— Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Кажется, это было так давно! В тот день ты не решился подойти ко мне, но ты смотрел на меня, отводя взгляд каждый раз, когда я смотрела в ответ на тебя. Ты был таким забавным! Я помню всё до мелочей, словно это было вчера. Неужели… неужели мы уже супруги как полгода?! Ты веришь в это, Койлин?

— Я и сам не могу в это поверить, Марта. Надо же всему так случиться?! Если бы не ты в тот день, то мы с тобой, возможно, сегодня бы не говорили о нашем первом знакомстве.

— Да, похоже, что ты прав?! Ты был таким робким и стеснительным, что вряд ли мог сделать первый шаг.

— Ну да ладно, мы ведь вместе!

— Кстати, у нас с тобой скоро родится ребёнок!

— Что?! Неужели?

— Да! Я узнала об этом две недели назад. Ждала этого вечера, чтобы сообщить тебе. Кстати, кого ты хочешь? Мальчика или девочку?

— Ну, не знаю. Мне всё равно, кто у нас родится. Я всё равно буду любить его.

— Правда?! Ох, Койлин, ты такой хороший! Мне с тобой невероятно повезло?!

Снова я оказался в лесу. Здесь, на самом деле, больше ничего нет. Только лес, в котором я вынужден скитаться вечно. Когда я оказался на свободе, то, обернувшись назад, в сторону дома, заметил, что никакого дома на самом же деле не существует. Это только игра. Иллюзия, которая играет на мне, заставляя верить. У меня нет иного выхода, кроме как думать, что всё это — правда. Если бы у меня был другой выбор, если был бы шанс…

Следуя во тьму, отгоняя её от себя пламенем свечи, я брёл неизвестно куда, надеясь, что я всё же наткнусь на что-то, что сможет мне всё объяснить.

Умер… Это слово не давало мне никакого покоя. Я — то и дело слышал его в своей голове, слышал тот смех девочки, видел её глаза, в надеже смотрящие на меня, точно на бога. Мёртв, но способный гореть. Моё сердце бьётся, кровь течёт по венам. Может ли это значить то, что я ещё хоть на какую-то долю жив? А если это так, то у меня есть шанс выбраться отсюда. Нужно только вспомнить. Я уверен, воспоминания — ключ к свободе. Временами я слышу, как кто-то зовёт меня по имени, но я не понимаю, откуда доносится этот голос. Он приходит из темноты и растворяется в ней, точно воздух. Я прислушиваюсь к этому голосу, но не помню его, как и всё прочее. Как бы я не старался, я потерян во времени, в котором нет даже единого пространства.

Холодное озеро выросло передо мной. Не знаю, как я вышел к нему. Оно словно создалось из воздуха. Я был уверен, это очередная иллюзия, в которой я был главным героем, её частью. Рассматривая его, я заметил, что вода в нём была такой чёрной, что никакая тьма не могла с ней сравнится. От озера веяло лютым холодом и опасностью. Оно не отражало даже мой силуэт.

Койлин, протяни мне руку! Пожалуйста, помоги!

Снова один из тех голосов, что вонзаются в мой мозг лезвием, ударил по мне. Голова безумно разболелась, словно получив невероятную, нестерпимую порцию боли. Я не выдержал и упал на колени, пытаясь приглушить эту адскую боль. Но она не прекращалась, становясь лишь сильнее. Я слышал, чувствовал, словно мой мозг кровоточил, а череп покрывался мелкими трещинами. Не в силах противостоять этой боли, я, сам того не осознавая, начал ногтями расцарапывать свои виски. На лице я почувствовал горячую кровь. Лишь тогда я остановился, лишь тогда боль прекратилась. Я не понимал, что со мной сейчас произошло. Я словно на минуту сошёл с ума. Потерялся в боли, не зная, где искать выход. Голова кружилась. Мне не унять эту боль. Лишь сейчас я понял это, заметив на середине озера женщину. Она стояла на глади воды, которая под её ногами со скрежетом обратилась в белоснежный лёд.

— Койлин, — тихо произнесла она, протянув руку, точно ожидая, когда я дотронусь до неё, — помоги мне.

Когда последние слова шёпотом сорвались с её губ, глаза её опустели, наполнились печалью и неизлечимым одиночеством. Лёд под её ногами сломался, с грохотом отдав её чёрному озеру. Она успела схватиться за кромку льда, прося меня о помощи.

— Прошу, просто дай мне свою руку! Койлин, пожалуйста! Помоги мне!

Бросившись к ней, я забыл обо всём, что меня тревожило. Я должен, я словно должен был помочь ей. Лёд был адски холодным, но я почти этого не чувствовал, приближаясь к женщине всё ближе. Чувство страха прожигало мою тревожную душу. Если… если я не спасу её, то…

— Марта?! — с криком вырвалось из меня, прорезав кромешный сумрак, что нависал на берегу, окружив мою свечу, оставленную мною.

Я помню… я помню это. Марта, озеро, вечер… Это случилось так неожиданно, что я едва не потерял рассудок, услышав, как она просила о помощи. Я успею. На этот раз я спасу её, чтобы мне этого не стоило. Нельзя проиграть. Нельзя всё оставить так, как есть. Нужно вмешаться, изменить ход событий, если на то мне был дан шанс.

Лёд подо мною был крепок. Я был уверен, он не предаст, хоть какая-то малая часть моего рассудка твердила иное. Едва достигнув её, я лёг на лёд, осторожно двигаясь в её сторону. Она молила меня о помощи, барахтаясь в воде. Такая беспомощная… Марта?! Я здесь, бояться больше нечего! Моя рука едва коснулась её руки, как лёд под ней издал пронзительный хруст. Хрупкое тело Марты было съедено чёрным озером.

Так не должно было произойти. Зачем? Зачем мне второй шанс, если я не могу изменить это всё? Озеро смеялось надо мной, прожигая своим неживым взглядом. Я так и не двинулся с места, как Марта исчезла. Снова. Я потерял её целых два раза? Что со мной не так? Почему я не могу спасти то, что мне дорого? Я простой человек и богом никогда не был. Я даже не стремился к этому. Не хотел себе чинов и званий. Я был простым тюремным работником, любящим мужем, хорошим другом и заботливым отцом. Что со мной не так? Не важно, когда у меня нет смысла жизни.

Лёд подо мной заскрипел, покрылся трещинами. Я не убегал. Даже не пытался. Пусть я погибну здесь. Пусть всё будет кончено со мной. Я не стану печалиться и искать выход. Я вспомнил всё, что нужно было вспомнить.

Чёрное озеро приняло и меня. Холод… нестерпимый холод сжал моё тело так, что я его не чувствовал. Здесь так темно, что я ничего не вижу. Это мой конец? Хотелось бы, чтобы это было правдой.

Я всё ниже и ниже падал в холодную бездну, мечтая в ней раствориться.