Кухня в средневековом замке. Медянкина с ненавистью моет столовые приборы. Остальные работники готовят блюда для свадебного стола.
Медянкина (гневно). Cвадьба, да? А какая свадьба? При чем здесь свадьба? Почему на кухне? Почему сегодня? Кто-нибудь мне скажет – почему? (Никто не спешит ей отвечать.) Я даже не беру конкретную свадьбу – черт с ней. Я в душевном смысле хочу спросить – нафига? Мало мы этих свадеб видели? А? Ведь все же все прекрасно понимают. Так зачем? Я допускаю исключения, я сама девушка в перспективе верная. Если замуж – гора и все такое. Но ведь есть же и карма. Есть же и нерешенный вопрос добрачной верности – кому, спрашивается, верность? Прынцу? Не, я конкретно сегодняшней ситуацией интересуюсь – мне вся эта философия до одного места, мне жизни надо. А где жизнь? А жизнь – вне союза. За, так сказать, рамками. Пусть меня не поймут. Так ведь не понял – не вор, никакого спроса. Вот какой с нашего Подподушкина спрос? Подподушкин!
Коля Подподушкин. А?!
Медянкина. Какой с тебя спрос?
Коля Подподушкин (смущен). Ну…
Медянкина. Му! Никакого с тебя спроса. Ну хорошо, а возьмем мою сестрицу. Вот где она, спрашивается? Не в высоком смысле – где? А в конкретном – где?
Мама Валя. Звонить пошла.
Медянкина. А при чем тут «звонить» к ее непосредственным функциям? Вопрос! (Доверительно.) У меня сестра – ложкомойка.
Повар Х.Ц. А действительно – что это за свадьба такая странная?
Появляется Медянкина младшая.
Медянкина. Явилась – не запылилась. Ты где была, чудо?
Медянкина младшая. Звонить ходила.
Медянкина. Звонить. А знаешь, что вот это такое?
Демонстрирует вилку с длинной ручкой.
Медянкина младшая. Вилка.
Медянкина. Для чего вилка?
Медянкина младшая. Для… не знаю.
Медянкина (сестре). Это вилка для сырного ассорти. Вот когда будешь знать, что это вилка для сырного ассорти, тогда звони – хоть обзвонись, никто тебе слова не скажет. А пока, сестрица, будь добра, пожалуй к станку. Я из-за тебя не собираюсь снова начинать карьеру ложкомойки.
Снимает резиновые перчатки.
Медянкина младшая. Я не ложкомойка.
Медянкина. Ты, сестра, ложкомойка. И не надо с этим спорить.
Отдает резиновые перчатки сестре. В довершение всего Подподушкин вываливает перед Медянкиной младшей целый таз грязных приборов. Несчастная влюбленная ложкомойка приступает к работе.
Медянкина (жалко стало сестру). Ты, Люся, не обижайся, я это для твоей же пользы. Ты кому звонила? (Медянкина младшая молчит.) Валерке? Да можешь не говорить – и так вижу. (Жалость кончилась.) Ну я не знаю, как с ней после этого разговаривать.
Повар Г.Ц. Что ты к сестре прицепилась? Может, у нее чувство. Может, она любит.
Медянкина. Что она там может налюбить? У нее же в голове один этот Валерка дурацкий – это же катастрофа личности. Он же ее не стимулирует. Взрослая девка, а соусницу от сахарницы отличить не может. Куда тебе еще и Валерку? Выучись сперва, потом уже о валерках думай. Ты, чучело.
Медянкина младшая. Он жениться обещал.
Медянкина (задохнувшись от возмущения). Я ему покажу – жениться. Я ему устрою. Мала еще – замуж. Ум отрасти сперва.
Медянкина младшая. Я, Марин, зато добрая.
Медянкина. Ты меня моей биологией не попрекай. Добрая нашлась. Если ты добрая, то почему глупая? А? А я тебе скажу. Потому, что можешь себе позволить. Потому, что я есть. Обо всем позабочусь, обо всем подумаю. Никаких у тебя проблем. Думаешь, мне доставляет большое удовольствие следить, чтобы тобой не воспользовались, чтобы тебя, дурочку, не обидели.
Медянкина младшая. Да хоть бы скорее меня уже кто обидел.
Медянкина. Вот как ты мне за все хорошее платишь… (Плачет.)
Медянкина младшая (бросается к сестре). Мариночка, миленькая, прости меня.
Медянкина. Свадьбы, свадьбы, свадьбы – все с ума посходили. (Вытирает слезы.) Уже додумались – на кухне брачеваться. И ведь получается, что какой-то подлец из наших же задумал это дело. И молчит. Вопрос – кто? Ну, признавайтесь.
Повар Г.Ц. У меня дочка, мне некогда свадьбы затевать.
Повар Х.Ц. Я еще не нагулялся.
Медянкина. Мама Валя?
Мама Валя. А почему такая ирония?
Медянкина. Может ты, Надежда Петровна?
Все обмениваются улыбками. Уборщица в первое мгновение даже не понимает, что обращаются к ней.
Мама Валя. Ты, Надька, замуж собралась?
Уборщица. Собралась. Вот мой жених. (Показывает на швабру.)
Медянкина. Ну все. Остаюсь я, сестрица моя…Так, кто еще? А, артист наш. А где он, кстати?
Мама Валя. Спит как всегда.
Медянкина. Вот за что не люблю артистов – не видно его и не слышно. Тихий-тихий, а потом как скрючит физиономию – и сразу к нему человеческое внимание. Почему так? Я тут вам представляю ситуацию, рассказываю, хлопочу – но я не артистка. А он спит – и он артист. Это правильно?
Уборщица. Глупости ты все говоришь.
Медянкина. Хуже артистов только уборщицы. Злейшая чума. Моя б воля, я бы вас всех извела.
Уборщица. Ну и жили б тогда в грязи по уши.
Медянкина. Не нужно. От уборщиц как раз главный мусор и развивается. Э, артист, вставай!
Из-под сушилки, потягиваясь, появляется Ленивец.
Ленивец. Доброе утро.
Медянкина (раздельно и внятно). После вчерашнего… я… с тобой… не разговариваю! (Демонстративно игнорирует Ленивца. Делится с людьми кухни последними новостями.) Мы с Люськой сегодня такую аварию видели.
Медянкина младшая (счастливо). Ага.
Медянкина. Идем к метро, а тут автобус на повороте – с этой, как ее… ну вы знаете…
Медянкина младшая. С машиной.
Медянкина. Вот, с машиной… Лоб-в-лоб! Мы даже на работу опоздали.
Медянкина младшая. Пока не досмотрели, не ушли.
Мама Валя (голосом пораженной до глубины души поварихи). И жертвы были?
Медянкина (решительно). Не было! (Ее сестра кивает – подтверждает информацию.) Водитель только погиб. А жертв не было. (Сообщает внимательно слушающим коллегам.) Ну вот и все, собственно.
Коллеги разочарованно расходятся.
Ленивец (интимно, Повару Г.Ц.). Петр Александрович, как у вас обстоит дело с духом странствий?
Повар Г.Ц. Ну… на путешествия не напрашиваюсь, от путешествий не отказываюсь.
Ленивец. Так не составить ли нам маршрутец?
Повар Г.Ц. Так ведь без карты не обойтись.
Ленивец. И не надо обходиться. Я еще вчера обо всем позаботился. Позаимствовал у друзей наших меньших – официантов. (Достает карту вин.)
Ленивец (разворачивая огромную карту вин). Ай-ай-ай! Мала картейка-то.
Повар Г.Ц. Да уж какая есть.
Ленивец. Ну, делать нечего. Мы же с вами заложники ситуации.
Повар Г.Ц. Рабы смысла.
Ленивец. Т-с-с! Нас могут услышать.
Повар Г.Ц. Нас уже слышат. (Кивает головой в направлении Мамы Вали, которая внимательно чистит овощи неподалеку от «путешественников».)
Ленивец. Так вопреки всему.
Повар Г.Ц. Вопреки всему.
Ленивец работает с картой.
Повар Г.Ц. (еще раз поглядев по сторонам). Да вы, я вижу, географ.
Ленивец. Предпочитаю называться странником.
Повар Г.Ц. Нет, вы решительно географ.
Ленивец. Странник.
Повар Г.Ц. Хорошо, странник.
Ленивец. Ну, кочевник.
Повар Г.Ц. Ну нет уж, странник, так странник.
Ленивец. Ну, как вам будет угодно. Вообще вся эта игра в имена – это восточное что-то. Стараюсь в себе это изживать. А то что это за жизнь – только и жди подвоха. Назвали тебя Потрясателем Вселенной, а уже обида – почему Потрясатель, а не полновесный Сокрушитель. Так что предпочитаю без титулов. Оно и спокойнее спишь, и для целей деликатных удобнее.
Повар Г.Ц. А вот насчет целей… Что у вас за цели?
Ленивец. Не будем о целях. Цели мои антигуманные.
Закрывает глаза и тычет пальцем в раскрытую карту вин. Открывает глаза.
Ленивец. Что вы скажете о Бургундии?
Повар Г.Ц. О Бургундии?
Ленивец. О Бургундии.
Повар Г.Ц. Важный регион.
Ленивец. Вы считаете, важный?
Повар Г.Ц. Чрезвычайно.
Ленивец. А что бы нам в Бургундии… посмотреть?
Повар Г.Ц. Ну, если мы, так скажем, с познавательной целью…
Ленивец. Не то слово.
Повар Г.Ц. Ну, тогда стоит обратить внимание на четыре района: Кот д'Ор, Кот де Нюи, Кот де Бон, Шабли, а также районы Шалонне, Маконне и Божоле.
Ленивец. Напоминаю, что я человек восточный, концентрируюсь с трудом – мне нужны конкретные… достопримечательности.
Повар Г.Ц. Ну, если нас интересуют тонкие впечатления, то рекомендую что-нибудь из категории Гран Крю. Конкретно, Кортон-Брессанд. Гран Крю. Домен Жак Прио. (Убедившись, что никто не подслушивает.) Урожай 92-го года.
Ленивец. Кажется, для меня это все-таки чересчур тонкие впечатления. Нет ли чего попроще. Какой-нибудь… (Заметив приближающуюся Маму Валю.) …курьез.
Повар Г.Ц. Ну, тогда Алиготе.
Ленивец. Плохие ассоциации. А нет ли еще чего попроще?
Повар Г.Ц. Еще проще?
Ленивец. Ты пойми. Я пришел ко всей этой вашей бургундии издалека. Водные преграды. Враждебные племена. Перебои с кормом. Путь усеян белыми костями околевших коней. Воронье… Устойчивый запах покоренных народов. Интриги. Все это очень изматывает.
Повар Г.Ц. Ох, артист, артист!
Ленивец. Хочется действительно ярких впечатлений. Чтобы увидел и… взвился. Буйства красок желаю! Тонких цветовых отношений, лунного взгляда. Полян, усеянных миллионами маргариток, таинственных дубов. Душа просит. Понимаешь?
Повар Г.Ц. Шмурдячка не держим. (После короткой паузы.) Но можно послать.
Ленивец. Будь другом.
Повар Г.Ц. Коля, ком цо мир.
Коля Подподушкин (недовольно). Сколько брать? Три?
Повар Г. Ц. Две достаточно.
Коля Подподушкин. Я второй раз не побегу.
Ленивец. Три.
Коля Подподушкин берет пакет и отправляется за шмурдячком.
Медянкина. Куда пошел?
Коля Подподушкин. За шмурдячком.
Медянкина. Я тебя отпускала?
Ленивец. Какая бестактность.
Мама Валя. Мальчики, ну потерпите немного – делу время, потехе час.
Ленивец и Повар Г.Ц. возмущены.
Повар Г.Ц. и Ленивец (вместе и попеременно). Ай-яй-яй… Взрослая женщина… Пожилая женщина… И туда же. Ай-ай-ай… Потеха, да?.. Ты слышал?.. Я слышал, я слышал… Ай-яй-яй… Как не стыдно… Ай-яй-яй… Ай-яй-яй… Нашла потеху… Ай-яй-яй… Ай-яй-яй…
Мама Валя. Ну пусть хотя бы приборы расставит.
Ленивец. Какие приборы!?
Повар Г.Ц. Коля, ты слышал?
Коля Подподушкин. Слышал. Коля беги, Коля не беги. Коля не маймун, Коля ученик. (Бурча, уходит за шмурдячком.)
Ленивец (поглядев на такое дело, Повару Г.Ц.) Гран крю?
Повар Г.Ц. Гран крю.
Повар Г.Ц. приносит Ленивцу початую бутылку бургундского.
Ленивец (взбалтывая ее хорошенько). Гран крю? Ню-ню.
Прикладывается к бутылке.
Ленивец. И очень даже!.. (Веселеет.) Чем бы заняться таинственному лицу в ожидании живоносной влаги?
Медянкина. Неплохо бы таинственному подлецу в ожидании гнусной браги почистить килограммчик-другой морковки.
Мама Валя. Да, морковочки – не помешало… бы.
Ленивец. Я – морковку чистить не буду.
Медянкина. Это почему же? Большой артист, да?
Ленивец. Я не потому не буду чистить морковку, что я большой артист (тем более, что я себя вообще артистом не считаю – это вы меня так называете).
Медянкина. А почему же?
Ленивец. А потому, что я не умею чистить морковку.
Мама Валя. А что ж ты умеешь?
Ленивец. Мадам, не настолько я ценю в вас собеседника, чтобы так прямо все свои умения и выложить.
Мама Валя (Медянкиной). Что он сказал?
Медянкина. Грубит.
Мама Валя (Ленивцу). Грубишь?
Ленивец. Не грублю, а говорю правду – разницу чувствуете? Ну хорошо, допустим, я умею прорицать… Это, так сказать, самое безобидное…
Медянкина младшая (ладошку подает). Погадайте мне, пожалуйста.
Ленивец. Девушка, я с тобой на «вы» не переходил. И гадать тебе не буду.
Медянкина младшая (расстроено). Почему?
Ленивец. Не мой масштаб, золотко. Я предвижу явления мирового порядка, к личностям заурядным неприменимые. Одно могу сказать, Люся: разделишь общую судьбу.
Медянкина младшая. В каком смысле общую? (Обижено.) Я не согласна, я замуж хочу.
Медянкина (сестре). Успокойся. (Ленивцу.) Ну хорошо, а чего ты мирового масштаба можешь? Катастрофы можешь?
Ленивец. Я, в общем-то, и сам катастрофа…
Медянкина . Ну это понятно. А что-нибудь поприличнее?
Ленивец (немного обижено). Да пожалуйста. Вот, встречайте…
Вбегает Новенький.
Новенький. Добрый вечер…
Повар Г.Ц. Хай.
Мама Валя. Новенький. Холёсенький.
Медянкина. Это – катастрофа?
Ленивец. Это – катастрофа!
Новенький. Где я могу спрятаться?
Мама Валя. А ты кто?
Новенький (честно). Я не знаю.
Повар Г.Ц. Оригинально.
Новенький. То есть, я догадываюсь, но я не уверен.
Медянкина. А че приперся тогда? Тут кухня, тут нельзя посторонним.
Повар Г.Ц. Да что ты, Марина, в самом деле. Не видишь, мальчик – дурачок. Мальчик, ты дурачок?
Новенький. Вполне возможно. (Нервничает.) Где мне спрятаться?
Мама Валя. А что случилось? Гонятся за тобой?
Новенький. Если кричат «стой», это значит, гонятся?
Мама Валя (Медянкиной). Марина Владимировна, ты как думаешь?
Медянкина . Я думаю… Это, я думаю, смотря кто кричит.
Мама Валя. А кто кричит?
Новенький. Я не знаю.
Медянкина. Мужчина, женщина?
Новенький. Сперва женщина, потом – мужчина.
Мама Валя. И как они кричат? «Стой!» – так и кричат?
Новенький. Женщина кричит: «Стой, ты куда?», а мужчина просто «Стой!»
Медянкина. Они, что, сразу двое кричат?
Новенький. Нет. Сперва женщина кричала. Когда я встал с кровати…
Медянкина. С какой кровати?
Мама Валя. Со своей кровати он встал, зачем ты мальчика глупости спрашиваешь?
Новенький. Нет, с ее кровати.
Медянкина (победно, Маме Вале). Ну?
Мама Валя (Новенькому). Слушай, дурачок, а дурачок ли ты?
Новенький. Непонятно.
Медянкина. Это мы сейчас проверим. (Новенькому.) Целоваться умеешь?
Новенький. Возможно. Надо только освежить в памяти.
Медянкина. Ну так че, освежим?
Новенький . Давай.
Медянкина зачем-то долго вытирает руки, затем руками вытирает губы, затем снова руки. Приближается к Новенькому на один не решительный шаг.
Медянкина. Ой, Люсь, давай лучше ты.
Подталкивает сестру к Новенькому. Поцелуй. Новенький, после секундного замешательства, привлекает к себе Люсю и ведет себя несколько более по-мужски, чем позволяют обстоятельства. Медянкина пытается оттащить Новенького от сестры. Наконец, ей это удается.
Медянкина (ставит диагноз). Дурак. Но – не очень.
Повар Г.Ц. А что ж нам с ним делать?
Новенький. Спрячьте меня. Я чувствую, он уже близко.
Новенького прячут. Входит Хаген. Обходит молча по периметру кухню, останавливается перед Ленивцем.
Хаген. Ты?
Ленивец. Возможно. Смотря что – «я».
Мама Валя (подходя с ложкой). Карлыч, попробуй на соль.
Хаген (пробуя). Нормально. (Пауза.) Можно еще.
Мама Валя (с фальшивым чувством). Как ты помог!
Сделав Ленивцу знак «в случае чего – зови», Мама Валя возвращается на свое место.
Хаген (Ленивцу). Рассказывай.
Ленивец. О чем?
Хаген. Рассказывай.
Ленивец. Пожалуйста. Происхождение мое странное. Существуют разные версии…
Хаген . Меня не волнует твое происхождение.
Ленивец. Вот и зря. Мое происхождение – ключ ко всему… Не хотите о происхождении, давайте рассмотрим мое воспитание. Воспитанием моим занимались люди психически неустойчивые, ориентированные на грабеж и бесчинства…
Хаген. Что ты делал в ее спальне?
Ленивец . В чьей, простите, спальне?
Хаген неодобрительно смотрит на подслушивающих людей кухни и шепчет что-то на ухо Ленивцу.
Ленивец. Нет… Нет. Ну что вы… Нет, Хаген Карлович. Я, конечно, человек морали дохристианской, но чтобы с женой нашего короля, нашего солнца… Нет. Это вы меня с кем-то путаете. Да она и не в моем вкусе. Вот, я скорее с… (оглядывает контингент) Надькой забратаюсь. Надька, будем брататься?
Уборщица . Кто ты такой, чтобы со мной брататься!? Ты мизинца моего не стоишь.
Медянкина. Сдурела старуха.
Ленивец. Видите, как получается, Хаген Карлович. А вы говорите – спальня. Не любят меня королевы. Не любят и все.
Медянкина (игриво). Ну, это ты прибедняешься.
Ленивец . Марина… Я о королевах говорю.
Медянкина. Хаген Карлович, скажите ему… Работать мешает. Когда трезвый, так сюси-муси в полный рост: «прекрасная Медянкина, любезная Марина…» А как напьется, так только и может, что под сушилкой дрыхнуть. Рано, юноша, остыли к прекрасному.
В ответ Ленивец только скалит зубы.
Хаген. Я видел, как ты выбежал из спальни.
Ленивец. Это был не я.
Хаген. Я кричал тебе.
Ленивец. Это вы не мне кричали.
Хаген (закипая). Слушай, артист…
Ленивец (перебивая). Да не артист я.
Хаген (медленно). Мне сказал Гюнтер, что ты артист, значит будешь артистом.
Ленивец. А если б он сказал вам, что я лошадь?
Хаген. Если бы Гюнтер сказал мне, что ты лошадь, ты бы сейчас стоял в стойле.
Ленивец. Вы себя сами слышите? «Лошадь – стойло» – это я понимаю. А вот «артист – кухня» – это как? Если я артист, тогда я должен жить не на кухне, а уж, по крайней мере, в буфете.
Медянкина. А у нас для вас буфета нету.
Ленивец. Нет буфета – нет артиста. (Поднимает палец вверх.) Логика!
Новенький появляется на свет божий.
Новенький (Ленивцу, радостно). Вы тоже… вы тоже любите логику?
Ленивец. Тьфу, балбес. (Расстраивается, садится рядом с Мамой Валей – вертит в руках морковку. С ненавистью начинает чистить ее – как будто вяленую конскую ногу строгает.)
Новенький немного сбит с толку. Хаген внимательно на него смотрит.
Хаген. Я тебя знаю?
Новенький. Как вы можете кого-то знать, если вы себя не знаете. (Грустно). Такая хорошая наука – логика. (Хагену.) Вы что-то спросили?
Хаген (почти тихо). Что ты делал в спальне Татьяны Рудольфовны?
Новенький (воодушевляясь). Как я люблю загадки. Сейчас, сейчас, только не подсказывайте… (Начинает разгадывать логическую загадку.) Спальня, это от слова «спать». Значит, спальня – место, где спят. Если вы говорите, что я был в спальне Татьяны Рудольфовны, то… (Радостно сообщает решение задачи.) Значит, я там спал! Логично?!
Хаген. Потише.
Татьяна Рудольфовна (входя). Погромче! (Подходит вплотную к Новенькому). Что ты сказал? Что ты делал в моей спальне?
Новенький (испуганно). Спал.
Татьяна Рудольфовна. Спал! Он спал! (Всем.) Вы слышали! Вы слышали? Он спал! (Внятно и громко.) Если б ты спал. Ты не спал. Ты… дрых! (Ходит, рассерженная. Ищет понимания у Медянкиных.) Я 19 лет замужем, я свободная женщина – вы меня понимаете. Я лежу на софе, я читаю фотоальбом, я жду своего адвоката. (Таинственно.) Скрып. (Оглядывает аудиторию.) Дверь! Я начинаю волноваться – входит этот – я начинаю продолжать волноваться, он смотрит на меня – я просто в шоке… Он подходит… Он садится… Он ложиться… Он засыпает! Ну как после этого верить чувствам?
Медянкина. Как я вас понимаю, Та-тьяна Рудольфовна.
Татьяна Рудольфовна. Я его бужу – он вскакивает и убегает.
Медянкина. Как это на них похоже. Вот у меня вчера…
Татьяна Рудольфовна (удаляясь, Медянкиным). Я вам кофточку приготовила.
Медянкины (вместе). Ой, спасибочки вам, Татьяночка Рудольфовна.
Хаген (Татьяне Рудольфовне, вдогонку). Вы его знаете?
Татьяна Рудольфовна. Кого? Дурачка? Сегодня первый раз вижу. (Романтично.) Он мне, конечно, напоминает одного… (Обрывая себя.) Но это не он. Тот был не дурак. Тот был, ох, не дурак.
Входит Охранник с Плотным. Плотный при полном параде – в руках дипломат, шампанское и букет цветов.
Охранник. Татьяна Рудольфовна, к вам пришли.
Татьяна Рудольфовна преображается. Идет львицей к Плотному.
Татьяна Рудольфовна. Ярик.
Плотный (целуя ручку). Танечка.
Татьяна Рудольфовна. Я вас так ждала. (Позволила себе заметить букет.) Это мне? В честь чего?
Плотный. Ровно полторы недели, как я имею счастье представлять ваши интересы.
Татьяна Рудольфовна. Вы интересный мужчина, Ярослав. Любите спать?
Плотный (опешил). Что?
Татьяна Рудольфовна. Это так, к слову. Поднимемся ко мне. (Через плечо, Повару Г.Ц.) Ужинать не буду. (Удаляется.)
Хаген (вдогонку). Татьяна Рудольфовна, а как же свадьба?
Татьяна Рудольфовна . Какая свадьба? У меня сегодня дела в городе. (Окончательно удаляется. Слышен ее громкий смех.)
Мама Валя. Да, кстати, Карлыч, ты у нас особа приблизительная…
Хаген. Приближенная.
Мама Валя. Вот и я говорю – ты все знаешь. Какая свадьба? Кого замуж выдаем?
Хаген (не без горечи). Не знаю.
Медянкина. Постарел, Карлыч. Нюх потерял.
Хаген. Если ты такая смелая, спроси сама у Гюнтера.
Медянкина. А, что? И спрошу. Вообще этот Гюнтер – кто такой этот Гюнтер? Я, что, Гюнтеров таких не видела? Я сама себе Гюнтер. Парень с приветом, это точно. Он думает, большой подарок делает, что я с ним за один стол сяду. А если подарок, то почему официантов домой отправил? Кто за мной ухаживать будет? Я хочу, чтобы по-взрослому, я в подачках не нуждаюсь – меня профессия прокормит. Ну, профессия не прокормит – подход прокормит. У меня подход – правильный. Я, если хотите знать, могла за него уже триста раз выскочить. Очень даже запросто. Случай просто не подвернулся.
Входит Гюнтер.
Гюнтер. Времени не было.
Медянкина. Времени не было… (Заметив, кто пришел, растягивает рот в неестественной улыбке.) Здра-а-асьте.
Гюнтер (неожиданно сильным и властным голосом). Господа, прошу минуту вашего внимания. Я поднял мост. Пока Надежда Петровна не выйдет замуж, никто не выйдет из замка. Спасибо. (Уходит.)
Мама Валя (Надежде Петровне). Ну, чего молчишь?
Уборщица. Да вы не волнуйтесь. Я все равно не могу замуж.
Медянкина. Это почему же?
Уборщица. Во-первых, он мне не пара…
Мама Валя. Кто – не пара?
Уборщица . Да никто не пара. А, во-вторых, у меня уже есть муж.
Мама Валя. Наденька, ты же вдова.
Уборщица (соглашается). Вдова.
Мама Валя. Так как же?
Уборщица. Не знаю.
Мама Валя (вздыхает). О-хо-хо. Грехи наши тяжкие.
Повар Г.Ц. (Хагену). Ты мне хотя бы одно объясни, Карлыч, кто сегодняшнее меню составлял?
Хаген. Ты же сам знаешь – зачем спрашиваешь.
Повар Г.Ц. Потому, что не понимаю. Гюнтер сам это есть будет?
Хаген. Не знаю.
Повар Г.Ц. А я уверен, что не будет. Оно страшное, как я не знаю что… Как моя жизнь.
Хаген. Покажи.
Повар Г.Ц. ставит на стол и открывает большую картонную коробку. Большинство кухонных людей, незаметно для самих себя, начинает испытывать острую необходимость в предметах и приборах, которые находятся именно на том столе, где стоит коробка. Постепенно, вокруг нее собрался весь цвет кухни.
Повар Г.Ц. Карлыч, ты, пожалуйста, не думай, что мы совсем дикие. Экзотическая кухня, запоминающееся меню – я все понимаю. Но, знаешь, как-то… не по себе.
Мама Валя. Ящерка обыкновенная. На рэ называется.
Медянкина. Варан, что ли?
Мама Валя . Ага, варан.
Уборщица (узнав). Дракон.
Медянкина. Ага – игуанадон. Молчи уже…
Хаген. Приготовьте его хоть как-нибудь.
Повар Г.Ц. Давай, Марина, – ты же хочешь быть поваром. Надо с чего-нибудь начинать.
Медянкина. Я живого готовить не буду.
Повар Х.Ц. А как же ты раков живых варила?
Медянкина. Раки – это другое, раки – это рыба. А он – хороший.
Повар Х.Ц. Раки это раки.
Медянкина (о рептилии). Смотрите, все понимает. Умненький.
Мама Валя. Все, по местам, не стойте человеку над душой. И так уже нервничает.
Хаген. Кто-нибудь его прикончит, наконец?
Новенький подходит убивать дракона. Замахивается ножом. Гаснет свет.