С любым коллективом всегда сложно, особенно, если он изрядно разбавлен маленькой, но доброй порцией элиты десанта, в лице десяти матёрых волкодавов. Старпом уже приходил жаловаться. С вечной миной неудовольствия, долго и нудно перечислял все прегрешения моей команды. И про напуганных до икоты навигаторов, разбитую панель БИЦа, про то, как его самого в заложники брали, в общем, много чего. Выслушав, пообещал, что разберусь. С серьёзным видом покивал головой на нравоучения Прессли о недопустимости подобного поведения на корабле, морализатор из него ещё хуже оказался, чем из Андерсона. С панелью БИЦа конечно, не очень хорошо получилось, за это, пожалуй, публичную экзекуцию я им устрою. Специально для старпома, пусть порадуется. Хотя надо же ребятам где-то тренироваться. Им, может статься, «Нормандию» от вражеского десанта оборонять, и практические, натурные тренировки лучшее подспорье для выявления «узких» мест. Разделившись, тогда отрабатывали имитацию захвата БИЦ, кто-то в горячке и заехал локтем, разхреначив несчастную панель.

Сейчас, выгнав «Мако» на середину палубы, под пристальным наблюдением Керриган, группа отрабатывала действия при возникновении боевого контакта с противником. Как оказалось, «Мако» машина новая и, хотя уже запущена в серию, но далеко не все подразделения, даже спецназначения, ею укомплектованы. Массово, в войсках, до сих пор применялся «Гризли», а у них с «Мако» различия очень серьёзные, как в компоновке, так и в самой концепции применения. «Гризли», это стопроцентный БМП, призванный доставить пехоту к полю боя, ну и, располагаясь метрах в двухстах за спинами пехоты, поддержать её огнём. «Мако» в корне менял эту концепцию. Во-первых, мощное 155 мм орудие, с большим углом возвышения, и высокой скоростью вращения башни, благодаря качельному механизму обеспечивало большую точность стрельбы с ходу, позволяя поражать низколетящие цели, типа атмосферных штурмовиков. Во-вторых, высокая скорость и проходимость, включая штатную систему десантирования с экипажем и систему посадки «Реактавр», позволяла буквально высаживаться на головы противника, сразу по приземлении вступая с ним в огневой контакт. Мало того, отдельные виртуозы на тренажёре умудрялись, нештатно используя систему «Реактавр», уклоняться от выстрелов противника, подпрыгивая вверх, а также преодолевать рвы, валы, поверхность с большой разностью высот. И в-третьих, установленное ядро нулевого элемента питало кинетические щиты, способные выдержать несколько попаданий ручных УР и тяжёлых полевых орудий. В итоге, при массовом применении, «Мако» был сродни танковым подразделениям моего времени, а одиночным порядком, это была великолепная разведывательно-диверсионная машина для действия в оперативном тылу противника.

Остановившись подле грузового лифта, я опёрся плечом о металл переборки. Кожу чуть захолодило через тонкую ткань форменной куртки. Мой взгляд остановился на Керриган, стоявшей подле «Мако» с секундомером в руке.

— Противник! — злым, резким голосом рявкнула она, щёлкая секундомером. В ту же секунду ствол орудия дёрнулся вверх, переходя в боевое положение.

— Воздух, на девять часов! — взвизгнув, башня довернулась влево, выискивая цель. Тут я обратил внимание на развешанные по стенам фотоэлектрические мишени. Из ствола на секунду упёрлась в мишень точка маломощного лазера.

— Земля, два часа, групповая! — доворот, и снова лазер по оси ствола в первую мишень, затем лазер имитирующий пулемёт, по двум соседним.

Я видел, как Сара морщится, делая отсечки по времени. На мой взгляд, норматив выполнялся, хотя ещё, конечно, нужно сравнить точность попаданий. Но это общий норматив, для действий одиночным порядком этого может быть недостаточно.

— Покинуть БТР! — практически синхронно, бортовые люки распахнулись, выпуская наружу десантников в полной боевой броне. Рассредотачиваясь, они заняли круговую оборону.

— Стоп! — сделав финальную отсечку, Керриган высветила результаты на планшете. — Все ко мне!

Отлипнув от стены, я тоже подошёл. Как заму по боевой Саре цены не было. Моё-то место, при таком раскладе в бэтээре на командирском месте сидеть, руководить боем и контролировать обстановку, занимаясь, так сказать, стратегией, а не вести за собой в атаку, а вот задача Керриган как раз тактическое руководство. Бросив короткий взгляд в мою сторону, она слегка кивнула, но строить группу не стала, я кивнул в ответ, при проведении практических занятий команда «Смирно» не подаётся. Постучав по борту «Мако», она скомандовала:

— Экипаж к машине! — выгоняя из машины скучающего мехвода, стрелка-радиста и наводчика. Первые два мне были незнакомы, тоже, наверное, из переведённых с адмиральского флагмана и приданных «Нормандии», а вот третьей была сержант Уильямс. Я одобрительно кивнул, просто сержантом-то я Уильямс звал на русский манер, в действительности звание её звучало как ганнери-чиф или, если по-русски то комендор-сержант и соответствующий званию допуск к тяжёлому вооружению у неё был.

Парни снимали шлемы, закрепив оружие в креплениях на спине, обступили старлея. Лица у всех покрасневшие, потные, похоже пару часов уже в броне, то-то система кондиционирования уже не справляется. Однако никто не протестует, лица у всех серьёзные. Снова я порадовался, тому, что Хакет направил профессионалов. С такими парнями работать одно удовольствие. Под одним из шлемов закономерно оказалось довольное, как у кота после литра сметаны, лицо Дженкинса. Сегодня последний день как он на Нормандии, завтра мы сходим с орбиты Иден Прайм и уходим на Цитадель, а Дженкинс с адмиральским эскортом возвращается на Арктур. Парню за счастливку было поучаствовать в тренировках спецназа, да и группа его хорошо приняла, вот он и отрывался напоследок, будет что в училище рассказать. Не удержавшись, я потрепал его по голове, молодец парень, такой практикой как у него, вряд ли кому-то удастся похвастаться. Отзыв на Дженкинса мною был почти готов, я собирался также, с курсантом, направить его начальнику кафедры. Он обернулся в ответ, увидев меня, расплылся в улыбке. Чуть кивнув, я глазами показал на Сару, чтобы слушал не отвлекаясь. Тут я переключил внимание на Керриган. Она вела пальцем по зафиксированным результатам тренировки.

— Сержант Уильямс, результат неплох, для пехоты. Все цели поражены, точность наведения около восьмидесяти процентов, время по нормативу. Но для десанта этого мало, особенно в условиях отрыва от основных сил, а нам именно так воевать и придётся. Так что, тренировки и ещё раз тренировки. В любое свободное время, хоть со мной, хоть без меня, на тренажёр или в машину, и отрабатывать наводку по целям. Вопросы есть?

Эшли отрицательно мотнула головой. Пожалуй устала она не меньше остальных, лицо было осунувшееся, даже глаза казалось потускнели, однако выражение упрямства всё равно с него не сходило. И это был хороший знак. Именно таких, упорных и безжалостных к себе в спецназе любят.

— Теперь остальные. Отдельно каждого разбирать не буду, свои ошибки вы видели сами, скажу одно: время камрады, время. Слишком долго. Знаю, машина новая, это не «Гризли», компоновка иная, кто-то, с непривычки, за что-то зацепился, кто-то с кем-то столкнулся, всё понимаю, но это не оправдание. Пока вы будете вылазить, бэтээр будет стоять и отсвечивать без возможности манёвра, а это ни есть гуд. А нам ещё десантирование на ходу отрабатывать.

Народ зашумел. Впрочем, без особого наезда на старшую, больше высказывали свои соображения и предложения.

— Окей, камрады. Вечером соберёмся и обсосём, как лучше сделать. А пока, разоблачайтесь и в релакс. А вы, — Сара ткнула в мехвода и радиста, — загоняйте машину в бокс. А потом на тренажёр, я ещё не уяснила, что вы умеете, и как вы это умеете.

Те обречённо переглянулись и полезли в «Мако», со старлеем хрен поспоришь, да и здоровье — оно не казённое.

Десантная группа, на ходу расстёгивая замки брони, потянулась в оружейку. «Мако», деликатно рыкнув, аккуратно сдал назад, выворачивая и заруливая в бокс, а Сара, с планшетом в руках, застыла подле меня.

— Кинешь мне результаты, с записью, тоже посмотрю.

Она кивнула.

— Как тебе, в целом? — задал я вопрос.

Старлей пожала плечами:

— В целом, неплохо. Новичок на уровне, тянет, остальные как всегда — хорошо. Бэтээр — конфетка, парни, когда освоятся, будут как пробка из бутылки выскакивать. Эшли подтянем, в основную группу ей пока нельзя, но в качестве артподдержки она неплоха. Что ещё? Ах да, было бы неплохо, чтобы и командир иногда отрывал жопу от койки и принимал участие в групповой тренировке, — она хитро глянула на меня, давая понять, что это как бы шутка.

— Оторву, обязательно оторву, только не, как ты выразилась, жопу, а чей-то не в меру болтливый язычок.

Сара рассмеялась в ответ. Потом посерьёзнела.

— Ладно, командир, я пошла, этих двух чудиков погоняю, «папаша», конечно плохих бы не дал, но чем они дышат я знать должна.

Оставшись один я посмотрел ей в след. Она была права, в том, что сильно от команды отрываться мне не следует. Вдруг по всему кораблю взвыли сирены. Ожил бесстрастный голос ВИ:

— Боевая тревога. Корабль к бою и походу изготовить!

Я переглянулся с выскочившей из бокса Керриган. Экстренный выход корабля? Отрицательно мотнул головой на её немой вопрос. Причина самому мне была не ясна. Вспомнив о курсанте крикнул Саре:

— Дженкинса с вещами готовь. Пилоту «Кадьяка» — чтобы был готов быстро перебросить парня на флагман. Я к капитану.

Она коротко кивнула, резко разворачиваясь так, что взметнулись полы куртки. А я рванул к подъёмнику. Выскочив на первой палубе увидел Андерсона, возле рубки связи. Хмурый кэп что-то усиленно втолковывал старпому, но увидев меня, махнул призывно. Отпустив Прессли, подхватил меня под руку уволакивая за собой к пульту гиперсвязи. На ходу быстро объяснил ситуацию:

— Джон, хорошо что подошёл, я уже хотел тебя вызывать, адмирал на связи, требует срочно.

— Зачем я ему?

Андерсон пожал плечами:

— Этого он мне не объяснял.

— Ладно. — я махнул рукой, Хакет, сам всё сейчас объяснит.

Связь с флагмана включилась мгновенно, мы, вытянувшись, козырнули голограмме адмирала. Капитан доложил:

— Сэр, коммандер Шепард.

— Вольно, — Хакет заложив руки за спину, повернулся чуть полубоком. — Коммандер, пришёл приказ с самого верха: «Нормандии» максимально быстро доставить на Цитадель все материалы и свидетелей по нападению гетов на колонию. На тебе задача обеспечения сохранности. Особенно при передаче СБЦ. Если в этом действительно замешан Сарен, его люди могут попытаться отбить груз или уничтожить его, особенно свидетеля, поэтому отвечаешь головой, понял?

— Так точно, сэр, — бодро отрапортовал я.

Адмирал, чуть кивнул в ответ, переместив взгляд на капитана, продолжил, обращаясь уже к Андерсону:

— Сколько вам необходимо времени на подготовку?

— Полчаса, сэр.

Адмирал одобрительно кивнул:

— Хорошо. Сразу по готовности идёте на Цитадель. В походе режим полного радиомолчания, у Цитадели по указанной частоте свяжетесь с нашим соединением, они обеспечат эскорт, прикроют вас, если что. Частоты вам сейчас передадут по шифрованному каналу. Не задерживайтесь, назревает дипломатический скандал, пока не поздно, мы должны успеть предоставить своё виденье произошедшего. Вопросы есть?

— Разрешите, сэр? — я чуть выдвинулся вперёд, привлекая внимание Хакета.

— Разрешаю.

— Сэр, на борту курсант Дженкинс, он должен был с вашей эскадрой вернуться на Арктур, для завершения практики… — адмирал нетерпеливо рубанул рукой, прерывая:

— Отменяю, курсант как свидетель событий на Иден Прайм идёт с вами на Цитадель. Ещё вопросы есть?

— Никак нет, — за обоих ответил Андерсон.

— Выполняйте, — вслед за приказом Хакет отключился, оставив нас двоих.

— Вот так, Джон, — Андерсон резюмировал распоряжение командования. — Руки в ноги и побежали. Ты это, — он посмотрел на меня, — выстави пост у камеры с вещдоками, на всякий случай. Мне как-то спокойней будет.

Я успокаивающе кивнул:

— Выставлю, а второго к свидетелю приставлю.

— Ладно, — развернувшись, Андерсон скорым шагом направился прочь. — Я на мостике, как пройдём ретранслятор, загляни ко мне. Есть разговор.

— Хорошо, — оставшись один, я по внутренней связи вызвал Керриган. — Сара, — начал я без предисловий, — организуй два поста, один у камеры с вещдоками, второй возле крысы с Иден Прайм, что на губе сидит. Дженкинсу отбой, приказом адмирала идёт с нами.

Отключился, услышав подтверждение от старлея. Невольно обратил внимание как чаще забилось сердце, события завертелись как в калейдоскопе, бешеным ритмом, а ведь завертятся и ещё быстрее, слишком многое надо сделать, пока ещё есть время.

На мостике кипела работа, шли последние тесты систем корабля, посты поочерёдно докладывали о готовности. Глядя на бросавшего короткие команды Андерсона, я невольно задумался с какого это перепугу, там в «Масс Эффекте» взяли и поставили Шепарда командиром корабля, это же вам не велосипедом управлять, тут нужна подготовка и опыт. Я-то, по большому счёту, тут не более чем пассажир. Подцепив пальцем ремень, встав так, чтобы не мешать остальным, с удовольствием наблюдал за слаженной работой команды. Голографическая схема «Нормандии» переливалась изумрудными огнями штатно работающих систем, когда последняя была протестирована и было получено подтверждение полной готовности корабля, вместо схемы палуб высветилась голокарта освоенного космоса, закладывая маршрут прохода ретрансляторов. Ещё раз прокатился по кораблю сигнал тревоги.

— Джокер, маршрут проложен, «Нормандии» сход с орбиты.

— Есть, сэр, — отозвался пилот. По кораблю прокатился низкий вибрирующий гул, набиравших тягу двигателей. Низкочастотная вибрация отдавала в зубы, её не могли погасить даже гравикомпенсаторы. Я невольно поморщился, до сих пор не могу привыкнуть, ощущение, что ещё немного и зубы повыпрыгивают из челюсти, хорошо только, что длится это недолго. Одновременно с утихшей вибрацией раздался голос Джокера:

— Тяга в норме, три минуты до прыжка.

Сверившись с хронометром, на руке блеснул хромированный кругляш с кожаным ремешком, ещё одна корабельная традиция, Андерсон сделал краткую запись в бортовой журнал. Подняв голову, скомандовал:

— Джокер, прыжок по готовности. Ещё раз напоминаю о полном радиомолчании. К ретрансляторам подход в режиме «тихого хода», по всем замеченным кораблям доклад немедленно. Посту РЭБ, до специального распоряжения только пассивное сканирование. По кораблю, повышенная боевая готовность, уровень тревоги — жёлтый.

В этом отлаженном механизме я был откровенно лишним, поэтому, тихо развернувшись, покинул мостик, спускаясь в свою каюту, за эти несколько дней до станции надо было очень вдумчиво поработать над планом действий на Цитадели, и особенно над тем, как быстро и незаметно найти некую кварианку по имени Тали, у которой были так необходимые мне записи переговоров Сарена с гетами.

К Цитадели мы вышли в 12.30 по корабельному времени. В кителе, расстёгнутом на верхнюю пуговицу, то и дело поглядывая на часы, Андерсон метался по мостику как рассерженный тигр в клетке. Будь у него хвост, он бы сейчас мотал им из стороны в сторону и бил по бокам, показывая крайнюю долю раздражения. Команда старательно прикрывалась БИЦем, воткнув морды в мониторы, изображая кипучую деятельность, один лишь старпом стоически терпел, находясь подле капитана.

Поднявшись на мостик, я поприветствовал офицеров. Сдержанно пожал руку Прессли, тот, ощутив под пальцами жёсткое волокно перчатки, удивлённо воззрился, увидев на мне, вместо обычной формы, полный комплект полевой брони, отвернулся, и будь я проклят, если не услышал тихий хмык от этого без пяти минут пенсионера-отставника. Упрямо двинув челюстью, я шевельнул плечами, ощущая привычную тяжесть брони, это, как оказалось, действовало на меня успокаивающе, положил правую руку на шлем, висящий на специальном зацепе на поясе. Слева, на поясе брони, в замках покоился табельный пистолет, увидев который старпом, снова, якобы в приступе удивления, округлил глаза. Ох уж мне это чванство потомственного нагличанина в лице Прессли, он де Флот, вот именно так, с большой буквы Флот, и на корабле ходит в недосягаемых вершинах, а мы — десант, по грязи на брюхе ползаем. От желания дать ему в лоб спасло только то, что на встречном галсе нас заприметил Андерсон. Остановившись подле, сдавил ладонь, я даже сквозь перчатку почувствовал хватку, в крепком рукопожатии. Нетерпеливо постукивая носком ботинка, практически зарычал:

— Джон, представляешь, полчаса как сигнал эскорту отправили и тишина. Нет, ты понимаешь, меня тут за яйца взяли, шаг вправо, шаг влево, хренова секретность, а эскорта нет! Связь по открытому каналу запрещена, по спецчастоте только односторонний сигнал! Болтаемся тут как корыто в штиль!

Последовавший за этим краткий перечень морских терминов, я прослушал с лёгким удивлением. Вот уж не знал, что тут в ходу русский матерный, по крайней мере, две трети эпитетов распознавались вполне чётко. Капитана прервал взволнованный голос оператора РЭБ:

— Сэр, регистрирую гравитационную аномалию, три точки выхода, в ста километрах от нас!

Мгновенно взлетев на командирский пост, Андерсон, ухватившись обеими руками за поручень, наклонился, пытливо вглядываясь в услужливо выведенную на БИЦ картинку с грависканера. Оглянулся на меня, пробормотав негромко:

— Может и эскорт, — но тут же повысил голос, командуя. — Боевая тревога, щиты на максимум, орудийный пост готовность к открытию огня, двигатели на «холостой ход» — готовность к манёвру уклонения. Посту РЭБ — постановка помех, готовность к отстрелу тепловых и гравитационных ловушек!

Баззеры тревоги прокатились по кораблю. «Ох, непуганые здесь комендоры», — думал я, глядя на суетящихся, в обычной форме, флотских. Ладно, во время прыжка, или рутинного похода. Но здесь и сейчас, в условиях боевой тревоги, никто и не думал облачаться в скафандры, привыкли полагаться на гравигенераторы, что в случае пробития обшивки атмосферу внутри удастся удержать. А вот выйдут гравигенераторы из строя и всё, амбец экипажу. Но похоже об этом здесь как-то не задумываются. И ладно бы Прессли, он хоть и опытный офицер, но непосредственного огневого контакта с противником у него, насколько я знаю, не было, но Андерсон-то, Андерсон. Или тут традиции флота: в бой при параде? Не пойму. Вслед за отзвучавшим баззером, я аккуратно надел шлем, до щелчка, оставляя открытой только вентиляционную прорезь напротив губ, в случае скачкообразного падения давления автоматика тут же загерметизирует броню, запуская замкнутый цикл. Кислородные кассеты, полностью заправленные, были мной самолично проверены и переустановлены в небольшой горб между лопаток. Уловил ещё один косой взгляд старпома. Усмехнулся под шлемом, прослыву, похоже, параноиком. Ну и хрен с ним, у меня все бойцы сейчас в броне и с оружием, в полной готовности отразить возможное нападение.

— Внимание, появление целей!

На радаре замерцали три синие точки, сбоку от них высветились параметры: удаление, скорость, вектор движения. Подойдя ближе, я с интересом всмотрелся в картинку: синяя подсветка, как я знал из теории, это неопознанные цели, красная — враждебные, зелёная — дружественные.

— Визуальный контакт.

Всплывший голоэкран показал, переданное мощной оптикой «Нормандии», изображение неизвестных. Всмотревшись в угловатые конструкции, Андерсон чуть расслабился, это явно были крейсеры земной постройки.

— Идентификация произведена, — проснулся бортовой ВИ, успевший уже обменяться с кораблями идентификационными кодами. — Крейсеры пятого флота «Каир» и «Джакарта», фрегат «Гонконг».

— Связь, быстро! — резко рявкнул Андерсон, выпрямляясь и одёргивая китель.

Изображение на экране сменилось на панораму БИЦ крейсера. Посреди панорамы торчал светловолосый, лет сорока, капитан. «Белокурая бестия?», — подумал я, угадывая его нордическую принадлежность.

— Старший группы эскорта капитан фон Дейч, крейсер «Каир», — меж тем представился наш визави.

А я похвалил себя за наблюдательность. «Уху, потомок славных кригсмарине, да ещё и фон». Андерсон, вскинул руку к виску, вернее это там у меня на родине, к виску вскидывали, а здесь это больше было похоже на, как будто, правый глаз прикрыли от солнца. Я с непривычки, по началу, постоянно себя пальцами стукал чуть выше брови, пока не переучился.

— Капитан Андерсон, фрегат «Нормандия». Прошу подтвердить полномочия!

Согласно кивнув, Дейч отдал команду на пересылку кода. Снова проснулся ВИ:

— Полномочия подтверждены.

Окончательно успокоившись, Андерсон дал отбой тревоге. Эскорт тем временем занял позиции в охранном ордере, расположившись треугольником вокруг «Нормандии».

— Капитан Дейч, хотел бы выяснить относительно наших дальнейших совместных действий.

Фон-барон, как я его уже окрестил про себя, понял недосказанность в словах капитана «Нормандии», чуть улыбнулся:

— Никакой неопределённости, капитан Андерсон, у меня чёткие указания штаба флота: с этого момента командование эскортом переходит к вам. Наша же задача обеспечить любыми средствами беспрепятственное достижение вами Цитадели. Поэтому командуйте, капитан.

Плотный ордер эскорта прикрывал «Нормандию» до самого момента докования. Только когда фрегат полностью прошёл силовую завесу, Дейч, получив от Андерсона подтверждение и напоследок пожелав удачи, развернулся и прыгнул прочь от Цитадели, оставив нас разбираться с СБЦ.

Труп Найлуса, с корабля выгружали в кольце бойцов ОСР, наглухо закупоренных в тяжёлую броню. Свидетеля тоже, от греха подальше, упаковали в броню, прикрыли биотическим полем и в таком виде доставили во внутреннюю тюрьму СБЦ. Получив подтверждение, что клиент надёжно упрятан, я устало выдохнул, слишком сильно было ожидание подлянки от Сарена, хотя умом я понимал, что этой падле, вроде как не с чего было всполошиться, но как говорится, первой жертвой любого боя становятся планы этого боя. Скомандовав своим отбой, я порысил переодеваться. Пора было начинать реализовывать намеченный план.

На ходу одёргивая подогнанный по фигуре китель, я поднимался на мостик. Нам, вместе с Андерсоном предстоял поход к послу Альянса на Цитадели: Удине. Покрутил шеей, стоячий жёсткий воротник, с непривычки, слегка натирал шею. Пальцами, нежно огладил ребристую поверхность табельного пистолета в тактической кобуре, крепившейся слева. Рукоять удобно легла в ладонь, я проверил как пистолет выходит из кобуры. Вот ничего не могу с собой поделать, люблю оружие, ещё там, по прошлой жизни, не пропускал мимо себя никакую железку. ПМ понятно, из него не стрелял только ленивый, вот ТТ уже был более редким экземпляром, его ещё можно было найти у СОБРов, да у нас в Управлении в отряде спецназначения «Сом», но больше нигде на вооружении он не стоял. Нравился мне и «Наган», трофейный, отнятый у бандюков, револьвер с историей, тут ничего не скажешь. Иной раз диву давался, какие раритеты порой у криминала обнаруживались.

На мостике Андерсон составлял вместе с Прессли расписание вахты по кораблю, определяясь с очерёдностью увольнений на Цитадель.

Я успел застать окончание разговора:

— Нет, что ни говори, а оба пилота останутся на «Нормандии».

Андерсон рубанул рукой, отметая возражения и оставляя за собой последнее слово. Прессли лишь пожал плечами, ему оставалось только согласиться. С отсутствующим видом старпом мазнул по мне взглядом, и, отвернувшись, делая вид, что не заметил, не здороваясь, ушёл в рубку к пилотам, видимо чтобы «обрадовать» их решением капитана. А Андерсон, увидев меня, обрадовался:

— А, Джон, отлично. Удина уже нас ждёт, ему удалось добиться внеочередного созыва Совета Цитадели, в связи с нападением на Иден Прайм. Осталось часа три до заседания, так что поторопимся.

Андерсон был при параде. Я оглядел форменный китель с наградными планками, офицерский кортик на левом боку, табельный пистолет на правом, и завистливо цокнул языком. Несмотря на свою изначальную принадлежность к десанту, Андерсон окончив в последствии, по старой памяти называемое «мореходным», Высшее Командное Училище ВКС, сумел пропитаться тем лоском, присущим кадровым флотским офицерам, слывшим педантами и аккуратистами. Идеально сидевший китель, без единой морщинки, планки, выверенные до миллиметра, перчатки, белоснежные как свежевыпавший снег… И во всём этом, чёткость и скупость движений. Мне до такого было расти и расти.

— Ну, время не ждёт, — отдав последние распоряжения, Андерсон сверился с показаниями ручного хронометра и надел форменную фуражку, покоившуюся, до этого, на сгибе локтя, направляясь к шлюзовой камере. Поправив за козырёк свою, я двинулся следом. Спустившись на лифте, мы оказались в зоне таможенного досмотра СБЦ. Внимательно оглядевшись, я отметил прикрытые люками турели, мобильные летающие сканеры и очень много турианцев в броне и с оружием. Похоже, работка у СБЦ весёлая, не ради нас же столько народу понагнали. Через минуту к нам, в сопровождении двух вооружённых охранников, подошёл турианец, в униформе без знаков различия.

— Таможенный контроль, — проскрипел, он своим фирменным голосом. Что характерно, не на общегалактическом, а на универсальном Альянса. То ли знак уважения, то ли наоборот презрения. Нелюдей не поймёшь.

— Капитан Андерсон, фрегат «Нормандия», — кэп протянул свою идентификационную карточку. Я заметил, как турианец цепким взглядом впился в протянутую руку. Идентификационная карточка имеет сенсор который настроен на несколько параметров владельца, подделать можно, но крайне сложно, однако можно украсть и надев специальные накладки на пальцы обмануть сенсор. Вот именно такие накладки турианец и высматривал, но, не увидев ничего подозрительного, провёл по ней сканером и, сделав пару отметок в планшете, обратил внимание на наше оружие. Узловатый палец ткнулся в кортик на боку.

— Нерегламентированное оружие? — в голосе таможенника слышалось сомнение. На вид кортик не особо опасен, особенно при наличии пистолета, но похоже в имевшейся у него базе данных, кортик был помечен как предмет вооружения. — Офицерам Альянса на Цитадели разрешено ношение только табельного оружия, — турианец снова ткнул пальцем, теперь уже в пистолет. — Это табельное оружие, — он перевёл палец снова на кортик, — это не табельное.

— Это не оружие, это элемент парадной формы офицера флота Земного Альянса, — терпеливо объяснил Андерсон.

Покопавшись в планшете, турианец удовлетворённо кивнул и потерял к кортику интерес. Вот что-что, а что такое воинские традиции и парадная экипировка, им объяснять не надо, с их-то, насквозь милитаризированным обществом. Мне кажется, они спокойно пропустили бы нас, будь у нас в руках полутораметровый двуручный меч с волнистым лезвием, если бы он тоже был частью парадной формы. Перенеся взгляд на меня, таможенник снова проскрипел:

— На Цитадели табельное оружие разрешено только старшим офицерам корабля.

— Это старший офицер, командир десантной группы, — снова, не менее терпеливо пояснил Андерсон.

Я протянул свою идентификационную карточку и представился:

— Коммандер Шепард.

Сверив данные, таможенник махнул своим, и, потеряв к нам интерес, молча ушёл прочь. Я бросил косой взгляд на Андерсона, слегка удивлённый такой бесцеремонностью. Тот лишь дёрнул губой в кривой ухмылке, негромко произнёс:

— А что ты хотел, здесь нас не особо любят, особенно они, — посмотрел вслед турианцу и продолжил, — да как собственно и мы их.

Я едва заметно кивнул, Война Первого контакта была ещё очень свежа в памяти людей. Взаимная неприязнь порой принимала очень опасные формы. А ещё я понял, почему кэп так спокойно и терпеливо отвечал на вопросы, похоже не хотел, чтобы неосторожно сказанное слово вылилось в конфликт.

— Ладно, пошли в посольство, Удина уже поди места себе не находит.

Двигаясь вслед за Андерсоном, я запоминал схему внутренних помещений СБЦ, меня особенно интересовал отдел расследований, в котором, как я помнил, работал Гаррус. Увидев искомую надпись на нескольких языках, я поставил отметку на мысленно вычерченой схеме, именно сюда я наведаюсь после заседания Совета. Найти кварианку можно только отработав базы СБЦ по прибывшим на Цитадель, и здесь надо будет устанавливать контакт с Гаррусом, хоть мне и не особо приятно общаться с турианцами, но по игре Вакариан был вроде нормальным типом, без загонов. Чтобы через него получить доступ к ОСБД СБЦ Цитадели. Двери посольства разъехались, представляя нашему взору мечущегося возле входа посла. «Мда, какой скользкий и неприятный тип», — я разглядывал невысокого человечка, стоящего перед нами, и не мог отделаться от чувства брезгливости. Он был словно холодная и скользкая рыбина, после соприкосновения с которой все ладони остаются в слизи и чешуе. Посол был ниже на голову каждого из нас, поэтому ему приходилось заглядывать нам в лицо снизу вверх, настолько близко, почти вплотную он подошёл. Губы были плотно сжаты от сдерживаемого недовольства, заложив руки за спину, Удина вздёрнул подбородок.

— Опаздываете. Я всегда считал, что офицерам флота свойственна пунктуальность.

Андерсон демонстративно посмотрел на хронометр, затем снова на посла, ничего не ответив. Я отвернулся, разглядывая висящие при входе картины в духе воинствующего супрематизма. Различные геометрические фигуры, ярких, не сочетаемых цветов, отчаянно грызлись между собой за пространство на холсте. Не поверив, я подошёл ближе, разглядывая фактуру. Действительно холст, действительно масло. Я аккуратно провёл пальцами, ощущая наложения разных слоёв, широкие мазки слабо выделялись, похоже использовалась мягкая широкая кисть, в одном месте палец зацепился за небольшой бугорок, присмотревшись, понял — волосок. Так и остался, не замеченный художником.

— Я вам не мешаю?! — послышался язвительный голос за спиной.

Вернувшись к реальности, обернувшись, я заметил красное от гнева лицо Удины, подумал с лёгким удовлетворением: «Давай, давай, дёргайся, какой-то шпак нонкомбатант, а нам ещё тыкать на пунктуальность пытается». Также молча, игнорируя посла, я отошёл от картины, вставая рядом с кэпом. Ситуацию разрядил Андерсон. Взяв Удину под локоток, прогудел, нарочито добродушно:

— Ну, ну, не будем ссориться, сейчас есть дела поважнее, в конце концов, мы все на государственной службе и все усилия сейчас должны направить на одно, скорейшее решение по нападению на колонию на Иден Прайм.

Тот чопорно кивнул:

— Вы как всегда правы, капитан. Не будем же терять драгоценное время.

Поверх прилизанной головы, Андерсон переглянулся со мной, его иронический взгляд говорил, что он и сам не прочь бы поставить коротышку на место. Эх, Цитадель, Цитадель, нет ни как времени полюбоваться твоими красотами, к сожалению, пока что, все наши передвижения по станции это забеги от одной точки до другой. Уже через полчаса мы были в Президиуме.

— О, директор, рад Вас видеть! — Удина бросился к одному из двух турианцев, у входа.

— Паллин, директор СБЦ, — шепнул мне Андерсон. Я кивнул, разглядывая, похоже, уже немолодого главу местной «кровавой гэбни».

В общем-то, впечатление он производил неплохое. В строгом, без особых побрякушек, мундире. С этакой аристократической осанкой. А взгляд острый, пронзительный, но какой-то уставший. Тяжела, похоже, ноша-то.

— Посол, — обозначив в ответ едва заметный кивок, Паллин снова повернулся к своему собеседнику, возвращаясь к прерванному нашим появлением разговору. Удину это покоробило, но ненамного. Он снова разлился в елейной улыбке, как бы показывая нам, что ничего страшного не произошло. Однако, прервав разговор, к нам направился второй турианец.

— Капитан, — игнорируя посла, турианец обратился прямо к Андерсону. — Я офицер отдела расследований СБЦ, Гаррус Вакариан. Я провожу проверку по вашим обвинениям в отношении СПЕКТРа Совета Сарена. Тут вмешался Паллин:

— Проводили проверку. Расследование закрыто.

Гаррус, угрюмо набычившись, посмотрел на директора. Похоже, это были отголоски их состоявшегося разговора. Однако ничего не сказав, снова повернулся к капитану. С мрачным ожесточением продолжил:

— Пусть прямых доказательств нет, но косвенные позволяют…

— Вот именно, косвенные! — грубо оборвал подчинённого Паллин. — А имея только косвенные доказательства, мы не можем обвинять СПЕКТРа Совета. Если Вы забыли, то ознакомьтесь с положением о статусе СПЕКТРа. Всё. Расследование закончено, тема закрыта. И больше здесь говорить не о чем.

Я видел, как челюсти Гарруса задрожали от сдерживаемого напряжения. Однако он справился с собой, вбитые с детства понятия о дисциплине сделали своё дело. Убедившись, что больше возражений от него не поступает, глава СБЦ добавил:

— Офицер, думаю здесь вам делать больше нечего. Если не ошибаюсь, у вас в разработке ещё два десятка материалов, которые также требуют вашего внимания.

Хмуро кивнув, Гаррус резко развернулся, направляясь к выходу, однако я успел поймать его за рукав.

— Офицер, — он обернулся ко мне, с удивлением рассматривая. Я отпустил руку, с опозданием соображая, а не нарушил ли я какое-нибудь правило турианского поведения. Вдруг у них такое считается оскорблением. Однако, видя, что ничего кроме удивления, на лице турианца не отражается, я успокоился, сказал негромко, — я — коммандер Шепард, мне бы хотелось переговорить с вами на интересующую нас тему, после заседания Совета. После пары секунд раздумий, Гаррус ответил утвердительно:

— Хорошо, свяжитесь со мной, как всё закончится, — после чего сбросил мне личный код информера, для связи.

— Прощайте.

Повернувшись, я поймал подозрительный взгляд Паллина. Однако директор ничего не сказал, только тоже коротко буркнул:

— До свидания, — и ушёл куда-то в глубь Президиума, оставляя нас одних.

— Ну же, ну же, Совет уже ждёт, — заторопился Удина, хватая Андерсона и буквально таща за собой.

Пройдя ещё пару сотен метров мы предстали пред очи Совета. Перед просвечивающиеся голографические очи Совета, если точнее. Три фигуры уставились на нас. Ключевые расы совета: азари, турианцы, салариане. Каждой твари, как говорится, по одной штуке. Мельком я оглядел спутников. Удина потел и волновался, Андерсон был напряжён и внимателен, один я откровенно скучал. Я-то и так знаю, что они нам скажут, они уже приняли решение, тем более что перед нами они успели переговорить с Паллином, и прекрасно осведомлены, что ничего конкретного по Сарену нет. Расследование прекращено, тоже, скорее всего, по их указанию. Насколько помню, Паллин, как бы ревнитель Закона, и вседозволенность СПЕКТРов ему тоже претит, думаю, он бы ещё порылся в грязном бельишке, авось что-то бы и нашёл. Но против Совета он не пойдёт. Одна надежда на Гарруса, как там говорили древние: «Пусть мир рухнет, но свершится правосудие».

Меж тем, Удина принялся что-то доказывать Совету. Я, откровенно говоря, даже не слушал что именно, по вышеуказанной причине. Чуть оживился, когда перед нами предстала голографическая тушка Сарена. Поприветствовав Совет, СПЕКТР всё внимание перенёс на нас.

— Два бравых офицера Альянса и оба неудавшиеся кандидаты в СПЕКТРы. Какая досада, — сарказм изливался наполненный ядом. — Опять в своих неудачах вините других? И опять меня? Вы не оригинальны.

Совет переглянулся, я заметил, как турианский представитель отрицательно покачал головой, и азари ему согласно кивнула. Андерсон не выдержал, буквально взорвался, сыпя обвинениями. Сарен лишь издевательски покачал головой:

— Я так и думал, что это ваших рук дело, капитан, не сомневался.

— Спасибо, СПЕКТР. Совет принял решение, — Азари повелительно вскинула руку, призывая всех к тишине. — Рассмотрев заявления обеих сторон, учтя представленные Совету предметы и документы, а также материалы проверки СБЦ, Совет определил: обвинения со стороны Земного Альянса в отношении СПЕКТРа Совета Сарена признать необоснованными, и дальнейшее производство по делу прекратить.

— Вместе с тем, Совет выражает свои соболезнования Земному Альянсу, по поводу неспровоцированного нападения на колонию Иден Прайм, однако напоминает, что ранее Альянс предупреждался о риске освоения миров Траверса и близости их к Вуали Персея. Со своей стороны Совет готов оказать любую возможную помощь в восстановлении колонии. Заседание окончено.

Удина напоминал побитую собаку, Андерсон в ярости сжимал кулаки, а я раздумывал, почему Сарен совершенно не уделил внимания моей скромной фигуре. Потом дошло, а ведь вот она первая развилочка, я же с маяком не взаимодействовал, глюки не ловил, Сарен про меня и знать не знает, кроме того, что я был кандидатом в СПЕКТРы. И то, по мне прошёлся, постольку поскольку, подгадил походя и рад. Я ему неинтересен и вообще никто и звать меня никак. Так что, есть большая уверенность, что никаких убийц он ко мне подсылать не будет, и вообще сейчас на расслабоне, про поиск Канала и Жнецов, как он считает, никто не в курсе, обвинения с него сняты. Можно спокойно, не торопясь, дальше делать свои дела. Максимум, он посчитает, что гадит ему по старой памяти Андерсон, я же, скорее всего как самостоятельная фигура не рассматриваюсь. Ну что ж, тем лучше.