Гус очнулся в мягкой и тёплой постели. Яркие лучи солнца пробивались сквозь крохотное окно под потолком. Небольшой закуток вмещал в себя лишь топчан. Рядом на табуретке стояла чашка с парным молоком и горячим, свежеиспечённым хлебом. Только сейчас он понял, как сильно проголодался. Зажмурившись, он с наслаждением отпил молоко и, взяв обеими руками горбушку хлеба, стал жевать. Вытерев молочные усы рукавом чистой рубахи, он уставился на дверной проём. На него, облизываясь, завистливо смотрел большой рыжий кот. Настороженно мяукнув, он подошёл поближе и запрыгнул на одеяло. Гус улыбнулся и погладил мягкую шерсть кота.

– Я смотрю, ты уже познакомился с Еськой. – глаза Хониха мягко лучились. – Оклемался?

– Да! – бодро ответил Гус, ощупывая новую белую холщовую рубаху. – Опять меня одели?

– А то! – Хоних довольно повёл плечами. – Почти чтой костюмер твой.

Гус виновато опустил глаза.

– С пожара? – спросил Хоних, садясь рядом на топчан.

– Да, а вы знаете?

– Знать не знаю, но видел. Зарево такое огненное по небу металось. Чай, не без глаз.

– Там всё сгорело, пепелище только осталось, погибли многие.

– Оно понятно, когда огонь меры не знает, жди горя.

Хоних опустил глаза, покачал головой.

– Что дальше-то делать думаешь? – спросил он Гуса.

– Не знаю. Жить планирую, просто жить!

– Ой ли! Хорошее желание, я тебя понимаю. Только просто так жить в Аскерии не получится. Чтой-то делать придется, чтобы гаверы в кармане водились. Ты уже это понял?

– Говорят, что это стать рабом гаверов…

– Ишь ты, как красно выражаются! Рабом, не рабом, а других вариантов нет. Холщовая рубаха, которая на тебе, тоже гаверов стоит.

Гус потупил взгляд и замолчал. Игра, в которую ему так не хотелось играть, насильно навязывала свои правила.

– Ты не обижайся на меня и не горячись, – начал Хоних. – Жить и спать можешь здесь. А вот на работу я тебя пристрою. Жена у меня жадная до гаверов… Выгонит нас обоих, и глазом не моргнёт.

– А где она сейчас?

– Салли? Да тут история дурная приключилась с гусями в нашем сарае. Так Салли решила на этом обмане гаверов заработать. Да таких гаверов, что мне и не снилось.

– Гаверы на обмане?

– А то! Трудом-то можно сколько их заработать? Ездит сейчас по всей Аскерии да сказки про гусей рассказывает. Не было у нас никакого говорящего гуся. Я тут, давеча, одного на дороге нашел. Вот глаза у него странные, человечьи, как у тебя вот. А чтобы говорил – я не слышал.

Хоних пытливо посмотрел на Гуса. Его сердце забилось, готовое выскочить из груди, капельки пота выступили на лбу.

– Ладноть, пойду до пекарни нашей, поговорю насчёт тебя! – проговорил Хоних. – Помощником пекаря пойдёшь работать?

– Пойду, – ответил Гус, переводя дыхание.