Несмотря на то, что Дугал, бледный настолько, что веснушки на его лице казались нарисованными кровью, вцепился ему в руку, Морган сумел пройти по проходу, огибавшему апсиду собора, не привлекая излишнего внимания. Несколько монахов, не занятых в церемонии, глядели на них с любопытством, но, заметив мрачное выражение Моргана, не осмелились предложить какую-либо помощь. После трех лет активной и приметной службы молодому королю Моргана знало и, по меньшей мере, неохотно, но уважало большинство духовенства, хотя многие все еще опасались его.

Но страхи Дугала волновали Моргана гораздо больше, чем какие-то монахи, скрывающиеся в темных проходах, и, похоже, прежде чем Дугал сможет избавиться от этих страхов, ему придется испугаться еще больше. Он чувствовал, как в Дугале нарастает ужас, еле сдерживаемый его разумом подобно наводнению, еле сдерживаемому полуразрушенной дамбой, и понял, что Дугал знает о ненадежности своей защиты, что только добавляло силу копящемуся в нем ужасу. Дугал мог пока удерживать свой страх под контролем, только тем, что глядя себе под ноги, полностью сосредоточился на простом передвигании ног одной за одной.

– Нам пришлось увести тебя оттуда, – пробормотал Морган, ведя Дугала к двери в ризницу. – Я могу рассчитывать, что ты будешь делать так, как я скажу?

Дугал споткнулся и чуть не упал, странно посмотрев на Моргана.

– Вы… разве у меня есть выбор, – сумел прошептать он, когда Морган, обхватив его, взялся за ручку двери. – Что со мной случилось?

– Именно это я и хочу узнать.

Морган надеялся, что во время церемонии ризница может быть пуста, но, тем не менее, присутствие там старого ризничего не оказалось для него неожиданным. Когда они вошли, старик клевал носом в тусклом свете окна эркера в дальнем конце помещения, и проснулся, когда за ними закрылась дверь.

– Кто там?

– А, брат Джером, это Вы? – сказал Морган, перехватывая руку Дугала. – Парню стало плохо. Ему надо посидеть.

Немощный и полуслепой монах подтащился поближе, чтобы посмотреть на Моргана и его явно больного компаньона.

– Ну, это герцог Корвинский, а это кто? – сказал старик, в голосе его звучало некоторое беспокойство и удивленное уважение. – Малец, присядь, вот здесь. Ты выглядишь переволновавшимся. Что с ним стряслось, Ваша Светлость?

– Надеюсь, что ничего серьезного, – ответил Морган, усаживая Дугала с помощью Джерома на низенькую скамеечку рядом с прессом для церковных одеяний. – Думаю, что все дело в духоте на хорах. А, может, происходящее произвело на него слишком большое впечатление. – Он взял Дугала за руку, нащупывая пульс, и искоса поглядел на Джерома. – Я уверен, он будет в порядке через несколько минут. Как Вы думаете, архиепископ будет возражать, если Вы отольете парню глоточек его освященного вина?

– Конечно нет, Ваша Светлость. Подождите здесь.

Пока старик, возясь со связкой ключей, висевшей у него на поясе, тащился через комнату, Морган склонился к уху Дугала. Парень сидел, прислонив голову к прессу, с закрытыми глазами и с трудом дышал.

– Дугал, сиди не двигаясь и не удивляйся ничему из того, что ты увидишь, – прошептал он, прижав палец к губам, когда парень открыл глаза. – Я думаю, что брат Джером хочет немного вздремнуть.

В затуманенном страданиями разуме Дугала Морган почувствовал испуганный вопрос. Но не обратил на него внимания, идя вслед за Джеромом к винному шкафчику, к которому Джером пытался найти ключ.

– Я уверен, что ключ где-то здесь, – ворчал Джером.

– Почему бы тебе не попробовать вот этот? – сказал Морган, ловко обнимая старика за плечи одной рукой и кладя вторую руку на лоб и глаза старика.

– Не бери в голову, старый друг. Просто спи и забудь обо всем, – прошептал он. – Хорошо…

Старик и не думал сопротивляться. Когда его колени подогнулись, он уже глубоко спал. Морган ослабил контроль, чтобы старик мог сам, поддерживаемый Морганом, дойти до своего стула в эркере. Когда Морган вернулся к ошеломленному и охваченному страхом Дугалу, Джером уже негромко похрапывал.

– Не трогайте меня, – прошептал Дугал, напрягаясь, когда Морган взял его за руку и поставил на ноги. – Пожалуйста. Что Вы сделали с этим стариком? Куда мы идем?

– Я не причинил вреда брату Джерому, и я не собираюсь причинять вреда тебе, – сказал Морган, сильно сжимая запястье Дугала. – Встань рядом со мной, вот здесь. Если ты будешь сопротивляться, это только осложнит задачу и тебе, и мне.

– Нет. Пожалуйста!

Сочувственно покачав головой, поскольку у него не было времени пускаться в объяснения. Морган полувытащил брыкающегося Дугала на середину комнаты, где плитки, которыми был выложен пол, образовывали узор в виде косого креста, вписанного в квадрат, достаточно большой, чтобы в нем могли поместиться два человека, стоящие рядом. Когда он чуть отодвинулся, положив руки на плечи парня, Дугал снова попытался увернуться.

– Если ты расслабишься, то все будет намного проще, – пробормотал Морган, обхватывая парня за шею, чтобы удержать его, если тот не перестанет брыкаться. – Так или иначе, я собираюсь провести тебя через кое-что, называемое Переносящим Порталом. Через него Дерини могут быстро попасть из одного места в другое.

– Это… магия? – прошептал Дугал, паника которого ощущалась почти физически.

Морган почувствовал, что Дугал набирает воздух, чтобы закричать. Меньше всего ему хотелось привлекать чье-то внимание. Подавив в себе раздражение, поскольку вряд ли можно было винить Дугала за то, что тот был испуган, он одной рукой посильнее прижал глотку Дугала, а другой зажал ему рот, одновременно устанавливая контроль над разумом Дугала и посылая его в беспамятство. Дугал засопротивлялся отчаяннее, его дико пульсирующие экраны делали установление ментального контроля почти невозможным, если только Морган не собирался драться с ним. Тот чуть было не стал бороться с Дугалом, чтобы уложить его на пол, но вовремя почувствовал, что его хватка принесла свои плоды.

– Извини, сынок, – пробормотал он, чувствуя как на сознание парня накатывается темнота, и Дугал перестает дергаться. – Я же сказал тебе, что так или иначе, ты пойдешь со мной. У меня нет времени для нежностей. Отлично… – закончил он, когда Дугал обмяк в его руках.

Он почувствовал, как у него под ногами задрожал Портал, и выпрямился, обеими руками прижимая к себе Дугала. Глубоко вдохнув и закрыв глаза, он представил себе точку назначения и открыл свой разум потокам энергии, связывающим два места, чтобы сбалансировать их. Внезапно он оказался в полной темноте. Дугал висел у него на руках мертвым грузом.

Он осторожно ощупал угол чулана, в котором они оказались, ища кнопку, открывающую выход, и, не сумев найти ее на ощупь, нетерпеливым жестом создал огненный шарик. В его зеленоватом свете он смог, наконец, нашел кнопку – оказалось, поначалу он искал ее не в том углу. Когда он нажал на нее, кусок стены с мягким шелестом перемещаемого воздуха сдвинулся в сторону вместе с тяжелым гобеленом, скрывавшим контуры двери.

Комната, в которой они оказались, была пуста и мягко освещена дневным светом, просачивающимся через витраж янтарного цвета справа от них. Большую часть левой стены занимал камин, каменный пол перед которым покрывал толстый ковер. Морган опустил бессознательного Дугала на ковер подложив ему под голову свернутый плащ. Несколькими негромко сказанными словами он закрыл дверь к Порталу и зажег факелы в настенных светильниках. Поразмыслив, Морган опустился на колени возле парня, погасив огонек, все еще висевший у него над плечом, поскольку не имело смысла еще больше пугать Дугала, когда тот придет в себя.

Он и так был уже достаточно напуган. Реакция, вызванная происшедшим в соборе, все еще заставляла пульсировать плотно закрытые экраны Дугала. К этому добавилась еще и боль от травм, усилившаяся после далеко не нежного обращения Моргана, но с этим Морган мог справиться.

– Ну, посмотрим, могу ли я исцелять в обход экранов, – пробормотал он сам себе, быстро расшнуровывая тунику Дугала и рубашку под ней.

Переломанную грудь сдавливала широкая повязка, но если бы Морган начал снимать ее, Дугал мог придти в себя раньше, чем он закончит. Неважно. Он может работать через повязку. Положив ладони на грудь Дугала чуть выше и чуть ниже витков сероватой ткани, он постарался подсунуть пальцы как можно дальше под повязку, одновременно пытаясь увидеть повреждения мысленным зрением, закрыв глаза и медленно выдыхая. На этом уровне экраны Дугала были проходимы – они раздражали, отвлекали, но не мешали ему. Не медля более, Морган вошел в транс исцеления, который стал за последние три года привычным для него, позволяя своему разуму проникнуть в тело Дугала.

Повреждения были небольшими. Это исцеление не потребует от него много энергии, поскольку не угрожали жизни. Морган осторожно начал процесс исцеления, соединяя разорванный хрящи и мускулы, сращивая кости, заставляя животворную кровь уносить следы переломов, не только из груди Дугала, но и из всего тела. Он чувствовал исцеление как покалывание, отражавшееся в нем самом, и вызвавшее в нем такую волну удовлетворения, что она была почти болезненна. Вместе с этой волной пришло и мимолетное, но знакомое ощущение невидимых рук, легших на его собственные – прикосновение Камбера, как он привык называть его.

Тут поток энергии ослаб, и он открыл глаза, голова его немного кружилась, пока он не вспомнил о необходимости сделать несколько глубоких вдохов; он все еще иногда забывал дышать как следует во время целительского транса. Он моргнул и вернулся в нормальное сознание, еще раз глубоко вдохнул и начал разматывать повязки на груди Дугала. Когда он осторожно привел Дугала в полусидячее положение, оперев его туловище о свое колено, чтобы снять спинную часть повязки, веки Дугала затрепетали, и он застонал.

– Спокойно, мой юный друг, – пробормотал Морган, придерживая парня одной рукой и продолжая разматывать повязку другой. – Через несколько секунд ты будешь в порядке. Извини, что пришлось так с тобой обойтись, но единственный выбор, который у меня был – или поступить так как я поступил, или ударить тебя. Мне подумалось, что тебя в последнее время уже достаточно били. И было очевидно, что я не смогу поступить с тобой так же, как с братом Джеромом.

– С братом Джеромом… – еле слышно повторил Дугал. – Что Вы… что Вы делаете?

– Снимаю твои повязки.

– Но…

– Они тебе больше не нужны, – ответил Морган, вытаскивая остаток повязки из-под рубашки Дугала и, сев на пятки, начал сматывать повязку, убедившись. Что Дугал может сидеть самостоятельно.

Дугал моргнул и непонимающе уставился на свою голую грудь под рубашкой, осторожно коснулся пальцами к своим когда-то сломанным ребрам, потом, посмотрев на Моргана, вздрогнул, поморщился и застыл.

– Вы… исцелили меня? – прошептал он.

Морган закончил сворачивать повязку и, не отрывая глаз от Дугала, бросил ее на стул позади него.

– Да. Или ты хочешь, чтобы я оставил тебя с твоей болью?

На лице Дугала на мгновение промелькнуло замешательство, старые страхи в нем явно боролись с любопытством, затем осторожно откинулся на свою импровизированную подушку, глядя в камин.

– Вы применили ко мне вашу магию, так ведь? И к тому монаху.

– Брату Джерому? – Морган пожал плечами. – Не думаю, что действительно назвал бы это магией. Это – одна из вещей, которые я могу делать, потому что я – Дерини, но… – Он снова пожал плечами и слабо улыбнулся.

– Что касается исцеления, то я не думаю, что это магия, но я думаю, что должен сказать тебе, что я думаю об этом. Насколько удалось выяснить мне и Дункану, это – редкая способность даже среди Дерини. Мы не смогли найти кого-либо еще, способного на это, за исключением человека по имени Варин де Грей. Он считает, что ему этот дар дан Богом. Может быть, так оно и есть. Может быть, наша способность исцелять исходит от него же.

– И поэтому Вы считаете, что это не магия? – спросил Дугал. – Потому что кто-то, не являющийся Дерини, тоже может это делать?

Морган слегка дернул головой. – Я никогда не задумывался об этом. Большинство из того, что я могу делать, я считаю просто своими способностями… вот и все. Магия – это… что-то вроде того, что делала Чарисса, чтобы убить короля Бриона, или то, чем занимался Венцит Торентский. Думаю, что ты, по меньшей мере, слышал о них.

– Но они творили зло, – возразил Дугал. – Вы хотите сказать, что если способности используются, чтобы творить добро – это просто способности, а если для зла – магия?

Морган не мог не усмехнуться от столь простой логики.

– Наверное, то, что я сказал, прозвучало именно так, – признал он, перемещаясь в сидячее положение. Чтобы дать отдохнуть своим коленям. – На самом деле, я, похоже, просто отреагировал на твое отрицательное отношение к магии, что свойственно большинству людей. Магия имеет дело с силами, которые недоступны большинству людей. Сила сама по себе… Давай попробуем по-другому. Сила существует. Так?

– Конечно.

– Я думаю, что ты даже можешь сказать, что есть разные виды силы, и что у силы может быть много разных источников. Так?

Дугал кивнул.

– Хорошо. Давай тогда возьмем огонь как пример такой силы, – продолжил Морган, быстро потирая руки и, протянув их к холодному камину, оглянулся на Дугала. – Огонь можно использовать для многих полезных целей. Он дает нам свет, как, например, эти факелы на стенах, – кивком он указал на них, – и им можно согреть комнату.

Мысленным усилием он зажег лежавшие в камине дрова, которые ярко вспыхнули, и Дугал сел, чтобы посмотреть.

– Как Вы это сделали?

– Думаю, что пока достаточно признать, что я сделал это, – ответил Морган, – и что свет и тепло – это хорошо. Но огонь может быть разрушительным, когда он выходит из-под контроля или используется во зло. Он может сжечь дом или раскалить железо, чтобы отнять у кого-нибудь зрение.

Его лицо застыло, когда он вспомнил о лорде-Дерини, который дал себя ослепить, чтобы освободить захваченных детей-Дерини: Баретте Лани, одном из самых старых членов Совета Камбера – того самого Совета Камбера, который презрительно относился к Моргану и Дункану, поскольку они были Дерини только наполовину, несмотря на то, что эти «полукровки» могли исцелять.

Когда горечь Моргана проявилась у него на лице. Дугал внезапно замер и посмотрел на него, твердые экраны немного ослабли, впервые с того момента как Морган узнал об их существовании. В его разуме явно проявилось сострадание, чистое и ясное, незапятнанное страхом или простым недоверием.

– Вы видели, как кого-то ослепили таким образом? – тихо спросил Дугал.

Когда Морган удивленно посмотрел на него, экраны вновь немедленно закрылись, но Моргану показалось, что в смело глядевших на него темно-желтых глазах мелькнуло некое признание, может быть, отзвук интереса самого Дугала к исцелению, ведь он сам был немного обучен как полевой хирург. Внезапно Морган подумал, а не может ли Дугал оказаться Дерини и потенциальным целителем.

– Нет, я никогда не видел как это делали, – нерешительно сказал он, – и слава Богу, что я этого не видел, но в течение столетий это было обычным делом. У меня есть… знакомый, который таким образом лишился зрения. – Он моргнул. – Но не будем отвлекаться. Я упомянул некоторых из вещей, которые делает огонь. Становится ли от этого огонь добрым или злым?

– Ни то, ни это, – осторожно ответил Дугал. – Это способы использования огня. То же раскаленное железо, которое стоило Вашему другу зрения, может быть использовано для того, чтобы прижечь рану.

Довольный Морган кивнул. – Может. А что это говорит о силе в целом?

– Что не сила, а то, как она используется, делает ее созидательной или разрушительной. – Дугал на мгновение замолчал. – Вы хотите сказать, что то же самое касается магии?

– Абсолютно то же самое.

– Но священники говорят…

– Последние два столетия священники говорят то, что им приказано говорить, – быстро ответил Морган. – Дерини не всегда подвергались преследованиям, и не вся магия была проклята до сравнительно недавних времен. Черная магия – сверхъестественная сила, используемая для разрушения или эгоистичных целях – всегда осуждалась честными. Но те, кто мог использовать сверхъестественные силы для помощи людям, например, для исцеления и для защиты от злоупотребления силой, всегда звались чудотворцами и святыми. Когда-то их еще называли Дерини.

– Но ведь были и Дерини, творившие зло! – возразил Дугал. – Они и сейчас есть. Как насчет Чариссы и Венцита

– Они были Дерини, которые использовали свои способности во имя зла. Способности сами по себе… – Морган вздохнул. – Как ты думаешь, я – зло?

Лицо Дугала застыло. – Нет. Но говорят…

– Говорят что, Дугал? – прошептал Морган. – И кто говорит? Они когда-нибудь обращали внимание на то, что я делаю, или все это из-за того, кем я являюсь?

– Я… никогда не думал об этом.

– Да, я не думаю, что ты задумывался об этом. – Морган поглядел на перстень Халдейна на своей правой руке и Корвинского грифона на левой. – Давай договоримся, Дугал. Я не могу говорить за Дункана или Келсона, но если ты сможешь привести мне конкретный пример того, что я злоупотребил своими способностями, я соглашусь с любым наказанием, которое ты сочтешь справедливым. Мне не надо было помогать Келсону одержать победу над женщиной, которая убила его отца и хотела убить его, чтобы захватить его трон? Мне надо было позволить бывшим архиепископам продолжать лгать и разваливать Гвинедд, подрывая власть их законного короля? Мне не надо было исцелять тебя?

Дугал покачал головой, стараясь не встречаться взглядом с Морганом.

– Дугал, мне доступна сила, недоступная большинству людей, – негромко продолжил Морган, – но я отвечаю за использование этой силы перед тем же Богом и перед тем же королем, что и ты или любой из священников или епископов, а еще – перед своей собственной совестью, которая может быть куда более строгим контролером. Поскольку я был наделен большими способностями, я вынужден нести гораздо большие обязанности. Я не просил о них, но они у меня есть. Все, что я могу делать, это служить как могу. Отец Келсона обучил меня правилам рыцарства и чести, и я никогда не предавал то доверие, которое он оказал мне. Надеюсь, что мне это удалось – несмотря на то, что я – Дерини.

Но он не смог услышать ответа Дугала, потому что шум за дверью возвестил о прибытии гостей. Когда Морган встал на ноги, уже зная, кто пришел, дверь открылась, Дункан оглядел комнату и, войдя внутрь, отошел в сторону, пропуская Келсона и епископа Арилана. Дугал поднимался медленнее, и Келсон подошел, чтобы подать ему руку, и вопросительно посмотрел на него. Арилан сразу направился к Моргану, его худое лицо выражало явное неодобрение.

– Почему мне не сказали, что вы нашли еще одного Дерини? – сказал он сквозь зубы, отведя Моргана в сторону. – И что там произошло?

Морган вздохнул и поднял свой плащ, гораздо сильнее беспокоясь о Дугале, увлеченно перешептывающемся с Келсоном и Дунканом, чем мнением Арилана.

– Прежде всего, епископ, мы не знаем, действительно ли он Дерини, просто у него есть экраны, через которые мы не можем пройти, и которыми он не может управлять, – проворчал Морган, накидывая плащ на плечи и застегивая пряжку. – Что же касается того, что случилось, то я могу только предполагать, что он попытался закрыться от психической переполненности во время посвящения Дункана. Вы, конечно же, знаете, что во время этого ритуала вырабатывается много энергии, особенно, если его главный участник – Дерини.

– Не уходите от вопроса, – пробормотал Арилан. – И что Вы имеете в виду, говоря, что Вы не знаете, Дерини он или нет?

– Именно это, епископ. Никто из членов его семьи не может служить объяснением всего этого, если только Вы не сочтете, что это связано с некой неопределенной способностью, которую народ Приграничья называет Вторым Зрением. Тем не менее, у Дугала действительно есть экраны, и он понятия не имеет, что с ними делать. Поскольку посвящение Дункана вызвало огромный всплеск энергии, на экраны, о существовании которых он только недавно узнал, обрушилось огромное давление энергии, и он не знал как справиться с экранами.

– Вы сказали «недавно». Насколько недавно?

Морган постарался сдержать свое раздражение. – Три недели назад, когда мы были в Кулди на заседании синода. Это случилось в тот вечер, когда Вы попросили, чтобы я попытался войти в контакт с Келсоном и сообщил ему о нападении на Дункана. Чтобы усилить соединение, Келсон включил его в связь, но Дугал почувствовал что-то, испугавшее его достаточно сильно, чтобы выбить из связи их обоих. А когда Келсон попытался считать его мысли, у него чуть не начались судороги.

– Кто-нибудь еще пытался считывать его мысли с тех пор, кроме Келсона? – спросил Арилан, слегка притихший после рассказа Моргана.

– Я пробовал, – сказал Дункан, подходя к ним. – Он, казалось, не возражал против моего проникновения в его разум, как и против Келсона, но мне тоже не удалось пройти. Это было похоже на столкновение со скалой. Чем сильнее я давил, тем сильнее становилось сопротивление. А когда ко мне присоединился Келсон, думая, что он сможет помочь, у Дугала опять возникла крайне болезненная реакция.

– Понятно. – покорно вздохнул Арилан. – А Вы, Аларик?

– Я не мог провести его через Портал без физического принуждения, – ответил Морган. – Что касается моего касания его разума, то, оно, кажется, находится где-то посередине между Келсоном и Дунканом, если мы говорим о болезненности. Я смог обойти его экраны, чтобы исцелить его травмы, но только пока он был без сознания. В других обстоятельствах я бы не хотел этого делать.

Арилан поглядел на Дугала, который с помощью Келсона уселся за стол рядом с камином, затем посмотрел на Моргана с Дунканом и направился к ним. Дугал начал подниматься, стараясь быть учтивым, несмотря на смущение и дурные предчувствия, но Арилан знаком остановил его, пододвинул стул Келсону, затем сел сам. По знаку Дункана Морган взял оставшийся стул и сел справа от Дугала, прямо напротив короля.

– С Вашего позволения, Сир, – сказал Арилан, кивнув в сторону Келсона, – я бы хотел сразу перейти к сути дела. Дугал, – тут он вызвал мягко светящийся сине-белым огнем шар, который он установил посредине стола, – я думаю, что это должно ответить на все вопросы по поводу того, кто я такой и почему именно я предполагаю заняться этим делом. Ты веришь мне?

Дугал отшатнулся, заметив возникший огонь, его все еще пульсирующие экраны напряглись от новых дурных предчувствий, но, взглянув на Келсона, нашел достаточно смелости, чтобы немного успокоиться. Морган был поражен. Когда Дугал глубоко вдохнул, стабилизируя дыхание, он сложил руки в умоляющем жесте, обращенном к Келсону, и положил их на стол на расстоянии ладони от огня, светящегося в центре стола, и заставил себя посмотреть в глаза епископа-Дерини.

– Я соврал бы, если сказал, что я не боюсь, Ваше Преосвященство, но мой… друг герцог Аларик только что мне очень многое объяснил. А Келсон рассказывал мне про Вас раньше. Я постараюсь сделать как Вы просите.

Уголки рта Арилана вздернулись в сдержанной улыбке, даже он не мог отрицать, что мальчик имел смел, но Морган уловил его неодобрение Келсона, который явно был неосмотрителен. Он был рад, что недовольство было направлено на короля, а не на него.

– Очень хорошо. Давай посмотрим, чему ты научился, – сказал Арилан. – Думаю, мне не надо долго и подробно объяснять, что я собираюсь делать.

– Н-н-нет, сэр

Вздохнув и окинув остальных взглядом, что означало еле сдерживаемое нетерпение, Арилан размял пальцы и приложил руку ко лбу Дугала. Испуганный Дугал рефлекторно дернулся, чтобы отодвинуться; но тут же еще раз глубоко вдохнул и наклонился ниже над столом, чтобы Арилан мог дотянуться до него. От прикосновения он вздрогнул, но не отшатнулся даже после того, как Арилан начал зондировать его разум, хотя процесс явно вызывал неприятные ощущения. Несколько секунд спустя Арилан опустил руку и сел, вздохнув еще раз.

– Да, экраны несомненно есть. Если бы у меня было время и соответствующая поддержка, я мог бы взломать их, но это могло бы причинить непоправимый вред. Я не вижу необходимости брать на себя такой риск. Дункан, Вы, кажется, говорили, что он не очень возражал против Вашего касания. Вы не желаете попробовать еще раз?

Дункан, стоявший между Ариланом и Морганом, вопросительно посмотрел на Дугала. – Я не могу сказать Вам. Дугал, ты хочешь этого? Я остановлюсь, как только ты скажешь, или если что-то пойдет не так.

Нервно облизывая губы, Дугал сглотнул и поклонился. Не суетясь, Дункан подошел к нему и встал позади, положив руки на плечи Дугала.

– Келсон показывал тебе как расслабляться, глубоко вдыхая? – спросил он, прижимая плечи Дугала к своей груди и кладя большие пальцы на точки пульса у него на горле.

– Немного.

– Хорошо. Значит, нам обоим будет гораздо проще. Глубоко вдохни, выдохни и попробуй сосредоточиться на своем пульсе. Ты должен чувствовать его под моими пальцами. Чувствуешь?

– Да.

– Превосходно. Тогда вдохни еще раз… хорошо… а теперь закрой глаза и полностью расслабься. Еще раз вдохни. Хорошо…

Морган не осмелился последовать за Дунканом в его зондировании, боясь разрушить то хрупкое равновесие, которое тот установил, но он видел физические признаки того, что Дугал прекратил сопротивляться. Парень не напрягался, и, даже, казалось, не обратил внимания, что Дункан передвинул свои пальцы ему на виски и лоб. Он еще больше расслабился, когда Дункан наклонил голову, чтобы коснуться губами рыжих волос. Они застыли в таком положении почти на минуту, пока, наконец, Дункан не поднял медленно голову, открыл глаза, и, моргнув, вернулся в нормальное сознание. Дугал тоже моргнул и поднял глаза, когда Дункан положил руки обратно на плечи Дугала.

– Ну? – спросил Арилан.

Дункан покачал головой. – Никакого напора – и никакой боли, как мне кажется, а, Дугал?

Дугал покачал головой и оглянулся вокруг, испуганно глядя на Дункана. – “Что Вы сделали?»

– Ну, я не проник внутрь, – ответил Дункан. – Я просто пошел вокруг и вокруг. Есть какие-нибудь идеи?

Озадаченно вздохнув, Арилан сел и сложил руки на груди. – Очаровательно. Он или один из нас, или еще один чертов Варин де Грей. У вас, часом, нет под рукой ширала?

Когда Дункан кивнул и пошел через комнату, чтобы порыться в секретере, Дугал прошептал, – А что… что такое ширал?

– Это не причинит тебе никакого вреда, – быстро сказал Келсон. – Это просто прозрачный янтарь. Их частенько находят в руслах рек и на морском берегу.

– А ч-ч-что он делает?

Морган улыбнулся. – Он чувствителен к силе, которой могут пользоваться Дерини. Вот и все. Помнишь, мы с тобой говорили про силу, которая не бывает доброй или злой, а вот ее использование может быть добрым или злым?

В кивке Дугала все еще сквозило опасение.

– Ну, ширал просто служит точкой фокусировки, – продолжил Морган. – Если у тебя есть способности, хотя бы потенциальные, владеть той силой, которой владеем мы, кристалл засветится.

– Но, я – не Де…

– Дугал, ты еще не знаешь, кто ты такой, – еле слышно пробормотал Келсон. – Все, что мы знаем наверняка – это то, что у тебя есть эти чертовы экраны!

Дункан вернулся к столу, развязывая маленький кожаный мешочек, и достал оттуда комочек пожелтевшего от времени шелка. Когда он аккуратно развернул его, Дугал вытянул шею, чтобы увидеть, что было внутри, и увидел как на свет появилась тонкая кожаная тесьма, продетая через середину камня медового цвета, размером с миндалину.

– Я храню это с тех времен, когда был моложе Дугала – сказал Дункан, держа камень за тесьму и бросив мешочек и шелк на стол. – Это не самый прозрачный кристалл, но мне его всегда хватало.

Как заметил наполовину испуганный и наполовину заинтригованный Дугал, Арилан взял камень через рукав, резким жестом погасив огонь на столе, затем выпустил камень и, откинувшись на спинку кресла, кивнул Дункану.

– Я надеялся на лучшее, но этого достаточно. Давайте, проверьте его. Вы знаете, о чем идет речь.

– Но я не знаю, о чем идет речь, – возразил Дугал, когда Дункан встал позади его стула и через плечо протянул ему кристалл.

– Я ручаюсь, что возможность каких-то неприятных ощущений от этого гораздо меньше, чем от того, чем мы занимались только что, – пробормотал Дункан. – Просто держи камень в руке, неважно какой. Физически вы будете ощущать его как любой другой камень.

Дугал нерешительно потянулся вперед, вздрогнув, когда камень коснулся его кожи. Но тогда он решительно сжал его в ладони и осмелился еще раз вопросительно поглядеть на Дункана.

– Что теперь?

– Закрой глаза и попробуй не обращать внимания на то, что у тебя в руке, – с улыбкой сказал Дункан, снова кладя руки на плечи Дугала и прижимая его спину к спинке стула. – Я не собираюсь делать ничего кроме того, что уже делал перед этим, так что тебе не о чем беспокоиться. Глубоко вдохни и медленно выдохни. Это не займет много времени.

Нервно кивнув, Дугал повиновался, и постепенно успокоился, поддававшись бормотанию Дункана, успокаивающему и обнадеживающему. Когда Арилан, потянувшись через стол, слегка коснулся сжатого кулака парня, рука разжалась достаточно для того, чтобы все присутствующие увидели золотистый свет, струящийся из кристалла, зажатого в ней. Арилан, поглядев на Моргана и Келсона, поджал губы, затем кивком подал Дункану знак прекратить проверку. Свет в руке Дугала замерцал и погас, но глаза Дугала, затрепетав, открылись раньше, и он успел заметить последний отблеск.

– Светилось! Я видел!

Когда его рука рефлекторно дернулась, разжимаясь, Дункан наклонился, чтобы схватить кристалл прежде чем тот упадет на стол. Келсон кивнул, улыбаясь.

– Мы тоже видели. Ты не сошел с ума. Догадайся, что это значит.

– Это значит, что он, скорее всего, еще один Дерини-полукровка, как и все вы, – проворчал Арилан, отодвигая свой стул с ужасным скрипом дерева по камню прежде, чем Дугал смог что-нибудь сказать. – Интересно, откуда происходит его сила?

Когда он встал и повернулся лицом к огню, Келсон положил руку на плечо испуганного Дугала.

– Арилан, я не могу ничего ответить Вам, но я не думаю, что меня это сейчас волнует, – многозначительно сказал король. – И я не думаю, что нам стоит выяснять это прямо сейчас. Он уже прошел через слишком многое для одного дня.

– Я согласен, мой принц, – вслед за Келсоном сказал Морган. – Кроме того, мне кажется, что сегодня вечером мы собирались отпраздновать посвящение нового епископа.

– Торжество, я думаю, начнется только после заката, – кратко ответил Арилан. – У нас еще есть время, чтобы…

– У нас еще есть время, чтобы Дугал, если он хочет, мог немного отдохнуть перед торжеством, – сказал Келсон, поднявшись. – Сейчас это самое главное.

– Но Совет захочет…

– Мы говорим не о желаниях Совета, – резко ответил Келсон, заставив Арилана открыть рот, а Моргана и Дункана – обменяться ошеломленными взглядами. – И я не думаю, что сейчас подходящее время, как и место, чтобы говорить об этом, не так ли?

Арилан не мог ничего ответить на это, пока в комнате были посторонние. Когда король подал Дугалу руку, помогая тому встать, и они пошли к двери, Арилан небрежно поклонился.

– Прошу прощения, если я показался слишком настойчивым, Сир.

Келсон, остановившись в дверях, оглянулся и окинул взглядом всех троих.

– Я принимаю Ваши извинения. Да, отец Дункан, я думаю, что Вам тоже стоило бы немного отдохнуть. У Вас был тяжелый день.

Дункан пожал плечами. – Я не жалуюсь, Сир.

– Вижу. Ладно, встретимся на торжестве. Морган, Арилан, Вы идете?

Морган хотел бы остаться, поскольку любопытство, донельзя раздразненное событиями этого дня, было гораздо сильнее, чем потребность в отдыхе, но если бы он остался, то Арилан тоже мог бы захотеть остаться, а если бы Арилан остался, то разговор рано или поздно опять свелся бы к старым спорам о Дерини-полукровках и Совете Камбера. Кроме того, слова короля прозвучали почти как приказ. Морган и Арилан вышли, епископ-Дерини что-то тихонько ворчал себе под нос.

Когда они ушли, Дункан сел на стул, только что освобожденный Дугалом, и сжал в руке кристалл ширала, вспоминая детство и ту, что подарила ему этот камень. Ему было приятно вспоминать это, и он сидел перед камином, погрузившись в воспоминания, пока тени не удлинились, и не погас свет в янтарных стеклах у него за спиной.