Школа «Томоэ» сгорела.
Произошло это ночью. Миё-тян, ее сестричка Миса-тян и их мама, жившие в пристройке, спаслись: они успели укрыться на школьном огороде, что находился на берегу пруда Кухомбуцу.
Зажигательные бомбы, сброшенные с «летающих крепостей» Б-29, упали на «Томоэ».
Школа, на которую возлагал столько надежд директор, горела. Вместо веселых детских голосов и песен, которые так любил учитель, раздавались иные, страшные звуки – с шумом и грохотом рушились строения. Огонь, с которым невозможно было совладать, быстро пожирал школу. Пожарами был охвачен весь район Дзиюгаоки.
Директор стоял на улице, посреди пылающих домов, в своей обычной позе – засунув руки в карманы пиджака – и не отрывая глаз смотрел, как огонь уничтожает его детище. Как всегда, на нем была его «тройка» – порядком поношенный, но все же парадный костюм.
– Так какую же мы теперь построим школу? – обратился он к стоявшему рядом Томоэ – своему сыну, студенту университета, несказанно удивившемуся такому вопросу.
Любовь Кобаяси-сэнсэя к детям была сильнее отчаяния, сильнее неистовства пожара. Вид у него был по-прежнему бодрый.
А в эти минуты поезд, переполненный эвакуированными, увозил Тотто-тян на северо-восток острова Хонсю. Она лежала на полке между взрослыми. Когда ей удавалось заглянуть в густую темень за окном, она почему-то вспоминала прощальные слова директора: «Мы еще увидимся!» – а также его слова, что он не раз говорил ей: «Ты на самом деле хорошая девочка!» Она никогда не забудет их. Убаюканная мыслью о том, что когда-нибудь, возможно, очень скоро, она снова увидится с учителем Кобаяси, Тотто-тян заснула.
Громыхая на стыках, поезд мчался в ночной мгле, увозя в неизвестность объятых тревогой пассажиров.