Сурри долго мучился бессонницей. А странное сообщение от Мистера Гавера поздней ночью и вовсе украло всякую надежду на покой. Сурри пытался позвонить Рэйфу, но связь отсутствовала. Он не мог взять себя в руки, метался по комнате. Густая темнота за окном пугала его неизвестностью. За каждым деревом мерещились опасные личности. На улице залаяла собака. Сурри резко отпрянул от окна и поплотнее задёрнул шторы. Охрана, выделенная Рэйфом, мирно спала в прихожей. Отпускать их с весточкой к Рэйфу он не решился. Кто бы тогда остался его охранять? Гаверофоны сотрудников СЗА солидарно молчали, ещё больше убеждая министра в серьёзности положения. В сомнениях Сурри надел свою розовую пижаму, особо тёплую, с начёсом. Он всегда надевал её в трудную минуту, она согревала, спасая от страха. Чтобы не бояться, надо согреться! Эту истину он хорошо помнил от своей бабушки, которая нянчила маленького Сурри. Под одеялом стало тепло и спокойно.

Утро не принесло облегчения. Сурри очнулся, сбросил с головы остывший за ночь компресс, нащупал на прикроватной тумбочке свой гаверофон. Связи не было до сих пор.

Сурри расхаживал по комнате, приглаживая волосы. Тишина действовала на него пугающе. Ниточки, за которые он дёргал, устраивая театр живых марионеток в Аскерии, вдруг внезапно лопнули, оставив его с голыми руками. Его магия, его власть лишилась инструментов. Министр перестал управлять информацией и сам же страдал от её недостатка. Контрастный душ не добавил бодрости. Сурри глубоко вдохнул и шумно длительно выдохнул. Дыхательная гимнастика слегка отрезвила его и придала уверенности. «Нужно срочно прекратить этот балаган. Рэйф начал заигрываться в свои игрушки. Из охранных они очень быстро могут превратиться в военные. Никак нельзя этого допустить» – думал Сурри, поправляя шёлковый галстук цвета индиго. Синий костюм и жемчужная рубашка сидели на нём идеально. В очередной раз крутанувшись перед зеркалом и придирчиво оценив безупречность каждой детали, Сурри решительно направился к выходу.

– К Рэйфу! – приказал он вскочившим при его виде офицерам СЗА.

Пролетая над Аскерией, Сурри, сидя на заднем сиденье клаера между двумя охранниками, вытягивал шею, чтобы оценить масштабы бедствия. Людские ручейки стекались к площади.

– Бездельники! – вскричал он. – Рабочий день, а они прогулки решили устроить! Безобразие! Он схватился за гаверофон, но опомнившись, тут же спрятал его обратно в карман пиджака.

Здание СЗА пустовало. На входе их остановил заспанный молодой дежурный. Увидев Сурри, паренёк вытянулся по струнке и отдал честь.

– Никого нет! – отрапортовал он.

Сурри сердито уставился на дежурного.

– И где же глава СЗА в столь сложный для Аскерии час? – язвительно осведомился он.

– На объекте. Взломаны сервера подачи сигнала.

– Ну, и где этот объект? – Сурри начал раздражаться.

– Секретная информация! Никому не велено говорить!

– Какая ещё такая секретная информация? – Сурри трясло. – Вся информация принадлежит мне! – рявкнул он.

– У меня приказ, – паренёк пожал плечами.

Слова удивления и раздражения одновременно попытались вылететь изо рта Сурри, превратившись в нечленораздельное мычание. Он тряхнул головой, развернулся и вышел на улицу.

Вытащив сигару, Сурри нервно закурил. Власть над людьми. Он всегда упивался ею. Он получил всё. Шикарный дом с дорогой антикварной мебелью, счета в гаверодомах, переполненные гаверами. Самолюбование и творческая натура доставляли ему удовольствие в процессе властвования. Он любил играть в жизнь. Играть по своим правилам, аккуратно лавируя между остальными министрами, обостряя или сглаживая отношения в зависимости от ситуации. Но правила внезапно и стремительно начали меняться. И в этой ситуации сохранять влияние становилось крайне сложно. В один миг можно потерять всё.

Сурри взглянул на золотые часы. Запас времени ещё оставался.