. Удобно устроился в кресле, ноги в золотых туфлях положил на стол. Смаковал напиток. Так намного приятнее, чем опустошать сосуд мгновенно.
Картины с котами, приобретенные Аркадием у Халимар, стояли здесь же, в кабинете. Для них еще не нашлось места в квартире. Аркадий еще не решил, где лучше их разместить, чтобы они вписались в интерьер.
«Какому странному художнику служит Халимар. Это же надо додуматься: искать романтику в кошачьем мире! Какая романтика, когда этими мерзкими тварями руководят только природные инстинкты! Как противно орут коты по ночам! Как бессовестно преследует шайка матерых котов одну кошку! А на картине этого художника — кошачья пара. Отношения животных облагорожены, как в мире джиннов или людей. Он и она. Перед ними весь мир. Космос. Вселенная. Вечность. Любовь — это целый мир, это вселенная чувств. И у каждой пары — свой мир, своя вселенная, свой космос».
Ибрагим подошел ближе к картине. Коты сидели, обнявшись, спиной к нему. Глаз их не было видно. Они смотрели на апельсиновую луну и болтали задними лапками, свесив их с крыши. А передними обнимали друг друга за спины. Как джинны. Или люди. Внезапно одна маленькая деталь бросилась Ибрагиму в глаза: краешек обуви у кошки. Глаза джинна округлились: на кошке были золотые туфельки с длинными носками, загнутыми вверх!
У Ибрагима похолодело все внутри. Он сделал глоток из своего бокала, еще раз пристально всмотрелся в изображение котов. Резко выплеснул содержимое бокала на луну. Жидкость стала медленно стекать. Унося за собой краску. Скоро вместо котов на листе осталась только надпись: «Я люблю мою джинн. Моя прекрасная джинн».
«Ах, вот оно что! Этот бездарный художник влюблен в мою Халимар! Да как он посмел, ничтожный смертный! Как ему даже в голову пришла эта мысль — сравниться с бессмертным джинном! Жалкая букашка! А Халимар? Как она позволяет ему это? Она не может этого не знать! Джинны читают все самые тайные мысли людей! Ну, подожди! Моя прекрасная джинн! Я увезу тебя в Страну Свободных Джиннов, как только освобожусь сам. И тебе не отвертеться: ты станешь моей!»
Теперь Ибрагим знал, что ему делать. Просто войти в комнату художника и забрать оттуда зеленый флакон Халимар. Определить, где квартира художника, для Ибрагима не составляло проблемы. Уже вечером следующего дня Ибрагим стоял у дома Хомы. Его взгляд был устремлен на окна комнаты, где находились сейчас Хома и Халимар. Он видел их тени в окне.
«Хорошо, пусть еще побудут вместе. Но завтра, как только они уйдут из дома, я буду готов!»
Утром Хома отправился на работу, Халимар, как обычно, его сопровождала. Ибрагим проник в комнату сквозь закрытую дверь и стал осматривать все ящики комода. Но, к своему глубочайшему огорчению, нигде не смог обнаружить зеленый флакон. Ибрагим искал везде, где только можно было. Его подхлестывали и придавали ему еще больше решимости слова, которые он прочел на картине художника. «Я люблю мою джинн. Моя прекрасная джинн». Именно об этом думал художник, когда писал картину. Поэтому черный джинн и увидел надпись, когда стекла краска. Ибрагим теперь был убежден, что художник влюблен в Халимар. Здесь ошибки быть не могло: картины не лгут.
Но Ибрагим не знал, что Хома теперь всегда носил зеленый флакон с собой. Нет, он ни о чем не догадывался, не знал, что Халимар хотят похитить. Просто после того поцелуя в ванне он стал бережно относиться ко всему, что связано с Халимар. Он взял зеленый флакон и положил его себе в нагрудный карман. А когда ложился спать, клал его себе под подушку да еще крепко сжимал его рукой при этом.
Когда черный джин проник в квартиру Хомы ночью, он напустил на парня сонного дыма, а сам обыскал всю одежду Хомы. В конце концов, он обнаружил бутылочку в крепко сжатых пальцах парня.
Ибрагим зло ухмыльнулся: «Какая наглость! Он обращается с ней, как со своей собственностью!»
Ибрагим имел в виду, конечно же, не бутылочку, а Халимар.
Халимар почувствовала, что ее куда-то несут.
«Хома куда-то собрался среди ночи. Что это ему в голову взбрело?» Но, открыв глаза, сразу поняла, что это не Хома. К тому же, она успела прочитать мысль Ибрагима: «Теперь ты навсегда останешься со мной!»
Поступок Ибрагима считается недопустимым в среде белых джиннов, но для черных джиннов это нормально, они часто похищают невест.
Халимар еще не знала, как ей поступить и что предпринять для своего спасения. Выйти из бутылки она уже не могла, так как черный джинн уже надел на нее свое кольцо. Халимар сняла одну свою золотую туфельку и выбросила ее из флакона. Туфелька сейчас была крошечной, поэтому черный джинн не услышал звук падающей крошечной золотой вещички, когда она ударилась о ступеньку.
«Хома найдет мою туфельку! Обязательно найдет!» — решила Халимар.
Догадается ли Хома, что нужно сделать с золотой туфелькой, Халимар еще не знала.
Утром Хома проснулся сам. Ему не жужжал никто в ухо, не щекотал волосами, не поливал водой, не закручивал жгутиками его волосы. Он просто проснулся сам, как делал это прежде, еще до появления в его жизни этой несносной девушки-джинна.
— Халимар! Ты где? — крикнул Хома и поплелся на кухню.
Халимар там не было. Хома вернулся к дивану, заглянул под подушку. Бутылочки тоже не было!
Хоме стало грустно и неуютно. «Обиделась, наверное! Взяла свою бутылочку и пошла бродить по городу. Вот глупенькая, сказала бы, чего обиделась. Я бы исправился. Или извинился».
К капризам девушки и к ее неожиданным обидам Хома уже привык, это его даже слегка забавляло. Позавтракав в одиночестве, Хома пошел на троллейбусную остановку. Халимар не выходила из головы. Хома сел в автобус троллей (так говорила на троллейбус Халимар), купил билет и стал у окна, как всегда. Все ждал, что его сейчас стукнут по голове или даже по уху и скажут: «Привет!»
Где же Халимар? Весь рабочий день Хома знал, что она появится. И напрасно ждал, ее не было.
«Наверное, она уже давно дома и ждет меня», — подумал Хома. После работы ему так хотелось скорее попасть домой, что он вызвал такси. Вбежал по лестнице на третий этаж, открыл дверь, ворвался в комнату — никого!
Озадаченный Хома спустился вниз и хотел пойти к хозяйке, чтобы узнать, не видела ли она Халимар. Но во дворе его внимание привлек разговор мальчишек.
— Золотая! — говорил один.
— Да никакая она не золотая, — утверждал другой. — У моей мамы есть золотые кольца, так они совсем другого цвета.
— Да, это не золотая туфелька: на ней пробы нет, — уверенно сказал третий.
— Туфелька?! — воскликнул Хома. — Кто тут нашел туфельку?
Мальчишки замолчали. Хома подошел к ним ближе.
— Выкладывайте, где вы нашли туфельку? Я отдам вам за нее все свои деньги!
— А много у тебя денег? — поинтересовался один мальчик.
— Больше, чем у тебя! — уверенно сказал Хома.
— Конечно! У меня их вообще нет.
— Покажи туфлю! — потребовал Хома.
— Покажи деньги! — потребовал мальчишка.
Хома слетал к себе в комнату, схватил все деньги, которые у него были, и вернулся к мальчишкам.
Теперь ему отдали туфлю. Да, это была крошечная золотая туфелька Халимар.
— Где вы взяли ее? — спросил мальчишек Хома.
— Я нашел ее вон под той лестницей, — сказал один, указывая на лестницу, ведущую к комнате Хомы.
Выкупив туфельку, Хома вернулся к себе. Мысли о Халимар не давали покоя.
«Что с Халимар? Почему ее туфелька оказалась под лестницей? Куда она так спешила, что даже туфелька с нее слетела?»
И тут Хома догадался: туфелька не слетела. Халимар сама сбросила ее для него.