Даниил Курсовский
Уходя — не уходи
Вот спальня юной девушки, озаренная ярким летним солнцем.
Вот сама девушка в тонкой ночной рубашке, сладко спящая на широкой кровати.
Легкое одеяло, которым девушка укрывалась, сбилось и сползло на пол. Ее рубашка, белая в розовый горошек, тоже сбилась, и открывает солнцу загорелые ноги девушки во всей их красе.
Иногда по ночам рубашка сбивается еще выше.
И тогда солнцу открывается и еще более волнительная картина.
Если, конечно, солнце способно взволноваться по такому поводу, особенно учитывая то количество окон, в которое оно заглядывает по утрам и те самые разнообразные картины, которые оно там озаряет.
Девушка спит не просто сладко, а очень сладко. Торопиться ей некуда. Весенняя сессия в университете закончилась две недели назад, и девушка все лето намерена заниматься приятным ничегонеделанием. Если, конечно, можно назвать ничегонеделанием чтение умных книжек, походы в кино, на концерты, на дискотеки, прогулки с друзьями, а также размышления о смысле жизни и о разных других весьма насущных вещах.
И еще кое-что.
И еще кое-что.
К тому же время от времени девушке все же придется проявлять деловую активность, чтобы пополнить свой бюджет. Как-никак вот уже два года она живет совершенно самостоятельно – в материальном смысле.
Ее деловая активность, кстати, носит отнюдь не безнравственный и вполне законный характер, хотя и связана с некоторым риском.
Но кто не рискует – тот не пьет шампанское, не приобретает квартиру, автомобиль, одежду в модных магазинах...
И так далее.
И так далее.
..Солнце поднимается все выше, выше, шум за окном становится все сильнее, и вот девушка начинает понемногу просыпаться. Не от шума, нет, а от того, что ей уже просто надоело спать.
Проснувшись, она встает, сладко потягивается, затем подходит к большому зеркалу и говорит своему сонному отражению:
- Привет!
Это у нее традиция такая. С раннего детства.
Поприветствовав себя, девушка сбрасывает рубашку.
Прелестная картина!
Девушка сложена великолепно и вся ее гладкая кожа покрыта ровным загаром без всяких там белых полосок и треугольников, потому что загорает она всегда без одежды.
Ну, если и не всегда, то по мере возможности.
Девушке очень нравится ее тело. Она очень благодарна природе и папе с мамой за то, что у нее такие стройные ножки, такая симпатичная попка и такие замечательные груди.
И такое прекрасное все остальное.
Любуясь своим отражением, она тихонько шепчет слова благодарности:
«Спасибо, папочка! Спасибо, мамочка!»
Вот какая хорошая девушка – воспитанная в любви и благодарности.
Большая редкость в наше время!..
Стоя у зеркала, девушка медленно гладит себя руками по бокам, по бедрам, по попке, вновь по бедрам, затем по плоскому, но отнюдь не впалому животику, выше, выше, затем охватывает руками с тонкими красивыми пальцами свои довольно большие груди с хорошо развитыми сосками. При этом она задумчиво улыбается.
Отпустив груди, девушка потягивается еще раз, сцепив руки высоко над головой.
У нее нет волос ни под мышками, ни даже внизу живота. Под мышками волосы ей приходится удалять потому, что иначе невозможно одеть ни маечку-безрукавку, ни топик, а вот избавиться от волос внизу девушку уговорил ее нынешний друг.
Ему очень нравится целовать ее там. И волосы ему мешают.
Надо сказать, что сначала девушка неодобрительно отнеслась к этой особенной просьбе своего друга. Но после того, как все же пошла ему навстречу, ей самой ходить так очень понравилось. И теперь она всегда следит за тем, чтобы ее кожа в самых нежных местах всегда оставалась совершенно гладкой. С помощью современных косметических средств это совсем не трудно.
Девушка вновь улыбается своему отражению, и поворачивается к зеркалу вполоборота, чтобы полюбоваться собой и с другой стороны.
В это время раздается телефонный звонок.
- Привет, Танюшка!
- Привет, Стас!..
Зевок на этой стороне телефонной линии. Довольно-таки натуральный.
Ироническое хмыканье на той стороне.
- Только не притворяйся, что ты еще спала, а я тебя разбудил! Я знаю, что это не так. Ты проснулась уже минут десять назад.
- Все-то ты знаешь!
- Нет, не все, конечно. Но из того, что относится к тебе, и ко мне – многое.
- Что именно?
- Тебе по порядку или как попало?
- Лучше по порядку.
- Ну, если по порядку... Начнем с того, что я совершенно точно знаю, что ты только что стояла у зеркала совсем голая, и любовалась собой. Так ведь?..
- Ну, допустим.. А что, разве мне нечем полюбоваться?
- Ну как же нечем! Очень даже чем!.. И ты знаешь, сейчас я хочу полюбоваться тобой вместе с тобой. И не только полюбоваться... Ты не возражаешь?..
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас!
- Нет, возражаю! Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали твои деловые интересы.
- Ну, пострадают немножко, подумаешь!.. Я тебя не видел уже целых три дня!
- Неправда. День прошел всего один. И ночь тоже одна.
- Неужели?! Дай-ка я взгляну на календарь... Смотри-ка, и в самом деле. Но для меня и час без тебя – целая вечность!
- Да ну?
- Ну да! Да, да, и еще раз – да!
- Ах, ах и еще раз – ах! Какие страсти! Прямо как в мексиканской мелодраме. У меня даже телефон начинает раскаляться.
- Ничего, если он испортится, я тебе куплю новый.
- Нет, если твой бизнес пострадает, такой ты уже не купишь. Он очень дорогой. У него множество опций, и все такое...
На той стороне телефонного кабеля – пауза.
Затем:
- Ты хочешь сказать, что сегодня мы не встретимся?..
На этой стороне – тоже пауза, как будто девушка о чем-то напряженно думает. Собственно, она об этом думает уже несколько дней.
И вот она решается:
- Нет, сегодня мы встретимся. Сегодня, но не сейчас. Вечером. Мне надо поговорить с тобой.
- О чем?..
- О чем-то очень важном. Для меня. Для тебя. Для нас обоих.
- Что-то мне не нравится интонация, с которой ты сказала слово «важном».
- Ничего не могу с этим поделать. Как сказала – так и сказала.
На той стороне снова пауза. Долгая и не такая уж легкая.
Затем тихий и внешне очень спокойный голос.
- Хорошо. Встретимся вечером, в семь. «У Валентина».
- Там же, где и тогда?
- Там же, где и тогда. И за тем же столиком.
В седьмом часу вечера в кафе «У Валентина» еще очень мало посетителей. Они начнут подтягиваться чуть позже, и преимущественно парами. Это кафе отнюдь не случайно получило именно такое название.
Здесь очень уютная обстановка, замечательная живая музыка и ненавязчивые официанты.
В общем, все располагает к тихим душевным разговорам, за которыми, как правило, следуют еще более душевные продолжения.
Молодой мужчина и девушка за столиком в самом дальнем углу разговаривают, действительно, очень тихо, но не сказать, чтобы уж очень душевно.
Более того, их сегодняшний разговор – один из тех, после которых очень редко следуют какие бы то ни было продолжения.
Но.
Но!..
- Полгода назад, - говорит мужчина, – мы встретились с тобой именно здесь. Ты пришла одна, и я пришел один. А ушли мы уже вместе.
Девушка улыбается.
- А как будет сегодня?.. – спокойно спрашивает мужчина. Впрочем, это спокойствие – только маска.
- Сегодня?.. - переспрашивает девушка. – Сегодня все будет так, как мы договорились.
- Правда? Мы договорились?.. Когда?.. О чем?.. Ты не могла бы напомнить?..
Девушка делает маленький глоток из своего фужера, и говорит:
- Ну, тогда, где-то на третьем часу нашей встречи я тебе сказала совершенно откровенно, что ты мне очень нравишься, и что я чувствую, что я очень нравлюсь тебе, и что поэтому я готова отправиться с тобой куда угодно прямо сейчас...Ты был первый, с кем я была такой откровенной. А все потому, что я видела – ты понимаешь...
- Да, я понимал, что ты – не из тех, которые строят свою жизнь на условиях почасовой оплаты... И вообще не на интересе – «ты мне – я тебе». Я и сейчас это прекрасно понимаю. И мне было приятно, что ты не притворяешься, что ты доверяешь мне, и что мне тоже можно не притворяться и доверять... Между нами была та самая искра, которая...
- Она была, да. Именно из-за нее – и это самое главное! – я тебе сказала, что я – кошка, которая гуляет сама по себе. Я не только иду лишь туда, куда хочу, но и ухожу оттуда именно тогда, когда хочу. И когда ухожу, то уже не возвращаюсь. И удерживать меня бесполезно. Ты помнишь, что ты ответил на это?..
- Я сказал тебе, что если ты пойдешь со мной сейчас, и если когда-нибудь потом ты почувствуешь, что хочешь уйти, я не стану тебя удерживать ни мгновения. Но затем я кое-что добавил к сказанному. Ты – помнишь?..
- Да, кажется, я что-то припоминаю...
- Ты припоминаешь, а я помню. Слово в слово.
- Слово в слово?
- Да. И могу сейчас это повторить.
- Не нужно. Я вспомнила. Ты попросил меня предупредить тебя заранее, когда я захочу уйти. Чтобы у нас была еще одна, последняя ночь.
- И ты согласилась на это условие.
- И я согласилась на это условие.
- И эта ночь у нас будет сегодня?..
- Да. И когда я проснусь утром, завтра, тебя уже не будет рядом. Ты оставишь свои ключи и захлопнешь дверь. Ты не будешь звонить мне, не будешь писать, и не будешь ждать меня. Я все равно не вернусь.
- Все правильно. Мне приятно, что мы так хорошо все помним и так замечательно понимаем друг друга. Но у меня есть только один вопрос. Сверх программы, так сказать... Могу я его задать?...
- Ну, попробуй...
- Эти полгода мы очень хорошо относились друг к другу. Мы никогда не перегружали друг друга проблемами, и никогда не портили друг другу настроение. Правда, мы ни разу не говорили о любви. Это слово мы даже не упоминали... Но зато мы подарили друг другу много радостей, и не только в постели...Так почему это не может и дальше так продолжаться?.. Почему мы не можем и дальше оставаться друг с другом вот так?..
- Это не один вопрос. Это два вопроса. И я не буду на них отвечать. Это ведь вопросы сверх программы, не так ли?.. А бонусов наше соглашение не предусматривает!..
Мужчина смотрит девушке в лицо долгим взглядом, и ей очень хочется опустить глаза. Но она выдерживает. Она – такая кошка, которая никогда не отводит своих глаз.
Мужчина говорит:
- Ну что ж, тогда пойдем потанцуем. Вечер еще только начался, и вся ночь впереди!..
А вот и ночь. За окном, впрочем, еще совсем светло. Поэтому жалюзи плотно закрыты. В спальне – приглушенный свет настенного бра.
Он освещает ту самую широкую кровать, на которой сейчас под легким одеялом лежит мужчина.
Тикают часы.
Улетают мгновения.
Мужчина ждет.
В комнату входит девушка.
На ней – все та же длинная ночная рубашка, что и утром.
Девушка спрашивает:
- Может быть, мне ее снять?
- Нет, не нужно. – отвечает мужчина. – Так лучше. Ты же знаешь - мне приятно совершать открытия.
Девушка улыбается немного странной улыбкой, подходит к кровати, и, откинув одеяло, ложится рядом с мужчиной.
Они лежат на спине, рядом, положив руки поверх одеяла.
Тикают часы.
Улетают мгновения.
Но напряжения между мужчиной и девушкой нет.
Между ними сейчас какое-то другое чувство.
Что думает сейчас девушка, неизвестно мужчине.
А он думает, то есть пытается не думать о ближайшем будущем – о том будущем, которое наступит утром. Он пытается думать только о том, что происходит сейчас.
Но это ему плохо удается.
Наконец, мужчина поворачивается к девушке, приподымается на локтях и долго смотрит ей в лицо.
Она отвечает ему спокойным взглядом.
Мужчина целует девушку.
Она отвечает на его поцелуй.
Она отвечает ему не холодно, не исполняя уговор, а горячо и страстно. И поцелуй поэтому длится долго, очень долго.
Руки мужчины скользят по тонкой ткани рубашки. И обнаженное тело девушки под рубашкой чутко отзывается на эти прикосновения.
«Но тогда почему? Почему?..» – думает мужчина, ничего не говоря, впрочем, вслух.
Он гладит девушку долго, долго.
Он слушает ее дыхание.
Он шепчет ей какие-то слова.
Она не просто слушает - она впитывает их.
И тело ее становится жарким.
Мужчина медленно поднимает ее рубашку вверх.
Выше, выше...
Девушка, помогая ему, приподнимает ноги, попку, спину...
Когда открытыми оказываются уже ее груди, мужчина останавливается. Но не снимает рубашку совсем.
В течение долгих месяцев это была их любимая игра.
Мужчина любуется обнаженным телом девушки.
Она смотрит ему в лицо.
Она любит.. любила.. смотреть ему в лицо в такие моменты.
Мужчина тоже смотрит ей в лицо. Но ничего не говорит.
Потом вновь наступает черед поцелуев.
Мужчина целует девушку в губы, в щеки, в шейку, он целует и посасывает ей соски. И они становятся твердыми.
Он гладит и сжимает ее груди. И дыхание девушки становится глубоким.
Мужчина покрывает легкими поцелуями нежный живот девушки, затем опускается ниже, ниже, и целует ее нежные складки, там, там и там, и девушка понемногу раздвигает свои ножки шире, шире, сгибает их в коленях, закрывает глаза, дышит прерывисто, и мужчина целует ей лоно, которое становится от этого все более и более влажным. Язык мужчины проникает глубже, глубже, отчего девушке делается очень, очень приятно. Ее желание нарастает.
Но мужчина не торопится. Он находит кончиком своего языка все самые чувствительные ее точки. Все ее точки, которые так нравятся ему самому. И, касаясь их, чувствует, как они пульсируют ему в ответ.
Поэтому где-то в глубине его сознания вновь оживает вопрос: «Ну тогда почему? Почему?..»
Лоно девушки становится мягким, рыхлым, влажным.
Девушка раздвигает ножки еще шире и еще удобнее сжимает их в коленях.
Мужчина оказывается сверху девушки.
Кончиком своего напряженного фаллоса он касается влажных нижних губ девушки, ласкает их круговыми движениями, и девушка отвечает на эту ласку новым, особенным вздохом.
И тогда мужчина входит в нее – не быстро, и не медленно, а так, что это движение ощущается ими обоими как очень проникновенное.
А затем он медленно выходит. Почти.
И опять медленно проникает в нее...
Постепенно эти движения ускоряются и становятся ритмичными.
Девушка чувствует энергию, переполняющую мужчину, все ее естество отзывается на нее, и поэтому ее первый оргазм в эту ночь приходит к ней очень скоро, стремительным, ярким всплеском.
Девушка встречает ее протяжным стоном.
Мужчина чувствует, как его фаллосу вдруг делает тесно.
Но до разрядки ему – им обоим - еще далеко.
Этот мужчина очень хорошо владеет и своим телом, и своими чувствами.
На некоторое время он замирает, явственно ощущая, как затихает пульсация в лоне девушке, как она вновь расслабляется.
Подождав немного, мужчина выходит...
Он целует девушку в закрытые глаза, в разгоряченную кожу щеки и шепчет ей на самое ушко:
«Повернись на животик!..»
Девушка послушно поворачивается животом вниз.
Сбившаяся рубашка у нее на плечах.
Мужчина не собирается ее снимать.
Он гладит и целует ей спину, талию, упругие ягодицы и понятными движениями рук побуждает девушку вновь приподняться.
Она становится на колени, прогибая спинку и приподымая попку, а руками берется за спинку кровати.
«Как мне нравится, когда ты стоишь вот так!» – шепчет девушке мужчина. «Это очень, очень красиво!..»
Девушка отвечает ему глубоким вздохом.
Мужчина становится сзади нее, берет ее сильными и чуткими руками под бедра и медленно входит...
«Ах!..» - полувздохом-полувскриком отвечает ему девушка.
Сейчас она уже не думает о том, о чем напряженно думала все эти дни.
Сейчас она просто отдается ему, чувствуя его власть над собой, и ей очень приятно отдаваться ему именно так, и ей очень приятна эта его власть.
Второй в эту ночь оргазм приходит к девушке постепенно, в ритм углубляющимся толчкам, и ощущается ею намного ярче и проникновеннее, чем первый.
Она выгибается как пантера, она стонет и вздыхает, она закрывает глаза, и крепче упирается руками в спинку кровати, и сильнее подается назад, чтобы полностью охватить собой фаллос мужчины.
И тот очень рад этому. Он всегда бывает рад, когда девушке делается вот так хорошо.
Это его опыт, его чувство, его уверенность и его мастерство. Это ее счастливая особенность – отвечать на его чувство и опыт так проникновенно и необыкновенно приятно для себя самой.
Она знает, что в эту ночь, как и во все прошлые ночи, а часто и дни, ее ждут еще множество оргазмов.
Она знает, что они будут охватывать ее волна за волной, сливаясь в один безудержный, фантастический по силе поток, который будет длиться до тех пор, пока мужчина не освободится, наконец, от накопившегося в нем семени.
А потом он немного отдохнет, и все повторится сначала, во второй раз.
И в третий.
И может повториться даже и в четвертый – если только хватит ночи.
Так происходит всегда, когда они бывают вместе.
Вместе им всегда бывает очень, очень хорошо.
Вот почему всю эту ночь мужчина продолжает спрашивать сам себя: «Почему? Ну почему?..»
Но ответа на этот вопрос так и не может найти.
Наступает утро.
Мужчина просыпается.
Ему пора уходить.
И сейчас, и совсем.
Он – сильный мужчина не только в физическом смысле. И он знает цену слов.
Там, за дверью, его ждет его дело, и его новая-старая жизнь, в которой больше не будет этой девушки. Тут уж ничего не поделаешь.
Мужчина тихонько встает, приоткрывает жалюзи на окне, и смотрит на девушку.
Она спит на животе, и рубашка по прежнему на ней, только теперь она закрывает все ее тело.
Мужчина сам расправил ее обратно всего лишь пару часов назад, когда она, совсем обессилев от его бурных ласк, крепко уснула. То есть спал он в эту ночь всего лишь пару часов.
«Время открытий кончилось. – думает мужчина. - Начинается время тайн. Мне будет тяжело, я знаю. Не знаю только того, когда и с кем я решусь на новые открытия...»
Мужчина идет в душ и долго стоит под струями холодной воды.
Несмотря на малое время сна, он чувствует себя вполне отдохнувшим.
Он мог бы сейчас вернуться к девушке.
Он мог бы вновь...
Но нет, он не будет так делать.
Потому что так делать нельзя.
Потому что теперь для него стало запретным дозволенное раньше.
Он понимает это.
Он очень хорошо это понимает...
Мужчина выходит из душа, вытирается, и идет одеваться в другую комнату. Он специально оставил свою одежду именно здесь.
Потом он идет на кухню, чтобы выпить там чашку кофе и съесть маленький бутерброд.
Так, все.
Пора.
Осталось, может быть, только несколько минут.
Мужчина, поколебавшись, на цыпочках возвращается в спальню.
Ну вот, он так и знал!
Девушка по-прежнему спит на животе, но рубашка на ней опять сбилась. Видно, ей приснился какой-нибудь тревожный сон.
Сбилась рубашка на этот раз довольно высоко, и взгляду мужчины во всей своей красе открывается загорелая попка девушки и все замечательные складки там, где она переходит в бедра.
Чувственное желание с новой силой овладевает мужчиной. Ему совсем не хочется уходить. Его с огромной силой влечет к девушке, но он не может сделать шаг ни к ней, ни от нее.
Но он понимает, что исчезнуть из жизни девушки ему все равно придется.
«Ну что ж, уходя – уходи!..» – думает мужчина, грустно улыбаясь сам себе.
И не может уйти.
Его ноги будто сами собой делают шаг, другой, третий...
Он подходит совсем близко к постели.
Он сдерживает дыхание.
Он присаживается на краешек кровати и протягивает руку...
Так много наполненных наслаждением ночей, дней и часов было у них, так много... Он привык получать наслаждение от нее, он привык доставлять наслаждение ей, он так настроил себя на это, что любое прикносновение к ней, любой поцелуй, любая ласка действовали на него опьяняюще.
И он надеялся, что и на нее тоже.
По крайней мере, он это чувствовал.
И очень часто.
Но сейчас мужчина не может понять, чего же ему хочется больше - доставить напоследок еще немного наслаждения себе или просто приласкать ее?..
Он думает, думает, думает, но не может этого понять.
И потому он не решается прикоснуться к телу девушки. Его рука зависает над ней.
Потом мужчина медленно убирает руку.
Мужчина смотрит на девушку с прежним желанием, но теперь как бы издалека, из-за прозрачной, но непреодолимой преграды.
Мужчина любуется девушкой и вспоминает все те ночи и дни, когда они с ней обладали друг другом, все те разговоры за столом и рядом в постели, когда они что-то расказывали друг другу, все прогулки в парке, по улице, под дождем, когда им было так хорошо и так интересно вместе.
Мужчине хочется напоследок поговорить с девушкой, но он не может нарушить соглашение, и потому говорит сам с собой.
Иногда человеку очень нужно что-то очень важное сказать самому себе.
И мужчина говорит, вслух не произнося ни слова:
«Меня всегда притягивала ее красота. Она поразила меня еще в самый первый вечер – в тот вечер, когда мы встретились в первый раз. Я любовался ею одетой, я любовался ею обнаженной, я прикасался к ней, я ласкал ее руками и губами, и не было такого места у нее на теле, которого не восхищало бы меня и не приносило бы мне высочайшего наслаждения. И, вдоволь наласкавшись, я соединялся с ней, и был в ней долго, и мог принести и ей тоже столько удовольствия, что она воспринимала это даже со страхом...Но любил ли я ее на самом деле? Соединялся ли я с ней не только телом, но и душой?... Не знаю. Не знаю... Я лишь гордился, да и горжусь тем, что я чрезвычайно сильный мужчина. Что во мне очень много энергии, и она очень быстро восстанавливается. Что я – мастер. Мастер любовных утех... Для того, чтоб им стать, мне не понадобилось тренироваться и читать разные книжки и практические пособия. Все пришло само, с годами, само накопилось, отсортировалось, и привелось в замечательную систему. У меня было не так много женщин, потому что мне не нужны беспорядочные связи. Мне всегда была нужна одна, только одна женщина. И я все время искал такую одну. И вот, кажется, нашел. И сейчас теряю ее. Собственно, уже потерял... Мне нечем ее удержать. Да и не хочу я удерживать ее насильно, и покупать ее тоже не хочу. И я рад тому, что она не хочет, чтобы ее покупали. Правда, я думал, что ее могут удержать чувственные удовольствия, но теперь понимаю, что их совсем недостаточно. Вот если бы можно было сделать так, чтобы ей не хотелось уходить, чтобы она всегда стремилась быть рядом со мной...А я бы хотел этого, я бы очень этого хотел...Только теперь я понимаю, как много она значит для меня. Но раз уж силы этого желания недостаточно, чтобы она осталась со мной, если она не может остаться и хочет уйти – пусть уходит. То есть ухожу-то я, но это не имеет принципиального значения. Важна суть.»
Мужчине вдруг делается легче.
Он вновь долгим взглядом смотрит на девушку.
Взгляд его смягчается – потому что он, освобождая ее от себя, прощается с ней.
Ее новая свобода освобождает и его.
И мужчина смотрит на девушку уже совсем другими глазами.
Он ощущает в ней сейчас не только женскую притягательную силу, но и детскую открытость, которая так нуждается в чуткой защите.
Почему он раньше этого не замечал?..
Может быть, потому, что не хотел замечать?
Или же это было просто очень хорошо замаскировано?..
Удивительное ощущение нежности охватывает мужчину.
Ранее никогда не испытываемой нежности.
Нежности совсем особого рода.
Она его буквально переполняет.
Мужчина тихонько поднимается и целует девушку в открытую попку. Один раз. И еще один. Но так, как он целовал ее раньше, и как вообще целуют мужчины своих возлюбленных, а так, как родители целуют своих детей.
Затем мужчина осторожно берется обеими руками за подол ее ночной рубашки и осторожно тянет его вниз.
И вдруг девушка, что-то пробормотав сквозь сон, приподымается на постели, как будто бы для того, чтобы ему было удобнее расправлять тонкую ткань!..
Мужчина, едва дышит, расправляя рубашку во всю ее длину, но девушка, не просыпаясь, вновь опускается на постель.
Дыхание ее делается глубоким и ровным.
Мужчина колеблется.
Впрочем, не похоже, чтобы она проснулась в ближайшее время.
Мужчина укрывает ее одеялом.
И уходит.
Его ключи от этой квартиры остаются на тумбочке рядом с кроватью.
Ночь за ночью, день за днем. Новые дела, новые встречи, и не только в этом, но и в других городах.
Новые дела, новые сделки, приносящие все больше денег и все больше возможностей.
Вот только прежнего удовольствия они совсем не приносят.
Это не удивительно.
Он работает, думает, планирует и действует как будто бы с прежним блеском, да только в этом блеске больше нет души. Это блеск великолепно отлаженной машины. И не более того.
Это понятно – его чувства, его мысли, вся его душа больше не принадлежит его делу.
Она принадлежит той девушке, которая теперь так близко и так далеко от него.
Вокруг него много других девушек и женщин, из которых многих тянет к нему – ведь женщины и девушки очень любят успешных мужчин – но никто из них не нужен ему.
Потому что ему нужна только одна девушка.
Во всех других он ищет ее черты.
И не находит, естественно.
Не находит...
Ведь все они уже есть не в них, в каждой по отдельности, а в той одной, что теперь все так же близка, но абсолютно недосягаема для него.
Он не звонит, не ждет, не надеется, и не верит.
Он прилагает все свои силы, чтобы забыть.
И забыть не может.
Ночь за ночью, день за днем...
Окончилось очередное совещание. В компании все хорошо. И даже очень хорошо. Выступление финансового директора было прямо-таки триумфальным и сопровождалось бурными аплодисментами.
Плохо только у директора компании. Правда, он умеет носить свое лицо, и окружающие ничего не замечают, за исключением все знающей пожилой секретарши. Но она – женщина мудрая, и никогда не говорит того, чего не следует говорить, или же еще не пришло время сказать.
Все вышли из кабинета.
Директор за столом один.
Он за компьютером отвечает на служебные письма, и время от времени поглядывает на телефонный аппарат.
Он испытывает страшную жажду звонка – как путешественник жажду воды в пустыне, среди песков.
Он бредет, бредет по раскаленному песку, и вспоминает оазис, который ему пришлось покинуть.
Он хотел бы вернуться туда, но не решается повернуть назад.
Ведь он знает, что оазиса больше нет. На его месте – мираж, только мираж...
Но как же путника мучит жажда!
Как же ему хочется взять в руки телефонную трубку и набрать несколько цифр, тех самых, заветных несколько цифр. Набрать просто для того, чтобы услышать голос, ее голос!..
Да, надо сделать так, именно так!..
А потом, услышав ее голос, ничего не сказать, а тихо положить трубку обратно.
Рука путника тянется к телефону.
И вновь падает на стол.
Оазис не станет миражом, нет, не станет.
И если уж у путника хватило сил покинуть оазис, то должно хватить сил и продолжать свой путь в одиночку.
И вдруг телефон начинает звонить сам!..
Впрочем, индикатор показывает, что это местный звонок.
Директора вызывает секретарь.
- Слушаю, Анна Георгиевна.
- Станислав Михайлович, вам звонит Татьяна.
Трубка в руке директора вздрагивает.
- Простите, кто звонит, вы сказали?..
- Татьяна. – повторяет секретарь. – Отчества она не назвала. Будете говорить?
- Да, конечно. Соедините, пожалуйста...
Короткая пауза.
- Привет, Стас... Я хотела позвонить тебе на сотовый, но почему-то путаю цифры, и все время попадаю не туда. Так что мне пришлось узнавать в справочном твой служебный. Я же тебе никогда раньше не звонила на работу. Как твои дела?...
- Спасибо. Хорошо. Я рад, что ты позвонила.
- Рад, и все?..
Этот вопрос задан с очень странной интонацией. Путник сжимает телефонную трубку с такой силой, что она едва не трескается в его руках.
Он не знает, как отвечать.
Он не знает, что ответить.
Он молчит.
- Алло, Стас, алло!.. Ты меня хорошо слышишь?..
- Да. Я просто думаю. Я не знаю, что тебе сказать. Может быть, это вообще невозможно передать словами...
Молчание на обеих сторонах пути.
Мужчина и девушка слушают дыхание друг друга.
- А чем это можно передать?... - спрашивает девушка. – Ты вообще уверен, что это можно как-то передать?..
- Не знаю. Не знаю...
Вновь молчание.
Все, что они могут слышать – это глубокое дыхание друг друга.
- Стас, мне надо тебя увидеть. – говорит девушка.
И в трубке раздается очень странный звук.
Что это?
Вздох?
Всхлип?..
Вскрик – без единого звука, но проникающий до самого дна души?...
– Ты свободен? – спрашивает девушка.
- Когда?
- Сегодня. Сейчас. И вообще?..
- Да, конечно. Я... Я свободен. Если хочешь, я приеду.
- Прямо сейчас?..
- Прямо сейчас!
- Хочу. Приезжай. Я жду тебя.
Он приехал.
Он входит в квартиру.
Оазис на месте.
Хотя и выглядит как-то иначе.
- Что ты сделала?
- Просто сменила обстановку.
- Сменила обстановку?..
- Да. Я и квартиру хотела бы поменять, но, боюсь, что лучшей мне не найти. Поэтому я решила, что если переклеить обои и выкинуть всю старую мебель, то это поможет мне начать совсем новую жизнь.
- Получилось?..
- Нет.
- Тебе что-то помешало.
- Не что-то. А кто-то.
- И кто же?
- Ты!
Девушка нервно поправляет волосы.
Мужчина молча смотрит на нее, слушая, как гулко бьется его сердце.
Девушка, глядя в сторону, говорит:
- Я... Я ведь долго думала, прежде чем предложить тебе расстаться... Я не хотела длительных привязанностей. Мы и так пробыли с тобой очень долго. Очень долго для меня. Вот я и решила расстаться, чтобы не завязнуть во всем этом окончательно.
- В этом в чем?..
- В этой жизни! В тебе прежде всего!.. И вот, наконец, мы поговорили, и ты ушел. Ты на самом деле ушел! Ты не стал звонить, ты не написал мне ни единого письма, ты ни разу не предложил просто встретиться!..
- Но ведь так мы договорились...
- Да, конечно. Так мы договорились. И первые несколько дней я просто летала от счастья и от ощущения вернувшейся ко мне свободы!
«А я не летал. Нет, я совсем не летал!..» – думает мужчина.
- Но потом, потом... Потом эта свобода стала давить на меня. Как камень. Как скала. И еще я стала вспоминать. Я никогда раньше никого не вспоминала так, как тебя! Я вспоминала каждое твое слово, каждый твой поцелуй. Я днем и ночью стала думать только о тебе!..
«А я – о тебе!» – думает мужчина.
- И все знаешь почему? – девушка, раскрасневшись, смотрит на мужчину горящими глазами.
- Почему? – осторожно спрашивает он. Осторожно, чтобы не взорваться изнутри.
«Бу-бух! Бу-бух!» – гулко бьется его сердце.
- Потому что ты отпустил меня! Потому что ты на самом деле отпустил меня! И еще потому... И еще потому, что ты поцеловал меня, когда уходил!...
- Я тебя ведь всегда целовал, уходя... - еще осторожнее, и еле слышно бормочет мужчина.
Бу-бух!
Бу-бух!..
- Но не так, как в то утро! Совсем не так! Зачем ты поцеловал меня так?...
- Как – «так»?..
- Вот так – нежно! В попку! Так, как меня целовали только мама и папа! Ну зачем, зачем ты поцеловал меня так?!.. Как ты вообще посмел поцеловать меня так?.. Как будто ты все знаешь, все понимаешь, все прощаешь, и принимаешь меня такой, какая есть! Если бы не этот поцелуй – я бы, может, и смогла избавиться от тебя! А теперь – не могу, просто не могу! Ну что мне теперь делать, ну что?..
Девушка начинает всхлипывать.
Мужчина только сейчас понимает, что он стоит. И, оглядевшись, садится на стул.
Серде его успокаивается.
Но в душе разгорается огонь.
- Иди ко мне. – просто говорит он девушке.
И та, все еще всхлипывая, подходит и останавливается перед ним. Робко, как провинившийся ребенок.
Он обхватывает ее руками и усаживает к себе на колени.
Она, прижимаясь всем телом, крепко обнимает его и кладет голову ему на плечо.
- Я ведь тоже не могу без тебя. – просто говорит он ей. – Если бы ты только знала, как мне хотелось тебе позвонить!.. Как мне хотелось послать тебе письмецо!..
- Ну так взял бы и позвонил! Взял бы и написал! Разве тебе мешал кто-нибудь?..
- Никто. Никто. Кроме, может быть, меня самого?..
Он нежно целует ее в ушко.
Он гладит ее по спине.
Он пошлепывает ее по попке.
- Так меня тоже только мама и папа шлепали!.. – шепотом признается ему девушка. – Как это у тебя получается?...
- Не знаю. – отвечает он. – Может быть, мне просто самому хочется уже быть папочкой?.. А тебе разве не хочется быть мамочкой?..
- Хочется... - признается она шепотом. – И в последнее время я все больше думаю об этом. Думаю и боюсь!..
- Чего?
- Боли боюсь. Пеленок. Распашонок. Горшков! Но больше всего - того, что тебя не будет рядом!
- Это ты зря. Я всегда буду рядом. Даже если буду далеко.
- Правда?
- Правда! Выходи за меня замуж! И ты будешь мне жена, а я буду тебе муж! И мы будем жить долго-долго и счастливо.
Девушка шмыгает носом и спрашивает:
- И умрем в один день, да?..
- Да. Но не заметим, что умерли, потому что сразу же окажемся в раю!
- Я должна подумать!
- Сколько?
- Очень, очень много! Никак не меньше двух минут.
- Хорошо. Хорошо...
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Она садится прямо, и, глядя ему в глаза, говорит:
- Я согласна! Но только с одним условием! Очень важным.
- Каким?
- Даже когда я стану твоей женой... и мамочкой... можно я буду тоже твоим ребенком?...
Мужчина смотрит девушке в глаза и говорит очень серьезным тоном:
- Можно! Но у меня встречное условие!
- Какое?
- Когда и я стану твоим мужем.. и папочкой нашим детям... можно я тоже буду твоим ребенком?.. Причем самым любимым! Просто – любимчиком! И ты будешь нам всем мамочкой?..
- Я согласна. Но тогда у меня будет еще одна просьба!
- Какая?
- Никогда не рассказывай нашим другим детям, что мой самый любимый ребенок – это ты!
- И ты им тоже никогда не рассказывай, что мой самый любимый ребенок – это ты, ладно? А то они будут переживать. Дети такие впечатлительные!.. И вообще, давай сделаем так, что самым любимым будет каждый из них!.. Каждый из нас. Как ты думаешь, у нас это получится?..
Мир взрывается.
И воссоздается вновь – по мере того, как они освобождаются от одежды и соединяются друг с другом уже не просто как мужчина и женщина, но как муж и жена.
И в этом соединении для них открывается столько новых тайн, красок и цветов, что совершая открытие за открытием, они все глубже погружаются в океан новых взаимных радостей.
И путь их обещает быть долгим...