Своего директора дети прозвали «Кобаяси Ис­са». Свою любовь к нему они выразили в песенке:

Кобаяси Исса! Дядюшка добрый И немного лысый!

Дело в том, что, как вы знаете, директора звали Ко­баяси, так же, как и замечательного поэта прошлого века Кобаяси Иссу, которого директор, большой любитель японских трехстиший хайку, особенно почитал.

Он так часто декламировал стихи своего однофамильца, что поэт Кобаяси Исса стал для них таким же близким, как и директор школы.

Директор любил трехстишия Иссы за их задушевность, за то, что они были так близки к настоящей жизни. В те времена, когда сочинителей хайку считали на тысячи, одному Иссе удалось создать своеобразный, неповторимый мир поэзии. Директор восторгался поистине детской про­стотой трехстиший Иссы и, кажется, завидовал его ма­стерству. При каждом удобном случае он читал детям стихи Иссы, а те охотно заучивали их наизусть.

Например, вот такие:

Эй, не уступай, Тощая лягушка! Исса за тебя.
Воробушек-дружок! Прочь с дороги! Прочь с дороги! Видишь – конь идет.
Ой, не бейте муху! Руки у нее дрожат… Ноги у нее дрожат… [17]

А однажды директор экспромтом сочинил мелодию для одного трехстишия Иссы, и все запели ее:

Подойди ко мне, Поиграй, Сирота-воробушек.

Довольно часто учитель давал детям уроки хайку, хотя программой они не были предусмотрены.

Тотто-тян тоже сочинила свое первое трехстишие и посвятила его своему любимому персонажу – черному дворовому псу по кличке Норакуро. О его смешных при­ключениях рассказывалось в картинках на страницах юмо­ра одного детского журнала. Норакуро поступил на службу в собачье войско, которым командовал бульдог, рядовым и постепенно стал расти в чинах, несмотря на то, что за ним водились разные грешки.

Бравый черный пес Бросил службу в армии, Переплыл на континент. [18]

Директор советовал ученикам:

– Сочините такое хайку, которое просто и искренне выражало бы ваши мысли.

Трехстишие, которое сочинила Тотто-тян, трудно было назвать настоящим хайку. Но все же по нему можно было судить о круге ее интересов. И хотя в ее хайку не было соблюдено обязательное число слогов, Тотто-тян считала, что это не ошибка, ведь у самого Иссы в трехстишии, посвященном желтому воробушку, которого просили ус­тупить дорогу благородному коню, был лишний слог.

Во время прогулок к храму Кухомбуцу или в дождли­вый день, когда нельзя было гулять и непогоду пережидали в актовом зале, однофамилец и почитатель великого поэта пользовался любой возможностью, чтобы рассказать детям о японских трехстишиях. Таким образом он учил их познавать человека и природу.

Казалось, что многие свои хайку Исса написал специ­ально для школы «Томоэ»:

Стаяли снега, — И полна вдруг вся деревня Шумной детворой! [19]