Рубашка журналиста взмокла под тёплой курткой, сердце колотилось, во рту пересохло. Заглянув за угол, он увидел, как Салли, размахивая ножом, бежит к его клаеру. Промокнув платком лоб, журналист стал протискиваться между домом и сараем. Перескочив невысокий забор, он помчался по дороге.

Могли пристрелить! Или зарезать! Бешеная семейка.

На встречу Жафу по дороге шкандыбал старый дед с тростью. Старик тряс головой, и шапка-ушанка колыхалась ей в такт. Глядя себе под ноги, дед с трудом преодолевал расстояние.

– Дедушка! – заикаясь, Жаф обратился к прохожему. – Вы не подскажете, где здесь пекарня Крума?

Дед остановился, поднял выцветшие глаза и подслеповато уставился на журналиста.

– Пе-кар-ня Кру-ма, – повторил Жаф по слогам.

– Ась? – дед приблизил ухо к губам Жафа.

– Крума пекарня! – громко крикнул он.

Дед отшатнулся и снова затряс головой.

– Вкусный хлеб, – задребезжал старческий голос.

– Да! – обрадовался Жаф. – Где она?

– Мягкие булочки, – старик явно никуда не торопился.

– Где? – занервничал Жаф, бросая взгляд в сторону дома Хониха.

– Рядом с овощной базой, – медленно произнёс дед.

– А база где? – Жафа потряхивало, правый глаз начал дёргаться.

– База? – дед задумался. – Недалеко от пекарни, – вспомнил он, хлопая себя по лбу. – Не местный?

– Не местный, конечно! – агрессия душила Жафа. – А что не ясно? Был бы местный, не спрашивал.

– Вот я и смотрю, что не местный. Да еще и нервный… – дед сжал в руке трость. – Зачем тебе Крум?

– Хлеба! Очень хочется хлеба! – схватив деда за рукав, взмолился Жаф, окончательно выходя из себя. – Дед, не томи! Скажи, где пекарня?

Старик измерил уничтожающим взглядом журналиста.

– Не нужны Круму в пекарне нервные! – он угрожающе поднял трость.

Журналист попятился, махнул рукой и быстро понёсся прочь.

Дикий район. То ружья, то ножи, то безумные старцы с тростью. Если не угробят, так покалечить могут. Мало он попросил у главреда гаверов на это дело, ой как мало! Из-за какой-то фотографии так рисковать здоровьем и жизнью не входило в его планы.

Дома в Земляном районе кучковались островками, притесняя друг друга разномастными ограждениями. Дороги вокруг пустовали. Петляя между жилищами, Жаф заглядывал во дворы. Остановившись возле кованых ворот, он сквозь решётку увидел двух мальчишек лет десяти. Они копошились возле сарая, что-то мастерили, скручивая деревяшки с проволокой.

– Эй! – Жаф свистнул. – Молодые люди, вы не знаете, где пекарня Крума?

– Ну, знаем, – хором ответили мальчишки, с интересом оглядывая Жафа.

– И где?

Один из мальчиков с хитрым взглядом открыл ворота и вышел к Жафу.

– Могу проводить, – шмыгнув носом, важно предложил он.

– Так проводи! – обрадовался Жаф.

– Гаверы есть? Я просто так ноги топтать не буду! – глянул исподлобья на него мальчишка.

– Сколько? – Жаф в изнеможении прислонился к воротам.

Мальчик взял прутик и написал на снегу сумму.

– Хорошо, – журналист поднял глаза к небу. – Долго идти?

– Гаверы вперёд! – потребовал экскурсовод, стирая ногой цифры на снегу.

Жаф нащупал в кармане пачку, отщипнул одну купюру.

– Сдачи не надо, – протянул он мальчишке гаверы.

– Ого! – глаза экскурсовода зажглись. – За такую сумму предусмотрена доставка транспортом.

Мальчишка исчез в сарае и появился с огромным велосипедом на два сиденья.

– Садись сзади и крути педали, – приказал он командирским тоном.

– Может, лучше пешком? – взмолился Жаф.

– Оплачено по тарифу транспорта! – серьёзно заявил мальчишка. – Вы болтать будете, или вам ехать?

– Ехать, ехать, – смирился Жаф, усаживаясь на заднее сиденье и устанавливая ноги на педали.

Велосипед тронулся, шурша шинами, завернул за угол дома. Проехав считанные метры, он упёрся в невысокое здание с табличкой «Пекарня Крума». Мальчик слез с велосипеда, открыл дверь пекарни и громко закричал:

– К вам посетитель! Мне за клиента полагается вознаграждение!

Из пекарни вышел розовощёкий здоровяк. Протянув мальчишке бублик с маком, он заулыбался Жафу.

– Милости просим.

– Скажите, а пекут хлеб тоже здесь?

– Здесь. И пекут, и продают. Вы проходи́те.

Жаф, оказавшись в пекарне, изобразил интерес к хлебу, разглядывая прилавки. Запах свежей выпечки и пряностей дразнил нос.

– Я слышал, у вас пекарем работает некий Гус.

– Помощником пекаря, – уточнил здоровяк.

– Ах да, помощником! Мне бы его повидать!

Здоровяк открыл заднюю дверь с надписью «Хлебный цех» и позвал Гуса. Жаф сгруппировался, приготовил гаверофон. Резко распахнулась входная дверь. Боковым зрением журналист увидел Хониха с ружьём.

– Вот ты гдеть! Я так и думал!

Хоних нацелил на него ружьё. Жаф рванулся вперёд, перемахнул через прилавок и бросился в хлебный цех. Хоних ринулся за ним. Большое помещение цеха обдало журналиста теплом. Одинаковые, как на подбор, семь помощников пекаря в больших белых колпаках, разом удивлённо обернулись в его сторону. Жаф наугад двинулся к ним, выкрикивая на ходу имя Гуса. В дверях возник Хоних. Жаф заметался, завернул за печь и налетел на Крума с лотком кунжутных булочек. Содержимое лотка устремилось на пол. Журналист отлетел в сторону, задев большой стеллаж с аккуратно сложенными кирпичиками хлеба. Булки посыпались на Жафа, бомбардируя его голову. Ружьё Хониха с каждой секундой приближалось. Прикрывая голову, журналист устремился в сторону двери с табличкой «Запасной выход». Толкнув дверь, он оказался на улице и понёсся по проторенной велосипедом дорожке. Добежав до уже знакомого ему дома c коваными воротами, журналист остановился, переводя дух.

– Желаете отправиться в другое место? – услышал он знакомый мальчишеский голос.

Жаф хотел ответить, но слова застряли в горле. В бок упёрлось что-то острое.

– Добегался? – Салли решительно нажимала на холодное оружие.

Жаф обернулся. В другой руке женщина держала хорошо известную ему фотографию.

– Покупать будешь? – зло прошипела она. – За вредность цена выросла!

– Сколько? – прохрипел Жаф.

– Э… Салли! – вмешался мальчишка. – Так не честно! Это мой клиент!

В десяти метрах от себя Жаф увидел деда с трясущейся головой. Он опирался на трость и внимательно наблюдал за происходящим.

– Два сантиметра еще! – выплюнула она в ухо журналисту. – И побыстрее, а то вон сколько свидетелей.

Жаф под взгляды обалдевших мальчишек вытащил из кармана увесистую часть пачки гаверов, протянул ей, и выхватил фотографию из рук Салли.

– Быстрее! Где твой велосипед? – крикнул Жаф мальчишке. – Плачу по двойному тарифу!

– Оплата вперёд! – верещал мальчишка, выкатывая велосипед из сарая.

Отщипнув пару купюр от изрядно поредевшей пачки, журналист взгромоздился на велосипед. Из-за поворота появился Хоних.

– Гони! В ту сторону давай! – указал Жаф.

Велосипед рванулся с места.

– Крути педали быстрее! – командовал мальчишка.

Ветер свистел в ушах. Дома печальными картинками проносились мимо. Оставляя позади разъярённого Хониха с ружьём, подозрительного деда с тростью и довольную Салли, Жаф вскоре оказался на границе Земляного района.

Отпустив мальчишку, он перевёл дыхание.

– Шеф! – Жаф радостно прокричал в гаверофон. – Есть фото!

– Жафчик, я в тебе не сомневался! – голос главреда искрился тёплыми нотками.

Только сейчас он вспомнил о своём шикарном клаере, оставшемся во дворе Хониха и Салли.

– О, нет… – простонал он.