Гусь пропал! Салли тяжело дышала, облокотившись о дверь сарая. Несколько минут назад соседка сообщила ей главную новость Аскерии: все ищут говорящего гуся. Салли преодолела расстояние от дома соседки до сарая за считанные секунды. Так быстро женщина ещё никогда не бегала. Пятый гусь из сарая исчез.

– Вот, дуралей, упустил гуся, упустил такие гаверы! – шевелила пересохшими от волнения губами женщина.

Салли не сомневалась, что это был именно тот гусь. Но ей никто не верил. Она кричала, истерила, негодовала, встречая многочисленные комиссии, проверявшие её сарай. Конечно, она сама не слышала, как он говорил, но разве это имело значение. Гаверы! Гаверы безвозвратно упущены!

– Он жил у нас! Он просто сбежал! Ищите его рядом с моим сараем, пойдёмте искать вместе! – убеждала Салли проверяющих.

– Много вас таких! Все кричат, что именно у них говорящий гусь! Но никто не может предъявить никаких доказательств! – ворчали члены комиссий, уходя ни с чем.

Жизнь Хониха стала невыносимой. Напряжение не прекращалось даже ночью. Несколько раз жена во сне хватала его за руку с криком: «Держи гуся, Хоних! Хватай его!» Он чаще стал уходить из дома, переделав все дела, убегал в лес. Там он ощущал покой, наслаждался жизнью. Самое главное, в лесу никто и никогда не требовал от него гаверов. Лес позволял Хониху расслабиться.

Утро нового дня началось привычным скандалом. Подгоревшая каша распространяла неприятные запахи по всему дому. Однако это только раззадоривало Салли.

– Из-за тебя каша пригорела! Сдали бы этого гуся, получили бы кучу гаверов и купили бы нормальный дом! – распекала Хониха жена.

Столько шума из-за какого-то гуся. Все как с ума посходили. Он догадывался, что голый человек в сарае, возможно, связан с этой историей, но предпочитал никому об этом не рассказывать, тем более жене. Свет, исходивший от него, искрился надеждой. Что-то чистое, открытое и искреннее играло свежими красками в этом молодом стройном белокуром мужчине. Он был другой, не похожий на всех остальных аскерийцев. Как младенец, только родившийся на свет и еще не попавший под каток общественных установок.

Хоних с Салли не имели детей. В Аскерии дети являлись таким же Достижением, как и всё остальное. Лозунги «Роди двух сыновей – повысь рейтинг поскорей!», «Три дочки – в карточку Достижений строчки!» побуждали аскерийцев размножаться ради Достижений. Но на Достижения требовались гаверы, которых у Салли с Хонихом всегда не хватало.

Хоних не знал, что такое отцовство, но странное чувство связи с этим молодым человеком не оставляло его до сих пор. Он даже гордился тем, что дал ему имя. В тайне Хоних надеялся, что Гус находится в безопасности, но с тревогой ждал любых известий о нём.

Офицер Борни поднялся по ступенькам дома на окраине Аскерии. Взявшись за ручку, он застыл, услышав разговор, доносящийся из-за двери.

– Это ведь ты подобрал того гуся! Ты принёс его в наш сарай! Только подумать, у нас в сарае ночевал говорящий гусь! – женский голос разлетался осколками сожаления.

– Говорящий, не говорящий, а глаза у него человеческие, – едва слышно пробормотал мужчина.

Человеческие глаза! Борни понял, что он у цели. Дверь в кухню открылась. Оба собеседника резко обернулись.

– Офицер СЗА Борни, – представился гость. – Вы только, что упомянули о говорящем гусе. Так он у вас?

Салли подобралась и, выпятив грудь вперед, подскочила к Борни.

– У нас, у нас! Вчера говорил, сегодня молчит. Я сама хотела к вам бежать! – быстро сообразив, затараторила она. – Нам полагается вознаграждение!

– Где гусь? – отчеканил Борни.

– Он в сарае! Идёмте скорее! Я его покажу, – Салли трепетала от возбуждения, выталкивая офицера из дома.

Хоних плёлся следом, с удивлением глядя на жену и мало представляя, чем это может кончиться.

Заскочив в сарай первой, Салли истошно закричала. Борни схватился за кобуру с пистолетом. Хоних рванулся вперед, опережая офицера.

На полу сарая лежала мёртвая птица. Салли подскочила к гусю и, тиская мёртвую тушу, зарыдала.

– Родненький! Ещё вчера мы разговаривали! Как же так? За что? – причитала она. – Смотрите, офицер, это он! Тот самый говорящий гусь!

Подняв мёртвого гуся за тощую шею, женщина начал пихать его в лицо Борни.

– Посмотрите же! У него человеческие глаза! Это он, уверяю вас! Что же теперь делать-то? – оттесняя Борни к стенке сарая, завопила она.

Борни отшатнулся. Ну и новости. Что же он теперь предъявит Рэйфу? Да и тот ли это гусь? Хотя сама идея сдохшего гуся ему нравилась больше, чем продолжение глупых поисков. Нет Гуся – нет проблемы. Решительно вытащив гаверофон из кармана, он набрал номер Рэйфа.

– Я нашел говорящего гуся! Он сдох, – доложил Борни.

На том конце связи повисло молчание.