3.1. Аналитика в разведке и системах корпоративной безопасности

О разведке и разведчиках написано много. Тема действительно интересная. Помню, как в советское время народ зачитывался романами Ю. Семёнова о Штирлице – «17 мгновений весны», «Испанский вариант», «Бомба для председателя». Много на эту тему опубликовано и за рубежом. Огромную популярность получили книги В. Плэтта «Стратегическая разведка», Джона Ле Карре «Шпион, который вернулся с холода» (через год после выхода книги в 1963 году её перевели на 12 языков, на русский – лишь через 30 лет), книги Аллена Даллеса.

Эта тема ярко освещена и в художественной литературе, и в популярной беллетристике. По жанру шпионского романа мы всё же отставали от англичан. «В первую очередь, потому что нам легче было перейти через линию фронта, чем преодолеть колючую проволоку соцреализма и минные поля цензуры» [Горчаков 90]. Записки наших штабных разведчиков, как белой кости, так и непрофессионалов, высасывающих из пальца свои сногсшибательные сюжеты, грешат одним и тем же: там нет аналитики. А ведь именно это, по-моему, самое интересное в разведке. Большинство зарубежных публикаций – это мемуары бывших разведчиков, очень много работ написано журналистами, пытающимися внести элементы детективного жанра, сделать занимательными и романтическими книги о разведчиках. Многие бывшие руководители ЦРУ – Аллен Даллес, Ричард Хелмс, Уильям Колби, Стенсфилд Тёрнер, Уильям Кейнси отметились в этом жанре. В их работах прославляется мастерство спецслужб США.

В художественных произведениях о разведке иногда попадаются крупицы того опыта, полезного практически любому человеку. Это, прежде всего, моменты, связанные с такими качествами человеческого сознания, как внимательность и наблюдательность. Помнится, в своё время, когда я занимался кандидатской диссертацией по формированию самосознания личности, в руки попался интересный материал о представлениях древнеиндийских философов по поводу сознания личности. У одного из авторов – Васубунду, написавшего ещё в V веке н. э. книгу «Абидхармакорша» я прочитал, что уже в те давние времена содержание категории сознание раскрывалось через 22 опоры, и одной из таких опор была внимательность.

Целенаправленное формирование данного качества у разведчиков ведётся везде. Аналитическое мышление, внимательность и наблюдательность, творческое воображение, внутренняя собранность и нацеленность на результат – эти профессиональные качества и навыки разведчика в наше время не помешают никому. «Высшим пилотажем» в разведке считается уровень «проходить сквозь стены», концентрирующий в себе многие качества, в том числе умение быть «невидимым». Здесь без высокоразвитых умений системного анализа ситуаций, конкретных проблем не обойтись.

Аналитическая составляющая в литературе о разведке представлена весьма скромно [Дроздов 00]. Как правило, она лишь подразумевается, находится как бы за кадром. Многие выдающиеся разведчики (например, Рудольф Абель) вообще не оставили мемуаров.

Конечно, есть много интересных фактов из истории разведки, малоизвестных читателям, которые можно было бы привести здесь. Действительно, ряд случаев вызывает удивление и непонимание у наших современников. Например, тот факт, что разведчикам во времена Сталина порой вообще не платили денег.

Великому разведчику Рихарду Зорге прекратили выплату жалованья, пока он лечился, разбившись на мотоцикле. А когда его арестовали японские спецслужбы, Сталин отрёкся от него и отказался обменять его на пленного японского генерала. Горько читать об этой некрасивой правде, которую поведал нам Л. Треппер (см. интернет-ресурс ).

Или такой факт, когда двоих наших разведчиков, Л. Треппера и Ш. Радо, равных по калибру Р. Зорге, Сталин и Берия засадили в тюрьму. Они выжили только потому, что умер Сталин и расстреляли Берию.

Число людей с системным аналитическим мышлением среди разведчиков по определению выше, чем в других профессиях. Сама специфика конспиративной деятельности предполагает сильный интеллект и высокоразвитые качества сознания личности разведчика.

Известно, что последние двадцать лет ведущие разведки мира всё больше внимания уделяют высоким технологиям. Ведь выбить из бюджета деньги на очередную серию спутников-шпионов, понастроить станций радиоперехвата гораздо проще, чем вести скрупулёзную и небезопасную агентурную работу. По крайней мере, риск международных скандалов при аресте агента резко повышается.

Интересен в этом отношении свой собственный путь у Китая: его разведка продолжает делать ставку на агентурную работу, порой пренебрегая техническими средствами. Вот свидетельство бывшего сотрудника ФАПСИ, в начале 90-х несколько лет прослужившего на станции радиоперехвата на китайской границе вблизи Благовещенска:

«Китайские зашифрованные сообщения мы часто «ломали вручную», такой у них был невысокий уровень. В то время как даже Индия уже использовала электронные шифраторы, китайцы обходились самыми простыми шифрами. Конечно, некоторые объекты не читались, например, с базы на озере Лобнор, где китайцы проводят ядерные испытания. Но таких объектов было раз-два и обчёлся».

И китайцев это вполне устраивало. Последние десятилетия китайскими спецслужбами основные средства вкладывались в агентурную работу, и это не было простым упрямством. Перенаселённый Китай сегодня является в мире главным поставщиком эмигрантов.

К настоящему времени численность китайской диаспоры в Америке превышает 3 млн человек, в России на Дальнем Востоке и в Сибири за последние пять лет численность китайцев превысила один миллион человек, китайцы активно проникают в Европу – наиболее сильные диаспоры сформированы в Румынии и Венгрии. Именно эта стратегия – работа с агентурой внутри диаспор по всему миру – и принесла китайской разведке лавры третьей по силе в мире. То, что теперь китайцы решили догнать разведки других стран по техническому уровню, не может не насторожить США и Россию.

 

3.2. О чём умолчал В. Плэтт в «Стратегической разведке»: из опыта аналитической деятельности в США

В период обучения в Высшей школе КГБ СССР нам рекомендовали для чтения известную книгу Вашингтона Плэтта с интригующим названием «Стратегическая разведка» [Плэтт 97]. Название книги мне очень понравилось, сама же книга (как было в ней сказано, переведённая на 22 языка мира) – не очень. В ней не было даже упомянуто слово аналитика, шла речь в основном об информационной работе, многих тривиальных общеизвестных вещах. Я не нашёл в ней живого знания, той сущностной изюминки, которая раскрывала бы суть аналитической деятельности в разведке и контрразведке.

Английский эквивалент русского слова аналитика существует – analytics , но в оригинале книга имеет название Strategic intelligence productoin , дословный перевод – Продукция стратегической разведки . Всё же любопытно, что в английском языке понятия интеллект, разум, секретная информация, разведка выражает одно и то же слово – intelligence.

Уже тогда, в начале 90-х годов я начал задумываться о том, почему нигде, ни в литературе, ни в беседах с асами спецслужб, не могу найти ответы на самые насущные вопросы, касающиеся обработки информации. Интуитивно пришло понимание, что отсутствие настоящей аналитики в нашей контрразведывательной работе, вообще в деятельности по обеспечению безопасности государства, общества и личности – это наиболее уязвимое звено. Тогда у нас даже ещё не было Информационно-аналитического управления в системе органов безопасности! Эта функция оказалась размытой, считалось, что и так, сами по себе, сотрудники КГБ должны обладать аналитическими навыками. Как уже было описано выше, совсем иная картина была в американских спецслужбах. Сработав на опережение в этом важном вопросе, они обеспечили себе несомненные конкурентные преимущества. Изучение западного опыта с выделением всего позитивного, что можно использовать в российских условиях, задача актуальная.

Экспертно-аналитическую деятельность в спецслужбах США можно охарактеризовать следующим образом.

Основной смысловой несущей конструкцией, ёмко характеризующей архитектонику и специфику разведсообщества США, которое на сегодняшний день включает 16 спецслужб и глобальных систем разведки (пост директора Национальной службы разведки занимает Джеймс Клаппер), является «междисциплинарная разведка». Хотя сам этот термин американцами не используется, однако на всех уровнях постоянно присутствует понимание необходимости консолидации разведывательных усилий и имеется стремление к реализации принципа тесной координации и взаимодействия разноведомственных структур.

О структуре американской военной разведки (ЦРУ это разведка гражданская), её трансформации и самых громких провалах в 1947–2004 годах см. материал «Разведывательное сообщество США» на интернет-ресурсе russian.kiev.ua/archives/2004/0408/ 040808vr01.shtml.

Джеймс Клаппер младший (James R. Clapper Jr.) родился в 1941 году в Фейрфаксе (шт. Вирджиния) в семье разведчика Джеймса Клаппера старшего. Генерал-лейтенант ВВС

США, с 1995 года в отставке. В 1991–1995 годах директор разведывательного управления министерства обороны, в 1995–2001 годах бизнесмен, в 2001–2006-х директор Национального агентства геокосмической разведки, в 2007–2010-х заместитель министра обороны США по делам разведки, директор военной разведки; с августа 2010 года директор Национальной разведки США.

Как уже было показано в первой главе, в настоящее время в правительственных структурах США накопился значительный экспертно-аналитический опыт, создана и системно-аналитическая база обеспечения внешнеполитического и военно-политического прогнозирования, долгосрочного планирования на основе оценок и расчётов разного рода рисков. Отдельные элементы данного опыта аналитической работы могут быть использованы в деятельности федеральных органов исполнительной власти России и в органах, обеспечивающих безопасность нашей страны.

Оценка и расчёт внешнеполитических рисков, как важнейший элемент принятия политических решений, представляют собой политико-управленческий процесс, институционализированный в государственном аппарате США на основе федеральных законов, президентских указов и директив, а также ведомственных директив и инструкций.

К настоящему времени в исполнительной власти и в Конгрессе (парламенте) США сложилась разветвлённая, многоуровневая структура органов и подразделений, выполняющих задачу экспертно-аналитического и системно-аналитического обеспечения принятия решений, в том числе задачу планирования и прогнозирования военной и внешней политики. Эти органы и подразделения взвешивают и оценивают цели, обязательства и степень риска, представляют президенту США свои рекомендации.

Структура органов, занимающихся аналитической работой, совершенствовалась конгрессом на протяжении десятилетий. К концу 90-х гг. значительным аналитическим аппаратом был оснащён и сам Конгресс. К тому же он принял ряд законов, обеспечивающих собственное право быть одним из основных пользователей аналитической продукции. По своему составу эта продукция может существенно различаться, но главная задача выпускающих её подразделений – оценивать влияние факторов международной среды на реальные и потенциальные условия национальной безопасности. Аналитический материал подразделений имеет вид конкретных рекомендаций политическому руководству страны.

У И.В. Сталина был диаметрально противоположный подход: «Давайте информацию, давайте факты, а выводы мы сами делать умеем…». За что он гноил по тюрьмам своих талантливых разведчиков? А за то, что советы давали. Потом грянуло 22 июня 1941 года, и надо сказать, вождь урок извлёк: в разведигры атомного проекта уже не вмешивался, предоставив это Л.П. Берии.

Особую роль играет аналитическая работа на президентском уровне, поскольку именно здесь аналитическая продукция федеральных ведомств превращается в директивы, имеющие обязательную силу. В распоряжении президента США аппарат из личных советников и групп консультантов. Приходя к власти со своей политической программой, включающей элементы будущей стратегии, он формирует одновременно два интеллектуальных источника, обеспечивающих процесс принятия решений – правительственный аналитический аппарат, включающийи аналитические структуры федеральных ведомств, а также значительный неправительственный потенциал в лице экспертно-исследовательского сообщества. Президент имеет также полную возможность привлекать интеллектуальные ресурсы многочисленных исследовательские корпораций, организаций, научных центров, фондов, ассоциаций и университетов. Исследовательское сообщество насчитывает более 300 аналитических корпораций и мозговых центров (некоторые указаны в Приложении 7) и обладает значительным экспертно-аналитическим потенциалом, набором технологий и методологий оценки явлений и процессов в различных сферах.

Важнейший орган Исполнительного управления президента США – это Совет национальной безопасности (СНБ) и его аппарат, возглавляемый помощником президента по национальной безопасности. Помимо исполнительских и координационных функций, Совет выполняет также аналитические функции, хотя практически все подразделения исполнительного аппарата СНБ (а их более 20) задействованы на выработку стратегических оценок и связанный с этим анализ, а, следовательно, и суммарных оценок угроз в различных сферах. Существуют также специальные группы, занимающиеся исключительно стратегическими оценками и планированием. Это группы стратегического планирования, программ сбора разведданных, оборонной политики и контроля над вооружениями, нераспространения оружия массового поражения, экспортного контроля, международных экономических проблем и проблем окружающей среды. К исполнительному аппарату СНБ относятся также шесть региональных групп, в том числе одна группа по делам России, Украины и Евразии.

Совету национальной безопасности подчинён также ряд межведомственных комиссий, комитетов и групп, играющих особо важную роль в составлении суммарных «национальных оценок». К разряду таких органов, руководимых министрами или лицами, соответствующими им по рангу, относится Совет национальных разведоценок (СНР), где представлены все разведывательные ведомства и подразделения других ведомств с аналогичными функциями. Советом руководит директор центральной разведки, являющийся одновременно и директором ЦРУ (в состав совета входят также и неправительственные эксперты). Совет готовит аналитический доклад «Оценки национальных разведданных» (ОНР), с прогностическими данными на срок от полугода до десяти и более лет и перечнем потенциальных осложнений. Предметная область ОНР представляет собой оценочно-аналитический материал практически по всем аспектам национальной и международной безопасности, включая вопросы контроля над вооружениями, науки и технологий, чрезвычайных ситуаций, вооружённых конфликтов, нераспространения оружия массового поражения, внешнеэкономических связей, экологии, гуманитарных кризисов и многих других. Составляются доклады на длительную перспективу.

Так, в 1998 году был подготовлен доклад Глобальные тенденции до 2010 года. Он разрабатывался СНР совместно с Институтом национальных стратегических исследований при Университете национальной обороны США. Упомянем другие разработки: Концепция развития ВС США на период до 2010 года, получившая название Joint Vision 2010 (Общее видение ситуации 2010 года); перспективные планы развития ВМС на период 2000–2035; сборник планов под общим названием «USAF (US Air Force) 2025», подготовленных в Академии ВВС США, и другие материалы.

Национальные оценки содержатся и в ежегодных посланиях президента Конгрессу «О положении в стране», включающих, как правило, и перспективные оценки национальной безопасности США.

Существуют аналитические структуры и на уровне Госдепартамента. Это: Группа стратегического планирования, Управление разведки и информации, а также Управление по военно-политическим вопросам.

Группа стратегического планирования, созданная в 1996 году, готовит долгосрочные стратегические планы на 6–10 лет и рабочие планы на 2–3 года с детализацией по управлениям и отделам, она также координирует выполнение рабочих планов миссий США за рубежом, составляет по ним обзоры.

Управление разведки и информации, используя информационно-аналитический материал более чем 250 зарубежных представительств различных ведомств США, обеспечивает подготовку экспертно-аналитического материала для госсекретаря и подразделений Госдепартамента, а также для долгосрочного планирования. Главная задачей управления является «глубокий анализ событий и тенденций, воздействующих на политику США и интересы национальной безопасности». В сферу анализируемых проблем входят вопросы экономического благосостояния, развития демократии в других странах, экономические вызовы стран-конкурентов, тенденции развития торговых отношений, экологии, прав человека, терроризма, распространения военных технологий, подготовки операций по поддержанию мира, деятельности международных организаций, а также проблемы конфликтных региональных зон. Хотя управление и участвует в составлении отчётов национальной разведки, его вклад оказывается порой незначительным. По сравнению с другими ведомствами, управление это имеет в своём штате всего около 170 человек и выглядит более чем скромно.

Управление по военно-политическим вопросам ведает довольно широким кругом проблем и, прежде всего, курирует направления, связанные с военно-политическими блоками, союзническими договорами и соглашениями в сфере безопасности. Оно участвует в планировании и политико-дипломатическом обеспечении операций по поддержанию мира и пребывания войск США за рубежом. Управление составляет ежегодные доклады о состоянии и перспективах отношений с союзниками, а также осуществляет военно-политическое планирование совместных с союзниками действий. Оно занимается также разработкой позиции США по отношению к своим союзникам и обеспечением защиты интересов США в рамках союзнических связей.

В качестве крайне ценного положительного момента следует отметить высокую степень координации и взаимодействия различных структур в деятельности по достижению стратегических целей. Данная работа качественно улучшилась во второй половине 90-х годов, когда была выпущена президентская директива № 56 «О политике в области управления чрезвычайными комплексными операциями» (май 1997), и на её основе разработан межведомственный план военно-политических операций. К таким операциям относят различные мероприятия по поддержанию мира и гуманитарному вмешательству. Согласно упомянутому плану управление занимается выработкой подробной оценки ситуации, вызвавшей тот или иной кризис. Рекомендации, вытекающие из оценки, содержат, по крайней мере, десять видов действий политико-дипломатического и посреднического характера, их активно используют при проведении тайных операций на территориях других стран. По существу такие оценки кризисных состояний представляют собой оперативные и краткосрочные прогнозы.

Самым значительным разведывательным и экспертно-аналитическим аппаратом обладает Министерство обороны США. Соответственно и его системно-аналитическое обеспечение более совершенно. На разведывательно-аналитический аппарат Пентагона и соответствующие проекты расходуется около 85 % средств, выделяемых всему разведывательному сообществу. В целом экспертно-аналитический аппарат входит частью в состав секретариата Минобороны из трёх отделов, частью в Управление военной разведки, а также в отделы «Джей два» (J2, разведка), «Джей пять» (J5, долгосрочное военное планирование) и «Джей восемь» (J8, моделирование и имитации). В ведении министерства находятся разведотделы и центры видов Вооружённых сил и командований, исследовательские центры, лаборатории, а также исследовательские центры в учебных заведениях, главное из которых это Университет национальной обороны США.

Непосредственно министерству подчиняется Агентство по снижению ядерной угрозы, созданное в 1995 году, состоящее из ряда отделов, исследовательских центров, полигонов, испытательных лабораторий и экспертно-аналитических подразделений. Одной из важнейших его задач является составление «сбалансированных оценок уязвимости системы национальной безопасности Соединённых Штатов и их союзников». Основная рабочая цель – на основе общих и специальных прогнозов путём моделирования и тестирования скорректировать существующие и разрабатывать новые нормативы и стандарты материально-организационной подготовки мер защиты от инцидентов или нападения с использованием оружия массового поражения. В агентстве разрабатываются и испытываются средства борьбы с асимметричными угрозами, например, терроризмом, (я предпочитаю считать терроризм не асимметричной, а внесистемной угрозой), а также оценивается возможный ущерб от исполнения угроз, обеспечиваются все организационно-технические аспекты верификации соглашений в области контроля над вооружениями и ядерной безопасности.

Отдел оборонного моделирования и имитаций (ООМИ) Минобороны США непосредственно руководит работой центров и лабораторий, где находят применение существующие модели, а также координирует разработку новых моделей по проектам. Всего в Пентагоне более 90 испытательных и рабочих центров моделирования, из них 20 в ведении ООМИ.

Управление военной разведки (УВР) Минобороны – самое крупное экспертно-аналитическое подразделение в системе федеральных ведомств. Основные его задачи: координировать работу по составлению национальных разведоценок; разрабатывать и давать рекомендации относительно применения Вооружённых сил, оснащения их военной техникой; осуществлять взаимодействие с военными разведками союзных и дружественных стран. В целом управление обеспечивает аналитическими материалами все направления деятельности Минобороны и министерств видов Вооружённых сил, в том числе обеспечивает составление оценок военных потенциалов других стран. Как специфика получаемой управлением информации, так и содержание аналитических материалов выходят далеко за рамки военной тематики, включая научно-технические, экономические и политические разделы. Аналитическая информация УВР служит базой для разработки военной доктрины и для долгосрочного планирования. В частности, прогнозные положения, разработанные в УВР, были положены в основу долгосрочного военного прогноза «Вектор-XXI».

Секретариат Министерства обороны. В 1997 в США прошла реорганизация Минобороны, в результате чего экспертно-аналитические возможности секретариата были ослаблены из-за перемещения из секретариата двух групп сводных оценок и группы стратегических исследований в Университет национальной обороны США. Секретариат стал в основном оперативно-исполнительским органом. Прямое отношение к проблеме оценки угроз имеет помощник министра по реализации стратегии и снижению уровня угроз, а это совпадает с направлениями деятельности Агентства по снижению угроз, в том числе в сфере контроля над вооружениями и ядерной безопасности. В то же время в обязанности помощника входят обеспечение реализации стратегии национальной безопасности и военной стратегии, а также обзор планов ведения военных действий. Помощник министра по проблемам международной безопасности отвечает за формирование стратегии международной безопасности и военно-политической стратегии. На возглавляемый им отдел возложены обязанности по осуществлению многосторонних и двусторонних связей с правительствами и министрами обороны других стран. Отдел помощника министра по проведению специальных и гуманитарных операций осуществляет в основном оперативные функции.

Как показал анализ результатов проведённых в период 1996–1999 годов в Вооружённых силах США мероприятий по долгосрочному перспективному планированию, прогнозы американских военных аналитиков сбывались с большой долей вероятности. Это, в частности, касалось ситуации на Ближнем Востоке. Представляется, что советское военное планирование (примерно в период 1975–1993) было не менее комплексно и продуктивно. Достаточно упомянуть доктрину Н.В. Огаркова.

С биографией Маршала Советского Союза Н.В. Огаркова, его стратегической доктриной, которую западные стратеги, если не «украли», то во многом позаимствовали, наконец, с его общим неоценимым вкладом в обороноспособность нашей Родины, можно ознакомиться по материалу «Доктрина Маршала Огаркова» на интернет-ресурсе . В 70-х годах под его общим руководством как зам. министра обороны и председателя ГВТК, была создана командная система боевого управления (КСБУ) стратегического звена, она объединяла пункты управления ракетных войск, флота и авиации, что позволяло Советскому Союзу упреждать действия стратегических ядерных сил главных противников. Её основой была система обмена данными, связавшая десятки удалённых на тысячи километров стационарных компьютеров в единую сеть. Принципы её построения на десять лет опережали общемировые тенденции. В США тогда военные только разрабатывали экспериментальную компьютерную сеть ARPANET – именно её многие считают прообразом Интернета. Наша сеть была дополнена полевой автоматизированной системой управления войсками фронта (ПАСУВФ, кодовое название «Манёвр»), детищем Минского НПО «Агат» с использованием отечественных компьютеров, не уступавших зарубежным аналогам, и была принята на вооружение в 1983 году.

К настоящему времени Вооружённые силы США имеют более чем 40-летнюю традицию долгосрочного перспективного планирования, а используемые для этого подходы и методики доказали свою эффективность в более чем ста крупных проектах: освоения космического пространства, строительства Вооружённых сил и других.

Большая численность и неплохая структурированность аналитического сообщества США, занятого решением оборонных задач, объясняются численностью и мощью Вооружённых сил этой страны. Так, на сентябрь 2009 года в США численность военнослужащих, находившихся на действительной службе, составляла 1462170 человек, в том числе в сухопутных войсках 553044 чел., в ВВС 329304 чел., в ВМС 333408 чел., в Морской пехоте 202 786 чел., в Береговой охране (переподчиняется Минобороны только в случае войны) 43628 чел.; при численности национальной гвардии и других резервных контингентов около 1,1 млн человек. Позволю себе заметить: у нас почему-то и в статистике, и в СМИ, и в быту, и в научных трудах говорят о количестве людей: студентов, военнослужащих и т. д., а Министерство образования (!) и науки (!) даже постоянно запрашивает от университетов сведения о количестве… профессоров и докторов наук (!). Меж тем, по законам русской речи количество применимо только к неодушевлённым предметам. Даже крепостных считали по числу душ, скотину и домашнюю птицу как поголовье, людей вообще как число, численность. Почему мы перестали уважать свою историю, свой язык, самих себя?

Что же касается явных ошибок и «недоработок» американцев после Афганистана, Египта (это рассмотрим несколько далее), думаю, тут имеет место ситуация, нередкая и у нас, – когда оценка обстановки и выводы многих аналитических структур были правильными, но управленческие решения на высших уровнях государственной власти принимались субъективно и достаточно сумбурно.

Наибольший опыт эффективно аналитической работы накоплен в ВВС и ВМС США, а также в области долгосрочного планирования внешней политики государства. Именно в ВВС и ВМС США в последние годы особенно активно велись работы по созданию таких планов. Для проведения исследований ВМС привлекали специалистов и коллективы Национальной академии наук (National Science Academy), в частности, в особую группу по изучению проблем флота (Navy Study Board), тогда как ВВС по большей части использовали собственные научные кадры, зарекомендовавшие себя в таких ответственных проектах, как, например, разработка перспективного плана развития космического сектора ВВС США до 2020 года.

Инструментарием прогнозирования служили:

– системный анализ;

– операционный анализ;

– ценностно-ориентированное моделирование.

Эти технологии хорошо зарекомендовали себя в ходе разработки предшествовавших проектов. Особенность методологии состоит в применении дедуктивного подхода к определению тех альтернативных алгоритмов действия, которые могли бы привести к возникновению сформулированной экспертами ситуации.

К числу несомненно позитивных методических элементов следует отнести приёмы интенсификации коллективной аналитической деятельности.

Нарабатываемые документы регулярно пополняются и обновляются, что в сочетании с материалами электронных ресурсов ведущих западных СМИ позволяет отслеживать динамику процесса перспективного планирования, реализации проектов, а также реакцию разработчиков на изменения темпов развития технологической базы, стадий исследований в различных областях науки.

Для анализа тенденций развития информационного обеспечения ВС США в начале XXI века особенно ценными представляются разработки аналитиков ВВС, поскольку в их ведении находится наибольшая часть созданной к настоящему времени в ВС США информационной инфраструктуры глобального масштаба, а длительность цикла утилизации информации в ВВС существенно меньше и поражающая мощь вооружений больше, чем у Вооружённых сил других родов. Не случайно, что именно под эгидой авиаконцерна Дуглас после II Мировой войны родилась, пожалуй, самая знаменитая аналитическая корпорация – РЭНД.

Интересным моментом является постановка аналитической работы в гражданском Центральном разведывательном управлении (ЦРУ). Главным экспертно-аналитическим подразделением ЦРУ остаётся Директорат разведки, имеющий в своём составе 4 функциональных отдела и 3 региональных, 5 отделов обеспечения и 3 аналитических центра. Функциональные отделы: 1)межведомственных связей, 2) транснациональных проблем, 3) передовых средств анализа, 4) заданий и оценок. Региональные отделы анализа ситуаций в странах: 1) Азиатско-Тихоокеанского региона и Латинской Америки, 2) Ближнего Востока и Южной Азии, 3) Европы (включая Россию).

При директорате имеются аналитические центры по проблемам преступности, нераспространения оружия массового поражения и проблемам окружающей среды. Отдел передовых средств анализа занимается разработкой и внедрением системно-аналитических технологий.

Директорат разведки разрабатывает более десятка профессиональных направлений: политическое, экономическое, военное, и научно-технической разведки, разведка и анализ чьей-либо персональной деятельности. В зависимости от профессиональной направленности используются и соответствующие методологии, методы и программы исследований. Например, по направлению политическая разведка используются методы сравнительного анализа, контент-анализа, анализа общественного мнения, избирательных технологий, политической демографии. Системы анализа и аналитические программы экономической разведки включают макроэкономический анализ, методы анализа платёжных балансов и финансовых операций, экономический анализ технологий, конкурентоспособности промышленности и т. д. Главная задача функциональных и региональных отделов – отслеживание, оценка и оповещение о тенденциях развития событий и процессов посредством прогнозирования и разработок сценариев будущего, определение соответствующих угроз и возможностей, значимых для США.

К аналитической продукции директората в виде прогнозов относятся закрытые периодические издания: «Региональные обзоры», «Обзоры террористической деятельности», «Обзор наркобизнеса», «Краткие отчёты о распространении оружия массового поражения» и «Доклады о международной торговле оружием». Секретные аналитические материалы оперативного значения готовятся в виде «Специальных докладов разведки», предназначаемых высшему политическому руководству страны, а также «Разведывательных докладов», используемых на ведомственном или межведомственном уровне.

В конце 90-х администрация и Конгресс США неоднократно высказывали критические замечания по поводу качества поступающей из ЦРУ разведывательной информации. В одном из документов Конгресса, например, прямо говорилось о том, что аналитические возможности ЦРУ крайне ограничены и не позволяют этой спецслужбе на должном уровне отслеживать происходящие в мире политические, военные и экономические процессы.

Сделав ставку на подготовку конъюнктурных разведывательных сообщений, отмечалось в указанном документе, ЦРУ не уделяет необходимого внимания стратегическому анализу и прогнозированию процессов, имеющих важное значение для обеспечения национальной безопасности США. При этом эксперты конгресса считали, что одной из главных причин сложившегося положения является бюрократический, политизированный стиль работы Информационно-аналитического директората ЦРУ.

Подобные упрёки вынудили руководство осуществить мероприятия по коренному улучшению работы директората. Возможности директората исключительно велики. Он накапливает разведывательную информацию со всей планеты, и на её основе высококвалифицированные аналитики готовят разведывательные документы для высшего руководства страны. Кроме того, директорат может привлекать лучших экспертов из других организаций, обладающих необходимыми знаниями по любой из актуальных проблем. При этом комплексно используются все источники получения первичной информации: радиоэлектронная разведка, спутники-шпионы, агентура и материалы открытого доступа.

Директорату приходится иметь дело с огромными массивами информации, поэтому требуются значительные усилия, чтобы разобраться в этих информационных массивах и выделить из них наиболее важные и ценные сведения. В этой связи повышенное внимание уделяется подбору способных аналитиков и их подготовке. Ежегодно около сотни сотрудников директората направляются на учёбу в колледжи соответствующего профиля. Важной считается лингвистическая подготовка под руководством инструкторов с родным целевым языком.

За последние годы значительно увеличен фонд финансирования выезда аналитиков в страны своей специализации для изучения обстановки на местах и совершенствования языка. Это, прежде всего, Китай и арабские государства. Ежегодно директорат нанимает 250–300 новых сотрудников. Из них около трети уже имеют опыт аналитической работы в частном секторе, неоднократно бывали за рубежом, более половины новых сотрудников окончили колледжи с высокими оценками, многие хорошо владеют иностранными языками, имеют учёные степени.

В последнее время директорат концентрируется на подготовке долгосрочных разведывательных документов с оценками потенциальных угроз безопасности США. Это, в частности, касается проблемы так называемой «второй волны» расползания ядерного, химического и биологического оружия, а также ракетных технологий. В центре внимания директората находятся и угрозы терроризма.

Информационно-аналитический директорат широко использует услуги «доверенных журналистов», число которых доходит до 500. Такая поддержка позволяет директорату всесторонне проверять и сопоставлять поступающую из резидентур информацию.

В обязанности Отдела обеспечения разведки при Министерстве финансов, созданного в 1997 году, входит заблаговременное оповещение министра о критических ситуациях в международной финансовой сфере, составление разведывательных докладов и других аналитических документов. Отдел также осуществляет надзор за обменом развединформацией между управлениями и агентствами министерства.

Практически все управления и отделы Министерства энергетики осуществляют специальную программу сбора разведданных в отношении деятельности других государств в сфере энергетики, прежде всего, ядерной, а также в области создания ядерных вооружений. Министерство предоставляет техническое и аналитическое обеспечение ЦРУ для проведения тайных операций в сфере энергетики, а также проводит техническую и аналитическую экспертизу по профилю своей деятельности. Развединформация собирается по следующим направлениям: распространение ядерных вооружений, технология создания ядерного оружия, ядерная энергетика и расщепляющиеся материалы.

Хотя министерства финансов и энергетики не имеют значительного экспертно-аналитического аппарата, получаемая ими экономическая, научно-техническая и военно-промышленная информация имеет стратегическое значение. Будучи обработана и проанализирована в других силовых ведомствах, она составляет важнейший компонент «национальных разведоценок». Председатель Совета национальной разведки Дж. Гэннон охарактеризовал такие межведомственные оценки как глобальную экономическую разведку.

Законодательная ветвь власти в США обладает собственным значительным экспертным и аналитическим потенциалом. Конгрессу, в частности, подчинены Исследовательская служба Библиотеки Конгресса, Бюджетное управление Конгресса, Управление общих оценок и Управление оценок технологий, являющиеся своего рода «агентствами поддержки» законотворческого процесса.

Исследовательская служба Библиотеки Конгресса США (ИСБК) проводит исследования для комиссий и подкомиссий, а также для отдельных конгрессменов по широкому кругу вопросов – национальной обороне, международным отношениям, мировой экономике, международному терроризму, экологии и т. п., в различных областях естественных и социальных наук.

Служба состоит из экспертов, чьи знания и опыт признаны на национальном уровне. По запросу Конгресса подготавливаются доклады и меморандумы, открытые и закрытые. В структуре ИСБК есть отделы международной политики и оборонных программ. ИСБК поддерживает широкие контакты с исследовательскими корпорациями, научными центрами, университетами, осуществляет с ними совместные проекты. Уровень аналитической продукции ИСБК достаточно высок, чтобы служить основой для проведения слушаний и другой законотворческой деятельности.

Бюджетное управление Конгресса (БУК). В отличие от других управлений законодательного органа, задачи БУК, на первый взгляд, относительно узки, так как его компетенция ограничивается объективным своевременным анализом, необходимым для принятия решений в экономической и бюджетной сферах. Тем не менее, та роль, которую играет бюджет в американском политическом процессе, и широкий спектр внешнеполитических мероприятий, нуждающихся в финансировании, а значит, включаемых в федеральный бюджет, предоставляют этому управлению широкое поле деятельности. В составе БУК есть подразделения «бюджетных исследований» (отдел анализа бюджета, отдел макроэкономического анализа, группа долгосрочного моделирования) и «программных исследований» (отделы природных ресурсов и торговли, здоровья и человеческих ресурсов, национальной безопасности и отдел специальных исследований). Отдел национальной безопасности проводит анализ программ и законопроектов в интересах комитетов Конгресса в сферах национальной обороны и международной безопасности (обычные Вооружённые силы, Стратегические силы).

Помимо текущего рассмотрения бюджетных расходов правительства и отдельных ведомств, управление занимается вопросами совершенствования бюджетного планирования и прогнозирования. В последнем случае используется достаточно широкий набор методологий, в частности, моделирование, сложные эконометрические модели, методы сценарного анализа по критерию «затраты – эффективность».

Конгрессу также подчинено Управление суммарных и прогнозных оценок.

При разработке внешнеполитической стратегии и проведении конкретного внешнеполитического курса администрация США во главе с президентом использует огромные интеллектуальные ресурсы как экспертно-аналитических органов правительственных ведомств, так и научно-исследовательского сообщества. Для обеих администраций президента Билла Клинтона было особенно характерно тесное сотрудничество с неправительственными исследовательскими корпорациями и организациями. С приходом в Белый дом Джорджа Буша младшего был проведен ряд мероприятий для приспособления довольно инертного ведомственного аппарата к резко меняющейся международной среде. Такая задача была отчасти выполнена путём укрепления неправительственного научно-исследовательского сообщества, ставшего неотъемлемой частью системы определения государственной политики.

Одновременно и в федеральных ведомствах происходят заметные качественные изменения. Жёсткая увязка ведомственных планов и программ, по крайней мере, в сфере взаимодействия с международной средой, с президентскими директивами позволяет значительно повысить эффективность межведомственной координации посредством её распространения и на привилегированные и относительно изолированные ведомства – ЦРУ и Министерство энергетики. В свою очередь, традиционно координирующие структуры и ведомства (аппарат Белого дома и Госдепартамент) в настоящее время максимально ориентированы на решение практических, далёких от «высокой» политики задач национальной безопасности. Такая переориентация вынудила федеральные ведомства входить в более тесный контакт с неправительственными исследовательскими центрами и корпорациями, уже имевшими аналитические наработки в невоенных, транснациональных сферах или проводившими соответствующие альтернативные исследования.

Таким образом, можно констатировать, что к концу 90-х администрации удалось создать ситуацию здоровой конкуренции между правительственными и неправительственными аналитическими органами и организациями, одновременно побудив их к тесному взаимодействию.

Разведывательное сообщество США оказалось в этом смысле в наибольшем выигрыше. Его реорганизация в 2003 году позволила ему выступать в качестве первого изготовителя и пользователя в отношении аналитической продукции, создаваемой всем экспертно-аналитическим сообществом с помощью современных системно-аналитических технологий.

Приняв в 1993 году закон об исполнении и результатах, Конгресс США положил начало процессу модернизации аналитических структур и органов исполнительной власти. Вместе с тем, необходимость поддержания баланса влияния «центров сил» и ветвей власти вынуждала Конгресс в последующие годы усиливать экспертно-аналитическую и системно-аналитическую базы собственных служб (управлений).

Структура аналитического сообщества США представлена на рис. 12 (с. 296) в виде структурно-логической схемы.

Аналитическая (интеллектуальная) составляющая деятельности правительственных органов США создавалась и совершенствовалась не одно десятилетие; приметной же чертой последнего десятилетия было сотрудничество и взаимодействие Белого дома и Конгресса США в этом достаточно сложном процессе перестройки ведомственной бюрократии. Можно предположить, что такое взаимодействие было связано с необходимостью в условиях изменяющейся международной ситуации отойти от импровизационной внешней политики и перейти к планируемой, более поддерживаемой интеллектуально.

Сильной стороной внешней политики США всегда было стратегическое планирование, ей по нынешним временам необходимо добавить разве что большей оперативности, то есть тактической подвижности во времени. Однако здесь получается логический прокол – процессы изменения ситуации в мире имеют явную тенденцию к ускорению, а американцы уходят от импровизации в планирование – так они вскоре вообще реагировать ни на что не смогут. Явно тут что-то не так. Если только не предположить, что они одной рукой проблемы планируют, чтобы другой рукой их решать – тогда понятно.

Рис. 12. Структура аналитического сообщества США

Этот процесс характерен не только для США, но и для других развитых стран. В этой области за последние 20–25 лет накоплен полезный опыт. Так, в структуре высших эшелонов управления любого развитого государства обязательно имеется базовый Информационно-аналитико-прогностический Центр. С опорой на деятельность этого Центра на межведомственном уровне централизованно обеспечиваются сбор, интеграция, координация и дополнение информационных результатов деятельности различных ведомств и учреждений в интересах вскрытия и оценки угроз национальной безопасности, а также подготовки решений по их предотвращению и реализации национальных интересов этих стран.

Именно на такие Центры опирается деятельность органов государственного управления США, Великобритании, Франции, ФРГ и других стран. В США это Центр слежения за обстановкой (ЦСО) при Совете национальной безопасности (СНБ), выполняющий такие задачи, как:

– мониторинг и результирующая оценка обстановки в тех или иных зонах и сферах интересов США, подготовка оценочно-прогностической документации для президента страны и членов СНБ;

– подготовка проекта возможных вариантов комплексной стратегической (специальной, экономической, пропагандистской, информационной, дипломатической, военной и др.) реакции США на развитие ситуации, угрожающей интересам и безопасности страны;

– селекция всех материалов, докладываемых президенту и СНБ. Административное управление деятельностью ЦСО (штат 50–70 сотрудников) осуществляет директор, а оперативное – помощник Президента США по национальной безопасности.

Базовый элемент ЦСО – Ситуационная комната, созданная ещё в 1962 году Президентом США Дж. Кеннеди во время Карибского кризиса, когда негативно сказывалось отсутствие единого органа экстренного аналитико-прогнозного обобщения текущей информации и оперативной координации действий различных ведомств США в чрезвычайной ситуации.

С начала 80-х годов с приходом к власти администрации Р. Рейгана в подземных этажах Белого дома круглосуточно работают дежурные смены оперативного слежения за обстановкой, а в наземных помещениях – группы комплексного анализа информации и инженерно-технического обеспечения.

В отрабатываемых на учениях условных чрезвычайных ситуациях на базе Ситуационной комнаты под руководством вице-президента США развёртывается Центр по действиям в кризисной ситуации, к его работе оперативно подключаются, в том числе по телекоммуникационным каналам, специалисты и информационные ресурсы других подразделений и ведомств.

Функционирование ЦСО обеспечивается на базе передовых ИТ. В залах дежурных смен развёрнуты системы устойчивой закрытой связи (с главнокомандующим – Президентом США, Госдепартаментом, всеми спецслужбами, Министерством обороны, комитетом начальников штабов, региональными командованиями ВС, другими структурами), многофункциональные компьютерные терминалы, средства динамичного отображения информации (экраны, табло, планшеты), средства автоматизированного доступа к информационным банкам и др. Автоматизированные системы обеспечивают возможности подключения ЦСО к информационным ресурсам различных организаций в США и за рубежом, в том числе в режиме скрытого доступа, позволяя отрабатывать тысячи информационных сообщений.

Основной объём информации поступает в ЦСО от всех членов разведывательного сообщества США. После 11 сентября 2001 года данная система разведслужб, ранее ориентированная на мониторинг преимущественно внешних кризисно-конфликтных ситуаций, стала перестраиваться для одновременного отслеживания широкого комплекса угроз внутренней безопасности США, в том числе исходящих от возможных разрушительных процессов, как природных, так и человеческих.

Эта комплексная задача решается под эгидой образованного в 2001 году Министерства внутренней безопасности (МВБ), направляющего через свои специализированные директораты деятельность различных организаций, ранее функционировавших в составе ФБР, Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, министерств юстиции, обороны, энергетики, финансов, транспорта, торговли, здравоохранения и сельского хозяйства. Таким образом, США осуществляют крупномасштабное развёртывание принципиально нового комплекса взаимосвязанного разведывательного, аналитико-прогностического и планово-управленческого слежения за расширенной совокупностью внешних и внутренних угроз их национальным интересам, где взаимодействие организаций варьирует в зависимости от решаемых задач.

Каждый участник комплекса опирается на свои разветвлённые информационные сети, оперативные и аналитико-прогнозные службы, откуда в ЦСО параллельно поступают разносторонние информационные (фактографические, аналитические, оценочные и прогнозные) сведения для комплексного анализа и обобщённой оценки состояния и перспектив развития отслеживаемых ситуаций.

Для уточнения сведений оперативно используются:

• специализированные методики;

• независимые эксперты;

• подключения к различным национальным и зарубежным информационным ресурсам;

• расчёты на моделях (в ЦСО или других учреждениях);

• постановка дополнительных задач тем или иным ведомствам.

В своей работе ЦСО использует право и технические возможности оперативного выхода на любой уровень и фрагмент информационной (мониторинговой, аналитической, оценочной, прогнозной, плановой, директивной и другой) деятельности любого органа госуправления США.

По результатам оценок ситуаций и возможностей различных ведомств ЦСО в заданное время прорабатывает и передаёт в СНБ комплексный план взаимоувязанной деятельности США по управлению протеканием кризисов и конфликтов. Отслеживая ситуации, ЦСО осуществляет официальный и негласный контроль хода реализации утверждённых управленческих решений: указаний Госдепартамента и министерства обороны военным и другим миссиям за рубежом, основных приказов Комитета начальников штабов, графиков стратегических перебросок войск и многого другого. Если контроль ЦСО выявляет соответствующую необходимость, то СНБ привносит коррективы в управление. В виде рекомендаций они готовятся под руководством помощника Президента США по национальной безопасности, обсуждаются предусмотренным кругом лиц в СНБ и приобретают директивную силу после утверждения Президентом США как Главнокомандующим.

 

3.3. Корпорация РЭНД и ДАРПА – интеллектуальные локомотивы США

Среди гражданских экспертно-аналитических структур, в первую очередь следует выделить корпорацию РЭНД (RAND Corporation, от англ. Research and Development, символьное обозначение R&D, – «исследование и разработка») – важнейший аналитический центр США, фактически их интеллектуальный локомотив. По сути дела, именно эта корпорация является родоначальницей других, специализированных научно-исследовательских центров. Она резко выделяется интеллектуальным и методологическим уровнем своих работников, степенью влияния на разработку принимаемых решений. Кроме того, РЭНД – одна из самых знаменитых среди элитных организаций, известных как мозговые центры. Подобные учреждения существовали и в прошлом, но их развитие в этом направлении стало реальным только с появлением корпорации РЭНД в послевоенный период. Эта некоммерческая, независимая гражданская организация была учреждена в 1948 году и стала главным образцом для десятков других подобных организаций, занимающихся разработкой современной политики и созданием новых политтехнологий. Как указывалось в свидетельстве о её регистрации, РЭНД создавалась «для того, чтобы содействовать достижению целей в области науки, образования и благотворительности, в интересах общественного благополучия и безопасности Соединенных Штатов Америки».

Попечительский Совет корпорации РЭНД избирается по принципу: одна треть от промышленности, одна треть от академических кругов, одна треть от общественности. РЭНД имеет довольно разветвлённую структуру. Руководство состоит из Директора, Академического Совета из 10 профессоров, специалистов в самых разных областях знаний (Совет дважды в год на своих заседаниях обсуждает тематику предстоящих научных исследований), и Попечительского Совета, куда входят президенты крупных корпораций и банков, учёные престижных университетов. Срок пребывания в членах в составе Попечительского Совета – 10 лет. Кроме того, имеется Консультативный Совет, ведающий преимущественно организационными вопросами – учебными планами, приёмом аспирантов и экзаменами, бюджетом корпорации.

Штаты корпорации РЭНД распределены по отделам следующих направлений:

• внутренних проблем;

• проблем национальной безопасности;

• Военно-Воздушных Сил;

• проблем управления;

• анализа ресурсов;

• инженерных наук;

• изучения систем;

• экономики;

• прикладной техники;

• информатики;

• физики;

• общественных наук;

• международных исследований;

• наук об окружающей среде;

• изучения проблем материально-технического снабжения;

• анализа себестоимости.

Институт аспирантуры при корпорации РЭНД создан в 1969 году. Если в других центрах, функционирующих вне университетов, лишь подготавливаются исследования для защиты учёной степени доктора философии (phD), примерно соответствующей нашей учёной степени кандидата каких-либо наук), то РЭНД вправе присваивать эту степень. В аспирантуру принимаются по конкурсу лица, окончившие преимущественно престижные университеты. Аспиранты не только учатся, но и участвуют в проводимых корпорацией научно-исследовательских и поисковых работах, в работе научных конференций и симпозиумов. Темы диссертаций – по профилю исследований корпорации. Обучение платное. После успешной защиты диссертаций доктора наук частью поступают на службу в федеральные учреждения, а часть из них остаётся работать в R&D.

Кроме того, имеются трёхлетние курсы по эконометрике, математической теории игр, статистике. Совместно с Калифорнийским университетом (штаб-квартира РЭНД находится в Санта-Монике, шт. Калифорния) осуществляется программа подготовки специалистов по российской внешней политике на уровне учёной степени phD.

Библиотека корпорации насчитывает около 70 000 книг и 225 000 докладов. Естественно, имеются и вспомогательные службы, развёрнута обширная издательская деятельность.

Корпорация РЭНД имеет ряд филиалов. Среди них крупнейшими являются Нью-Йоркский РЭНД-институт (New York City RAND Institute, с 1969) и Вашингтонское отделение корпорации РЭНД (R&D Washington office) в Арлингтоне, пригороде Вашингтона, столицы США. В каждом филиале около 40 научных и 40 научно-технических сотрудников. Имеются по 4 сектора: внутренних проблем; гражданского судопроизводства; национальной безопасности (реализуют планы Госдепартамента); национальной безопасности (работы по собственным планам РЭНД).

Проводятся, например, исследования по проблемам: тыловое обеспечение действий ВВС США; прикладная наука и технология; стратегическая оборона и Вооружённые силы; людские ресурсы; информационные системы и др. Ежегодно отделения направляют несколько сотен секретных и несекретных аналитических докладов, памятных записок в военные ведомства, корпорации, а также в 300 библиотек.

Кроме этих филиалов, имеется также отделение в Дайтоне, шт. Огайо, близ базы ВВС Райт-Паттерсон.

Численный состав корпорации менялся в зависимости от решаемых задач. Вначале (1946) весь кадровый состав корпорации РЭНД насчитывал несколько человек; в 1949 – уже до 200 чел.; в 1957 – 2605 чел.; в период 1965–1970 – 1100 чел. (половину составляли технические специалисты); в 1986 – 840 чел.; в настоящее время там около 1200 человек.

Корпорация РЭНД обладает уникальными возможностями. По мере роста R&D её создателям стало ясно: эксперимент удался. Дело было не только в том, что частично удалось сохранить талантливый научный коллектив, сложившийся во время войны. Военное ведомство получило в своё распоряжение творческий аппарат столь крупного масштаба и таких возможностей, что иным путём было бы невозможно. РЭНД поставляла наверх рассчитанные на длительную перспективу теоретические изыскания в самых разнообразных областях, причём эти рекомендации нельзя было разработать в кабинетах правительственных учреждений, где сотрудники приспособили своё мышление к повседневным потребностям и решению узких задач. Стало также очевидным, что организация, подобная РЭНД, более манёвренна и управляема по сравнению с любым университетским центром, где возникает слишком много проблем в связи с преодолением корпоративных границ между факультетами при комплектовании крупных научных коллективов для изучения междисциплинарных проблем.

В корпорации царит атмосфера живой мысли, несколько неожиданная для учреждения, поставленного на службу военному делу. Коллективная аналитическая работа (своеобразный «бригадный метод», зарекомендовавший себя в сталинско-бериевских шарашках), применяемая РЭНД при решении разнообразных проблем, и лёгкость установления межличностных контактов между представителями различных дисциплин, обеспечивали динамичность, недостижимую в обычном научном заведении, где, как правило, царит суровый академический формализм.

Корпорация РЭНД процветала, создав для своих сотрудников атмосферу сугубо интеллектуальную, стимулирующую мысль лишь потому, что всё, на что наклеен лейбл «национальная безопасность», американцы считают бесспорным, первоочередным как при распределении государственных бюджетных средств, так и непосредственно в ходе разработки задания.

Авиация и космос – первая и постоянная область внимания для РЭНД (её первым серьёзным заказчиком выступила авиастроительная компания Макдоннел-Дуглас). И в дальнейшем, даже в самые худшие годы заказы ВВС и НАСА покрывали треть бюджета РЭНД.

Одной из главных проблем в предстоящей войне с СССР как вероятным противником, была геополитическая неуязвимость некоторых отдалённых районов русских. Эта задача была решена с помощью разработок РЭНД по развёртыванию вокруг СССР авиационных баз. Однако для того, чтобы часть самолётов была в постоянной готовности к нанесению удара по территории СССР, требовалась ещё и технология беспосадочных перелётов на небывало большие расстояния. С использованием мозговых штурмов корпорация РЭНД разработала идею создании авиатанкера для дозаправок бомбардировщиков. Впоследствии эту идею реализовали, и уже в начале марта 1949 года был совершён первый беспосадочный кругосветный полёт стратегического бомбардировщика американских ВВС с неоднократной дозаправкой в воздухе. Это было демонстрацией как технической новинки, так и грозным вызовом Кремлю, которому дали понять: теперь зон вне досягаемости атомной бомбы просто нет. Конец этому был положен только в октябре 1957 года, когда СССР продемонстрировал ракету-носитель, способную запускать космические спутники.

Корпорация РЭНД осуществила ряд секретных программ по разработке технических средств для военных нужд, таких как вращающаяся сканирующая фотокамера для авиафотосъёмки в интересах воздушной разведки, бесшумный ночной самолет-разведчик, новые методы бомбометания и т. д. Примером постоянно ведущейся секретной работы РЭНД является составление, проверка и обновление перечня объектов для ядерной бомбардировки на территории России и других стран. Столь же агрессивной по своему смыслу является и значительная часть секретных работ для ВВС по изучению возможности использования радиоактивных осадков в качестве «смертоносного оружия». При этом всякий раз делаются попытки решить некоторые замысловатые проблемы, например, каким путём можно добиться, чтобы при бомбардировке Китая максимум радиоактивных осадков выпал на его территории, но так, чтобы риск выпадения этих осадков на Тайвань и Японию был исключён.

Важной категорией изысканий, проводимых корпорацией РЭНД, является создание принципиально новых подходов к политическим исследованиям, разработка новых методов анализа. Многие из подобных методов были разработаны в стенах РЭНД, а затем усовершенствованы другими организациями и получили широкое распространение в научно-аналитической деятельности других стран.

РЭНД занимается не только собственными работами, ей доверено быть и главным научным экспертом сторонних программ. Комплексный подход к оценке каждого исследовательского проекта отражён, прежде всего, в организационной структуре R&D. Поскольку для оценки проектов требуются специалисты многих профилей, экспертные коллективы формируются из представителей различных отделов, и в результате происходит миграция учёных из одних отделов в другие. Это способствует образованию гибкой организационной структуры, позволяет быстро и основательно проверять проектную документацию, сокращать сроки и стоимость выполняемых работ. В 1962 году министр обороны Р. Макнамара издал приказ, обязывающий всех руководителей других военных ведомств, то есть министров армии, ВМС и ВВС, представлять на проверку все исследовательские проекты независимому главному эксперту. Статус независимости экспертизы включает в себя анонимность и отсутствие административного давления. То, что такой независимый эксперт это R&D, было для всех секретом Полишинеля.

Связи с НАСА привели РЭНД к участию в измерении эффективности выполнения космических программ. В 1968 году вышел Исчерпывающий каталог научных целей в космосе, содержащий 1033 наименования по пяти основным направлениям исследований: Земля и ее среда; жизнь на других планетах; Солнечная система; Вселенная; космос как научная лаборатория. Также РЭНД проводила анализ эффективности программы «Спейс Шаттл».

О состоянии американской доктрины использования космоса в военных целях на 2001 и на перспективу до 2020 см. в [Дорофеев 01]. Нет никаких сомнений, что она разработана и реализуется при самом непосредственном участии R&D.

За 25 лет с момента преобразования РЭНД в корпорацию было подготовлено более 11 тыс. книг и аналитических отчётов, а также бесчисленное количество памятных записок, инструктивных материалов и сообщений. Эта колоссальная интеллектуальная продукция содержит огромное многообразие исследований и мнений, которое, взятое в целом и по любым здравым стандартам, оказывает значительное воздействие на образ жизни и поведение нации.

Именно РЭНД как всеохватная система отбора, подготовки и воспитания кадров аналитиков стала первой «фабрикой мысли », сделавшей методологию системного анализа мощным интеллектуальным оружием.

РЭНД была вовлечена в процесс перестройки работы органов государственного управления. Именно она консультирует правительство в вопросе о том, какова должна быть структура государственных органов США. Для неё не представляло никакого особого труда организовать «перестройку» и в любой ином государстве. Для этого практически не пришлось разрабатывать новых методов ведения политики, внедрения в чужие структуры – всё было уже проработано и апробировано заранее. Эта задача была для R&D не труднее и не легче остальных. Лично я не сомневаюсь в наличии американского следа во внутренних делах СССР в период 80-х годов. Существует много публикаций разной степени убедительности доказательств, в том числе добытых и оперативным путём. Есть и материалы с наложенным на них грифом секретности. Весь парадокс в том, что в неразглашении некрасивой истины заинтересованы обе причастные к развалу СССР стороны – и американская, и бывшая советская.

Сама проработка этой задачи – разрушения СССР как системы – осуществлялась как сложный управленческий замысел, недостижимый традиционными военно-политическими средствами, и требовалось применить более совершенный и тонкий механизм проведения тайных операций с использованием всего арсенала аналитических технологий, во многом универсальных и применимых в самых различных сферах.

Но достаточно ли у нас фактуры и нет ли слабых мест в нашей доказательной базе, ведь слишком много факторов сплелись в одном бесформенном клубке дела об убийстве СССР. Говоря языком вестернов, хотя вроде бы и нет дымящегося кольта, но факт убийства налицо. В этом грязном деле замешаны многие, начиная от ЦРУ до советников-советологов, предпочитавших копать в одиночку. Все из этой камарильи, включая и наших внутренних предателей из числа элитной верхушки, убивали СССР каждый в меру своих сил. Но в целом науку холодной войны создавали именно в корпорации РЭНД. Именно поэтому методологии и технологии западной аналитики мы уделяем здесь особое внимание.

Особенно обидно, что многие теоретико-методологические аспекты работы по развалу СССР как системы, были предложены американцам именно советскими исследователями наподобие В.А. Лефевра, это они предоставили аналитическим центрам Запада своеобразные лекала для вычерчивания контуров создаваемых многозвенных механизмов разрушительной работы. Надо отдать должное противнику – работа была проделана настолько виртуозно, что можно только позавидовать. Сами же мы ничего подобного в отношении Запада не делали, хотя тоже могли бы довольно просто запустить десятки негативных процессов в других странах для их ослабления и развала.

В годы холодной войны РЭНД выступила в роли супермена-киллера такой сложной системы, как СССР, задействуя самые передовые по тем временам технологии стратегических оборонных инициатив, управляемых конфликтов [Лефевр 67], блокирования точек роста и т. п. для перевода развивающейся советской системы сначала в просто стагнирующую, затем в «саморазрушающуюся», а на самом деле погибающую словно под невидимым воздействием на ключевые точки смерти, как в боевом каратэ.

Был разыгран хорошо срежиссированный спектакль. Были актёры, были режиссёры, были зрители. Но был и автор сценариев в буквальном смысле (один из методов прогнозирования так и называется). Его имя – корпорация РЭНД. Мы ещё вернёмся к этой больной теме, а здесь лишь подчёркиваем главенствующую интеллектуальную роль корпорации в развале Советского Союза.

Многие исследовательские материалы РЭНД вполне добротны и высокоинтеллектуальны, отличаются совершенно особой, неповторимой системной логикой мышления, способностью осветить проблему со всех сторон. Следствием того, что в учреждении работали и работают учёные, аналитики и эксперты разных специальностей, готовые помочь друг другу математически точными, проверенными данными, многие выходные документы синтетичны, содержательны в смысловом отношении. Сами РЭНДовцы в шутку говорили, мол, метод перекрёстного опыления идеями оказался плодотворным и называли такой уровень и направление мысли РЭНДомизацией (англ. RANDomization, это игра слов, так как в науке широко распространён термин randomization из одних строчных букв, рус. «рандомизация», диаметрально противоположный по смыслу – «хаотизация, исключение всего неслучайного»).

Первая публикация РЭНД имела дату «1 июня 1946 г.» и пророческое название «Предварительный проект экспериментального космического корабля, вращающегося вокруг Земли». Несмотря на то, что искусственные спутники в то время считались преимущественно достоянием научной фантастики, в этом документе давалась детальная оценка перспектив использования научных спутников в деле изучения космоса. В подготовке документа участвовало около 50 учёных. Поскольку данное исследование оказалось удивительно продуктивным, впоследствии оно в огромной мере способствовало укреплению престижа фирмы.

12 мая 1946 года фон Браун, немец, отец гитлеровской «Фау-2» (боевой ракеты V-2) и родоначальник всей американской ракетно-космической программы, от имени группы исследователей представил Министерству обороны США доклад «Предварительная конструкция экспериментального космического корабля, вращающегося вокруг Земли» (вот оно, детище РЭНД!), где говорилось: ракету для запуска ИСЗ весом 227 кг на круговую орбиту высотой 480 км можно создать за 5 лет, к 1951 году. Ответом был отказ выделить необходимые ассигнования.

М.К. Тихонравов, сотрудник НИИ-1 Минавиапрома, предложил проект высотной ракеты ВР-190 с герметичной кабиной и двумя пилотами на борту для полёта по баллистической траектории с подъёмом на высоту 200 км. Проект был доложен сначала в АН СССР, затем на коллегии МАП и… получил положительную оценку (!). 21 мая 1946 года он обратился с письмом к И.В. Сталину. Ответа не последовало. Как видим, мы опоздали с приоритетом на 9 суток, да и ТТД (тактико-технические данные) советской разработки уступали американским, но если учесть, что наша бюрократическая машина крутилась медленнее американской, а наш разработчик всё равно успел пройти две инстанции, можно предположить, что наш проект был бы готов раньше РЭНДовского.

Кроме того, как известно, К.Э. Циолковский с 1903 года и до самой кончины (1935) работал над проблемой освоения человеком космоса при помощи околоземных станций, а также ракет, способных преодолевать земное притяжение. Многие его идеи были реализованы в ракетно-космических достижениях СССР. Как писатель-фантаст К.Э. Циолковский опубликовал книгу о космических путешествиях «Грёзы о Земле и небе» в 1895 году, тогда как А. Кларк свою «Космическую одиссею» написал лишь в 1968 году.

Космические исследования РЭНД оказались пророческими не только в этом случае. Так, когда в середине 1957 года была названа предполагаемая дата запуска первого спутника, то, как выяснилось впоследствии, погрешность составила всего две недели.

В любой момент корпорация может одновременно заниматься разработкой около двухсот различных тем. В течение года выпускается около семи тысяч различных публикаций, включая 2700 технических работ и около 70 книг. Однако, известно, что наибольшее значение среди исследований, которые когда-либо осуществляла корпорация, имеют её работы в области анализа систем и анализа стоимости.

Невзирая на то, что временами внутри РЭНД может проявляться инакомыслие, существуют некоторые постоянные факторы, которые налагают свой отпечаток на обычную академическую манеру выступать и печататься. Большинство работ имеет секретный (Secret) или хотя бы ограничительный (Unpublisher) режим доступа к информации, поэтому по вполне понятным причинам мы вынуждены пользоваться только хорошо известными и рассекреченными (declassified) работами. Незасекреченные работы корпорации имеют широкое распространение в сотне американских и 50 зарубежных библиотеках.

Библиографический список открытых работ РЭНД имеет наибольший индекс цитируемости и довольно обширен, его можно получить из Интернета. Как уже обращалось внимание, многие исследования междисциплинарны.

В многочисленных ежегодных отчётах (Annual Reports), исследовательских проектах (Research Projects), памятных записках (Rand Memorandi), печатных материалах (Papers), докладах (Reports), отчётах о проведённых конференциях или «мозговых штурмах» (Conference Reports or Brain Storms) содержатся совокупные результаты труда работников РЭНД. Здесь можно встретить материалы: по вопросам авиации, астронавтики, воздушной войны; о Советских Вооружённых Силах; о различных аспектах советской политики, и в том числе и о конфликтах в СССР; по советской экономике; о Китае и по советско-китайским взаимоотношениям в частности; об американской политике; по проблемам ядерной войны, по военному планированию, по исследованию операций и теории игр, по анализу стоимости, по научной политике, по системным исследованиям и разработкам, прогнозированию, по компьютерам, по психологии, бихевиористике и физиологии. В СССР было издано лишь несколько переводных работ РЭНДовцев, в основном узкоспециальных и понятных только математикам.

Для нас, конечно же, особый интерес представляют книги, изданные по советской и российской проблематике.

В период 1950–1980 годов советологи пропагандистского плана работали на текущий момент, а советологи-исследователи – на перспективу. Говоря о вторых, следует отметить, что профильный сотрудник мог вести исследования только в рамках отдельных акций, направленных на разрушение Советского Союза. Так, например, экономист был способен дать совет только в плане «финансово-экономической войны» против СССР. Разгром же в стратегическом плане был под силу только аналитикам, владеющим системными технологиями. В этом ракурсе главный успех в разрушении СССР принадлежит не столько агентуре влияния на нашей территории, но в значительно большей степени системным аналитикам из заокеанских штабов перестройки.

Как уже отмечалось, особую роль сыграли выходцы из Советского Союза, особенно свежие кадры, только что оттуда прибывшие и согласные добросовестно (если здесь уместно понятие «совесть») помогать Штатам. Но даже без этих идеологических перебежчиков среди советологов было много прежних русских, потомков выходцев из России, и не только потому, что они лучше знали фактуру, но и потому, что престиж русских среди исследователей вообще всегда был очень высок. Кто-то из них оказался за границей по стечению самых различных обстоятельств, а кто-то, особенно из третьей волны эмиграции», – в итоге спланированной игры спецслужб по выдавливанию их из СССР, или, согласно модному термину, в результате утечки мозгов. Среди них были А.Г. Авторханов, И.Я. Бирман, М.С. Восленский, И.Г. Земцов, А.А. Зиновьев, который все доказательства своего прямого использования при разгроме СССР приводит сам (личность и труды этого неоднозначного человека, выдающегося писателя, учёного, советского диссидента и русского патриота ещё ожидает своего исследователя, а пока будем придерживаться принципа «если не всё, то ничего»), И.Б. Калмыков (псевдоним – Г.П. Климов, автор знаменитых книг «Князь мира сего» и «Красная каббала», см. на интернет-ресурсах (или /kabbala.text), В.А. Лефевр, А.С. Шевченко, В.Э. Шляпентох и другие.

Понятно, что не только бывшие граждане СССР интересовали заокеанскую сторону, но также и учёные из стран Восточной Европы. Ситуация ещё больше усугублялась тем, что созданные ими труды автоматически попадали в закрытые спецхраны, и советские учёные уже не могли ими пользоваться.

Специалисты в области системного анализа, работающие в корпорации РЭНД, подвергаются проверке со стороны органов безопасности США при получении допуска к совершенно секретным документам, а выполняемая ими на протяжении года работа обычно процентов на пятьдесят секретна, хотя за последние годы эта квота секретности снизилась. Подобная ситуация вызывает интересные последствия в тех случаях, когда кто-либо, не имеющий допуска, беседует с теоретиками корпорации об их работе. В ходе многих бесед, идёт ли речь о теории информации или внешней политике, наступает момент, когда РЭНДовец умолкает, заявляя, что он, по существу, не может ничего больше сказать, поскольку разговор начинает касаться секретной тематики.

Имеется несколько получивших известность характерных примеров, проливающих некоторый свет на закрытые исследования РЭНД. Например, была проведена значительная работа по изучению проблем распространения ядерного оружия, когда проводили анализ экономических, политических и технических аспектов создания ядерного потенциала в различных странах. Понятно, что большинство исследований в этой области было отнесено к категории секретных. Не все секретные разработки РЭНД выполняются непосредственно для ВВС. Так, она провела большую работу для Комиссии по атомной энергии в области проектирования ядерного оружия и изучения его действия. По крайней мере одна из новых ядерных бомб, обладающая повышенной мощностью, из тех, что в арсенале США, была создана благодаря идеям, возникшим в головах исследователей-РЭНДовцев.

Примером одного из видов секретной работы, выполняемой корпорацией РЭНД, по-видимому, постоянно, может служить проведение для того или иного Президента США и СНБ ряда исследований по различным аспектам внешней политики (официально РЭНД этого не признаёт).

Чтобы лучше проиллюстрировать воздействие корпорации РЭНД на США в военной области, а также выполняемые ею функции, рассмотрим некоторые аспекты деятельности R&D в области государственной стратегии и тактики, создании новых подходов, методологии и технологии в сфере аналитики.

Пожалуй, самая важная работа, когда-либо выполнявшаяся корпорацией РЭНД (или какой-либо другой фабрикой мысли) по этой тематике в области стратегических разработок, началась с обычной просьбы ВВС о консультациях, а привела к принятию Соединёнными Штатами новой оборонной концепции. Исследование, послужившее основой для её создания, стало упоминаться как «новое евангелие сдерживания».

Итак, в 1951 году руководство ВВС обратилось к РЭНД с просьбой помочь при выборе мест расположения авиабаз, намеченных к созданию за рубежом в период 1956–1961 годов. Запрос передали А. Уолстеттеру, специалисту по применению экономико-математических методов, впоследствии одному из главных авторитетов РЭНД в области стратегического анализа. Тот сначала не выразил желания проводить «заурядное техническое исследование», но затем передумал. Он решил провести его не столько с тем, чтобы разработать требующуюся рекомендацию, а скорее исходя из предположений, связанных с самой постановкой вопроса. На протяжении полутора лет он и его сотрудники анализировали имеющиеся варианты размещения стратегических сил и пришли к выводу, что создание дополнительных авиабаз не только крайне рискованно (по их мнению, самолёты наземного базирования вблизи границ Советского Союза слишком уязвимы для внезапной ядерной атаки), но и связано с огромными дополнительными расходами. Новые базы окажутся не столько сдерживающим средством, сколько причиной возникновения для США ряда проблем по части международных отношений. Любой другой план мог оказаться более приемлемым. Альтернатива, выработанная группой Уолстеттера, предусматривала сооружение большего числа баз в самих США с дополнением небольшими комплексами дозаправки, расположенными в других странах.

Итоговый доклад фигурировал под индексом R-244, он был представлен командованию ВВС и несколько дополнен на инструктивных совещаниях и обсуждениях. Последствия доклада были потрясающими. Дело не только в том, что были приняты рекомендации РЭНД относительно размещения баз (данное решение, согласно подсчёту штаба ВВС, сэкономило более миллиарда долларов только за счёт сметы на строительство), но и в том, что эти взгляды в значительной мере изменили американскую стратегическую концепцию . До проведения этого исследования политика США была направлена на создание потенциала первого удара или же обеспечение способности сдержать возможных агрессоров, внушая им страх перед первым ударом, наносимым Америкой. В исследовании, однако, выдвигалась концепция готовности выдержать первый удар противника, сохранив достаточно сил, чтобы разгромить его. Короче говоря, благодаря этому исследованию американская ядерная оборонительная политика претерпевала изменения, и её задачей стало обеспечение способности США выиграть во втором раунде, даже если бы почти вся страна погибла после первого удара агрессора. Концепция ответного удара, выдвинутая в докладе, была принята и до сих пор является главным догматом американской политики сдерживания.

Однако в приведённом примере есть момент, который заставляет задуматься, а, может быть, и посмеяться. То, что стратегическую бомбардировочную авиацию дальнего действия (БАДД) надо размещать таким образом, чтобы исключить внезапный превентивный удар со стороны противника, есть истина, не требующая доказательств. Естественно, необходимо рассредоточить и замаскировать это размещением в глубине собственной территории с одновременным проведением кампании дезинформации потенциального противника. Никакой новизны, оригинальности тут нет и в помине: подобную азбучную истину понимали даже сталинские генералы образца 1940–1941 годов. Очень похоже, что ребята-аналитики из РЭНД просто развели американского налогоплательщика и погрели руки.

Тем не менее, в данном случае корпорация РЭНД, отвечая на обычный запрос, осуществила фундаментальный анализ и пересмотр стратегической политики. Это исследование не только привело к перестройке военно-воздушных сил, но и оказало значительное влияние на саму корпорацию. Выступая с сообщением об этом исследовании на заседании Международного совета по научному управлению, Р. Левин, руководитель программы РЭНД по системным наукам, перечислил четыре вывода, полученных или подтверждённых результатами исследования, проводившегося в связи с изучением вопроса о размещении баз, и, в известной степени, других исследований этого периода, и включённых в выработанный РЭНД комплексный подход к решению проблем.

Во-первых, подчёркивалась необходимость разработки новой формулировки поставленного вопроса, с тем, чтобы выяснить, не основан ли этот вопрос на неправомерных или устаревших предположениях.

Во-вторых, было доказано, что отрешённость от повседневных бюрократических задач полезна для подобного рода исследований (Уолстеттер и его группа работали фактически без помех на протяжении полутора лет).

В-третьих, прогнозируемые будущие события должны стать существенным фактором исследования в области политики.

При проведении исследования о базах аналитики приняли во внимание все наиболее существенные, по их мнению, технические, стратегические и экономические соображения, касающиеся того периода в будущем, когда базы вступят в строй, а также и более отдалённого будущего.

В-четвёртых, при первом же появлении заказчика необходим тесный контакт с ним в ходе разработки мероприятий по его запросу.

Результаты исследования ничего бы не дали, если бы РЭНД не поддерживала постоянной тесной связи с ВВС. Поскольку выводы исследования шли вразрез с существующей доктриной, для РЭНД имел решающее значение тесный контакт с ВВС, позволивший убедить авиационное командование в ценности данного исследования, сохранив в то же время независимость от военных руководителей.

Эти принципиальные выводы сохраняют своё методологическое значение и в настоящее время. При сопоставлении их с российскими реалиями сегодняшнего дня становятся очевидными широкие возможности совершенствования информационно-аналитической деятельности в нашей стране.

Но это ещё не всё: последующие исследования с участием группы Уолстеттера и других сотрудников привели к новым изменениям в политике. В одной из работ рекомендовалась гарантийная процедура для ядерных бомбардировщиков, принятая стратегическим авиационным командованием. Согласно этой процедуре американские бомбардировщики получают преимущество перед противником, так как вылетают в направлении вражеских объектов при получении даже сомнительной информации. Однако они должны автоматически вернуться на базы, достигнув заранее намеченного гарантийного пункта, если только от Президента-Главнокомандующего не поступит недвусмысленный приказ-подтверждение лететь дальше и атаковать. Уолстеттер также отстаивал ещё одну концепцию (и она была принята) о необходимости упрочения ракетной обороны посредством размещения ракет в подземных шахтах – эта идея подкрепляла концепцию ответного удара, поскольку предполагалось, что ракеты, вероятно, уцелеют после первой атаки противника.

Помимо этого, «новое евангелие сдерживания» (в значительной степени детище РЭНД), вызвало к жизни и ряд других программ: она стимулировала создание военных самолётов, способных держаться в воздухе длительное время, и ядерных подлодок, с ракетами Поларис (Polaris) на борту, ибо в докладе утверждалось, что подобные системы оружия суть идеальное сдерживающее средство, поскольку это подвижные ракетные базы с трудно определяемым вероятным противником местонахождением.

Ещё одним следствием теоретических изысканий корпорации РЭНД было возрождение интереса к гражданской обороне. Выдвигался тезис, что в случае конфликта между двумя великими державами, когда ядерные арсеналы будут израсходованы, победителем станет тот, у кого окажется больше уцелевшего населения. Тем самым, стремление обеспечить защиту большего числа гражданских лиц также играло в известной мере сдерживающую роль. Именно по этой причине некоторые исследователи из корпорации РЭНД выступали за проведение широкой программы гражданской обороны.

Изучение проблемы военных баз и те исследования, которые были для этого проведены, послужили мощным стимулом к расширению деятельности всех «фабрик мысли» и в гораздо большей мере, чем любые другие факторы, способствовали усилению влияния корпорации РЭНД. Результаты этого исследования широко известны, о них детально сообщалось в ряде журналов от Business Week до Harpers magazine, а в книге [Смит 69] этому вопросу посвящён значительный раздел. Открытые издания R&D при желании можно приобрести по заказу через книжные интернет-магазины обычным порядком.

Прежде чем начать говорить об аналитических методах, которые Госдепартамент и другие внешнеполитические структуры госаппарата США, а также американские аналитические центры использовали против СССР во второй половине 80-х, нужно обратить внимание на то, что сами русский менталитет и русское образование существенно отличаются от американских. Русская школа (во многом перекликаясь с германской аналитикой), как в прошлом, так и в настоящем, стремится к раскрытию фактического материала, выявлению его причинно-следственных связей, позитива и негатива, структурности, то есть она онтологична. Это относится ко всей гуманитарной сфере образования.

В Англии и Америке менталитет иной. Они сильнее в рефлексии, анализе, особенно многостороннем, а также в синтезе. Если в России мышление настроено на целостное изучение всей системы, то в США акцент делается на более детальном рассмотрении отдельных явлений, фактов, случаев, но делается столь тщательно, что добавить что-либо будет трудно – скорее это будет уже повтор. Поэтому когда советская пресса писала, например, что взрослые и школьники в Америке не знают о II Мировой войне наипростейших вещей (когда? где? кто против кого? и т. д.), то это неудивительно. Удивительно то, что, когда дело касается какой-нибудь практической жизненной ситуации, их школьные или университетские знания позволяют быстро находить экономичное нестандартное решение, а порой, даже без привлечения фактуры и расклада тех или иных событий демонстрировать совершенно парадоксальный вывод.

Как указывалось, и в основе методологии корпорации РЭНД, и даже в её названии лежит понятие research and development – «исследование и разработка» (ИиР), куда входит совокупность методов по получению, перепроверке, обработке, изменению состояния, доведению до готовности к потреблению информационного продукта [Шевякин 05]. Типы ИиР различаются по инструментарию исследователя, но чаще всего это методологические, общенаучные исследования и разработки. Они начинаются со сбора информации. Далее следует перепроверка полученных сведений, как правило, сверка с уже имеющейся информацией, обобщённой и систематизированной по каким-либо признакам или же проверенной экспериментально. Затем создаются модели целенаправленных систем, их удачное построение подтверждает безошибочность предыдущих шагов.

Следующий этап – это анализ полученной информации. Информационное сырьё сортируют по конечному числу параметров, получая элементарные данные, распределяемые по клеткам электронных таблиц мощных современных систем управления базами данных – СУБД [Коннолли 03]. Таким образом клетки, первоначально пустые, постепенно заполняются. Этот этап иногда называют анализом.

На конечном этапе между данными устанавливают перекрёстные, иерархические и иные связи и отношения, вводят в систему нулевые параметры, ограничивающие условия и критерии оценки, осуществляя тем самым синтез модели проектируемой информационной системы, отражающей динамическое состояние объекта исследования в контексте внешней среды. Если все предыдущие операции выполнены верно, появляется возможность сделать прогноз на перспективу. Для этого вся лишняя информация отбрасывается и остаётся лишь удовлетворяющая трём требованиям:

«ограниченность – точность – локальность».

Из всего полученного и переработанного массива информации выбирается, как правило, востребованная. Именно она, соответствующим образом обработанная, то есть разбитая на рубрики, с учётом психологии человеческого восприятия, соответственно подтверждённая, стилистически оформленная, дополненная соответствующим наглядным материалом, предлагается для потребления следующему пользователю достаточно оперативно – по мере возникновения у него необходимости в этом [Плэтт 97].

Технология ИиР – это, прежде всего, системное, развитое и тренированное мышление аналитика, поэтому даже при самых лучших его возможностях оно естественным образом ограничено, и эту ограниченность преодолевают двумя путями: применяя компьютерную технику и пользуясь преимуществами коллективного творчества. Тем самым облегчается работа, обеспечивается достаточное её качество, расширяются возможности каждого отдельно взятого специалиста, легко совершается переход на уровень следующего, более компетентного звена в работе с информацией.

В работе временного творческого коллектива (ВТК), специально созданного для подготовки аналитических документов, активно используются методы системного анализа (System Analysis). Часто употребляют также выражение-синоним системный подход (System Approach).

Показательна история активности РЭНД в современной России. Ещё при Президенте Б.Н. Ельцине, в 1992 году РЭНД подписала соглашение с российским правительством о проведении исследований по управлению водными ресурсами. Позже корпорация разрабатывала систему управления водными ресурсами верхневолжского бассейна, программу миграции на постсоветском пространстве и другие проекты.

С 1997 года РЭНД проводит регулярные (два раза в год) двусторонние американо-российские встречи представителей бизнеса и политики. Создателем и главой форума РЭНД в Москве выступил в 2002 году Дж. Азраэл. Характерно, что РЭНД предпочитает сотрудничать с олигархическими кругами, и на встречи с ними приглашает для консультаций представителей российской политической элиты, однозначно ориентированной на Запад. Главным условием продолжения контактов с российской стороной представители РЭНД поставили сохранение конфиденциальности.

Под опекой РЭНД то и дело Москву посещают, без особой огласки, главы крупнейших американских компаний. В гостинице «Балчуг» (с видом на Кремль) они встречаются с российскими олигархами на Форуме деловой элиты РЭНД, организуемом РЭНД по принципу без галстуков и прессы. Организаторы форума традиционно избегают общения с прессой, чтобы добиться максимальной откровенности на своих форумах. Членство в этом клубе стоит олигархам немалых денег, но в обмен они получают возможность напрямую и неформально разговаривать с «капитанами» американского бизнеса. На собраниях присутствовали первые лица корпораций Chevron Техасо, Citigroup, Boeing, JPMorganChase, представители других флагманов американского бизнеса. Некоторые из них стали позже высокопоставленными членами администрации Дж. Буша: вице-президент США Чейни, министр обороны Рамсфельд, министр финансов США Пол О’Нил, Роберт Зелик, будущий представитель Дж. Буша в ВТО. Российские олигархи присутствовали почти в полном составе. Вот лишь некоторые фамилии: А.Б. Чубайс, В.О. Потанин, В.С. Лисин, М.М. Фридман, М.Б. Ходорковский, О.В. Дерипаска, П.О Авен. На ранних форумах также были В.А. Гусинский, В. Виноградов и А.П. Смоленский, которые ныне исчезли с финансово-политической арены.

Несколько лет назад одним из самых ярких событий форума стал спор между бывшим главой РАО «ЕЭС России» А.Б. Чубайсом и бывшим советником Президента России А.Н. Илларионовым. Чубайс представил собравшимся свой проект энергетической реформы. Затем слово предоставили Илларионову, и тот разнёс реформу Чубайса в пух и прах. По словам одного из организаторов форума, «было видно, что они просто ненавидят друг друга». Американцы были удивлены столь откровенным противостоянием и даже не нашли, что сказать.

Форумы «РЭНД» в Москве, по мнению многих, стали толчком к объединению российских олигархов и к созданию Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) в его нынешнем виде (см. материал на интернет-ресурсе ). «Форум способствует консолидации российского делового сообщества. Пока форума не было, наши бизнесмены очень ограниченно общались друг с другом. «РЭНД» способствовал объединению целого ряда бизнесменов и в конечном счёте привёл к формированию нового РСПП». На форумах обсуждались десятки актуальных тем. В первую очередь – реформы в России: энергетическая, банковская, налоговая, реформа валютного регулирования. Отдельная сессия была посвящена вопросам деловой этики, противодействия терроризму.

Лишь примерно с 2002 года в российском истеблишменте наконец возобладало мнение, что РЭНД своей активностью и своей аналитической продукцией стремится обеспечить американские геополитические интересы в ущерб российским. До этого времени многие российские политические деятели и предприниматели предпочитали этого «не замечать».

Агентство ДАРПА (Defense Advanced Research Project Agency, DARPA, то есть Агентство перспективных исследовательских проектов для обороны; иногда его называют просто Advanced Research Project Agency, ARPA – Агентство перспективных исследовательских проектов) по объёмам финансирования является крупнейшим среди других «фабрик мысли» США после корпорации РЭНД. Впечатляют некоторые характеристики этого агентства. Прежде всего, крайне интересна сама идея организации – собрать вместе под одну крышу «сто гениев», и отлаженные механизмы их отбора. В реальности их несколько больше: в ДАРПА работают 240 человек, из них 140 специалистов с техническим образованием. Помимо этого, на договорной основе привлекаются тысячи аналитиков и экспертов со стороны. Поэтому бюджет организации довольно велик: 3, 2 млрд долларов. ДАРПА – весьма мобильная организация, в ней предусмотрена ротация как сотрудников, так и руководства (с 2009 агентством руководит Регина Дюган). В рабочем коллективе ярко выражено отсутствие иерархии. Сотрудники – своего рода операторы средств, они сами подбирают себе заказы на проекты, причём не только технические и не только связанные с обороной в обыденном понимании. Наряду с созданием сложных технических систем, вполне уместными оказываются исследования систем управления или даже методологий эффективного воздействия на социум, передовых средств конкурентной борьбы в сфере бизнеса и т. д. В перечне проектов, исполненных агентством DARPA в прошлом, встречаются такие темы, как «Оценка книги Сумма технологии польского писателя-фантаста С. Лема», «Историософия Америки» или даже «Историософия России». Эти и другие вопросы, связанные с формированием общественного сознания и влиянием на него, расцениваются как важные темы, требующие надлежащего финансирования.

Станислав Лем, польский писатель-фантаст в 1963 году написал философско-футурологическую книгу Summa Technologiae (лат. Сумма технологии). Название отсылает к двум выдающимся мыслителям XIII в.: Альберту Великому и его ученику Фоме Аквинскому, среди прочих трудов, каждый по-своему написал обширное сочинение о том, как человек мыслит, и оба дали этим книгам одно и то же название: Summa Theologiae (лат. Свод о Божественном). Акад. В.В. Парин в предисловии так характеризует замысел автора: «[Он один из] мыслителей, которые по нынешнему развитию науки и техники, по тенденциям, прослеживаемым в современности, стремятся предугадать развитие цивилизации, точнее, [всех] цивилизаций [возможных во Вселенной], на сотни и тысячи лет вперёд».

Основное содержание книги разбито на восемь глав: 1) Дилеммы – введение в проблематику предсказаний будущего; 2) Две эволюции – техноэволюция и социоэволюция; 3) Космические цивилизации – технологические цивилизации и разумная жизнь на Земле; 4) Интеллектроника – информационные технологии, кибернетическое управление обществом, религиозно-метафизическая информация, значение значения;

5) Пролегомены к всемогуществу – конструирование: возможность и осуществимость;

6) Фантомология – виртуализированная цивилизация, виртуализированное общество; цереброматика, телетаксия, фантоматика и фантопликация, размножение личности;

7) Сотворение миров – развитие науки и прирост знания; выращивание информации: возможность и осуществимость; конструирование языка; конструирование того света и Универсума; 8) Пасквиль на эволюцию – принципиальное несовершенство природы; перспективы реконструкции человека.

За истекшие полстолетия некоторые из этих идей реализованы. Книга есть в свободном доступе [Лем 02], прочесть её полезно для развития творческого воображения.

Руководство DARPA отлично понимает, что в XXI веке мир вступил в отчаянную схватку за ресурсы, за концептуальное лидерство, за смысл и образ нового мира. При этом крайне востребованными становятся технологии сборки и разрушения социальных субъектов, технологии управления историей, технологии управления будущим, создания новых городов – плацдармов новизны – это важнейшие технологии в будущем мире.

В ДАРПА всё начиналось с оборонных исследований, но потом там породили много востребованных на глобальном рынке вещей. В их числе мобильная телефония и глобальная телекоммуникационная сеть Интернет, активная броня для танков, новейшие РЛС и многое другое. Причём проект Интернета был запущен задолго до памятного 1969 года, когда произошла демонстрация ARPA-NET. Тема в разработке называлась NLS (сокращение от on-Line System). Также в недрах ДАРПА родилась теперь широко известная система глобального позиционирования GPS.

Главная цель агентства состоит в предотвращении ситуаций качественного технологического опережения США другими странами. Основная миссия агентства сформулирована так: поддерживать технологическое превосходство Вооружённых сил США, а также выявлять технологические прорывы других стран с целью обеспечения национальной безопасности путём способствования развитию революционных, высокоэффективных исследований и применения фундаментальных научных открытий в военной сфере. В настоящее время агентству также поставлены задачи, касающиеся борьбы с международным и, возможно, внутренним терроризмом.

В структуре агентства ДАРПА имется 7 основных программных отделов, отвечающих за приоритетные направления развития науки (см. табл. 2).

Таблица 2. Структура DARPA

В момент основания в 1958 году агентство именовалось чуть короче: ARPA и создавалось как реакция на запуск советского спутника 4 октября 1957 года. Хотя сам по себе такой технологический прорыв социалистической страны не угрожал безопасности США напрямую, однако потенциальная опасность отставания США в космической отрасли заставила пересмотреть организацию и управление передовой науки страны. В отличие от обычных научно-конструкторских центров США, занимавшихся разработками новых научных направлений, ДАРПА создавалась с целью практического применения уже существующих подходов и получения конкретных результатов. В связи с этим агентство получило независимость от военных научных и конструкторских бюро, войдя в прямое подчинение Министерству обороны США. Изначально у агентства было три основных приоритета: космос, зенитно-ракетная оборона и ядерный щит. В рамках данных целей были созданы революционный радар «OverTheHorizon» и спутниковая система отслеживания баллистических ракет «VELA». Однако в том же 1958 году для обеспечения превосходства в космической сфере было создано аэрокосмическое управление (НАСА) в связи с плановыми, масштабными и долговременными разработками и исследованиями в этой области. Тогда же началась специализирование ДАРПА на краткосрочных (2–4 года) разработках с высоким риском неудачи, но с большой степенью перспективности. Зачастую агентство занимается разработками проектов, которым пока ещё не найдено применения в Вооружённых силах. К числу таких революционных разработок, опередивших своё время, помимо системы GPS, Интернета, можно добавить беспилотные летательные аппараты и прочие автономные машины, управляемые искусственным интеллектом. К примерам проектных достижений для конкретных целей следует отнести создание винтовки M16, системы ночного видения, самолётов-невидимок и кораблей-невидимок на основе технологии Stealth.

Также для формирования представления о текущих целях и приоритетах агентства DARPA ниже представлен список реализуемых проектов агентства (табл. 3).

Таблица 3. Современные приоритеты исследований ДАРПА

В целом, ДАРПА представляет собой мощную научную организацию с гибкой структурой, огромным научно-техническим потенциалом. Руководствуясь актуальными антитеррористическими целями, агентство развивает технологии слежения и распознавания (лиц, речи, объектов), создания беспилотных боевых машин на базе искусственного интеллекта, а также новых систем связи и шифрования информации.

Как уже указывалось, аналогов РЭНД в России не существует, хотя «первые ласточки» в этом направлении промелькнули. Так, по итогам заседания Комиссии при Президенте по модернизации и технологическому развитию экономики России, прошедшем 22 сентября 2010 года на Раменском приборостроительном заводе, Президентом РФ было дано поручение «представить предложения о создании обособленной структуры в области заказа и сопровождения прорывных, высокорискованных исследований и разработок в интересах обороны и безопасности государства, модернизации Вооружённых Сил Российской Федерации, а также создания технологий и продукции двойного назначения, в том числе с учётом зарубежного опыта». Совершенно очевидно, что речь идёт о создании российского аналога американского DARPA как структуры, неоднократно доказавшей свою высокую эффективность.

Поскольку ДАРПА подчинено Минобороны США, постольку и российский лидер «с учётом зарубежного опыта» дал поручение Минобороны России. Срок исполнения, обозначенный в документе – 1 декабря 2010 года, давно истёк, но никаких конкретных шагов предпринято не было, только в прессу лишь изредка просачивается информация о том, что работа над новой структурой в ведомстве ведётся, и, возможно, поручение Президента всё же будет исполнено. Пожалуй, это один из немногих случаев, когда не следует критиковать Минобороны за неисполнительность, учитывая принципиальные различия в России и США систем финансирования исследований и разработок, закупок вооружений, уровень прозрачности оборонного бюджета, принципы и уровень конкуренции и т. д. Чтобы попытка пересадить американский опыт на российскую почву не была обречена на провал, необходимо понимание того, что сила ДАРПА в мозгах , мощной коллективной аналитике, опирающейся на достаточное финансирование. Поэтому для решения поставленной задачи, прежде всего, нужны опытные кадры.

В деятельности западных фабрик мысли стала обычной практика заключать контракты с политологами и экспертами разных стран, что сделало научные и политические кадры этих центров подлинно космополитическими. Постепенно в международном политическом сознании легализуется сам принцип глобального правления, (англ. global governance), тихой сапой проникающий в аксиоматику теории международных отношений. С 1995 года именно в Бостоне, США, бывший директор ТАПРИ (Tampere Peace Research Institute – Центр изучения проблем мира и конфликтов в г. Тампере, Финляндия) Р. Вэйринен руководит выпуском солидного ежеквартального журнала в точности под таким же названием – Global Governance: A Review of Multilateralism and International Organizations – Глобальное правление: обзор [по проблемам] многополярности и международных организаций, пропагандируя идею о том, что глобальное правление требует открытости всех обществ мира, а также определения круга избранных, обладающих правом управлять, и обоснования этого права. Из этой аксиомы следует задача подтолкнуть «закрытые общества» к преобразованию в нужном направлении, а также подготовить мир к замене основополагающих принципов международного общения, таких как суверенитет государства-нации и невмешательство во внутренние дела, созданием нового абстрактного субъекта международных отношений – мирового сообщества с правами вмешательства в дела суверенных государств. Де-факто такие подходы США и другие западные страны уже активно реализуют. Особенно активным в данном отношении был 2011 год.

З. Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности Президента США, отмечал в мемуарах, что согласно новой стратегии клише защиты прав человека отпечатывалось на всех программах, речах, заявлениях, повестках дня, условиях. Идеология приоритета прав человека, вброшенная Дж. Картером и свернувшая США с пути разрядки, стала новой тактикой внешней политики, агрессивной по отношению к России.

Идеи глобализма созрели в СССР ещё при Н.С. Хрущёве, несмотря на его показные демагогические поношения капитализма и перенос принципа «обострения классовой борьбы» на взаимоотношения двух мировых экономико-политических систем. Во время его правления внешне реанимируются универсалистские мотивации политики, идея мировой революции, желание, не имея ни сил, ни средств, бежать наперегонки с капитализмом и бороться с ним за влияние на третий мир, что лишь истощало золотой запас страны. В то же самое время через систему тайных операций Запад умело усугубляет зависимость СССР от западной экономики и внешней политики, способствует переводу советской экономики на экстенсивный путь с резким увеличением экспорта сырья, а также исподволь готовит моральную капитуляцию перед Западом третьего поколения советской партийной и административно-научной номенклатуры через её втягивание в капиталистическую систему ценностей.

Этому служила деятельность открытых форумов, подобных Римскому клубу, призывавшему страны мыслить глобально и осознать мировую проблематику, якобы не зависящую от противостояния двух общественно-политических систем. Его призывы были обращены к международным интеллектуальным силам, глобалистские подходы пропагандировались как веление времени. В нашумевших первых двух докладах Римскому клубу в 1972-м [Медоуз 07] и 1974 году [Месарович 74], изданных на десятках языков многомиллионным тиражом, их авторы намеренно убеждали общественность всего мира в неизбежной гибели человеческой цивилизации вне механизма мирового контроля над ростом и развитием и предупреждали о невозможности всех следовать примеру развитых стран. В семидесятые годы в международном лексиконе был легализован термин «мировой порядок» и идея его пересмотра под эгидой мировой элиты (проект РИО: Reshaping the International Order, RIO, Реконфигурация мирового порядка – третий доклад Римскому клубу [Тимберген 76]).

Идея пересмотра мирового порядка, в первую очередь, направляла общественное сознание и мысль к глобализации, к поиску новых универсальных механизмов гармонизации доступа к мировым ресурсам, к использованию новых непрямых рычагов управления мировым развитием. Западу пришлось столкнуться с напором развивающихся стран, понимавших новый мировой порядок прямо противоположным образом и возмечтавших о справедливости, но принятые по их инициативе документы ООН «Декларация и Программа действий по установлению нового мирового экономического порядка» так и остались антиимпериалистическими иллюзиями. Именно в период эйфории «равенства и пересмотра несправедливого экономического порядка» строились механизмы и испытывались технологии глобального правления, формировались идеология и кадры – прослойка международных чиновников, насчитывающая десятки тысяч человек, переходящая из одной организации в другую и кочующая от Бангкока до Женевы. Запад выдержал все неизбежные издержки идеалистических надежд на подлинно «универсальный» глобализм и одновременно утвердил право именоваться мировым сообществом лишь для самого себя. Сразу же после краха СССР этот новый субъект международных отношений дал понять, что принцип равенства и универсализма не распространяется на прогресс и развитие. Организация Международный Зелёный Крест, созданная в 1993 году М.С. Горбачёвым после конференции Саммит Земли в Рио-де-Жанейро (1992), сразу же жёстко предупредила страны, что мир не может выдержать повторения бедными государствами опыта развитых, а в Киотской декларации (1993) было указано, что препятствием к решению глобальных проблем являются наши представления о национальном суверенитете. Адепты глобализации с удовлетворением отмечают возрастание юридического статуса последующих протоколов в качестве «шага к распространяемой справедливости».

 

3.4. Аналитика в ЦРУ и других разведывательных организациях США

Историю американской разведки, начиная с Войны за независимость и до настоящего дня, отличает многочисленность разведывательных организаций, официальных, так и неофициальных. На начальном этапе, как правило, в их действиях отсутствовала согласованность (решить эту проблему удалось только… после II Мировой войны!). По инициативе Дж. Вашингтона первый американский парламент, Континентальный Конгресс, учредил Комитет секретной корреспонденции, первую в истории Америки разведывательную службу. Комитет занимался негласным сбором информации и пропагандой за рубежом, разрабатывал собственные шифры и коды, перлюстрировал почтовые отправления и анализировал иностранные публикации. При этом, будучи главнокомандующим Континентальной армией, Дж. Вашингтон организовал и армейскую разведку. Одновременно он принимал меры по борьбе с английскими шпионами (руководитель английской секретной службы в Нью-Йорке был захвачен одним из его офицеров, сумевшим разоблачить изменника Б. Арнольда, американского генерала, успевшего сбежать к англичанам).

Принятая в 1787 году Конституция США предусматривала разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную. Специальной оговорки относительно разведывательной службы она не содержала, но в выступлениях на Конституционном Конвенте прозвучала мысль о том, что президент страны ответственен за разведку. В 1790 году Конгресс санкционировал создание секретного Фонда непредвиденных расходов на внешние сношения, чтобы президенты могли оплачивать расходы на разведку. Многие из осуществлённых подобным образом операций были связаны с изучением регионов Северной Америки, казавшихся европейским державам лакомым куском.

До начала Гражданской войны в США (1861) Юг и Север не располагали профессиональной разведывательной или контрразведывательной службой. Генералы обеих сторон лично подбирали агентов для сбора информации о противнике в зоне предстоящих боёв. Постепенно, с нарастанием масштабов военных действий, стала очевидной потребность в организованной службе разведки; особенно остро это ощущали в Вашингтоне, столице союза северян, так как рядом проходила граница с Виргинией, главным штатом Конфедерации мятежников-южан. В результате у северян сложились две конкурирующие между собой организации, возглавляемые людьми, никогда прежде не состоявшими на государственной службе. Так, один из них, А. Пинкертон, до этого руководил сыскным агентством, занимался расследованием фактов воровства на железной дороге. В марте 1861 он предотвратил покушение на жизнь избранного, но ещё не вступившего в должность президента А. Линкольна во время его следования поездом в Вашингтон на инаугурацию. Пинкертон был другом генерала Дж. Маклеллана, главнокомандующего армией юнионистов, и поэтому ему поручили заниматься контрразведкой в столице, а также засылать в южные штаты агентов для сбора сведений о противнике. Однако после снятия А. Линкольном генерала Маклеллана с его поста (1862) Пинкертон также впал в немилость. Главным его соперником был Л. Бейкер, детектив-любитель, предложивший армии юнио-нистов свои услуги в качестве разведчика-оперативника. Ему удалось провести несколько успешных операций, и военный министр правительства А. Линкольна поручил ему создать Бюро секретной службы для расследования деятельности агентуры противника в вашингтонском регионе. В 1863 на Бюро Бейкера было возложено расследование дел о фальшивомонетничестве и коррупции. Бейкеровская секретная служба расстроила планы южан сорвать в 1864 году президентские выборы путём организации беспорядков и саботажа в крупных северных городах, а в 1865 участвовала в преследовании убийцы Линкольна Дж. Бута и его сообщников. Бейкер создал первое в истории США подразделение для охраны президента Э. Джонсона, преемника Линкольна.

Рвение Бейкера, защищавшего Союз, создало ему множество врагов; тем не менее, его организация выжила и сохранилась в составе министерства финансов как Секретная служба США с обязанностями охранять президента и бороться с фальшивомонетчиками. Созданное Бейкером профессиональное Бюро военной разведки по окончании войны было упразднено. Только через 25 лет в военном министерстве создали отдел военной разведки (ОВР), тогда как на флоте Управление военно-морской разведки (УВМР) было организовано тремя годами ранее. В последующие годы конкуренция между ОВР и УВМР усугублялась межведомственным соперничеством между сухопутными войсками и военно-морским флотом. С развитием ВМФ США и возрастанием его престижа, особенно после скоротечной войны с Испанией (1898), УВМР сделалось ведущей разведывательной службой в стране, а ОВР вообще прекратил своё существование. Такое положение существовало до 1914 года, когда в Европе разразилась война, и военное министерство было вынуждено заняться организацией разведки.

К моменту вступления Соединённых Штатов в войну в апреле 1917 года армия США располагала большим контингентом наблюдателей в Европе, расширенным штатом военных атташе и возрождённым, хотя официально ещё не утверждённым ОВР. В июне 1917 года было создано Бюро кодов и шифрования. В 1918 ОВР восстановили и формально в качестве отдела Генштаба армии. В его функции входили подготовка кадров, сбор, обобщение, обработка и рассылка разведывательной информации.

В это же время США столкнулись с контрразведывательными проблемами. Действовавшие с территории Мексики и внутри США немецкие агенты стремились организовать саботаж производства военной продукции и поставки её союзникам. Реакция на их действия носила эпизодический и несогласованный характер. В 1916 году государственный секретарь заручился поддержкой бизнесменов в финансировании Бюро секретной информации – оно занималось прослушиванием телефонов германского посольства. В марте 1917 года генеральный прокурор создал Федеральное бюро расследований (ФБР) в составе министерства юстиции с задачей противодействовать германскому шпионажу в США. В августе 1918 года ОВР армии создал собственное контрразведывательное подразделение. Мировая война близилась к завершению, и борьба с германской подрывной деятельностью уступала место борьбе с радикализмом, подогреваемым русской революцией. В 1924 году Дж. Гувер был назначен директором ФБР, и оно приступило к расследованию серьёзных преступлений на территории всей страны (мелкими занимались органы правопорядка штатов) и борьбе с подрывной деятельностью.

В период между I и II Мировыми войнами бюджеты разведывательных подразделений военного министерства и министерства военно-морского флота США были существенно сокращены. Бюро кодов и шифрования (его по окончании Первой мировой войны финансировал Госдепартамент) в мае 1919 года было упразднено, когда новый госсекретарь Г. Стимсон с негодованием заявил: «Джентльмены чужой переписки не читают». Но армия, за время войны оценившая значение шифрования и дешифровки, в 1930 году создала службу разведки средствами связи – предтечу Агентства безопасности армии – оно после II Мировой войны получило название Агентства Национальной безопасности (АНБ) США.

За активную борьбу с преступностью в стране в 30-е годы ФБР стали называть грозой преступного мира, но с возрастанием угрозы войны в Европе и на Дальнем Востоке оно расширило рамки своих действий, включившись в борьбу с нацистской и коммунистической подрывной деятельностью, а также с японским шпионажем. Этими вопросами в сравнительно небольших масштабах занимались также контрразведывательные подразделения УВМР и ОВР (в 1940 общее число персонала по обслуживанию разведывательных задач США не превышало тысячи человек). В сентябре 1939 президент Рузвельт поручил ФБР взять на себя ведение дел, связанных со шпионажем, саботажем и нарушениями положений о нейтралитете. ОВР и УВМР активизировали свои усилия по линии национальной безопасности, и в результате стали нарастать их конфликты с ФБР, невзирая на то, что между ними были подписаны «Соглашения о размежевании функций».

В 1940 году Рузвельт наделил специальную разведывательную службу ФБР особыми полномочиями по ведению разведывательной и контрразведывательной работы в Латинской Америке. Таким образом, ФБР впервые получило право на проведение операций в зарубежных странах (это право было отозвано в 1946 году, когда Латинская Америка была отнесена к компетенции нового органа – Центральной разведывательной группы).

В исторической литературе многократно приводится мнение, что японское нападение на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года стало невиданным поражением американской разведки. Всё прочитанное мною по данному поводу в основном состоит из фактуры, описательной части. Указывается, что несмотря на то, что американская сторона читала японский дипломатический шифр, отсутствие координации между армией и флотом, а также опыта аналитической работы дало японцам решающее преимущество первого удара.

Однако я категорически не согласен с такой оценкой. Президент Рузвельт знал о нападении, но ему, из-за пристального внимания общественности к его действиям, нужна была провокация, чтобы вовлечь США в войну. Поэтому это не поражение, несмотря на значительные потери), а немалый успех. Аналогичная ситуация сложилась и в наше время, когда состоялась известная террористическая атака на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года. В войне необходимо оценивать стратегические последствия, а не временные потери, пусть даже и значительные. К моменту катастрофы на Гавайях руководству США уже было ясно, что линейные корабли как ударная сила флота уже устарели. Их, я думаю, просто подставили японцам, а вот два новых американских авианосца почему-то оказались на время выведенными из Пёрл-Харбора до нападения и не пострадали. Если взглянуть на Пёрл-Харбор с точки зрения аналитики, тот тут, как мне кажется, должна быть совершенно другая картина.

Утверждаю – основным орудием американской элиты при достижении собственных целей и тогда, 70 лет назад, и сейчас, является провокация. Именно планирование таких стратегических провокаций и является сутью работы американских «закрытых» структур, в том числе и разведывательно-контрразведывательного сообщества. В этом смысле ключевые этапы на «большом пути» провокаций отмечены следующими вехами.

1. Бостонское чаепитие – начало войны с Англией за независимость, в итоге Северо-Американские соединённые штаты (САСШ) обрели её; в России, затем в СССР (до сер. XX в.) по традиции использовали это название государства.

2. Взрыв крейсера «Мэн» на Кубе – война с Испанией; как результат, САСШ становятся региональной сверхдержавой и мировой державой.

3. Пёрл-Харбор – США вступают во II Мировую войну и становится одной из стран-победительниц (а по версии американцев – выигрывает эту войну) и одной из двух сверхдержав (то, что Рузвельт сам провоцировал японцев, для меня очевидно).

4. И совсем «свежий» пример с террористической атакой Аль-Каиды 11 сентября 2001 года на башни-близнецы в Нью-Йорке и, по некоторым данным, «испарившийся бесследно» самолёт, якобы попавший в Пентагон. Результат известен: США – единственная сверхдержава, в добавок к уже имеющимся у неё силовым преимуществам, заявляющая о своём эксклюзивном праве мочить любого по своему усмотрению, под благородным прикрытием борьбы с мировым терроризмом.

После вступления США во II Мировую войну разведывательные и контрразведывательные подразделения армии и флота были расширены. Так, Counter-Intelligence Corpus, CIC – Корпус армейской контрразведки (на которую возлагалось выявление изменнических настроений среди военнослужащих, обеспечение безопасности промышленных объектов в США и контрразведывательные операции в зоне боевых действий за рубежом) к моменту окончания войны насчитывал более 4000 сотрудников. В 1941–1942 годах ФБР разоблачило и арестовало свыше 30 германских агентов, занимавшихся сбором шпионской информации и организацией саботажа.

После Пёрл-Харбора президентом Рузвельтом было создано Coordination Bureau of Information, CBI – Координационное бюро информации. Это учреждение должно было стать секретной разведывательной службой с выходом непосредственно на президента. Координатором президент назначил У. Донована, автора идеи. В июне 1942 года Рузвельт преобразовал CBI в Управление стратегических служб (УСС), подчинённое Объединённому комитету начальников штабов (ОКНШ) и занимавшееся сбором и анализом для него стратегической информации, а также проведением по его указанию специальных операций. Директором УСС стал Донован. Помимо оперативных подразделений, таких, как отделы секретной разведки, специальных психологических операций, в УСС имелся аналитический отдел, где информацию обрабатывали и готовили аналитические разведданные. Эта функция УСС стала возможной благодаря привлечению специалистов из американских университетских и научных кругов. Имелось в УСС и собственное контрразведывательное подразделение Х-2, единственное из подразделений Управления, имевшее выход на дешифровальную службу Великобритании.

В ноябре 1944 года Донован предложил президенту Рузвельту создать центральное разведывательное ведомство, подчиняющееся непосредственно президенту. Остальные разведывательные организации хором выступили против, и Рузвельт до своей смерти так и не принял окончательного решения. Это сделал преемник Рузвельта Г. Трумэн, расформировавший УСС и передавший его аналитический отдел Госдепартаменту. Остальные функции УСС перешли к военному министерству, где была создана Группа особого назначения (ГОН). Туда передали подразделения УСС, занимавшиеся разведкой и контрразведкой в Европе и на Дальнем Востоке, а также вспомогательные подразделения в Вашингтоне.

Испытывая потребность в координации большого числа разведывательных докладов, регулярно ложившихся ему на стол, президент Трумэн создал в январе 1946 года Central Intelligence Group, CIG – Центральную разведывательную группу. С присоединением ГОН, CIG, получившая название Управления специальных операций (УСО), приобрела функции сбора секретной информации и контрразведывательной деятельности за рубежом, а также функцию аналитической службы. Принятый в 1947 году закон о национальной безопасности предусматривал создание на её основе Центрального разведывательного управления (ЦРУ). События в Европе (такие, как крупные стачки докеров во Франции и Италии, коммунистической переворот в Чехословакии и блокада Берлина) потребовали активного участия новой организации в решении вновь возникающих проблем.

В январе 1953 года Д. Эйзенхауэр стал президентом США, а в феврале Б. Смита на посту директора ЦРУ сменил А. Даллес. При Даллесе основу структуры ЦРУ составляли оперативный директорат, директорат исследований и анализа и административный директорат (в начале 60-х добавился научно-технический директорат), и такой она осталась неизменной до настоящего времени. Оперативный директорат отвечает за негласный сбор информации, а директорат исследований и анализа проводит междисциплинарный анализ собранных разведывательных данных, касающихся национальной безопасности. Разведывательные службы Вооружённых сил также ведут негласный сбор информации, и каждая служба организует анализ данных в сфере своих специфических интересов.

Со временем чётко определился круг обязанностей директора ЦРУ: он – главный советник президента и Совета национальной безопасности по вопросам разведки, а для правительства – старший чиновник разведывательных служб. В этом качестве он устанавливает общие требования к разведывательным службам и определяет порядок решения поставленных перед ними задач, разрабатывает и обосновывает национальную программу внешней разведки, а также отвечает за защиту источников информации и неразглашение методов разведывательной деятельности. В настоящее время разведывательное сообщество США включает ЦРУ, Агентство национальной безопасности (АНБ), Разведывательное управление министерства обороны (РУМО), Национальное управление воздушно-космической разведки, разведывательные службы родов войск (армии, Военно-Морского Флота, морской пехоты и Военно-Воздушных Сил), ФБР, отдел разведывательной информации и исследований Госдепартамента и разведывательные подразделения министерств финансов и энергетики (всего 16 независимых спецслужб).

С начала 50-х до конца 80-х годов ЦРУ проводило множество секретных политических и полувоенных операций, преимущественно в странах третьего мира. В 1953 году при участии ЦРУ был восстановлен на троне иранский шах, в 1954 свергнуто правительство Г. Арбенса в Гватемале. Провалилась попытка вторжения антикастровских сил на Кубу в апреле 1961 года. За этой неудачей последовали менее значительные акты саботажа и покушений на Фиделя Кастро, что делалось по прямому указанию президента Дж. Кеннеди. Провалы этих операций привели к отставке Даллеса и установлению Конгрессом США более строгого контроля деятельности ЦРУ. Несмотря на это, из опасений, что в Чили к власти придут коммунисты, администрация президента Р. Никсон дал ЦРУ указание помешать избранию С. Альенде президентом Чили. Неудача этой акции также стала предметом расследования Конгресса, после чего вы-сказывались требования запретить использование секретных операций в качестве инструмента внешней политики. Тем не менее, когда в 80-х к власти в Никарагуа пришли левые радикалы, администрация президента Р. Рейгана поддержала действия ЦРУ по оказанию помощи мятежным группировкам. После того как Конгресс отказал в финансировании этой операции, администрация стала изыскивать иные источники средств, в том числе посредством продажи оружия Ирану, что вызвало в Конгрессе большой скандал («Иран – контрас»). В то же время президент Рейган и Конгресс совместно принимали меры к финансированию намного более крупной операции ЦРУ по вооружению афганцев, которые вели борьбу против Советской армии, что в конечном итоге заставило её уйти из Афганистана.

К числу громких провалов американской аналитики можно смело отнести вопрос прогнозирования развития событий во Вьетнаме. Но факт и то, что из этого провала американцы сделали правильные выводы и использовали полученный негативный опыт уже против СССР. Был спровоцирован ввод советских войск в Афганистан, и как результат – развал СССР. Поставки оружия моджахедам – частность, гораздо более важным было влияние США на ценовую политику нефтедобывающих исламских стран в мировом масштабе.

Сбор информации о Советском Союзе шёл у ЦРУ с переменным успехом. В общем, США никогда не располагали в СССР такими действовавшими в течение длительного периода времени агентами, какие долгие годы имелись у КГБ в правительственных аппаратах западных стран. Однако США создали высотный разведывательный самолёт У-2, спутник «Корона» и другие разведывательные средства, отчасти восполнявших нехватку агентуры. На протяжении холодной войны технические достижения США позволили ЦРУ следить за развитием советских вооружений и получать необходимую информацию даже без необходимого агентурного проникновения. Главную роль в этом сыграл Научно-технический директорат ЦРУ, ведавший созданием и применением новой техники в интересах разведки; важный вклад внесли также технические и оперативные подразделения РУМО.

Неожиданной проблемой американской разведки стал отказ Конгресса дать ЦРУ полномочия, необходимые ему для налаживания координации деятельности всех разведслужб США за границей. Не контролируя бюджет и не имея нужных полномочий, дирекция ЦРУ вряд ли сможет адекватно координировать разведывательные операции США в соответствии с обстановкой в мире.

Несмотря на естественную конкуренцию, сама жизнь и усложнение международной обстановки в перспективе потребуют более тесного взаимодействия спецслужб различных государств в борьбе с новыми угрозами. Предотвращение терроризма, международной преступности и действий государств, угрожающих миру и безопасности на планете посредством разработки ядерного, биологического и химического оружия для достижения своих национальных целей, будет наталкиваться на существенные трудности, что потребует более тесного сотрудничества между разведслужбами различных государств.

Говоря о ЦРУ языком современного менеджмента с точки зрения «конкурентных преимуществ» и недостатков, можно отметить следующее. Научная проблема начинается с неочевидности – почему самая богатая страна мира, единственная ныне Империя, потратившая на сыск больше всех денег, не создала или не смогла создать соответственно затратам самую эффективную в мире спецслужбу («Супер – ЦРУ»)? Тем более, что очевидные практические задачи для неё существуют, и претензии американцев на удержание мирового господства по всему миру настолько же очевидны.

По общепризнанному мнению ведущих (в том числе американских) аналитиков, по эффективности деятельности среди спецслужб мира ЦРУ занимает примерно 2-3-е место в мире, немного уступая британской Ми-6, израильской Моссад. Высокие рейтинги имеют бывший советский КГБ и российская ФСБ, германская БНД. Хотя распределение мест в неформальном рейтинге спецлужб вещь достаточно спорная, так как приоритеты и критерии в оценке могут меняться.

Следует сказать о некоторых органических изъянах американских спецслужб, прежде всего ЦРУ, позволяющих не только конкурировать с ними, но и, учитывая их организационные слабости в real politics, успешно переигрывать их, отстаивая стратегические интересы России.

Чтобы избежать упрёка в том, что нельзя показывать конкурентам пути их обыгрывания, можно сказать, что речь здесь идёт лишь о некоторых стратегических подходах, которые в принципе трудно скрыть и которые понимают и многие руководители американских спецслужб. Кстати, американцы всегда свои стратегические планы делают открытыми, зато тщательно скрывают тактические формы, методы и механизмы их воплощения. О многих их тайных операциях мы (в СССР и в современной России) узнали лишь после того, как они были успешно завершены. В этом ключе понятно, что многие конкретные механизмы «переигрывания» противника остаются за рамками данной книги.

Такой подход предельно функционален, хотя он не всеобъемлющ и построен на частных, пусть в чём-то небесспорных суждениях, и к тому же мною не рассматриваются многие детали – структура, бюджет, оперативная практика, сопутствующие агентства, взаимодействие с другими «фабриками мысли» – Институтами и структурами. То есть, это не сущностный анализ, которым занимаются соответствующие спецслужбы и их научно-исследовательские центры, академические структуры, а скорее аналитические размышления по данному поводу. Поэтому я прошу прощения у читателя за то, что подача материала в книге не строго академическая. Я, собственно, перед собой такой задачи и не ставил. Мне хотелось написать не научную монографию, а показать аналитику живой и деятельной, как реальный инструмент решения различных жизненных задач. Поэтому аналитика представлена не только как совокупность правил, формул, алгоритмов, но и как реальный, «с человеческим лицом», феномен нашей жизни.

ЦРУ всегда старалось идти в ногу со временем, и в 1999 году, когда начинался бум I T, создало организацию In-Q-Tel, занимающуюся вложением в высокотехнологичные проекты (см. брошюру «In-Q-Tel – Венчурный фонд ЦРУ и перспективные технологии для национальной разведки на интернет-ресурсе: ).

Теоретически компания In-Q-Tel независимая и вообще частная, так как создана группой физических лиц. Позже в её капитал вошли некоторые известные компании, например, Google. При этом сама In-Q-Tel открыто говорит, что действует в интересах разведывательного сообщества США и инвестирует в те проекты, которые могут быть ему полезны. In-Q-Tel по всем признакам является венчурным фондом, но позиционирует себя как «некоммерческую организацию». Это не мешает ей получать неплохую отдачу на свои вложения: по оценкам аналитиков, за первые 10 лет работы она заработала на 26 % больше денег, чем потратила. Возглавляет компанию Гилман Луи. Человек на редкость, казалось бы, неподходящий для этой работы. Выходец из игровой индустрии, один из создателей знаменитого авиасимулятора «Falcon F-16» (1984), компьютерной игры «Crisis in the Kremlin» (1991), человек, который издал в США разработанную в нашей стране игру «Тетрис», сделав её всемирно знаменитой. Авиасимулятором, кстати, активно интересовался Пентагон, а тщательно проработанный «Кризис в Кремле» не мог быть создан без участия советологов и консультантов того же ЦРУ.

Несмотря на положительные моменты, отмеченные выше, у американцев хватает и своих заморочек. Так, свои большие проблемы есть у ЦРУ – институциональные и кадровые, есть и расхлябанность, есть и неэффективность. Проблемы стали множиться ещё со времён Уотергейта при президенте Р. Никсоне. Общую проблему можно сформулировать в управленческих терминах – ЦРУ перестало быть чисто американским институтом при власти (для сопровождения принятия решений, контроля), но уже является для неё, в первую очередь, инструментом мировой политики. С этого времени возник куст ключевых противоречий, не изжитых до сих пор. Их принципиальная нерешаемость задаёт все последующие параметры неэффективности госуправления в США и его аналитической составляющей.

Рассмотрим их подробнее.

1. Легитимность, источник легитимации. Все американские фильмы показывают американскую мечту в действии – честный полицейский, агент, отставник, инструктор борется с неправдой и всяческими препятствиями во имя Конституции, Билля о правах, высоких моральных ценностей. И побеждает – зло наказано. Так вот, хотя большинство белых американцев (в том числе и в ЦРУ) продолжает ориентироваться на эти ценности, но некогда прозрачные американизмы сегодня размыты и принесены в жертву конвенциональным, непонятным, запутанным целям, где уже никто не может понять здраво – где какая спецслужба, какова её цель, стратегия, кто кому с какой ступеньки легитимации отправляет аналитические управленческие материалы.

Костяк ЦРУ – его кадровые работники, искренне не понимают, какую роль играет их ведомство в структуре государственной власти США, какие законы определяют их полномочия. Формальная управленческая пирамида, показанная мною чуть ранее, на деле предельно размыта, и хотя ЦРУ создавалась как сбалансированный общенациональный (политический) Институт Власти – сама реальная Власть всё больше концентрируется у нескольких десятков функционеров (включая крупнейших представителей элиты – политиков, банкиров, промышленников, лидеров ТНК) вокруг Президента страны, в Белом Доме (так называемый теневой кабинет). Существует зримое противоречие между правами человека внутри страны, консенсусом по вопросам внутренней политики, с одной стороны, и вопросами внешней политики – её многие американские патриоты и в ЦРУ, и в военном истеблишменте не понимают и не одобряют.

К слову, при сопоставлении российских спецслужб и американских – наши сотрудники скорее просаботируют, утаят от начальника, запасут нужную информацию до лучших времён. Штаты – страна гораздо более институционализированная, формально всё описано, ритуализировано в виде различных процедур. Самосохранение здесь у службистов-аутсайдеров (диссидентов, правдоискателей) в одном – в СМИ, в Конгрессе, куда выносится «сор из избы», что очевидно разрушает спецслужбы. У нас в России, даже если в СМИ опубликован явный компромат на начальника – ничего из этого не следует, чиновники годами могут занимать свои посты. По своей природе спецслужбы – тайные организации, им весьма трудно функционировать в прозрачном легитимном пространстве (проверяющие конгрессмены зачастую не понимают, что проверяют). В России проще, так как давно существует традиционная сокрытая система управления, идущая от традиций «византизма». Это вовсе не всегда деструктивно.

2. Противоречие между мифом и практикой его воплощения. Эта проблема существовала в СССР и отчасти существует в современной России, но выражена не так ярко. Говоря о морали в политике, христианских принципах, следует отметить, что прагматизм на грани беспринципности был и остаётся доминирующей чертой в США.

Российская политическая практика более идеалистична. То, что происходило при создании Российской Империи и в период формирования и существования СССР, всесторонняя помощь союзным республикам, дружественным режимам в других странах, часто в ущерб национально-государственным интересам, это наша специфика.

Но когда распался Советский Союз, сразу стало видно, кто оказался другом, а кто и волком-оборотнем – его «сколько ни корми, он всё в лес смотрит». Представляю, как бы могло жить всё население России, если бы не было этой политики за победу идей коммунизма во всём мире. Политики, которая подкреплялась многомиллиардной помощью всем хитреньким странам, получавшим безвозмездную помощь от тоталитарного режима великой страны.

Но в Америке этого не происходит – известная история с эмбарго на торговлю с Ираном, и тут же полковник Норт, скандал Ирангейт – контрас. Америка весьма институционализированная страна, и всегда найдутся «верные американцы» (true Americans), для которых это не пройдёт. Всяческие международные организации, надгосударственные институты (хотя, по сути, преимущественно и обслуживающие своеобразно понимаемые американские интересы) вызывают не только отторжение, но и ненависть многих, в том числе очень многих высокопоставленных представителей истеблишмента.

В своё время они открыто обвиняли З. Бжезинского в еврейском коммунизме, представляли агентом влияния Кремля. Подозреваю, что они были где-то правы. Задача Бжезинского – столкнуть США и Россию при любом раскладе, на любом материале, по любому поводу. Сверхзадача – уничтожение России и достаточное ослабление США в этой схватке, чтобы после драки они не могли в одностороннем порядке диктовать условия независимой Польше. Пану Бжезинскому снится не мировая гегемония США, а Wielka Rzeczpospolita Polska от Чёрного моря, Кавказа и Турции до Норвегии и Швеции.

Изоляционизм, всегда сильный в Штатах, сегодня зримо набирает обороты, это прямо и косвенно разрушает междисциплинарные, надгосударственные суперструктуры управления.

3. Ротация кадров, система подготовки. Если объективно посмотреть на содержательную сторону открытых сайтов корпорации РЭНД, фактически выполняющей роль научного филиала ЦРУ, то можно сказать, что наряду с добротной аналитикой, там полным-полно информационного мусора, трэша, созданного на невразумительных, компилятивных и дилетантских подходах.

Если условно сопоставить спецслужбы России и ЦРУ, то выводы из общей их характеристики можно зримо разместить по разным краям шкалы, включающей параметры: узкодисциплинарная – междисциплинарная; специализированная – квазинаучная; общеметодологическая, профессиональная – административно-выдвиженческая; клановая – конкурсно-премиальная (рис. 13).

Рис. 13. Сравнительные характеристики, а также принципы комплектования и функционирования спецслужб России и США

Не надо забывать, что в американской шкале системы ценностей истеблишмента армия, разведка, дипломатия, государственное администрирование, в отличие от финансов, бизнеса, консалтинга, политики, СМИ, не считаются чем-то перспективным, требующим специального образования и навыков, и большинство представителей интеллектуальной элиты рассматривает работу в этих структурах как какие-то промежуточные позиции для неудачливого плейбоя, пока тот не заработает первый миллион долларов и не женится выгодно на внучке магната. Говорю это с долей шутки, но, действительно, сама структура разведсообщества в США качественно иная, нежели в России, Китае, Индии, Германии. Америка страна политическая, выборы перетряхивают любую структуру, часто выдвигая наверх случайных людей, спонсоров, родственников.

Конечно, как и в перечисленных выше странах, кумовство и клановость в США тоже есть, но в сравнении с другими странами они затруднены, поставить свою команду, родственников, клан достаточно трудно, большинство сотрудников набираются на договорной, конкурсной и контрактной основе – исследование могут и не профинансировать, нанять иных специалистов. Всё это взаимозаменимо. К тому же есть артикулы должностных (функциональных) обязанностей, которые надо строго выполнять.

4. Образовательный уровень. Я вовсе не хочу сказать, что в американской разведке нет талантливых людей и подвижников, что они не создали ярких трудов и доктрин, или не провели блистательных операций. Всё это действительно есть. Но, верно и то, что в США именно гражданский сектор, академический мир породили наиболее ценные научные доктрины и разработки. В других спецслужбах мира при меньших затратах было создано и большее, с меньшими затратами и более филигранно. Унификация, прозрачность общеупотребимого международного английского языка (в его американском варианте) и американских доктрин – общедоступных для элит всего мира с их идеологией открытого общества – все эти факторы играют на понижение американского потенциала, и в значительной мере создают его шаблонность и предсказуемость – чего, скажем, нельзя сказать о России, Индии, Китае, Германии, мусульманских монархиях.

Прозрачность и открытость создают коррумпированность через лоббирование, а это ещё одна степень уязвимости. Причём речь идёт не столько о внешней, сколько внутренней политике – всякое удобное решение достаточно легко продавливается и прикупается. Институт лоббирования в США имеет сильные позиции.

Во всех евразийских странах спецслужбы играли ключевую роль в модернизации государства, информационном планировании (русский и германский Генеральные штабы исторически были более, чем военными учреждениями), об американских это сказать сложно, скорее это завершилось с эпохой В. Вильсона (1918). Отметим и такой аспект, как нарастающее техническое отставание США по сравнению с Европой, Японией, теперь по ряду позиций и с Китаем, но прежде всего – образовательное. Здесь по общепринятой международной шкале американская система образования, подготовки научных кадров – не входит даже в первую тридцатку. Америка всё более похожа на сыр, успешно прогрызаемый разрастающимися иммигрантскими диаспорами, агентами влияния, спецслужбами других стран.

Среди важных аспектов понижения образовательного уровня Америки, отражающихся и на их спецслужбах, отметим и то, что современные технологии (включая их нанопоколение), компьютеры, выдающиеся интеллектуальные наработки и прорывы всё больше делают иностранцы. Например, если посмотреть список востоковедов – собственно американцы (белые англосаксы) в нём почти не представлены, так как эта сфера для них трудоёмка, малоперспективна и непрестижна. Компьютерщики Силиконовой долины – выходцы из СССР, а теперь всё больше индусы. Технологии, включая нанотехнологии – преимущественно немцы и французы. Биология, а равно энергетика, физика – русские учёные. Конечно, особо следует отметить достижения в биологии – зоологии англичан с их генными вывертами, генно-инженерно-модифицированными организмами и продуктами. Несколько десятков выдающихся американских специалистов в области медиапланирования (а это фактически организационное оружие) за последние 20 лет перекочевали в Европу, где культурные стандарты, глобальная геополитическая идентичность и привлекательность их Проекта ценятся гораздо выше.

При грядущих громадных проблемах Америки в период нарастающего системного финансово-экономического кризиса и возможных международных конфликтов глобального уровня нельзя исключить, а скорее прямо предположить, что иракцы, русские, немцы и представители других десятков наций, проживающих в Америке, скорее будут сохранять лояльность-симпатию своему национальному (историческому) государству, нежели абстрактному и разрушительному американизму. В условиях высокой востребованности новых знаний (информации, наработанных связей, профессиональных навыков) эта часть американского населения начнёт мало-помалу перетекать в новый более привлекательный Проект – Европу. Этот процесс уже начался, есть достаточно много косвенных данных, показывающих это, но он при благоприятных для него обстоятельствах (по аналогии с тем, как это произошло в СССР) может привести и к обвалу.

Деградация советских спецслужб началась ещё до развала СССР в 1991 году. Люди, профессионально защищавшие свою страну как национальное государство, в целом не приняли весь этот клановый брежневский корпоративизм, всенародное государство как новую великую общность, андроповский волюнтаризм и коммунистические революции во всём мире. Начался массовый отток специалистов в западный мир. Причём, что актуально и до сих пор, они ехали не просто в США, а именно на западное побережье – в Калифорнию, частью – в Европу, где могли оказаться востребованными их навыки и знания и где они рассчитывали во благо Отечества, как они его понимали, их применить. Миграция капитала шла через оффшоры, и далее тоже по оффшорам – чтобы не поймали. У олигархов, что сумели и не сумели договориться с нынешней российской властью, пути разошлись – одни остались в России, другие же оказались в Лондоне, Тель-Авиве, Берлине. Интересно было бы проследить путь и выдающихся аналитиков. О том, почему МИ-6 стала лучшей в мире спецслужбой, профессионально рассказал наш бывший разведчик полковник КГБ [Лекарев 96].

В мае 2010 года ушёл из жизни сотрудник газеты Аргументы Недели С.В. Лекарев – полковник КГБ в отставке, талантливый разведчик, кандидат исторических наук, доктор философии, профессор и журналист. Именно С.В. Лекарев одним из первых в России не побоялся в своих ярких публикациях затронуть тему Русской Освободительной Армии (РОА) и её лидеров, в том числе рассказать о генерале А.А. Власове, по мнению журналиста, агенте Секретной службы стратегической Разведки СССР в самом сердце III Рейха, выполняющего личное задание Сталина и Берии. На данную тему им были опубликованы статьи «Национальный герой в образе Иуды? Генерал Андрей Власов – агент стратегического влияния» и «Тайна генерала Власова» в нескольких номерах «Аргументов Недели» – № 10 (44), № 11 (45), № 12 (46), № 13 (47) за март 2007 (в рубрике «Мир шпионажа»). Последней на данную тему стала статья «Начало подставы Власова Вермахту. Как Москва пыталась управлять Красной, Чёрной и Белой капеллами» в «АН» № 51 (189) за 24.12.2009 г., опубликованная незадолго до смерти С.В. Лекарева. Эти публикации стали для нашего общества настоящей информационной бомбой. На ту же тему см. [Луцевич 11].

5. Кризис идентификации. Спецслужбы по определению являются закрытым военным институтом со своими кастовостью, кодексом, преемственностью. Исторически для Америки это преимущественно ценности белой культуры, европейской цивилизации, Америки-государства. Но бесконечное размывание, бесконтрольная цветная эмиграция приводят не только к кризису страны-государства, белой общины, но и всей европейской традиции в Америке. Афроамериканцы, мусульмане, мексиканцы несут другие ценности, и у американской элиты зримо нет ресурсов всё это интегрировать на высоком ментальном уровне. Здесь даже на операциональном уровне очень сложно поддерживать общую – прозрачную и равнозначную систему ценностей, тем более её открыто артикулировать.

Американцы ставят перед собой неразрешимую задачу – держать под зонтиком весь мир. Уже сейчас это невыполнимо и глупо, идёт бессмысленное разбазаривание национальных ресурсов, о чём открыто говорят в самих США не только уличные маргиналы, но и вполне влиятельные люди из кругов высшей элиты (Вооружённых Сил, ЦРУ, Госдепартамента), вместе заседающие в элитных клубах и масонских ложах, таких как Nordiscism. Огромные геополитические притязания, введение войск в Ирак, Афганистан и другие акции такого плана обречены на провал. Вьетнамская авантюра ничему американцев не научила. В 80-е годы XX века позиция Штатов была гораздо более продуманной и оправданной – первые среди равных, Лидер Белого и капиталистического мира, морального большинства.

Сейчас США решают эту неразрешимую задачу своими привычными методами, частной инициативой. Я полагаю, что в большой политике частные капиталы – скорее зло, нежели ключ к успеху. Вся нынешняя американская политика – внешняя и внутренняя – проводится через сложную иерархию частных фондов, Институтов, корпораций, СМИ. В идеале спецслужбы (ЦРУ) должны как-то координировать их. Но на практике этого не получается. Кто укажет госпоже Хиллари, супруге Клинтона, ныне госсекретарю, что ей заявлять и делать? Сорос ещё лет двадцать тому был практически культурным послом Америки во всём внешнем мире, сейчас на международной арене его нет, и, похоже, его едва терпят и скоро съедят в Штатах. Американцы сильно понадеялись, что частная инициатива (при поддержке спецслужб) эффективна и в международной политике. Не надо преуменьшать форматы этого вовлечения, так, например, в Ираке наёмников частных армий воюет не меньше, чем солдат регулярной американской армии.

Глобальная ошибка Архитекторов Штатов в том, что они рано списали возможности, мобилизационный ресурс и эффективность традиционных государств, способных в доступной для себя форме мобилизовать несопоставимые с любой корпорацией (фондом) организационные и разведывательные ресурсы. Я имею в виду не только Китай (офисы Сороса закрывают, а китайцы везде в мире эффективно добывают и продают информацию, опираясь на свои спецслужбы и диаспоры), но и Турцию, Саудовскую Аравию, Бразилию, Израиль, возможно, в перспективе и Россию. Во всех этих многообразных и богатых американских фондах много дилетантства, позёрства, красивого словца, их эффективность часто весьма сомнительна по сравнению с работой профессиональных спецслужб. Достаточно сравнить материалы дилетантов и профессионалов хотя бы в Интернете. И если в других странах есть традиция, стойкое понимание по части того, что является исключительно прерогативой госорганов, а что к ней не относится – американцы этого просто не понимают. Русским людям смотреть на эти их «ляпы» просто смешно. Некоторое отражение этого можно увидеть в фильмах – Рембо, воюющий в Афганистане и Курдистане. В этом аспекте они во многом наивны и уязвимы.

Удивительно, что при многомиллионных затратах на создание художественных кинофильмов американцы умудряются не замечать элементарных вещей, связанных со структурой госорганов, их политикой, формой и знаками различия военнослужащих, географией и т. д. Любой знающий консультант из России мог бы за один день поправить все явные ошибки, но спесивая позиция американских режиссёров «мы сами с усами» не позволяет им сделать это.

Не надо забывать также, что американские корпорации за рубежом составляют ещё одну Америку (по уровню богатства, влияния, оргресурсов), и вовсе не всегда их интересы совпадают с интересами США, и что они не всегда готовы слушаться мудрецов из Лэнгли (неформальное название ЦРУ, его штаб-квартира размещена в красивом комплексе современных зданий в местечке Лэнгли близ городка МакЛин, графство Фэрфакс, штат Виргиния, в 8 милях от Вашингтона, неподалёку от небольшого заповедника дикой природы). Это создаёт дополнительные трудности – неуправляемости или малой управляемости информационно-политического пространства, особенно при тонких играх и резкой смене политического курса.

ЦРУ – исторический продукт американского развития. Эта спецслужба была создана и может существовать только во вполне определённом историческом контексте (холодной войны, жёсткого идеологического противостояния), когда она действительно востребована и результативна для решения задач внутри страны и вне её. Но сегодня Америка не едина даже управленчески, там есть, как минимум, три реальных центра силы, представленных в политике, и между ними имеют место антагонистические противоречия. В любой стране существуют, помимо публичных административных, политических и финансово-экономических структур, латентные неформальные управляющие структуры – центры сил (группы влияния), которые по-разному представляют потенциальные сценарии развития страны. В российских сценариях, создаваемых интеллектуалами, писателями, в кружках и научных школах, общественных объединениях, всё размыто и турбулентно (мы, граждане России, представлены там в качестве не то имперцев, не то евразийцев, не то нацистов, не то христиан, не то язычников и т. д.). Каждая тенденция имеет исторические корни, но у неё нет приводных механизмов немедленного политического действия, сценарии развиваются (разворачиваются, востребуются) во времени, модифицируются. В Европе исторической есть политические партии, сформирована политсистема, и вот её искусственно и надуманно пытаются развернуть и привить в России. Классическая противоположность – Израиль, где механизм принятия политических решений наиболее прозрачен и нагляден.

В Америке, стране высокой институционализации, важную роль среди центров сил играют масонские ложи, своеобразные штабы принятия геополитических решений, причём не мелких, а как раз наиболее глобальных и долгосрочных [Курносов 97В]. Мы имеем в виду не отдельные ложи (по некоторым оценкам объединяющие до 5 млн. масонов), но группы лож, так сказать, их политическую архитектонику. При взгляде под этим углом зрения можно вычленить следующие центры сил, влияющие на процессы стратегического правления.

Старые англосаксонские Ложи Восточного побережья (применяют шотландские ритуалы). Это представители знати, глубоко вовлечённой во внутриевропейские дела. Буш-отец и сын – яркие их представители, именно в эту структуру Власти вплетена кадровая американская разведка и ЦРУ прежде всего. Парадоксально, но исторически именно с ними (республиканцами) у исторической России всегда были наиболее хорошие конструктивные геополитические отношения по всему миру, которые, очевидно, продолжатся. Здесь ЦРУ выступает в роли хранителя родовой памяти Белой Америки, касты, «военной косточки».

Преемники Бнай-Брит, где силён космополитизм, еврейский либерализм – это мозговые штабы демократов. Их идеолог З. Бжезинский, а представитель Гор, умело уведённый профессионалами в экологию, даже получивший Нобелевскую премию – пусть только оставит политику, (ну чем не наш Артур Чилингаров, см. справку на интернет-ресурсе ). Упор делается на международные финансы, работу со СМИ, офшоры, частные образовательные международные фонды и надправительственные организации типа Бильдербергского клуба или Трёхсторонней комиссии. Л. Ларуш, кстати, работы которого рекламируют как антитезу капитализму ([Шишова 01], – прямая кандидатура Сороса (см. интернет-ресурс ). Эти структуры опираются на еврейских интеллектуалов среднего звена по всему миру, мировое еврейское общественное мнение. В спецслужбах их опорой является Агентство национальной безопасности США (АНБ), всяческие разведкомиссии. Они сторонники мирового гражданства, мировых полицейских сил, глобалисты. Активно участвуют в создании международных структур по противодействию терроризму. Время от времени они выходят с разрушительными инициативами наподобие известного у нас письма Нины Андреевой периода перестройки в СССР, реализуемыми в русле идей Ф. Фукуямы [Фукуяма 04], Римского Клуба, Самуила Хангтингтона ([Хантингтон 03], доступно на интернет-ресурсе ), Карла Поппера, [Поппер 04], фон Хаека [Хайек 00, 01].

Здесь я хотел бы напомнить читателю: аналитика, как мы договорились, дисциплина научная, поэтому такие методы, как предвзятый подход, ненависть к мыслящему иначе или не той крови, передёргивание, балаган, – не для неё. Давайте же попытаемся судить обо всех её проблемах взвешенно, мудро, sine ira et studio (лат. без гнева и пристрастия). Особенно это касается идеологии. Вспомним: Одиссею удалось проскочить меж Сциллой и Харибдой, потому что этих опасностей было всего две. Другое дело опасности, подстерегающие человечество в будущем – их целых четыре и расположены они в шахматном порядке, напрямик не проскочишь! Это Огонь (энергетические ресурсы), Вода (экология), Чёртовы Зубы (финансы) и Медные Трубы (идеология). Самая известная книга лауреата Нобелевской премии, выдающегося австрийского экономиста и одного из крупнейших мыслителей XX века Ф. фон Хайека, принёсшая ему мировую славу, это «Дорога к рабству» (1944). В ней исследуются два альтернативных способа организации социальной жизни – рыночный порядок и централизованное планирование. На неё до сих пор ссылаются в ходе современных теоретических и практических дискуссий о демократии, свободе, рынке и планировании. В нашей стране с интересом была встречена его публикация «Индивидуализм и экономический порядок», куда вошли экономические и политико-философские работы, написанные в 30-40-е годы, они стали классическими и во многом определили развитие современной экономической и социальной теории.

Новые американцы из Силиконовой долины на Западном побережье. Их представители – от Рона Хаббарда, автора «Дианетики» до режиссёра Квентина Тарантино и Архитекторов Голливуда. Ими созданы новые компьютерные и интернет-технологии, технологии промывки мозгов и сбора информации – это новое предметное поле политики, вернее её новое виртуальное измерение. Сейчас эти ребята на коне, они доминируют. В них силён компонент восточной эзотерики, дзенбуддизма, розенкрейцерства и ещё неизвестно, насколько на политсрезе и социального проектирования они антихристиане, антитрадиционалисты, и неизвестно, к каким это приведёт политическим шагам. Так, в старину нередко самый умный и талантливый придворный занимал должность королевского шута: под маской кривляки он один имел право прилюдно говорить королю правду в лицо, подавать ему разумные советы.

При всём разбросе приведённой выше информации, которая вроде бы прямо не связана с темой ЦРУ, связь есть – очень даже прямая, ибо сегодня американцы в геополитическом смысле ставят неразрешимые задачи, которые очевидно и предопределяют интенсивность борьбы между тремя очерченными «центрами силы».

Найти реальное политическое равновесие между мусульманами, иудеями, диаспорами и коренным населением, белыми и всеми остальными, национальным государством и империей, тональностью и установками Нового и Ветхого Завета как государствообразующей идеологической ценностью, закреплённой в Конституции, между частной инициативой капитализма и неизбежностью госпланирования, социального государства и модернизации в гонке цивилизаций по С. Хангтинтону, открытостью общества и протекционизмом, реальным сектором и виртуальной экономикой – всё это очень сложно. В американском истеблишменте нет однозначного ответа и консенсуса по этим вопросам, существующие подходы практически взаимоисключают друг друга. Среди этих сценариев и «центров сил» явно востребован только централизованный и высокопрофессиональный институт внутреннего сыска. Можно предположить, что люди в ЦРУ это прекрасно понимают и точат зуб на всех обидчиков Бушей. Кстати, Буш по-американски – «куст», оккультный термин, означающий «пучок» – проводов, возможностей, знаний.

Таким образом, на основании изложенного можно сделать некоторые выводы.

В самом общем виде – не следует демонизировать противника и приписывать ему то, чего он не собирается или не может сделать. Мне представляется, что в условиях разворачивающегося на наших глазах общемирового финансово-экономического кризиса уже в самом ближайшем будущем элита США поймёт, что любое отступление Америки в национальные границы от мирового беспредела – благостно. Причём, как представляется, именно кадровые белые американские военные прикроют всех этих соросов, позакрывают всю виртуальную халяву, могут даже организовать переход к принципам разумной достаточности. Это подразумевает улучшение сотрудничества американских и русских социальных Институтов на всех уровнях – без антикультурных посредников. Под этим углом зрения – полное крушение Америки вряд ли целесообразно для грядущей Великой России. Российскую аналитику ждёт виртуозная работа за семью печатями, в том числе совместная борьба со всяческими надгосударственными виртуальщиками, число которых в последние годы только множится.

Изменившаяся ситуация в мире требует нового стратегирования. Поэтому интересующихся политикой как в России, так собственно и во всём мире, не может не волновать то, как видят устройство мира в дальнейшем политики Америки и как они собираются преодолевать застаревшие проблемы. В Национальном совете по разведке США (председатель Деннис Блэр), куда стекаются сведения из 16 американских разведывательных служб с общим годовым бюджетом более 50 млрд долларов, каждые 4 года на основе анализа решающих мировых тенденций составляется прогноз. Совет проанализировал период вплоть до 2025 года и подготовил доклад о том, что глобальное первенство Америки идёт на убыль. О «конце американской эры» и новой расстановке сил на геополитической шахматной доске со ссылкой на Фингара (в 2008 году он был председателем этого Совета) писала немецкая Die Presse (подобного рода зарубежная информация, порой чрезвычайно важная, о событиях в России и за её пределами регулярно публикуется на сайтах inopress.ru, inosmi.ru, news.ru).

На конференции аналитиков спецслужб США в Орландо, шт. Флорида, в 2008 году, Фингар впервые публично представил следующие мировые тенденции, определяющие Будущее Мира:

• США сохранят свою значимость, но американское главенство снизится, так как оно в международной системе на военном и политическом, экономическом и культурном уровне постепенно размывается и будет размываться ещё быстрее – за исключением военной области. Ядерное устрашение продолжит действовать.

• Международные организации: ООН, ВТО, МВФ, Всемирный банк, а также и альянсы, прежде всего НАТО, перестанут справляться с новыми вызовами глобализированного мира.

• Продолжительный период времени никто не будет в состоянии взять на себя главенствующую роль и помочь продвижению необходимых преобразований в международной системе.

• Недовольство политикой США в мире настолько велико, что любая американская идея, какой бы хорошей она ни была, при попытке внести её в международную повестку дня заранее обречена.

• Всё больше людей покидают свои обедневшие страны в поисках лучших условий жизни в благополучных и богатых государствах. Уже сегодня в мире 25 млн подобных мигрантов, и это число будет расти.

• Западная Европа, Россия и Япония через 15 лет приблизятся к такой ситуации, когда на 1 человека трудоспособного возраста будет по 3 пенсионера; в этом отношении США выгодно выделяются среди высокоразвитых государств: здесь и в дальнейшем будет отмечаться демографический рост.

• Энергетический голод скажется не только на Западе, но и в таких растущих экономиках, как индийская и китайская, где проживают 2,5 млрд человек: огромное число со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями в связи со сжиганием нефти, насыщением атмосферы парниковыми газами и глобальным потеплением.

Период противостояния лагерей социализма и капитализма, в первую очередь, отождествлялся с противостоянием СССР и США. Но двуполярности давно уже нет. Сейчас уже однозначно можно сказать: однополярность также не состоялась.

Что же дальше? Возвращаться опять к двуполярности с Китаем во главе второго полюса? Всё это мы уже проходили. Многополярность во многом может быть предпочительнее, к тому же и претенденты на роль полюсов имеются.

На глобусе отчётливо видно, что абсолютно никаких оснований для противостояния между Россией и США нет. А вот с кем у США неминуемо возникает конфликт интересов, так это однозначно с продолжающей объединяться Европой: с ней придётся делить Атлантику, наукоёмкое производство, а также с Китаем в Тихоокеанском регионе при делёжке доходов от производства ширпотреба.

Главными выгодополучателями и кавказской заварушки, и назревающего вооружённого хаоса на всём Ближнем Востоке выступают, конечно же, исламские фундаменталисты со своими далеко идущими стратегическими планами.

Учитывая организованную спецслужбами США терроистическую операцию в Южной Осетии, возможные ответные шаги со стороны России – это не пускание пыли в глаза населению в виде бряцания оружием где-то в Карибском бассейне, кстати, стратегически бессмысленное, а нечто совершенно иное.

Например, всем известно, что Дж. Сорос и учреждённый при его участии «Фонд развития и реформ» в своё время установил для высших руководителей Грузии, включая её президента, ежемесячную доплату к должностному окладу. Да и сам Саакашвили к власти пришёл не без участия Сороса. Теперь вспомним, что Сорос играл по-крупному, когда закупал 25 % акций компании «Связьинвест», одной из главных компаний связи России (правда, эти активы принесли нашему «биржевому гению» астрономические убытки). Но факт есть факт: связь имеет самое прямое отношение к управлению страной, и иметь в стране таких резидентов весьма опасно. Вот и стоило бы вернуть ему его миллиард, причём фантиками Фанни и Фредди (в 2008 году два крупнейших американских ипотечных агентства Fannie Mae и Freddie Mac пошли ко дну вместе со сбережениями миллионов своих вкладчиков и были взяты под контроль государственного Федерального агентства по жилищному финансированию, FHFA). Да вдобавок счёт ему выставить за всю ту научно-техническую интеллектуальную собственность, что он вывез из России через чёрный ход – механизм «поддержки» российских учёных, инноваторов в трудное для них время. Это был бы наш реальный ответ Америке.

Другим немаловажным фактором является стремительно растущий внешний долг США, достигший уже по некоторым оценкам головокружительной суммы в 15 триллионов долларов. Дальше пирамида расти уже не может и рано или поздно рухнет. А учитывая объём и влияние экономики США, это может затронуть практически весь мир. И никакая мировая война решить эту проблему не сможет.

Самым главным вопросом для новых руководителей США может стать утрата американской валютой монополии на международные расчёты и статуса единственной резервной валюты. Откуда тогда они, привыкшие оплачивать свои расходы посредством печатного станка, возьмут необходимые средства? Ведь, помимо текущих расходов, нужно ещё и гасить потихоньку долги и уплачивать по ним проценты.

Государственный долг США зафиксирован в их собственной национальной валюте (у России в чужой). В крайнем случае, они просто допечатают нужное количество зеленых бумажек – и всё. Произойдёт инфляция – наплевать: вместе с ней девальвируется и величина долга. Иностранные заимствования надо фиксировать в национальной валюте, это ещё Витте знал и французов с Ротшильдами после поражения России войне с Японией (1904–1905) просто развёл и нагрел. Можем ведь, когда захотим.

Если же говорить о стратегии России во взаимоотношениях с Америкой, то именно Россия озвучила концепцию многополярности и объявила себя одним из мировых полюсов. При этом нужно понимать, что силы отдельных полюсов не равны, и сегодня США являются, пожалуй, самым сильным центром как в экономическом, так и военно-политическом плане. Этого никто не отрицает. Только вот правда давно уже не на стороне США, да и их концепция мирового господства явно не находит поддержки в остальном мире. Усиление БРИКС как международной общности сходных по величине и нарастающему влиянию стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка (англ. South Africa, отсюда буква «С»), не желающих следовать в кильватере США, показывает: что мировое развитие уже идёт не по американским геополитическим планам.

В геополитике основное взаимодействие США и России ожидается в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Пока ещё Россия здесь явно выступает в роли пассивного игрока. Какой-либо конфликт интересов здесь практически отсутствует. Даже в отношениях с подконтрольной американцам Японией Россия всё рано или поздно придёт сначала к мирному договору с нею, а затем к Договору о дружбе и сотрудничестве, так как Япония заинтересована в них гораздо сильнее нас.

Тогда и с островами вопрос решится, и, самое главное, мы будем воспринимать культуру и языки друг друга напрямую, не через американское зеркало. Сейчас наш язык буквально засорён теми японскими словами, что мы читаем неправильно в их американизированном написании, вот и размножились у нас все эти суши, Тошиба, хаджимэ (команда «начали!» в дзюдо) и даже… Фуджи (!). Да, в американской передаче это sushi, Toshiba, hajime, Fuji, да, в японской речи «с» звучит мягко, как бы с изысканной шепелявостью, но это вовсе не грубое «ш»! Правильное произношение суси, Тосиба, хадзимэ, Фудзи – см. в двухтомном яп. – рус. словаре под. ред. Н.И. Конрада, он за этот труд получил из рук императора высшую награду для иностранцев – орден Восходящего Солнца второй степени.

В остальном же, Россия в силу своей специфики страна во многом самодостаточная. Хотя кофе, апельсины и бананы у нас не растут, но на это средств много не нужно, и на ту нефть и газ, что Россия продаёт, всё это можно без проблем купить. Тут у нас проблема как раз другого плана – как избавиться от угнетающего действия на российскую экономику сырьевых доходов и деятельности «портфельных инвесторов», манипулирующих деривативами, и виртуальными деньгами, и от ориентированности значительной части элиты страны на Запад.

Деривативы (англ. derivatives) – производные финансовые инструменты (фьючерсы, форварды, опционы, свопы), используемые в сделках, не связанных напрямую с куплей-продажей материальных или финансовых активов.

Но самый главный стратегический вопрос для России, как страны, объявившей себя геополитическим полюсом, это концентрация и самоорганизация собственного организационно-мозгового ядра, выработка адекватных современности собственных, согласованных со своей культурой и традицией механизмов управления социально-политической и экономической сферой. И здесь явно просматривается необходимость перехода от заимствованных извне, а также устаревших социальных, экономических, политических и информационных технологий к созданию и внедрению новых аналитических структур и технологий в контурах государственного и муниципального управления, спроектированных и развиваемых по собственным лекалам.

Совсем недавно было объявлено, что с целью усиления стратегической разведки, прогнозирования, предвидения в России планируется создать аналог ДАРПА. Наше агентство будет работать не в рамках Министерства обороны, а в прямом подчинении Правительству РФ. «Нам нужны способности этого создаваемого агентства по компактной селекции людей, обладающих уникальными знаниями, креативных, которым необходимо дать возможности ведения прорывных исследовательских работ, выделяя их в отдельные проекты, связанные с обеспечением обороны и безопасности» [Рогозин 12].

Могу только приветствовать эту хорошую новость, хотя и с большим сожалением! О необходимости создания отечественных фабрик мысли, аналитических структур типа РЭНД и ДАРПА я публично и неоднократно говорил ещё более 10 лет назад. Сколько времени упущено!

Но, может быть, всё ещё повернётся к лучшему. У русских должна быть собственная гордость, не нужно забывать, например, что основоположником кибернетики и общей теории систем является наш А.А. Богданов, а вовсе не распиаренный всей западной наукой талантливый системолог Л. фон Берталанфи, представитель биологической науки, и точно так же мы не требуем лишить заслуженного приоритета отца кибернетики Норберта Винера.

В своём критическом обзоре процесса становления системного мышления в науке XX в. Л. фон Берталанфи последовательно утверждал, что только системное осмысление форм поведения, «характерных для человеческой деятельности и человеческой культуры», «открывает новые перспективы не только в теории, но и на практике – применительно к проблемам психогигиены, образования и общества в целом» [Каган 04].

Что касается приоритета в кибернетике, то в середине XX в. были найдены чертежи Леонардо да Винчи и другие свидетельства в пользу того, что ещё в XV в. Гений Возрождения построил механического антропоморфного робота, способного совершать сложные движения: вставать с табурета и садиться обратно, а также механического льва – тот мог, поворачивая голову направо-налево, пройти несколько шагов по залу.

Для движения России вперёд требуются люди не с примитивно-функциональным спорадическим образом мыслей и не нефтяники-эпикурейцы, а люди с широким конструктивно-стратегическим воображением и государственной волей. И такие люди в грядущих нам на смену поколениях найдутся. Я постоянно встречаю их в аудиториях, где мне приходится выступать. И не только в вузах и организациях Москвы, но и в замечательных русских городах: Новосибирске и Красноярске, Петропавловске-Камчатском и Иркутске, Архангельске и Усть-Илимске, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, Орле и Курске, Краснодаре и Ростове, Вологде и Екатеринбурге, Петрозаводске и Северодвинске, Ярославле и Владимире, Калининграде и Улан-Удэ, Голицыне, Дмитрове, Сортавала, Тюмени и многих других, где я выступал с лекциями по аналитике. Мне приятно было бы осознавать, что эта книга стала продолжением устного изложения моих идей и полезной для интеллектуального становления новой генерации аналитиков в России.

Аналитика в разведке тесно связана с общими подходами в менеджменте. Например, в США широко известна школа интеллектуального анализа, её наработки активно использует ЦРУ с 1969 года. В самом ЦРУ созданы свои школы разведывательного анализа – Ш. Кента, В. Кендалла, Дж. Питти, Р. Хилсмена, Д. Розенау, В. Плэтта [Старкин 11]. Следует отметить, что деятельность аналитических институтов американской разведки в доктринальных документах и соответствующих исследованиях носит общее название «разведывательный анализ» (Intelligence Analysis).

Системы анализа и аналитические программы финансово-экономической разведки в США включают макроэкономический анализ, методы анализа платёжных балансов и финансовых операций, экономический анализ технологий, конкуренто-способности промышленности и др. Главная задача функциональных и региональных отделов – «отслеживание, оценка и оповещение о тенденциях развития событий и процессов посредством прогнозирования и разработок сценариев будущего, определение соответствующих угроз и возможностей, значимых для США».

Не менее известна Школа дизайна, концептуально включающая ряд интересных прикладных методик проектирования, конструирования, моделирования и тесно связанная с процессом построения стратегии в различных видах деятельности. Её ключевые идеи лежат в основе университетских курсов стратегического менеджмента и часто используются на практике. Профессоры, консультанты и специалисты по планированию бесчисленное множество раз писали на доске во время занятий и совещаний придуманную сторонниками дизайн-школы знаменитую аббревиатуру SWOT, означающую оценку сил (Strengths) и слабостей (Weaknesses) организации в свете существующих возможностей (Opportunities) и угроз (Threats).

В общих чертах, дизайн-школа (Design school) предлагает модель построения стратегии как попытки достижения совпадения или соответствия внутренних и внешних возможностей, или, цитируя известных её представителей: «Экономическую стратегию следует понимать как соответствие между характеристиками фирмы и теми возможностями, что определяют её позицию во внешней среде. Итак, девиз учителей, учеников и выпускников школы дизайна – установление соответствия».

Сторонникам этой весьма авторитетной школы принадлежит большинство глубоко укоренившихся в стратегическом менеджменте постулатов. Но вполне правдоподобные на первый взгляд допущения на поверку нередко оказываются ошибочными. Их вполне можно поставить под сомнение отнюдь не с целью дискредитации школы, но для того, чтобы лучше понять эту систему соответствий и использовать некоторые подходы и приёмы в наших условиях. Для этого необходимо разобраться в первоисточниках ранних идей стратегического управления, почему они стали столь влиятельными, и какова их роль в современной теории управленческих стратегий. Сама по себе эта тема является очень интересной, хотя и выходит за рамки данной работы.

Истоки Школы моделирования восходят к двум вышедшим около сорока лет назад в Калифорнийском университете и Массачусетском технологическом институте (МТИ) книгам – «Руководство в администрировании» [Селзник 00] и «Стратегия и структура» [Чандлер 98]. В частности, Ф. Селзник ввёл понятие отличительные компетенции и говорил о необходимости привести в соответствие «внутреннее состояние» организации с «внешними ожиданиями» и ратовал за построение «политики в отношении социальной структуры организации». А. Чандлер, в свою очередь, сформулировал позицию школы относительно бизнес-стратегии и её взаимосвязи со структурой организации.

Но наиболее сильным импульсом к развитию школы дизайна стали деятельность группы генерального менеджмента Гарвардского университета и появление на свет в 1965 году подготовленного ею базового учебника «Политика бизнеса».

Среди ведущих структур экспертно-аналитического сообщества США самое весомое место занимает корпорация РЭНД. Мы уже частично касались состояния аналитики в корпорации РЭНД в данной книге раньше – как с позитивной, так и с критической точек зрения. Однако выскажем здесь некоторые дополнительные соображения.

В результате блиц-опроса слушателей (из числа должностных лиц госудрственного и муниципального управления с высшим образованием) кафедры национальной безопасности РАГС при Президенте Российской Федерации, проведённого мной в разных группах и на разных потоках, выяснилось, что именно представляют себе обучаемые при раскрытии понятия «РЭНД».

Больше половины опрошенных вообще не имели представления об этой аналитической структуре США. И это после того, как был разрушен Советский Союз, проиграна холодная война, понесены неисчислимые экономические потери!

У части опрошенных слушателей с именем РЭНД ассоциировалось следующее:

• американская академия, готовящая высокопоставленных бюрократов;

• главная движущая сила при создании и осуществлении программ стратегических вооружений, в том числе разработка «стратегической оборонительной инициативы» (СОИ);

• создатель сотен новшеств в области военной техники;

• главный эксперт для творцов внешней политики США;

• инициатор космических программ США;

• самый важный коллективный аналитик в области американской внешней политики, в том числе политики сдерживания;

• самая могущественная исследовательская организация, связанная с политическим руководством и военными кругами США;

• могущественное сверхсекретное полувоенное аналитическое учреждение. Такие разноплановые представления говорят о том, что очень было бы неплохо, если бы в учебных заведениях для нашей элиты больше уделялось внимания тому, что происходит на интеллектуальных кухнях Запада, изучался их опыт аналитического сопровождения процесса принятия управленческих решений.

По моему личному мнению, сила любой разведки – в её мозгах, то есть аналитических подразделениях. Беда, если они недооцениваются политическим руководством страны.

Можно много рассуждать об истоках, архитектонике, организаторах и прорабах перестройки современной российской истории (1985–2010 годы). Сейчас уже многим стало ясно: перестройка в СССР была не спонтанным, а загодя подготовленным, срежиссированным процессом, корректируемым по мере осуществления. Возможно, она не стала чистым разрушением России, но несомненно имела перед собой ряд отчётливых контрконструктивных задач, пусть решаемых косвенно. Этот процесс перетряски, смены общественно-политической формации с её идеологией, властью, социальной организацией ещё не завершён – пока есть ещё, что дальше разрушать реформированием. Можно констатировать: после вступления исторической России в фазу мирового системного кризиса Россия имеет шансы на смену общественной парадигмы.

Наверное, бессмысленно детально описывать нынешнюю социально-политическую ситуацию в нашей стране, она как минимум не блистательная, а, может быть, и тупиковая. Исторические аналоги и сопоставления дают нам несколько подобных примеров. В работах Л.Н. Гумилёва такого рода ситуации описаны достаточно подробно. Нам, как и представителям любого другого этноса, государства, кажется, что они будут длиться вечно. Но история показывала не раз, как по историческим меркам практически мгновенно происходит их исчезновение. Интуиция аналитика подсказывает мне: мы на пороге больших и кардинальных перемен, их следует ожидать как в мире, так и в нашей стране, причём в самое ближайшее время.

В памяти пример Австро-Венгрии. Она до поры достаточно успешно интегрировала своей изощрённой синкретической культурой множество народностей: австрийских немцев, мадьяр (венгров, относящихся к угрофинской языковой группе, коим финны и эстонцы «роднее» других европейских народов), западных и южных славян, евреев и др. Империя была весьма действенным агломератом до I Мировой войны, но распалась в конце 1918 года из-за вызванного войной экономического кризиса и сложной обстановки на фронте.

Все эксперты отмечают выдающиеся качества разведки Австро-Венгрии, [Ронге 39], в чём-то даже превосходившей германскую. Особенно это касалось не чисто военных, инструментальных, но социально-политических и аналитических аспектов, включая лингвистику, гештальт (нем. Gestalt – «фигура, образ, целостность, форма, структура, конфигурация; то, что из ничего или хаоса стало чем-то») и т. п. Или взглянем хотя бы на современный Пакистан после смерти Зия-уль-Хака.

Генерал Зия-уль-Хак, начальник Генштаба пакистанских ВС, выдвинутый на этот пост (1976) безгранично ему доверявшим демократически избранным президентом Пакистана Зульфикаром Али Бхутто, в 1977 осуществил путч, предал Бхутто «суду» и казнил (1979), после чего в условиях военного положения (отменено в 1985, но лишь символически) организовал своё «избрание» в президенты. Однако в народе и правящей верхушке росло недовольство. В 1988 году вместе с американским послом он погиб при странных обстоятельствах.

Ныне Пакистан негласно управляется Междисциплинарной разведслужбой. Это Высший управленческий орган, не случайно именно его подразделения то и дело пытаются взорвать исламистские экстремисты-камикадзе. Задача достижения общественно-политического консенсуса почти неразрешима – это страна без единого государствообразующего этноса (их там, как минимум, четыре), обладающая атомным оружием, сильной разведкой, но нежизнеспособная без финансово-экономической и военной помощи США и Саудовской Аравии.

У пакистанцев можно позаимствовать достаточно удачный термин – междисциплинарная разведка. Он имеет прямое отношение к аналитической деятельности в широком смысле слова. Автор вовсе не призывает создавать новые бюрократические междисциплинарные структуры, тем более что подобный новый, междисциплинарный подход вполне отчётливо прослеживается в деятельности многих существующих структур, в СМИ, политической лексике. Но во многом это лишь антураж, слова-завитки, но, увы, пока не политическая реальность.

Однако, есть некоторые насущные задачи для развития аналитики в России на принципах междисциплинарной разведки, которые в современных российских условиях возникают объективно. Хотя любой российский гражданин прекрасно осведомлён о роли субъективного фактора, важного и неизбежного как в политике, так и в любой социальной деятельности. Клановость, предвзятости, предпочтительные субъективные идеи не только часто используются даже в построениях большого государственного уровня, но и в некотором смысле бывают их двигателем. Однако в специфически российских условиях – при низком правовом сознании, неукоренённости и турбулентности буржуазных подходов и ценностей – в стране не возникает прозрачного информационно-институционального пространства, лишь наоборот, повсюду образуются скорее своеобразные «феодальные княжества» и анклавность, несущие сепаратизм или специфику, несовместимую со всем остальным построением.

В условиях засилья субъективизма главная концептуальная и инструментальная цель Русской аналитической школы – это работа с тезаурусом, разграничение и смысловое наполнение понятий, построение общегосударственного Дерева Решений Стратегических Задач многими структурами совместно и согласованно. На современном уровне развития прикладных управленческих наук это весьма нетрудно, востребовано и осуществимо. Чужой исторический опыт неприменим буквально, однако есть весьма поучительные примеры междисциплинарного подхода, прозрачные и практически осуществлённые – Л. Экхард, отец западногерманского экономического чуда, южнокорейский опыт, А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, В.В. Леонтьев.

Чаянов А.В. – российский экономист, социолог, социальный антрополог, международно признанный основатель междисциплинарного крестьяноведения [Чаянов 89]; писатель-фантаст и утопист. Ввёл понятие моральная экономика. Прошёл научную стажировку в Англии, Франции, Германии, Швейцарии, Италии (1912). По возвращении организовал Льноцентр (центральный союз льноводческих кооперативов). Активный участник Февральской революции. Член Совета Всероссийского кооперативного съезда (1917), высшего органа кооперативного движения. Член Учредительного собрания, автор радикальной аграрной программы, член Главземкома, готовившего земельную реформу, а также Временного Совета Российской Республики (предпарламента). Профессор Петровской с/х академии (с 1918). Возглавил НИИ сельскохозяйственной экономии (1919). Член Коллегии Наркомзема и его представитель в Госплане РСФСР (1921–1923). В 1926 обвинён в «мелкобуржуазности и антимарксистском толковании сущности крестьянского хозяйства». В 1930 году арестован по сфабрикованному «делу о Трудовой крестьянской партии, в 1937-м расстрелян. Реабилитирован в 1987 году.

Очевидно, что такой подход также применим в процессах информационно-аналитического обеспечения (сейчас говорят – сопровождения) политики, социальной жизни, бизнеса. Трудности его практического осуществления велики. Помимо сугубо объективных факторов, действующих внутри страны, включая деятельность закулисы, нацеленной на стагнацию, разброд, деструкцию (организационную, идеологическую, институциональную) и засилья могущественных сил, крайне заинтересованных в том, чтобы законсервировать ситуацию, есть и недостатки в теоретической сфере – гносеологические, а также издержки специфики развития.

Прежде всего, это незавершённость реформаторских процессов в современной России, недостаточная степень абстрагирования и теоретического осмысления при анализе ситуации даже у значительных деятелей. Фактически ни одна реформа в России – административная, пенсионная, военная, реформа МВД и ЖКХ – не доведена до конца. То же относится к национальным проектам. Под Реформацией в современной социологии часто понимают всё, что угодно. Я же использую этот термин в общефилософском и общеочевидном значении – как процесс кристаллизации смыслов в самом человеке, изменения в самосознании, переход от общественных институтов (церкви, государства, партии), традиций (например, политических), мнений (корпоративных, обусловленных, герметичных) к позитивному действию. Полагаю, применительно к России понятие Реформация в наименьшей степени имеет церковное значение – в условиях 100 лет атеизма думского сословия и более поздних его аналогов правомочнее говорить о таком соотнесении: человек – клан (партия, окружение) – государство – идеология-политика. Никто вовсе не говорит о том, будто завершённая Реформация означает превращение поголовно всех граждан России в самодеятельных мартин-иденов, а так отчасти и было в лихие 90-е, когда народные массы ринулись в челноки и ларёчники. Реформации в России исторически всегда мешал чисто идеократический характер управления (в отличие от операционально-конвенциональных традиций на Западе и общественного договора, традиционного на Востоке). Можно добавить и то обстоятельство, что марксизм-ленинизм во многих своих положениях также не поддаётся рациональной интерпретации.

На рубеже 90-х в России возник (а по многим признакам – был искусственно создан концептуальный хаос. В обществе одновременно сосуществовали различные парадигмы сознания, что крайне затрудняло (и до сих пор затрудняет) общественную коммуникацию, социальное проектирование, использование унифицированной операциональной логики в целях управления. Причём разрешить эту проблему подручными методами, «летучими семинарами», круглыми столами на темы национальной идеологии, другими общественными мероприятиями – практически невозможно. Очевидно потому, что необходим уже не уровень комбинаторики, но настоящего креатива на государственном уровне, нового концептуального творчества. Контуры и идеи возможного нового проекта будут обозначены немного ниже.

Здесь уместно упомянуть о когнитологических подходах – их разработал В.Я. Далин (Никитин) [Далин 88, 93А, 93Б, 94], [Никитин 08], к сожалению, уже ушедший из жизни (2010). Многие годы он добивался большей строгости научного мышления; опираясь на идеи В.И. Вернадского, ратовал за правильное «устройство мозгов». В 2007–2008 годах он организовал в МГУ Интеллектуальные чтения в память Н.И. Кобозева. Своими публикациями по когнитологии он пытался добиться понимания этих проблем в академических кругах. Обращался он и к руководству страны. Его утверждения о необходимости повышения в общественном сознании системообразующей роли науки, как это ни странно, встречались не только безразличием со стороны научной общественности, но и прямым осуждением, особенно со стороны «официальных философов», говорившим в отношении В. Далина, что «мы не имеем дела с серьёзным феноменом».

Последнее обращение «О коперниковском перевороте (новой парадигме) в интеллекте, системе образования, теории человека и гуманизма, о месте России в мировой табели о рангах в условиях всеобщего кризиса» датировано 18 марта 2009 года. В нём излагалась новая парадигма В.Я. Далина (Никитина). Суть её в том, что начальная и средняя школа должны заниматься образованием человека (человекообразованием), а вуз – образованием специалиста. Такое разведение слова «образование» на два смысла даёт ясную картину, ОБРАЗОВАНИЕМ кого или чего должны заниматься школы, начальная, средняя и высшая, чтобы не было путаницы целей.

К сожалению, в нашем обществе мифогенерирующим видам знания и формам деятельности (религии и всяческим оккультно-мистическим течениям) уделяется гораздо больше внимания, чем науке. В стране действует множество академий и институтов белой и чёрной магии, причём вполне легально, так как эти слова разрешили включать в названия общественных и коммерческих организаций. Это подрывает доверие населения к действительно научным учреждениям и, наоборот, укрепляет доверие к шарлатанским структурам. В результате в общественном сознании чувственно-образные и иррациональные компоненты преобладают над рациональными.

Когнитология как наука остаётся «вещью в себе» для большинства людей, не связанных по роду своей профессиональной деятельности с информационными технологиями, особенно, с экспертными системами, системами искусственного интеллекта и задачами реорганизации бизнеса. Ещё в 30-е годы В.И. Вернадский указывал на тесную связь процесса развития науки и самого феномена научного мышления с переходом от чувственно-эмоционального восприятия мира к логическому. Использование его методологического подхода позволяло научно интерпретировать уже известные знания, полученные философией, антропологией, психологией, психиатрией и, что может показаться неожиданным – религией. Последнее нуждается в пояснении. Если религия (её обрядовые таинства и эзотерическая составляющая) на протяжении многих веков накапливала опыт именно информационного, а не насильственного управления индивидом, то официальная наука только сейчас обживает эти пространства. Разве это не повод посмотреть на религию с иной точки зрения, не как на мировоззренческую систему, а как на общественный институт, на протяжении многих веков обеспечивающий свою целостность, сохраняющий высокую численность своих членов и т. д. [Курносов 93].

Сравнительный анализ существующих типов мышления и мыследеятельности позволяет научному прогнозированию определить вектор дальнейшей эволюции Человечества. Эта эволюция будет осуществляться вовсе не в направлении генных мутаций, а в сторону модификации человеческого сознания, точнее (в эволюции мышления) от допонятийно-мифологического мышления к понятийному, от мифологии, религии, искусства, философии к науке, от сенсосферы (совокупности ощущений, чувств) к ноосфере (сфере разума) в понимании В.И. Вернадского.

Мышление со времён Аристотеля отождествлялось у интеллектуалов с логикой, для них эти понятия были синонимами. Психология мышления доказала, что логика – это лишь внешнее оформление мысли (её операторное свойство), глубина же мысли – в её операндах, не в компетенции. Эти понятия и соответствующие им явления стали объектом изучения психологии. Логика позволяет делать вывод лишь о форме мысли, психология же – о сущности содержания мысли, мышлении. Впрочем, эта идея не нова: логику многие признают в качестве метаязыковой составляющей любого языка, будь то естественного или искусственного.

Ещё И.М. Сеченов в «Элементах мысли» показал: всё многообразие мыслей выражается «общей формулой» – в трёхчленном предложении (подлежащее, сказуемое, связка). Трёхчленная структурная формула по Сеченову воплощает, с одной стороны, эквиваленты пространственно-временной организации образно-предметного материала мысли, воспроизводящего в ней соотносимые объекты (в форме двух операндов) и, с другой стороны, – эквивалент символической, речевой операции этого соотнесения (в форме оператора), то есть содержание и организацию мысли.

Л.М. Веккер, физик и психолог в монографии «Психические процессы. Мышление и интеллект», в развитие этих идей, выявил, что, если для адаптации животных характерна координация поведения, то специфичным для поведения человека является постоянная обратимость (корректировка) в сфере мышления, – как в операндном, так и операторном составах мысли [Веккер 74-81]. Тогда символы-операнды обозначают соответствующие физические величины, а символы-операторы – операции над ними. А это и есть Язык Речи (система сигналов, упорядоченная по отношению к источнику). В таком случае мышление – это обратимый перевод (перекодировка) информации с «языка» пространственно-временных отношений на Язык Речи. Под «предметом» понимаются не только материальные, но и субъективные объекты (идеи простые и сложные, мысли, мысли о мысли).

Ранее И.М. Сеченов уже сделал заключение о сигнально-регулярной особенности психических и, в частности, мыслительных процессов. Л.М. Веккер же на основе его общей теории сигналов представляет мышление как частный случай общекодовой формы сигнала информации, то есть как форму взаимной упорядоченности сигнала и источника, отвечающую лишь общим условиям пространственно-временного изоморфизма.

В развитие теперь уже теории Сеченова-Веккера в 1982 была выдвинута триадная концепция мышления. Она позволила «отпочковаться» от философии и даже психологии самостоятельной отрасли знания – науке о мышлении, названной когнитологией, в некоторых публикациях – когитология, (от англ. cognition – «познание» и лат. cogitatio – «мышление» соответственно). Согласно этой концепции, мышление – это свойство разума различать объекты бытия, присваивать им имена, оперировать именами их сущностей.

Соответственно когнитология (когитология) и» меет три раздела: классиологию, выявляющую законы теории классификаций и правила, исключающие неадекватное сближение объектов мысли; номинологию, выявляющую объективные законы номинации и правила, исключающие «называние вещей не своими, а чужими именами»; оператологию, выявляющую правила оперирования операндами мысли (поставляемыми классиологией и номинологией). Таким образом, логика-операторика – это лишь 1/3 мышления, и данная концепция позволяет восполнить недостающие 2/3, становясь серьёзным методологическим средством для анализа интеллектуальных проблем различной природы.

Согласно Л.М. Веккеру, мышление можно представить себе как «переводчика, обслуживающего общение» Сознания с Бытием (внутренним и внешним миром самого мыслящего человека). Согласно когнитологии, мышление – это свойство лишь человека разумного (не животных!) различать явления бытия, присваивать им имена и оперировать именами. Мышление как и синхронный переводчик может по-разному проявлять свои свойства (способности). В жизни на переводчика учатся. Аналитическому стилю мышления также можно обучить. Но это стало возможным после появления научной теории мышления Веккера и открытия объективных законов мышления. Но законы «требуют» своего исполнения, а для их исполнения нужны правила, их можно разделить на 3 группы.

I. Правила различения понятий

Единство мироздания предполагает различия в его проявлениях. Все снежинки – шестиконечные звёздочки, но в мире нет двух похожих. Человек и соловей едины в своей сущности живых существ, но они различаются по сущности своей морфологии, а также поведения. Сходство в роде не есть сходство видов, они различны.

II. Правила присвоения имён

Вещи (предметы, явления, существа, сами мысли) должны называться разными словами-именами. Например, уже занятое имя – слово «пение» (пение Человека) является чужим именем при назывании поведения того же соловья, так как смысл иной. Этолог К. Лоренц авторитетно показал: «У собак задирание ноги, как ни парадоксально, имеет смысл точно тот же, что и соловьиная песня. Это способ обозначения границ своего участка, предупреждения чужакам» [Лоренц 92]. Поэтому слова «пение», «песня» могут применяться по отношению к птице только как сознательно используемая метафора, иначе это антропоморфизм, то есть наделение человеческими качествами животных («моя кошка – умная»), предметов или явлений природы. Это допустимо только на уровне обыденного сознания и неприемлемо для учёного.

III. Правила оперирования именами

Правильно присвоенные имена гарантируют истинность умозаключения, они давно сформулированы в логике. Таким образом, пример с соловьём показывает: человек поёт, то есть исполняет вокальные произведения, движимый эстетическими потребностями. Соловей же выводит трели (последовательности близких по тону звуков), движимый инстинктом продолжения рода в брачный сезон (по весне) – с помощью трелей охраняя своё гнездо и самку. Поэтому «пение соловья» – это метафора, уподобление, образное сближение слов на базе их переносного значения, вполне допустимая в поэзии и искусстве, но не всегда уместная в науке, где она именуется антропоморфизмом. Это и есть недопустимое наделение человеческими свойствами явлений природы, животных и предметов, что, в конечном счёте, способно привести к мифологичному, религиозному восприятию мира.

В отечественной литературе в разные периоды были популярны различные термины, служащие для обозначения когнитологии. Многим, возможно, это направление будет более близко и понятно, если будет использоваться термин «инженерия знаний».

К методам, используемым когнитологами или специалистами по извлечению знаний, относятся различные варианты интервьюирования, проведения бесед и деловых игр, разработки стратегий и карт опроса, методы психологической поддержки режима комфортного (или конфликтного – по Майгелю) общения, методы протоколирования, обработки и систематизации результатов проведения сеансов извлечения знаний. Существует целая отрасль производства «средств производства» для когнитологов: это и программное обеспечение систематизации и протоколирования, анализа логической связности и непротиворечивости фрагментов знаний, планирования сессий и т. п. Есть литература, развивающая идеи когнитологической самоорганизации личности [Палагин 05], проводится анализ культуры мышления.

Действительно, способность к рефлексии является одной из главных характеристик для любой культуры. Рефлексия, адекватное отражение реальности – это огромный и жизненно необходимый пласт в нашей интеллектуальной деятельности. Жизнь человека проходит в общем информационном пространстве, и если кто-то в своей рефлексии явно не дотягивает, то он рискует «выпасть» из него или его могут и «выкинуть» за неадекватность. Общеизвестна восточная мудрость: «Когда один – в себя загляни, когда с людьми – за словом следи». В умении следить за своими словами при общении проявляется лишь минимальная способность к рефлексии. Сегодня от нас требуется принципиально большее: умение понимать культуру мышления любого возможного собеседника, умение отказываться от своих мыслительных заблуждений, умение самонастроить себя на научную интеллектуальную самоорганизацию. Для этого нужна существенно более мощная рефлексия.

Глубоко убеждён в том, что самое правильное русло интеллектуального развития – научное на основе объективного, доказательного, нормативного, общеобязательного знания. Соответственно наибольшее предпочтение мы оказываем и научной культуре мышления. Именно она позволяет нам адекватно понимать всё происходящее в мире, строить максимально правильные и долгосрочные перспективы, действительно предвидеть будущее. Люди с научным мышлением, обладающие наибольшими интеллектуальными возможностями и научной рефлексией, имеют достаточные основания полагать, что будущее – за ними.

Аналитика же выступает в качестве комплексной дисциплины, нацеленной на усиление научной рефлексии, объединяющей методологические подходы различных научных направлений, нацеленных на добывание, корректное адекватное представление (выражение) знаний и управление ими.

Главная точка отсчёта при этом следующая – мыслетехнологии исследователя и аналитика в целом должны включать всё позитивное, что наработано десятилетиями, по принципу: «усвоил – применяю». Конечно, существуют некоторые принципиальные моменты, «азы» аналитики, которые дают своеобразные «ключи» к пониманию многих важных явлений и процессов. Я стремился в данной книге отразить важнейшие из них.

Поскольку в эзотерике достаточно много говорится о значении Шара как абсолютного архетипа оптимального построения процессов управления, отражения конкретных сфер деятельности, познания (хотя шар в чистом идеальном виде в природе найти невозможно), то это положение, наряду с известными принципами фигуры креста (она указывает на существование управленческого центра) и «золотого сечения» (оно определяет устойчивость динамических процессов, красоту многих природных и искусственных объектов), является своеобразным ментальным ключом к пониманию гармоничного устройства любого объекта.

Чрезвычайную роль играет адекватность отражения практики в теории. Во многих теоретических разработках суть дела настолько закамуфлирована, что порой и не видна вовсе. Книга (публикация) есть, а практически она мало что даёт. Например, мне попадалось несколько книг на всегда актуальную тему о том, как написать кандидатскую диссертацию. Там множество рекомендаций, особенно по поводу того, как правильно оформлять диссертационное исследование, какие расстояния должны быть между строчками и т. д. Но вы не найдёте там главного, например, общих принципов распределения материалов исследования по разделам, смыслового структурирования работы. Это приводит к типичным ошибкам молодых исследователей – они не видят и не понимают общей картины и логики изложения материала, а существующие в чистом, идеальном виде «пособия» об этом умалчивают. Научные руководители на этот вопрос тоже обращают мало внимания, считая «само собой разумеющимся». Мне приходилось читать десятки диссертаций, в которых была нарушена необходимая логика. Поясню свою мысль подробнее.

Если в самом начале соискателю (аспиранту, докторанту) объяснить некоторые принципиальные вещи, это позволяет не только ускорить работу над диссертацией и выполнить её эффективнее, но и даст исследователю, так сказать, «стратегическое направление». Например, очень важно, чтобы молодой учёный осознал: его труд конструктивно будет состоять из трёх базовых блоков:

– история и теория вопроса (теоретико-методологический блок);

– всесторонняя характеристика и анализ проблемы;

– пути решения проблемы.

Естественно, в работе будет Введение, где будут изложены актуальность, объект, предмет, цель, задачи, гипотеза исследования. Будет и Заключение с выводами, список использованных источников, соответствующие Приложения. Общая структурно-логическая схема работы представлена на рис. 14 (с. 346).

Рис. 14. Структурно-логическая схема диссертационного исследования

Главное внимание при этом, естественно, должно быть сосредоточено на втором, «центральном» блоке, где осуществляется главное аналитическое действие исследования – производится системный анализ проблемы (группы проблем). Для этого проблему следует сформулировать в «решабельном» виде, всесторонне её охарактеризовать и подвергнуть процедуре системного анализа. «На выходе» этого второго блока должна быть представлена теоретическая модель проблемы – именно она позволит определить сущность проблемы, её концептуальные рамки, причинно-следственные связи и структуру: – кризисные точки, центры сил, основные противоречия между ними и т. д. Затем, в третьем блоке, определяются пути решения проблемы:

– направления деятельности (в политической, экономической, социальной, правовой, организационной сфере и т. д.);

– формы, методы, способы решения проблемы;

– силы и средства решения проблемы (кто и с привлечением каких ресурсов будет решать проблему);

– механизмы решения проблемы;

– варианты решения проблемы и т. д.

При рассмотрении нескольких проблем, должны быть определены их приоритетность и взаимосвязи. Содержательной основой всех трёх блоков является обоснование и апробация гипотезы исследования.

Если не предпринять таких действий по изначальному структурированию работы на принципах уже упоминавшегося мною конструктивного упрощения, происходит следующее. Большинство молодых учёных зачастую просто «набирают материал» по теме исследования, часто довольно механически, и не могут представить общей картины (композиции) всего своего исследования. Многократно и во многих вузах я сталкивался со случаями, когда человек проучился в аспирантуре год, два, а то и три – и не может ответить на элементарный вопрос о том, как же будет устроена его диссертационная работа, из каких конструктивных элементов она состоит.

Из-за отсутствия такой общей ориентации происходят следующие вещи. В содержании представляемых для обсуждения диссертаций иногда можно наблюдать полную смысловую кашу: человек ещё ничего не представил по сути проблемы, не сформулировал и не проанализировал её, а уже предлагает в первой части работы её решение. Или в последней части работы, против всякой логики, начинает рассматривать теорию вопроса. Или в работе вообще отсутствует формулирование проблемы, основных противоречий из предметной области исследования, нет ни одной собственной идеи, а всё сводится к бесформенному конгломерату разнообразных сведений, идей, касающихся «каким-то боком» исследуемого объекта.

Особенно часто бывают недоработки в первом, теоретико-методологическом блоке. О них уже было сказано отдельно в подразделе «Аналитика как методология информационно-аналитической работы». Изучение и изложение теоретических аспектов предполагают изучение общего проблемного поля, определение подходов, принципов, методик исследования, категориального аппарата, временных и содержательно-смысловых границ исследования и т. д.

Вышеуказанная структура актуальна при разработке не только диссертации, но любого аналитического документа – отчёта по НИР (НИОКР), монографии или статьи, аналитического доклада или справки. Естественно, что в соответствии с решаемыми задачами в данную структуру могут вноситься изменения вплоть до исключения каких-либо отдельных частей. Но это не меняет принципиальной логической основы и последовательности изложения материалов исследования. Образно говоря, это как модель автомобиля, которая предполагает в качестве основных составляющих ходовую часть (шасси), двигатель, кузов. Конечно, машина может быть и на трёх колёсах, но это уже специфика, не меняющая общей конструкции.

 

3.5. Особенности конкурентной бизнес-разведки

В последние годы в практике бизнеса и в аналитической литературе стали активно применяться понятия конкурентная разведка (КР), корпоративная разведка, бизнес-разведка, во многом совпадающие по их смысловому наполнению. Занимающиеся всем этим профессионалы-аналитики, не нарушая законов и норм этики, собирают, анализируют и используют информацию о ресурсах, уязвимых точках и намерениях конкурентов, проводя тем самым мониторинг конкурентной среды и уделяя особое внимание появлению новых конкурентов и технологий, способных коренным образом изменить обстановку. Основная цель разведки такого рода – собрать сведения с целью получения своей корпорацией (организацией) решающих конкурентных преимущества [Доронин 03], [Прескотт 04], [Ярочкин 04]. Интеграция в организационную структуру корпораций помогла осознать ценность аналитики. Ведь перед тем как знания, распространяемые по сети коммуникаций, смогут стать инструментом управления, кто-то должен их собрать и проанализировать. Развитие инфраструктуры IT в последние два десятилетия резко увеличило эффективность такой деятельности.

В мире постоянно идёт информационная борьба, явная и скрытая – между государствами, корпорациями и фирмами в защиту собственных интересов, борьба за собственность и за влияние на рынках сбыта. В этой глобальной схватке широкое применение находят методы и средства информационного противоборства, включая методы конкурентной бизнес-разведки. Для эффективного противодействия конкуренту необходимо знать и его, и особенности конкурентной среды. Большинство компаний, и крупных, и малых, всегда собирали тем или иным образом информацию о конкурентной среде – положении отрасли, конкурентах и партнёрах, контрагентах, новых технологиях, ценах и позиционировании продукции, законодательных актах и т. д., необходимую для повседневной деятельности на рынке.

В 1986 году было создано Общество профессионалов конкурентной разведки (Strategic and Competitive Intelligence Professionals, SCIP), см. интернет-ресурс www. scip. org. Активно работает его отделение в Харькове, Украина (www. scip. org. ua). Члены этой глобальной некоммерческой организации исследуют и анализируют конкурентные ситуации для своих компаний, помогают руководству планировать конкурентную стратегию. SCIP специально подчёркивает, что, в отличие от промышленного шпионажа, успешная конкурентная разведка использует исключительно открытые источники информации или другие способы её получения информации, соответствующие этическим нормам.

На Западе структуры экономической разведки активно поддерживаются на уровне правительств. Так, например, в Японии с 1957 года работает Японский научно-технологический информационный центр, он ежегодно анализирует тысячи зарубежных журналов, технических отчётов и докладов, рассылая их в виде резюме по японским банкам и корпорациям. Японцы одними из первых осознали значение информации аналитического характера как одного из важнейших стратегических ресурсов наравне с финансами, квалифицированными кадрами, технологиями и оборудованием, энергией и сырьём.

Анализ провалов предпринимательской деятельности в России показывает, что главная их причин это неумение, а порой просто нежелание заниматься обработкой и анализом информации о деловой и политической атмосфере (часто агрессивной, и недоброжелательной), в какую погружено предприятие. Мало кто из руководителей вовремя начинает понимать, насколько важно для предприятия квалифицированно организовать поиск такой информации, её системную обработку и анализ, избежать дезинформирования, и уделять аналитическому обеспечению своей деятельности достаточное внимание. Обычно руководитель надеется на свои силы и силы ближайшего референтного окружения, надеясь решать все проблемы своим умом. Однако всё чаще сложность проблемных ситуаций бывает такой, что собственных интеллектуальных сил бывает просто недостаточно.

В этих условиях стали применяться прикладные аналитические технологии, базирующиеся на современном компьютерном ПО. Так, например, правоохранительные органы России используют аналитическую систему Коллектор рассеянной информации в текстах (КРИТ) для анализа содержания информационных ресурсов Интернета с целью выявления на ранней стадии экстремистских информационных провокаций и прогнозирования развития назревающей ситуации. КРИТ – это составная часть Модульной аналитической системы, предназначенной для автоматического анализа содержания неструктурированных текстов и создания информационно-программных комплексов и систем поддержки принятия решений. КРИТ автоматически анализирует содержание текстовых документов, извлекает информационные сущности (физические и юридические лица, географические понятия, номера телефонов, интернет-ссылки, адреса электронной почты) и представляет их в форме ассоциативной семантической сети. Используя построенные для массива документов семантические сети, можно выполнять различные аналитические операции: поиск неявных связей, определение сущностных аспектов, сравнение документов на сходство по смысл у, построение графиков распределения тем по времени (таймлайнов), построение частотных характеристик тем, вычленение оценок авторов и т. п. Подробнее с работой КРИТ, Модульной аналитической системы и другими программными продуктами, технологиями и решениями компании Smartware (англ. «дошлый софт») можно ознакомиться на сайте .

 

3.6. Высший пилотаж – проходить сквозь стены

В аналитике важную роль играет интуиция. Существуют так называемые эвристические методы принятия решений, когда по тем или иным причинам отсутствует возможность синтеза формального критерия оптимальности. Общим свойством этих методов является невыделяемость (ситуативная или принципиальная) логической составляющей процесса принятия решений и, как следствие, невозможность выдвижения каких-либо гипотез о путях решения проблемы. Здесь необходимо сказать о существовании интуитивного (интуитивистского) индикатора истины [Кокорин 08]. Жизнь постоянно убеждает нас в том, что каждый субъект познания, прежде всего, оценивает анализируемые явления, пользуясь своей интуицией. Если интуицию понимать как сложившийся в ходе практической жизнедеятельности человека относительно устойчивый спонтанный способ оценки явлений и определения направлений своей деятельности, то понятно, что без этого человек, субъект познания, по сути дела, не подходит к анализу ни одного явления действительности. Проще говоря, первичные знания о явлениях возникают на базе интуиции. Её роль в оценке явлений нельзя умалять, как нельзя и переоценивать, абсолютизировать. Продуктивность интуиции значительно усиливается, когда она соединяется с научными подходами к познанию, системным анализом проблем.

Эвристические правила логически не выводимы из некоторого множества первичных гипотез, поскольку состав этого множества на момент возникновения проблемы выбора ещё не определён. Преимущество эвристических методов в том, что они не требуют значительных затрат (ни временных, ни финансовых) на изучение закономерностей, аналогов в прошлом, специфических для данной конкретной проблемы. Они в большей мере опираются на интуицию, предшествующий опыт экспертов и аналитиков, а не гарантируют получения результатов, оптимальных по какому-либо формальному критерию. Эти методы предполагают наличие доверия к эксперту, располагающему, по мнению ЛПР, опытом, значимым для решения данной проблемы. Блестяще применяли эти методы крупные инвесторы типа Сороса.

В российской практике управленческие решения основываются, помимо методов системного анализа проблем, также и на методах интуитивных и даже на простом русском авось. Действительно, именно в России широко распространены эвристические методы. При этом экспертов часто выбирают крайне субъективно. Казалось бы, вполне понятно, что решение о выборе эксперта не может быть обосновано одним лишь уважением к родителям молодого конъюнктурного экономиста (или наоборот – уважением к заслуженным сединам), однако на практике мы встречаемся с такими вещами сплошь и рядом. Эвристические методы принятия решения опираются на методы экспертного прогнозирования сложных систем с множеством параметров и целей, когда нет возможности формализовать прогноз в виде математических моделей. Эти методы используют, когда хотят предвидеть поведение принципиально новых систем, когда вероятны скачки, в том числе и революционные скачки.

В настоящее время применяемые в аналитике системный подход, методика системного анализа и системного моделирования достигли такого уровня зрелости, что позволяет выделить их базовые принципы, технологии и приёмы. Это означает, что у каждого из нас, обычных людей, появляются возможности овладения этой мощной методологией. Один из основателей современного менеджмента У.Э. Деминг назвал понимание системных свойств, умение видеть и моделировать организацию как единое целое, основой, минимумом теоретических знаний, обязательным для каждого стремящегося к успеху руководителя [Нив 05].

 

3.7. Особенности аналитики в государственном и муниципальном управлении

В настоящее время в системе государственного и муниципального управления (ГМУ) нашей страны назрела необходимость решительной смены приоритетов в информационно-аналитическом обеспечении: настало время перейти от экстенсивного накопления и потребления потоков необработанных вербальных и числовых данных к новым информационно-аналитическим технологиям, созданию интерактивной аналитической среды для коллективной работы по оценке и разрешению проблемных ситуаций, соответствующей аналитической инфраструктуры – центров внедрения и использования этих технологий. Часто именно развитие компьютерных технологий, аппаратного и прикладного инструментария приводит к существенному увеличению научно-аналитической составляющей практически любой деятельности. Калькулятор, факс, персональный компьютер, доступные базы данных (БД) и инструментарий для ведения бизнеса (например, бухгалтерские и трейдерские программы 1С, project-management, Google, Wikipedia и т. д.) существенно упростили массовый аналитический труд. Такие центры должны быть привязаны к определенным социальным, экономическим и силовым структурам, обладающим реальными властными полномочиями. На современном этапе это достижимо при создании условий для эффективного информационного сотрудничества-конкуренции аналитических центров посредством развития их телекоммуникационного обеспечения, координации процессов совершенствования их методологический и технологической базы, всемерной поддержки информационно-аналитической работы с целью развития и максимально полного использования интеллектуального потенциала их сотрудников на пользу общества. Именно – развития, ибо лишь при решении реальных, так сказать «боевых», а не условных аналитических задач, оттачивается инструментарий аналитика. В ходе интеллектуального противостояния, в условиях острой конкуренции с аналогичными службами других государств или ведомств может совершенствоваться его мастерство, наращиваться точность прогнозов, создаваться устойчивость системы аналитического обеспечения органов управления по отношению к целенаправленной дезинформации, иным недружественным выпадам. На уровне внутри– и межгосударственного интеллектуального противоборства ведётся непрекращающийся поединок, когда от баланса сил зависят судьбы их организаций, а, в конечном счёте, и их народов. Это должен прекрасно понимать любой руководитель.

Выскажу одну гипотезу, возможно и спорную. Когда мы рассматриваем аналитические структуры как некоторый интеллектуальный элемент структур, «обладающих реальными властными полномочиями», это конечно правильно. Но всё же, зачастую такие интеллектуальные, аналитические подразделения действуют по принципу собачки: «угроза – ответ на неё» плюс скидка на отстаивание собственных интересов такой «структуры». Конечно, это лучше, чем если бы эта структура вообще не реагировала или реагировала неадекватно. Но это всё же игра вторым номером. По-моему, всё должно быть наоборот – создание тех или иных руководящих структур и наделение их соответствующими полномочиями должно исходить от аналитических инстанций более высокого порядка, и они же должны контролировать и направлять работу нижестоящих структур с реальными властными полномочиями, то есть, как говорят в кругах управленцев, просто вести их. Хотя, вероятно, этот принцип лучше распространить на всю рассматриваемую организационно-управленческую иерархию сверху донизу. Это, конечно, идеальная модель, но она имеет право на существование.

Наша страна действительно нуждается в стабильности. Добиться этого на фоне нарастающего мирового кризиса, когда появляются новые угрозы, – достаточно сложно. В этих условиях решение задачи обеспечения стабильности, наращивания потенциала адаптации напрямую связано с наращиванием качества управления, что в свою очередь предполагает коренное улучшение аналитического обеспечения управленческих процессов в государстве и обществе.

Если исходить из предположения, что руководство государства имеет устойчивую мотивацию к решению существующих проблем и обладает высоким интеллектуальным потенциалом, то задача обеспечения стабильности ложится на плечи разнообразных организаций, осуществляющих процедуры сбора и анализа информации в интересах выработки эффективных управленческих решений.

Оценивая положение, сложившееся в отрасли информационно-аналитического обеспечения (ИАО) управленческих процессов в российском государстве и, прежде всего, федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ), можно утверждать: в настоящее время ИАО ни по форме, ни по содержанию, ни по уровню технологической и методологической оснащённости уже не соответствует уровню современных требований и произошедшим изменениям государственных приоритетов. Причины возникновения такой ситуации следующие:

• отсутствие развитой методологической базы информационно-аналитической работы;

• концептуальная, методологическая, технологическая несовместимость процедур информационно-аналитической обработки данных в различных аналитических структурах и разобщённость информационных ресурсов; дублирование баз данных;

• отсутствие структур консолидации экспертно-аналитического сообщества и привлечения его к решению общегосударственных задач;

• неэффективная организационная система информационно-аналитических подразделений (существенное преобладание информационных функций над аналитическими);

• нехватка подготовленных кадров аналитиков;

• другие, менее значимые причины.

Как видим, проблем немало, и многое нуждается в совершенствовании.

Для того чтобы определить понятие, выражаемое термином «информационно-аналитическое обеспечение», вначале рассмотрим перечень задач, решаемых на основе ИАО.

 

3.8. Основные направления и задачи аналитического обеспечения

При ближайшем рассмотрении очевидно, что в области государственного и муниципального управления перед аналитическими службами стоят задачи по сбору, обработке, интерпретации и анализу информации, а также выработке прогнозов по таким базовым направлениям, как состояние и тенденции изменений:

• во внутренней и международной обстановке (политика, экономика, социальная сфера, военное дело, наука, технология, экология и т. п.);

• в наличии материальных ресурсов и производстве продукции в стране и за рубежом (рыночная конъюнктура и динамика спроса);

• в идеологической, интеллектуальной и духовной сферах общества;

• в характере угроз безопасности государству, обществу и личности;

• в научно-методологическом и технологическом обеспечении деятельности органов власти.

Однако этим списком функции ИАО не исчерпываются. Констатация факта существования тенденции или пребывания некого объекта управления в том или ином состоянии – это лишь один аспект деятельности. Аналитик – это носитель знания не только о том «что, где, когда», но и о том, каким образом формируется процесс или явление, какие механизмы их двигают, как будет развиваться ситуация в будущем. (Известно также такое наблюдение: плохая администрация занимается лишь вопросами: кто? где? как?, хорошая – что? почему? когда?). Характеристика ИАО была бы неполной без рассмотрения содержания активной преобразовательной составляющей аналитической деятельности, включающей:

– изыскание путей оптимизации использования ресурсов, «запуска» новых, позитивных процессов на основе имеющегося производственного и технологического потенциала субъекта и объекта управления;

– синтез и анализ вариантов перевода тенденций в позитивное русло; социальное проектирование;

– разработку проектов оптимальных управленческих решений;

– подготовку аналитических документов, необходимых для аналитической поддержки принятия управленческого решения.

Таков перечень задач макроуровня.

Для каждого из видов субъектов государственного и муниципального управления в зависимости от содержания его деятельности этот список может пополняться множеством частных задач (см. рис. 15).

Иными словами, сколько различных направлений деятельности, столько и частных задач, вменяемых в обязанности служб информационно-аналитического обеспечения субъектов управленческой деятельности.

Представить многогранную картину такой деятельности можно на примере МЧС России. Наряду с федеральным органом МЧС России, в регионах и на местах есть и свои специальные службы мониторинга экологической, сейсмической обстановки; организовано слежение за запасом медикаментов, состоянием экипировки пожарных и спасателей, созданы подразделения и другие организационные единицы, обеспечивающие высокую готовность, мобильность и гибкость функционирования системы, её взаимодействие в рамках операций с другими субъектами управления. Так должно быть, если только управление не разъела ржавчина халатности, привычки работать спустя рукава, полагаясь на всё то же авось.

К сожалению, органы ГМУ не всегда оказываются на высоте. Ужасным примером служит трагедия в г. Крымске Краснодарского края, где 06.07.2012 из-за продолжительного мощного ливня паводковые воды внезапно затопили город (при небывалом уровне выпавших осадков 0,17 м): воды с территории всей округи, принявшей на себя ливень, хлынули в низины. Огромные массы воды быстро переполнили русла реки Адагумки, протекающей через город, и её притоков и соединились прямо перед Крымском, образовав паводковую волну до 4 м высотой. Пик волны пришёлся на 3-4 часа ночи, и в самом центре города Крымска люди спали, а когда спохватились, бежать было поздно и некуда. На момент написания этих строк (следствие ещё не было закончено) называлось разное число жертв: и 144, и 172 человека. Общественное мнение единодушно: жертв можно было избежать, если бы краевая и городская администрации, правильно оценив масштабы угрозы, своевременно организовали оповещение и эвакуацию людей. Более того, позднее были случаи, когда отдельные чиновники при выдаче населению гуманитарной помощи и компенсаций за утрату имущества требовали у людей расписки, будто те «были предупреждены» о приближении стихии. «Лепет оправданья» администраций поистине «жалок», они уверяли, что обходили и обзванивали дома, пускали машины с сиренами, на экранах ТВ горела бегущая строка. Но сирен никто не слышал, а когда люди спят, телевизоры выключены. Черепашьи методы «обхода» и «обзвона», если и были, помочь не могли: всё произошло быстро. Большинство жертв и главный ущерб были в первые минуты, в первый час. Через 3-4 часа, когда включились спасательные службы (а их надо было разбудить, собрать, доехать до места) страшное уже произошло. Тем не менее, около 6 тысяч людей было спасено: снято с крыш, извлечено из воды и т. д. Есть жертвы и среди спасателей: уровень воды ещё оставался в 2 м. Ни систем оповещения типа сирен, об угрозе для всех, ни своевременной полицейской стрельбы под окнами, чтобы поднять всех по тревоге, ни организованной эвакуации не было. Позже выдвигалась гипотеза, не стало ли причиной катастрофы ненадлежащее устройство и обслуживание Неберджаевского водохранилища (оно выше города), но его воды не хватило бы и на 20 см затопления. Гигантскую массу воды (по оценке – 5 млн кубометров) собрала со всего района стихия в речке Адагумке.

Рис. 15. Основные практические задачи информационно-аналитического обеспечения субъектов государственного и муниципального управления

Совершенно необязательно, чтобы все упомянутые службы были реализованы в рамках единой организации – достаточно, чтобы существовала адаптированная к решаемым задачам информационная инфраструктура, выполняющая внутренние, специфические функции, не свойственные внешним организациям (их нельзя им делегировать). Эта инфраструктура также должна реализовывать интерфейсную функцию взаимодействия с внешними системами и на основе корпоративной стратегии разрабатывать и предоставлять руководству аналитическую продукцию.

Субъектом ИАО может быть как индивид, так и коллектив, а возможность именования его субъектом ИАО возникает только в одном случае: когда налицо существует общность целей информационно-аналитической работы.

Если говорить о некоей сущности, мы припоминаем принцип единства формы и содержания. Организационные формы ИАО могут быть чрезвычайно разнообразными. Чтобы убедиться в этом, мы просто перечислим известные организационные формы. Например, в книге В. П. Кокорева «Менеджмент организации» все оргструктуры условно разделены на следующие типы: бюрократическая, функциональная, дивизиональная, продуктовая, региональная, адаптивная, органическая, проектная, матричная, конгломератная, централизованная, децентрализованная, интеграционная и другие [Кокорев 96, 97]. Не будем вступать в полемику с авторитетом в области менеджмента организации – разнообразие организационных форм действительно трудно исчерпать в рамках перечисления, особенно если делать акцент на нюансах. Однако заметим, что приведённая классификация не соответствует требованию соразмерности объёма понятия или класса, так что будем воспринимать её просто как перечень терминов. Дело в том, что в перечне присутствуют два основных класса организационных форм, задающие границы всего диапазона возможных организационных форм, а кроме того, в него не включён класс гибридных (смешанных) форм, где в разной степени проявляются свойства обоих классов. Этими мощными базовыми классами, стоящими на разных полюсах, являются централизованная и децентрализованная организационные формы.

Если выйти на уровень системного обобщения, то обнаружится интересный факт: как централизованная, так и децентрализованная формы имеют общую природу – сетевую. При этом различия – лишь в параметрах информационных, энергетических и материальных взаимодействий (включая использование связанных с элементами ресурсов).

Разные сочетания приводят к возникновению тех самых гибридных форм из перечня. Ни одна из форм не является некоей данностью, переносимой без трансформации на любой вид деятельности. Сила же связей определяется тем, какая функция должна быть реализована создаваемой организационной системой, то есть целью функционирования системы.

 

3.9. Требования организации ИАО в государственном и муниципальном управлении

Рассмотрим перечень требований к таким операциям информационно-аналитического обеспечения (ИАО) государственного и муниципального управления (ГМУ), как сбор, обработка, анализ информации, моделирование и прогнозирование ситуации, подготовка проектов управленческих решений. Здесь наиболее общие требования суть следующие:

– целенаправленность и целевая эффективность;

– активность и инициативность;

– непрерывность и высокая готовность к изменению обстановки;

– оперативность и быстрота реакции на изменения информационной ситуации;

– объективность и научность;

– историчность и актуальность;

– адаптивность и гибкость;

– многоаспектность и альтернативность.

Вообще говоря, требования для каждой отрасли аналитики особые, и диктуются они спецификой отрасли, а также управленческой структурой, присущей потребителю информационной продукции субъекта ИАО. Однако методологические основы аналитической деятельности, рассмотренные в главе II, являются общими для всех отраслей анализа.

Безотносительно к отрасли основными направлениями аналитического исследования являются:

– морфологический анализ системы;

– анализ основных отношений и связей;

– анализ среды и особенностей возмущающих воздействий;

– выявление тенденций изменения обстановки;

– выявление и формулировка проблем и причин их возникновения;

– моделирования проблемного поля;

– анализ статических и динамических характеристик системы;

– анализ статических и динамических характеристик среды;

– анализ пространства альтернатив развития ситуации и стратегий решения проблемы;

– анализ сформулированных стратегий;

– выбор критериев оптимального управленческого решения;

– анализ исторических аналогов; и т. д.

Каждое из этих направлений в зависимости от отрасли анализа приобретает свои особенности: в проектных организациях это будут одни специфические методы, в учреждениях финансового профиля – другие, в системе ИАО государственной и муниципальной службы – третьи. Желающие могут ознакомиться с перечнем направлений ИАО в сфере обеспечения национальной безопасности России хотя бы по перечню и составу комиссий Совета Безопасности РФ.

Наряду с основными направлениями организации ИАО, есть и вспомогательные, когда субъект информационно-аналитического обеспечения вынужден параллельно заниматься аналитическим «самообслуживанием». Среди направлений, относящихся к задачам такого «самообслуживания» следует упомянуть такие, как:

– развитие методологического, организационного и технологического обеспечения ИАР;

– анализ потребностей заказчика;

– распределение целей и частных задач между элементами организационной системы субъекта ИАО;

– управление силами и средствами, участвующими в информационно-аналитической работе (ИАР) – подсистема сбора, обработки и анализа информации; моделирования и т. п.;

– планирование ИАР;

– оценивание результативности ИАР;

– юридическое обеспечение, договорная, финансовая, коммерческая, административно-хозяйственная и иная деятельность.

Главными составляющими, нацеленными на специфические направления деятельности субъектов ИАО, являются:

– инфраструктура управления;

– составляющая, реализующая деловые процессы, связанные с аналитической деятельностью;

– инфраструктура обеспечения администрирования, деловых процессов. Следует упомянуть ещё одно, чрезвычайно важное требование к организации аналитического обеспечения управленческой деятельности – это алгоритмизации работы субъекта ИАО. Алгоритмизация необходима, поскольку она снижает стрессовые нагрузки на экспертов при столкновении с новым классом задач. На начальном этапе синтеза подходов к решению проблемы алгоритм позволяет временно выйти из творческого цикла и сосредоточиться на рутинной работе, когда столкновение со сложностями проблемы происходит не в полном их многообразии, а постепенно.

Кроме того, для организаций, длительное время решающих задачи аналитического обеспечения некоторого класса потребителей, существует угроза потери творческой составляющей по прошествии некоторого времени. Это означает, что субъект ИАО должен вести работу по классификации и формализации аналитических задач и их описанию в виде алгоритмов, устойчивых к вариациям начальных условий. Данное условие входит в задачу совершенствования методологического и организационного обеспечения ИАР.

Для решения задач управления ходом ИАО используются особые методы, реализуемые в виде целенаправленных действий для достижения целей управления. Эти методы включают:

– директивные методы, основанные на администрировании и учитывающие общегосударственные, корпоративные или же личные интересы;

– методы убеждения с привлечением основательной аргументации.

Первое направление связано с соблюдением законности, исполнением регламентов и нормативов, то есть корпуса предписаний, определяющих служебные обязанности сотрудников организации. Второе направление обеспечивает действенность директивных методов. Неслучайно одно из актуальнейших направлений исследований в современном военном деле связано с ведением информационных войн, как инструмента управления мотивами деятельности и моделями, определяющими поведением субъектов и объектов управления (вне зависимости от природы носителя модели).

В армии всегда, как ни в одной другой организации, серьёзно относились к правильному соотношению принуждения и убеждения. Практика показала: методы принуждения неэффективны, если искажена система ценностей исполнителя (его убеждения). История знает немало примеров, когда требования вышестоящих начальников игнорировались, а попытки принуждения встречали ожесточённое сопротивление, достаточно вспомнить примеры из I Мировой войны, когда в русских войсках революционная агитация лишила командиров всяческого авторитета, и пример из войны II Мировой, когда в мае 1945 года в бункерах рейхсканцелярии было найдено множество обрывков телеграфных лент, содержавших образчики того, как нижние чины-телеграфисты состязались друг с другом в непристойных характеристиках своих начальников.

Существует ещё одно очень важное требование к организации аналитического обеспечения управленческой деятельности – открытость и объективность методик оценки результативности ИАР. Данное требование имеет особый вес, поскольку обеспечивает высокую мотивации сотрудников, выполняющих ИАР.

 

3.10. Разработка организационной структуры аналитического подразделения

Когда кто-то говорит о высокой эффективности рыночной экономики, следует понимать, что он под эффективностью имеет в виду эффективность функционирования системы управления, а не стоимостную эффективность, не эффективность расходования ресурсов и не какие-либо иные виды эффективности. Целью такой системы является не обеспечение оптимального режима функционирования каждого элемента системы, а оптимальность в среднем, так как именно наличие временных диспропорций является движущей силой ускоренного развития системы. Более того, предполагается, что благодаря росту функционального динамизма элементов и, как следствие, структурного динамизма системы, будет достигнут прирост эффективности работы отдельных элементов, улучшение адаптивных свойств системы в целом и ускорение эволюционного развития системы. Однако при этом забывают, что несбалансированные и неуправляемые структурные и функциональные изменения, разрывы в контурах управления, запаздывание с принятием управленческих решений нередко предшествуют кризису или вытекают из него. Это ярко продемонстрировала непродуманная конверсия оборонной промышленности в нашей стране. Опишу этот негативный пример несколько подробнее.

В конце 1991 года демонтировали отраслевую структуру управления Оборонно-промышленным комплексом (ОПК): ликвидировали Государственную комиссию СМ СССР по военно-техническим вопросам (она играла важную роль в старой отраслевой структуре управления промышленностью). Управление разработками и производством вооружения и военной техники полностью перешло к Минобороны России. Логика событий требовала реорганизации Министерства, а также сложившейся системы закупок вооружения и военной техники.

ОПК представлял собой организованную, управляемую структуру, объединяющую множество предприятий и организаций, его деятельность основывалась на государственном заказе, на централизованно распределяемых финансовых, трудовых и материально-технических ресурсах, а после ликвидации планово-распределительной системы и либерализации цен он стал зависеть только от объёмов прямого бюджетного финансирования. Утратив командные посты в Правительстве РФ (далее Правительство) и возможность влиять на распределение бюджетных ассигнований, ОПК имел лишь последнюю возможность бороться за своё существование в прежнем качестве – сохранить целостность комплекса и все подчиняющиеся ему предприятия и организации под единой организационной структурой управления. Однако в планах правительства по преобразованию оборонного комплекса важное место занимала программа приватизации, где планировалось провести демилитаризацию производственного сектора оборонной промышленности и её организаций, занимавшихся НИОКР, на основе развития негосударственных форм собственности и предпринимательства, сокращения госдотаций при свёртывании неэффективных производств (вплоть до закрытия предприятий), постепенного снятия ограничений на иностранную конкуренцию.

Цели и задачи ставились благородные – при реализации этой программы главными задачами в области конверсии на этом этапе должны были стать сохранение наиболее важных элементов производственного и научно-технического потенциала предприятий оборонного комплекса России, их максимальное использование для реконструкции экономики, развития социальной сферы, для создания импортозамещающих производств, расширения экспортных возможностей страны.

Предполагалось, что государство будет использовать широкий арсенал средств господдержки конверсии оборонных предприятий, таких как бюджетное финансирование конверсии, льготное государственное кредитование, использование внебюджетных госфондов конверсии, предоставление конверсируемым предприятиям налоговых льгот, разрешение предприятиям использовать для финансирования программ конверсии части валютной выручки от экспорта вооружений, а также от продажи лицензий и технической документации на их производство, содействие в получении иностранных инвестиций и безвозмездной помощи, приоритетное включение конверсионных проектов в иностранные кредитные линии, помощь предприятиям оборонного комплекса: методическая, юридическая, иная.

Одним из основных условий предоставления конверсируемым предприятиям и организациям материально-финансовой и технической помощи государства или содействия в предоставлении такой помощи со стороны отечественных и зарубежных инвесторов становилось изменение организационно-правовой формы собственности предприятий, их акционирование и коммерциализация в интересах эффективного функционирования в рыночных условиях. Вывод мощностей, относящихся к оборонному комплексу, за рамки сложившейся системы управления планировалось осуществлять через формирование хозяйственно независимых корпораций и концернов. Глубоко специализированные на производстве вооружений и военной техники предприятия, где конверсия крайне затруднена, а также крупные НИИ и КБ со сложнейшим и дорогостоящим оборудованием, пригодным только в разработках и испытаниях образцов вооружения и военной техники, планировалось преобразовать в казённые предприятия и базовые государственные научно-технические центры.

Предполагалось также, что создание и производство вооружения и военной техники для российских Вооружённых сил будет проводиться немногими узкопрофильными и глубоко специализированными оборонными предприятиями и организациями, принадлежащими государству и действующими на основе Положений о специализированных государственных предприятиях и о государственных научно-технических центрах. Кроме того, эти же работы могли, при необходимости, проводиться крупными диверсифицированными и независимыми от государства корпорациями, созданными путём преобразования многих предприятий и организаций оборонного комплекса в ходе их разгосударствления. Предусматривалось привлечение таких структур к выполнению военных заказов по контрактам, преимущественно на конкурсной основе, согласно Положению о контрактации по оборонным заказам (его ещё предстояло разработать). К тому времени предстояло реформировать Минобороны РФ и систему военных заказов. Большая часть предприятий ОПК подлежала переориентированию на функционирование в условиях свободной экономики, на развитие гражданских и «двойных» технологий с целью достижения высокого качества продукции российского машиностроения, завоевания и удержания мирового лидерства в отдельных областях научно-технического прогресса, закрепления позиций России на мировом рынке.

Для реализации этой модели на государственные органы управления возлагались задачи создания макроэкономических условий выполнения военных заказов, определения условий контрактации, выработки и реализации мобилизационной политики, обеспечения предприятий различными видами государственной помощи в условиях их загруженности оборонными заказами, решения проблем государственных инвестиций в предприятия, связанных с выполнением военных заказов, и т. д. Такова была концепция конверсии.

Что же получилось на практике? В условиях форсированного превращения экономики в открытую и одномоментного сокращения ассигнований на вооружения и военную технику (что составило к 1992 году более 60 %), реализация подобной концепции, альтернативной прежней, требовала государственного регулирования системы закупок вооружения и военной техники, формулирования чёткой промышленной, технологической и военно-технологической политики.

Однако вместо хорошо продуманной системы реализации этого замысла были в срочном порядке использованы заготовки конверсионных программ 1990 года, ориентированных на «физическую» конверсию и нереализуемых в условиях новой экономической политики и безуспешных попыток предложений западным инвесторам отечественных проектов. В программах Правительства периода 1993–1997 годов соответствующие разделы о приоритетах структурной политики были выдержаны в худших традициях чисто декларативных положений и не содержали ничего конструктивного. Отсутствие продуманной промышленной и технологической политики у правительства хорошо демонстрируют такие декларативно-декоративные моменты разделов о структурной политике как, например, ориентация на селективную политику, «точки роста», эффективные инвестиции, развитие экспортоориентированных производств и т. п., что Правительство впоследствии за многие годы так и не смогло реализовать.

Отсутствие новой военно-технической политики, отказ Правительства от государственного регулирования системы закупок вооружения и военной техники, возложенного на Минобороны России, резкое сокращение ассигнований привели к резкому ослаблению всего ОПК, последствия чего сказываются и сегодня.

Ход событий лихих 90-х показал: Правительство по ряду причин не смогло и не захотело последовательно выдержать задуманную концепцию конверсии, и фактически ситуация вышла из-под контроля исполнительной власти: всё выглядело, как будто шла реализация простейшей концепции демилитаризации экономики – любой ценой избавиться от неэффективных производств, предоставив предприятиям и организациям право самим искать место под солнцем (или луной?) в новой экономической ситуации. Основным и единственным механизмом реализации такой «концепции» являлась бюджетная политика в сочетании с программой приватизации – в основном, для естественной санации неэффективных предприятий. При такой самоустранённости Правительства РФ от всех других имеющихся в распоряжении государства методов регулирования реализовывалось по инерции только то, что потенциально было заложено в дореформенной экономике и не требовало никакой аналитики, ни напряжения ума, ни профессиональных знаний. Фактически шло дальнейшее сползание к сырьевой экспортной экономике, что в полной мере негативно сказывалось на ОПК.

В России поставили на себе решительный эксперимент: переход к рыночной модели регулирования экономики был начат прежде создания информационного и законодательного обеспечения процессов управления, до обеспечения идеологической функция государства, создания экономических предпосылок сохранения его целостности. Иными словами, рыночная модель не всегда и не для всех в равной степени пригодна и полезна: государство должно располагать большим запасом прочности, позволяющим преодолеть центробежные тенденции, рыночные цены должны корректироваться с целью соблюдения оптимальных пропорций в распределении ресурсов и запасов между государством, его подсистемами и элементами во избежание перекосов. Как только соотношение складывается не в пользу государства, оно оказывается не в состоянии мобилизовать ресурсы на погашение конфликта целей у его подсистем: когда теряют действенность даже моральные и идеологические стимулы, тогда государство резко ослабевает и вообще может прекратить своё существование.

Естественно, вследствие роста конфликтности системы её компоненты обретают повышенный динамизм, стремятся к наращиванию эффективности собственного функционирования и демонстрируют ряд положительных моментов, несвойственных им при плановой системе управления. Однако для наращивания динамизма системы требуется изменить систему управления ресурсами, произвести их перераспределение, закрепив необходимое за малыми, но чрезвычайно важными более мелкими компонентами системы. Рост эффективности всегда происходит за счёт некоторого снижения устойчивости, вызванного стремлением к сокращению рассматриваемых как балласт резервных мощностей, ресурсов и компонентов, непосредственно не участвующих в выполнении целевой функции. Тем самым получаемый благодаря указанным мерам прирост эффективности системы в целом приводит к общему снижению устойчивости системы, её способности функционировать в режиме эффективного расходования ресурсов.

В России переход к новой экономике происходил на фоне интенсивного разграбления ресурсов, что не могло не сказаться на состоянии государственных резервов. В одночасье утратив основные источники доходов, государство вынуждено было пойти на расходование государственных резервов, что отрицательно сказалось на его устойчивости как системы. Более того, резкая смена социальных приоритетов в сочетании с интенсивным и плохо управляемым расходованием резервов привела к криминализации общества. Надо сказать, что эти процессы происходили не без одобрения и содействия «международной общественности»: «чуткое руководство» со стороны различных фондов, транснациональных корпораций, финансово-промышленных групп, всевозможных советников (как правило, кадровых сотрудников иностранных спецслужб) вело не к перепрофилированию, а к дестабилизации и разрушению ряда государственных и общественных институтов.

Деструктивные процессы затронули и научно-образовательную сферу. После того как слово «академия» перестало быть «монополией» государства, а его использование стало возможным для именования общественных организаций, началась массированная атака на основы научного мировоззрения граждан. Появились академики оккультных наук, «народные» академики и т. п., что не могло не подорвать доверия к настоящим академикам и к РАН в целом, а заодно – и к самой науке, как инструменту управления обществом. Всплеск оккультизма и мистицизма никогда не был индикатором благополучия в обществе. Оккультно-мистические учения всегда взывали к жизни феномен фатализма, более свойственный именно азиатской культуре (по крайней мере, именно такой её изображает европейская литература). Россию стали подталкивать к мысли о том, что у неё есть особая «миссия» – миссия «великого третейского судьи», этакого демпферного государства-спасителя европейского мира от наступления «азиатской опасности».

Увы, под эти комплименты руководство страны нагружало нашу экономику тем, что можно было бы назвать словами бремя величия – и страшно, и жалко было отказываться от всего того, что наследовала Россия от СССР. Играя на сладких ожиданиях и державных амбициях, Россию заманивали в узкий коридор «обязательств перед мировым сообществом». Страна по инерции волокла посуху сани с камнями, от чего трудно было отказаться. Колоссальную роль в разрушительных процессах играли СМИ. Скажем об этом несколько подробнее.

Самой интересной для аналитика является зона объективной информации. Например, в последние годы по ТВ в программе Euronews европейцам и россиянам широко, подробно и аргументированно рассказывают о ситуации в Европе. При этом речь вовсе не идёт о сугубо провидческой и сакральной информации, подаётся та, что отражает мировую ситуацию по различным аспектам, соответствует тенденциям объективного развития, реальности в широком смысле. Объективны также прямые репортажи с мест событий по принципу No comments. Изменение климата, мировой финансово-экономический кризис, дефолт, новые технологии. Для их анализа нужны не догадки, мнения, идеологемы и аппелляции к 1913 году, а объективное и непротиворечивое системное Знание.

Объективная информация не зависит от доминирующих школ, подходов и научных мафий. В силу корпоративной организации отечественной науки я всегда с большой осторожностью смотрю на коллективные монографии: в них утрамбовываются противоречивые точки зрения отдельных авторов в нечто непротиворечиво-целостное. Научные школы – это реальная социальная сила, но иногда она может быть и деструктивной – вспомним Т. Заславскую с её концепцией неперспективных деревень, поспособствовавшей обезлюдить огромные просторы России. В западной классической социологии эти вопросы решены как-то продуктивнее с учётом того, что аналитики и «внедренцы» идей в практику крайне редко совпадают, это разные специализации.

Важную роль в аналитической обработке информации играет удачный контекст. Иногда даже весьма слабые по результативности научные работы весьма полезны и продуктивны благодаря изначальной высокой культуре поиска, последовательной строгой рубрикации. То же, наверное, можно сказать и о сайтах – иногда неполные, ограниченные, но строго следующие своему заявленному контуру подачи информации (например, первый блок – предметная область, объективная реальность, предметика; второй – мнения и подходы в её оценке, доминирующие точки зрения на ситуацию; третий – потребитель, востребованность информации, обратная связь) – весьма активны, интересны, конструктивны.

По моему мнению, любые комплексные исследовательские проекты имеет смысл начинать только при условии получения информации с уровней выше уровня Белого шума. Первокирпичиками могут быть только непротиворечивые конкретные исследования в конкретных сферах, например социологические.

 

3.11. Особенности теоретико-методологической подготовки аналитиков

Большие проблемы государственной значимости имеются в системе подготовки специалистов в области ИАР. Фактически в настоящее время, несмотря на возросшую потребность органов управления самых различных уровней в кадрах аналитиков, система их подготовки в общегосударственном масштабе развита крайне слабо. В большинстве своём программы обучения либо устарели и не соответствуют современным требованиям, либо оторваны от реалий ведения ИАР. Всё больше руководителей в России одну из важнейших причин распада СССР видят в слабости отечественной аналитической школы (традиции). Как следствие, происходит активное вытеснение её самобытной конструктивной составляющей, замещаемой методологической системой, заимствованной у зарубежных аналитических школ (чаще всего американской), что не всегда оправданно. Чаще всего это приводит к нарушению соотношения между коллективной и индивидуальной формами ИАР.

Актуальность изучения основ аналитической работы проистекает из необходимости более глубокого освоения современных интеллектуальных технологий как важного условия профессионального совершенствования специалистов, работающих в сфере государственного и муниципального управления, бизнесе, СМИ, научной сфере и т. д. Много лет я ратую за необходимость преподавания учебной дисциплины «Основы аналитической работы в сфере государственного и муниципального управления» (примерный тематический план и квалификационные требования к подготовке аналитиков приведены в Приложении 4). Эта дисциплина, по моему мнению, должна быть важной составной частью всего комплекса дисциплин, обучающих различным аспектам управленческой деятельности. Но, к сожалению, в абсолютном большинстве вузов страны, готовящих управленческие кадры, такая дисциплина остаётся невостребованной. Верю и знаю: когда-нибудь ситуация изменится к лучшему. Остаётся лишь работать в данном направлении, готовить почву и сеять зёрна, из которых вырастут поколения будущих аналитиков.

С 1995 года в России принимались меры по созданию чётких механизмов кадрового обеспечения государственной службы, но пока их явно недостаточно. Попытки воспроизвести нечто подобное «Табели о рангах», введённой Указом Петра I в 1722 году, были, скорее, имиджевыми, имитационными. Пытались создать «Реестр государственных должностей гослужбы РФ» (на него ссылается Федеральный Закон РФ «Об основах госслужбы РФ» от 31.07.95, № 119-ФЗ, однако всё было безрезультатно, и через пять лет, в 2000 году Указ Президента РФ от 11.01.95 № 33 «О Реестре государственных должностей федеральных государственных служащих» утратил силу. Эти меры по упорядочению кадрового обеспечения госслужбы, указывают на архаичность мышления, отсутствие научно обоснованных подходов к решению проблемы, склонность к заимствованию опыта петровской эпохи. При этом копирование атрибутов зачастую замещает сущностную составляющую комплекса идей, заложенных в законе 1722 года. Такой подход можно рассматривать, скорее, как попытку создания базы для масштабной манипуляции общественным сознанием, нежели меры для реального улучшения ситуации.

Одним из примеров конструктивного подхода к решению проблемы подготовки руководящих кадров является система мер по реализации Указа Президента РФ от 23.07.97 № 774 «О подготовке управленческих кадров для организаций народного хозяйства РФ», однако и здесь прослеживается всё та же тяга к методам петровской эпохи. Безусловно, положительный эффект от прохождения обучающимся зарубежной стажировки трудно переоценить, однако этот подход имеет ряд досадных недостатков. Мы опять тиражируем ошибки прошлых лет. Вместо того чтобы выделить наиболее общее и применимое в современных условиях, мы закапываемся в мелочах. Так, по завершении Второй мировой войны в ходе специальной операции Paper Clips в 1946 году США вывезли из капитулировавших Германии и Японии документацию свыше миллиона изобретений и патентов [Шнейдер 57], в то время как СССР основной упор сделал на вывоз станков, технологического оборудования (частное вместо общего). Об ошибочности такого решения руководства СССР свидетельствуют восторженные отклики американских бизнесменов, ознакомившихся с вывезенными документами. Однако вскоре ущербность принятого решения (именно этого решения) была осознана руководством, были предприняты шаги к исправлению сложившейся ситуации.

В соответствии с Лондонским соглашением между государствами-членами антигитлеровской коалиции от 27.07.46 г. раскрытию путём опубликования подлежало 364 тыс. германских патентов, зарегистрированных до 01.08.46 г. Во исполнение этого соглашения по распоряжению президента Г. Трумена Библиотека Конгресса США (крупнейшая в мире) стала издавать библиографический еженедельник с рефератами захваченных патентов и документов, эти еженедельники рассылались по 125 библиотекам США. Тогда же, в 1946 году, представители Минвнешторга СССР сделали крупнейший заказ на копии документов (2 тыс. копий) на сумму 5594 долларов – ныне смехотворная сумма, особенно если учесть, что после всего лишь трёх часов работы в бюро Управления технической службы руководитель одного из американских коммерческих исследовательских учреждений сказал, что, благодаря небольшому преимуществу перед конкурентами во времени, те записи и зарисовки, которые он успел сделать с ряда только готовящихся к опубликованию документов, принесут его фирме, по меньшей мере, полмиллиона долларов прибыли [Шнейдер 57].

Нынешняя практика во многом повторяет ошибки прошлого, поскольку не создаёт предпосылок для тиражирования полезного опыта. В условиях, когда канула в прошлое практика обмена опытом в СССР, когда производились кадровые перестановки в масштабах целых отраслей народного хозяйства, теперь опыт, полученный специалистом в ходе стажировки, закрепляется только на конкретном предприятии, частично оплатившем его обучение (опять частное вместо общего).

Заметим, что при Петре I обученный за границей специалист, становясь руководителем, был настолько близок к подчинённым, что, по сути, являлся для них и преподавателем. В большинстве же современных организационных структур круг лиц, находящихся в непосредственном контакте с прошедшим подготовку специалистом, весьма ограничен, а значит, функция передачи опыта не реализуется. Государство может позволить себе такую роскошь только в двух случаях: либо экономика строится с нуля при полном отсутствии образовательной инфраструктуры, либо это государство достаточно богато для того, чтобы обеспечить передачу опыта без его тиражирования. Похоже, 300 лет тому назад в России люди были умнее… Если попытаться представить себе Петра I в современных условиях, то, скорее всего, он избрал бы стратегию проведения зарубежных стажировок в первую очередь для преподавательского и административного состава высших и средних учебных заведений (!), а также для сотрудников научных подразделений. С одной стороны, это позволило бы реализовать функцию тиражирования опыта, а с другой – обеспечило бы приток новых идей, способствовало бы дальнейшему совершенствованию методологии, организационных принципов и технологии выработки управленческих решений.

Странно, но до сих пор остались непонятыми те идеи, которые были заложены в петровских законах. Почему так притягательны основные идеи «Табели о рангах», чем был хорош этот закон? Попытаемся ответить кратко:

– в законе 1722 года были закреплены принципы формирования иерархии государственного управления, более того – гетерархии (иерархии с многими вершинами, для которых была установлена единая метрика – ранг), поскольку были описаны параллельные пирамиды управления – гражданская, военная и прочие, к ним приравненные;

– там был дан перечень критериев, определявших процедуру перехода с одного уровня иерархии на другой;

– была введена система экзаменов на получение чина;

– были чётко определены процедуры получения и наследования привилегий (что очень важно для русского менталитета); привилегии непосредственно сказывались и на качестве образования, которое мог получить отпрыск, были регламентированы даже процедуры передачи дворянского титула детям, рождённым до момента получения дворянства родителями.

Увы, эти идеи XVII века (не XVIII, так как Петр I позаимствовал их из европейской практики, а его заслуга – в их адаптации к условиям России) без творческого осмысления и развития перекочевали в нынешние российские законодательные акты, тогда как сегодняшние условия требуют гораздо большего. А именно:

– регламентирования порядка и правил горизонтального взаимодействия между разными пирамидами управления, перехода к реальному функционированию гетерархических систем, что особенно важно в условиях рыночного (да и не только) хозяйствования;

– разработки и внедрения механизмов учёта уровня аналитического мышления конкретного лица, принимающего решение (ЛПР);

– разработки системы отбора, обучения и планирования карьеры конкретных ЛПР.

Без творческого развития старых, но конструктивных идей прогресс невозможен. В противном случае негативные тенденции, порождённые «Табелью о рангах» в ту эпоху, будут неминуемо воспроизведены в условиях современных. Некоторые ответы, а вернее общие контуры ответов на вопрос «как этого избежать?», содержатся в данной книге, однако для их возможного применения в конкретных отраслях управления требуются дальнейшие исследования.

Существует противоречие между требованиями к подготовке руководителей информационно-аналитических подразделений и спецификой программ переподготовки и повышения квалификации руководящего состава, предлагаемых системой дополнительного образования. Система переподготовки специалистов утратила комплексность подхода, раскололась на школы узкой специализации. Это способствует утверждению в информационно-аналитическом подразделении, подчинённом руководителю, прошедшему такую подготовку, диктата узкоспециальной методологической системы, что снижает качество информационной работы.

В современных аналитических структурах функции аналитика определены двойственно: с одной стороны, он должен осуществлять эффективное сжатие, концентрирование значимой информации, а с другой стороны – апробацию модели проблемной ситуации, созданной им в результате аналитической работы (в англоязычной литературе для обозначения этого понятия часто используют термин картина мира, а при наличии набора альтернативных моделей, особенно прогностических, говорят об «альтернативных мирах»), либо предложить способы её проверки в будущем. Выполняя первую функцию, он должен отбросить лишнюю информацию, выделить только главные факторы, тенденции, риски, угрозы, закономерности, проявляющиеся на интересующих заказчика уровнях иерархии, и тем самым, повысив уровень абстрагирования описаний, выйти на уровень обобщений в иерархии описаний рассматриваемой им системы. При реализации же второй функции он должен быть в состоянии критически оценить результаты своей работы, выполненной на первом этапе, для чего перейти от высших уровней абстракции к более конкретным описаниям, то есть «спуститься» по иерархии способов описания рассматриваемой системы на предметный уровень.

Таким образом, эксперт-аналитик должен уметь работать как в направлении ВВЕРХ по лестнице иерархических уровней смыслового содержания материала, так и в направлении ВНИЗ, в сторону конкретизации смысла данной работы и определения её значения для заказчика. В некотором смысле, это два антисимбатных направления осуществляемой им информационно-аналитической работы.

Есть и ещё одна сторона работы аналитика. Отслеживая процессы, он восстанавливает информацию о предыдущих состояниях рассматриваемого объекта, так как синтезировать прогноз можно лишь на основе полных знаний о состоянии объекта в прошлом. Использование научного подхода в прогнозировании требует от аналитика знания начального состояния объекта и законов его изменения. Следовательно, для разработки прогноза аналитик должен составить гипотезу о временной развёртке событий в будущем: выдвинуть предположения, теоретически обоснованные по данным о настоящем состоянии интересующего объекта. В то же время для других классов задач существеннее способность эксперта-аналитика определить будущее или предшествующее состояние объекта по динамике состояний. Это говорит о том, что типы деятельности этих аналитиков должны различаться, поскольку один «программируется» состояниями, а другой процессами.

А.А. Шиян разработал теорию социальных технологий (СТ), позволяющую в работе с информационными потоками решать два класса задач, а именно описывать присущие самому эксперту-аналитику способы:

– восприятия информации, прежде всего, комплекса параметров и характеристик, останавливающих его внимание и используемых им в ходе анализа;

– представления результатов своей работы; сюда относятся итоговые характеристики, параметры, формат и вид представления результата и т. п. [Шиян 02].

Эти знания имеют реальную практическую значимость, поскольку позволяют составить представление об аналитике и возможных результатах его работы ещё до его ознакомления с некими данными. Задачи такого класса имеют чрезвычайно высокий приоритет при необходимости обеспечения конфиденциальности.

С другой стороны, СТ – это мощный инструмент составления горизонтальных структур из имеющихся экспертов-аналитиков, чтобы их совместная деятельность в рамках таких горизонтальных образований обеспечила наиболее эффективную информационно-аналитическую работу всего коллектива экспертов-аналитиков.

В одном и том же коллективе можно выделить группы аналитиков, способных в соответствии со своими индивидуальными стилями выполнять ИАР одновременно или последовательно. В СТ выделяют отношения между стилями как симметричные, допускающими совместную деятельность, так и асимметричные, когда информация между типами (между реальными экспертами-аналитиками) передаётся только в одном направлении, а её движение в противоположную сторону заблокировано. Это позволяет целенаправленно формировать состав аналитических групп для обеспечения требуемого качества ИАР, например, для гарантии необходимого уровня изоляции информационных контуров в ходе ИАР без дополнительных организационно-технических мероприятий, что важно при разработке одним коллективом аналитиков альтернативных проектных решений или при необходимости соблюдать заданный уровень конфиденциальности, когда одновременно идёт работа над различными проблемами или с несколькими группами заказчиков.

Аналитическая работа всегда фокусировалась на фигуре эксперта-аналитика. Именно он является главным, а зачастую и решающим звеном ИАР. В то же время эксперт-аналитик – это и наиболее «несовершенное» звено в технологиях информационно-аналитической работы, с трудом поддающееся «автоматизации», а значит, и «моделированию». Непредсказуемость поведения эксперта-аналитика в контексте конкретной ситуации является фактором, снижающим степень надёжности и прогнозируемости функционирования информационно-аналитических подразделений (ИАП). Таким образом, сегодня проблема построения моделей для описания личностной специфики аналитика, сказывающейся на всей информационно-аналитической деятельности коллектива, чрезвычайно актуальна. Решение этой проблемы и последующее внедрение соответствующих моделей в практику ИАР способно перевести информационно-аналитические технологии на качественно новый уровень результативности и надёжности.

В последние годы в этом направлении важные результаты получены рядом исследователей [Шиян 02], [Бахтияров 97], [Переслегин б/г].

Шиян А.А. – родоначальник научного направления «социальные технологии». Проживает в Украине. Кандидат физ-мат. наук, широко известен в научных кругах (академик Нью-Йоркской академии наук, биография приведена в американских справочниках Who’s Who in the World, 1999, 2001.

Бахтияров О.Г. – автор концепции психонетики, разработчик методологии деконцентрации, корпуса техник активизации сознания и прямой работы с сознанием. Создал психонетическую сеть, действующую с 2006 года с целью подготовки интересующихся по психонетической программе с возможным участием в разработке новых методов работы с сознанием и их практических приложений. На текущий момент сеть включает Университет эффективного развития (Киев), Институт психотехнологий (Санкт-Петербург), Институт психонетики (Москва), Мастерскую психонетики (Ростов-на-Дону), ряд самостоятельных групп в других городах России и Украины. Переслегин С.Б. – эксперт Центра стратегических разработок Северо-Запад. Социолог-системолог, писатель, футуролог, педагог. Участник и ведущий многих организационно-деятельностных игр, преподаватель методологической школы кадрового резерва, создатель кадрового проекта Вращающие двери, один из руководителей межрегионального проекта подготовки кадров Санкт-Петербургская школа сценирования. Работает в области социального проектирования. Проводил разработки по транспортной и социальной связности. Принимал участие в исследованиях по ситуационному (контекстному) управлению и общей теории административных систем. Автор более 30 работ по вопросам теории систем и теории стратегии. Проводит интересные курсы, например: «Социальное управление и социальные двигатели» – курс стратегического менеджмента для управления в кризисных ситуациях; «Форсайтные исследования» – изучение современных методов прогнозирования ().

А.А. Шиян разработал и апробировал на практике методики априорного установления типов информационно-аналитической и управленческой деятельности людей вне зависимости от её условий. Они позволяют решить ряд задач повышения эффективности функционирования информационных подразделений и индивидуальной информационной работы экспертов-аналитиков посредством оптимизации информационного взаимодействия в группе и рационального распределения разнородной информации между аналитиками. Благодаря таким подходам достигается максимальная результативность информационной работы каждого отдельного эксперта. Более того, внедрение социальных технологий в практику информационно-аналитической работы способно оптимизировать параметры информационного взаимодействия не только в рамках произвольного уровня иерархической информационно-аналитической или управленческой системы (по горизонтали), но и решить задачу оптимизации информационного взаимодействия между уровнями (по вертикали). Социальные технологии вооружают управленца инструментами для организации бесконфликтного управления в коллективе, а также методами информационного управления (значение последнего утверждения будет раскрыто несколько позже). Методы и результаты, полученные исследователем в рамках социальных технологий с акцентом на прикладных аспектах предлагаемых методик, очень важны, интересны и необходимы аналитикам-профессионалам.

Благодаря разработке концепции абстрактного информационного автомата был сформирован базис для унифицированного описания информационных процессов, протекающих в некоей иерархической системе. Подобные автоматы способны работать с восьмью различными типами базисных составляющих информации (оригинальную их классификацию предложил А.А. Шиян). Имеется много экспериментально установленных фактов, свидетельствующих в пользу выводов автора и подтверждённых как результатами его собственных экспериментов, так и другими учёными. Современная наука даёт много конкретных примеров и подтверждений, закреплённых на разных уровнях описания – от общей теории систем до реальных объектов, таких как природные и социальные системы.

Например, в рамках социальных технологий получено первое теоретическое доказательство известной в инженерной психологии эмпирической закономерности, указывающей: по истечении 20 часов с момента восприятия информации от неё в памяти индивида сохраняется лишь 25 % [Ломов 82].

А.А. Шиян разработал также теоретический аппарат описания способов построения иерархических систем различной конфигурации, применимый для описания как иерархий социальных систем, так и информационно-аналитических задач, когда происходят сжатие информации и конкретизация её смысла. Эти результаты впервые позволили достаточно строго описать весьма широкий класс задач, ранее допускавших описание только посредством нечётких вербальных переменных.

Есть и специфический класс задач, весьма важных для повышения эффективности ИАР, это задачи моделирования целей потребителя продукта ИАР. Этот класс задач был практически не разработан и достаточно слабо освещён в существующих концепциях ИАР, хотя хорошо известен тот факт, что смена руководителя информационно-аналитической службы практически всегда приводит к изменению стиля и способа осуществления ею ИАР, а иногда весьма негативно сказывается на её эффективности. Социальные технологии А.А. Шияна позволяют описать «самые важные» конкретному человеку классы информации, необходимые для принятия эффективных решений. Прогнозирование (ранее заменявшееся простым предугадыванием) требований будущего руководителя к сотрудникам и к способам проведения ИАР вообще, заблаговременное получение представления о стилистике его отчётов и выборе аргументации, – всё это позволяет выбрать оптимальную из возможных кандидатур на пост руководителя информационно-аналитической службы, то есть кандидатуру, определённо подходящую для решения поставленных перед этой службой задач.

Переходя от внутренних проблем потребления/оценивания деятельности отдельных аналитиков в какой-либо организационной системе (включая систему ИАО) к проблемам взаимодействия с потребителем, можно указать: применение СТ позволяет описать параметры информации, необходимой конкретному потребителю продукта ИАР для принятия им эффективных решений: социальные технологии описывают, прежде всего, стиль управления, присущий потребителю такой информации. По сути, поэтому информационно-аналитические службы перекодируют информацию в смысловые структуры всё более высокого уровня иерархии. Они также осуществляют «перевод» информации на язык, доступный потребителю, трансформируя описание поступающей на вход такой структуры картины мира в картину мира, доступную потребителю для восприятия, что необходимо при выработке им решений.

Подводя итог, можно сказать: социальные технологии – это аппарат, достаточно мощный как для моделирования, так и для управления в масштабах от отдельного человека и до общественной системы в целом. Это даёт возможность использовать их в качестве перспективной модели мира при осуществлении информационно-аналитической деятельности, что позволяет выделять главные и перспективные явления, ситуации, тенденции и направления, применять в развитии широкого круга социальных и экономических явлений. На уровне же общественно-политическом социальные технологии уже сегодня предоставляют достаточно широкие возможности для управления внутренними социальными и экономическими состояниями и процессами, а также для влияния на другие страны, что переводит СТ в ранг перспективных технологий, использование которых способно воздействовать и на геополитическую обстановку.

Современный аналитик должен профессионально оперировать широким спектром разнообразных знаний, обладать хорошей методологической вооружённостью и многими другими интеллектуальными качествами. Он должен стремиться к энциклопедическим знаниям, это поможет ему лучше понять суть происходящих в обществе процессов. Но необходимо сказать и о нравственной составляющей в деятельности аналитика. Аналитический, рациональный склад мышления способен привести к установлению чрезмерно технологичного подхода к вопросам бытия, в том числе – недооценке морали. Мораль – социальная производная, форма общественного сознания. Есть классовая мораль, у нацистов тоже была своя мораль – расовая, и т. д. и т. п. Понятно, что нельзя рассматривать объективные динамические процессы любой природы с точки зрения морали. Аналитику часто всё равно, что он прогнозирует – экспорт зерна из страны или демографическую ситуацию – ему нужны только абсолютные показатели интересующего процесса за равные временные промежутки и соотношения величин аргументов влияния за контрольное время. Если он спрогнозирует увеличение преступности, или падение рождаемости или увеличение смертности, его не должны обвинять в аморальности и содействии этим процессам, тем паче вообще в «непатриотизме»! В противном случае прогнозы и аналитические разработки станут делаться под заказ, по принципу чего изволите. У меня лично большой (20 лет!) опыт борьбы с подобного рода «аналитикой».

Но существует и опасность отказа от одного из главных достижений человечества – системы этических норм, нравственных устоев, объявления её «неэффективной». При несовершенной системе подготовки аналитиков и недооценке нравственной стороны возможен эффект синтеза этакого лишённого всяческих комплексов гомункулуса, стремящегося использовать полученные знания для достижения односторонних личных преимуществ и даже преступной деятельности. Подобный эффект наблюдался в фашистской Германии, когда истинные арийцы, полагая, что они превыше сострадания и культуры, совершали беспрецедентные по масштабам и изощрённости преступления, собственно, и подготовившие крах фашистской системы, ибо против неё выступил весь цивилизованный мир. При подготовке аналитика необходимо не только как можно быстрее развивать в нём профессиональные способности, но и всемерно укреплять нравственную и эстетическую составляющие человеческой личности.

В самом деле, нужно разделять технологии и цели. Именно целями и определяются этические нормы, а они в масштабах истории всегда относительны: это как раз доказывает, что даже благая цель не должна достигаться любыми средствами.

В эпоху расцвета испанской инквизиции (конец XV – середина XVI в.) беспринципность была возведена ею в принцип: Finis sanctificat media (лат. цель оправдывает средства). Иногда авторство её приписывают Никколо Макиавелли, отцу политологии, и, хотя в его сочинениях [Макиавелли 82] точно такого высказывания нет, тем не менее, они, прежде всего трактат Государь, выражают этот принцип всем своим содержанием.

Оценка деятельности и стимулирование труда аналитиков. В настоящее время налицо серьёзное противоречие между существующей схемой оценки деятельности аналитиков и изменившимися общественными приоритетами, из-за чего существующие механизмы мотивации и стимулирования этой деятельности утрачивают свою действенность. Это вызвано отсутствием объективных критериев оценки, технологий учёта личного вклада каждого аналитика в коллективное создание информационного продукта. Как правило, система стимулирования труда не идёт дальше схем типа «оклад независимо от результата» или «оклад плюс премия», реже «оклад плюс процент от прибыли». Последние два варианта оказывают, пожалуй, самое пагубное воздействие, поскольку ведут к выделению из общего перечня направлений ИАР группы невыгодных заказов – на них аналитики стараются сэкономить усилия. В то же время игнорируется практика применения рейтингов, одновременно действующих как в материальной, так и в моральной сфере.

Сейчас аналитиков стимулируют преимущественно морально, при этом даже их карьерный рост рассматривается скорее как возможность более эффективного распоряжения личным интеллектуальным ресурсом в интересах достижения общей цели – то есть, опять же, это можно рассматривать как разновидность морального стимулирования, хотя, естественно, карьерный рост сопровождается ростом заработной платы. Однако следует отметить и позитивные тенденции. Руководители многих крупных государственных структур и частных компаний стали понимать, что за светлую голову надо хорошо платить. При этом как только ни называют такую светлую голову: с одной стороны, вроде бы уважительно – участник группы интеллектуального прорыва или топ-менеджер, но с другой, с явной или маскируемой насмешкой – яйцеголовый, головастик, мозговой штурмовик, мистер Супермозг (персонаж популярного мульфильма).

В деле отучения среднего человека от мыслительной деятельности преуспели все виды общественного устройства: тоталитарные режимы и демократии разного толка, монархии в широком спектре версий (от самодержавной до конституционной), и вожди папуасов. Доступ к настоящему серьёзному Знанию закрыт и сейчас, прежде всего, из-за обилия ненужной информации, прячущей в своей громадной рыхлой куче становящуюся малодоступной сущностную информацию, несущую настоящее Знание. В этом смысле каменный век и век информационных войн вполне совместимы, ибо информация всегда была инструментом установления господства. Информационно-психологические технологии манипулирования сознанием масс продолжают совершенствоваться. Старая формула divide et impera (лат. разделяй и властвуй) – это, прежде всего, девиз информационной войны, в которой действуют методы информационного геноцида, информационной блокады, информационного уничтожения противника. Об этом стоило бы поговорить отдельно.

Мне импонируют в этом смысле подходы П.Ю. Конотопова, моего соавтора по Аналитике, книге, предваряющей эту. В настоящее время он возглавляет одну из аналитических структур в Москве – «Коллегию аналитиков», готовящую специалистов для информационно-аналитических подразделений. Он ввёл понятие картина мира (реального мира и модельного) для характеристики личности исследователя, руководителя, аналитика. Считаю данный подход весьма интересным, продуктивным и достойным творческого развития. Сформировать у каждого члена общества правильную картину мира, мотивацию к постоянному интеллектуальному росту, привить навыки эффективного использования информации – это значит предоставить ему реальную возможность результативной учёбы, овладения знаниями, построения жизни и карьеры, управления своей судьбой, судьбой государства.

 

3.12. Аналитика в принятии управленческих решений

Как уже указывалось, аналитика – это прикладная дисциплина, инструмент управленческой деятельности, а вовсе не интеллектуальная игрушка кабинетных стратегов. Кто не хочет понять этого, всегда будет рабом обстоятельств – такова плата за привилегию и риск высовывать нос из норы и просто разглядывать мир словно в калейдоскопе случайностей.

Многие случайности подстерегали Россию и другие страны СНГ после обретения независимости: вдруг наступило сплошное вдруг. Оказалось, из одной кабалы можно мгновенно угодить в другую. Оказалось, закупоренный в бутылке джин национализма, как будто без веса, цвета и запаха, вырвавшись на свободу, обладает колоссальной разрушительной энергией, и загнать его обратно крайне трудно. Все дотируемые ранее государством продукты подорожали, причём не ненамного, а во много раз. Увы, воспитывая в советских людях гордость за Родину, наши идеологи привили им лишь неискоренимую веру в неисчерпаемость природных ресурсов. Мы отучились уважать людей, ценить их труд – мы стали гордиться абстрактными квадратными километрами. Оперируя сложным аппаратом высшей математики и иных наук, мы умудрялись мыслить иррациональными категориями: зная, сколько бельгий или голландий умещается на территории такой-то области, не знали, во сколько раз дороже канадского оказывается наше зерно. Даже люди, имевшие дело с землёй, и те – в ослеплении «квадратно-километрового» патриотизма ничтоже сумняшеся помножали количество гектаров Заполярья на урожайность гектара Украины. Бывшие друзья, соседи-соратники расставались легко. До 1991 года вся страна жила «в среднем по минимуму»: дешёвыми были энергия, продукты, промышленные товары. А вот теперь так не получается. Думалось, отчалит Украина от республик-нахлебниц и станет продавать свою пшеницу Западу, а её, оказывается, на тамошнем рынке не так, чтобы и ждали. Думалось, распрощается Россия с республиками-неплательщицами в госбюджет, да и пойдёт у неё бойкая торговля железом, нефтью, газом и электричеством, а, оказалось, железо Запад покупает не всякое, да и не так много, как хотелось бы, и что за транзит нефти, газа и электричества через территорию суверенных государств надо платить деньги и не малые. И во всех этих ситуациях от управленцев всех звеньев требовались оптимальные решения.

Итак, мы подошли к проблеме принятия решений. А в чём она? Есть ли тут место науке или достаточно одной решимости? Что такое принятие решений?

Принятие решений – это управленчески нацеленная, научно обоснованная деятельность по изучению возможных альтернатив с оценкой их качества для выбора наилучшей с использованием рациональной схемы (процедуры). Задача здесь состоит в том, чтобы из множества конкурирующих стратегий решения некоторой проблемы, на основе анализа условий и последствий её реализации выбрать лучшую (оптимальную). Существенным дополнением к последней фразе является то, что под условиями понимается не какая-либо застывшая картина «сегодня», но также изменения в ней за время реализации выбранной стратегии.

Особенность такого научного подхода в том, что выбор критериев оптимальности остаётся творческим актом. Критерий оптимальности – это не некий экстремум функции одной переменной, а такая область многомерного пространства признаков, где некоторые частные параметры могут быть и неоптимальными. В данном случае все частные функции полезности рассматриваются не как равноценные, но в виде иерархически упорядоченной системы функций полезности с тем или иным весом, и наряду с выбором самих функций, назначение веса каждой из них, собственно, и есть содержание процесса принятия решения.

В классической теории принятия решений центральный вопрос связывают с аксиоматикой «рационального» выбора. При апелляции к методам классической теории принятия решений выбор сводится к бинарным отношениям предпочтения. Однако классические рациональные основания выбора не универсальны, а представляют собой лишь ограниченную часть оснований для конструирования разумных и естественных механизмов выбора оптимальных решений.

На практике используют богатую палитру методов принятия решения, в их числе аналитические (параметрический и морфологический анализ, идентификация, прогнозирование, оптимизация), имитационное моделирование, экспертные и иные методы. На рис. 16 (с. 372) представлена широко распространённая классификация методов принятия решений, включающая принятие решений без критериев, а также однокритериальный и многокритериальный выбор.

Характерно, что в теории принятия решений существует множество методов вообще без критериев (в классическом смысле). Например, широко применяют методы коллективного выбора, такие как: голосование (есть много вариантов этого метода), турнирный выбор, метод Борда (сравнение сумм баллов по совокупности критериев), методы квантификации вариантов и иные. Во всех этих методах используются так называемые псевдокритерии, то есть основания оценок с крайне высокой долей субъективизма, причём в основе оценки не лежит измерение каких-либо свойств. Сюда же можно отнести и различные потребительские экспертизы: анкетирование, голосование рублём.

Рис. 16. Классификация методов принятия решений

Классический случай однокритериального выбора, когда исходы прочих процессов полностью независимы от данного, в практике принятия решений встречается крайне редко. Чаще всего задача однокритериального выбора представляет собой лишь внешнюю оболочку, пользовательский интерфейс для лица, принимающего решение. Методы приведения к однокритериальному виду используются также для снятия стресса от утомительного потока данных, и таких методов довольно много, начиная от метода равноценных уступок и заканчивая методом выбора главного критерия. При этом, как правило, формулируется набор аксиом, и на его основе принимаются промежуточные решения о сопоставимости и взаимозаменяемости различных частных критериев. Аксиомы также устанавливают весовые коэффициенты и правила группирования, при этом, естественно, не всегда возможно однозначно определить семантику полученного показателя.

Вариантов многокритериального выбора оптимального решения тоже много. Различают дескриптивные, нормативные и комплексные модели многокритериального решения проблем. В одних случаях, например, при использовании дескриптивных методов, решение принимается на основе анализа прецедентов, в других – в результате логического анализа системных взаимосвязей между частными критериями. Комплексные же методы опираются на использование как дескриптивного, так и нормативного подходов, что обеспечивает всесторонний учёт различных аспектов проблемы, при этом для анализа привлекаются как метод исторических прецедентов, так и строгие аналитические методы. Более того, комплексные методы опираются и на большее доверие к интуиции экспертов.

Различают также методы принятия решений на основе эвристических и аксиоматических правил, а по числу итераций методы принятия решений подразделяют на одношаговые и многошаговые с полным или частичным упорядочением альтернатив. Последние классы методов применяются вне зависимости от того, какой именно (дескриптивный, нормативный или комплексный) метод выбран для решения проблемы.

Аксиоматические методы являются разновидностью априорных детерминированных методов принятия решений в условиях многокритериального выбора с неопределённостью – посредством введения некоторой системы аксиом, выражающих знания эксперта-аналитика (или их группы) о закономерностях поиска решения конкретной проблемы. Эта группа методов широко используется при поиске решения проблем путём анализа сложных систем и синтеза решений в условиях высокой неопределённости, когда совокупность объективных критериев, выражающая полноту знаний о системе, неполна. По существу, аксиоматические методы позволяют с учётом субъективных предпочтений и знаний экспертов, выраженных в виде некоторой формальной совокупности критериев оптимальности (правильности), ограничить область поиска решения, сформулировать гипотезу о виде функции полезности, и, вычислив её, оценить приемлемость предложенного решения по условию принадлежности к заданному интервалу. Совокупность формализованных критериев в аксиоматических методах называется свёрткой, представляя собой интегральный критерий, учитывающий отдельные критерии предпочтений и веса, выражающие их важность (ценность).

Среди аксиоматических методов наиболее распространены основанные на теории полезности [Нейман 70]. Существуют и такие методы синтеза функции полезности, когда способ объединения частных критериев в составной интегральный критерий на начальном этапе не определён – значения весов отдельных показателей устанавливаются в ходе изучения имеющихся в системе отношений. В рамках аксиоматического подхода предложен ряд методов установления функциональной связи между полезностью и частными критериями, среди них варьирование, использование потребительских показателей или использование аддитивных свойств полезности, анализ сущности и закономерностей функционирования системы и т. д. Аксиоматические методы нацелены на выявление объективных закономерностей функционирования системы и, как следствие, точных методов прямого синтеза решений. В сочетании с аксиоматическими методами широко используются методы вариационного исчисления.

Существует ряд интуитивных методов (их характеристика будет представлена далее). Широко используются собственно аналитические методы, опирающиеся на логический анализ модели процесса, явления, объекта прогнозирования, их также применяют и в операционном анализе. Однако они требуют весомых затрат времени, что существенно снижает их ценность при выработке оперативных решений. В отсутствие средств автоматизации, снижающих трудоёмкость операций логического анализа поступающей информации, применимость этих методов ограничена стратегическим звеном управления.

События, происходящие в мире в настоящее время, свидетельствуют о наступлении серьёзного кризиса, охватившего практически все сферы общественной жизни. Причины его коренятся в принятии многих социально значимых для нашего времени решений без глубокого и всестороннего анализа их последствий. Особенно часто этим грешат политики и руководители, избравших для себя имиджевую маску пассионариев, (так с подачи историка Л.Н. Гумилёва называются личности эпохального масштаба, ставящие перед собой великие цели и способные добиться своего). Обилие таких псевдопассионариев на фоне усиливающихся кризисных тенденций в мировой политике и экономике становится мощнейшим дестабилизирующим фактором.

Мне нравятся аналитические подходы к оценке наступившего кризиса, разработанные участниками Академии небополитики (в феврале 2012 года переименовавшей себя в Академию управления развитием – АУРа, см. интернет-ресурсы nebopolitica.ru и ) в составе: А.Н. Назаревский, А.П. Девятов, О.В.Залесов, Ю.Н.Забродоцкий, А.Г. Ибрагимов, А.Н. Митрофанов, А.В. Кашанский, В.А. Лепёхин, В.Ф. Муниров и другие. Они понимают кризис как перелом постепенности, когда выявленные умным расчётом тенденции уже более не оправдываются при линейной экстраполяции в будущее – ни в жёстком, ни в мягком, ни в оптимальном сценариях. А без верного прогноза того, что будет – заявляют они – управление теряет эффективность, решения властей бьют по хвостам, власть в глазах народа расписывается в полном неумении, исподволь возникает тяга к смене элит (перевороту).

В качестве кризисных точек развёртывающегося на наших глазах кризиса 2008–2015 годов, отмечаются переломы линий:

– наращивания потребления товаров и услуг индустриальным обществом расширенного воспроизводства, ибо капиталистическая экономика стала глобальной, и резервы расширения заканчиваются;

– восхождения V Технологического Уклада эпохи капитализма (микроэлектроника и информационные технологии), исчерпавшего потенциал создания нового, небывалого, продукта;

– извлечения богатства из ничего посредством ссудного процента на кредит, в связи с уходом денег из реальной экономики в финансовые пузыри и накопления невозвратных долгов, а также такие негативные явления, как:

– ступор увеличения потребностей индустрии городов в энергии ископаемых углеводородов (угля, нефти, газа), упёршихся в пределы роста по запасам и экологии;

– слом идеологических устоев общества потребления, где смысл жизни людей ограничен наращиванием материальных благ (сытостью и комфортом тела), деньги стали кумиром, восторг души подавлен тоской, а Дух Истины забыт. (См. также подборку оригинальных оценок в ракурсе Закона Перемен на интернет-ресурсе и книгу [Девятов 08]).

В 2012 году большинство российских аналитиков сходится во мнении о том, что для удержания мирового господства США (так же как и Великобритания 100 лет назад, перед I Мировой войной) подталкивают мир к Большой войне в зоне нестабильности: от Суэцкого канала до китайского Синьцзяна и от Персидского залива до Каспийского моря и Центральной Азии. Её запалом назначен Израиль. Для оказания давления на него извне, с севера используются ядерная программа шиитского Ирана и дестабилизация Сирии. А с юга идёт «арабская весна 2011» с приводом к власти в Египте «братьев мусульман» – суннитов в союзе с ваххабитами Саудовской Аравии.

Понятно, для США большая война – это выход из кризиса с наименьшими потерями в экономике и финансах при сохранении порядка в обществе и удержании страны от развала. То же самое раньше происходило при смене империи, где никогда не заходит солнце, британским Содружеством наций. Поскольку капитал создаётся в реальном секторе экономики, а накапливается и распределяется в финансовом, это ведёт к надуванию финансовых пузырей в виде деривативов. Ограниченный возможностями устаревших технологий накопленный капитал не может быть вложен с прибылью в материальное производство и уходит в финансовый сектор. Капитал же, инвестированный в финансовую сферу, не только не производит материальных благ, но и не приводит к росту платёжеспособного спроса населения. Материальное производство не развивается и терпит убытки. Надёжным средством оживить производство, списать долги и обеспечить оборот финансов «через натуру» выступает война.

Понимание этой логики событий даёт шанс России на успех собственной стратегии. А поскольку театр Большой войны зафиксирован (объект войны – нефть Персидского залива и Каспия), достойным манёвром из-под удара будет заход в тыл противоборствующих сторон при условии резкой активизации нашей аналитики, разведки, дипломатии.

Практика показывает: даже в стационарных социально-экономических условиях очень немногие занятые управлением или обеспечивающими его исследованиями способны принимать адаптивные решения по междисциплинарным проблемам. Причин тому множество, наиболее весомыми из них являются сложившаяся в российских вузах традиция противопоставления гуманитарной и технической ветвей образования, а также снижение числа профессий, требующих от сотрудников низшего и среднего звена управления широты знаний, почти энциклопедической. В результате человек, так и не осознавший неполноты своих знаний, занимает руководящий пост, обладая позитивным опытом практической (или научной) деятельности исключительно в своей весьма узкой отрасли, что не способствует системному видению проблем управления. Самое печальное то, что стимулом к самообразованию для такого «специалиста» может стать лишь решающий промах, как правило, уже венчающий славную карьеру.

Одним из важнейших последствий холодной войны (её окончание провозглашено в 1992 году) стала замена основополагающих принципов, десятилетиями служивших фундаментом системы международной военной и экономической безопасности. Одновременно с распадом СССР исчезла сила, сдерживавшая военную, экономическую и культурную экспансию США. Теперь это место отчасти занимает Китай. Страны третьего мира и оппозиционные силы иных государств потеряли и того больше – был утрачен единственный канал политического воздействия на их основного оппонента, что привело к усилению роли террористических организаций. Кроме того, исчез единственный пример мощного государства, построенного на принципиально иной идеологии и провозглашающего иные ценности, в результате чего представления о социальной норме резко изменились: произошло усечение социальных гарантий, снизилась мера ответственности государства перед гражданином, а ведь она-то и определяет для него ценность государственной системы. Иными словами, произошло кардинальное изменение условий выработки решений на всех уровнях бытия.

В результате остро встал вопрос о пригодности многих, ранее эффективных, стратегий управления. В такой обстановке государство, ставящее перед собой цель обеспечить своим гражданам условия для реализации материальных и духовных запросов, да и любая организация, стремящаяся к достижению своих целей, проводили интенсивную работу по подбору и обучению управленческих кадров, их расстановке с учётом профессионального опыта. Крайне важно, чтобы критерии карьерного роста и принципы осуществления кадровой политики были чётко сформулированы и доступны претендентам на замещение руководящих должностей, а также, чтобы существовали схемы не катастрофического стимулирования управленцев к самостоятельному освоению смежных отраслей знаний. В деловых кругах эти положения уже воспринимаются как идеология разумной и бесконфликтной кадровой политики, в то время как на уровне государственного управления их по-прежнему считают утопическими.

Во многих литературных источниках по менеджменту, принятию управленческих решений практически отсутствуют положения, связанные именно со скоростью принятия решений (из числа немногих источников см., например, [Казначеев 02]). Попробую показать огромную значимость для практики этого важнейшего фактора. Проблема времени меня, как учёного, интересует давно. Сфера общественного сознания, обусловленность её процессов во многом зависят от определённых ритмов, пульсаций исторического времени. Рассматривая природу времени, я понял, что этот фактор имеет огромное значение для системного анализа в политике, прогнозировании. Время многомерно, оно многоярусно и даже может быть отрицательным. Этому посвящена одна из моих ранних публикаций [Курносов 97А]. На поиск путей решения этой проблемы меня подтолкнула информация о том, что американские военные, примерно 10 лет назад, на заседании ОКНШ утвердили новый концептуальный подход – ускорение принятия управленческих решений у себя и всемерное замедление этой процедуры у противника, намереваясь именно таким способом выигрывать все войны будущего.

Через несколько лет, когда в российских системах управления на уровне Правительства РФ в результате административных реформ система принятия решений начала усложняться и в управленческих контурах и цепочках появились дополнительные элементы (федеральные агентства, службы), у меня закралась мысль – а не по западным ли рецептам это делается? Конечно, я могу ошибаться, но по многочисленным откликам сотрудников органов государственной власти и управления, обучавшихся в период 2003–2008 в РАГС при Президенте РФ, данные реформы значительно замедлили скорость принятия управленческих решений на всех уровнях, так как для различных согласований между ведомствами, и даже в одном ведомстве – но между различными его управленческими уровнями – потребовалось значительно больше времени, чем ранее. В результате эффективность госуправления снизилась. К сожалению, эта практика в управленческой сфере продолжает сохраняться до сих пор. Лишь с неизбывной тоской можно смотреть на волокиту согласования и выработки единой позиции между ведомствами, как канцелярщина и бюрократизм процветают, как суть дела выхолащивается порой в угоду требованиям делопроизводства и штабной культуры. Эти требования, конечно, уместны и должны соблюдаться. Но просто нацеленность их должна быть другая – на ускорение, а не на замедление управленческого процесса.

Думаю, каждый читатель сталкивался в жизни с такими случаями, когда по форме вроде бы всё правильно, а по сути – издевательство над здравым смыслом. По запросу на это выражение Интернет выдаёт множество сайтов, утверждающих: его приписывают Ленину. И лишь один (!) сайт даёт верную справку. 27 мая 1921 года, выступая с заключительным словом по докладу о продовольственном налоге на X Всероссийской конференции РКП(б), В.И. Ленин, подвергнув критике новейших российских бюрократов-чиновников советского аппарата, сказал: «…У нас дело всерьёз не берут. А к суду за волокиту привлекали? Где у нас приговоры народных судов за то, что рабочий или крестьянин, вынужденный четыре или пять раз прийти в учреждение, наконец, получает нечто формально правильное, а по сути издевательство?»

В начале 2008 года по решению Президента РФ ситуацию частично удалось вернуть обратно, но системные сбои уже были предопределены, по-прежнему принятие решений на всех уровнях федеральных органов исполнительной власти остаётся крайне медленным, в целом система громоздка, неповоротлива. Там, где надо принять решение за день – принимают за три, где за неделю – за месяц, где за месяц – волынка тянется год, где за год – растягивается на десятилетия! Примеров этому несть числа! Огромная многоголовая бюрократическая гидра продолжает расти, но эффективных управленческих решений очень мало, и ответственности никто ни за что не хочет нести. И это происходит в условиях, когда деградация охватывает всё большие объёмы наших ресурсов – природных, научно-технологических, трудовых и демографических.

Здесь же уместно сказать о практике проведения совещаний, заседаний как в различных министерствах, так и на межведомственном уровне. Каждый раз, когда мне приходится бывать на такого рода мероприятиях, становится просто грустно, потому что нередко они проводятся на самом примитивном методологическом и технологическом уровне, исключающем настоящее проявление инициативы, оживлённый информационный обмен мнениями, взглядами (не взорами, но концепциями), знаниями. Креативное начало в выработке оптимального решения обсуждаемой проблемы выражено крайне слабо, тогда как субъективное – в лице проводящего мероприятие начальника, доминирует. При этом в мире менеджмента наработано много технологий, позволяющих избежать этих типичных ошибок и задействовать важнейший ресурс – мозговой штурм, причём с применением интерактивных средств И Т. Впрочем, применять этот на казённых сборищах бессмысленно. Да и аналитическая подготовка подобных совещаний явно недостаточна. Самое огорчительное – комплексное решение проблем лишь декларируется, навыки управленцев (руководителей) по формулированию проблем, их системному анализу, структуризации и моделированию просто отсутствуют.

В деятельности любой управленческой структуры со временем происходит так называемое «заболачивание», хорошо освещённое в многочисленной литературе по менеджменту. Структура, словно корпус корабля, обрастает множеством вспомогательных подразделений-ракушек, и они всё больше и больше мешают ей развиваться, отбирая на себя значительную часть имеющихся ресурсов и доказывая тем самым свою незаменимость. Бороться с таким балластом очень тяжело, а порой вообще невозможно. В этом смысле интересен американский подход: их аналитики рассчитали, что проще и дешевле создать новую структуру с аналогичными функциями, чем пытаться бесконечно реформировать забюрократившуюся старую (она, кстати, остаётся, но подавляющая часть ресурсов направляется в структуру новую и туда же переходят более мобильные опытные кадры из старой). «Болото», как правило, всегда против нововведений, держится за кресла и просто не успевает своевременно отреагировать, оставаясь таким образом за бортом. Действительно, если поразмыслить, как чудовищно неповоротлива огромная, многоголовая бюрократическая гидра, живущая личными связями и коррупцией, как парализует она базовую деятельность в любой сфере, приходит понимание, что здесь нет простых решений и на этом управленческом поле всегда идёт яростная борьба. Это происходит и в политике, и в промышленной сфере, и в образовании.

Хочу проиллюстрировать эту мысль следующим примером.

Сейчас, когда «партнеры» по НАТО подобрались вплотную к границам нашего огромного, но разоружённого государства и деловито готовятся к последнему прыжку, самое время вспомнить о том, как могло случиться, что оборонно-промышленный комплекс России сознательно годами и десятилетиями разрушался? Да, это горькая правда: мы бездарно потеряли десять лет. Министр финансов А.Л. Кудрин десять лет занимался монетизацией, не давал денег никому, создавая подушки безопасности для нашей экономики, где бы вы думали – в американских банках, и позволяя российским коммерческим структурам брать беспримерные займы за рубежом под правительственные гарантии. В итоге внешний долг России за первые два квартала 2012 года вырос на 7,3 %, составив 585,133 млрд долл., что сопоставимо с объёмом Резервного фонда 1,99 трлн руб., равным (при условном курсе 32 р/$) на 1 июля 2012 года 62 млрд долларов (см. интернет-ресурсы и _ ispolzovat_ Rezervniy_fond.html). Вот за это удушение промышленности его ещё превозносят как гениального финансиста. Любой, кто занят в сфере современных HiTech технологий, знает, что в мире стало общепринятым такое понятие времени – каждый следующий год равен пяти предыдущим. По такой экспоненте развиваются сегодня технологии [Ласточкин 12]. С учётом этого Кудрин задержал нас на десятилетия! Понятно, действовал он не один, была группа поддержки, но лично он символизирует собой это движение, не дававшее нормально развиваться отечественной промышленности.

А теперь, будь внимателен, читатель – самое главное: масштабные вливания (на что, наконец, решилось наше высшее политическое руководство), а именно, – срочно вбухать в промышленность 3 трлн руб. и на 20 трлн закупить техники и вооружений, могут оказаться бесполезными. Журналист острит: умирающего с голоду сажают за накрытый стол в ресторане. А у того и рот, и желудок уже ничего не принимают.

Действительно, в результате трёх мощнейших ударов по отечественному ВПК (это синоним ОПК) в течение последних 20 лет (бездумная конверсия, приватизация, реструктуризация) он оказался в весьма плачевном состоянии. Трудовые коллективы распались, КБ резко ослабели, технологии утрачены, технологические цепочки разрушены. Конечно, деньги важны, но всем давным-давно известна истина: сами по себе деньги ни одну проблему не решают. Даже очень большие деньги. Мы не получим от этих производств ни новых самолётов, ни новых танков, ни новых ракет, потому что сначала надо воссоздать разрушенные производства и всю инфраструктуру, восстановить КБ и лишь потом, пройдя все циклы, получить продукцию. И тут опять всё будет развиваться по принципу: «сколько болел – столько лечись» (см. Введение к этой книге). Вспоминается знаменитая фраза из к/ф про наших разведчиков «Мёртвый сезон»: «Да собери ты хоть девять беременных женщин, они не родят через месяц; идея должна созреть». А тут не идея, а целый, но полурастерзанный ОПК.

К этому добавляется ещё одно важное обстоятельство. Живём-то мы уже в другом мире. По сравнению с советским периодом произошли кардинальные изменения во всех сферах. Тогда тарифы на электричество и топливо были копеечными, была налаженная система госпоставок необходимого для военного производства сырья, чего давно уже нет. Цены на топливо, электричество выросли в сотни раз. И ещё: вокруг любого производства сформированы полчища бюрократов-управленцев со сверхвысокими зарплатами.

В сегодняшнем ВПК сконцентрировано огромное количество людей при высоких должностях и научных степенях, они привыкли просто пилить деньги. Что ещё они могут, так это впаривать руководству страны какие-то бредовые идеи. Вот посмотрите, дорогие читатели, как будут реализовываться планы по созданию новейшего российского магистрального самолёта МС-21, двигателя ПД-14 и другие аналогичные проекты. Никто ведь опять не ответит за многомиллиардные суммы, потраченные впустую.

И всё это закладывается в цену военной продукции. Я уже не говорю про фондо-вооружённость, этот важнейший параметр экономической деятельности завода, компании, фирмы. Это фактически один из самых точных показателей эффективности производства, его современности. Рассчитывается он как отношение средней годовой стоимости основных производственных фондов к средней численности работников за год. Поскольку эта величина постоянно пересчитывается с учётом уценки по мере устаревания станков, оборудования и прочего в денежном эквиваленте, то картина вырисовывается очень неприглядная. Поэтому-то и возникла идея в руководстве Минобороны России закупать боевую технику за рубежом, ибо фондовооружённость наших мастодонтов ВПК такова, что производить что-то современное и по адекватным ценам они просто не могут. А вот поглощать и бесследно переваривать десятки миллиардов рублей, которые вкладываются государством в ВПК, они могут, вполне могут поглотить и триллионы рублей. Это чёрные дыры нашей промышленности, и никакие деньги их уже не возродят, просто потому что на них устарело всё: от станков и оборудования, зданий до самой философии производства. Опыт последних лет по возрождению отечественного ВПК показывает, что их нужно закрывать, а на их месте или рядом возводить совершенно новые модульные производства, компактные и эффективные. Первые шаги в этом направлении уже сделаны, например, в Тульской области.

Идти нужно от системного анализа наших возможностей – экономических, демографических и т. д. и потребностей в защите государственных интересов от угроз, которые реально могут быть направлены против нас.

Очень важным для управленческих кадров является осознание того, что в условиях наступившего мирового финансово-экономического кризиса и многократного увеличения количества проблемных ситуаций именно технологию принятия решений (включая её методологические и организационные аспекты) следует взять на интеллектуальное вооружение. При этом решающее значение будет иметь не только правильность, оптимальность самого управленческого решения, но и скорость его принятия! К сожалению, этого не понимают в России очень многие руководители всех эшелонов власти. Теоретических наработок по данной проблеме также практически нет.

Рассмотрим подробнее закономерности распределения времени при принятии решений (некоторые характеристики этих закономерностей даны по изданию [Казначеев 02]).

Введём следующие обозначения.

Пусть Т 1  – обобщённое время, то есть интервал между возникновением во внешней среде внештатной ситуации , требующей принятия адекватных мер для блокировки (нейтрализации) негативного развития событий, и моментом, когда эти меры фактически принимаются. Величина Т1 характеризует инерционность каналов поступления, обработки и реагирования на информацию.

Более детально это время раскладывается на следующие слагаемые:

Т1′ – время восприятия исходящего от среды сигнала рецепторными элементами системы, осуществляющей мониторинг среды;

Т1′′ – время, необходимое для обработки полученных сведений;

Т1′′′ – собственно время принятия решения действовать, разработки вариантов реагирования на складывающуюся обстановку;

Т1′′′′ – время передачи решения (проекта, программы, результатов анализа и плана действий) в исполнительные структуры.

Сумма перечисленных временных интервалов есть совокупное время Т1.

Но принять решение – это ещё лишь полдела. Теперь задумаемся о том, как по времени оно будет реализовываться, каким образом будут задействованы имеющиеся ресурсы и какие факторы будут тормозить этот процесс.

Введем для обозначения этих процессов время Т2 как сумму некоторых временных интервалов, характеризующую инерционность материальных систем (объектов), приводимых в действие данным управленческим решением.

Это время состоит из следующих слагаемых:

Т2′ – время жизни ресурсов;

Т2′′ – время, необходимое для проблемной, целевой мобилизации ресурсов;

Т2′′′ – время, необходимое для введения ресурсов в зону активных действий;

Т2′′′′ – время, когда ресурсы в состоянии выполнять свои функции в зоне активных действий.

Естественно, в рамках каждой из валентностей перечисленные временные параметры наполняются своим конкретным содержанием в зависимости от реальной жизненной ситуации.

Представьте, например, такую ситуацию (реальный пример из моего личного опыта). Зима. Загорелся дом на дачном участке. Вызываю по мобильному телефону пожарную службу. Попадаю на женщину-диспетчера из соседнего района. Она советует перезвонить и сообщить о происшествии непосредственно диспетчеру нашего района. А дом горит. Пытаюсь объяснить, что она может передать информацию о пожаре гораздо быстрее (у меня даже нет карандаша, чтобы записать номер телефона ближайшей пожарной части, и в связи с пожаром нахожусь я в стрессовом состоянии. Наверняка, связь между соседними пожарными службами давно отлажена. Начинается выяснение отношений, переходим на повышенные тона. А дом горит. Объясняю диспетчеру, как проехать к месту происшествия. Нашего садового кооператива нет на её карте. Убийственно звучит её фраза «Понастроили тут…». В результате вызова пожарные всё же приехали – через 40 минут. При этом первая машина приехала из соседнего райцентра, а он втрое дальше от моего участка, чем ближайшая пожарная часть, откуда езды было ровно 10 минут.

Теперь попробуем проанализировать данную ситуацию с точки зрения вышеуказанных временных параметров и по каждой позиции подсчитаем возможные задержки. Итак, негативные моменты. Машина может не сразу завестись в мороз. Может не быть воды в баках (только вернулись, например, с другого вызова) и т. д. – причины торможения в мобилизации ресурса можно долго детализировать по каждой позиции. И обязательно учитывать тот самый субъективный фактор: непрофессионал на важном посту. В своё время в погранучилище и военной академии на занятиях по тактике общевойскового боя нам часто говорили такую пословицу: Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Есть абстрактные идеи, и есть реальная жизнь с тысячами препон на пути. Попытки использовать в планах, концепциях и стратегиях нумерованные полки и абстрактные боевые коэффициенты хороши только в теории, а на практике мы сразу же приходим к невозможности принимать научно обоснованные оперативные решения.

А теперь главное.

Эффективность принятия управленческих решений по обеспечению жизнедеятельности любой системы, в том числе и крупного государственного образования, определяется соотношением двух упомянутых временных параметров Т1 и Т2.

• Если Т1 < Т2, то система в состоянии отреагировать на внештатную ситуацию и принять адекватные меры реагирования, закрепляющие позитивные изменения в настоящее время или в перспективе и блокирующие негативные.

• При соотношении Т1 = Т2, ситуация оказывается критической, система начинает давать сбои, реагирует на изменение ситуации с запозданием. Это требует снижения инерционности информационно-аналитических систем, её обслуживающих. Срочно нужны специальные меры для ускорения принятия управленческих решений в системах управления и регулирования основных областей жизнедеятельности системы. Очевидно, это в основном и есть параметры, характеризующие существование позднего СССР в период 1980–1990 и РФ в период 1998–2008 годов.

• Наконец, соотношение Т1 > Т2 соответствует ситуации хронического запаздывания с анализом ситуации и принятием необходимых управленческих решений и мер по их реализации по отношению к процессам, протекающим в окружающем мире. Даже при имеющихся громадных ресурсах система неспособна адекватно отреагировать на изменившиеся условия. Наглядный пример с развалом СССР должен был хотя бы чему-то научить, но увы! В современной России нередки случаи, когда назревшие проблемы в социально-политической и экономической сферах подолгу не решаются, что усугубляет ситуацию. В первую очередь это касается несовершенства государственного стратегирования, системы госзакупок и налоговой системы.

Исходя из представленной теоретической модели распределения времени в ходе принятия решений понятно, что рациональное управление должно стремиться к своевременному принятию решений в условиях изменяющейся ситуации. В каждой организации, стремящейся не просто функционировать, но и развиваться, этому должно уделяться самое серьёзное внимание. Именно аналитики должны пояснять руководству, что необходимо своевременное и решительное вмешательство в изменения, быстрое и адекватное реагирование системы и её аналитических сетей на изменившуюся внешнюю ситуацию – на основе системного анализа отношений Выгод – Возможностей – Издержек – Рисков [Саати 09]. С этой целью органам управления нужно постоянно совершенствовать каналы обратной связи, так как их быстродействие и пропускная способность определяются перечисленными временными параметрами. В современных условиях величина Т2 и её отдельные компоненты, отражающие динамичность производственно-трудовых, жизнеобеспечивающих и воспроизводственно-демографических структур, обнаруживает тенденцию к увеличению. В результате возникает острейший дефицит времени, и решения, принимаемые системами управления, оказываются всё более запаздывающими и неадекватными. Сказанное справедливо как для глобальных, общегосударственных процессов и систем, так и для решения локальных задач на уровне конкретных отраслей, структур ГМУ, конкретных предприятий. Полагаю, что корни неудач и провалов многих известных проектов именно в нарушении соотношения между Т1 и Т2. В практике управления повсеместно мы имеем дело с объектами с динамическими свойствами, изменяющимися быстрее, чем мы это в состоянии спрогнозировать, осознать, измерить и отреагировать на ситуацию. А это как раз и происходит, если нет надлежащего аналитического обеспечения.

В книге [Тоффлер 07] рассмотрен ряд проблем системной дисфункциональности современных государств. Они оказываются перед лицом не просто невиданного ускорения темпа перемен, но и угрозы серьёзного конфликта между требованиями быстро развивающейся новой экономики и инерционной институциональной структурой старого общества. Показано, что «маячащий на горизонте кризис – это прямой результат эффекта десинхронизации, свидетельствующий о том, насколько безрассудно мы относимся к одной из самых важных универсалий – к времени». Только кризис уже не на горизонте, а в самой нашей жизни. Вот ещё одна цитата: «Сегодня национальному суверенитету бросают вызов новые силы; новые игроки и новые проблемы возникают на международной арене, но бюрократические структуры и образ действий неправительственных организаций остаются по преимуществу без изменений» (там же). Остается только добавить, что в России – «и правительственных учреждений тоже».

В современных условиях – на уровне семей, фирм, индустрий, национальных экономик и всей глобальной системы в целом, мы находимся в процессе ещё невиданной грандиозной трансформации связей между созданием богатства и таким важнейшим фундаментальным фактором, как время.

Видимо, в условиях наступившего кризиса должно произойти осознание существенного значения этого феномена в социокультурном и экономическом пространстве. А проще говоря – жизнь сама заставит всех быстрее шевелить мозгами и действовать (на сленге: шевелить копытами – извините, уважаемый читатель, это шутка).

 

3.13. Аналитика в бизнесе

Крайне интересно применение аналитики в бизнесе. На этом поле имеются огромные возможности для использования всего аналитического арсенала. Это касается системного анализа как внешней среды функционирования бизнес-структур (коммерческая организация, частная фирма, ОАО, ООО и т. д.), так и самой компании. Фактически любой бизнесмен volens nolens (лат. волей-неволей) является стихийным аналитиком, сама жизнь заставляет его шевелить мозгами, чтобы выйти из критических ситуаций, которыми полон мир бизнеса. Приходится анализировать многие процессы, явления, факты и самое главное – поведение пользователя (покупателя) на рынке. Всё больше деловых людей стараются совершать сделки по установленным правилам, заботятся о своём реноме, не желают участвовать в сомнительных серых схемах. Похоже, дело идёт к честности, а не к искусственным накруткам, которые долгое время являлись самой сутью деятельности огромного числа агентов российского рынка. В России, где Бенджамин Франклин известен всем по 100-долларовой купюре с его изображением, один девиз учёного и политика «Время – деньги» знают все, но другой «Быть честным – выгодно» не знает никто.

Верю, настанет время, и будут не нужны многоходовые схемы ухода от налогов, создание фирм-однодневок, системы откатов при получении заказов и т. д., а примеры ведения бизнеса по теневым каналам и схемам (с их помощью сколотили миллиардные состояния российские олигархи) уйдут в прошлое.

Аналитика нужна бизнесу, прежде всего, для анализа внутреннего состояния системы и внешней для неё среды, для изучения конкурентов и союзников, для определения оптимальных путей развития бизнеса. Результаты анализа внешней среды обеспечивают компании выбор выгодного для неё рынка присутствия, достижение на нём конкурентоспособности и контроль его изменений (от появления до исчезновения).

Сегодня методов стратегического анализа внешней среды имеется достаточно. Среди наиболее известных – анализ пяти сил М. Портера, бостонская матрица, SWOT-анализ, матрица SPACE-группы, матрица конкурентных преимуществ и другие В значительной степени их можно рассматривать как взаимодополняющие друг друга – именно в этом качестве они последовательно и появлялись. Если попытаться обобщить их по линии выделения сущностных аспектов, то можно построить следующую структурно-логическую модель (рис. 17).

Рис. 17. Уровни взаимосвязи методов стратегического анализа внешней среды

Генеральной ценностью, определяющей линию стратегического развития бизнеса компании, является её товар (конечный продукт) и способность к его лучшему производству и предложению на рынке путём взаимодействия с ним. Чтобы обеспечить продвижение товара на рынок, необходимы постоянный мониторинг ситуации на рынке, изучение всех потенциальных возможностей, рисков и угроз на нём. Этот сегмент, в свою очередь, должен учитывать макрооценки по отрасли деятельности компании, появляющиеся нововведения и научно обоснованные тенденции дальнейшего развития отрасли. Далее идёт уровень формулирования стратегии поведения компании на рынке с учетом модельной точности отражения макроэкономических тенденций и вероятности их влияния на деятельность компании.

Ниже представлен краткий обзор моделей анализа.

• SWOT-анализ (от англ. Strenghts – Weaknesses – Opportunities – Threats, Сильные стороны – Слабости – Возможности – Угрозы), в ходу с 1965 года. Используется матрица 2 × 2: предприятие рассматривается в 4-х аспектах, то есть изучаются его сильные стороны и слабости, возможности и угрозы (риски) извне (см. табл. 4, с. 384).

В настоящее время матрица усовершенствована и включает больше элементов, в частности, краткое изложение причин хорошей и плохой работы. SWOT-анализ является основой для определения целей и стратегий и должен проводиться на нескольких уровнях: организации, каждого основного сегмента рынка, каждого основного товара (услуги), а также конкурентной борьбы. Информация включается в SWOT-анализ в зависимости от её значимости и вероятности применения.

Таблица 4. Матрица SWOT-анализа предприятия

• SNW-анализ (англ. Strength – Neutral – Weakness, [Стратегия: ] Сильная– Нейтральная – Слабая) проводят по критерию силы или слабости стратегии организации. Как показала практика, при стратегическом анализе внутреннего состояния и внешней среды организации в качестве нейтральной позиции лучше всего фиксировать среднерыночное состояние для данной конкретной ситуации. Обычно SNW-анализ применяют для более глубокого изучения внутреннего состояния организации после проведения SWOT-анализа (см. табл. 5).

Таблица 5. Таблица S – N – W-анализа

• Матрица SPACE представлена на рис. 18. Она определяет стратегическое положение организации в отрасли, оперируя двумя внутренними показателями (финансовая устойчивость и конкурентное преимущество) и двумя внешними (устойчивость отрасли и стабильность внешних условий). Каждый из этих показателей может характеризоваться набором критериев. Например, в группу «конкурентные преимущества» войдут такие критерии, как доля рынка, качество продукта, его жизненный цикл и другие. Каждый из них оценивают по шестибалльной шкале и на этой основе выводят среднестатистическую оценку показателя.

Рис. 18. Матрица для определения стратегического положения организации в отрасли

• Модель пяти сил (модель М. Портера) применяют для анализа отрасли путём балльной оценки рыночных сил, либо угрожающих предприятию, либо открывающих для него возможности роста (см. рис. 18). Данная модель определяет привлекательность рынка (через возможную рентабельность операций на нём) через оценку пяти основных структурных свойств (факторов), характеризующих динамику конкурентной борьбы отрасли и рентабельности в ней, это:

1) покупатели;

2) поставщики;

3) потенциальные новые участники рынка (конкуренты);

4) потенциальное замещение данного товара товарами другой отрасли;

5) соперничество между конкурентами (рис. 19, с. 386).

Рис. 19. «Пять сил» Портера

В зависимости от сочетания этих факторов анализ покажет степень остроты конкуренции и выигрышную стратегию посредством регулирования компаниями этих пяти сил, чтобы приспособить свои слабые и сильные стороны к структуре рынка, предвосхитить его изменения, определить возможности диверсификации, изменить правила конкуренции и обеспечить себе неизменно доминирующее положение.

Конкретная детализация внутри каждой силы может быть довольно глубокой. Например, в части угрозы появления новых конкурентов оценивают: наличие барьеров на входе (лицензии, патенты, авторские права, и т. д.), необходимость затрат на дифференциацию продукта, стоимость франчайзинга (права использовать чей-то раскрученный бренд) или поддержания собственного бренда, стоимость смены ассортимента или невозвратные издержки, стартовые затраты для новых игроков, цена доступа к дистрибьюции, преимущества в себестоимости, преимущества в положении, отражаемом на кривой приобретения знаний, ожидаемые ответные действия известных игроков, реакция правительства и/или других регуляторов рынка и др.

Практическое применение модели предполагает два этапа анализа: 1) оценку давления каждой из пяти сил на позиции предприятия (по балльной шкале); 2) выбор стратегии реакции: ответный удар, сохранение нейтралитета, политика уступок и т. п.

Метод применяется только для отрасли в целом. Он позволяет выявить факторы внутреннего состояния (микросреды) компании и их эластичность (влияние изменения), когда компания пытается занять и удержать рыночную позицию с рентабельностью не ниже среднерыночной. Метод учитывает два направления конкуренции: горизонтальное (с конкурентами) и вертикальное (рыночная власть поставщиков и потребителей).

• Анализ на основе трёх ценностных критериев (метод М. Трейси и Ф. Вирсема) ориентирует стратегическое планирование на один из трёх ценностных критериев: а) отлаженность операционной деятельности (Operational Excellence) – это позволяет выиграть ценовую конкуренцию; б) доверительные отношения с клиентами (Customer Intimacy) – более точное позиционирование товара и услуги по отношению к потребителю; в) превосходство продукта (Product Leadership) – инновационность товара, его отличие от товара конкурентов. Этот подход близок к подходу М. Портера.

• Анализ 3-х «К» (3 Cs Analysis) – анализ конкурентных преимуществ компании, объединяемых под тремя буквами «К»: Компания, Клиенты, Конкуренты, в частности, даёт ответ на вопрос – где, как и когда и с кем конкурировать.

• PEST-анализ (от англ. Political – Economic – Social – Technological, Политический – Экономический – Социальный – Технологический [аспекты]) предназначен для выявления и освещения указанных 4-х аспектов внешней среды, влияющих на бизнес компании. Набор факторов по каждому аспекту достаточно широк и ограничен только профессиональными возможностями аналитиков компании. В политическом аспекте выделяют: особенности местного законодательства, конкуренцию политических партий, государственное регулирование отрасли, законодательную базу конкуренции т. д.; в экономическом – доступность и распределение ресурсов, инфляцию, характеристики рынков, доступность кредитов и т. д.; в технологическом – уровень инновационной конкуренции и др.

• Модель семи ценностей (Value Net) расширяет модель М. Портера путём углублённого анализа комплиментарных товаров, приобретаемых у компании партнёрами. Здесь рассматриваются два возможных противоположных сценария: когда комплиментарные потребители или поставщики могут влиять на компанию и когда у них такие возможности ограничены.

• Матрица оценки возможностей (англ. Opportunity Evaluation Matrix) впервые применена в 1998 году. Используется для определения рынков, куда компания может выйти со своим товаром для получения дополнительной прибыли. Открывающиеся здесь возможности это новые типы или классы покупателей, неудовлетворённые потребности клиентов или найденные компанией новые способы удовлетворения их потребностей. Оценивается соотношение между привлекательностью новой возможности и способностью компании освоить её рыночную нишу. Привлекательность оценивается по пяти параметрам: 1) интенсивность конкурентной борьбы; 2) уровень запросов потребителей; 3) количественная оценка спроса и возможностей его удовлетворения; 4) характеристика конъюнктуры в аспектах социальных, политических, экономических и технологических условий; 5) способности и ресурсы организации.

При этом каждый параметр рассматривается в разрезе трёх дополнительных критериев:

• Сегментация аудитории: Какие группы потребления присутствуют на рынке и какие конкурирующие компании их обслуживают? Что влияет на мотивацию к покупке в разных группах? Как отличаются уровни спроса в разных группах? Влияют ли на поведение потребителей внешнеэкономические силы? Можем ли мы удовлетворить спрос в этих группах потребления?

• Потребности аудитории: Какие компании какие потребности удовлетворяют? Какие потребности остаются неудовлетворёнными? Насколько устойчивы или преходящи эти потребности? Влияют ли на распределение потребностей внешнеэкономические силы? Какие потребности мы можем удовлетворить?

• Средства, необходимые для удовлетворения потребностей: Какие стратегии удовлетворения спроса используют конкуренты? Меняются ли технологии удовлетворения потребностей? Меняются ли средства удовлетворения потребностей под воздействием рыночного предложения? Влияют ли на их эволюцию внешние социально-экономические силы? Есть ли у нас финансовые, материально-технические и организационные ресурсы для удовлетворения потребностей на новом уровне?

• Матрица оценки рисков введена в 2003 году. Риски классифицируются в зависимости от их серьёзности и вероятности, как в матрице 2 × 2. Более опасные риски, имеющие высокую вероятность, суть основные угрозы благополучию компании. Важно не просто их предусмотреть, но и иметь план действий на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. Незначительные и маловероятные риски являются второстепенными, и их можно игнорировать. Риски, расположенные в верхнем правом и нижнем левом углах, не требуют отдельного плана действий при непредвиденных обстоятельствах, однако, их необходимо контролировать, чтобы они не переросли в критические.

• Стратегические группы. Данная модель структурирует конкурентов компании по типам их стратегий. Учитывается то, что члены одной стратегической группы не только схожи, но и в одинаковой степени подвержены любым возникающим изменениям конъюнктуры. Поэтому они, скорее всего, одинаково отреагируют на конкурентные риски и действия. Тогда конкурентную стратегию компании можно определить с помощью нескольких параметров, отличающих её от других представителей отрасли. Эти параметры разделяют на две группы факторов – сферу деятельности и ресурсную политику:

• сфера деятельности включает сегменты целевого рынка, тип товаров и услуг, поставляемых на целевой рынок, а также географическое исследование стратегии рынка товара;

• ресурсная политика предполагает размещение ресурсов в таких функциональных зонах, где обеспечено получение и поддержание конкурентного преимущества на целевых рынках товара.

• Матрица BCG (бостонская матрица) – это разработанная Boston Consulting Group матрица 2 × 2, где доля рынка и его рост пересекаются, образуя четыре квадрата:

– «звёзды», большая доля/высокий рост;

– «трудные дети», малая доля/высокий рост;

– «дойные коровы», большая доля/низкий рост;

– «собаки», малая доля/низкий рост.

В зависимости от комбинации доли на рынке и роста рынка для каждого квадрата подбирается индивидуальная стратегия. Если у компании есть несколько продуктов, то на основании этой классификации она определяет общее состояние своего портфеля и может определить, как перенаправить свои усилия и ресурсы из слабых мест в точки роста. Деньги, вырученные от популярных товаров: звёзд и дойных коров, реинвестируются в трудных детей с тем, чтобы добиться их превращения в звёзды. По мере созревания рынка звёзды становятся популярными дойными коровами, и процесс повторяется.

Если матрица BCG сосредоточена, в основном, на оценке внутренних факторов компании, то её усовершенствованный вариант оценивает в количественных параметрах и внешнюю среду: масштабы потенциального конкурентного преимущества (большое или малое) и количество путей достижения потенциального конкурентного преимущества (много их или мало). Ячейки матрицы дифференцируют отрасли на объёмные, тупиковые, слабоконцентрированные и специализированные.

• Матрица GE/McKinsey (General Electric/Маккинзи) используется преимущественно для анализа хозяйственного портфеля и является ещё одним развитием BCG-подхода. Это многофакторный метод с использованием матрицы 3 × 3, где критериями являются привлекательность отрасли и устойчивость компании, которые зависят от множества факторов. Оба показателя подразделяются на три части, в результате чего на выходе получают девять ячеек (см. табл. 5).

Таблица 5. Матрица General Electric/Маккинзи

Для матрицы разработан список критериев оценки привлекательности отрасли и компаний (см. табл. 6). Применяя данные критерии, степень привлекательности отрасли и значимость преимуществ компании выражают графически в виде кружков большей или меньшей площади. Круги, обозначающие отдельные стратегические бизнес-единицы портфеля компании, заносятся в матрицу в зависимости от их расположения по отношению к осям устойчивости предприятия (ордината) и привлекательности отрасли (абсцисса). Размер кругов пропорционален размерам отрасли, а части круга, находящиеся в тени, пропорциональны доле стратегической бизнес-единицы в масштабах отрасли, в которой она конкурирует.

Таблица 6. Сопоставление сильных сторон компании и характеристик её рыночной привлекательности

Для всех комбинаций привлекательности рынка и конкурентного преимущества можно подобрать как минимум одну стратегию. В зависимости от результатов анализа у компании имеется четыре варианта стратегий инвестирования: в сохранение, развитие, восстановление и самоустранение. Рынки товаров, характеризующиеся и хорошей привлекательностью и устойчивостью предприятия, наиболее перспективны для получения прибыли. Данный пример представлен на рис. 20.

Рис. 20. Модель выбора перспективных рынков товаров

Рассмотренные модели анализа внешней среды (а также ряд других аналогичных подходов) выражают логику взгляда – на свои внутренние возможности (активы, товары, корпоративную культуру, издержки и т. д.), на привлекательность рынков и стран, на поведение конкурентов. В самих логиках ничего сложного нет – они отработаны, прекрасно описаны в учебниках по экономике, менеджменту, маркетингу. Но практика показывает, что успехи-то у компаний разные! Проблема состоит как раз в качестве аналитики, в сборе и обработке информации и моделировании проблем на её основе, а также в своевременности их актуализации и решения. В каждом конкретном случае нет предела в глубине системного анализа ситуаций и проблем, факторном переборе в рамках конкретного направления или модели.

Говоря о современных тенденциях аналитической работы по изучению внешней среды, важно отметить следующее. Все известные модели анализа внешней бизнес-среды разработаны, начиная со второй половины XX века, и относятся к индустриальной эпохе, к классическому маркетингу, когда рынок чётко структурирован, действия компаний на нём относительно независимы друг от друга, компания создаёт стоимость сама, без участия в этом потребителей (стоимость создаётся на собственных активах).

Но в настоящее время мир начал переход к другому типу экономики – постиндустриальной и когнитивной. И уже начали проявляться особенности новой экономики, способные кардинально изменить модели рынка, создания стоимости, компаний и, следовательно, стратегий и аналитической работы. Рост сложности среды определяется также управляемым хаосом и контекстными системами.

В XXI веке возник новый объект управления – управляемый хаос, это особая высокоорганизованная система в необычных, порождающих состояниях развития – синергии и бифуркаций. Это определяет переход к новым технологиям управления, основанным на теории хаоса:

• в социальной сфере это оранжевые революции;

• в военной сфере – 5-й тип ведения боевых действий, построенных на принципах «ad hoc» (лат. «по поводу», «на этот случай»);

• в рыночной сфере – переход от товарной конкурентной борьбы к конкурентной борьбе на уничтожение – разборку рыночного или политического субъекта;

и к другим.

Оранжевая революция (укр. Помаранчева Революція) – кампания протестов, митингов, пикетов, забастовок и иных акций гражданского неповиновения на Украине, организованная и проведённая сторонниками В. Ющенко, основного кандидата от оппозиции на президентских выборах в ноябре-декабре 2004 года, и противниками его основного конкурента В. Януковича. Началом «Оранжевой революции» считают акцию протеста после объявления Центральной избирательной комиссией предварительных результатов о «победе» В. Януковича. Протестующим удалось вынудить власти Украины провести повторное голосование, и в результате «победу» одержал В.Ющенко.

С темой хаоса тесно связан особый класс контекстных систем внешней среды: эгрегоры (идеи, витающие в воздухе, мета-системы неявного присутствия и сильного влияния), символы, мейнстримы (неформальные течения в общественной жизни, вовлекающие множество людей, не вполне осознающих цели и задачи этих движений) правила коммуникации (также и в культуре), мемы (идеи, рассматриваемые как единицы культурной информации, распространяемые между людьми через подражание).

Всё это – системы перехватывающего влияния, ресурс и оружие в экономической и геополитической борьбе в XXI веке, в когнитивную эпоху. В России есть несколько центров и групп, занимающихся этой проблематикой, это: Академия управления развитием (АУРа) в Москве, Российское отделение Международной Академии исследования будущего (Академия прогнозирования в Москве), Международный общественный фонд Экспериментальный творческий центр (Центр С. Кургиняна), Институт прикладной математики РАН им. В.М. Келдыша, в Санкт-Петербурге это С.Б. Переслегин [Переслегин б/г].

Все эти новые технологии относятся к мягким и основаны на синтезе информационных, психологических и эзотерических практик. Главное, на чём сосредоточено внимание разработчиков новых подходов, это факт и сила обязательности получаемых (как они утверждают) эффектов в случае следования или неследования (нарушения тех или иных установок) им – вне зависимости от задач, ситуаций и т. п.

Именно независимость, автоматичность наступления последствий выводит на необходимость выделения контекстных систем как особых платформ, на которых разворачивается как само управление, так и обратная реакция на него объекта управления и внешней среды. Эти же платформы и рассмотренная в главе II методология синергетического анализа являются основой для перехода к управлению синергиями – особыми состояниями приращения эффектов, которые можно рассматривать как «бесплатные», когда «1+1 = 3»: этот эффект наблюдается не только в ядерной физике при расщеплении урана, но и при фотосинтезе, когда бактерии и растения преобразуют энергию света в электрическую; при размножении информации в грибнице, воспроизводстве навыков у приматов без прямого контакта между ними, иногда даже живущими на разных островах в океане. Похожий эффект проявлялся в виде силового влияния на рынок ценных бумаг – вспомним атаки Дж. Сороса на английский фунт и японскую йену, за день приносившие ему миллиарды.

Свойство автоматичности влияния контекстных систем обязывает сосредоточивать анализ внешней среды на выявлении факторов контекстной системы и ориентировать управление на ее использование. Главная методологическая проблема, возникающая при таком анализе в сфере бизнеса, это невозможность применить ни одну из перечисленных выше моделей аналитики внешней среды. Здесь применяются исключительно когнитивные и лингвистические методы обработки информационных массивов.

Можно резюмировать: мы являемся свидетелями возникновения нового типа социальных (управленческих) систем, определяемых ныне как бессубъектные и безобъектные [Бард 04]. При всей непривычности и дискуссионности этих терминов и типов систем, нужно согласиться, что это сочинение пока что лучшая их квалификация – с точки зрения их проявления и использования, особенно в политических (флэшмобы и т. д.) и военных целях. Не зря же США создали кибервойска и рассматривают net-технологии борьбы как важнейшие, Россия собирается делать тоже самое. Ближайшие годы, без сомнения, дадут нам много нового в этом направлении.

Западный взгляд, современный и жёсткий, на внешнюю среду бизнеса, кратко представленный выше, состоит в том, что есть рынок (товаров, услуг), компании, экономическая география, и есть всё остальное – средства их завоевания и обслуживания.

Однако, на рубеже XX–XXI веков на мировом рынке стали происходить следующие существенные изменения. У нас появились хорошие аналитики, активно разрабатывающие проблемы новой экономики и аналитической безопасности, ниже даны некоторые выводы из этих разработок [Козырев б/г].

1. Новыми явлениями стала тотальная информатизация, а также создание Интернета модификаций 2.0 (интерактивное общение) и 3.0 (мультимедийность), это не просто новые потоки информации и возможности навигации в ней, но также информационные клоны и виртуальность, влияющие уже на реальность физическую. Любая компания на рынке тоже всё больше становится зависимой от информационного пространства – внутреннего состояния и внешней среды, с возможностью подключения или отключения. Поэтому компанию, как завершённую целостность, нужно рассматривать в свете «экстраполяции» за её границы – вместе с её инфогенезисом (экономической и социальной средой, организованной через Интернет). Анализ внешней среды становится анализом-экстраполяцией, когда целью компании является выстраивание своей соединённости со внешней средой, а не просто некоего ролевого выступления (в виде бизнеса, конкуренции) в ней. Самым актуальным вариантом такой соединённости является сотрудничество со средой и ориентирование её на себя. В эпоху индустриализации такие модели стали появляться благодаря системе just-in-time (поставки строго по расписанию) и не только.

2. Возникновение новых моделей рынка и бизнеса благодаря интернет-технологиям, открытым и сетевым моделям коммуникаций и соорганизации капитала и компетенций (рынки «длинный хвост» [Андерсон б/г], пиринговые сети, см. , «оболочечные компании», см. и др. Это уже усложнило системы управления и навигации во внешней среде, введя в них настройку не столько на внутренние бизнес-установки, сколько на внешние факторы – различные технологии адаптации и сотрудничества с внешней средой. Самым «экзотическим» вариантом с точки зрения ментальности индустриальной эпохи является способ передачи разработки стратегии не просто внешним консультантам (что является обыденностью), но рынку – то есть тому, что лежит по другую сторону «рыночного забора». Для аналитики внешней среды это означает смещение акцента на поиск «активов сотрудничества», а они бесплатные, так как объединяются на фондовых началах.

3. Возросли скорости изменений, самые важные из них – это скорости создания новых образований (идей, компаний, проектов, рынков и т. д.) и сокращение их жизненного цикла: ежегодно из статистического промышленного Реестра США исчезает несколько сотен отраслей. Это породило принцип системообразования ad hoc. В некотором смысле это начинает напоминать мир элементарных частиц – мир первооснов, когда частица существует постольку, поскольку она включена в некое движение и взаимообмен энергией (аналог информации). Такая ad hoc субъектность противоречит понятию «юридического лица» и часто не нуждается в таком оформлении. По этому принципу построены все коллаборативные модели (кооперативы, коммандитные товарищества на вере) в wiki-экономике, сюда же относятся некоторые проекты НАСА в США, разработка операционной системы Lunix для серверов, разработка лекарств на основе открытых баз данных по геному человека и т. д., а также все временные образования по коллективному пользованию вещами – mesh бизнес-модели (отход от владения к временному и коллективному пользованию), получающие все большее распространение на Западе (США, Франции). Поэтому новой задачей анализа внешней среды является определение вероятных и благоприятных точек таких сборок бизнеса ad hoc.

4. Развитие новых социальных технологий, мягких и когнитивных, являющихся ключевыми в постиндустриальную эпоху при её новом, когнитивном же типе экономики. В комплекс этих СТ входят способы и алгоритмы достижения целей субъектов, опирающиеся на данные о процессах познания, обучения, коммуникации, обработки информации человеком и животными, на представления нейронауки, на теорию самоорганизации, компьютерные информационные технологии, математическое моделирование элементов сознания, ряд других научных направлений, лишь недавно отнесённых к фундаментальной науке.

Когнитивный подход создаёт ситуацию, когда любой субъект начинает быть таковым или двигаться в избранном направлении (двигаться – в самом широком смысле) не в связи с наличием над этим субъектом управления, а в связи с ценностными смыслами, им самим задаваемыми или перед ним возникающими. К таким смыслам и формам их существования, в первую очередь, относятся мемы и эгрегоры (символы, ментальные модели людей, квазисознание, коллективное сознание и бессознательное, ноосфера в целом). Так, мемы стали всё больше входить в практику менеджмента и бесструктурного управления. Сначала они были замечены в биологии (как поведение отдельных клеток организма и целых популяций животных, в частности, стай рыб и птиц), когда коллективное поведение строится не на основе иерархических систем (что уже предполагает целостность), а на основе одновременного коллективного выбора, когда каждый член сообщества делает выбор самостоятельно, но сообразуясь с общей реакцией на раздражитель (повод) – внешнюю среду, внешний объект или путь.

Момент «одновременного коллективного выбора» основными инструментами полагает управление по принципу меритократии (авторитета, а не должности), а также через распределённую систему аналитического ситуационного центра (лучше всего реализована в компании Semco, Бразилия – США).

Поэтому новая аналитика внешней среды в XXI веке должна, прежде всего, стать адекватной всем выше перечисленным изменениям и тенденциям. Главные её новые признаки определяются способностью:

а) обрабатывать многомерные и безразмерные массивы формальной информации в виде текстов, видео– и звукоряда;

б) понимать, выстраивать и через это адекватно оценивать три пары сред:

– виртуальную и реальную, видя их различие и схождение;

– материальную (в том числе экономическую) и контекстную (совокупность ментальных образов, эгрегоров, воздействующих на внешнюю среду и следствием которых тоже является внешняя среда);

– структурированную, организованную и хаотичную как еще более организованную и обладающую высоким потенциалом, которые нужно научиться осознавать и использовать;

в) воспринимать и обрабатывать рациональную и иррациональную информацию;

г) сочетать в себе два интеллекта – человеческий и искусственный (машинный);

д) использовать субъективные возможности человека по-новому, когда одной из основ эффективности анализа внешней среды являются мировоззрения и проектный взгляд на внешнюю среду – некий мессидж ей. Тогда анализ внешней среды ориентируется на оценку отклика на него как стратегически важного для смысла жизни и деятельности компании, страны;

е) использовать формальные и неформальные, когнитивные техники.

С информацией ежедневно работает огромное количество структур, читающих и думающих людей, аналитиков. Для реализации целей политики, коммерции, государственного управления, СМИ, зарубежных корреспондентов и аналитиков очевидно необходима некоторая хотя бы первичная (на уровне описания фактов) информация. Структуризация этой квазиобъективной информации не такое дорогое и сложное дело, даже сравнительно небольшие коммерческие структуры типа издательского дома Итоги могут создать и создают свои базы данных (БД) и поддерживают их на достаточно диверсифицированном профессиональном уровне. На это же направлены так или иначе усилия различных государственных институтов и отчасти спецслужб России. При этом степень вовлечённости в такую деятельность весьма разнообразна: от прямого сбора и анализа информации, поддержания учреждений (вузов, академий, аналитических структур) до прямого или косвенного их финансирования в целях проведения заданных выборок. В основном аналитики-государственники, выходцы из спецслужб, схоже понимают российскую ситуацию и используют аналогичные принципы отбора, систематизации и анализа информации. Нередко они создают под себя любимых рабочие места – всяческие аналитические центры, бюро переводов, электронные СМИ, центры по сопровождению бизнеса, аналитические и рекламные отделы госкорпораций и банков, ищут (и находят!) государственные или корпоративные заказы.

Усилия частного бизнеса, разных его ассоциаций всё чаще направляются в сторону более эффективного использования имеющейся информации. Логика самой жизни заставляет их усиливать аналитическую составляющую. Вспоминая Б.А. Березовского, проводившего активную аналитическую работу, понимаешь, что находилось за кулисами этой деятельности. И сейчас честолюбивые депутаты, банкиры, промышленники на свой страх и риск нанимают умные головы, на хороших технологических основах всеобъемлюще и междисциплинарно собирают, хранят, анализируют и используют разнообразную экономическую, политическую, геополитическую и иную информацию. Сюда же можно отнести естественные монополии, крупнейшие государственные холдинги, которые под своего лидера, явного или теневого, также собирают информацию, сбрасывая неликвиды на сайты Интернета. Например, было время, когда во всех структурах компании «Лукойл» по инициативе В.Ю. Аликперова были созданы информационно-аналитические отделы, теперь они активно работают, набираются опыта. Мне довелось проводить занятия с руководителями этих отделов на этапе их формирования и в дальнейшем, через несколько лет.

Уровень их методологической вооружённости и аналитической подготовки за это время явно возрос вместе с пониманием глубинной сути аналитической работы – того, что информация и знание – разные вещи и т. д.

В современных условиях, когда появилось интернет-сообщество, все усилия даже очень «крупных» людей заблокировать какой-либо источник информации становятся малопродуктивными, монополия на истину в последней инстанции тут практически недостижима.

В работе аналитика практически не встречаются сайты и подборки статей с выверенной объективной информацией, где бы по отношению ко всем явлениям проводилась какая-либо единообразная и объективная в рамках данной политидеологии (и симпатичная самим владельцам-редакторам) редакция. Большинство публикаций хаотичны по смыслу и калейдоскопичны по форме подачи материала: «этот олигарх олигофрен, он не любит Путина, а этот хороший, он любит котов и играет с Чикиным (главред Советской России) в шахматы». Субъективный подход, субъективные оценки попадаются сплошь и рядом. Аналитика тоже не лишена субъективности, очень трудно обеспечить выявление объективных причин фактов, процессов, явлений. Классический модуль объективного анализа даётся по схеме: что было, что происходит, что может быть.

И хотя количество информации избыточно, и по любой теме можно найти какие угодно развороты и нюансы, образно говоря, публикации в прессе и Интернете – это скорее конструктор для автолюбителей, набор запчастей для игры «собери сам». Аналитическая обработка такого рода информации возможна не всегда, так как этого не позволяют квалификация аналитиков, недостаток времени, слабая методологическая вооружённость, отсутствие доступа к закрытой информации и т. д. В итоге реальную информацию, адекватно и объективно отражающую истинное состояние дел по конкретному вопросу, аналитику вывести очень трудно.

В сфере информационно-аналитического обеспечения нарастает конфликт интересов отдельных субъектов ИАР, идёт неуправляемый процесс разрушения информационной инфраструктуры общества, нарушения баланса государственных и ведомственных интересов в целом. Более того, верхние уровни иерархии управления отдельных субъектов ИАР государственного масштаба, обладая большей свободой в выборе стратегий, приступили к постепенной модификации принципов целеполагания и управления на своём, закрытом уровне иерархии, что привело к возникновению конфликта между схемами управления, реализуемыми на нижних уровнях иерархии субъекта ИАР и схемами управления на высших уровнях, что в дальнейшем способно (если этот факт не осознан) привести к деградации системы.

Очевидно, аналогично тому, что есть безопасность страны военная, экономическая, продовольственная, информационная и другие её виды, можно и нужно говорить и об аналитической безопасности. Под этим термином понимается способность руководства страны к конкурентному анализу, защите аналитических активов (материальных и интеллектуальных) и аналитических результатов, в том числе проведением аналитической дезинформации противника при условии наличия в стране развитой системы аналитики, в том числе научной работы в этом направлении.

Действительно, нужно иметь единую и комплексную аналитическую систему страны, сеть взаимодействующих аналитических центров. При этом она как-то должна сочетаться с информационной системой и системой когнитивных центров в понимании Г.Г. Малинецкого из Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН. Правда, ещё надо понять, что там понимают под когнитивными центрами и чем они будут отличаться от информационных (Big Data) – пока же это всё больше похоже на ИТ-центры.

Big Data (англ. «большие данные») в ИТ – средства обработки структурированных и неструктурированных данных огромных объёмов и значительного многообразия – для получения человекочитаемых результатов, эффективных в условиях непрерывного прироста и распределения данных по многочисленным узлам вычислительной сети. Являются альтернативой СУБД и средствам типа Business Intelligence. Определяющие характеристики больших данных обозначают VVV: Volume (объём), Velocity (скорость [прироста]), Variety (многообразие, как возможность одновременной обработки данных различных типов).

Проблематика аналитической безопасности, её, в частности, активно развивает И.А. Козырев, может получить поддержку в связи с объявлением вице-премьером России Д.О. Рогозиным о создании российского аналога DARPА.

Между тем, следует ясно представлять себе, чем создание новой аналитической системы должно и будет отличаться от аналогичной работы, проводимой в социологических службах различных госструктур, Росстате России, аналитических подразделениях Минэкономразвития России, Минфина России и других гражданских ведомств, а также от аналитики ГРУ Генштаба, ФСБ, СВР и МЧС России.

Если мы говорим, что мир переходит в когнитивную эпоху, то можно предположить, каким образом это будет воплощаться в аналитике XXI века.

Так, в последнее время появились социальные технологии бесструктурного управления. Их прямое воплощение – цветные революции во многих странах, конкурентная борьба в бизнесе и военном деле на уничтожение субъекта через его предварительную дезориентацию.

Наконец, мне представляется, что ряд идей, разрабатываемых Академией управления развитием (АУРа, ранее Академия небополитики), прежде всего, о борьбе в области смыслов, в будущем будут углубляться и развиваться в связке с геополитикой и геостратегией. Тогда уже сейчас возникает тематика полного обслуживания Русского геопроекта, естественно, с включением в это обслуживание и задач распознавания и защиты сообственных смыслов и концепций государственной и общественной безопасности от вражеских поползновений. Важной задачей будет также обслуживание встраивания смыслов в кросскультурный контекст, в некий Универсанализм для продвижения Русского проекта.

В современной России большинство служб, осуществляющих ИАР в интересах государства и способных улучшить информационно-аналитическое обеспечение отечественного бизнеса, увы, опирается в своей работе лишь на свои силы, не привлекая для этого усилий других представителей экспертно-аналитического сообщества.

Выход на рынок аналитических услуг новых авторитетных игроков способен существенно влиять на экономическую и социальную ситуацию в государстве и в мире. Такая практика сегодня присуща лишь тем государствам, где осознана роль информационно-аналитической продукции, прогностической и оперативной, в управлении социумом и мировыми политическими процессами. Например, это относится к ведущим странам Запада и отдельным нелегитимным организациям, действующим на международной арене (в том числе – международным террористическим организациям наподобие террористической сети Аль-Каида, активно использующей для пропаганды своих целей ТВ-канал Аль-Джазира).

В сущности, почти любую организационную структуру можно квалифицировать как разновидность сетевой структуры, при этом конкретный её вид определяется реализуемым в ней способом управления. Организационную систему с жёстким централизованным управлением в этом случае можно поместить на одном краю спектра многообразия форм всех организационных систем, а децентрализованную систему с плюралистической схемой генерации целей – на противоположном. Система с жёстким централизованным управлением чаще бывает иерархической. По мере оптимизации структуры и настройки связей иерархическая система постепенно утрачивает избыточные связи, сохраняя лишь наиболее существенные для реализации заданной схемы управления. Децентрализованная же система предстаёт как сетевая многосвязная структура и располагает всем многообразием связей при сохранении избыточности информационной инфраструктуры управления.

Существование диаметрально противоположных форм организации системы субъекта ИАО: иерархической (централизованной) и сетевой многосвязной (плюралистической) по-разному сказывается на результатах ИАР.

В стационарных условиях, в том числе экстремальных, но при устоявшихся внешних воздействиях, иерархические системы с жёстким централизованным управлением обеспечивают наибольшую эффективность как по достижению цели, так и по расходованию ресурсов, а также лучшую управляемость и требуют для функционирования системы управления меньших объёмов информации, что даёт возможность сэкономить на подсистеме информационного обеспечения. Параметры управляющих воздействий и формулировки целей задаются директивно при сведении самостоятельности элементов к минимуму, что способствует развитию безынициативности в среде управленцев нижнего уровня и их неспособности к генерации новых задач, выявлению и разрешению зарождающихся противоречий. На верхних же уровнях иерархии управления требования к профессионализму управленцев и экспертов гипертрофированны, поскольку управление такими системами требует знания обстановки во всех её деталях. Примером такой системы в советском прошлом второй половины XX в. может служить Госплан СССР.

Этот орган сосредоточил на высшем уровне управления все полномочия по распоряжению ресурсами – предполагалось, что это обеспечит высокую мобилизационную готовность, в то же время на нижних уровнях иерархии нередко скрывали неблагоприятные изменения ситуации, опасаясь, что наверху это будет воспринято как вражеские происки с соответствующими оргвыводами. Системы такого рода лучше всего функционируют в режиме накопления ресурсов, не требующем оперативной реакции на сигналы снизу, когда главная цель состоит в повышении устойчивости системы в целом. Подобные системы с жёстким централизованным управлением являются самодостаточными, так как работают на сохранение status quo (сложившегося положения вещей) и тяготеют к сокращению информационного обмена со средой. Поэтому с целью защиты от возмущений снизу и извне в таких системах вводятся специализированные процедуры, снижающие влияние таких внешних и внутренних информационных воздействий. Это обеспечивается либо приданием элементам системы селективных свойств (способности отбирать из потока информацию заданного типа), либо введением специализированных элементов глушения негативных сигналов.

В качестве ещё более яркого примера такой системы можно рассматривать СССР в целом, где глушение нежелательной верхам информации осуществлялось в буквальном смысле.

Передачи «вражеских голосов» (именно так в СССР образно называли радиостанции ряда стран (Голос Америки, Радио Свобода, Немецкая волна, Русская служба Би-би-си, Радио Пекин, Радио Тирана, Радио Корея, Голос Израиля), велись на русском и других языках на территорию СССР в коротко– и средневолновом диапазонах. Голоса начали систематически глушить с 1948 года так называемыми глушилками (радиостанциями постановки помех). Официально это называлось «радиозащитой» (синонимами были: «глушение», «радиоподавление», «постановка помех», «радиопротиводействие», «радиоэлектронная борьба»), но об этом не писали в советской печати. Во время разрядки международной напряжённости глушение «вражеских голосов» ослаблялось или прекращалось. В сентябре 1959 года глушение Голоса Америки было ослаблено, а в 1963, после призыва Дж. Кеннеди прекратить холодную войну, и вовсе прекращено. После ввода войск стран Варшавского Договора в Чехословакию (1968) глушение возобновилось. Очередной перерыв в глушении вражеских голосов (кроме Радио Свобода) произошёл в 1973 году в связи с проведением Хельсинской конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Глушение опять началось в августе 1980 года в связи с обострением обстановки в Польше и из-за критики ввода советских войск в Афганистан. Глушение вражеских голосов продолжалось, несмотря на наступление перестройки (1985–1991). Постановлением ЦК КПСС от 25.09.1986 было отменено глушение передач одних зарубежных радиостанций (Голос Америки, Би-Би-Си) и усилено глушение других (Свобода, Немецкая волна). Глушение зарубежных радиостанций в СССР было полностью прекращено лишь в 1988 году.

Селективность всей системы СССР по отношению к информационным воздействиям обеспечивалась мощнейшей в мире идеологической пропагандой, а шумоподавление – путём изоляции социума от альтернативных (идеологически оппозиционных) источников информации. Идеологическая работа велась со всеми группами населения, но наиболее интенсивно – с лицами, контактировавшими с информацией, не прошедшей процедур идеологической адаптации. Этими мерами поддерживалась необходимая верхам ценностная ориентация членов общества, диктуемая классовым подходом.

Вообще говоря, единообразие ценностных моделей (принятое консенсусом, не навязанное сверху) в рамках системы ИАР существенно облегчает работу сотрудников, обеспечивает взаимопонимание, способствует установлению атмосферы сотрудничества, но, в то же время, вносит и отрицательные черты, вызванные сокращением многообразия мнений. Обмен информацией в таких системах реализуется преимущественно по древовидной схеме, горизонтальные информационные связи существуют на исключительно неформальной основе и практически не предусмотрены регламентом. Важнейшими недостатками подобных централизованных систем являются:

а) их слабая приспособленность к снижению качества управления – системы неспособны к самостоятельной генерации задач, самоизменению при существенных изменениях внешней среды;

б) лёгкость перевода из состояния роста и развития в режим простого функционирования системы, что впоследствии ведёт к её разрушению; этим приёмом часто пользуются в конкурентной борьбе. Нет смысла тратить силы и средства на тотальное подавление (захват) всех сфер жизнедеятельности, достаточно ключевых точек, отвечающих за развитие системы и её инфраструктуру.

Поясню второй момент более детально. Принципиально любая система, помимо стадий зарождения-формирования и гибели, которые я сознательно не затрагиваю в данном рассмотрении, может существовать в трёх базовых стадиях: функционирования, роста и развития (см. рис. 21). Рост и развитие многие понимают как синонимы. Действительно, трудно уловить разницу – любое дерево и растёт, и развивается одновременно. Но разница между этими понятиями всё же есть, и существенная, причём имеющая самое прямое отношение к управленческой и аналитической работе. Обратите внимание на такой простой пример: куча мусора растёт, но не развивается! Развиваться могут лишь системы, содержащие элемент, специально отвечающий за это. Кстати, и управлять можно только развитием! По аналогии: нельзя управлять стоящим автомобилем.

Рис 21. Основные стадии жизни системы: функционирование, рост, развитие

В книге [Пригожин 03] жизненный цикл организации представлен как состоящий из трёх фаз: 1) рост; 2) зрелость; 3) старение.

Фаза роста включает стадии зарождения, юности, расцвета. Очень важен момент, когда организация набирает инертность и теряет тонус, когда начинается процесс её бюрократизации. В это время для организации главными ценностями становятся безопасность, неизменность. «Рассогласованность целей и действий между подразделениями по горизонтали, по диагонали, а также между целями фирмы и целями сотрудников становится угрожающей. Нововведения как-то нехотя объявляются, но все знают, что ничто меняться не будет, и ждут конца очередной кампании. Борьба за влияние, за ресурсы, служебные посты переходит в конфликтность и взаимную отчуждённость». По роду служебной деятельности мне пришлось трудиться во многих госструктурах, учебных заведениях, и я видел этот процесс бюрократизации, заболачивания системы воочию. Особенно интересен в этом смысле феномен разрастания «обслуги» по отношению к сотрудникам, осуществляющим базовую деятельность. В первые годы существования системы число специалистов, реализующих основные функции системы, превышает численность обеспечивающего персонала. Проходят годы, и медленно, но верно число вторых увеличивается до такой степени, что система начинает работать лишь на саму себя, базовые функции ослабляются. В коллективе много людей, знающих или интуитивно чувствующих эту закономерность, такие успевают вовремя перебежать с тонущего корабля, сменив место работы. Как я уже говорил, есть оригинальный выход: когда руководству ясно, что реформировать такую заболоченную систему (или бороться с ней) бесполезно, создают новую структуру, с теми же функциями, туда переводят лучших сотрудников, но и старую не трогают: ей лишь постепенно уменьшают финансирование до тех пор, пока она сама собой не рассыплется.

Рост – это количественное и качественное изменение системы, сопровождаемое совершенствованием выполнения ею своих функций.

Считаю упомянутую книгу [Пригожин 03] одной из лучших книг по менеджменту в нашей стране, но мне кажется, автор недостаточно уделил внимания важнейшей стадии жизни системы и её характеристике – развитию. Он лишь указал, что вершиной развития является стабилизация.

Стадия развития в жизненном цикле любой динамической системы предполагает её адекватное реагирование на изменения в окружающей среде. В структуре системы должны быть элементы, специально отвечающие за это реагирование, причём моментальное. Мы уже говорили выше о скорости принятия управленческих решений. Именно здесь она играет решающее значение. В случае нарушения каналов управления или ухудшения селективных свойств элементов управления происходит потеря устойчивости по отношению к внешним воздействиям. Устойчивость системы при деградации управления обеспечивается исключительно благодаря селективным свойствам элементов. Подобные феномены детально рассматриваются в кибернетике.

Развитие для технических систем наглядно можно представить на примере эволюции автомобилей (рис. 22, с. 401).

Именно динамическая развивающаяся система наиболее устойчива в любых кризисных ситуациях. Простое функционирование по типу белки в колесе, когда всё механически крутится без соответствующего целеполагания и своевременных изменений, всегда ведёт к развалу системы. Наглядным примером служит развал КГБ СССР в период перестройки – достаточно было перевести мощную, казалось бы, систему госбезопасности в режим простого функционирования – и крах не заставил себя ждать: система КГБ не смогла защитить ни государственный строй, ни саму себя. Её руководство и аналитические структуры работали формально, все выводы были конъюнктурными. Стремление угодить верхушке КПСС закончились плачевно. «Фактически без объявления и широкой огласки была организована мировая война нового типа, когда применялись средства создания управляемого хаоса в национальных экономиках и социальной сфере. Здесь хаос, как парадоксальное понятие, предполагает, что неупорядоченной становилась экономическая и социальная жизнь стран, которые становились жертвами этой войны. Сами агрессоры сидели у пульта управления этим оружием, держа хаос в стране противника под контролем, для них он был целенаправленно созданной разновидностью нового порядка» [Лепский 10].

Рис. 22. Историческое развитие форм легкового автомобиля

Разработкой этого нового вида боевых действий занимались лучшие умы западного мира и среди них видный аналитик С. Манн – он лично участвовал в создании структур, организовавших хаос на территории СССР. После развала Советского Союза он поделился секретами этих боевых управляющих воздействий. Создать хаос у противника проще всего методами «содействия демократии и рыночным реформам», «повышения экономических стандартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию». Согласно С. Манну, для создания хаоса на территории «вражеских наций и государств» необходимы:

– содействие либеральной демократии;

– поддержка рыночных реформ;

– повышение жизненных стандартов населения, прежде всего, элиты;

– вытеснение из сознания людей прежних ценностей и идеологии [Манн 92].

Любой объективный исследователь заметит, что именно эти положения реализуются в России и на всём постсоветском пространстве со времён перестройки по сегодняшний день. Специально создаются условия для разложения национального духа, ослабления государства, всех устойчивых культурно-национальных традиций и ценностей. В этом разрушительном процессе, длящемся более двух десятилетий, участвует огромное число людей, большую часть из них глобалисты используют «втёмную» (так спецслужбы обозначают косвенное использование человека в каких-либо целях, о чём тот не подозревает) через вовлечение в погоню за наживой. При этом активно в ход идут специально разработанные технологии, поражающие духовную сферу и общественное сознание, прежде всего, через СМИ, сферу образования, социальные сети. Сейчас термин пятая колонна считается устаревшим, но в действиях такого рода задействована именно она.

Во время гражданской войны в Испании (1936–1939) командующий армией мятежников генерал Эмилио Мола наступал на Мадрид 4-мя колоннами, но заявлял, что у него есть и пятая – в самом городе. Действительно, среди жителей столицы были саботажники, шпионы и диверсанты, но, несмотря на это, город выстоял 30-месячную осаду.

Перед устроителями хаоса в России и их пятой колонной стояла совершенно конкретная задача – демонтаж существующего национального государства, традиционной культуры и цивилизации, стирание исторической памяти.

Развитие – это способность системы адекватно реагировать на изменения во внешней и внутренней среде, самоизменяться, реорганизовываться на ходу на основе системного анализа возникающих проблем и их своевременного разрешения. Развитие предполагает постоянное изменение формы, содержания, сущности, качества любого явления.

Многие практики не видят разницы между ростом и развитием, говорят, что на деле это одно и то же, исходя из житейских примеров. Действительно, если взять, например, человека: он и растёт, и развивается, для большинства людей эти слова – синонимы. Но из-за непонимания этой «разницы» порой совершаются стратегические ошибки. В условиях кризиса, дефолта и т. д. – в первую очередь гибнут структуры, системы, неспособные быстро перестроиться, среагировать на внешние изменения, ибо в них отсутствовали механизмы развития. Отсюда массовые банкротства фирм, банков, не готовых к неожиданным изменениям внешней макроэкономической среды.

Развитие – это всегда движение вперёд, запуск новых позитивных процессов, устранение устаревшего. Для этого существуют технологии создания «точек роста» и перевода функционирующей системы в систему развивающуюся. В самой системе при этом должен обязательно присутствовать элемент, ответственный за эту работу. Название его принципиального значения не имеет – информационно-аналитический отдел, управление или департамент или, например, подразделение стратегического инновационного менеджмента. (Помню, как я радовался, когда в структуре ФСБ России появился Департамент анализа, прогноза и стратегического планирования, и он стал вести аналитическую работу в сфере обеспечения безопасности государства, общества и личности).

Главные функции подобной структуры состоят в стратегировании развития во всех его аспектах. Она должна видеть стратегическую перспективу, включая конкурентную среду, мгновенно и адекватно реагировать на любые изменения во внешней среде, обеспечивая полноту видения проблемного поля, своевременную постановку новых актуальных целей, задач и переориентацию на них, запуск механизмов их достижения. Если при этом работа будет выполняться на опережение, то система обретёт устойчивость и будет действительно развиваться.

Обычно управленческие системы имеют типовые преимущества и недостатки.

Преимущества:

– высокая управляемость, способность решать широкий спектр задач;

– низкая ресурсоёмкость и высокая стоимостная эффективность;

– высокая защищённость информации;

– единообразие модели интерпретации информации.

Недостатки:

– отсутствие обратной связи и горизонтальных связей с другими субъектами ИАР и, как следствие, повышенный уровень неопределённости при решении задач;

– неспособность системы работать с опережением (отсутствуют элементы, ответственные за прогнозирование), инициативно генерировать задачи;

– низкая приспособляемость к смене режимов управления, экстремальным ситуациям;

– отсутствие резервов на нижнем уровне, что усложняет процедуры замены/ ротации элементов (в том числе в кадровой сфере);

– отсутствие возможности манёвра ресурсами и средствами на нижнем уровне иерархии.

Диаметрально противоположными свойствами обладают системы с централизованной иерархической схемой управления и сетевые системы с плюралистическим децентрализованным принципом управления. Начнём с последних. Системы этого типа устойчиво функционируют в нестационарных (но не в экстремальных) условиях и отличаются в целом низкой эффективностью расходования ресурсов. Порождая различные подсистемы, часто дублирующие друг друга, такая система отбирает наиболее эффективные из них, но при этом затрачивает в целом больше ресурсов, чем централизованная.

По такой схеме в западных странах строится работа большинства информационных агентств, фондов (Карнеги, Рокфеллера, Сороса и др.), корпораций, специализирующихся в сфере информационно-аналитического и информационно-справочного обеспечения бизнеса (Lexis-Nexis, Questel-Orbit и др.), а также ряд других, преимущественно, негосударственных организаций (корпорация РЭНД, DARPA, IHS Inc. и др.), занятых в сфере информационно-аналитического обеспечения коммерческих фирм и правительственных институтов.

IHS Inc. – американская информационно-аналитическая корпорация, выпускает продукцию по проблемам обороны, национальной безопасности, правопорядка, энергетики, транспорта и др. Своим названием обязана скромной фирме Information Handling Services (англ. Служба обработки информации, IHS), в своё время выпускавшей микрофильмы технических каталогов, носила это название до 2005 года, затем переименована в IHS Inc. После включения в свой состав британской Jane’s Information Group (сокращённо Jane’s) имеет подразделение IHS Jane’s и в нём структуру Defense & Security Intelligence & Analysis (англ. Оборона и безопасность: аналитика и анализ), выпускает Jane’s Defence Weekly (англ. Еженедельная оборонная [информация] Jane’s), в названии издания слово «оборона» даётся через «си» (с), а не «эс» (s), как в названии упомянутой структуры, то есть издание выходит в Англии на британском английском: этот язык давно настолько далеко разошёлся со своим американским родичем, что Дж. Буш вынужден был официально заявить: американский язык это английский (иначе в США никто бы не догадался!), и по обе стороны океана целые армии специалистов неплохо кормятся переводами с британского английского на американский и обратно.

Высокая инициативность низшего звена, стимулируемая личными рейтингами и карьерным ростом, что соответственно сказывается на уровне оплаты, позволяет решать задачи информационного обеспечения с высокой оперативностью. Сотрудники в состоянии самостоятельно генерировать частные цели и обеспечивать их достижение с привлечением собственных или корпоративных ресурсов.

Однако ставка на индивидуальный стиль работы снижает качество анализа, упрощает реализацию в отношении отдельных субъектов ИАР акций по дезинформации, а также снижает устойчивость системы ценностей сотрудников, ведущих аналитическую обработку информации. Это приводит к ухудшению достоверности информации; кроме того, такой стиль работы делает субъекта ИАР более подверженным эмоциональному воздействию, что широко используется для манипуляции его мнением.

Обмен информацией в таких системах реализуется преимущественно по сетевой схеме, обладающей повышенной устойчивостью к нарушению отдельных связей, снижение управляемости происходит постепенно – по мере сокращения совокупной пропускной способности.

Существенное повышение эффективности в таких системах возможно лишь при переходе к централизованной иерархической схеме управления с частичной потерей преимуществ децентрализации, но с сохранением развитой информационной инфраструктуры.

То есть, каждая из крайних форм организации не даёт стопроцентной гарантии качества, устойчивости, эффективности, а обеспечивает лишь частные преимущества, сопровождающиеся одновременным ухудшением тех или иных параметров. В рафинированном виде такие формы встречаются довольно редко. На практике даже в режимных и аналитических подразделениях силовых структур налицо умеренная избыточность информационных связей, обусловленная возникновением неформальных связей в информационной инфраструктуре, а в сетевых структурах присутствуют элементы иерархического упорядочения.

Анализ опыта успешного функционирования систем управления и результаты исследований ряда учёных, в том числе и автора этой книги, показывают: существует альтернативный вариант построения систем с повышенными адаптационными возможностями, способных постоянно находиться в режиме развития, оперативно перестраиваться, конфигурируясь под изменившиеся условия функционирования и воздействия внешней среды. Это достигается благодаря несколько избыточному для строго централизованной системы управления развитию информационной инфраструктуры и её приведению к сетевой парадигме.

В этом случае управленческая система на этапе её формирования предстаёт как плюралистическая многосвязная, после чего осуществляется её структурирование, в ходе этой процедуры выделяются отдельные узлы сети, координаторы по сферам деятельности и регионам, наделяемые специфическими функциями управления (эти узлы как бы приподнимаются по шкале полномочий). После этого с целью оптимизации информационных взаимодействий между выделенными узлами устанавливаются дополнительные горизонтальные связи. В результате многократного повторения таких операций образуется иерархически упорядоченная многосвязная структура со сложной топологией связей. В нашей Аналитике [Курносов 04А] мы с П.Ю. Конотоповым описали подходы по формированию такого рода систем и показали возникающие при этом трудности.

Для построения организационной структуры, наследующей положительные свойства как централизованных, так и децентрализованных организационных систем, необходимо, чтобы она располагала кадровым резервом, а её цели и ресурсы находились в оптимальном соответствии друг с другом, причём должен выполняться целый комплекс требований к полученной структуре. Для достижения реальной дееспособной структуры управления требуется ещё большее, а именно:

– соответствие её целям и задачам намеченной деятельности системы;

– оптимальное распределение инструментальных средств, ресурсов и резервных запасов;

– оптимальное распределение зон ответственности исполнителей (сил), для чего, как правило, составляют «матрицу ответственности» по всем исполнителям проекта;

– оперативный контроль за исполнением операций во всех функциональных сферах.

Последовательность соблюдения этих условий представлена на рис. 23.

Рис. 23. Основные условия создания дееспособной структуры управления

Есть ещё один важный момент: любая эффективная система управления «дышит», она «живая», и в ней есть руководящий центр. В одних случаях руководство намеренно устраняется от решения некоторого класса задач, в других – наоборот, активно включается в деятельность. Причём, это одни и те же люди – меняется лишь текущая ситуация! Логично предположить, что в таком случае жёсткое закрепление за номинальной единицей, именуемой «начальником» (он всегда прав!), ключевых элементов информационной инфраструктуры способно лишь тормозить деловые процессы.

Следовательно, информационная инфраструктура должна существовать и функционировать независимо от организационной и должностной иерархии, в противном случае проблемы неискоренимы.

Информационная инфраструктура – это совокупность определяемых функциональным назначением и топологией системы каналов информационного взаимодействия, инструментальных средств, информационных ресурсов и технологического инструментария аналитической работы, обеспечивающая управление системой. В ней можно выделить два направления: инструментальных и неинструментальных коммуникаций. С одной стороны, к информационной инфраструктуре можно отнести информационные системы, линии и сети связи и передачи данных, средства управления информационными потоками, а с другой – межличностные, межгрупповые и должностные коммуникации, индивидуальные и корпоративные информационные ресурсы, а также правовые и нормативные акты, определяющие регламент коммуникаций.

В любой организационной системе в той или иной степени присутствуют оба направления. При этом, как бы мы ни называли каналы неформальных информационных взаимодействий: «личные связи», «знакомства», «блат» и так далее – всё это суть элементы неформальной информационной инфраструктуры. По этой причине часто наличие технологической компоненты обеспечения коммуникаций не является решающим. Пробивные снабженцы в СССР, суперменеджеры и супертрейдеры в США – это всё феномены одного сорта: люди с уникальными коммуникационными навыками, обратившие создание неформальной составляющей информационной инфраструктуры в свою профессию.

С точки зрения аналитической работы навык создания неформальной составляющей информационной инфраструктуры крайне важен, его наличие указывает не только на развитые коммуникативные навыки и организаторский талант, но и на высокую профессиональную мотивацию, широкую эрудицию, способность к самостоятельному обучению и поиску необходимой информации. Поэтому в качестве одного из направлений оценивания личных качеств аналитика целесообразно рассматривать его способность к созданию таких каналов и не предусмотренных штатным расписанием горизонтальных и вертикальных рабочих групп, причём неформальная рабочая группа может сложиться на одном или сразу на нескольких уровнях организационной иерархии.

Благодаря избыточности информационных связей система приобретает повышенную гибкость: обычные организационные формы инерционны, они менее пластичны, чем неформальные образования. В отличие от организационных форм, неформальные рабочие группы, возникающие в связи с необходимостью решения некоторого комплекса задач, могут сформироваться недирективным путём (что часто происходит в Интернете) и лишь при необходимости закрепляться на уровне регламентов, нормативных и законодательных актов. Избыточность информационных связей создаёт предпосылки для поддержания процессов самоорганизации, адаптации системы к изменению режимов функционирования. Если способность к самоорганизации поддерживается на уровне технологической составляющей, и разработаны соответствующие организационные регламенты, то процесс возникновения, закрепления и роспуска таких структур становится также и управляемым, что обеспечивает целостность системы управления.

Алгоритмизация процессов принятия решения, особенно при оценивании деятельности, является инструментом двойного назначения: с одной стороны алгоритм выступает в качестве инструмента снижения стрессовых нагрузок на ЛПР, а с другой – это инструмент формального обоснования правильности и справедливости решения. В организациях, где существует возможность сведения процесса оценивания деятельности к совокупности формальных процедур, психологический климат благоприятнее, что очень важно для ИАР. По этой причине важным направлением в сфере ИАО субъектов управления является введение в использование организациями, осуществляющими ИАО, автоматизированных информационных систем комплексной поддержки ИАР. Они представляют собой инструментальную интерактивную аналитическую среду поддержки деловых процессов, реализуемых в организации по всем направлениям: от информационной работы до процессов управления и оценки результативности деятельности отдельных элементов организационной системы. Применительно к специфике ИАР подобные системы особенно полезны, поскольку, являясь составляющей информационной инфраструктуры организации, они могут осуществлять мониторинг деятельности всех элементов и подсистем в фоновом режиме. Эта возможность обусловлена спецификой продукции и производственного цикла, реализуемого в системе ИАО.

Центром любой аналитической деятельности является персона аналитика. Если не учитывать её специфики, то аналитическое подразделение может превратиться не в организационную систему, а в «контору», «место службы» (куда вовремя «прибывают», которую «отбывают», и своевременно оттуда «убывают»). Задачи в такой системе стоят без продвижения, а «жизнь» идёт своим чередом: формируются чайные клубы, комитеты курильщиков и т. д. Все эти группы не замещают формальную иерархию, а, игнорируя её, существуют параллельно с ней, компенсируя нехватку комфорта, обусловленную отсутствием настоящей работы, когда человек находит возможность самовыражения, получает общественное признание своей значимости. Виной этому разложению не низкий профессионализм сотрудников, а неудачный выбор организационных форм (если, конечно, проблемы, решаемые организационной системой, сохранили актуальность). Моральный комфорт, обретённый таким неформальным путём, слишком дорого обходится организации. Вскоре её сотрудники пополняют ряды безнадёжных безработных (чаще всего средний их возраст 45–55 лет), а в этом возрасте, именно в силу высокой квалификации, человек не в состоянии пересилить себя, согласиться на добровольное отречение от того общественного статуса, который он имел прежде.

Безусловно, не всякая управляющая структура может быть построена оптимально – слишком многие факторы оказывают влияние на выбор организационных форм. Тут и традиции, требования режима секретности и конфиденциальности, необходимость интеграции с другими системами и многое другое.

Представьте себе, что в Вооружённых силах есть некая подсистема – воинская часть, где не действуют Уставы, командиры и начальники выдвигаются на общем собрании личного состава. Представьте далее, что эта подсистема обладает полномочиями выбора противника, определения своих задач и направления боевых действий. Конечно, вы понимаете, это лишь шутка. Тем не менее, сфера ИАО настолько специфична, что в области аналитической работы (а не несения гарнизонной и караульной службы или штабных игр) такие процессы могут происходить.

По существу, информационная и организационная иерархии могут быть разнесены в пространстве и времени и не мешать одна другой. Это означает, что даже в рамках жёстких ограничений, налагаемых регламентами государственной службы, может существовать подсистема, где реализуются методы информационного управления, но при условии наличия двойного контура управления: контур собственно административной подсистемы управления и контур информационной работы. На уровне внешнего согласования всё будет единообразно, специфика будет сокрыта от взгляда непосвящённого, существуя как бы в другом измерении. Так, собственно, и есть: во многих разведках мира существует своя, особая культура взаимоотношений, во многом отличная от системы отношений в Вооружённых силах государства и обусловленная спецификой ИАР.

Сегодня многие издания, затрагивающие проблемы бизнеса и управления, публикуют статьи, где специалисты в области менеджмента остро дискутируют о том, что есть корпоративная культура, какие аспекты деятельности организации она затрагивает. Похоже, ответ на эти вопросы давно найден в системе ИАО: корпоративная культура в первую очередь, затрагивает подсистемы информационного взаимодействия и управления.

Существует множество подходов к проектированию организационных структур, они описаны в литературе по организационному менеджменту. В системном анализе есть направление, исследующее вопросы синтеза структуры организационных систем. Предложена следующая классификация организационных структур:

– линейная (древовидная, иерархическая);

– линейно-функциональная;

– функциональная или матричная (древовидная со слабыми связями или многосвязная сетевая).

Соответственно согласно этому направлению системного анализа разработан ряд подходов к синтезу таких структур и организационных форм управления:

– нормативно-функциональный подход (унификация форм управления в системе более высокого уровня);

– функционально-технологический подход (построение организационной структуры в соответствии с информационными потоками, документооборотом);

– системно-целевой подход (дерево целей, как основа синтеза оргструктуры). При этом используются методы организационного моделирования, синтеза деревьев целей и задач, иные методы, диктуемые спецификой избранного подхода. В этой области признанными авторитетами являются отечественные учёные А.Г. Аганбегян, Л.А. Базилевич, С.А. Валуев, В.Н. Волкова, А.П. Градов, Б.З. Мильнер, Б.Л. Овсиевич, Г.Э. Слезингер и ряд других. Краткий обзор методик приведён в книге [Волкова 06].

В реальных условиях информационно-аналитическим структурам при решении ряда задач не всегда требуется обрабатывать все составляющие информации. В этом случае можно использовать социальные технологии (СТ) для создания иерархических информационно-аналитических структур, ориентированных на избирательный анализ и предоставление необходимой заказчику информации (конечно, свойства и морфология таких систем будут отличаться от тех, что в СТ считаются оптимальными).

Создание системы структур для организации информационно-аналитического обеспечения государственного и муниципального управления является одной из важнейших государственных задач для любой страны. Такая система являет собой совокупность иерархических организационных структур, связанных между собой вертикальными и горизонтальными связями. В функциональном смысле такая система ИАО должна быть способна проводить анализ на уровне обобщения (сжатия) информации, самом высоком из возможных для данной страны, и задача разбивается на две части: это описание информации, необходимой для эффективного управления на уровне государства как целого, и описание блока требований к людям: экспертам-аналитикам и управленцам (ЛПР), способным управлять государством как целым.

СТ предоставляют эффективный аппарат для решения обеих этих задач. Для описания информации, необходимой для управления на уровне государства, представляет интерес трёхслойная стратификация, выделяющая:

– индивидуальную составляющую, описывающую уровень осознания индивидом себя самого;

– коллективную составляющую, описывающую осознание индивидом разных уровней своего объединения с другими людьми, в частности, когда необходимо согласовывать свои цели с целями коллектива (её можно назвать ведомственно-корпоративной доминантой);

– духовную составляющую, описывающую степень осознания индивидом своего участия в разных сторонах жизни страны, как целого.

Эти представления позволяют сформировать требования к аналитическим школам и способам осуществления ИАР в целом. В частности, данный подход позволяет выделить специфику традиционной для нашей страны школы аналитики с опорой на государственность мышления и коллективную составляющую в понимании общественных процессов, а также с учётом особенностей взаимоотношений индивида, группы и государства в целом.

Характерно, что в последние годы в США активизировались работы по реорганизации системы ИАО, предполагающие повышение роли коллективной к составляющей ИАР; террористические акты 11 сентября 2001 года лишь подстегнули этот процесс. Движение в этом направлении началось с 1996, когда субъекты ИАО органов государственного управления США приступили к совершенствованию средств эффективного информационного взаимодействия аналитических служб. Уже в 2000 году был создан объединённый центр концептуальной разработки информации, добываемой различными разведывательными структурами, а начиная с мая 2001 года, возобновились работы по изучению вариантов интеграции и переподчинения средств добывания и анализа информации в разведывательном сообществе США, что указывает на начавшуюся переоценку роли коллективной составляющей ИАР.

Необходимо также рассмотреть специфику работы с заказчиком аналитических услуг. Опираясь на собственный опыт работы, могу сказать: нет ничего хуже некомпетентного заказчика, кто сам не знает, что ему конкретно нужно. В работе с заказчиком есть много тонкостей, затрагивающих самые разные стороны взаимодействия с ним. Диапазон отношений варьирует в пределах от установления первичного контакта с потенциальным заказчиком до юридического оформления договорных документов и подписания актов о сдаче работ и ведения работ по рекламациям. Это мощный пласт организационного обеспечения ИАО, но он является лишь канвой отношений, затрагивает преимущественно процедурную часть. Этой тематике посвящено множество литературных источников, начиная от Д. Карнеги и пособий карманного формата «Как войти в доверие за три минуты» и заканчивая объёмными методическими разработками и стандартами. Например, в Счётной палате РФ имеются соответствующие стандарты по методологии проведения контрольных и экспертно-аналитических мероприятий.

Начало отношений с заказчиком закладывается на ранних этапах работы с ним – до того, как он становится потребителем информационной продукции. Соответственно, в группу, привлекаемую для проведения первичных переговоров с заказчиком, по возможности следует включать непосредственных исполнителей, с тем чтобы они вошли в специфику потребностей заказчика в информационной сфере.

Есть ряд широко распространённых негласных правил, касающихся взаимодействия структур ИАО с заказчиком. Среди них особый класс составляют требования к представлению результатов аналитических исследований.

 

3.14. Методика выявления неформальных управляющих структур (центров сил)

Анализ современной ситуации в регионах России невозможен без учёта реальных «центров сил», во многом определяющих направления и темпы их развития или деградации. По всей стране уже много лет продолжается борьба за собственность. В условиях надвигающегося финансово-экономического кризиса неизбежно её обострение. Возможен очередной «передел собственности», так как она есть способ овладения ресурсами и управления развитием региона по своему усмотрению, с ориентацией не на интересы страны, а на личные или узкогрупповые, или же на внешние силы. В этой борьбе активно участвует и криминал.

Обстановка в стране во многом определяется по оси взаимоотношений регионов с Центром (центральными органами государственной власти), и в ближайшие годы эта тенденция только усилится. Именно здесь намечается наиболее заметное противостояние. Почти все регионы России подпадают под понятие проблемных, требующих особых мер для стабилизации социально-экономической ситуации. От правильного решения региональных проблем напрямую зависит будущее России. Процессам нормализации обстановки в регионах всячески препятствует сепаратизм, поощряемый из-за рубежа.

Для успешного решения задач по эффективному государственному и муниципальному управлению, обеспечению безопасности государства, общества и личности на региональном и местном уровнях необходимо постоянное совершенствование работы территориальных правоохранительных структур и органов безопасности. В связи с происходящими в последние годы переменами во всех областях жизни нужны принципиально новые подходы и технологии их деятельности, выявление угроз безопасности региона на ранних стадиях зарождения и их нейтрализация при сочетании интересов центра и регионов. Проблема состоит в том, что разработка и внедрение таких подходов и технологий – дело исключительно сложное. Руководство всех уровней понимает необходимость этих подходов, однако на практике нет сил и средств, а иногда и просто воли для внедрения нового.

В условиях продолжающегося экономического кризиса большинство качественных характеристик социально-экономического развития на региональном уровне не только вариативны в широком диапазоне, но и подвержены воздействию разнонаправленных тенденций. Поэтому для понимания ситуации в России крайне важно не ограничиваться среднероссийскими характеристиками, а отслеживать ситуацию в каждом конкретном регионе с учётом групповых закономерностей их динамики.

В своё время деструктивные варианты реформ, любые противоправные действия в нашей стране лидеры Запада с восторгом поддерживали, так как это всё вело к ликвидации сверхдержавы, переводу её в третий мир посредством деиндустриализации, а, следовательно, к появлению обширного рынка дешёвого сырья и сбыта залежалых товаров. Сейчас западные «независимые» аналитические центры и спецслужбы весьма серьёзно относятся к изучению российской региональной элиты, политических процессов и экономической ситуации на территории России.

Как показывают исследования многих экспертов, среди огромного количества проблем, с которыми столкнулись органы государственной власти Российской Федерации, в последние годы на первый план вышли три архиважных проблемы:

– проблема устойчивости российской финансово-экономической системы в условиях мирового системного кризиса;

– демографическая проблема, осложнённая миграцией;

– разработка общероссийской идеологии и концепции реформирования России. В вопросах региональной безопасности, по моему мнению, приоритетными являются следующие проблемы:

– обеспечение межведомственного взаимодействия и координации в экономической и правоохранительной деятельности;

– борьба с коррупцией, преступностью и криминализацией экономики;

– оптимизация отношения централизации и децентрализации социально-политической и экономической жизни в регионах;

– межнациональные отношения.

Согласованное решение этих и других проблем требует перехода на качественно новый уровень их осмысления и конкретных действий. Естественно, над этим трудятся органы государственной власти всех уровней.

В современных условиях существенно меняются функции, роль и назначение органов государственной власти и управления. Проходящая в течение многих лет административная реформа наряду с позитивными переменами принесла и значительное усложнение управленческого контура с нечёткими полномочиями и зонами ответственности различных уровней и органов исполнительной власти, излишнее дублирование функций. С позиции конструктивного упрощения системы государственного и муниципального управления целесообразно использовать новые концептуальные подходы для коренного совершенствования существующих технологий изучения региональной обстановки и экспертиз различного уровня, что будет способствовать выходу страны из кризиса.

При таком новом концептуальном подходе целесообразно ввести в оборот и новое понятие – центр сил (ЦС), как условную точку пересечения интересов субъектов – физических и юридических владельцев региональных ресурсов, реально обладающих возможностями управления вектором (векторами) развития региона, «запуска» позитивных и негативных процессов в нём. Данная точка непосредственно связана с основными объектами жизнедеятельности региона. Проблема выявления сфер влияния центров сил в федеральном центре и в регионах России на социально-политическую и экономическую ситуацию чрезвычайно важна для эффективной деятельности федеральных органов власти и всех силовых структур России.

Именно на стыке интересов различных центров сил, их борьбы и согласования, разделения сфер влияния возникают зоны напряжённости и конфликтов, складывается истинный механизм управления и воздействия на все сферы жизнедеятельности общества. Центры сил являются также основным объектом притяжения для спецслужб иностранных государств и для транснациональных корпораций, так как именно эти центры либо являются фактическими владельцами ресурсов, либо располагают ключами к их распоряжению и использованию. Это касается всего ресурсного спектра – от материально-финансовых ресурсов до природных и интеллектуальных. Таким образом, исследование названной проблемы – задача исключительно актуальная.

Через экспертно-консультативный совет при Комитете по безопасности ГД Федерального Собрания РФ нами был предложен теоретико-методологический и прикладной комплекс для более эффективного мониторинга социально-политической, экономической и оперативной обстановки в регионах России и оптимизацию на этой основе всей системы управленческой деятельности. Исследование обстановки в режиме мониторинга (сопровождения) позволяет не только выявлять весь спектр угроз безопасности региона, скрытые процессы и их инициаторов, но и фактически перейти к созданию собственных «стратегических инициатив» (в программируемом режиме и долгосрочных по времени: 5–15 лет) по защите национальных и геополитических интересов нашей страны.

Суть концепции «центров сил» состоит в следующем. Разрабатывается информационная база на основе стандартизации функций и процедур обработки федеральной ведомственной и региональной информации, а также дополнения её оперативной информацией о субъектах «центров сил» – собственниках, держателях, распорядителях региональных ресурсов. Постоянный мониторинг позволяет своевременно фиксировать в регионах явления и тренды дестабилизирующего характера. Экспертная система позволяет разглядеть ещё в эмбриональном состоянии того или иного точечного события разрушительную силу будущего явления. Введённая в практику работы федеральных органов исполнительной власти, она позволяет более эффективно решать их функциональные задачи, готовить информацию и документы для принятия управленческих решений соответствующего уровня.

Образно говоря, если сравнить получение информации о латентных процессах в регионах с рыбной ловлей, то людям, привыкшим удить рыбу удочкой или спиннингом, порою трудно поменять способ и средство ловли. Тем не менее, всегда существуют более эффективные средства типа сетей (трал, путанка, бредень), ятерей или чисто браконьерских способов добычи. Предлагаемые аналитические подходы по своей эффективности могут являться такими же эффективными.

За период 2004–2011 годов в России произошли значительные позитивные изменения. Растёт уровень жизни населения, сокращается бедность, повышается доступность медицинского обслуживания, образования. Быстрыми темпами идёт жилищное строительство, начинают широко осваиваться такие сравнительно новые для нашей страны инструменты, как ипотека. Растёт и становится всё более надёжным и разнообразным рынок финансовых услуг для населения. Расширяется система пенсионных накоплений, потребительского кредита, паевых фондов.

Растёт устойчивость бюджетной системы, причём не только на федеральном уровне, но и в системе региональных финансов. Повышается сбалансированность имеющихся средств и обязательств бюджетов всех уровней. Немалую роль в этом сыграли замена системы натуральных льгот денежными компенсациями, развитие систем бюджетирования, ориентированного на результат, сокращение необеспеченных социальных обязательств в бюджетной системе, снижение ставок ряда налогов, улучшение их администрирования и повышение уровня собираемости.

Экономический рост сопровождается выстраиванием современной инфраструктуры рынков, улучшением инвестиционного климата, укреплением дисциплины исполнения обязательств. Существенно вырос уровень оплаты труда, что позволяет говорить о востребованности трудового потенциала, повышении спроса на рабочую силу. Растёт заинтересованность предприятий в социальных инвестициях – вложениях в улучшение условий труда, повышение здоровья и квалификации работников.

Укрепляется оборонный потенциал страны.

В то же время, ряд целей государственного развития оказались не достигнутыми или достигнуты далеко не в полной мере, имеются нерешённые проблемы.

По прежнему высокой остаётся смертность населения в трудоспособном возрасте от таких причин, как несчастные случаи, ДТП, употребление алкоголя, наркотиков. Не удаётся преодолеть негативные демографические тенденции сокращения численности населения. Миграция не восполняет такое сокращение и осуществляется в неблагоприятных формах теневой трудовой миграции, сопровождаемой криминализацией и уходом от налогов, а также в откровенно паразитических формах.

Сохранение высоких темпов экономического роста сопровождается ухудшением его качества – не в полной мере решаются задачи роста производительности труда, и технологического уровня производства. Мало сдвигов в переходе от развития добывающих отраслей к развитию обрабатывающих. Медленно создаются институты конкуренции, всё ещё высокими остаются административные барьеры для бизнеса. Во многом эта ситуация определяется недостаточными усилиями по формированию системы спецификации, защиты и восстановления прав собственности. Далеко не всегда качество государственных услуг соответствует требованиям времени.

Несмотря на улучшение инвестиционного климата в целом по стране, не в полной мере решаются задачи повышения инвестиционной привлекательности отсталых и депрессивных регионов. Дифференциация регионов по уровню жизни и развитию экономики не преодолевается. Более того, в России в целом в последние годы чётко прослеживается главная черта во взаимоотношениях между «центром» и «периферией»: концентрация экономической жизни в крупных городах и промышленных узлах при одновременном падении хозяйственной и инновационной активности и т. д. по мере удаления от их региональных центров. В ряде регионов становятся всё более ощутимыми последствия структурного кризиса, прогрессирующее разрушение наукоёмкой промышленности при сохранении неэффективных и экологически опасных производств, ухудшении условий для возобновления экономического роста, консервации депрессивного состояния экономики. На сайтах Интернета масса социологических материалов о беспросветной жизни русской глубинки, цифры, тенденции, всё открыто и конкретно. Считаю, что 90 % неудач и бескормицы – из-за невразумительной модели управления, отсутствия стратегирования, долгосрочного социального планирования и т. д.

Моя позиция в отношении региональной политики состоит в следующем. Необходимо чёткое разделение полномочий федерального центра и региональных властей. В последние годы в этом отношении сделано довольно много, нормативно-правовая база, регулирующая эти отношения, постоянно совершенствуется. Имеется ряд позиций, по которым регионы должны подчиняться непосредственно Москве – и чётко проводить волю государства на унификацию. Инструмент работы госхолдингов должен быть отлажен так, чтобы местные власти не имели права в их дела вмешиваться (не ставили заставы на дорогах с контролем, не определяли, что ввозить и вывозить, кому что строить и т. д.). Это «не их епархия». Также региональные власти не должны вмешиваться в дела армии, церкви, МВД России, федеральных агентств и органов. В настоящее время есть большая проблема дублирования функций представительств федерального центра на местах и региональных органов власти. Одна из ближайших задач высших органов государственной исполнительной и законодательной властей – развести их функции, чётко определить зоны ответственности каждого ведомства, чтобы избежать параллелизма и дублирования в работе, излишней траты бюджетных средств. Также должно быть единое правовое поле по всей стране, регулирующее бизнес-практику.

Недоверие к людям, местным управленцам, нечёткое разделение ярусов (прерогатив) управления и постоянная смена форматов (смена «правил игры» в бизнесе и администрировании) – вот главная ключевая проблема. Её, кстати, насколько я знаю, в царской России периода 1880–1917 не было. Государству придётся создать двойную, тройную систему косвенного соподчинения. Например, сейчас военком подчинён, прежде всего, Минобороны, потом уже (опосредованно) губернатору, оперативно – представителю Президента в федеральном округе. Всё это уже сотни раз прописывали (в журналах Деньги, Власть, Эксперт, в научных монографиях, изданных в том числе в ведущих вузах страны), пробовали внедрять, обкатывали, но никогда не доводили до ума. Создаётся впечатление: семь городов играют в японскую игру «го», другая часть в шахматы, третья – в шашки, а остаточные и депрессивные – ещё и в поддавки. Может ли так жить любая страна помимо России? А мы вот живём (взгляните на красноречивую фото-шутку на web-страничке:

). Здраво и умно об этом пишет в журнале «Эксперт» А. Привалов.

Рассматривая проблемы, связанные с решением задачи построения адекватных моделей сложных систем (к ним по праву относятся общественные системы), важно определить адекватную степень детализации описаний, дабы избежать так называемого проклятия размерности). С этой целью для преодоления проблемы лавинообразного нарастания размерности модели, могут быть введены и иные ограничения. Например:

– значимая для выполнения расчётов доля ресурса, учитываемая в модели, составляет не менее 5 % общего количества ресурса, распределяемого в данном сегменте;

– число рассматриваемых потребителей в некоторой конкурентной группе, потребляющей один и тот же ресурс, не должно превышать восьми, и так далее.

На основе данного подхода для субъекта РФ как управленческой единицы могут быть сформулированы эталоны возможных вариантов развития ситуаций, и для их выявления систему тестируют с помощью полученных от экспертов эвристических правил, сформулированных бинарно как «признак – интерпретанта», например: «превышение порогового значения параметра A вызывает тенденцию или ситуацию B».

Экспертная система, реализующая описанные подходы и процедуры в интересах анализа ситуации в регионах, включает в себя следующие подсистемы:

I. Подсистема описания фактического состояния объектов учёта

Предназначена для сбора и накопления текущих статистических данных, используемых прочими подсистемами экспертной системы. Состав показателей:

– валовой региональный продукт;

– объёмы производства по отраслям и крупным фирмам;

– объёмы ВЭД (экспорт, импорт);

– капиталовложения и строительно-монтажные работы;

– розничный товарооборот;

– денежные доходы населения (по социальным группам);

– заработная плата;

– прожиточный минимум;

– стоимость потребительской корзины;

– индекс потребительских цен;

– уровень безработицы;

– количество преступлений.

Показатели обрабатываются Госкомстатом в разрезе регионов ежемесячно (за исключением валового регионального продукта).

II. Подсистема производства расчётов

Подсистема предназначена для выполнения расчётных операций и получения фактических значений параметров для сопоставления с эталонными и проведения экспертного анализа.

Расчёту подлежат:

1. Уровень развития региона (по состоянию ряда показателей в трёхуровневой шкале: «средний», «ниже среднего», «выше среднего») по следующим показателям (на душу населения):

– объём промышленного производства;

– товарооборот;

– капиталовложения;

– поступления налогов;

– бюджетные расходы;

– реальные денежные доходы населения, индекс цен;

– безработица и иные.

2. Место региона в общем рейтинге регионов РФ по следующим показателям (доля объёмных показателей в общегосударственной структуре):

– доля объёмов производства;

– доля капитальных вложений;

– доля в совокупном товарообороте;

– доля финансового и налогового потенциала;

– доля налоговых поступлений в бюджет.

3. Внутренняя структура экономики региона характеризуется такими показателями, как:

– долю основных отраслей в составе ВВП;

– вектор и уровень специализации региона;

– основные приоритеты.

4. Cоциальные параметры (структура доходов и расходов населения):

– структура накоплений;

– доля накопительных денежных вкладов в объёме доходов;

– доля населения с доходами ниже прожиточного уровня;

– разрыв между доходами 10 % самых высокодоходных групп населения и 10 % самых низкодоходных групп.

III. Подсистема индикации

Подсистему индикации используют для формализации критериев оценки ситуации, а также как объект для оценки и анализа более высокого уровня (в том числе при проведении экспертных, аналитических, прогнозных оценок).

Подсистема отображает следующие расчётные показатели:

– уровни устойчивого развития (с использованием критериев золотого сечения для ряда показателей): отношение расходов к доходам, доля инвестиций в накоплениях, доля налогов, перечисляемых в федеральный бюджет и пр.

– тип состояния региона (из числа устойчивых состояний); базовые внутренние и внешние факторы, определяющие его текущее состояние и развитие;

– прогноз тенденций перехода в кризисное и катастрофическое состояние;

– коэффициент Джинни;

– кривую Лоренца (по доходам внутри региона и для групповой характеристики самих регионов, см. интернет-ресурс ).

IV. Экспертно-аналитическая подсистема

Экспертно-аналитическая подсистема предназначена для реализации аналитических функций и решения задач, таких как:

– определение состава группы «центров сил», конкурирующих за данный ресурс;

– определение ключевых приоритетов, сфер интересов и степени влияния тех или иных механизмов или групп на сегменты рынка; оценка доли теневых структур в дележе регионального ресурса;

– характеристика мотиваций действий «центров сил»;

– определение характера взаимодействия «центров сил» с населением, федеральными и региональными органами власти;

– межрегиональные связи.

V. Подсистема сценарного анализа, прогноза, сценарного проектирования

Данная подсистема предназначена для реализации функций и решения таких задач, как:

– описание наиболее вероятного сценария действий участников «конкурирующей группы», предположительное распределение ролей и функций между группами и в группах «центров сил»;

– выделение кризисных ветвей в ходе сценарного действия;

– построение механизмов и схем (в том числе поведенческих) защиты;

– проектирование сценариев, отвечающих государственным приоритетам;

– оценка событий в соотнесении с вероятным сценарием, проектируемым сценарием и кризисными вариантами.

По полученным измеренным и расчётным показателям проводят экспертный анализ и оценивание ситуации. В ходе экспертного оценивания учитываются следующие факторы:

A. Состояние ресурсов по направлениям:

– основные природные ресурсы (разведанные и потенциальные запасы, характер залегания, способ и степень разработки, качество);

– основные фонды, степень их изношенности, степень потенциальной опасности техногенных аварий;

– состояние научно-технического потенциала;

– финансовый потенциал, база налогообложения;

– демография, занятость;

– состояние и проблемы ЖКХ;

– состояние и проблемы социальной сферы;

– экология.

Б. Функции ресурсов в контексте специализации региона по направлениям:

– структура собственности на основные ресурсы;

– инфраструктура регионального рынка;

– наличие и характеристика свободных экономические зон;

– наличие и особенности межрегиональных связей;

– степень интеграции в федеральную экономику (наличие группы производств, работающих в кооперации с производствами других регионов, включая ввоз сырья, вывоз произведённой продукции;

– доля ресурса региона в федеральной экономике;

– производственная специализация;

– инвестиционная активность, структура инвестиций;

– активность ВЭД;

– самодостаточность (коэффициенты автономии, иные показатели).

B. Уровень и динамика развития ресурсов:

– динамика производства, степень монополизации;

– динамика инвестиций;

– демографическая ситуация, динамика возрастного и национального состава населения, беженцы и мигранты;

– динамика занятости (безработица, в том числе скрытая);

– уровень жизни;

– реальные доходы, покупательная способность;

– различие в уровнях доходов различных социальных групп.

Г. Проблемы получения и использования ресурсов; кризисные ситуации и криминогенная обстановка:

– дефицит бюджета, расчётная дисциплина (проблема неплатежей), внутренний и внешний долг;

– пороговые характеристики кризисных состояний (по ряду индикативных параметров: миграция, смертность, заболеваемость, безработица, инфляция, задолженность по выплате зарплаты, реальные доходы населения);

– состояние окружающей среды (экологическая обстановка);

– социально-психологическая ситуация в регионе, эксцессы (забастовки, протестные акции);

– теневые и криминальные структуры (сферы влияния, лидеры);

– структуры, ориентированные на интересы иностранных государств;

– дееспособность органов власти, действенность механизмов правового регулирования.

В каждом регионе деятельность ЦС проявляется по-разному. Однако есть общие закономерности, позволяющие сформировать набор косвенных признаков функционирования центров сил и алгоритмы их выявления. Такие алгоритмы, использующие знания, представленные в экспертной системе в виде предположений (эвристик и точных численных критериев) и данные, хранимые в экспертной системе, позволяют с применением правил логического вывода сформулировать заключение о текущем состоянии региона и отдельных «центров сил», чьи интересы реализуются в отношении данного региона.

В процессе эксплуатации экспертной системы на основе сопоставительного и корреляционного анализа ранее перечисленных показателей вычисляются корреляции временных рядов, образованных из последовательных измерений текущих значений фиксируемых параметров процессов (формально зависимых и формально независимых), а также коэффициенты асимметрии в системе расходования базовых видов региональных ресурсов, и по ним выявляются ценовые диспропорции и иные показатели, косвенно свидетельствующие о наличии скрытых производственных процессов и мощностей, «центров сил», перераспределяющих ресурсы.

На основании анализа измеренных и вычисленных значений индикаторов, определяются конкретные субъекты, группы и корпорации, реально владеющие теми или иными видами ресурсов. Это возможно только при условии, что в системе организовано хранение упорядоченных во времени массивов данных, характеризующих ситуацию с достаточной для проведения анализа периодичностью: для анализа на макроуровне – около одного раза в месяц, на микроуровне – примерно 6–8 часов, что возможно обеспечить лишь в отраслях, где периодичность опубликования финансовых показателей достаточно высока, либо есть возможность использовать при анализе данные, оперативно поставляемые органами государственного учёта и статистики.

Кроме того, существует возможность адаптивного регулирования хода анализа в режиме периодического обновления данных о текущей обстановке, что может осуществляться с привлечением малочисленных групп прошедших соответствующую подготовку экспертов. Для производства работ группы экспертов могут командироваться в регионы для выполнения работ по обеспечению требуемой периодичности и качества информации на местах.

Алгоритмы выявления скрыто функционирующих «центров сил» преимущественно основаны на анализе диспропорций, вносимых ими в показатели социально-экономического развития региона. Подобные диспропорции могут выражаться в таких фактах, как:

– появление сверхнормативных временных задержек между моментом доведения исполняющего воздействия и началом их непосредственного исполнения (признак роста инерционности системы управления);

– возникновение корреляций между формально независимыми процессами, в том числе и синхронные колебания показателей экономической деятельности группы потребителей ресурсов, формально использующих различные ресурсные источники (признак синхронных изменений);

– возникновение резких ценовых диспропорций внутри одной группы продукции различных региональных производителей (признак мобилизации внутреннего или подключения внешнего ресурса – рыночная аннексия);

– ненормально малая задержка реакции (или даже опережающая реакция) общественного мнения на политические и экономические процессы на региональном и федеральном уровнях; активизация экстремальных социальных явлений (признак подключения социального ресурса) с целью сдвинуть решения политических и экономических задач в пользу известных «центров сил»;

– возникновение диспропорций между потреблением сырьевых и энергоресурсов и заявленными показателями выпуска продукции (неявный признак функционирования теневого сектора);

– диспропорции между входящими и исходящими финансовыми и транспортными потоками; а также иные проявления.

Эвристические правила, формализующие данные признаки, позволяют не только диагностировать факт наличия диспропорции и/или временной корреляции, но и очертить круг субъектов деятельности, предположительно связанных единством целей и стратегией их достижения. Для этого региональная ситуация отображается в виде многосвязной схемы, отображающей основные группы ресурсов и их потребителей. Связи схемы обозначают отношения потребления, производства, кооперации и конкуренции между субъектами деятельности, использующими те или иные ресурсы. Для отдельных субъектов деятельности определяются критические показатели темпов потребления ресурсов, превышение или недостижение которых способно нарушить устойчивость субъекта, группы субъектов или региона в целом.

Далее исследуются ситуации, когда, несмотря на значения объективных численных показателей ожидаемый эффект в отношении субъекта не наблюдается, что свидетельствует об объективных изменениях реального потребления конкретного ресурса данным субъектом. Рассматриваются возможные варианты группирования субъектов по признаку солидарности их интересов, после чего выдвинутые гипотезы переводятся в режим сопровождения для их подтверждения или опровержения.

Методика определения ЦС позволяет осуществлять конкретные экспертно-аналитические функции, такие, как:

– определение видов ресурсов, приоритетных для данного региона и сегмента рынка;

– определение приоритетов по направлениям использования ресурсов;

– оценка прибыли, потерь, рисков;

– задание пороговых значений индикативных величин;

– составление вариантов сценариев и выбор базового (наиболее вероятного) для прогноза ситуации, её мониторинга и для проведения ситуационного анализа;

– определение состава группы конкурентов;

– оценка баланса сил (приоритетов) в группе конкурентов;

– выбор предпочтений в вариантах, сценариях, в состязаниях за доступ к ресурсам;

– проектирование сценариев, реализующих выбранные приоритеты;

– оценка вариантов, нарушающих ход проектируемого сценария и переводящих его в иную версию;

– построение системы защиты и компенсационных механизмов согласования интересов между различными ЦС для предотвращения нежелательных ситуаций и нейтрализации вредных воздействий;

– оценка возможных изменений в балансе сил и поведении групп конкурентов при принятии государственных стратегических решений и ведении оперативного управления.

Применение этих экспертно-аналитических функций наиболее эффективно при решении вопросов экономической безопасности, в частности для борьбы с теневой экономикой.

Актуальность решения этой задачи обусловлена тем, что, по оценкам членов реально работавшей экспертной группы, теневая экономика в некоторых регионах России составляла 20–40 % в торговле (внутренний товарооборот, импорт, экспорт) и около 20 % в промышленности. Суммарно, с учётом всех основных секторов экономики, теневой оборот составляет до 28 % ВВП.

К негативным последствиям теневой экономики относятся такие явления, как:

– нравственное принижение законопослушных экономических субъектов;

– обострение кризисных явлений в экономике;

– ослабление экономической безопасности государства.

Проявления принципиальных угроз безопасности государства со стороны теневой экономики требуют своего углублённого изучения и систематизации с целью предупреждения и своевременной выработки адекватных мер противодействия. Следует выделить три уровня защиты в решении задач ликвидации угроз со стороны теневого сектора:

1) оперативное реагирование;

2) прогнозирование угроз и проектирование механизмов защиты;

3) вариативное проектирование экономического поведения государства с учётом интересов основных экономических субъектов, включая теневых.

Иерархия уровней защиты строится так, что более высокий уровень может быть достигнут лишь при условии создания предпосылок для оперативного выявления и выработки компенсаторных стратегий, что может быть достигнуто с применением рассмотренной экспертной системы.

Региональные различия в социально-экономической ситуации можно условно разделить на факторы: объективные (уровень развития региона, специализация и структура его хозяйства, экономико-географическое положение и др.) и субъективные (политика властей всех уровней по отношению к региону, предпринимательская активность населения, поддержка или противодействие реформированию, изменение потоков миграции и др.). Можно отметить, что именно направленность действия субъективных факторов в значительной мере определяет скорость и тенденции изменения объективных процессов. В этом случае индикаторы, характеризующие объективные факторы, выступают в качестве индикаторов более высокого порядка по отношению к индикаторам субъективных факторов. Для того чтобы понять и прогнозировать тенденции регионального развития, необходимо определить закономерности, связи и масштабы влияния наиболее активных субъектов.

При проведении подобной работы различные исследовательские группы пользуются различными методологиями для определения «ключевого» индикатора, связанного с целеполаганием и уровнем достижения цели, – по нему регионы можно было бы сопоставлять между собой. Так, по мнению исследователей Экспертного института (Россия) и Центра по изучению России и Восточной Европы Бирмингемского университета (Великобритания), выполнявших программу «Экономические реформы в России: региональный аспект» в рамках плана TACIS (англ. Technical Assistance for the Commonwealth of Independent States, Техническая помощь странам СНГ) Евросоюза, таким ключевым индикатором, наиболее полно отражающим региональную ситуацию, может служить уровень жизни населения , поскольку он связан практически со всеми другими индикаторами, характеризующими процесс реформирования регионов.

Если за точку отсчёта взять уровень жизни населения, то в настоящее время сформировались три типа регионов с характерным сочетанием различных аспектов уровня жизни населения.

Во-первых, это регионы с мощным финансовым сектором: «столичные» регионы, а также экспортно-ориентированные северные и восточные регионы. Здесь сложился высокий уровень доходов, превышающий (в относительном выражении) уровень потребительских цен. Покупательная способность доходов и степень расслоения по уровню доходов населения для регионов этого типа выше среднего по России уровня.

Во-вторых, это ряд областей и добившихся экономического суверенитета республик с относительно невысоким (средним) уровнем доходов и низкими ценами. Покупательная способность здесь достаточно высока, а степень имущественного расслоения, как правило, не превышает среднего по России показателя.

Наконец, в-третьих, это экономически слаборазвитые регионы с низкой покупательной способностью, сочетающейся как с высокой, так и с низкой степенью имущественного расслоения. Уровень цен здесь не превышает среднероссийского, однако доходы на душу населения минимальны из-за пониженной экономической активности и высокой демографической нагрузки на трудоспособное население.

Другая группа исследователей выбрала в качестве интегрированного показателя качество жизни. В сравнительную оценку качества жизни населения на территориях субъектов РФ были включены следующие факторы:

• покупательная способность среднедушевых денежных доходов населения;

• реальное среднедушевое потребление товаров;

• реальное среднедушевое потребление платных услуг;

• обеспеченность населения жильём;

• состояние рынка труда;

• смертность населения (показатель, косвенно отражающий состояние экологической среды, благосостояние и ряд других факторов).

В отчётах используется ежегодная отчётная информация государственной статистики. В результате пофакторного анализа данной интегральной оценки были получены результаты, характеризующие степень дифференциации российских регионов по отдельным структурным составляющим, определяющим качество жизни.

Применение методики выявления этой характеристики позволяет охватить все направления государственной деятельности, чётко отслеживать взаимное влияние деятельности органов государственной власти и в случае необходимости осуществлять соответствующие корректировки, обеспечить понимание направленности и необходимости расходования бюджетных средств.

Таким образом, концепция «центров сил» в целом позволяет прослеживать действия, предпринимаемые органами власти для решения конкретных задач, достичь прозрачности в направлении расходования финансовых ресурсов на осуществление тех или иных действий, определить критерии ответственности органов исполнительной власти за развитие регионов.

Важной стороной аналитической деятельности является её технология. Ранее [Курносов 04А] уже упоминалось о необходимости избегать узкого толкования термина «технология», как некой совокупности методов решения некоторой технической проблемы, и было рекомендовано в сфере аналитики рассматривать её как организованную во времени и пространстве устойчивую (инвариантную) по отношению к заданным условиям деятельности совокупность методов оперирования объектами, приводящую к достижению поставленной цели.

В развитие этого подхода добавлю: в перечень технологий информационно-аналитической работы целесообразно включать, наряду с инструментальными технологиями, также мыслетехнологии, непосредственно связанные с мышлением и сознанием аналитика, с реализацией его интеллектуальных креативных возможностей.

К числу мыслетехнологий относятся технологии:

• извлечения информации;

• запоминания информации;

• типологизации ситуаций, явлений, функций, способов применения средств;

• схематизации;

• синтеза целей;

• обучения;

• проблематизации;

• конструирования;

• анализа информации;

• классификации;

• моделирования и мысленного эксперимента;

• обобщения (синтеза) информации;

• программирования;

• межличностной коммуникации, и другие.

В число инструментальных технологий, связанных с применением технических средств, входят технологии:

• переноса информации на материальные носители;

• хранения данных на материальных носителях;

• передачи и приёма данных;

• поиска и востребования данных;

• инструментального моделирования;

• инструментального анализа данных;

• инструментального синтеза информации;

• инструментальной поддержки индивидуальной и групповой мыслительной деятельности;

• синтаксического преобразования информации;

• семантического сжатия и реферирования данных; и иные.

Подробное и системное раскрытие этих технологий является интересной научной задачей, ждущей своих пытливых исследователей.

Ранее я уже частично характеризовал ситуацию, в которой оказались информационно-аналитические подразделения различных государственных и коммерческих учреждений нашей страны в начале XXI века из-за массированного использования информационных технологий (ИТ). По мнению экспертов в области ИАР, качество сведений, поступающих по различным каналам, резко понизилось. Произошло также снижение доли сообщений, получаемых от публичных источников информации: основной поток сущностной информации перешёл в сферу межличностного общения.

Технологии ИАР выступают, прежде всего, в качестве инструмента, интеллектуального арсенала обработки информации с целью извлечения из неё смысловых конструктов, «выращивания» нового качества, «добывания» нового знания.

Сфера технологического обеспечения ИАР является выражением организационных и методологических принципов, заложенных в основу функционирования системы информационно-аналитического обеспечения в целом. Особенно показательно в этом отношении направление средств автоматизации и информатизации ИАР.

Проблемы совершенствования методологической и специальной подготовки отчасти можно решить путём предоставления аналитикам доступа к эталонным моделям объектов и источников, логико-структурным схемам, отражающим развитие ситуаций, и информационно-справочным материалам. Введение такой практики на межведомственном уровне способно расширить диапазон комплексных тематических исследований и создать предпосылки для создания комплексных ситуационных моделей, построенных на основе сравнительного анализа разнородной информации, полученной в результате функционирования технологически неоднородных средств сбора информации.

Реализация подобных процедур возможна в рамках создания комплексной распределённой системы поддержки информационно-аналитической деятельности на базе новейших телекоммуникационных технологий. Анализ показывает, что работы в данном направлении интенсивно ведутся в системе информационно-аналитического обеспечения органов военного и государственного управления зарубежных государств, в частности – США, ФРГ, Великобритании, Японии и других.

Чаще всего, в повседневной деятельности аналитикам приходится сталкиваться с классом источников информации, имеющих в своей основе языковые (вербальные) средства коммуникации: книги, периодические издания различной специализации, ТВ, радио, телефон, персональные коммуникации, ресурсы глобальных, региональных и локальных телекоммуникационных сетей. Данный класс коммуникаций, если исключить персональные ощущения и специальные технологии, является основным каналом пополнения личного (персонально пережитого) и социального (полученного в результате коммуникаций) опыта и знаний. Количество только языковой информации (исключая видеоряд), поступающее по каналам этого класса источников в принципе позволяет такой сложной экспертной системе, как «человек», адаптивно реагировать на изменение ситуации, вырабатывать цели, стратегии, синтезировать новую информацию и добывать новые знания. Более того, этой информации достаточно для управления и другими людьми, не говоря уж о технических системах, созданных человеком.

Практика показывает: этот класс источников обладает колоссальной информационной ёмкостью, другое дело, что «плотность» сущностной информации (показатель информативности данных) существенно варьируется от издания к изданию, от выпуска к выпуску, от программы к программе. Ещё сложнее дело обстоит с релевантностью информации (её свойством соответствовать текущим информационным потребностям субъекта), при этом данных, содержащих релевантную информацию, значительно меньше. А если учесть и иные ограничения, всё более и более сужающие перечень источников и сообщений, то можно сделать вывод, что относительное количество сообщений, отвечающих потребностям управления некоторой конкретной системой в заданных условиях, крайне мало. К числу таких ограничений относятся актуальность (возможность использования информации для управления системой или процессом в их современном состоянии), своевременность (возможность использовать информацию в контуре управления с учётом скорости принятия управляющих воздействий), точность, достоверность, непротиворечивость и иные. Несмотря на всё обилие информации, доступной для извлечения из всей совокупности источников, доля информации, представляющей ценность для ИАР, направленной на достижение конкретной цели, как правило, невысока.

Наиболее доступными источниками информации сегодня можно считать СМИ и печатные издания в диапазоне от художественной литературы и публицистики до специализированных научных изданий. Предположим, что в результате применения некоторого комплекса инструментальных средств вами получен неспециализированный массив текстовой информации на компьютерных носителях, позволяющий применять разнообразные технологии обработки и анализа информации с применением программных и аппаратно-программных средств. Также будем считать, что этот массив можно оперативно пополнять, пользуясь ресурсами глобальных, региональных и локальных телекоммуникационных сетей с подключением к ресурсам информационных агентств и путём получения текстов, публикуемых в электронных и обычных СМИ.

Сегодня такими возможностями располагает большинство субъектов ИАР, подключённых к Интернету и локальные вычислительные сети (ЛВС) организаций и оснащённых несложным комплектом технических средств, таких как ПК, ноутбук, сканер, среднескоростной модем для аналоговых или цифровых каналов и гаджет мобильной связи, дополненный функциями фото– и видеокамеры, диктофона. Варианты комплектации могут быть и иные, что в данном случае несущественно.

Важнейшим видом информационных ресурсов/источников являются источники структурированных текстовых данных, в том числе формализованный текст, таблицы, базы и хранилища (банки) данных, предоставляющие возможности поиска и фильтрации данных в таблицах, организации виртуальных таблиц и витрин данных. Этот тип ресурсов обладает своей спецификой, поскольку для интерпретации данных, как правило, требуются двухуровневые модели интерпретации: потребитель данных должен располагать моделью организации данных (логических связей между таблицами и записями), а также моделью предметной области, в то время как для обычного текста достаточно только моделей второго класса. Более того, коммерчески распространяемые базы данных, как правило, представляют собой неоперативный источник информации, структурированный согласно представлениям поставщика о потребностях клиентов. То есть эти информационные продукты не всегда адаптированы к реальным потребностям и часто содержат устаревшую, недостоверную или неполную информацию. По этой причине, большинство организаций, осуществляющих функции ИАО субъектов управления в некоторой области деятельности создают свои собственные базы данных, в большей степени отражающие их информационные потребности.

В связи с этим, чрезвычайно важным фактором, определяющим успешность применения созданной базы данных, является структура описаний (совокупность атрибутов, используемых для описания объектов учёта). Если структура описаний не обеспечивает тех возможностей, необходимых потребителю для производства работ с ресурсами базы данных, то из эффективного инструмента информационной работы база данных превращается в кладбище данных, где на покосившихся крестах и памятниках давно выкрошились и выцвели надписи. Уже на уровне структуры описаний должны быть учтены особенности технологии обработки информации, структура деловых процессов, возможности дальнейшего наращивания комплекса средств автоматизации, возможность востребования данных и без применения специализированных интерфейсов (какого-либо ПО сложнее обычных СУБД) и т. д. В противном случае, в какой-то момент времени, когда технология следующего поколения потребует заменить интерфейсное ПО, вам придётся проводить на заслуженный отдых не только эти программы, но и все данные, накопленные за годы работы вашей организации. Правда, в наше время производители ПО начинают выпускать свежие версии своих продуктов с непременной возможностью конвертирования прежних данных в новый формат.

База данных представляет собой уникальный источник информации, использование которого в сочетании со средствами автоматизации ИАР способно многократно повысить продуктивность труда аналитика. Характерно, что большинство технических средств сбора информации, выражающих результаты в символьном виде, способно служить источниками только таких – специализированных данных. Как следствие, методологическое обеспечение систем анализа структурированных и числовых параметрических данных во многом совпадает. Даже в том случае, когда параметрами служат естественно-языковые термины, их можно рассматривать как численные оценки значения атрибута, и между ними можно установить те или иные отношения (порядка, величины, объёма понятия и т. д.). В результате для обработки таких данных можно использовать (пусть и с некоторыми изменениями) пакеты автоматизированной статистической обработки данных наблюдений, системы математического моделирования и иные программные средства, располагающие широкими возможностями для проведения статистических исследований, анализа временных рядов, спектрального анализа и т. д.

Современная аналитика располагает чрезвычайно обширной базой источников. В арсенале средств сбора информации есть самые изощрённые системы, начиная от спутниковых систем мониторинга атмосферы и земной поверхности, радио-и оптико-электронной разведки и заканчивая самим, вооружённым аналитическими способностями, мыслетехнологиями и навыками, аналитиком.

По существу, одной из задач информационной работы и является построение именно такого, структурированного ресурса для «внутреннего потребления» субъектом ИАР. Однако на пути к этому необходимо решить целый ряд сложных проблем, связанных с переходом от символьных данных произвольной семантики к символьным данным специальной семантики с метризованным словарём. Здесь, в частности, используются методы нечётких множеств, многозначной и нечёткой логики (работы Я. Лукасевича, Л. Заде и их последователей см. в кн.: [Карпенко 00], [Заде 70]).

 

3.15. Создание аналитической продукции и требования к ней

К «аналитической продукции» относится довольно широкий круг материалов, полученных «на выходе», в результате аналитической работы. Фактически любой интеллектуальный продукт – от статьи, аналитической справки до диссертации, концепции, книги – является таковым. Степень аналитичности работы во многом определяет её качество. Требования к аналитическим материалам сформулировать довольно сложно. Чаще всего их не осознают и сами заказчики, поэтому определение информационных интересов конкретного круга потребителей представляет собой одну из наиболее сложных задач для аналитиков [Доронин б/г].

В среде аналитиков широко известно правило пяти страниц, гласящее, что при представлении выводов на высший уровень управленческой иерархии некоторой организации объём аналитической справки должен составлять не более 5 стр., что примерно соответствует 16 кБ текста. Далее, по мере спуска по иерархии управления происходит постепенное наращивание объёма справки. Почему так происходит, понятно: загруженность текущими проблемами, плотный график руководителя (ЛПР) и т. д. На практике нередко эти пять страниц идут вместе с приложением, содержащим необходимую цифровую фактуру, доказательную базу, более развёрнутое представление необходимых данных.

Вне всякого сомнения, аналитическая справка, краткое резюме, реферат – это идеальная форма представления информации как результата проведения экспресс-анализа. Вопрос в том, что именно следует включать в этот небольшой аналитический документ? Пока ограничимся кратким, не комментированным перечислением требований к нему. Многие вопросы отпали бы, если бы все использовали ГОСТы по оформлению проектно-технической документации, но этого, увы, нет. Точнее, стандарты есть, но они настолько формальны и общи, что этим вовсю пользуются недобросовестные работники для облегчения своего непосильного труда. Например, в сфере финансового контроля отчёты о мероприятиях представляются в сухой цифровой форме без указания на то, какие тенденции, риски, угрозы, проблемы характеризуют приведённые данные. Это говорит о том, что разработчики таких документов за голыми цифрами не всегда видят реальные жизненные процессы, отражаемые финансовой статистикой.

Состав аналитического документа:

– наименование организации-исполнителя;

– строгое и ёмкое название документа, соответствующее стилю организации;

– дата исполнения документа, фамилия ответственного лица (если предусмотрено стилем организации исполнителя);

– оглавление, отражающее логику изложения (возможно использование приёмов иерархического упорядочения с применением отступов, при значительном объёме документа (свыше 100 страниц) может быть использован приём «двойного оглавления», краткое помещается в начале, а развёрнутое – в конце);

– краткое введение в проблему; формулировка общей проблемной ситуации – не более 2-3 абзацев или 1 страницы;

– раскрытие структуры проблемы через её составные части – кризисные, болевые точки; их краткая сущностная характеристика;

– предлагаемые пути решения проблемы на уровне концептуальных подходов и базовых показателей, отражающих затраты, эффективность и т. д.;

– краткое заключение – требования к объёму те же, что и к введению.

В результате несложных выкладок получаем примерно следующий расклад:

– наименование, не входящее в объём справки – плюс 1 стр. к объёму;

– оглавление или содержание, обычно не рассматриваемое как страница документа, но всё же просматриваемая – плюс 1 стр.;

– введение в проблему (отсюда начинается счёт страниц) – 1 стр.;

– содержательная часть документа – от 3 до 3,5 стр. (в зависимости от компоновки заключения);

– заключение (полстраницы или страница).

Часто оглавление делают сжатым и помещают на одной странице с введением. Получилось без малого 7 страниц – в принципе, этого всегда достаточно для изложения сути даже самой важной информации.

Некоторые опытные аналитики, точно зная психотип и ведущую репрезентативную систему руководителя, к которому попадёт аналитический документ, учитывают это. Одному человеку таблица или график несёт максимум информации, а другому – увы, нет. Некоторые нормально воспримут фразу «значение параметра растёт по закону показательной функции», а другому – эта фраза горче хины и т. д. Но это полбеды – беда в том, что степень конкретизации данных индивидуальна для каждого из 16 типов аналитиков (подробнее о них см. в работах А. Шияна). Более того, одни воспринимают статику, другие – динамику, одним обоснование должно быть предоставлено в терминах состояний, а вывод должен быть представлен как динамика показателей, другим же потребуется указание тенденции, а вывод как состояние – результат её развития.

Текст аналитической работы должен отличаться логичностью, не нарушать требований того или иного логического закона: закона тождества, закона противоречия, закона исключённого третьего и закона достаточного основания. Уточнение потребностей заказчика обычно происходит в ходе самой работы, причём в этом процессе могут возникать трудности из-за сложившихся традиций прохождения информации в конкретной организации. К сожалению, на российских предприятиях и в управленческих структурах пока ещё слабо привилась традиция интенсивных неформальных контактов между сотрудниками разных иерархических уровней. А это чревато весьма негативными последствиями, ведь если обратная связь между руководством и аналитиками отсутствует, то последние начинают работать по собственному плану, часто не отвечающему потребностям организации. Качество получаемой в результате аналитической обработки информации в большей степени зависит от квалификации аналитика и его мотивированности к работе.

Не секрет, что человеческая психология такова, что очень часто руководители работают в своей системе интеллектуальных координат (мы их уже называли системой отсчёта), когда для подтверждения своей точки зрения отбирают «удобные» данные, а «нежелательные» – недооценивают и оставляют без внимания.

Стадии работы при подготовке аналитического документа представлены на рис. 24.

При этом анализ собранной информации состоит в построении гипотезы, выявлении причинно-следственных связей, определении скрытых параметров информации – тенденций, закономерностей, факторов, угроз, рисков, прогнозов, и формулировании ключевых проблем. Основные положения, характеризующие выявленные и сформулированные проблемы целесообразно завершить теоретической моделью проблемного поля и главной решаемой проблемы, включая её структуру, кризисные точки и т. д.

Рис. 24. Основные стадии подготовки аналитического документа

Пути решения предполагают, что в аналитическом документе будут представлены направления этой работы, её формы и методы, силы и средства, механизмы достижения поставленных целей. То есть должно быть понятно, что, кто, как, в какие сроки и с использованием каких финансовых и материальных средств будет делать.