Глава 1

Холод… Я чувствую его сквозь закрытые веки. Кончиками пальцев я машинально ощупываю бетонную сырую поверхность под собой. Лёгкие словно наполнились водой, мешая мне нормально дышать. Тело моё точно окаменело, перестав реагировать на окружающий мир. Моё дыхание ровное, но не частое, кажется, приглушённое. Мне тяжело вдыхать этот влажный воздух. Проникая в мои лёгкие, он наполняет тело холодом, заставляя меня каждый раз содрогнуться. Чувствую, как что-то невесомое давит на меня, вот-вот готовое раздавить. Это что-то очень мощное, что я не могу одолеть. Оно наваливается мне на грудь, завывает у меня в ушах, скребётся в лёгких, забравшись глубоко в тело, попав в организм с моим дыханием. Холод… Он готов сжать меня в тиски, да так сильно, что никакого шанса на спасение от него нет. Я продолжаю кончиками пальцев ощупывать бетонную поверхность, время от времени натыкаясь на мох и плесень. В какой-то момент от этого мне стало противно, из-за чего я подсознательно резко дёрнул руки ближе к себе. Резкая боль ударила по рукам, распространившись от кончиков пальцев.

Койлин, протяни руку. Я здесь! Я здесь!!!

Мои веки с невероятным усилием распахнулись, точно я уже несколько лет не открывал их. Одним движением я поднялся с чего-то очень твёрдого, присев на край. Сердце бешено стучало, вот-от готовое выпрыгнуть из моей груди. Боль заставила меня пошевелить руками, что сделать было довольно трудно. Всё мое тело словно онемело. Приблизив ладони к своим глазам, я сквозь рябь увидел багровые следы на пальцах, а вместе с ними и небольшие рваные раны. Кровотечение постепенно затихало, вовсе лишив меня обеспокоенности. Уставившись в одну точку, в этот залитый водой бетонный пол, я на мгновенье замер, пытаясь справиться с навалившейся головной болью. Виски словно сдавливал кто-то изнутри, играя на них, как на каком-то музыкальном инструменте. Рябь в газах увеличилась, всё вокруг затмили чёрные блики, невидимые пылинки, медленно начинающие меня удушать. Не в силах удержаться на одном месте, я свалился на пол, болезненно ударившись коленями о бетонный пол. Брызги воды разлетелись от меня в разные стороны, глухим ударом распространив отчётливый звук, который в одно мгновенье затих в молчаливых и неприступных бетонных стенах. Схватившись за горло, я пытался ногтями разорвать невидимые путы, сжимающие моё горло, но я лишь оставлял на себе царапины, которые усугубляли моё положение. Я пытался ухватить хоть молекулу воздуха, хоть что-то, что спасло бы меня, но все мои попытки были тщетны. Барахтаясь в холодной воде, я медленно угасал, в конечном счёте, потеряв малейшие признаки жизни.

Не отпускай. Держи меня. Прошу, Койлин.

Жадно хватая воздух ртом, я схватился за грудь, пытаясь восстановить дыхание. Голова просто раскалывалась на части, из-за чего я не мог первые несколько минут увидеть то, что меня окружало. Постепенно восстановив дыхание, дождавшись, когда головная боль затихнет, я смиренно опустил руки в воду, облегчённо вдохнув сырой воздух. Раздражённый кашель тут же грохотом вырвался из моего горла. Этот воздух медленно, но верно начинает разрушать мой организм. Жуткий сладкий запах плесени вызывает тошноту, подкатывающую к горлу всё сильнее. Стоило мне расслабиться, как холод ударил по мне, сковав в своих ледяных лапах. Лишь сейчас, когда мне удалось восстановить своё самочувствие, я не на шутку заинтересовался тем местом, где сейчас нахожусь. Я готов поспорить, что не знаю этого места, но откуда я здесь? Бетонные стены, бетонная плита, похожая на кровать, что стояла вплотную у одной из стены, были всем, что окружало меня здесь. Пол этой тесной комнаты был залит мутной водой, из которой уже виднелись верхушки тёмных водорослей. Почти всё пустое пространство стен было во власти мха и плесени, а одна из стен и вовсе была полностью покрыта этой мерзостью. Слабый, холодный лучик солнца, пробравшийся через окошечко на потолке, освещал это тесное пространство, хоть как-то спасая меня от темноты. Ощупывая стены, пробиваясь сквозь их мерзкие наросты, я надеялся найти дверь или окно, через которое можно было бы выбраться, но ничего такого я не нашёл. Стены были пусты, сделаны сплошь из бетона и безысходности. Нет, нет, нет… здесь должно что-то быть. Должно. Ведь иначе, как бы я попал сюда? Если есть вход, есть и выход, нужно только хорошо его поискать. Не прекращая ощупывать стены, прорываясь через мох, я был уверен, что дверь есть, вот только сердце почему-то твердило иное.

С отчаявшимся криком упав на колени перед одной из этих чёртовых стен, я, в конечном, счёте, опустил руки, не зная, что и как мне теперь делать. Я не могу найти выход. Меня словно кто-то заточил здесь, надеясь, что я не выйду отсюда. Никогда. Мне было всё равно на холод, на эту воду, в какой-то момент я словно перестал замечать это. Прислонившись к стене, я беспомощно выдохнул влажный воздух, точно какой-то груз, мешающий моему нормальному существованию. Как я попал сюда? Что это за место? Как отсюда выбраться? Сейчас мен больше интересовал, если честно, последний вопрос, ведь именно от него зависела моя дальнейшая судьба. Если бы не большая влажность в этом пространстве, то я бы мог поверить, что эти влажные линии на моих щеках являются слезами, хотя, может быть, так оно и есть. Как бы я не пытался отрицать холод, как бы я не игнорировал его, с каждой секундой, проведённой в воде, мне становилось невыносимо холодно. Этот холод насквозь пронзил моё тело, иглами вонзившись в дрожащую плоть. Каждый мой выдох сопровождался ледяным облачком, которое тут же исчезало, растворившись в мёртвом пространстве. Эти стены словно смеются надо мной. Готов поспорить, они смотрят на меня, наслаждаясь моим бессилием. Свет, совсем недавно освещающий бетонную комнату, в какой-то момент иссяк, становясь с каждым разом слабее. Темнеет. Какое-то чувство тревоги нависло надо мной. Темнота… Сумрак… Мрак… это было страшнее всего на свете. Неужели… неужели я боюсь темноты? Возможно, ведь от самих мыслей, что я останусь наедине с темной, волновал моё сердце. Только ни это?! Люди постоянно проводят время в темноте, засыпая с ней в одной комнате, деля с ней один дом и один мир. Но я почему-то считаю её неприемлемой. Она пугает меня, давит, шепчет о тварях, которых я не могу увидеть, но отчётливо могу почувствовать. Что-то в воде в какой-то момент коснулось моих ног, тут же удалившись в сторону, к одной из стен. Я замер, пытался вовсе не дышать, чтобы понять, придумал я себе это или же что-то действительно коснулось моих ног. Я сидел недвижно, судорожно осматривая воду, пытался приметить те признаки жизни, которые, возможно, обитают в этой комнате вместе со мной. Свет угасал, а страх во мне только усиливался. Что это? Совсем недавно я опасался одиночества, а теперь не хочу знать, кто всё это время находился рядом со мной, в мутной, грязной воде. Я боялся даже пошевелиться. Может, это то-то и не заметит меня, если я не буду двигаться. Но если я останусь на одном месте, в воде, я скоро замёрзну, став кормом для своего соседа. Ноги уже практически ничего не чувствовали, а вслед за ними коченело и всё тело. Где эта тварь, что притаилась в воде? Я не вижу её, но более чем уверен, что она здесь. Гладь воды непоколебима, невозмутима. В какой-то момент я почувствовал, как что-то снова коснулось моих ног. Не издав ни малейших движений, я лишь медленно опустил голову, пытаясь рассмотреть, что было рядом с ними. На поверхности воды что-то балансировало. Это что-то было грязного коричневого цвета. Присмотревшись к предмету своих беспокойств, я облегчённо выдохнул, точно избавился от какого-то многотонного груза на своих плечах. Водоросли. Это были всего лишь водоросли. Ещё немного и свет вовсе погаснет, исчезнет, оставит меня один на один с непроглядным мраком. Нельзя оставаться в воде. С усилием поднявшись на ноги, я с трудом сделал пару шагов, остановившись у бетонной плиты. Единственное сухое место в этой комнате. Она находится довольно высоко от воды. Я не уверен, но метр расстояния между ними точно есть, хотя, может, и гораздо больше. Забравшись на бетонную плиту, я прижался к небольшому островку у стены, где не было ни ростка мха и плесени. Поджав под себя ноги, я сжался в комок, пытаясь согреться. Я наблюдал за тем, как свет покидал бетонное пространство, в какую-то минуту и вовсе исчезнув. Темнота. Я ничего не вижу, даже собственные руки, которые находятся у меня перед глазами. Как же темно. Ладонями я растирал онемевшие от холода ноги, выдыхал горячий воздух себе под рубашку. Спустя несколько минут мне стало немного теплее. Хоть как-то я мог спастись от холода. Мне стало немного спокойней. Прислушиваясь к миру, что находился вокруг меня, я надеялся услышать ночную трель птиц или стрекотание сверчка, однако кругом была одна тишина. Она закрадывалась мне в разум, внушая тяжёлое чувство безысходности и страха. Я здесь один. Теперь я уверен в этом. Один… От собственных мыслей мне становится тяжело, больно и одиноко. Я один… Никого рядом нет. Куда все делись? Где вся жизнь? Почему так тихо? Я один… и никого больше. Никто мне не поможет. Никто не придёт, чтоб спасти меня. Никто не услышит меня, никто и не догадается, что здесь есть человек. Живой человек. Плеск. Он раздался внезапно. Показалось? Я замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Плеск. Здесь кто-то есть, кто-то рядом со мной. Я не мог видеть из-за темноты, но чувствовал, как кто-то плавает там внизу, в воде. Движения существа были плавными, можно сказать, изящными. Я слышал, как небольшое тело бороздит водную гладь, точно ища что-то. Эта тварь кругами плавала по комнате, не останавливаясь ни на миг. Сильнее вжавшись в стену, я старался не выдавать себя. Оно было там, совсем рядом со мной, буквально у моих ног. Оно не видело меня? Похоже, что нет. Наверное, тварь и сама слепа, так же, как и я сам. Если я не издам ни звука, она и вовсе не заметит меня. Нужно только не выдавать себя. Я слушал каждое движение, пытался понять, куда и как оно движется. И самое главное — видит ли меня? Оно словно ищет, ищет меня, но не может найти. Моё предположение, что эта тварь слепа, с каждой минутой подтверждается в моём рассудке. А если… а если она играет со мной? Выжидает, когда можно будет напасть, дезориентировав меня, запутав, убедив в своей слепоте? Мне остаётся только надеяться, что эта тварь глупа и не додумается до моих последних мыслей. Как же я хочу, чтобы так и было. Моего плеча коснулось что-то склизкое и живое. Эти крохотные лапки уверенно ступили на моё плечо, щекоча, поднимаясь по шее. Многоножка. Противное существо, больше похожее на форму жизни с другой планеты. Она поднимается к моему лицу, оставляя на моей шее мерзкую влагу, источающую прогнивший запах. Далее следует по щеке, поднимаясь к вискам. Одна мерзкая лапка коснулась моей губы. Отвращение взяли надо мной вверх, заставив подскочить с места, сбросив это насекомое со своего лица прямо в воду. Что я сделал?! Нужно быть тише. Не выдавать себя. Делать вид, что меня здесь нет. Застыв на месте, я судорожно прислушивался к звукам на воде, пытаясь понять, что сейчас собирается делать эта тварь. Тишина наполнила стены. Ни звука не пронеслось внизу. Тварь затихла, точно слушая, ожидая моей реакции. Она заметила она? Не знаю, хоть мне и кажется, что это так. Почему она замерла? О чём она думает? Лишь темнота передо мной и ничего больше. В какой-то момент я услышал тихое шипение, доносящееся с поверхности воды. Эта была змея, теперь я точно уверен в этом. В этот же момент она продолжила кружить на воде, словно ей было всё равно на меня. Вряд ли это так. Факт о том, что она слепа, был куда более существенен. Облегчённо выдохнув, я снова прижался к стене, согревая своё, в очередной раз, онемевшее тело.

Я очнулся от звонкого звука, падающего на гладь воды. Я заснул? Как это вообще возможно? Спать в такой ситуации… не могу поверить, что это так и есть. Подо мной была вода, практически поглотившая бетонную плиту, которая недавно возвышалась над полом. Одним рывком поднявшись на ноги, я пытался понять, откуда здесь появилась вода. Снова звонкий звук привлёк меня. Прислушиваясь к нему, я вдруг судорожно понял, что по ту сторону бетонных стен идёт дождь. Через то небольшое окошечко на потолке дождь без проблем проникает, постепенно заполняя пустую комнату из бетона. Должно быть, он уже давно начался, раз уровень воды поднялся на довольно высокий уровень. Сколько же я спал? В углу я услышал, как змея снова начала плавать по кругу, уже имея возможность достать до моих ног. Ещё некоторое время и я погибну. Либо эта тварь, если она ядовитая, ужалит меня, либо комната полностью наполнится водой. Сердце бешено колотилось, нужно было искать выход отсюда, стоит только ещё раз его поискать. Став снова ощупывать ту стену, что была позади меня, я старался не привлекать внимания к слепой змее. Даже если она не ядовитая, я не хочу проверять этот факт на себе. Какой-то странный звук раздался в воде. Словно что-то обрушилось. Часть воды незамедлительно начала вытекать из стены, что находилась напротив меня, унеся вместе с собой и эту плавучую тварь. По крайней мере, я больше её не слышал. Шанс на спасение. Нужно выбираться. Ступив в воду, я на ощупь, по стенам, направлялся к той, из которой вытекла вода. Натыкаясь на мерзкие наросты на стенах, я отстранялся от них, снова неуверенно прикасаясь к мокрым стенам. Неровная поверхность, на которой отчётливо чувствовались трещины, привела меня к довольно большой дыре в стене. Изучив её, я понял, что смогу пролезть, вот только при этом следует действовать осторожно, ведь я не знаю, что на той стороне. Просунув ноги, я внимательно ощупывал ими поверхность, на которую мне предстоит встать, проверял её на прочность и вообще на её существование. Когда я был уверен, что никуда не провалюсь, смело просунул и всё тело, поднявшись на ноги. Так, снова темнота. Придётся идти на ощупь. Вытянув перед собой руки, я пытался нащупать стену, по которой можно было бы идти дальше. Вокруг словно ничего не было. Делая осторожные шаги вперёд, я неровно дышал, не зная, что находится вместе со мной в этом пространстве. Куда ушла вода? Здесь её не было, только мокрый пол напоминал о ней. Если она куда-то ушла, значит, здесь есть выход. Этот факт помог мне собраться. Однако вскоре я нащупал под собой дыры, куда свободно могла быстро уйти вода, при этом, унеся с собой и то противное создание. Где я нахожусь? Ничего не понимаю. Я даже не помню, как попал сюда. Внезапно кашель грохотом снова прорвался из меня. Он был настолько сильным, что я свалился на колени. Было такое чувство, словно он сейчас разорвёт мои лёгкие на части. Прикрывая рот ладонями, в какой-то момент я почувствовал на своих ладонях липкую субстанцию, от которой разносился медный запах. Кровь. Это не на шутку напугало меня. Голова закружилась. Тело ослабло. Я окончательно потерял сознание.

 

Глава 2

Холодные солнечные лучи коснулись моего лица. Я неохотно открыл глаза, в которых всё окружающее было залито туманом. Голова кружится. Нужно прийти в себя. Пытаясь утихомирить головную боль, я не шевелился, боясь, что сейчас малейшее резкое движение отразится несносной болью. Я пролежал так пару минут, дождавшись, пока я приду в себя. Поднявшись с пола, я начал осматривать то, что меня окружало. Сквозь бетонный потолок пробивались солнечные лучи, освещая бетонное здание, заросшее всякой мерзостью. То помещение, в котором я находился сейчас, было размером со спортивный школьный зал. Здесь не было дверей, только одна, далеко находящаяся от меня. Я видел ту дыру в стене, из которой вылез. Та комната… у неё не было двери. Ничего, что напоминало бы дверь. Но как я тогда попал в неё? Сейчас я бы не хотел снова проснуться там. В центре огромной комнаты был водосток, в который, видимо, вытекала вода, попадая в это помещение. Здесь делать мне было больше нечего, поэтому я направился к дальней двери, желая поскорее отсюда выбраться до темноты. Каждый мой шаг отзывался ударом, хлюпаньем и тяжёлым эхом, который исчезал через те окошечки на потолке. Лишь сейчас я обратил внимание на свою одежду. Это была тюремная форма. На металлической бирке, что висела на моей шее, на чёрной верёвке, было выдавлено одно единственное слово: «Гаснущий». Что это значит? Что бы это вообще значило? Гаснущий… и что мне следует понимать под этим? Я н знаю. Ничего не помню, даже имени своего. Гаснущий. Ха, это не может быть моим именем?! Тогда что это? Без капли понятия. Так значит, это тюрьма? Очень странная, если честно. Здесь никого нет. По крайней мере, я ещё никого здесь не обнаружил. Та камера, в которой я находился, была больше похожа на камеру смертника, но никак не на тюремную камеру заключения.

Дверь тяжело поддалась мне, но всё же открылась. Со временем она осела, поэтому распахнулась лишь наполовину, твёрдо сев на пол. Этого мне хватило, чтобы выбраться. Я оказался в небольшом помещении, на середине которого стоял стол, заваленный какими-то бумагами. Быть может, я смогу понять что-то из них. Большая часть бумаг размокла и полностью потеряла своё содержание и вообще какой-то смысл. Однако я нашёл несколько страниц, на которых ещё можно было различить слова.

«Содержание заключённыхвстрогостииполномотчужденииотвнешнегомира — вот, кчемунужностремиться. То, чтонаданныймомент — нельзяназватьстрогимсодержанием. Ониполучаютвсё, чтоугоднодляпригодной жизни. Совершившиепреступлениенеимеютшансаназыватьсялюдьми. Каждый день наблюдая за ними, я всё больше ненавижу их. Вот бы поместить нагрешивших в такое место, из которого им нет выхода»

«Риз Уэсли, Дейв Браун, КимОрманбылидоставлены 16 июняв 11:34 Дорманом. Распоряжениенаднимиотданоименноему. ПриказУолберга»

«20 июня в 15:16 вкамере№ 41 былонайденотелоКимаОрмана. Егозадушили. Вероятно, этосделалДорман. Никакихприказовсверхупоканебыло, ностоитиметьввиду»

Это были записки, оставленные здесь кем-то из охранников. Я не понимал точно, о чём идёт речь, но, похоже, один из охранников убил заключённого. Все мы люди, верно? И каждый человек имеет право на жизнь. Судя по состоянию помещения и документов, здесь уже давно никого не было. Но тогда каким образом я оказался здесь? Наверное, этот вопрос теперь останется без ответа. Куда удивительнее то, что я смог выбраться из той камеры, а это уже многое значит. Кресло, обросшее мхом, подтвердило моё мнение о том, что здесь уже давно никого нет. Нужно выбираться отсюда. Срочно. Находиться здесь я больше не хочу, да и смогу ли? Холод меня постепенно убивает. Не думаю, что я смогу продержаться здесь ещё одну ночь.

У стены я заметил люк, который вёл вниз. Это был единственный выход отсюда. Мне повезло, что он поддался мне с особой лёгкостью. Ступив на скользкую лестницу, я чуть было не поскользнулся, но вовремя смог удержаться. Вид лестницы был плачевен, ровно столько же, как и вид всего помещения. Крепко ухватившись за боковые стороны лестницы, я медленно спускался вниз, испытывая каждую ступеньку на прочность. Расстояние до следующего этажа было довольно большим. Я осторожно спускался, вот-вот предвкушая воздух свободы. Левая нога соскользнула, повиснув над бетонной пропастью. Я замер, пытаясь удержать свой вес. Взглянув вниз, куда я только что мог свалиться, я продолжил свой путь вниз, надеясь, что не оплошаю, ведь оплошность эта может стоить мне жизни. Осталось совсем немного до следующего люка, как лестница издала противный визг, скрежет, который можно было спутать с металлическим плачем. Подняв голову вверх, я увидел, как лестница у самого начала прогнулась, начав заваливаться в сторону. Подо мной ещё была пара метров. Я быстро начал спускаться, готовясь к прыжку, но когда я хотел сорваться с лестницы, моя нога соскользнула и застряла. Я безнадёжно повалился вниз, ударившись о лестницу всем своим телом, повиснув на ней как карточный туз. В ушах зазвенело. Этот удар заставил лестницу ещё больше накрениться и с большой скоростью припасть к земле. Я безвольно рухнул на бетонный пол, придавленный металлической лестницей. Тело пронзила несносная боль. Казалось, что я переломал все свои кости, не оставив от себя ничего целого. Пошевелив пальцами рук, чтобы проверить, не сломаны ли они, я начал медленно подниматься, как вдруг нога с ужасной болью заставила меня остановиться. Приподнявшись, я сел на бетонную поверхность, схватившись за больную ногу. Нужно было проверить, в каком она состоянии и могу ли я идти дальше. Острый край лестницы впился мне в ногу, выйдя из своего бокового основания. Кровь окрасила всю штанину, образовав небольшую лужицу на промокшем бетоне. Нужно выбираться. Я не могу оставаться здесь вечно, ожидая своей смерти. Дрожащей рукой я обхватил левую ногу, зафиксировав в одном положении. Другой же рукой я взялся за впившуюся в мою ногу часть лестницы. Одним рывком я вырвал металлическую часть из своей ноги, освободившись от капкана, что был предусмотрен этим бетонным зданием. Приглушённый крик боли вырвался наружу, исчезнув где-то в бетонных стенах. Оторвав рукав от рубашки, я быстро перевязал им ногу, чтобы не допустить повторного кровотечения. Со вторым люком мне предстояло некое соперничество, он никак не поддавался на мои махинации. Механизм заржавел, из-за чего и возникли сложности в его отворении. Однако спустя несколько минут моих усилий раздался сонный скрежет, скрип. Подняв мощную металлическую крышку, я отбросил её в сторону, заглянув вниз. На нижнем этаже было темно. Лишь незначительный луч света, который я впустил, отворив крышку люка, слабо освещал середину следующей комнаты. Я старался изучить её, чтобы знать, есть ли там что-то полезное, например, дверь или снова какой-то люк, который смог бы вывести меня на улицу. Ничего толком я так и не смог увидеть, только какой-то предмет, стоящий у одной из стен. Это не различил, что это было, поскольку свет не распространялся в ту часть помещения. Другого выбора у мен нет. Нужно спускаться. Прежде, чем ступить на скользкие ступени лестницы, я устроил ей тряску, чтобы проверить её на прочность. Хоть здесь и не было так высоко, но мне бы не хотелось снова свалиться на бетонный пол. Крайне осторожно ступив на первую металлическую ступеньку, я тяжело вздохнул, надеясь, что эта лестница меня не подведёт. Обхватив её боковые части руками, я начал аккуратно спускаться, внимательно нащупывая здоровой ногой прочную опору до тех пор, пока она не ступила на твёрдую поверхность. Я облегчённо выдохнул, торжествующе осмотрев помещение. Оказавшись здесь, внизу, я мог намного лучше рассмотреть то, что меня окружало, нежели тогда, когда на всё я смотрел с верхнего этажа. Это было довольно большое помещение, полностью свободное от каких-либо предметов, кроме того, что стояло у стены. Подойдя ближе к этому предмету, я внимательно осмотрел его. Это был мешок, лежащий на столе. Меня бы не смутила эта вещь, если бы мешок не принимал форму какого-то тела. Да, я уверен, внутри мешка что-то есть. В какой-то момент мне стало не по себе. Я уверен, внутри находится человек. Вернее, труп. Жуткий запах разложений смешивался с запахом гнили и влажностью. Мне не хотелось проверять, верна ли моя догадка, поэтому я отошёл от мешка как можно дальше. Нужно немного перевести дух и искать выход отсюда. Труп… откуда он здесь? Внезапно я вспомнил записи, оставленные охранниками на верхнем этаже. Один человек задушил преступника в его же камере. Может ли быть такое, что он спрятал это тело внутри тюрьмы? Мог. Вот только судя по состоянию здания, этот труп лежит тут уже очень давно. Неужели никто его не заметил? Уверен, пропажу сразу бы обнаружили. Что-то здесь не так. Это место… Оно само по себе очень странное, пугающее. Мне нужно выбираться отсюда. Чёрт, как же я хочу поскорее выбраться.

Я заметил здесь только одну дверь. Она была заблокирована столом, на котором лежал мешок с телом. Нужно было его отодвинуть, но я не решался, отчуждённо смотря в его сторону. Я понимаю, это единственный выход из этого помещения, который может вывести меня на свободу, но мне бы не хотелось тревожить мертвеца. Знаю, это звучит бредово, но находиться на столь близком расстоянии к сгнившему телу, чувствовать этот омертвевший запах плоти и сырости… Мне было не по себе даже от таких мыслей. Я противился, искал ещё какой-то способ выйти отсюда, но других вариантов не было, поэтому мне пришлось решиться на это. Со стороны подойдя к мешку, я наклонился к нему так близко, что едкий запах плесени вторгся так глубоко в лёгкие, заставив меня содрогнуться от кашля. Затаив дыхание, я в отвращении отвернул голову в сторону люка, схватившись за мокрые края стола. Крепко вцепившись за них, я дёрнул стол в свою сторону. В один миг он распался на две части, а этот мешок грузно упал мне под ноги, свалив и меня. Отстранившись от него, я быстро поднялся на ноги, в какой-то момент замерев перед мешком. Из него вывалилась рука, полностью покрытая слизью и обглоданная паразитами. Тошнота подкатила к горлу. Я еле сдержал это чувство. Подбежав к двери, я вцепился в мощную металлическую ручку, дёрнув на себя. Раздался жалостливый писк. Не поддаётся. Видимо, осела. Я дёрнул ещё раз, но ничего не изменилось, она лишь жалобно проскулила. Тогда я начал раскачивать её в стороны, приподнимая вверх, чтобы хоть как-то оторвать её от пола. От третьего удара проржавевший низ двери куском отвалился от неё, позволив мне легко отворить её. Холодный лесной воздух ударил по мне, едва не сбив с ног. Прикрывая глаза ладонью, защищая их от света, я сделал шаг вперёд, ступив на сырую от дождя землю.

 

Глава 3

Я всё дальше и дальше отстранялся от бетонного здания, оставляя его позади. Оно напоминало мне какое-то причудливое сооружение, чем-то похожее на огромный бетонный колодец, созданный как отдельный цилиндрический мирок, существующий у холодной реки. Под ногами приятно шелестела листва, щекоча мои ноги. Странно, но кроме гнили здесь больше не было запахов. Одно радовало — теперь я могу дышать, избавившись от удушливой влажности, что давила на меня совсем недавно. Этот мир не похож ни на один из всех мне известных. Он прогнил, испортился и отсырел, словно старое корыто, оставленное у воды, в полном отчуждении от жизни.

Когда я окончательно потерял силы двигаться дальше, в голову влезли разные вопросы, связанные с моим местонахождением. Бетонное здание было уже давно позади, что даже его цилиндрические верхушки скрылись за горизонтом. Мощные тёмные ели окружили меня со всех сторон, пристально наблюдая за каждым моим шагом. Их острые макушки протыкали холодное небо, казалось, исчезая где-то внутри него. Земля здесь была пуста. Всё, что было под моими ногами — слабая, омертвевшая трава, неприятно колющая мои ноги. Ни кустарников, ничего, что росло бы на земле, не было, словно всё было непригодно для жизни на этой бренной плоти. Одни ели, так беспринципно пугающие меня одним своим присутствием. Ни птицы не было на мощных лапах таинственных деревьев, ни единого признака жизни. В мои лёгкие проникала влажность, с каждым вдохом наполняя меня холодом. Темнело здесь очень быстро, а вместе с темнотой приходил и туман, застилавший всю землю белой пеленой. Коснувшись моих ног, он просто проглотил их, дыша неприятной влажностью. Тело содрогнулось от холода. Пока я хоть что-то вижу, нужно разжечь огонь, чтобы окончательно не замёрзнуть. Осматривая окружающее пространство, что раскинулось передо мной, я искал сухие ветки и пару камней, при помощи которых можно будет разжечь огонь. Думаю, я смогу извлечь хоть искру горячего огня из двух безжизненных каменных тел. Темнота с каждой минутой становилось всё яростнее, закрывая мне горизонт. Я шёл уже почти наощупь, хоть и видел перед собой прочные стволы елей. Обогнув приличную территорию леса, я по воле удачи нашёл засохшую ветку ели, которая безжизненно припала к земле, всё ещё держась на стволе буквально на волоске. Крепко ухватившись за неё, я резко дёрнул её в свою сторону, получив довольно хороший ресурс для костра. Осталось только найти пару камней. Пожалуй, если я не найду их, то… Вдалеке я заметил, как что-то свернуло и тут же погасло. На какое-то мгновение я замер, пытаясь понять, причудилось мне это или же нет. Вглядываясь в тот кусочек темноты, я надеялся, что не сошёл с ума. Признаться, в голове у меня промелькнула мысль о том, что этот блеск мог принадлежать глазам дикого зверя, например, волку, который преспокойно наблюдает за мной. Сердце сжалось, медленно отбивая приглушённый ритм. Я надеялся, что мои мысли были просто психологическим нагнетанием. В темноте я чувствовал себя крайне беспомощно. Снова что-то сверкнуло вдали. Это что-то было очень ярким, дающим надежду. Я настороженно побрёл в ту местность, из которой свет стал проникать всё чаще. С каждым моим шагом я видел его всё лучше и чётче. Ещё пара шагов и я настигну его. Мои медленные шаги внезапно обратились в бег. Я не должен потерять свет, доносящийся из мрака. Он манит, говорит, что я должен следовать к нему. Я должен. Выйдя на пустую поляну, я замер, увидев посреди этой пустоши девочку лет восьми. На ней было старенькое серое пальто, вязанная брусничная шапочка с двумя свисающими балаболками, бежевые брючки и замаранные коричневые сапожки. В своих ручках она держала ржавый фитиль, в котором ровным пламенем горел огонь. Заметив меня, она угрюмо бросила взгляд в мою сторону, словно присматриваясь к моему лицу. Её голубые глаза были настолько чисты, что я не мог оторваться от них, любуясь, словно чем-то столь драгоценным. Белокурые курчавые локоны непослушно выглядывали из шапочки, ложась на её румяные щёки. В какой-то момент, словно узнав во мне кого-то знакомого, она бросилась ко мне, улыбнувшись так широко, как не может улыбаться ни один взрослый человек на всём белом свете. Достигнув меня, она словно растворилась в воздухе. Внутри, у самого сердца, что-то больно кольнуло. Не устояв на ногах от боли, я свалился на сырую землю, схватившись за грудь обеими руками.

Ну ты и чудак, Койлин! У тебя ведь есть всё, о чём можно только мечтать. Уютный дом, любящая жена, работа. Тебе есть к чему стремиться и к кому возвращаться домой. Эй, брось ты этот стакан! Разве это так важно? Беги к своей жене. Она — единственное, что держит тебя на плаву. Она любит тебя и готова на всё ради тебя.

Было такое ощущение, словно я сплю. Этот сон… Я никак не могу вырваться из него. Он окутывает меня, овладевая моими мыслями, пожирая мой разум. Нужно проснуться. Нужно просто открыть глаза. Солнце… Оно рядом, стоит лишь мне протянуть руку. Нужно проснуться. Сейчас же!

 

Глава 4

Тепло ударило по мне с невероятной силой. Под собой я чувствовал мягкую простынь, которая была невероятна приятна. Запах цветов, фруктов… и чего-то ещё, но я не могу понять, что это. По векам бьёт яркий свет. Он почти обжигает меня. Где я? Что со мной? Не могу открыть глаза. Не могу пошевелиться. Всё, что я могу — это чувствовать. Этого мало, я хочу больше, намного больше, хоть и так мало для счастья обычного человека. Ну же, пора пошевелить хоть пальцем, чтобы понять, что я жив. Не могу. Тело не слушается. Оно словно безжизненно, безнадёжно. Свет всё сильнее обжигает мои веки. Я ничего не могу сделать с этим, не могу защитить себя. Кто-нибудь, хоть кто, помогите мне открыть глаза. Это удушливая безнадёжность давит, невероятно сильно давит на меня, вполне имеющая возможность полностью меня раздавить. Я слышу, как кто-то разговаривает со мной, но я не понимаю ни слова из сказанного кем-то. Он словно находится в каком-то вакууме, из которого доносится лишь его неразборчивое эхо. Прошу, скажи что-нибудь ещё. Не оставляй меня. Помоги мне очнуться. Прошу…

Болезненный крик вырвался из моей глотки. В ноги что-то яростно вцепилось зубами и не желает меня отпускать. Распахнув глаза, я снова оказался в холодном мире, в котором я являюсь заложником. Серебристый туман укутывает моё тело, наполовину пряча его в себе. Боль, распространяющаяся в ногах, сигнальным маячком доходила до моего мозга. Я не мог пошевелить ими, не мог оторвать от земли. В живот впились мелкие камушки, которые причиняли мне неприятную, хоть и мелкую, боль. Оторвав свой торс от земли, я болезненно воскликнул, чувствуя как боль усилилась. Кто-то схватил меня за ноги. Какое-то животное, играющее со мной, как с жалкой, беспомощной игрушкой. Его зубы крепко сидели в моих ногах, лишая всякого шанса вырваться. Настороженно повернув голову назад, чтобы увидеть этого зверя, я потерял всякую способность к здравомыслию. То, что схватило и держало меня, не было зверем. Я даже не знаю, как назвать ЭТО. ОНО было полностью покрыто язвами и рваными ранами, на которых застыла бордовая, нечеловеческая кровь. ЕГО ноги были развёрнуты в левую сторону, так же, как и эта омерзительная голова, имеющая огромную пасть с кривыми, обезображенными зубами. Эти пустые глаза, в которых без устали бегали белые зрачки, лихорадочно смотрели на меня, никак не имея возможности остановиться на одной точке. ЕГО туловище было перекручено в спираль, точно позвоночник был изломан во всех возможных местах. ОНО не издавало ни звука, только как-то устало шипело и изредка издавало тихий вопль, похожий на рёв подстреленного зверя. Лапы его, чем-то напоминающие человеческие руки, были изогнуты, выкручены в обратную сторону. ОНО мёртвой хваткой держало мои ноги в своей пасти, бессознательно извиваясь в судорогах. По моему телу пробежала целая армия мурашек, а глубоко в мозг вонзился отчаянный крик. Как мне спастись? Эти мерзкие зубы всё сильнее впивались в мою плоть. Складывалось впечатление, что через некоторое время ОНО просто откусит часть моих ног, позже дожрав и всё остальное моё тело. Я был в ловушке, из которой было невозможно выбраться. Найдя рядом с собой большой камень, я подхватил его, бросив прямо ЕМУ в голову. ОНО промычало от боли, слегка разжав пасть. Значит, боль ты чувствуешь не хуже меня. Став разыскивать камни рядом с собой, я ближе сгребал их, чтобы чуть погодя нанести ЕМУ хорошую взбучку, приложив грудой камней по его мерзкой морде. Мне удалось найти пять довольно больших камней, которые станут отличным оружием. Глубоко вздохнув, я подхвати первый камень и с сильной бросил его, прежде прицелившись к морде чудовища. ОНО снова жалобно простонало. Тогда я взял следующий камень, размахнувшись сильнее, насытив его все своей злобой и отвращением к мерзкой твари. На этот раз ОНО с жутким воплем отстранилось от меня, упав на землю. Я не стал выжидать и сразу же бросился наутёк, не оглядываясь назад. Мне было неважно, где ОНО. Важнее было то, что я выбрался. Не ощущая ни песчинки под своими ногами, я бежал всё дальше и дальше, совершенно не чувствуя усталости. Где-то позади я слышал отчаявшийся рёв той твари. ОНО далеко. Впредь нужно быть осторожней, чтобы не очнуться в следующий раз уже не в пасти, а в желудке кого-то подобного.

Что это было за существо? Это… ОНО ни на что не похоже. Откуда ОНО здесь? Быть может, это мои галлюцинации? Я не сошёл с ума…. Надеюсь, что это так. Но мне не даёт покоя всё же этот факт.

 

Глава 5

Старое, пошарпанное здание было удивительной находкой. Как это странно — найти здесь, в этой глуши холодного мира, что-то подобное. Это здание было небольшим, но мне казалось оно отличным укрытием. Его двери когда-то переливались огнями гирлянды, так же, как и эта вывеска, на которой были заржавевшие буквы «Бар Фламинго». Кто захочет выпить в таком месте? Я бы точно никогда не зашёл сюда, тем более в таком странном месте. Судя по его состоянию, бар давно брошен, как и та тюрьма на реке. Не верится, что здесь когда-то были люди. Всё выглядит таким безнадёжным и пустым. Неужели в этом месте когда-то и вправду были люди, был городок? В это, если честно, сложно поверить. Уж слишком всё здесь…одичалое. Если здесь были люди, быть может, я смогу найти что-то значимое в этом месте. Не знаю что, но хоть что-то должно быть полезное, что могло бы помочь мне. Я боялся, что дверь просто сорвётся с петель, но она тихо открылась, не издав ни звука. Темнота ударила по моим глазам, совершенно ослепив меня. Никогда я ещё себя так брошено не чувствовал. Позади себя я услышал, как та тварь приближается ко мне. ОНО настигало меня, следуя за мной всю дорогу сюда. Нельзя снова попасть ей в пасть. На этот раз я вряд ли смогу от неё просто так отделаться, если ОНО снова вцепится в меня. Не раздумывая, я забежал в бар, плотно закрыв за собой дверь. На ощупь я стал искать мебель, которой мог бы заблокировать проход. Благо, я нащупал кресло, которое отлично справилось со своей новой ролью. Существо врезалось в дверь, пытаясь пробраться, но у него ничего не получалось, отчего ОНО душераздирающе вопило, не теряя надежды добраться до меня. Я никак не мог восстановить ровное дыхание, опасаясь, что тварь пробьёт себе дорогу. Оставаться на одном месте нельзя, нужно двигаться дальше в здание. Темнота… как же она давит на меня. Меня никак не покидали мысли, что рядом со мной в этот момент, в одном пространстве, в котором я был абсолютно слеп, находились твари, подобные той, что находится по ту сторону двери в бар. Я старался ни обо что не споткнуться, пытаясь идти, вытянув руки вперёд. Каждый шаг было невероятно сложно сделать. Я не знал, что ожидает меня в новом квадрате помещения. Сердце вообще замолчало, не издавая ни звука. Оно точно залегло на дно. Как бы я не хотел врезаться во что-то, я всё же столкнулся со столом. Он противно скрипнул, но не противнее, чем заржавевшая дверь в бетонном здании. Пальцами я случайно нащупал свечи, а вслед за ним и коробок спичек. Я тяжело задышал, осознав своё счастье. Теперь я смогу увидеть, перестану быть слепым в темноте, смогу победить её. Словно помешанный, я достал спичку из коробка, бережно чикнув ею по боковому основанию коробочки. Рывком загорелся огонь. Ладонь почувствовала приятное тепло. Поднеся спичку к свечке, я был невероятно счастлив. У меня есть свет, есть тепло?! Сунув коробок со спичками и три свечи в набедренную чёрную сумку, что лежала на столе, я обернулся назад, чтобы осмотреть зал. Порой то, что мы видим, лучше было бы скрыто от наших глаз темнотой.

За столами сидели манекены, которых сложно было отличить от настоящих людей. Их тела были бездвижны, но меня напугало то, что их, казалось бы, бездвижные головы, были повёрнуты в мою сторону. Эти пустые глаза, не выражающие эмоций, проедали меня насквозь. Откуда они здесь? Около пятнадцати манекенов делили со мной единое пространство. Я понимал, они не живые, но мне всё равно было жутко осознавать, что они смотрят на меня. Все. Быть может, это совпадение. Манекены не могут двигаться. Они лишь куклы, которым жить не дано. Я старался не думать о них и просто осмотрел зал, заметил лестницу, ведущую на второй этаж. Существо за дверью затихло. Ушло? Я не уверен. Ступив по трухлявым ступенькам, я затаил дыхание, надеясь, что не провалюсь. Шаг за шагом я поднимался выше, пока вовсе не оказался наверху. Не знаю, зачем я обернулся вниз, в зону зала, быть может, чисто машинально. Меня пробрал ужас. Манекены уже смотрели вверх, подняв свои пластмассовые головы в мою сторону. По спине пробежали мурашки. Как это возможно? Руки мои задрожали. Всеми силами я схватился за свечу, как за единый способ своего спасения. Приведя себя кое-как в стабильность, я начал изучать второй этаж. Это был точно такой же зал, как и на первом этаже. За столом сидела пара манекенов, держа в своих неживых руках сигареты. Хоть они были заняты не мной. Их головы были повёрнуты друг к другу, точно, если бы они умели говорить, оживлённо бы беседовали о своём. Осматривая, что здесь есть полезного, я наткнулся на один столик, на котором были разбросаны бумаги, газеты, журналы. Верхняя надпись газеты гласила «Новости ФорготтенЛайвз». Однако само содержание газеты было пусто. Тогда я пролистал журнал, в котором ничего ценного я не обнаружил. Одна лишь бумага, лежащая поодаль, привлекла моё внимание.

«ФорготтенЛайвз — чудесное местодлятебя. Посмотри, какздесьздорово! Темнота, холодиодиночество. Всё, очёмтыкогда-томечтал. Надеюсь, тебездесьпонравится, итыостанешьсяздесьнадолго!»

Отбросив бумагу в сторону, я так ничего и не понял, я просто не хотел ничего понимать. ФорготтенЛайвз… Это так называется это место? Похоже, что да. Одно меня настораживает — я не помню, чтобы что-то вообще существовало под этим названием. Позади меня что-то послышалось. Это был очень странный, тихий звук, точно кто-то передвинул что-то очень лёгкое. Обернувшись назад, я осветил тёмное пространство позади. Ничего. Одна лишь пустота, смешанная с темнотой, словно единая краска из палитры одиночества. Облегчённо выдохнув, я вернулся к записям, как вдруг замер от страха и неожиданности. Не знаю, отчего больше. За столом, на котором были разбросаны бумаги, сидел темноволосый женский манекен, подложивший свои пластмассовые руки под свой подбородок. Он смотрел прямо на меня. Не зная, как реагировать, я замер на месте, рассматривая манекен. Это неживое создание казалось мне крайне живым, вполне сущим. Как он оказался здесь? Кто мог его перенести сюда так быстро почти беззвучно? Сомнения набирали обороты. Мне стало душно от собственных мыслей. Я не уверен, могу ли верить себе, своим глазам и разуму. Однако если учесть всё происходящее за последнее время, то этот манекен вполне может быть… В баре неожиданно раздались многочисленные голоса. Они оживлённо о чём-то сообщали, не мне, друг другу, точно этот мир жив. Я не понимал, что происходит, но искренне надеялся, что это только иллюзия, обман, который скоро закончится. Нужно только проснуться. Это… этот мир не может быть правдой. Голоса, подвыпившие и прокуренные, врезались в мой мозг, болезненным эхом проносясь в сознании. О чём они говорят? Я не понимаю ни слова, лишь этот пафосный стиль речи, от которого уже кружилась голова. Нужно вбираться. Как можно скорей найти выход. Заметив запасный выход, ведущий к пожарной лестнице, я бросился к нему, сметая всё на своём пути. Схватившись за деревянную ручку, я дёрнул её на себя. Дверь открылась. Яркий свет ослепил меня.

Ты не обманул, сказав, что мы ещё увидимся. Редко встретишь таких мужчин. Ну, знаешь, которые не обманывают и приходят, если обещали. Твой друг сегодня не придёт? Значит, сегодня мы только вдвоём. Чудесно! Я так и не представилась тебе при первой нашей встрече. Всё случилось так спонтанно. Я — Анна.

Снова этот яркий свет режет мне глаза. Я ощущаю те же запахи фруктов и цветов. Здесь тепло. Я чувствую безопасность. Только я никак не могу открыть глаза. Тело словно совершенно меня не слушает. Что это за место? Это сон? Кто-то взял меня за руку. Теплая, нежная рука. Нужно проснуться. Где я? Что со мной происходит? Я снова слышу голоса, но не могу понять, о чём они говорят. Со временем они становятся тише и в какой-то момент вовсе исчезли.

Тело ужасно ломило. Я с трудом мог пошевелиться. Было такое ощущение, словно я свалился с чего-то. Холод мурашками заколол мои веки. Я неохотно распахнул их. Снова эти ели… Безнадёжность. Я не знаю, что со мной происходит, но периодически я словно выпадаю из этого мира, попадая в какое-то иное место. Я не могу объяснить это, но я не могу контролировать такие ситуации, похожие на отключение. Сначала приходит яркий свет, а затем я просыпаюсь прикованным к чему-то, из чего не могу выбраться. Что это может быть? Я не могу даже предположить. Одно я знаю точно: отсюда надо делать ноги. Позади себя я что-то услышал. Этот звук напоминал падение. Обернувшись назад, я увидел, как тот женский манекен, весь разбитый, лежал на земле, повернув своё притворное лицо в мою сторону. Эти нарисованные глаза пугали. Подойдя к нему, я присел рядом с ним, пытаясь понять, чем оно является и может ли вообще быть живым. Пластмассовое тело было безнадёжно и жалко. Его рука оторвалась от тела, так же, как одна из ног. Вряд ли теперь, если он жив, снова сможет играть в живого. В его оторванной руке я заметил клочок бумаги. Взяв его из его руки, я распрямил его, заметив пару слов: «Так продолжатьсябольшенеможет. Расскажитыилиясамавсёсделаю» Никакой важной информации я в этом не увидел. Бред, в который вникать совершенно не зачем.

Макушки деревьев завороженно качнулись в сторону. Мне даже показалось, что по ним кто-то словно пробежался. Оставив манекена, я поспешно направился дальше, углубляясь в неизведанный мир местного, бесконечного леса.

 

Глава 6

Дождь застал меня врасплох. Холод и без того пожирал меня, а тут ещё и он. Не раздумывая, я начал искать место, где можно было бы укрыться от него. Но ничего мне так и не удалось найти. Тогда мне посчастливилось наткнуться на брошенную машину, поржавевшую и отсыревшую. Машина была марки Nissan и когда-то очень давно имела серебристый цвет. Теперь же она полностью покрыта ржавчиной, лишь в некоторых местах кусочками виднелись серебристые заплатки. Это отличное место, чтобы спрятаться от дождя и возможных тварей, что заходят откусить от меня кусочек. Дверь легко поддалась мне. Салон был вполне приличным, не тронутым влажностью. Забравшись на заднее сидение, я плотно закрыл за собой дверь, сжавшись в клубочек. Нужно выспаться.

— Как ты думаешь, в какой город лучше нам отправиться в наш медовый месяц? Я просмотрела все туристические журналы, но не могу выбрать. Давай сделаем этот выбор вместе, дорогой?!

— Медовый месяц? Ты… Марта, ты с ума сошла? Какой медовый месяц? Я не могу поехать. Прости. Если хочешь — поезжай, я не против.

— Как? Ты отпустишь меня одну? Неужели тебе всё равно на меня? Я ведь люблю тебя. Помнишь, и в болезни и в здравии. Я никуда не поеду, если не поедешь ты.

— Поступай как знаешь.

— И… и тебе всё равно? Что с тобой? Ты стал таким равнодушным ко мне. Что случилось? Ты не любишь меня?

— Что ты заладила? Бесишь, когда…. Я устал, пришёл с работы и хочу покоя. А ты то и дело, что давишь на меня.

— Вот оно что. Значит, бешу… Прости, раз это так.

— Ах, прости. Я не хотел, честно.

— Ладно, я поняла. Ужин на столе. Надеюсь, тебе хоть в этот раз понравится то, что я приготовила для тебя.

— За что? За что ты ударил меня? Я ничего ведь не сделала.

— Я же говорил, чтобы ты не трогала мой телефон. Марта, я же говорил?!

— Прости… прости меня.

— Отныне не прикасайся к тому, что принадлежит мне, Марта. Я прошу.

Проснулся я от какого-то странного звука. Что это было? Словно мотор машины внезапно завёлся. Этого не может быть. Машина не пригодна для жизни. Вряд ли это ржавое корыто когда-то сможет издать что-то подобное, что-то живое. Поднявшись с сидения, я был шокирован. Машина действительно производила рёв мотора. Мне стало как-то не по себе. Нужно выбраться. Эти мысли молниеносно пронеслись в моём мозгу. Схватившись за дверную ручку машины, я нажал на неё. Закрыто. Тогда я проверил все двери, окончательно потеряв понимание окружающего. Я уверен, двери были открыты, когда я залез сюда поспать. Я не мог закрыть их. Никто не мог. Мотор машины издал жуткий рык, а затем она подалась вперёд, набирая скорость. Нет, что за чертовщина?! Окна не поддаются, двери тем более. Пытаясь уберечь себя, забравшись сюда, я лишь снова дал поймать себя в ловушку. Пытаясь схватиться за руль, чтобы не врезаться в случайное дерево, я был отброшен назад, словно меня кто-то силой заставил отстраниться. Впереди я заметил, как промелькнул перед машиной. Почувствовалось, словно капот во что-то врезался. Машина заглохла. Прозвучал лёгкий щелчок. Двери открылись. Я поспешил выбраться из неё, вздохнув прохладный воздух. Краем глаза я заметил, как кто-то лежит у машины, у его капота. Приблизившись к телу, я отстранился назад, припомнив то мерзкое существо, что гналось за мной. Это было то самое ОНО, которое хотело сожрать меня. Сейчас ОНО лежало передо мной без признаков жизни. Но мне не хотелось приближаться к нему. Это было крайне мерзко.

Продолжить свой путь — было единственным вариантом собственного спасения. Находиться на одном месте не стоит. Думаю, если я задержусь, то окончательно сойду с ума. Нужно держать свой разум под контролем. Нужно не потерять себя в этом мраке, в этом молчаливом лесу, в этом едком холоде. Дыхание моё было неровным. Лёгкие мои испытывали невероятную боль, точно в них врезается сотня маленьких иголок, с каждым моим вдохом и выдохом только усиливаясь. Нужно сдержать равновесие, чтобы не сойти с пути. Это стоит мне крайне дорого. Малейший отступ — смерть. Не важно, от чего, от холода, голода или нападения тварей, итог мой предстоит тогда только один. Нужно выстоять, найти выход к людям, спастись. Судорожный кашель вырывался всё чаще, болезненно разливая боль по моей глотке. Голова шла кругом, но я старался идти дальше, в лес, пока не наткнусь на что-то, что может помочь мне или, хотя бы, укрыть меня от холода.

Ноги окоченели, но я не сдавался. Сырая земля слоем налипла к моим ступням, сделав каждый шаг таким тяжёлым. Силы покидали меня очень быстро. Холод всё жёстче давил на меня. Как же быстро я устаю. Не знаю, сколько я уже прошёл, но я надеюсь, что от этого будет толк. Потирая свои руки, я пытался согреться, сохранить тепло. Здесь это крайне важно. В какой-то миг мне показалось, будто кто-то заплакал. Ветер? Нет, верхушки деревьев недвижны. Да и я ничего похожего на ветер не ощущаю. Прислушавшись, я убедился в том, что это действительно был плач ребёнка. Я не мог понять, откуда он доносится. Озираясь по сторонам, я пытался уловить его, но он словно был везде, заполнив собой всю атмосферу и пространство. В один момент он оглушил меня, лишив меня всяких способностей ориентироваться в пространстве. Прошла пара секунд и снова тишина наполнила собой молчаливый лес. Что это было? Галлюцинации? Я в этом не уверен. Полная абсурдность реальности, которая вторгается в привычную жизнь — беда, стихия, с которой невозможно бороться. Я не проиграл ещё, я собираюсь победить. Продолжив свой путь, я заметил на стволе дерева листок бумаги, на котором было что-то написано. Не задумываясь, я приблизился к этому белому пятну во мраке, что невероятно манил меня. «С приходомтемнотыяпрячусьпододеяломизажигаюфонарик. Монстрынедолжныувидетьменя. Онивсегдаприходятстемнотой. Покауменяестьсвет, ямогуотогнатьих»

Записка была написана небрежным детским почерком. Какой ребёнок мог оставить это здесь? Если только не та девочка, блуждающая где-то здесь. Кстати, откуда она? Как она выживает? Это ведь недопустимо. Она бы и дня здесь не протянула. Она — одно из самых странных явлений, что мне удалось по воли судьбы встретить здесь. Кое в чём я уверен, она не человек, но и не монстр.

Темнота. Она как-то очень быстро накрыла здесь всё, сокрыв от света. Прошла минута, а перед глазами одна лишь тьма. Ничего не вижу. В голову лезут дурные мысли, тягостно накладываясь на мой рассудок. В этой тьме не спокойно. Она пугает, лишает свободы, шанса на покой. Обычно тьма не несёт тревоги, но эта полностью теряет привычные стереотипы. Кажется, что каждый мой шаг ввергнет меня в полную пустоту, из которой я не смогу выбраться. Не видя ничего, я шёл вперёд, на ощупь. В какой-то момент я чуть не врезался в дерево, но вовремя сумел остановиться. Это очень похоже на безумие, если честно. Тьма не может быть такой пугающей. Я словно ребёнок, который чертовски боится её. Под ногами зашуршала листва. Откуда она, ведь в этом лесу одни лишь ели? Листья сухие, но земля влажная. Я нагнулся, чтобы дотронуться до сухой листвы под ногами, удостовериться, что это правда листва. Обеими руками я провёл по земле. Только сырая почва и ничего больше. Тогда я ощупал всю землю, что была подо мной. Одна лишь влажная земля. Но откуда тогда я слышал шелест, столь похожий на сухую листву? Сердце заколотилось вдвое. Если бы я мог видеть. Точно! Только сейчас я вспомнил о том, что у меня есть в набедренной сумке три свечи и коробок спичек. На ощупь достав свечу и коробок спичек, я аккуратно провёл головкой спички по боковушке коробка. Огонь заискрился, точно лампочка. Какое-то время я заворожённо смотрел на огонь, пока не очнулся от этого транса. Тепло… Оно было таким долгожданным. Спичка уже почти догорела, когда я зажёг свечу. Приятное тепло, идущее по свечке, ударило по моим рукам. Это было незначительное тепло, но я был невероятно рад ему. Тело судорожно задрожало от удовольствия. Теперь я могу осмотреться и не идти больше на ощупь. Подняв голову, я направил свечу перед собой, готовясь осмотреть то место, где оказался. Но в этот же момент сердце моё ушло в пятки. Я был окружён. Не знаю, что это и предположить не могу. Они были повсюду. Их тела были чернее самой тьмы, а эти сияющие белые глаза, похожие на подсвечники, то появлялись, то исчезали во тьме. Кто они? Эти существа безмолвны. Они смотрят на меня, но не приближаются, точно чего-то боясь. Кружась перед собой, я пытался рассмотреть их, но они отстранялись от меня каждый раз, когда я освещал себе видимую зону. Значит, они боятся света. Преимущество перед неизвестностью. Свет. Он дарует жизнь всяким, кто в нём нуждается. Он представляет собой надежду, шанс на искупление своих грехов, едва слышимую молитву, которую ты произносишь так тихо, что никто не может услышать твои слова. Свет — это спасение. Его тепло распространялось по моему телу, разогревало окоченевшую плоть. Да, это было незначительное тепло, но оно было единственным, что спасло меня.

«Советую тебя сходить как-нибудь в церковь. Я понимаю, что ты не такой уж и верующий, но если ты не веришь в бога, то это не значит, что он не верит в тебя. Уверен, этот поход поможет тебе хотя бы прояснить твои мысли»

Эти голоса в голове. Они приходят словно из ниоткуда. Им нет начала и нет конца. Чем дольше я нахожусь здесь, тем чаще они навещают меня. Эти голоса… Я не помню их, но уверен, что они неспроста. Стоит мне задуматься об их происхождении, как у меня начинает кружиться голова. Они беспокойны и каждый раз терзают меня. Я не сошёл с ума. Готов поспорить, что со мной всё нормально, вот только нужно разобраться, как выбраться отсюда и тогда всё станет на свои места. По крайней мере, всё должно так быть.

Горячее пламя медленно коптило свечу. Подтаявший воск горячими каплями сползал по стройной восковой плоти, касаясь моих ладоней уже остывшими каплями, примёрзшими к этому смертному телу. Я медленной поступью шагал сквозь эти чёрные существа, которые растворялись передо мной, заполняя собой пространство, что осталось позади меня. Оборачиваться было жутко. Сотня белых, неживых глаз смотрела на меня, даже не моргая, точно выискивая во мне что-то, что сможет им помощь сделать меня проигравшим в битве на выживание. Они молчали, но было ясно, что они живы. Это мрак, способный быть всем, чем угодно, но чаще всего ему выгодно быть тем, кого бы не хотел видеть рядом с собой человек. Опасность. Вот что такое мрак. Он не предсказуем, коварен и часто играет с нами, разложив перед нами одни подставные карты, не имеющие шанса принести победу. Мрак одерживает вверх, но если у тебя есть свет, есть за что зацепиться, что было ниточкой к миру света, мрак отступает. Но отступая, он скапливается сзади нас, ожидая, когда свет в наших руках погаснет.

Пламя свечи было ровным. Я практически не дышал, стараясь сохранить огонь. Было опасно делать какие-то резкие движения. Если свеча погаснет… Ступая по мокрой земле, я чувствовал, как страх тихо отступает от меня. Он сдался, оставил меня в покое. Но не следует спешить. Он также усердно и решительно может повернуть назад, снова настигнув меня в любой подходящий ему момент. Пробираясь сквозь густые заросли леса, я набрёл на дом, одиноко стоящий во тьме. Выглядел он довольно уютно. Трёхэтажное кирпичное здание, имеющее форму прямоугольника. На вид оно было безопасным.

Ступив на порог дома, я осмотрел дверь. Над ней висел фонарь, который можно было зажечь изнутри. Протянув к нему руку, я приоткрыл стеклянное окошечко, просунув внутрь свечу. Свет моментально заполнил собой фонарь. Тепло ударило по моим рукам так неожиданно, что я немного вздрогнул от неожиданности. Жуткий интерес схватил меня за горло, когда взгляд мой упал на входную дверь. Чей это дом? Стоит разузнать, но единственным способом узнать это является мой визит в эту обитель. Едва прикоснувшись к двери, я легко надавил на неё. Раздался металлический скрип. Дверь приоткрылась, дав моему взору полную картину черноты и одинокой пустоты. Широко распахнув дверь, я шагнул в дом, вытянув перед собой руку, в которой находилась свеча. Сердце странно заколотилось, словно чего-то ожидая. Я был готов ко всему, к любому существу, что подстерегал меня в этом доме, к любому событию, но ничего из мною ожидаемого не произошло. Тишина. Она успокаивала. Но я не мог почему-то поверить в то, что это именно она. У тишины много масок и чаще всего они не предвещают ничего хорошего. Позади себя, где-то в лесу, я услышал жуткий шёпот, волной накатывающий в мою сторону. Это был он. Мрак, который не пожелал оставить меня в покое. Не раздумывая, я плотно закрыл дверь, усилив безопасность дверной щеколдой. Мрак с грохотом врезался в дверь, точно разогнавшись, не сумел во время остановиться. Я облегчённо выдохнул, стерев пот со лба. Нужно изучить дом. Быть может, это безопасное место и я смогу найти в нём хоть что-то полезное, например, решение того, как мне отсюда выбраться.

 

Глава 7

В доме никого не было. Я обошёл его весь, изучив все три этажа, не оставив и без внимания небольшой внутренний дворик, заполненный некогда живыми цветами. Когда я зашёл в него, то ужаснулся и одновременно отчаялся. Всё, что было живо, бережно посажено аккуратной рукой, представляло собой сплошные заросли, высохшие и абсолютно мёртвые. Меня удивил тот факт, что в этом месте, в этом неизвестном мне мире, всё пропитано влагой. Как тогда растения в саду могли высохнуть? Над садом нет никакой крыши или что-то наподобие её. Земля абсолютно сухая, но во внешнем мире она невероятна сыра. Я так это и не понял. Сколько бы я не старался выяснить причину столь странной засухи в саду, я так и не нашёл ни единого ответа на этот очень странный ход событий.

Дом представляет собой какой-то странный, причудливый лабиринт из коридоров, полностью заполненный закрытыми дверями. Я проверил, ни одна дверь не поддалась мне. Тогда я ради интереса решил посчитать общее количество дверей во всём доме. На каждом этаже находится по десять комнат. Всего тридцать запертых дверей. Кто мог закрыть их? Не думаю, что его обитатели, столь скоропостижно покинувшие дом, бережно закрыв все двери, кроме входной, самой главной. Это было бы не разумно оставлять входную дверь дома открытой. В спешке люди бы не стали закрывать все двери дома на замок. У них бы не было столько времени. Ах, что это за дом? Я… я потерялся. Не знаю, что мне и думать. Руки постепенно опускаются. Не знаю, что стоит предпринять, да и стоит ли вообще. Ноги болят. Руки трясутся от волнения и тревоги. Разум постепенно заполняется туманом. Я не знаю, что это за место, не знаю, как я сюда попал, не знаю, как отсюда выбираться. Бредя по коридору второго этажа, я заметил большое зеркало, висящее у одной из дверей. Оно было пыльным, но сквозь эту пыль я хорошо видел своё отражение. Одежда на мне вся изорвалась, была измазана грязью, которая уже присохла на ней. Руки мои были истерзаны. Видно, когда я брёл по лесу, то ветви деревьев истязали их. Хотя я это даже не помню, ибо всё время убегал от преследователей, желающих сожрать меня. На одной ноге рваная рана, оставленная бесформенным существом, которое волей судьбы сбила машина. Лицо моё было уставшим, изрезанным теми же прутьями деревьев. Смотря на себя в зеркало, кого я вижу? Высокого мужчину под тридцать с грязными каштановыми волосами, которые собрали в себе всю паутину, которая была в лесу, светло-карими глазами, в которых уже слишком сложно разглядеть что-то стоящее. Я словно умер, но продолжаю жить. Жуткое зрелище, если честно. Вид у меня, прямо скажем, не очень. Под глазами ещё вырисовываются и синяки, словно от жуткого недосыпа. Смотря в зеркало, я теряюсь. Я не могу вспомнить, кем я был. Я… Моя ладонь прислонилась к холодной, пыльной зеркальной поверхности. Я не помню, кто я.

— Это слишком сложно понять, но думаю, вы справитесь.

— Да, я понимаю, это сложно, но прошу Вас, сделайте уже что-нибудь.

— Я постараюсь, но не гарантирую ничего стоящего.

— Вы так уже говорили.

— Знаю, но я не в ответе за это. Поймите, я — не волшебник. Я прекрасно понимаю, что Вы тревожитесь, но всё зависит только от него самого.

— Значит, Вы бессильны.

— К сожалению, да.

— Если всё же будет положительный результат, прошу Вас позвонить мне.

— Конечно. Если всё наладится, я сообщу Вам первым делом.

Имя человека — очень важная его часть. Называя кого-то по имени, мы связываемся с этим человеком, переплетаясь духовной связью. У меня же имени нет. Я просто его не помню. Я вообще уже ничего не помню. Откуда я пришёл? Не помню. Как я оказался в этом доме? Не помню. Я не могу выйти отсюда. Дверь заперта. Всё, что я могу сделать — ждать, когда я вспомню о себе всё.

Я медленно замерзал. Тьма укрывала меня невидимой пеленой, окутывая холодом. Глаза слипались. Жутко хотелось спать, но я не могу заснуть. Спать нельзя. Нужно выждать, когда я смогу понять, зачем я здесь. Нужно вспомнить. Не может быть такого, чтобы у человека не было прошлого. Бывает временное затмение памяти, но оно проходит, нужно только дождаться. Холодно. Ноги сводит. Глаза ещё сильнее тяготеют ко сну. На стенах я заметил свечи, которые вполне сойдут за способ освещения. Если тьма окутает меня, она усыпит и сделает так, чтобы я никогда больше не проснулся.

Пройдя по всем трём этажам, я зажёг свечи на каждом, не упустив ни одной. Спускаясь на второй этаж, я краем уха услышал, как кто-то что-то уронил. Раздался звон. Сердце бешено заколотилось. Нужно проверить, кто это. Да, мне страшно, но выбора у меня немного. Я заперт в этом доме и чётко должен знать, есть ли ещё здесь кто-то со мной. Медленно поднявшись на третий этаж, я замер. По спине пробежали мурашки. Все свечи, которые я зажёг, были потушены. Тяжело вздохнув, я прошёл по коридору, машинально зажигая потушенные свечи. Так я обошёл весь этаж, наткнувшись на разбитую вазу у окна. Кто мог её разбить? Мне не хочется с ним встречаться, кем бы он ни был. Возможно это ветер, но все окна закрыты. Сердце ещё сильнее сжалось, забившись где-то у моего горла. Я уже собрался спускаться вниз, как позади услышал тихий скрип. Одна из закрытых дверей открылась сама по себе. Выбора не было, надо было узнать, что там. Медленной поступью я зашагал в её сторону, пока вовсе не оказался вплотную у двери. Внутри было темно. Жутко темно. Вытянув перед собой свечу, я ступил в комнату, внимательно её изучая. Это была небольшая комната, видимо, какой-то молодой пары, некогда живущей здесь. Об этом говорил весь стиль комнаты, обставленный несколько по-молодёжному. На столе, у кровати, стояла фотография в симпатичной рамочке. Это была свадебная фотография. Лиц супругов не было видно, они словно были затемнены. Эти люди явно были счастливы, что отчётливо было видно по их улыбкам. Оставив фотографию на месте, я осмотрел письменный стол у окна, на котором были разбросаны фотографии и какие-то бумаги.

«Приглашение насвадьбуКойлинаиМартыДорман»

«Свадьба — ответственныйшаг, которыйдолженпривестисупруговвсовместноесчастливоебудущее»

«Счастливым статьнельзя, еслинесчастнатвояполовинка»

Нет ничего плохого в счастье. Интересно, где сейчас эта пара? Они не могли просто так оставить свой дом. Но жить в таком месте… Безрассудно, что ли. Дверь позади меня резко захлопнулась. Дверной замок сам по себе повернул, закрыв меня в этой комнате. Я пытался открыть эту дверь, но все мои усилия были безнадёжны. Что-то не то происходит с этим домом.

— А если он не полюбит меня? Да, папа, я знаю. Да. Да, нравится. Но этого мало. Мы знакомы всего месяц, а ты уже хочешь, чтобы мы женились. Понимаю, это важно для твоих деловых отношений с его семьей, но месяца мало. Да, понимаю. Мы же говорили уже об этом. Эх, да. Я люблю его, но боюсь, что он может меня возненавидеть. Поняла. Пока, пап.

Я не понял, откуда раздался этот женский голос. Он словно звучал везде. Телефон стоял в этой комнате, но он даже не звучал, никто не мог говорить. Что происходит? Схожу с ума… Нужно разобраться, иначе, как видно, меня отсюда не выпустят. Я здесь, чтобы разобраться, понять, найти… Что именно? Не знаю, но это, похоже, касается меня.

 

Глава 8

Чувство страха въелось в мозг. Я не знаю, как с ним бороться. Тошнотворное чувство печали не даёт мне покоя. В глазах темнеет, отчего я не могу увидеть всю картину происходящего в полных красках. Ноги слабеют. В висках проносится жуткая трель. Я словно болен, но не знаю, чем именно. Это сошло бы за лихорадку или сильную простуду, но я не могу утверждать, что это так и есть. Я болен, но не болезнью. Это сложно объяснить и ничего предположить я не могу по этому поводу. Руки мои дрожат, еле держат свечу. С каждой минутой я забываю, откуда пришёл, что я только что делал и что я хотел вообще. Не понимаю. Ничего не понимаю. Что это за место? Этот мир холоден, опасен и необъясним. Он пытается убить меня, но я сопротивляюсь, хоть сил уже не остаётся.

Припав к стене, я тяжело запрокинул голову назад, сжав свечу обеими руками. Пламя было ровным, но оно словно каждую секунду было готово сойти на нет. Даже оно устало. Нужно выдержать, продержаться. Зачем? Не знаю, что это мне принесёт, но погибнуть я не могу. Не могу умереть вот так просто, без боя.

Веки опускаются. Мне уже трудно контролировать их. Голова не держится на одном месте, постоянно падая вниз. Сил уже нет. Руки ослабли. Свеча выпала из них, как-то несущественно растворившись в темноте. Мрак настиг меня. Его белые глаза наблюдают за мной из окон. Не могу больше сопротивляться. Как бы мне хотелось что-то предпринять, зажечь новую свечу или подняться на ноги и убежать отсюда, но я не могу. Я погибну здесь. Холод, мрак или голод… Неважно. Всё равно когда-нибудь мой итог настигнет меня вот так нежданно и в самую неподходящую минуту. Тьма окутывает моё тело. Я уже его почти не чувствую. Пора смириться, хоть это так сложно сделать. Сдаться… как бы мне не хотелось думать об этом, но дурные мысли сами лезут мне в голову. Я ослаб, а здесь это значит смерть. Я уже закрыл глаза, готовясь раствориться в темноте, стать ей пищей, как вдруг яркий свет ударил по моим векам. Открыв глаза, я увидел перед собой ту самую таинственную девочку, держащую в крохотных ручках ржавый фитиль, в котором бушевало горячее пламя. Она улыбалась мне, протягивая свою маленькую ручку. Тьма отступила. Найдя в себе каплю силы, я тяжело поднялся на ноги. Девочка настояла на том, чтобы я взял её за руку. Не знаю, зачем это было ей нужно, но её прикосновение меня утешило. Я чувствовал себя в безопасности.

 

Глава 9

Говорят, ангелов не существует. Люди не верят в то, что не видят. Это печально, ибо неверующий человек ничего не видит так, как оно есть на самом деле.

Я подскочил с дивана, каким-то волшебным способом поднявшись на ноги так быстро, что я и не заметил. Голова не перестаёт трещать. Это волнует меня ещё больше. Смогу ли я избавиться от этой боли когда-нибудь или она всегда будет неистово напоминать о себе? Эх, кто бы мог дать ответ. Я был в гостиной странного дома, в котором нашёл своё пристанище. Не помню, как я попал в гостиную и как уснул. Это словно произошло без моего ведома. Вероятно, я отключился, потерял сознание или же просто очень сильно устал, раз не заметил, как оказался на диване. На кофейном столике стояла горящая свеча, отгоняя от меня мрак. Он окружил меня, но благодаря свету не подходил слишком близко. Свет держал его на дистанции, а я был ему невероятно благодарен за это. Но кто же зажёг свечу? Точно, когда мрак чуть не проглотил меня, пришла девочка, спасшая мою жизнь. Где она сейчас? Снова ушла или же где-то здесь? Я даже позвать её не могу, потому что не знаю её имени. Нужно двигаться дальше, чтобы выбраться отсюда. Быть может, дверь дома открыта? Подойдя к ней, я дёрнул за деревянную ручку. Раздался протестующий скрип. Нет, она не поддаётся. Значит, у меня нет другого выбора, кроме как дальше исследовать дом. Помню женский голос, который словно говорил с кем-то по телефону. Говорилось о свадьбе. Это не была простая свадьба, ведь этот союз был сосредоточен на взглядах родителей. Жестоко принуждать кого-то любить того, кого не любишь. Неудивительно, что этот дом — лабиринт, в котором блуждают, вероятно, души, вынужденные любить не любя.

Поднявшись на второй этаж, я заметил ту девочку, что спасла меня. Она зажигала свечи на стене, забравшись на стул, чтобы дотянуться до них. Заметив меня, она обернулась ко мне, тепло улыбнувшись.

— Свечи нужно зажигать. Нельзя, чтобы они потухли, — сказала она столь тихим голосом.

— Кто ты? Как тебя зовут? Ты ведь спасла меня, а я даже имени твоего не знаю.

— Имя, — она словно смутилась, пытаясь что-то очень усердно вспомнить, — Мама называла меня Сейлой. Но это было очень давно.

Она слезла со стула, подойдя ко мне. Её пристальный взгляд явно о чём-то говорил.

— Как ты здесь оказалась?

— Вместе с тобой. Ты не помнишь?

От её слов мне стало как-то не по себе. Я не понимал, о чём она говорила.

— Что я должен помнить, Сейла?

— Тот день, когда ты умер.

Она широко улыбнулась мне и, смеясь, убежала прочь, исчезнув где-то глубоко в сумраке.

Тот день, когда я умер. Я не помню, чтобы что-то подобное со мной произошло. Я не знаю, возможно ли это всерьёз, но эти слова Сейлы показались мне крайне…реальными. Этот ребёнок был каким-то особенным в этом мире. Она была здесь одна, кто мог бы быть похожим на человека. Я помню, как она растворилась в воздухе, прикоснувшись меня там, в лесу. Сейла не является человеком. Я не знаю точно, кто она, но одно я смело предположить могу — этот ребёнок является призраком. Она преследует меня, идя буквально по пятам. Я не замечал её, вероятно, потому что не хотел этого, ведь я был до жути напуган. Верно, она всегда была рядом со мной, наблюдая за тем, как я пытаюсь спастись. Но кто она и как связана с моим прошлым? Не помню. Память с каждым часом покидает меня. Нельзя забыть её, иначе я вовсе потеряюсь здесь, в этом мраке. Сейла является моим спасительным маяком, светом, за которым я могу следовать, если, конечно, смогу понять её значение и как же она причастна ко мне.

На свете есть места, понять которые слишком сложно. Например, самое сложное и запутанное из них — разум самого человека.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как бродить по дому и зажигать свечи на стенах. Не самая лучшая идея, если честно, ведь никакого решения моей ситуации она не приносит. Но от этого занятия есть немалый толк — свет отгоняет мрак, скрывающий НЕЧТО, что всегда готово меня разорвать. Иногда мне становится не на шутку жутко. Эти создания во тьме… Мои страхи при жизни? Но что такого я боялся, если они выглядят столь бесформенно и отвратительно? Если бы я мог вспомнить хоть что-то… Сердце изнывает от боли. Нужно бороться с этими страхами, давать им отпор, показав, что они отныне ничего для меня не представляют. Я умер… умер. Холод растекается по телу, когда я произношу это слово, думаю о нём. Оно такое холодное, отчуждённое. Но если я умер, то почему чувствую, как бьётся моё сердце, как тепло расплывается по телу, когда я держу в руках горячую свечу? Я умер, но остался при себе, при своём теле, живом теле. Сейла толком мне ничего не сказала. Мне кажется, словно она специально продумывала то, что сказать мне. Но разве ребёнок способен отрепетировать то, что он собирается произнести вслух? Одной загадкой больше. Не знаю, сколько я ещё буду бродить по этому дому, возможно, конечно, вечно. Это мой Ад? Скорее похоже на вечную муку одиночества.

Я зажёг все свечи, остановившись на третьем этаже. Не знаю, чем меня привлекла картина, висящая на одной из стен, но она словно о чём-то мне напоминала. На ней был изображён цветущий сад, в центре которого располагалась тоненькая вишня, совсем недавно давшая первые листья. Всё уже давно распустилось, а она словно была не из этого мира. Такая одинокая, непохожая на другие, она воспринималась мною как что-то священное, к чему можно дотянуться рукой.

Пока я рассматривал картину, услышал, как кто-то, пройдя по второму этажу, потушил все свечи. Не понимая того, что происходит, я спустился на второй этаж, ожидая, что это будет та самая Сейла, хоть почему-то я волновался, считая, что ошибаюсь. Не зря моё предчувствие напало на меня. Это была не девочка. Я не знаю, кто, ведь этаж был абсолютно пуст. Тревога наполнила моё сердце смертельным ядом. Руки задрожали от страха. Кто мог потушить свечи? Уверен, я здесь один. Мне ничего не осталось сделать, как снова зажечь их. Дрожащими руками я зажигал потухшие тела, постоянно озираясь по сторонам. Никого поблизости не было. Я здесь абсолютно один. Стоило мне снова направиться на третий этаж, как свечи снова погасли. Раздался скрип. Чьи-то тяжёлые шаги направлялись в мою сторону. Нужно бежать. Спрятаться сейчас было просто необходимо. Но я не хотел привлекать к себе внимания, поэтому осторожно попятился назад, ощупывая стену позади себя. Шаги становились всё громче и отчётливее. Кто-то целенаправленно идёт в мою сторону. Бежать нельзя. Так почему-то я решил, наверное, подумав, что этот кто-то сразу же найдёт меня. Тьма проглатывала всё перед собой. Я отстранялся от неё, а она настигала меня, лишая всякого обзора. Лишь свет свечи горел в моих руках, давая мне небольшой круг обзора. Сможет ли этот кто-то подойти ко мне, если в моих руках свеча? Все боятся света, значит, и этот кто-то должен быть таким же. Почему-то меня эти мысли не успокаивали. Тревога и страх брали вверх надо мной, хоть я и яро старался сопротивляться. Некто был всё ближе ко мне. Казалось, я вовсе не отдалялся от него, а наоборот, шёл ему навстречу. Я не понимаю, откуда вообще доносятся шаги. Они словно где-то рядом, но я не могу увидеть того, кто их издаёт. Кое что я заметил ещё в странном поведении этого Гостя. Он двигался вместе со мной. Играет, вероятно, на моих нервах. Сделав шаг назад, я замер, пытаясь понять, откуда всё-таки доносятся шаги. Некто остановился совсем рядом. Он был настолько близко, что сердце моё, словно почувствовав его, забилось в несколько раз быстрее. Ну же, где ты? Я не видел его. Не мог предположить, где он находится. Его тело словно невидимо, но я чувствую его более чем хорошо. Призрак? Может быть. Отрицать здесь какое-то предположение было бы неразумно. Что бы я не предположил, всё имеет силу, ведь иначе, зачем бы мне нужно было моё предчувствие?

Сверху на моё плечо что-то капнуло. Осветив то место, на которое упала жидкость, я дотронулся до влажного места. Это была всего лишь вода. Холодная вода, которая до дрожи пронизывала моё тело. Подняв голову, я чуть не выронил свечу из руки, увидев, что надо мной нависает мужская тень, очень похожая на меня. Тень словно смотрела на меня, держа в руке потухшую свечу. Что её нужно было от меня? Тень просто смотрела сверху вниз, не предпринимая ничего, что могло бы меня насторожить. Пока я рассматривал её, свеча в её руке коснулась настенной свечи, казалось, чтобы зажечь, но вместо этого настенная свеча потухла. Тьма полностью поглотила все этажи. Свет остался только в моей руке, который выглядел крайне слабо и беззащитно. Я пытался снова зажечь настенную свечу, но она словно промокла и никак не реагировала на огонь. Призрачная чёрная рука тени потянулась к моей свече, видимо, чтобы потушить и её. Нельзя этого допустить! Прикрыв огонь ладонью, я сделал пару шагов от тени, что нависала надо мной, вскоре вовсе перейдя на бег. Не важно, куда я побегу, важно сейчас то, что я должен сохранить огонь. Если он потухнет… Я спустился на первый этаж, в надежде, что входная дверь всё же откроется. Но она была недвижна. Её словно припаяли к дверному проёму. Я пытался увидеть, где находится та тень, но она словно исчезла. Так я думал до тех пор, пока за углом, на потолке, она снова не появилась. Она так и хочет получить своё. Не получится! Моя жизнь в моих же руках и я не могу допустить своей смерти. Это глупо, погибнуть от собственных страхов. Прикрывая огонь свечи ладонью, я вжался в стену, пытаясь придумать план какого-нибудь решения, который сможет спасти меня. В голове была одна пустота. В какой-то момент я услышал, как что-то щёлкнуло. Это была дверь, ведущая в подвал. Выбора нет, придётся спуститься. Поспешив к маленькой неказистой двери, я плотно закрыл её за собой, поспешив спуститься по длинной лестнице, ведущей глубоко вниз. Здесь было очень холодно. Казалось, что тьма здесь была ещё чернее, нежели в доме. Прислушиваясь к шагам тени, я был спокоен, обнаружив, что она оставила меня в покое. Не думаю, что она совсем про меня забыла, поэтому нужно выбираться из этого места как можно скорее.

Изучив подвал дома, я нашёл здесь небольшую дыру, ведущую на улицу. Шанс на спасение. Приступив обваливать землю, чтобы облегчить свой путь, я уже лелеял мечты о свете, совершенно забыв о том, что Солнца здесь нет.

Койлин, ты обещал позвонить мне, когда будешь свободен от дел. Прошло уже несколько дней, а от тебя ни слуху, ни духу. Что с тобой? Ты в порядке? Неужели что-то серьёзное случилось, раз ты не появляешься на работе? Ты очень сильно изменился за последнее время, если честно. Стал каким-то закрытым, что ли. Я заеду к тебе завтра в полдень. Надеюсь, ты будешь дома.

Голова резко закружилась. В неё словно кто-то бросил большой камень. Присев на земляной пол, я схватился за голову, пытаясь утихомирить эту несносную боль. Когда же это всё прекратится? Когда я стану свободным? Нет покоя. Нет спасения. Одна только тревога и тоска. Тоска… Почему я так сильно скучаю? Это что-то очень важное, ценное для меня, но я не помню. Как же мне надоело оправдывать своё незнание такой фразой как «Не знаю». Морально я уже очень устал, да и физически тоже. Если я умер, то не смогу вернуться обратно, не смогу узнать о себе и то, как я умер. Интересно, каким я был? Была ли у меня семья и друзья? Это ведь нормально, когда человек хочет знать о себе всё. Я готов сейчас отдать всё, что угодно, ради правды и возможности вспомнить. Человек без памяти — пустое место на фоне своей жизни. Мне не нужно, чтобы меня кто-то жалел, я лишь хочу, чтобы у меня был шанс найти ответы на вопросы, которые мучают меня.

Нога моя соскользнула, проехав по сырой земле во тьму. Я не обратил бы на это внимание, если бы моя нога не столкнулась с чем-то твёрдым. Взяв свечку в руку, я направил её в сторону своей ноги, чтобы посмотреть, что это было.

Что может скрывать тьма? Лишь то, о чём мы не хотели бы вспоминать.

Я еле удержал свечку в руке, подскочив на месте так, что я ударился головой об низкий подвальный потолок. Ледяной пот выступил на моих ладонях. На земле, среди металлических полок, лежал скелет. Его голова была направлена в мою сторону, точно он всё это время молча наблюдал за мной. Переведя дух, осознав, что он уже ничего плохого мне сделать не сможет, я осмотрел его, едва сдерживая щекотливое чувство отвращения, что пробегало по моему телу. В ходе исследования груды костей, я заметил, что одна нога скелета была сломана. Также я заметил и сломанную нижнюю челюсть, которая бесформенно, точно не на своём месте, отвисла так сильно, что едва осталась на месте. Кто мог это сделать? Хотя, меня это не очень волновало на данный момент. Я видел здесь вещи и пострашнее. Такая находка меня уже слабо удивляла. Дверная ручка подвала начала егозить в разные стороны. Её кто-то пытался повернуть, отворив дверь. Нужно как можно скорее выбираться отсюда. Проделав себе путь в дыре, я поспешил пролезть через неё, вытянув руку со свечкой перед собой. В какой-то момент я услышал, как дверь отворилась. Тихие шаги начали приближаться ко мне. Это снова та тень, желающая погасить мою свечу. Ну уж нет! Я так просто ей не сдамся! Мурашки многотысячной армией пробежали по моей спине. Их холодные ножки едва протыкали моё тело, всё чаще напоминая о приближении противника. Ещё пара сантиметров… ещё немного и я выберусь на улицу. Тело словно меня не слушало. Оно стало таким тяжёлым, что я едва мог управлять им. Шаги с каждой секундой достигали меня. Сырая земля обрушивалась, падала мне за шиворот, неприятно охлаждая тело. Прикрывая свечку рукой, я двигался к свободе, точно змея, ползущая от верной гибели. Земля всё больше начала обрушиваться надо мной. Двигаться было всё тяжелее. Я уже чувствовал, как холодный воздух проникал в мои лёгкие, колол моё лицо таким долгожданным, хоть и неприятным, прикосновением. Дыхание моё прервалось в тот момент, когда я грузно упал на сырую траву.

 

Глава 10

— Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Кажется, это было так давно! В тот день ты не решился подойти ко мне, но ты смотрел на меня, отводя взгляд каждый раз, когда я смотрела в ответ на тебя. Ты был таким забавным! Я помню всё до мелочей, словно это было вчера. Неужели… неужели мы уже супруги как полгода?! Ты веришь в это, Койлин?

— Я и сам не могу в это поверить, Марта. Надо же всему так случиться?! Если бы не ты в тот день, то мы с тобой, возможно, сегодня бы не говорили о нашем первом знакомстве.

— Да, похоже, что ты прав?! Ты был таким робким и стеснительным, что вряд ли мог сделать первый шаг.

— Ну да ладно, мы ведь вместе!

— Кстати, у нас с тобой скоро родится ребёнок!

— Что?! Неужели?

— Да! Я узнала об этом две недели назад. Ждала этого вечера, чтобы сообщить тебе. Кстати, кого ты хочешь? Мальчика или девочку?

— Ну, не знаю. Мне всё равно, кто у нас родится. Я всё равно буду любить его.

— Правда?! Ох, Койлин, ты такой хороший! Мне с тобой невероятно повезло?!

Снова я оказался в лесу. Здесь, на самом деле, больше ничего нет. Только лес, в котором я вынужден скитаться вечно. Когда я оказался на свободе, то, обернувшись назад, в сторону дома, заметил, что никакого дома на самом же деле не существует. Это только игра. Иллюзия, которая играет на мне, заставляя верить. У меня нет иного выхода, кроме как думать, что всё это — правда. Если бы у меня был другой выбор, если был бы шанс…

Следуя во тьму, отгоняя её от себя пламенем свечи, я брёл неизвестно куда, надеясь, что я всё же наткнусь на что-то, что сможет мне всё объяснить.

Умер… Это слово не давало мне никакого покоя. Я — то и дело слышал его в своей голове, слышал тот смех девочки, видел её глаза, в надеже смотрящие на меня, точно на бога. Мёртв, но способный гореть. Моё сердце бьётся, кровь течёт по венам. Может ли это значить то, что я ещё хоть на какую-то долю жив? А если это так, то у меня есть шанс выбраться отсюда. Нужно только вспомнить. Я уверен, воспоминания — ключ к свободе. Временами я слышу, как кто-то зовёт меня по имени, но я не понимаю, откуда доносится этот голос. Он приходит из темноты и растворяется в ней, точно воздух. Я прислушиваюсь к этому голосу, но не помню его, как и всё прочее. Как бы я не старался, я потерян во времени, в котором нет даже единого пространства.

Холодное озеро выросло передо мной. Не знаю, как я вышел к нему. Оно словно создалось из воздуха. Я был уверен, это очередная иллюзия, в которой я был главным героем, её частью. Рассматривая его, я заметил, что вода в нём была такой чёрной, что никакая тьма не могла с ней сравнится. От озера веяло лютым холодом и опасностью. Оно не отражало даже мой силуэт.

Койлин, протяни мне руку! Пожалуйста, помоги!

Снова один из тех голосов, что вонзаются в мой мозг лезвием, ударил по мне. Голова безумно разболелась, словно получив невероятную, нестерпимую порцию боли. Я не выдержал и упал на колени, пытаясь приглушить эту адскую боль. Но она не прекращалась, становясь лишь сильнее. Я слышал, чувствовал, словно мой мозг кровоточил, а череп покрывался мелкими трещинами. Не в силах противостоять этой боли, я, сам того не осознавая, начал ногтями расцарапывать свои виски. На лице я почувствовал горячую кровь. Лишь тогда я остановился, лишь тогда боль прекратилась. Я не понимал, что со мной сейчас произошло. Я словно на минуту сошёл с ума. Потерялся в боли, не зная, где искать выход. Голова кружилась. Мне не унять эту боль. Лишь сейчас я понял это, заметив на середине озера женщину. Она стояла на глади воды, которая под её ногами со скрежетом обратилась в белоснежный лёд.

— Койлин, — тихо произнесла она, протянув руку, точно ожидая, когда я дотронусь до неё, — помоги мне.

Когда последние слова шёпотом сорвались с её губ, глаза её опустели, наполнились печалью и неизлечимым одиночеством. Лёд под её ногами сломался, с грохотом отдав её чёрному озеру. Она успела схватиться за кромку льда, прося меня о помощи.

— Прошу, просто дай мне свою руку! Койлин, пожалуйста! Помоги мне!

Бросившись к ней, я забыл обо всём, что меня тревожило. Я должен, я словно должен был помочь ей. Лёд был адски холодным, но я почти этого не чувствовал, приближаясь к женщине всё ближе. Чувство страха прожигало мою тревожную душу. Если… если я не спасу её, то…

— Марта?! — с криком вырвалось из меня, прорезав кромешный сумрак, что нависал на берегу, окружив мою свечу, оставленную мною.

Я помню… я помню это. Марта, озеро, вечер… Это случилось так неожиданно, что я едва не потерял рассудок, услышав, как она просила о помощи. Я успею. На этот раз я спасу её, чтобы мне этого не стоило. Нельзя проиграть. Нельзя всё оставить так, как есть. Нужно вмешаться, изменить ход событий, если на то мне был дан шанс.

Лёд подо мною был крепок. Я был уверен, он не предаст, хоть какая-то малая часть моего рассудка твердила иное. Едва достигнув её, я лёг на лёд, осторожно двигаясь в её сторону. Она молила меня о помощи, барахтаясь в воде. Такая беспомощная… Марта?! Я здесь, бояться больше нечего! Моя рука едва коснулась её руки, как лёд под ней издал пронзительный хруст. Хрупкое тело Марты было съедено чёрным озером.

Так не должно было произойти. Зачем? Зачем мне второй шанс, если я не могу изменить это всё? Озеро смеялось надо мной, прожигая своим неживым взглядом. Я так и не двинулся с места, как Марта исчезла. Снова. Я потерял её целых два раза? Что со мной не так? Почему я не могу спасти то, что мне дорого? Я простой человек и богом никогда не был. Я даже не стремился к этому. Не хотел себе чинов и званий. Я был простым тюремным работником, любящим мужем, хорошим другом и заботливым отцом. Что со мной не так? Не важно, когда у меня нет смысла жизни.

Лёд подо мной заскрипел, покрылся трещинами. Я не убегал. Даже не пытался. Пусть я погибну здесь. Пусть всё будет кончено со мной. Я не стану печалиться и искать выход. Я вспомнил всё, что нужно было вспомнить.

Чёрное озеро приняло и меня. Холод… нестерпимый холод сжал моё тело так, что я его не чувствовал. Здесь так темно, что я ничего не вижу. Это мой конец? Хотелось бы, чтобы это было правдой.

Я всё ниже и ниже падал в холодную бездну, мечтая в ней раствориться.

 

Глава 11

Того человека, что убил заключённого, не смог спасти жену, дочь, и убил своего лучшего друга, звали Койлин Дорман. Мне не хочется больше бороться, верить, искать выход. Этот мир — моё наказание. У каждого есть такое место в подсознании, куда мы уходим, пытаясь понять всю правду, оправдать себя, если это возможно. Я здесь, в своём мире, и больше не являюсь человеком. Я принял всё, что должен был. Кем бы я не считал себя при жизни, на самом деле я — монстр, который никогда не умел говорить правду, не умел искренне любить. Потеряв Марту, я в порыве злости сбросил с лестницы подвала своего друга, который приехал навестить меня, ничего не зная о моей жене. Признаюсь, я никогда на самом деле не любил Марту. Всё, что я мог делать, точно на зло, — встречаться с Анной, которая могла утешить моё одиночество. Потеряв так много, я забрал нашу с Мартой дочь, направившись неизвестно куда, быть может, подальше отсюда. Но я был не в состоянии о чём-то думать. Светофор велел стоять вечно спешившим пешеходам. Была ночь. Печаль полностью ослепила меня. Мне было всё равно, куда идти, что со мной будет. Машина, не заметившая несчастного пешехода, который держал за руку дочь, поспешила продолжить свой путь… Позже я очнулся здесь, ничего не помня о прошлом.

Я потерян, бессмыслен. Возможно, всё могло было быть иначе, если бы я мог быть человеком. Кем был я всю эту жизнь? Уже судить ни мне. Никому.

Громкий кашель вырвался из моей груди. Холодная вода начала покидать мои лёгкие. Откашлявшись, я вдохнул прохладный воздух. Осмотревшись по сторонам, я понял, что снова нахожусь в лесу, посреди тьмы и немых деревьев. Мне хотелось на миг потерять свою память, чтобы снова быть никем. Я не мог… отныне я не мог снова стать потерянным путником в мрачном лесу собственных сомнений. Яростный крик печали вырвался из меня. Руками я без устали рвал траву, царапая землю, раскидывая её в разные стороны. Больно… Мне ужасно больно. От этой боли мне уже никогда не удастся избавиться.

С неба на меня посыпались фотографии, на которых была Марта, Сейла… Все мы были такими живыми, такими счастливыми. Боже, что же я натворил? Виноват никто иной, как я сам. Боль растекалась по моим венам. Я слышал голоса дорогих мне людей. Сколько… сколько раз они говорят одно и то же, но я готов их слушать вечно. Вечность… это ужасно больно.

Свеча горела таким спокойным, ровным пламенем. В ней всё было идеально. Ни единой погрешности. Взяв её в руку, я долго смотрел на её красивое, ровное пламя, которое уже не могло согреть меня. Его отблеск сиял в моих глазах, отражаясь таким холодным, неестественным цветом. Набрав в лёгкие немного воздуха, я едва приоткрыл рот, направив слабую струю воздуха на пламя. Свеча с трепетом погасла.

 

Глава 12

В палате было светло. На прикроватном столике лежали фрукты и стояла красивая ваза с цветами. У недвижного тела, на стуле, сидела девушка, всю ночь проспав у кровати. Одинокий писк аппаратуры заставил её вздрогнуть. Проснувшись, она взглянула на медицинскую аппаратуру, выбежав из палаты.

— Доктор, — в истерике кричала она, — он умер?! Мой брат… Почему никто не смог помочь? Вы же говорили…

— Успокойтесь, Лаура, — поспешив в палату, доктор пытался приободрить девушку дружеским объятием, — мы сделали всё, что могли. В смерти Вашего брата никто, кроме него не виноват. Понимаете, не каждая душа желает возвращаться. Вероятно потому, что смысла у неё больше нет.

Лаура взглянула на недвижное тело брата, со слезами на глазах выйдя из палаты, словно во сне. Ей словно было всё равно на мир, что кипел вокруг неё. Она потеряла единственного человека, которым дорожила. Никого, никого больше у неё никогда не было. В рассудке её потемнело, голова стала ватной. Прикрывая глаза руками, она тихо плакала, потеряв всякое утешение. Даже дневной свет не резал ей глаза. Всё в один миг опустело для неё. Ступив на крутые ступеньки, выходя из больницы, она замерла на миг, лишь потом сделав шаг вперёд. Пропасть… Лаура оступилась, полетев вниз по крутым ступенькам.

Очнувшись в незнакомом месте, Лаура потёрла глаза руками, словно после очень долгого сна. Поднявшись со старой инвалидной коляски, она истошно закричала, ступив на острые стёкла, разбросанные под её ногами. Она не знала, где находится и как сюда попала. Однако она знала только одно — это место её до жути пугало.

В оформлении обложки использовано изображение по лицензии CC0.