Вывоз ценностей хранилища Казанского отделения Народного (государственного) банка продолжился и далее.
21 августа 1918 года Петр Марьин получает очередную телеграмму с волжской пристани Казани: «Ваше распоряжение предоставлена у самолетской пристани баржа для беспрерывной погрузки ценностей благоволите распоряжением погрузке. Начальник Казанского водного района капитан I ранга Ковалевский».
В банковских архивах сохранились еще два акта об отправке ценностей из Казани. Вероятно, их тоже вывезли Волгой, хотя прямого документального подтверждения тому автор не обнаружил. Итак, первый документ гласил:
«25 августа 1918 года составлен настоящий акт в том, что, согласно распоряжения Товарища Управляющего Военным Ведомством, из Казанского Отделения Государственного Банка отправлены в сопровождении помощника контролера Минского Отделения И. П. Кононовича, помощника кассира II-го раз. того же Отделения В. И. Родневича, помощника бухгалтера II разр. Казанского Отделения А.А. Павлова, счетчиков: Казанского Отделения М. Новикова и Минского Отделения Камлюк следующие ценности:
1) банкового серебра 7мешков двойных и один ординарный на общую сумму 15.000 руб., разменного серебра 700 мешков двойных и один ординарный на сумму 1.401.000 руб.
2) разменного серебра 880ящ. по 2.000р. в каждом на сумму 1.760.000р. и 2625мешков по 2.000р. в каждом на сумму — 5.250.000р.
3) семь посылок с ценными вещами, эвакуированные из Курского Отделения на сумму 270.000 руб., числящихся на переходящих ценностях Отделения в этой сумме, и один сундук Самарского Губернского революционного Комитета Советов, опечатанный печатью Казанского председателя Совета с неизвестным вложением, числящийся на счете переходящих ценностей в 1 рубль.
4) 75мешков серебра, эвакуированного из Козловского Отделения банкового на 5.000р. и разменного на 145.000 руб.
Серебра, эвакуированного из Орловского Отделения — 6 мешков банкового на 12.000р. и 59 мешков разменного на 118.000 руб.».
Судя по полученным Павловым командировочным, баржа отправилась в Самару 26 августа. И ниже — текст документа об отправке следующего транспорта:
«27 августа 1918 года Казанским Отделением Государственного Банка составлен настоящий акт в том, что сего числа выдано из кладовой Казанского Отделения для отправки в Самарскую Контору Государственного Банка Помощнику Директора Московской Конторы Банка П.Н. Антушеву и Контролеру Iразряда той же Конторы НД. Крестовникову семнадцать (17) почтовых посылок с ценностями Петроградского Монетного Двора на четыреста восемьдесят шесть тысяч пятьсот девяносто восемь (486.598)руб.».
После отправки седьмого транспорта по радио из Казани было распространено следующее заявление: «Казань. Всем! Всем! Всем! Всем радиостанциям. Доношу, что в настоящий момент отправка золотого запаса, принадлежащего России, закончилась. Мною из Казани отправлено:
1) весь золотой запас в нарицательную стоимость 657мил — лионов рублей, а по теперешней стоимости — шесть с половиной миллиардов рублей;
2) сто миллионов рублей кредитными знаками;
на огромную сумму всяких иных ценностей;
3) запасы платины, золота и серебра.
Счастлив донести, что теперь все это народное достояние из рук грабителей и предателей — большевистской партии Ленина — целиком перешло в руки Учредительного собрания, и Россия может быть спокойна за целостность ее богатства.
Военный комендант Казани Владимир Лебедев, 13 часов 45минут 28 августа 1918 года».
Как увидит ниже читатель, эта демонстративная радиограмма Лебедева была призвана ослабить натиск войск Троцкого на Казань. Не более того.
В сентябре 1918 года в банке будет работать специально созданная коллегия ревизоров, одним из которых станет комиссар Сергей Измайлов. В своем совершенно секретном докладе на имя «Временного Революционного Гражданского Комитета г. Казани» Измайлов, подтверждая радиограмму Лебедева, напишет, что ревизорами «…было установлено, что означенная эвакуация была произведена семью транспортами начиная с 8-го по 27-ое августа».
Однако это весьма спорный вывод. В распоряжении ревизоров был еще один документ с текстом от руки о фактическом количестве загружавшихся транспортов. Почему анализ его остался вне поля зрения комиссаров, остается лишь догадываться.
Ниже прилагается полный текст этого документа.
«Расходы по эвакуации ценностей с 5 Авг. по 5 Сент.
Авг. 21
400р.
1875р.
500р.
700р.
3475р.
агент, уголовн. милиции
24
2
30
«
Вознагражд. служ. Отдел.
Авг. 21 « 23970-71
23 «10102
24 «56 27 «29475-95
Сент. 2 «545—55
««2074
«5415-87
««60
««32
5 «60
««241-90
«К-ва 360 72393-98 + 350
Авг. 23 Вознагражд. караульным 1312р.
1050
2362р.
Авг. 9 Расходы по кладовой (гвозди) 2857—25 5 августа
На обороте листа продолжение:
Авг. 21 за погрузку и выгрузку 2225—80
««10027-70
««4841—80
23 «911-65
«787-50 ««3306-10
26 «5235-60 ««1810-55 ««220 « 145-10
27 «140 30651-80
5 сентября включительно. Например, управляющий Марьин получил командировочные 2 сентября. И выехал в Самару на пароходе последним, смертельно опасным рейсом, когда красные уже взяли под контроль волжский берег под Казанью.
По размерам и количеству выплат также видно, что загружаемые транспорты (баржи, автомобили, аэропланы, гужевые подводы?) были как большие, так и маленькие. Причем 21,23,26 августа, 2 и 5 сентября таких транспортов было несколько за день.
Последующие события особо внимательно заставляют посмотреть на отметки, связанные с 21 августа. Все остальные дни эвакуации командировочные выписывались по одному разу, а 21 августа выданы сразу ЧЕТЫРЕМ группам экспедиторов. Что грузилось в этот день столь интенсивно?
Именно в этот день трижды оплачивались работы «за погрузку и выгрузку». Причем, судя по суммам, загрузка была очень трудоемкая. 17 095,3 руб. выплачено грузчикам за три погрузки 21 августа. Сравним: 12 556,5 руб. выплачено за восемь остальных отмеченных погрузок 23–27 августа!
И еще одна деталь. Как видим из сноски документа, 21 августа служащим банка, участвовавшим в погрузке, выплачено 23 970 рублей 71 копейка. Со странной припиской, которая гласит: «Сюда входит и вознаграждение и за эвакуацию 5 августа»!..
Вы верите, что новая власть будет оплачивать финансовые обязательства своих смертельных врагов? Реалистичнее заподозрить, что под формулировкой «вознаграждение и за эвакуацию 5 августа» спрятана оплата работ за погрузку тех ценностей, которые без оформления документации тайно вывезены в секретном направлении…
Также обратите внимание, что в списке под названием «Авансы, выданные командированным лицам на путевые издержки в Самару», со счета «разных выдач» указаны фамилии командированных. Однако, сравнивая фамилии из этого списка с фамилиями, что звучали в актах о приемке- сдаче ценностей и в последующих показаниях банковских служащих, нетрудно прийти к выводу, что в списке командированных перечислены не все экспедиторы. Однако всегда в этом списке назван старший в командировке. Который, видимо, являлся подотчетным лицом, расписавшимся за полученный аванс.
Так вот, ни один из старших служащих, обозначенных в предыдущей главе как «Назначенные в командировку по эвакуации золота в Самару», командировочные не получал!
Отсутствие командировочных говорит в пользу версии, что служащие из этого списка эвакуировавших золото (но не вернувшихся в Казань), выезжали куда-то рядом с Казанью — в место, где потратить деньги просто нереально. Например, в лес.
Правда, следует признать, что младший служащий из списка сопровождавших золото числится и в списке получивших деньги на путевые издержки. Это караульный
А. Архипов. Но он получил 400 рублей 29 августа вместе с помощником контролера П. Ивановым. Что говорит о том, что Архипов эвакуировал ценности отдельно от интересующей нас группы.
И еще одно обстоятельство косвенно говорит в пользу версии о тайном транспорте, отправленном 21 августа. Если в следующей главе внимательно изучить рабочую смету по учету трудозатрат, подлежащих оплате при работе на эвакуации ценностей Казанского отделения Народного банка 23–24 августа 1918 года, мы обнаружим странное обстоятельство.
Мартыненко, Сушков и Иванов, получив 21 августа деньги на командировочные расходы, 23-го уже вновь работали на эвакуации ценностей в банке. До и после них НИКТО не возвращался из командировки в Самару так быстро. Создается впечатление, что четыре официальные экспедиции, получившие командировочные деньги, должны были ОТВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ разведки красных от пятой, тайной экспедиции, отправленной в тот день (экспедиторы которой были засекречены и не получали командировочных вовсе)… При этом фальшивые экспедиции Мартыненко, Сушкова и Иванова через два дня уже успели вернуться обратно…
И еще. Исследуемые архивные документы показывают, что уже после отправки 19 августа пятого парохода с золотом, 21 августа шли хорошо оплачиваемые интенсивные работы по загрузке другого транспорта.
Последующие события покажут, что тщательно готовившаяся руководством города и банка афера — неконтролируемый вывоз золота — по времени возможна была только утром 21 августа.